День 1

– Что думаешь по этому поводу, Рома? – Артем обратился к Роману, но тот его, кажется, не слушал. – Рома!

– А? Прости… я не выспался сегодня. О чем ты говорил? – сразу засуетился тот.

– Я про подземные ходы. Про те, которые заброшены. Вполне возможно, что баггейны и их используют для передвижения, – более четко разъяснил Артем, указывая на какую-то старую карту метрополитена, на которой были обозначены почти все потайные лазейки.

Я наблюдала за собранием трапперов со стороны. Меня весьма занимал этот процесс. Сегодня охотники какие-то рассеянные. Даже удивительно! Маришка, как всегда, тискает флегматичного Шурика, который сидит на диване и безразлично читает книгу. Артем пытается битый час вталдычить Роме потайную схему метро. Они уже около месяца разрабатывают какую-то стратегию, но что именно это, держат пока что в полнейшем секрете. Ни мне, ни маме об этом ни слухом ни духом. Я уже привыкла, что трапперы весьма закрытые личности, хотя за это время умудрилась поладить со всеми, даже с шаловливой Маришкой, которая не очень-то меня полюбила в самом начале нашего знакомства. Артем сказал, что она всегда так – сначала с недоверием, а потом с распростертыми объятиями. Сущность ребенка.

Самым сложным для меня оказался равнодушный Шурик, которого разговорить было труднее мертвеца! Но в один прекрасный вечер мне все же удалось сесть и поговорить с ним по душам. Оказывается, он весьма трепетно относился к Маришке, любил ее по-настоящему. Сначала меня напрягала такая связь между ними, но позже я привыкла к их странным отношениям. Все-таки если уж Владимир Набоков допускал такое в своем произведении, то почему бы и мне не смотреть на это проще? Так и было решено.

Роман и Артем же всегда были открыты для меня, но вот в дела охотничьи отчего-то боялись меня пускать. Считали, что я могу не так их понять или нарушить и без того шаткие планы. С того самого дня, как мы с мамой поселились на базе, жизнь наша протекала размеренно и тихо. Территорию мы не покидали – было запрещено. Артем опасался, что Вадим может нагрянуть в любой момент, да к тому же не один.

– Запомни, баггейны никогда не оставляют дело незаконченным. Если он решил поглотить тебя, то поставит на кон все, чтобы доделать это до конца. Будь осторожна, береги себя и думай, Соня, думай! И никогда не доверяй им! – сурово предупреждал меня он. От подобных слов могло бросить в дрожь, но почти за полтора года кошмаров я уже привыкла к подобной суматохе. Самым неприятным было то, что после того как я впала в кому, я потеряла небольшую долю воспоминаний. Я осознавала, что знаю что-то очень важное, но никак не могла вспомнить, что же это. Хронология событий, конечно же, плотно засела в моем мозге, но некоторые детали очень не вовремя ускользнули. Артем обещал, что все мои нужные мысли вернутся ко мне со временем, нужно только подождать и дать нервной системе успокоиться после всех происшествий.

Что же касается Дианы, то тут меня ждали неутешительные новости. Порой трое охотников отправлялись по ночам на разведку – следить на баггейнами. А один из трапперов всегда оставался на базе, чтобы приглядывать за мной, мамой и патрулировать территорию. Однажды они вернулись с плохими вестями.

Роман был в то утро очень печален, и я сразу поняла, что это связано с Дианой. Он сообщил, что видел, как она шествовала за Вадимом. Он стал использовать ее, как раба, полностью подчинил ее волю себе. Роман сказал, что Диана не одна такая, что некоторые баггейны действительно используют людей таким унизительным образом. Эта новость повергла меня в шок, и я несколько дней находилась в прострации: я не ела, не пила, не выходила на улицу – просто сидела в своей комнате и смотрела в одну точку, размышляя. Теперь подруга была потеряна для меня навсегда. Как бы я ни пыталась спасти ее жизнь, мне это не удалось. Но я больше не плакала. Слезы потеряли для меня всякий смысл. После той роковой ночи в туннеле что-то во мне сокрушилось, умерло и заново восстало, возродилось. Я чувствовала себя какой-то железной девой, которую не может пробить ничто. Даже скверные вести о Диане не смогли окончательно сломить мой дух, но все же это заставило меня над многим задуматься.

– Ладно, сегодня от вас толку никакого! – раздраженно и как-то утомленно объявил Артем. Трое трапперов тут же вскинули на него просветлевшие взгляды.

– Свободны, – махнул он рукой и самый первый удалился из зала в каком-то сломленном настроении. Я забеспокоилась и решила пойти за ним, чтобы выяснить, в чем дело. Застала я его в библиотеке. Артем сидел на софе и круговыми движениями массировал виски пальцами. Глаза его были устало прикрыты. Кажется, он не заметил, что я вошла. Когда же я подошла поближе, он посмотрел на меня пустым отсутствующим взглядом. Затем жестом пригласил присесть с ним рядом. Я осторожно опустилась на край софы. Артем же вальяжно раскинулся на большей ее части. Теперь взгляд его стал свободным и почти открытым.

– Что-то случилось, Соня? – заботливо поинтересовался он, прогнав на время свое дурное состояние.

– Это я у тебя спросить хотела.

– Со мной все хорошо, просто я, как и любой другой человек, устал, – объяснил он все элементарно, совсем не напрягаясь, как и обычно. Эту черту характера я больше всего любила в Артеме – при общении он вел себя естественно и раскованно.

– Вы так долго ищете их, но не можете напасть на верный след, – неприятно проконстатировалая. Он поразмыслил, а затем кивнул, как бы признавая свое поражение.

– Баггейны хитрые существа. Их сложно выследить и найти. Я бы мог воспользоваться твоими воспоминаниями, но я боюсь лезть в твою голову, пока ты еще не совсем окрепла. Чуть только месяц канул с той ночи… – беспокойно зарокотал парень.

– Я справлюсь, – отважно вызвалась я. Но он лояльно усмехнулся, обнажив крепкие зубы с чуть загнутыми клычками. Улыбка у Артема была очень обаятельная!

– Ты еще такая маленькая и неопытная – совсем зеленая.

– Знаешь, за эти полтора года я, кажется, повзрослела на все десять лет, а то и больше, – серьезно заявила я, глядя прямо ему в глаза. Артем на мгновение задумался, а затем вновь снисходительная улыбка тронула его приятное красивое лицо.

– Не стоит так жертвовать собой. Цели на сегодняшний день не столь благородны, как ты, – постарался загладить свою невидимую вину комплиментом траппер.

– Жертвенность – это единственное, что осталось со мной, – вновь сурово отрезала я. Артем немного погрустнел.

– Все мы меняемся, – подметил философски, но не без юмора он, – я тоже раньше был другим. Но моя судьба – вечно носиться за взбесившимися чудовищами и усмирять их. Только в этот раз все кажется куда сложнее и запутаннее. Это селение не похоже на другие им подобные. Они ведут весьма замкнутый образ жизни. Взять в пример хоть их семейные отношения. Все баггейны как баггейны, строят семьи по людскому шаблону, а эти придумали какую-то свою холодную, я бы даже сказал, варварскую систему.

Тут в моей голове начали всплывать какие-то фрагменты из многочисленных разговоров с Вадимом. Он что-то говорил о своей семье. Кажется, они погибли. Да, точно!

– Вадим рассказывал, что при обрушении у него погибла вся семья, как и у многих других. Знаешь, поначалу мне казалось, что он искренне сожалеет об их гибели, но потом он признался, что ему просто не хочется быть отщепенцем, ибо без семейной группы они выживают только поодиночке. Возможно, он врал, хотел скрыть свои истинные чувства.

– Брось, какие у этих монстров могут быть чувства? – прыснул Артем, закатив глаза. – Они дикари! Совсем нецивилизованные! Меня даже удивило, с каким трудом они пошли на переговоры, и то дело закончилось полнейшим провалом, хотя трапперы были вежливы и обходительны.

Я замолчала, так как поняла, что на эту тему спорить бесполезно, ибо Артем будет убежден лишь в своих воззрениях.

– Но люди погубили их природу, они просто любят свой дом, свой народ… – заикнулась я тихо. Артем сосредоточенно взглянул на меня, а затем, сделав какой-то неприятный для себя вывод, заговорил совершенно иным – обиженным тоном.

– Соня, он не имеет человеческих качеств, не питай бесплодных иллюзий. Не пытайся защитить его. Ты видела, что он сделал с тобой. Этот мутант не остановился бы, если бы Шурик не выстрелил в него. Подоспей мы на пять минут позже, ты была бы мертва! – горячо воскликнул он, стараясь подавить в себе какую-то нарастающую бурю. – Он хищник, доисторическое мифическое существо, причем не самое дружелюбное, заметь. А конкретно об этом поселении и вовсе ходят такие страшные байки, что волосы встают дыбом даже у такого опытного и видавшего виды охотника, как я. Он не человек – он животное и живет лишь своими звериными инстинктами. Ты для него – не более чем просто очередная закуска, которую он страстно желает заполучить. Не стоит полагать, что он может испытывать что-то большее. Это тебе не сказки. Тут монстры не столь привлекательны и милы, как в современных книгах и фильмах, они не влюбляются в тех, кого хотят убить. Они зачастую вообще на подобное не способны.

Слова Артема резали мне душу. Я же точно видела, что Вадим сомневался, что он хотел сохранить мне жизнь. Да, его инстинкты увесисты и значимы для него, но все же что-то человекоподобное и животрепещущее существует в нем и иногда дает знать о себе. Но как я могу доказать это Артему? Это все равно что слепому от рождения человеку объяснять, как выглядит радуга. Невозможно. Я склонила голову и немного загрустила. Артем подвинулся ближе и приобнял меня за плечи.

– Прошу, не злись на меня за эти слова. Я вижу и чувствую, что тебе неприятно такое слышать. Но я лишь хочу донести до тебя правду, чтобы в дальнейшем ты не совершала подобных ошибок и необдуманных шагов. Поверь мне, я многое повидал, и баггейны – это не самая лучшая для тебя компания. Особенно, когда они хотят тебя убить и съесть. Монстры всегда остаются монстрами – и в сказках, и в реальной жизни. Они такими родились, их сотворила такими природа, и они несовместимы с людьми, поэтому мы и живем в разных мирах. Ты думаешь, что они просто так скрываются? Нет. Это весьма сложная тема для раскрытия. Надеюсь, когда-нибудь ты это поймешь. Но сейчас просто не делай глупостей. Будь осмотрительнее хотя бы ради своей матери. Ты видела, что стало с ней после того случая. Второго раза она может не вынести. У нее появилась легкая тахикардия. Я консультировал ее недавно. Так и до инсульта или припадка недалеко! – уже более мягко, но все равно настойчиво стал говорить Артем. Я сконфуженно закивала и неуверенно глянула на него с кривоватой улыбкой. Кажется, этого ему было достаточно. Он удовлетворительно помотал головой, а затем встал и вышел из библиотеки, оставив меня наедине с собой.

Я вся сжалась, словно от холода. Мне и вправду показалось, что тут сквозит. Словно призрак давних лет проскользнул у меня за спиной. Я встала с софы и прошлась не спеша по библиотеке, подержав в руках некоторые книги. У меня из головы никак не шел Вадим. Несмотря на то, что он сделал СО мной, я не забывала и того, что он сделал ДЛЯ меня. Может, он и руководствовался своими животными инстинктами, но они не раз спасали мне и Диане жизнь. Я не думаю, что он держит ее как раба. Вадим сам говорил, что для него это всего лишь обуза. Возможно, он просто не хочет лишать Диану жизни. Он немного отличается от своих сородичей. Возможно, поэтому его и окрестили позорником. Хоть Вадим во многом и уподобляется своим предкам, братьям и сестрам, я чувствую, что в нем бьется совсем иная сила.

Внезапно я очутилась, сама не зная как, перед широким большим зеркалом над винтажной тумбой. Я затормозила свой взгляд на отражении. Уродливые шрамы и рубцы фатальными вмятинами отпечатались на нижней части моего когда-то симпатичного лица. Не стоит и говорить, насколько сильно упала моя самооценка. Даже мама это заметила. Она сказала, что я в последнее время часто ношу черные закрытые вещи. И ведь она права. Даже сейчас на мне полностью закрытое, облегающее черное платье с высоким воротом и длинными рукавами. Я и не знаю, отчего меня так тянет закрыться даже внешне. Теперь мои волосы часто распущены и прикрывают большую часть лица, хотя раньше я старалась убирать их назад или заправлять за уши. Я ужасно стесняюсь своего нынешнего вида. Конечно, Артем провел несколько косметических операций, чтобы хоть как-то скрыть следы от укуса баггейна, но это мало чем помогло. От этого уже не избавиться никогда. Я не вынесла своего ужасного отражения в зеркале, громко негодующе охнула и вышла прочь из комнаты быстрым резким шагом. Это было для меня слишком нестерпимо.

