Я проснулась от яркого света и головной боли. Открыв глаза, я быстро заморгала, пытаясь прогнать звездочки перед глазами. Но потом я поняла, это были разноцветные звезды, наклеенные на потолке, аккуратно обрисовывая и освещая постер Рианны в полную величину. Я взглянула на себя и увидела, что раздета до белья и мое полуголое тело прикрывало полосатое одеяло.

— Эмма? — крикнула я, но голос был слабым. Словно я несколько дней не разговаривала.

Дверь открылась и в комнату впорхнула Эмма, в сексуальной розовой комбинации, неся в руках две кружки.

— Приветик. Я принесла тебе чай.

Я осторожно взяла из ее рук кружку, немного приподнимаясь на локте, сморщившись от острой боли в висках.

— Спасибо, что позволила вчера остаться у тебя.

— Не стоит благодарностей. Я не могла позволить тебе ехать домой в таком состоянии. Послушай, не знаю, как ты будешь себя чувствовать, но сегодня будет вечеринка, и ты обязательно должна на нее пойти.

— Ты что, издеваешься? Мне кажется, я умираю.

— Сейчас же каникулы! У нас никаких занятий, и ты мне вчера сотню раз повторила, что тебе нет смысла ехать домой на праздники. Поэтому я не могу придумать ни одной причины, почему ты не сможешь пойти.

Я застонала.

— Эмма, у меня нет настроения. Моя лучшая подруга больше со мной не разговаривает. Я провожу вечера, поедая в одиночестве мороженное, а если мне удается с кем-то начать беседу, то я только и делаю, что жалуюсь на свою жизнь. А теперь скажи честно, почему ты хочешь, чтобы я пошла на эту вечеринку?

— Элли Колстакис, хватит заниматься самоуничижением, — сказала она строгим голосом, прежде чем она взяла мою кружку и посмотрела мне в глаза. — Ты очень интересная и веселая, когда ты не скулишь о своей никчемной жизни. Я считаю, ты должна принять душ, после сесть на диван посмотреть новые серии любимого сериала, и затем мы наведем лоск и отправимся на вечеринку. Как тебе такой план?

— Намного лучше, чем вернуться к себе домой, собрать вещи и уехать к родителям.

— Вот именно. Обещаю, завтра я от тебя отстану и ты спокойно сможешь поехать домой. Но на сегодня у нас грандиозные планы. — Она бросила мне полотенце и какую-то одежду. — Иди в душ. Не могу дождаться, когда наряжу тебя в одно из своих платьев. Ты будешь выглядеть очень сексуально.

Я изумленно вскинула бровь, вышла из ее комнаты, прикрывая свое тело полотенцем.

— Первая дверь направо. Мои соседки уехали домой, так что можешь не волноваться, что кто-то может войти в ванную. Поэтому, дорогая, используй насадку для душа, как только захочешь.

Я проигнорировала ее комментарий и приняла обычный скучный душ. Большую часть дня мы провели за просмотром детективных сериалов, поедая морковку с хумусом. После того как я заглянула в холодильник Эммы, который напоминал отдел «Здоровое питание» в супермаркете, я поняла, почему она носила 38 размер, а я нет. Очевидно вчерашние чипсы и рыбные палочки, были небольшим отклонением от постоянной диеты.

С наступлением вечера, она утащила меня в свою комнату, заставляя меня перемерить наряды, едва прикрывающие мою задницу.

— Эмма, это уже смешно. У меня грудь третьего размера с задницей 46-го размера, и я никак не втиснусь в твои платья. Может, ты уже успокоишься?

— Ты всего на несколько размеров больше меня. Мы точно тебе что-нибудь подберем. Я завидую твоей заднице. Вот бы мне такую, у меня она плоская.

— Эмма, не нужно меня подбадривать.

— Нет, я серьезно! Бейонсе мой кумир, и я хочу такие же формы как у нее. Я тебе кое-что покажу, если ты мне не веришь, — сказала она, и неожиданно начала рыться в шкафу. Спустя несколько минут, она триумфально вытащила оттуда огромные трусы. — Вот!

— Это что, Спанкс? Эм, зачем тебе утягивающее белье?

— Нееееет! Смотри, это трусы с накладками. У них вставки в нужных местах, придающие заднице округлость. — сказала она, виляя передо мной попой.

Я расхохоталась, когда она натянула трусы поверх своих черных стрингов и начала исполнять танец, потрусив попой, повторяя движения известного клипа.

— Хорошо, ты меня убедила. Я втисну себя в одной из твоих крошечных полупрозрачных платьев, если ты наденешь это белье.

