В общем, что я больше не хочу вспоминать, так эти два дня, которые я провела с тетушкой. Изверг она, а не тетя! Причем и о себе я узнала много нового, по большей части непечатного — тетя Алла оказалась тем еще знатоком великого и несравненного.

Хотя в итоге у нас кое-что и получилось, медальон Танюшке мы сделали и даже выяснили, каким же даром я владею. Приносящая удачу. В свете же всех остальных событий — это самое отвратительное, что могло случиться. Для меня же самой, лично мое мнение, удачей даже и не пахло. Впрочем, поживем, увидим.

Дочурка моя так и вовсе всех нас переплюнула — она провидица, слабенькая еще конечно, пока всего лишь на уровне интуиции, все же ребенок, но зачатки уже есть, причем тетушка, когда попыталась определить величину ее силы, то и вовсе ничего не поняла, словно ее вообще не было. В общем, если не знать и не всматриваться, то и не скажешь, что девочка моя иная — глаза у нее так и остались карими, что ее весьма расстроило. Пообещав, что к двадцатилетию мы с ней что-нибудь придумаем, тут же переключила ее внимание на демонстрацию остальных проснувшихся способностей — кроме передвижения пока мелких предметов, она могла отдавать мысленные приказы животным. Пока что самые элементарные типа "стоять", "сидеть" и "лежать", да и собакам только, но Москва ведь тоже не сразу строилась, у нее еще все впереди.

А я и этого не могла… Все мои способности так и остались на уровне видения зверя. Правда тетушка намекнула, что возможно после Хэллоуина у меня проявится что-нибудь еще, но мне мало в это верилось. Еще и на него нам придется идти… и всего через две недели. Ррр! Мы с Эриком снова будем просто ОБЯЗАНЫ на нем появиться! Хорошо, что Танюшке это пока не в обязаловку, все же возрастной ценз там имеется.

А еще Танюшка упросила Эрика показать ей своего зверя… это было нечто! Когда огромный снежный барс зашел в зал, где мы его ждали, дочь не смогла удержаться и завизжала от восторга, перепугав не только Тимофея, но и самого Снежка — он аж сел от неожиданности. А затем был сметен на пол и затискан. Отошедший от вопля сестры, мелкий тоже принял участие в тискании. Мне тоже хотелось, но… но низзя. Эх… К тому же назавтра уже вылет, Эрик помог с билетами, а у меня еще не все сумки собраны. Мамуля конечно же пообещала помочь и выслать нам все остальное, когда мы уже прилетим, да освоимся, но все равно хотелось самой.

Да и не думала я, что у меня НАСТОЛЬКО много вещей! Не только одежда, к тому же в основном детская, но и диски, и книги, и фотоальбомы, не говоря уж о любимой кружке и тапках… хорошо, что документы о разводе уже были на руках, да мамуля пообещала уладить дела с Димкой. Не хотелось мне ему объяснять, почему мы так экстренно срываемся, причем не одни, а в компании с "другом детства". С квартирой тоже было решено — продаем, а деньги вкладываем в ценные бумаги, детям на будущее, с этим уже пообещал помочь Эрик.

С дочерью же у меня состоялся серьезный разговор, почти по взрослому — как могла, я объяснила ей, что у папы теперь своя жизнь, а у нас своя. Как ни странно, но она меня поняла, расстроилась конечно, как без этого, но впрочем даже не так сильно как я — мы и так его редко видели, папу нашего… к тому же у нее теперь были вещи поважнее, да поинтереснее, чем всего-навсего обычный папа-человек.

С ребятами я созвонилась еще вчера, рассказав наконец, что с мужем мы разошлись, а я встретила мужчину своей мечты и он забирает нас к себе. Звучало это конечно не ахти, но лучше, чем ничего. А Вик так мне вообще разбор полетов устроил и лишь присутствие мамы, да Эрика не позволило ему меня прибить по тихому. Обиделся он видите ли! Да если бы он настоящую правду узнал, некому было бы обижаться… с мамули я тоже взяла клятвенное обещание, что она глаз не спустит с братца и оградит его от посягательств иных. Нда. Хватит мне уже и женской нашей братии ведьмовской. Хотя зная Миу… ох и дурные у меня предчувствия!

— Таня! Тима! Да отстаньте вы уже от него! — Переключившись с дурных мыслей на возню барса и детей, улыбнулась. Идеальный нянь! Я же отсюда вижу, что Тимошка уже залез сверху и пытается изобразить бравого кавалериста, а Танюшка все никак не может натискаться, да нагладиться. А ему хоть бы хны — лежит и не рыпается.

— Мам! Еще чуть-чуть!

— Дочааа… это не Мотя, это дядя Эрик. И ты ему сейчас ухо оторвешь.

— Но ему же нравится!

— Да неужели? Это ты у него спросила?

— Мааам!

— Все, все, давайте, поигрались и хватит, завтра рано вставать, у нас самолет уже в десять, а еще позавтракать надо, да мелочевку всю собрать. А ну бегом купаться!

Разогнав шпану, кого в ванную, кого уже и в постель, ухмыльнулась сама и решив в кои то веки последовать советам своего чертенка с правого плеча, начала подкрадываться к озадаченному моими маневрами барсу.

