– Мир тебе, Каджур, – сказал Ян, влетев в его пирамиду вместе со своими подружками.

– Мир всем нам, – отозвался жрец.

Он был, как и всегда, приветлив и спокоен, но сейчас в его настроении чувствовалось что-то особенное. Друзья сразу заметили это. И сам жрец, и пирамида, в которой он находился, и все пространство вокруг было наполнено каким-то особенным состоянием. Оно было похоже на сосредоточенное ожидание чего-то очень важного и необходимого. Даже цвета, которыми обычно переливались стены пирамиды, были какими-то другими. Из ярких и светлых они стали сдержанно-спокойными, но по-прежнему насыщенными.

– Что-то не так? – спросил Ян.

– Я рад вам, друзья! – приветливо ответил жрец, – но сейчас я спешу в одно место и не смогу быть для вас гостеприимным хозяином. Впрочем, туда, куда я собираюсь, вход открыт для всех, и вы можете отправиться со мной.

– Куда же? – заинтересовалась Бхаговати.

– К дезертирам, – отозвался Каджур.

– К дезертирам?!!! – очень удивилась Рея. – Как интересно! А кто они и где?

– Это несчастные люди, которые боятся воплощения. Они прячутся в пространстве между измерениями, и там им удается до поры до времени избегать своей участи и не воплощаться.

– О, как интересно! – воскликнул Ян. – Так давайте же скорее полетим туда!

– Летим! – отозвались девушки.

И они направились вслед за Каджуром. Постепенно пространство стало терять свою яркость. Формы тонкого мира, обычно окружающие наших друзей, стали все более тусклыми. Создавалось такое впечатление, как будто какой-то волшебник медленно вращает ручку яркости, и постепенно все цвета блекнут, формы расплываются, становятся все менее отчетливыми и пропадают. Друзья с изумлением смотрели на все это, однако продолжали следовать за жрецом, боясь упустить его из вида. Он же тем временем все летел и летел вперед, увлекая их за собой. Вскоре все закончилось. Исчезли вообще какие-либо цвета и образы, все пространство вокруг было охвачено каким-то странным сероватомолочным тяжелым туманом. Ян и его спутницы едва успевали следовать за Каджуром, постоянно боясь упустить его из виду.

– Где мы? – не выдержал Ян.

– Не торопись, – ответил Каджур, – имей терпение.

Друзья продолжили в полном молчании следовать за ним. Вскоре туманное пространство вокруг стало еще темнее. Оно приобрело отталкивающий коричнево-серый оттенок. Вокруг слышались какие-то странные вздохи, более походившие на стоны, причитания и затаенный ропот. Атмосфера стала настолько гнетущей, что было только одно желание – поскорее вырваться, скрыться, убежать из этого ужасного места. Рейя уже было хотела снова потревожить Каджура вопросом, где они находятся, как вдруг он остановился. Вместе с ним и наши друзья.

– Мы уже на месте, – сказал жрец, указывая им вперед.

Друзья внимательно присмотрелись в том направлении, куда он указывал, и с большим трудом разглядели какие-то странные расплывчатые облакоподобные формы, не похожие на людей.

Их было двое. Они чем-то отдаленно напоминали мужчину и женщину. Формы их тонких тел были как будто изъедены ржавчиной изнутри и разорваны во многих местах. Повсюду в них были огромные зияющие дыры, через которые утекала энергия. И эта потеря отзывалась огромным страданием в их существах, терзавшим обоих несчастных.

Мужчина поднял глаза на своих гостей. Ян заглянул в них и ужаснулся. В них читались и боль, и страх, и ужас, и еще что-то, похожее на мятеж и сопротивление чему-то, что было неведомо.

– Что с вами?! Кто вы такие? – изумленно спросил Ян.

– Привет, счастливчик! – горестно усмехнулся мужчина.

– Как твое имя?

– Меня зовут Тэз, – вздохнул несчастный.

– Наши тонкие тела распадаются, от этого мы так выглядим.

– Вы что, ПРЯЧЕТЕСЬ здесь? – удивилась Рейя.

– Конечно, прячемся. Но долго это продолжаться не может. Видите, на кого мы похожи?! – ответила женщина, тяжело вздыхая.

– А тебя как зовут?

– Ибза.

– А отчего же вы тогда не хотите воплощаться? – спросила Бхаговати.

