Сармик опустился на колени. Остальные помогли ему подняться и увели прочь.

— Так происходит всегда, когда кто-то поднимает руку на верных помощников Тан-гиля! — крикнул Кат-гиль им вслед, явно торжествуя.

Они снова остановились в тумане, чтобы посовещаться.

Сармик, потерявший всякую волю к борьбе, передал командование Мару.

Габриэл тоже осмелился высказать свое мнение.

— Теперь мы знаем, что Линкс имеет отношение к Великой Пасти, — извиняющимся тоном произнес он, поскольку вмешался в разговор взрослых.

— Совершенно верно, — ответил Map. — Ты острый наблюдатель, Габриэл.

Ульвхедин кивнул.

Мальчик смущенно принял их похвалу.

— Мы не знаем, кто или что такое Линкс, — продолжал Map, — но совершенно очевидно, что это он отсылает в Пасть избранные жертвы.

— Неужели я больше никогда не увижу своих сыновей? — жалобно произнес Сармик.

— Можешь считать их пропавшими, — сочувственно произнес Тот-кто-родился-в-дверях. — До сих пор никто не вернулся оттуда.

«О, бедный Натаниель, — подумал Габриэл. — Эллен ведь тоже там. И демоны ненастья. И вот теперь Орин и Вассар».

Скольким еще предстоит попасть туда, прежде чем борьба будет окончена? Map сказал:

— Мы не можем рисковать всеми шаманами Таран-гая. Мы пошлем лишь маленькую группу против наших четверых врагов. Я иду добровольцем. Кто еще?

Оказалось, что добровольцами желают быть все.

— Спасибо вам всем, — взволнованно проговорил Map. — Но достаточно лишь нескольких.

В разговор вмешался Ульвхедин, присутствующий здесь, собственно, лишь для того, чтобы оберегать жизнь Габриэла:

— Вы настолько храбры, что о вас должен узнать весь мир, — сказал он, обращаясь к таран-гайцам, едва достававшим ему до пояса. — Но против злых шаманов и этого жуткого Линкса ваша борьбы будет напрасной. Мы не имеем права жертвовать вами. Я придумал другой выход. Но я не знаю, получится ли из этого что-нибудь.

— Расскажи все по порядку, — сказала Тун-ши.

— Кат-гиль и его сподвижники очень примитивны, не так ли? Мы же, духи, владеем магией из такого отдаленного прошлого, о которой сегодня мир не имеет никакого понятия. Но современные люди обладают иной магией, совершенно неизвестной таран-гайским шаманам…

— Очень хорошая мысль, — сказал Map, понимая, куда клонит Ульвхедин. — Но как же Линкс? Как обстоит дело с ним?

— Мы ничего не знаем о Линксе, — ответил Ульвхедин. — Нам не известно, к какому времени он относится, знает он современность или нет. Но я не думаю, что он снова появится здесь. Он имеет обыкновение показываться только один раз, чтобы напугать кого-то и отправить одного или нескольких врагов Тенгеля Злого в Пасть, вот почему он равнодушно повернулся к нам спиной. Но независимо от этого, нашей задачей является лишить Кат-гиля и остальных их могущества, и мы сделаем это. Если вы все останетесь здесь и посмотрите за Габриэлом, я навещу наших друзей, что остались внизу.

— Ни один волосок не упадет с его головы, — пообещала Тун-ши.

— Что ты надумал, Ульвхедин? — испуганно спросил Габриэл.

Тот повернулся к нему и с самодовольной улыбкой сказал:

— Я прихвачу сюда одного из них, а также кое-какие вещи. Но все должно быть сделано очень быстро, поэтому я не могу выбрать кого-то из ныне живущих.

— Может быть, Руне? — предложил Габриэл.

Ульвхедин многозначительно посмотрел на небо, словно там мог найти ответ.

— Да… возможно. Или Халькатлу.

— Она такая безрассудная… — вырвалось у Габриэла.

— Да, но зато она интересуется всеми новыми изобретениями. Думаю, мне нужно взять их обоих! Нести тоже много придется.

И прежде чем Габриэл ответил ему, он уже исчез.

Мальчик остался с таран-гайскими духами. Ульвхедин тоже был духом, но раньше Габриэл не задумывался над этим. И только теперь он почувствовал всю остроту ситуации, едва удерживаясь от паники. Сделав несколько глубоких вздохов, он снова установил над собой контроль.