— Элли, ты удивишься, но я надевала их бесчисленное количество раз. Бог мой, я знаю, что тебе нужно! У меня есть очень клевое шифоновое платье. Оно где-то здесь. И оно не только тебе подойдет, но и будет отлично смотреться!

После пятнадцатиминутных поисков, и пересмотров дюжины блестящих платьев, Эмма наконец-то нашла то, о котором говорила.

Я критично взглянула на себя в зеркало в полный рост. Я думала, оно будет бесформенно висеть на груди, которая была сейчас затянута в модный бюстгальтер без бретелей. В место этого, платье предавало мне женственности. Черный шифон, без рукавов, в нем даже мои ноги выглядели стройнее. Павлиний принт делал его игривым, и Эмма предложила сочетать его с ботильонами на десятисантиметровой шпильке. Она также уговорила меня примерить длинные серебряные серьги, после того как я отказалась от пары серег с перьями.

Мои длинные волосы все еще были в стиле «легкого беспорядка», длинный прямой нос никуда не делся, однако превосходное платье отвлекало внимание от моего лица.

— Выглядишь потрясающе, — подытожила Эмма, заканчивая работу с моим образом.

— Мне кажется, я еще никогда так хорошо не выглядела, — призналась я, от чего Эмма закатила глаза.

— Тебе нужно немного больше уверенности в себе. Полюби свое сексуальное тело и научись управлять своими формами, — сказала она, выбирая наряд для себя.

Я изумленно изогнула бровь. Она считала мое тело сексуальным? Эмма выбрала для себя обтягивающее хлопковое платье, не одевая при этом лифчик, серьги с перьями, от которых я отказалась, и черные замшевые сапоги на платформе, украшенные разноцветными камнями. Рядом с ней я была похожа на монашку, но стоило нам прийти на вечеринку Амелии, как я перестала волноваться за свой наряд. Большинство собравшихся были в привычной хипстерской одежде: парни в клетчатых рубашках и узких джинсах, девушки — в ботинках, в объемных свитерах поверх цветастых платьев. Я была рада, что послушалась свою настойчивую маму-гречанку, и не забыла надеть плотные черные колготки.

Эмма единственная из всех выглядела так, словно она только что была в одном из ночных клубов в Сохо, но она привыкла выделяться из толпы, поэтому, не обратив на это никакого внимания бросила с криком к Амелии.

— Боже мой, привет!

У Амелии были короткие темные волосы, которые прекрасно сочетались с ее эльфийским лицом, пирсинг по всей ушной раковине, и она была в мужских джинсовых шортах и рваных колготках. Она с Эммой выглядели, как с разных планет, или из разных социальных сословий, но они стояли обнимались, обмениваясь новостями так громко, что привлекли внимание всех гостей в комнате.

Я вежливо улыбнулась, когда Эмма нас знакомила, и решила ненадолго оставить их вдвоем, чтобы они смогли вдоволь наговориться. Я одними губами проговорила Эмме, что пошла в туалет, прежде чем я найду компанию на вечер, или тихо укромное место, чтобы спрятаться.

Я шла по дому, с висевшим на руке пальто, внимательно рассматривая гостей, в надежде кого-нибудь узнать. Основная масса гостей — это третьекурсники с Университетского колледжа Лондона, и я поняла, я никого из них не знаю. И когда кто-либо обращал на меня внимание, то мой взгляд говорил «Я знаю, мне здесь не место, но я очень хочу найти новых друзей». Когда я в десятый раз просканировала толпу, то решила сдаться. Я бросила пальто в одной из комнат и пошла искать уборную.

Я ненавидела общаться с незнакомцами на вечеринках. В этот момент ко мне возвращались все мои подростковые страхи, когда я была новенькой в классе или входила в комнату, полную не знакомых мне людей. Я опустила крышку унитаза и села. В голове крутились слова Эммы, о том, что мне нужно полюбить себя. Моя самооценка понизилась еще со времен учебы в старших классах, когда я была в окружении веселых и оптимистично настроенных девчонок, и парней, не обращающих на меня никакого внимания. Даже сейчас я не могла признать, что выгляжу красиво.

Я должна работать над собой, иначе моя жизнь и дальше будет никчемной. Пока я нудила, мечтая, что кто-нибудь меня трахнет, все остальные мои друзья совершали безрассудства и жили полными жизнями. Может, Лара была права и я должна перестать винить во всем мою девственность. Я села прямо, мне нужно было ориентироваться на Эмму, и избавиться от комплексов.

