Война вернулась на Марс. С тех пор, как «Громовые ястребы» и «Грозовые птицы» VII легиона отбыли, не было столь целеустремлённого и решительного обмена болтами и лучами. Истина состояла в том, что ещё долго после того, как сыны Дорна оставили Красную планету на милость её вероломной судьбы, верные киборги, увечившие себя выдиранием портов и интерфейсной аугметики, продолжали сражаться в руинах своих храмов-кузниц. Без разъёмов и приёмников истинные служители Омниссии были иммунны к эффектам инфекционного мусорного кода, ввергнувшего стольких их товарищей в безумие и ересь.

Эти жители мира-кузницы вели повстанческую войну против новых повелителей Марса, мало осознавая, что сам генерал-фабрикатор предал их Гору Луперкалю и выпустил тёмные, губительные секреты из хранилищ техноереси, таких как мрачные склепы «Моравец».

По мере того как боевые автоматоны резервной когорты дедарии упорно продвигались на юг, Падальщик обозревал свидетельства неудач верных сил. Манипулы роботов маршировали по облучённым костям разношёрстных солдат, осуществлявших рейды «бей-беги» против конвоев предателей среди промёрзлых пустынь. Они проходили через разрушенные хаб-ульи, где конструкции из числа сопротивленцев вели скоротечные уличные бои в узких грузовых проездах и брошенных зданиях. Жрецы-лидеры сопротивления корпели в мастерских, чтобы обратить вспять действие порчи в коде, которая, словно чума, забрала стольких же из их числа, сколько и орудия рабов предателей и инфицированных автоматонов.

Потом дошёл черёд до храмов-кузниц юга, некоторые из которых были оснащены передовыми разработками, например, ноосферой, которая предоставляла великим алтарям-наковальням Омниссии некоторую защиту против злобного разрушения, расползавшегося через потоки информации, проводные и беспроводные линии связи. Резервная когорта дедарии их просто не обнаружила. Целые храмы были стёрты с лица планеты титанами, авианалётами Тагмата Аеронавтика и орбитальными бомбардировками с бортов ковчегов Механикум, расположившихся за оспариваемыми территориями Железного Кольца.

Падальщик проникся уважением к боевому духу марсианских борцов за свободу. Это был путь войны Гвардии Ворона — атаки из теней, скрытность, саботаж и молниеносные нападения в стиле «бей-беги». Однако эти тактики подвели повстанцев. Помимо постоянной угрозы заражения мусорным кодом — порча постоянно пыталась просочиться в незапятнанные элементы конструкций — борцы за свободу сражались против тёмных повелителей Марса, порвавших с Механикумами, почитавших не Бога-Машину, но ужасные технологические чудеса, невероятную мощь и запретные знания, от которых столь долго Омниссия оберегал их. Эти визжавшие кодом рабы, с перекованными в тёмном пламени невежества и потустороннего влияния целями и формами, упорно уничтожали истинных служителей Омниссии. Единые в своей общей порче, они истребляли верных Механикумов с первобытным остервенением.

Плоть и железо, которые невозможно было извратить для служения новым целям Кельбор-Хала, Магистра войны и их дьявольских союзников, подлежали уничтожению. Такую вот историю рассказывал Марс, пока резервная когорта дедарии тащилась сквозь пески и холод. Пронзённые лучами тела в красных одеяниях Омниссии. Поля с почерневшими воронками, в местах, где поработала авиация и орудия божественных машин. Кузницы, брошенные в огне апокалипсиса, трещины в красной скале, уходящие к горизонту, и вспышки неестественных энергий на орбите.

Но, невзирая на весь этот мрачный пейзаж, намётанный легионерский глаз Падальщика, его знания о Марсе и тактические навыки говорили ему, что происходило что-то ещё. Во тьме юга, где длительная полярная ночь и далёкие огни кузниц предателей окутывали Красную планету тошнотворными сумерками, Гвардеец Ворона чувствовал движение каких-то других сил. Губительная олигархия и феодальное жречество правящих магосов командовали силами предателей, пользуясь устрашающим авторитетом Кельбор-Хала. Однако же сами полевые войска были не чем иным, как визжавшими безумным кантом кибернетическими монстрами. Их болезненные потоковые протоколы, возможно, управляли их движениями, работой и развёртыванием, но извращения из выращенной плоти и конструкции из одержимого железа были напоены тёмной силой, искорёжившей их системы. Это были обезумевшие создания, отбросившие здравомыслие своего былого существования. Они крались. Они убивали. Они разрушали.

Когитатор Падальщика, его выучка и боевой опыт говорили ему, что при таких чудовищных отклонениях невозможно было достичь военных успехов. Он размышлял над тем, кому предатель Кельбор-Хал мог бы поручить оберегать рассвет его тёмной империи от остатков верных сил, боровшихся за свободу конструкций и даже вероятных ударных сил с Терры. Кому из своих архимагосов-военачальников, советников-преследователей, магосов-редуктор, мирмидаксов или ординаторов генерал-фабрикатор доверил безопасность Марса? Бесчестному Скелтар-Траксу? Алозио Савье? Хаксмину Трифону? Может, даже не марсианину Корнелию Варикари? Падальщик не знал, а опалённые кости и изувеченные обломки повстанцев мало что могли сказать на этот счёт.

