Ничья

Сапфир Ясмина

Он никогда не любил по-настоящему. Что такое любовь для вечного альфа-самца, не знающего отказа? Она разочаровалась в супружеской жизни, безраздельно отдала сердце сыну и больше не хочет связываться с мужчиной. Но им придется работать вместе, испытать всю силу страсти, непонимания и… настоящей любви.

 

Часть 1

 

Глава 1

Риг остановился. Дыхание сбилось окончательно, жар бросился в лицо и наверняка окрасил щеки румянцем. Черт! Да что же такое-то? Он выпрямился во весь свой гигантский рост, до ощущения, что все вокруг – так, ничтожные вошки, расправил плечи и двинулся дальше. Шаг, еще шаг. Сердце припускает быстрее, тяжелый воздух распирает грудь. Ни вдохнуть, ни выдохнуть. Проклятье!

Древний лельхай мысленно выругался как минимум на сотне языков. Прохладная кожа его нагревалась все заметнее. Немного пота выступило на поверхности, напоминая о том, что Риг уродился человеком. Давненько эта часть лельхая не давала о себе знать. За столетия Риг привык к холодной коже, прохладному дыханию и жару лишь там, где требовалось для удовлетворения естественных мужских потребностей. Которые он привык удовлетворять немедленно и так, как хотелось.

Женщины боготворили лельхаев. Неутомимые в постели, язвительные циники или роковые романтики – смотря из каких веков пришли, – существа расы Рига пользовались у слабого пола бешеным успехом. Как и у женщин собственного вида.

Удар сердца – такой, что, казалось, грудная клетка разлетится к чертям, опять напомнил древнему, что он все еще на какую-то часть человек. Черт! Как же не вовремя! Еще одна вереница забористых фраз, находка для филолога и любителя мертвых наречий, пронеслась в голове Рига. Он притормозил, чтобы перевести дух, небрежно засунул руки в карманы черных джинсов, что висели на бедрах, и повел могучим плечом. Женщины в зале замерли – даже те, что пришли с кавалерами, стриптизерши на шестах задвигались еще эротичнее, мужчины реагировали каждый по-своему. Кто-то с раздражением, кто-то с глухой ненавистью к потомку ттахов, избранному и проклятому. А кто-то и с ревностью. Мало ли найдется тут альфа-самцов, что сравнятся с Ригом? Бруталов чуть выше двух метров, с копной соломенных волос, в беспорядке разметанной по плечам, и голубыми, как небо, глазами? Тогда почему он так в себе не уверен?

Оранжевые и синие потеки на стенах двигались, переплетались, образуя диковинные косички, успокаивая и лишая сосредоточенности. На подсвеченном изнутри потолке струились причудливые узоры теней. Пол казался усыпанным крохотными синими кристалликами.

Впрочем, как и столики, кресла, вся мебель ночного клуба Рига. Барная стойка, выполненная в виде полумесяца, с тем же оформлением, что и стены, собрала вокруг себя толпу страждущих. Риг научился отрешаться от навязчивых запахов, которые поначалу, после превращения в лельхая, сводили с ума, лишали воли, бесили. Звуков, что бились в уши какофонией, и красок, чья пестрота ослепляла. Чувства и ощущения лельхаев всегда зашкаливали. Инстинкты тоже. Но удовлетворение их приносило ни с чем не сравнимое удовольствие.

Риг сделал еще пару шагов, притворяясь скучающим хозяином заведения, что неспешно обходит владения, и приблизился к ней окончательно.

Вблизи девушка выглядела еще более нереальной, странной, но притягательной. Собранные в пучок на затылке волосы, нелепая коричневая резинка, трикотажная голубая блузка и черные спортивные лосины. Ну кто так ходит в ночные клубы?

Гибкая фигурка: изящная сверху, с вполне аппетитной грудью, тонкой талией и округлыми бедрами. Длинные ноги в кроссовках дополняли образ. Черт! Она приковывала взгляд даже в таком виде. Одновременно невинная, совершенно домашняя и дикая, непредсказуемая в своей нелепой одежде. Лицо незнакомки Риг разглядел издалека. Сейчас она сидела к нему спиной, но лельхай помнил, что у девушки огромные глаза трепетной лани, как любили говорить давным-давно, маленькие губы тех самых приятных очертаний, которые хочется вначале обвести взглядом, затем пальцем, а потом и языком. Аккуратный носик и острые скулы. Она походила одновременно на девочку и женщину. Треугольный разрез глаз, взгляд – такой, будто незнакомка читает в каждой душе, всех видит насквозь, гладкая кожа и эти детские черты. Безумное сочетание, возбуждающее…

А еще запах: очень слабый, но явно нечеловеческий. Похожий на смесь пряных специй и ванили.

У Рига перехватило дыхание – буквально и полностью. Он сглотнул, облизал губы, чувствуя, что клыки выскочили и нависают над нижней губой. Вот черт! Девчонка сразу поймет, какое произвела впечатление. Ну и ладно! Пусть гордится! Риг медленно опустился на высокий стул рядом с девушкой, наклонился, сложив руки на барной стойке, и… почувствовал укол по самолюбию. Болезненный такой, непривычный и оттого даже немного пугающий. Девушка даже не обернулась. До этого момента Риг не думал о том, как отреагирует на него незнакомка и вообще есть ли ей дело до того, что местный царь и бог, лельхай из совета города, жаждет знакомства. Он был уверен, что любая, каждая первая, упадет к ногам теневого кардинала Рринии. Нового государства, в которое объединились Земля и несколько миров-карманов, оставленных ттахами. Древняя и мало кому известная раса походила на эльфов и вампиров одновременно. Питалась не кровью, но кровь добавляла к напиткам и пище как усилитель магии. Вот почему и лельхаи не могли обходиться без крови. Впрочем, чем древнее они становились, тем меньше крови требовалось подмешивать в еду или питье, чтобы выжить и сохранить магию.