Вечером, когда все собрались за ужином, все казалось обыденным и даже скучным. Я муторно ковырялась вилкой в пюре и рыбной котлете. Кусок в горло не лез. Я думала о том, что сказал мне Артем в библиотеке, и никак не могла сопоставить это с действиями Вадима. Что-то было тут нелогичное. Почему он так долго оттягивал процесс, который задумал еще изначально? Нет, нельзя говорить о том, что он животное, – Вадим не такой, он другой, он сильно отличается от себе подобных. И хоть я никогда не смогу простить его за то, что он сделал со мной, я все-таки искренне верю в то, что в нем живет человек. Артем, кажется, уловил мои негативные мысли – он красноречиво взглянул на меня исподлобья, медленно положив себе в рот вилку с едой. По мне пробежали еле заметные мурашки, и я бегло отвела глаза в сторону.

После ужина он выловил меня в коридоре, когда я направлялась в нашу с мамой комнату.

– Я согласен, – выпалил он сгоряча, тронув меня за плечо. Я ошарашенно на него взглянула, подумав, пожалуй, совершенно не о том.

– О чем ты?

– Просканировать твой мозг.

Я облегченно вздохнула, хотя его согласие показалось мне чересчур странным. Он ведь говорил, что я еще не совсем оправилась.

– С чего вдруг такое решение?

– Сегодня ночью я наконец-то планирую рискованную и долгожданную вылазку в город баггейнов. Сейсмографы только что уловили странные подземные волны, которые исходят гораздо глубже из-под земли. Это ниже уровней, на которых расположено предполагаемое логово баггейнов, – обосновал он все кратко. – Мне кажется, что в связи с этим медлить нельзя, я должен знать, что там у них происходит. Это может быть опасно для людей.

– Что это может быть? – тут же включилась я в тему. Обычно, Артем и Роман не посвящали меня в такие детали.

– Понятия не имею… но это что-то шумит похлеще баггейнов, – с жутью в глазах проговорил неторопливо слабым голосом Артем. Я задумалась, пытаясь воскресить в памяти все то, о чем говорил мне Вадим, но мое сознание упорно не хотело открывать мне все свои тайны, будто бы боясь последствий.

– Я ничего не помню… – честно созналась я, виновато посмотрев на траппера.

– Я помогу тебе вспомнить, – ласково усмехнулся он и повел меня за собой.

* * *

Мы очутились в комнате Артема. Выглядела она очень просторно и свежо – опять-таки ничего лишнего, да еще и идеальная чистота, порядок во всем. Складывалось впечатление, что здесь никто никогда не жил, словно эту комнату только-только отстроили.

Артем плавно усадил меня на широкую приземистую кровать, а сам расположился напротив, взяв нежно мои руки в свои. Его ладони были такими приятными и теплыми, что у меня по телу проскользнул еле уловимый электрический ток, который мурашками разошелся по спине и шее. Траппер глядел прямо на меня томными чуть мечтательными затуманенными глазами. Казалось, что мы оба решаемся на что-то новое и нескромное. Этот момент надолго запомнится мне, в этом я уверена на сто процентов.

– Может быть немного неприятно, даже больно, – прерывающимся шепотом произнес он, состроив страдальческое лицо, – заранее прости меня.

Я ничего не ответила, так как слова в такой ситуации были бы излишними. Я просто едва кивнула и закрыла глаза, пытаясь расслабиться, чтобы Артему было легче работать с моим сознанием. Все посторонние мысли я пыталась выкинуть из головы, и это у меня получалось неплохо. Охотник немного помедлил, а затем перешел к делу, расположив свои руки по бокам от моей головы, – я почувствовала легкие, чуть колющие вибрации, исходящие от его ладоней. Необычное и ужасно дикое ощущение для меня. Дальше произошло то, чего я никак не ожидала: перед моим черным взором пронеслись болезненные для меня эпизоды – первая встреча с Вадимом, наш первый разговор около института, мое путешествие в город баггейнов, несчастная напуганная Диана, ее жуткая рана, которая никак не могла зажить, мое лицо в отражении холодных глаз Вадима, его изуродованное тело, шрам на спине мужчины, нападение монстров на нас с Дианой, встреча с трапперами, мой поход за амулетом и укус баггейна, его гнусные смертельные челюсти на моем лице, боль, истеричный испуг, психоз, мое уродливое отражение и шрамы на лице.

Артем резко отпрянул от меня, переместившись вмиг на другой конец кровати. Он глубоко и тяжело дышал, пытаясь прийти в себя. На его лбу билась набухшая вена. Лицо траппера приняло вид мученический и нездоровый. Он покраснел, а скулы его выступили так сильно, что мне казалось, будто бы они сейчас порвут кожу парня. Я медленно открыла глаза и поняла, что плачу. Мое лицо было буквально насквозь мокрым от крупных слез. Я тут же начала рукавами вытирать лицо, да вот только соленые капли так и продолжали катиться из глаз, не спрашивая моего разрешения. Меня затрясло, так как я вновь за секунду прокрутила в голове все то, что увидела. Артем, немного успокоившись, подполз ко мне и обнял, притянув к себе, – я поддалась. Мне было необходимо это. Его объятия были такими тесными и откровенными, что я начала понемногу приходить в себя, отвлекаясь на совершенно иные чувства и мысли. Когда я осмелилась поднять глаза на траппера, он уже нежно смотрел на меня, как бы говоря, что рядом с ним мне нечего бояться. И тут внутри меня поднялась по спирали какая-то неведомая сила, которая до этого момента дремала, пробуждаясь изредка лишь тогда, когда на меня действовал животный магнетизм Вадима. Я как-то необычно взглянула на Артема, желая, чтобы он прикоснулся ко мне совершенно иначе. Он, кажется, уловив мои мысли, чуть потупил взгляд, словно решая что-то для себя. Он прекрасно знал, чего я хочу, а я догадывалась, чего хочет он.

Артем нерешительно потянулся ко мне и очень робко поцеловал в губы. Это был настолько непорочный, безгрешный и невинный поцелуй, что мне даже показалось на миг, что ко мне притронулся святой. Я стеснительно оглядела лицо милого, почувствовав легкое движение его рук по моей спине. Тут я зарделась, вспомнив про шрамы. Я отпрянула от него, оттолкнув, и закрылась волосами, отвернувшись. Артем сдержанно усмехнулся и положил ладонь на мою шею, пытаясь пластично повернуть мой корпус в свою сторону.

– Нет! Не смотри на меня! Я ужасна! – воспротивилась я, дернувшись. Траппер убрал руку, но глаз не отвел – я чувствовала его пронзительный любвеобильный взгляд на своей спине.

– Соня, ты прекрасна, – сладко прошептал Артем, как показалось мне, искренне, хотя я совершенно в это не верила.

– Я уродка!

– Глупости.

– Правда. Не надо меня жалеть. Не делай этого, чтобы только утешить меня, Артем, – слезливо, но строго попросила я, еще больше закрываясь.

– Но я искренен с тобой, – очень печально произнес траппер, пытаясь вновь прикоснуться ко мне. Тогда я не выдержала и просто бросилась в его объятия. Артем целовал мое лицо, и даже эти уродливые шрамы – он поцеловал каждый из рубцов. Я плакала, и сама не понимала, отчего слезы так быстро и стремительно катятся по моим щекам, ведь я должна радоваться такому событию, я должна умирать от счастья.

– Не плачь, не плачь, прошу, – умолял, продолжая хаотично целовать меня, Артем. – Я не хочу видеть этого. Это невыносимо. Я клянусь тебе, что найду этого баггейна и принесу тебе его голову.

После этих слов мне почему-то стало жутко и неспокойно. Я бы ни за что не хотела видеть отрубленную голову Вадима в руках одного из трапперов, тем более Артема. Тогда, возможно, я возненавидела бы каждого. Я и не знаю почему. Это пока что не объяснить просто так. Слишком сложно даже для меня самой.

Я отпрянула от Артема и вытерла слезы, унимая бурю внутри себя, которую он же и создал. Траппер, кажется, все понял, и сделался более умиротворенным и флегматичным, как и всегда. В его глазах больше не было ничего, кроме легкости и простоты. В такие моменты он очень сильно напоминал мне тетушку Аниту с ее извечной невесомой успокаивающей ненавязчивостью.

Интересно, она и бабушка Катарина вообще догадываются, что у нас с мамой происходит? Надеюсь, что нет, а иначе нам несдобровать. Все-таки не хотелось бы, чтобы они вмешивались во всю эту ситуации, которая и так слишком запутана.

Чтобы устранить неловкий момент, я вернулась к нашему общему делу.

– Так ты увидел что-нибудь?

– Кошмар, который ты пережила. Несколько мест под землей, но это еще страшнее. Больше ничего… мне было слишком тяжело, – медленно проговорил траппер.

– И ты пойдешь туда? Под землю? – неуверенно спросила я, робея.

– Да. Сегодня ночью, – вставая, уже решительно сказал Артем, не поворачивая головы.

– Ты? Один?

Траппер молчал с долгую минуту, думая о чем-то, а затем, повернувшись ко мне вновь, улыбнулся беззаботной, но натянутой улыбкой:

– Вообще-то я думал, что будет лучше, если со мной отправишься ты.

Этого я никак не могла ожидать. Трапперы всегда старались держать меня и маму подальше от их дел, тем более тех, которые связаны с баггейнами. Ведь это могло привести к непредсказуемым роковым последствиям.

– Ты с ума сошел? – почти прошептала злостно я.

– Я серьезно, – совершенно невинно промурлыкал траппер, подходя ко мне ближе. – Я вижу, что ты не против, как бы ты ни старалась отпираться.

– Ну… – нехотя начала сознаваться я. – Как бы да, но мама… она…

Тут Артем меня поспешно перебил.

– Ничего не узнает. Ей лучше не говорить. Я все устрою, не беспокойся.

– Зачем ты делаешь это? Это не похоже на тебя.

– Я думаю, что это поможет твоей памяти восстановиться и она сможет обнаружить то, что я ищу.

– Ах, твоя выгода! – тут же поняла все я. Артем победоносно и уверенно заулыбался одними губами, давая понять, что я правильно расшифровала его предложение.

– Ты согласна?

– Хорошо, я пойду с тобой. Это действительно может быть полезным. – У меня же были свои скрытые мотивы.

– Возможно, мы смогли бы найти твой амулет, если повезет и мы как-то окажемся в туннеле метро, – уже выходя, пробормотал Артем. Не о тех моих скрытых мотивах он подумал, ох, не о тех.

 

День 2

– Ты уверен, что это хорошая идея? – крадясь в ночной темноте, спросила я у Артема. Я держала его за руку, а он вел меня уже довольно долгое время по лесу в самые дебри. За собой мы тащили сумки со специальным оборудованием трапперов, которые собирал сам мой попутчик. Одеты мы также были соответствующе. Эти черные одежды больно напоминали мне костюмы водолазов. Они сильно облегали почти все тело, кроме головы, и плотно закрывали кожу. На ногах удобно обосновались такого же типа сапоги, которые, несмотря на всю свою громоздкость и нелепость, оказались очень комфортабельными для активного передвижения. Еще одной удивительной особенностью данного облачения было то, что я совершенно не ощущала температурных условии, хотя этой ночью было весьма холодно. Мне было ни жарко, ни холодно – никак; словно мое тело поместили в какой-то пластичный вакуум.

– Думаю, что это поможет в первую очередь тебе, – промолвил тот, ускоряясь. Кажется, он что-то заметил. Спустя какое-то время Артем резко завел меня за дерево и прижал спиной к себе. Кожа на костюмах слегка скрипнула.

– Тише! – воскликнул напряженно он. Я не понимала, что происходит, но, услышав рядом шорох листвы и треск веток, я тоже насторожилась и даже немного испугалась – сердце мое забилось учащенно. Артем почувствовал это и ласково погладил меня по плечу, чтобы я успокоилась и не выдала нас.

– Учуют! – прошептала я достаточно громко. Траппер вздрогнул. До меня почти мгновенно дошло, что это были баггейны. Это смрадное тухлое зловоние я ни с чем не спутаю. На удивление, баггейны нас вообще не заметили. Мы аккуратно высунулись из-за дерева, чтобы увидеть, что происходит. Два темных рогатых силуэта тащили на себе несколько туш – это были люди. Я тут же захотела вскрикнуть, но вовремя прикрыла рот. Артем строго взглянул на меня, сдвинув брови. Видимо, я могла сорвать всю операцию. Глаза мои от страха забегали в разные стороны, я не могла сосредоточить свое внимание ни на чем конкретном, все мои мысли поглотили те горемычные люди, которые безжизненно свисали с плеч этих монстров.

