Москва затейливо наряды примеряет:
Манеж, мосты, Калашников – слуга войны.
Собор Василия Блаженно украшает
Короной пряничной главу своей страны.
Окраины скрипят зубами блоков,
«Колхозницу с Рабочим» ставили в дозор.
Но среди нищеты стекла и «shop»-ов
То там, то здесь мелькнёт особнячок, собор.
Завиты туго локоны дорог;
От тесноты своей сама же задохнулась,
Омылась в речке от любых тревог,
«Садовым» поясом потуже затянулась.
Потёртый Кремль, грустя, нахмурил брови —
Неистребимо мрачный вид!
В кирпичном платье красно-бурой крови,
Звезда по-прежнему горит.
Зелёным шарфиком Царицынских садов
Прикрыла плечики покинутых дворцов.
На пальчиках твоих церквей – покров:
Надела перстни золотые куполов.
А в «Новодевичьем» закаты а́лы, не́жны.
Чарующие ивы ветками шуршат.
Там светлый дух парит над озером надежды,
И башенки резные в озеро глядят.
Все говорят, мой город, ты – деревня,
Ты жуткой какофонии венец.
А для меня, чудесней нет творенья,
Ты театр, где сразу много пьес идёт.