Археопалуба, вольный торговый корабль "Малескайт", Око Ужаса

Входит ЧЕВАК с "ОТЦОМ"

Выйдя из Затерянного Свода Уриэн-Мирдисса, Чевак сразу же почуял что-то неладное. Корабль опять двигался, а не стоял на месте, как он посоветовал перед уходом. Покрытый ожогами и сажей после приключений на мире Мельмота инквизитор предположил, что "Малескайт" столкнулся с какой-то новой опасностью, которыми кишел бурный ад Скорпенто Маэстрале. Сомневался он недолго: две магматические боеголовки с огромной скоростью промчались мимо ангара археопалубы. Корабль дернулся в сторону с такой силой, что его искусственная гравитация с трудом скомпенсировала рывок. Антигравитационный двигатель "Отца" не успел подстроиться, и сервочереп нырнул вниз, к полу, а потом опять взлетел. И снова "Малескайт" атаковали, но Чевак представления не имел, кто или что это могло быть.

Он поехал на командную палубу на лифте, в котором царила тошнотворная какофония воющих сирен. Кабина лязгала в шахте, вселяя сомнения в то, что она вообще сможет добраться до мостика после резких маневров корабля. Когда дверь открылась, перед Чеваком предстало апокалиптическое зрелище: разбитый каменистый планетоид, которому уже недоставало куска в треть его массы, очень зрелищно взорвался. Одна из магматических бомб, которыми обстреливали "Малескайт", угодила прямо в побитый космическими бурями шар. Повсюду разлетелись куски скальной породы и потоки расплавленной материи ядра, и поле обломков вокруг него превратилось в неотвратимое цунами вращающихся каменных осколков и стремительно летящего мусора, готовое врезаться в борт крошечного торгового корабля.

Капитан Торрес не походила сама на себя. Шквальные вопросы, яростные требования данных и крики прекратились. Ее корабль погиб, ситуация была безвыходной. Самое большое, что она могла сделать — как можно дольше спасать "Малескайт" от столкновений с астероидами и магматических бомб. Этим она и занималась с профессиональным спокойствием, приняв свою судьбу. Чевак вышел из лифта как раз, когда она передавала рулевому приказы отчаявшимся, но ровным голосом. "Отец" немедленно покинул инквизитора и полетел через мостик. Все взгляды были прикованы к сводчатым окнам и гибельным снарядам, проносящимся за ними. Распутус по-прежнему сидел в клетке, за решетки которой держались Гессиан и Эпифани, чтобы не упасть. Оба все еще были увешаны трубками и проводами, видимо, Торрес вызвала их из больничного отсека, как только они пришли в себя. Если был хотя бы малый шанс, что инженариум вернет "Малескайту" способность нырять в варп, тогда "ненормальная", как ее называла капитан, должна была присутствовать на мостике и быть готова проложить новый курс через вихри Ока.

Когда "Отец" приблизился к девушке, она повернулась и заметила появление высшего инквизитора. Варповидица посмотрела на него пустым взглядом, не выражающим ничего — ни обвинения, ни прощения. Она познала страх неизвестности и из-за этого теперь выглядела более юной и хрупкой. Гессиан впился в инквизитора горящими, черными, маслянистыми глазами своей демонической сущности, и его красивое лицо исказилось от ненависти, словно морда хищника.

Реликтор Торкуил без доспехов тоже выглядел уязвимым, невзирая на рост и широкие плечи, погребенные под горой больничных покрывал. Забинтованный обрубок руки был примотан к изрезанной и заштопанной груди эбенового цвета. Увидев высшего инквизитора, покрытого ожогами и одетого в грязные от сажи лохмотья, он кивнул с мрачным уважением и что-то прошептал Раймусу Клюту, который сжимал побелевшими пальцами поручень у капитанского трона.

В глазах Клюта отразилось сильнейшее облегчение, но вскоре исчезло.

— Все закончилось?

