Когда закончили наконец с картой, схемами и набросками, Джо Джек- Бешеный Бык откинулся и сказал:

— На эту работенку ставится все, от рогов до копыт, вы, ребята, понимаете?

Остальные согласно закивали, заугукали, а Сонни добавил:

— Но все равно ведь справимся, так?

— Не вижу, отчего бы нет, — задумчиво произнес Ховик, все так же пристально глядя на карту. — Если все пойдет гладко, и у них расстановка не изменится, то справимся.

— Все понятно, рискуем капитально, — широко улыбнулся Сонни. — Но черт же возьми, таким, как мы, даже просто жить, и то риск, так ведь?

Они сидели вокруг старого щербатого стола на задах приюта: Ховик, Джо Джек, Сонни, старик и Костелло, прибывший из города нынче утром. Вчера была окончательно завершена разведка местоположения Лагеря 351 вместе с пристройками, за которым они наблюдали круглосуточно в течение недели. Работа трудная, изнурительная и крайне опасная; все измотались и были на пределе.

— Как обычно, — говорил теперь Костелло, — в итоге на руках у нас больше информации, чем ожидалось, но меньше, чем требуется. Он покачал головой и, бросив на пол окурок, загасил его каблуком. — Если я изъясняюсь непонятно, то это потому, что у меня неделька тоже была не дай Бог… Не представляю, как вы даже думать можете о нападении на такой объект.

Все пристально на него смотрели.

— Прежде всего, речь идет не о выученной, слаженной команде десантников, идущей брать какой-нибудь отдаленный форпост. Фактически, — Костелло положил на карту ладонь, — вы думаете повести на современное, хорошо защищенное тюремное учреждение, которое охраняет, по меньшей мере, сотня отборных спецов, горстку неумех, неврастеников и неудачников; я уже не говорю о допотопной рухляди, из которой вы собираетесь стрелять. И давайте не упускать из виду то славное патрульно-розыскное отделеньице, что маячит за холмом. Или вы забыли: три вертолета и бронетранспортер? Транспортер — ладно, с ним еще можно справиться, а вот три боемашины живо поимеют ваши задницы на завтрак, стоит засечь вас где-нибудь поблизости. Как они вас раньше не заприметили, просто ума не приложу.

Ховик нетерпеливо тряхнул головой.

— Надо застать их на земле. На земле эти летуны вообще, как котята. Я же все это сколько раз видел на Филиппинах и в Ираке. Эти парни, кстати, регулярно и не летают, — так, дежурная проверка на местности — и не взлетают, пока солнце не поднимется как следует. Для летунов воздух пустыни коварен, после темноты им летать не нравится. Если застать их утром, особенно в момент заправки, можно накрыть все три.

— И из чего ты их думаешь накрывать?

— Господи, да здесь дел не так уж много; на этих, из Отдела, нет брони. Тяжелый пулемет, гранатомет; да даже из «Уэзерби» можно.

— У нас тут есть пулемет полусотого калибра, — вставил Джо Джек. — Старый, но в хорошем состоянии. С клеймом Национальной Гвардии Аризоны — похоже, что свинчен с танка. Боеприпасов тоже хватает, полно разрывных и зажигательных; от вертолета и кучки дерьма не останется. Пара «тридцаток» тоже есть, М-60 и старый «Браунинг» с воздушным охлаждением.

— Во, слушай! — встрепенулся и Сонни. — Я, пожалуй, знаю, где можно добыть настоящую «маму», эсэсовское противотанковое ружье. Крепится на двух ножках, прошибает в лоб толстенный панцирь — миллиметров, наверно, двадцать — и скорее всего, отдача, как у падлы. Надо будет дать вес-точку в Бейкерсфилд, — повернулся он к Костелло. — Тут у меня, видишь, дядюшка Шабазз 37Х кое с кем из братьев попятили орудие еще тогда, в семидесятых, у одного из капитулов Ку-Клус-Клана — хочешь верь, хочешь нет — и вот оно уже сколько лет пролеживает в подвале, в Бейкерсфилде. Есть к нему двадцать-тридцать зарядов, бронебойных. Поло вина теперь уж наверно и не действует, зато остальные дубасят так, что только дыры успевай считать.

