Оставив позади Довре, они двигались вниз в направлении Южного Трённелага, и у Тувы просто мурашки бегали по телу от возбуждения. Она приближалась к цели. Сама она никогда и близко не была от долины Людей Льда, но наизусть помнила описание дороги туда.

На самом деле у Тувы был целый план. Сначала она должна позаботиться о том, чтобы смертельно больной Ян Мораган попал в больницу в Опдале — она надеялась, что там есть больница, а потом собиралась продолжить путь одна. Никто и никогда и не собирался втягивать его во все проблемы в долине Людей Льда, а сейчас он к тому же был так плох, что ему необходима была помощь специалистов, хотел он этого или нет.

Сама она думала купить себе в Опдале обычный велосипед и поехать на нем, потому что водить мотоцикл не умела. Или же можно было поехать на автобусе, а в горы подняться пешком.

Но она не учла ирландское упрямство.

— Тува, — принялся уговаривать ее Ян, когда они сделали короткую остановку прямо на обочине дороги недалеко от Опдаля. Им пришлось в этот день неоднократно делать из-за него такие передышки.

— Тува, когда пробьет мой час, тебе не придется заботиться о покойнике. Я не умру находясь рядом с тобой, это я обещаю. Я знаю свою болезнь, знаю, сколько я могу, и пока в состоянии контролировать это. Позволь мне быть с тобою столько, сколько это будет возможно. Обещаю не мешать!

«Ты уже мешаешь, — подумала она. — Поездку, которая заняла бы пару часов, нам пришлось растянуть на пол дня. Уже вечер скоро наступит, а мы прошли совсем мало. И все из-за передышек, которые тебе необходимы».

Но с другой стороны, Туве весьма пригодились его познания в технике и умение водить мотоцикл. Что она на самом деле сделала без него?

— Но врачу-то ты, по крайней мере, можешь показаться? — взывала она к его благоразумию.

— Тува, я знаю, что в моих легких почти совсем темно, я знаю, что поражены и многие другие органы. Зачем же мне выслушивать приговор еще раз?

— Но после Опдаля больше населенных мест не будет. Очень скоро мы окажемся в полной глуши!

Все ее увещевания были напрасны. У нее не будет с ним никаких проблем. Он только хочет попробовать застать конец той странной драмы, в которую она его втянула.

Тува вздохнула:

— Сдаюсь. Но сейчас уже шесть вечера. Что скажешь: может останемся в Опдале, остановимся в гостинице и нормально пообедаем? А завтра рано утром опять двинемся в путь.

Его смертельно усталое лицо с четкими белыми морщинами просияло, и она поняла, насколько же он на самом деле вымотался.

— Если ты позволишь мне заплатить за нас обоих, — улыбнулся он.

Еще ни один мужчина никогда не предлагал Туве ничего подобного.

— Скажу только большое спасибо, — небрежно ответила она, чтобы скрыть свое смущение.

Она не сказала, о чем подумала: «Если бы не Марко, она, возможно, увлеклась бы Яном Мораганом. Но если уж ты видела когда-то такого, как Марко, то все другие мужчины рядом с ним кажутся серыми воробышками». Может, со стороны Марко и было наиболее разумно не общаться с людьми больше, чем общался он. В мире и без того хватало разбитых женских сердец!

Разумеется, Тува не могла удержаться от совершенно невозможной реплики в ресторане великолепного отеля! Она наслаждалась самим моментом, едой, вином, и была абсолютно довольна всем. Но, конечно, не могла не отметить:

— Неужели тебе не стыдно показываться на людях с такой страхолюдиной?

Лицо Яна сделалось очень недовольным. Если бы он не был так хорошо воспитан, то явно бы стукнул кулаком по столу и заорал на нее. Вместо этого глаза его сверкнули, и он прошипел ей:

— Если ты не прекратишь эту свою идиотскую самокритику и будешь так не уверена в себе, ты всех вокруг себя распугаешь.

«Я так и так это делаю», — сконфуженно подумала она, но только опустила глаза и пробормотала слова извинения.

Все настроение было испорчено, и они больше ничего не сказали друг другу. Но Ян подлил вина в ее бокал и потом, когда они уходили из ресторана, не забыл захватить с собой в комнату бутылку.