Ходили слухи, что у знати ттахов была голубая кровь, кожа – белая как снег, а тела – гибкие, но сильные. У простолюдинов кровь имела оранжевый оттенок, близкий к человеческому.

Девушка вздрогнула, словно почувствовала внимание, и повернулась. Риг хотел вывалить на нее несколько смачных комплиментов – домашних заготовок для малышек на одну ночь, но так и замер. Сердце ударилось в грудную клетку снова, дыхание прервалось. Губы захотелось облизать сильнее, а клыки ощутимо надавили на нижнюю, выскочив на полную длину. Риг засунул руку поглубже в карман, поправил ширинку и прочистил горло.

– Ты кто такая? – Вопрос прозвучал двояко и как-то неправильно. В любой другой ситуации Ригу было бы плевать, но не сейчас. Лельхай безнадежно тонул в янтарных глазах девушки и пытался отыскать в голове стоящее приветствие. Но нашел только: – Такие к нам редко захаживают.

Его взгляд красноречиво скользнул по одежде незнакомки, коснулся ее бедер, задержался на груди. Риг поменял положение и снова незаметно поправил ширинку рукой в кармане. Черт! Ведь как подросток! Когда в последний раз он так заводился, просто оценивая девушку взглядом? Даже полуголую? Лет в тринадцать, в шестнадцать? В свои двадцать с небольшим, на момент обращения, Риг уже неплохо представлял – что и как делать с женщинами. В его древнем варварском племени этому учились быстро и без смущения реализовывали мужские желания. Слишком коротка тогда была жизнь, слишком многое требовалось успеть между тяготами быта без благ цивилизации, бесконечными войнами и пирами, которые убивали здоровье почище войн. А уж после тысячелетия лельхаем Риг владел любовными техниками почище, чем академик своей наукой.

Обычно, когда лельхай заводился до такого дискомфорта в одежде, он уже снимал брюки, или какая-нибудь красотка делала это на широкой постели. Риг вдруг отчетливо представил рыжую на своем ложе: хрупкую, женственную, естественную – без косметики, маникюра… и голую. От этой мысли кровь бросилась совсем не в голову. Лельхай мысленно выругался на сотнях языков, вспоминая даже те слова, которые давно забыл, и спрыгнул на пол. Сидеть на жестком барном стуле оказалось не слишком удобно. Языческие боги, покровители племени Рига, наградили лельхая весомыми мужскими преимуществами, которые сейчас буквально рвались на волю. Стоять оказалось удобнее, тем более что теперь лельхаю даже не приходилось наклоняться, чтобы заглядывать в лицо девушки. Их глаза очутились почти вровень.

Незнакомка молчала, и Риг впервые за их встречу вдруг осознал, что девушка изучает его: пристально, как ученый свои пробирки-установки. Что-то во всем этом казалось лельхаю неправильным. Наверное, то, что девушка не проявляла к нему интерес как к мужчине, альфа-самцу, ее больше занимало нечто иное – сущность лельхая, раса, особенности.

Укол по самолюбию пришелся совсем некстати и, как ни странно, совсем не погасил пыл, скорее наоборот. Риг прищурился и спросил снова:

– Как ты сюда попала? Без сумочки, денег, виртуальной кредитки? – Он кивнул на руку девушки. Ни браслета-компьютера, ни кольца того же назначения на ней не оказалось. Только кожаный браслет. Винтажный, недорогой, но стильный.

– Случайно забрела. – Ее голос – мягкий, звонкий, певучий – окончательно заворожил Рига, сбил с толку. Следующая фраза безнадежно потерялась в голове, а губы пришлось облизать снова. Сейчас по температуре тела лельхай разве что слегка отличался от человека, а в некоторых местах – не отличался совсем. Риг сам себе усмехнулся. Как мальчишка, ей-богу! Да чем она такая особенная? Но внутри что-то сжималось, все в лельхае вопило: особенная. И эта особенная не слишком-то его жаловала.

Короткий ответ – вот и все, что полагалось королю заведения, тому, к чьим решениям прислушивались все лельхаи города. Про смертных уже и упоминать не стоит.

Риг хотел бы разозлиться, но получалось лишь глупо улыбаться. Еще немного – и его пора в дурку. Что она такое с ним сотворила? А главное – как?

– Риг Ураган? – вскинула бровь девушка. Он только кивнул. Узнала? Нет, его многие знали в лицо – в этом городе, да и в соседних тоже. Но тогда, получается, они уже встречались? Нет, Риг ее не забыл бы. Не смог бы при всем огромном желании.

– Один ноль в твою пользу, – зачем-то произнес лельхай, улыбаясь во все клыки – до нелепости идиотская гримаса, наверное. Но плотно сомкнуть губы, сдержаться не выходило. Улыбка сама напрашивалась, растягивалась на всю рожу. – Так кто ты такая?

– Я же ответила вам – случайная гостья. – Она поежилась и чувствовала себя, кажется, не слишком комфортно. Даже странно, что Риг не заметил раньше. Слишком увлекся. Проклятье! Не хватало еще напугать девчонку. А рыжая продолжала смотреть с недоверием, опаской, сжимать кулачки и молчать. Ну и где твое хваленое обаяние, покоритель женщин лельхай?