— Годится, — одобрительно кивнул Ховик. — Крупнокалиберное оружие, думается, можно установить на старом том пикапе и первым делом дать по вертолетам, а сразу как с ними покончим, выкатываем с пушками из-за холмов, подхлестнуть атаку на сам лагерь.

Костелло взмахнул руками.

— Минуту, минуту! Парни, да вы с ума посходили… Ладно допустим, патрульный пост вы так или иначе опрокинули. Но как быть с толпой охранников? Ну, имеется у вас душ тридцать наобум собранных рыл и сколько-то оружия. Я думаю, небольшую окружную тюрьму таким составом взять и можно, но охранное подразделение 351-го, у которого оснастка, надо полагать, не из последних… — Он сделал кислую гримасу. — Если только, конечно, вы не клюнули на нашу собственную пропаганду, замешанную на революционной оголтелости. Поймите, так называемое Сопротивление собаку съело на всяких там подрывных лозунгах, помощи дезертирам-бегунам и тому подобном; есть даже немного толковых боевиков, хотя те, в основном, смыслят максимум в уличных боях или чердачной стрельбе, никак не в повстанческих боевых действиях — но то, что замыслили вы, нам и не снилось. Да, разумеется, у нас есть по стране небольшие оперотряды, но у них или свои задачи, или они безнадежно далеко отсюда.

— Да ну ладно. — Ховик нахмурился. — Я, конечно, понимаю, что за народ мы поведем, но и их хватит, если все делать как надо. Смотри! Вот допустим, берем субботу утром: гражданские в основном в отъезде, и любой охранник, что отвертится от дежурства, смотается куда-нибудь в город. Офицеры тоже все разъедутся на выходные; оставят, скорее всего, на дежурстве какого-нибудь младшего лейтенанта. Так вот то, что тебе должно понравиться. Ровно в шесть тридцать дневная смена выползает на зарядку — по субботам тоже, меня это как-то удивило, в Блэктэйл Спрингс по субботам физо нет; а затем в восемь утра происходит дневная пересменка на пулеметных вышках, воротах и всякое такое.

— И что?

— Что, «хуето»? Слушай сюда! Суббота, утро, шесть тридцать. Охрана в минимальном составе; те, что на посту, мирно дремлют, ни о чем не думая, только б поскорее смениться, вертолеты на патрульно-розыскной базе все как один на земле, а вся дневная смена — вот тут, на открытом квадрате, возле проволоки, ровными рядами спиной к колючке и с задницами неприкрытыми, как не знаю что — делает зарядочку. Ближайшее прикрытие — казарма, ближайшее оружие там же, а у нас надежная позиция в шестидесяти — семидесяти ярдах от проволоки. Как вот в этой ложбине.

— Мы именно с такого расстояния за ними и наблюдали, — сказал Джо Джек. — Можно будет всех укрыть, если подобраться ночью. К тому же это восточная сторона ограды, солнце на восходе будет нам в спину.

— Часовые на вышках, — вставил Сонни, — обычно пялятся на физкультурников, высматривают среди них своих сменщиков — радуются, наверно, что их там нет — вместо того, чтобы смотреть в сторону от лагеря, где сидим мы.

Очевидно, Костелло, вопреки самому себе, невольно заинтересовался. — Можно было бы обеспечить себе какую-то фору, если, допустим, все начнут разом стрелять.

— Стрелять будут, — уверенно кивнул Сонни. — Я здесь дольше остальных, и знаю этих людей. Практически каждый из них побывал в том или ином лагере, некоторые прошли через самые тяжелые допросы, а большинство кого-нибудь потеряло — блин, кое-кто вообще всех — через Управление. И пацифистов в лагере у нас на данный момент нет. Не гарантирую, что они во что-нибудь попадут, но стрелять будут.

— Это дело третье, — расчетливо заметил Ховик. — Когда сидит кучка желторотиков да только и ждет, что сейчас брызнет дрискотня, они уже от нервов начинают палить, стоит дать первый выстрел. Я по сути беспокоюсь о том, что какой-нибудь дурень бабахнет раньше срока и выдаст все дело. Надо это все людям буквально в голову вдолбить, и оружие заряжать только перед самым стартом, а надежных расставить так, чтобы желторотики были у них как на привязи. Сонни, надо нам будет сесть и составить список, на кого можно положиться.

