Марко слышал голоса друзей как бы издалека, не следя за ходом их беседы.
Он думал о своем будущем.
В последние дни мысли об этом очень занимали его.
«Я бессмертен, и тем не менее, я человек. Буду ли я скитаться, как Агасфер, по земле столетие за столетием? Один, не имея ни семьи, ни дома? Ведь мои любимые Люди Льда стареют и умирают! Или же я буду жить в Черных Чертогах, тая в своей душе человеческую тоску по другим людям?..»
И снова он ощутил безмерное одиночество. Ему хорошо было у своих родителей в Черных Чертогах, этого он не мог отрицать. Его отец, Люцифер, нашел себе земную женщину, да еще к тому же из рода Людей Льда.
Другие же черные ангелы не испытывали потребности в земной любви к другому существу, они были выше этого.
Но Марко — нет!
Он знал, какая задача стоит перед ним в будущем. Если им удастся одолеть Тенгеля Злого и мир будет продолжать существовать для обычных людей, Марко будет выполнять роль рыцаря, помогающего всем нуждающимся. Он знал, что им будут восхищаться, возможно, любить за это. Ему предстояло стать легендой.
Он рассматривал свои изысканной формы руки, совершенные до кончиков ногтей, но мысли его были далеко.
Легенда о черном рыцаре…
Одиночество.
Он в отчаянии посмотрел на серое небо. Найдутся ли на земле люди, способные понять его?
Он смиренно вздохнул. Даже если бы и нашелся такой человек, срок его земной жизни все равно был бы ограничен.
Так что это только усилило бы его одиночество. Ведь скорбь потери тяжким бременем легла бы на его плечи.
— Марко!
Рядом с ним стояла Тува. Повернувшись к ей, он увидел в ее глазах озабоченность. Она не привыкла видеть Марко в такой растерянности. Он заставил себя улыбнуться ей.
— Мы слишком мало знаем о Линксе, чтобы что-то сделать с ним, — со смиренной осторожностью произнесла она. Это было так непохоже на Туву.
Марко встал и подошел к остальным. Линкс был скручен веревками, и все ждали распоряжений Марко.
В нескольких словах Марко объяснил им, в чем дело, кто такой Линкс и что он натворил. После этого Марко опять удалился.
Все четверо были просто вне себя от услышанного. Тува проклинала негодяя, у Габриэла был совершенно больной вид, Ян отвернулся.
Но глаза Натаниеля метали молнии.
— Мы хотим узнать, свинья, что такое Великая Пасть и где она находится, — сказал он Линксу.
Тот пожал плечами. Ему это было уже не интересно.
Натаниель стиснул зубы.
— Тогда ответь, по крайне мере, почему ты называешь себя Линксом?
Тот самодовольно ухмыльнулся.
— Но разве это не ясно? Я не мог бы найти более подходящего имени. Это имя символизирует гордость, ловкость и изящество, присущие нашей самой крупной кошке…
— Зачем тебе понадобилось оскорблять такое прекрасное животное, как рысь? — с горечью произнес Натаниель. — Между вами нет ни малейшего сходства.
— Рысь убивает свою жертву, перегрызая ей горло. Я делаю то же самое.
— Так вот почему! Как мы и предполагали, ты взял себе это имя исключительно из соображений тщеславия.
— Натаниель, — сказала Тува, отводя его в сторону. — Ты так возбужден, что не замечаешь очевидного. Вид у него неважный…
— Это нас не касается.
— Лично я так не считаю. Я думаю, именная магия Марко оказалась чересчур эффективной. Надо поскорее выведать у него правду.
Горный склон показался Натаниелю вдруг еще более холодным и пустынным.
Он взглянул на Линкса. Тува не ошиблась: вид у этого негодяя был такой, словно силы постепенно уходили из него. И не то чтобы он растворялся в воздухе, обесцвечивался, сходил на нет… Вид у него был такой, словно он болен. Смертельно болен. Лицо приняло бледно-серый оттенок, вспухло, покрылось потом…
Натаниеля чуть не стошнило. С головой Линкса что-то происходило. Полоса на шее становилась все более и более глубокой.
— Ты права. Нам следует позвать на помощь Марко.
— Придется воздержаться от этого, — тихо сказала Тува. — Марко больше не вытерпит.
