День 1

– С днем рождения! С днем рождения! – кричали радостно ребята. Гоша откупорил очередную бутылку шампанского, и она с громким хлопком рванула, выпустив из себя струю белой пены. Катя и Диана завизжали, а потом звонко рассмеялись. Празднование было в самом разгаре, и мы веселились как могли. Играла танцевальная ритмичная музыка. Все болтали, пили и развлекались. Сессия была позади, и я смело могла считать, что перешла на третий курс. Еще пару лет, государственные экзамены, диплом и я освобожусь от оков учебы. Все-таки тот факт, что я перепрыгнула через один класс, дал мне фору в один год и преимущество перед сверстниками в институте, сейчас я, как нельзя лучше, осознавала это. Но именно в этот день мне совершенно не хотелось думать об обучении, о своем будущем, ведь впереди целых два месяца лета, отдыха и гулянок с друзьями.

– Ух! Ну все, подруга, теперь тебе восемнадцать, и настоящая жизнь только начинается! – у меня на шее одной рукой повисла Диана. Во второй руке у нее был энный бокал шампанского. Ее разрумяненное лицо пылало, а губы растянулись в извечной довольной и пьяной улыбке. Диана была в красной кофточке с рукавами три четверти и с V-образным широким вырезом. На секунду мне показалось, что на ее плече зияет свежий укус какого-то зверя, но это видение прошло, стоило Диане рукой поправить вырез. Видимо, я все-таки уже перебрала.

– Да… Теперь можно все себе позволить… – я была тоже навеселе, поэтому поддержала ее пьяный угар.

– А главное – переехать от мамочки! – с намекающей улыбкой влез между нами Антон. Мы с Дианой засмеялись и выпихнули его.

– Ай! Не, ну чего вы сразу пинаетесь? – заулыбался раскрепощенно он. К нашей компашке подошла Катя. Она была самой трезвой из нас всех. Катя целомудренно чмокнула Антона в щеку и отправила за закусками.

– А если серьезно, Сонь? Ты как? Может, все-таки переедешь к нам? Я боюсь, что мы с Антоном вдвоем не потянем целый дом. Если мы туда переедем все вместе, то так будет гораздо проще и мне не придется продавать его.

Катя давно уже уговаривала меня и Диану переехать к ней с Антоном, так как они вдвоем никак не могли справиться с огромным домом, который недавно свалился девушке на голову по наследству. К тому же счета за него приходили немаленькие, а так, вчетвером, мы могли бы спокойно жить там и делить оплату поровну. Но я не хотела оставлять маму одну в квартире, ведь тогда ей стало бы совсем тоскливо и одиноко.

– Слушай, Кать, я не знаю пока. Давай отложим этот вопрос на трезвую голову, хорошо? – решила я увильнуть от темы. Катя улыбнулась и согласно кивнула. Таким образом вечеринка по случаю моего совершеннолетия и окончания сессии продолжалась до поздней ночи. В конце концов ребята попросту вырубились и уснули, где попало. Однако на меня почему-то сон никак не находил, хотя от большого количества выпитого спиртного голова изрядно гудела. Я решила повременить с алкозельцером и вышла на балкон, чтобы подышать свежим воздухом.

Июльская теплая ночь была ясной и в некотором роде бодрящей. Совершенно не ощущалось духоты, хотя синоптики предвещали, что это лето будет грозовым, следовательно, знойным. Я закрыла глаза и прислушалась к легкой ночи, ко всем ее шорохам и шептаниям. В последний год я все больше и больше любила бывать на природе: в лесах, в горах, даже на даче. Поэтому шум города, который извечно окружал меня даже в подобные прекрасные минуты, неимоверно раздражал. Может быть, идея переехать в дом на окраине города не такая уж и провальная. В конце концов, я смогу быть ближе к природе и свежему воздуху. К тому же на фотографиях это не дом, а целый особняк. Я давно догадывалась, что у Кати обеспеченная семья, хотя она никогда об этом не говорила.

Я давно знаю ее, мы в одной группировке, но эта девчушка всегда оставалась загадкой не только для меня, но и для всех окружающих. Тихая, милая, скромная, добрая, она сразу влюбилась в дерзкого и брутального хулигана Антона, который вечно бунтарствовал и корчил из себя крутого плохиша. Даже и не знаю, что такая интеллигентная и образованная девушка могла найти в таком, как он. Именно из-за Антона Катя начала увлекаться скейтбордингом, и у нее, в общем-то, неплохо получалось. Хотя ее образ литературной и благовоспитанной леди никак у меня не вязался с уличной фигурой скейтбордиста. Несмотря на это она частенько выручала нас из всяких сомнительных историй, поэтому лично я ей многим была обязана. Мне не хотелось отказывать такой замечательной девчонке! Все-таки, пожалуй, стоит обсудить переезд с мамой. Глядишь, она и согласится. Попытка – не пытка.

Звездное небо тихо и снисходительно посматривало на меня с высоты своего недосягаемого роста. Порой мне казалось, что оно разговаривает со мной, пытается о чем-то сообщить, но я настолько приземленный человек, что не могу услышать ни единого звука, который, возможно, исходит из самих небес. Вот и сейчас у меня было загадочное ощущение, что небо ласково о чем-то рассказывает мне, намекая на что-то. Прости, но я такая глухая, такая слепая, что не слышу и не вижу твоих недомолвок. Я просто могу стоять и с глупой улыбкой пялиться на тебя, воображая себя одной из твоих звезд, которая сияет ярче любого земного бриллианта. Может быть, мы когда-нибудь и встретимся, но точно не сейчас. У меня, верно, остались какие-то незаконченные дела, которые не отпустят меня отсюда, пока я не завершу их. А так я бы давно уже присоединилась к тебе. Мы бы с тобой, небо, сели и поболтали о чем-нибудь. Я думаю, ты смогло бы о многом мне поведать, ведь если бы я была рядом с тобой, то точно расслышала бы твои эфирные сказки о сотворении мира. Просто подожди меня, и я скоро приду.

Но глодало меня не только то, что я столь далеко от неба. Я в последнее время все чаще и чаще стала вспоминать события прошлого года. О том, что произошло со мной и Дианой. После всех тех событий мы стали ближе друг к другу, хотя, казалось бы, мы и так были неразлучны. Сейчас же я просто не могла представить своей жизни без подруги. Без нее мне было страшно, хотя я и сама не понимала, чего боюсь. Наверное, того, что все вернется вновь. С рациональной точки зрения мне очень не хотелось, чтобы в моей жизни снова появились агрессивные мифические существа, но, с другой стороны, мое любопытство пожирало меня. Я гадала, отчего в тот день Вадим отпустил нас. Почему он не прикончил меня или Диану? Ведь мы теперь обо всем знаем, знаем о существовании их мира. К тому же он бредил идеей о том, что желает съесть меня. Что заставило его отказаться от своих инстинктов? Порой интерес брал надо мной верх до такой степени, что я уже была готова опять спуститься в тот туннель. Но это было бы очень опасно, ведь теперь я без амулета, который похоронен в метро под одним из многочисленных проводов.

От моих кипучих мыслей меня отвлекла Катя, которая вышла на балкон.

– Я не помешаю? – вежливо поинтересовалась она, осторожно обходя меня со спины.

– Нет, конечно, – мягко усмехнулась я, не отведя взгляда от неба в сияющих крапинках. – Чего не спишь? Я думала, что ты уснула вместе с Антоном.

– Что-то не спится. Вижу, тебе тоже, – она попыталась заглянуть мне в глаза. Катина внешность с первого взгляда вселяла доверие: теплые карие глаза с густыми угольно-черными ресничками; короткие темные волосы, элегантно обрамляющие круглое личико с пухлыми щечками; аккуратная миниатюрная фигурка. Все движения и слова этой девушки были наполнены некой шелковистостью и пластичностью. Катя, как вода, всегда могла найти подход к кому угодно, словно обтекая его со всех сторон своей ненавязчивостью. Иной раз она напоминала мне мою тетю Аниту…

– Ночь красивая, – в свое оправдание вымолвила я, умолчав о том, что у меня до сих пор жутко трещит голова.

– Да, звезды сегодня необычайно яркие! – залюбовалась вместе со мной живописным ночным пейзажем Катя. Она откинулась небрежно назад, цепляясь руками за перила балкона.

– Я подумала над твоим предложением, – неожиданно даже для себя самой начала я, словно не контролируя язык.

– И что подумала? – слегка оживилась та.

– Подумала, что, скорей всего, перееду к тебе. Все-таки природа манит меня за собой, – призналась я не без застенчивости.

– Я счастлива, правда, – искренне обрадовалась Катя. – Надеюсь, что и Диана согласится. Вместе веселее!

– Полагаю, она долго размышлять не будет и отправится вместе со мной. Надо только с мамой все обговорить, – посмотрела я все-таки на подругу, легонько улыбнувшись.

Мы проговорили с Катей всю оставшуюся ночь. Под утро, когда начало светать, мы решили вернуться в квартиру, так как стало прохладно. Мы сели на кухне и решили выпить по чашке кофе. В холодильнике я нашла шоколадную плитку, которую позже мы с удовольствием умяли. Пожалуй, я всегда любила вот такие ночные разговоры, которые потом перерастали в утренние посиделки. Думаю, что с Катей у меня будет их еще полно, если я перееду к ней в дом… Или?..

 

День 2

Опять пасмурно и душно… Эта излюбленная изменчивость погоды меня когда-нибудь доведет. Ох, как же я не хочу дождь, но если он начнется, то я ничего не смогу с этим поделать. Все равно сегодняшний день я должна провести с мамой и поговорить с ней о том, что хочу переехать к Кате и Антону на окраину города.

Я выходила из продуктового магазина, неся в руке маленький пакет с двумя упаковками молока и любимым маминым печеньем к чаю. Мимо меня проходили серые незаметные люди, которые ни на что не обращали внимания. Иногда я задумывалась о том, что было бы с ними, узнай они о существовании подземного города у них под ногами. Наверное, многие сошли бы с ума, ведь скептиков на сегодняшний день преобладающий процент среди населения. К тому же в этой жизни настолько редко случаются чудеса, что неосознанно перестаешь верить в любое проявление мистики в этой жизни, даже если оно имеет место быть. Но меня эта могущественная сила, скажем так, ткнула носом прямо в самое прямое доказательство своего существования. Я уже не смогу не верить.

Подходя к дому, я увидела соседского мальчишку по имени Антон, который выходил из своего подъезда, я помахала ему рукой – он ответил тем же. Но внезапно мое внимание привлек черный фургон за его спиной, который неприметно припарковался напротив подъезда, находящегося рядом с моим.

Насторожилась я потому, что уже достаточно часто стала замечать этот фургон неподалеку от себя: рядом с институтом, со скейт-площадкой, с домами моих друзей – а теперь вот и рядом с моим домом. Не скажу, что он преследовал меня или же что это был один и тот же автомобиль, так как номера у всех фургонов были разные, но подозрительность во мне это вызывало. Отогнав дурацкие мысли о том, что баггейны научились водить машины, и посмеявшись, я прошла дальше к своему подъезду и вошла внутрь.

– Так, ты уверена, что хочешь переехать к Кате? – в пятнадцатый раз спрашивала меня мама с неуверенностью в глазах. Складывалось ощущение, что этот вопрос она задает не мне, а себе. Ее очень удивило, когда я завела с ней подобный разговор.

– А почему нет? К тому же ты сама говорила, что мне пора взрослеть и становиться более самостоятельной, – переключив очередной канал, монотонно ответила я. Мы с мамой уже час сидели в гостиной и обсуждали предложение Кати, которое я хотела принять. Но мама явно отчего-то сомневалась, хотя видимых причин на то не было.

– Да, говорила… Но просто тогда тебе придется работать, понимаешь? Как же ты иначе собираешься оплачивать жилье?

– Я уже подсуетилась. Есть отличная вакансия продавца-флориста в цветочном магазине у моей знакомой. Она обещала мне место. Платят там хорошо, – вздохнула утомленно я. Мама начинала перегибать палку. Сама еще недавно говорила, что мне пора взрослеть, а тут ее смутил обычный переезд!

– Это летом, а потом, когда учеба начнется? – не унималась та.

– Гибкий график и неполный рабочий день мне тоже уже гарантированы, ибо я студентка, – улыбнулась я победоносно, так как у мамы просто не осталось весомых аргументов, чтобы остановить меня. Но она все равно смотрела на меня нерешительно, пытаясь придумать, что сказать еще. Тогда я не выдержала и, выключив телевизор, спросила напрямую:

– Ты можешь мне сказать, что тебя реально коробит?

– А вдруг то, что произошло в прошлом году, повторится снова? Меня не будет рядом, и я не смогу тебя защитить, – жалостливо начала она. Я призадумалась. Вот тут она права. Но я не хотела из-за одних лишь опасений отказываться от такого заманчивого предложения.

– Слушай, – я встала из кресла и подошла к маме, взяв ее за руки, – я понимаю, что тебя все это очень испугало. Меня тоже, поверь. Да и Диана не сразу в себя пришла. Но все-таки уже больше года прошло, и я не думаю, что спустя столько времени этот баггейн вновь вылезет из-под земли, чтобы найти меня. Если бы он хотел это сделать, то сделал бы уже давно, к тому же я без амулета, и он в курсе этого факта.

– Это-то меня и настораживает больше всего: он знает о твоей беззащитности, – напряглась мама, сильнее сжав мои ладони в своих.

– И что ему помешает сделать это, если я останусь с тобой? В любом случае, я повторяю, этот монстр давно подкараулил бы меня и сделал то, что задумал еще год назад, – бойко и убедительно заговорила я, глядя прямо в глаза матери. Она немного подумала, отведя растерянный взгляд в сторону, а затем, тяжело вздохнув и выпустив обреченно мои руки, изрекла:

– Хорошо. Рано или поздно тебе все равно предстоял бы этот переезд. Зачем мне оттягивать неизбежное?

Я улыбнулась, обняла маму и поцеловала ее в щеку.

– Не переживай. Я буду тебе звонить, я буду всегда на связи, буду приезжать. Или ты, если захочешь. Я же не в другой город уезжаю, – начала я утешать ее. Она криво улыбнулась в ответ и закивала нерасторопно головой.

После длительной беседы с мамой я решила все же позвонить сначала Кате, чтобы сообщить, что переезд в силе; а затем Диане, чтобы узнать, как продвигаются ее дела. После того как она год назад «неожиданно нашлась», родители первые месяцы держали ее на еще более коротком поводке, чем до того, не спуская с дочери глаз. Подруга постоянно жаловалась, что ей ни шагу ступить, ни вздохнуть нормально не дают. Когда же события минувших дней улеглись и все успокоились, Диану начали отпускать, но все же опека ее родителей была ощутима постоянно. Вот и сейчас я боялась, что ей не разрешат переехать.

– Я так и знала, что мне не разрешат! Не понимаю, зачем вообще подняла весь этот разговор?! – чуть ли не плача, жаловалась мне Диана по телефону тем же вечером.

– Попробуй поговорить с ними еще. Они же не железные – сломаются рано или поздно, – спокойно давала я совет подруге, крутясь в компьютерном кресле перед письменным столом.

– Скорей – никогда! – окончательно расстроилась Диана. – После той истории они как с катушек слетели. Я уж думала, что успокоились в конце-то концов, но нет! Опять завели свою шарманку и все о том же!

– Тише, не волнуйся так сильно. Просто упрашивай до последнего. Тебе девятнадцать лет, и потом ты все равно съедешь от них. Твои родители должны это понимать. Какая разница – сейчас или позже, – рассуждала размеренно я.

– Вот им это и объясни, меня они слушать не хотят! Ох, Сонь, я сделаю все возможное. Я так хочу с тобой переехать, хоть немного свободы ощутить. Я уже устала у них на привязи сидеть, – тяжко и громко вздохнула подруга, сведя свой пыл к нулю, теперь в ее голосе звучала настоящая усталость. В последнее время настроение Дианы менялось чаще обычного: она могла быть утомленной или флегматичной, а в следующий миг – бурной и вспыльчивой. Порой это сильно настораживало меня.

– Я тоже очень хочу, чтобы мы жили вместе. К тому же и Катя с Антоном под боком будут. Ладно, давай, уговаривай их и держи меня в курсе, хорошо?

– Да, конечно. Я постараюсь, буду уламывать до победного конца. До связи, – минорно и вновь немного безразлично попрощалась Диана и сбросила трубку. Я же еще немного посидела в одной позе, подумав о чем-то своем, и легла спать даже не раздеваясь. Нужно было готовиться к переезду. К самому важному этапу в моей жизни. Я впервые вступаю на путь самостоятельного взрослого человека, но меня больше это не страшило, хотя я всю жизнь боялась подобного. Я, скорей, даже просто не представляла себя без мамы, которая все восемнадцать лет оберегала меня и обеспечивала, дарила мне постоянную любовь. А у кого я теперь возьму моральную поддержку? Дианы рядом со мной тоже не будет, а с Катей мы хоть и прекрасно ладим, но все же не закадычные подруги. У них с Антоном будет своя жизнь, в которую мне лучше не вмешиваться, а мне придется жить одной. Насчет работы я не беспокоюсь, но вот тот факт, что отныне я буду сама отвечать за свои поступки, заставляет меня отчего-то трястись. Все-таки я дала уже свое согласие и выбила его из мамы, теперь отступать поздно. Это все напоминает мне то, как я шла год назад по тому туннелю к баггейну в руки. Вроде есть возможность повернуть назад, но нельзя – поезд ушел. И сейчас я ощущала себя точно так же.

 

День 7

– Я тебе сто раз говорила, что нужно покупать машину. Как ты будешь из пригорода добираться на работу? – ворчала заботливо мама, пока везла меня до дома Кати на своем автомобиле.

– Ну не могу я водить, боюсь – в сто первый раз отвечаю я тебе! – закатила я глаза. – Потом, может, и куплю машину, но не сейчас. Пока что только общественный транспорт!

Все вещи давно были упакованы и собраны и сейчас лежали в багажнике и на задних сиденьях машины: множество коробок, пакетов, сумок, рюкзаков и парочка огромных чемоданов. Все это было в новинку для меня, ибо я никогда не видела свою комнату настолько пустой. Из нее будто убрали жизнь; словно содрали всю кожу, оставив один лишь мебельный скелет. Голый каркас кровати с ободранным реечным дном, полый и глубокий стенной шкаф, абсолютно пустой письменный стол с открытыми ящиками, темный карниз без занавесок и тюля, скучные обои уже без плакатов, постеров и фотографий, холодный паркет. Столько всего произошло в этой комнате, но вот теперь мне пришлось покинуть ее, и есть даже вероятность, что навсегда. От этого на душе становилось тоскливо, но эту негативную эмоцию подавляло предвкушение новизны и неизведанности. Совсем скоро я буду жить так, как не жила никогда. Возможно, я открою что-то необычное для себя, да и есть в этом какая-то романтика! От таких мыслей меня пробирали свежие бодрящие мурашки.