– Ты чего такая ершистая? Боишься? Обидел кто? – Он обвел зал таким взглядом, что все любопытные мгновенно занялись своими делами. Некоторые даже поперхнулись едой или напитками.

– Я просто не собиралась тут надолго задерживаться, – негромко обронила незнакомка. – Риг, простите, пожалуйста. Думаю, я пойду.

Лельхая рвали на части эмоции. Впервые за многие столетья. Отзвук его имени в устах рыжей почти лишил воли – аж внутри что-то перевернулось. Еще бы послушал и еще, и еще. Смысл фразы незнакомки дошел до лельхая лишь позже, когда девушка уже слезла со стула. Риг сам не понял – как это произошло. Только скорость древнего лельхая, помноженная на безумное желание, и животный страх потерять из вида это чудо чудное включились раньше, чем мозг. Прямо как в первые дни после обращения, когда самоконтроль забивали инстинкты. Полностью и безоговорочно. Не успел подумать, а уже сделал.

Они очутились одни, в служебном коридоре, прижатые к стенке. Вернее, лельхай прижал незнакомку своим внушительным телом, а она только трепыхалась. Но, как ни странно, перепуганная, возмущенная, она заводила еще сильнее. Не страх полыхал в янтарных глазах девушки – гордость и непокорность, такие восхитительные и такие непобедимые. Ее сила духа завораживала, лишала малейших признаков злости и раздражения на то, что рыжая так странно реагирует на внимание местного идола для прекрасного пола.

В голове древнего лельхая крутились такие картинки, от которых мозг переставал работать вовсе, а все остальное работало так, что мешковатые джинсы стали до ужаса тесными. Несколько секунд Риг видел только ее лицо: то ли ошарашенное, то ли напуганное, глаза, что расширились до предела, и губы… Проклятье! Губы… Разве можно облизывать губы, прикусывать, когда он и так едва сдерживается? Лельхай стиснул челюсти так, что клыки поранили подбородок. Прохладные струйки крови ттахов потекли по лицу и закапали на футболку. Рыжая дернулась и затихла. Так затихла, что лучше бы уж отбивалась. Риг слишком хорошо знал разницу между обреченной покорностью и затаенной яростью. Губы незнакомки поджались, глаза полоснули злобой, ладошки сжались в кулаки. Маленькая, гордая, непоколебимая… Проклятье! Она не просто возбуждала – восхищала и будоражила! Так, как ни одна другая женщина за всю длинную жизнь Рига. Лельхай сделал над собой усилие. Отступил, понимая, что произошла глупость. Надо, надо было ее уговаривать. Как там говорил его правая рука, телохранитель и лучший друг – Даар? Пожар в штанах? Хорошее сравнение, никак иначе описать нынешние ощущения Рига не удавалось.

Девушка попятилась к черному ходу.

– Да погоди ты! – Лельхай двинулся следом. Ригу потребовалось бы мгновение, чтобы догнать незнакомку, схватить ее и встряхнуть, чтобы пришла в себя. Даже в бреду, раненым он не смог бы ее обидеть. Почему? Черт его знает. Просто не смог бы. Незнакомка стремительно рванула к черному ходу. Открыла дверь и выскочила наружу.

Мгновение лельхай еще думал, что сможет дать ей уйти. Может, и к лучшему? Пусть… Исчезнут эти непривычные, будоражащие ощущения, мысли придут в порядок, прочистится голова…

С момента превращения, когда кровь ттахов забурлила в венах, подчинила инстинктам, взвинтила эмоции и ощущения до небывалых высот, лельхай ничего подобного не чувствовал. Уже очень, очень много столетий.

Но когда внутри что-то оборвалось, дышать стало совсем невыносимо, хотелось разодрать когтями грудь, содрать с себя кожу, он рванул следом.

Вылетел на пустырь у черного хода с автостоянкой и густым кустарником повсюду, насколько хватало глаз. Огляделся. Незнакомка исчезла. Нет, правда. Совсем исчезла. Как не бывало. Зрение лельхая позволило бы найти ее даже на расстоянии в полкилометра, обоняние – учуять запах. Но ее просто нигде не было.

Нигде… ни далеко, ни близко. Вообще.

Риг остановился, тяжело дыша, словно опять превратился в человека и отмотал марафон. Нет, даже три марафона. Где она? На секунду он запаниковал. Да, вот даже так. Древний лельхай поддался панике, страху, что больше не увидит ее. Никогда. И понятия не имеет, где искать это чудо чудное…

Сосредоточиться не получалось. Рига потряхивало на нервной почве, как десять столетий назад… Лельхай торопливо обошел клуб по дуге. Нет, ни следа, ни запаха, никаких признаков присутствия. Будто вот только что разговаривал с призраком. Вдыхал запах, любовался, желал… Лельхай остановился, пытаясь собраться с мыслями.

Так-с… Она только что выбежала из клуба и вдруг пропала. О чем это может говорить? Началось?

Ну, если так – либо она сама вернется, либо Риг поймает девчонку… Она не сможет миновать излюбленный ттахами мир. Тот мир, куда они вложили свою кровь, создав проклятых.