Пока зловещие расчёты и прогностические вычисления Табулы Несметного вели боевых автоматонов резервной когорты дедарии на юг — во тьму и усиливавшийся холод, и от победы к решающей победе, Падальщик не мог отделаться от чувства, что он — часть игры. Тактического состязания, не сильно отличавшегося от того, которое обсуждали повелитель Дорн и регент Малкадор, в котором мёрзлые пески юга Марса были доской, а конструкции Механикумов — фигурами.

Существовала вероятность, что Табула Несметный был не единственным работавшим ужасным разумом в этих истерзанных войной землях. Хотя мерзость ничего не сообщала относительно такого знания, Падальщик заметил, что познающий механизм управлял порабощёнными боевыми автоматонами со стратегической искусностью и изощрённостью, словно играя против эксперта-тактика, мастера по части артиллерии и фортификаций.

Изуверский интеллект избегал некоторых столкновений, уводя дедариев в сторону, одновременно принимая бой с другими силами. Иногда он заставлял боевых автоматонов неумолимо шагать напрямик к цели своей миссии, а иногда заставлял идти целые лиги в обход по суровой местности и заснеженным горным хребтам. Наблюдая за тем, как дни превращаются в недели и утекают прочь, небеса становятся всё темнее, пронизывающий до костей холод всё нестерпимее, а пыл сражения всё ожесточённее, Падальщик уверился в том, что изуверский интеллект и его коварный противник ведут смертельные игры с диспозицией сил и доступом к великой полярной кузнице — удерживаемому предателями храму Вертексу Южному.

Падальщик натянул плотный, не пропускающий холод материал своих чёрных одеяний на серую броню. Длинные, покрытые инеем волосы обрамляли его бледное, в ссадинах, лицо. Это был единственный кусочек его кибернетического тела, способный чувствовать ужасный холод, но одного взгляда на Ди-Дельту 451 и Эта/Иота~13 в их очках, инфра-арктических халатах и тюрбанах, хватало, чтобы Странствующий Рыцарь ощутил ледяную стужу. Киберворон Стрига суетился между узловыми колоннами, выступавшими из-за плеч Падальщика, его оперение промёрзло, но колонны давали хоть немного тепла.

Странствующий Рыцарь и приданные ему автоматоны путешествовали внутри бронированного перевозчика «Триарос» — сверхпрочного тяжелобронированного механизма на гальванической тяге. Октал Бул извлёк транспортник из недр почти разрушенной мастерской повстанцев. Бывших хозяев жестоко уничтожили ударные войска сильно аугментированной пехоты, несколько тел из её числа валялись на полу, как свидетельство решимости, с которой верные войска защищали свою скудную оперативную базу. Бул обнаружил, что с транспортника были сняты сервиторы, а трансмеханик мастерской вычистил системы кодом. Предназначенный для облегчения транспортировки биологических участников похода и самого Табулы Несметного, транспортник Механикумов полз по марсианской почве и льду позади бесстрастно шагающих в унисон боевых автоматонов. Словно полководец древней Терры, изуверский интеллект вёл свои боевые машины по осыпавшимся склонам красных скал, через разрушенные мануфакториумы и вокруг отдалённых, укреплённых предателями храмов-кузниц, источавших злобный свет и пронзавшие небеса разряды энергий.

Заставив Стригу перепорхнуть на пальцы гидравлической руки, Падальщик пересадил киберворона на плечо Пустоты. Едва он встал на ноги, Ноль поднялась следом.

— Отставить, — приказал Падальщик. Он обошёл молчаливого, мертвоглазого Анканникала и беспрестанно жужжавшую и тикавшую сферу из сцепленных шестерней и винтиков, олицетворявшую Табулу Несметного, после чего полез вверх из служебного отсека на платформу с кафедрами контроля. Там, у контроллеров транспортника, Странствующий Рыцарь обнаружил закутанного в термальные одеяния Октала Була.

Они сильно углубились в полярные пустоши к этому моменту. Падальщик слышал тяжёлую поступь бронированных ног боевых автоматонов по хрустящему углекислому снегу и льду, хотя даже сверхпрочные гусеницы транспортника с трудом справлялись с сугробами. Простейший щит машины шипел на морозе, принимая на себя основные удары обжигающего ветра, обрушивавшегося на открытую кабину-помост. На подходе к полюсу изуверский интеллект выбрал маршрут через одну из самых опасных территорий ледяной шапки. Здесь царили бездонные трещины, многоцветные пласты льда, полярные вихри раскалывающих пласталь температур и облачные шапки из замёрзшего пара, делавшие, если такое вообще было возможно, полярную ночь юга ещё более мрачной и тёмной.

Даже в свете поисковых прожекторов транспортника Падальщик мог с трудом разглядеть арьергардных боевых автоматонов когорты дедарии. Роботы, белые от снега, бестрепетно маршировали во тьме. Без возможности использовать забитые порчей каналы связи, их совершенная координация полностью зависела от миниатюрных чувственных механизмов, щёлкающих и жужжащих в их груди, и от безмолвного общения с самим Табулой Несметным.

Боевые автоматоны думали не только о себе, но и друг друге, эти мысли направлялись изуверским интеллектом. На это было тошно смотреть, но Падальщику пришлось признать, что подобная техноересь славно послужила маршировавшей на юг когорте.