– Они еще живы. Если мы пойдем за тварями, то сможем спасти их, – нежно погладил меня по щеке траппер. Я не ощутила тепла его прикосновения, так как и руки парня были облачены в кожаные черные перчатки от костюма. Я робко взглянула на него и коротко кивнула. Артем улыбнулся, а затем направил свой серьезный и где-то даже ненавистный взгляд на копошащихся баггейнов. Они на время скинули с себя людей и стали рыться в земле, присыпанной недавно опавшими листьями и сухими травинками что-то недовольно бормоча и клацая острыми зубами. Одна из жертв, лежащих на сырой земле, начала приходить в себя, мыча и мотая головой в разные стороны. Кажется, это была молодая женщина в длинной юбке и рубахе. Я тут же вся сжалась, непрерывно наблюдая за тем, как мучительно она пытается подняться и уйти отсюда. Этого у нее не получалось. Тогда несчастная напуганная женщина со страдальческим плачем начала ползти куда-то в сторону. Один из баггейнов тут же сориентировался и одним прыжком нагнал свою добычу. Женщина истошно закричала, срывая тонкий пронзительный голос. Баггейн, даже не думая, со всей силы ударил ее по лицу, отчего она упала наземь без сознания. Я хотела сорваться с места и побежать в сторону этих двоих, но Артем жестко схватил меня за руку, останавливая. Я непонятливо взглянула на траппера – не в его ли интересах защищать людей от, как он выражался, «нечисти»? Тот отрицательно и сурово покачал головой. Это почему-то остудило мой пыл. Артем слишком хорошо умел управлять эмоциями других людей, чертов ведьмак!

Когда баггейны перестали разрыхлять землю, они подняли тела людей и спрыгнули во внезапно образовавшийся подземный люк.

– У баггейнов в этом лесу тысячи потайных ходов и ловушек… Попал в одну, и нет тебя, исчез, – злобно прошипел Артем. После его слов какие-то кусочки моей памяти захотели встать на свои места, но как только мозаика разорванных клочков сознания начала соединяться, все вновь распалось. Лес, ловушки, исчез… Что-то такое уже было.

– Ты чего? – заметив мой рассеянный взгляд, спохватился Артем.

– Ничего, просто задумалась, – покосилась я в сторону.

– Идем. – Видимо, охотнику сейчас было не до моих припадков воспоминаний, потому что, как только люк вновь закрылся, пустив ворох пыли и грязи, он сорвался с места. Я поспешила за траппером. Артем присел на корточки и стал с задумчивым видом ощупывать почву вокруг себя. Взгляд его помутился и стал болезненно отрешенным, словно парень впал в глубокий транс. Когда его глаза заволокла млечная дымка, я серьезно перепугалась. Я знала, что он ведьмак и что он как-то необычно считывает подробную информацию с объектов, но не думала, что это так жутко и ненормально выглядит. Казалось, что у него случился приступ эпилепсии. Ужасно! Меня даже перекосило. Когда рука траппера нащупала едва торчащую из земли веточку, Артем потянул со всей силы за нее и люк вновь медленно открылся.

– И как вы определяете это? – недоуменно спросила я, когда Артем пришел в себя. Насчет его впадения в транс я решила из деликатности промолчать.

– Ну, трапперы вроде меня так или при помощи специального оборудования, – пожал он плечами.

– А баггейны? У них же сотни этих ходов по окрестным лесам, – присев и покрутив в руке незатейливую веточку, вновь задала я вопрос. Артем отчего-то усмехнулся.

– Помечают, как собаки кусты.

В ту же секунду я с гримасой отвращения отдернула руку как ошпаренная.

– Они животные! – воскликнула возмущенно я, уставившись в упор на траппера, который уже собирался спрыгнуть вниз.

– Я предупреждал тебя. – После этих слов парень ловко спрыгнул вниз. Я ждала, что сейчас из темноты подземного люка высунутся две огромные длиннющие руки и утянут меня нежно внутрь, но этого не произошло. Я, видимо, еще не успела отвыкнуть от своих же былых мыслей. Хорошо, что моя память хранит большую часть того, что произошло, а иначе я бы сошла с ума, сгорая в огне забытья.

Сначала я уселась за землю, свесив ноги в земляное отверстие, а затем на свой страх и риск попыталась осторожно спрыгнуть. Видимо, мой прыжок выглядел настолько неуклюже и страшно, что Артем поспешно стал подхватывать меня. В результате мы чуть не завалились набок вдвоем, но траппер был очень силен и сумел удержать не только себя, но и меня.

– Клуша, – шутливо посмеялся он, выравниваясь.

– Слишком высоко просто, – оправдалась в такой же смешливой манере я.

– Вроде скейтбордистка, ловкая должна быть, быстрая, а не можешь спрыгнуть нормально даже с такого расстояния, – отряхивая меня, стал причитать Артем.

– Да, да, поругай меня еще! – прыснула я.

Несколькими минутами позже мы передвигались в кромешной темноте, пока вдруг не набрели на знакомый мне коридор, освещенный множеством лампочек, которые были запутаны и переплетены между собой большим количеством черных старых проводов с облезшей поверхностью. Все тот же грязный песок, та же пыль и паутина по углам. Артем вновь присел, но на этот раз он стянул с себя перчатку и поставил руку ладонью вперед.

– Что ты делаешь? – не поняла я.

– Хочу понять, откуда идет сквозняк, чтобы мы смогли прийти к баггейнам в логово.

– И все? Если это было всегда так просто, почему вы с остальными трапперами не смогли найти логово баггейнов? – немного раздраженно спросила я. Артем, не спеша, поднял на меня голову со своими стеклянными, почти опустошенными глазами, которые во мраке смотрелись кошмарно, и сказал очень сумрачно:

– Нас всегда прогоняли из этих ходов. Здесь полно этих тварей. Есть лишь несколько ходов, по которым они передвигаются редко. Их я и пытался найти при помощи тебя. Но все меняется…

– И что изменилось сейчас? – несмотря на боязнь говорить, все-таки продолжила я дотошно. Охотник поднялся и встал прямо напротив меня, сократив между нами дистанцию до максимально интимной.

– Я изобрел новые костюмы. Их материал и оснащенность обошлись мне в кругленькую сумму, но я, к счастью, могу себе это позволить, – переменившись в лице, стал тихо говорить траппер, – и теперь они блокируют не только любые колебания температуры и давления, но и запахи с потовыми выделениями. Сейчас же у них своеобразный тест-драйв, поэтому мы идем вдвоем и только на разведку.

– Хм, технологии не отстают в развитии, – ухмыльнулась я.

– Не только в этом дело, – продолжил все тем же голосом Артем, – даже если бы со мной была сотня самых лучших трапперов мира, я бы не смог найти их логово. Эти ходы, – он указал пальцем на каменный подземный проход, – настоящий лабиринт во всех своих проявлениях, да еще и хитро выстроенный. Баггейны очень тщательно заботятся о своей безопасности. Но мне все же неясно, как они смогли додуматься до такой удивительной технологии!

– Что еще за технология?

Артем взглядом дал мне понять, чтобы мы уже начинали выдвигаться с положенного места. Мы вошли в каменный лабиринт. Пока мы шли, он продолжал рассказывать.

– Эти ходы устроены таким образом, что, приближаясь к любому из входов в город баггейнов, земля под уклоном уходит резко вниз, но при движении ты почему-то совершенно не ощущаешь этого. Это просто чудо архитектуры, я считаю. Настоящая магия в построении.

– Хм, интересно. Но а перепад давления? Чем глубже под землю удаляешься ведь, тем тяжелее, – задумалась я.

– Человек не способен этого уловить. Ему просто станет плохо, но он не поймет отчего. А искать таким способом вход в город – заманаешься, – махнул рукой траппер, озираясь на очередном повороте.

– Настоящая путаница. Я ничего не понимаю, – помотала я головой, так как Артем слишком сильно загрузил мой мозг.

– Да, все это специально. Людям не понять. Это древнейшие технологии, – несколько восхищенно признался Артем.

– Ты восторгаешься ими? – задала я очень рискованный вопрос, который вполне мог бы обидеть траппера.

– Скорей, у меня все это вызывает восторженное изумление, – на удивление спокойно и беззлобно ответил Артем, – ведь они обыкновенные дикари с повадками лесных зверей. Странно, что они способны на такие чудеса в архитектуре и в строительстве подземных ходов.

Я тут же вспомнила шкаф Вадима, который был до отказа забит книгами. Я хотела было рассказать трапперу об этом, но умолчала, так как он внезапно перебил меня, словно прочитав мои мысли.

– У них, конечно, многовековая грандиозная культура, они по-своему умны и сообразительны. У баггейнов есть и письменность, и грамота, и собственные науки, но они… поверхностны, слишком традиционны, примитивны и первобытны. Такое не под силу обычным мифическим тварям. И мне неясно, откуда они откопали такую технику построения лабиринтов и потайных ходов, ведь все остальные селения таким не пользуются, потому что их разуму просто подобное не осилить. Да, и еще: эти ходы построены не так давно, хоть уже и прилично запущенны. Видимо, они сделали это после обрушения.

– Ты много знаешь про обрушение?

– Достаточно, – почему-то недовольно ответил Артем, – и я в этом не на стороне людей, но все же это не повод для смертоубийств и такого безудержного количества человеческих жертв. Моя задача – решить проблему, и я решал ее компромиссивно, но баггейны показали зубы. Я предлагал им альтернативу – переехать, но они почему-то наотрез отказались. Хотя они вроде живут не так глубоко и закоренев, чтобы из принципов не захотеть переехать в хорошее место.

Я понятливо и серьезно закивала, словно соглашаясь с Артемом, хотя все-таки вновь что-то не вязалось у меня в этой истории. Но мы так много это обсуждали, что у меня просто голова шла кругом, а воспоминания бились волнами о скалы забвения, пытаясь восстановиться. Чувствую, я близка к этому, но что-то пока мешает.

– И все же, как ты планируешь найти их город? – решила я сменить тему.

– При помощи тебя, – заулыбался траппер, остановившись. – Сквозняк, увы, доведет нас лишь до середины пути, а дальше дело будет за тобой.

– Я ведь ничего не помню, да и если бы помнила, не нашла бы без посторонней помощи вход в город.

– Знаешь, говорят, что если человек где-то был уже однажды, то он всегда может вернуться туда, даже если не помнит дороги, – с глубоким смыслом в глазах пробубнил Артем.

– Каким образом? – я косо взглянула на него.

– Узнаешь, – подмигнул мне траппер игриво. Сердце мое замерло в ожидании, но мы продолжили путь без разных ухищрений. Артем шел за сквозняком, а я следовала за ним. Периодически охотник снимал с себя перчатку, приседал и «ощупывал» воздух, а затем вновь продвигался вперед.

Когда он сделал это в энный раз дольше обычного, я поняла, что мы дошли до так называемой середины.

– Теперь мне нужна твоя помощь, Соня, – взглянул на меня из-под тени своих длинных ресниц Артем. Из-за тусклого освещения все теневые линии на его лице удлинялись и как бы размазывались, словно лицо траппера было нарисовано карандашами и сейчас по нему прошлись ластиком. Я замерла на месте, немного перетрусив. Чего от меня хотел охотник? Увидев мою нерешительность, он сам подошел ко мне. В гулкой тишине коридора его передвижения звучали, как шелест жесткой травы в ночи, – угрожающе.

– Не надо бояться, я всего лишь хочу знать, где вход в их город, – сейчас интонация Артема звучала до того пугающе строго и требовательно, что я вздрогнула и покрылась мурашками аккурат по всей спине, и даже термоустойчивый костюм не спасал меня от стального холода в голосе траппера. Никогда раньше не слышала, чтобы парень так принудительно со мной разговаривал.

– Артем, ты что? – округлила я глаза, уставившись на него. Я и сама не заметила, как начала постепенно отходить назад. Когда же пятиться мне стало некуда и я уперлась в стену, я окаменела, слившись, кажется, с лабиринтом.

– Просто не сопротивляйся мне… – Это было последнее, что я услышала из побледневших уст траппера. Потом его огромная ладонь накрыла мое лицо, и я провалилась в беспамятство.

Когда я открыла глаза, то увидела то, чего никак не могла ожидать… Ужасный страх окутал меня почти мгновенно, и я закричала настолько громко и пронзительно, что все вокруг заходило ходуном.

 

День 3

Передо мной в неестественной позе лежал избитый донельзя Артем. С его потрескавшихся приоткрытых губ стекала уже подсыхающая местами багровая кровь. Около его рта на мозаичном темном полу скопилась маленькая лужица, напоминающая пролившееся вино. Пустые глаза парня были чуть приоткрыты, и зрачки их были неподвижны. Даже ресницы совсем не дергались. Хоть в помещении и стоял почти полный мрак, все же было видно, насколько бледно лицо траппера. Оно было почти восковое с уже часто проступающими синими, темно-малиновыми, фиолетовыми островинами в виде синяков. По бокам эти следы жестоких побоев огранялись желтовато-зелеными неровными линиями. Я заметила, что на голове парня закреплен какой-то механизм, похожий на скобы. Они двумя тонкими прутьями обвивали его голову, соединяясь у уголков рта, уходя вовнутрь. Что это такое?