* * *

Елена

– Ты никогда ничего не проверяешь! Нас могли обчистить, а ты и не узнала бы… – разорялся мой любимый Димочка. А я смотрела на мужа и думала… куда делся тот добродушный парень, что пешком проходил полгорода ради моей улыбки и нашей встречи, что опаздывал на последнюю электричку ради еще нескольких минут смущенного молчания, робкого касания, поцелуя украдкой? Что приезжал ко мне на дачу на велосипеде, весь в машинном масле, и первым делом не мылся – дарил цветы…

Жаркие разговоры ни о чем… прикосновения, от которых бросает в дрожь и сладко сосет под ложечкой… Первые супружеские годы, когда засыпаешь, прижимаясь к теплому мужскому телу, и… быт. Наверное, мы недостаточно друг друга любили, возможно, не смогли смириться с недостатками спутника жизни. Но внешне основательный домик нашего счастья обрушился, погребя под обломками взаимное уважение и желание. Я не хотела этого мужчину после обвинений, злобы и бесконечных ссор. Срывов, когда от ярости темнело в глазах, хотелось ударить, плюнуть в лицо, выгнать из жизни…

Возможно, секс после ссоры – ни с чем не сравнимое удовольствие… Но лишь когда ссор меньше, чем примирений, когда люди слушают друг друга и слышат, а не бросаются оскорблениями-обвинениями и сбегают от разговора.

Дмитрий накинул зимнюю куртку и взял лопату, чтобы чистить снег во дворе дома.

– Ты ничего не хочешь делать! – бросил напоследок и торопливо скрылся за дверью. Я набрала его номер, хотела что-то сказать, возразить, но снова прослушала череду обвинений и короткие гудки – муж превентивно сбросил вызов. Чтобы не ответила. Возражения не принимаются. Абонент недоступен для ответных аргументов и объяснений. Приговор вынесен и обжалованию не подлежит. И так трижды. Я села за компьютер и заплакала.

Внизу мирно сопел Захар – мой сынуля. Наверное, самое лучше, что произошло от нашего брака. Чудесный, веселый мальчишка, с характером, но не спесивый. Его все время хотелось целовать в курносый носик и русую макушку.

Я проверила – все ли в порядке с ребенком, вытерла слезы и вернулась к компьютеру. Нет, интернет и соцсети не отвлекали вовсе. Веселые разговоры раздражали, злобные диалоги бесили, а смайлики отталкивали. Эти круглые желтые уродцы строили забавные рожицы, когда на душе кошки скребли…

Я отошла к окну, прикрыла глаза и представила…

Бар, выполненный в темно-синей расцветке. От пола словно тянутся вверх лепестки пламени – оранжево-красными конусами света ползут по стенам и гаснут, превращая помещение и здание в глыбу айсберга.

Барная стойка с высокими табуретками без спинки приютила нескольких лельхаев. Два лысых бугая в пиджаках на футболки и джинсы, словно прибывшие сюда из лихих девяностых, глушили клонированную кровь высшей категории и время от времени ржали, как кони. Гибкая лельхайка восточной внешности, в коротком алом платье, с иссиня-черными волосами, тянула коктейль из нескольких групп донорской крови с каплей крови нентов – морских оборотней-котиков. От последней лельхаи дурели, сходили с ума, пьянели или засыпали, как люди от крепкого спиртного.

Чуть поодаль лельхай с внешностью Бреда Питта, в синем свитере и классических черных брюках вел тихую беседу с дамой, человеком. Еще несколько красавцев и бруталов, шикарных и миловидных женщин общались между собой или с людьми, что добровольно посещали бар, где вполне могли стать и пищей. Деликатесом, который осушили почти до предела… Мало ли на что способны юные лельхаи, что слабо владеют собственными инстинктами, но знают: человеческая кровь – это жизнь, а жизни много не бывает.

Пусть им столько и не нужно, но зачем останавливаться, когда алый нектар струится сквозь горло, орошает небо, отдается на языке солоноватым привкусом магии ттахов? На долю секунды позволяет ощутить себя почти богом… Создателем…

Туристки, что с них взять? Они приходили сюда за острыми ощущениями и сполна получали желаемое…

… Я открыла глаза и вздрогнула…

Барная стойка прохладой отдавалась в руках, бармен, похожий на Брюса Ли, весь в шрамах и татуировках, смешивал кровяные коктейли. Белая футболка и черные джинсы обтягивали его жилистую фигуру…

Я прокрутила в голове события двухмесячной давности.

Ттах сказал, что нужна привратница, та, что согласится защищать миры-карманы. Древняя раса наплодила их сотнями. Предложил все бросить, взять ребенка… и… Не глядя махнуть в иные реальности…

Как он меня назвал? Потерянная женщина? Ничья между генами ттахов и людей? Бред для нашей суровой, реалистичной земной жизни. Вот только этот бред все больше обрастал подробностями, то и дело возрождался вокруг, затягивал и манил, что греха таить.

А я все колебалась. Ребенку нужен отец – так меня учили с детства, вдалбливали, как молотом, правильные мысли, представления о жизни.

Дима – хороший отец: нежный, любящий, заботливый. Но плохой муж…

Сложись между нами все иначе, я, возможно, не упала бы с лестницы и не получила предложение, от которого невозможно отказаться. Либо принять… либо жить как сейчас… Потерянная женщина между миром, где ничего не срослось и одиночество сжимало сердце тисками, и чужими реальностями, где ощущала себя лишь бесправной гостьей.

А началось все с банального похода к врачу.

* * *

Поликлиника – тот еще аттракцион, даже коммерческая. В бесплатные я не ходила давно, опасаясь, что залечат до смерти. Врачам платили гроши, и все, кто мог, сбежали туда, где зарплата позволяла жить, а не выживать.