На «Кастелянов» было интересно смотреть. Тяжело шагавшие на гидравлических ногах, с дребезжащими пластинами боевых шасси и шипящими атомантическими щитами, боевые автоматоны резервной когорты дедарии заново проживали славные дни внепланетных завоеваний и их лепты в дело Великого крестового похода человечества. Нечто большее, чем магосы и негибкие алгоритмы программирования мозгового вещества, вело их вперёд, под интегрированным управлением Табулы Несметного роботы обрели простейшее самосознание, которое одновременно ужасало и впечатляло, принимая во внимание тот факт, что речь шла о машинах.

В Адриатике Падальщик наблюдал, как чудовищные машины прорубались сквозь море скитариев-предателей, вспышки лазеров танцевали на их щитах и панцирях, пока боевые автоматоны проделывали кровавые просеки в рядах солдат своими громадными болтерами и размашистыми ударами рук. В руинах сборочных цехов Авзонии он видел, как они пробивали борта потрёпанных в боях «Лендрейдеров» и транспортников, выдирая техно-рабов и сильно аугментированных орудийных сервиторов из пробоин в корпусах машин, и отрывали несчастным конечности своими мощными силовыми кулаками.

Они штурмовали подъездные пути и посадочные полосы глубинных шахт Эридана, сражаясь с заражёнными порченым кодом экскаваторными конструкциями и пробиваясь сквозь щёлкающие полчища наёмников-мирмидонов, давным-давно нанятых местными феодальными повелителями для защиты своих интересов. На усыпанных диоксидной пылью пиках Тула, среди флюгеров-небоскрёбов башен Неретского, боевые автоматоны пробивали орудийным огнём борта бродячих штурмовых транспортников и гравимашин, атаковавших когорту на отрытой местности перевала. Приближаясь к сбитым транспортникам, «Кастеляны» топали вниз по замёрзшим склонам и принимались за уничтожение самолёта. Круша спасавшихся с места аварии техно-рабов бронированными ногами, они терзали обломки и выживших болтерным огнём наплечных орудий, после чего сбили паривший неподалёку визжавший кодом штурмовой транспортник, зашвыряв его обломками с места катастрофы.

И всё же боевые автоматоны несли потери. Мародёрствовавший титан класса «Боевой Пёс» шёл по пятам неумолимо шагавшей когорты от самых руин суб-ульев Геспериды, наполняя тьму и свежий марсианский воздух безумным рёвом боевых горнов. Огромная махина рыскала по марсианским пустошам и, в итоге, обнаружила когорту дедарии на берегах озера Тетан, сезонного резервуара талой воды. Командная палуба залилась омерзительным сиянием от удовольствия, земля содрогнулась от рёва искажённой бинарики, а мегаболтеры «Вулкан» обрушились на противника.

Превратив берега и ржавые отмели озера в ураган разрушения, «Боевой Пёс» уничтожил часть армии автоматонов изуверского интеллекта, растерзав панцири, боевые шасси и чувственные механизмы потоками беспощадного огня. Быстро среагировав и не видя возможностей успешно противостоять титану, Табула Несметный направил свои манипулы прямиком в воды озера, эффективно сбежав от разъярённой боевой махины.

Авианалёт ударных истребителей залил светом царившую над гладью многоцветных льдов ночь, но он также проделал просеки в рядах маршировавших автоматонов, превратив боевые единицы в заваленные металлоломом воронки и повредив ещё около пяти десятков машин. Потери, похоже, постоянно учитывались как часть меняющегося уравнения, вычислявшегося в жужжащих и щёлкающих лабиринтоподобных недрах изуверского интеллекта.

Остатки когорты вряд ли бы прошли диагностическое освидетельствование. Реакторы атомантических щитов большинства машин функционировали менее чем на половину мощности, опалённые лазогнём панцири были измяты и истерзаны попаданиями болтов, а боеприпасы были на исходе. Синхронный марш машин дедарии тоже уже был не тем, что раньше, иссечённые кабели и шланги гидравлики приводили к тому, что автоматоны подволакивали бронированные ноги, а нагруженные вооружением руки безвольно болтались.

Но Странствующего Рыцаря поражала не способность машин стоически переносить невзгоды, хотя и это, несомненно, впечатляло, но их невероятная устойчивость к воздействию вирулентного мусорного кода, заразившего и внедрившегося почти во все конструкции на поверхности Красной планеты. Какая бы зловредная бинарика не лилась на них, какие бы порченые конструкции не пытались подключиться к ним через интерфейсы, чтобы наполнить их внутренности безумием, Падальщик не видел ни одного боевого автоматона, поддавшегося техночуме. Лабиринты их собственных чувственных машин, крутясь, сцепляясь и вычисляя, создали подобие машинного разума, Табула Несметный создал вечно спрашивающие, постоянно сопротивляющиеся и несовместимые с тёмными потоками машины.

Когда транспортник, дав задний ход, замер в грязи, Падальщик вытянулся в полный рост в кабине-помосте.

— Что это? — спросил он Октала Була.

От низких температур ободранному лицу лучше не стало, но оно было по-прежнему спокойно. Он указал в стылую тьму и мрак, наполненный бурлящим ледяным паром, окутывавшим марсианский полюс. Техноеретик передал Странствующему Рыцарю магнокуляры. В отдалении, сквозь миазмы и беспросветность полярной ночи, Падальщик разглядел колоссальное сооружение.

— Это он? — спросил космодесантник. — Это — Вертекс Южный?

Бул кивнул.