— Он? Он вытерпит все!
— Нет, мой друг. В данный момент Марко не по себе. Я никогда не видела его таким. У него на глазах слезы, Натаниель.
— Вот насколько чуждо ему всякое зло, — задумчиво произнес Натаниель. — Значит, нам придется оставить его в покое, хотя я и сам разделяю его чувства. Но он сделал свое дело. Теперь очередь за нами.
— Тебе… — медленно произнесла Тува. — Тебе предстоит заняться самим Тенгелем Злым. С тебя этого предостаточно. Так что позволь мне сейчас внести свой вклад в общее дело!
— Ты уже вносила свой вклад. Много раз! Но если ты хочешь разобраться с Линксом, я даю тебе свое благословение.
— Спасибо.
— Тува, — предостерегающе произнес Ян. — Не подвергай себя опасности!
— А чем мы, по-твоему, занимались последние дни? Он стал рядом с ней, взял ее руку в свою.
— Тогда я буду оберегать тебя, — сказал он.
— Спасибо, Ян, — дрогнувшим голосом произнесла она. — Но с тобой может случиться беда.
— Он справится, — сказал Натаниель. Ян кивнул в знак благодарности.
Тува и Ян приблизились к Линксу. Медлить было нельзя, он был уже при последнем издыхании.
— Ты являешься стражем Пасти, не так ли? — не без агрессивности спросила Тува. — Откуда ты берешь свою жизненную силу?
— Оттуда.
Немного помедлив, она сказала:
— Ты сможешь отправиться туда, если расскажешь, в каком измерении или сфере находится Великая Пасть. Туда попали многие наши друзья.
— Забудьте о них!
— Тогда мы не будем заинтересованы в том, чтобы помочь тебе, — холодно ответила Тува. — Зачем нам тебе помогать?
— Из Пасти… нет дороги… назад.
Его голос стал хриплым, прерывистым. Пот градом катил по лицу. Всем было ясно, что он смертельно напуган, что его одолевала жажда убийства и в то же время он надеется на спасение.
— Ты хорошо поработал, Марко! — крикнул Натаниель.
Марко не отвечал. Казалось, он потерял всякий интерес к происходящему. Тува наклонилась над Линксом. Вид у него был просто омерзительный, он лежал с закрытыми глазами и хрипел, мертвенно-бледный, со вспухшим лицом.
— Тебе осталось жить всего несколько минут, Линкс! И мы можем помочь тебе. Какие магические действия смогут привести нас в то измерение, где находится Великая Пасть?
Приподняв тяжелые веки, он уставился на нее умирающими глазами. На губах его дрогнула презрительная усмешка. Его шепот был так тих, что Туве пришлось напрягать слух, чтобы услышать его.
— Вы не знаете… где находится Пасть? Вы в самом… деле… не знаете?..
И из горла этого странного монстра вырвался омерзительный звук, заменяющий собой смех. И сразу после этого лицо его расслабилось, тело обмякло.
— Он мертв, — сухо произнесла Тува. Натаниель склонился над ним.
— Мы не можем знать это наверняка, — сказал он. — Ясно только одно: мы от него уже ничего не добьемся.
— Я все испортила, — смущенно произнесла Тува.
— Нет, ты в этом не виновата, — сказал подошедший к ним Марко. Этот человек никогда бы не проболтался, как люди попадают в Пасть. У него была возможность спасти свою жизнь, но он ею не воспользовался. Но ты узнала нечто важное, Тува. Его вопрос: «Вы и в самом деле не знаете, где находится Пасть?» свидетельствует о том, что мы должны это знать.
Натаниель кивнул.
— Я подумал о том же. Но что же мы можем знать? Тамлин много лет находился в пустом пространстве. Значит, Пасть находится не там, ведь пустое пространство — это нечто иное. Но, как вы знаете, человека окружает множество измерений, множество сфер. И мы ничего об этом не знаем. Мы могли бы попробовать послать кого-то из нас в эти измерения, погрузив его в состояние транса, но я не представляю себе, с чего начать наши поиски.
Немного помолчав, он добавил:
— «Никто еще не возвратился из Пасти обратно». Так к чему же тогда поиски?
Все призадумались, снова посмотрев на Линкса. Голова его откинулась в сторону, полоса на шее стала еще более явственной.