Опять какое-то время разглядывали наброски. Затем Джо Джек сказал:

— Вопрос, на который у нас так и нет ответа, это насчет связи. Что им помешает крикнуть подмогу? Пара самолетов с базы ВВС, и нам всем конец.

— Понятное дело, обрежем провода, повзрываем столбы вдоль дороги, — медленно рассудил Сонни. — Но это же все как-то слишком легко? Не могут же они просто по обычному телефону общаться в этой глуши. Наверняка есть рация и своя электростанция. Какие будут соображения?

Неожиданно подал голос старик.

— Так уж получилось, что во время краткого туда визита мне на глаза попалась развернутая схема всего заведения.

Электростанция, как вы и предположили, находится в помещении. — Он ткнул пальцем в набросок, где из стены большого здания выходил квадратный выступ. — Я предполагаю, что это сооружение было пристроено к уже имевшемуся зданию с внешней стороны, когда лагерь перешел на автономное электроснабжение; первоначально, возможно, использовалась просто наружная линия электропередач. Во всяком случае, вот она, эта станция.

Ховик присвистнул. — Черт, и это же тоже просто хреновина из бетонных блоков. Я думал, там просто склад: помню еще, показалось, что стены пожиже, чем у остального здания. Это можно будет пробить в общем-то, легко. Если у них там все основные рубильники, панели и так далее, все вырубится. У нас есть сколько-нибудь противотанковых ракет?

— Думаю, найду, — проговорил Костелло неохотно.

— Ты уж сделай. Даже гранатомет или миномет пойдет, если б был боезапас, но лучше всего, это если пульнуть несколько тяжелых противотанковых ракет: прошибет этот бетон насквозь. Если больше, можно будет их использовать где-нибудь еще, верно? Чтобы никто не вязался следом, когда будем вывозить заключенных.

Он поскреб вполне уже оформившуюся черную бороду. — Кстати, к слову, а что делать-то будем с этой парой сотен бедолаг? Не думаю, что они долго протянут, если просто выпустить их из клетки.

— Для начала, — фыркнул старик, — забудьте о последней этой цифре. Добрую половину заключенного контингента можно списать как нетранспортабельных, ослабленных и больных; некоторые погибнут от шальных пуль, кое-кого застрелит охрана. Может статься, существует даже план их ликвидации в случае нападения. Если в итоге наберется хотя бы сотня способных двигаться, это уже будет неимоверно удачная операция. — Он в очередной раз выдавил гаденький смешок. — И тогда все дело обретает иную перспективу, или не так?

Какое-то время стояла неловкая тишина.

— Все равно же им и так умирать, — рассудил наконец Джо Джек. — Так мы хоть кому-то из них дадим шанс. Что до других — что ж, может для них и вправду лучше умереть.

— О! Вот оно, классическое моралите освободителя: «Дайте мне свободу, или дайте ему смерть!» («Вот же старый говнюк, восхищенно подумал Ховик, — ну просто решительно несносен».) — Вы уже опросили заключенных на этот счет?

— Так вы что, против акции? — спросил Костелло едва ли не с надеждой.

— Нет, нет, просто пытаюсь расставить точки над «i». Если речь здесь идет об акции спасения, то это дурацкая затея и я отправлюсь искать компанию поразумней. Единственная причина такой акции, имеющая под собой какую-то почву, — сказал он, меряя всех поочередно проницательным, цепким взглядом, — не спасать тех, кто туда уже угодил, а забить это место наглухо, чтобы туда больше никто не попадал. — Если мы проутюжим его достаточно хорошо — судя по окружающей Лагерь 351 секретности, где-то в здании, я уверен, имеются кнопки самоуничтожения, — ресурсов на новый такой проект может не оказаться. По меньшей мере мы заблокируем его на годы, а там, кто знает, вдруг в стране что-нибудь да переменится. Заключенные… — Старик пожал плечами. — Если мы кого-то и спасем, пораскиньте, что это будет за добыча.

Все смотрели, ожидая, что старик скажет дальше, но он, похоже, уже высказался. После секундного молчания Сонни протянул:

— Да-а… Но все же надо как-то подумать, как вывезти заключенных, каких ни есть. Сюда их нельзя.

— Ты подумай сам, — тяжелым голосом произнес Джо Джек, — нам самим надо будет сваливать. На этом месте, думаю, придется ставить крест.