Вернувшись к магнокулярам, Падальщик увидел призрачное свечение над огромной поворачивавшейся осевой башней храма-кузницы. Гигантская ось уходила в недра марсианской коры и проходила сквозь металлическое ядро планеты. Вращавшаяся башня отдавала чудовищное количество энергии в небеса Красной планеты, поддерживая магнитосферный щит, защищавший от смертельной радиации солнца и глубин космоса всю органическую жизнь на Марсе. В отсветах неестественного пламени, плясавшего над башнями-кузницами, Падальщик разглядел ещё силуэты на льду. Три могучие боевые машины — опять «Боевые Псы». Без сомнений, один из них был тем самым, который уже однажды потрепал когорту. Вглядываясь в магнокуляры, линзы которых ещё больше усиливали его собственные оптические фильтры, Падальщик подумал, что рассмотрел оборудованные на льду орудийные позиции позади мануфакториумов, мельниц и хабов, окружавших могучий храм-кузницу. Штурмовые самолёты, поднимая вокруг себя снежные вихри, патрулировали открытое пространство, а дроны-окулярисы сновали туда-сюда надо льдом и вокруг кузницы.

— Это неправильно, — сказал Падальщик. — Это неправильно.

Октал Бул промолчал.

Будучи Гвардейцем Ворона, Падальщик понимал значимость скрытности и её пользы при применении против самонадеянного врага. Сканируя далёкую крепость, Падальщик мог побаловать себя изобилием приглашений на верную смерть. Начиная с недавно возведённых позиций облучающих орудий и заканчивая размещёнными на местности титанами и дополнительными наблюдательными постами, всё указывало на то, что здесь ожидали прибытия резервной когорты дедарии. В то время как Табула Несметный, мастерски взвешивая вероятности, стратегически направлял когорту боевых автоматонов через преисподнюю захваченного предателями Марса, Падальщик никак не мог подавить внутри себя подозрения, что их выследили. Как, у Странствующего Рыцаря не было ответа. Никто на Красной планете не знал об их миссии. И всё же, вот он стоит перед целью проникновения, которая поспешно превращена в готовую к осаде крепость.

Посмотрев вверх — во тьму полярной ночи, Падальщик слышал гудение двигателей. Где-то за облаками ледяного пара кружилось звено ударных истребителей в ожидании приказа на бомбардировку. Хуже того, Падальщик мог бы поклясться, светящееся созвездие огней, беззвучно и медленно двигавшееся по ночному небу было ни чем иным, как Железным Кольцом, менявшим свою орбиту так, чтобы окольцевать полюсы Марса, исключив тем самым любую возможность прямой атаки на Вертекс Северный, Южный или саму планетарную ось.

— Они знали, что мы придём, — произнёс Падальщик.

В этот раз Октал Бул подтвердил его выводы:

— Табула Несметный согласен, — ответил техноеретик.

Внезапно перед транспортником началось движение. Вновь посмотрев в магнокуляры, Падальщик увидел, как манипулы когорты дедарии разделяются на три группы. Из мрака выступили боевые автоматоны Декс, Импедикус, Нулус, Поллекс и Малыш Аври и встали непосредственно перед машиной.

— Что происходит? — требовательно спросил Странствующий Рыцарь Октала Була и, как следствие, изуверский интеллект.

— Оборонительные силы и фортификации должны быть атакованы, — ответил ему Бул.

Падальщик покачал головой.

— Это самоубийство, — сказал он. Даже полнокровная резервная когорта дедарии не преуспела бы в прямой атаке.

— Табула Несметный не ведает об уместности подобной концепции, — ответил Октал Бул. — Марс должен быть очищен. Миссия должна быть продолжена.

— Я не спорю, но… — начал было Падальщик.

— Табула Несметный сделал свои вычисления, — сказал ему Октал Бул. — Наибольшие шансы на успех миссии будут в случае одновременного выполнения отвлекающего штурма и проникновения в храмовый комплекс.

— Потери… — запротестовал Падальщик.

— Приемлемая цена за очищение Марса, — отозвался Октал Бул. — Это унесёт жизни целой когорты, поэтому, как эксперта в таких дисциплинах, Табула Несметный назначил тебя лидером отряда проникновения. Его личные боевые автоматоны-телохранители, оказавшись внутри, нанесут древней установки необходимый для прекращения работы урон.

Падальщик посмотрел на уходящих в ледяной пар навстречу верной смерти «Кастелянов», потом вновь прильнул к магнокулярам, разглядывая далёкую кузницу и её оборонительные рубежи.

— Что ж, — сказал Падальщик Окталу Булу, — один путь нашёлся…

Набравший полный ход транспортник с усиленными фронтальными щитами перемалывал лёд гусеницами, принимая на себя основной урон орудия-облучателя. Выстрел за выстрелом радиация обрушивалась на щит, пока наконец-то не схлопнула его, уничтожив вслед за ним двигатель машины. Системы поджарились, гальванический двигатель встал, а траки заклинило в каком-то подобии машинной смерти, но пропитанный радиацией корпус транспортника продолжал скользить по льду в сторону артиллерийской позиции. План принадлежал Падальщику, а расчёт времени — Табуле Несметному. Высчитав скорость машины, число выстрелов, которое успеет сделать противник прежде, чем транспортник доберётся до артиллерийской позиции, и количество радиации, которую надо будет накопить, чтобы вызвать детонацию гальванического двигателя гусениц, изуверский интеллект предоставил Гвардейцу Ворона необходимую для уничтожения смертельно опасной позиции информацию, позволившую стереть противника с лица земли в яростном взрыве.

