Я проснулась, громко застонав, вспоминая, что произошло на вечеринке. Я все еще не могла разлепить свои сонные глаза и вслепую пыталась найти свой мобильный, чтобы позвонить Ларе — моей лучшей подруге.

Она была первой, кому я могла рассказать о чем-то таком унизительном, что могло случиться только со мной. Мое ужасное невезение с мужчинами она оборачивала в общее веселье и, в итоге, даже я сама начинала смеяться вместе с ней, и это помогало забыть, как больно было в глубине души… А уж случай с «укусом» дал нам пищу для веселья на несколько лет вперед.

Лара распрощалась со своей девственностью на год раньше, чем установленный законом предел, в возрасте пятнадцати лет. Его звали Марк, он ходил в школу неподалеку от нас в Гилдфорде, и это было лишь один раз. Она была не совсем уверена можно ли вообще это как секс расценивать, потому что хоть он и проник в нее, но это длилось всего пару секунд, и он не вошел полностью. Марк никогда больше ей не звонил.

Сейчас она переехала из того района и являлась живым воплощением мечты моих родителей: была студенткой факультета права в Оксфорде. Хотя в графе «семейное положение» в ее профиле на «Фэйсбуке» все еще стоит «не замужем», но она находится в отношениях уже три года, с парнем по имени Джес. Они встретились в начале ее академического отпуска, занялись случайным сексом и с тех пор вместе.

Она взяла трубку только после пятнадцатого гудка.

— Элли, слава богу, ты позвонила. У меня кризис.

Я натянула одеяло на голову.

— У меня тоже. Я тут играла в «Я никогда не…» с кучкой хипстеров и случайно сказала им, что у меня был анальный секс.

— И зачем ты так сказала? У тебя даже обычного секса еще не было.

— И ТЫ ДУМАЕШЬ, Я ЭТОГО НЕ ЗНАЮ? — закричала я на нее по телефону. Она ответила молчанием, а я лишь грустно вздохнула. — В любом случае, я отказываюсь от моей жизни, это слишком печально. Так что там у тебя? Я надеюсь, что это еще хуже, чем у меня. Мне нужно что-то веское, что смогло бы меня отвлечь.

— Поверь мне, это так. Я вернулась домой к Пасхе и хочу видеть Джеса, но, как обычно, он был полным дерьмом и не отвечал на мои сообщения. Так что, сейчас я нахожусь в центральной части Лондона, все еще ожидая от него ответа, могу ли я увидеть его сегодня вечером.

— Подожди. Так ты сейчас в Лондоне? Почему бы тебе не зайти ко мне?

— Ну, я вроде как уже в пути.

— Я не могу поверить, ты предполагала, что я точно буду дома в одиночестве, без каких-либо планов на вечер?

— Но это именно то, что ты сейчас делаешь.

— Ладно, намек поняла. Во всяком случае, я надеюсь, что ты готова бросить Джеса сегодня, потому что у меня есть к тебе предложение и оно предполагает твое присутствие в течение всего вечера.

— Но что если он позвонит и захочет увидеть меня? Я не знаю, смогу ли я провести весь вечер с тобой.

— Лара, давай. Он тебя динамит, и делает так каждые несколько недель, так что, ты хоть раз можешь позволить себе быть не в его полном распоряжении. Разыщи свою внутреннюю феминистку, перестань преследовать его по телефону и проведи этот вечер со мной, чтобы помочь мне лишиться девственности.

Она рассмеялась.

— Ты шутишь? Ты хочешь потерять свою девственность сегодня? С первым встречным?

— Ага.

— Я не смогу помочь тебе лишиться девственности за одну ночь. Ты достаточно долго терпела, так что, вполне переживешь, если это займет немного больше времени, чем одну ночь.

— Мне так грустно… — парировала я. — Знаешь, сколько сайтов посоветовали мне продолжать ждать? Да все страницы запросов на эту тему полны такой «Харе Кришны», даже Википедия.

— Ты на самом деле искала информацию о девственности на Википедии?

— Видишь, насколько я отчаялась? — умоляла я свою лучшую подругу плаксивым голосом.

— Обещай, что ты никогда не будешь говорить таким голосом снова и я подумаю.

— Ох, хорошо. Ты не привезешь немного шоколада с собой? Мне потребуется поддержка, чтобы поведать тебе о прошлой ночи.

— Я на диете…

— Ты шутишь?! Ты восьмого размера — тебе не надо худеть.

— Я знаю, но я чувствую себя мерзко, я планировала увидеть Джеса сегодня вечером, и я не хочу чувствовать себя раздутой.

