Храм оказался под стать дворцу, даже наверное переплюнул в общей мрачности — стены были не серыми, а матово-черными. Это что за камень? Хотя… чем-то он мне все таки приглянулся. Пройдя внутрь, вслед за учителем, о чем-то тихо общающимся с местным жрецом, начала осматриваться. По идее мне должно было стать жутко и страшно, а случилось все совсем наоборот, стало тепло и очень уютно — в свете магических шаров черные стены смотрелись словно бархатные и даже практически отсутствие мебели не портило зал, а наоборот, казалось все так и надо. В зале кроме нас с учителем находился всего один жрец, как и учитель, одетый во все черное, в дальнем конце посередине стояла статуя мужчины, а перед ним судя по всему алтарь.
Очень захотелось посмотреть, как же выглядит этот самый бог. Кинула быстрый взгляд на учителя, ага еще разговаривает. Хорошо, пойдем пока проведем себе экскурсию.
И это бог смерти? Или это шутка такая? Вылитый наш плотник Палыч! Ростом метр шестьдесят в прыжке, пузо метр шестьдесят в обхвате, абсолютно лысая голова, зато с кавалеристскими усами, но весьма куцей бороденкой. Одет опять же в балахон, а руки сложены на пузе. Как и храм тоже весь из черного камня, только в глубине глаз кажется иногда, что красные искорки мерцают. Интересно, скульптор с оригинала лепил?
— Нравится?
— Неа, не похож.
— Вот и мне кажется… нисколько не похож. Я выше минимум сантиметра на три!
Ой! Задумавшись о вечном, не заметила, как ко мне кто-то подошел со спины и, встав почти рядом, поинтересовался моим мнением. Стоп. Он выше?
Э?
Усердно соображая, что бы это значило, покосилась на собеседника и чуть челюсть не потеряла! Оригинал статуи, только в живом исполнении стоял рядом и довольно щурился, очень внимательно меня рассматривая.
— Эээ… Нэргос?!
— Вы правы, дитя мое, именно Нэргос. — Мужчина, похоже довольный произведенным эффектом, коротко хохотнул и, сгробастав мою руку и галантно поцеловав, поинтересовался. — Могу я узнать ваше имя, шаани?
— Марина…
— Великолепно! Просто великолепно! Итак, Мариночка, по какому вопросу? Соперницу со свету сжить? Скотину потравить? Порчу навести? Вы не стесняйтесь, не стесняйтесь! Для такой девушки как вы… Ооо!!
С каждой произнесенной фразой мои глаза становились все больше и больше, а слов все меньше и меньше. А мужчина уже перешел на то, какими именно способами я могу сжить со свету неугодного мне.
— Эй, Нергос, перестань пугать девчонку, она тут не за этим. — Слава богу, подошел учитель и дружески хлопнув по плечу, похоже, что действительно бога, перекрыл его словесные излияния.
— О! Танош! Старина, какими судьбами! Неужели дочка твоя, а? Что-то не припомню я, чтобы у тебя девки рождались… Или любовницу наконец то завел? — Нергос весело расхохотавшись полез обниматься с учителем, а мне срочно понадобился стул… хотя бы стул.
Не найдя в пределах видимости желаемое, села прямо на алтарь. Надеюсь чистый?
— Нергос, ты что! Пошляк ты древнокаменный! Какая любовница! Она мне в правнучки годится!! Ученица это моя новая, вот Курт позавчера притащил, причем похоже не спросив согласия. Ты бы это, вел себя поприличнее что ли, все же адептка твоя новая…
— О! Не может быть! Ай, порадовали старика! Шаани, мои поздравления. Ай да подарочек! Давненько у меня новеньких некроманточек не было! — На меня смотрели, как на самый желанный подарок и почему то очень захотелось сглотнуть, но в горле мгновенно пересохло. — Это надо отпраздновать, Танош! Где там твой самогон, настоянный на коготках пещерных жлобсов?
На чем? Ой, воздуху мне…
— Эй-эй, деточка, не бледнейте вы так. Похоже вы уже знакомы с самым великим изобретением этого подлеца? Ой, да не бойтесь вы! В ход шли коготки только с задних лапок! Передние, те которые с ядом в процессе не участвовали.
Мама! Куда я попала?!
— Так, Нергос, все пошутили и хватит, мы к тебе по делу. А вот самогона нет, извини, у нас вчера форс-мажор случился, пришлось употребить. Пойдем ка в гостевую, разговор есть. — Учитель сунул мне под нос пузырек с какой-то мерзко пахнущей жидкостью и в обморок падать тут же перехотелось.