Тащившийся сквозь снег и наполненный миазмами пар Падальщик вёл остатки когорты дедарии вдоль стационарной маглев-линии, предназначенной для транспортировки грузов. По всей длине конструкции, которая выходила из мануфакториума храма, располагались в ожидании груза переработанных отходов вагонетки, парившие в паре сантиметров над горячими рельсами.

Небеса подсвечивались неестественным пламенем, горевшим на вершинах храмовых башен. Воздух, окружавший группу проникновения, дрожал от какофонии машинного безумия. «Боевые Псы» хищно ревели, в то время как из вокс-динамиков продолжали литься безумие и визжащий мусорный код, резавшие ледяной воздух над Вертексом Южным.

Падальщик, хромая, вёл группу вдоль грузовых вагонеток, Стрига сидел на узловой колонне. Космодесантник держал наготове гравитонное ружьё, чтобы с ходу отправить любого объявившегося противника в забытье, по бокам его прикрывали нёсшие роторные пушки Ноль и Пустота. Рядом семенил закутавшийся в термальные одеяния Октал Бул с забранным из транспортника волкит-излучателем, позади летел Анканникал, а на цепи из многогранных звеньев свисал Табула Несметный. Вокруг изуверского интеллекта и техноеретика несокрушимой стеной кибернетической мощи шагали боевые автоматоны «Кастелян» первой манипулы.

Это было довольно трудной задачей — пересечь многоцветные льды незамеченным и добраться до окраин мануфакторима храма-кузницы. Ещё сложнее было проделать это с пятью громоздкими боевыми автоматонами. Однако космодесантник рассудил, что лучше иметь прикрытие в виде боевых машин, чем лишиться его, поэтому максимально использовал укрытие, предоставляемое маглевом и клубящимися белыми испарениями, чтобы скрыть массивных роботов.

Когда в их сторону метнулся дрон-окуларис, отклонившийся со своего маршрута патрулирования для исследования местности, Падальщик выстрелом разрубил машину на куски, на лёд посыпались части механизмов и обломки корпуса. Они не могли себе позволить быть обнаруженными так близко к цели. Странствующий Рыцарь от души надеялся, что выкладки изуверского интеллекта были верными, и подозрительные разрушения там и сям орудийных позиций, равно как и странное исчезновение дрона, не вызовут особого интереса противника, занятого отражением фронтальных атак, организованных основными силами когорты дедарии.

Когда они прокрались вдоль маглева и вошли в лабиринт низкосоротных мастерских мануфакториума, Падальщик всё ещё мог слышать звуки гремевшей неподалёку битвы. В трёх разных точках Вертекса Южного боевые автоматоны резервной когорты дедарии шли навстречу огню и уничтожению. По плану, жертвенность машин и их упорное нежелание расставаться со своей неестественной жизнью должны были купить Падальщику и его группе драгоценное время. Фронтальные атаки машин Легио Кибернетика отвлекли на себя дронов, штурмовые транспорты битком набитых техно-рабами, приданное храму-кузнице звено ударных истребителей и сулившее гибель внимание трёх «Боевых Псов». Падальщик понятия не имел, сколько времени даст им жертва машин. Он надеялся, что его будет достаточно, но, судя по доносившимся звукам сражения, времени осталось немного.

Двигаясь вдоль вагонеток и среди мастерских, укомплектованных сервиторами-рабами, Падальщик прилагал все усилия, чтобы не привлечь внимания. В основном дроны представляли собой нездорово вонявших техноматов, пригодных и запрограммированных на выполнение рутинных задач. Это означало, что Падальщику приходилось убивать лишь случайных хозяев рабов и приписанных надзирателей, он разбирался и с теми и с другими сокрушительными выстрелами гравитонного оружия.

Когда он вышел в четырёхугольник, откуда сырьё из общего депо растаскивалось по мастерским, Падальщика внезапно озарило, что место идеально подходит для организации засады. Воин замер, перестав хромать. Он почувствовал, как подкатывает поднимающаяся желчь.

— Манипула, — приказал он. — Построиться.

Должно быть, Табула Несметный уполномочил боевых автоматонов следовать таким приказам, потому что через пару секунд пять машин построились рядом с Нолем и Пустотой выставив зияющие дула своих болтеров и орудий.

Шли секунды. Дыхание Падальщика, вылетая облачками пара, растворялось в воздухе. На какое-то мгновенье показалось, что замерло всё вокруг. Затихли даже сервиторы в своих мастерских.

Случилось всё внезапно. Бронированные фигуры возникли по всему сортировочному депо, в мастерских и среди вагонеток маглева. Падальщик обнаружил, что оказался нос к носу с лицевой пластиной таллакса — сильно аугментированного автоматона, фактически просто кучки органов и мозгов в броне Механикумов. Существо заверещало порченым кантом, из портов, кабелей и печатей аугметики полился тошнотворный ихор. Тварь подняла молниевое ружьё с примкнутым мощным цепным штыком, который с рёвом запустился, едва киборг начал атаку. Падальщик вскинул гравитонную пушку и выстрелил в узкий поворотный механизм в животе конструкции. Мощный удар развалил существо надвое, Падальщик повернулся к Нолю, Пустоте и боевым автоматонам.

— Уничтожить их! — рявкнул Падальщик.