— Лара, ты сейчас говоришь это кому-то, кто мерял на днях джинсы 12 размера и они оставили следы на моих ляжках, когда я их сняла. Даже и не думай говорить мне, что чувствуешь себя жирной. К тому же, ты же не хочешь выглядеть как девушки из пособий по анорексию? Да они на людей-то даже не похожи…

Она простонала, прервав остальную часть тирады, которую я читала ей каждый раз, когда она садилась на диету. Мы обе давно решили никогда не становиться девочками, которые едят только сельдерей и используют специальные дневники для подсчета калорий, но иногда одна из нас отыскивала в себе силу воли и садилась на диету. Обычно, это была Лара.

— Ладно, ладно, извини, — сказала она. — Увидимся в пять, с шоколадом.

* * *

Мы сидели в недоумении глядя на груду одежды на моей кровати. Я понятия не имела, что надеть. Двадцать страниц раздела «Что надеть для любого случая» в журнале «Космополитан» были просмотрены, но ни одна из них не содержала информацию «что нужно надеть для поиска секса на одну ночь, чтобы потерять девственность».

— Как только мы выберем, куда мы едем, будет легче выбрать наряд, — сказала Лара.

Я вздохнула и упала обратно на кучу платьев на моей кровати.

— Дело в том, что я не хочу потерять девственность со студентом из нашего универа, тем более, я не захочу потом постоянно на него натыкаться, поэтому мы не можем пойти ни в какое место в нашем студенческом городке.

— Ладно, почему бы нам не пойти куда-нибудь в более приятное место? — предложила она. — В «Мейфэр» или что-то подобное? Много студентов из моего универа ходят туда.

Обычно, мысль идти в такой клуб заставляла меня нервничать и покрываться холодным потом. Орды выпускников Оксбриджа в дизайнерской одежде вгоняли меня в ступор. Я уже бывала в типичных студенческих клубах, впрочем, это ничего не изменило.

Я пожала плечами.

— Знаешь что? Хрен с ним. Я в отчаянии. Пойдем в шикарный клуб.

Она прыснула со смеху, и я продолжила.

— Кроме того, что я смогу лишиться девственности, возможно, это даже будет тот, кто хотя бы сможет позволить себе угостить меня выпивкой. Черт возьми, если я трахнусь с кем-то богатым, со связями, возможно, мне даже удастся получить от него письменное обещание устроить меня на стажировку.

Лара перестала смеяться. Она сморщила свой, идеального размера носик, и уставилась на меня.

— Ты уверена, что ты не слишком много зацикливаешься на своей девственности?

Я громко выдохнула.

— Слушай, я знаю, это звучит немного сумасшедшим. Но, честно говоря, это для меня сейчас как бремя. Даже если бы я встретила нужного человека, он бы просто сбежал от меня, узнав, что я до сих пор девственница. Это просто заставляет меня выглядеть странно, вроде как, я берегу себя для него. Если же я смогу просто избавиться от этого, тогда я буду чувствовать себя гораздо свободнее, понимаешь?

— Вот так просто?

Я проигнорировала ее.

— Я обещаю, что не пожалею. Я много об этом думала и я знаю, что это правильный выбор для меня. Я просто хочу, чтобы этот унизительный опыт произошел как можно скорее. Пожалуйста, просто помоги.

— Хорошо. Пойдем в «Махики». Принц Гарри и его друзья ходят туда, так что, по крайней мере, ты потеряешь девственность с тем, кто сможет за аборт заплатить, если он тебе понадобится. Кроме того, там вход дешевле по понедельникам для студентов.

* * *

Час спустя, Джес все еще ничего не написал Ларе, так что она решила отвлечься от него и перевести свое внимание на меня. Мы решили надеть что-нибудь черное по случаю кончины моей девственности и выбрали два коротких платья из моего гардероба.

— Ладно, значит, если я собираюсь все-таки заняться чем-то грязным сегодня вечером, мне нужно побрить ноги. — я сделала паузу, затем продолжила, — И что важнее, что мне нужно сделать с волосами там, внизу? — прошептала я. — Ты знаешь, что произошло в прошлый раз.

После позорного «укуса», я решила, что пришло время избавиться от растительности на лобке. Быстрый опрос показал, что практически все мои одноклассницы начали брить лобок еще в пятнадцать лет, но почему-то никто не догадался сказать об этом мне. Я поняла, что не могу оставить там все в натуральном виде, но была слишком смущена, чтобы выспрашивать больше информации у моих подруг, поэтому я изучила эту тему в интернете. Чтобы понять разницу между Голливудской и Бразильской эпиляцией много времени не понадобилось. Каждый сайт и журнал давал понять, что лобок «а-ля натюрель» был приемлем только в семидесятые годы.

Я поняла, что должна разобраться со своей растительностью немедленно, потому что, если я когда-либо встречу парня или еще хуже, попаду в больницу, в операционную, я стану посмешищем, как только они снимут мою одежду.