Пациенты смекнули, что лечиться и вылечиться – далеко не одно и то же, и начали бодро осваивать платное здравоохранение. В результате коммерческие клиники из зданий с просторными коридорами, приветливыми медсестрами и точным временем приема мутировали в гибриды платных и бесплатных.

Все началось с очередей – неизменных предвестников упадка, а закончилось толпами у регистратуры и хамством медперсонала. Не всего, конечно, лишь некоторых санитарок и уборщиц, что бодро строили посетителей, требуя не наступать «на мытое» и надевать бахилы у входа, даже если те выдавались гораздо дальше.

Я добралась до травматолога спустя два часа после назначенного времени. Осмотрел он меня, правда, очень тщательно – шутка ли, удар по спине, прямо по линии позвоночника – и послал на рентген. Предварительно сказал, что образовалась сильная внутренняя гематома.

Я дохромала до ближайшей платной клиники с ренгтен-аппаратом, сделала снимки, подтвердила диагноз и получила новые рекомендации. Среди них значились и эти витамины.

Впервые мне вручили лекарство прямо у врача, причем бесплатно, заверяя, что это лучшее средство для скорого заживления. Упаковка выглядела самой обычной. Название я нашла в интернете, и отзывы, по крайней мере те, что выглядели реальными, обнадеживали.

Заживало и впрямь очень быстро, сил прибавилось, энергии тоже. С работы возвращалась не убитая в хлам, а еще способная сделать йогу и посмотреть любимый сериал. Но потом случилось оно…

Я встала ночью, полусонная, чтобы выпить глоток воды, открыла дверь на кухню… и провалилась в черноту. Как Алиса из кэролловской сказки. Правда, я не падала, а скорее двигалась внутри черной субстанции, что толкала и перемещала, подобно эскалатору. Пока… Не очутилась в подсобном помещении ночного клуба из недавних странных видений.

Дальше – больше. Время от времени мне словно открывались иные реальности, и почему-то даже в голову не пришло, что это безумие, галлюцинации. С каждой новой витаминкой я все чаще проникала взглядом в другой мир или миры.

Иногда вокруг вырастали стены космической станции: совершенно реальные, глянцевые, фантастические. Целый город внутри корабля, с гуманоидами и негуманоидами: синими, оранжевыми, зелеными, рогатыми, хвостатыми, клыкастыми, покрытыми корой, кожей и панцирем.

Порой я обнаруживала себя в густом лесу из высоченных стройных деревьев, отдаленно похожих на кипарисы. В ветвях заливались мелодичными трелями огромные птицы с сине-оранжевым опереньем и хвостами, похожими на павлиньи. А в вышине кружили… не птицы – пернатые оборотни с человеческими лицами.

Временами меня забрасывало в густую чащу и навстречу выходили другие оборотни – черные пантеры размером с бенгальского тигра: лобастые, мощные и явно опасные.

Но чаще всего я почему-то видела этот бар и какой-то бежевый замок, похожий на облачко.

Интерьер узнавался сразу.

Пол, словно покрытый россыпью синих кристалликов, стены, по которым хаотично растекались синие и оранжевые кляксы света, потолок, похожий на театр теней. Все это я видела сквозь приоткрытую дверь подсобки с синими стенами и однотонными серыми дверями…

И вот однажды видения стали реальностью.

Запахи догнали краски, опередив звуки на считанные мгновения. Ядреные алкогольные пары перебивали ароматы фруктовых соков. Запах чего-то жареного вроде луковых колечек или картофельных палочек спорил с запахом сытного мяса на гриле. Как ни удивительно, потом и парфюмом здесь не несло совершенно.

Музыка напоминала помесь походного марша и танго. М-да… В моем домашнем наряде только по барам и разгуливать.

Ну да ладно, была не была. Даже не знаю, почему я воспринимала все так естественно и спокойно. Только что находилась в своей квартире – в шестидесяти квадратных метрах гибрида зала и кухни. И вдруг очутилась в неведомом мире. Но удивляться не хотелось, пугаться – тоже. Словно некто невидимый внушил, что все идет как надо, правильно и нормально. Только что я размышляла над проблемами насущными, а вот теперь задалась совсем иными вопросами.

Как и чем оплатить выпивку, еду, если за душой ни гроша? Где ночевать, если не унесет обратно на Землю? Что делать?

Ну да ладно! Удивлю местную искушенную публику. Думаю, девушек в домашней трикотажной толстовке, лосинах и шлепках они еще не видели. Я уронила взгляд на ноги. Оп-па! Откуда кроссовки? Нет, мои, я узнала их сразу. Изрядно потрепанные, но не побежденные ни временем, ни российскими дорогами, ни распутицей за городом. Вот только я их не надевала…

Я осторожно примостилась у барной стойки, разглядывая гуманоидов, очень похожих на людей. Внезапно в голову словно полился чей-то голос. После безумия последних месяцев с витаминками такой ерунде удивляться не приходилось.

Даже картинка, что возникла перед внутренним взором, не поразила, скорее так, слегка озадачила. Я словно разделилась. Часть меня находилась в баре, часть – где-то еще, в белом помещении, отделанном почище иного королевского замка. Со сводчатого потолка на меня глазели прекрасные девы в длинных струящихся сарафанах. Со стен смотрели портреты бруталов в ярких туниках и брюках и красоток в пестрых платьях.

