Подростки были в ярости. «Роллинг Стоунз» обещали, что выйдут на сцену в полночь, но вот уже четыре утра, а их нет и в помине. «Что вы вообще о себе возомнили»?» — кричал молодой парень с куполообразной прической, одетый в футболку цвета хаки, обращаясь к огромной пустой сцене «Инглвуд Форум» в Лос-Анджелесе. Его крик подхватили другие, и скоро в зале началось настоящее столпотворение. Гнев зрителей подогревало то, что многие знали из газет о завышенной цене билетов. Джаггер же заявил, что цена билетов назначена владельцем площадки. В других статьях обсасывались слова «Роллинг Стоунз», что их выступления — самые дорогие в мире. Вся эта шумиха вокруг билетов и группы настолько разозлила одного из самых уважаемых промоутеров в Америке, Билла Грэхэма, что он сказал репортеру: «Может быть, Мик Джаггер и хороший исполнитель, однако как человек он — эгоистичный болван».

Казалось, впервые за свою карьеру Мик и Кит так сильно оторвались от реальной жизни. Они настолько одурели от лести поклонников, что уже почти поверили в то, что они для многих и Сатана и Господь Всемогущий в одном лице.

Поначалу, когда они только приехали, поклонники действительно были в восторге. Столь любимые Америкой «Битлз» не появлялись в Штатах уже три года, и молодежь начинала потихоньку понимать, что Джон, Пол, Джордж и Ринго близки к тому, чтобы возненавидеть друг друга. Боб Дилан не давал концертов. «Роллинг Стоунз» оставались последними рок-гуру шестидесятых, которые до сих продолжали концертную деятельность.

С того момента, как они прибыли в Лос-Анджелес, их просто осаждали молодые девицы, жаждущие удовлетворить в постели любые их желания, и дилеры, почтительно предлагавшие им фармацевтический кокаин, чистейший героин и крепчайший гашиш. Стоило Мику, Киту или даже Биллу Уимэну зайти в лос-анджелесский клуб «Виски Гоу-Гоу», как их сразу же усаживали на лучшие места и делали все, чтобы «Роллингам Всемогущим» было удобно и комфортно. И всегда рядом было много девушек — красивых, стройных, смотрящих на них широко раскрытыми глазами, блондинок, брюнеток и рыжих, шепчущих на ухо привлекательные обещания касательно оргий, оральных ласк и бог знает чего еще.

Поначалу Мик с удовольствием осуществлял свои давние фантазии — например, позабавиться с тремя девушками одновременно, однако вскоре это ему приелось, и он обратился к более простым удовольствиям. Как и Кит, он начал предпочитать понюшку кокаина, требующую гораздо меньше эмоциональных затрат. Иногда к ним присоединялся Мик Тэйлор или кто-нибудь другой из музыкантов. Репортеры радио, газет и телевидения следили за каждым их шагом, подобострастно рассказывая миру о том, кто из них простудился, где они покупают гитарные струны и кто поцеловал красивую девушку.

Первый гастрольный концерт в Форт Коллинзе, штат Колорадо, музыканты отыграли с очевидным легким высокомерием — как генеральную репетицию. На следующий, в «Инглвуд Форум», они опоздали на четыре часа. Однако слушатели забыли о своих обидах и возмущении, как только Мик Джаггер вышел и затанцевал по сцене, одетый во все черное, словно сам Вельзевул, а Кит наклонил голову и извлек первые волнительные аккорды «Jumpin'Jack Flash».

И тут уставшие, одурманенные кислотой слушатели вскочили на ноги и все как один бросились в проходы танцевать. Джаггер прекрасно чувствовал пульсирующую энергию зала, и все усиливал звук, ускорял свой танец, двигаясь все энергичнее, пока музыка «Роллинг Стоунз» не заполнила все здание. Когда группа заиграла гипнотизирующий вудуистский ритм «Gimme Shelter», подростки начали просто сходить с ума и рванулись к сцене сквозь ряды изнуренных охранников. Потом все немного успокоилось, и Джаггер сказал несколько слов, объявляя, что сейчас споет «Midnight Rambler». Эта песня была еще неизвестна местной молодежи, и аудитория немного расслабилась, приготовившись внимательно слушать. Но Джаггер вовсе не намерен был отпускать их. Начался панегирик Мика бостонскому душителю — и это была, наверное, одна из самых страшных вещей «Роллинг Стоунз». Мик вошел в роль, разыгрывая пантомиму, делал выпады в сторону слушателей, хлестал по сцене своим большим, усеянным тяжелыми заклепками поясом (и всем в зале казалось, что он хлещет не сцену, а их самих). Затем «Роллинг Стоунз» вновь обратились к теме сатанизма и заиграли «Sympathy for the Devil» с первобытными вскриками и ритуальным ритмом барабанов.

Это стало кульминацией. Энергия закрутила зал, и внезапно слушатели пришли в неистовство. Человек в черной кожаной куртке попытался вскочить на сцепу, отбиваясь от охранников, стоявших между ним и «Роллинг Стоунз». В зале началась потасовка, все стремились пробраться к сцене. Первые десять рядов были наполнены обезумевшими, кричащими и дерущимися людьми. Джаггер встревожился и попросил включить свет. Но от этого стало только хуже. Тогда позвали полицию, которая навела порядок. Многих арестовали.