Таран-гайцы явно уважали Ульвхедина, потому что они, как им и было сказано, тихо стояли и ждали.

— Может быть, вызвать тех четверых? — осторожно спросила Стьерне.

— Этого не следует делать, — ответила Тун-ши. — Мы уже обращались к ним дважды. Нам следует взывать к ним только в случае крайней нужды.

Габриэл задумался. В самом деле, четверо духов вели себя очень холодно и попросту неприветливо, когда их вызвали к Горе Демонов. Но ведь они явились! И их вмешательство было совершенно добровольным, когда Шама преградил дорогу автомобилю.

Он был совершенно уверен в том, что все четверо были просто в восторге, что их вызвали — после стольких молчаливых столетий.

И тут внезапно появился Ульвхедин, вместе с восторженной Халькатлой и замкнутым Руне.

Ульвхедин сообщил новость:

— Таргенор явился со всем своим воинством духов и демонов. Но они не смогут продвинуться дальше, пока мы не обезвредим злых шаманов Таран-гая.

— Таргенор? — удивился Map. — Со всем своим воинством? Но почему?

— Потому что у них есть сведения о том, что дух его сестры Тиили находится где-то на Хуторской горе. Возможно, в самой долине. Поэтому они и собрали всех своих военачальников. Но они ждут внизу. Они не имеют никакой власти над таран-гайскими духами.

Выпрямившись, Сармик произнес:

— Если в борьбу включился Таргенор, я снова займу место, дарованное мне им: снова стану предводителем таран-гайцев. Из-за Тенгеля Злого Таргенор лишился своей сестры. Я же лишился своих сыновей. Он может положиться на меня.

— Превосходно, Сармик! Тогда начнем немедленно. Вот мой план…

Страх, Око Зла и Винтерсорг собрались вокруг Кат-гиля на вершине горы.

— Они разделались с Катом, — скрипучим голосом произнес Кат-гиль. — Но мы переловим их всех, одного за другим.

— Они больше не осмелятся прийти сюда, — презрительно заметил Страх.

— Они достаточно глупы, чтобы осмелиться на это, — ответил Кат-гиль. — Мы станем на некотором расстоянии друг от друга и переловим их, как глупых оленят.

— Мальчишку оставьте мне, — со злодейской улыбкой произнес Страх.

— А я займусь этим здоровенным бледнолицым, — прошипел сквозь зубы Око Зла.

— А мне достанутся обе женщины, — сказал Винтерсорг. — Я вспорю им брюхо, как люди вспарывают трупы!

— А потом, — с глубоким удовлетворением произнес Кат-гиль, — потом мы возьмем всю остальную мелкоту.

Они принялись спокойно ждать, сидя на корточках вокруг костра. Ветер носил по воздуху клочья утреннего тумана, но жертвенный дым костра Кат-гиля неумолимо поднимался вверх.

— Я здесь самый старший, — сказал Винтерсорг. — Мне подобает принести в жертву большую часть добычи.

— О, нет, — скрипучим голосом возразил Око Зла. — Тот, кто больше наловит, тот и принесет больше жертв.

— У меня особая договоренность с богами, — раздраженно произнес Страх. — Это я приносил им самое большое количество жертв в Таран-гае. Боги ждут этого от меня и теперь.

— Костер мой, — огрызнулся Кат-гиль. — Здесь решаю я!

Они мрачно, коварно и злобно посмотрели друг на друга. Единство их было не таким прочным, как у их противников.

В конце концов они начали дуться друг на друга, равнодушно разгребая угли.

— Ну, что я говорил? — сказал Страх. — Они больше не осмелятся сюда явиться.

Кат-гиль молча встал, остальные последовали его примеру.

Вдалеке, среди тумана, они увидели темное скопище людей. Таран-гайские шаманы! Они опять осмелились подойти к вершине!

— Теперь их больше, — произнес Винтерсорг.

— Среди них появилось еще двое, — прошипел Око Зла. — Два белых демона.

Халькатла и Руне очень удивились бы, узнав, что их назвали демонами. Но четверо, находившиеся на вершине, называли так все, что было им непонятно.

— Мальчишка по-прежнему с ними, — сказал Страх, удивленный подобной глупостью. — Теперь мы его схватим.

Но только он воздел к небу руки и собрался произнести заклинания, как его внезапно поразило нечто, находившееся в руках Габриэла. Это был луч света, настолько резкий и ослепительный, что он тут же повалился навзничь, а остальные закрыли руками глаза.

