Перед Габриэлом прошло множество имен. Тула вела диалог с залом. Все сидели на своих местах. Кристиана Стеге, Ион и Ульф Паладины, Элизабет — последняя из Паладинов, Тенгель молодой, Альв Линд… Кого только не приглашала она на подиум.

Дана Линда из рода Людей Льда благодарили за то, что он вместе с Ингрид и Ульвхедином совершил огромный подвиг, отыскав любимый волшебный корень Людей Льда у могилы Колгрима. Но, как сказал Дан со своего места в зале, ни он, ни другие никогда больше не ступят в долину Людей Льда! Им довелось почувствовать там присутствие силы мышления Тенгеля Злого, которая испугала их на все будущее время. И Дан самым серьезным образом предупредил всех, кто намеревается предпринять такие шаги, что это будет трудно.

Его очень хвалили за поездку на юг в попытке отыскать там следы Тенгеля Злого. У Зальцбаха, деревни, которую уничтожил его прародитель, он вынужден был прервать поездку. Но Дан сумел установить, что Тенгель Злой намеревался в буквальном смысле уйти под землю, а это уже имело огромную ценность для тех, кто впоследствии занимался поисками его местонахождения.

Сына же Дана, Даниеля Ингридссена Линда пригласили подняться на подиум.

Тула сказала:

— Мы все считаем, что волшебный корень способствовал рождению Даниеля. В зелье, которое Дан и Ингрид пили с таким фатальным, но приятным результатом, содержалась его частичка. Ингрид пыталась уничтожить плод, но волшебный корень воспрепятствовал этому. И я верю, что она впоследствии была счастлива.

— Еще как! — крикнула Ингрид со своего места. — Даниель был самым прекрасным человеком в моей жизни. А позднее волшебный корень спас Даниеля от опасности и был с ним во время всей его долгой поездки в Таран-гай.

— Волшебный корень был моим лучшим другом, — подтвердил Даниель. — Однажды он спас меня от белого медведя и помогал все время преодолевать трудности на моем пути. Но о моих приключениях в Таран-гае пусть расскажут другие. Я ведь там был второстепенной фигурой.

— Это ты привел Ширу в дом Венделя Грипа, — произнесла Тула. — Тем самым ты соединил два племени: норвежское и то, что обитало в ледяных пустынях.

Этого Даниель не отрицал.

Зеленоглазого Никласа, как уже было сказано, приглашать наверх не стали, но подчеркнули ценность его врачующих рук для предстоящей борьбы.

Но вот на подиум поднялась Ингрид. Колоритная фигура, излучающая веселье и искрящийся юмор.

— Мне хочется сказать кое-что о волшебном корне, — заявила она. — Я люблю его, смотрю на него почти как на живую личность. Однажды я попросила у него помощи, и в эту ночь увидела сон. Я видела все через время и пространство. Я все узнавала, всем обладала и все понимала. Наш волшебный корень могуществен! Впрочем, Элизабет, ты помнишь, как я предсказала, что у Натаниеля будет целая куча братьев и сестер? Вот так-то, я еще могу кое-что. Больше мне сказать нечего. За исключением того, что чертовски жажду начать битву с нашим великим мерзавцем!

— На это скоро получишь разрешение, — серьезно предупредила Тула. — Кажется, он начал шевелиться. Незначительно, но все же опасно!

— Я готова, — твердо заверила Ингрид.

К неописуемой радости Габриэла Тула объявила:

— Может быть, уже настало время попробовать еду, которую приготовили для нас наши друзья?

Габриэл не хотел знать, кто они, эти хорошие друзья. Демоны в лошадином обличье? Или кто-то другой? Он осторожно посмотрел, как поступают другие, и только после этого набросился на закуски, лежавшие в блюде.

Вкус был небесный!

Позднее он не мог рассказать, что он пробовал. Раньше он ничего подобного не ел. Настроение в зале было прекрасным, все разговаривали со своими соседями, смеялись и чувствовали себя превосходно. Что делали те, кто сидел наверху, он не знал.

Габриэл осмелился прошептать, обращаясь к Натаниелю:

— Все-таки немного неуютно с этими разными демонами!

Натаниель ответил:

— Демоны всегда были спутниками Людей Льда. Они создания злые и чувствуют злобу. Но в то же время ненавидят Тенгеля Злого, который был их господином и предводителем. Поэтому некоторые из них перешли на сторону добрых Людей Льда. Они увидели в этом единственное спасение от Тенгеля Злого. Им не всегда можно доверять, но они очень ценные союзники.