— Вы сами этого хотели, — подчеркнул Костелло. — И должен сказать, это ваша проблема. Да ладно, к черту: надо будет согнать весь транспорт, который есть — кое-что, может, угнать из города; задействовать весь парк в лагере…

— Там есть пара «Харлеев», — вклинился Ховик, — они их используют для эскорта и так далее. Я возьму один.

— Оторвемся как можно дальше за первую пару часов, — продолжал Костелло, игнорируя замечание, — затем разобьемся на двойки-тройки и попробуем рассеяться по принципу «спасай задницу». Кое у кого из вас есть свои связи. — Он бегло взглянул на Сонни с Джо Джеком. — Некоторых Сопротивление сможет переправить в Канаду или на Аляску по обычным каналам — будут брюзжать, но сделать смогут. Посмотрю, можно ли будет организовать кого-нибудь с медицинскими навыками, чтоб была какая-то помощь раненым и больным. — Он встал. — Ладно, запущу все это по своим каналам. Сами видите, на без малого огромное начинание у нас ничтожно великая бюрократия. Чем меньше в организации живости, тем больше крючкотворства. А может, и в этом деле имеются невидимые крючки? Ну ладно, присматривайте за объектом. — Он потянулся за шляпой. — До четверга!

Явился же Костелло лишь в воскресенье во второй половине дня, красный, потный и вне себя от злости. И сказал, что нападение отменяется.

Не идут они на это, — устало объяснил он. — Я им все уши прожужжал, как отсюда ушел; все делал, разве только не стрелял, а они ни в какую, и точка! Более того, еще и дерьмом полили за то, что я вас, ребята, здесь прикрыл.

Черт! Опустившись на расшатанный табурет, он вынул сигарету и щелкнул зажигалкой на батарейке. — Как бы оно ни складывалось, простите. Правда. Вы ж меня, считай что совсем уговорили.

Собравшиеся во все глаза смотрели на Костелло.

— Они нам что, не поверили? — спросил Джо Джек. — Может, надо было послать на разговор главного нашего старину, он бы им разъяснил…

— Да нет же, нет, рассказу они поверили. Оказывается, и про 351-й им известно больше года, так же, как и о его предназначении.

Он замолчал, словно силой принуждая себя успокоиться.

— Не знаю, можно ли объяснить этим людям, с их образом мыслей. Понимаете, последние пару недель в Сопротивлении идет большая рокировка. Те, кто сейчас там у руля, считают, что основная задача — переманить на свою сторону жителей больших городов. А для нас из этого, — сообщил он, — вывод, что им нежелательно, чтобы Лагерь 351 прекратил существование. Им надо, чтобы он пребывал в целости и сохранности, и служил для пропаганды. В их интересах, чтобы Управление все больше наглело и зверело, и доставало широкие массы так, чтобы они склонялись на нашу сторону. Заведения навроде 351-го, по их разумению, играют нам на руку, и нет дела, сколько там сгинет чушек.

— Господи! — проговорил Ховик.

— Во всяком случае, они заявляют, будто эта цель нам не по зубам. Не потому, что им жаль будет потерянных жизней; они б рады были видеть, чтобы нас всем скопом изрешетили в смертельном броске на какое-нибудь заведение Управления, случись это, скажем, где-нибудь в центре Лос-Анджелеса, чтобы у всех на глазах. Это было бы великолепно: мученики, геройски павшие в борьбе за правое дело! Меня, в принципе, на полном серьезе спросили, можно ли как-то переориентировать вас, ребята, чтобы вы налетели на окружное Управление.

— Приятно знать, что о нас такого высокого мнения, — пробормотал Сонни. — Ну и мужиков ты подобрал себе в товарищи! Бля-а-а!

— Тут нужно понимать, — произнес Костелло, избегая смотреть в глаза, — что новому руководству было бы по душе, если б вы так или иначе ушли с дороги. Впечатление у меня такое, хотя вслух никто ничего не говорил, что их слегка тревожит скопление сильных личностей, самочинно планирующих акции. Вы для них слишком бесконтрольны.

— Ебисская сила! — воскликнул Джо Джек. — Да что это за люди, в конце концов?

— Да все из того же Управления, — сухо определил Ховик, — только получилось так, что сейчас они не наверху, а где-то сбоку.

