Марселино с Ангелом уже перешли горы и оказались на необъятном лугу, где паслись стада коров и лошадиные табуны. Мальчик показал на них пальцем:

— Что они делают?

— Пасутся, Марселино.

— Что это значит?

— Едят.

— А у меня была коза, кот и ещё разные звери…

— Почему ты сейчас о них вспомнил? Мальчик не ответил. Помолчав, он спросил:

— А на небе звери есть?

— Ты ведь уже кое-что об этом знаешь.

— Я? — поразился Марселино.

— Ты однажды спрашивал про это — тогда, на чердаке.

— Ой, да, ведь и правда! — обрадовался Марселино.

— Значит…

Марселино опять посерьёзнел:

— Значит, буду за всех них просить Иисуса.

— За всех — это за кого?

— За лошадь святого Франциска… За вола и осла, которые были в вифлеемском вертепе…

Лицо у Ангела сделалось какое-то странное.

— И за птичку, которую ты ранил. И за всех других зверей, которых мучил.

Марселино замолчал.

— Ты всё-всё знаешь? — спросил он.

— Про тебя — всё.

— И ты всегда был со мной?

— Да, всегда.

— И всё, что я тебе рассказываю, ты и так знаешь?

— Вообще-то да.

— А зачем тогда просишь, чтобы я дальше рассказывал?

— Чтобы увидеть, хорошо ли запомнил ты сам.

— Запомнил, конечно!

— Посмотрим: расскажи мне по порядку про зверей.

— Ну, я тогда полез на чердак, и Мура взял с собой…

И Марселино рассказал, как карабкался тогда по лестнице с котом на руках. Он уже давно тайком дружил с Господом, перетаскал на чердак много разной еды, а к концу зимы — даже одеяло. Они много говорили про раны Господни, про монахов, про мам…

Марселино не знал, что это предпоследняя такая встреча с Иисусом, потому что в следующий раз он попросит себе подарок — уйти к маме.

Мальчик открыл чердачную дверь и сказал:

— Я Тебе моего кота принёс показать.

— Я уже видел его, Марселино, — отозвался Господь.

— Видел?

— Он и сюда залезает, когда ловит мышей.

— Ну да, он всё время есть хочет!

— Разве вы его не кормите?

— Кормим, только он любит рыбу и мясо, а братья ему картошку дают и салат…

Господь был на кресте и тогда с него не сошёл. Марселино сел на пол, в обнимку с котом, который уже и не чаял вырваться на свободу.

— В тот раз Ты мне сказал, что мама на небе, вместе с Твоей…

— Так и есть, Марселино.

— А небо — оно какое?

— Очень большое и красивое.

— А есть ещё маленькое, для зверюшек?

— Небо для зверей — в человеческих сердцах, Марселино.

— Это как?

— Ну вот, если ты хорошо обращаешься с котом — ты и будешь для него небом. А если ты его обижаешь, то у твоего кота…

— Его зовут Мур!

— Значит, у Мура не будет неба… Марселино всё это время силой удерживал Мура на месте, но тут разжал руки, и кот со всех ног понёсся прочь.

— Вот сейчас я его не обидел?

— Сейчас нет, Марселино.

Мальчик огляделся, раздумывая, о чём бы ещё поговорить с Господом. И наконец спросил так:

— А братья тоже с Тобой говорят? — Да.

— Совсем? Забираются сюда — и говорят?

— Нет; они со мной разговаривают, когда молятся.

— А почему я — вот так?

— Потому что ты ребёнок, Марселино.

— И что?

— Дети невинны.

Марселино удивился и весело спросил:

— Что, то есть я — тоже?

— Да, ты невинен, Марселино.

— А братья, когда на меня сердятся, говорят, что я такой грешник, такой… ну прямо ух!

Оба замолчали. В окошко пробрался солнечный зайчик и заметался по полу. Увидев его, Марселино очень обрадовался:

— А дождик-то перестал!

— Пойдёшь играть?

— Да, пойду.

Марселино почти уже вышел, но потом обернулся и сказал:

— А Мануэль говорит, что может свою маму целовать, когда захочет.

— Да, мамы очень хотят, чтобы дети их любили.

— И моя?

— И твоя, Марселино.

— Ну всё, я пошёл. Буду зверей кормить.

— Ещё не время.

— Но ты же Сам говоришь, что я — их небо!

Прежде чем закрыть дверь, Марселино заверил:

— Я завтра вернусь. До свидания!

— До свидания, Марселино, — ответил Господь.