Парк. Две живые статуи: статуя Свободы и Дракула. Рядом — скамейка, уличный фонарь, указатель «К выставке живых рептилий». Где-то звучит музыка. Статуи стоят неподвижно несколько мгновений…
Лаура: Дурацкий день! Торчим тут как идиоты.
Мишу: Футбол сегодня.
Лаура: И что, все пошли на футбол?
Мишу: Кто не пошёл на футбол, тот пошёл по магазинам.
Лаура: А кто не пошёл по магазинам, тот пошёл на шашлыки.
Мишу: А кто не пошёл на шашлыки, тот пошёл нахер!
Лаура: Да… О, кто-то идёт!
Быстро принимают позы статуй, замирают, ждут.
Нет, ложная тревога. Направо свернули.
Мишу: Слушай, а что это старички всё бегают с бидончиками и бутылями через парк?
Лаура: Там родник в низинке. Говорят, вода целебная.
Мишу: Да какая, к хренам, целебная. Бесплатная, вот в чём дело … И хоть бы один кинул денежку в шляпу. Только смотрят, крестятся и дальше бегут. В молле один взялся мне мораль читать. Говорит: «Шёл бы работать! Здоровый лоб такой. Не стыдно?» А я ему: «Сам ты шёл бы, дед! На кладбище!»
Лаура: Да они бедные просто, не злись! Ты, кстати, почему из молла ушёл? Случилось что-то?
Мишу: Полицаи таксу увеличили. Один подошёл как-то, покопался в гробике с мелочью и говорит: «Да ты тут жируешь, упырина! С завтрашнего дня — двойной тариф!»
Лаура: А ты?
Мишу: Ушёл. У меня кредит и Фиат в рассрочку. Откуда ещё и легавым платить?
Лаура: О, ты купил машину?
Мишу: Развалюха. У товарища взял.
Лаура: Кажется, идёт кто-то!
Замирают.
Мишу: К рептилиям пошли.
Лаура: Ну да. Ящерицы интереснее, чем актёры.
Мишу: Я тебе рассказывал, что у нас эта выставка тоже была?
Лаура: Что, прямо в театре?
Мишу: В прошлом году, в фойе. Чтобы, типа, развлечь детей перед утренником, директор в доле был, наверное. Слушай, там случай был… Репетировали мы «Трёх поросят». Режиссёр из Польши, с переводчицей, всё на понтах… «Плиз, рихэрсал, плиз, эгэйн…» — все дела… И вдруг Наф-Наф как заорёт: «Ах ты ж, ёп-перный театр, мать твою перемать, сука!» Ну, думаю, опять дядя Бебе нажрался. Сейчас начнётся. Тут что-то затрещало, избушка из хвороста рассыпается, и оттуда вылезает дядя Бебе Михалаке, с воот такенными глазами, трясётся весь и заикается… «Хрю… крю… кх-хроо…» Поляк с переводчицей поднимаются на сцену. «Праблэм?» «Йес, блин, праблэм! — орёт дядя Бебе. — Зэ крокодайл, мать его за ногу!» — и показывает на домик. «Нооу крокодайл, йо лайн из Вулф! Вулф!» Переводчица переводит: «Волк!» Ваша реплика: «Волк! Волк!» «Сама ты Волк, дура! — вопит дядя Бебе. — Там крокодил живой!» И тут выползает тварюга!
Лаура: Кто?
Мишу: Крокодил! Удрал из клетки и пошёл гулять по театру. Поляк сдёрнул в гостиницу, не захотел заканчивать постановку.
Лаура: Я думаю…
Мишу: Дети какие-то идут. Давай, работаем!
Замирают, ждут.
Лаура: И где? Не идут?
Мишу: Нет вроде. Повернулись и ушли в другую сторону. Чёрт, они нас боятся, что ли?
Лаура: Может, тебя…
Мишу: Меня? Это с чего бы?
Лаура: Не знаю. Мне так кажется.
Мишу: Не понимаю… Думаешь, мелкота боится моего Дракулы?
Лаура: Возможно.
Мишу: А что в нём страшного?
Лаура: Ну… Ты выглядишь каким-то слишком кровожадным.
Мишу: А как ещё, по-твоему, может выглядеть Дракула?
Лаура: Эй, откуда мне знать? Я просто высказала мнение!
Мишу: Что за наезды вообще на мою статую?
Лаура: Слушай, не заводись. Я не трогаю твою статую. Пошутила просто — что, нельзя?
Мишу: А не слишком ли много ты о себе вообразила?
Лаура: В смысле?
Мишу: Я ведь тебе слова не сказал, когда ты здесь устроилась, в моём парке. Пусть себе, думаю, и она срубит баблишка. Был бы я говнюком каким, погнал бы тебя отсюда в первый же день.
Лаура: Ох, спасибо! Очень тебе благодарна! То есть, этот парк — твой, говоришь?