За эти два ночных концерта «Роллинг Стоунз» получили 150 тысяч фунтов. Это была рекордная сумма, которую ни одна из групп прежде не зарабатывала за один вечер.

Пока шли гастроли, Джаггер, казалось, наслаждался своей способностью управлять толпами слушателей и их настроением, то приводя их восторг, то пугая.

За сценой он тоже казался всемогущим. Постепенно забирая себе полномочия Аллена Клейна, Мик получил возможность управлять многомиллионными заработками группы.

Он нанял принца Руперта Левенстайна в качестве личного финансового консультанта.

Требования «Роллинг Стоунз» становились все скандальнее. Всем промоутерам выдавался длинный список с дюжиной наименований различной еды и выпивки, которые надлежало доставлять им прямо в комнату, где они переодевались перед концертом. В списке, например, присутствовало охлажденное вино «Блю Нан», шесть бутылок текилы, свежее холодное мясо, персики и хлеб. Цены на билеты взлетели до невообразимых высот. Почти каждый концерт «Роллинг Стоунз» начинали с опозданием. Но даже те журналисты, которые осуждали Роллингов, признавали: группа теперь настолько известна и сильна, что даже отрицательное общественное мнение не может ей серьезно повредить. На пресс-конференции в гриль-баре «Рэйнбоу» в Нью-Йорке репортера, вставшего на стул, чтобы задать вопрос Мику, грубо сдернули на пол официанты, после чего даже произошла небольшая потасовка.

А следом нарастала неизбежная отрицательная реакция, которая спустя несколько недель увенчалась кровью и смертью. В «Нью-Йорк Таймс» Альберт Голдман сравнивал Мика Джаггера с Адольфом Гитлером. Другие журналисты также осуждали «Роллинг Стоунз» за постоянные опоздания, грубость и жадность.

Кит, как мог, старался избегать конфликтов. Сейчас для него самым важным был кокаин. Иногда он нюхал его трое суток подряд и все это время не спал ни минуты. После этого наступала ломка, и он двадцать часов мог рвать на себе одежду, включая даже ботинки.

Контрастом к их буйным гастролям служил Вудсток — трехдневный фестиваль мира и любви, собравший во второй половине августа около 450 000 подростков недалеко от деревеньки Вудсток на севере штата Нью-Йорк. Лучшие рок-музыканты приехали поиграть там бесплатно. Фестиваль, как объявлялось, знаменовал собой начало нового золотого века, времени, когда хиппи смогут побороть фальшь и лицемерие своих родителей. Те, кто рекламировал фестиваль, прекрасно понимали, что хиппи тоже едят и пьют, и льстиво называли их «Нацией Вудстока» или «Поколением Вудстока», надеясь распродать на мероприятии огромное количество фильмов, записей и кока-колы.

На самом же деле Вудсток, как и большинство событий в музыкальном бизнесе, не был таким уж спонтанным и таким уж прекрасным, как хотелось верить большинству подростков. «Уорнер Бразерс» (те самые, что отвергли «Представление»), пользуясь случаем, решили снять фильм об этом фестивале, надеясь, что он станет сенсацией.

Джаггер был задет тем, что его старые знакомые «Зе Ху» объявляются чуть ли не звездами этого будущего блокбастера. Это казалось ему страшно несправедливым. На концерт «Роллинг Стоунз» в Гайд-парке тоже собралось огромнейшее количество «детей цветов», но, к сожалению, никто его не заснял, хотя концерт и показывали по телевидению. Тогда он нанял двух собственных кинорежиссеров, Альберта и Дэвида Мэйслесов, чтобы они сняли полнометражный фильм о турне «Роллинг Стоунз».

— А почему бы вам не устроить бесплатный концерт в Сан-Франциско по окончании гастролей? — предложил Мику Джерри Гарсиа, лидер «Грейтфул Дэд». — На него может собраться и миллион зрителей, и это может стать венцом вашего фильма.

Джаггер ухватился за эту идею. Для него это был еще один шанс доказать, что он величайшая рок-звезда в мире.

— Вудсток по сравнению с нашим концертом будет выглядеть мелким событием, — хвастал он.

Он попросил братьев Мэйслес закончить фильм о группе до Вудстока.

— Конечно, — говорил он, — мы закончим его до середины марта, за целый месяц до Вудстока. Мы поразим всех этим фильмом!

Некоторые беспокоились о том, как поддерживать порядок в такой огромной толпе.

— Не стоит беспокоиться, — отмахивался Мик, — Джерри Гарсия нанял для этого «Ангелов Ада». Разве вы не помните, как прекрасно работали английские «Ангелы Ада», когда «Роллинг Стоунз» играли в Гайд-парке?

После беспорядков в Лос-Анджелесе Джаггер стал вести себя немного сдержаннее — так, чтобы аудитория достигала грани истерики, но грань эту не переходила. Он наслаждался своей властью, способностью манипулировать огромными залами, полными людей, словно марионетками. Он мог по желанию заставить их плакать, кричать от восторга или смеяться. Впервые «Роллинг Стоунз» действительно зарабатывали огромные деньги на гастролях. В прошлом дорожные расходы съедали почти всю сумму гонорара, и домой группа возвращалась ни с чем. В этот же раз у них было больше миллиона долларов на всех — уже за вычетом всех расходов.

