Шепилов толкнул высокую застекленную дверь, пропустил Олега вперед и вышел вслед за ним на лоджию огромной однокомнатной квартиры-студии. С 24-го этажа элитной новостройки открывался изумительный вид на близлежащие – такие же дорогостоящие – дома, паутину асфальтовых дорог, лазоревые пруды и зелень лесопарка вдали. Увидев захватывающую дух панораму, счастливый Олег вскинул сжатые кулаки и издал боевой клич. Шепилов усмехнулся:

– Борисыч решил тебя подогреть. Дает на эту квартиру беспроцентный кредит. С твоими успехами года за четыре вернешь. Нравится?

Олег закивал, захлебываясь от восторга:

– Обалдеть, Леха! Я согласен!

– Тогда можешь переезжать хоть завтра.

Олег переступил порог лоджии и вернулся в комнату. Коричневый паркет сверкал свежим лаком. Потолок радовал глаз девственной белизной. Идеально ровные стены хотелось гладить руками. Олег ликовал. Ерунда, что в квартире нет никакой мебели, а в ванной даже не установили сантехнику. Главное, у него теперь есть свой «Наутилус» – уютная норка на высоте птичьего полета в самом живописном уголке Москвы. А помыться, в конце концов, можно первое время в спортзале. Олег закрыл балконную дверь и деловито поинтересовался:

– Слушай, Лех, а «качалка» какая-нибудь есть рядом?

«Качалка» оказалась не «какая-нибудь» и не просто рядом – в соседнем доме недавно открылся очередной зал самого престижного фитнес-клуба World Class. Олег рысью пробежал вдоль рядов припаркованных перед клубом иномарок, взбежал по ступенькам и замер в таком изумлении, словно навстречу ему выехал настоящий Дед Мороз на санках. Из дверей клуба выходил «живой человек из телевизора» – телеведущий Андрей Малахов собственной персоной.

– Ой, здрасьте… – пробормотал Олег, провожая знаменитого шоумена шалым взглядом. Малахов, подавив улыбку, прошел мимо, а Олег, продолжая глядеть ему вслед, сделал еще шаг наверх и чуть не упал, споткнувшись о верхнюю ступеньку. – Ну дела!

Заполняя около конторки администратора членскую анкету, Олег солидно расправил плечи и небрежно поинтересовался:

– А к вам, значит, Малахов ходит?

– К нам много кто ходит… – ответил администратор, с тем вежливым равнодушием, которое сразу давало понять, что Олег к числу «много кого» не относится и самым дорогим членом клуба не станет. – Карта будет готова завтра, сегодня можете позаниматься так.

– Нет, – в тон администратору ответил слегка обиженный Олег, – сегодня мне в аэропорт. По делу.

Рядом с ним встал смуглый молодой мужчина с длинными черными волосами и «богемной» бородкой. Он отдал администратору ключ от шкафчика и стал дожидаться, пока администратор пробьет ему чек за выпитый после тренировки коктейль. Не обращая на мужчину внимания, Олег продолжал корпеть над бумагами.

– Руслан, здорово!

Услышав знакомый голос, Олег поднял глаза и чуть не поперхнулся. Одно из двух, либо в этот клуб ходят все знаменитости Москвы, либо Олег в последнее время слишком много смотрел телевизор, и у него начались галлюцинации. К черноволосому Руслану приближался Федор Бондарчук.

– Здорово, братское сердце!

Мужчины обнялись. Олег, забыв про свои бумаги, смотрел на обоих так, словно случайно попал на встречу президентов «большой восьмерки».

– Как дела? – спросил Бондарчук.

– Добил два полных метра, сериал-восьмисерийку запустил… «Парижан» с Ришаром доделываю…

В разговоре возникла секундная пауза, и Олег подумал, что теперь будет не так уж неприлично вклиниться.

– Федор… Извините… Оба повернулись к нему.

– Извините… Спасибо вам за фильм…

– «Здрасьте» скажите, – весело отозвался Бондарчук.

– Здрасьте.

Бондарчук протянул ему руку, и Олег пожал ее, чудом ухитрившись не выпустить зажатой между пальцами авторучки.

– Ты чего закопался так? – недовольно спросил Шепилов, когда слетевший по ступенькам Олег подбежал к его «Хаммеру». – Тебе еще в аэропорт ехать. Париж встречать.

