Вот и новый день. Первый без Грегори. Где он сейчас? Делает пересадку в Лос-Анджелесе?

Господи, что же она наделала? Жизнь ее стала пустой и бессмысленной.

Сначала Флоренс потеряла всякий интерес к выбору товара на рынке, а в магазине составляла букеты автоматически, без обычного энтузиазма. Цветы казались ей вянущими, поблекшими, с удушливым назойливым запахом. По вечерам она ела мало, лениво принимала душ. Затем забиралась в постель в гостевой спальне, поскольку в своей кровати спать не могла, часами терзаясь мыслью, что Грегори нет рядом.

Первые сутки, вторые, третьи… Каждый новый день становился все более невыносим.

Как-то Кармела обняла ее за плечи, слегка встряхнула, затем строго спросила.

— Итак, что происходит? — Она глубоко вздохнула. — Только не городи мне всякую чушь о том, что скучаешь по Грегори. Тут нечто более серьезное.

Прекрасно, когда у тебя есть сестра. Флоренс не знала, плакать ей или смеяться. Она не сделала ни того, ни другого и сразу решила выложить правду.

— Грегори предложил мне выйти за него замуж, а я ответила отказом, — сказала она мрачно.

— Что… что ты сделала? — переспросила Кармела ошеломленно.

— Отказала, — повторила Флоренс и добавила: — Пока.

— Грегори предложил тебе выйти замуж, а ты оттолкнула его? У тебя голова на плечах есть?!

— Как видишь. Просто я стала слишком осторожной. И напугана…

— Чем? Тем, что любишь и тебя любят в ответ?

— Да. К тому же он живет в Нью-Йорке. Это так далеко!

— Если ты любишь его, — начала Кармела и прищелкнула языком в знак неуверенности. — А это действительно так?

— Еще бы!

— Тогда какого черта ты тут делаешь? Покупай билет на ближайший рейс, отправляйся и скажи ему об этом!

В мыслях она уже летела туда…

— А магазин…

— Мы с Джоди справимся.

— А Питер…

— Оставь мне разбираться с моим мужем. Нам, кстати, давно пора подумать с тобой о нашем общем деле, о магазине, — предложила Кармела. — Его можно продать, или нанять кого-то, кто будет вести все хозяйство от нашего имени.

— Но ведь этот магазин нам достался…

— …От мамы? Так он и останется нашим, если мы обе захотим. Просто не будем сами стоять за прилавком.

— Мы вложили так много труда в этот бизнес.

— По-моему, пришло время отойти от дел. У меня муж и скоро будет ребенок. И оба они — моя жизнь. — Кармела глубоко вздохнула и стала набирать телефонный номер.

— Что ты делаешь?

— Заказываю тебе билет на рейс до Нью-Йорка.

— Я не могу так сразу…

— Можешь, можешь! — Она несколько минут поговорила, дождалась подтверждения, повесила трубку и добавила с удовлетворением: — Готово. Вылетаешь завтра утром.

Она назвала компанию, номер рейса и время отправления.

— Билет курьер доставит в течение часа.

Все происходило слишком быстро, Флоренс едва успела раскрыть рот, чтобы возразить, но Кармела ее опередила:

— И не думай отказываться, — предупредила она. — Хоть раз в жизни используй свой шанс. Что тебе терять?

И правда, что? — спрашивала себя Флоренс ранним утром следующего дня, когда собирала сумку, а затем, приехав в аэропорт, проходила таможенный досмотр перед входом в зал.

Сначала Фло бурно возражала сестре, утверждая, что Грегори может оказаться в другом городе или вообще в другой стране. Но Кармела успокоила ее, сказав, что уже выяснила все детали у Питера.

— Сделай сюрприз своему любимому, — настаивала она. — У тебя есть адрес его офиса, а вот адрес квартиры. Если он вдруг окажется где-то в другом месте, просто позвони ему.

И вот Флоренс готова лететь на другой конец света. Правильно ли она поступает? И хочет ли он все еще быть с ней? Эти вопросы она постоянно задавала себе в течение последних пятнадцати часов. Дважды она чуть не сдалась и не отказалась от полета.

Когда самолет поднялся в воздух, молодая женщина испытала одновременно ужас и экстаз. Она знала, что ее собственная глупость всему виной, однако осознание собственной ошибки еще больше взбудоражило ее и поселило в душе страх. Если бы Флоренс послушалась своего сердца, а не разума, то с радостью прокричала бы «да», когда Грегори попросил ее выйти за него замуж. Вместо этого ей вздумалось приводить бесчисленные доводы, объясняя, почему она не может быть с ним.