Астрологи, экстрасенсы, колдуны — все давали негативный прогноз относительно бесплатного шоу в Сан-Франциско, а в этом, самом духовном и мистическом городе в мире такие прогнозы воспринимались серьезно.

— Это будет очень тяжелый день, — предупреждал один астролог. — Солнце, Венера и Меркурий в Стрельце, а Луна на куспиде Весов и Скорпиона.

Другой предсказывал опасность:

— Странно, перед тем как назначить дату Вудстока, с астрологами проконсультировались, а сейчас нет. Любому понятно, что с Луной в Скорпионе это будет ужасный день для концерта. Велика вероятность насилия и хаоса, это скажет вам любой астролог. Конечно, может быть, «Роллинг Стоунз» знают что-то, чего я не знаю.

«Роллинг Стоунз» слышали такие предупреждения и раньше, однако концерты проходили нормально. Отложить же этот концерт означало отложить фильм и потерять надежду превзойти Вудсток.

Кроме того, Мика смущало содержание одной театральной пьесы, которая пользовалась успехом среди калифорнийского андеграунда. Это была история рок-музыканта, суперзвезды, добившегося популярности, сравнимой с популярностью мессии, который чувствует, что на пике успеха его должны убить, как Христа, после чего его ждет бессмертие. Имя певца не упоминается до самой кульминации, когда в середине концерта юнец закалывает его ножом на сцене, а фаны кричат: «Мика убили… Мик убит…»

— О нет, — произнес Джаггер, когда ему об этом рассказали. — Стоит одному психу посмотреть пьесу — и может произойти что угодно.

А в Калифорнии было примерно 10 миллионов таких психов.

Организовать бесплатный концерт оказалось действительно нелегко. Выступление должно было происходить в Голден-Гейт-парк, сан-францисском аналоге Гайд-парка, но в последний момент городские власти отказались выдать разрешение. За четыре дня до концерта группе предложили перенести ею на гоночную трассу Сирс-Пойнт-Рэйсвэй, находившуюся за городом.

Грузовик группы торжественно вкатился на трассу, и Чип Монк, лучший в мире осветитель рок-концертов, приступил к возведению прожекторных вышек и установке громоздкого, с кучей проводов, сценического оборудования. Все шло нормально до следующего дня, когда Джаггера все же нагнала его карма. Его резко осудили за бесцеремонное обращение с промоутерами во время гастролей. Обиженные организаторы из компании «Консерт Ассошиэйтс», которые продюсировали гигантские дорогостоящие шоу в Лос-Анджелесе, прослышали про бесплатное мероприятие и с радостью поняли, что их головная компания «Филмвэйз» является совладельцем Сирс-Пойнт-Рэйсвэй. На спешно созванном совещании группе вскоре сообщили, что «Филмвэйз» пересмотрела свое решение о бесплатном предоставлении трассы группе и теперь хочет получить 75 000 фунтов наличными или права на реализацию фильма о туре. Кроме того, компания требовала залог в 75 000 фунтов за возможный ущерб трассе.

— Мы не допустим, чтобы нас так кидали, — протестовал Джаггер. — Мы будем выступать посреди улицы, если понадобится. Субботнее шоу состоится и будет бесплатным.

Был четверг.

Радиостанции каждый час передавали сводки о том, как продвигается подготовка к концерту. Неожиданно бизнесмен по имени Дик Картер, владевший гоночной трассой под названием Альтамонт в пятнадцати милях от города, заявил, что бесплатно предоставит эту трассу группе. Шум вокруг мероприятия должен помочь бизнесу, считал он. Сделка была совершена всего за двадцать часов до запланированного начала шоу, и все промоутеры, бизнесмены и музыканты качали головами и говорили, что начать в срок не удастся. Даже если прибудет всего половина от ожидаемого миллиона людей, совершенно невозможно подготовить достаточное количество туалетов, мест для отдыха, медпунктов и охраны всего за один день. Но это были Шестидесятые, и это были «Роллинг Стоунз», боги современного поколения, поколения, для которого удовольствия и гедонизм были всем, а счастье, энергия, ясность и богатое воображение достигались посредством нужного вида наркотиков. Это старики говорили, что подобные вещи сделать невозможно; сами же мы знали, что завоевали мир и можем все, что слова «не могу», «не должен», «не будет» искоренены из нашего лексикона насовсем, так же как идея об аморальности секса с незнакомцами выброшена из нашего мировоззрения.

Только самые фанатичные хиппи были недовольны. «Роллинги используют место, предназначенное для разрушения посредством движения, и, кроме того, положение звезд неблагоприятное. Вдобавок, они пригласили для охраны «Ангелов Ада», самых злобных людей на земле, — предупреждали они. — Все предвещает недоброе в этот день».

— Чушь, — сказал на это Джаггер.