— Могу себе представить, — сказал Габриэл, краем глаза взглянув наверх в темноту.

Вообще же он чувствовал себя превосходно. В полной степени он наслаждался тем ощущением, которое дала ему эта встреча с предками и другими родными.

Тува же, наоборот, чувствовала себя не очень хорошо. Она потеряла надежду, не могла испытывать наслаждения от совместного пребывания с родственниками, не могла сконцентрироваться. Где же Ганд?

«Я, видимо, немного тронутая, — подумала она. — Один лишь Ганд на уме! Как можно так сильно влюбиться в человека, который полностью недоступен для тебя во всех отношениях!»

Это ужасно! И порождает такую боль. Но любить другого она не сможет никогда. Не то, что она не была желанна, вовсе нет. Влюбиться по несчастью в обычного смертного было бы проще. Она же выбрала такое создание!

Тува думала о нем и по ночам. Представляла, как бы было… Нет, эту мысль она никогда не осмеливалась додумывать до конца, потому что не знала, сколь глубоко Ганд может проникнуть в мир ее мыслей. Он, который пришел бы, только позови она его. Неужели он способен читать мысли? В таком случае он знает, что вся ее жизнь заключается в нем.

А началось все так невинно… Сначала она разозлилась на него. Ей казалось, что он лицемерит и препятствует ей слушаться Тенгеля Злого. Но это было очень давно. После того, как она перешла на другую сторону, он помогал ей каждый раз, когда она изменяла своему решению стать добрым человеком. Ее любовь и отчаяние с каждым разом становились все сильнее.

К счастью, в этот момент объявили конец перерыва, и она выбросила из головы угнетающие мысли. На подиум пригласили зловещего, колоритного мужчину, одного из тех, кто по-настоящему был отмечен проклятием, человека, у которого были огромные проблемы, пока он шел к доброте — Ульвхедина.

«Он мой покровитель, — с гордостью подумал Габриэл. Ни у кого кроме меня нет такого сильного защитника! И все же, — подумал он, — сильного только физически. Ульвхедина не отнесешь к гигантам мысли».

Вместе с ним была и Элиза, женщина, сыгравшая такую огромную роль в его обращении в человеческое духовное существо.

— У нас много вопросов к тебе, Ульвхедин, — сказала Тула.

— Спрашивайте, — произнес он басом.

Неожиданно для самого себя Габриэл поднялся с места. Голос его звучал в огромном зале по-детски тонко и испуганно:

— Ульвхедин, я постоянно думаю о том, как ты можешь колдовать, никогда не учившись этому? Откуда у тебя эти знания? Я имею в виду случаи, когда ты уводил заклинанием болотных людей под землю. Я думаю…

Его голос ослабевал по мере того, как возрастал ужас от того, что он осмелился заговорить здесь. Габриэл опустился в кресло и съежился в нем так, чтобы его не было видно.

— Отличный вопрос, Габриэл! — вежливо произнес Ульвхедин. — Первый раз, когда слова заклинания сошли с моих губ, я тоже думал об этом. Меня не обучали этому, нет, я родился с ними. Но позднее я часто разговаривал с Mapом…

«Позднее, это значит после смерти», — подумал Габриэл и вздрогнул.

Ульвхедин продолжал:

— И Map, пришедший из Таран-гая, сообщил мне, что язык этот очень стар. Это древненорвежский язык, понимаешь?

Габриэл энергично кивнул головой. Иного он позволить себе не мог, ведь все смотрели на него.

— Как ты помнишь, Габриэл, язык и искусство заклинания глубоко заложено в нас с тех пор, когда наши умевшие колдовать предки жили в сибирских степях задолго до времени Тенгеля Злого. Жестокие законы природы заставили древний народ научиться колдовству и магии для того, чтобы выжить. Кое-что из этого досталось в наследство некоторым из нас. Но мы не должны забывать, что и Ханна, и многие другие наши противники также владеют этим искусством, а встреча с ними вполне возможна. Их магия носит исключительно зловещий характер.

Ульвхедин задумался:

— Все эти годы я думал о другом. Вы все видели мозаичное окно Бенедикты в Липовой аллее…

— Да! Оно еще существует, и словно все ветры мира продолжают дуть через него, порождая сквозняки, — сказала Бенедикте, дожившая до ревматического возраста, когда сквозняк мучителен для человека.