Напоминая про Париж, Шепилов не сдержался от легкой издевки. Поездка бабушки обошлась в три тысячи долларов, которые Борисыч, как обещал, вычел из комиссионных Олега, доказав этим, что чрезмерная инициатива всегда наказуема.

– Слушай, Леха, я сейчас с такими людьми познакомился! – Олег вытащил из кармана пиджака визитку, чтобы продемонстрировать ее Шепилову. – Вот это зальчик… У меня друг мечтает Бондарчука найти, а тут, прикинь, он сам и с ним реальный продюсер…

– Квартира готова? – перебил его Шепилов, не глядя на визитку.

– Мебель поставили, диван привезут, Интернет протянули, друг сегодня вечером придет, бабулю научит, – отрапортовал Олег, захлопнул за собой дверцу и пристегнулся ремнем безопасности.

Шепилов задумчиво покивал:

– А ты с другом поговорил, как я просил?

– Поговорил… – Олег помрачнел.

– Плохо поговорил, – отрезал Шепилов, заводя мотор.

Оранжевый «Фольксваген» лихо припарковался около входа в подвальный рок-клуб, точно вписавшись в промежуток между двумя машинами. Торжествующая Алина повернулась к сидящему рядом Косте. Он с уважением кивнул:

– Моя школа.

– Ну так!

Засмеявшись, Костя чмокнул Алину в щеку:

– Я на секунду.

– Давай, я подожду…

Воодушевленный Костя скрылся за дверью клуба. Не считая того дня, когда он познакомился с Алиной, сегодняшний день был самым значимым в его новой московской жизни. На сегодня были намечены съемки его первого настоящего клипа, и они приехали в рок-клуб забирать тех самых готических музыкантов, менеджером которых был Винни-Пух в косухе.

Алина взяла с заднего сиденья косметичку и принялась безмятежно подкрашиваться, глядя в зеркало заднего вида. Она поправляла макияж не больше минуты, а когда убрала сумку назад, Костя уже возвращался к машине. Теперь он был мрачнее тучи. И было отчего упасть духом. Менеджер рок-группы, с которым он договорился о клипе, проклятый Винни-Пух Стае, прокинул все их соглашения.

– Стае, мы же договаривались! Я показал тебе крышу, тебе все понравилось! – кричал ему Костя.

Толстяк, не выпуская из правой руки догоревшую до фильтра сигарету, а из левой огромный пластиковый стакан с пивом, непробиваемо отвечал:

– Я тебе в сотый раз объясняю: мы нашли реального дорогого спонсора. Я хочу, чтобы у ребят был профессиональный бюджетный клип! Зачем мне твой КВН гребаный, если можно взять профи?

– А как же «мы одной группы крови»?! – напомнил Костя от безысходности и сам же скривился от того, насколько наивно прозвучали эти слова. Толстяк подавился пивом и выдал фразу, которую впору было выбивать в граните на стенах всех московских домов.

– Старик, ты чего? Когда бабло появляется – группа крови меняется!

У Кости было дикое желание схватить Винни-Пуха за кучерявую шевелюру и пару раз макнуть лоснящейся физиономией в пивной стакан, благо размеры емкости позволяли это сделать. Но не стоило рисковать здоровьем – в конце концов, он находился на территории толстяка. Слабая надежда вернуть полторы тысячи долларов, заплаченные за разрешение снимать на крыше, угасла раньше, чем он произнес слово «крыша».

– А мы на этой крыше снимали? – спросил толстяк, широко раскрыв глаза. И добавил с вызовом: – Ну хочешь, убей меня!

Плюхнувшись на сиденье рядом с Алиной, Костя закрыл глаза и стал читать про себя какое-то школьное стихотворение – с одной целью, не выкрикивать в машине Алины матерные слова.

– Что-то случилось? – испуганно спросила Алина.

– Кинули… – Костя стукнул кулаком по дверце. – Обо всем договорились, все было железно… Но бабло появляется – группа крови меняется. То, что я на бабло попал, его не волнует.

Алина помолчала, потом осторожно дотронулась до Костиной руки:

– Ну и черт с ним… Если что-то не сложилось – значит это не нужно. Появится другая возможность, еще лучше.

– Когда появится?! – выдохнул Костя, с трудом сдерживая слезы. – Я за разрешение снимать на крыше и за кран-стрелку все деньги выложил!

– Найди кого-нибудь другого.

– Я два месяца искал эту группу. Кого я до вечера найду?!