Он приказал Чипу Монку переместить сцену и освещение в Альтамонт, пока другие работники обрисовывали прессе детали будущего выступления. В два ночи Мик и Кит вылетели на место, чтобы посмотреть, как там дела. Сцена была уже наполовину установлена, а грузчики подвозили огромные колонки мощностью в 10 000 ватт. Между жужжащих, как осы, генераторов и прожекторов у костров лежало в спальниках великое множество людей, словно армия короля Генриха перед битвой при Азенкуре. Джаггер был одет в темно-красный бархат и, как многие считали, походил на Люцифера. Подбежала девушка и крепко поцеловала его в щеку; парень с волосами до пояса предложил косяк; еще одна девушка повязала ему на шею шарф.

Мир и любовь царили повсюду.

— Это будет последний и самый большой концерт Шестидесятых, — объявил Джаггер.

Многие полагали, что это выступление станет подтверждением идеи Вудстока: Эра Водолея наконец началась.

Кит, как и всегда во время этого тура, так обдолбался кокаином, что не мог спать и проводил ночь, слоняясь по лагерю и разговаривая с хиппи.

— Иди домой без меня, — сказал он Джаггеру. Журналистам же он объяснял: — Я тут тусуюсь, чтобы почувствовать вибрации. Это круто. Куда бы я ни пошел — везде оттяг. Люди сидят вокруг своих костров, все классные, ловят кайф. Всё очень здорово.

Да, это было здорово. Сначала. К середине утра в окрестностях уже находилось больше четверти миллиона человек, начался хаос; еду и питье стало купить почти невозможно. Очереди за водой к кранам были в сотни метров длиной, а посетить один из немногочисленных туалетов означало простоять в очереди по крайней мере полчаса. Мест для парковки не было — машины оставляли на обочине дороги на протяжении 16 километров от места. На месте же было полно плохой кислоты, и везде ходили люди, наевшиеся ее. Народ убивался в хлам, чтобы скоротать долгие часы ожидания, пока начнется музыка, — мексиканская трава, дешевое калифорнийское вино, амфетамины; было все равно, какие наркотики употреблять, если другие кончались.

К середине дня практически все были под кайфом. Мощное истерическое эмоциональное состояние тысяч людей, которые были под ЛСД, заражало. Все присутствующие чувствовали себя так, будто тоже закинулись хорошей дозой кислоты. «Ангелы Ада» были уже пьяны.

«Роллинг Стоунз» выдали им огромное количество выпивки в уплату за охрану места, а теперь они начали закидываться кислотой, грозя фанам бильярдными киями, словно гвардейцы, теснящие студентов назад дубинками.

Все пошло наперекосяк — фестиваль любви на глазах превращался в катастрофу. Один человек почти насмерть разбился, пытаясь взлететь с автомоста, — он был под кислотой. На другом конце лагеря звал на помощь парень, упавший в глубокую дренажную канаву. Обдолбаные хиппи ошеломленно смотрели, как он тонет. Кажется, никто не понимал, настоящий он или галлюцинация. Но было уже все равно; он утонул. Еще где-то суетились врачи, принимая преждевременные роды у истеричных девиц.

Спонтанно возникали драки. Люди резали друг друга ножами и въезжали в толпу на машинах — началась ужасающая массовая истерия и паранойя. В то же время в самой гуще этого безумия танцевали голые «дети цветов» с маргаритками в волосах, как херувимы, которых вдруг сослали в Ад и которые еще не поняли, где они находятся. Многие думали, что, как только начнется музыка, наступит мир, все успокоятся, вернутся прекрасные вибрации раннего утра, но этому не суждено было случиться. Начал играть Сантана — очень поздно, на установку его оборудования потребовалось много времени. Когда молодежь принялась проталкиваться к сцене, чтобы лучше видеть музыкантов, «Ангелы Ада» слегка испугались огромной толпы слабых и мирных хиппи, ломящейся в их направлении. Они набросились на них со своими киями, проламывая головы, ломая носы, зверствуя, словно гестаповцы. Девушки визжали, плакали; парни с длинными волосами отходили назад, шатаясь, истекая кровью, слишком удолбанные, слишком сбитые с толку, чтобы понять, что происходит.

— Драки начались, потому что «Ангелы Ада» начали избивать народ, — сказал позже Карлос Сантана. — Все произошло так быстро, что мы не поняли, что происходит. Там было дофига народу под кислотой. Когда я играл, то видел со сцены одного парня с ножом, который искал, с кем бы подраться. Постоянно кого-то резали и разбивали кому-то головы.

Ко времени выхода «Джефферсон Эйрплэйн» пространство перед сценой напоминало сюрреалистическую преисподнюю. Один из «Ангелов Ада» в шутку сделал вид, что хочет нанести другому каратистский удар, за что тут же получил ботинком в пах.

— Даже не думай со мной такую херню делать, урод, — пробормотал, отходя, Ангел в ботинках со стальными носами. Пятнадцатилетний мальчик слепо бродил в толпе, шатаясь и не видя ничего вокруг, потому что глаза ему заливала кровь, текшая из раны на голове. На сцене было больше «Ангелов Ада», чем музыкантов, и они сидели, словно страшные горгульи, качая своими окованными железом ботинками точно на уровне лиц зрителей под сценой.