Встав с унитаза, я подошла к зеркалу, рассматривая свое лицо. Мои густые темные волосы не торчали в разные стороны, а аккуратными волнами спадали на плечи. Я отказалась приклеивать накладные ресницы Эммы, но увидев ее макияж, мне пришлось изрядно накрасить тушью свои коротенькие, делая их хоть немного такими же густыми и длинными, как ее. В итоге я пришла на вечеринку в умопомрачительном платье, элегантной прической и удовлетворительным макияжем. Я слегка улыбнулась своему отражению, и произнесла слова, повторяемые с 13 лет, которые я вычитала в журнале Just Seventeen.

— Я — Элли Колстакис выгляжу потрясающе. Я красивая и уверенная в себе, и могу заполучить все что захочу. Сейчас я пойду вниз и буду обворожительной, смелой и интересной.

Я не смогла не улыбнуться от своих слов. Мне было плевать как глупо и по-ребячески это звучало, но такой аутотренинг повышает самооценку. И мне это было необходимо, и я буду корить себя, если не поверю в эти слова. Я подмигнула своему отражению в зеркале, и вышла из уборной. Закрыв за собой дверь, я столкнулась лицом к лицу с весьма неприятной особой.

— Боже мой, Элли, — сказала Ханна Филдинг, поправляя прическу, закалывая в волосах цветок. — Не могу поверить, что ты здесь. Никогда не видела тебя на вечеринках Мэлли.

— Ага, понимаешь, я не особо знакома с Амелией, но я здесь с Эммой. И мне как раз нужно к ней, меня не было целую вечность.

— Это точно, я уже вечность жду своей очереди в туалет. Могу поклясться, я слышала, как ты говорила сама с собой.

Я пожала плечами и достала свой телефон.

— Я разговаривала по телефону. Ладно, была рада тебя видеть. Думаю, еще увидимся.

Я развернулась, спустилась вниз, прежде чем она еще что-нибудь скажет. Мне хотелось начать биться головой о стену, но потом я увидела Эмму. Я стояла на лестнице, она меня не видела, но я заметила, как она подошла к очень привлекательному парню и заговорила с ним. Вначале он был немного удивлен, но уже через секунду язык его тела говорил, что он заинтересовался ей. Не просто заинтересовался, а был готов перегнуть ее через перила и оттрахать прямо там.

Как у Эмм все так легко получается? Ее не волнует мнение девушек в роде Ханны. Я сбежала по лестнице, чувствуя, как сила моего аутотренинга начала ослабевать. Я налила себе в бокал водки с несколькими каплями апельсинового сока.

Я поперхнулась, выпив первый глоток, когда увидела в углу комнаты парня, стоящего в одиночестве, скрестив руки на груди. Он был не слишком привлекательным, лицо немного приплюснуто, бледная кожа, веснушки. И к довершению ко всему он был раздражен. На нем была темно-красная застегнутая на молнию толстовка, из кармана которой торчала книга.

Он выглядел как претенциозный идиот. Прекрасный кандидат для отработки моей новой уверенной в себе личности.

Недолго думая, я решила подойти и поздороваться. Мой внутренний голос подбадривал меня всеми силами «Давай, Элли, ты можешь это сделать. Он тебе даже не нравится, так что, тебе нечего терять». А он прав.

Закрыв глаза, я пересекла комнату, прежде чем успела передумать. Подойдя к нему, моя кровь уже стучала в ушах.

Я улыбнулась.

— Привет. Я Элли.

Он подозрительно на меня посмотрел.

— Привет, Я Джек.

— Привет. Так откуда ты знаешь Амелию?

— Кого?

— Эм, она здесь живет и это ее вечеринка. Я думала ты один из ее друзей.

— Нет, я пришел с другом, Эриком.

— А понятно, я его не знаю.

— Его девушка уговорила его прийти. Ханна Филдинг.

Ну конечно, он встречается с Ханной Филдинг.

— Вот ее я знаю. Мы обе ходим на курсы английского. А откуда ты знаешь Эрика?

— Мы вместе работаем.

Я улыбнулась.

— Клево, и чем ты занимаешься?

— Я графический дизайнер.

Я моргнула. Этот парень весь своим видом просил оставить его в покое, и его односложные ответы лишь подтверждали факт нежелания общаться. «Давай, Элли. Ты красивая и смелая» — мысленно кричала я сама себе. И сделала еще одну попытку продолжить разговор.

— Значит, графический дизайнер. А чем конкретно ты занимаешься? — весело спросила я.