– Кажется, это тот самый дом, – немного удивленно вскинула глаза на огромный особняк мама. – Вы уверены, что потянете его?

– Ну, как я понимаю, Катя берет на себя большую часть расходов по дому. У нее весьма богатая семья, но без моей помощи и Антона ей все-таки будет тяжко, – проследив за взглядом матери, ответила я.

Да, сказать, что дом шикарный, – не сказать вообще ничего. Я и раньше видела его на фотографиях, но в реальности он был гораздо больше и роскошнее. Дом был расположен на огромной территории, которая полностью была покрыта ухоженной сочной зеленью, высокими ветвистыми деревьями, яркими и пышными клумбами и кустарниками. Все это чудо природы было огорожено благородной изгородью из черного кованого металла. Сам же дом представлял собой двухэтажное здание песочного цвета с бледнокрасной черепицей, которое гордо и прочно основалось на всей площади. Когда я смотрела на жилище Кати, у меня складывалось впечатление, что оно являет собой типичную архитектуру солнечной Италии, стиль больше напоминал маньеризм. Внимание больше акцентировалось на белых колоннах и скульптурах, которые располагались во внешних нишах и по бокам от окон и балконов. Подобная детализация усиливала некий живописный эффект, который невольно начинал проявляться, когда смотришь на дом. Помимо этого можно было разглядеть многочисленные кованые элементы, которые отлично гармонировали с забором. Некоторые окна были похожи на дугообразные арки, а другие выделялись своей высотой. На отдельных стенах висели декоративные фонари с причудливыми украшениями. Кое-где стояли известняковые крупные горшки с цветами пронзительных насыщенных оттенков. Также имелся и гараж, в который вели целых три автоматизированные двери.

– Видимо, у твоей подруги родители – олигархи, – присвистнула мама, выходя из машины. Я усмехнулась и последовала за ней. Стоило нам выйти из автомобиля, как из застекленной входной двери выпорхнула Катя и с лучезарной улыбкой устремилась к нам. Она была одета в короткие потрепанные шорты и растянутую футболку с длинными рукавами – как-то непривычно по-домашнему.

– Здравствуйте! – кивнула она задорно моей маме. – Вы, наверное, Рима Леоновна? Очень рада с вами наконец-то познакомиться! – Катя выглядела настолько мило и добродушно, что моя мама тут же растаяла.

– Ох, привет, Катюша, – умилилась мама, – Соня столько хорошего про тебя рассказывала. Теперь вижу, что это действительно так. Думаю, она не пропадет с тобой.

– Ну что вы! Я позабочусь о ней. Я выделила ей уже самую просторную и светлую комнату на втором этаже, – засмущалась подруга, неловко хихикнув.

– Круто! – воскликнула я так, словно получила желанный подарок. – Простор и свет – это супер! То, что нужно!

– Я рада, – совсем раскраснелась Катя. – Я открою вам ворота, чтобы вы проехали поближе к дому. Вижу, что у вас достаточно вещей… – девушка выгнулась и посмотрела на забитые задние сиденья машины. Затем она крылатой походкой удалилась куда-то в сторону гаража, открыв небольшую дверцу и войдя внутрь. Через несколько секунд ворота открылись с легким механическим гудением. Мы залезли обратно в машину и проехали подальше, встав прямо рядом с домом.

Вещи мы выгружали очень долго, пришлось подключить даже грубую силу Антона, который до этого мирно смотрел телевизор в гостиной. Начало уже вечереть, когда мы только-только закончили перетаскивать мой багаж на второй этаж.

– Фух, да ты самый настоящий Плюшкин, Соня! – засмеялась Катя, вытирая очередную струйку пота со лба.

– Я ей постоянно это говорю, вот с детства у нее привычка – тащить всякий хлам в дом, так что готовьтесь! – поддержала Катину реплику мама. – Завалит вам тут все.

– Ничего, перевоспитаем, – низким басом уверил мою маму Антон, иронично подмигнув мне. Я наигранно закатила глаза.

– Все, спелись втроем против меня.

– Вообще-то вчетвером, – по лестнице с первого этажа медленно поднималась Диана, загруженная сумками и с чемоданом в руке. Я от радостного удивления раскрыла рот.

– И ты здесь?! – завизжала я, бросившись к подруге.

– Я решила, что для тебя это будет приятным сюрпризом, – откуда-то сзади прозвучал спокойный голос Кати.

– Это чертовски приятный и неожиданный сюрприз! – повернулась я к ней, улыбаясь во весь рот.

– Ну вот теперь я могу совершенно не волноваться за тебя, раз и Диану отпустили, – вздохнула свободно мама.

– Рима Леоновна, вы не представляете, каких усилий мне стоило все это… – мученически пробормотала Диана, сбрасывая тяжеленные сумки на пол.

Мне вновь почудилось, что на ее плече остались капельки высохшей крови, но Диана тут же рефлекторно поправила свой серый балахон, непринужденно улыбнувшись мне.

– Зная твоих родителей, представляю, – вскинула жалостливо брови мама.

– Раз все в сборе и вещи перенесены, предлагаю сделать перерыв на чай, – инициативно предложил Антон, потирая ладони.

– Боюсь, я не успею, – бегло взглянула по-деловому на часы мама, – я хотела еще заехать в супермаркет, а то всю еду Соне с собой отдала. Так что вы, ребятки, отдыхайте, а я поеду уже. – Она подошла ко мне, поцеловала в лоб, приобняв за голову, и попросила проводить ее.

Во дворе мама повернулась ко мне и страдательным голосом заговорила, чуть ли не плача.

– Ты звони, не забывай и приезжай по возможности. Если возникнут трудности, то обязательно говори, не таи. Я приеду и все решу, помогу чем нужно, – женщина погладила меня по щеке и поправила прядку выбившихся волос.

– Мам, – улыбнулась я ей снисходительно, – не плачь только. – Но она тут же разрыдалась.

– Господи, ты стала совсем взрослая, такая независимая. А вчера, кажется, только еще на горшок под стол ходила, – начала ностальгировать она.

– Мама! – стала я в шутку раздражаться. – Это было так давно. Не беспокойся. Все будет хорошо, обещаю.

– Я тебе оставила немного денег. Там, в красном рюкзаке сбоку есть конверт, – вытирая слезы, начала она наставительно говорить.

– Я же просила, не надо, – начала я возмущаться и ныть.

– Не спорь! Возьми! Пригодятся, если захочешь комнату обставить как-нибудь или на другие нужды. Там должно хватить. Не перенапрягайся на работе, не забывай отдыхать, лето все-таки.

– Ладно, мама, – решила согласиться я, чтобы еще больше не расстраивать маму. Она в последний раз затяжно поцеловала меня, а потом села в машину и выехала с территории дома, помахав мне в последний раз рукой.

* * *

Поздно вечером мы сидели вчетвером на кухне и ели заказанную еду.

– Кто-то будет готовить? – спросил как бы невзначай Антон.

– Ну, решим как-нибудь эту проблему, – усмехнулась Диана, откусывая кусок гамбургера.

– Так, в доме теперь три бабы, – Катя строго посмотрела на своего парня, и тот исправился, – пардон, три девушки, и никто не собирается готовить?!

Мы с Дианой переглянулись и отрицательно помотали головами, скорчив нахальные физиономии.

– Ага, я так и знал, – закивал Антон, указывая на нас пальцем.

– Не, ну мы-то с Дианой будем себе готовить, а у тебя есть официальная девушка! Ее уговаривай, – подмигнула я ему саркастически. Катя звонко засмеялась.

– Да ну вас, подумаешь, хозяйки! – театрально обиделся Антон, скрестив руки на груди.

После позднего ужина Катя повела меня по дому, чтобы показать все комнаты.

– А Диана? – поинтересовалась я.

– Она тут уже пару дней и все знает. Она никак не могла до конца перевезти все вещи, так как ее родители не пускали, да и она сама куда-то вечно пропадала, – ответила мне она.

– Они-то могут. Хм…

Мы прошли из кухни в гостиную, а оттуда в прихожую, в которой были лестница на второй этаж, дверь, выводящая на задний двор, и проем, ведущий в комнату, которая напоминала вторую гостиную, но была больше похожа на закрытую террасу. Оттуда уже шла дверь в боковой двор с бассейном и дверь – в ванную комнату. На втором этаже была небольшая сеть из трех коридоров с множеством дверей, проемов и арок.

– Здесь, в западном коридоре, сначала библиотека, потом комната отдыха, комната для гостей, еще одна ванная, а в самом конце – наша с Антоном спальня, – указывая рукой поочередно на каждую из дверей, перечисляла Катя, затем она повернулась в сторону северного коридора. – Там находятся старый спортзал, которым почти никто не пользуется, бывший кабинет моего деда, затем комната Дианы, ванная и твоя – в самом конце, как ты помнишь.

– Угу, – кивнула я, пытаясь запомнить весь этот перечень. – А что в том?

– В восточном? – уточнила подруга, и я кивнула. – Там всего несколько дверей, но это тебе и не нужно знать, наверное. Все равно туда никогда не заходят.

– И все же?

– Ну, этот дом раньше принадлежал моим бабушке и дедушке, а они очень любили роскошь, как ты видишь. Там одна комната для прислуги, вторая – что-то типа кладовки опять же для вещей слуг, третья – ведет на чердак.

– В этом доме есть прислуга? – удивилась я.

– Раньше – да, но я решила, что это будет чересчур, поэтому, как только дом достался мне, я их распустила, уволив, – гладко объяснила все Катя. – Остался только садовник, но он приезжает пару раз в неделю, чтобы ухаживать за садом, а потом сразу уезжает.

– Понятно, – облегченно вздохнула я. Все-таки мне и так слишком непривычно находиться в таком дорогом доме. Если бы тут были еще и слуги, то я бы и вовсе зарделась.

Этой ночью я спала беспокойно. Мне снились какие-то рваные прерывистые сны, которые совершенно не поддавались объяснению. Может, это переезд так сказался на мне? Все-таки сегодня был весьма напряженный день. А может, это просто новое место – не привыкла еще. Во всяком случае, надо попытаться уснуть, а не то так можно и с ума сойти.

 

День 10

– Я дома! – я вошла в дом. После второго дня на работе силы мои были на исходе, к тому же сегодня завезли новый вид роз, а я не нашла специальные перчатки, поэтому пришлось расфасовывать их голыми руками. Теперь мои ладони больше напоминали дуршлаг.

– Как на работе? – спросила деликатно Катя, отрываясь от журнала. Она встала и подошла ко мне.

– Ужас! Глянь на мои руки! – я продемонстрировала Кате исколотые ладони с кровоточащими порезами.

– Черт, тебя, что, там пытали? – изумилась она, осторожно оглядев мои кисти.

– Ага, розами, – усмехнулась я. – Обработаешь?

– Да конечно, пойдем! – тут же спохватилась Катя и повела меня в ванную на первом этаже.

– У тебя тут шипы застряли в некоторых ранках, – оповестила меня она, орудуя пинцетом.

– Неудивительно, – промычала я, морщась от острой и резкой боли. – Диана сегодня в ночную смену?

– Да, ушла совсем недавно, вы с ней разминулись, наверное, – не отрываясь от работы, сообщила медленно Катя.

– А ты?

– Тоже скоро уеду вместе с Антоном, но не на работу, – туманно ответила Катя. Я не стала влезать в их личную жизнь, поэтому дальнейший расспрос прекратила. Однако мысль о том, что сегодняшнюю ночь я проведу одна в большом доме, меня никак не радовала. Я хотела поделиться своими страхами с Катей, но решила, что это будет, как минимум, глупо.

– Ты поосторожнее, не выходи ночью одна, а то тут шастают всякие, – взглянув на меня исподлобья, сказала подруга.

– В смысле? – напряглась я.

– Сегодня ночью видела, как кто-то ходил около ворот. Думала вызвать полицию, но он ушел, как только я подошла с телефоном к окну.

Я невольно вздрогнула и нервно сглотнула.

«Нет, нет, нет… это нелепые предрассудки. Все закончилось. Это просто какой-то пьяный бомж или бродяга. И это никак не связано с черным фургоном – за мной никто не следит», – успокаивала я себя мысленно.

– Л-ладно, отсижусь сегодня дома, – повела я косо бровью. Катя одобрительно улыбнулась.

Как и было обещано, поздно вечером Катя с Антоном уехали куда-то на машине. Дом тут же затих и опустел. Мне мгновенно стало не по себе, и я отправилась на кухню, по пути через гостиную включив телевизор. Все-таки давящую тишину я не переносила. Включился новостной канал.

– К главным новостям: вчера ночью было найдено три трупа в туннеле метрополитена. Тела сильно изуродованы и, как сообщают правоохранительные органы, обглоданы. Полиция предполагает, что это дело рук так называемого «подземного маньяка», который до сих пор не найден. Также предполагается, что убийца психически невменяем. Следствию не удается пока что обнаружить ничего, что могло бы натолкнуть на конкретное местонахождение маньяка, но уже ведется массовое расследование о пропаже и убийстве еще нескольких групп людей. Собрано также… – я переключила канал, потому что не могла слушать все это. Неужели баггейны так и не остановятся никогда? Должен же кто-то помешать им, в конце концов! Иначе они такими темпами сожрут весь город, ведь, как ни погляди, аппетит у них отчего-то немаленький. Ох, надеюсь, что эти твари одумаются и вновь уйдут глубоко-глубоко под землю и мы больше никогда их не увидим. В конце концов, из-за них уже больше полугода не назначаются сходки. Как мы и предполагали, на заброшенный завод и вовсе перестали соваться скейтеры. Порой теперь даже мне боязно спускаться в метро. Благо до работы я могу добраться на автобусе.

Я посидела перед телевизором с едой до двух часов ночи, а затем меня начало неслабо клонить в сон. Я выключила телевизор, убрала за собой весь мусор и направилась на второй этаж к себе в комнату. В общем-то, я уже постепенно начала привыкать к этому дому. Все-таки он был теплым и уютным, в нем, я полагаю, даже зимой витает дух лета. К тому же окружающая природа радовала глаз круглые сутки. Неподалеку располагался лес, и до него вполне можно было дойти пешком. Я уже один раз гуляла там. Настоящее тихое уединенное место. Здесь в округе не так много домов, поэтому и людей особо не видно. Иногда даже кажется, что мы одни в этом месте. Возможно, с одной стороны, это пугает, но в некоторые моменты такой расклад вполне приятен.

Войдя в комнату, я, волоча ноги, дошла до кровати и рухнула на нее. Полежав в такой позе с минуту, я перевернулась и уставилась в побеленный потолок. Комната у меня и вправду была самая просторная и большая. Днем здесь было полно света и воздуха, так что я была неимоверно благодарна Кате. Мне стоило тяжких усилий, чтобы до конца обставить свою новую спальню. Мебель тут меня вполне устраивала, а вот некоторые элементы интерьера пришлось докупить. Но в особенности меня радовала необъятно гигантская кровать, которая находилась в самом конце комнаты по центру, прямо под широким и высоким окном. Я могла спать на ней как угодно, и мне это было только в радость. В комнате также имелись затейливое трюмо в виде дерева с прямоугольным зеркалом, огромный шкаф с еще одним зеркалом, но уже во весь рост, довольно удобный письменный стол с глубоким кожаным креслом, мягкий белый диван, для которого я подобрала изумительного оттенка фиолетовый плед. Также тут стояли журнальный столик, дополнительный стул, на который я обычно складывала скомканную одежду. На стенах было достаточное количество полочек и кое-где даже стеллажей, поэтому весь, как говорит мама, «мой хлам» легко уместился в комнате. Также я обклеила стены плакатами и фотографиями, поэтому теперь эта спальня официально могла считаться моей.

Я долго не могла выключить прикроватную лампу и в итоге решила спать с ней, так как одной и в темноте мне все же было страшновато. Я почти погрузилась в крепкий сон, как вдруг мой чуткий слух расслышал какое-то шарканье и царапанье. Я не придала этому значения, но когда услышала, как открылось окно над моей кроватью, я вскочила и кубарем свалилась с постели, сильно ударившись головой о край. Я широко распахнула глаза и увидела сидящего на подоконнике Вадима. Выглядел он вполне спокойно, но спросонья я не могла оглядеть его полностью. Когда я окончательно пришла в бодрствующее состояние, увидела, что баггейн прикрывает своей когтистой рукой кровавую рану на правой стороне груди, к тому же мужчина был изрядно побит. На белую поверхность подоконника уже упали несколько крупных красных капель.

– Что с тобой?! – удивилась я, все еще сидя на полу и хватаясь за макушку головы. Кажется, я набила себе знатную шишку.

– Ты не боишься? – ухмыльнулся он, оскалившись половиной рта, специально проигнорировав меня. Я скорчила недовольную мину и встала прищурившись.

– Знаешь, после того что ты сделал в прошлом году, сейчас мне как-то уже не страшно. Я даже в глубине души догадывалась, что ты придешь. Ты ведь и вчера тут околачивался, – я скрестила руки на груди и стала внимательно наблюдать за монстром. Я, может, его и не боялась так сильно, как раньше, но вот доверять ему я не была обязана.

– Смелая и наблюдательная девочка, но конкретно вчера я и близко не подходил к этому дому, – прищурился он хитро в ответ и ловко спрыгнул с подоконника на пол, но его рана дала о себе знать и, видимо, отозвалась болью. Баггейн захрипел и немного покосился в сторону.

– Но тебя видела моя подруга, – строго отчитывала я его, задумавшись, – Вадим не врал. – Если не вчера, то что ты тут делал вообще?

– Отгонял от тебя своих братьев и сестер, – улыбнулся лукаво тот. Это был крайне неожиданный ответ. Я даже оторопела от шока.

– Зачем ты защищал меня? – уже мягче вновь задала я вопрос. Теперь баггейн испачкал своей кровью и пол. Прекрасно!

– Не тебя, – прыснул он. – А свою добычу, свой законный кусок мяса.

– Но это же одно и то же! – всполохнула я руками от его вздорной и принципиальной нелогичности.

– Нет, для вас, людей, – это разные вещи, – прошептал и сел на пол. Вадиму было тяжело стоять.

– Может… помочь? – на свой страх и риск спросила я. Он иронично хмыкнул и прикрыл глаза. Только сейчас я почувствовала, что в комнате появилось какое-то трупное зловонье. Омерзительно!

– Помоги, – с неприкрытой насмешкой в глазах взглянул он на меня. – Заботливая девочка.