Мишу: Да, мой!
Лаура: Ты его купил?
Мишу: Я первый сюда пришёл статуей стоять, у меня право певренства.
Лаура: И в чём проблема?
Мишу: В том, что ты бы полегче с критикой, да! Ещё неизвестно, кого люди больше пугаются! Может, ещё из-за твоей ядовито-зелёной «Свободы»!
Лаура: Это не ядовито-зелёный! Это цвет старой меди! Именно так выглядит статуя в Хадсоне, в инете посмотри. Людям в парке, особенно детям, нравится смотреть на статую Свободы. А вот твой Дракула их пугает — вот эти пластиковые клыки и жуткий грим. Кстати, давно хотела спросить: а почему ты сменил персонажа?
Мишу: Твоё какое дело? Сменил, и всё!
Лаура: Вот этот твой Простофиля разве был не лучше?
Мишу: Чем это лучше?
Лаура: Ну, платили-то побольше, я думаю.
Мишу: Ага, щас! Те же копейки…
Лаура: А мне больше нравился Простофиля. Вот этот момент, со сметаной и простоквашей — это же прелесть была!
Мишу: Когда это ты видела сценку со сметаной?
Лаура: Видела. Ты выступал на бульваре, в День Защиты Детей. Я мимо проходила и увидела. Ну и морда у тебя была!
Мишу: Тебе правда понравилось?
Лаура: Да, честно. Вообще, это именно ты подал мне идею с живой статуей. Я тогда до ручки уже дошла. Начала вещи распродавать. Продала ноут.
Мишу: А из театра ушла почему?
Лаура: Не ушла, а меня выставили. Потому что я не талантливая. Потому что меня дерьмово учили ремеслу и из меня получилась не актриса, а толстая грубиянка. Бутерброд будешь?
Мишу: Сегодня моя очередь приносить бутерброды.
Лаура: Да ладно, у тебя кредит и Фиат в рассрочку. Будешь?
Мишу: Ты что, не вершь? Если ты будешь издеваться…
Лаура: Тогда что? Ой, боюсь-боюсь! Давай, хватит ломаться. Есть со шницелем и с сыром. Выбирай…
Мишу: Со шницелем…
Лаура: Приятного аппетита…
Мишу: Спасибо! И тебе.
Лаура: Спасибо!
Мишу: Толстая грубиянка? Этот урод так и сказал?
Лаура: Я не хочу об этом.
Мишу: В суд на него надо было подать.
Лаура: Нельзя подать в суд на режиссёра за то, что он не считает актрису талантливой. А потом ещё напечатали рецензию на спектакль, где от меня просто камня на камне не оставили. «Молодая актриса отличилась нездоровой тягой к псевдоестественной манере игры, голос настолько слабый, что едва можно разобрать текст, её пластика достойна исключительно сострадания». Так что, юная надежда румынского театра, выметайся вон!
Мишу: Какой козёл написал всю эту чушь?
Лаура: Коза! Это женщина. Отомстила, сучка.
Мишу: Отомстила?
Лаура: Она ко мне клеилась. В гримёрке ко мне подкатила. Лизаться полезла вонючим своим языком. Ну я её и ударила.
Мишу: А знаешь, ведь и Мэрилин Монро одно время…
Лаура: И знать не хочу. Мне нравятся мужчины.
Мишу: Гм… Не замечал.
Лаура: Ой, только не начинай опять!
Мишу: Я не начинаю, а продолжаю. Меня от тебя в жар кидает, понимаешь? Чувствую себя рядом с тобой… Как бы тебе объяснить… Гранатой чувствую, которая вот-вот взорвётся. Что я могу поделать, если ты мне нравишься? Если б не это, можно подумать, стал бы я торчать в этом дурацком парке. Думаешь, мне самому приятно каждый день надевать эти идиотские вампирские клыки? Это ведь я для тебя!
Лаура: Ещё бутерброд хочешь?
Мишу: Ты что, не слышишь, что я говорю?
Лаура: Ой, брось! Так я и поверила, что ты играешь живую статую из любви ко мне. Пять минут назад ты говорил прo кредит и Фиат!
Мишу: Глупости я говорил.
Лаура: Ага, то есть нет ни кредита, ни Фиата?
Мишу: Да насрать мне на кредиты и Фиаты! Смеёшься? Я кажусь тебе смешным?
Лаура: Нет.
Мишу: Я что — урод? У меня большой нос? Лысина?
Лаура: Мишу, ради бога…
Мишу: Я что — нищий?
Лаура: Бинго!
Мишу: Я что — актёр в кукольном театре?
Лаура: А разве нет?
Мишу: А-а, вот в чём дело! Для тебя кукольники — второй сорт, ты же у нас драматическая актриса…
Лаура: Была. Теперь я фрилансер, играю ожившую статую Свободы в парке около ботанического сада, в компании нервного Мишу Дракулы, бывшего Простофили.