Когда они оказались в гостинице, то немного растерялись. Администратор решил, что они муж и жена, и дал им двойной номер. Не успел Ян исправить заказ, как Тува предостерегающе покачала головой, а когда администратор отвернулся, он вопросительно взглянул на нее:

— Ты не в том состоянии, когда тебя можно оставить одного, — прошептала она. — Не бойся, я на тебя не посягну.

— Я думал о тебе, — прошептал он в ответ. — Но все равно спасибо, я только рад, что со мной кто-то будет.

Она понимала это. В последние часы ему пришлось особенно нелегко. Было похоже, что на мотоцикле его удерживало исключительно упрямство. Горные ветры Довре причиняли дополнительные страдания его измученным легким, он был настолько измотан, что, когда они останавливались передохнуть, едва держался на ногах. Обыкновенный человек, в его стадии болезни, улегся бы в постель еще несколько недель назад, его кормили бы с ложечки и ухаживали бы за ним. Наверное, у него была железная воля!

Черт побери, он нравился ей все больше и больше!

Они снова были наверху; в комнате.

— Господи, никогда не ела обеда вкуснее, — счастливо вздохнула она и рухнула в одно из кресел.

Ян уселся в другое и налил им обоим вина.

— Спасибо, но думаю, что хватит, — засмеялась она. — Я уже и так хороша.

Но когда он чокнулся с ней, то выпила.

Внезапно оба замерли и удивленно уставились друг на друга.

В дверь тихо постучали.

Тува машинально шагнула к нему и встала рядом с его креслом. Непонятно, искала ли она сама защиты или хотела защитить Яна. Может быть, и то, и другое.

Долго ехать в трейлере им не пришлось.

Марко, Руне и Халькатла проскочили Доврскую возвышенность на большой машине на головокружительной скорости. Но они торопились, они знали, что по пятам за ними идет Тенгель Злой и его Номер Один. Они не знали, видели ли те уже хижину на сетере и весь тот кошмар, что был вокруг. Знали только, что Тенгель Злой немедленно возобновит охоту на них.

Вряд ли Тенгель мог быть сейчас в особо хорошем расположении духа…

Марко, кроме того, не знал, как там с бензином, но, в конце концов, машина остановилась. Бензобак был пуст. Они были как раз в конце плато.

— А мы не можем просто скатиться вниз? — поинтересовался Руне.

— Слишком рискованно: машина чересчур тяжела, да еще и с прицепом, — ответил Марко. — Да и повороты мы тут не знаем. Придется идти пешком.

Руне огляделся.

— Осмелюсь предложить пойти по той старой тропинке наверху. Что тут на табличке написано? «Ворстиен»?

— Знакомое название, — сказал Марко. — Разве не здесь проезжали Тенгель, Силье и Шарлотта с детьми? Но они тогда направлялись на юг.

— Я был с ними, — тихо сказал Руне. — Тогда я был просто корень, но помню страх, ужас всех, кто был там. С Ворстиен шутки плохи.

— Но сейчас это просто тропинка для туристов, — сказал Марко. — И, вероятно, она защищена от обвалов. Ладно, пойдем по ней! Нам все равно на шоссе оставаться нельзя, преследователи тут же догонят нас на машинах.

И они быстро полезли по склону над дорогой. Далеко внизу они увидели трейлер, припаркованный у обочины.

— Спасибо за помощь, — пробормотал Марко.

По мнению Халькатлы, путешествие было необычайно захватывающим.

— Господи, как же здесь можно было проехать на лошадях и в повозке? — удивилась она. — Была ли у них голова на плечах?

Они думали, что быстрые машины Номера Один вот-вот покажутся там, внизу, но те еще не успели забраться так далеко.

Тропинка не могла продолжаться до бесконечности. В конце концов им опять пришлось спуститься на дорогу. Очень, очень им этого не хотелось.

Марко понимал, что двое его спутников могут перемещаться без проблем — независимо от времени и пространства. Но ради него они шли рядом. Он часто раздражался из-за того, что был сейчас больше человеком, ему недоставало прежней свободы. Тогда бы он тоже мог передвигаться, как хотел. Только сейчас он понял, как ему было хорошо, ему хотелось просить черных ангелов сделать его таким, как прежде. Но тогда он не смог бы выяснить, где же находится сосуд с водой зла.

Секунду спустя Руне крикнул:

— Смотрите, станция! А там, наверху, поезд!

— Бежим! — крикнул Марко.