Я немного оскорбилась, сдвинув брови, а затем, сильно топая ногами, вышла из комнаты, чтобы взять в ванной аптечку. Я открыла шкафчик над раковиной и вытащила белую деревянную коробочку. Когда я закрыла шкафчик и увидела в зеркале зловещее лицо Вадима, громко вскрикнула, резко развернувшись и выронив аптечку. Поясницей я больно уперлась в раковину.

– Хе, – ухмыльнулся он злобно, подойдя слишком близко и установив руки по бокам от меня все на той же раковине. Таким образом, мне было некуда деваться. Его когти неприятно заскрипели, царапая поверхность раковины.

– А говоришь, что не боишься, – прошипел он, обдав меня вонючей гнильцой. Его лицо было изуродовано еще большим количеством мелких шрамов и глубоких свежих порезов. Неизменным остался лишь самый большой шрам на глазу и брови. Волосы баггейна были мокрыми и жирными от пота и грязи. Некоторые волоски слиплись между собой. Одежда его тоже была порядочно измарана кровью, землей и каким-то коричневато-черным веществом, похожим на влажную почву. К тому же она была еще и рваной в некоторых местах. Видок у этого типа был помятым и избитым. Когда от такой неприятной близости меня начало колотить, Вадим, не отрывая от меня взгляда, сел на корточки, не глядя взяв аптечку, и так же медленно поднялся. Его холодные глаза извечно глядели только на меня. В них я увидела лишь хищный голод и жестокость.

– Ты бы помылся сначала! – грубо осекла я его, пронырнув под его рукой. Когда я оказалась на приличном расстоянии, он заговорил низким вкрадчивым голосом.

– Я так понимаю, что раны я сам себе буду обрабатывать.

– Догадливый, – передразнила я его тонкой противной интонацией.

– Хорошо, – не унывая, улыбнулся по-кошачьему обольстительно. Затем баггейн уселся на край ванны и снял с себя куртку, а затем футболку, отбросив их в сторону. Я искренне изумилась тому количеству ран, которые обнажились на его теле.

– Кто это сделал с тобой? – не выдержала я.

– Я же сказал, мои братья и сестры. Они покушались на мою еду, – нейтрально ответил, доставая из аптечки вату, бинты, перекись водорода, йод и зачем-то щипцы. Когда я поняла, зачем ему нужны были щипцы, отворачиваться уже было поздно. С болезненным кряхтением мужчина извлек из одной раны чей-то длинный грязный коготь, из нескольких прочих ран он достал целых пять клыков. От большого количества пота и крови волосы на груди и животе мужчины тоже слиплись.

– Зачем я им? – задала я вполне логичный вопрос, который крутился у меня в голове еще в спальне.

– Не только ты, твоя подруженция – тоже, – ехидно растянул тот губы, обнажив челюсти.

– Диана?! – удивилась я. – Объясни мне все!

Но Вадим молчал, сосредоточенно обрабатывая свои раны.

– Говори же! – потребовала я яростно. Он снисходительно взглянул на меня, словно я была маленькой девочкой, которая настаивала на том, чтобы ей немедленно купили сладости.

– Сказать тебе – ты перетрусишь и убежишь в другой город. Тогда мне будет тебя сложнее найти и уберечь от других голодных ртов. Не сказать – ты останешься в неведении, и все будет по-прежнему, как и в течение года, – флегматично рассудил он в шутовской манере, покачивая головой.

– Вадим, ну-ка отвечай! Что баггейнам нужно от меня и Дианы?! – вспылила я. Видимо, мужчину сильно удивило, что я произнесла его имя, потому что он еле заметно вздрогнул и потупил взгляд. На одно лишь краткое мгновенье он показался мне безропотным, побитым и беззащитным щенком, который искал поддержки, но это видение продлилось меньше секунды. Я даже не успела осознать его. Неужели звук его имени из моих уст так подействовал на это чудовище?

– Вы ведь теперь знаете о нашей тайне. Вы первые, кому удалось выбраться из подземного города. Юлиана и Ульяна рассказали обо всем старейшинам, когда оклемались, и те приняли решение убить вас, пока об этом… эм, не прознали другие, – глядя прямо мне в глаза, неторопливо рассказывал Вадим, опершись кулаками о свои колени. Я молчала, так как была в ужасе от услышанного.

– Конечно же, во многом обвинили и меня. Сказали, что я слишком неосторожный и веду себя чересчур неумно. Меня даже наказали, – отчего-то ненормально засмеялся тот.

– Что тут смешного? – посмотрела я сурово на баггейна, будто он сбежал из психушки.

– Ничего, – как-то болезненно прекратил смеяться Вадим, на секунду сделав взгляд страдальческим и скривив лицо, словно вспомнил что-то страшное и неприятное даже для такого, как он. Меня это насторожило, и я подозрительно оглядела баггейна.

– Что мне теперь делать? Как уберечь Диану? – пыталась я не выдавать эмоций, но у меня плохо получалось. Вадим отчего-то посерьезнел и взглянул на меня с… уважением? Я не ошиблась?

– Ты печешься о своей подруге больше, чем о себе, – констатировал он без всякой издевательской ухмылки.

– Да, а что в этом такого? Это естественно. Она мне дорога, – не поняла я того. – Ты должен понимать, у тебя же была семья.

– Была, – расстроенно опустил голову баггейн. Я впервые видела его таким потерянным и брошенным. Я даже и не знала, как реагировать, что говорить, но Вадим подал голос первым.

– Просто у баггейнов семейные отношения немного иначе устроены, чем у людей. У нас всегда действует правило: каждый сам за себя. Мы растем в весьма спартанских условиях. У нас не принято жертвовать собой ради других, хоть мы частенько защищаем друг друга, если есть необходимость. Семья – это лишь объединение, группа. Ничего более. Когда баггейн теряет свою группу, он становится чем-то вроде изгоя, как я, как многие из моих братьев и сестер после обрушения. Поэтому мне и было жаль, что я потерял их. Быть отщепенцем – несладко, знаешь ли, – опечаленно посмотрел на меня. На секунду мне стало даже жалко его.

– Хреновая у вас система отношений, – отвела я голову в сторону. Вадим немного помолчал, а затем продолжил.

– Поэтому… – он запнулся, как будто бы подумал, что не стоит говорить, но все же позже снова произнес. – Поэтому я… в тот день не убил вас. Меня всегда восхищало это. Жертвенность. Но такое качество имеет не всякий. Люди по большей части, как я и говорил, ничтожны, эгоистичны и жалки. Но ты проявила себя очень храбро, когда пошла за Дианой, когда бросилась на Алику, когда прошла через город баггейнов. Ты рисковала собой ради друга. Это дорогого стоит.

Вот тут я просто обомлела. Кажется, мой вид говорил сам за себя. Я была настолько шокирована, что не могла даже с места сдвинуться. Этот хам, этот каннибал, этот троглодит, этот выродок, этот агрессор похвалил меня?

– Я не ослышалась? Или у меня слуховые галлюцинации? – не поверила я своим ушам.

– Ха, – усмехнулся он по своему обыкновению. – И не думай, что это меняет того факта, что я хочу тебя съесть. И я сделаю это, но позже, когда отгоню остальных желающих.

– Мне не очень ясна логика твоих действий, но не суть. Я как-то и не задумывалась об этом, – обрушила я фальшивые надежды баггейна. – Я вообще довольно реалистично смотрю на жизнь.

– Тогда будь реалисткой и сейчас, потому что тебе и твоей подружке грозит опасность, – игриво вскинул брови Вадим, вновь вернувшись к своим ранам.

– Понятное дело, – громко вздохнула я. – Но все же что мне делать?

– Наверное, нужно найти амулет, – предложил здравую мысль Вадим.

– Честно говоря, я уже не помню, под какой именно провод спрятала его, – задумалась я, почесав затылок.

– Я так и знал, что ты его не выбросила, – победоносно заулыбался баггейн. – Но все-таки тебе лучше вспомнить, куда ты его дела.

– А что с Дианой?

– А что с ней?

– Амулет всего один, – показала я ему на пальцах количество. – А нас с ней двое.

– Тогда поднапряги свою бабку-ведьму, чтобы наколдовала тебе еще один, – фыркнул он, показывая все свое отношение к моим мифическим родственничкам.

– Боюсь, что это невозможно, – хихикнула я нервно. – Она вообще не в курсе того, что произошло. Если она узнает, то убьет меня и маму за компанию.

– Ну, это уже твои проблемы. Моя цель – уберечь свою жертву. А Диана мне ничем не примечательна по вкусу и запаху, – надменно заговорил Вадим, окончив обработку ран.

– Но ты же защищал ее целый год? – теперь была моя очередь ухмыляться. Вадим заерзал на месте, явно волнуясь.

– С чего ты взяла? – раздраженно спросил он, скорчив брезгливую рожу, будто я упомянула какой-то позорный факт.

– Целый год мы жили спокойно. Никаких покушений на нас не происходило. Видимо, ты приложил к этому руку.

– И что с того?! – начал он смешно злиться.

– А то, что ты защищал нас обеих. Иначе кто-то уже давно бы погиб, – щелкнула я пальцами и зашагала прочь к себе в комнату. Вадим подхватил свои вещи и устремился за мной, заваливаясь на ходу.

– Подожди! Ты это, не думай, что я там положительный герой. Диану я вовсе не защищал, скорей наоборот… Я просто оберегаю то, что принадлежит мне. Мою еду! – начал тараторить он, доказывая мне горячо свою непричастность. Я состроила ироничную гримасу и кивнула ему.

– Значит, не такие баггейны и безжалостные? – проурчала я.

– Безжалостные, – замотал отрицательно головой Вадим. – Жестокие, кровожадные и злые. Не надо меня воспринимать как какого-то добренького придурка, а иначе откушу руку! – начал не на шутку беситься он.

– Ладно, ладно, не горячись, – упокоила я его. – Руки мне еще пригодятся.

– Какого черта ты меня не боишься? – все-таки разозлился он.

– Потому что ты не страшный. Ты только много говоришь, ну, ударить можешь пару раз, сломать что-то. Но ты не мой убийца, – засмеялась я, хотя внутренний инстинкт самосохранения уже вовсю трубил тревогу.

– Это я не страшный?! – чуть ли не задыхаясь от гнева, запыхтел Вадим, покраснев. – Я не монстр, по-твоему?! Я не убийца?!

– Вот теперь не знаю, – испугалась я, так как баггейн снова начал трансформироваться в свой естественный облик. По коже Вадима словно поплыли какие-то коричневые пятна, а конечности начали увеличиваться и удлиняться. Его глаза засветились угрожающим желтым блеском.

– Не кипятись, Вадим, – попытался максимально спокойно, но в то же время твердо сказать я. Кажется, звук его имени и вправду действовал волшебно. Мужчина тут же вернулся в нормальное состояние, а лицо его приняло вид несколько флегматичный.

– Не разговаривай со мной в таком тоне. Я действительно могу убить тебя. И это, поверь мне, всего лишь вопрос времени, мои инстинкты для меня – превыше всего, – слишком злостно прошипел он, а затем быстро выпрыгнул в окно. Вдруг я заметила на спине баггейна какие-то крупные красные отметины, но я не успела разглядеть их. Я тут же припала к подоконнику, чтобы увидеть, куда побежал этот упырь. Но скорость его была настолько высокой, что я не сумела проследить за ним.

– Фух… – выдохнула я так, будто только что побывала в клетке с диким тигром. По сути, так оно и было. Мой острый язык – мой враг. Когда-нибудь он точно погубит меня. О чем я только думала? С баггейнами шутки не шути, они съедят не задумываясь.

Остаток ночи я провела в раздумьях. Теперь баггейны охотятся на меня и Диану. Дело плохо. Рассказать маме? Нет, ни за что. Может, она и сможет противостоять парочке диких мифических существ, а здесь их сто тысяч, и численность их постоянно и неуклонно растет. Я не могу подвергать ее подобной опасности. Мама не должна пострадать из-за моей самонадеянной глупости. Но вот Диане все-таки стоит завтра рассказать о том, что случилось этой ночью. О том, что я узнала от Вадима. Больше чем уверена, она не будет в восторге. Но она должна быть начеку. Сейчас нельзя расслабляться. Иллюзорная защита Вадима – это лишь временно, к тому же ему нельзя доверять, он делает все это только с одной целью: съесть меня. Все-таки он не отказался от своей навязчивой идеи. Хотя в тот раз он спас нам жизни. Да и тот факт, что баггейн в течение года оберегал меня и Диану, остается все же загадкой. Он так разозлился, когда я ткнула его в это. Черт, ну неужели я просто не могу спокойно пожить? Вечно всякие истории приключаются! Надо срочно что-то решать. Вадим не железный и не сможет в одиночку пойти против всех ради, как он выразился, «законного куска мяса». Рано или поздно он сломается или сломают его. А затем уже возьмутся за нас с Дианой.

 

День 11

– Нет, нет, нет, нет! – вопила неистово Диана, хватаясь за голову и выписывая круги по комнате.

– К сожалению, все не закончилось, а только началось, – монотонно отметила я.

– Нет! – не унималась та. Диана не хотела верить в рассказанное мною. А рассказала я ей все от начала до конца – описала полностью ночную встречу с баггейном. Когда я упомянула, что осталась с Вадимом в спальне наедине, она отчего-то взбесилась, и мне стоило огромных усилий успокоить ее. Все-таки эти ее перемены в настроении добьют меня когда-нибудь.

– Диана, может быть, стоит успокоиться? – попыталась проявить я к ней сочувствие и понимание. Ко мне бы кто его проявил?

– Ни за что! Как можно быть спокойной в такой ситуации? – из глаз подруги начали сочиться горячие слезы. Она была поражена такой новостью, но что-то в ее поведении вызывало внутри меня опаску.

– В любом случае нам надо подумать, что делать. Поверь, вчера он был так избит, что у меня сложилось впечатление, будто на него спустили целую ораву голодных волков, – попыталась придать я красочность своей речи.

– При чем тут этот Вадим?! – распсиховалась Диана. – Ты о нас лучше подумай! Что с нами будет?!

– Нельзя, чтобы Катя с Антоном пострадали. Кстати, где они? – опомнилась я, никак не отреагировав на очередной выплеск эмоций подруги.

– Они звонили мне, когда я выезжала утром с работы. Сказали, что будут через несколько дней. Там какая-то проблема возникла с наследством: им пришлось отправиться в другой город, – погасив свой гнев, равнодушно и обессиленно сообщила мне Диана.

– Тогда на эти несколько дней они в безопасности. Теперь можем и о себе подумать, – стала рассуждать я, стараясь не поддаваться панике, что получалось у меня хорошо. – Что мы имеем?

– Хм, дай-ка подумать, – иронично задумалась Диана, резко остановившись на одном месте. – О! Мы отделены от дома, баггейны знают, где нас искать, и хотят убить, потому что мы знаем об их существовании и об их убежище! Вадим скоро снимет оборону, и тогда мы станем полностью уязвимы. Вот это! И твои родственники не помогут нам, потому что ты не можешь всего им рассказать! Мы в полной…

Диана не успела закончить свою язвительную тираду, как вдруг раздался звонок в дверь. Кажется, в этот момент мы обе побледнели.

– Ты кого-то ждешь? – натянуто спросила я у нее.

– Н-нет, – икнула от страха она, – а ты?

Я отрицательно и очень медленно покачала головой. Звонок повторился более настойчиво. Мы с Дианой вооружились шваброй и старой тростью, которая стояла в коридоре второго этажа. Боязливо мы спустились в прихожую и подошли к двери. Я взялась за ручку и взглянула на Диану. Она сосредоточенно сдвинула брови и уверенно кивнула мне. Я выдохнула и решительно распахнула дверь. С криками амазонок мы выпрыгнули вперед и застали до припадка напуганного садовника. Он закричал и упал на спину, попятившись. Мы с Дианой досадливо сплюнули и извинились перед беднягой, соврав, что хотели напугать наших знакомых. Он лишь недовольно оглядел нас и сообщил, что пришел стричь газон.

Ближе к вечеру, когда начало смеркаться, мы с Дианой стали носиться по дому, запирая все двери и окна, задергивая каждую шторку, затыкая каждую щель. Когда мы закончили, были жутко измотаны подобной суетливостью и беготней. К тому же, когда совсем стемнело, ночной страх поглотил нас целиком. Мы закрылись на втором этаже в моей комнате и решили этой ночью спать вместе. Хотя сном это назвать было тяжело: каждая из нас вздрагивала или вскрикивала от любого шороха или скрипа. Часы мерно тикали, напоминая о длительности ночной власти. До утра было еще очень далеко. Я слышала прерывистое спазматичное дыхание Дианы, как билось ее испуганное сердце. Она спала в широком балахоне, в котором ей явно было жарко, но она отчего-то его не снимала. Я вообще заметила, что подруга сменила стиль и стала носить какие-то мешковатые вещи, за редкими исключениями в виде праздников, когда она надевала платья и облегающие кофточки, но и тогда ей было отчего-то дискомфортно.

Сейчас же мне и самой было не лучше, потому что я чувствовала себя как на иголках. Я боялась даже сменить позу для сна, так как мне казалось, что каждое мое движение может стать последним. Когда большие часы в прихожей пробили два часа ночи, я насторожилась еще больше. Почти в такое же время меня вчера посетил Вадим.

Когда я услышала открывающееся окно, то почти не удивилась, хотя все-таки волнение на меня накатило. Вчера он ушел не в самом лучшем расположении духа.

– Диана, подъем! Он здесь! – я небрежно постучала подругу ладонью по боку. Она, видимо уже задремавшая, разлепила сонные глаза, что-то невнятно пробормотав.

– Вставай! – уже громче прокричала я, когда увидела, как темный силуэт проскользнул в комнату, слегка поддернув тюль. Я включила прикроватную лампу и увидела, как и ожидалось, Вадима. Диана же, заметив его, завопила так, словно ее заживо расчленяли.

– Опять ТЫ!!! – не выдержала бедняжка.

– Я тоже не очень-то рад тебя видеть, – ухмыльнулся баггейн, но зубов не показал, хотя это была его излюбленная привычка запугивания.

– Пришел сожрать мою Соню?! Не дам! – смело выкрикнула Диана, вскочив на кровати. Поняв, что она в одних трусах и толстовке, тут же бухнулась обратно, прикрывшись пуховым одеялом.

– Ох, было бы на что смотреть! – закатил утомленно глаза Вадим. – Щуплая и тощая слишком.

Диана оскорбилась и обиделась, и эмоции свои она выставляла прямо-таки напоказ. Почему-то мне показалось это представление очень наигранным и фальшивым, словно эта парочка играла какой-то только им двоим понятный спектакль. Все выглядело очень натянуто, но я не придала этому никакого значения.

– Что опять стряслось? – серьезно вмешалась я, создавая нужную волну для разговора. – Ты здесь второй раз, и я не думаю, что тебе просто нравится сюда ходить. Выкладывай.

