Мишу говорит по телефону со своей матерью.
Мать Мишу: Алло, Мишу, солнышко, с тобой всё в порядке?
Мишу: Здравствуй, мамочка! Ну да, в порядке, а что?
Мать Мишу: Ты мне два дня не звонил.
Мишу: Мам…
Мать Мишу: Ты простужен? Я слышу, у тебя заложен нос.
Мишу: Тебе показалось. Я здоров.
Мать Мишу: Я смотрела прогноз, обещают, что погода испортится. Надень, пожалуйста, свитерочек.
Мишу: Хорошо. Надену.
Мать Мишу: Только не обманывай меня, а действительно надень.
Мишу: Я не обманываю. Действительно надену.
Мать Мишу: Поклянись!
Мишу: Фух… Клянусь!
Мать Мишу: Знаешь, я помирилась с гопожой Лупу.
Мишу: А вы ссорились?
Мать Мишу: Я разве не рассказывала? Из-за её старого кота. Этот паршивец гадил на наш половик!
Мишу: О…
Мать Мишу: Ну вот, кот умер, и мы помирились. Я пригласила её на кофе, мы разговорились, и она посоветовала мне купить у молдаван на рынке барсучий жир.
Мишу: Что?
Мать Мишу: Надо принимать по три ложечки в день, с чаем, в течение трёх месяцев. Творит чудеса. Для поджелудочной хорошо и для желудка, и от простуды помогает, и от всего. Отправлю тебе баночку, я две купила. Пойду сегодня на автовокзал и передам с маршруткой.
Мишу: Мамочка, мне не нужен барсучий жир. Зачем тебе зря ходить на автовокзал?
Мать Мишу: Мишунечка, я видела тебя в рекламе с бубликами. Весь подъезд в восторге! Даже доктор Бешлягэ с первого этажа вынужден был меня поздравить.
Мишу: Понравилась тебе реклама?
Мать Мишу: Мне показалось, что у тебя круги под глазами. И госпожа Лупу заметила. Скажи, солнышко, ты хорошо себя чувствуешь?
Мишу: Да, мамуль, я чувствую себя прекрасно.
Мать Мишу: Поклянись!
Мишу: Клянусь!
Мать Мишу: Ну смотри, если ты меня обманываешь…
Мишу: Мам, я опаздываю на репетицию.
Мать Мишу: Барсучий жир отправлю тебе десятичасовым.
Мишу: Мама, нет, пожалуйста. Поставь в холодильник, я заберу, когда приеду.
Мать Мишу: А когда ты приедешь?
Мишу: Не знаю, после премьеры.
Мать Мишу: Ой, самое важное забыла рассказать! Представляешь, у нас опять завелась мышь в кладовке!
Мишу: Правда?
Мать Мишу: На этот раз я позвала на помощь господина Хурмуза, а он сказал мне повытаскивать всё из кладовки, а то вдруг у них там гнездо.
Мишу: Ну и как?
Мать Мишу: Мышиного гнезда я не нашла, зато нашла кое-что другое.
Мишу: Что?
Мать Мишу: Угадай!
Мишу: Мама!
Мать Мишу: Я нашла твою коллекцию крабов.
Мишу: Крабов? Я собирал крабов?
Мать Мишу: Помнишь, тогда на море? Ты заставлял отца нырять за крабами, а потом в гостинице мы их сушили на балконе. Прищепками цепляли, помнишь? Хочешь, я их тебе пришлю?
Мишу: Не помню. Ладно, мам, всё! Мне правда пора в театр.
Мать Мишу: Свитер забыл.
Мишу: Не забыл. Надеваю.
Мать Мишу: Мишу, а ты кушал сегодня?
Мишу: Да.
Мать Мишу: А что ты кушал?
Мишу: Яичницу. Всё, я отключаюсь!
Мать Мишу: Завтра не забудь позвонить! Стой! Скажи, как ты любишь свою мамочку!
Мишу: Мамулечка, целую!
Лаура говорит по телефону со своей матерью.
Лаура: Алё, ма, ты звонила.
Мать Лауры: Лори, я видела потрясающий сон.
Лаура: Надеюсь, не очень длинный, ма.
Мать Лауры: Я тебе сейчас расскажу.
Лаура: Я тебя слушаю, только, пожалуйста, покороче.
Мать Лауры: Мне снилось, как будто мы с тобой были на каком-то вокзале и ждали поезда, а он опаздывал. Большой такой вокзал, совсем пустой. Я была одета в манто туркуаз, тебе оно не нравилось. Я тогда говорю. «Но, моя дорогая, сейчас так носят, манто туркуаз — это модно».