Какая же она была дура!

Эти мысли мучили ее в течение всего полета, во время посадки и поездки в отель на такси.

«Если решишь согласиться, позвони мне!»

Но она не сделала этого, да и он тоже.

А если Грегори в ней разочаровался, подумав, что с ней слишком много хлопот, и уже нашел другую?

Если он сделал это за столь короткое время, то такой мужчина мне вовсе не нужен, решила Флоренс, выходя из такси и следуя за швейцаром в фойе отеля.

Окна ее номера выходили на нью-йоркский Центральный парк. Но она, едва взглянув на него, первым делом достала из чемодана предметы первой необходимости и приняла душ.

Позвони ему! — намекнул внутренний голос, когда она оделась и почувствовала себя отдохнувшей.

Глупо так нервничать, решила Флоренс, разглядывая номер, записанный на бумажке, затем набрала его. Рука ее слегка дрожала, пока она ждала, когда же Грегори возьмет трубку.

— Донлан слушает.

Проклятье, какой незнакомый голос! Жесткий, холодный.

Флоренс сглотнула, затем нашла в себе силы, чтобы произнести:

— Грегори?

Последовало молчание.

— Где ты?

О Господи!

— В отеле.

— Где, Флоренс?

Несколько секунд она ничего не соображала.

— Напротив Центрального парка. — Память наконец заработала, она назвала отель и номер комнаты.

— Никуда не уходи. Я выезжаю.

Он повесил трубку. Она тоже, думая о том, что понятия не имеет, как далеко расположен его офис от ее отеля. Возможно, ему понадобится час или даже больше, чтобы добраться сюда.

Теперь она могла сообщить о своем приезде отцу. С другой стороны, это можно отложить и до завтра. Гораздо важнее позвонить Кармеле. Флоренс вспомнила о разнице во времени, подсчитала, что сейчас в Веллингтоне полночь, и решила, что лучше будет послать телеграмму.

С течением времени она осознавала, что все сильнее нервничает. Сердце сбивалось с ритма, а руки ей не удавалось удерживать на месте более двух секунд.

Флоренс проверила содержимое бара в номере, заглянула в буфет и в тумбочку, пролистала несколько журналов, рекламную брошюру, меню завтрака…

Не приготовить ли ей себе кофе?

В дверь позвонили, и она чуть не выронила чашку. Затем вышла в коридор и дрожащими пальцами отперла замок.

Грегори, казалось, заполнил собой весь дверной проем. Их взгляды встретились. Какое-то время они оба стояли, не шелохнувшись, из поля зрения Флоренс исчезло все лишнее. Существовал только этот мужчина, только он и больше ничего!

— Ты не предложишь мне войти?

Его бархатный голос с легким акцентом нарушил молчание, и Флоренс отошла в сторону.

— Да, конечно.

Он плотно прикрыл за собой дверь, повернулся к ней лицом и увидел, в каком она смятении, как нервничает. Он-то знает, как ее успокоить, и готов сделать это как можно скорее.

— Хочешь кофе? — спросила Флоренс, чтобы хоть что-нибудь сказать.

Виски бы подошло больше. Имеет ли она представление о том, каково ему было всю эту неделю, через что он прошел? Какой ценой ему удалось добраться сюда за столь короткое время?

— Кофе сейчас не самое главное.

К черту все это! Не прилетела же она сюда из такой дали, чтобы просто поразвлечься?! Если он ждет, пока она сделает первый шаг, то, проклятье, она его не разочарует!

Не раздумывая, она притянула его к себе. Затем обхватила голову Грегори и припала к губам. Всю свою душу и сердце она вложила в этот поцелуй, утоляя страсть, которую сдерживала слишком долго.

Через секунду его руки уже были у нее на плечах, затем соскользнули ниже. Он обхватил ее ягодицы, прижал всю к себе и ответил долгим поцелуем, от которого у нее перехватило дыхание.

Губы у нее были мягкие и слегка припухшие. Он поднял голову и нежно провел пальцем по щеке.

— Почему ты так долго ждала?

— По глупости, — честно призналась Флоренс, и Грегори улыбнулся, чмокнув ее в нос.