— Пока что да.

— Добро пожаловать назад, — искренне сказал Клют. — У нас проблема.

— Похоже на то, — согласился Чевак. — Кормовой пикт-экран, — приказал он. Одно из сводчатых окон мостика поплыло волнами статики и показало вид из задней части торгового корабля.

— Нет… — только и смог вымолвить Чевак, увидев изображение. "Малескайт" мчался вперед сквозь поле обломков, преследуемый неуклонно увеличивающейся стаей стремительно приближающихся кораблей. В полуреальности Скорпенто Маэстрале то и дело вспыхивали новые точки перехода, которые непрерывно изрыгали из варпа поток подкреплений, в свою очередь выпускающих свои торпеды и боеголовки.

— Малчанков нашел нас, — объявил Клют, выражая вслух то, о чем подумали все остальные. Все, кроме Чевака.

— Вы, кстати, говорили, что этого не может быть, — вставила Торрес между поправками курса.

— На самом деле я сказал, что это очень маловероятно, — поправил Чевак. — Но это детали. Нас преследует не Малчанков.

— Есть здесь хоть кто-нибудь, кто не хочет, чтоб нас всех сдуло в вакуум? — спросила Торрес, пряча неподдельный страх за сардоническим юмором.

— В Оке Ужаса? — спросил в ответ высший инквизитор. — Нет. Здесь мы практически сами по себе.

— Тогда кто это? — воскликнул Клют.

— Увеличить пикт, — приказал Чевак. Образ мигнул и подробно показал передовой корабль преследователей.

— Ударный крейсер Адептус Астартес "Стелла Инкогнита", Экскоммуникат Трайторис. Фрегат "Рубрициан" типа "Гладиус", Экскоммуникат Трайторис. Вооруженный транспорт "Химера", разыскивается за корабельный бунт и семнадцать пиратских нападений. Боевая баржа Адептус Астартес "Невозможная крепость", Экскоммуникат Трайторис…

— Мы поняли, лейтенант, — остановила его Торрес. Изображение размылось и снова сфокусировалось на символе на ударном крейсере. Зубчатый круг из змеи, пожирающей свой хвост — знак бесконечности и легиона космических десантников-предателей, Тысячи Сынов.

— Это не Малчанков, — повторил Чевак, словно эхо давнишнего разговора с Клютом на мостике. — Это Ариман.

— И его друзья, — добавил Клют, глядя на рой культистских кораблей, которых Тысяча Сынов привела с собой.

— Он не хочет снова потерять меня, — тихо сказал Чевак, пожирая взглядом внушающую ужас стаю многократно превосходящих преследователей.

— Ты думаешь? — спросил Клют.

— Я открыта для предложений, — напомнила Торрес инквизиторам. Маленькие фрагменты разрушенного планетоида налетели на "Малескайт" и поскакали по корпусу, царапая и колотя его.

— Как это вообще возможно? — Клют уставился на растущую флотилию кораблей Хаоса. Чевак кивнул, обдумывая вопрос, который он счел не совсем риторическим. Не знать, как демонический колдун снова поймал его в ловушку — это причиняло боль. Он вспомнил встречу с Ариманом в карьере. Конечно, "Невозможная Крепость" не обязана была находиться на орбите мира Мельмота, и сам Ариман не присутствовал на планете нурглитов. Но Чевак полагал, что для психического "надевания" тела Корбана Ксархоса тому нужно было находиться достаточно близко.

— Я оставил тебя на другой стороне Ока, — пробормотал Чевак про себя. — Как ты мог попасть сюда? Как ты можешь здесь быть?

Расстояние было слишком большим, чтобы так быстро преодолеть его по варпу, особенно по одному из самых искаженных и бурных регионов разлома в реальности.