Вадим тут же перестал улыбаться и дурачиться. Его вид меня сильно обеспокоил. Он был, как никогда, взбудоражен и даже в какой-то степени объят страхом.

– Вам лучше поспешить. Сюда идут, – как-то туманно и неуверенно сказал он.

– Кто? – всполошилась Диана.

– Мои браться и сестры. Кажется, за вашим домом долгое время наблюдали. Хотели застать момент, когда не будет лишних свидетелей, и прикончить вас, – интонация Вадима выдавала его легкую панику.

– Ты поможешь нам спастись? – тут же решила прояснить я одну «мелочь». Баггейн взглянул на меня настолько выразительно, что меня даже пробрала дрожь. Подобного взгляда я у него еще не наблюдала.

– Я постараюсь задержать их, а вы бегите как можно дальше и скройтесь где-нибудь на пару дней, – очень значимо проговорил он. Диана даже обомлела от такого рыцарского поступка. Но потом он вернулся к своему исконному репертуару.

– Ну? И чего расселись, как курицы на яйцах?! Собирайтесь быстрее!

Мы с Дианой вскочили, подорвались и начали быстро сваливать все вещи в сумки. Она резво метнулась в свою комнату. Вадим остался со мною. Он подошел к окну и выглянул на улицу.

– Скорее, они уже близко, – пробубнил он настороженно.

– Зачем ты все это делаешь? – обратилась я к нему впопыхах. Он, кажется, задумался на мгновение, а потом тряхнул головой и раздраженно ответил:

– Потому что хочу сохранить свою еду. Типичный инстинкт хищника! Я не смогу в полной мере насладиться пиршеством, если меня будут отвлекать какие-то проблемы. К тому же меня вновь накажут, если я съем живого человека в одиночку. Все должно было быть изначально тайным…

– А Диану тогда зачем спасаешь в очередной раз?

– Ох, ну так получилось, что сейчас она рядом с тобой! – взбесился он, прорвав со злости когтями тонкий тюль.

Я решила больше ни о чем баггейна не спрашивать, так как он был сейчас не в лучшем настроении, да и ситуация накалялась. Необходимо было бежать.

Спустя время в комнату ворвалась уже собранная Диана. Она изрядно запыхалась.

– Едем? – спросила судорожно она. Вид ее говорил мне о многом: глаза впали, лицо бледное и осунувшееся, волосы растрепанные, мимические морщинки сильно выделялись. Она опять была испугана до нельзя. Но некоторая ее болезненность говорила о чем-то другом. Я кивнула ей, но тут Вадим чертыхнулся, немного зарычав.

– В чем дело? – спросила я.

– Слишком поздно, они уже здесь, – мужчина рукой указал на темную улицу. Я выглянула в окно и прищурилась, чтобы увидеть происходящее за стеклом. То, что попалось мне на глаза, поразило до глубины души, и земля ушла у меня из-под ног. Я не была так напугана даже тогда, когда висела на волоске от смерти в подземном городе.

– Боже мой… – я готова была просто разорваться на куски и исчезнуть, чтобы не видеть подобного.

– Что там? – рядом со мной возникла Диана. Стоило ей увидеть то же, что и мне, ее тут же начало лихорадочно трясти. Она заплакала и отпрянула от окна.

– Нам конец! – завопила она. На улице, около ворот, столпилась целая орда баггейнов в своем естественном виде. Даже отсюда можно было расслышать их хищное рычание и клацанье зубов. Им не составило труда оторвать замок и ворваться во двор. Их темные силуэты угрожающе мерцали в лунном свете.

– Соня, мы умрем! – впала в панику Диана.

– Нет! – я подхватила ее и дала пощечину, чтобы она успокоилась. – Возьми себя в руки! Мы постараемся выжить и скрыться.

Диана слезливо поглядела на меня, а щека ее ярко покраснела от хлесткого удара. Затем она, кажется, немного отдышалась и слегка пришла в себя.

– Возьми только самое необходимое: деньги и документы. Мало времени! Нужно убираться отсюда! – стала распоряжаться я. – Вадим! Пожалуйста, задержи их и дай нам уйти!

– Я сделаю все что смогу, не медлите, – мужчина уже выбежал из комнаты и пустился вниз по лестнице. Я же схватила подругу за руку и тоже устремилась вниз по лестнице. Стоило нам спуститься в прихожую, как входную дверь с треском вышибли – она громко вылетела с петель и за секунду оказалась в самом конце помещения. Я и представить себе не могла ту неудержимую силу, которой ее выбили. Мы рефлекторно закричали и присели, укрывая головы руками. В прихожую прошествовали несколько баггейнов – остальные толпились сзади. Вблизи они выглядели еще ужаснее, чем я только могла предположить. Их огромные тела, мускулистые конечности сильно выделялись, а их морды были настолько отвратительны и страшны, что мне чудилось, будто это всего лишь кошмарный жуткий сон, что я вот-вот проснусь. Но, увы, это была жестокая реальность, в которой нам предстояло как-то выжить. Когда их ярко-желтые глаза метнулись в нашу сторону, в мгновенье ока их мины исказились гримасами дикости и вечной вражды. Баггейн, который стоял впереди всех по центру, оскалился и высунул склизкий, длинный и толстый язык, шевеля им, как змея.

– Соня! – выкрикнула Диана, и мне удалось ее отдернуть вбок в ту секунду, когда монстр бросился на нас. Зубами он вцепился в перила, откусив огромный кусок дерева – полетели щепки. Когда мы очутились с ней на кафельном жестком полу, я поняла, что что-то отбила себе, мне стало тяжело дышать, но Диана в критической ситуации не тормозила: она подняла меня, дернув вверх с такой силой, словно она была не девушкой, а здоровым мужиком. Я, пытаясь на ходу восстановить дыхание, зигзагом побежала за ней. Сзади нас раздался множественный топот копыт. Я обернулась и увидела, как на нас в буквальном смысле летит одно из чудовищ. Этот выродок уже занес свою косматую лапищу для удара, как вдруг из соседней комнаты на него налетел еще один баггейн, отбросив нападавшего назад, в остальную гурьбу. Как я поняла, это был Вадим. Он встал лицом к своим сородичам, а к нам – спиной. И только сейчас я сумела рассмотреть, что за красные отметины у него на спине. Я изумилась – это были грубо высеченные глубокие шрамы. У Вадима на спине распростерся необъятный рисунок, напоминающий скопление первобытных узоров и иероглифов. Видимо, это было так называемое шрамирование, только в данном случае оно выглядело как-то… мерзко и даже страховито, словно его наносили с особой ожесточенностью. Баггейн встал в боевую позицию, растопырив конечности. У мужчины были очень крупные и сильно изогнутые острые рога, которые гордо красовались на его голове. Он и их угрожающе выставил вперед. Вадим слегка повернулся в нашу сторону и буквально прорычал нечеловеческим загробным голосом:

– Уходите.

Мы долго думать не стали и побежали к выходу на задний двор. Стоило нам свернуть в коридор, как до нас долетели душераздирающие звуки борьбы. Бились не на жизнь, а на смерть. Мне даже отчего-то стало больно. Наверное, данная ситуация губительно сказывалась на мне. Когда мы добрались до спасительной двери и открыли ее, тут же отпрыгнули назад, так как за ней стояло по меньшей мере семеро баггейнов. Они неторопливо вошли внутрь, словно были у себя дома. Диана от шока широко раскрыла глаза и начала ртом хватать воздух, запинаясь в своем же пугливом бормотании.

– Бежать надумали? – лукаво спросил один из них, с толстыми короткими рогами, склонившись к нам. Нас с Дианой тут же окатило тухлое облако зловония. Мне на секунду даже застелило глаза пеленой от такого резкого омерзительного запаха. Мы развернулись и бросились обратно по коридору, но и там нас ждал неприятный сюрприз.

Вадим проиграл. Его, как какую-то игрушку, отбросили в сторону, тут же переключив все свое внимание на нас. Баггейны наступали с обеих сторон. Мы оказались в ловушке – бежать было некуда. Я бросилась к Вадиму и попыталась поднять его, но был неимоверно тяжелым и горячим настолько, что мне обжигало руки. Я не могла даже ухватиться за тело баггейна.

– Смотрите-ка, Вадимка наш нашел себе друга среди людей! Опустился ниже некуда! И так был позорником, так теперь еще и дружбу с людишками водить начал! – вырвалось насмешливо из толпы баггейнов. Остальные, кажется, подхватили эту шутку и начали сардонически смеяться, заливаясь ядовитым смехом.

– Вадим, вставай, – тихо прошептала я, пытаясь взяться за него, но он стал еще горячее, чем прежде. У меня даже ладони покраснели от легкого ожога. К тому же тело баггейна было тяжелым, словно свинец. Я отпрянула от него и начала быстро дуть на руки. Пришлось даже облизнуть ладони, потому что я действительно обожгла руки, будто положила ладони на раскаленную сковороду. На мое удивление, они оказались очень горькими.

– Тьфу-тьфу! – начала плеваться я, так как острая горечь осела на языке. Баггейны подняли меня на смех, рассмеявшись еще пуще прежнего. Меня это разозлило, и я схватила с тумбы вазу, разбив ее, чтобы получить «розочку».

– Ну давайте! Подойдите, уроды! – выпалила я на эмоциях, подавшись резко корпусом вперед. Диана вжалась в стену и зажмурилась, так как ожидала близкого конца. Мне же терять было уже нечего. Вадим попытался подняться, но тут же рухнул навзничь обратно, распластавшись на полу. Баггейны прекратили свой смех и стали хищно наступать, окружая меня и Диану. Я попыталась ткнуть одного из них своим оружием, но тот ловко увернулся, схватил меня за руку и приподнял над землей. Моя «розочка» выпала из руки и разбилась об пол. Диана завизжала и кинулась ко мне, но ее перехватил еще один монстр, засунув девушку, словно сумку, под мышку. Подруга дергалась, пытаясь вырваться, но стальная хватка баггейна усмиряла ее. Она вопила и рыдала одновременно, пища при этом, как мышь.

– Соня! Соня! Нет! Пустите!

Я же дерзко смотрела в глаза мерзкому чудовищу, которое держало меня за руку, приподнимая на уровне своих ужасных желтых глаз, в которых маячили черные точки зрачков. Мой враг оскалился, обнажив грязные клыки с налетом. Его тонкий продолговатый нос стал морщиться от такого сильного оскала. Меня обдало трупной вонью, и я на миг потерялась в пространстве, так как у меня закружилась голова. Я приготовилась принять свою смерть, как вдруг сзади толпы баггейнов раздался звонкий задорный смешок.

– Эй, мордашки, внимание ко мне! – баггейны синхронно обернулись, скривив непонятливые раздраженные физиономии.

Позади стояла миниатюрная худая блондиночка с хвостиками и странным большим пистолетом в руке. На ее голову была надета какая-то железная и диковинная шляпа с множеством линз разного размера и диаметра. Лица ее поэтому было не видно, но на вид я бы дала девчонке не больше тринадцати-четырнадцати лет. Она как-то злорадно усмехнулась и выстрелила из своей пушки с ярой отдачей в баггейна, который меня держал. Я сначала не сообразила, что произошло, но затем, увидев мучающееся лицо моего врага, который стал падать и выпускать меня из своих цепких лап, обратила внимание на зияющую в его груди преогромную ровную дыру. Баггейны тут же ожесточились и, агрессивно рыча, бросились на малютку, но та своей уверенности и решимости не растеряла и стала отстреливать каждого приближающегося к ней. Вскоре к ней шустро присоединился какой-то высокий парень в такой же железной шляпе с линзами. Я ничего не понимала. Что происходит? Обратив внимание на тот угол, в котором лежал Вадим, я поняла, что мужчина исчез. Окно сзади было разбито – туда он, видимо, и сбежал. Хотя его понять можно.

Я отскочила от мертвого существа, лежащего рядом со мной, и бегом пустилась к брошенной Диане. Теперь у нас было достаточно времени, чтобы уйти. Мы разбираться в происходящем не стали и сиганули в открытую дверь на задний двор. Выбежав на прохладный ночной воздух, мы, не глядя под ноги и по сторонам, устремились обогнуть дом, чтобы выйти к сломанным воротам. Когда мы оказались на переднем дворе, я, заметив нескольких баггейнов, схватила Диану за плечи и с силой потянула на себя, чтобы остановить. Мы пристроились за углом дома, тяжело дыша. Внезапно баггейны, стоящие у ворот, заслышав стрельбу уже в прихожей, поспели на подмогу, заскочив в дом. Мы, не говоря ни слова, поняли, что это наш шанс, и побежали так быстро, словно этот марафон был последним в нашей жизни. Преодолев сломанные ворота, мы пустились к трассе. За минут десять быстрого бега мы сумели добраться до пустынной дороги. Там нас поджидала неожиданность.

Из черного фургона – единственного, который стоял на проселочной дороге – вышли два человека. Они направились к нам. Мы с Дианой испугались и побежали от них в противоположную сторону, но те быстро нагнали нас. Это были молодые поджарые парни в камуфляжной форме.

– А ну, руки убрал! – грубо прикрикнула я на одного, когда тот стал хватать меня под плечи. Он остановился и дал рукой жест своему товарищу, чтобы тот не трогал Диану.

– Мы помочь хотим, – приятным баритоном сообщил первый.

– Ну и помогайте на здоровье! Нас-то зачем трогать? – вспылила на нервах я.

– Прошу, пройдемте с нами, мы все объясним по дороге, – спокойно, но требовательно попросил парень.

– Соня, пойдем! Все равно мы далеко так не уйдем. А вдруг баггейны придут за нами, они же быстрые, сильные! – заныла Диана жалостливо.

Я попыталась рассмотреть парней, но из-за ночной темноты не могла этого сделать. Тогда я приняла волевое решение и согласилась принять их помощь, хотя доверия они совершенно не внушали. Предварительно я глянула на их руки, которые только и могла рассмотреть, – человеческие, без когтей и пятен. Значит, не монстры.

– Ладно, – кивнула я, недовольно поджав губы. Парни тут же трусцой направились к фургону, открывая дверь и помогая нам забраться внутрь. В фургоне было светло и достаточно просторно, если не учитывать вездесущее механическое оборудование с компьютерами. Я решила, что расспросить их об этом стоит позже, хотя догадка у меня зародилась уже сейчас. Диана тоже сообразила, что к чему, и указала мне взглядом на ящик с оружием и гранатами. Я изумилась, но тут же одернула себя, дав этому логическое объяснение. Если существуют мифические существа весьма недобро настроенные к людям, то должны на них найтись и управители. Это я и спросила, когда парни закончили с дверью.

– Вы охотники?

– Да, но если быть точным, то нас называют трапперами, – ответил мне один из них с приятной улыбкой. Выглядели они соответствующе своей профессии. Оба спортивные, высокие, широкоплечие и сильные.

– Рома, увози нас отсюда, – потупив взгляд куда-то в пустоту, уже серьезно и командно произнес тот, что ответил на мой вопрос.

У него были немного растрепанные средней длины темно-русые волосы, отдающие зеленцой, такая же и эспаньолка около ровных и чуть пухловатых губ. Прямой нос и волевой подбородок явственно говорили о сильном характере их владельца. Глаза у этого парня были очень необычными: крупные, чуть раскосые – часть радужной оболочки была прикрыта, – они было мутно-серыми, но какого-то бесцветного, тусклого, почти стеклянного оттенка. Его резко заломленные четкие брови напоминали мне брови мудрого филина. Черты лица этого охотника были четко очерченными, но при этом симпатичными.

– А как же Маришка и Шурик?! – взбеленился Рома. У Ромы же были каштановые, коротко стриженные волосы с выбритыми висками, густые брови, темно-голубые глаза со слегка приспущенными веками, которые по форме напоминали треугольник, тонкие губы с глубоким шрамом в левом углу, острые и грубые черты лица с легкой щетиной на щеках.

– Они справятся без нас, – мягко заверил своего приятеля первый охотник. Рома же недовольно посмотрел на него, кажется, тихо выругавшись, а потом послушно потопал к водительскому месту, пронырливо перепрыгнув через маленькое разделительное ограждение. Когда фургон тронулся с места, парень вновь обратился к нам, усаживаясь напротив.

– Меня зовут Артем, – с ласковой улыбкой заговорил он, – и, как вы правильно поняли, мы тут укрощаем нечисть.

– Нечисть, значит? Баггейнов к ней причисляете? – немного возмущенно заломила я одну бровь.

– Этих – да. Они весьма агрессивны, как вы имели возможность увидеть, и убивают людей ради пропитания и развлечения, хотя могли бы, как и остальные их сородичи, питаться животными, – Артем говорил настолько размеренно и плавно, что под его певучий голос хотелось уснуть.

– Но у них нет выбора, – не уступала я охотнику, пытаясь гнуть свою линию. Диана немного удивленно посмотрела на меня, изумившись тому, что я их защищаю. Но на то у меня были свои основания.

– Выбор есть всегда, – так же тягуче произнес парень, широко улыбнувшись. Казалось, что он внушал нам что-то с Дианой. От беседы с ним меня и вправду клонило в гипнотический сон.

– Животных ты в округе тут не найдешь, только в дальних лесах, а баггейны тут жили еще до того, как был заложен город. Люди погубили их племя, разрушили подземный город, урезали их численность! – воскликнула я горячо, но Артем оставался таким же улыбчивым и спокойным, как и прежде, несмотря на мою дерзновенность. Диана начала пинать меня ногой, чтобы я сбавила обороты.

– Это не повод для массовых убийств, – мягко настаивал на своем охотник. – Они могли бы переселиться в другое место. Там, где есть все для их пропитания и нормальной жизнедеятельности. Места под землей полно. Я геолог по одному из образований и, поверь, могу утверждать это с уверенностью.

Я бросила на него злостный взгляд, но охотник продолжал оставаться мягкосердечным и добродушным.

– Что привлекло этих баггейнов в вас? – обратился к нам с грубой и низкой интонацией Рома.

– Мы знаем об их тайне, – ответила мирно Диана, кажется, придя в себя.

– Интересно, как же вы узнали о существовании мифических существ? Это довольно секретная информация. Да и люди не верят в подобное, даже если напрямую сталкиваются, – заговорил Артем, откинувшись расслабленно назад.

– Ну, это долгая история… – утомленно проскрипела я. – Вкратце, я понравилась по запаху одному баггейну, и он захотел съесть меня, но случайно перепутал и забрал Диану, – я рукой указала на подругу, – потом поставил мне ультиматум: я должна была явиться добровольно к нему на съедение, а взамен он освободил бы Диану. Тогда я спустилась в подземный город и…

Тут машина резко вильнула, а затем остановилась. Мы с Дианой чуть не завалились вперед. С водительского места к нам обернулся оживленный Рома. Артем тоже широко раскрыл глаза и уставился на нас.