Это был большой светомет Марко, который он называл «тысячеметровкой». Халькатла обожала этот прибор. И если бы она получила к нему доступ, она бы давным-давно сожгла батареи.

— Колдовство, колдовство… — шептал Кат-гиль. — Но они свое получат!

— Женщины мои, — напомнил Винтерсорг. Тун-ши и Стьерне по-своему ответили ему. Сумасшедшая Халькатла получила от Натаниеля и Марко несколько сигнальных ракет, и на радость влюбленной в технику ведьме, женщины пустили эти ракеты прямо над головами злых шаманов. Ракеты пронеслись мимо них с шипеньем разъяренных пчел, чуть не опалив им волосы. Все четверо мигом повалились на землю и, пользуясь их замешательством, нападающие приблизились к вершине. Тун-ши смеялась от души.

Не успел Око Зла вспомнить, что «здоровенный бледнолицый» является его добычей, как у Ульвхедина оказался в руках огонь. Это была зажигалка Тувы. Собственно говоря, она не курила. Они делала это лишь тогда, когда находилась в оппозиции по отношению к окружающему миру и желала показать свою независимость. Но она давно уже не поступала так. Зажигалка просто лежала у нее в сумке.

Ульвхедин смело подошел ближе. Он шел прямо к Оку Зла, то и дело щелкая зажигалкой, пока Габриэл, идущий рядом, осторожно не напомнил ему, что так можно испортить вещь.

Но Око Зла явно был готов к отступлению. Во всяком случае, в данный момент.

— Пора заводить мотоцикл, — сказал Габриэл Руне. Юноша-альруна ответил не сразу. Казалось, он размышляет.

— Почему бы и нет? — наконец сказал он, сверкнул глазами. — Если наши летающие друзья способны перевозить людей, то, наверняка, они смогут притащить сюда и мотоцикл! Вот, возьми эти пистолеты, которые я прихватил с собой. Раздай их нашим маленьким приятелям, теперь их очередь…

Объяснив Габриэлу, как с ними обращаться, он повернулся и ушел.

Пятеро маленьких таран-гайцев получили пистолеты и краткую инструкцию от Габриэла, в то время как Ульвхедин и двое других мужчин отвлекали внимание злодеев тем, что непрерывно жгли спички и осторожно поджигали пучки прошлогодней травы. Это было не так-то легко, потому что снег подтаял лишь в отдельных местах на солнечной стороне, да и трава была сырой. Но им удавалось достаточно часто поджигать траву, то здесь, то там, так что Кат-гиль и его сподвижники были попросту ошеломлены таким колдовским искусством.

Древние люди считали огонь священным, поэтому они и разевали рот от удивления при виде того, что кто-то мог из ничего получать пламя.

Однако друзья Габриэла тоже были в полной растерянности. Один из добрых маленьких шаманов пришел в такое возбуждение и настолько увлекся происходящим, что бросил зажженную спичку в Око Зла. Он не должен был этого делать. Око Зла увернулся и произнес такое жуткое заклинание, что маленький таран-гаец повалился на землю в судорогах.

Товарищи в страхе оттащили его в сторону.

Тем временем пятерым таран-гайцам удалось понять принцип действия пистолета. Габриэл сделал первый выстрел, пуля долетела до самого костра, взметнув столб земли под самым носом у Страха. Стрелкам было строго наказано не целиться в шаманов, находившихся на вершине. Это было бессмысленно, поскольку они являлись всего лишь духами, и к тому же они сразу могли понять, что пули эти не опасны — во всяком случае, для них.

Нет, все делали так, как Габриэл: целились в землю на таком расстоянии от злодеев, чтобы в лицо им летела земля и клочья травы.

Друзья Габриэла выли и визжали от восхищения. Они без конца стреляли, так что ему пришлось остановить их. Ведь патроны могли быстро кончиться. Стрелять одновременно им не разрешалось, поскольку самым главным было протянуть время. Кат-гиль и его сподвижники пока еще протирали от сора глаза, но долго это продолжаться не могло.

Но тут как раз появился Руне.

В последний раз смахнув с лица землю, все четверо, находившиеся на вершине горы, одновременно услышали неведомый им звук. Это было приглушенное пыхтенье и треск тяжелого мотоцикла.

Руне не умел управлять им. Но он видел, как это делал Марко, и в моторах кое-что смыслил.