Прямо передо мной развалился в кресле под стать королевскому трону альбинос с алыми глазами… Ах, нет, не с алыми. Внутренняя часть радужки существа была алой, а внешняя – оранжевой. Белоснежные волосы напоминали мириады стеклянных нитей.

Красивое лицо выглядело бы женственным, если бы не квадратная нижняя челюсть и высокий лоб с намеком на недюжинный интеллект. Мощный торс едва прикрывала тонкая розовая туника. Черные брюки и ботинки из кожи, похожей на змеиную, дополняли образ эдакого денди-атлета.

Альбинос улыбнулся, сверкнув острыми клыками, и в уши полился приятный мужской голос – бархатистый и убаюкивающий.

– Девочка. Мы выбрали тебя из тысяч других с кровью ттахов, что затесались среди людей и живут обыденной жизнью. Мы давали наши витамины с кровью ттахов многим. Но такой эффект получился лишь у тебя. Гены ттахов легко активировались. Теперь ты гибрид, существо междумирья. Можешь перемещаться между реальностями, входить в миры-карманы и оттуда контролировать обмен энергиями и материей между измерениями. Собственно, ради этого мы тебя и пригласили.

Я слушала, вникала, не в силах сообразить, что это: галлюцинация, бред или же нечто реальное. Альбинос усмехнулся, ловя мое настроение.

– Реальность – это лишь то, что мы принимаем за реальность, – добил неуместным философствованием. – На самом деле реальностей масса. И они разные. Есть реальности с колдовством и магами, есть реальности с космолетчиками и масса других, где то и другое перемешано. Только смотри. И у тебя как раз появилась такая возможность. Что мы предлагаем? Полный пансион. Ты будешь получать деньги за то, что присматриваешь за обменом между мирами.

– А почему вам так важен этот обмен? – зацепилась я за самое главное.

Альбинос тоже оценил – показал большой палец.

– В корень смотришь, – в его голосе промелькнуло одобрение. – Значит так. Мы создали миры-карманы с особенной природой, для себя лично. Брали материал из соседних измерений. В результате порой возникает конфликт обмена. Раньше измерения сами обменивались энергией, магией и материей. Теперь же миры-карманы нарушили равновесие. Вернее, нарушают его. Временами. Твоя задача служить привратницей для тех, кто путешествует сквозь миры-карманы и следить, чтобы обмен не нарушился. Работа не пыльная. Жильем, едой и одеждой – всем мы тебя обеспечим. Оплата позволит безбедно жить в любом мире, что соприкасается с миром-карманом. Хоть в том, куда ты сейчас переместилась. Он занимательный. Там живут наши потомки – лельхаи. Люди, которым мы кровью и аурой даровали вечную жизнь и молодость. В вашей земной реальности о них ходят легенды как о вампирах. И, как все легенды, больше лгут, чем рассказывают. Но ты разберешься. Да! Сына бери с собой. И начинай все с нуля. На раздумье у тебя несколько суток. Ни больше ни меньше.

Я собиралась спросить, ответить, но опять очутилась в баре под чьим-то пристальным, немигающим взглядом.

Обернулась и поняла, что встретилась с древним лельхаем. Как догадалась? Не знаю. Только двухметровый красавец с клыками между чувственных губ сразу вернул к рассказу ттаха. Я рассматривала мужчину, изучала, сравнивала с легендами о вампирах и даже немного увлеклась своим исследованием.

Лельхай наклонился, словно плохо меня видел, хотя я почему-то знала – зрение у него отличное и при желании способно перестраиваться. Хочешь – рассматривай птиц у горизонта, а хочешь – считай пылинки на барной стойке.

– Ты кто такая? – с неожиданным придыханием спросил незнакомец, сделал многозначительную паузу и добавил: – Такие к нам редко захаживают…

Я почему-то ждала от него пояснений. Какие «такие» и о чем вообще идет речь. Но лельхай уставился не мигая, только изредка сглатывал и облизывал губы, словно собирался меня съесть на месте. Его рваное дыхание вырывалось из плотно сомкнутых губ, щеки окрасил слабый румянец, растекся по лбу круглым пятном. Я неожиданно поймала себя на мысли, что парень-то был совсем молодым на момент превращения. Сколько ему тогда стукнуло? Двадцать пять? Если бы не сетка морщинок в уголках синих глаз и две глубокие складки на лбу, я дала бы лельхаю не больше двадцати. Только взгляд – глубокий, нездешний, пугающий – подсказывал, что на самом деле передо мной древнее и, возможно, очень опасное существо.

Я начала раздумывать над тем, чтобы куда-нибудь улизнуть. Черт его знает куда. Главное – подальше от незнакомца. Но он вдруг странно поморщился, спрыгнул с барного стула и приблизился вплотную. Теперь казалось – я вся в его власти. Наши глаза очутились вровень, тело лельхая преградило путь к отступлению, сверкающий взгляд почти парализовал. Я не могла понять выражение ярко-голубых, как сапфиры, глаз незнакомца.

– Как ты сюда попала? – выдохнул лельхай так, словно бежал и даже не первый час. – Без сумочки, кредитки, виртуальной кредитки, налички?