— Оставим его пока в покое, — рассеянно произнес Ульвхедин. — Однажды я бродил по дому в Липовой аллее и случайно взглянул в это окно. Вы знаете, поскольку оно расписано и закрашено, многого через него не увидишь. Но мне показалось, что я как бы заглянул… в иной мир. Хотя картина была нечеткой, да и я в этот вечер, простят меня боги, выпил немало! Но, Натаниель… Думаю, ты должен попробовать!

Натаниель кивнул головой.

— Конечно!

В зале установилось хорошее настроение. Винга, хрупкая и обворожительная, как эльф, но в то же время крепкая, словно корень можжевельника, крикнула со своего места, призвав больше никогда не вызывать серых людей. Выбирая союзников, они обязательно окажутся на стороне Тенгеля Злого.

С грустью она произнесла:

— Нам всем, пережившим этот ужас, жаль поместья в Гростенсхольме. Но больше всего меня беспокоит одна деталь. Когда у нас с Хейке родился сын Эскиль, мы посадили во дворе дерево. Однако оно так и не выросло по-настоящему: едва лишь пережило Эскиля. И Гростенсхольм был сравнен с землей. Ох, как же мы, женщины, сентиментальны!

— Мы прекрасно понимаем тебя, — ответила ей Тула, жившая в одно время с Вингой. — Но сейчас мне хотелось бы послушать Венделя Грипа! Его поездка к Карскому морю принесла нам счастье. Лучшее, чего ты достиг в своей жизни, Вендель, это Шира!

Габриэл увидел громко смеющегося мужчину со светлыми волосами и голубыми глазами.

— Как бы я хотел, чтобы с нами в эту ночь был старый умный Ировар! — воскликнул Вендель.

— К сожалению, это невозможно. Он ведь из Нура, а не из Таран-гая. С удовольствием встретился бы я с Сармиком Ульвом!

— Сармик здесь, — прозвучало из рядов таран-гайцев. — Урин и Вассар также. Мы рады встрече с нашими друзьями, Венделем и Даниелем.

Оба, чьи имена были названы, с восторгом приветствовали Сармика и его сыновей.

— Но тогда, — воскликнул Вендель, — тогда, может быть, с вами прибыла и Тун-ши, моя теща, обладающая даром колдовства?

— Конечно, — рассмеялась одна из женщин в затемненном ряду таран-гайцев.

Вендель был счастлив. Все обратили внимание на то, что он ни слова не сказал о своей первой жене, Синсив.

То ли Габриэл не очень внимательно следил за событиями, то ли Тула выпустила какое-то звено из родственного ряда, но на подиуме внезапно оказался огромный Хейке. Его встретили с восторгом, почти нескончаемыми аплодисментами.

Тула вынуждена была успокоить присутствующих, прежде чем сказать:

— Перед нами один из великих нашего рода! Мы должны благодарить его за многое!

Хейке стоял, криво улыбаясь:

— Мне удалось победить зло в самом себе. Но это не только моя заслуга. Прежде всего, помогли заклинания Тенгеля Доброго, когда он еще был молодым. Еще следует благодарить волшебный корень, ибо он был также моим лучшим другом и одновременно противником Сельве. Думаю также, что Сельве сам фактически оказал мне содействие в выборе правильного пути. Никогда не хотел я быть таким же, как он! Поэтому, Сельве, благодарю тебя, где бы ты сейчас ни находился! Косвенно ты оказал огромную помощь Людям Льда.

Все восприняли эту мысль как абсолютно верную.

— Но, — смущенно усмехнулся Хейке, — кто совершил самую большую глупость Людей Льда за время существования рода, если не я? Вызвал из темноты серый народ. Если и было что-то в моей жизни, о чем я сожалею, так это этот вызов.

— Да, но твой сын Эскиль оказался ничуть не лучше, — усмехнулась Тула. — В дни своей молодости он отправился бесшабашно в Эльдафьорд, приведя тем самым в движение небеса и землю. Встань, Эскиль, чтобы все смогли посмотреть на сумасброда!

Эскиль поднялся.

— Да, я, по правде говоря, нашел много замечательных вещей. Клад Людей Льда в Сибири. Рога яка, в которых хранилась флейта Тенгеля Злого!

— Премного благодарен, — воскликнул Хейке. — Эта флейта все еще остается причиной моего падения. Я в своей жизни пережил много неприятных моментов, но когда вы привязали меня к березе, а я хотел только взять в руки флейту и сыграть на ней… Это было отвратительно…

— Этот момент, — серьезно заметила Тула, — свидетельствует лишь о том, сколь опасен Тенгель Злой и его флейта с колдовским звучанием. Это мне очень хорошо известно. И когда флейта заставила пасть на колени самого Хейке, остальное вы сами можете представить. Если бы у нас не было Ширы…

— Да, Шира, мы благодарны тебе за многое, — произнес Хейке, обращаясь в зал.