— Знаешь, мне не нравилась идея работать в известной корпорации, поэтому я для начала решил поработать в небольшой фирме в Шордиче.

Типично. Этот парень очередное клише, и я уже была готова сдаться. Тогда я вновь задалась вопросом «А как бы на это ответила моя новая личность?»

Я открыла рот и сказала первое, пришедшее на ум.

— Конечно, а еще ты любишь андеграундную музыку, ненавидишь девчонок с накладными ресницами и ногтями. В тайне ты мечтаешь быть миллионером, и пока это не случилось, ты успокаиваешь себя и уверяешь, что презираешь капитализм или что-то в этом роде.

Он уставился на меня молча, слегка приоткрыв рот, и выглядел как удивленная золотая рыбка. Черт. Ну, зачем я это сказала? Какая же я идиотка. Эмма бы никогда до такого не додумалась.

Я попыталась исправить положение.

— Нет, подожди. Я не это хотела сказать. Прости, я немного увлеклась. Уверена, ты совершенно не такой. Просто я видела парочку таких, и решила, что ты тоже из их числа. Прости, забудь мои слова.

И когда у меня прекратиться этот словесный понос? Я осмыслила все только что сказанное, и начала надеяться, что он посчитает меня сумасшедшей. Я обдумывала, как бы исправить и это, и только было открыла рот, как на его лице расплылась широкая улыбка. Я выдохнула с облегчением.

— Ага, ты права. Меня можно назвать претенциозным придурком. Спорю, я бы обожал капитализм и корпоративный дух, если бы был миллионером, признался он. — Но так как я определенно не миллионер, мое паршивое настроение можно объяснить кражей моего бумажника. Извини. Обычно я не прихожу на вечеринки и не стою в одиночестве, ненавидя весь мир.

Хорошо, он признал свое недружественное поведение и не многословные ответы. Это радует. Я поняла, он отвергал не лично меня, поэтому спросила, что случилось, позволив ему выплеснуть все эмоции в десятиминутном слезливом монологе, о том, как его ограбили в автобусе 176 маршрута. Мы оба присели на диван и продолжили общение.

Как выяснилось, Джеку 26, родом из Ноттингема, сейчас живет в Южной Лондоне, обожает философию и искусство, ненавидит музыку которую я люблю, и как я предполагала от отлично вписывается под ранее выбранный мной стереотип. Однако это не помешало нам общаться, он смеялся над моими шутками, хотя я и не пыталась шутить.

— Не хочешь выпить? — неожиданно спросил он.

— Конечно, не откажусь от очередной… эммм, водки с апельсиновым соком? — сказала я, глядя на остатки коктейля в своей руке.

— Так вот, что у тебя в стакане, — сказал он, тряхнув головой. — Ого, я и забыл какую бурду пьют студенты. К счастью у меня с собой бутылка Beaujolais, я успел купить ее до кражи бумажника. Может, попробуешь его вместо коктейля?

— О, конечно, давай, — ответила я, под впечатлением от дорогой бутылки красного вина, которую он достал из своего рюкзака.

Он разлил вино в два стакана, и в этот момент подошла Эмма, держа в руках свой. — И мне пожалуйста, если можно.

Джек был немного удивлен ее наглостью, но расслабился, стоило Эмме сгрести меня в крепкие объятия.

— Нуууу, Элли, ты тут не скучаешь? Боже мой, я познакомилась с таким парнем. Он намного лучше вчерашнего бармена, который, кстати, так и не позвонил, урод. В общем, Майк — новый парень, такой милашка.

— Я видела, как ты с ним флиртовала, — сказала я.

— И не я одна, — добавила она, указывая на Джека.

Я покраснела и быстро добавила.

— Ой, Джек, это Эмма. Эмма — Джек.

Эмма повернулась к Джеку, одаривая его ослепительной улыбкой.

— Я рада, что Элли познакомилась с единственным парнем, принесшим с собой стоящую выпивку.

— Кто-то же должен был, — ответил Джек, улыбаясь в ответ.

Я почувствовала знакомые мне нотки ревности и начала повторения истории с Ларой, и я поняла, она флиртовали друг с другом. Хоть Джек мне и не нравился, мне не хотелось быть отверженной и стать третьей лишней. Но вот я не учла, Эмма это не Лара. Когда Джек закончил наливать ей вино, она подмигнула мне, послала ему воздушный поцелуй и ушла.

— Это была Эмма! — тихо сказала я, мысленно вспоминая свой аутотренинг и возвращая себе настрой самой «обаятельной и привлекательной».