— Почему здесь? Как ты мог узнать, что я буду здесь? — спросил про себя высший инквизитор. Он снова припомнил угрюмый, ядовитый мир Мельмота во всех деталях. Внутренним оком он вгляделся вверх, сквозь редеющий туман, в ночное небо и увидел в своих воспоминаниях силуэт большого корабля на низкой орбите. "Невозможная крепость"? Потом он вспомнил кое-что еще. После этого пятна, которое могло быть облаком грязных фабричных выбросов, боевой баржой Космического Десанта или сверхтяжелым грузовозом для минералов, он увидел призрачную луну Ауборон, которая была там, но не тогда. Мир, по прихоти извращенных сил Ока застрявший в прошлом пятидесятилетней давности.

— Нет, нет, нет… — против воли прошептал Чевак, сплюнул на палубу и закричал: — Коварный ублюдок!

Высший инквизитор попытался представить, как Тысяча Сынов могла найти его в Скорпенто Маэстрале. Он заново пережил встречу с чародеем. Вспомнил, как тот снова вторгся в его разум на мире Мельмота, когда рубрикаторы держали инквизитора за руки. В лихорадочном поиске "Атласа Преисподней" Ариман набросился на подозрительное воспоминание Чевака об "Отце", но что, если он увидел больше? Чевак вернулся еще дальше в прошлое и увидел, как отдает древний фолиант Клюту и видит за сводчатыми окнами мостика Скорпенто Маэстрале и густо-синюю звезду. Можно было передать на Ауборон астротелепатическое сообщение— возможно, только самые простые предупреждения и указания мест — чтобы оттуда его передали изумленному Азеку Ариману в прошлое, на пятьдесят лет назад. Стал бы демонический чародей прислушиваться к собственным загадочным советам? Он мог бы это сделать, узнав, что годы хитроумного планирования и расстановки ловушек не принесли ничего, кроме поверженного демона и духовных ожогов от омеги-минус высоко над миром Мельмота. Чевак крякнул. В Оке Ужаса было достаточно странных явлений, чтобы эта гипотеза имела право на жизнь.

— Чевак? — спросил Клют, пока высший инквизитор размышлял о Скорпенто Маэстрале, синей звезде и о том, как последний раз читал на мостике "Атлас Преисподней". — Чевак?

— Развернуться, — вдруг скомандовал тот. Пора уже перестать попадаться в чужие ловушки и начать расставлять собственные.

— Вы с ума сошли? — переспросила Торрес.

— Я сказал, развернуться, — настойчиво повторил Чевак. Он спустился по ступеням с кафедры и начал выискивать в рунических банках данных и на экранах информации о текущем угле подъема "Малескайта" и высоте над плоскостью эклиптики.

— Тогда мы подставим крейсерам борт, — сердито возразила Торрес. Так говорили как годы обучения на флоте, так и здравый смысл.

— Хоть какой-то из этих кораблей уже попал в нас из своих орудий? — спросил Чевак, взбегая обратно по лестнице. Торрес уставилась на него с молчаливым упрямством.

— Нет, — ответил Клют за нее.

— Это не случайность, — сказал Чевак. — Они не собираются взрывать этот корабль, потому что здесь есть кое-что, нужное им.

— Вы, я полагаю? — резко спросила Торрес.

— Нет, — довольным голосом ответил Чевак и протянул руку Клюту. Тот вытащил из-под мантии золоченый "Атлас Преисподней" и передал своему начальнику. — Вот оно. Азеку Ариману нужен этот корабль с живой командой и этот драгоценный артефакт, в целости и сохранности. Запомните мои слова, — повернулся он к капитану. — Он не уничтожит "Малескайт", но если догонит и возьмет на абордаж, то медленно убьет всех, кого найдет на борту.

Снова капитан и инквизитор сошлись в бою за здравый смысл на глазах у всей команды, и Рейнетт Торрес проиграла.

— Лейтенант, развернуться, — приказала она. — Куда мы направляемся?

— К синей звезде, — ответил высший инквизитор.

— Вы мне ясно сказали: не приближаться к этой звезде, — фыркнула капитан.