Она обняла его за талию и прижалась к нему бедрами, чувствуя, как его охватывает желание, и изнемогая от собственной страсти.

— Теперь ты дашь ответ? — спросил он нежно. — Или мне вытягивать его из тебя клещами?

— Да. Мой ответ — да.

Он склонился над ней, и на этот раз в его поцелуе было столько нежности, что последняя льдинка в ее сердце начала стремительно таять.

— Отлично! — Грегори взял в ладони ее лицо. — Итак, когда?

— Что… когда? — спросила Флоренс, думая лишь о том, как его губы нежно прикасаются к ее векам, щекам и спускаются к уголку рта.

— Когда состоится наша свадьба?

Его пальцы теребили пуговицы ее блузки. Им принадлежала вечность, и он никуда не торопился.

— Думаю, в начале следующего года, — предложила Флоренс, хотя в данный момент всерьез не думала о назначении даты.

— Угу! — Он вытащил блузку из-за пояса юбки и осторожно распахнул. — Предлагаю, в конце этой недели.

Он приступил к молнии на юбке.

— Традиционная церемония состоится в Веллингтоне… — Юбка соскользнула на ковер. — Я подготовил все необходимые документы, пока был там.

— Ты с ума сошел! — шепотом произнесла Флоренс, когда он расстегнул ее бюстгальтер.

В этот момент он жадно припал к ее рту.

— Сошел с ума от любви к тебе.

Она готова была поклясться, что сердце ее остановилось на несколько секунд, прежде чем забиться в сто раз быстрее.

— Спасибо.

Грегори поднял голову:

— За что?

— За то, что у тебя было достаточно веры в нашу любовь, чтобы уйти и позволить мне самой осознать, что наши чувства взаимны.

Он прижался губами к ее щеке, а потом сказал:

— Кажется, ты даже не представляешь, как трудно мне было это сделать.

Флоренс вспомнила долгие одинокие ночи, когда она просыпалась и осознавала, что его рядом нет. Воскресила в памяти и то, как мчалась на каждый телефонный звонок, и то, как не могла есть и работать от сердечной боли. Она уже прекрасно понимала, что жизнь без Грегори — это не жизнь.

— Нет, представляю! — Она стянула с него пиджак и начала расстегивать рубашку. — На тебе слишком много одежды.

— Помочь? — спросил он с улыбкой.

Но она отрицательно мотнула головой.

— Поверь, мне это доставляет удовольствие.

Это действительно было так. Флоренс раздевала его медленно, наслаждаясь, пока он не остался перед ней полностью обнаженным. После этого она опрокинула его на кровать и села сверху, с восторгом наблюдая, как глаза его расширяются и загораются страстью.

Приглушенные стоны, легкая дрожь. Флоренс всей душой отдалась празднику чувства без границ и запретов.

Затем наступила очередь Грегори. Он был неутомим. Теперь она кричала, прижимаясь к нему и умоляя, чтобы он обладал ею.

Когда они вместе достигали наслаждения, это была восторженная, волшебная, утонченная страсть. А иногда буйная и бесстыдная…

Потом они долго отдыхали, нежно прикасаясь друг к другу и испытывая такой взлет чувств, от которого ей хотелось плакать.

— Хочешь что-нибудь съесть? — спросил Грегори, поглаживая носом нежную впадину у основания ее шеи.

— Тебя.

Она почувствовала, как он губами захватывает ее шею.

— Когда ты в последний раз вспоминала о своем желудке?

— В самолете.

— Я закажу еду в номер. — Он подарил ей быстрый крепкий поцелуй. — Потом мы примем душ, и тебе надо будет поспать.

Он выбрал из меню лучшие блюда, достал из бара бутылку шампанского, откупорил и наполнил бокалы.

— За нас!

Флоренс ощутила себя волшебно-легкой и чуть не поднялась от счастья к потолку, видя, как огонь страсти пылает в глубине его зеленых глаз.

— Я люблю тебя! — Она хотела, должна была произнести эти слова.

Грегори взял ее руку и поднес к губам.

— Ты для меня — все! — поклялся он шепотом. — Я о таком счастье не мог и мечтать.

Ей захотелось плакать, глаза наполнились слезами. Они блестели на ресницах, угрожая вот-вот скатиться вниз.

Грегори приподнял голову, заметил их и прижал губы к каждому веку по очереди:

— Не надо.