— Ну, а Эскиль нашел в Эльдафьорде еще кое-что, — сказала Тула. — Он обнаружил там первого негодяя, Йолина. А это существо для нас загадка.

— Загадка, — произнес Эскиль, — которую, как я надеюсь, нам удастся разгадать сегодня ночью. А слуга, заманивший меня в Эльдафьорд, не мог ли он быть человеком Тенгеля Злого?

Встала со своего места Дида:

— Да он им и был. Один из его ранних отмеченных проклятием, позднее мы о нем поговорим.

Весь зал словно вспыхнул, и по нему пронесся слабый гул голосов. Лишь некоторые из присутствующих хотели, чтобы рассказы шли в более быстром темпе.

Вильяр Линд говорил о чем-то таком, чего Габриэл понять не мог. Но вот Высший Совет пригласил на подиум еще одного воителя в истории Людей Льда. Проклятием он отмечен не был, но был важной персоной для рода.

Хеннинг Линд из рода Людей Льда. Его приветствовали стоя продолжительными аплодисментами. Он должен был рассказать о той ночи, когда у Саги родилась двойня, и о тяжелой борьбе с Ульваром, который, несмотря на всю любовь к нему, хотел лишь причинять зло. Хеннинг прожил долгую жизнь. И его дочь Бенедикте тоже.

— Твоя сила, Бенедикте, — сказала Тула, обращаясь к ней в зале, — состоит в том, что ты ощущаешь главное — историю и тайны, что скрываются в каждом предмете. — Можем ли мы обратиться к тебе, когда потребуются твои знания?

— Буду очень рада, — сказала Бенедикте, польщенная доверием.

Габриэлу она показалась такой милой в ее прекрасном платье. Никто бы не подумал, что ей скоро исполнится девяносто лет.

— Андре! Встань! — крикнула Тула. — Перед вами человек, разыскавший потерянную ветвь Людей Льда! Возможно, вы не поверите, что ему удалось найти всех потомков Кристера Грипа? Да, Арв Грип, в сегодняшнюю ночь ты встретишься с ними!

— Неужели правда? — воскликнул Арв Грип. — О, какой торжественный момент!

Сыну Андре, Рикарду, рассказывать было нечего. Тогда поднялась Тува и поведала о своем путешествии во времени к истокам жизни Тенгеля Злого — к его отцу, выходцу из Японии, плохому человеку.

Собрание так заинтересовалось ее повествованием, что ее заставили подняться на подиум и рассказать все более подробно. Больше всех были возбуждены таран-гайцы. Они кивали головами и оживленно переговаривались между собой, словно Тува подтвердила многие их сомнения. Все видели, что она была счастлива и гордилась этим.

И никто не сказал о ней ничего предосудительного, ни о ее внешнем виде, ни о глупостях, совершенных ею ранее.

«Да это было и невозможно, — подумал сбитый с толку Габриэл. — Ведь таран-гайцы ничего не могут понять из сказанного ею! Но в этот момент эти существа задали вопрос, и Габриэлу оказалось совершенно не трудно понять его, хотя он и был задан на незнакомом языке. Именно в этот момент до него дошло, сколь удивительна эта ночь. Раньше он не осознавал этого. Но тут же ему снова пришлось изумиться еще больше.

Ингеле и ее сыну Ула Уловссону сказать было нечего, они анонимно существовали на отшибе в Швеции. Но дочь Улы, красивую, мягкую учительницу, ожидал необыкновенный сюрприз!

— Анна-Мария, — обращаясь к залу, со вздохом произнесла Тула. — Твоя ветвь полна пустот. Сага исчезла, ее сыновья Марко и Ульвар также пропали. Дочь Ульвара Ванья неизвестно где, в неизвестность ушел и сын Марко Имре. Из девяти твоих потомков осталось только четверо: Линде-Лу, Криста, Натаниель и Ганд.

— Неправда, — произнес мягкий женский голос, и с самых верхних рядов на подиум вышла невероятно красивая женщина. Анна-Мария, мать моего деда по отцу, я принесла привет от моей бабушки Саги. Она необыкновенно счастлива и хочет, чтобы ты знала это. Она же твоя дочь.