Когда он, опьяненный скоростью, мчался по неровному склону, это было просто замечательное зрелище. Спина его была прямой, на строгом лице сияла счастливая улыбка. Его всклокоченные волосы развевались на ветру, он мчался прямо к вершине. Испуганные таран-гайцы метнулись в сторону, но Руне рвался вперед. У Габриэла мелькнула страшная догадка, что тот просто не знает, как остановиться.

Четверо, находившихся на вершине, растерялись. Когда мотоцикл с ревом промчался мимо Габриэла, тот заметил паническое выражение в глазах Руне — и тут юноша-альруна направил мотоцикл прямо на костер и проехал сквозь него.

Страх повалился навзничь, увлекая за собой Кат-гиля. Винтерсорг от испуга тоже свалился на землю. Только Око Зла остался стоять — но это было только потому, что он был попросту ошеломлен и парализован происходящим.

Габриэл зажмурился, закрыл руками уши, лицо его перекосилось от страха, когда он услышал, как Руне с ужасающим грохотом приземлился на противоположной стороне горы. Халькатла впоследствии утверждала, что сама видела, как Руне летел по воздуху, прежде чем снова оказаться на склоне.

Ульвхедин, до этого уже видевший мотоцикл и не пришедший, подобно таран-гайцам, в дикий восторг, воспользовался сложившейся ситуацией. Громоподобным голосом он принялся произносить заклинания, направленные против четырех шаманов, и его друзья, придя в себя, присоединились к нему. Поднявшись на вершину горы, они окружили всех четырех и так громко выкрикивали свои заклинания, что противникам не удалось их перекричать.

— Всемогущий! — взывал Кат-гиль. — Всемогущий! Приди и низвергни их всех в Великую Пасть!

Голос его утонул в реве заклинаний, становился все тише и тише, пока сам он не растворился в тумане. Око Зла пытался трусливо уползти в сторону, Винтерсорг еще сопротивлялся, а Страх попросту лежал на земле, уже ни на что не способный после отчаянного броска Руне. Винтерсорг сопротивлялся долго, и когда все остальные уже растаяли в воздухе, он все еще существовал. Но ведь он же был сыном самого Тенгеля Злого!

Его добычей должны были стать обе женщины. Обычно он похищал женщин, насиловал их, а затем приносил в жертву. И вот теперь он вынужден был мириться с тем, что безжалостные взгляды Тун-ши и Стьерне жгли его, словно огнем, сдирали с него одежду, его собственную кожу, мясо с костей. Но кости его тоже растворились в воздухе, так что от злого Винтерсорга, убийцы с красивым именем* , в конце концов абсолютно ничего не осталось. Он был удален из мира духов, точно так же, как и его сын, внук и их потомки: Кат, Кат-гиль, Страх и Око Зла.

Ульвхедин торжественно произнес:

— Шаманы из Таран-гая! Вы превосходно справились со своей задачей. Вы удалили эти преграды, сделав возможным дальнейшее продвижение вперед ваших западных товарищей! Подвиг этот никогда не будет забыт, об этом позаботится Габриэл.

Угрюмо улыбнувшись, он добавил:

— Это сделали вы и тот взъерошенный парень, который идет, прихрамывая, к нам.

Повернувшись к Руне, Ульвхедин обнял его за плечи. Таран-гайцы восторженно засмеялись, отчасти из-за успеха Руне, а отчасти из-за своей удачи. Все обнимались, восхищались мотоциклом, расспрашивали, как он устроен.

Потом снова собрались тесной группой на вершине горы.

Map пристально смотрел вдаль, и слабый, неяркий свет говорил о том, что из тумана, за горой, уже поднимается солнце.

— День начался хорошо, — с удовлетворением произнес он.

Во взгляде Тун-ши появилось какое-то предчувствие и она прошептала:

— Ужасный день…

Сармик ничего не сказал. У него были все основания согласиться с Тун-ши в том, что этот день был ужасен.

И тут на гору поднялся Таргенор со всем своим воинством, состоящим из живых, духов и демонов. Обратившись к Марко и Натаниелю, Таргенор сказал:

— Первый отрезок пути вы будете сопровождать нас. Но когда вы увидите, что дальше вам идти нельзя, вы свернете с дороги. Никто из наших врагов не должен знать, что вы впятером направляетесь в долину.

Дида кивнула.