— Вы видите? — воскликнул Ян. — Он состоит не из плоти и крови!
Все снова наклонились. Натаниель хотел было потрогать голову Линкса, но Марко быстро сказал:
— Не надо! Не прикасайся к нему! Он может быть опасен.
— Он наполнен какой-то гадостью, — с отвращением произнесла Тува. — Серой, вязкой, блестящей жижей.
— Да, — сказал Марко. — Он становится все более и более непонятным. Но, я думаю, здесь мы находим ответ на одну из наших загадок: ответ на вопрос, почему мы не можем сказать, кто он такой — живой или мертвый, привидение, дух или призрак.
— И что же ты узнал? — спросил его Натаниель.
— То, что в нем каким-то способом поддерживалась жизнь — мы не знаем, каким. Да, его вернули к жизни, но не в тот момент, когда его, так сказать, «препарировали». Ему отрубили голову в 1925 году, но тогда Тенгель Злой находился в состоянии оцепенения. Я не могу представить себе, как все это могло произойти. Линкс был и остается для нас тайной. И что представляет собой вещество, которым он наполнен, никто не знает, в том числе и черные ангелы.
— Если ты этого не знаешь, то никто не знает, — доверчиво произнес Габриэл. Марко торопливо и дружески улыбнулся ему, но без всякой радости. За последние дни выражение лица мальчика стало более взрослым. Никто не знал, хорошо это или плохо, что он сохраняет в трудных ситуациях такое спокойствие. Когда он плакал от тоски по дому, его поведение больше соответствовало его возрасту.
Марко нежно потрепал его по волосам.
— Не взять ли нам пробу этого вещества? — спросил Натаниель.
— Нет, — категорически произнес Марко. — Мы не должны прикасаться к нему. Посмотрите, что стало с моей рукой, когда его щупальце коснулось ее!
Увидев это, все задрожали. Никакой раны не было, кожа была цела, но из-под кожи исчезла какая-то часть тела Марко.
— Но мне хотелось бы узнать… — снова начал Натаниель.
— Мы ничего не можем поделать, — ответил Марко. — Великая Шахта, или Великая Пасть, или как там еще это называют, принадлежит другому миру. И мы не знаем, что представляет из себя этот мир, какие формы жизни он таит в себе.
Они на миг замерли и стали прислушиваться. Издалека, с перевала, доносился адский грохот и шум падающих камней, сопровождаемый пронзительным криком и проклятиями.
Все переглянулись.
— Я слышу, что Тенгель Злой спустился на дно долины, — сухо заметил Марко. — Шуточное ли дело свалиться с обрыва вместе со всем своим каменным грузом!
— Который к тому же и придавил его, — добавил Габриэл.
Бросив друг на друга взгляд и убедившись, что всем в голову пришла одна и та же мысль, они разом засмеялись, и их смех становился все более и более необузданным.
Они могли позволить себе так посмеяться.
— Значит, он уже внизу, — сказал Натаниель. — Значит, мы не должны терять времени. Что нам делать с этим трупом?
— Я сам займусь им, — сказал Марко. — Отойдите-ка в сторону!
Все отошли и стали смотреть, как он открывает свою бутылочку с ясной водой, взятой из Источников Жизни на Горе Четырех Ветров.
Все в ожидании молчали. Вот упала одна капля…
Марко действовал осторожно, он хотел сначала посмотреть, каково будет действие этой воды.
Капля упала прямо на грудь Линкса.
И по его одежде медленно поползло светлое пятно. Марко капнул еще несколько капель по всему его телу, а также на голову.
Тува и Габриэл отвернулись.
— Мне не хочется на это смотреть, — сказал мальчик.
— Мне тоже, — сказала Тува.
Они услышали удивленные возгласы мужчин. Немного подождав, оба повернулись обратно.
Линкса уже не было. Одежда, кожа, кости, череп — все исчезло.
Осталось только одно: серо-зеленая масса, наполнявшая его тело. Она теперь уменьшилась в своем объеме, но не исчезала.
— Даже вода Ширы не берет ее, — с удивлением произнес Натаниель.
— Может быть, это вещество имеет отношение к силам добра? — спросил Ян.
— Нет, — ответил Марко. — Скорее, к фундаментальным силам…
Но и он произнес это как-то неуверенно.