– Так вы были в логове баггейнов? – восторженно спросил Рома, глаза его безумно горели.

– Ну да, – кивнула растерянная Диана. – И что такого?

– И выбрались оттуда живыми? – уже обратился к нам взбудораженный Артем, прищурившись. Мы несинхронно закивали, поглядывая то на одного охотника, то на другого. Те же, в свою очередь, многозначительно переглянулись, заговорщически заулыбавшись.

– Значит, и дорогу знаете? – лукаво поинтересовался Артем, в упор глядя на нашу парочку. Ох, не понравился мне этот взгляд!

Баггейны, конечно, злодеи, но убивают только потому, что у них нет другого выбора. Я думаю, что если бы все было так просто, то они давно бы уже переселились, даже несмотря на желание отомстить людям. Ведь убивать в их случае рискованно – их могут раскрыть и изничтожить окончательно

– Мы… – начала отвечать Диана, но я незаметно щипнула ее за руку, и она замолкла.

– Мы не помним. Были без сознания. Как выбрались и добрались, не помним, – сурово отчеканила я, глядя так же в глаза Артему. У него были сильные и холодные глаза, которые приказывали раскрыть ему всю правду, но я держалась как могла, из последних сил.

– Ну, приблизительную дорогу вы должны знать? – вкрадчиво повторил он свою попытку.

– Нет, – сухо отрезала я. Рома плюнул и начал вспыльчиво ругаться, мол, в очередной раз они ничего не найдут, что все их попытки отыскать логово баггейнов пустые. Он поверил в мои слова, а вот каверзный взгляд Артема говорил о своем. Он вот мне ни капельки не поверил, словно знал наперед, что я так скажу; но охотник промолчал, лишь ехидно усмехнувшись. Тогда машина тронулась вновь.

– Теперь наша очередь задавать вопросы! – взглянула я допрашивающе на Артема. Тот же еще больше смягчился и расслабился, вальяжно развалившись на сиденье.

– Я вас внимательно слушаю, дамы.

– Как вы нас нашли? Зачем спасли? И что за конкретный род деятельности у вас? – засыпала я того вопросами.

Артем, совсем не напрягаясь, ответил по порядку:

– Мы давно наблюдали за баггейнами, за их передвижениями на поверхности. Еще с того момента, когда стали происходить эти загадочные исчезновения в метро три года назад. В последний год они частенько стали выбираться из-под земли. Они постоянно тянулись к вам, но что-то мешало им проникнуть в ваши дома, даже приблизиться к вам. Я также достаточно знаю о вас, девушки. Диана Алексеевна Базарова, девятнадцать лет, и София Тиграновна Даос, восемнадцать лет. Лучшие подруги, состоите в одной группировке скейтбордистов. Недавно переехали сюда к своим друзьям из все той же замечательной группировки, – мы с Дианой дико переглянулись, а затем с придыханием продолжили слушать охотника. – Но не об этом сейчас. Сегодня ночью мы, как обычно, следовали по пятам за баггейнами – в этот раз их было больше обычного – и это нас немного насторожило. Они пришли к вашему дому и попытались проникнуть внутрь. В этот раз им это удалось. Тогда мы решили вмешаться, так как наше предназначение – защищать людей, соблюдая границу между миром мифическим и миром людей. И мы такие не одни, если интересно. Баггейны из данного подземного поселения нарушили эту невидимую черту, поэтому нам надлежит остановить их, уничтожив всех до единого, так как они угрожают людям уже не на шутку. Еще не хватало вмешательства сюда властей! Этого мы точно допустить не должны. Если захотят перерыть все метро, тогда эта информация вскроется, а мы это обязаны пресечь, ибо, отвечаю на твой третий вопрос, род нашей деятельности кроется под завесой инкогнито. Мы веками тайно оберегаем людей, пытаясь контролировать численность мифических существ и некоторые их дурные повадки. Это все очень сложно, это веками отлаженная система, в которой не должно быть погрешностей. Трапперы по всему миру поколениями ревизуют сверхъестественное население, усмиряя его в некоторые моменты. Вот и сейчас нашей миссией является устранение опасности, которая исходит от баггейнов.

Сказать, что мы с Дианой были в шоке, – не сказать опять же ничего. Слишком много на нас свалилось за эту пару лет. Помимо мифических существ, оказывается, существуют еще и охотники на них – трапперы. Судя по рассказу Артема, это многовековое дело, которое передается из поколения в поколение. Интересно, сколько же их всего было? Наверное, уже и не сосчитать. К тому же до меня тут же дошла одна маленькая деталь. Вадим не врал, когда сказал, что позапрошлой ночью не приближался к дому. Это был кто-то из трапперов, они следили за нами. Да и с черным фургоном теперь все встает на свои места.

– Почему бы вам просто не поговорить с ними? Как я поняла, вы не всегда прибегаете к таким жестоким методам «истребления», – полюбопытствовала я.

– Правильно мыслишь. Наша задача испокон веков – не уничтожать и убивать, а именно усмирять и контролировать, но эти баггейны невменяемые. Слишком дикие. Другого варианта тут нет, увы, – немного опечаленно произнес Артем. Мне даже показалось, что ему жаль, что придется убить баггейнов. Но я решила пока что не акцентировать внимание на моральных ценностях траппера и продолжила расспрос.

– Ладно, с этим понятно, но куда вы нас везете? Лучше бы вы вернули нас обратно. Этот дом не только наш, поэтому не хотелось бы, чтобы там был чудовищный беспорядок, когда вернутся наши друзья. Они ведь ничего не знают обо всем этом. Это может показаться им странным, если они приедут, а нас нет и дома жуткий хаос, словно там прошел ураган, – стала рассуждать я о рациональном.

– Об этом не беспокойтесь, – ухмыльнулся Рома на водительском месте, – Маришка и Шурик свое дело знают. Они прикончат этих тварей, а затем разберутся с домом, приведут его в порядок. Артем же сказал, что мы работаем инкогнито. Следов, как правило, не оставляем.

Это заставило меня хоть ненадолго успокоиться.

– А везем мы вас на нашу базу. Думаю, там вас не достанет ни один баггейн, – сказал нейтрально Артем.

– Хм, что ж, пока что все на этом, – подозрительно пробубнила я.

* * *

База трапперов находилась довольно далеко от нашего дома и вообще от города. Это больше напоминало какой-то военный полигон, запрятанный посреди леса. На часах было три тридцать утра, и меня невольно начало клонить в сон. Судя по заспанному лицу Дианы, ей тоже не помешал бы хороший сон.

– У вас здесь можно поспать? – задала я нескромный вопрос, но Артем, кажется, ничуть не смутился и не разозлился. Видимо, общаясь с Вадимом, я отвыкла от подобной нормальности и адекватности в беседе. Ведь малейшая неправильно сказанная вещь могла привести баггейна в бешенство.

– Конечно. Рома, проводи их, у меня есть еще дела… – таинственно распорядился он и скрылся в чаще леса. Я проследила взглядом за траппером, а затем направилась за Ромой, который раскрыл большие железные ворота и пропустил нас внутрь.

– Прошу, – манерно произнес он своим басистым чопорным голосом. Мы попали в кромешную темноту, но тут щелкнули несколько включателей и помещение озарилось ярким искусственным светом. Здесь было, как и ожидалось, очень просторно и даже свежо, хотя весь ангар был заполнен машинной техникой, аппаратурой, оборудованием, оружием и транспортом. Голова кружилась от такого превеликого множества.

– Это все ваше? – восхищенно спросила Диана.

– Да, – гордо ответил Рома, – по большей части все это приобретено за счет средств Артема и его семьи. Он, так сказать, наш командир, распоряжается всем, руководит.

– Здорово! – откликнулась Диана, задорно поглядев на здоровяка.

– Нам бы комнату, – напомнила деликатно я, откашлявшись. Рома тут же спохватился и провел нас в конец гигантского помещения. Там он нажал ногой на какую-то прямоугольную выступающую кнопку, и в полу открылся люк с лестницей. Мы спустились вниз и оказались в длинном светлом коридоре с большим количеством дверей, которые почти сливались с нежно-голубыми стенами. Рома пошел впереди нас, один раз свернув налево. Потом он открыл одну из дверей и пропустил нас по обыкновению вперед.

– Здесь большая кровать. Думаю, вы захотите спать вместе, – прочитал наши мысли траппер. – Есть ванная в соседнем помещении. Вон та дверь, – рукой он показал на дверь рядом с прикроватной тумбочкой.

– Спасибо, – поблагодарила его Диана. Рома улыбнулся ей.

– Куда ушел ваш командир? – прервала я момент их «милости». Рома тут же выпрямился по струнке смирно, словно получил какую-то команду, и дежурным тоном по привычке ответил:

– Ушел разведать информацию, что там у Маришки и Шурика.

– Это та парочка, которая, видимо, отстреливала баггейнов, – проконстатировала Диана. Я вразумительно кивнула.

– Да, они лучшие в своем деле, – восхищенно пробормотал Рома, расслабившись немного, – знают почти все о любой мифической твари!

Мне немного не понравился подобный эпитет, который он подобрал, назвав мифических существ.

– По рации с ними свяжется? – продолжила я задавать навязчивые вопросы, хотя траппер старался показывать мне всю свою терпимость и вежливость.

– Э… нет, – неуверенно почесал тот затылок, отведя взгляд в сторону, – у Артема особый дар. Он типа экстрасенса…

– Ясновидец? – уточнила я.

– Ну, типа того, – не думая согласился Рома. – Он как бы из знатного рода русских трапперов. Бреверн де Лагарди. Не слышали?

– С историей не дружим, – промычала я стыдливо.

– Ну понятно. Маленькие еще.

– Сам ты маленький! Тебе-то сколько лет? – возмутилась по-детски Диана. Рома игриво показал ей язык и быстро сказал:

– Двадцать восемь. – После этого он скрылся за дверью, оставив Диану в полном недоумении.

– Вот дурак! – хмыкнула она. Я же закатила глаза и плюхнулась устало на мягкую постель. Как же все-таки было приятно за эти два дня почувствовать себя в безопасности. Странно, но трапперы мгновенно вселили в меня доверие, хотя поначалу я и испугалась их, подумав, что они могут причинить вред Диане или мне. Но по ходу дела, они обычные охотники. Ведь это логично. Правда, меня напрягала их нездоровая тяга к логову баггейнов. Отчего-то мне не хотелось им сообщать, где именно оно находится, хотя я точно помнила, как туда добраться. Разве что была бы проблема с непосредственным входом в подземный город, но я уверена, что точно отыскала бы дверь даже спустя год. Все-таки те впечатления и воспоминания надолго отложились в моей памяти. Такое быстро не забывается.

– Эй, – за плечо меня мягко тронула Диана, усаживаясь на кровать, – как ты?

Я повернулась к ней лицом, устало поглядев на свою подругу.

– Спать хочу, устала очень, а в целом неплохо, – уверила я ее. – Правда, эти охотнички немного ненормальные…

– По-моему, самые обычные. Знаешь, на фоне всех этих баггейнов и ведьм – не про твою семью будет сказано – они выглядят вполне приемлемо.

– Признайся, что тебе просто понравился Роман, – прыснула я.

– Ну, может, чуть-чуть, самую малость… – отвела глаза в сторону подруга. – Но этот Артем тоже ничего, хотя очень странный.

– Сама слышала: он ясновидец. Неудивительно, что его поведение порой кажется неестественным, – рассудила я дипломатично.

– Возможно. Что думаешь? – резко переключилась Диана.

– О чем? О баггейнах?

– О них самых, – тяжело вздохнула Диана, поудобнее устраиваясь со мной рядом.

– Я думаю, что мне все-таки необходимо отыскать мой амулет. Помнишь, тот, который мне бабка Катарина отдала?

– Да, ты рассказывала, – зевнула сонно Диана.

– А затем я отдам его тебе, – неожиданно произнесла я. Диана тут же подскочила и изумленно уставилась на меня.

– Что?! Я не приму! – заартачилась она. – Это же твоя вещь! Она может тебя защитить.

– Послушай, – я тоже приподнялась, – Вадим вцепился в меня не просто как в кусок мяса, а как в золотой слиток. Он явно сделает все ради своих животных инстинктов. Если я буду одна, ему будет проще отгонять от меня своих сородичей, и я буду уверена, что тебе точно не грозит опасность.

– Но я не могу взять его, Соня, он твой! – все равно не соглашалась пораженная Диана.

– Я настаиваю на этом, – мягко сжала я ее руку. – Если мне суждено погибнуть от лап баггейнов, то ты должна жить, пойми. Лишь по моей глупой ошибке ты оказалась втянутой во все это.

– Это так благородно, – чуть ли не плача обняла меня подруга.

– Это естественно.

 

День 12

Когда я проснулась, Дианы рядом со мной уже не было. Я испугалась и оглядела всю комнату. Она пропала – отныне это ее излюбленная привычка. Я встала и вышла из комнаты, направилась искать ее по коридорам, заглядывая в каждое помещение.

– Ищешь подругу? – я наткнулась на Артема, который стоял, вальяжно прижавшись боком к стене и помешивая кофе ложечкой.

– Угу, – недовольно кивнула я. Его ледяной взгляд пронзал меня и стеснял мое дыхание.

– Она пьет чай с Ромой, – улыбнулся как-то стеснительно Артем, наконец-то отведя свой взгляд. – Может, тоже хочешь?

– Я бы не отказалась, – призналась честно я. – Я голодна.

– Неудивительно. Ты проспала двенадцать часов, – вскинув простодушно брови и отпив немного кофе, пошел куда-то Артем. Я поспешила за ним.

– Половину суток?! – удивилась я. – А Диана?

– Она проснулась пару часов назад, – пожал беззаботно плечам Артем, поднимаясь по лестнице. Из-за своего высокого роста и широких плеч парень слегка сутулился. Мы поднялись в ангар, и Артем провел меня к двери в соседнее помещение. Там оказалась кухня. Здесь все было незамысловато, чистенько и минималистично – ничего лишнего, светлый и непринужденный интерьер, как, впрочем, и везде тут. Мягкие нежные тона предпочтительно голубого или белого цвета, хорошее освещение.

Я уселась на высокий стул и сложила руки на столешницу. Рядом со мной висело узкое зеркальце. Я взглянула в него – видок у меня был не самый прекрасный: мешки под глазами, лохматые и спутанные волосы, лицо, несмотря на свою смуглость, побледнело, щеки впали, губы потрескались.

Артем любезно предоставил мне полноценный здоровый завтрак: овсяную кашу на молоке с тертым шоколадом, некрепкий кофе со сливками и сахаром, бутерброд с большим количеством масла и тонким ломтиком сыра, банан со сгущенкой. Меня удивило, что он угадал все, что я любила съедать с утра.

– Надеюсь, это удовлетворит твой голод, – улыбнулся он, усаживаясь напротив меня со своей неизменной чашкой кофе.

– Как ты?.. – только хотела спросить я, но тут же вспомнила слова Ромы про удивительные способности его командира. Артем робко улыбнулся и постучал себя двумя пальцами по виску, давая понять, что он это знал наперед.

– Так ты и вправду ясновидец? – решила начать я разговор с этого.

– Да. Ведьмак, если быть точным, – вновь уточнил он. Смотрю, любил он определенность во всем.

– Круто, – восхитилась я.

– В твоей семье ведь тоже есть ведьмы, – указал он на меня, хитро прищурившись. Я немного опешила, но созналась:

– Да. Мама, тетя и прабабушка.

– Значит, тебя это по поколениям обошло, – с каким-то облегчением произнес он. – Тебе повезло.

– Неужели это так тяжело?

– Очень. Ты не представляешь, как тяжко видеть и знать то, что не дано обычным людям. Порой это бывает невыносимым. Будто твой мозг разрывается от неистового потока информации. Иногда некоторые вещи хочется и вовсе не знать… – грустно рассказал он, снова немного потупив взгляд в одной точке. – К тому же в моей семье передается еще и трапперство. Это куда сложнее.

– Боюсь, мне тебя, увы, не понять, хотя мне правда очень жаль, что ты так несчастен от этого, – искренне посочувствовала я охотнику. Он немного взбодрился после этой фразы и вновь вернулся в свое простодушное состояние.

– Что за история с баггейном крутится в твоей голове? – Теперь меня немного возмутило, что этот «колдун» копается в моих мозгах.

– Ты все мысли мои читать будешь? – осклабилась язвительно я. Мне не хотелось ему рассказывать о Вадиме. Артем мог меня неправильно понять. Моя связь с баггейном точно показалась бы ему чем-то противоестественным.

– О, если бы это было так, то я давно бы посмотрел, как пройти к городу баггейнов, – хитро глянул на меня тот. Все-таки я не ошиблась – он понял, что я соврала.

– С чего ты взял, что я знаю туда дорогу? – непринужденно спросила я, пожав плечами. Я пыталась вести себя нейтрально, но траппер видел меня насквозь, и это читалось в его стальных глазах.

– Со мной бесполезно играть в кошки-мышки, Соня. Я все равно всегда узнаю правду, – ехидно заулыбался. Меня это слегка насторожило, и траппер перестал давить на меня.

– Но сейчас это недоступно мне. Всему свое время…

Нашу «занимательную» беду прервали голоса. Кто-то вошел в ангар.

– Ха, да я бы ему еще и хвост отрезала, если бы ты меня не отвлек, Шура! – вопил какой-то детский тонкий голос.

– Дай тебе волю, ты их всех расчленишь, – мягко откликнулся мужской голос.

– А вот и Маришка с Шуриком, – вновь переменился в настроении Артем, вставая со стула и направляясь в основное помещение ангара. Я быстро расправилась с остатками завтрака, взяв посуду и поставив ее в раковину. Затем я бегом ринулась вслед за траппером. Тут я увидела ту самую эксцентричную парочку, которая спасла меня и Диану в доме от баггейнов. Девчушка и вправду выглядела очень… незначительной. У нее был маленький короткий носик, немного лопоухие уши, задорные веснушки на щеках и переносице. А ясно-синие глаза предполагаемой Маришки светились непосредственным озорством и проворством. Единственное, что выглядело необычно, – это огромный пистолет, который торчал у нее за поясом. Парень же выглядел взросло: высокий, статный, с военной выправкой, сильный и грозный. У него был орлиный немного крючковатый нос, который совершенно его не портил, придавая виду еще больше благородства. Взгляд молодого человека был флегматичным и уверенным: его верхнее веко образовывало прямую линию и прикрывало часть радужной оболочки – от этого складывалось ощущение, что взгляд Шурика был немного вялым и сонным. Цвет глаз его больше походил на цвет морских водорослей. Лицо у парня было осунувшееся и окончательно сформировавшееся. Мне показалось, что он самый взрослый из всех трапперов. К тому же, глядя на его волосы, складывалось ощущение, что он немного седоват. В контрасте с его черными волосами редкие серебряные пряди сильно выбивались.