Они схватили Руне за руки и потащили его, потому что он все еще ужасно хромал. Пара щепок и рубашка были слишком примитивным перевязочным средством для его сломанной ноги.

Они успели как раз вовремя, поезд стоял на станции совсем недолго. Счастливые, они уселись в купе, где кроме них больше никого не было.

— Да… — улыбнулся Руне застывшей напряженной улыбкой. — В последний раз я ездил на поезде с Карине, это было во время войны. Габриэла тогда и в проекте не было.

— Интересно, как у них дела, — тихо сказал Марко. — У Габриэла и Натаниеля.

— Их защищают, — ответил Руне. — И черные ангелы, и Ульвхедин.

— Да, конечно, но я думаю о том, каково им — чисто психологически. Натаниель потерял отца, а Габриэл — деда со стороны отца и бабушку со стороны матери. Они оба так гордились тем, что избраны для этого путешествия. А оказались в больнице. Габриэл, который должен был написать о том, что происходит, и Натаниель, совершенно особый избранный.

— Ясно, что на душе у них тяжело, — сказала ведьма. — Ой, поезд отправляется! А вдруг он с рельсов сойдет?

— Не сойдет, — уверил ее Марко, но Халькатла на всякий случай все-таки крепко ухватилась обеими руками за сиденье. Она просто визжала от восторга.

— Руне, а разве ты — не защитник Йонатана? Разве тебе не следовало бы быть с ним?

— У Йонатана появился новый хранитель, Бенедикта. Это развязывает мне руки, и теперь я могу помочь здесь. Но пока мне удалось только ногу сломать…

Марко слегка улыбнулся:

— Ты был нам нужен, Руне, ты и сам прекрасно это знаешь. И ты нам по-прежнему нужен. Ведь я сам защитник Тувы, но мне пришлось переложить эту задачу на остальных.

— Да, и на кого же?

— Честно говоря, не знаю, кого выбрал Тенгель Добрый, Он не назвал никого конкретно.

— Долго нам ехать? — поинтересовалась Халькатла, она надеялась, что долго.

— Только до Опдаля. А потом надо на запад.

— Без машины?

— Наверное, мы сможем раздобыть машину в Опдале.

Руне задумался.

— Тебя что-то беспокоит, Руне? — прямо спросил Марко.

— Уж больно они нам на пятки наступают. То есть, я хочу сказать, я не знаю, где они находятся, но явно недалеко.

— Ты прав. Ладно, если они устраивают ловушки на дороге, то и мы ничуть не хуже. Попрошу моих друзей нам помочь.

Двое других кивнули, успокоенные.

Под ними с шумом неслась река Дрива, снег таял, река стала совершенно дикой. Из окна поезда открывался прекрасный вид, и Халькатла наслаждалась им от всей души. Она была из тех, кто с легкостью мог отвлечься от мыслей, связанных в Тенгелем Злым. А на самом деле именно ей следовало бы быть наиболее осторожной. Когда Тенгель выяснит, что она уже больше не его раба, за нее и гроша ломаного не дадут.

Но пока он все еще слепо верил, что никто не может оставить его по своей воле.

И вдруг Марко кое-что придумал. Он хотел дать Халькатле новую передышку, прежде чем гнев Тенгеля Злого обрушится на нее. Злобный прародитель должен вновь убедиться в том, что она заслуживает доверия — а они смогут избежать наибольшей опасности, исходящей сейчас от него.

— Халькатла, — неуверенно проговорил Марко. — Ты можешь быть мужественной?

— А что надо делать? — тут же спросила она.

— Ты сможешь устроить небольшое представление?

— Да, думаю, смогу. А что ты хочешь, чтобы я сделала?

Марко объяснил. Халькатла напряженно сглотнула слюну, а потом кивнула.

— Это значит, что ты мне очень доверяешь, — сказала она растроганно.

— Да, так оно и есть.

— Тогда я очень, очень постараюсь!

Номер Один и Тенгель Злой остановились у трейлера.

— Значит, далеко они не ушли, — сказал «Пер Улав Вингер», сощурив узкие глазки на костлявом лице. От стоявших вокруг людей он скрывал то хитрое пламя, которое было в нем от Тенгеля. Они еще не знали, кто он на самом деле. Они видели какого-то продавца, обладающего невероятно большой властью и авторитетом, того, кто пообещал им все, что они пожелают, если будут исполнять его приказы. И они подчинялись ему с истинным удовольствием, потому что это давало им возможность быть жестокими, убивать, мошенничать и совершать все мыслимые и немыслимые подлости.