— Ладно, придется оставить эту гадость здесь, — решительно произнес Натаниель. — Нам нужно поторапливаться.
— Да, вряд ли это представляет для нас теперь опасность, — сказал Марко. — Даже если бы мы и дотронулись до этого. Ясная вода обезвредила все. А теперь идемте! Габриэл, показывай нам дорогу!
Габриэл был очень горд тем, что его выбрали в проводники.
Он так уверенно и быстро пошел вперед, что они едва поспевали за ним.
Навстречу им дул холодный, порывистый ветер. Трудно было поверить, что уже наступил май. Тяжелые тучи лежали так низко, что обзор становился ограниченным, и новые тучи ползли и ползли откуда-то…
Неожиданно быстро они оказались у ручья с зараженными берегами.
— А ты не преувеличивал, Габриэл, — сказал Натаниель. — Эти берега и в самом деле больны!
— Уфф, — произнесла Тува, обходя стороной кочку, покрытую серо-зеленым, отравленным чем-то мохом. — Бедная земля!
— А ведь все это вызвано только близостью черной воды, — сказал Марко. — Можно только догадываться, какие разрушения приносит сама эта вода!
Ян остановился.
— А вот те самые скальные выступы, — сказал он, глядя в просвет между тучами.
Тува подошла поближе. Она сама заметила, что делает так всегда, как только ситуация становится критической. Его присутствие внушало ей чувство защищенности.
За последние дни они очень сблизились. И то, что у них не было времени побыть друг с другом наедине, еще больше сближало их.
Она обратила внимание на Марко. Он тоже остановился и с такой грустью смотрел на них, что ей стало не по себе. Она знала, что он принимает слишком близко к сердцу окружающее их зло, но то, что теперь происходит с ним, было чем-то иным, чем-то большим.
Остальные тоже заметили это. Они обступили Марко.
— Мы видим, что ты грустишь, — тихо сказал Натаниель, — но не знаем, почему.
Марко притянул их всех к себе, в отчаянии пожимая им руки.
— Друзья мои, я так люблю вас, — сдавленно прошептал он.
— И мы тебя, — ответили они.
Они стояли плотной группой на продуваемом холодным ветром горном склоне, склонив друг к другу головы. Габриэл — в самой середине, сжатый со всех сторон, чувствуя торжественность момента.
«Как это прекрасно…» — думал он, уткнувшись носом в свитер Натаниеля.
— Не покидайте меня, — попросил Марко.
— Мы и не собираемся покидать тебя, — ответили они.
— Ах, вы меня не поняли…
Но что они должны были понять? Что лет через шестьдесят он будет предоставлен своему одиночеству. Будет существовать земля. Будет жить он. А их уже не будет.
Но они поняли больше, чем он думал.
— Дорогой Марко, — сказал Натаниель. — Я знаю, о чем ты думаешь. Тебя пугает будущее. Ты знаешь, что человечество будет нуждаться в тебе, будет пользоваться тобой.
— Они будут использовать тебя в качестве своего освободителя, странствующего рыцаря, — подхватила Тува.
— Да, — признался Марко.
— Но все будет совсем не так, — успокоил его Натаниель. — Пусть это тебя не пугает. Твой отец предназначил тебя для той задачи, которую ты уже выполнил. Теперь ты свободен.
«Свободен? Но что это за свобода?» — подумал Марко.
— А как же человечество? — вмешался Ян. — Разве людям не требуется идеальная фигура, помогающая им в нужде? Разве они не искали всегда того, кто помог бы им решить их проблемы?
— Конечно, — с горечью ответила Тува. — Но разве люди когда-либо заботились о тех, кто пытался им помочь?
— Никогда, — согласился Натаниель. — Наоборот, они всегда пытались втоптать в грязь апостолов добра. Так что не тревожь себя понапрасну, Марко! Мы, люди, не достойны твоей заботы.
Некоторое время Марко стоял молча, словно парализованный.
Потом тихо сказал:
— Передо мной стоит еще одна задача.
— В самом деле? — удивленно произнесла Тува.
— Да. Мне никогда не разрешали говорить об этом… Но я не могу понять, как нам решить стоящий теперь перед нами вопрос о сохранении жизни. Поэтому я и решил рассказать вам, мои дорогие друзья, о второй моей задаче.