Долгий полет, напряженное ожидание, то, как они занимались любовью, — все это взяло верх, и она не могла остановить потока, слезы потекли по щекам в два ручья. Он вытирал их большим пальцем, затем закрыл ей рот нежным, чувственным поцелуем.

Спустя некоторое время им принесли обед. Они кормили друг друга кусочками легкого воздушного омлета с грибами, ели салат. Флоренс предпочла шампанскому минеральную воду.

Она уже почти задремала в кресле, поэтому клевала носом, когда они вместе принимали душ. Вытершись насухо, она разрешила Грегори отнести ее в постель, где свернулась калачиком рядом с ним и заснула в ту секунду, как только коснулась головой подушки.

Через некоторое время Грегори осторожно высвободился из ее объятий и выскользнул из постели. Сделал несколько телефонных звонков, вернулся к ней и крепко обнял.

Флоренс поняла, что ничто не может сравниться с властью и престижем, который дают большие деньги.

Грегори тратил их без счета, лишь бы все шло по намеченному плану. Молодая женщина была просто поражена, когда он мгновенно достал обратные билеты в Веллингтон для них обоих, а затем принял предложение Питера и Кармелы устроить свадьбу у них дома. Он дал Денни карт-бланш на закупку провизии, а сам стал составлять обширный список гостей.

На них обрушилось множество телефонных звонков. Кармела уверяла, что видела сногсшибательное свадебное платье… При такой энергичной подготовке не стоило сомневаться в том, что все к знаменательному дню будет готово, причем в лучшем виде.

В такое чудо трудно было поверить!

Даже погода в день свадьбы выдалась великолепная: светило солнце, небеса сияли лазурью, легкий ветерок освежал и новозеландская жара совсем не чувствовалась.

— Готова?

Платье, как Кармела и обещала, было великолепно… Ниже колен, из шелка цвета слоновой кости, отделанное такими же кружевами, с каскадом оборок по подолу — оно невероятно шло Флоренс. На ее голове красовалась ажурная диадема и тончайшая фата. Из украшений она выбрала бриллиантовый кулон и такие же сережки.

— Да, все замечательно! — Невеста обернулась к сестре и крепко, от души обняла ее. — Спасибо тебе за все!

— Прошу, — важно пригласила Кармела. — Пора начинать.

Питер ждал внизу, чтобы вывести ее на зеленую лужайку. Гости уже сидели на стульях по обе стороны расстеленного на траве красного ковра, ведущего к изящной беседке.

— Великолепно! — тихо произнес Питер, взглянув на невесту брата, затем взял ее под руку. От его трогательной улыбки у нее в горле застрял ком.

Вместе они вышли на террасу, сделали несколько шагов и направились к беседке. Гости поднялись и начали бросать на ковер, устилающий путь Флоренс, розовые лепестки. Еще недавно она сама готовила цветы для чужих свадеб.

Грегори ждал ее у алтаря. Она увидела его, встретилась с ним взглядом и, приближаясь, уже не отводила глаз.

Появился священник, и жених с невестой встали рядом.

Это была обычная церемония, но слова служителя культа проникали в самое сердце. Флоренс едва сдерживала подступающие к глазам слезы, когда Грегори надевал ей на палец обручальное кольцо.

Вспышки фотоаппаратов, громкие поздравления и дождь из розовых лепестков обрушились на них, когда они шли по ковру уже как муж и жена.

Столы были сервированы поблизости, гости пили шампанское, опустошали тарелки с изысканной едой, поздравляли и благодарили молодоженов. И вот уже наступило время прощаться и отправляться в аэропорт.

Кармела помогла сестре отколоть диадему и фату, расстегнула молнию на ее платье…

Флоренс приняла душ, переоделась в элегантный брючный костюм, обула удобные туфли и произнесла с грустью:

— Не представляю, как буду обходиться без тебя?!

— Успокойся. Мы будем переписываться и звонить друг другу. Грегори пообещал мне, что вы будете навещать нас по крайней мере дважды в год.

Выражение лица Флоренс слегка погрустнело:

— Всего только месяц назад…

— Не оглядывайся назад, — мягко посоветовала Кармела. — В твоем распоряжении сегодняшний день и все последующие. — Она поцеловала Флоренс в щеку: — Наслаждайся ими и будь счастлива.

— Когда только ты успела стать такой мудрой? — спросила Флоренс дрожащим голосом.

— Если ты захнычешь, я тебя поколочу!