— Она, похоже, веселая.

— Так и есть. Кстати, а как выглядит твой таинственный друг Эрик?

— И он вовсе не таинственный, — сказал Джек, указывая на высокого, темноволосого парня, стоящего в дальнем углу комнаты, обнимающего Ханну. Эрик был очень симпатичным, не менее 6 футов ростом и щетинистым подбородком. На нем была простая футболка, с шеи свисали наушники, и он выглядел скучающим. Ханна в свою очередь веселилась.

— Так ты хорошо знакома с Ханной? — спросил Джек.

— Эм, — задумалась я. — Понимаешь, у нас за последние три года было много совместных лекций, несколько общих знакомых, поэтому можно сказать да, я хорошо с ней знакома. Но нас редко тусовались вместе. Точнее никогда.

Он засмеялся.

— Я понял. Вы больше знакомые, чем друзья. Если честно, я плохо с ней лажу.

Мое лицо застыло от радости, но я тут же изобразила удивление.

— Не может быть. А почему?

Он улыбнулся.

— Можешь не притворяться. Я же вижу, что она тебе не нравится. Это видно по твоему выражению лица.

— Понимаешь, у нас просто мало общего. Я хороший человек, а она как бы нет.

— Ой. С чего такая уверенность?

— Я не хотела так говорить. — Я посмотрела на свой пустой бокал в руках. — Во всем виновато вино.

— Тогда мне надо наполнить твой бокал. Разговор становится куда интересней.

— Становится? Не поняла? — спросила я. Боже мой, я с ним флиртовала. Похоже, платье Эммы передало и мне это умение. Я была в ударе.

— Ты права, — сказал он, улыбаясь. — Он и до этого был интересным. А может нам как-нибудь повторить?

Боже мой, боже мой, он приглашал меня на свидание. Настоящий парень приглашал меня на свидание. Двадцатишестилетний работающий мужчина приглашал меня на свидание. Я прикусила губу, чтобы скрыть мой восторг от его слов, и ответила, как бы невзначай.

— Конечно.

— Клево. Дашь мне свой телефончик?

Я продиктовала ему номер, заметив, как он замер, прежде чем записать мое имя. Господи, я знала, что тут что-то не то. Он забыл мое простое, состоящее из двух букв имя.

Он посмотрел на меня.

— Эмм, прости, а как правильно пишется твое имя?

Я продиктовала по буквам.

— Элли. Это Э — Л — Л — И, знаешь по-другому его невозможно написать. Невероятно, ты забыл, как меня зовут.

Джек засмущался.

— Прости. Можно и я обвиню во всем Beaujolais?

Я сделала мысленно пометку погуглить это вино, и не только его, чтобы на нашем свидании показаться ему более осведомленной. Господи, свидании. Я кивнула и с радостью записала его телефон.

— Думаю мне пора найти Эмму — сказала я под конец.

— Ага, ты только посмотри уже час ночи — сказала он, глядя на часы. — Мы проболтали почти 3 часа.

— Черт, Эмма должно быть в ярости, — сказала я, пока моя внутренняя я исполняла победный танец, от того, что парень взял мой номер телефона, спустя трехчасового общения.

— Я не был в этом так уверен. Разве это не она оседлала вон там парня?

Я посмотрела туда, куда он указывал пальцем и рассмеялась.

— Эта девчонка — это что-то. Надеюсь, парень понимаем насколько ему повезло.

Джек неуверенно улыбнулся, и я быстро сменила тему.

— В любом случае, — сказала я, поднимаясь с дивана. — Мне пора идти, сегодня был тяжелый день.

Он тоже встал и снова мне улыбнулся.

— Удачи. Рад был познакомиться.

Он вытянул руку вперед, словно собирался меня обнять, но после сжал ее в кулак. Я уставилась на его руку. Почему он сжал кулак? Он что, собирался меня ударить?

Испугавшись, я попятилась назад, стоило ему поднять руку. Он подался вперед и ударил меня по правой руке. Он, правда, ударил меня кулаком на прощание? М-да… о прощальном поцелуе можно забыть.

— Ладно, — медленно произнесла я. — Я пойду. Пока. — Я подняла глаза, в надежде, что он догадается, что я даю ему еще один шанс поцеловать меня на прощание, ну, или хотя бы обнять.

Он изогнул бровь, улыбнулся, развернулся и пошел к Эрику и Ханне, которые сейчас целовались на диване. Я расстроено посмотрела на свою правую руку и вздохнула. Не самое романтическое прощание.