Вокалист «Джефферсон Эйрплэйн» Марти Бэйлин уже почти начал «We Can Be Together», когда вдруг на сцену прыгнул испуганный чернокожий, за которым гналась толпа Ангелов. Он был забит киями почти до потери сознания, а группа и полмиллиона зрителей наблюдали за сценой в бессильном ужасе. Затем его, кашляющего кровью и осколками зубов, сбросили на землю. Он побрел, шатаясь, прочь от сцены походкой оглушенного животного, но Ангелы его снова догнали. В этот раз по граду ударов было понятно, что человека забьют до смерти, если никто не вмешается. Бэйлин был так поражен, что спрыгнул со сцены и бросился к месту драки, крича, чтобы Ангелы остановились. Один из амбалов обернулся, спокойно посмотрел на Бэйлина, поднял свой кий и ударил его в лицо. Вокалист упал без сознания. На сцене Пол Кантер начал неистово ругаться на Ангелов, но у него из рук вырвали микрофон. У другого микрофона стояла Грэйс Слик и, не веря своим глазам, яростно кричала: «Да что, вашу мать, тут творится?» Ситуация полностью вышла из-под контроля, но «Джефферсон Эйрплэйн» все еще не могли смириться с тем, что ничего не могут сделать. Они нерешительно отыграли еще одну композицию, но все было бесполезно — толпа у сцены представляла собой сплошное побоище, первобытное и жестокое; мелькали ножи, были слышны удары киев и повсюду лилась кровь.

Именно здесь утопический миф поколения мюзикла «Волосы» и «Роллинг Стоунз» лопнул, обнажив внутреннюю гниль. Анархия, которую проповедовали эти ребята, существовала лишь при поддержке цивилизованного общества, которое они презирали. Но в Альтамонте не было ни военных, ни бизнесменов, ни взрослых — только чистая, кровавая реальность этой самой анархии. Там царила вседозволенность, которой так долго хвастались «Роллинг Стоунз», та самая свобода для всех, которой они соблазняли нас с экранов телевизоров и строчек газет Она выглядела уродливо, безумно, слепо, черно и ужасающе.

А на юге Калифорнии другой фанат «Роллинг Стоунз» учил своих учеников тому образу жизни, который отражал его понимание идеала свободы. Имя его было Чарлз Мэнсон.

Джаггер удовлетворенно улыбался, когда его вертолет низко пролетел над стадионом.

— Боже, — сказал он Мику Тэйлору, — ты когда-нибудь в жизни видел столько народу в одном месте?

Сверху им были видны дети, танцующие обнаженными, люди, одетые в атлас и бархат, а вокруг расстилались безводные пространства пустыни. Это было красиво.

«Ангелы Ада» только было расчистили проход от вертолета, как вдруг длинноволосый человек с безумными глазами пробился сквозь толпу и дал пощечину Люциферу, ответственному за этот бардак.

— Ненавижу тебя, ненавижу тебя, — кричал он, пока Ангелы не заставили его замолчать.

Джаггер был явно потрясен, но его быстро отвели к трейлеру за сценой, который служил гримеркой для группы. Кто-то быстро сказал, что был избит Марти Бэйлин, но музыкантов, казалось, больше интересовал яркий диск размером с ноготь большого пальца, весь день висевший над стадионом.

— Похоже, даже марсиане прилетели посмотреть шоу, — сказал кто-то, смеясь, Джаггеру. Мик и Кит потягивали вино, закусывали сэндвичами с копченой лососиной и иногда высовывали головы и руки из трейлера, чтобы дать пару автографов.

Спокойная фолк-музыка «Флаин Буррито Бразерс», кажется, успокоила толпу. Когда Джаггер незаметно вышел на заднюю часть сцены, не было видно никакого насилия. Похоже, буря улеглась. Он пошел назад в трейлер дальше пить вино и слушать новые шутки. Затем на сцену вышли «Кросби, Стилз, Нэш энд Янг» и заиграли так красиво, что толпа вновь заволновалась. «Ангелы Ада» предприняли небольшой блицкриг, и дюжины ничего не понимающих, сбитых с толку молодых людей были жестоко избиты киями.

Музыканты в трейлере были слегка озабочены, но нельзя сказать, чтобы они сильно беспокоились; всем их концертам за последние пять лет сопутствовала атмосфера насилия и анархии. Часто тысячи людей арестовывали еще до того, как Роллинги выходили на сцену. Но в своем деле они были профессионалами и знали все, что было нужно знать о бунтующей молодежи и том, как контролировать аудиторию. Так что они привыкли к такой атмосфере и были гораздо опытнее по сравнению с такими довольно безобидными группами Западного побережья, как «Джефферсон Эйрплэйн».

Они вели себя абсолютно так же, как и всегда, сидя в гримерке, заставляя аудиторию ждать, давая ей время забыть о предыдущей группе, возбуждая у фанов голод по ядерной мощи музыки величайшей рок-группы в мире. Однако в этот раз музыканты медлили даже дольше, чем обычно; это шоу должно было стать кульминацией их фильма, и они ждали ночи, чтобы головокружительный костюм Джаггера и сверкающие разноцветные огни смогли создать потрясающую волшебную атмосферу на выступлении «Роллинг Стоунз».

Толпа стала еще злее. Сумерки принесли жгучий холод ночной пустыни, и слушатели, многие из которых ничего не ели весь день, начали дрожать, одетые в летнюю одежду.