– Там на Земле нас ждет незавидная участь, – отозвался Тэз. – Я буду калекой, с одной рукой и без ног. Родители еще младенцем выбросят меня на улицу, как бродячую собаку, как ненужную вещь. Как хлам! Я буду лежать в своей колыбельке и кричать на всю улицу, одинокий, несчастный и покинутый всеми. На мой крик придут бродяги и заберут меня в свой притон, в котором с самого детства надо мной все будут издеваться и смеяться. Как над собачкой, как над изгоем. И я даже не смогу дать им сдачи! Они будут постоянно глумиться надо мной, плевать в меня. Кормить помоями, лишь бы я не сдох!..

Тэз отвернулся и заплакал. В воздухе повисла напряженная тишина. Девушки не знали, что ему ответить. Ян напряженно вздыхал.

– Все это будет ночью, – продолжил Тэз, немного успокоившись.

– А днем меня будут вывозить на улицы города, и я буду выпрашивать милостыню. В холоде, голоде, в косых и насмешливых, а хуже того – сострадательных взглядах прохожих. Я все время, всю свою жизнь буду чувствовать свою ущербность и неполноценность. Ни одна женщина никогда не посмотрит на меня! У меня не будет ни семьи, ни детей. Я никогда не узнаю ни любви, ни заботы, ни ласки. Я для ВСЕХ!.. ВСЕГДА!., буду ИЗГОЕМ! НЕТ УЖ! Лучше я пока побуду здесь!

С этими словами энергия стала еще сильнее фонтанировать из изъязвленного тела Тэза, отчего он испытывал жуткие страдания.

– А я, – сказала Ибза, – рожусь в Африке. В проклятом Богом месте, где беспрерывно будет идти военный конфликт. И солдаты с самого детства будут надо мной издеваться, забавляться со мной. Как с игрушкой. Пока я буду ребенком, эти извращенцы будут насиловать меня. Они заразят меня ВИЧ. А я даже не буду об этом знать, и это скажется намного позднее. И далее их издевательства продолжит мой муж. Он будет напиваться до скотского состояния, а затем насиловать, избивать и мучить меня. Привязывать к дереву и оставлять в холоде на всю ночь. Он будет избивать моих детей. И так будет продолжаться до тех пор, пока я не умру, не дожив даже и до двадцати лет. И самое страшное в том, что мы не найдем выхода из этих ситуаций. Так и будем барахтаться в волнах этих страданий. И рядом не будет ни одного духовного учителя, чтоб он посоветовал, как от этого спастись. Вокруг будут только выродившиеся попы да шарлатаны, выдающие себя за «всесильных» магов, которые не смогут помочь нам. Я буду умирать много лет, долго и мучительно.

– Но ведь это воля Бога, – сказал Ян, – и значит, Он видит, что вам нужны именно такие уроки, чтоб вы обрели нужный опыт.

– Я не верю, что там, в земной мире, всем руководит Бог! Слишком уж много бессмысленного зла и лжи на Земле, и так мало возможности учиться и найти выход. Там правит дьявол, и это же сразу видно! Если посмотреть, как глупо и бесполезно живут люди, то сразу станет понятно, что они продолжают свое жалкое и никчемное существование только из вмонтированного в них страха смерти и внушенной идеи долга.

– Вы не правы, – с горечью сказал Каджур, – само по себе страдание делает человека более зрелым, разумным. Заставляет его трезветь и смотреть на все реально, а не глупо и поверхностно, беспечно, предаваясь только приятненьким впечатлениям. Это и есть самая настоящая Школа. Школа Бога на Земле! Недаром говорят: «За одного битого, двух небитых дают!». Ведь через те мучения и не очень приятный опыт, который предоставляется человеку в его жизни, он умнеет. Становится более зрелым и мудрым. Его душа созревает в таких трудных условиях существования. К тому же он становится менее эгоистичным, перестает гордиться, бахвалиться, пребывать в глупом самодовольстве. Он начинает понимать других людей, которые страдают. В нем пробуждается сочувствие, сострадание. Открываются самые лучшие, светлые, духовные качества. Ведь, как говорится, «сытый голодного не разумеет». А чем меньше эго и обособленности, паразитизма, тем ближе человек становится к Богу, к полному растворению в Божественном. Вот, к примеру, скажем, Ангелы. Они могут вообще не воплощаться, так как уже достигли совершенства. Освободились от всего плохого. И их души стали развитыми и зрелыми. Но, несмотря на это, они сами стремятся к этому. Они ждут своего часа, чтобы воплотиться на Земле для того, чтоб помогать людям.

Ибза и Тэз тяжело молчали. Они опустили головы и напряженно замерли… Наконец, Тэз прервал молчание.