Алина опустила глаза. Поддерживать Костю пустыми словами не имело смысла, а ничего конкретного она предложить не могла. Но Косте вдруг показалось, что за молчанием Алины скрывается нечто большее – она как будто уже нашла выход, но не хочет говорить об этом и ждет, чтобы он предложил это сам.

Он повернулся к ней:

– Слушай, а тебе правда эта крыша понравилась?

Через пару часов Костя вместе с двумя пожилыми техниками в комбинезонах компании «Синелаб» уже выволакивали на крышу высотного здания возле МИДа тележку и стрелу для крана. Солнце вновь слепило, как несколько дней назад, и бликовало на стальных балках, алюминиевых листах и антеннах-тарелках. Над головой все так же плыли облака. Костя запрокинул голову и с наслаждением вдохнул чистый воздух, до которого не добрались осевшие внизу выхлопные газы. К нему возвратилось утраченное ощущение полета, и это было прекрасно.

– Когда съемка? – спросил один из техников, возвращая Костю с небес на грешную крышу.

Тот очнулся.

– Часов с восьми. Нам вечерний свет нужен. Подождете здесь?

– Деньги дашь – подождем, – флегматично откликнулся второй техник.

Вытащив из кармана стопку разномастных купюр, Костя передал их мужикам. Те принялись аккуратно пересчитывать деньги, которые на ветру так и норовили вырваться из рук. В этот момент в другом Костином кармане зазвонил мобильник. На мониторе высветилась фотография Олега. Костя отошел в сторону – деловых разговоров у них с Олегом не было, а дружеский треп всегда комфортнее вести подальше от чужих ушей. Но Олег так завопил из телефона, что слова «Бондарчук», «Витрянюк», «реальный продюсер» было, наверное, слышно даже в Министерстве иностранных дел через дорогу.

– Да ладно! – потрясенно сказал Костя, выслушав ошеломительную новость. – Как тебе удалось?

– Когда язык, как у меня, подвешен, проблем не бывает – с кем хочешь договорюсь, – хвастался Олег, когда они с Костей выходили из лифта на этаже Ольги Сергеевны. Костя обещал другу научить бабулю пользоваться Интернетом, и за оставшиеся до съемки три часа как раз успевал преподать ей первые азы.

– Руслан Витрянюк… – прочитал Костя, изучая переданную Олегом визитку.

– Про Бондарчука забудь, занят вообще нереально, – инструктировал Олег. – Повезло, что этот чувак с ним был. Реальный продюсер, клипы делает, фильм с Пьером Ришаром снял… Ты ему диск передашь, он поможет.

– Спасибо… – пробормотал растроганный Костя. Наверное, нужно было сказать что-нибудь еще, ведь судьба через своего посредника Олега подарила ему уникальный шанс, но язык у него не был подвешен так же хорошо, как у друга, и пришлось ограничиться одним словом.

Ольга Сергеевна, счастливая и как будто помолодевшая, сидела перед письменным столом и боязливо водила мышкой. Костя десять раз объяснял ей, что испортить компьютер, нажав не на ту кнопку, невозможно, но она все равно опасалась сделать что-нибудь не так и сломать эту неведомую дорогую машину. Старенький компьютер с трубочным монитором не стоил ни копейки и перекочевал к ней со стола уволенной из «Хрустального дома» за безграмотность секретарши, но для Ольги Сергеевны этот тихо гудящий аппарат был чем-то вроде синхрофазотрона.

Костя пристроился рядом, на соседнем стуле. Олег сидел напротив и с любопытством наблюдал, как проходит первый урок компьютерного ликбеза. На экране монитора светилась поисковая страница Рамблера.

– Костенька… – спросила Ольга Сергеевна, не отрываясь от экрана, – а мышка не может током ударить?

Олег прыснул со смеху и закрыл рот кулаком, изображая внезапный приступ чихания. Костя бросил на него быстрый взгляд.

– Да что вы, Ольга Сергеевна… Какой здесь ток… Ведите стрелку к этому окошку… вот так… И теперь в этой строчке введите объект поиска.

– Что ввести?

– Ну… Любую тему, которая вас интересует. Напишите «погода» – появятся ссылки на погоду. Напишите «ангина» – найдете, чем лечиться. Я не шучу, серьезно!

– Невероятно… – пробормотала Ольга Сергеевна и одним пальцем стала набирать на клавиатуре какие-то слова. На пишущей машинке она печатала быстро и всеми пальцами, но компьютерной клавиатуры все еще побаивалась.