Лаура: Интересно. И что дальше?
Мать Лауры: Так вот, я говорю: «Теперь так носят, доченька». И вдруг откуда-то раздаются шаги. Такие меленькие-меленькие и очень жуткие. Мне стало страшно, и я тебе шёпотом: «Бежим, Лори, бежим!» А ты от испуга просто окаменела, двинуться не можешь. Я тебя тяну за руку, а шаги всё ближе. И кто, ты думаешь, это был?
Лаура: Кто?
Мать Лауры: Карлик. Это был карлик с длинной, до земли, бородой.
Лаура: Ага.
Мать Лауры: Он говорит: «Я председатель СТД, Союза Театральных Деятелей». «Как председатель? Но был же этот…» Карлик рассердился ужасно: «Это самозванец! Настоящий председатель — я!»
Лаура: И?
Мать Лауры: Говорит: «Мадам, какое у вас прелестное манто! Что вы тут делаете?» «Ждём поезд, господин председатель». «Какой поезд?» «Проходной. У него на этом вокзале стоянка одна минута». А он тогда: «Погодите! А взносы вы заплатили?» «Какие взносы, господин председатель?» «Членские взносы в СТД?» «Нет, — говорю, — мы не знали, что надо платить». «Так чтоб вы знали, милые дамы, поезд ваш не придёт, пока не оплатите задолженность в СТД!» И захохотал так басом, театрально, и ушёл.
Лаура: Ну ни фига себе!
Мать Лауры: Лори, я же тебя просила следить за своей речью!
Лаура: Сорри, ма, сорри!
Мать Лауры: Проснувшись, я поняла, как нам следует поступить.
Лаура: В смысле, поступить?
Мать Лауры: Мы напишем жалобу.
Лаура: Жалобу?
Мать Лауры: Да, жалобу в СТД!
Лаура: Ма!
Мать Лауры: Мы пожалуемся в СТД на несправедливые и насильственные действия.
Лаура: Какие насильственные действия?
Мать Лауры: Тебя же выгнали из театра, забыла?
Лаура: Ма, во-пеpвых, меня не выгнали, а просто не стали продлевать контракт, это разные вещи. А во-вторых, не думаю, что СТД занимается такими вопросами. Никто не пишет туда никаких жалоб.
Мать Лауры: Как они посмели, ничтожества, не продлить с тобой контракт? Ты самая талантливая актриса Румынии! Ты лучше, чем Кейт Бланшетт, если угодно.
Лаура: Ма, ты преувеличиваешь.
Мать Лауры: Хочешь, я сама напишу жалобу?
Лаура: Нет, пожалуйста.
Мать Лауры: Вот, послушай, я тут набросала черновик…
Лаура: Ну мама!
Мать Лауры: Слушай! «Многоуважаемый господин председатель Союза Театральных Деятелей…»
Лаура: Ма, это невыносимо! Порви сейчас же!
Мать Лауры: Но почему, дорогая моя?
Лаура: Мне не нравится эта идея, понятно?
Мать Лауры: А знаешь что? Мне тоже не нравится, что ты побираешься в парке в этом ужасном ядовито-зелёном платье. Я оплачивала лучших преподавателей, чтобы ты в совершенстве владела английским. Ты занималась балетом, фортепиано, фехтованием — и что в итоге? Ты училась в театральном для того, чтобы изображать живую статую в парке? Нет, Лори, не таким я видела твоё будущее!
Лаура: А каким же?
Мать Лауры: Голливуд! Там твоё место!
Лаура: Уже смешно. Всё, мне пора, я отключаюсь. И прошу тебя, не пиши больше ничего такого.
Мать Лауры: Я тут нашла в интернете кастинговое агентство. Забыла, как называется
Лаура: Ой, только не говори, что ты опять отправила мои фото!
Мать Лауры: Вспомнила: «Катапульт Муви» называется. Это натуральные венгры из Будапешта. Очень надеюсь, что ты не потолстела.
Лаура: Нет, ма, не потолстела.
Мать Лауры: Им нужна актриса-румынка для роли юной цыганки, которую похищает маньяк-англичанин.
Лаура: Я — цыганка?
Мать Лауры: А что такого? Покрасишь волосы, и порядок. В течение двух недель мы должны прибыть в Будапешт на кастинг.
Лаура: Ладно. После поговорим. Пока.
Мать Лауры: Звони мне, Лори! Я ещё кое-что придумала, но тебе пока не скажу.
Лаура: Да, ма, целую!
Мать Лауры: Алло! Лори! Алло!