Площадка депо наполнилась дугами разрядов и топающими воинами-таллаксами. Боевые автоматоны ждали их. Предупреждение Падальщика дало столь необходимые машинам драгоценные секунды, поэтому таллаксы обнаружили, что засада превратилась в ураган терзающего болтерного и орудийного огня. Град снарядов существенно проредил их ряды, но всё новые киборги со смонтированными на спине прыжковыми ранцами приземлялись с глухим гидравлическим звуком вокруг Странствующего Рыцаря и его команды.

Ноль получил молниевый разряд в грудь, но Малыш Аври схватил воина-таллакса и размазал его по борту вагонетки маглева. Когда другой киборг с молниевым ружьём попытался атаковать Падальщика, Пустота отбросила его прочь потоком снарядов, выпущенных из многоствольной роторной пушки. Притаившийся на фоне измятой стены мастерской таллакс внезапно выступил вперёд с тяжёлым цепным клинком наготове. Штык пробил грудь Пустоты навылет, пригвоздив её к вагонетке маглева. Она подняла своё лицо с заштопанными шрамами, после чего упёрла дуло роторной пушки прямо в пустую лицевую пластину воина и снесла ему голову начисто.

Эта/Иота~13 и её убийца одновременно рухнули на промёрзлый пол. Сделать было ничего нельзя. Падальщик должен был вести киборгов дальше.

Лишившись элемента неожиданности, на таких малых дистанциях ударные войска не могли долго продержаться против мощных боевых автоматонов. Машины сносили головы и безликие шлемы с плеч. Отрывали таллаксам конечности и выжигали их системы шоковыми ударами силовых полей.

— Вперёд, — призвал Падальщик, придерживаясь системы простых приказов.

Падальщик, который вёл конструкции всё дальше вдоль вагонеток маглева, никак не мог отделаться от ощущения, что их ждали. Ударные войска поджидали их, затаившись. Что бы ни контролировало наспех сделанные фортификации и безопасность храма-кузницы, оно видело каждый их шаг. Озабоченность этой проблемой чуть было дорого не обошлась Падальщику, когда вторая волна рабских конструкций обрушилась на них, вырвавшись из мастерских и с подъездных путей, расположенных вдоль маглева.

Потрескивающие молниевые когти метнулись к Гвардейцу Ворона, заставив того повернуться и принять удар обжигающих лезвий наплечником. Во тьме, царившей за лицевой пластиной, он увидел намёк на что-то изменённое и чудовищное. Отбросив напавшего стволом гравитонной пушки, он увидел, что конструкция, созданная для ближнего боя, снабжена парой потрескивающих когтей. Как и таллаксы, монстры носили на себе разновидность силовой брони Механикумов и назывались урсураксами. Тварь вновь бросилась на космодесантника, выбив гравитонную пушку из его рук обратным ударом второго когтя.

Падальщик скривил губы и ударил аугментированного воина в лицо рукой в керамитовой перчатке. Вонзив пальцы поглубже в гнущуюся поверхность лицевой пластины, он вырвал кусок шлема. Выдвинув четыре интерфейсных шипа из костяшек гидравлического кулака, он нанёс пневматический удар бионической рукой. Удар вышиб урсураксу мозги, Падальщик поглядел, как конечности и внутренности кошмарного робота забились в агонии.

Подняв гравитонную пушку, он пнул следующего нападавшего неповреждённой ногой, потом выстрелил во второго, третьего и четвёртого атаковавших его урсураксов, отшвыривая их друг в друга, размазывая по стенам мастерских и бортам вагонеток.

— Прикончить их, — приказал он подошедшим боевым автоматонам Дексу и Импедикусу.

Стоявшая впереди вагонетка внезапно сорвалась и вылетела с маглева. Оставляя за собой след из готового к переработке мусора, она понеслась в сторону, снося на своём пути мастерские вместе с сервиторами техноматами. Падальщик почувствовал, как задрожал под ногами промёрзший скалобетон — приближалось что-то гигантское. Из образовавшейся в линии вагонеток бреши выступил осадный автоматон. Это была массивная машина, в три-четыре раза превосходившая ростом космодесантника. Он щеголял гигантскими, размером с самого Падальщика, когтями, на каждом из которых были смонтированы сдвоенные орудия «Истязатель». Зловещее свечение пробивалось из трещин, старых пробоин от болтов и из-под изогнутых пластин брони.

Колосс потянулся к нему гигантскими когтями, но Падальщик отбил их в сторону выстрелом гравитонной пушки. Обстрел из роторного орудия Ноля, вызвавший ливень искр с бочкообразной груди чудища, не впечатлил(0неподействовал на) монстра, и он просто перешагнул их, направившись к первой манипуле резервной когорты дедарии. Вставшие между осадным монстром и Табулой Несметным, «Кастеляны» оказались прямо на пути бронированных ног чудища. Гигантские когти схватили Поллекса и смяли, как консервную банку. В это же время остальные боевые единицы манипулы накинулись на громадные ноги машины, отрывая элементы конструкции и разрушая гидравлику на осевых коленных суставах шинкующим огнём своих «Максим» болтеров и орудий «Истязатель».

Из пролома в цепи вагонеток, торопливо топая на шум битвы, вышли четыре машины эскорта гигантского осадного автоматона. Все они принадлежали к типу «Кастеллакс» — более распространённый вид машин первой манипулы. Отличие состояло в зазубренных силовых лезвиях серповидной формы, заменявших силовые кулаки. Их панцири выпускали пар из липкого ихора, который, казалось, выступал с самой поверхности металла, а на смонтированных под руками огнемётах плясали зеленоватые запальные огоньки. Заметив Падальщика, первый киборг из числа вновь прибывших поднял руку и выпустил в Странствующего Рыцаря шипящую струю пламени. Стрига, кант-каркая, взмыл в небо, а Падальщик подхватил с земли кусок металлической обшивки, выставил её перёд собой в качестве импровизированного щита, принявшего на себя основной удар болезненного адского пламени.