— Да, сказал, — согласился Чевак. — Но тогда — это тогда, а сейчас — это сейчас. Проложите курс к звезде, на экваториальный восток, отклонение от оси −23°26.

Экипаж мостика повиновался, "Малескайт" совершил резкий мощный поворот и помчался к синей звезде на субсветовой скорости. Когда длинный корпус торгового корабля оказался под прицелом бомбардировочных пушек, торпедных шахт и лэнс-орудий преследователей, вся палуба затаила дыхание. Как и предсказал Чевак, обстрел прекратился, и стая хаоситских кораблей совершила тот же маневр. Чевак не надеялся уйти от преследования лишь на одном субсветовом двигателе. Но он рассчитывал, что ему не придется это делать.

Торрес поежилась. Дыхание Клюта начало клубиться, а по затуманенной внутренней поверхности сводчатых окон поползла изморозь.

— Что с инженариумом? — быстро сказал Чевак. — Закончил ли технопровидец ремонт, пока меня не было?

— У нас только один рабочий субсветовой двигатель, нет щитов и поврежден варп-двигатель, — скорбно сообщила Торрес. Малескайт превратился в развалину, и Чеваку едва хватало духа, чтобы изложить ей свои дальнейшие планы. — У нас хватает энергии на субсветовой полет, работу жизнеобеспечения, гравитации и поля Геллера.

— Капитан, то, что я сейчас попрошу, скорее всего, вызовет шок и ужас, — попытался подготовить ее Чевак, — однако я настоятельно советую воспринять это как единственный способ спасти корабль.

— Давайте, инквизитор, — покорно согласилась Торрес. — Шокируйте и ужасните меня.

Чевак кивнул.

— Я хочу, чтоб вы связались по воксу с технопровидцем и дали приказ перегрузить субсветовой двигатель до критического состояния, чтобы он расплавился.

На мостике повисло изумленное молчание. Торрес расхохоталась.

— Вы хотите, чтоб я сделала… что?

— Вы слышали меня, капитан. И у вас не так уж много времени, чтобы принять решение. Доверьтесь мне.

Воздух вокруг пронизала стужа, на эполетах капитана начал нарастать тонкий слой инея, как и на рунических банках и палубе.

— Может быть, вы лучше скажете, что уже творите с моим кораблем? — изо рта Торрес вырвались клубы пара.

— Буду краток, — начал высший инквизитор. — Это Око Ужаса, и законы реальности, не говоря уже о законах физики, зачастую здесь неприменимы. Звезда, к которой мы летим, известна как Крионова. Она горит холодом, капитан. Это звезда, но она вытягивает тепло из окружающего космоса, а не излучает его, как обычно. Расплавление двигателя может дать достаточно тепла, чтобы спасти "Малескайт", но если вы не начнете сейчас — повторяю, именно сейчас — то корпус корабля растрескается от сверхнизких температур и распадется вокруг нас.

Прошло мгновение.

Торрес перевела взгляд с Чевака на Клюта, с Клюта на Саула Торкуила. Реликтор мрачно кивнул.

Палубный офицер поднял над собой вокс-рожок на спиральном кабеле и вывел его из трансепта. Опершись на покрытые изморозью перила кафедры, Торрес взяла микрофон.

— Технопровидец Автолик, говорит капитан. Я собираюсь дать вам приказ и хочу, чтоб вы ему последовали. Не желаю слышать ни о том, что может подумать об этом Омниссия, ни о машинном духе "Малескайта". Это мой корабль, и я знаю его лучше, чем кто-либо на борту. Это не результат варп-лихорадки и не порождение безумия, — добавила Торрес, пристально глядя на Чевака. — Мы знаем, что делаем. Следуйте моему приказу до последней буквы. Я хочу, чтобы вы намеренно ввели правый субсветовой двигатель в состояние критической перегрузки и эвакуировали инженариум. Сделайте это сейчас, пожалуйста. Конец связи.