– Э-ве-ли-на Ган-ская? – по слогам прочитал Костя появившиеся в поисковом окне слова.

Ольга Сергеевна подняла указательный палец:

– Муза, а потом супруга Бальзака.

– А-а-а… Теперь нажимайте.

– «Enter», да? Нажимаю…

На экране появился список найденных документов. Костя откинулся на спинку стула.

– Ну вот, девятьсот восемьдесят девять статей.

Глаза Ольги Сергеевны вспыхнули детским восторгом:

– Фантастика!

– Я же обещал, что научит… – подал голос Олег. – Да, главное чуть не забыл. Вот вам деньги за август.

Он протянул Ольге Сергеевне конверт, и та приняла его с застенчивой улыбкой, пробормотав слово «спасибо», дважды запнувшись. Идиллию нарушил резкий звонок в дверь. Олег поднялся.

– О, роботы диван привезли… – он указал на конверт, который Ольга Сергеевна продолжала неуверенно держать в руках. – Прячьте.

Ольга Сергеевна еще раз взглянула на конверт, с трудом свыкаясь с мыслью, что эти огромные для нее деньги даются ей просто так, ни за что, и она имеет право распоряжаться ими по своему усмотрению. У нее была даже мысль не тратить их и складывать в одном месте. Вдруг окажется, что произошла какая-то ошибка, и деньги придется вернуть? Лучше жить по-прежнему бедно, не боясь оказаться должницей, чем пожить на широкую ногу и остаться в неоплатном долгу. Впрочем, Олегу можно верить… Из прихожей послышался голос с сильным восточным акцентом. Ольга Сергеевна торопливо спрятала деньги в ящик стола.

– Диван в спальню несите. Пианино не заденьте! – командовал Олег двумя грузчиками из Киргизии. Те, пыхтя и отдуваясь, заволокли массивный диван в гостиную и начали его разворачивать. Диван чиркнул по стене, вновь украшенную старыми парижскими фотографиями, которые на новеньких фисташковых обоях смотрелись как надетый поверх джинсов фрак. Одна фотография качнулась, Ольга Сергеевна всполошилась:

– Осторожнее, картиночки мои!

– Давайте помогу вам! – Костя вскочил с места, придержал диван и помог засеменившим на месте грузчикам нацелить его на дверной проем.

Наконец диван был водворен в спальню и уставлен около той самой стены, которую в свое время так усердно долбил Юрец. Сейчас ниша была закрыта обоями, и найти тайник на глаз не представлялось возможным. «Замучается бабка туда-сюда обои отклеивать… – подумал Олег, – хотя сделает, наверное, дыру, завесит какой-нибудь фотографией… Положила бы деньги в банк, куда проще… Хотя кто из этих бабулек доверяет банкам?»

Олег придвинул диван вплотную к стене, вышел из спальни и доложил:

– Все, Ольга Сергеевна, поставили.

– Ну и слава богу! А то я уж собиралась на полу спать. Спасибо, Олежек.

Грузчики безмолвно, как самые настоящие роботы, вышли из квартиры. Олег посмотрел на часы:

– Ольга Сергеевна, вы извините, нам тоже пора.

– Какие извинения, дорогие мои, бегите, бегите… Костенька, кажется, я во всем разобралась, но если что-то будет непонятно, я позвоню. Ладно?

– Звоните, конечно.

Ольга Сергеевна вышла с ребятами в прихожую и от избытка сердечности приложила руку к груди.

– Мальчики, но Париж – это такой восторг! Как же я теперь понимаю Михаила Афанасьевича Булгакова! Он безумно хотел поехать в Париж, это было мечтой всей его жизни, но советское правительство запретило ему выезжать. Так, он в тридцать третьем году, когда писал «Жизнь господина де Мольера», просил в письме своего эмигрировавшего брата Николая подробно описать ему памятник Мольеру, который стоит на улице Ришелье. И брат выслал ему фотографию с полным описанием памятника. Михаил Афанасьевич своими глазами этого так и не увидел… – Ольга Сергеевна возвысила чуть задрожавший голос: – А я была на улице Ришелье и видела этот памятник! Представляете, мальчики?

Мальчики переглянулись и принялись отступать к двери – сердечные излияния профессорши начали утомлять даже более терпеливого, чем Олег, Костю. Ольга Сергеевна двинулась за ними:

– Вы столько для меня сделали! Я вам так благодарна…

– Да это все Олег… – отозвался Костя уже с лестничной площадки.