– Ха! Так вы живы, а я думала, что баггейны покромсали тебя и твою подружку на куски! – весело рассмеялась Маришка, проявив полную бестактность. Я опешила. Шурик строго, но спокойно одернул ее.

– Эй, прекрати говорить так, это неприлично.

– Не будь занудой, – надула она свои розовые губки и обняла Шурика. Какая-то странная парочка из них выходила. Маришка уперлась лицом ему чуть выше живота, потеревшись о кофту парня щекой. Я недоуменно смотрела на них, и Артем, заметив мое замешательство, разъяснил все, хотя его объяснение мне пришлось не по душе.

– Они встречаются просто, не обращай внимания, – легко улыбнулся он, прищурившись. Я, казалось, впала в ступор, широко раскрыв глаза. Еще раз внимательно оглядев Шурика и Маришку, я поняла, что мне не показалось: это ребенок и взрослый мужчина.

– Они… они… они… – я не знала, что сказать, заикаясь. Артем заливисто рассмеялся, запрокинув голову назад.

– Немного странно, да?

– Ну, есть такое, – иронично покосилась я на траппера. Энергичная Маришка тем временем уже облазала всего Шурика, который стоял флегматично и неподвижно, как статуя.

– Эм, любви все возрасты покорны. К тому же Маришка сирота, а Шурик вроде как ее опекун, – начал рассказывать историю необычной парочки Артем. Я стояла совершенно обескураженная и наблюдала за действиями активной Маришки, которая выглядела как типичный ребенок.

– Это напоминает мне историю Набокова о Лолите… – промямлила застенчиво я. Меня напрягала подобная ситуация. Шурика в таком случае можно было назвать только одним словом, не при цензуре будет сказано.

– В общем-то, так оно и есть, – неуклюже захихикал Артем. Его, видимо, все это ни капельки не смущало. Меня же передернуло от всяких пошлых мыслей, и я невольно отвернулась, на миг прикрыв глаза.

– С тобой все хорошо? – обеспокоился Артем, дотронувшись до меня. Его рука была по-нормальному теплой и мягкой – не обжигающе горячей, не царапающей, не грязной, не жесткой и даже не горькой, а абсолютно человеческой. Меня это отчего-то удивило, и я покосилась подозрительно на траппера. Он явно не понял моего косого взгляда и убрал руку. Всю эту неловкую ситуацию прервали, к счастью, поднявшиеся в ангар Рома и Диана. Они что-то рьяно обсуждали и смеялись, как закадычные друзья. Что-то все слишком быстро и гладко продвигается…

– Диана, нам пора домой, – чопорно сказала я, сделавшись полной мегерой.

– Что? Почему? – удивилась она, тут же перестав смеяться над какой-то шуткой Ромы.

– У нас есть дела. К тому же мы не знаем, что с домом. И не забывай о работе, – включила я воспитателя. Диана скривила недовольную мину, но спорить не стала, так как поняла, что за этим кроется что-то глобальное.

– Да, работа. Я как раз сегодня заступаю на ночную смену, – вспомнила она.

– Спасибо за помощь, надеюсь, что больше не встретимся в подобных условиях, – официально попрощалась я и направилась к выходу из ангара. Диана опечаленно посмотрела на Рому и поспешила за мной. Нас проводили полнейшим молчанием, что меня слегка напрягло.

Оказавшись на улице, я быстро сориентировалась и нашла путь к трассе. Сейчас было около четырех часов дня, поэтому машины на дороге попадались даже в такой глуши.

– Ты хоть номер у него спросила? – начала с простой интонацией я.

– Нет, – вздохнула мечтательно и в то же время грустно Диана.

– Знаешь, как его найти?

– Нет, – еще печальнее ответила подруга.

– Ну… хоть чем-то вы обменялись?

– Нет, – совсем расклеилась та.

– Дура, – усмехнулась я по-доброму, покачав снисходительно головой.

На попутках мы добрались до дома к шести часам. Было очень пасмурно, но еще светло, а в воздухе витала невыносимая духота. Серое небо с грязно-белыми разводами резко контрастировало с темно-зеленым лесом и газоном: от этого немного резало глаза, но я быстро привыкла.

Дом оказался не заперт. Что удивило меня больше всего, так это полнейшие чистота и порядок, царившие внутри. Я подошла к лестнице, в перила которой вцепился зубами один из баггейнов. Если присмотреться, то были видны несостыковки и очевидная работа по дереву, но в целом было незаметно. В доме также не оказалось ни единого трупа, ни единой капельки крови. Все было прибрано и вычищено, словно тут побывала целая бригада профессиональных уборщиков. Видимо, Роман был прав, когда сказал, что Маришка и Шурик знают свое дело как нельзя лучше. Складывалось впечатление, что дома никого и не было все это время. Из вещей ничего не пропало – все было на своих местах, как и в последний раз нашего пребывания здесь. Наверху так и остались лежать скинутые нами сумки с собранными вещами. Судя по всему, до второго этажа баггейны не добрались, и трапперы прикончили их еще внизу. Настоящие профи, нечего сказать.

– Слушай, мне заступать через несколько часов на ночную смену, – как-то встревоженно проговорила, мешкаясь, Диана, – а если они снова за нами придут? Лучше бы ты осталась с охотниками.

– Мы не должны вызывать подозрений, – сухо забормотала я, – поэтому должны жить в привычном укладе. К тому же, ты помнишь, о чем я тебе вчера перед сном сказала?

– Про что именно? – не припомнила подруга.

– Про амулет. Я хочу отдать его тебе. Я приблизительно помню, где он находится, – сосредоточенно заговорила я.

– А как же ты? – взволновано пролепетала девушка, вся сжавшись.

– Я справлюсь, ты же меня знаешь, – улыбнулась я жизнерадостно, хотя внутри меня давно уже поселились страх, тоска и осознание того, что мой конец весьма близок. Но Диане я не хотела этого показывать. Она должна жить спокойно.

– Как его достать? Неужели ты отправишься туда ночью одна? – не переставала рокотать та.

– Я думаю, что кое-кто мне в этом поможет, – заговорщически сверкнула я зубами. Диана прекрасно поняла, о ком я говорю, и, судя по выражению лица, ей эта затея явно не понравилась.

– Ох, не нравится мне этот зверь, он так плотоядно смотрит на тебя, Соня… – с непонятной для меня ноткой зависти прошипела та.

– Пока на меня покушается хотя бы один баггейн, кроме него, он не станет меня есть, – заверила я встревоженную подругу.

– Соня, я, право, не знаю… все это так опасно! – приблизилась ко мне Диана, вновь резко поменявшись в настроении. В ее глазах металась неуверенность.

– Не беспокойся, я справлюсь. А чтобы обезопасить тебя в эту ночь, мы воспользуемся старой уловкой, – подмигнула я ей и потопала на второй этаж. Диана не совсем поняла меня, поэтому пошла за мной. А придумала я следующее: чтобы баггейны не смогли учуять ее, я заставила подругу полностью вымыться, отдраив себя жесткой мочалкой несколько раз до болезненной красноты. Сама я позже сделала то же самое. После мы зашли в комнату Кати и Антона, позаимствовав у подруги некоторые ее вещи. Для достоверности мы попрыскались Катиными стойкими духами. Убедившись, что мы пахнем по-другому, нам удалось на время успокоиться. Стрелки часов приближались к девяти, и Диана посеменила на работу, чтобы быть там вовремя, к десяти. Я же осталась дома и стала ждать моего баггейна. Часы внизу пробили ровно полночь. Еще один день прожит. Еще один день выигран. Мы продлили себе жизнь на новый срок.

 

День 13

Я сидела у себя в комнате и читала книгу, но ее содержание не задерживалось у меня в голове надолго, потому что думала я совершенно о другом. Меня беспокоило, как там Диана. Несмотря на то, что она периодически присылала эсэмэски о том, что у нее все в порядке, я все равно нервничала. В моей голове вертелось очень много мыслей: одна была страшнее последующей. Я ждала прибытия Вадима и очень волновалась, что сегодня он не придет. Прошлой ночью его так сильно избили и унизили, что мне было даже страшно предположить, в каком состоянии он бежал с поля боя. Я стала вспоминать все подробности предыдущей ночи, и в голове у меня сразу возникли образы злобных баггейнов, которые кидались на нас. Еще в моей памяти всплыли жуткие шрамы на спине Вадима, то, как над ним потешались его сородичи, как называли его позорником. Господи, если бы можно было уладить это недоразумение и недопонимание, которое возникло между племенем мифических существ и людьми, то все встало бы на свои места, и все жили бы в мире и согласии, как прежде. Но нельзя забывать и об охотниках, которые полны решимости истребить несчастных существ. От этого мне становилось обидно. Ведь трапперы не знают наверняка всей ситуации, поэтому так поверхностно судят о «невменяемости» баггейнов. Этот Артем хоть и кажется на первый взгляд миловидным простачком, на самом деле в нем кроется куда больше опасности, чем в том же самом Вадиме. Я не знаю, как объяснить это чувство, но, скорей всего, это просто моя интуиция, которая ощущает какую-то угрозу со стороны Артема и его команды. Несмотря на всю их доброту и отзывчивость, что-то в них не так. Не такие уж они и благодушные, какими хотели показаться. Этот случай в фургоне, когда я заикнулась о подземном городе, сильно выдал их. Я не могу позволить им проникнуть туда. Хотя баггейны и настроены ко мне и Диане враждебно, мы все-таки должны уважать их тайну. Но вот я, по-моему, слышу скрежет у окна и вижу силуэт, который мелькает за порванным тюлем.

– Я ждала тебя, – спокойно сказала я, даже не дернувшись и не встав с кровати. Я отложила книгу, завернув уголок на страничке.

– Странно, – на удивление серьезно и бесстрастно проговорил Вадим. Тогда я выразительно взглянула на него. Выглядел он вполне бодро, хотя на лице все же имелись следы когтей и сильных ударов. На шее также красовалась глубокая ярко-красная царапина, которая уже быстро затягивалась.

– Я боялась, ты не придешь, – немного грустно произнесла я, медленно встав. Это было необычно, но Вадим сделал два осторожных шажка назад от меня, словно чего-то испугался. Его рассеянный взгляд говорил все о том же.

– Прости, что сбежал вчера. Но я был уверен, что эти… трапперы позаботятся о вас. Меня бы они убили, как и остальных. У меня просто не осталось бы шансов. – Вадим сильно поменялась после вчерашней ночи. Что-то в нем изменилось, но я не могла понять что.

– Я понимаю, все в порядке, – улыбнулась я понимающе и ласково. – Главное, что ты выжил.

Он изумленно посмотрел на меня, и вдруг лицо мужчины сделалось мученически болезненным и страдальческим, словно его что-то глодало, что-то раздирало изнутри. Такого жалостливого взгляда я не видела никогда в жизни, и у меня сердце кровью облилось. Больше не было в нем той холодной и черствой надменности, той издевательской язвительности. Вадим больше не ухмылялся, не скалился и не демонстрировал свою опасность. Теперь он, наоборот, пытался скрыть свою истинную сущность. Я было хотела подойти к нему и коснуться его, но он резко отошел назад, врезавшись спиной в шкаф.

– Тебе не стоит подходить ко мне так близко. Это может плохо кончиться для тебя, – тяжело дыша и часто сглатывая слюну, процедил он сквозь стиснутые клыки. Глаза баггейна потемнели и стали жуткими в свете ночной лампы. Меня бросило в ледяную дрожь, потому что тени, которые отбрасывало его лицо, превратили Вадима в чудовище, которое я видела вчера. Я издала испуганный вздох и тоже отошла назад, уперевшись ногами в металлический каркас кровати. Я не решалась заговорить, хотя меня мучили многие вопросы. Вадим, без слов поняв мое замешательство, как-то нездорово отвел взгляд на секунду в сторону, словно пытаясь отвлечься от чего-то, а затем заговорил надорванной интонацией.

– Я очень голоден и хочу съесть тебя. Я не питался нормально уже больше года…

– Так отчего же не съешь? – спросила почти шепотом я, пытаясь вглядеться в его бледное и избитое лицо, которое блестело от напряженного пота.

– Не знаю! – психанул он, с силой оцарапав шкаф, стоящий сзади него. От этого на деревянной поверхности остались продольные заостренные полосы, а на полу – деревянная крошка.

– Не знаю, – уже смиренно проговорил он, отвернувшись, ссутулив плечи и опустив голову уныло вниз. – Меня мучает какая-то болезнь. Мне так плохо. Я ужасно хочу тебя съесть, твой запах сводит меня с ума еще с того момента, как я отыскал в туннеле этот клочок ткани с твоей вкуснейшей кровью… – Вадим извлек из кармана неизменной потрескавшейся косухи мою помятую и изодранную бандану. – Но я не могу… потому что, когда я съем тебя, то больше не смогу найти такого чудного аромата кожи и вкуса плоти. И меня будет мучить еще больший неутолимый голод. Я просто сорвусь с цепи и буду, как умалишенный, рыскать по городу в поисках второго такого же неповторимого экземпляра, убивая каждого встречного.

Сердце мое колотилось как ненормальное, словно участвовало в скачках. Ком волнения встал в горле, а внизу живота натянулась усиленная острая боль. Я не могла пошевелиться, и двоякие чувства зародились внутри меня. Что-то в моей голове панически боялось этого сумасшедшего, что-то заставляло меня бежать от него, что-то хотело спасти меня, но вторая – гораздо меньшая часть – хотела, чтобы он съел меня. Я сама помешалась на этой идее.

– Это для тебя проблема? – неуверенно спросила я, сделав шаг навстречу. Вадим продолжал стоять ко мне спиной с поникшей головой. Плечи его тяжело вздымались.

– Огромная, – невероятно многозначительно протянул тот. – Словно меня разрывает. Такого не было раньше! Не было!

Он опять вспылил и повернулся ко мне, сильно сжав губы и кулаки. Вадим выпрямился и расправил плечи, показав всю свою силу и стать. Но лицо его было полно жестокости и дикости, необузданности и несдержанности, которую он пытался изо всех сил контролировать и держать в себе. Я запаниковала, начала бегать глазами по сторонам, страшась взгляда баггейна, который смотрел прямо на меня. Я вся напружинилась и сжалась, начиная чувствовать скованность по рукам и ногам.

– Если бы ты съел меня, то это избавило бы и тебя, и меня от многих проблем, – тихо и робко произнесла я, уставившись в пол. Я и не заметила, как быстро он приблизился ко мне. Это ощутилось лишь легким, теплым тухловатым ветерком на моей коже. Я приподняла голову и увидела Вадима так близко, что могла бы подумать, что он принял эти слова всерьез. Своей громоздкой фигурой он полностью закрывал меня. Я начала трястись от страха и зажмурилась, приготовившись гордо принять свою смерть. Вадим удручающе вздохнул, издав какой-то мучительный звук, затем положил свою тяжелую, горячую жесткую руку мне на плечо, сжав его. Но вместо того, чтобы вонзиться зубами в мою плоть, он снисходительно усмехнулся и изрек:

– От тебя пахнет не тобой. Пытайся обмануть других, но не меня. Сегодня я тебя не съем, открой глаза. – Такую шутливость и добродушность я наблюдала в нем нечасто. Я боязливо раскрыла сначала один глаз, потом второй. Вадим продолжал все так же стоять передо мной, мягко улыбаясь одними губами. Я молчала. Боялась опять заговорить первая, но он постоянно перенимал инициативу на себя.

– Зачем ты меня ждала?

– Мне нужна твоя помощь в одном деле, – как зачарованная призналась я ему.

– Что еще за дело? – странновато усмехнулся Вадим.

* * *

В холодную темную ночь сложно пробираться через лес, но мне приходилось поспевать за шустрым баггейном, который шел вереди меня, ловко обходя любое препятствие, чего нельзя было сказать обо мне. Я уже сотый раз врезалась в дерево, путалась лицом в паутине, спотыкалась о шишки, билась коленями о камни, бревна и пни. Мне в рот попала уже двадцатая мошка, а комары заели меня до кровавой чесотки. В волосах запутались листья и мелкие ветки. Вскоре Вадим остановился у массивного дерева. Он повернулся ко мне, и в темноте его лицо показалось мне вполне человеческим и даже приятным. Звуки ночного леса обволокли нас и окружили. Неподалеку слышалось уханье совы. В траве трещали сверчки. В светло-синем мутном небе мошкара выплясывала танцы и водила хаотичные хороводы. Лес дышал свежестью и влагой, пропитавшись таинственностью и безмолвием.

– Мы пришли, – произнес основательно Вадим. Я кивнула и подошла к нему. Он ногой отодвинул длинные листья папоротника, присел и опять-таки очень изворотливо прокрутил каменный выступ, пронырливо замаскированный под выпирающим корнем дерева. Неровный квадратный кусок земли загудел и с грязной пылью отодвинулся вниз. Вадим тут же спрыгнул туда, не задумываясь. Я подошла к краю отверстия и присела на корточки, заглянув вниз. В земляной дыре была кромешная тьма. Внезапно оттуда потянулись когтистые лапищи Вадима и небрежно взяли меня за талию. Удивительно, но его руки увеличились в несколько раз. Получилось так, что его ладони были больше метра. Эти лопаты приподняли меня и, не спеша, утянули за собой под землю, после чего люк надо мной закрылся. Вниз меня опускали достаточно долгое время. Когда ноги мои коснулись твердой почвы, лапы баггейна выпустили мою талию и исчезли в тени.

– Как ты это делаешь? – поинтересовалась я, сделав шаг в тот угол, в котором скрылись длиннющие лапы.

– Баггейны могут менять свою форму: вырастать, уменьшаться, превращаться. Поэтому мы без проблем проникаем туда, куда нам нужно, – внезапно из угла выступил Вадим. Выглядел он вполне нормальным. Если в его случае можно так сказать, конечно.

– Да, что-то такое мне рассказывали, да и я не раз это наблюдала за тобой, – вспоминая рассказы мамы, задумалась я на миг, многозначительно взглянув на мужчину.

– Идем, – тут же переключился Вадим и повел меня за собой по подземному лабиринту. Под землей было слишком дремуче и непроглядно, поэтому мужчина посоветовал мне взять его за куртку, чтобы я не упала и не ударилась о стены. Я схватилась за кожаный материал и стала еле поспевать за баггейном, так как передвигался он весьма бойко и проворно, чего нельзя было сказать обо мне, ибо я постоянно спотыкалась, а рука моя то и дело соскальзывала с куртки. Тогда Вадим не выдержал, очень дерзко чертыхнулся и остановился. Я не видела его, но чувствовала, что он близко. Мужчина, кажется, повернулся ко мне лицом, немного присел и пренебрежительно поднял меня на руки. Я вскрикнула, потому что жесткие ладони его горячо впились в мои ноги.

