Я снова кручу на пальце бабушкино кольцо — как всегда, когда волнуюсь. Мне еще никогда не приходилось бывать в ломбарде. В прошлом я по-разному доставала деньги, но в отношении скупочных лавок всегда испытывала какое-то предубеждение и избегала их как могла. Но в этот раз я решила дать ломбардам шанс. Если я продам кольцо ювелиру или какому-нибудь частному лицу, то дорогая сердцу вещица будет утрачена навеки, с ломбардами же по-другому — по крайней мере, шанс вернуть драгоценность останется.

Вхожу в двери «Ломбарда Розы» на Седьмой улице и удивляюсь обстановке. Никакой он не грязный, как пишут в душещипательных романах. Это чистое помещение с приятным глазу интерьером: на полу лежат новые ковры, стены уставлены полками, повсюду стеклянные витрины. Пока я стою и рассматриваю часы, ювелирные изделия, фотоаппараты и DVD-плееры, откуда-то из глубины заведения появляется полная женщина средних лет с красивой прической, в которую уложены длинные вьющиеся волосы.

— Чем могу быть полезна? — вежливо интересуется она.

— Э-э… да, — мычу я и как будто нехотя подхожу к прилавку. — Я хотела бы кое-что заложить.

Неизвестно, почему я напрямик не сказала, что хочу заложить кольцо; наверное, стоит мне произнести эти слова вслух, как я перестану чувствовать кольцо своей собственностью.

— Что именно вы, дор'гуша, хотели бы заложить?

Господи, неужели придется сделать это? Я опускаю взгляд на кольцо и стягиваю его с пальца.

— Вот эту вещь, — говорю и показываю бабушкин подарок. Дама протягивает руку, чтобы взять кольцо. Секунду-другую я колеблюсь, но все же кладу свое сокровище в чужую ладонь. Дама подносит кольцо к лампе, и я вижу, как свет играет гранями бриллиантов. Мне хочется отвернуться.

— Это не недавняя ваша покупка, не так ли? Кольцу минимум двадцать лет.

— Да, это моей бабу… — пожалуй, не стоит болтать лишнего, — да, оно старое.

Я не могу вот так прямо сказать, что это бабушкино кольцо. Что можно подумать о человеке, который закладывает обручальное кольцо своей бабушки — разменивает семейную ценность на наличные?

Я гляжу, как тетка исследует кольцо с помощью микроскопа и прочих неизвестных мне приборов. Меня раздражает, что она хватает кольцо своими лапами. Мне в принципе не нравится, что кто-то незнакомый, чужой прикасается к моей реликвии так, словно это просто кусок металла с камнями, имеющий только денежную ценность.

— Это действительно качественные бг'иллианты, — объявляет тетка, закончив с экспертизой. — Я могу дать вам за него две тысячи долларов.

— Две тысячи? Мне из достоверных источников известно, что кольцо стоит пять тысяч.

— Дор'гуша, цена кольца и сумма, которую я за него ссужу — две разные вещи. Так выписывать чек или нет?

Хочется выкрикнуть «нет!». Две тысячи не покроют и трети стоимости операции, но это хоть какое-то начало. Остальное я как-нибудь соберу, а заодно буду выплачивать проценты в ломбард, чтобы потом выкупить кольцо обратно. Я смотрю на даму за прилавком, затем на кольцо и, наконец, произношу:

— Да.

— Мне нужны ваши документы, — говорит она. Я открываю сумочку, чтобы достать свой бумажник, руки мои дрожат. Передавая скупщице свои водительские права, я убеждаю себя, что выплачу залог и верну кольцо обратно. Заполняя чек, она рассказывает о процентах, о ежемесячных выплатах, о сроках, но стоит ли слушать все это. Я смотрю на кольцо, сиротливо лежащее на прилавке. Странно, но мне кажется, что оно тоже смотрит на меня, удерживает мой взгляд, не отпускает. Вдруг, не говоря ни слова, я протягиваю руку, беру кольцо, надеваю его на палец и, не оглядываясь, выхожу из ломбарда. К машине я почти бегу. Как только я захлопнула дверь, из моих глаз полились слезы.

— Как я докатилась до такого?! — кричу я в голос. — Господи, как жаль!

Мои слова не относятся ни к кому конкретно, а может, я прокричала их всему миру сразу.

— Как жаль, — повторяю я, содрогаясь от рыданий и стыда. Перед кем я винюсь, одна в машине? Я каюсь перед бабушкой за то, что посмела соблазниться скупкой — заложить кольцо, купить которое мой дедушка смог через сорок лет тяжелого труда! Я прошу прощения у своих родителей за былое вранье о том, что деньги мне нужны на учебу, когда в действительности все было потрачено на пластику. Мне стыдно перед своими друзьями из Атланты за порушенные отношения, за не отданные им долги. А может, я прошу прощения у самой себя за то, что втянулась в долговую яму.

Еще несколько минут я просто сижу за рулем, не сдерживая слез. Затем поднимаю глаза и вижу в зеркале заднего вида собственное отражение. Все, что я могу сказать:

— Что ты натворила, Камилла Купер? Боже, что ты натворила!

Придя в себя, я поворачиваю ключ зажигания и начинаю выбираться с парковки. Из-за того, что чуть не продала бабушкино кольцо, я испытываю несказанное чувство вины и отвращение к самой себе. Но слезы высыхают, и в голову снова лезут мысли о том, где бы взять денег, чтобы улучшить свой зад. Хотя ответ я уже знаю. Если уж я не могу расстаться с кольцом, то продам вторую ценность, которой владею, — автомобиль.