— Пока мы будем отвлекать возможных врагов, — сказала она, — вы проникните в долину Людей Льда. Мы не сможем оказаться там до тех пор, пока вы не расчистите для нас путь. И тогда ты придем туда, чтобы определить, сможем ли мы вступить в связь с духом Тиили.

Натаниель подтвердил это. Теперь их было пятеро: Натаниель, Марко, Тува, Габриэл, Ян. У четверых из них были с собой маленькие бутылки, у Габриэла — записные книжки.

— Долго ли будут находиться с нами наши проводники? — спросила Тува.

— Линде-Лу, Халькатла, Ульвхедин, Суль и Тенгель Добрый будут сопровождать вас до входа в долину, — ответил Таргенор. — Руне тоже. Дальше вы пойдете сами.

— Понятно.

Сказав это, Таргенор повернулся к таран-гайцам, напряженно ожидавшим, что он им скажет. На лице его появилась мягкая улыбка.

— Сегодня вы совершили нечто необыкновенное. Тем самым вашу задачу можно считать выполненной.

Шагнув вперед, Сармик сказал:

— Почтенный король из рода Людей Льда… Лично я с удовольствием остался бы с вами и дальше. Думаю, что Вы, господин король, и Ваша уважаемая матушка Дида поймете мое желание.

— Да, Сармик, мы это понимаем, — серьезно ответил Таргенор и положил руку на плечо низкорослого мужчины. — Мы оба, и ты, и я, понесли большую потерю.

— Я бы тоже с удовольствием участвовал в этом, если бы мне позволили, — сказал Map.

— Ты имеешь на это полное право, — ответил Таргенор. — Ты всегда выступал вместе с западными Людьми Льда.

Маленькие таран-гайцы зашептались. Потом Ину шагнул вперед.

— Наша борьба увенчалась сегодня успехом. Никто из нас не желает возвращаться обратно.

— Прекрасно, — взволнованно произнес Таргенор. — Сармик, ты берешь на себя командование своей армией?

— Конечно! Наша армия в Вашем распоряжении, господин король.

Оглядев свои войска, Таргенор сказал:

— Тронд, ты берешь на себя командование над демонами-одиночками. Твое подразделение будет называться теперь отрядом демонов Тронда. Всем ясно?

Никто не возражал.

В разговор раздраженно вмешалась Тува:

— Все то, что вы здесь говорите, хорошо для духов. Что же касается меня, то я человек живой и хочу есть!

Халькатла удрученно посмотрела на нее.

— Нужно было позаботиться об этом, пока вы ждали внизу!

— А разве я могла это сделать? — огрызнулась Тува. — Вокруг было такое столпотворение, без конца происходило что-то новое!

— Тува имеет в виду то, что там, внизу собрались наши сторонники, — извиняющимся тоном пояснил Натаниель. — Я знаю Туву: она всегда теряет чувство юмора, когда хочет есть.

— Это легко понять, — сказал Таргенор. — В таком случае мы сделаем здесь привал, чтобы наши живые друзья могли немного перекусить.

Он устремил взор туда, где начинался вход в долину Людей Льда. И голос его звучал подавленно, почти фанатично, когда он сказал:

— Но сразу после этого я отправлюсь в долину! И я не успокоюсь до тех пор, пока не узнаю, что стало с моей сестрой Тиили.

Натаниель и Сармик почувствовали одно и то же: главная цель их похода — спасение мира от Тенгеля Злого — отошла на задний план, и теперь перед ними стояли две задачи: найти своих близких и лично жестоко отомстить Тенгелю Злому.

Еще один присоединился с ним, один странный человек… Впрочем, называть его человеком было бы неуместно. Существо, создание — это было бы вернее, хотя ни у кого не было сомнений в том, что он был мужского пола. Когда-то он был демоном ночи. Теперь же он стал чем-то из ряда вон выходящим. Тамлин был больше человеком, чем демоном, он жил у черных ангелов в Черных Чертогах, и это наложило на него свой отпечаток. Ему тоже было за что мстить. Тайфун был его отцом, демоны бури были его родственниками по линии отца.

Тайфун и девятнадцать избранных демонов бури были схвачены Линксом и отправлены в Великую Пасть.

За это Тамлин и ненавидел Тенгеля Злого. Целью Тамлина была та же самая личная месть, что и у Таргенора, Натаниеля и Сармика.

Может быть, это и было самым важным? Может быть, это и зажигало в них то неугасимое пламя, которое было необходимо для осуществления задуманного — овладения черной водой?