На молодой женщине было классическое, простое, опускавшееся до пола черное платье. Натаниель громко воскликнул:

— Боже мой, это же исчезнувшая Ванья! Та, что ушла с Тамлином из рода демонов ночи! Она пришла из черных залов Люцифера, чтобы этой ночью быть вместе с нами!

А Габриэл ничего не слушал. Он крутил головой, ибо все верхние ряды пришли в движение, направляясь к трибуне. От напряжения он крепко стиснул зубы, руки вцепились в подлокотники кресла, а глаза стали огромными. Затем все остановились, все еще оставаясь в темноте. Тело его потряс ошеломляющий удар, когда он понял, что случилось.

Два высоких существа спустились вниз и встали по обе стороны Ваньи, а она поцеловала глубоко взволнованную Анну-Марию в щеку.

Голову Ваньи венчала черная корона с прекрасными стяжками и шпилем. Она переливалась искрами антрацита или черными алмазами. Три женщины стояли между двумя высокими, стройными черными ангелами, третий же ангел преклонился перед Ваньей и протянул ей другую корону, немного ниже ее собственной. Все в зале в замешательстве встали. Тула онемела, и поэтому говорить пришлось Ванье.

— Я сидела наверху и смотрела на Кристу, мою дочурку, с которой мы снова вынуждены расстаться. Спасибо, вам Хеннинг и Малин, Бенедикте и все Вольдены за то, что вы дали ей счастливое детство, в то время как ее так называемый отец, Франк, столь жестоко обращался с ней. Однако перед тем, как мы спустимся к ней, я хочу вызвать моего брата. Мы до этой ночи ни разу не встречались, Линде-Лу, но сейчас попытаемся это исправить!

Юный блондин Линде-Лу смущенно поднялся к ней на подиум и хотел поздороваться с ней за руку. На Ванья молча обняла его и долго держала в своих объятиях. Затем отпустила.

— Линде-Лу, ты был самым несчастным среди всех Людей Льда во время земной жизни! Сейчас ты будешь награжден за твое теплое верное сердце. Становись на колени. Линде-Лу, теперь ты вступаешь в семью черных ангелов, ты внук их властелина.

Линде-Лу опустился на колени, и Ванья короновала его как принца черных залов. Когда он поднялся, и Анна-Мария прижала к себе правнука, все увидели, что юноша плачет. Вслед за ним слезы появились у многих на глазах. Ему подарили черную одежду аристократа, которая ему ужасно шла, и затем черные ангелы увели его наверх на свои места.

— Ванья, ты должна рассказать, — обратилась к ней Тула, — где ты была, как жила? Ванья улыбнулась.

— О черных залах мы не рассказываем. Жизнь моя полностью отличается от земной. Подобно вам, покинувшим земную жизнь и находящимся в ином круге существования, существуем и мы. Криста, доченька моя, ты не поднимешься ко мне?

Криста выполнила ее просьбу. Смотреть на то, что мать выглядела намного моложе своей дочери, было несколько удивительно. Но это была мелочь по сравнению с тем поразительным, что пришлось пережить присутствующим.

После такой удивительной церемонии Ванья попросила и Кристу преклонить колени. Та послушалась, а черный ангел протянул Ванье другую корону несколько меньших размеров, но выполненную из такого же черного блестящего материала, как понял Габриэл, не из дешевого, с черными алмазами как минимум!

— Криста, — сказала Ванья. — Ты дитя внука нашего владыки. И для меня доставляет радость считать тебя нашей. Но ты, может быть, пока останешься среди живых?

— Конечно, — прошептала Криста, с трудом выдавив из себя слова.

— А теперь, — сказала Ванья, — теперь мы приглашаем сюда наверх особо Избранного! Того, кого долго ждали Люди Льда. Седьмого сына, седьмого сына. Родственника черных ангелов, в жилах которого течет кровь демонов ночи и великих демонов — Натаниеля Гарда из рода Людей Льда.

Он поднялся на подиум. Зал торжествовал.

Ванья продолжала с ироничной улыбкой:

— И, конечно, самое важное из всего сказанного — моего собственного внука! Дорогой Натаниель!

Все весело рассмеялись. Затем наступила тишина. И тут же все увидели, что лестницы по обеим сторонам подиума заполнили собаки, похожие на волков. Они были огромными, как гигантские волки. Габриэл слышал их глухое рычание, видел блестящие зубы в открытых пастях, горящие зеленые глаза и прижался к Эллен.