Костюм охотника был изрядно потрепан и изодран. Кое-где виднелись жуткие продольные глубокие царапины. Я тут же вспомнила, какие следы оставляют когти баггейнов, и поверьте мне, это было что-то гораздо более крупное, мощное и здоровое. Я стала озираться по сторонам, но толком ничего не могла разглядеть из-за почти полного отсутствия света. Дышать мне отчего-то было настолько тяжело, что я стала стараться экономить кислород. Причем мне не было жарко или холодно, не было душно или промозгло, но воздуха не хватало катастрофически. Даже находясь в городе баггейнов, я не ощущала такого тяжелого давления на свои внутренности. Было ощущение, что мои глаза сейчас со свистом вылетят из орбит и лопнут. В висках назойливо пульсировала кровь, которая не могла понять, что происходит с организмом. Атмосфера схватила меня в обжигающе давящие тиски. До кучи я еще и оказалась прикованной кандалами к стене. Короткая и толстая цепь не позволяла мне подползти к Артему, чтобы проверить его пульс. Я также не видела и сумок с нашим оборудованием. Видимо, мы просто дорвались. Но куда?

Внезапно громоздкая железная дверь в конце темницы с легкостью распахнулась и в помещение ударил яркий белый свет. Я сощурилась, и от этого мои глаза заболели еще больше. Еще чуть-чуть, еще немного и я схвачу самый настоящий инсульт или, как минимум, вегетативный криз. Меня тошнило, одновременно клонило в сон, и притом моя голова раскалывалась и ныла от острой пульсирующей боли. Мне было слишком трудно разглядеть, кто вошел, но я четко слышала шаги, которые мерно приближались ко мне. Стук небольших каблуков о мозаичный пол эхом разносился по просторам темницы. Кто-то ловко и нарочито демонстративно переступил через обездвиженное побитое тело Артема. Затем чьи-то ледяные руки титановой хваткой взяли меня за подбородок и медленно покрутили голову в разные стороны. Неожиданно пальцы соскользнули с моего лица. И ведь я даже не слышала дыхания этого существа, не чувствовала смрадной вони. Лишь морозная прохлада осталась неприятным осадком на моем лице. Кто это?

– Кто это? – вяло повторила вслух я свой мысленный вопрос. Но мне никто не ответил. Складывалось впечатление, что в темнице вообще никого, кроме меня и Артема, не было, но я явственно видела чей-то силуэт, который пестрел тенью на фоне сияющей открытой двери. Он стоял недвижимо довольно долгое время, словно изучая меня. Тело Артема это существо никоим образом не интересовало, словно лежащего на полу траппера и в помине не было. Приторное покалывание в области лица и шеи говорило о том, что оно изучает меня, соображая, что делать. И как это я научилась понимать взгляды мифических существ? Видимо, практика в общении с баггейнами не прошла даром. Без слов могу понять, о чем они думают.

Вдруг существо развернулось так резко и быстро, что из моего рта вырвался невольный судорожный выдох. Мне показалось, или оно зашипело? Наверное, из-за давления пошли уже галлюцинации. Дверь совсем бесшумно захлопнулась, и я вновь оказалась в темноте. Что это только что было? Может, это все и есть одна большая галлюцинация? Шалит фантазия, шалит мой больной разум, на который давит подземная атмосфера. Или это проделки ведьмака? Может, он просто внушил мне все это, и сейчас я все так же нахожусь в том каменном лабиринте, на том месте, где меня покинуло сознание? Нет… Это все выглядит слишком правдоподобно для обычного гипноза, да и ощущения весьма реалистичные.

Спустя недолгое время оно вернулось, но теперь в руках существа было что-то непонятной, чуть округлой формы. Силуэт приблизился ко мне, как и в прошлый раз, и схватил меня своей привычной сильной рукой за нижнюю челюсть. Я начала слабо сопротивляться, пытаясь вертеть головой, но это было ничто по сравнению с силой неизвестного. Второй рукой этот незнакомец чуть пригнул меня, схватив за шею.

– Не… не трогай!.. – бормотала я. Оно молчало и продолжало делать свое дело. Внезапно на затылок мне легло что-то скользкое и тонкое, оно щелкнуло на моей макушке, словно захлопнулся какой-то маленький механизм. Неизвестный в это время уже вернул мою голову в обратное положение и попытался открыть мне рот. Я хотела укусить его, но, увы, к тому времени уже перестала контролировать даже свой рот. Я ожидала, что во рту от пальцев существа сейчас появится привычная горечь, как это всегда бывало с кожей баггейнов, но на языке я не ощутила ничего. Кожа на пальцах неизвестного была настолько гладкой, свежей и ровной, что мне показалось, будто бы это не настоящая рука, а пластиковый протез. Он пытался что-то вставить мне в рот, и меня пугало это до седых волос. Скоро я буду выглядеть так же, как и мама. Мама! Бедная моя мама! Если меня убьют, она этого не переживет!

В рот мне легло что-то влажное, прохладное и осклизлое, но совсем безвкусное. Я уже более или менее успокоилась, но тут это нечто начало шевелиться в полости моего рта, пытаясь проникнуть глубже и залезть в гортань. Я выпучила глаза и замычала, так как ощущения были не из самых лучших. Казалось, что внутрь меня заползает инопланетный червяк. Неизвестный же зажал мне рот своей металлической ладонью, чтобы я не выплюнула это создание. Когда червь обосновался в районе моих легких, он остановился и замер. После я уже перестала его чувствовать. И тут вся боль мгновенно покинула мой организм. На меня больше ничто не давило. Я испытывала такие чувства, словно выбралась на поверхность. Дышать стало легко, и только сейчас я почувствовала, какой тут, на удивление, чистый и бодрящий воздух. Ничем не воняло, как в городе баггейнов, не было жарко, ничто не душило меня. Как только я пришла в себя, незнакомый неторопливо убрал ладонь с моего лица и выпрямился, встав в полный рост.

– Что ты дал мне? – уже совсем уверенно спросила я. Но силуэт мне не ответил. Он снова развернулся, собираясь выйти, но я задергалась.

– Подожди! Кто ты? Где я? Мой… мой напарник жив? – Существо остановилось как вкопанное.

– Жив, – прозвучал ненавязчивый звучный тенор. Так это был парень. Я застыла, словно скала. Почему-то все остальные вопросы тут же покинули мою голову. Это был определенно не баг-гейн, но тогда кто?

– Я не баггейн. Вы зря сюда пришли, София. – Он и имя мое знает? А мысли тоже читает?

– Не читаю мысли, но чувствую твои эмоции. Аты не боишься меня, – совершенно индифферентно говорил тот. – Удивительное ничтожество! Залезла в логово баггейнов, выбралась оттуда целой и невредимой, прихватила подругу, сумела выжить после токсичного укуса своего нового приятеля, а теперь решила и к нагам прийти на закланье?

И тут мой разум просветлел. Наги! Наги! Так вот то, о чем я не могла никак вспомнить. Вадим говорил мне о них. О Боже! Неужели мы попали сюда, в Змеиное ущелье?! Это невероятно рискованно и смертельно опасно. Надеюсь, Артем действительно жив. Без него я точно отсюда не выберусь. Почему меня не убили? Или хотя бы не побили? Что происходит?! Как мы сюда попали?

– Так много чувств, целая гамма, – в пол-оборота развернулся ко мне наг, его лица я по-прежнему не видела. – А вот и мой любимый человеческий страх. Все-таки ты такое же ничто, как и весь остальной людской род. Ничего примечательного. Обычная девчонка. И как тебе удавалось до этого так легко и непринужденно прыгать на краю пропасти?

– Так чего же ты не убил меня тогда, если я такая обычная? – немного погодя спросила я. Страх мне удалось притупить, чтобы не показывать свою слабость перед сильным соперником.

– Однако дерзости тебе не занимать. Старейшины баггейнов именно так тебя и описали, – он стремительно подлетел ко мне вплотную, дохнув на меня зимней свежестью. – Маленькая, нахальная, глупая, дерзостная, самоуверенная и эгоистичная девчонка, – на каждом прилагательном, описывающем меня, наг жестко тыкал указательным пальцем в мое плечо. Это было очень больно и жестко. Теперь будет кровавый синяк. Если в одном его пальце уже такая сила, то что же будет, если змей захочет меня ударить? Страшно даже представить.

– И что? – прыснула я, пытаясь вновь ногами, руками – всеми частями тела – утихомирить свой безудержный страх и запихать его подальше да поглубже.

– А то… что ты теперь допрыгалась, – усмехнулся злостно наг. – Еще никто из людей не уходил отсюда живым.

– Зачем ты вставил мне и Артему тогда эту штуку в рот? – не унимала я свою смелость, хотя уже стоило бы просто-напросто заткнуться, но я, к сожалению, никогда не умела делать этого вовремя. Видимо, нам с Артемом достались какие-то странные приспособления, которые держали у себя наги, чтобы люди могли спокойно выживать какое-то время под землей. Но зачем им эти приспособления, если людей они сжирают?..

– Пока ты нужна. Нам важно понять, насколько много ты знаешь. Да и твоя семейка ведьм весьма привлекательна… Хех.

– Ты на мою семью-то щупальца не тяни, рептилия! – загорелась я, дернувшись. Цепи меня приостановили, но наг отшатнулся. На его месте я бы меня уже давно прикончила, но этот был терпелив и хладнокровен.

– Боюсь, это исключено. Наги весьма долгое время порабощают себе более низших мифических существ, – с наигранно печальной интонацией заговорил змей. – Твоих предков еще и в планах Создателя не было, когда мы начали пользоваться собственным превосходством над другими видами.

– Это низко!

– Это естественно. Выживает и господствует сильнейший, слабейший – вымирает или же подчиняется сильнейшему. Одно из двух, – с язвительным смешком холодно осклабился тот. Я ненавистно глядела прямо на лицо, скрытое немой мрачной тенью.

– А ведьмы у нас стоят в особом почете. Их мы используем по-особенному. Вот и твой дружок нам пригодится. – Наг обернулся и рукой указал на то место, где лежал Артем, но его там уже не было. Я счастливо заулыбалась. Не помню, когда так радовалась в последнее время. Наг вскочил и рассеянно огляделся. Его кулаки сжались, и он выбежал в светлый коридор. Я же начала поспешно соображать, что будет делать дальше Артем. Не оставит же он меня на съедение нагам? Интересно, откуда наги столько знают обо мне? Вадим? Нет… он не мог. Наверное, это Ульяна и Юлиана. Или же бывшая подружка Вадима. Но сведения о моей семье были только у Вадима и у… Дианы. Она ведь под властью баггейнов, следовательно, и под властью наг. Вот откуда течь пошла. Странно это. Недавно еще лучшая подруга оказалась сегодня моим злейшим врагом. Она слишком много знала обо мне. И сейчас это играло против меня, трапперов и – главное – всей моей семьи. Они были в огромной опасности. Нездоровый интерес наг так просто не пройдет. Нужно выбираться отсюда и срочно что-то делать, пока не стало слишком поздно.

Через несколько минут в двери вновь возник силуэт. Я уже обрадовалась, что это Артем, но это был все тот же злосчастный змей. Он быстро стянул со стены кандалы и, дернув за них, заставил меня упасть наземь. Потянув за цепи второй раз, змей вынудил меня невольно подняться на ноги.

– Ты последуешь за мной. Ведьмак не мог далеко уйти – он сильно ранен. – К моему огромному изумлению, голос нага оставался все таким же спокойным и где-то даже безразличным. Я недовольно поджала губы и прокрутила в своей голове тысячу оскорблений, но за парнем пошла. Он вывел меня в хорошо освещенный коридор, и тогда я сумела разглядеть его. Это был высокий сухопарый бледный юноша с очень утонченным станом и благородной, но суровой, строгой выправкой. У него были прямые волосы насыщенно-рыжего цвета, которые доставали ему даже ниже поясницы. Абсолютно гладкое атласное лицо с ровно отчеканенными и заостренными чертами выражало полное бесстрастие. Его спокойные небольшие глаза светились ярко-оранжевым цветом. Этот тон несильно отличался от оттенка его волос, хоть и был более многогранным и глубоким. Тонкие, почти незаметные губы были постоянно сжаты в одну жесткую прямую линию. В целом он производил впечатление человека – если его можно так назвать, – который пришел из прошлого. Даже одежда юноши твердила все о том же: высокие черные кожаные сапоги с отворотами на невысоком каблуке, бежевые кальсоны с широким темно-коричневым поясом, красный мундир с золотыми украшениями в виде различных вышивок и геометрически прямых погонов, под мундиром – белая рубаха с пышным рюшечным воротником. На пальцах нага было большое количество колец и перстней. Такое же обилие аксессуаров имелось и на его ушах, за которые змей манерно пытался заправлять выпадающие пряди длинных густых волос. Когда он заметил, что я, откровенно говоря, пялюсь на него, он заносчиво повел проколотой золотым пирсингом бровью.