Торрес передала вокс-рожок обратно лейтенанту, и все на мостике успели услышать ответ технопровидца Автолика, которого, судя по голосу, едва не хватил удар.

— Отлично, капитан, — одобрил Чевак. — Это было хорошо…

— Не смейте, — прорычала Торрес.

Уходили драгоценные мгновения. Металл палубы и инструментов источал сильнейший холод, от которого немела кожа. Сводчатые окна полностью покрылись белым, и люди на мостике начали сжиматься от леденящего холода в комки.

— Давай же, давай, давай… — прошептал высший инквизитор.

— Чевак, — позвал Клют, кутаясь в мантию. — Возможно, стоит эвакуировать корабль. Вывести всех через Затерянный Свод.

Чевак улыбнулся своему сострадательному другу.

— Время еще есть, — ответил он. — Кроме того, я не думаю, что капитан Торрес уже готова сдать свой корабль.

Они ждали, а тем временем Крионова высасывала тепло из корпуса корабля, замораживая его внутренности. Инструменты начали шипеть и отключаться. Клют посмотрел вверх, услышав, как суперструктура корабля сжимается и скрипит. "Малескайт" стенал, как какой-то зверь из бездны. Мучительное напряжение металла эхом звенело по всему кораблю, архитектурные сооружения искажались, броня на корпусе пошла трещинами.

Торрес снова потянулась к вокс-рожку, и лейтенант передал ей устройство неуклюжими, онемевшими руками. Капитан с хрипом втянула воздух, который от мороза стал острым, как лезвие бритвы.

— Технопровидец… — выдавила она, но в тот же миг ожили и завыли гудки и сирены командной палубы. Мостик залило красным светом, из решеток в полу и стенах повалил пар. Аварийные системы по всему кораблю выпускали жар, отводя его от правого двигателя и инженариума. Все это время, невидимые ни для кого на корабле, плазменные реакторы постепенно перегружались, приближаясь к точке расплавления. Катастрофический урон, нанесенный кораблю, запустил термоплазменную цепную реакцию, которая расходилась по всей его структуре, преодолевая глубокий нестерпимый холод, излучаемый Крионовой.

Талая вода потекла с замерзших сводчатых экранов, рунические банки замерцали, возвращаясь к жизни, и на мостике возобновились разговоры и движение. Сквозь иллюминаторы виднелось грозное синее пламя ледяной звезды.

— Смотрите! — закричал Чевак, привлекая внимание мостика к кормовому пикт-экрану. Все поле обзора заполнил тупой нос "Стелла Инкогнита". Самый быстрый корабль опередил остальные и почти настиг "Малескайт". Капитан-чародей намеревался подойти к его борту и начать абордаж. Чевак легко мог представить себе сверкающие ряды безмолвных, неумолимых рубрикаторов, готовых ринуться на торговый корабль.

Но когда бомбардировочная пушка "Стелла Инкогнита" развалилась на куски и разлетелась в стороны, Тысяче Сынов стало ясно, что абордаж не состоится. Ударный крейсер зашел слишком далеко и полностью промерз от носа до кормы. Иллюминаторы мостика потрескались от мороза Крионовы, амбразуры по всему кораблю провалились внутрь. От холода колдуны-офицеры не могли нормально мыслить или двигать пальцами, чтобы сплести спасительные темные чары, а жалкие рабы и культисты ордена просто примерзли к палубам. Рубрикаторы продолжали ждать, а бронепластины ударного крейсера раскалывались и сползали в пустоту, пока, наконец, промерзшая "Стелла Инкогнита" и ее экипаж из бездушных космических десантников разлетелись на обломки, будто дешевое стекло, и сгинули.