Все с интересом ждали, что он скажет. Словно оправдывая самого себя, он горячо воскликнул:
— Я так одинок, так отчаянно одинок, что мне нужно с кем-то поговорить!
— Мы никому об этом не расскажем, — пообещал Ян. — Мы сохраним все в тайне.
На благородном лице Марко появилось выражение горечи.
— Нет, я и не думаю, что вы расскажете об этом кому-то, потому что вы не переживете это ужасное путешествие.
Расправив плечи, он глубоко вздохнул.
— Я здесь для того, чтобы прокладывать путь. Сначала они не поняли, о чем он говорит. Но потом Тува, похолодев, прошептала:
— Марко!..
— Я вижу, что ты все поняла, — с глубокой печалью произнес он. — Да, это именно так.
— Но…
— Мой отец вел безнадежную борьбу, Тува. Он боролся много сотен лет. И его великая рать… Они тоже ждут.
— И ты предназначен для того, чтобы указать им путь… — выдавил из себя Натаниель.
— В отличие от них, я человек.
Тува заплакала, бросившись на шею Марко.
— Нам такое не по плечу, — сказал Ян. — Но, что бы ты ни делал, мы останемся твоими друзьями.
Габриэл горячо кивнул. Натаниель удивленно смотрел на своего родственника Марко; он не мог найти подходящих слов, чтобы выразить свои чувства.
Марко обнял всех по очереди, держа в своих ладонях их лица и глядя на них своими фантастическими глазами, излучавшими столько силы и доброты.
— Спасибо вам всем, — мягко произнес он.
Все пошли дальше, но не успел они пройти и нескольких метров, как Ян вскрикнул.
Оглянувшись назад, он шепотом произнес:
— Смотрите! Что это там такое?
— Ложитесь! — скомандовал Марко. — Быстро! Все пятеро легли на землю.
Сквозь тонкую, как паутина снеговую завесу они стали смотреть вниз, на склон.
На том самом месте, где они стояли совсем недавно, теперь стояли три фигуры, склонившись над останками Линкса.
— Откуда они взялись? — медленно произнес Натаниель.
— Не знаю, — ответила Тува. — Кто они такие? Она не знала, что и подумать. Никто ничего не понимал.
— Бандиты Тенгеля Злого? — предположил Натаниель.
— Да, это уж точно, — сказал Марко. — Но кто именно?
Стоявшие внизу были очень высокого роста. Одеты в черное, лица мертвенно-бледные, больше разглядеть ничего было нельзя.
Стоя так, склонившись над останками Линкса, все трое кивали головами в сторону пятерых избранных. И у всех пятерых было такое чувство, что взгляды тех, кто стоит внизу, ножом прорезают воздух и достают до них, смехотворно видимых, лежащих на животе на холодной земле.
Габриэл даже дышать не мог от страха. Стоящие внизу не имели никакого отношения к черным ангелам. Они были бескрылыми, тощими, костлявыми, болезненно-бледными.
Потом все трое выпрямились и пошли прочь.
Руки у Габриэла дрожали. Что, если они надумают пойти вверх?
Нет. Они повернулись и — медленно и величественно — направились в сторону перевала, где находился теперь Тенгель Злой.
— Думаю, что это его помощники, — произнес Марко. — Идемте скорее! Никто не знает, какие силы стоят за их спиной. Может быть, они способны освободить его.
Чем выше они поднимались, тем медленнее становились их шаги. Все внутри у них противилось этому подъему.
— Как страшно пострадала здесь природа, — сказал Натаниель. — Просто катастрофически! Как могло такое произойти?
— Черная вода, — ответил Марко. — Этим все объясняется.
— И нечто подобное произойдет со всем человечеством.
— И с животными, — добавила Тува. — Животным будет еще хуже!
Молча и серьезно они шли дальше по зараженной местности, жалобно вздыхающей у них под ногами.
— Успокойтесь, — прошептал Габриэл, обращаясь к растениям. — Мы освободим вас от этого.
— Да, освободим, — подтвердил Марко, и Габриэл с благодарностью взглянул на него.
Вскоре им пришлось обвязать шарфом рот и нос. От земли поднимались нездоровые испарения, вонь была просто невыносимой.
Наконец они пришли на место — на поляну, где в свое время Тенгель и Силье ожидали маленькую Суль. Они остановились.