«Ангелы Ада» тоже были злы; фестиваль стал их фестивалем, а сейчас эти английские педики проверяли их на прочность, заставляя ждать на этом гребаном холоде, твою мать. Наступил предел их терпению.

Даже внутри трейлера Ангелы, которые охраняли музыкантов, начали торопить Мика.

— Джаггер так кичится всем происходящим, — сказал один Ангел репортеру. — Мы им говорим: «Эй вы, знаете чего? Там, мать вашу, полмиллиона народу ждет, а вы тут тормозите». А он в ответ: «У меня грим ночью лучше смотрится».

«Роллинг Стоунз» тянули полтора часа, прежде чем выйти на сцену. Джаггер был окружен стаей демонических «Ангелов Ада», его атласная накидка сияла красным в свете прожекторов. Для многих он был Люцифером; разрешая Ангелам присутствовать рядом с собой, он одобрял ту жестокость, которую они несли. На сцене было полно шкафообразных фигур, они равнодушно слонялись по ней, пока группа начинала «Jumpin' Jack Flash». Они стояли так плотно, что Джаггер не мог танцевать и прервал песню, чтобы как-нибудь отодвинуть 150 человек хоть немного назад. Тут Ангелы заметили полуголого парнишку, пытавшегося забраться на сцену, и кто-то из них пнул его в лицо ботинком — достаточно сильно, чтобы сломать челюсть. Он вернулся снова, чтобы получить еще, обдолбаный настолько, что, похоже, был готов быть забитым до смерти. Внизу, среди зрителем, один из Ангелов ехал сквозь толпу на своем огромном «Харлей Дэвидсоне», сбивая всех, кто не спешил убраться с его пути. Он делал это на спор, как потом выяснилось.

Следующей композицией была «Carol», старая добрая рок-баллада. Как ни странно, несколько зрителей во время песни сбросили одежду и начали пробираться к сцене, как будто она была алтарем, чтобы сделаться там жертвами ботинок и киев «Ангелов Ада». Чем больше их били, тем больше они стремились принести себя в жертву этим прислужникам сатаны, будто бы подталкиваемые какой-то сверхъестественной силой. Насилие перешло все мыслимые границы. Это походило на какой-то первобытный ритуал: жертвы не только терпели боль и зверства, но и активно им содействовали. А затем монотонные вудуистские удары барабана и первобытные крики начали вторить друг другу — это «Роллинг Стоунз» играли свою песню, воспевающую Антихриста. Еще одна жертва — обнаженная девушка — забралась на сцену, и сразу шесть Ангелов набросились на нее, чтобы скинуть вниз, как какой-то человеческий мусор.

Джаггер не мог больше игнорировать происходящее. Он прервался на полуслове и тихо пробормотал:

— Всегда что-нибудь происходит, когда мы начинаем эту песню… — Ангелы пропустили его слова мимо ушей и продолжали избиение маленькой беззащитной девочки. — Парни, я уверен, что все вы не нужны, чтобы с этим справиться, — сказал он, прервав песню во второй раз. — Достаточно одного.

Ангелов взбесил его сарказм, но пятеро все-таки отошли назад, оставив одного добивать ребенка кием.

«Sympathy for the Devil» вызвала пик негативной энергии, бушевавшей в толпе.

Джаггер еще потанцевал, спел еще несколько строк, затем в панике повернулся к Мику Тэйлору и заорал:

— Мать твою, там кто-то… там чувак целится в нас из пистолета!

Ангел упал на пол, чтобы в него не попала пуля, предназначенная Мику Джаггеру. Телохранитель хренов! Кит и Мик Тэйлор, оба заметившие чернокожего парня в зеленом костюме, который целился в Джаггера, прекратили играть.

Да, кто может быть в безопасности в стране, где псих может убить самого популярного президента страны?

Джаггер недоверчиво пригляделся, потом отошел на заднюю часть сцены. Он больше не видел человека с пистолетом. Тот исчез за толпой «Ангелов Ада». С музыкантов «Роллинг Стоунз» вдруг слетела вся харизма и величие. Они выглядели маленькими и испуганными. Джаггер, в частности, был похож на обреченную, тонкую прозрачную фигурку, на принца фей, который больше не может сопротивляться гоблинам. Калифорнийская пьеса, в которой Джаггера убивают на сцене, вот-вот могла стать реальностью. Он никогда еще не был так подавлен и испуган, как сейчас. Впрочем, ничего подобного прежде и не происходило.

— Братья и сестры, успокойтесь… — произнес он слабо и неуверенно. — Давайте все успокоимся, и нам станет клево! Мы все хотим, чтобы нам было клево! — Но в этот момент даже его сленг прозвучал глупо и неубедительно.

В этот день с романтикой хиппового сленга, Эры Водолея и «власти цветов» было покончено. Великая мечта Шестидесятых развеялась. Этот день стал переломным, нужно было только немного времени, чтобы новость распространилась по миру. 6 декабря в Альтамонте, штат Калифорния, все прекрасные идеалы и фантазии Шестидесятых увяли и умерли, как цветы под гербицидным дождем.