Мишу: Я нервный, потому что я тебя люблю!
Лаура: Да хватит уже, Мишу! Лучшего места и времени не нашёл, чем вот здесь, в парке, в этих костюмах. Прямо сценка из ситкома…
Мишу: Кaкой ситком, Лаура? Я правда тебя люблю!
Лаура: Не заводись! Давай спокойно поговорим!
Мишу: Окей, спокойно. Спокойно!
Лаура: Мишу, ты нормальный парень…
Мишу: Это понятно. Я просто отличный парень. А ещё я гениальный актёр, я остроумен, обаятелен, не пью, не курю… Хотя вообще-то курю… Я прочитал всего Шарля Перро, я окончил тетральный факультет по специальности «актёр-кукловод», я снялся в рекламе бубликов, я знаю три аккорда на гитаре и пою под них песни. Живу в комнатке размером со скворечник в промзоне, ворую с клумб цветы для секретарши директора, чтобы меня не ставили в спектакли, когда у меня халтуры, мечтаю получить премию Союза Театральных Деятелей, Золотого Льва, Пальмовую Ветвь, Оскара, Премию Гопо и Главную Премию Театрального Фестиваля в Мухосранске — Платинового Барсука! Я люблю борщ со сметаной, а ты никогда меня не сможешь полюбить, так?
Лаура: Ну и трепло!
Мишу: А хочешь, я наваляю этому ослу-режиссёру? Пойду вот и натяну ему глаза на жопу! Хочешь?
Лаура: За что?
Мишу: Он же выгнал тебя из театра! Он тебя оскорбил! А я давно собираюсь совершить какой-нибудь подвиг. Может, хоть это на тебя подействует!
Лаура: Не надо мне никаких подвигов. И впечатлять меня не надо. И вовсе меня не выгоняли, просто контракт не продлили. Знаешь, как мне объяснил директор театра? «Много вас, — говорит, — таких. Буквально куда ни плюнь — обязательно попадёшь в какого-нибудь актёра. И все вы одинаковы, что один, что другой — без разницы. Ты уволена, девочка!» Если честно, я бы от всей души пожелала директору получить парочку пенделей, но не думаю, что это возможно.
Мишу: Почему нет? Подкараулю его вечером после репетиции и навешаю ему люлей на глазах у всей труппы. Хочешь?
Лаура: Ты бы правда сделал это для меня?
Мишу: Да легко! Хочешь?
Лаура: Ты придурок!
Мишу: Я за тебя и убить могу!
Лаура: Всё, пошутили и хватит! Не хватало ещё нажить себе проблем из-за этой сволочи… И ни слова больше про любовь. Отложим этот разговор.
Мишу: Но я не могу об этом молчать! Умру на месте, если не скажу! Я смотрю вот на тебя и вижу сны наяву.
Лаура: И что тебе снится?
Мишу: Этого я тебе не могу сказать…
Лаура: Я рассержусь!
Мишу: Честное слово, не могу. Сон глубоко порнографический…
Лаура: У тебя точно крыша поехала!
Мишу: А что делать? Это всё из-за тебя. Говорю же, когда ты рядом, я — как граната. Сердце грохочет от любви. Пятки сверкают! Я задыхаюсь! Как ещё объяснить?
Лаура: Граната ты моя сладенькая! Прямо даже страшно!
Мишу: Мда, и кому я всё это говорю? Как об стену горох… Ты подумала над моим предложением?
Лаура: Насчёт этой пьесы?
Мишу: Подумала?
Лаура: Ну, что сказать? Идея крута. Что хоть за пьеса?
Мишу: Это сценарий. Я сам написал. Называется «Шекспир против Шекспира». То есть мы сыграем сцены из его великих пьес: Ромео и Джульетта, Петруччо и Катарина, Гамлет и Гертруда, Отелло и Дездемона. Ричард и леди Анна. Понимаешь? Война полов. Такие словесные дуэли. Действие всех сцен разворачивается…
Лаура: Сюда кто-то идёт.
В ожидании посетителей замирают в позах статуй, переговариваются сквозь зубы.
Мишу: Так что, делаем?
Лаура: А режиссёр кто?
Мишу: Я, конечно! Так что, берёшься?
Лаура: Ты разбираешься в режиссуре?
Мишу: Обидеть хочешь? Играешь или нет?
Лаура: А денег сколько заплатишь за роль?
Мишу: Миллион евро устроит?
Лаура: Маловато, сладенький!
Мишу: А по башке?
Лаура: Грубиян!
Мишу: Толстуха!
Лаура: Кукольник!
Мишу: Статуй бесчувственный!
Лаура: Шут гороховый!
Мишу: Свободная художница!
Лаура: Режиссёр-самоучка!