Берез там, конечно, уже не было. Или они вообще никогда не росли здесь? Эти окаменевшие мертвенно-серые столбы, торчащие из земли, словно гнилые зубы… Неужели они когда-то были березами?
Скала, вокруг которой в свое время бегала Суль, сохранилась.
Оба острых скальных выступа находились теперь пугающе близко.
— Смотрите, — прошептала Тува. — На каждом пике сидит огромная птица!
Марко прищурил глаза. Из-за облаков видимость была недостаточно хорошей.
— Горные сарычи, — сказал он.
— Они тоже служат.. — испуганно начал Габриэл.
— Нет, нет. Они прилетели совсем недавно. Думаю, они прилетели сюда из-за нас, — сухо добавил Марко. — Они видят в нас надежду, они хотят, чтобы мы вернули им их разрушенную долину.
— Да, ведь горы принадлежат животным, а не человеку, не так ли? — сказал Габриэл.
— Да, Габриэл. Дикая природа принадлежит животным. Об этом мы, люди, слишком часто забываем. Мы ведем себя не намного лучше Тенгеля Злого. Мы думаем, что имеем право вторгаться и в места обитания животных. А ведь у нас такого права нет.
Габриэл одобрительно кивнул.
Они слышали шипящие, булькающие звуки. Дышать здесь было тяжело. И Габриэл уже не бежал, а плелся еле-еле.
— Когда я был здесь в последний раз, все было в тумане, — жалобно произнес он через шарф. — Я случайно зашел сюда.
Оглядевшись по сторонам, Натаниель сказал:
— Никому еще не удавалось зайти так далеко. И то, что мы смогли сделать, свидетельствует о том, что Тенгель Злой не в состоянии теперь охранять это место с помощью своей духовной силы. И это благодаря тебе, Марко, и тому смоченному водой камню, который ты швырнул в его образ-дух. Габриэл, теперь тебе нет надобности указывать нам дорогу. Теперь это моя задача.
Остальные молча кивнули. Натаниель направился к скальному выступу, и они последовали за ним. Медленно и осторожно обогнули скалу. Хотя и были готовы к самому худшему, они отпрянули назад, словно столкнувшись с чем-то.
Это был страх. Великий, непостижимый страх.
Зияющая дыра в земле. Близость воды зла разрушила все вокруг. Растительность была уничтожена. Здесь властвовала лишь удушливая тьма. Огромная дыра, находящаяся в постоянном движении и постоянно меняющая свою форму, словно облако пара в пещере с горячими источниками. Все цвета — если здесь вообще можно было говорить о каком-то цвете — имели болезненный оттенок, словно пятна на теле прокаженного, и из кратера в земле поднимался серо-зеленый, похожий на копоть, дым. Как будто дым, выходящий из пасти Тенгеля Злого, готового кого-то убить.
Узкая полоса оранжево-серой, зыбкой почвы отделяла теперь пятерых избранных от этого зияющего отверстия в земле.
— Нет, — сказал Натаниель. — Дальше мы не пойдем. Где-то там, внутри кратера, спрятан кувшин Тан-гиля, но нам его не достать. Пойдемте обратно!
Габриэл нервозно теребил его руку на обратном пути.
Все смотрели туда же, куда смотрел мальчик.
День по-прежнему был пасмурным. Снег больше не падал, но мог пойти в любой момент. Над долиной Людей Льда воцарилась великая тишина. На тонком снежном покрове вдоль склона виднелись, то здесь, то там, высокие черные фигуры. Они стояли маленькими группами по два-три человека.
— Я насчитала человек десять, — сказала Тува. — Кто бы это мог быть?
— Во всяком случае, это не наши друзья, — с горечью произнес Марко.
— Они хотят помешать нам?
— Что-то не похоже, — сказал Натаниель. — Они чего-то ждут.
Он снова посмотрел на зияющее в земле страшное отверстие. И стоящая перед ним задача показалась ему совершенно невыполнимой.
Тем не менее, он должен был попытаться выполнить ее.
Он глубоко вздохнул. В этот холодный весенний день начиналась последняя фаза многовековой борьбы их рода.
И он, Натаниель Избранный, нес на себе ответственность за спасение человечества.
Сейчас эта цель казалась ему совершенно безнадежной.