– Мы выглядим гораздо колоритнее, нежели всякие баггейны. – После этих слов он повел меня по коридору, а я утомленно закатила глаза от его безграничного высокомерия. Видимо, у баггейнов действительно были причины недолюбливать наг. Кстати говоря, с виду этот парень несильно отличался от обычного человека. Даже его уши, ногти и зубы были в полном порядке. Он был весьма ухожен, и от него ничем не воняло. Разве что можно было бы придраться к неестественной бледности, странным глазам, холодным рукам и очень гладкой, почти сравнимой с шелком коже без единого изъяна. Ах да! Не забуду упомянуть и миленькие кальсончики из века эдак XVII–XVIII.

Выйдя из коридора, мы оказались в невероятной красоты комнате. У меня перехватило дух, когда я узрела все это богатое и роскошное великолепие. Наг привел меня в просторную комнату с высоким полукруглым потолком, который был расписан в стиле «мифов Древней Греции», причем почти везде проскальзывали рисунки со змеями и ящерицами, что было неудивительно, но чертовски захватывающе. Я стояла разинув рот, а змей довольствовался моим пораженным и восхищенным состоянием. На минуту я даже забыла о том, где и в какой ситуации я сейчас нахожусь, настолько очаровал меня интерьер помещения. Повсюду были скульптуры ручной филигранной работы, выполненные из чистейшего мрамора. Все они опять-таки изображали фигуры наг или каких-то змееподобных чудовищ. На стенах мелькали фантастически аккуратные изящные украшения: горельефы, гирлянды, медальоны. Атмосфера в зале стояла легкая и почти воздушная. Я совершенно не ощущала тяжести. Вся комната была выстроена настолько удивительным образом, что создавалось впечатление, будто ты паришь в невесомости. Светлый мозаичный пол, кажущийся совершенно безграничным, на стенах – шелковые тонкие полотна с красноречивыми рисунками о незапамятных мифах, почти нет мебели. Я изумилась, когда поняла, что тут вообще нет окон, притом освещение здесь было яркое, но почему-то совсем незаметное – я

не увидела ни единой люстры, лампы или хотя бы свечи. Я начала осматриваться по сторонам, пытаясь найти хотя бы один источник света – ничего. И ведь мы сейчас стояли под землей, следовательно, тут должна была быть кромешная темень. Заметив мое смущение, наг пояснил, поведя меня дальше вдоль комнаты:

– Наш народ славится не только своей великой историей, но и грандиозными достижениями в области различных наук, искусств – в том числе и в архитектуре.

Я молча кивнула, сделав для себя разъясняющие выводы. Значит, вот кто подсказал баггейнам, как строить шахты лабиринтов, как скрыть вход в город. Тогда все встает на свои места. Я решилась на отчаянный поступок – расспросить змея.

– Так баггейны подчиняются вам? – Парень шустро обернулся, подозрительно меня оглядев, а затем решил все-таки нехотя ответить.

– Да. У нас с ними якобы «договор».

– Якобы?

– Они называют это так, но на самом деле они обыкновенные порабощенные, – подметил лукаво и довольно наг. – Мы никогда не делаем исключений, София. Мы подчиняем или уничтожаем. Третьего не дано.

– Зачем столько жестокости? – изумилась серьезно я.

– Потому что мы являемся одной из самых превосходных форм жизни. Природа наградила нас всем. Мы, скажем так, ее королевские отпрыски, – горделиво вскинул голову вверх змей. – Наги могут жить как на поверхности, так и под землей, но тут мы в более выгодном положении. Под землей гораздо удобнее все держать под контролем. В том числе и порабощенных существ. На поверхности это было бы проблематично, пришлось бы вкладывать много средств в конспирацию. А так мы можем никого не бояться.

Я зацепилась за его слова.

– Значит, кого-то вы все же боитесь?

Наг вновь поспешно обернулся и на этот раз остановился перед самой дверью. Его лицо не выражало абсолютно ничего, лишь огненные глаза полыхали жутким угрожающим блеском.

– Мы не всегда жили под землей. Только последнее тысячелетие, – взгляд почему-то у змея потупился, сделался отрешенным, словно он что-то вспоминал. – Но на поверхности мы не могли чувствовать себя по-настоящему свободными, потому что есть силы, которые не подвластны даже таким, как мы. Орден трапперов долгое время не давал нам покоя.

– Они лишь держат мир в равновесии, чтобы мифическое не соприкасалось с реальностью, – внимательно поглядела я на него. Теперь змей показался мне печальным.

– Это твой друг тебе так сказал? – пристально всмотрелся в мое лицо наг. Да, он определенно загрустил. Я неуверенно кивнула, не отводя взгляда от суженных глаз.

– А знаешь ли ты, сколько жертв полегло под мечами трапперов, сколько невинных голов они срубили? – наг говорил тяжело и хрипло. – Знаешь ли ты, сколько устраивали они массовых публичных казней, сжигая на кострах так называемых «колдунов и оборотней», хотя некоторые из них сами такими же выродками и являлись. Они крушили города, стирали с лица земли древние мифические поселения, прикрываясь при этом возвышенными красивыми словами о «благой цели», о «всемирном равновесии». Это они вынудили нас спуститься под землю…

– Но по легенде о волотах… – хотела возразить я, но наг меня бесцеремонно перебил.

– Это все сказки, глупые легенды и пустой фольклор, который придумали, только чтобы оправдать трапперов. Об этом рассказывают деткам на ночь в качестве колыбельных, но на деле все было гораздо страшнее, София, – змей совсем разошелся, и теперь от его каменного хладнокровия не осталось и следа. Он говорил эмоционально, с жаром в глазах, шипя и хрипя.

– Даже если это все правда, хоть я и не склонна тебе верить, почему вы делаете то же самое? Только между собой? С баггейнами и другими? В чем их вина? – настороженно отступила я чуть назад.

– Твоему обыкновенному человеческому разуму не понять. И даже если бы я хотел, – повторил тот мои слова и интонацию, – не смог бы объяснить тебе, что означает настоящая «благая цель».

Я злобно сверкнула в него молниями из глаз, напрягшись. Наг почти за секунду успокоился и вернулся в свое привычное состояние. Он оправил свой мундир и повел меня дальше. Дверь, у которой мы остановились минуту назад, выводила в подземный змеиный город. Мне казалось, что не может быть ничего прекраснее той комнаты, в которой я только что побывала, но я ошибалась.

Передо мной предстал не просто город – настоящая империя. Повсюду возвышались громадные массивные здания, высеченные из черных атласных скал и походящие на древнегреческие строгие храмы в классическом стиле. И везде, везде царила полная симметрия и геометрически правильная структура. Все было до того четко и правильно, что с непривычки сильно бросалось в глаза. Прямые улочки уводили все к новым и новым многочисленным зданиям или по тропинкам в «мраморные скверы», в которых располагались настоящие скульптурные богатые сады из различных камней и благородных металлов. Они были вырезаны в виде высоких ветвистых деревьев – каждый листочек, каждая веточка и почка – каждый кустарник, каждый цветок и любая травинка. Тут не было естественного света, но все равно было светло и свободно, как днем на поверхности земли. И опять-таки ни одного осветительного прибора не попалось мне глаза. Чудеса, да и только! Здесь было тихо и спокойно – не было галдежа, как в городе баггейнов. Не так много народа шныряло по закоулкам и широким улицам. Никакого неприятного запаха – только сырая прохлада от каменных высоких строений.

– Впечатляет? – спросил наг.

– Еще как! Как это вы… а это… а… – у меня не хватало слов, чтобы задать все вопросы разом. Одним словом (не хотелось, конечно, этого признавать) – гении архитектурного искусства и зодчества эти наги. Просто взгляда не отвести от всего этого обилия насыщенной полноценной красоты. Хотелось все потрогать руками, но они были скованы кандалами.

– Хоть мы и являемся предками египетских поселений, мы все-таки не скрывали никогда своего восхищения по отношению к Греции и Риму. У них есть чему поучиться, – волнительно заговорил змей, глубоко вздохнув. Видно было, что он любил свой город.

Если сравнивать с логовом баггейнов, то это просто день и ночь. Боже, да даже сравнивать нельзя такое искусство, такую поэзию с первобытными постройками баггейнов.

– Видимо, вы не все свои секреты по градостроению раскрыли баггейнам? – следуя за змеем, намекающее ухмыльнулась я.

– Именно так. Они всего лишь под нашим крылом, пока нужны для осуществления кое-каких планов, – таинственно вымолвил наг. Я не стала больше задавать вопросов, так как голова моя уже кружилась от бесконечного потока информации. К тому же мы подошли к, как мне почудилось, центральному и самому возвышенному зданию в округе. Это была высокая башня, которая походила на один большой столб в виде кариатиды – женщины в египетском одеянии, которая была оплетена множеством змей. В одной руке она держала какой-то пергамент, а во второй – жезл с перевернутым треугольным наконечником, из которого произрастали змеиные языки. Не перестаю поражаться всему, что вижу тут. По невысокой, но весьма статусной лестнице, которая тоже была отдельным искусно вырезанным памятником, мы поднялись к воротам с барельефами. Это же сколько сил и времени нужно было вложить хотя бы в одни эти прекрасные ворота! Я уже молчу про целую подземную цивилизацию.

Наг приставил бледную руку с тонкими длинными пальцами к двери, и она с легкостью отваролась. Мы вошли внутрь.

Из темноты к нам выступила молодая женщина невообразимой красоты. У нее были огромные карие глаза, которые она изысканно подчеркнула растушеванным темным макияжем. Ее сексуальное тело со всевозможными привлекательными изгибами облегало длинное темно-фиолетовое платье, которое блестело на свету. Смоляные волосы были распущены до пояса. Что поразило меня больше всего, так это ее трупный, почти белесый оттенок кожи. Я еще думала, что это рыжеволосый наг неестественно бледен, но девушка по сравнению с ним была настоящей хладной статуей. От этого черты ее лица выделялись особенно сильно, можно было разглядеть каждый миллиметр. И ни единой морщинки, родинки или даже шрамика. Идеальные создания.

– Мадуил, зачем ты привел ее сюда? – строгим стальным голосом обратилась она к рыжеволосому.

– Я думал, ты захочешь ее видеть, – не уступая в жесткости девушке, произнес уверенно Мадуил. Какое странное и нелепое имя!

Девушка внимательно оглядела меня, оценила, кажется, не впечатлилась и надменно повернулась спиной, продемонстрировав глубокий и где-то вульгарный вырез.

– И что мне с ней делать? – утомленно закатил глаза рыжеволосый. Но девушка застыла на месте, уставившись в одну точку, словно гипнотизируя что-то неведомое. Она и вправду была очень похожа на змею, на такую неторопливую, опасную и ядовитую хищницу с холодной кровью. От нее я чувствовала реальную угрозу, а вот Мадуил был более мирен со мной, хоть и пытался показывать обратное.

– Мерт? – в третий раз обратился рыжий к девушке-змее. Хоть он и старался это скрывать, его сильно раздражало поведение Мерт.

– Пустить на корм, – тихой легкой интонацией прошелестела она, выгнув элегантно шею. Казалось, что она сказала это не нам, но Мадуил почему-то широко распахнул глаза и сильно поджал и без того тонкие губы.

– А как же ведьмак и остальные?

– Скоро объявится. Его тоже убить, – властно, но притом мягко говорила Мерт.

– Но его способности? И он траппер, – настаивал на своем змей. Мерт метнулась глазами в нашу сторону, отчего вздрогнули мы оба. Это был настолько сильный испепеляющий взгляд, который буквально сносил с ног так, что хотелось провалиться под землю. Хотя куда уж дальше в очередной раз?

– Убить, – последний раз повторила Мерт и растворилась во тьме. Мадуил попятился назад, будто его кто-то плавно выталкивал наружу, и таким образом мы вновь оказались перед уже закрытыми дверьми. Я вновь взглянула снизу вверх на здание, и тут до меня снизошло осознание. Я разглядела в кариатиде, в той самой женщине – Мерт. Неужели она что-то вроде королевы? Тогда я висела просто на волоске от смерти.

– Это ваша королева? – спросила я у Мадуила.

– Полубогиня, – недовольно поправил тот меня. – Мерт. Дочь Меретсегер – богини-змеи.

Я кивнула.