— Очень не хотелось бы соглашаться, но ты прав, — вздохнул Костелло. — То, что я сказал минуту назад — для них не первое, а второе по важности дело. А первое, хотя сами они в этом не сознаются — объединить все Сопротивление под единым централизованным руководством.

— Их? — прямо спросил Сонни, — или я просто тыкаю пальцем в небо?

— Их, — кивнул Костелло. — Там и здесь идет внушительная чистка — и из того, что в некоторых местах творится, сами понимаете, порядком запоздалая; и так уже вон сколько безответственных, подвинутых даже, вроде нас, вошло в Сопротивление; тех, для кого «сопротивляться» значит подкладывать бомбы в авиалайнеры или похищать детей у видных граждан. Только вот теперь, когда все зашло слишком далеко, это будет уже не просто генеральная уборка, а Ночь Длинных Ножей.

— И пырять ими будут нас, — Джо Джек произнес что-то едкое на языке шайенов.

Ховик поднял голову, собираясь что-то сказать, и тут увидел коротышку-мексиканца Фуэнтеса, стоящего неподалеку с любопытным видом.

— Что тут за дела? — поинтересовался мексиканец.

— Ч-черт, садись, Рамон, — махнул ему Сонни, — ты тоже имеешь право знать. — Он вкратце рассказал Фуэнтесу о случившемся.

— Матерь божья, — воскликнул Фуэнтес в конце. — И у них это выгорит?

— Похоже на то, — угрюмо сказал Ховик.

— Ну и катились бы они, мы что, без них не управимся?

— Припаса не хватает, — объяснил Джо Джек. — У нас только «пятидесятка» да пушка Сонни, ничего такого крупного, чтобы взять электростанцию. Мы-то рассчитывали на пакеты или там что еще от Сопротивления. рот же сучья лапа! — В иберийско-якийских глазах Фуэнтеса отразилась печаль. — Нам бы танк, или что-нибудь в этом роде!

— Верно, — сказал Сонни, — или лучше найти какого-нибудь сумасшедшего араба вроде тех, в Заливе. Подъезжает с грузовиком динамита и «шарах» вместе с ним!

Ховик неожиданно рассмеялся.

— Жалко, что мы не в Орегоне. Я знаю, где там взять броневик, если он все еще там. Банковский, не военный. Мы его угнали тогда с мужиками и укрыли в лесу, сколько уж лет назад.

И много там было? — с интересом спросил Фуэнтес.

— Пустой. Тут видишь, мы думали в нем въехать, в форме, чтобы сразу с оружием и в банк, прежде чем… — Он смолк на полуслове, словно увидев что-то. — Господи Иисусе!

— И он с вами думал въезжать? — сухо осведомился старик.

— Нет, стоп, я знаю, как можно будет сыграть. — Он посмотрел на остальных. — Продуктовый грузовик. Та чертова продуктовка, что приезжает по утрам в шесть тридцать, помните, мы еще по времени засекали? Белый грузовичок с фургоном — похоже, гражданский, не Управления, так что шофер должен быть не вооружен. Доставляет продукты охране в столовую, всякие там молоко, яйца, чего там еще. Можно остановить его на дороге, выдернуть шофера, начинить фургон зарядами…

— Зарядами? — неуверенно переспросил Фуэнтес.

— Динамитом, — пояснил Сонни. Точно, как арабы. Это единственное, чего у нас хоть отбавляй. Полдюжины ящиков, первоклассного. Кто-то его стянул с дорожного строительства и припер сюда той зимой. Детонаторы, все есть, кусок бикфордова шнура… Ховик, давай дальше, а то помру.

Ничего такого. Через ворота грузовик не пропустят, если просто подъехать и остановиться: охранники, наверно, знают шофера, да и в любом случае потребуется какой-нибудь пропуск. А если по времени все пойдет четко, кто-нибудь сможет снять часовых у ворот из-за той кучи камней — это лишь пара сот ярдов, я могу спокойно — и если атака начнется везде одновременно, всем станет просто не до грузовика. Если даже и обратят внимание, то подумают, что водитель пробует как-нибудь выпутаться. случалось вроде бы убедительно. Хотя у самого Ховика такой убежденности отнюдь не было. Как-никак, речь-то идет о ком-то, кто среди пальбы ведет грузовик с динамитом.