— Кисяяя, кися-кися… я тоже хочу! Иди сюда!

Завалив скептически взирающего на меня кошака на пол, сама уже начала его тискать и гладить, млея от счастья — кошааатинааа! Натискавшись, минут так через сорок, просто обняла и уткнулась носом в его шерсть — все же большая киса, это нечто! А эта киса еще и снегом пахнет…

— Эрик? Ты как? Живой еще? Не передумал? Они ведь от тебя теперь не отстанут.

Повернутая ко мне озадаченная морда зверя и я понимаю, что что-то не то. Ах, ну да. Еще бы!

— Поняла-поняла, иди уже оборачивайся.

Захихикав, поднялась с пола и с удовольствием потянувшись, добрела до дивана, на который и завалилась, зевнув от души и ожидая, пока Эрик обернется, оденется и спустится.

— Вэл?

— Ага…

— Не передумал.

— Это ты сейчас о чем? — Удивленно наклонив голову, наблюдала, как он подходит и садится рядом.

— Я живой, мне понравилось и я не передумал. Согласен оборачиваться каждый раз, когда ты меня об этом попросишь. — Открытая довольная улыбка и сощуренные от удовольствия глаза.

— Хэй-хэй! Снежный! Не гони лошадей!

— М? — Правая рука тянется ко мне и я понимаю, что пора сворачиваться, как бы ни хотелось мне иного.

— Все-все! Потискались и хватит, завтра рано вставать и пора по койкам. — Подпрыгнув одним махом из положения лежа, поторопилась его выпроводить. — Эрик! Не бузи, дуй домой!

— Как скажешь, Вэл… как скажешь… — Улыбаясь чеширчатой улыбкой, позволил себя выпроводить и, лишь закрыв за ним дверь, я смогла спокойно вздохнуть.

Доэкспериментировалась! Интересно, а холодный душ поможет?

Как ни удивительно, но отвлечься мне помогла контрольная проверка сумок и окончательное их укомплектование теми самыми любимыми мохнатыми тапками и кружкой. С мамулей мы уже обсудили список, что она соберет и вышлет, а что и просто по коробкам уберет до поры до времени. И самое главное — документы, билеты и темные очки для моих очаровательных глазок, линзы увы я носить не смогла. Все, отлично. А теперь — спать-спать-спать, от силы часов пять осталось. Бррр! Ненавижу рано вставать, ну да ладно, в самолете высплюсь.

Не знаю зачем, но Эрик решил взять билеты бизнес класса, по мне так все равно, самолет то один и тот же, единственное, что здесь мы летим впереди, да людей кроме нас всего человек пятнадцать, так и все равно много. Ну да ладно. Регистрация и посадка прошли безупречно, единственное, что Мотька немного нервничала в переноске, так ведь первый ее полет как никак, впрочем, как и у детей. Это мамочка у них экстрималка — даже с парашютом спрыгнуть успела, не то что в самолетах полетать, все детство летали к папиным родственникам на Урал.

На паспортном контроле пришлось снять таки очки, но я постаралась взять себя в руки и на целых пять минут убрать такие предательские лучики, к счастью получилось, но как только мое лицо сверили с пастпортным фото, тот час же одела их обратно, во избежание.

И вот мы уже в самолете — шпана пищит от восторга и сидит справа от входа, мы с Эриком слева и меня неуклонно тянет в сон. Как быть? Вроде и за малышней следить надо, мало ли, но я ТАК хочу спать…

— Вэл? В чем дело? — Мои метания не прошли незамеченными и Эрик склоняется ко мне ближе.

— Спать хочу, не могу!

— А что? Ночью не спалось?

— Э… да нет, спалось… — Не сразу поняв, на что он намекает, приспустила очки и с удивлением посмотрела на едва улыбающегося кошака.

— А мне нет…

— Эм… Эрик! — Догнав наконец, что он имеет в виду, уставилась уже с возмущением. — А ну прекрати намеки намекать!

— Все-все, не буду, уговорила. — Подняв руки ладонями ко мне, засмеялся. — И я не намекал, я прямым текстом говорю. Ай! Не дерись!

Стукнув его еще раз для профилактики по плечу, возмущенно запыхтела и сложила руки на груди. Ох, чует мой хвост, что зря я согласилась к нему ехать, ой зря… Только вот куда? Он единственный, кому я хоть немного, но доверяю. Так сказать лучший вариант из всех наихудших.

— Вэл… золотко, не обижайся, я не хотел. — Скосив глаза на этого невыносимого кошака, углядела его виноватое выражение лица. Ну-ну… прямо даже верю, ага. Да у него это выражение может в секунды трансформироваться во что угодно! — Вэээл…

— И когда это я успела 'золоткой' стать?

— Ну, меня же ты 'снежным' называешь, а вот твой цвет золотой, поэтому и 'золотко'. Вэл, поверь, для меня ты вообще бесценна.

— Эрииик!

— Да-да, я не вру и не преувеличиваю.

— Прекрати, давай только не здесь и не сейчас!

— А где и когда?