Пришлось слезать и идти следом за вовсю ворчащим богом, сетовавшем на судьбу и безответственных адептов, не оставивших своему премногоуважаемому богу выпивки. И это бог смерти! Мать моя горгулья!
Прямо за статуей оказалась дверь, а за ней короткий коридор с несколькими дверьми. Толкнув одну из них, меня пропустили в комнату с камином и креслами, в которых нам и было предложено расположиться.
Пока я осматривала комнату, учитель вкратце пересказал внимательно слушающему богу мою историю появления, сделав ударение на то, что в Срединном мире я появилась благодаря именно Шэаре. После этого на меня уставились в четыре глаза и начали оценивающе осматривать. Затем учитель вроде как нехотя добавил, что я еще и хозяйка медальона, причем уже активированного. После этого глаза бога зажглись недобрым светом и подойдя ко мне он потребовал:
— Покажи.
Показала.
Вот ТАКИХ ругательств я еще не слышала, причем очень часто почему то упоминался именно Владыка и каким образом его мама делала, а еще с кем. О… Неплохой генофонд у него однако… и жабогрызы краснозадые, и яйцеклювы мохнопяточные, и… не совсем поняла кто.
— Простите… — Когда бог немного выдохся, решила все таки прояснить ситуацию. — А в чем собственно дело?
— О, деточка, ничего особенного! — Нэргос как-то не очень хорошо улыбаясь, повернулся ко мне, хотя до этого стоял, глядя в основном в камин и продолжил. — Просто напросто этот молокосос приговорил тебя к смерти без права перерождения — при активации обелиска без посвящения в магистры тебя бы выжгло изнутри. Вот в этом собственно и дело.
— А… ой.
— Вот-вот! Ой! Мне то собственно почти все равно. Ну, жалко конечно будет… все же с толковыми некромантами у меня нынче напряг. Но видишь ли в чем дело — меня Шэара потом на лоскуточки долгооо рвать будет! А вот это как раз и ОЙ! Очень-очень большой ОЙ! Она баба такая — все от души делает!
— А… ну… разве меня нельзя в магистры посвятить?
— Учеба в академии — пять лет, в аспирантуре — еще три года, и даже после этого нет гарантии, что ты дотянешь до уровня магистра. Ох, вечно непросыхающий Демиург! Мог же этот оболтус, по недоразумению Владыкой зовущийся, с тебя медальон снять, пока он неактивированный был! Мог, свинтус перепончатый! С последствиями конечно… Ну а мне то что теперь прикажете делать?
— А сейчас снять совсем нельзя?
— Можно, отрубив тебе голову. Согласна? Зато переродиться сможешь…
— Ой, нет. Спасибо конечно, но что-то не хочется… А еще варианты?
— Варианты… — Нэргос плюхнулся обратно в кресло и задумчиво уставился в ставший почему-то черно-синим огонь. — Варианты…
— Можно попробовать принудительное раскрытие. — Учитель, также ненадолго задумавшись, выдал свой вариант. — Сила в ней есть, правда не совсем чистая, да и дурная, но зато очень много.
— Думаешь? А не жалко? — Меня снова осмотрели как не очень качественную жертву, затем начали общаться между собой.
— Вполне может получиться, вчера она смогла сначала вызвать мелкую нежить, а потом вообще высшего демона, правда почему то свитком вызова смерча-жнеца… Да кстати, что было третьим? — На меня так пристально посмотрели, что пришлось признаваться.
— Жриц. Трех.
— Да? И где они сейчас?
— Домой полетели. Вроде как…
— Демоны-жрицы вот просто так взяли и полетели домой?!
— Ну… одна из них была дочкой Нарзула. Они когда узнали, что папа тоже тут, тут же закруглились и домой полетели.
— Ооо… слышал?
— Вах! И кто же был этим счастливчиком? У кого девочки ночевали, а? — Бог смерти, мечтательно улыбаясь, чуть ли не облизывался.
— Э, понимаете… ну… меня просили об этом не говорить…
— У Владыки что ли? — Учитель весьма натурально удивился и я нехотя кивнула.
— Вот это праздник мальчишке устроили! Деточка, если тебе их снова вдруг захочется вызвать, ты это… не стесняйся, я тебе свой адресок напишу.
— Знаешь, вообще то я глянул потом в свиток — по хорошему должна была лярва явиться…
— Ну а ты что хотел! Я ж говорю — необученный некромант, хуже голодного вампира! А уж если силушка играет… Решено, будем раскрывать принудительно. Только… давай ка все таки со змеюкой свяжемся, чует мое всемогущество, что если мы ее в наши планы не посвятим, плохо будет всем.