— От ворот до здания недалеко, — пальцем Ховик провел по схеме на столе, — и динамита хватает, чтобы не вставлять запалы. Просто подогнать грузовик к стене той станции, зажечь шнур — лучше будет опробовать ту херомантию и посмотреть, как ее нарезать, — и бежать во все тяжкие. Шесть ящиков? Мать честна, цементная крошка неделю будет с неба сыпаться.

— Ладно, — не стал спорить Джо Джек, — вот запустим мы туда какого-нибудь козла, и сидит он там в окружении свиней, дожидается, пока мы придем и вызволим. Допустим, не рванет его так, что только муды останутся — так что ему прикажешь делать? Прикинуться Кастером? «Мой пра-пра-пра-прадедушка…»

Старик нетерпеливо выставил указующий перст.

— Нет, простофиля ты абориген, он обогнет угол главного корпуса и войдет через заднюю дверь в кухню. В столовой в этот час он застанет совсем немного охранников и едва ли кого-нибудь из заключенных. Он может устроить там дебош, призвать узников к кровавому мятежу, или просто спрятаться где-нибудь и читать журнал, если охота. Да, безусловно, некоторая опасность будет, но не большая, чем для вас, идиотов, когда будете ломиться снаружи.

— Старик прав, — одобрительно заметил Фуэнтес. — Эгей, вьехо, ты рассуждаешь, как надо!

— Хватаем грузовик, — прикидывал вслух Костелло, — загружаем; расстреливаем охрану на плацу, в это время грузовик въезжает и взрывает электростанцию; затем, видимо, те, кто следит за патрульным постом, заслышав взрыв, накрывают вертолеты.

— Хорошо, если все выверить, — одобрил Ховик, — лучше, чем часы. Конечно, многое здесь нам проконтролировать не удастся, что плохо скажется на всем: грузовик ли припозднится, или если песчаная буря, или они по какой-то причине возьмут и отзовут патрульный пост — но вы же знаете Управление, у них все расписано строго по номерам.

— Так кто чем занимается? — осведомился Сонни. — Без обид, но я обещал дядюшке Шабаззу, не давать ружья белым макакам. Он в некоторых случаях до ужаса щепетилен.

— Блин, никто с тобой не думает спорить, если тебя устраивает самому получать от нее тычки, — сказал ему Ховик. — Тогда ты, Джо Джек и еще пара ребят — на патрульный пункт, идет? Джо Джек, ты, говоришь, был неплохим стрелком в воздушной кавалерии, так что берись за «пятидесятку» Посмотри, может, найдешь еще пару человек с боевыми навыками, кто знает, как обращаться с пулеметами помельче. Кто гонит грузовик? Думаю, мне…

— Я, — твердо сказал Фуэнтес. — Ты нам нужен снаружи со своим слоновьим пугалом, а лучше меня водилы на целом свете не сыщешь.

— Он здорово водит, — кивнул Ховику Сонни. — На чем только не рассекал по Мексике с повстанцами.

— Тогда я прикрою ворота, чтобы ты нормально въехал. Все остальные рассеются по восточной части территории, сосредоточить огонь на плацу. Оставим только нескольких, чтобы отвлекали пулеметчиков на вышках с боков, но первые несколько секунд нужно максимально сосредоточить огонь на плацу. Я присоединюсь, когда въедет Фуэнтес. Кто-нибудь, приготовьте мне к той поре М-16 или что-то в этом роде, у «Уэзерби» кончаются патроны, а достать негде. Костелло, ты с нами?

— А ты думал! — в глазах Костелло мелькнуло удивление. — Ты что, все еще не понял? У нового руководства я в черном списке. Если вернусь в город, рано или поздно меня ликвидируют. Заплатят кому надо.

— И эти парни хотят завладеть страной? — едко заметил Джо Джек. — Мать честна, и у них еще совести хватает нас звать варварами!

Старик шумно вздохнул и поднялся.

— Полное безумие. Инфантилизм. Трюк, чисто чтобы привлечь внимание, как у подростков с прорезавшимся инстинктом самоутверждения. — Он начал скрести под мышкой. Старый черт, обратил внимание Ховик, хотя и вышел из игры, а потому не имел больше повода совать носа, все равно не унимался со своим ворчанием.