– Нет, все равно я не верю, что эти страдания нужны там! – дерзким тоном заявил он. – Бог оставил нас, ему нет дела до людей. Ему на них наплевать! Или он спит, или ЕГО ПРОСТО НЕТ!

– Разве можно так говорить? – укоризненно посмотрела на него Рейя.

– А как же иначе тогда понимать все это?! – бесился Тэз. – Сколько людей молят Его, но Он не отвечает на их молитвы! По крайней мере, на большинство из них. Он там оставил нас на растерзание бесам, а я так жить НЕ СОГЛАСЕН!!!

Он отвернулся и замолчал. В пространстве вокруг нависла напряженная тишина.

Жрец решил первым прервать это молчание.

– Это от того, – пояснил Каджур, – что люди молятся Богу так: «Добрый Боженька, я прошу Тебя: сделай так, чтобы дважды два стало пять! Или лучше того – семь!». Но это, конечно же, невозможно, вы же сами понимаете это?

– Понимаем, – в один голос ответили Ибза и Тэз.

– Вот Бог и не отвечает. А если бы они молились: «Господи, помоги мне измениться так, чтоб я стал счастливым, радостным, был в Благодати, несмотря ни на что!» – вот тогда бы Бог им ответил. И еще, если бы человек молился о других, таким образом: «Господи, помоги им вразумиться, чтоб они искали не иной доли, не утешения, а развитие. Чтоб без всяких внешних причин наполнились Любовью, Блаженством, восторгом и вдохновением!». Тогда бы Бог еще быстрее помог этому человеку, ибо он хотел не только для себя ума и радости, но и для других старался. И уж если бы человек поумнел, вышел из своего негатива, то и жизнь его изменилась. Ведь часто сам человек держится за горячий уголь и при этом сетует на Бога: «Господи, скажи, почему я обжегся?! Почему мне так больно?!». А при этом сам же и не хочет отказаться от того, что причиняет ему страдания. Как тут поможет Бог? Разве что подует на уголь, чтоб тот стал жечь еще нестерпимей? И человек выбросил бы его из руки, пока она не сгорела.

– Да, ты в чем-то прав, Каджур, – сказала ему Ибза, – но ведь там, на Земле, мы все забудем. Не будем ничего знать. И, не имея никакого выхода и выбора, так и будем молиться, чтоб «дважды два» было «пять». А учителя, который смог бы нам что-то подсказать, посоветовать, там с нами не будет. Да мы и не поверим ему! В теперешнем нашем состоянии не сможем отличить его от попов и шарлатанов. Так что, может, к концу жизни и поймем что-то, но будет уже поздно. Спасибо тебе, конечно, за участие в нашей судьбе, но мы остаемся при своем и будем сидеть здесь.

Ибза опустила голову и замолчала.

– Это же только усугубит вашу участь, – с сочувствием сказал Ян. – Ведь вы настроены только на эгоизм, на то, чтоб быть паразитами, клопами, а не на то, чтоб самоотверженно служить людям. А значит, ваши страдания от этого только продлятся! Неужели вы этого не понимаете?

– Да, мы такие, – настырным тоном ответил Тэз, – и мы остаемся при своем мнении. Если мне там хватит смелости и ума, то я покончу жизнь суицидом. Мне надоела эта игра Бога, слишком уж долго Он решил нас истязать. А Я НЕ СОГЛАСЕН С ЭТИМ!!! НЕ СОГЛАСЕН!

Еще долго мудрый жрец и наши друзья говорили с дезертирами, но не смогли их переубедить. И тогда были вынуждены оставить их и отправились назад в свой мир.

Оказавшись снова в пирамиде у жреца, Ян и его спутницы облегченно вздохнули.

– Надо же! Как, оказывается, сложно порой разговаривать с людьми! – не понимающе всплеснула руками Лейла.

– Как для заблудшего йоджана (километр), сансара для глупца долга, – печально сказал жрец. – Ведь далеко не каждый человек понимает простые слова и напутствия. К сожалению, большинство людей вразумляет сама жизнь подчас, трудными, не простыми обстоятельствами, в которые они попадают. Вот для чего и создана Земля с её страданиями. Ведь только трудный опыт может вразумить таких людей. Вот почему на Земле так мало учителей, и у них так немного учеников, которым можно было бы все объяснить словами, – сказал Каджур и очень проницательно посмотрел на Яна.

Тот сокрушенно опустил голову. Он понимал, о чем идет речь.

– Да, к сожалению, далеко не все готовы учиться истине, – вздохнул Ян, вспомнив, как он так и не стал учеником Калки. Хотя возможностей для этого Бог ему давал много…