— Простите, а змеюка, это кто?
— Так пресветлая ж! Ты что, совсем ничего не знаешь? За кого замуж то собралась?!
— Э… расскажите?
Рассказали. Оказывается сама пресветлая Шэара — полуженщина полузмея, поэтому ее потомки и получили вторую чешуйчатую ипостась. Кроме того и магами являются отличными, все же капля божественной силы дает о себе знать. Но несмотря на то, что вроде как Шэара считается пресветлой, мстительности в ней не занимать и нам же будет лучше, если она одобрит наш план и не отомстит Владыке за самоуправство над ее хоть и временной, но подопечной.
— Да, ладно, что рассказывать, сейчас сама все увидишь.
Мне порекомендовали не шуметь и не удивляться, и лучше вообще, пока не отсвечивать. Затем Нэргос хлопнул в ладони первый раз — кресла отодвинулись к дальней стене, причем вместе со мной и учителем, хлопнул второй — на полу появился пушистый ковер со множеством подушечек и всевозможных цветных тканей, а в воздухе поплыл тонкий цветочный аромат. Затем он повернулся к камину и бросил в него горсть какого-то цветного порошка, отчего пламя, став зеленым, заревело и взметнулось ввысь.
— Шэара, дорогуша, отзовись. Я знаю ты меня слышишь. — Голос бога так и сочился сладостью, отчего тут же захотелось пить. — Златовласка ты моя чешуйчатая, я ж не просто так, я по делу… У вас там говорят, невесты пропадают…
— Чтооо? — Полный негодования смутно знакомый женский голос, донесся почему то из камина и из него же прямо на ковер выпрыгнуло… выпрыгнула… э… она. Короче похоже что та самая, пресветлая.
На вид верхняя половина тела принадлежала девушке — круглое лицо, огромные светло-зеленые глаза с вертикальным зрачком, курносый нос, длинные прямые изумрудно-зеленые волосы, большая грудь, едва прикрытая чем-то вроде бюстгальтера, пупок с пирсингом-колечком, а вот после талии шла уже змеиная половина — толстые и массивные кольца коричнево-зеленого чешуйчатого хвоста заняли чуть ли не четверть комнаты, потеснив вовремя отпрыгнувшего бога.
— Шэарочка, милочка, как же я рад тебя видеть! — Нэргос, как и со мной ранее, склонился в поцелуе руки и, как ни в чем не бывало, продолжил. — Великолепно выглядишь, змеечка! Очаровательный пирсинг! Давно сделала?
— Не заговаривай мне зубы, пухлик! Что ты там про невест вещал? — Шэара с достоинством истинной леди выслушала все положенные ей комплименты и выдернув руку, уперла кулачки в бока и сощурив глаза разглядывала Нэргоса.
— Э, солнышко, ты только не нервиничай!
— Нэргос!
— Да золотко?
— Информацию!
— Конечно дорогуша, конечно… Пообещай не злиться?
— Нэргос?! — Голос богини стала вкрадчиво-медовым, а мне очень захотелось спрятаться за учителем. — Разве же я злюсь? А НУ ГОВОРИ ГДЕ НЕВЕСТЫ!!!
— Ах, яхонтовая ты моя, ну кто ж так кричит то в гостях… — Похоже вопль рассерженной богини нисколько не напугал бога, он лишь поцокал языком и перевел взгляд на нас. — Ну вот видишь… напугала девочку, а я ей между прочим обещал безопасность.
Как и Нэргос, богиня перевела взгляд в наш угол и заметив меня, тут же просветлела лицом и довольно улыбнулась, показав в улыбке полный рот маленьких острых зубок. О-оу…
— Девочка моя! Маришечка!!! Вот ты где! — Ко мне рванули с крейсерской скоростью, вытряхнули из кресла, завернули в кольца хвоста и начали бесцеремонно ощупывать, периодически охая и прицокивая. — Ох, а похудела то как! И подурнела… А шрам то какой корявый!!! Ну ничего-ничего, вот вернемся в резиденцию, я тебя в самых лучших покоях устрою!
— Шэарочка… — Нэргос подошел к нам и тактично кашлянув несколько раз, попытался привлечь внимание богини.
— Да пухлик, говори, я тебя слушаю. Если хочешь поговорить о вознаграждении, то это мы можем и позже обсудить… — Богиня не очень вежливо отмахнувшись от мужчины, продолжила осмотр моей уже практически безвольной тушки.