— Ладно, значит, эти жалкие ничтожества где-то недалеко, — продолжало это ужасное создание. — Найти их! Найдите их, даже если это будет стоить вам жизни! Пошли, — сказал он Номеру Один и шоферу. — Поедем вдоль дороги. Если они надеются уйти пешком, то скоро поймут, что не правы. А если их здесь нет, мы продолжим путь к цели. Я должен быть там раньше. А о моих врагах пусть позаботятся твои парни.

И они опять уселись в машину, а подручные Номера Один рассеялись по склону.

Сначала поездка шла нормально. Шофер ехал так быстро по узкой извивающейся дороге, что «Пер Улав Вингер» даже наморщил лоб. Он ближе всех был к пропасти, и ему это не нравилось. Но приходилось делать вид, что ничего не происходит. Он не хотел терять свое лицо.

Внезапно машина вильнула и врезалась в одну из старых придорожных тумб прямо над пропастью. Удар был настолько силен, что шофер вывалился через лобовое стекло и лежал теперь с рулем, вдавившимся ему в живот. Вингер и Номер Один, сидевшие на заднем сиденье, упали на него.

Они с трудом вернулись на место, невероятно обозленные.

— Кто так ездит, растяпа чертов! — разразился Тенгель Злой. — У нас на такие финты времени нет!

Но шофер уже больше не мог ответить.

— Садись за руль, — скомандовал Тенгель. Номер Один стиснул зубы.

— Я не умею водить машину. Но я немедленно приведу кого-либо из моих людей.

— Да, и пошевеливайся, — сказал Тенгель, все еще в ярости. — Нет, постой-ка, подожди, кто это сюда идет?

Они увидели, что по дороге к ним бежит молодая девушка.

— Халькатла, — сказал Тенгель, в голосе его было дьявольское ликование. — Одна из моих лучших помощниц! Давай-ка послушаем, что она скажет!

У Халькатлы сердце ушло в пятки. Но вместе с тем она была горда собою. Ей удалось вызвать у шофера обман зрения, он решил, что дорога резко идет влево. За что и поплатился. На совести у нее было немного неспокойно. Марко не имел в виду, что кого-то надо убивать… Да наплевать, ладно, это был просто какой-то подонок, легкомысленно успокаивала она себя.

Она подошла к автомобилю. О, до чего же ужасно выглядит Тенгель Злой! Неужели другие не могут разглядеть его в той человеческой личине, которую он одолжил? Нет, было очевидно, что они видят перед собой только высокого тощего человека.

А кто другой?..

Господи, с ним-то что такое? Как может обычный живой человек выглядеть так жутко?

Она тяжело дышала, как будто только что бежала. Хотя, конечно, не делала этого. Халькатла могла перемещаться в пространстве как угодно.

— Я убежала, — выдохнула она, запыхавшись. — Мне удалось удрать от них. Теперь я знаю все, мой великий господин!

— Превосходно, детка, превосходно, — дружелюбно сказал Пер Улав Вингер. — Расскажи же нам. Где они?

— Они разделились, я знаю только, что они немного нас опережают. Они продвинулись довольно далеко, но это не самое главное…

— Ну?

— Господин, ведь ты же знаешь о чистой воде, правда?

Тенгеля затошнило.

— Да, — резко сказал он. — Она у них с собой?

— Нет, на этот раз они не осмелились. Они сначала хотят осмотреть долину. Но я знаю, где спрятана чистая вода.

Разговор об этой отвратительной воде ему не нравился, но пришлось слушать.

— Ну же, говори!

— Они спрятали ее на полпути отсюда, — ответила Халькатла. — Далеко внизу, у Мьёсы, в старом бункере, оставшемся еще со времен войны. Взорвать его будет нетрудно.

И она подробно объяснила, где находится бункер.

— Да, я знаю, где это, — сказал Номер Один. — Мы проезжали мимо.

Тенгель оказался перед выбором. Должен ли он продолжать путь и попытаться добраться до сосуда с водой зла раньше, чем они? Или же ему следует навсегда уничтожить столь ненавистный кувшин Ширы?