– Как все сложно, – иронично пробубнила я. Вдруг Мадуил развернулся ко мне и встал так близко, что я не успела даже испугаться, лишь завалившись чуть вбок.

– Ты вообще ничего не боишься? Ни трапперов, ни баггейнов, ни даже наг?

– Так вы вроде не такие уж и страшные. Баггейны пострашнее вас будут… – прошептала я. Мадуил скользнул взглядом с моих глаз по моей челюсти и рассмотрел все мои шрамы. Как же мне это не понравилось. Я зарделась, но он не дал мне отвернуться, схватив меня своими цепкими ледяными пальцами с гладкой кожей.

– Как звали того баггейна, что сделал это с тобой?

– Вадим, – почему-то не задумываясь, ответила я, хотя изначально вообще не собиралась разговаривать с нагом на эту тему. И кстати, он собирался меня прикончить. Почему они все так медлят? Убьет меня, и будет возможность спастись хоть у Артема, если он не затормозит. Надеюсь, он выжил и справился со своим ранением…

– Очень жаль, что тебя втянули во все это. Баггейны всегда не особо отличались здравым и логичным мышлением. Только и думают, что о собственной чести и воинствующем духе. Варвары. Видимо, этот экземпляр попал в зависимость от твоего запаха. Весьма мило, но опасно. – Мадуил отстранился от меня, словно я была какой-то грязной вещью, которую он не хотел трогать руками. На секунду мне даже показалось, что он сейчас достанет какой-нибудь платок и оботрет им руки, так как ему противно касаться меня, но этого не произошло.

– Такое и раньше случалось?

– Да. Всегда были и остаются случаи связи мифических существ с людьми. Не думай, что ты особенная. Конечно, это стараются строго пресекать обе стороны, как люди, так и мы, но порой что-то всегда выбивается из системы. Индивидуумы есть в каждой истории. Твой Вадим перешел границы. Думаю, его скоро убьют.

Как только он произнес последнюю фразу, я невольно сорвалась с места и буквально повисла на руке Мадуила. Он совершенно не ожидал этого, потому сильно выпучил глаза и попытался сбросить меня, но я крепко вцепилась в его рукав.

– Прошу, не убивайте его! Он не виноват в том, что произошло! Не было никакой связи! – взревела я.

– Он укусил тебя, и ты осталась жива, даже не поддавшись на искушение яда, а это о многом говорит. Хороший медик оказал тебе срочную помощь, и тебе повезло, а вот ему нет, – все равно оставался уравновешенным Мадуил. – Он провел тебя в наш мир, а это запрещено. Он нарушил с десяток, а то и с сотню наших правил. Это неминуемая смерть.

– Нет! – замотала я как сумасшедшая головой.

– Что для тебя этот монстр? – не понял моей реакции Мадуил.

– Ничего, просто это все неправильно! Несправедливо так жестоко с ним поступать! Он ведь совсем не виноват. Это я глупая!

– Ты? Глупая? – Мадуил покровительственно рассмеялся. – Это еще мягко сказано, дорогая. Ты проникла туда, куда людям проход строго-настрого запрещен! Ты обрекла себя на иную жизнь, полную страданий и непредсказуемых, трагичных, неминуемых событий… Твоя судьба теперь тесно переплетается с подземным миром, и это тебя погубит.

– Что же теперь будет? Вы убьете меня? – обреченно спросила я, понимая, что мы забрались в окончательный беспросветный тупик.

– Нет… я не убью тебя, хотя стоило бы, – сделав акцент на последней фразе, ощерился Мадуил. – У меня к тебе деловое предложение, но нам лучше отойти. Не против прогуляться?

Вот так просто этот змей сменил тему разговора и свою интонацию. Словно он просто пригласил друга пройтись бесцельно по городу и поболтать. Будто ни о каких убийствах и речи не шло. Да что на уме у этого типа?

Мадуил снял с меня оковы и повесил их на свое предплечье. Мы спустились вниз и прошли вглубь города. Я с содроганием ожидала того, что он мне скажет.

– Знаешь ли, София, я очень разносторонний, – с неприкрытым хвастовством начал он затеянную беседу, – и, несмотря на множество моих увлечений, больше всего меня занимает наука, а в частности медицина, вернее мифическая генетика.

– Это что-то типа алхимии? «Мертвая наука»?

– Для разума обычных людишек – это нечто недосягаемое и малопонятное. Не стоит сравнивать это даже с алхимией. Понимаешь ли, я проводил большое количество экспериментов по скрещиванию различных видов мифических существ.

– Зачем? – задала я вполне логичный вопрос. Ну, мне действительно было непонятно, зачем настолько высокоразвитым существам нужны какие-то опыты и изучения.

– Хоть наги и кажутся превосходной расой, у нас все же есть одно очень слабое место, – как-то опечаленно изрек он.

– И что же это?

– Это наш род.

– В смысле? – я остановилась. Мадуил сделал еще пару шагов вперед, а затем и сам притормозил. Он медленно обернулся и взглянул на меня так, словно я единственный человек, который способен понять его.

– Наш род вымирает.

– Отчего же? – на миг я и вправду немного прониклась этой проблемой, но, вспомнив о надменности нага и о том, что произошло пару минут назад, тут же мысленно отстранилась.

– Репродуктивная система наших женщин абсолютно неразвита. Они не могут вынашивать потомство, и большинство отпрысков умирают, не успев родиться, а те, что выживают, рождаются больными и фактически беспомощными, недееспособными.

– Чего ты хочешь? – сразу перешла я к сути, так как у меня не было сейчас никакого желания выслушивать длительные рассказы Мадуила. Основную суть проблемы я уловила, и этого было достаточно.

– Хочешь короче? – понял мои мысли он, глянув на меня исподлобья. – Хорошо.

Наг подошел ко мне ближе, и я автоматически развернулась к нему полубоком, чтобы хоть как-то скрыть свое личное пространство.

– Ты нужна мне для скрещивания с нагом.

– Что?! – возмущенно воскликнула я.

– То самое. Я использовал баггейнов, но их женщины, скажем так, тупы, и дети рождались такие же несообразительные. Их интеллектуальная составляющая оставляла желать лучшего. И тогда я решил использовать ведьм, ибо они сильны, от природы разумны, могущественны, имеют ряд необычных и интересных для нас способностей, да еще и выносливы, умеют выживать и приспосабливаться. Но так как ведьмы чисто с физиологической стороны все-таки больше люди, то я решил начать с обычных смертных вроде тебя, дабы не рисковать и, так сказать, «не переводить ценный материал», но пока что мне не попадались удачные экземпляры. Или хотя бы те, кто смог бы выжить. Однако мне повезло, и на мою голову свалилась ты: здоровая, смелая, стойкая, да еще и родственница ведьм. Вот это настоящая фортуна!

– Об этом и речи быть не может! – воспротивилась я и отступила назад. И все же Мадуил продолжил, несмотря на мой явный протест.

– Не бойся, я не сделаю тебе больно. И если тебе повезет, ты даже выживешь, – его лицо было полным некого больного энтузиазма и желания попробовать то, о чем он говорил. – Я всего лишь хочу, чтобы мой род выжил. Это главное.

– А что взамен? Что я получу? – немного поразмыслив, решила поинтересоваться я. Мадуил тут же расплылся в улыбке, которая показалась мне немного нервной и неестественной, он ожидал, что я спрошу об этом и заранее подготовил условия.

– Я обещаю, что никто не узнает о проступке Вадима. Мерт и ее ледяную строптивость я беру на себя. Ее будет несложно обдурить. Более того, – змей вскинул указательный палец вверх, – я клянусь оставить в покое сбежавшего траппера и твою семью.

– Тебе же нужны ведьмы для твоего эксперимента?.. – подозрительно зыркнула я на того. Мадуил основательно задумался, и на его лице промелькнула тень разочарования и упущенного шанса. С трудом, но он проговорил:

– Твои родственники – не единственные ведьмы в мире. Я найду других. Ну, что скажешь? По рукам?

– Как я могу доверять тебе?

Без раздумий Мадуил ответил мне, сделавшись вмиг спокойным и одновременно раскованным.

– Есть у наг одна проделка, которая для тебя и для меня будет очень кстати в данной ситуации.

Он взял мою правую руку чуть выше кисти и закрыл глаза. Внезапно на моей коже появилось ощущение легкого сдавливания и прохладного пощипывания. Никак иначе я описать это необычное чувство не могла. Мадуил немного погодя отпустил мое запястье и глубоко вдохнул, а затем размеренно выдохнул, раскрыв свои светящиеся глаза, взгляд которых устремился прямо на меня. Я отодвинула рукав от перчатки, посмотрела на руку и слегка оторопела, потому что увидела некий опоясывающий телесный знак в виде мелких иероглифов, похожих на египетские.

– Что это? – недоуменно спросила я, выглядывая из-за руки на нага.

– Это знак обещания, который теперь нас связывает. Если кто-то из двоих нарушит обещание, он умрет. Если ты сбежишь, то у тебя будет три дня, чтобы вернуться и выполнить свое обещание. Если я не выполню своих условий, то смерть мне.

– Видимо, для тебя так важно выживание вашего рода?

– Безумно, – широко раскрыв глаза, вожделенно прошипел наг.

* * *

– Я очень прошу тебя! Помоги ей! – Артем сидел в комнате, больше напоминающей пещеру. Уютно обставленную, но пещеру.

Перед траппером предстал баггейн Вадим, который с нечеловеческим ядовитым оскалом в одних только глазах глядел на охотника, считая его просьбу проявлением жалости и ничтожности.

– Я не собираюсь помогать трапперам, – яростно отрезал он.

– Я не за охотников прошу, а за Соню! – еле стоя на ногах, эмоционально говорил Артем. – Я знаю, что она небезразлична тебе. Ты можешь обманывать остальных сколько угодно, но не ври себе…

– Ты тоже к ней неравнодушен. Так почему бы тебе не спасти ее самому? – сардонически ухмыльнулся монстр, продемонстрировав трапперу ряд острых зубов.

– Ты посмотри на меня… я истекаю кровью, у меня сломаны ребра и кисть, порваны связки ноги, и я еле дышу. Благо успел достать свое оборудование для упрощенного дыхания под землей. Я не могу даже нормально двигаться… ты и сам все видишь, черт тебя дери, баггейн! Давление сказывается на мне даже в этом костюме! Представляешь, в каком состоянии сейчас Соня!

Баггейн пристально посмотрел на беспомощного траппера, скрестил руки и лихорадочно заходил по комнате.

– Я не могу. – Все, что он смог выдавить из себя, повернувшись спиной к охотнику.

– Что?! – вскрикнул траппер, подскочив на ноги, но тут же сел обратно на пол, так как острая боль пронзила почти все его ослабшее тело. – Как ты можешь быть таким беспечным? Таким эгоистом после всего того, что ты сделал! Я не просил бы помощи, не будь эта ситуация критической…

– Зачем вы вообще пришли сюда? – Вадим обернулся и резко посмотрел на Артема, выказывая свое решительное негодование.

– Мы попали в ловушку нагов… я просчитался. Мы ввалились в один из змеиных проломов. Мне удалось принять на себя основной удар, так как Соня, по сути, была в отключке. Нас нашел один из нагов. Я не знаю, что он хочет и что уже успел сделать… но прошу, спустись туда. Если она будет уже мертва, то… просто дай мне знать.

– С чего я вообще должен тебе помогать? – спросил злостно Вадим, подойдя вплотную к трапперу.

– Ради нее. Я знаю, ты не хотел делать того, что сделал. Я ведьмак, и многое вижу, и я вижу, каковы твои истинные намерения. Ты не то зло, что воплощают наги и многие из твоих собратьев. Ты другой. И ты нужен ей сейчас, – многозначительно и трагично произнес Артем, из последних сил стараясь убедить баггейна. Он ощущал, что Соня еще жива, но он также понимал, что ее жизнь находится в большой опасности.

Вадим серьезно задумался, поникнув головой. Сейчас все зависело от его решения.

– Я и так рискнул многим из-за помешательства на ее запахе… на ней, – поправился Вадим, смягчив тон, – если меня поймают, то казнят. Меня и так ненавидят почти все мои сородичи из-за проступков, которые я совершил в последнее время.

– Я уже вижу, что ты пойдешь за ней. Так чего ты медлишь? – слабо улыбнулся Артем. Вадим быстро глянул на дверь, а затем снова на охотника и тяжело вздохнул. Он подошел к исцарапанной помятой тумбочке, открыл верхний ящик и достал оттуда какую-то грязную упаковку с сухими бледно-красными корнями. Баггейн кинул ее под нос трапперу и настоятельно посоветовал:

– Съешь, и боль пройдет. Мне помогало…

Артем оглядел странную вещицу, но доверился баггейну и стал доставать из упаковки корни странного растения, поглощая их без особого желания. В секунду траппер услышал, как хлопнула дверь. Он молился про себя, чтобы Вадим успел и чтобы Соня вернулась домой к матери. Он больше не мог рисковать, не мог. На нем и без того теперь лежала большая ответственность за содеянный необдуманный поступок, который поставил под угрозу их с Соней жизни.