— О'кей, я думаю, все остыли, и мы можем сыграть одну классную вещь. Всегда, когда мы ее играем, случается что-нибудь странное, — добавил Джаггер.

Но с духом он так и не собрался. Кровавая драка перед сценой не прекращалась. Ангелы почувствовали кровь; в воздухе витала смерть. Мелькали настоящие ножи, — «Роллинг Стоунз» всегда заигрывали с насилием, хаосом и силами тьмы, но теперь все далеко вышло за рамки игры — Ангелы вели себя словно собаки, сорвавшиеся с цепи, а ошеломленные музыканты в беспомощном ужасе наблюдали за происходящим.

— Если ты не остановишься, то… — пропищал Джаггер одному особенно кровожадному Ангелу. На Ангела это не произвело никакого впечатления. Теперь вся надежда была на Кита. Он был самым сильным, единственным из группы, кто никогда не бежал от драки.

— Кончайте дурить! — закричал он. — Эй, без глупостей, а то мы больше не будем играть!

«Ангел Ада» протопал по сцене, вырвал микрофон у Кита и проорал:

— Пошел ты на…!

— Кого-то убили, — прошептал на ухо Джаггеру какой-то человек, и они прекратили играть. Внизу сквозь толпу зрителей пробирался врач — посмотреть, нужна ли помощь. Он нагнулся над человеком, истекающим кровью, которая шла из колотых ран по всему телу и лицу. Тот еще дышал. Люди с носилками побежали в медпункт. Но было поздно, слишком поздно. Парень умер через несколько минут.

Это был тот самый человек, который целился в Джаггера. Его звали Мередит Хантер, и ему было всего 18 лет.

Никто точно не знал, зачем он целился заряженным пистолетом в Джаггера, но, скорее всего, он был еще одной жертвой, пытавшейся отпугнуть Ангелов. Более чем вероятно, что пистолет был направлен в сторону сцены по чистой случайности.

Мередит пришел на концерт со своей красивой подругой-блондинкой, это не понравилось «Ангелам Ада», чьи политические убеждения были сродни фашистским: они не любили видеть чернокожих с белыми девушками. Особенно с красивыми белыми девушками.

Огромный шкафоподобный Ангел подошел к Мередиту и схватил его за волосы, желая спровоцировать драку, победить в которой у черного парня не было никаких шансов. Мередит смог вырваться, разозленный унижением на глазах своей девушки, на которую он пытался произвести впечатление. Началась драка; на помощь своему товарищу подбежали еще пять Ангелов, и Мередит попытался скрыться в толпе. Один Ангел догнал его, схватил за руку и ударил ножом в спину. Нож глубоко не проник, но Мередит уже понял, что ему придется спасать свою жизнь. Он выхватил из кармана пистолет и направил его на Ангела.

— Ради бога, не застрели никого! — закричал кто-то. Мередит был всего в нескольких ярдах от сцены и видел, как музыканты в ужасе глядят на него, продолжая играть «Sympathy for the Devil».

Затем «Ангелы Ада» навалились на него, словно стая волков. Один вырвал пистолет у него из рук, другой ударил его ножом в лицо, затем начал исступленно колоть в спину, пока у парня не подогнулись колени.

Когда он уже был на земле, Ангелы набросились на него и стали избивать ногами, били ботинками в лицо, сломав ему челюсть и нос. Везде была кровь. Другой Ангел ударил его по глазам стальным ведром.

Оглушенная жестокостью дня, боящаяся теперь за свои жизни аудитория и не пыталась помочь Мередиту Хантеру — поразительно, если учитывать, что их было больше, чем «Ангелов Ада», в 10 000 раз. Когда Ангелы закончили с Хантером, несколько человек попытались оказать ему помощь, но один из Ангелов охранял его неподвижное тело.

— Не трогай его, — угрожающе сказал он. — Он по-любому умрет, так дай ему умереть.

В конце концов охраннику надоело так стоять, и он ушел в сторону сцены. Двое человек сорвали рубашку с Мередита, но на нем было столько ран, что было просто непонятно, с чего начинать первую помощь. Они стали истошно звать врача; «Роллинг Стоунз» в этот момент перестали играть, и их крики стало слышно. Начинались мрачные семидесятые.

Ответственными за происшедшее в Альтамонте были, без сомнения, «Ангелы Ада» — именно так «Роллинг Стоунз» пытались преподнести ситуацию. Сначала им верили. Кит говорил:

— Теперь, оглядываясь назад, я не думаю, что звать туда Ангелов было хорошей идеей. Но мы согласились на это с подачи «Грейтфул Дэд», которые имели опыт в организации подобных концертов. Они говорили, что Ангелы — лучшие ребята для таких мероприятий. Беда в том, что для нас они в любом случае были бы проблемой. Если их не нанимаешь в качестве работников, то они все равно приезжают и причиняют неприятности. Это была моя первая встреча с американскими «Ангелами Ада». Думаю, хорошей альтернативой были бы «Черные Пантеры». Я не хотел бы рассуждать, хуже они или лучше. По правде говоря, из всех трехсот нанятых Ангелов большая часть делала то, что должна была делать, то есть сдерживала толпу по мере возможности, не устраивая никаких беспорядков. Но было десять или двадцать абсолютных психов, которые разъезжали на мотоциклах в толпе. Разница между этим шоу и тем, что проходило в Гайд-парке, колоссальная. Я считаю, что это демонстрирует различие между двумя странами. В Гайд-парке все веселились, и никакого бардака не было. Можно собрать полмиллиона молодых англичан, и они не начнут убивать друг друга. В этом вся разница.