– Ой! – прикусила я губу. – Лучше я пойду сама!

– И переломаешь себе все ноги. Ты же ни черта не видишь в темноте! Ох уж мне эти бесполезные люди! – стал беситься он, продолжая идти.

– Почему у тебя такая жесткая и горячая кожа? – решилась узнать я, пока мы шли. По-моему, Вадим изрядно ускорил шаг. Что его подгоняло?

– Природа баггейнов. Мы же не только хищники, но и также одни из подземных жителей, – отчего-то усмехнулся он, немного вздрогнув. – Наше тело устроено так, чтобы мы комфортно могли жить под землей. К примеру, копыта нам даны, чтобы прокладывать путь под землей, дробить камни и проминать железо. Почти для той же цели служат и массивные, накаченные руки с ногами. И не будем забывать про охоту, для нее ведь нужно оружие: рога, когти, клыки. Подземное давление – и с ним мы научились бороться. Оттого у нас крепкие, мощные и сильные тела, которые часто той же температуры, что и подземные воды и газы, которые в основном весьма палящие. Ты сама наверняка ощутила это, когда была в нашем городе. И мы не всегда были такими… уродливыми, на людской взгляд, если тебе интересно, но эволюцию и адаптацию никто не отменял.

– Одни из? Я слышала легенду, и, кажется, в ней вы остались одни под землей, – мне стало очень любопытно. Хотелось, чтобы Вадим рассказал мне все-все.

– Твоя мамочка-ведьма не очень корректно просветила тебя. Она же не жила среди нас, откуда ей знать, как протекает жизнь под землей? – чуть гневно воспротивился он.

– Тогда ты расскажи мне, – попросила я, немного запнувшись на полуслове. Вадим как-то иронично прыснул и издал лукавый смешок. Я вопросительно посмотрела на него. Хоть я его и не видела, но он мой взгляд точно должен был уловить.

– Ты моя жертва. Очень странным кажутся мне наши отношения. По идее, ты должна меня бояться и трепетать лишь при одном моем появлении. А ты ведешь себя так, словно мы давние знакомые, просишь рассказывать тебе о подземном быте, о нашей истории…

– И что такого? Все равно ты рано или поздно сделаешь то, что хочешь. А я сопротивляться не буду. Приму это с достоинством. Мне же не отвертеться. Пусть это будет моим последним предсмертным желанием. Расскажи мне все. Я в любом случае унесу все это с собой в могилу, – я говорила вполне серьезно, и Вадим вновь почему-то вздрогнул, словно его пробрал мороз по коже. Но потом баггейн как-то взбодрился, словно вспомнил, кто он есть на самом деле. Будто на секунду он стал человеком и подумал о том, что все это плохая затея, что я буду страдать, что я не заслуживаю такого. Но это наваждение быстро отступило.

– Ты права. Почему бы и нет, – флегматично бросил Вадим, от этого внутри меня все всколыхнулось, и мне стало почему-то жутко обидно и неприятно. – Что тебя интересует?

– Кто еще живет под землей? Ты обмолвился, что вы не одни…

– Знаешь, мы, баггейны, не самые жестокие существа, как принято считать издревле… – дрожащим голосом проговорил Вадим, меня это удивило. Неужели я заслышала нотки страха в его интонации?

– Помимо нас – гораздо глубже под землей – живут другие. Они выбираются наверх очень-очень редко, но если они выходят, то приходится ждать катастрофы. Даже баггейны их боятся, ведь это истинное доисторическое зло… но мы обязаны быть почтительными с ними и служить при необходимости, потому что мы им не ровня. К тому же мы заключили с тем великим народом после обрушения вынужденный договор. Мы им подчиняемся, а они оберегают нас от вмешательства людей и прочих посторонних существ. Если кто-то посмеет вновь напасть на нас или причинить ущерб, то наши союзники проявят себя.

Я напряглась. Сейчас мне стало боязно слушать Вадима.

– Кто это такие? – с опаской спросила я. Баггейн ответил не сразу, видимо, собирался с духом.

– Их называют нагами, – с придыханием вымолвил он.

– Нагами? – не поняла я. В памяти всплыли какие-то вырванные отрывки фразы из диалогов в подземном городе. Баггейны неоднократно упоминали этих наг и свое презрительно-опасливое отношение к ним.

– Это люди-змеи. Им принадлежат самые нижние подземные уровни. Их цивилизация, их империя несокрушима, да и сами они непобедимы, невероятно сильные и кровожадные существа. Поверь, мои братья и сестры покажутся тебе просто божьими одуванчиками, если ты когда-нибудь окажешься в логове наг. Они великие чародеи, их взгляд убийственен, а дыхание ядовито. Укус наги будет смертелен для любого. В лесах много ловушек этих существ, и если человек попадет в одну из них, то он пропал. Его уже не спасти. Еще их кормит наше селение. Мы вообще народ не прожорливый, но вот наги вечно голодны, и большую часть добычи мы отдаем именно им.

Теперь понятно, отчего так много людей пропало в глубинах метрополитена. И выявлена причина, почему баггейны не могут переселиться в другое место – их обет служить нагам. Я знала, что все не так просто, как кажется на первый взгляд. Эти недалекие трапперы совсем ничего не знают и не понимают. Теперь я жалею народ Вадима еще больше, но и бояться его я стала сильнее.

– Ты встречался когда-нибудь с ними напрямую? – пытаясь перевести дыхание, задала я еще один вопрос и, судя по всему, зря. Вадим весь задрожал, приостановившись.

– Увы, да, – выдавил он туго из себя, замолчав на время, – в нашем подземном городе есть так называемое Змеиное ущелье – туда я как-то и провалился – это проход в мир наг. Мы зовем их Богами Бездны. Оттуда периодически слышатся душераздирающие крики мучеников и пленников наг. Хоть я чаще всего и не терплю людей, но порой мне бывает жалко их.

И тут я вспомнила, что я слышала и видела. Так это и было Змеиное ущелье? Та впадина, чернеющая вглубь, из которой раздавались эти крики и мольбы о помощи? Подобных отчаянных стонов я в жизни не слышала. Что же делают там с ними эти… змеи? Наги? Представить даже страшно, что вытворяют на той глубине эти человекоподобные рептилии. Ужасно!

– Эта встреча была не самой лучшей в моей жизни, – продолжил страдальчески Вадим, продвигаясь вперед во тьме, – хотелось бы вычеркнуть этот эпизод из моей памяти.

Я не стала спрашивать, что произошло после его встречи с нагами, так как Вадиму явно было не по себе от этой темы. Тогда я решила переключиться на что-то другое.

– Я не раз слышала об Алике, кто она? – Вадим, кажется, с удовольствием перекинулся на новую тему, лишь бы не говорить о кошмарных людях-змеях. Он тут же оживился и сделал вид, будто его трусливой меланхолии и вовсе не было.

– Хах, что-то типа бывшей подружки. Она слишком… мерзкая, даже для меня, еще и очень навязчивая, ревнивая. Это все, что я могу о ней сказать. Она постоянно преследует меня, и мне тяжело отвязаться от нее.

– Понятно. Это… не круто.

– Я был неожиданно удивлен, когда узнал от твоей подруженции, что ты сумела вытолкнуть ее из окна и постоять за себя. Это был благородный поступок. Ты рисковала жизнью, и, поверь мне, тебе несказанно повезло. Видимо, Алика была голодна и истощена: она много времени провела под солнцем без пищи. Я думал, что ты мертва. Но твой теплый манящий запах все еще витал в округе, поэтому я понял, что ты выжила.

– Да просто я очень везучая, – криво и неловко засмеялась я, но Вадим этого явно не оценил. После этого мы продвигались молча, хотя я хотела его еще о многом расспросить, но всего по крупице – с Вадимом только так. К примеру, мне важно было знать, отчего его считают позорником, что за шрамы у него на спине и кто же именно такие эти наги, почему именно с ними баггейны заключили такой невыгодный союз? Но все сразу выливать на него как-то неудобно. Придется подождать другой возможности, чтобы разговорить мужчину. Подземных загадок все же оставалось еще достаточно.

Вскоре баггейн перешел на легкий бег, и на место мы прибыли довольно скоро. Баггейн остановился перед какой-то каменной плитой, которая со временем поросла мхом и плесенью. Я ощутила небывалую сырость и влажность. Воздух вдруг стал ужасно затхлым и зловонным. Было ощущение, что я нахожусь в сломанной морозильной камере, в которой много лет хранили протухшее мясо. Даже смрадное амбре, которое источали баггейны, показалось мне на мгновение терпимым.

– Где мы? – спросила я наивно, теряя окончательно из виду Вадима. Я ориентировалась лишь по звуку его голоса.

– Не буду тебе говорить, а то тебя стошнит, – злорадно усмехнулся он по своему естественному обыкновению. Судя по звукам, баггейн передвигал что-то тяжелое.

– Впервые в жизни я тебя всецело поддерживаю, – иронично призналась я, съежившись от отвращения и брезгливости. Мое воображение стало рисовать самые омерзительные картины, как могло бы выглядеть это помещение.

– Как мило! – таким же тоном отозвался Вадим, немного хрипя от натуги. Когда непонятная мне процедура была окончена, Вадим незаметно и очень внезапно подошел ко мне, положив свои грубые руки плотно мне на талию. Я содрогнулась, а по телу моему вихрем пронеслись неистово жгучие мурашки, которые заставили ленивую и тягучую волну трепета подняться из недр моей души.

– Я же обещал, что сегодня тебя не съем, – соблазнительно прошептал Вадим, чуть склонившись ко мне, – чего же ты тогда вздрагиваешь? М-м?

Отчего-то мне захотелось ответить ему чем-нибудь чувственным, но эта мысль быстро отпала, потому что я вспомнила, кто именно передо мной сейчас находится. Все-таки тот факт, что мы стоим в кромешной тьме, как-то пленительно действовал на меня и будоражил все мое женское начало, пробуждая дремлющие инстинкты. Еще и этот его животный магнетизм!

– Не знаю… Просто я ничего не вижу в темноте, вот и реагирую чутко на все, – ловко отвертелась я. Вадим лишь подозрительно и ехидно хмыкнул, а его руки неожиданно приятно нехотя соскользнули с моей талии. Я облегченно, но немного расстроенно вздохнула, приложив влажную ладонь к погорячевшему лбу.

– Иди за мной, – уже сосредоточенно пробормотал он. Я пошла на голос, выставив перед собой руки, чтобы не встретиться лбом со стеной или еще чем-нибудь. Вдруг я наткнулась пальцами на грудь Вадима. Он мягко взял мои руки и чуть отвел их от себя, чтобы я держалась от него на приличном расстоянии. Странно, что он так резко менял дистанцию между нами. Стоило мне на мгновение припасть к нему, он становился робким и испуганным, но иногда его действия говорили об обратном. Словно это он приставал ко мне, а я действительно была невинной жертвой обстоятельств. Неловко прокашлявшись, баггейн взял меня за руку и повел за собой. На этот раз он постеснялся почему-то брать меня на руки и обошелся лишь моей ладонью, сомкнутой в его когтистой жесткой лапище. Теперь мы, кажется, очутились в одном из туннелей метрополитена. Воздух был мне ужасно знаком! Да и изредка попадающиеся силуэты проводов говорили все о том же.

– А можно еще вопрос? – вновь разгорелся мой интерес, когда я попыталась посмотреть на руку Вадима, которая держала меня.

– Смотря по поводу чего.

– По поводу вашего организма, – уточнила я. Вадим промолчал, и я подумала, что это знак согласия, и не ошиблась.

– Ну, как бы глупо и… странно это ни прозвучало, но почему ваши тела горькие на вкус?

Мужчина, кажется, немного оторопел от такого вопроса, так как рука его непроизвольно сжалась, а сам он издал какой-то смущенный хрип, будто я спросила о чем-то непристойном.

– Эм, думаю, ты поставила вопрос немного в неправильную форму, поэтому я пропущу это мимо ушей, – сейчас мне отчего-то стало крайне стыдно, к лицу быстро прилила кровь, – но я отвечу, так как понял, что ты имела в виду. Это небольшое токсичное выделение, типа парализующего яда. В малых дозах он не причинит никакого явного вреда, но вот в железах под некоторыми нашими клыками его достаточно, чтобы обездвижить жертву на долгий срок. Кстати говоря, вызывает привыкание и наркотический экстаз. Можешь спросить у своей подружки, хах!

– Фу, какой ты мерзкий! При чем тут Диана?! – я резко вырвала свою руку, немного оцарапавшись о когти баггейна. Отчего-то меня взбесила его последняя фраза, сказанная с явным сардоническим смешком и каким-то неприличным подтекстом. Я бегло огляделась – сейчас мы были в том самом роковом туннеле, по которому я шла навстречу своей участи в город баггейнов. Где-то здесь должен был быть мой амулет. Тут было значительно светлее, чем раньше, но все же мы были еще в потемках. Я стояла напротив Вадима и сверлила его сердитым допрашивающим взглядом.

– Она так и не рассказал тебе? Вау, кажется, у лучших подруг появились тайны друг от друга. Я обещал не говорить тебе, Диана поклялась мне, что скажет тебе сама об этом, порадует лично, – начал с нескрываемым сарказмом нести околесицу Вадим. Я недоуменно глядела на него, пытаясь понять, о чем он толкует, но на ум мне совершенно ничего не приходило.

– Что с ней? Быстро говори! – разозлилась не на шутку я. Вадим со скоростью света приблизился ко мне, схватив меня с силой за плечи. Его лицо озарила безумная маниакальная улыбка. Мне стало немного страшно, но моя неподавляемая злость притупляла испуг. Вадим ненормально рассмеялся, а затем шустро заговорил. Я еле поспевала за его скачущей речью.

– А ты думаешь, почему мои собратья не грохнули твою драгоценную лгунью-подружку?! Не потому, что я якобы защищал вас обеих – я оберегал лишь тебя, – и не потому, что они не хотели ее убить, а потому, что внутри нее в течение всего этого года струился мой яд, который делал ее на время невидимой по запаху для моих братьев и сестер! Она постоянно приходила ко мне сама, искала меня, молила меня, чтобы я укусил ее, буквально в ногах валялась, унижалась, чтобы я впрыснул в нее свой яд, этот токсин, к которому у нее возникло жуткое привыкание. Она, как наркоманка, и если долго не принимает дозу, то становится не только видимой, но еще и помешанной, психически неуравновешенной, усталой и вялой. Она выполняла мои мелкие поручения касательно тебя, следила за тобой и докладывала обо всем мне, готова была на все что угодно, лишь бы снова получить ту эйфорию, которую испытывает заядлый героинщик, вкалывая себе очередную порцию «счастья». – Пока он говорил, на глаза моих наворачивались гневные слезы, а зубы сжались так сильно, что стали крошиться. Я понимала, что он не лжет, и все факты сходились. Значит, та рана на плече Дианы, которую я увидела во время празднования моего дня рождения, мне не показалась в пьяном угаре, как и те капельки крови. И ее мешковатый и скрывающий стиль одежды тому такое же прямое доказательство. И эти ее постоянные перемены в настроении. Теперь также ясно, почему баггейны не трогали ее весь этот год. Они просто не чуяли ее, пока не вышли на мой свежий след и не устранили со своего пути главную помеху – Вадима.

– Ты… – тяжело дышала я, испепеляя баггейна глазами. – Ты… отвратительное… ужасное… ненавистное мне всем сердцем… мерзкое… и жестокое чудовище!..

От своего неконтролируемого бешенства я начала впадать в исступленную истерику. Мое остервенение переходило на новый уровень, перерастая в настоящую необузданную, свирепую ярость. Мне казалось, что невозможно ненавидеть сильнее, чем сейчас. Но с каждой секундой моя запальчивость становилась все сильнее и острее.

– Не обвиняй во всем меня! – грозно прошипел Вадим, прижав меня спиной к загнутой стене туннеля с силой. – Я предупреждал тебя, что в живых мы зачастую не оставляем укушенных и раненых людей и сразу съедаем их. И делаем мы это не из-за какой-то необъяснимой первобытной безжалостности, а потому, что они привязываются к нам и становятся обузой, точно рабы, посаженные на иглу. Таких людишек и так полно в нашем подчинении! Я не убил твою подругу лишь из уважения к тебе, черт подери! Так бы я уже давно от нее избавился! Просто я не хочу, чтобы ты мучилась!

Вадим буквально взвыл, а затем обессиленно выпустил меня из рук, потупил взгляд и отошел на метр, пытаясь выровнять сбивчивое дыхание. Его лихорадило. Он отчего-то разрывался. Я упала, эмоции отпустили меня, на их место пришла некоторая опустошенность и безумная усталость. Мне просто хотелось свернуться комочком и пролежать так до скончания веков. Потом от долгого напряжения и нахлынувших эмоций я заплакала навзрыд, но Вадим так и остался стоять ко мне спиной, пытаясь не реагировать на это, хотя сзади его всего трясло.

– Так чего же ты хочешь от меня?! – истерично заорала я, усевшись на колени. – Чего ты хочешь?! Скажи!

– Я не знаю! – так же прорычал он, слегка трансформируясь. – Я хочу съесть тебя! Я уже говорил, что твой запах буквально сносит мне крышу, я еле-еле держу себя на цепи, когда ты рядом. Мне хочется разорвать тебя на куски, поглотить твою плоть, вкусить тебя…

Он говорил все это очень мучительным и сладострастным, вожделенным тоном. А я так и не могла унять слезы, не могла унять свой нервный срыв, который лишь усиливался. Все стало невыносимо сложным, и мне казалось, что я вот-вот свихнусь. За одну секунду моя жизнь превратилась в реальный ад, который устроил мне этот баггейн. Он погубил мою подругу, заставил ее быть рабом своих зависимых и унизительных потребностей. Он уничтожил мой мир, заставил считать себя уже одной ногой в могиле. Из-за Вадима на меня охотятся баггейны, из-за Вадима не только мне угрожает опасность, но и моей семье. Что я еще могу думать о таком жутком и презрительном типе? Он лишь рушит все то, что дорого и ценно для меня.

– Так сделай это прямо сейчас… ты и так уже сгубил почти все, что было в моей жизни важного. Когда меня не станет, то хотя бы моя мама, моя семья будут в безопасности… Диану я уже потеряла… – обреченно заговорила я, безразлично уставившись на Вадима. Тут его лицо исказилось гримасой боли и истинного страдания.