 

День 4

Я сидела в роскошно обставленной комнате, которая не поддавалась никакому описанию, ибо ее интерьер был поразителен и неповторим. Все в этом месте казалось мне сказочным и нереальным, будто бы я попала в параллельную реальность. Мадуил закрыл меня тут на сутки, чтобы я отдохнула и пришла в себя. Сам он отбыл куда-то по «срочным» делам, поручив меня двум нагам-ох-ранникам. Странное существо на железных прутьях он так и оставил внутри меня. По словам Мадуила, это некий паразит, который помогает свободно дышать и чувствовать себя комфортно на большой глубине под водой или под землей. Чтобы он не проник в организм глубже, Мадуил придумал специальную систему механизма из хирургической стали, которая сдерживает этого уродца, не позволяя ему действовать в теле как заблагорассудится. Змей придумал эксплуатировать данное существо, дабы люди и другие мифические существа чувствовали себя на такой глубине лучше и не впадали в отчаяние раньше времени. Для экспериментов ему нужны были сильные и здоровые организмы, которые могли бы ощущать себя безвредно под земляным давлением. Честно говоря, я уже не чувствовала, что нахожусь под землей. Не было никакой тяжести в голове или грудной клетке. Скорей, тяжесть была в моих мыслях, ведь я постоянно думала о том, что мне предстоит. Но успокаивала себя тем, что благодаря моему решению никто сильно не пострадает. Больше всего меня беспокоила мама, которая могла бы не пережить моей потери, но я свято верила, что она справится без меня и сможет жить дальше, ведь я, по сути, спасу ей жизнь. На это и был сделан мой расчет.

После двухчасового сна мне значительно полегчало, хотя мысли мои все еще блуждали в какой-то далекой неизвестности. Я дико боялась того, что для меня приготовит наг. Я даже предположить не могла, как все это будет происходить. Неужели посредством… секса? Боже, я ведь никогда даже не задумывалась об этом, и у меня не было опыта в подобных занятиях. Само собой, мне не хотелось делать этого с нагом, но если придется, то я лягу с ним в одну постель и сдержу свое слово. Все-таки оно того стоит.

Внезапно я услышала щелчок замочной скважины. Я ожидала увидеть в комнате Мадуила, но вошел Вадим, и я окаменела, вмиг превратившись в статую.

– Что?.. – вымолвила я пискляво. Вадим закрыл тихонько дверь и прошел вперед, но я судорожно стала отходить назад, пытаясь за чем-нибудь спрятаться. Боже… какой же ужасающий страх я испытала в этот момент. Ни слова не говоря, Вадим стал медленно приближаться, буравя меня своими голубыми глазами. Я начала хныкать и пищать, как беззащитная, загнанная в угол мышь, хватаясь руками за все подряд, чтобы найти хоть какую-нибудь поддержку. Когда места отступления закончились, я просто уперлась спиной в дальнюю стену рядом с кроватью и зажмурилась.

Я почувствовала на своем лице обжигающее дыхание Вадима и тихо заплакала. Я думала, что он пришел завершить начатое.

Или еще хуже – он в сговоре с нагами, и это все обман, что меня провели как маленькую и наивную девочку.

На мое удивление, Вадим обнюхал меня, жадно насыщаясь моим запахом и получая от этого удовольствие, а затем рухнул на колени и прижался лицом к моим ногам, держась руками за верх моего костюма. Он терся лицом о мои ноги и гладил руками мой живот и мою талию. Меня затрясло от подобных прикосновений, и слезы полились с новой силой из глаз. Я не могла и пошевелиться, потому что элементарно не понимала, что происходит.

– Знаешь, как трудно было проникнуть сюда незамеченным?..

Я промолчала, все еще плотно вжимаясь в стену.

– Знаешь, как я сожалел о том, что сделал? – Вадим говорил тихо, с отчаянием в голосе.

– Знаешь, сколько бы я отдал, чтобы исправить то, что случилось?

Я снова ничего не ответила. Тогда баггейн поднял на меня голову, не вставая с колен. Он тоже плакал. Только его слезы были кровавыми. Вадим плакал кровью. Я взглянула на него сверху вниз, а затем протянула к его лицу свои дрожащие руки. Я не знаю, что двигало мной в этот момент, но я подняла его, взяв лицо баггейна в свои ладони, стерла кровавые дорожки с его щек своими черными перчатками, а затем притянула к себе и поцеловала. Я наплевала на все свои страхи, на всю свою ненависть к монстру, который сидел внутри этого человека, наплевала на прошлое и на будущее. Сейчас было только настоящее, и в настоящем я просто хотела, чтобы он забрал меня отсюда и больше не делал мне больно.

Поцелуй был горяч во всех смыслах. Обжигающие горькие губы Вадима припали к моим. Они были сухими и жесткими, но этот дискомфорт был ничем по сравнению с тем страхом, что я отпустила в этот момент. Я больше не хотела смотреть на свое отражение с отвращением и неприязнью к самой себе за тот глупый необдуманный поступок, что я совершила тогда… в том прошлом. Он просто стерся из моей памяти, и я больше не вспоминала о нем.

Вадим даже не превратился в монстра, и когда я отстранилась, чтобы взглянуть на него, он смотрел на меня с не меньшим удивлением в глазах.

– Я не думаю, что это хорошо, – обнимая меня, прошептал он. – Я могу причинить тебе вред.

– Ты больше этого не сделаешь, – шмыгнув носом, кивнула ему я. – Иначе ты убьешь нас.

– Прости меня, прости меня, Соня, прости, прости, я так сожалею, – баггейн мелкими поцелуями покрывал все мое лицо со шрамами, – мне так жаль, мне так было плохо оттого, что я сделал, я ведь животное, просто животное, я не могу больше так…

Тут Вадим еще раз жадно впился в мои губы и стал целовать меня так, как никто никогда не смог бы. От этого сладкого трепета у меня вновь заслезились глаза, и я еле сдерживала нарастающий стон, который вот-вот должен был сорваться с моих разгоряченных губ. Железки, которые держали паразита, не мешались при поцелуе, чему я втайне порадовалась, как школьница с брекетами.

Вадим еще сильнее вжал меня в стену, и наш поцелуй стал стирать все границы нравственности, какие только можно было провести между человеком и баггейном. Он сладострастно застонал, когда мой язык скользнул по его губам и острым зубам-лезвиям.

Вдруг он резко остановился и отошел на два шага назад.

– Нет, дальше я могу сделать что-то нехорошее. Ты же еще совсем девочка… да и не время сейчас, Соня. Надо убираться, – Вадим тяжело дышал, как и я, и мне было жаль, что он остановился во время такого страстного поцелуя. – Меня никто не заметил. Если уйдем сейчас, то все обойдется.

Я уже последовала за ним, как вдруг вспомнила про обещание, которое теперь связывает меня и Мадуила. Я встала на полпути и взглянула на Вадима с сожалением в глазах.

– В чем дело? – протягивая мне руку, спросил судорожно

тот.

– Я связана обещанием с нагом, – я отодвинула рукав и показала ему метку. Лицо Вадима тут же стало свирепым, и легкая трансформация затронула его тело. Однако он, на мое изумление, сдержался, но злость эмоциональную не унял.

– Что это за дрянь?.. Что ты… Как ты могла ему пообещать это?.. – он как-то сразу понял, о чем это обещание.

– Как ты понял?

– Трудно не понять, о чем гласит эта метка! Это же египетский… черт! – Баггейн схватил меня за руку и притянул к себе ближе. Он еще раз бегло осмотрел ее, кажется, прочитав иероглифы, а затем взвыл, отбросив мою руку. Вадим как ненормальный схватился за голову и согнулся, будто бы в судорогах.

– Нет, нет, нет! Ты моя! Моя! – кричал он. – Ты не можешь отдаться этому змею…

– Вадим, – я подошла к нему и обняла за плечи. – Прости, но он сказал, что пощадит тебя, если я соглашусь. Ему нужен какой-то генетический эксперимент, и, чтобы спасти тебя, трапперов, свою семью, я согласилась. Он обещал молчать и уладить конфликт. Иначе тебя бы казнили за то, что ты позволил мне проникнуть в этот мир.

Вадим ошарашенно посмотрел мне в глаза с явным шоком на лице.

– Ты… ты хотела спасти меня? Ты не хотела, чтобы меня убили за провинность? – он говорил так, словно не верил в сказанное мною.

– Да, – искренне подтвердила я. Когтистая рука баггейна скользнула по моей шее за волосами, и Вадим снова меня поцеловал, но на этот раз так нежно, так проникновенно, что я растаяла. Его горькие губы были так шероховаты, но мне было все равно. Это чувство было поистине непередаваемо.

Вдруг он плавно повалил меня на пол, и я немного отрешилась от него, чтобы понять, чего он хочет, но это и без того было очевидно.

– Ты же сказал, что нет времени… Надо идти.

Вадим опять взял мою руку с метиной и еще раз пробежался по ней глазами.

– Ты не нарушишь свое обещание. Змей сам глуп и не просчитал его до конца. Видимо, торопился с чем-то. Он получит свой «генетический эксперимент», но он не уточнил заранее, какой именно этот опыт должен быть и какой должен быть результат. Об этом нет ни слова на метке, которая у тебя на руке.

Я не сразу поняла, о чем тот говорит, но позже до меня дошло, и я вновь испытала приступ пронзительного испуга. Я выдернула свою руку.

– Я… я… не готова, Вадим… так сразу это не делается… так нельзя!.. – я уперлась ладонями в его грудь, но он даже не двинулся. Вновь злорадная саркастическая улыбка тронула его губы.

– Прямо сейчас ты мне говоришь: либо ты спишь с этим змеем, либо ты делаешь это со мной. У тебя нет третьего варианта.

Я впала в настоящий ступор. Все было прекрасно до этого момента. Как же так? Я не могу решить. Я не стану делать этого с нагом, но… тогда мне придется сейчас отдаться баггейну. Вот так первый раз! А я еще питала розовые фантазии насчет идеального первого секса в романтической обстановке. И получается…

– Нет… я не стану с ним… но и так я тоже не могу, пойми. Это же такое важное решение. Это ведь повлечет за собой определенные последствия… чтобы не нарушить обещание…

– Да, ты будешь беременна. Либо от этого змееныша, либо от меня, – обыденной интонацией умозаключил тот, сделав простецкое лицо. – Только не факт, что после беременности от нага ты выживешь… никто не выживал, насколько я понимаю.

– Вадим… прошу, – я слезливо взглянула на него, не в состоянии больше дергаться и сопротивляться. Его тело мертвой хваткой придавило мое. Он был такой тяжелый и значительный, что мне совсем не хватало сил сдвинуть его хотя бы на миллиметр.

– Нет, Соня. Ты сама виновата, что так все получилось. Надо было думать прежде. Теперь придется отвечать. У тебя два выхода, – жестко отрезал баггейн, пригвоздив мою руку с меткой к полу.

– Я не умру, если… у нас будет ребенок?

Вадим помрачнел. Он сам не знал, что из этого получится.

– Я могу тебе гарантировать только то, что не оставлю тебя и что постараюсь помочь, насколько хватит моих сил. Я не знаком со случаями оплодотворения обычных женщин… баггейнами. Но слышал, что от плода нагов они умирали часто, когда те в былые времена развлекались. А теперь… они обозвали это «генетическим экспериментом», хотя это всего лишь бесплодные попытки вывести новый вид существ… – Вадим объяснялся с проникновенной и чувственной ненавистью в голосе.

– Тогда… я не хочу умирать, – пара слезинок скатилась по моим вискам.

– Ты сама все решила, – после этих слов Вадим нагнул голову и поцеловал меня. Его руки ласково прошлись по моим плечам, а затем перешли незаметно на грудь, которая была под костюмом. Вадим расстегнул молнию, не разрывая поцелуя, и обнажил мою грудь в бюстгальтере. Он переместился губами на шею, а затем на ключицу. Меня же уже трясло от страха и непонятных мне чувств и ощущений, которые я впервые вкушала именно сейчас.

Баггейн снял с меня верхнюю часть костюма и просунул руки под мою спину, чтобы расстегнуть лифчик. Когда я услышала, как щелкнула застежка, я вскрикнула и закрыла обнажившуюся грудь руками.

– Не надо… – горячие руки Вадима легли поверх моих и мягко убрали их вниз. – Я… не видел такого раньше.

Он положил свои обжигающие черствые ладони на мои груди и пощупал их. Я закрыла глаза и учащенно задышала.

– Такая мягкая и бархатистая, – восхищенно шептал баггейн. – И при этом упругая… какая прелесть.