Я решила сразу справиться со своей задачей. Я направилась в ванную и, с мрачной решительностью залезла в нее, размахивая своей розовой девчачьей бритвой. Крем для бритья был слишком дорогим, чтобы заморачиваться, так что, я сделала глубокий вдох и потянулась за гелем для душа. Он был пуст. Как нельзя кстати.

На бортике ванной стояла бутылка шампуня и кондиционер. Кондиционер по консистенции должен быть таким же, как и гель для душа и вполне мог бы его заменить, так ведь? Я посчитала, что он прекрасно подойдет и нанесла его на ту самую область. Затем, в общем-то, не зная, что делаю, я начала выбривать площадь треугольника. Мои никогда не срезаемые раньше волоски сразу же начали запутываться и застревать между лезвий станка, вызывая болевые ощущения. Но все же, я стойко выдержала еще двадцать минут экзекуции, прежде чем поняла, что для начала неплохо бы волоски коротко подстричь. Я взяла маникюрные ножницы и приступила к этой задаче.

Закончив со стрижкой, я отложила ножницы и вернулась к бритве. В этот раз было намного легче, а волоски исчезали быстрее. Сложнее всего было на более нежных участках, где я попыталась слегка натянуть кожу для более чистого бритья. Когда я добралась до губ, я была в полной растерянности. Я была настолько в ужасе от бритья чего-то такого важного, что просто оставила на месте все волоски поблизости от клитора. Я провела рукой по коже, чтобы найти другие участки, которые я еще не побрила, но больше ничего не нашла.

Продвинувшись дальше на юг, я с ужасом поняла, что и там есть волосы, подходившие к моему анусу. Я понятия не имела, будет ли это чересчур, но все же решила закончить начатое. Наклонившись вперед, я оттопырила ягодицы, стараясь держать их раскрытыми и при этом не упасть лицом в ванную. Затаив дыхание, я приступила к уничтожению волос. Было тяжело держать бритву близко к коже, но я умудрилась справиться. Развернувшись, я выдохнула с облегчением. Я чувствовала себя так же, как и после часа изнурительных занятий пилатесом.

Я уже собиралась закутаться в уютный халат, но вспомнила слова Лары о том, что половые губы — эта та область, на которой парень точно не захочет увидеть волосы, особенно если захочет поцеловать тебя там. Не то чтобы у меня был хотя бы один парень, который хотел это сделать, но не хотелось бы лишиться даже призрачного шанса на это из-за волосатой промежности. Покорно вздохнув, я развела губы врозь, настолько, насколько могла широко и нашла волоски, растущие в нескольких миллиметрах от клитора.

Взяв бритву в руку, я снова начала обводить ею свое нежное местечко и… моя рука дернулась, бритва соскользнула.

Я заорала. Я порезала его… Да я чуть клитор себе не отрезала.

Схватив душ, я включила холодную воду на максимум. Вода струилась по промежности и постепенно мои стоны превратились в жалобное хныканье. Несколько минут спустя я осмелилась посмотреть на порезанное место и… это выглядело не так плохо. Это был лишь крошечный порез. Я поблагодарила Бога, что случайно не отрезала себе там все. Я вылезла из ванны, аккуратно вытерлась и, прихрамывая, пошла спать.

На следующий день, я уже забыла про этот инцидент. Там все чудесным образом зажило и я все утро чувствовала себя восхитительно гладкой. Я даже минут двадцать восхищенно пялилась на свое голое тело в зеркало. Копны волос, которая раньше пугала меня и заставляла чувствовать себя какой угодно, но уж точно не сексуальной уже не было. После бритья я почувствовала себя другим человеком.

Несколько часов спустя, все изменилось. Сидя на туалете я начала писать и завопила в агонии. Моча текла по раненой области и это было больнее, чем все, что я когда-либо испытывала. Я не могла пописать без слез. Я был полный пизд*ц.

Единственным вариантом было довести себя до обезвоживания, сведя, таким образом, количество мочеиспусканий на нет. Я бродила по школе в последующие пару дней в состоянии печали. Седьмой круг ада Данте — ничто, по сравнению с моей жизнью после бритья. Я хотела пить так, что чуть ли не в обморок падала, и мне пришлось перестать на время краситься тушью для ресниц, потому что я не могла сходить в туалет не разревевшись.

Вдобавок, волосы уже начали отрастать и были жесткими, как солома. Это вызывало адский зуд, я не могла прекратить чесаться, расцарапав там себе все. Мне приходилось прятаться по углам в общественных местах, чтобы почесать себе промежность, вздрагивая, когда случайно задевала порезанный участок. В зеркале, впрочем, это выглядело так же отвратительно, как и чувствовалось. Это выглядело так же, как и плешивая борода мужика средних лет.