– Я не могу… зачем ты заставляешь?.. – прошептал он еле слышно, горестно схватившись за голову, из которой уже полезли рога. Они прорывали его кожу, которая постепенно окрашивалась в естественный грязно-коричневый цвет. Голос его изменился и стал нечеловеческим. Волосы мужчины тоже стали понемногу выпадать, оставляя после себя лысые островки. Он увеличился в росте, в комплекции, конечности Вадима удлинились и немного, кажется, заострились. Глаза баггейна пожелтели и ожесточились. Спустя минуту на меня уже смотрело не подобие человека, а настоящее чудище, вылезшее из-под земли, чтобы проникнуть в чей-нибудь ночной кошмар. Но я не боялась. Я готова была принять свою участь уже давно и, кажется, сейчас настал тот самый момент. Я закрыла глаза и приготовилась наконец-то принять свою долгожданную смерть. Топот копыт приблизился ко мне. Я быстро и судорожно задышала, смиряясь лишь мыслью об освобождении себя от оков этого мира.

– Я ведь обещал, что не сделаю этого сегодня… – опасная и жгучая лапа баггейна легла нежно на мою щеку, отчего ее начало саднить.

– Зачем откладывать неизбежное? – опечаленно спросила я, не открывая глаз. Монстр провел когтистой рукой от щеки к подбородку, словно пытаясь прочувствовать меня.

– Я не хочу лишать тебя твоего мира, Соня, – искренне и по-особенному произнес баггейн. Голос его еще сильнее переменился и стал походить на утробное рычание дикого животного. Я больше не ощущала рядом с собой Вадима. Был только этот беспощадный и хладнокровный, кровожадный убийца, изверг, мясник.

– Но ты это сделаешь. Не сейчас – так потом, – всхлипнула я.

– Не-ет, – прогудело чудовище, гундося, хотя лапы его уже так и тянулись к моей плоти.

– Ты же не можешь справиться со своими инстинктами, – дрожащим голосом пробормотала я, решаясь приоткрыть глаза. Жуткая морда была настолько близко, что меня начала бить крупная дрожь. Я чувствовала, что я на грани припадка. Меня одолел такой страх, что было ощущение, словно я стою на краю многоэтажки и собираюсь шагнуть в пустоту, навстречу болезненной смерти. Я не могла ни шелохнуться, ни взгляда отвести. Желчные и убийственные глаза приковали меня. Они не сводили с меня звериного хищного взгляда.

– Не могу, – призналось оно, самопроизвольно оскалившись. Обнажились крупные кривые клыки баггейна, покрытые многолетним налетом. Вновь я почуяла это зловоние, которое предвещало лишь одно насилие, одну боль.

– Так чего ты тянешь? – исполнившись смелостью, с дерзким вызовом спросила я, гневно оглядев гадкий лик баггейна. Внутри этого существа словно бились два чувства, и одно из них явно проигрывало второму. Кажется, это было не в мою пользу. Но оно мучилось, страдало похлеще меня. Это продолжалось с долгий миг, но потом монстр что-то четко и определенно решил для себя. Он задумался, а затем взгляд баггейна стал вновь ясным и решительным. Он маниакально облизнулся, усмехнувшись чему-то нервно, и поставил свои лапы по бокам от меня, уперев их в стену туннеля, чтобы отрезать мне путь к отступлению. Я жалобно вскрикнула, осознав всю безвыходность ситуации. Предсмертный страх застал меня очень не вовремя. За минуту до смерти я вдруг резко осознала, что очень хочу жить. Так всегда бывает в последние моменты жизни. Это больше походило на условный рефлекс. Я стала метаться и дергаться, а баггейн приближался ко мне своим телом, пока и вовсе не впечатал меня в стену. Казалось, что меня приперли валуном. Стало тяжело дышать, я начала задыхаться. От жара тела чудовища у меня поднялась температура. Я оказалась полностью обездвижена, и часы мои были сочтены. Я знала, на что иду, и знала, чем это окончится.

Баггейн плотоядно захрипел и опустил голову, уперевшись участком головы между рогами в мой лоб. Я заныла и слезливо застонала, пытаясь вызвать жалость, но он был непреклонен. Он решил все-таки съесть меня. Существо, бывшее когда-то Вадимом, пригнулось ко мне еще теснее.

– Думаю, это оставит хорошее и яркое воспоминание о тебе, пора свершиться задуманному, и я больше не стану делать необдуманных, нелогичных поступков, – ненормально заулыбался он, как сумасшедший. Баггейн припал своей невыносимо горячей пастью к моим маленьким, по сравнению с его, губам. Я широко распахнула глаза, так как мне стало ужасно больно. Такой физической боли я не испытывала никогда прежде. Ни одно падение со скейтборда, ни один перелом, ни одна разбитая голова не шла в сравнение с тем, что я испытывала сейчас. Клыки этого чудища с силой вонзились в мою кожу, и из глубоких ран тут же потекла густая теплая кровь. Кожа баггейна обжигала мою, оставляя настоящие ожоги, которые вспухали нездоровыми язвочками и набухшими волдырями. Я пыталась кричать, но челюсть этого создания сжала всю нижнюю часть моего лица, поэтому я могла издавать лишь истерично громкое спазматичное мычание. Слезы рефлекторно от инфернальной боли катились из глаз и щипали, стекая на раны. Перед глазами стали проноситься лучшие эпизоды из моей жизни, и я готова была уже потерять сознание от болевого шока, как вдруг услышала вдали какой-то шум.

– Соня! – кричал кто-то в мглистой дали. Вдруг раздался какой-то хлопок, больше похожий на выстрел, кто-то грозно и по-звериному зарычал, затем завизжал, как ужаленный пчелой пес, и боль на время отступила. А я просто упала, захлебываясь собственной кровью, теряя сознание от нестерпимой нарастающей ломоты, которая разносилась по всему телу от головы. Кто-то подхватил меня, но я уже ничего не соображала. Разум мой затуманился и помутился. Далее была лишь темень и моя страшная фантазия, в которую я погрузилась долгим и крепким сном.

 

День 20

Я еле-еле разлепила глаза – в них ударил яркий свет. Я лежала в комнате, которая чем-то напоминала мне больничную палату, только здесь было множество аппаратов, компьютеров и прочей техники, но при этом не было ни единого окна. Я с трудом даже смогла найти дверь, которая сильно сливалась с бледно-голубыми стенами, отражающими металлический блеск. На мне была кислородная маска. Ее пластиковые стенки запотевали каждый раз, когда я выдыхала воздух. Рядом со мной пиликал какой-то экран, но мне было слишком тяжело повернуть голову, чтобы увидеть, что это. Я взглянула на свои руки, которые мирно лежали по бокам туловища. На обеих были катетеры, проводящие капельницы. Внезапно дверь загудела, открылась и в помещение подскоками вошла Маришка. На этот раз у нее были заплетены милые косички по бокам головы. Ее задорный энергичный взгляд вселял уверенность. Я хотела было подняться, но мое тело онемело и затекло. Сколько я так лежала?

– С пробуждением, спящая красавица, – улыбнулась она во весь рот. У нее были маленькие кривые зубки, но ее это вовсе не портило, ведь ее извечный образ девочки-непоседы был бы совершенно не тем без этих перекошенных зубов. Я хотела поздороваться с ней, но мне мешала кислородная маска. Я с трудом подняла руку, стараясь не повредить катетер, и аккуратно стянула ее с себя. Казалось, что воздух в комнате гораздо прохладнее и жестче. Я на несколько секунд отвела взгляд в сторону, пытаясь прийти в себя. Только после этого я слабо изрекла:

– Привет, Маришка… Как долго я спала?

– Неделю, – беззаботно промолвила она. Мои глаза стали больше блюдец, и я все же подорвалась, но слабость после долгой комы дала о себе знать.

– Мама! – воскликнула я и опустилась обратно.

– Она здесь, и она в курсе, – ухмыльнулся ребенок, скрестив руки на груди.

– Что?! – искренне удивилась я, одновременно перетрухнув. – Мама тут? Но как?

– Ее нашел Артем. Он сказал, что ей будет полезно знать, что ее дочурка водит дружбу с баггейнами, – иронично фыркнула она, не скрывая своего предвзятого отношения.

Меня затрясло от волнения. Господи, что же подумала мама? Она же, наверное, жутко беспокоилась, ведь я подвела ее. Я скрыла от нее столько важного, столько опасного. Я могла погибнуть и оставить ее одну, о чем я только думала?! Она не пережила бы такого! Я ее единственная дочь, и она любит меня больше жизни. Как я только посмела подумать о том, чтобы лишить ее самого дорогого? Но я руководствовалась благородными целями, я хотела обезопасить ее от возмездия баггейнов. Хоть эти твари и боятся ведьм, все же против всех она бы не справилась, а полагаться на бабушку Катарину – слишком непредсказуемая и авантюрная затея, ведь она тот еще крепкий и своевольный орешек.

– Маришка, позови мою маму, будь другом! – чуть ли не взмолилась я. Она с секунду поглядела мне прямо в глаза, и поверьте мне, это не был взгляд ребенка. Я бы назвала такие глаза глазами истинного и бесстрастного охотника, умудренного опытом, причем весьма горьким. Казалось, что эта девочка пережила много зла, несмотря на ее юный возраст, а ее прозорливость – всего лишь маска, чтобы скрыться от надоедливых косых взглядов. Непонятая душа эта Маришка.

– Ладно, – снисходительно согласилась она, словно сделала мне огромное одолжение. Я спокойно вздохнула и на время расслабилась, но недолгим было это умиротворение. Вскоре в светлой комнате появилась моя мама, а за ней вошел Артем. Лица обоих были просто каменными и непроницаемыми, словно они шли выносить приговор смертнику. Оба молчали. Я тревожно оглядела их. Артем скрестил руки на груди и уставился на меня испытующим прямым взглядом, встав неподалеку. Мама же стояла и явно очень злилась. Никогда не видела ее рассерженной, до прошлого года, разумеется… А все эти баггейны. Она медленно подошла к моей койке, смотря на меня так, будто я совершила мировое предательство.

– Мама, я хотела всего лишь… – начала заискивающе оправдываться я, но она и слова не дала мне сказать и влепила сильную хлесткую пощечину. У меня даже голова развернулась на сто восемьдесят градусов. Этого я никак не ожидала. Я ошарашенно глядела в противоположную сторону, не решаясь посмотреть на нее вновь. Я слышала, как свирепо и грузно дышит мама, словно сдерживая в себе какой-то непреодолимый гнев, который накатил на нее.

– Ты мне обещала, что будешь держаться подальше от всяких опасностей! Тем более от этих грязных отвратительных тварей! – закричала она так, что задрожали стены; затем повисла гробовая тишина, но вскоре она продолжила, не сбавляя оборотов. – Разве я тебя не предупреждала, София?! Какого черта ты водишься с этим подземным отродьем?! Моли Господа, чтобы бабушка Катарина об этом не прознала! Не дай Бог, духи ей нашепчут, что ее внучка тискается с баггейнами! Она же перебьет всех и вся на своем пути, никого не пожалеет, даже нас! Ты, видимо, очень плохо знаешь о ее свирепости и о ее мощи, Соня… ты ведь могла погибнуть… он чуть голову тебе не откусил…

Тут мама обмякла, упала коленями на пол, а грудью на край моей постели и устало заплакала. Я медленно повернула голову. В глазах у меня тоже застыли слезы, так как мне было очень стыдно перед ней. Я невообразимо подвела ее. Она чуть рассудка не лишилась, наверное. Было не передать словами, как мне жаль.

– Прости меня, я пошла с ним, чтобы достать амулет и защитить Диану. Но он, видимо, решил съесть меня раньше положенного срока. Все так сложно, там очень необычная ситуация была, буквально чрезвычайная… – я положила ладони на лицо и почувствовала какие-то неровности на своей до этого гладкой коже. Я тут же испугалась. Артем с мамой жалостливо посмотрели на меня.

– Дайте мне зеркало… – судорожно попросила я. Но просьба моя звучала больше, как требовательный приказ. Мама поднялась и красноречиво взглянула на Артема. Тот не на шутку напрягся. Я повторила свою мольбу, срывая интонацию:

– Зеркало!

Артем потянулся к тумбе, но мама схватила его за руку.

– Нет! – воскликнула она на эмоциях. Но он отодвинул ее.

– Рима Леоновна, она все равно потом увидит…

Затем траппер протянул мне круглое зеркало в металлической блестящей оправе. Я установила его перед собой. Сначала отражение прыгало и было нечетким, так как у меня тряслись руки, но вскоре я сумела совладать с собой. То, что я увидела в отражении, повергло меня в глубочайший шок: вся нижняя часть моего лица была изуродована розовато-красными рубцами, шрамами и кожаными впадинами. Я лихорадочно открыла рот и начала им хлопать, не в силах что-либо сказать. Зеркало выпало у меня из рук и упало на серое покрывало. Мама метнулась ко мне и обняла.

– Поверь, это лучшее, что могло случиться с тобой наедине с этим… уродом, – последнее слово она выдавила сквозь стиснутые зубы. Из ее глаз снова покатились слезы. Я тоже не выдержала и дала волю эмоциям. Мне было невыносимо позорно перед мамой, она тут с ума сходила просто; мне было жаль мое лицо, ведь теперь, когда все окончательно заживет, останутся уродливые отметины на всю жизнь; мне было больно за Диану, ибо она уже больше года пресмыкалась перед Вадимом не по своему желанию.

– Артем и другие трапперы очень вовремя подоспели. Они следили за вами все это время. Его насторожили твои мысли касательно связи с баггейном. Он ведь такой же, как и я: все видит, все чувствует – но сильнее. Хвала небесам, что они спасли тебя. Чем ты только думала? Скажи мне! – мама заглянула мне в глаза и выжидающе уставилась на меня слезливым утешительным взглядом. Ее злость перешла в стадию отчаянной жалости.

– Я хотела лишь сделать все как лучше, – единственное, что сумела вытянуть я из себя, чуть ли не задыхаясь от осознания трагичности ситуации.

– Мы ранили, но упустили его, – вмешался в нашу трогательную семейную сцену серьезный Артем, – этот гад очень умело и незаметно скрылся. Видимо, воспользовался одним из потайных ходов баггейнов. Их полно в туннелях нашего метро. Но мы его вычислим. Этот засранец живым от меня не уйдет. Я перебью все его поганое племя! Баггейны этого селения перешли последний рубеж!

После этой экспрессивной фразы Артем поспешил удалиться из помещения, оставив нас с мамой наедине. И тут я спохватилась, вновь начиная ощупывать свое лицо.

– Боже! Он же укусил меня! Его яд… Мама, яд!.. Я буду, как Диана!..

– Успокойся, – выловила мои руки и уложила их на простынь, – трапперы очистили твою кровь от токсичного вещества. Они сделали все в лучшем виде, позаботились о тебе и твоих ранах. Ты не будешь зависима от этого баггейна!

– А что с Дианой? – я тоскливо взглянула на маму. Она отвела взгляд в сторону, тяжело вздохнув.

– Я думаю, она отправилась вслед за Вадимом. Она целый год жила только за счет того, что в ее жилах тек его яд…

– О чем ты?

– Ох, мы с тобой не все знали о баггейнах, это моя вина! Ведь мои знания о мифическом мире настолько ничтожны! – глубоко и несчастно сокрушалась мама. – Они гораздо опаснее, чем ты даже можешь себе представить, Соня! Трапперы просветили меня о многом. Поэтому я так и разозлилась, и испугалась одновременно. В теле взрослого баггейна присутствуют железы, которые вырабатывают очень специфические токсичные вещества, вызывающие при попадании в кровь жуткое непреодолимое привыкание. При помощи него же они парализуют свою жертву. И если человек не будет хотя бы раз в неделю употреблять яд баггейна после укуса, он умрет. Тебе крупно повезло, твою кровь вовремя очистили. Благо современная медицина сегодня способна на великие подвиги. Артем очень образованный молодой человек. Я неплохо успела с ним познакомиться за ту неделю, что ты была в коме. Он отличный охотник, историк, геолог, химик-биолог, еще и первоклассный медик. Это он очищал твою кровь и делал переливание, зашивал раны.

Слова мамы изумили меня, и я долго не могла прийти в себя. Я просто сидела на постели и смотрела в ее бездонные глаза, которые были полны грусти. Внезапно я заметила, что ее виски поседели.

– Мама! – я едва сумела рукой дотронуться до ее седины, потому что поняла, что это из-за меня она так перенервничала. И я, и она виновато отвели взгляды по сторонам.

– Прости меня! – я первая не выдержала и кинулась ей на шею, крепко обняв.

– Ты не виновата! Ты просто не знала, не знала! Ты такая благородная, такая храбрая… Ты просто ничего не знала, не знала, с каким миром связалась! – как заклинание, повторяла она, тоже обхватывая меня руками. – Я должна была лучше осведомить тебя, должна была все внимательнее изучить, а не относиться к этому так халатно…

– Нет, мамочка, ты все прекрасно сделала! Просто я… такая глупая! – всхлипывала я спазматично.

Так мы просидели с ней около часа. После этого небольшая доля сил вернулась ко мне, и я смогла встать. Артем любезно предложил нам остаться на базе трапперов до тех пор, пока они не решат проблему с баггейнами. Мы с мамой посовещались и решили, что это будет наилучшее решение в данной ситуации, ведь амулет так и не был найден. Я просто не успела достать его, а возвращаться в туннель вновь было неимоверно рискованно.

Мне с трудом удалось объяснить Кате и Антону, где я пропадала, почему вынуждена уехать из их дома на неопределенный срок. Пришлось соврать, что Диана вновь пропала без вести и на этот раз, похоже, серьезно, и что я искала ее целую неделю. По сути, это была фактическая правда с некоторыми корректировками, чтобы скрыть суровую реальность от наших друзей. Также было много проблем с работой, ибо я подставила знакомую, которая согласилась дать мне место в цветочном магазине, ведь я не появлялась на работе целую неделю, а она ждала меня, рассчитывала на помощь. Думаю, теперь мы общаться, как прежде, точно не будем.

Оставшееся лето мне придется провести на базе трапперов, чтобы быть в безопасности от Вадима, ведь он так и не закончил то, что начал. Я уверена, он не сдастся, пока не найдет меня и не завершит свое дело. И все-таки что-то в нем сильно не хочет губить меня, но эта часть гораздо слабее его природных инстинктов хищника. Возможно, я почти прониклась к нему, но теперь, каждый раз глядя на себя в зеркало, я не могу думать о том, что баггейны хотя бы отчасти славный и великодушный народ. Мне до сих пор жаль их, я понимаю их беду и их агрессивность по отношению к людям, но всему есть разумные пределы, и всегда можно найти компромисс, даже в такой затруднительной ситуации. Однако баггейны решили пойти путем кровопролитий и жестоких убийств. Видимо, трапперам действительно ничего больше не остается, как истреблять их. Они сами сделали свой выбор.