У врагов не было с собой воды. Значит, в долине они никакой опасности пока не представляют. И он все время может наблюдать, чтобы никто не приближался к потайному месту…

— У нас больше времени, чем мы думали, — решительно сказал он. — Они не опасны, и мы успеем вернуться. Немедленно организуй новую машину с шофером!

— Мои люди не могли уйти далеко, — ответил Номер Один. — Я быстро все устрою.

— А ты, Халькатла, поедешь с нами.

Она колебалась.

— А может, лучше, если я останусь с ними и буду шпионить? Чтобы докладывать Вам, мой господин, что они предпринимают?

Тенгель Злой искоса посмотрел на нее.

— Кто он, этот Марко?

— Марко? — невинно переспросила Халькатла, чтобы потянуть время. — Да, и правда, кто же Марко? Я пытаюсь выяснить это, господин, потому что мне и самой интересно. И я думала… Если я смогу завоевать его доверие… Может быть, в интимный момент он проболтается.

— Здорово! Прекрасно. Халькатла, я знал, что могу на тебя положиться. А что с другими?

— Ну, девчонка из игры вышла. Она втрескалась в обычного земного мужчину и поехала за ним в больницу или еще куда-то. Нам не стоит больше принимать ее в расчет. Как и тех двоих, что лежат в больнице в Лиллехаммере, они и мухи сейчас не обидят. Беспомощные, как младенцы.

— Ну, а тот, что похож на дерево? — внезапно поинтересовался Номер Один.

Надо же, до чего же он хорошо осведомлен, подумала Халькатла. Но вслух сказала:

— Ах, этот? Это просто бедняга, которому пришлось несладко еще в утробе матери. Мать жутко напугало дерево, которое упало на нее, когда она была им беременна. Ну и ясное дело, он получился именно таким.

Тенгель Злой был достаточно суеверен, чтобы поверить в эту басню. Он был из того времени, когда подобное казалось людям реальностью.

Гораздо более странным было, что Номер Один так сразу и поверил в эту историю. Но она не обратила на это внимание. Неужели у него не было имени получше, чем это смешное Номер Один?

— А кто этот Ваш друг, повелитель? Как его зовут?

— А, этого? Его зовут просто Номер Один, Первый. Но ты, Халькатла, можешь узнать его имя. Его зовут Линкс. Больше тебе знать не надо.

Линкс? Рысь? Чересчур шикарное имя для такого гнусного типа!

— Вот одна из наших машин, — воскликнул тот, о ком шла речь. — Можем ехать сейчас же.

— А я вернусь и продолжу следить за ними, — улыбнулась Халькатла. — О, как же я рада, что могу снова быть Вам полезной, мой господин и повелитель!

Пер Улав Вингер коротко кивнул в ответ и сел в машину.

— Я очень доволен тобой, Халькатла, — прокричал он, прежде чем дверца машины захлопнулась.

Она с облегчением вздохнула, увидев, как машина исчезает на юге. У нее получилось, следовало это признать. Вероятно, только самонадеянность Тенгеля Злого помогла ей так легко вывернуться. Но потом, когда он, возможно, обнаружит, что с бункером его надули, ее жизнь и гроша ломаного стоить не будет, она это знала. Тогда он обрушится на нее, предательницу, с чудовищной силой!

Номер Один неподвижно сидел в углу машины. Лицо его было непроницаемо.

Он помнил тот миг, когда машина врезалась в дорожное заграждение.

Он еще никогда не видел своего господина в таком гневе! В это ужасное мгновение показалось, что высокий и костлявый коммивояжер Пер Улав Вингер превратился в маленькое, отталкивающее вонючее создание, которое даже у Номера Один вызывал рвотные позывы.

А потом видение исчезло.

Но неприятное чувство осталось.

Он осторожно взглянул на своего шефа. Кто же он на самом деле? Линкс был за многое ему благодарен, да, можно сказать, за все! Но даже ему стало тошно.

А Тенгель Злой был очень доволен. Наконец-то у него появилась возможность уничтожить чистую воду раз и навсегда.

В Опдале Марко и его друзья сошли с поезда и принялись искать фирму, которая сдавала напрокат автомобили.

Халькатла выслушала все возможные похвалы за то, что сделала. Она так и сияла от гордости.

— Марко, — сказал Руне и взял его за руку. — Вон тот мотоцикл… Там, у большого красивого здания.