Я дернулась под его пытливым взглядом, ошарашенная и совершенно сбитая с толку. Часть меня хотела, чтобы незнакомец продолжать смотреть вот так же, другая часть стремилась от него спрятаться – от взгляда и от самого лельхая тоже. Тело мужчины напряглось, вздулись шейные мускулы, вытолкнув наружу синюю сетку вен. Морщина на лбу стала немного заметнее, а губы дрогнули в странной кривой ухмылке – настолько порочной, что у меня мурашки побежали по спине и холодок опустился в желудок. Я покрепче стиснула поручни кресла, вцепилась в них, словно в спасательный круг, и судорожно пыталась сообразить, что же сделать. В этом заведении наверняка таких лельхаев сотни. Никто не поможет незваной гостье, что пришла в бар для отдыха проклятых. Сама ведь напросилась – знала, куда направляется.

Не объяснять же им про травму, витамины и недавнего нового знакомого – альбиноса, что представился ттахом.

Я ощутила на лице горячее дыхание блондина, и мысль пронеслась в голове молнией.

– Случайно забрела, – промямлила осторожно, стараясь не делать резких движений. – Вы же Риг Ураган? Владелец здешнего заведения? Главный лельхай города или даже государства?

Не помню – сказала ли это вслух, или только отчасти. Однако лельхай удивился. Чуть отклонился и воззрился еще внимательнее, будто пытался просветить взглядом, как рентгеновским аппаратом.

– Один ноль в твою пользу. – Лельхай улыбнулся во все клыки – страшно и завораживающе одновременно. Я не могла выбрать. – Так кто ты?

Его напор сбивал с толку, а взбудораженный вид пугал не на шутку.

– Я ведь сказала уже, случайная гостья. – Голос предательски дрогнул, от страха и напряжения больно свело спину. Лельхай сверкнул глазами, обвел меня взглядом и вдруг спросил:

– Ты чего такая ершистая? Боишься? Обидел кто?

И прежде чем я открыла рот для ответа, Ураган выпрямился, подавляя массивным телом, заставил почувствовать себя маленькой и слабой, даже не касаясь, на расстоянии. Впрочем, что между нами за расстояние? Ему и руку-то протянуть не потребуется, чтобы схватить и выпить всю кровь, без остатка. Паника подкатила к горлу горьким, колючим комом. В голове все перепуталось: рассказы ттаха, информация о лельхаях, что загружалась в мозг, как файлы на флешку, вампирские истории о ночных заведениях и прочее, прочее, прочее. Даже сериалы про нежить – и те вспомнились.

Я соскочила с табуретки и нервно затараторила:

– Я просто не собиралась тут задерживаться. Риг, простите, пожалуйста. Думаю, я пойду.

Не ожидала, но он пропустил сразу же. Послушно отодвинулся и позволил уйти. Я скрылась за дверью подсобки, почти выдохнула, когда нечто прижалось и с силой впечатало в стену. Очень возбужденное, горячее мужское тело, все из литых мускулов сдавило и обездвижило – ни вдохнуть, ни шелохнуться, ни позвать на помощь.

Лельхай приблизил лицо к моему, задышал еще чаще, и возбуждение Урагана запульсировало в районе моего пупка. В глазах блондина оставалось ничтожно мало мыслей и еще меньше понимания. Он замер, тяжело задышал в лицо… И страх резко отпустил, испарился. Как обычно, когда положение становилось отчаянным. В такие минуты меня накрывало желание биться, муж говорил: «У тебя сердце воина». Когда-то очень давно, когда еще умел восхищаться женщиной рядом.

Я стиснула челюсти, собираясь драться до последнего. За себя, за то, чтобы снова увидеть Захара… Адреналин разлился по телу силой и смелостью. Но лельхай резко отпустил меня снова. Сразу окутала непривычная прохлада – настолько горячим оказался мужчина. Не помня себя, я рванула наружу, спиной ощущая взгляд Урагана. Я выскочила из клуба, в полной растерянности.

Тьма обступила, фонари ослепили, тишину прорезал оклик какой-то птицы. В нем слышался то ли смех, то ли предупреждение. Я поежилась, желая очутиться дома: в тепле и комфорте, без всяких острых ощущений.

Сзади хлопнула дверь, я дернулась… и стремительно вошла в собственную спальню…

Ноги подкосились, я рухнула на кровать и уснула.

* * *

… Я посещала бар Урагана еще несколько раз, но с владельцем старалась больше не видеться. Для «привратницы ттахов», как назвал меня Лил – альбинос, что предлагал работу и общался, вызывая к себе астрально – это труда не составило.

Я воображала другие миры – и видела. Дальнейшее представлялось лишь делом техники. Небольшое напряжение, энергетический всплеск – будто я выбрасываю из себя нечто невесомое, но очень мощное – и врата в другие реальности распахнуты настежь.

Шаг – и я больше не на Земле.

Про то, что Ураган нередко отлучается на собрания городского совета лельхаев, по делам бизнеса, я узнала из разговоров его ближайших помощниц – близняшек Шелли с Малистой. Мулатки, которым лельхай даровал вечную жизнь – обратил, выражаясь вампирским сленгом из фэнтези – выглядели как статуэтки. Пышные круглые бедра, всегда обтянутые кожаными лосинами, груди размера четвертого, в узких корсетах из бархата, шапки волнистых волос и кукольные личики. Они казались бабочками, что порхают с цветка на цветок, эдакими девушками-праздниками. На самом же деле за внешностью беззаботных красоток без особой цели в жизни скрывались трезвый ум и бульдожья хватка в бизнесе. Они следили за сетью баров Урагана и маленькими женскими ручками жестко натягивали удила, если того требовала ситуация. Самые серьезные проблемы решал Ураган лично. Но зачастую его вмешательства не требовалось. Лельхай подключался к вопросу, исключительно если требовалось задействовать связи, весьма предусмотрительно переложив на помощников работу, что им по силам.