— Нет, золотце, видишь ли в чем дело, не могу я тебе сейчас девочку отдать…
— Чтооо?! — Моментально оторвавшись от изучения шрама, оставшегося после столкновения с Нинкой, богиня вновь сузила глаза и, зашипев как самая настоящая змея, уставилась на взбледнувшего бога смерти. — А ну повтори!
— Медовая моя, не нервничай прошу. Не по прихоти моей, а только блага девочки ради. Отпусти птичку, задушишь ведь. Вот так, умница, бриллиантовая моя. Располагайся прошу, разговор не пяти минут. И весьма серьезный, я не шучу.
Внимательно выслушав мужчину, а затем еще внимательней осмотрев меня саму, богиня недовольно сморщив носик, отпустила меня в кресло, а сама, сгребя хвостом под себя большинство подушек, устроилась среди них и, положив голову на согнутую в локте руку, изобразила внимание, хотя было видно, что напряжение ее до сих пор не отпустило и эта расслабленная поза всего лишь поврхностна.
В итоге полуторачасовых дискуссий были распотрошены как минимум пять подушек, заменены на новые, из подпространства выдернуты тарелки с фруктами, а тяжело вздохнувший учитель расщедрился на бутыль фирменного самогона и сковороду с мясом. После третьей совместно выпитой стопки, богиня немного подутихла, но все равно нет-нет да и доносились с ее стороны пожелания особо мучительных смертей в адрес Альфы.
— Хорошо, пухлик, я согласна, девочку нужно обучить — бесконтрольная и бездумно используемая сила это опасно, в первую очередь для нее самой, а запечатать обратно уже не получится. Что ты предлагаешь?
— Окончательное принудительное раскрытие, причем не позже, чем через две недели — через двадцать дней активация обелиска, сама знаешь — самое оптимальное расположение звезд. Да и активировать его необходимо как можно раньше — видишь же, раса без его покровительства угасает, таких магов, как раньше, рождается все меньше и меньше…
— Нэргос, веришь нет, ваши проблемы меня не интересуют!
— Душечка! Позволь напомнить, это не только наши проблемы… или ты забыла, кто тебе на поддержку при битве у Чаровней оказал? И что ты после этого мне пообещала?
Напоминание было видимо не очень приятным, потому что богиня фыркнула, недовольно поджала губы и немного обижено задрала носик.
— Хорошо, я согласна. Гарантии?
— Гарантии… а то сама не знаешь, что гарантий нет никаких, мы можем лишь ее подготовить как можно лучше, а уж все остальное будет зависеть только от нее самой и от ее желания выжить…
После этого они одновременно посмотрели на меня, да так, что я чуть мясом не подавилась. Ну что опять? Богиня же, расплывшись в доброжелательной улыбке, от которой захотелось залезть в камин, скользнула ко мне и прощебетала:
— Мариночка, деточка, ты ведь не подведешь меня? А то знаешь ли… там один из моих парнишек места себе не находит… вот как вы пропали, так все близлежащие леса и горы обыскал, а сейчас вообще, в лаборатории заперся, все маяк на твои поиски создает… бедненький, вторые сутки не спит.
— Правда?
— Правда-правда, птичка моя… разве буду я лгать одной из невест? Хочешь, я вам встречу устрою?
— А можно? — Огонек зажегшейся надежды был затушен на корню недовольным голосом Нэргоса.
— Пресветлая, золотце, ты что вытворяешь? Ты думаешь, что после того, как он ее увидит, он ее отпустит? А то ты своих парней не знаешь! Да он же грудью ляжет, а не даст забрать ее на раскрытие! Сама ж потом себя корить в смерти обоих будешь!
— Нэээргоссс… жлоб ты! Не видишь, страдает девочка!
— А ты бы поменьше языком молола, чешуйчатая!
— Нэргос!
— Что Нэргос? Что Нэргос?! Ты еще скажи, что я не прав! А? Ну скажи!
— Ну… прав! Прав жлобсы тебя дери! Хорошо… я передам ему, что ты в порядке, а там уж пусть сам думает, как тебя искать… Хорошо?
— Хорошо. И это… — Не зная, как бы выразить все то, что было в душе, замялась. — Он правда меня ищет? Ну… не просто так?
— Мариночка, детка, поверь мне, Ма'ари никого просто так не называют. А это… пусть твои поиски станут для него испытанием, пусть поборется за свое счастье. Согласна? — Очередная смена настроения богини и она уже сияет лукавой улыбкой.
Тяжело вздохнув, грустно улыбнулась, похоже и для меня это станет испытанием.