Как только Падальщик выскочил из-за своего временного убежища, машина противника медленно затопала вперёд, поднимая смертельно опасные зубастые силовые клинки. Заманивая машину между собой и сервоавтоматоном, космодесантник открыл огонь по роботу из подобранного гравитонного ружья, а Ди-Дельта 451 осыпала противника очередями из роторной пушки. Как только гравитационная батарея иссякла, боевой автоматон кинулся на Падальщика, вынуждая того присесть под просвистевшими над ним зубчатыми силовыми клинками.

Постоянная барабанная дробь снарядов роторной пушки, высекавших искры на липком наплечнике и корпусе кортекса, похоже, отвлекла внимание машины. Едва монстр ринулся к Нолю, Падальщик захромал следом и приложил гидравлическую длань к ноге порченой машины. Высосав энергию из систем и ядра, Странствующий Рыцарь полностью остановил робота.

Повернувшись к трём оставшимся «Кастеллаксам», топавшим через разрыв в веренице вагонеток, Падальщик выпустил в ближайшего из них всю собранную энергию до последней капли. Яркая дуга ударила в корпус боевого автоматона, превратив того в дымящуюся и искрящую груду металлолома, осевшую на землю.

Стоявшая рядом с Падальщиком мастерская внезапно взорвалась, разнесённая в клочья потоком болтерных снарядов с магна-сердечником, вырвавшимся из подвешенного под кулаком осадного автоматона сдвоенного орудия «Истязатель». Дексу, Импедикусу, Малышу Аври и повреждённому Нулусу удалось разобраться с гидравликой ног чудовища, заставив колосса рухнуть на колени. Пока Нулус удерживал одну, поливавшую в бессмысленном гневе борт вагонетки болтами, руку монстра подальше от Октала Була и Табулы Несметного, Аври и Импедикус вывернули вторую так, что яростный поток снарядов из смонтированного на ней орудия прошил навылет гофрированные стены мастерской и превратил двух последних «Кастеллаксов» в груды обломков.

Выйдя вперёд, Декс проломил корпус кортекса мощным ударом кулака, мгновенно прикончив тварь. Когда он вынул свою руку, вонючая жижа порченой плоти шлёпнулась на скалобетонный пол.

Дав Стриге усесться обратно на узловую колонну, Падальщик поднял гравитонное ружье и вставил последнюю запасную батарею. Он заглянул в брешь, осматривая заваленный мусором двор на той стороне. Это было отведённое под хранение место, где маглев разгружал свои вагонетки, и повсюду высились курганы материалов.

— Мы добрались до храма-кузницы, — сказал он подошедшим конструкциям, закидывая гравитонное ружьё на наплечник. — Вперёд.

Ноль подтолкнула Октала Була и Анканникала с покрытой инеем сферой Табулы Несметного.

Странствующий Рыцарь и конструкции плелись вверх по покрытым изморозью горам мусора. Чем выше они забирались, тем меньше становилось возможностей укрыться. Завывавшие над мёрзлой тундрой ветра носились среди перекрученного металлического мусора, припорашивая всё вокруг, включая конструкции, ледяной пылью. Во время этого восхождения было довольно трудно заставить себя не смотреть на вращавшиеся стены храма-кузницы. Индустриальные чудеса его мельниц и факториумов и сам вычурный величественный шпиль некогда были прекрасны. Ныне же храм стал обителью тёмных дел. Сияние его печей сменилось зловещим светом бледно мерцавших маяков. Архитектура и стены были пронизаны неестественной ржавчиной и инкрустацией, которые не мог скрыть даже иней. Из этой адской кузницы возносился могучий Вертекс. Ось, вращавшая мир, дотягивалась до марсианских небес, вал щёлкал и потрескивал от таинственных электромагнитных энергий, вырабатываемых для выполнения возложенных на него планетарных функций. Это было просто, но впечатляюще. Храм-кузница был воздвигнут над Вертексом для покрытия энергетических и производственных нужд. Используя Вертекс в качестве геомагнитного реактора и добывая с его помощью магму из марсианских недр для своих мельниц, кузница извлекала экономическую выгоду из древней технологии.

Под Падальщиком подобно реке, прорезавшей себе долину, сверхпрочная лента конвейера под небольшим уклоном уходила вверх и транспортировала мусор внутрь комплекса кузницы.

Вдоль конвейера были расположены однозадачные сервиторы и роботизированные установки, отбиравшие металл высокого сорта. До того, как угол наклона увеличивался, отобранный металлолом увозился на высотную часть движущейся ленты и внутрь кузницы. Определившись с путём проникновения внутрь могучего храма-кузницы, Падальщик повёл конструкции вниз в долину.

Сверхпрочный конвейер легко справился с весом боевых автоматонов. Когда все взошли на ленту, Падальщик продолжил путь дальше через горы мусора прямо по движущемуся конвейеру. Вокруг возносившегося во тьме полярной ночи отряда завывал ветер, высота постепенно становилась головокружительной.