Заживление заняло четыре долгих и ужасных дня, каждый вечер которых я описывала в дневнике как сильно я ненавижу жизнь, пятью разными фломастерами. В конце концов, я набралась смелости, чтобы рассказать Ларе о том, что произошло и она смеялась до слез. В буквальном смысле этого слова.

Когда я упомянула об этом снова, четыре года спустя, она все еще смеясь.

— Боже мой, я совсем забыла уже про тот раз, — ухмыльнулась она.

— Это не смешно, — огрызнулась я в ответ. — Это была агония и я никогда больше не допущу, чтобы бритва приблизилась к моей киске снова. Так что же мне сделать вместо этого?

— Почему ты не используешь крем?

Я вопросительно вскинула брови.

— Я не думаю, что крем действительно сможет помочь. Волоски действительно толстые.

— Нет, все нормально. Крем предназначен для всех типов волос. Почему бы тебе не пойти в ванную и подготовиться, пока я схожу в супермаркет и куплю крем?

— Ладно, но если все пойдет не так, виновата будешь ты, — предупредила я ее, бросив ей свой бумажник. Затем направилась в ванную, чтобы начать приготовления. Я ненавидела обрезать лобковые волосы. Я не знаю, до какой длины их нужно обрезать и Лара была бы тут бесполезна, так как ее, до безобразия прекрасное тело, было абсолютно безволосым. Я сомневалась, что она когда-либо стояла перед выбором способа удаления волос, потому, что у нее их просто не было. Иначе, я бы это заметила еще много лет назад, когда мы начали плавать вместе.

Я начала собирать волоски в маленькие пучки и срезать кончики, зажимая их пальцами. Я отрезала их так коротко, как только могла. В конце концов, все волосы оказались в мусорном пакете, а я осталась с более-менее ровно-постриженным лобком. Я наклонилась так, что моя голова оказалась почти между ног. Затем дверь распахнулась.

— Боже мой, Элли, что ты делаешь?

Я подняла голову и потянула свое платье вниз.

— Ты разучилась стучать? Я остригала самые длинные волоски, но теперь желание делать это пропало.

— Да, вот это и с ними тоже справилось бы, — сказала она, торжествующе взмахнув тюбиком крема для удаления волос, который бросила в меня, стоило мне потянуться за шоколадкой в ее другой руке.

— Я подумала, что нам нужен дополнительный шоколад для этого. Мы можем съесть его, пока ждем, когда подействует крем для эпиляции.

Я закатила глаза, но послушно потянула свое платье вверх. Лара застонала.

— Элли, я очень надеюсь, что ты перестанешь скидывать одежду просто так, без предупреждения.

— Что? Я ходила в школу для девочек.

— Мы учились в одной школе.

— Именно, поэтому ты должна быть хорошо с этим знакома. Сколько этого добра мне намазать?

Она осмотрела пакет.

— Мы должны убедиться, что все волоски покрыты им равномерно. Чаще всего его на десять минут оставляют для воздействия, но тебе может понадобиться пятнадцать. В инструкции говорится, что для жестких волос можно увеличить время воздействия на несколько минут.

— Двенадцать минут, потом посмотрим.

— Ты стоишь передо мной со своей вагиной. Поверь, тебе нужно пятнадцать.

Я намазала на себя белый крем, который неприятно вонял химическими веществами. Потом села на унитаз, широко расставив ноги, чтобы случайно не стереть крем ляжками. Лара лежала в пустой ванной, ожидая вместе со мной.

— Я не понимаю, как крем может быть столь же эффективным, как эпиляция воском. Как могут эти вещи делать одно и то же? — спросила я.

— Судя по сильному запаху, исходящему от твоей промежности, они добавили туда достаточное количество химикатов, способное сжечь все волосы.

— Боже мой, как ты думаешь, не может ли он обжечь меня там, если мы оставим его слишком надолго?

— Нет. Наверное, нет. Проверь инструкцию, если хочешь.

Я попыталась дотянуться до нее, но поняла, что не смогу сделать это не стерев бедрами крем с промежности.

— Что там со временем?

Лара взглянула на ее Айфон и объявила:

— Через всего лишь сорок пять секунд ты официально сможешь смыть крем.

Я взволнованно вскочила и жестом попросила ее выйти из ванной.

Осторожно включила душ и стала молиться про себя. Я направила насадку вниз и ждала, пока настырные волоски покинут мое тело.

Две минуты спустя я все еще ждала. Запаниковав, я начала помогать рукой, и несколько волосков оказались в ней. Остальные же не покинули своего места, так что, я терла все усерднее. Еще несколько отвалились, но после пяти минут бешеного трения, я осталась с киской, по которой пятнами были разбросаны волоски. Это напоминало грустный, лысый картофель, местами на котором начали прорастать волоски.