– Ты что… груди никогда не видел?.. – еле-еле выдавила я из себя, стараясь относиться ко всему происходящему отрешенно, будто это происходит не со мной. Вадим поднял на меня глаза, и я узрела в них неподдельный юношеский восторг. Это было действительно мило.

– Видел, но… там все было по-другому. Это было не так божественно.

После этих слов я почувствовала, как к щекам прилила кровь. Мне одновременно было приятно от того, что сейчас делается, но притом я не хотела еще до конца осознавать этого.

– Ты уверен, что у нас есть время? – решила все-таки сменить тему я.

– Да, – без тени сомнения ответил мне Вадим, все еще внимательно изучая мою грудь, и он так осторожно и аккуратно трогал ее, что мне показалось, что он разглядывает дорогущий хрустальный сервиз. – Змей оставил тебя тут на сутки. Я слышал, как об этом говорили охранники, потешаясь… они считают его извращенцем, а не ученым. Ты не первая в этой комнате…

После такого минорного воспоминания о разговоре охранников он убрал руки с моей груди и немного, кажется, потерял свой жаркий настрой. Я уже обрадовалась, что мне удалось отсрочить неминучее, как вновь принялся за свое дело.

Вадим, больше ничего не говоря, отодвинулся слегка назад, усевшись полностью на пол, и стянул с меня нижнюю часть костюма. Я сглотнула от напряжения и вытянулась, как солдатик. Я даже привыкла к оголенной груди и почти (ПОЧТИ) перестала стесняться, и вдруг последовал второй, более постыдный для меня этап. Мои трусы. В данный момент я лежала на полу только в них. Когти баггейна легонько царапали мою кожу на ногах, поглаживая и потирая ее. Вадим, похоже, изучал мое тело. Он понимал, что я устроена примерно так же, как и все его женщины до меня, но все-таки мы были разными существами. Человек гораздо более деликатен и хрупок, нежели баггейн или наг.

– Твоя кожа… она просто превосходна. Я никогда не видел ничего более потрясающего в своей жизни!..

Нет, он подлинно, истинно восхищался моим телом и тем, как я устроена. Я не могла в это поверить до конца, но он не притворялся.

– Обычная… – тихо пробормотала я куда-то в сторону, но Вадим услышал.

– Нет, – он стремительным рывком переместился к моей голове и посмотрел на меня с обожанием. – Особенно. Все особенно. Ты, твое тело, твоя кожа, твой запах…

Затем он упал лицом мне между грудей и стал обнюхивать мое тело, ведя носом от бюста по животу и до…

– Подожди, – вырвалось у меня, когда он добрался до самого пикантного места, но Вадим даже не дрогнул. Параллельно с этим он снял с себя извечную кожаную косуху и остался в одной серой футболке, джинсах и кроссовках.

– Я больше ничего не хочу слушать, – как заклинание проговорил он и начал стягивать с меня трусы. Я сопротивлялась, пытаясь натянуть их обратно, но тот действительно больше ничего не хотел слушать. Он уже все решил. Мои слова протеста тут были излишни, я смирилась с тем, что сейчас произойдет.

– Ты поразительная девушка, в курсе? – одним движением сняв с себя футболку, спросил он, ухмыляясь своей мерзопакостной улыбочкой. Я строго посмотрела на него, а после мой взгляд невольно упал на его торс. Да, повышенная волосатость груди и низа живота, но в целом очень даже хорошее телосложение для человеческого облика. В меру накачан, здоровый и крупный мужчина. То, что надо. У него большие и сильные руки, грубые, но так и положено для мужчины.

– Разглядываешь? – отрывисто заглянул мне в глаза он, с шумом втянув в себя воздух. Я даже содрогнулась.

– Просто посмотрела… нет, – я смущенно отвела глаза в сторону. А после и вовсе повернула туда же голову.

– Соня… – Вадим потерся носом о мою шею, закрыв глаза. Его дыхание хлесткими ударами отзывалось на моем теле. Эти жаркие импульсы пылали все отчетливее и отчетливее с каждым его движением.

До моего слуха долетел звук расстегивающегося ремня, а затем и молнии, и тут-то меня поразила жгучая боль, которая разлила по моему телу настоящий кипяток.

– Аха-й! – громко вскрикнула я, запрокинув голову. Вадим слегка зажал мне рот рукой и начал успокаивающе целовать в щеку. Его движения внутри меня были плавными, насколько можно это назвать именно так, хотя я ощущала что-то твердое и болезненно обжигающее, что-то разрезало меня и раздирало внутри мои органы. Вадим убрал руку, но тут же заткнул мне рот своими губами. Я хныкала и ныла от нарастающей боли внизу живота, но Вадиму было труднее. Он сдерживал себя максимально долго, чтобы не навредить меня, но его животные инстинкты дали о себе знать, когда возбуждение перешло в стадию необузданной страсти и желания полностью заполучить меня и мое тело.

Вадим взял просто бешеный темп, и у нас получился самый настоящий жесткий секс, какой я только могла себе представить. Все это время он стонал от удовольствия и пытался подавить в себе этот первобытный мощный толчок, который ударил ему в голову.

– О, Соня, это… это, – его слова путались, а дыхание сбивалось, – чертовски… чертовски, нет, дьявольски великолепно… это невообразимо приятно… я сейчас сойду с ума…

Я вот не испытывала ничего приятного, потому что боль от лишения девственности перекрывала любые блаженные ощущения. Но я была рада, что хоть кому-то из нас хорошо.

– Я совсем скоро… – пробубнил он мне на ухо. И я вся напружинилась от этих слов. Когда же он резко остановился и издал какой-то утробный длительный рык, я поняла, что процесс завершен. Внутри все горело от боли и жара, поэтому каких-то особых чувств там не было.

– Вадим, – обратилась я к нему, когда все уже было закончено.

– Да? – тяжело дыша, отозвался он, лежа у меня на плече.

– Что теперь будет? – не успела я закончить вопрос, как метка на моей руке начала нещадно болеть и одновременно чесаться. Я подняла руку и увидела, что отметины нет, но вместо нее остался красный след, как после легкого ожога.

– Ну, в любом случае, нагу ты больше ничего не должна, а потому одевайся. Я забираю тебя с собой.

Я посмотрела на него, поджав недоверчиво губы, но все же сделала, как он велел.

Выбраться из логова наг было сложно, но мы с Вадимом воспользовались нашей обычной схемой «охотник-мертвая добыча», и это прокатило, потому что нагов действительно снаружи почти не было, однако парочка любопытных все-таки подошли к Вадиму и очень в хамской форме спросили, что тут забыл баггейн. В эти моменты у меня чуть сердце в пятки не ушло. Вадим отговаривался как мог, но те попросили его любезно удалиться из города, и он в итоге кое-как смог переправить нас на уровень выше – в свой подземный город. Лежа на его плече с закрытыми глазами, мне вновь казалось, что мы летаем. Даже затошнило.

Я очень удивилась, когда в его пещере я обнаружила Артема. Я обрадовалась и поспешила к нему, чтобы осмотреть, но тот глядел на меня с неким тошнотворным омерзением и старался отгородиться от меня так, чтобы я к нему не прикасалась. Я не глупая и поняла, что произошло. Он ведьмак, и его видения касательно других людей могут быть не самыми приятными. Я вспомнила, что он недавно целовал меня и что это еще больше могло расстроить его из-за того, что Артем увидел. Однако я постаралась не подать виду и остаться непоколебимой.

Ближе к вечеру Вадим провел нас на поверхность через один из подземных ходов баггейнов, которые установлены в лесу.

Артем был молчалив и не обращал на меня никакого внимания, зато Вадим ни на шаг не отходил, постоянно спрашивая про мое самочувствие. Когда же Артем отказался вынимать из меня подземного паразита, которого так удачно пристроил Мадуил, и попросил об этом Вадима, я и вовсе удивилась тому, насколько сильно отрицательные эмоции захватили охотника. Он вел себя как обиженный и оскорбленный мальчишка. Никогда бы не подумала, что такая реакция свойственна именно Артему… Он казался всегда таким невозмутимым и уверенным в себе. Неужели его так обидело видение обо мне и Вадиме? Или его гложет что-то другое?

– Не шевелись, – попросил Вадим. – И рот держи шире… Да… Вот так!

– Ты знаешь, что это такое? – спросил равнодушно Артем, стоя рядом и наблюдая за процессом. Вадим же пытался разобраться с механизмом, на котором крепится вся конструкция, и вскоре у него это получилось.

– Это глубокоподземный паразит, который живет в мертвечине и останках. Одним из его удивительных свойств является то, что он может передавать свои способности хозяину, если тот живой, конечно. Вот наги и используют его, чтобы держать пленников, которым трудно находиться под землей, подольше.

– Я бы хотел изучить этого… паразита, – вскользь заметил Артем, стреляя глазами в Вадима.

– Забирай, – как только Вадим достал из меня эту дрянь, он тут же перекинул ее Артему, который вмиг принялся рассматривать склизкое непонятное существо в фиолетовых разводах, которое вяло шевелилось у него в руках. Я же прокашлялась, и меня вырвало под ближайшее дерево, потому что процесс извлечения оказался ну до безумия отвратным. Вадим подошел ко мне сзади и погладил по спине. Его поведение радикально изменилось, что не могло меня не радовать. Они с Артемом будто поменялись ролями. До того чуткий и добрый траппер оказался на деле чопорным и достаточно непонятным персонажем. Хотя это он, скорей всего, рассказал Вадиму, где искать меня. Значит, ему все же не плевать. Тогда в чем дело?

– Соня, тебе надо прилечь… Давай-ка я отведу тебя домой, – предложил Вадим заботливо. Но тут вмешался Артем, чем сильно досадил моему… парню?

– Она с матерью теперь живет на нашей базе. Тебе туда нельзя, баггейн. Спасибо, что помог. Дальше мы сами…

Мне показалось или мелькнула искра? Кажется, эти двое сейчас испепелят друг друга молниями.

– Ей больше не обязательно жить на базе. Я могу о ней позаботиться… – огрызнулся Вадим, помогая мне подняться на ноги. Я была сильно измучена и слабо стояла на земле. Я также не могла понять, как у Артема хватает сил быть таким бодрым. Он что-то принял?

– Ты уже один раз позаботился. Да так, что мне пришлось ей всю кровь очищать, а потом еще делать несколько операций на лице… – не упустил возможность подсолить Артем, убирая паразита в маленький черный пакетик.

Вадим еле слышно зарычал, но постарался сдержаться. Я не могла не отметить, как он старательно сдерживает свою вспыльчивость и агрессию. Неужели он тренировался ради меня?

– Много произошло всего с тех пор. Теперь все иначе, – попытался монотонно произнести каждое слово Вадим.

– Тот факт, что ты ее трахнул, ничего не меняет.

Тут уже челюсть отвисла у меня. Артем сказал это с такой непринужденной интонацией, с таким отвратительно бесстрастным выражением лица, что мне самой захотелось вмазать ему посильнее.

– Боже, прекратите вести себя как школьники, – вмешалась я. Парни подумолкли.

– Надо вернуться на базу с Вадимом. Он спас меня и тебя. Это о многом говорит. Ты не можешь отрицать его природу, но он борется с ней, и ты видишь это, ты же не слепой! – вступилась я после паузы за баггейна.

– Пусть идет, но малейшее подозрение, и я как представитель трапперов приму соответствующие меры. Я благодарен за наше спасение, но это не отменяет всего того, что он сделал. Амнистии не будет… – угрожающе проскрежетал зубами Артем, а после развернулся и обиженно потопал вперед. Я спокойно выдохнула, хотя впереди было много неприятного. К примеру, разговор с мамой, который просто неизбежен. Она будет в ярости, и я даже не знаю, как преподнести ей все это. Мне самой пока даже непонятно, что происходит и как это все вообще закончилось. Все случилось так быстро, что я даже глазом моргнуть не успела. А Вадим? Он другой. Я не могу не замечать этого. Он стал сдержаннее и спокойнее. Раньше за такие слова он набросился бы на Артема и порвал его на кусочки, а сейчас он действительно старается быть… человеком.

– Я не знаю, что говорят в таких случаях, но… я не хочу, чтобы с тобой и с тем… что у нас получится, что-то случилось, – пробубнил невнятно он, помогая мне идти за Артемом.

– Я забеременела? Правда? – как-то боязливо спросила я.

– Если метка исчезла, то… да, ты сдержала обещание. Эксперимент змееныша удался… – нехотя ответил баггейн.

– То есть ты отец моего ребенка? – с истеричной усмешкой вновь задала я вопрос.

– Я же, получается, твой первый и пока единственный партнер. Значит, да.

Нам обоим было тяжело говорить об этом, но это надо было обсудить.

– И что же делать? – осведомилась я.

– Ждать результата эксперимента.