Лёшка вышел из раздевалки в отличнейшем настроении. Небрежно кивая встречным мальчишкам, провожавшим его влюблёнными глазами, он легко и свободно зашагал по улице. Его душа ликовала и пела. Ещё бы — Лёшка был героем дня! Шутка ли — в одном матче забить три гола, и каких! Особенно хорош был второй гол. Лёшка подобрал мяч в своей штрафной площадке, обвёл одного за другим, как кегли, четырёх игроков противника и неотразимо пробил в «девятку». Сам Константин Бесков, в прошлом знаменитый нападающий московского «Динамо» (он присутствовал на матче школьных команд в качестве почётного гостя), потрепал Лёшку по плечу и записал в книжечку его фамилию.

Поэтому жизнь казалась Лёшке прекрасной. Начались каникулы, впереди три месяца свободы, пляжа и тренировок — хорошо жить на свете!

Итак, придерживая на плече спортивную сумку, Лёшка шёл по улице навстречу своей судьбе. Быть может, если бы ему не захотелось пить, эта повесть не была бы написана. Но Лёшка пожелал выпить стакан газированной воды именно в эту, а не в другую минуту, иначе оказалась бы разорванной нить дальнейших событий.

Откинув голову назад, чтобы вытряхнуть из стакана последние капли, Лёшка увидел Аркашу, который, высунувшись из окна третьего этажа, кричал:

— Я к вашему приходу картошку отварю, ладно?

Чудак — а именно к нему обращался Аркаша — кивнул и направился к автобусной остановке.

У Лёшки ёкнуло сердце. Самому себе он не раз признавался, что дружба Чудака с Аркашей задевает его самолюбие. Физику Лёшка обожал, охотно ею занимался и, будучи у Чудака на хорошем счету, недоумевал, почему тот не его, а Аркашу выбрал в друзья. Томимый ревностью и любопытством, Лёшка дорого бы дал за то, чтобы узнать, что происходит в учительской квартире, и ещё больше — за то, чтобы оказаться на Аркашином месте. Или, по крайней мере, рядом с ним, ибо к Аркаше Лёшка относился с симпатией и охотно сделал бы его своим приятелем.

В голове у Лёшки мгновенно созрел план действий.

— Аркашка, привет! — воскликнул он и помахал рукой. — Можно я от тебя позвоню домой?

На лице Аркаши отразилась мучительная борьба. Видимо, ему очень не хотелось пускать товарища в квартиру учителя, но и отказать в столь незначительной просьбе было бы не совсем удобно.

— Что ж, заходи…

Квартира Чудака поразила Лёшку тем, что напоминала не столько жилое помещение, сколько лабораторию. Стены были унизаны проводами, связанными с многочисленными приборами; особенно густая сеть проводов опутывала непонятного назначения шкаф, обитый тонкими металлическими листами. На полу, на столе, на единственном диване — повсюду валялись слесарные инструменты, провода, куски металла.

— Так ты хотел позвонить, — с некоторым беспокойством напомнил Аркаша. — Телефон в коридоре.

— Я уже разговаривал с мамой, со стадиона позвонил, — честно признался Лёшка. — Знаешь, Аркашка, я тебе давно хотел предложить, да все как-то откладывал, а сегодня увидел и решился. Одним словом, почему бы нам не стать друзьями?

Аркаша растерялся… Лёшка, прославленный футболист и самбист, дружбы которого домогалось полшколы, сам протягивает руку — это польстило бы каждому, и Аркаша не был исключением. Его всегда тянуло к этому открытому рослому парню, но застенчивость мешала Аркаше сделать первый шаг. Теперь же, когда его сделал Лёшка, Аркаша вместо радости почувствовал какое-то смутное беспокойство, природу которого легко было понять: ведь у дружбы не должно быть секретов!

— Молчишь? — удивился Лёшка. — Не хочешь — не надо, силой навязываться не стану.

— Да нет… я согласен… я рад, — смущённо забормотал Аркаша. — Только вот Михал Антоныч… мы с ним уезжаем… — Аркаша покраснел и ещё больше смутился. — Я даже тебе не могу сказать, понимаешь?

— Вроде трепачом никогда не был, — обиделся Лёшка, вставая и забрасывая на плечо свою сумку. — Ладно, бывай здоров.

— Что ты, что ты! — Аркаша замахал руками. — Я знаю, я в тебе уверен, я даже Михал Антонычу говорил про тебя, что хорошо бы втроём, но он троих не выдержит, его мощность…

Аркаша задохнулся и со страхом посмотрел на Лёшку.

— Я лишнее сказал, забудь, пожалуйста…

— Ты об этой штуковине? — заговорил Лёшка, кивая на шкаф.

В коридоре зазвонил телефон.

— Ты сиди и ничего не трогай, я сейчас, — предупредил Аркаша и выскочил из комнаты. — Алло! Что, Михал Антоныч? Список? Правда, вот он, на тумбочке. Хотите, продиктую? Так… Крючки… нож… спички…

Лёшка глубоко вздохнул. В этой квартире, в опутанном проводами шкафу скрывалась какая-то тайна. Лёшка почувствовал, что если он её не узнает, жизнь потеряет всякий интерес.

Из коридора доносился монотонный голос Аркаши. Не в силах преодолеть искушение, Лёшка встал, подошёл к шкафу и, осторожно открыв раздвижную дверцу, заглянул внутрь.

Первым его чувством было разочарование — шкаф оказался пустым. Но, присмотревшись, Лёшка различил на блестящей стене десяток кнопок, под которыми были выдавлены надписи и цифры. Протиснувшись в шкаф, он попытался их прочесть, но тут послышался испуганный голос Аркаши:

— Немедленно выходи!

— Сейчас, — извиняющимся голосом проговорил Лёшка. — А что это такое?

— Не смей! — отчаянно закричал Аркаша, врываясь в шкаф и пытаясь перехватить Лёшкину руку. — Не смей!

Но было уже поздно — Лёшка успел нажать кнопку.

Раздался пронзительный свист, и какая-то сила завертела ребят в бешеном водовороте. Это продолжалось несколько мгновений, и затем наступила полная тишина, нарушаемая непонятными звуками, доносящимися издали.

— Что я натворил? — спросил не на шутку встревоженный Лёшка.

— Ты не помнишь, какую кнопку нажал? — с бледной улыбкой прошептал Аркаша, потирая ушибленный бок.

— Кажется, вот эту, — Лёшка показал на большую синюю кнопку, заметно выделявшуюся среди других. — Да, точно, эту. А что это здесь написано такое… «10 ТЫСЯЧ»?

— Сейчас узнаешь, — все с той же вымученной улыбкой, но немножко бодрее, проговорил Аркаша. — Помоги открыть, дверь заклинило.

Лёшка с усилием отодвинул дверь… и вскрикнул: издавая нечленораздельные звуки, к шкафу бежали несколько десятков одетых в шкуры людей.