Другие, однако, считали, что причиной насилия было маниакальное желание «Роллинг Стоунз» любой ценой устроить грандиозный концерт для своего фильма.

Если бы технической команде дали больше двадцати часов на подготовку, была бы построена сцена повыше, возведены заграждения, привезена приличная пища, напитки, устроены туалеты, парковка и нормальные медпункты. Может быть, тогда день обошелся бы без четырех смертей и бог знает скольких раненых. Дейв Кросби, чья группа играла перед «Роллинг Стоунз», первым выразил растущее возмущение: ««Роллинг Стоунз» до сих пор немножко зависли в 1965 году. Они не понимают, что охрана не является необходимой на концерте и вообще не обязательна. Нам не нужны Ангелы… Я не обвиняю «Ангелов Ада», потому что это бесполезно и потому что они вели себя именно так, как от них и ожидали… «Роллинг Стоунз» вообще мало что знают об Ангелах. Для них средний «Ангел Ада» — это нечто среднее между Питером Фонда и Деннисом Хоппером. Но это далеко не так… Впрочем, я не думаю, что участие Ангелов было самой главной ошибкой и неудачей. Скорее, самой заметной и очевидной.

А главной ошибкой было, пожалуй, непонимание того, что такое на самом деле концерт, и использование его в своей эгоистичной манере, в очередной раз доказывая свою звездность. Под эгоистичной манерой я имею в виду поведение типа «посмотрите, какие мы крутые». Что касается звездной болезни, то, мне кажется, «Роллинг Стоунз» ею действительно болеют, и в своей книге я не зря называю их снобами. Я уверен, они не понимают, что наделали в субботу… Они сильно преувеличивают свою собственную значимость. Думаю, у них звездная болезнь грандиозных масштабов… и мне кажется, что эта злокачественная болезнь особенно поразила двух их лидеров».

Билл Грэхэм, наиболее уважаемый промоутер Соединенных Штатов, присоединился к множащемуся хору возмущенных голосов: «Я спрашиваю вас, какое право имели вы, мистер Джаггер… устраивать этот бесплатный фестиваль? И не смейте говорить, что не знали, чем все это кончится… Какое вы имели право уйти, как ушли, благодаря всех за отлично проведенное время, а Ангелов — за оказанную помощь? Что вообще Джаггер оставил после себя в стране? На каждый концерт он опаздывал. На каждом его гребаном концерте лилась кровь. Какое право этот божок имел спускаться на нашу землю вот так? И теперь я очень рад сообщить всей стране, что Мик Джаггер действительно вовсе не Бог-Сын… Но знаете, что меня больше всего во всем этом огорчает? То, что этот козел — великий артист».

Хиппи тоже имели что сказать. Вот одно из их типичных писем в журнал «Роллинг Стоун»:

Для тех, кто понимает в этом, очевидно, что «Роллинг Стоунз» или, по крайней мере, некоторые из них практикуют магию со времен альбома «Satanic Majesties Request». Но там ее цвет еще скорее белый, чем черный. С тех нор оттенок неизменно становился все темнее и темнее. В Альтамонте он явил себя в полном величии со всей свитой демонов, то есть «Ангелов Ада». За несколько дней до зимнего солнцестояния силы тьмы наиболее могущественны. Луна была в Скорпионе, а в это время вибрации Вселенной наиболее неустойчивы. Все проводилось в месте, предназначенном для разрушения посредством движения. Затем является Мик — причем только тогда, когда стало уже достаточно темно, чтобы красные огни творили свою магию. Я не знаю, понимали ли они, что делают. Я чувствую, что с опытом они становятся все печальнее и мудрее. Но слишком дорогая цена заплачена за урок. И мы все тоже виноваты, потому что проглотили пирог, который испекли «Роллинг Стоунз».

Альтамонтская трагедия завершилась в залах суда — последнее символическое доказательство, что Мик Джаггер больше не бунтующий хиппи, а настоящий бизнесмен-миллионер, который заботится лишь о прибылях «Роллинг Стоунз», Он предъявил хозяевам Сирс-Пойнт-Интернэшнл-Рэйсвэй иск на более чем 25 миллионов, обвинив их в нарушении условий контракта и мошенничестве. Калифорнийские землевладельцы, которым принадлежала земля под Альтамонтом, выставили группе встречный иск в размере 2 450 000 фунтов.

Как бы то ни было, из неудачного концерта получился эффектный фильм. Он был назван «Gimme Shelter», и верные своему обещанию братья Мэйслес выпустили его еще до Вудстока.

Я смотрел его в маленьком кинотеатре в Сохо вместе со всеми Роллингами. После спора о том, кого конкретно собирался убить Мередит, Мик повернулся к Киту и сказал:

— Власть цветов оказалась кучей дерьма, так? В нашей «Jumpin' Jack Flash» ведь не было ничего о любви, мире и цветах, верно?