— Сестринская любовь, — протянул Питер, встав в дверях, а Грегори добавил:

— Может, нам разбиться на две команды и померяться силами?

— Неплохая идея! — произнес Питер с шутливой серьезностью, подходя к жене и обнимая ее.

Грегори протянул руку, и у Флоренс все похолодело внутри, когда он взглянул на нее:

— Готова?

— Да. — Она готова была отправиться за ним, куда бы он ни пожелал.

Вместе они спустились вниз, а когда подошли к машине, Флоренс обернулась к сестре:

— Ну, вот и все! Последнее прощание. — Она быстро обняла Кармелу. — Я позвоню тебе из Парижа.

— Сейчас, в медовый месяц, вам будет не до нас…

— А ты, Питер, береги ее! — сказала она строго зятю.

— Каждый день и каждую секунду! — пообещал он серьезно.

— Пора, — стала поторапливать молодоженов Кармела, чувствуя, что вот-вот расплачется.

Две сестры, две судьбы! — размышляла Флоренс, пока Грегори вел машину по направлению к аэропорту.

— Не страдай так сильно, мы скоро их навестим. Я же тебе пообещал, что приедем сразу, как только у Кармелы родится ребенок.

Флоренс почувствовала, как что-то мерцает в глубине ее души, словно далекая серебристая звездочка, и обернулась к нему:

— Я говорила, как сильно люблю тебя?

Конечно, она повторяла свое признание множество раз в течение этой ночи. Но эти слова ему никогда не надоест слышать. Он сам готов говорить их ей снова и снова до конца жизни.

— Если так, я остановлю машину на обочине и поцелую тебя.

Она хитро прищурилась:

— Хорошенькое будет зрелище! Вот проезжающие полюбуются.

— Нам еще долго не дадут уединиться.

— Значит, придется ждать более подходящего момента. — Флоренс стала загибать пальцы: — Впереди долгий полет, затем короткая пересадка в Лос-Анджелесе. В общей сложности в дороге мы, пока не прибудем в Париж, проведем тридцать шесть часов.

— Сорок восемь, — поправил Грегори с чарующей улыбкой. — Пересадка в Лос-Анджелесе не такая уж короткая.

Флоренс рассмеялась озорно и радостно:

— И пальцем до меня не дотронешься? Сможешь продержаться?

Грегори бросил на нее горящий взгляд:

— Хочешь, чтобы я попробовал?

Она посмотрела на него серьезно и тихо заверила:

— Нет. Не стоит.

Подъехав к аэропорту, он остановился, крепко обнял ее и стал целовать — медленно, с наслаждением. Это продолжалось так долго, что она совсем потеряла чувство места и времени.

Потом Грегори достал их вещи из багажника, перевесил одну сумку через плечо, поднял другую, затем взял Флоренс за руку и они пошли вперед. Вместе, как им и суждено идти по дороге жизни до конца своих дней.

А спустя полгода они вновь посетили Веллингтон. У Кармелы и Питера родилась двойня — мальчик и девочка, оба горластенькие, большеглазые и золотоволосые. Родители были на седьмом небе от счастья. Питер тут же нанял опытную няню, но Кармела сама не отходила от малышей ни на шаг, и, наблюдая за ней, можно было подумать, что эта женщина уже воспитала по крайней мере троих детей.

Как-то вечером Грегори заглянул на веранду и застал там жену с детской шапочкой в руках. Флоренс прижимала ее к лицу, вдыхая неповторимый детский запах, и не слышала, как подошел муж. Она смутилась, увидев его, и словно в оправдание торопливо произнесла:

— Вот, кто-то из малышей потерял… Я подняла.

— Знаешь, дорогая, — ответил он. — Очень хорошо, что мы выбрались и навестили наших родственников. Но вот о чем я думаю: неплохо было бы и нам пригласить их к нам по тому же самому поводу! И не стоит особенно затягивать с этим.

— А мы и не затягиваем… Знаешь, я хотела удостовериться, но теперь могу сказать наверняка: я беременна! И безумно хочу этого ребенка и мечтаю, чтобы он был похож на тебя.

Грегори оторопело уставился на нее, потом схватил на руки и закружил с ней по веранде. Он бормотал как безумный ласковые слова, целовал Флоренс и хохотал так, что к ним сбежались все — и Кармела, и Питер, и Денни. Но никто из них не посмел спросить их о чем-либо. Бывают в жизни моменты, когда все и так понятно, без лишних слов.