— Это гостиница, — объяснил Марко. — Да, верно, он похож на мой мотоцикл, но Тува должна быть значительно дальше! Сейчас она, вероятно, совсем высоко в горах!

Но, тем не менее, это был его мотоцикл, он узнал номер.

Призадумавшись, они вошли в гостиницу. Нет, никакой Тувы Бринк здесь не было.

— А Мораган? — спросил Марко, и дама из администраторской почти забыла, что должна отвечать. Она утонула в его глазах.

— Что… Да, Мораганы у нас есть. Комната 202.

Мораганы? Все трое обменялись недоумевающими взглядами. И очень осторожно постучали в дверь комнаты 202.

— Кто там — дрожащим голосом спросила Тува.

— Марко. А еще Руне и Халькатла.

Дверь быстро открылась, и вся компания радостно приветствовала друг друга.

— А мы считали, что вы продвинулись уже значительно дальше, — с укоризной заметил Марко.

— Это все из-за меня, — признался Мораган. — Я оказался не так крепок, как думал, так что нам пришлось довольно часто останавливаться.

— И я подумала, что будет лучше, если мы этой ночью отдохнем здесь, — вмешалась Тува.

— Тогда и мы тоже, — решил Марко. — Они следовали за нами по пятам, но на несколько часов их удалось остановить. Наверху, в Дривдален. Можем эту ночь спокойно провести здесь. Но мотоцикл вы спрятали слишком плохо, так не годится!

Тува сконфуженно призналась, что и не подумала об этом. Вместе с Марко она пошла вниз, чтобы спрятать его получше и заказать комнаты для остальных.

— А где ваша машина? — спросила она, когда они спрятали мотоцикл на заднем дворе.

— Ее больше нет. Сюда мы приехали на поезде. Как дела у Морагана?

— Неважно. Но он настаивает на том, чтобы продолжать, и я не могу ему отказать. Понимаешь, последнее желание у человека. Марко, неужели ты ничего не можешь сделать для него? Нет, я знаю, что сейчас сил у тебя недостаточно. Но мне так хочется, чтобы он остался в живых!

— Похоже, ты влюбилась, — улыбнулся Марко.

— Могла бы. Но мне мешают две вещи.

— И что же?

— Во-первых, в меня никто не сможет влюбиться, и я все время помню об этом. А во-вторых, из-за моих собственных чувств к другому.

Марко остановился и бережно взял ее лицо в свои теплые ладони.

— Малышка Тува, — нежно произнес он. — Я твой самый-самый лучший друг, знай это. Но я никогда не смогу ни в кого влюбиться, мне это не суждено.

— Твой отец мог, — напомнила она. — Правда, Сага была такая красавица…

Он медленно покачал головой. Улыбка его была такой нежной и прекрасной, что у Тувы слезы на глаза навернулись.

— У меня особая миссия, — тихо сказал он. — Ты знаешь, такая же, как у тебя и у Натаниеля. Но моя серьезнее, чем твоя. Я был рожден для этого. Весь смысл моей жизни заключается в том, что я должен помочь вам сокрушить Тенгеля Злого. Когда я найду место, где спрятана вода зла, ко мне вернутся мои прежние силы. Но это не поможет, Тува. Земная любовь между мужчиной и женщиной для меня невозможна. Но это не мешает мне любить тебя!

И он нежно привлек ее к себе и осторожно поцеловал. Тува стояла, как соляной столб, даже не дышала. Потом он ее отпустил.

— Дальше я не смогу зайти никогда. Пошли, нас все ждут.

— Погоди, — сказала она и положила ладонь на его руку. — Я только хотела поблагодарить тебя. Мне ведь больше ничего не нужно было, Марко. Теперь я понимаю, что моя любовь к тебе — да, потому что это была любовь — никогда не требовала от тебя большего. В ней никогда не было земной эротики. Для меня ты — мечта, и ничего больше. Я сохраню тебя как сказочного героя, рыцаря на черном коне, белый тебе не идет. Мне очень помогло, что тебя не волнует никакая другая женщина. Если ты позволишь мне по-прежнему тобой восхищаться, преклоняться пред тобой и знать, что ты мой лучший друг, то мне ничего больше и не надо! Это правда!

— Я всегда знал это, Тува. Теперь мы прекрасно понимаем друг друга. И мне бы очень хотелось, чтобы Мораган остался в живых!

