Москва затейливо наряды примеряет: Манеж, мосты, Калашников – слуга войны. Собор Василия Блаженно украшает Короной пряничной главу своей страны. Окраины скрипят зубами блоков, «Колхозницу с Рабочим» ставили в дозор. Но среди нищеты стекла и «shop»-ов То там, то здесь мелькнёт особнячок, собор. Завиты туго локоны дорог; От тесноты своей сама же задохнулась, Омылась в речке от любых тревог, «Садовым» поясом потуже затянулась. Потёртый Кремль, грустя, нахмурил брови — Неистребимо мрачный вид! В кирпичном платье красно-бурой крови, Звезда по-прежнему горит. Зелёным шарфиком Царицынских садов Прикрыла плечики покинутых дворцов. На пальчиках твоих церквей – покров: Надела перстни золотые куполов. А в «Новодевичьем» закаты а́лы, не́жны. Чарующие ивы ветками шуршат. Там светлый дух парит над озером надежды, И башенки резные в озеро глядят. Все говорят, мой город, ты – деревня, Ты жуткой какофонии венец. А для меня, чудесней нет творенья, Ты театр, где сразу много пьес идёт.