– Да… – подтвердил Олег, не забыв, как положено, смущенно потупиться.

– Костенька, ты тоже столько мне объяснял… Но скажи, компьютер – это не вредно? А то у меня какие-то искры перед глазами.

– У вас просто монитор старый, – спокойно ответил Костя. – Олег привезет вам вместо этого пузыря новый, плоский. Вам и видно лучше будет, и вреда никакого.

– Самый лучший, Ольга Сергеевна! – заверил Олег. – Все, мы пойдем. До свидания.

– До свидания… Спасибо, мальчики, спасибо.

И Ольга Сергеевна незаметно перекрестила обоих ребят в спину.

– Видал, как бабка счастлива? – весело спросил Олег, сбегая вниз по лестнице. – А как бы она еще в Париж поехала?

– У вас просто фонд «Доброе сердце»! – засмеялся Костя.

– А то…

Друзья спустились еще на пару этажей и оказались на большой площадке, от которой начиналась парадная лестница, ведущая к выходу из подъезда. На лестнице, прислонившись к перилам и сложив руки на груди, стоял Шепилов. Костя замедлил шаги и остановился.

– Он просто с тобой поговорит, – тихо произнес Олег, успокоительно хлопая Костю по плечу.

Костя пожал плечами, спокойно подошел к Шепилову и протянул ему руку. Тот, ни слова ни говоря, коротко и резко ударил его в лицо. Костя упал на холодные плитки лестничной площадки.

– Лех, ты чего! – испуганно завопил Олег, бросаясь к своему шефу.

– Уйди! – рявкнул Шепилов с таким гневом, что Олег отшатнулся и засуетился вокруг, не решаясь подойти ближе чем на метр. А Шепилов принялся остервенело бить Костю ногой – по ребрам, по почкам, по голове… Тот со стонами корчился на полу, безуспешно пытаясь закрыться от ударов.

– Леха, что ты делаешь?! – в ужасе кричал Олег, хватаясь за голову и взирая на избиение затравленным взглядом. – Прекрати, Леха!!! Не надо!

Он еще раз попробовал оттащить Шепилова от Кости, но так робко, что тому даже не пришлось больше кричать – он просто отмахнулся от Олега, как от комара. Еще пару раз с силой пнув скорчившегося Костю, Шепилов наклонился к нему, схватил его за волосы и развернул лицом к себе.

– Ну, чего не понятно? Девушка в октябре улетает в Лондон. С тобой она все равно не будет. Это последний раз по-хорошему.

Шепилов выпрямился, одернул пиджак и направился к выходу из подъезда. На ходу он обернулся и коротко бросил Олегу:

– Догоняй!

Когда хлопнула дверь, Олег бросился к Косте, чтобы помочь ему подняться.

– Костян, как ты?

Тот ожесточенно вырвал руку и с глухим стоном пихнул Олега в грудь так, что тот сел на каменные плиты.

Держась за правый бок, Костя быстро шагал по оживленной улице в сторону метро. Олег почти бежал за ним:

– Костян, ну постой ты! Я думал, он просто поговорит! Что мне было делать? Бить шефу морду?

Костя резко остановился:

– Да! Я бы за тебя десятерым морду бил!

– Я что, по-твоему, испугался? – затараторил Олег. – Думаешь, испугался? Я же тебя предупреждал: ну не лезь на встречку, не лезь на встречку! Хочешь, чтобы я из-за твоей бабы все потерял? А ты знаешь, сколько шеф в нее вложил? Она тебя кинет, так же, как его кинула, потому что она сучка…

Костя схватил Олега за лацкан пиджака и занес над ним сжатый кулак – скажи Олег про Алину еще слово, он бы врезал бывшему другу прямо здесь, посреди людной улицы. Олег моргнул, но сопротивляться не стал.

– Ну давай, бей… – сказал он и повторил еще раз – отчаянно, почти умоляя: – Бей – в расчете будем! Бей!!!

Костя медленно опустил руку и брезгливо – С дерьмом не рассчитываюсь.

Он развернулся и пошел дальше – уже медленнее, зная, что теперь Олег догонять не станет. Олег несколько секунд топтался на месте, глядя ему вслед и порываясь что-то сказать, потом махнул рукой и понуро побрел в другую сторону.