И вдруг она поняла, что ничего не видит. Глаза ее были полны слез.

— Я тоже этого хочу. Я знаю, что он меня не захочет, но теперь я наконец-то свободно чувствую, до чего же он мне нравится! Понимаешь, ты мешал мне понять это.

Он пожал ее руку и улыбнулся своей теплой улыбкой.

— Хорошо. Что вы с ним в одной комнате, ему не следует оставаться одному. Но стыдно признаться, мы даже подумали, что вы захотели остановиться вместе по другой причине.

— Ну и глупо, — неуважительно сказала Тува. — Неужели вы действительно думали, что он… Нет, опять я об этом! Ян утверждает, что я просто отпугиваю всех своей вечной неуверенностью в себе.

— Очень верно сказано, — сказал Марко. — Все твои друзья знают, что ты считаешь себя самой отвратительной на свете, не надо быть занудой и опять повторять это. Кстати, в тебе нет ничего отвратительного, ты просто яркая индивидуальность!

— Спасибо, сама знаю, — язвительно перебила его Тува.

Когда остальные разбрелись по комнатам, Ян и Тува остались сидеть в своих креслах. Приятно было расслабиться. Бокалы были наполнены вновь.

— А теперь давай рассказывай конец истории Людей Льда, — потребовал он.

— Это заняло бы целый год, — ответила она. — Лучше я расскажу кое-какие мелкие подробности.

Она так и сделала, а Мораган слушал, пока не стало темно. В конце концов он сказал, что у него глаза сами закрываются, да и бутылка вина была почти пуста. Сама она тоже говорила с трудом. Она прервала рассказ и, усевшись возле его ног, принялась снимать с него ботинки. Он не мешал ей, только чуть улыбался. Сам он в этом момент осторожно снимал рубашку. Движения его были сейчас такими медленными, что она догадалась: он смертельно устал.

— Иди в ванную первая, сказал он, буквально засыпая, и она послушалась.

Когда они оба уже лежали в своих кроватях, Мораган словно очнулся. Возможно ли, что на лице у него вода? Тува все время чувствовала, что она так устала, что могла просто провалиться в кровать и заснуть, но она не могла не принять вечером душ. Таким образом она засыпала быстрее. Сейчас она не обратила внимания на то, что ее мысли сознательно вертелись вокруг таких пустяков. Она попросила Яна рассказать побольше о себе.

— Больше нечего рассказывать, — медленно произнес он.

— Твои мысли. Что ты любишь, а что нет. Твои мечты и желания… Нет, прости, забудь о последнем!

— Как я могу забыть? — сказал он с душераздирающей горечью. — Только сейчас я понял, что я хочу делать в жизни. А теперь уже слишком поздно. Об этом мы и так говорили уже чересчур много.

Поскольку кровати стояли близко, у каждой был ночник, она взяла его руку, лежавшую на перине и нежно сжала ее.

Они долго молчали. Наконец она тихо произнесла:

— Все равно, расскажи, что ты мог бы сделать! Сначала он молчал, она решила, было, что обидела его своими словами, но потом из темноты раздался его голос:

— Как я уже говорил тебе, никто из людей не хотел бы исчезнуть из жизни бесследно. А со мной может произойти именно это. Я не знал раньше, насколько это важно: чтобы что-то осталось после тебя. Но когда у тебя впереди море времени, об этом как-то не думаешь.

— И что же ты думал предпринять?

— Не так уж много, — тихо улыбнулся он. — Может, то, что я мог бы сделать своими руками. Какой-то прием в работе, который бы люди помнили. Ребенка… Или подвиг. Но как я могу сейчас хоть что-то сделать?

— Ну, что касается великого подвига, то, может, у тебя еще будет шанс, не успеешь и слова вымолвить. Если уж ты так хочешь ехать с нами. Но… будет лучше, если никто из посторонних не будет знать, что мы делаем, в худшем случае все мы можем погибнуть. Причем последнее наиболее вероятно. А тогда это никому из нас славы не прибавит.

Ян молчал.

— У тебя, наверное, нет возможности создать фонд твоего имени?

Он фыркнул.

Вокруг было тихо. Смолкли все ночные звуки. Темнота была мягкой и доброй.

Тихо-тихо и медленно Тува сказала:

— У отмеченных проклятием очень редко рождаются проклятые дети…