С такой высоты Падальщик легко мог обозревать раскинувшиеся внизу заснеженные равнины. Звуки битвы затихали. Почти всё было кончено, лишь несколько боевых автоматонов дедарии продолжали отчаянно сражаться против безумия и нулевых шансов на победу. Дроны-окулярис и битком набитые рабами штурмовые транспорты висели над покрытым паром полем битвы, усеянном разбитыми боевыми автоматонами. Вскоре роботы первой манипулы станут единственными выжившими из всей резервной когорты дедарии. Безумные завывания «Боевых Псов» сотрясали разреженный полярный воздух. Смотровые щели на командных палубах божественных машин горели неестественным светом, придавая титанам вид одержимых богов. Грязь и слякоть слились воедино и превратились в мелкие озерца под ногами неисчислимых орд, вышедших навстречу боевым автоматонам. Гусеничные транспортировщики, боевые бульдозеры, танки-пауки, шагоходы и спидеры обгоняли выродившуюся пехоту, доставляя конструкции прямиком в сердце грохочущей битвы.

Порченые кодом лунатичные прислужники, отстранённо бормотавшие нелепицу, служили пушечным мясом. Вооружённые сервиторы, покачиваясь, вопили в сторону приближавшегося противника и радостно выкашивали ряды неудачливых соратников, пытаясь добраться до врагов. Сильно аугментированные ударные войска и боевые автоматоны прокладывали себе дорогу сквозь ряды союзных конструкций, отбрасывая их с пути мощными корпусами и громадными пушками.

Но ещё большими вырожденцами были выращенные в емкостях мутанты, выглядели они так, словно отправились в бой прямиком из гено-чанов. Боевые саванты и охваченные кодовой лихорадкой жрецы раздавали отрывистые приказы скитариям. Огромные гатлинг-бластеры и мегаболтеры, установленные в автоматических турелях и на защитных вышках оборонительной системы кузницы обеспечивали поддерживающий огонь, терзавший царившую над талой водой тьму. Над всей этой вакханалией носились коптящие небеса дроны, в то время как противопехотные роботы, лёгкие боевые механоиды и поисково-ударные автоматоны формировали одержимый хребет этой беснующейся толпы.

Падальщик покачал головой. Подобно схизме на Марсе, гражданской войне, поглотившей галактику, всё это было невообразимой потерей. Гвардеец Ворона пошёл дальше по содрогавшемуся склону, перепрыгивая мусор и перелезая через проржавевшие обломки. Ноль шла следом, подталкивая изуверского интеллекта и его техноеретиков прислужников. Громадные боевые автоматоны замыкали шествие, сотрясая каждым своим шагом опоры конвейера.

Жизненно важным было то, чтобы их проникновение не привлекло внимания. Когда что-то металлическое и искрящееся метнулось вниз с небес и закружилось над шпилями башен храма-кузницы, Гвардеец Ворона подстрелил незваного гостя из гравитонного ружья. Дрон-окулярис врезался в стену храма, рухнул вниз и, подскакивая, покатился по ленте конвейера по направлению к группе вторжения. Глядя на дымящийся корпус машины, Падальщик увидел, как он треснул подобно скорлупе испорченного яйца, и наружу вытекло отдававшее порчей месиво, замаравшее конвейер.

Падальщик повёл конструкции внутрь комплекса кузницы, полярный холод сменился обжигающим жаром яростных мельниц. Магна-дуговые печи плавили мусор в гигантских контейнерах, а в наполненных расплавленным железом каналах отделялись содержавшиеся в остатках примеси. Это был целый лабиринт из ячеистых мостков, скелетообразных лестничных площадок и соединяющихся сходней, через всё это тащился конвейер, по бокам и под которым находились ёмкости с кипящим металлом. Сияние было неестественным, адская мельница, место, где умирал старый Марс. Здесь материалы перерабатывались и превращались таким образом, чтобы можно было создать новое оружие и слуг — армию, напоенную тьмой и подходящую для битвы за новую империю Магистра войны.

Рёв печей грозил разорвать барабанные перепонки, но это не служило препятствием для вокс-трансляции безумия мусорного кода для удовольствия приписанной к объекту рабочей силы. Кузница была широко автоматизирована, основу штата составляло некоторое количество сверхмощных печных механизмов, однозадачных производственных единиц, машин-дронов и снабжённых тепловыми щитами роботизированных слуг, выполнявшими большую часть работ. Машины переплавляли машины, чтобы сделать больше машин. Закреплённые в ямах сервиторы с выжженной дочерна кожей завывали, мучимые безумием, пока Падальщик и его конструкции топали между металлических каналов и расплавленных водопадов.

— Весьма любезно с твоей стороны зайти через перерабатывающую мельницу, — металлическое эхо громыхнуло по залу, заглушив даже верещавшие вокс-говорители.

Это был невероятный голос. Модулированный, но узнаваемый. Голос, которого больше не должно было существовать.

Голос, который Падальщик опознал, как принадлежавший его другу. Железному Воину.

Авлу Скараманке.

Марсианский Вертекс.

Лишь древняя технология Вертекса позволяет поддерживать органическую жизнь на лишённой природной магнитосферы Красной планете. Два полярных храма-кузницы поддерживают древний щит над атмосферой Марса, защищая поверхность от фоновой космической радиации, звёздных событий и других опасных явлений пустоты. Однако храмы должны надёжно охраняться и обеспечиваться, поскольку секреты создания и функционирования Вертекса были утрачены за несколько тысячелетий до восхода Империума.