"Рубрициан" слишком поздно увидел, как погиб ударный крейсер, и начал разворот. Фрегату удалось лишь повернуться к Крионове правым бортом, и ледяная звезда обрушила свою мощь на "Гладиус", изломала его затихшую лазерную батарею и содрала с подставленного бока броню и куски корпуса. "Химера" тоже запаниковала. Ослепленный отказом приборов и замерзшими экранами, вооруженный транспорт вонзился носом в левый борт "Рубрициана", отчего оба корабля отлетели еще дальше в мертвую зону холода, окружающую синее солнце. Все присутствующие на мостике "Малескайта" наблюдали, как сцепившиеся транспорт и фрегат проплывают мимо них, словно два небесно-голубых украшения, только что извлеченные из сосуда с жидким азотом. Затем два корабля разбились и превратились в облако обломков и мусора.

Большинство кораблей культистов и мародеров — по большей части переделанные торговые суда и грузовозы — оказались еще меньше защищены от морозного излучения Крионовы. Стая тзинчитских кораблей наобум ринулась в бушующую криосферу звезды, намереваясь настичь медленно движущийся "Малескайт". Переохлажденный солнечный ветер расшвырял их, как дождь замерзших слез. Помимо горстки более маневренных грузовозов арьергарда, которым удалось отступить, осталась только "Невозможная Крепость". Она ринулась на "Малескайт", рассекая его кильватер колоссальным молотоголовым носом.

— Они идут на таран! — завопила Торрес сквозь теплеющий воздух. — Уклонение на левый борт!

Боевая баржа не могла выпустить в вакуум свои истребители "Скорая смерть" и десантные модули "Когти ужаса", и ей оставалось только врезаться в искалеченный торговый корабль, чтобы сбить его с самоубийственного курса и вывести из-под губительного воздействия Крионовы.

— Полный отказ приборов, — в смятении доложил офицер из трансепта после того, как рунические банки и приборы отказались реагировать на все его лихорадочные усилия.

— Просто держись сам и держи тот же курс, — приказал Чевак.

Они смотрели, как монументальная громада боевой баржи Тысячи Сынов неумолимо надвигается на них. Ее передняя часть и торакс покрылись коркой льда, древняя броня начала трескаться и расползаться.

Чевак взирал на страдающий, отчаянно пытающийся догнать его чудовищный корабль, и каждая некогда сломанная кость в его теле молила, чтобы дьявольский гений, чародей Азек Ариман, сгинул в сердце неистовой Крионовы. Потом он подумал о Жоакхин Дездемондре, живой святой, которая все еще терпела муки по прихоти темного чародея. Муки, от которых Чевак поклялся ее избавить так скоро, как только сможет.

Трещины поползли по увенчанной снегом чудовищной пирамиде, которая выпирала из бронированного брюха боевой баржи, и подобный молоту нос могучего корабля проплыл мимо округлой кормы "Малескайта". Баржа, наконец, начала разворачиваться. Ее комплекс телескопических антенн даже задел корпус торгового корабля и разбился о его сравнительно теплую поверхность. Весь мостик видел, как слабеющий гигант улетает по тому же пути, которым пришел, спасаясь от свирепого обратного излучения искаженной звезды. Даже Азеку Ариману и его проклятым колдунам пришлось бы тяжко вблизи враждебной Крионовы, когда глубокий холод сковал бы их разумы, не давая вымолвить заклинания, и свел бы окоченевшие пальцы, творящие колдовские жесты.

Тусклый свет оживших рунических экранов и панелей управления озарил командную палубу, и Чевак побежал к приборам проверять курс, угол наклона и восхождения.

Когда "Невозможная Крепость" начала удаляться, Клют окликнул его:

— Может, нам тоже надо отступить? Я про ядро реактора. Долго ли оно продержится?

В ответ на вопрос инквизитора корабль вдруг содрогнулся. Что-то взорвалось по правому борту. Торрес и всех остальных на мостике расшвыряло в стороны — кого через весь трансепт, кого на ограждения вокруг капитанского возвышения. Люди хватали воздух в поисках опоры. Пар из вентиляции начал истончаться и исчезать, и все заполнило морозное безмолвие Крионовы, в котором подозрительно недоставало рева плазменного реактора.