— Дорогой Натаниель, — воскликнула Ванья, — все вы пятеро позднее пройдете церемонию посвящения. Но я, как представитель властелина нашего рода…

«Властелин — это Люцифер, — подумал Габриэл, и по его коже побежали мурашки. — Но они ни разу не упомянули его имени вслух. Оно слишком знатно, чтобы произносить его здесь».

Ванья продолжала:

— Преклони колени, Натаниель из рода Людей Льда, и прими корону черных ангелов, которую имеют право носить только родственники нашего властелина!

Габриэл, задержав дыхание, наблюдал за тем, как Натаниель принял корону, еще более прекрасную, чем у Линде-Лу, искристо-черную, с красивой гравировкой.

Ванья добавила:

— Когда вы покинете Гору Демонов, короны станут невидимыми. Но они всегда будут с вами, хотя вы и не будете их замечать. Если окажетесь в опасности, короны помогут вам, станут снова видимыми, и враг будет повержен. А так никто не увидит, не почувствует и не ощутит их.

Все, за исключением Тулы и Ваньи покинули подиум. Ванья подала знак Туле, чтобы та продолжала вызывать представителей рода.

— Да, — сказала Тула, которую внезапное появление черных ангелов несколько сбило с толку. Их выступление не могло быть запланировано ею, но она была в восторге от него! — Да, — неуверенно повторила она, — мы только что услышали о наиболее загадочной ветви…

— Мне она известна, — улыбнулась Ванья. — Позволь мне продолжить?

— Конечно, — поблагодарила Тула и вздохнула с таким облегчением, что все улыбнулись. Ванья снова вышла вперед.

— Я знаю, что все вы пытаетесь разгадать непонятную для вас загадку: куда девались Марко и Имре?

— Узнать это интересно! — воскликнула Тула, и все поддержали ее.

— Марко, как вам известно, был вторым ребенком моей бабушки Саги. Когда ему исполнилось двадцать два года, он вынужден был покинуть нас. Позднее его место занял молодой Имре. А в последние годы вам оказывал помощь Ганд. Думаю, что лучше пригласить сюда Ганда, который и расскажет всю эту историю.

«Сейчас он появится», — подумала Тува, и сердце ее сильно забилось.

И вот он поднялся на подиум, как ей показалось, еще более красивый, чем когда-либо раньше, и это доставило ей такую ужасную боль тоски и утраты, что ей захотелось умереть. В этот момент и она, и Габриэл, и все остальные увидели, что там, на верхних рядах, началось тихое, темное движение, перемещение поближе к трибуне. С обеих сторон подиума стали двигаться колоннами высокорослые существа, прелестные особи мужского пола с темными волосами, одетые в античные одежды, у которых были черные крылья, казалось, простиравшиеся от пола до потолка.

«Наверно это лишь воображение», — решил Габриэл.

Как же их много, черных ангелов! И какие они невообразимо красивые!

Самым красивым из них был Ганд! Не нужно было быть предубежденным, чтобы понять это.

Существа окружили его. На ступеньках лестниц встали волки, а с обеих сторон Ганда черные ангелы.

Он начал говорить:

— Дорогие родственники и друзья! Знаю, что для вас все было загадкой, но это было в ваших интересах. Только два человека из рода Людей Льда знали мою тайну.

Андре Бринк, сам распознавший ее, и мой дорогой друг, Хеннинг Линд. Я прошу вас обоих подняться ко мне. Не бойтесь волков, они вас не тронут.

Хеннинг был горд и счастлив, когда его обнял Ганд. Андре также выглядел гордым и, к тому же, таинственным. Он ведь один разгадал эту загадку.

— Андре, — сказал Ганд. — Расскажи все как есть.

— Я? О, Боже!

Он немного подумал, а потом воскликнул:

— Дорогие друзья! Никакого Имре никогда не существовало. Не было и Ганда.

«Что такое?» — только и успел подумать Габриэл, ибо тут весь подземный зал осветила яркая молния, раздался сильный грохот, заставивший мальчика зажать уши руками. Когда же все стихло, и он снова посмотрел наверх, то увидел, что Ганд превратился в светлого Имре. Снова, как в сильную грозу, прогремел гром, изменился и Имре. На подиуме стоял теперь принц Черных Залов. Единственный сын Люцифера, в черных сапогах, в черном плаще, с черной сверкающей короной на голове.

Марко.

Марко из рода Людей Льда.

Марко из рода черных ангелов, их принц, сын их властелина.

Все ангелы пали перед ним на колени. У ангелов до сих пор существует такой обычай.

Габриэл и Тува почувствовали, как по щекам у них побежали слезы.