— Опять?! Опять ты начинаешь?

— Прости. — Тяжело вздохнув, откинулся на спинку кресла. — Прости, не выспался. И виновата во всем ты…

— ЭРИК!!!

— Тшшш, не шуми, на нас уже все смотрят.

— Да черт с ними, со всеми! Ты обещал на меня не давить? Обещал! Все, мы никуда не летим! Катись сам, в свою Москву, к своим тараканам! И на них тренируйся в очаровывании!!! — Разозлившись окончательно, дернула ремень безопасности, чуть не выдрав его с мясом, но не успела встать и начать отстегивать детей, как была перехвачена и усажена на колени. — А ну пусти! Пусти меня сейчас же, кошак недобитый!!!

— Вэл, ВЭЛ! А ну тихо! — Зафиксировав мои руки и прижав к себе настолько сильно, что я почувствовала все свои ребра, продолжил снизив голос почти до шепота и приблизившись вплотную к моему уху.. — Мы летим. И это не обсуждается. Обещаю, больше не буду. Мы оба не выспались, не надо, и прости меня. Вэл, если тебе наплевать на себя, подумай о детях.

— О детях? Ты на меня сейчас детьми будешь давить? А ты сволочь, Снежный! — Стараясь не повышать голоса, все же внимания я и так привлекла чересчур, все никак не могла успокоиться и шипела, чувствуя что вот-вот сорвусь в неконтролируемую ярость.

— Мам? Мама? Мам, не надо, плохо будет. Мамочкааа! — Танюшка, сорвавшаяся со своего кресла, подбежала ко мне и тоже встала рядом, гладя меня по руке и уговаривая успокоиться. — Мамуля, прошу, успокойся, тебе нельзя так…

Дернувшись от перепуганного голоса дочери, испугалась сама и тут же к горлу подкатил комок слез, удержать которые я не смогла и первые предательские слезинки, скатившиеся из глаз, проложили дорогу остальным, хлынувшим непрерывным потоком. Ну вот… здравствуй долгожданная истерика, а я уж думала ее и вовсе не будет. А как же… я ведь сильная… я ведь со всем сама справлюсь… ан нет… слабая я… особенно когда на меня смотрят четыре перепуганных глаза моих самых дорогих людей на свете… вот и Тимошка начал подвывать за компанию. Черт! Да что ж такое то! Какая же я дура!!!

— Пусти, я к сыну.

Отпустил, без разговоров…

— Солнышко, ну не надо, не плачь… это у мамы нервы просто… шшш… тихо-тихо, мой сладкий… конфетку будешь? Молодец, мой хороший… ну все-все, успокойся…

Шмыгая с ним на пару, зажевала и конфету, обнимая и поглаживая малыша по спине. Как же меня это все задрало! Чертовы богини! Поиграться им видите ли захотелось! Гринписа на них нету!!! Встречу — все волосики повыдергиваю! Все перья повыщипываю! Хвосты ампутирую!!! Усы подожгу по одному!

— Женщина? Вам плохо? Может быть врача? Вы уверены, что сможете лететь?

Кто это тут у нас такой заботливый? С раздражением повернув голову, начала чуть слышно шипеть, но осеклась, разглядев кто именно стоит рядом со мной. Стюардесса… кисонька… хм, низшая… Ну а меня то зачем так пугаться?

— Нет, нет, благодарю. Я уже в порядке. Спасибо, девушка.

— Ммм… ааа… да-да… — Все никак не справляясь с собой, девушка не могла отвести взгляда от моих глаз.

Ааа, черт! Очки то слетели… Тут же натянула их обратно и даже глаза прикрыла, бедная, такое зрелище не для слабонервных, а я и сама чувствую, что они снова светятся.

— Пристегнитесь пожалуйста, и ребеночка пристегните, мы сейчас взлетаем. Хорошо? — Отмерев наконец и с трудом взяв себя в руки, девушка помогла мне посадить сыночку рядом и пристегнуть. — Все, спасибо. И вы… вы так летать боитесь, да? Давайте я вам что-нибудь принесу? Мы сейчас взлетим и я вам обязательно принесу? Хорошо? Меня Соня зовут…

— Соня, милая, не надо меня так бояться. Просто утро не задалось… — С трудом улыбнувшись, откинулась на спинку. — Нет, летать я не боюсь… не выспалась просто… а принести можно, да…

— Хорошо, обязательно. — Согласно покивав, прошла к остальным и проверила, пристегнуты ли они.

На Эрика я смотреть не хотела, хотя краем глаза и заметила, что дочь села к иллюминатору, и уже пристегнулась, он же сидит всего лишь в метре от меня и не сводит напряженного взгляда. Достал. И без него тошно…

Ну вот, наконец то взлетели… что ж, прощай родной город… ты был мне дорог, почти тридцать лет… не люблю перемен. А уж если они и вовсе от меня не зависят, то и вдвойне…

А Соня молодец, как и обещала, принесла мне коньяк, причем с успокоительным. Хорошая девочка… и подушку с пледом мне вытащить помогла… и за сыном присмотреть пообещала… очень хорошая девочка.

А меня нет.