— Доложить о повреждениях, — приказала Торрес.

— Мы только что потеряли правый субсветовой двигатель, — мрачно доложил лейтенант. — Инженариум в критическом состоянии, но потерь нет. Скорость снижается. Варп-двигатель отказывает. Капитан, поле Геллера теряет энергию.

— Нет, только не снова, — простонала Торрес.

— Держись чертова курса! — взревел Чевак. Дыхание снова начало вырываться клубами пара, сводчатые окна стали запотевать.

— Чевак! — в отчаянии закричал Клют.

— Падает, — объявил палубный офицер, начиная обратный отсчет до гибели корабля. — Шестьдесят процентов… Поле Геллера — пятьдесят пять процентов.

— Чевак!

Высший инквизитор не отводил глаз от затуманенных экранов. Крионова теперь была так близко, что бушующая синяя поверхность занимала большую часть поля обзора с командной палубы. Там же, где ее не было, тьма космоса кишела размытыми силуэтами-негативами демонов, жаждущих душ, и варп-сущностей, которые метались в пустоте, как стаи рыб в пересыхающем пруду. Здесь, в ледяной ловушке Крионовы, находились охотничьи угодья хищников имматериума. Твари пировали экипажами неосторожных кораблей и жителями планетоидов, которым не повезло угодить в бурные разломы Скорпенто Маэстрале.

— Сюда! — воскликнул Чевак, показывая на черный овал на экваториальном востоке звезды. Он выглядел, как солнечное пятно на сияющей синей поверхности Крионовы, и рос в размере по мере приближения "Малескайта".

— Сорок процентов…

Торговый корабль по инерции мчался сквозь насыщенную злом пустоту, как дротик, брошенный в далекую мишень. И снова "Малескайт" начал трещать и стонать, но нельзя было сказать, отчего — от сокрушительного воздействия неимоверного звездного холода или от дьявольских варп-сущностей, напирающих на теряющее целостность поле Геллера.

Все глаза были прикованы к увеличивающемуся солнечному пятну. Сначала изъян на поверхности звезды выглядел крошечным, но когда обросший инеем корабль приблизился, открылся истинный размер овала. Он был огромен. Куда больше, чем казался. Куда больше, чем сам корабль.

— Неужели это… — в изумлении начала Торрес.

— Это паутинный портал, — Клют с трудом мог поверить в это.

— Тридцать процентов, капитан, — взволнованно сообщил лейтенант. — Поле Геллера вот-вот отключится.

Рассекая пустоту, "Малескайт" мчался к черному пятну. Потусторонние энергии варп-врат ожили и расцвели мечущимися арками, разверзли гигантский зев портала и сложили мозаику глубокого, как пещера, туннеля.

— Во имя Трона, он открывается, — изумился Клют.

— И не мы его открыли, — прошептал Чевак почти про себя. — Кто-то ждет нас.

Торговый корабль пронизал статические искры устья портала и с трудом вплыл внутрь. "Малескайт" выглядел, как будто потерпел кораблекрушение — это была мертвая гора металла, с невероятного расстояния прилетевшая в цель, которой не видела и не могла опознать. Потрясенный экипаж выглядывал в укрепленные иллюминаторы, с удивлением и восторгом видя, что природные и демонические ужасы Ока сменились безмятежными, невообразимыми просторами сухого дока между измерениями.

Все люди на мостике, кроме Чевака, взирали на великолепное зрелище Паутины. Конечно, высший инквизитор многократно наблюдал подобное. Он повернулся к Торрес и Клюту.

— Капитан, позвольте мне предложить заняться обширными ремонтными работами, — заявил Чевак пораженной Торрес. — Я бы рекомендовал начать с систем жизнеобеспечения и отопления. Это только мне кажется, или тут довольно прохладно?

Туш