Какого черта, — буркнул Сонни. — Ты-то все равно там не будешь.

— Это я-то? — костлявые пальцы прекратили скрести на полдвижении. — Попробуйте только остановить меня, молодой человек. Со всей должной моей симпатией к прошлым и теперешним проблемам вашей этнической группы, попробуйте только меня остановить!

Когда собирались укладываться, Джудит спросила:

— Ты считаешь, что можешь пойти на такое? Глупый вопрос: ты бы и планировать не стал, если б не рассчитывал на удачу. Дэвид, тот мог бы пойти на самопожертвование, Костелло бы мог, но не ты.

Судя по всему, у нее была привычка самой отвечать на собственные вопросы, так что на слова и заметить было нечего, тем не менее Джудит, похоже, ждала ответа.

— Какую-то часть людей мы потеряем, — сказал он. — с подготовленными было бы куда проще — хотя все равно опасность обалденная, — из этих же большинство задницу от локтя не отличает в такого рода ремесле.

— Да уж наверно, отличающих всего двое. Ты да Костелло…

— Мгм. — насчет Костелло Ховик в душе толком уверен не был, он, по-видимому, выгорел уже настолько дотла, что ему по большому счету все равно, убьют или не убьют. — Джо Джек — черт на гусеницах, — отозвался Ховик, за это я ручаюсь. Сонни, похоже, тоже парень крутой, затем еще Рамон, и еще кое-кто. В основном на них и придется вся основная работа, а остальные так, будут просто маячить перед чужой стороной.

Джудит мелко дрожала, забираясь голой в спальный мешок.

— Ну и вопросик. Мне тоже предстоит перед кем-то маячить, Ховик?

Он над этим как-то не думал.

— Знаешь, если честно, нам нужна будет каждая выпущенная пуля. Так что решай сама.

— Не сказать, что мне хочется, но я, черт побери, буду там. Когда с той стороны Дэвид, а с этой ты, я не собираюсь отсиживаться за камнем. Не обещаю, что получится из этого карабина попасть, но буду стараться.

— Из-за Дэвида?

— Отчасти. И по множеству других причин. Просто факт, что подобное место существует, и что люди там живы, уже веская причина, разве не так? А ты? — Такой вопрос застал Ховика врасплох. — Надеюсь, это не из-за какой-нибудь вины в отношении Дэвида или меня. Дескать, достаю его оттуда, потому что трахаю его подругу, или что ты там об этом думаешь. Или тебя гонит желание отомстить за то, что они тебе сделали?

Ховик открыл было рот, но Джудит еще не закончила. — А можешь и сказать мне заткнуться. То, что я с тобой сплю, не дает еще права тебя допрашивать.

— И то правда, — Ховик глубоко вздохнул. — Черт, не знаю, Джудит. Я же совсем не имею отношения к политике — то, что Костелло рассказывает о людях, руководящих Сопротивлением… Даже сомнение берет, намного ли лучше будет, если они придут сейчас к власти в стране. Проблемы с были у меня задолго до того, как к власти пробралась эта свора, и, пожалуй, ни хрена мне не ужиться ни с какой властью, какая бы ни пришла. А что насчет 351-го, так правда душа горит, стоит мне начать об этом думать. И ты правд, мне действительно пора припомнить Управлению кое-какие старые делишки. — Он умолк, а затем добавил: — Сказать по правде, Джудит, никогда ума не хватало подумать, зачем я вообще так поступаю.

Тогда ради Бога, так и продолжай, Ховик. Жалею, что даже об этом заикнулась, — прошептала она, приникая к нему. — Все эти размышления: «А почему я так поступаю», принудительное самокопание — своего рода семейное проклятие на нас, интеллектуалов среднего класса. Дурацкое, бесцельное занятие, словно настенные каракули с ошибками, и это одна из причин, почему мы никогда ничего не можем довести до конца. — Она ткнулась носом ему в щеку. — Дай мне помочь, Ховик. Дай мне нажать на курок, услышать грохот, и раз в жизни почувствовать, что я делаю хоть что-то настоящее. По крайней мере, если кто-то снесет мне голову, то не придется думать: «Что же он этим хотел сказать?»

После того, как Джудит заснула, Ховик какое-то время размышлял, что же она такое несла. Хотя голову напрягал он в общем-то недолго.