Даар Ри – бармен, наполовину индеец, наполовину японец, эдакий гибрид тезок Брюса Уиллиса с Брюсом Ли, казался недалеким громилой. На самом же деле выступал правой рукой Урагана и здорово дополнял Шелли с Малистой. Там, где женская хитрость и коварство терпели фиаско, побеждали его твердость и трезвый мужской ум. Даар управлял турбизнесом и сетью баров. Туристки любили клубы Урагана, выделяя их среди других баров и ночных заведений лельхаев.

Здесь было относительно безопасно, главное, лишь придерживаться простых правил в общении с проклятыми. Не слишком флиртовать, не одеваться так, словно напрашиваешься и не предлагать себя в качестве донора.

В других подобных заведениях творилось черт знает что, и смертные побаивались заглядывать на огонек.

Ураган и его помощники создали для людей маленький рай в лельхайских владениях, где сообразительные и благоразумные с удовольствием коротали досуг.

Но все это требовало постоянной кропотливой работы. Ни один цветок не цветет, если его не пересаживать, не удобрять и не поливать. Ни один дом не простоит долго, если его не чинить и не подновлять. Естественно, Ураган отлучался. И мне удавалось поймать такие моменты, чтобы посидеть в баре и попить ласкалу – напиток из трав по личному рецепту Даара Ри. Немного терпкий, мятный и освежающий, он помогал сбросить тревоги дня, снимал усталость и тонизировал.

Только что я слушала упреки мужа, что били по сердцу хлестким осенним градом, кислотой разъедали внутренности и разрывали их вакуумом одиночества. Отвечала не хуже – не то чтобы мстила, горькие слова срывались с уст яростными выстрелами.

– Ты мужчина и обязан содержать семью! А ты не делаешь даже половины. Сидишь у меня на шее…

– Я обещал содержать сына, а ты сама по себе.

Каждая такая фраза словно гвозди в меня вбивала, даже не так – вбивала гвозди в гроб моей личности. Кто я? Зачем я? Что нажила за долгие годы, когда выбивалась из сил, содержала семью, работала штатным «решателем» проблем и денежных в том числе. Ребенок льнул к мужу – ну как же, мама ведь вечно работает: то за компьютером, а то где-то еще. А вот папа – он рядом, всегда поможет, подскажет, утешит.

Мал еще, чтобы понимать – папа живет за счет мамы, тянет из нее деньги и жгуты нервов, но для сына – чудесный, милый и ласковый. На маму рычит: «Да нужна ты мне! Отказывайся от сына – и я заберу его к родителям», Захару обещает: «Ты же моя кровиночка, и тебя я не брошу»…

Ребенка обнимает, подбрасывает в воздух, играет с ним, как со штангой, под восторженный детский писк и хихиканье. Жене – скупое «Доброе утро», пустой чайник, потому что она встала и она хозяйка – пусть сама, кто же ей должен? Хмурый взгляд на малейшее недовольство и литры желчи на замечание. «Что, я должен проверять, пустой ли чайник?», «Вот возьми сама и залей!»

Слезы, спрятанные в соседней комнате, мысли о том, что я одна. Совершенно и безвозвратно.

Родители умерли, родственники очень далеко, и мы почти не общаемся. Сын боготворит отца, а мама так, соседка по общежитию. Работа выматывает до последней капли жизненных сил. Работа с людьми – она такая. Берешь с собой позитивный настрой, энергию, жажду помочь, а возвращается с досадой и горечью. Отдаешь тепло, а получаешь холод, делишься добром, а закидывают злом.

Бар Урагана внезапно стал моим убежищем. Даже не знаю почему. К тому моменту я побывала уже во многих мирах. Удивительных и невероятных.

Чего только стоил космический город, заключенный в плотный кокон силового поля, зависший в невесомости. Искусственное солнце вставало ежедневно и уходило в закат ровно через 24 часа, как на Земле. Здания, сродни переплетению тонких каменных нитей, напоминали диковинные техногенные кружева.

Роем причудливых насекомых носились в воздухе пестрые машины.

Лес оборотней выглядел удивительным и вдохновляющим.

Плакучие деревья окаймляли прилесок и полоскали пушистые зеленые локоны в озере. Курчавые кроны смыкались над головой дивным шатром с аппликациями: проблесками неба, солнечными лучиками и облачными шариками.

Но почему-то именно в баре, где неловкого гостя всегда подстерегала опасность, я ощущала себя лучше всего. Возможно, причина тому в крови ттахов, что текла теперь по моим венам, сближала с лельхаями и даже с людьми этого мира.

Это ощущение, привычка переноситься сюда, чтобы подумать, уйти от суровой земной реальности и сыграли со мной злую шутку.

– Попалась! – Он вырос передо мной так, словно телепортировался. Неудивительно при скорости древнего лельхая, но непривычно для простой земной женщины. Я думала, Ураган уехал в город.

– Р-риг? Откуда? – только и смогла выдавить я под прицелом немигающего сапфирового взгляда. Лельхай остановился возле моего барного стула, как тогда, в день нашей первой встречи. Для верности схватил небольшие поручни – и все, я в плену его рук и тела. Бледная кожа Урагана постепенно окрашивалась в розоватый, по щекам растекся яркий румянец. Лельхай глубоко вдохнул, даже не так – втянул воздух с большим усилием, сверкнул глазами и облизал клыки. Они удлинились прямо на глазах. Только что едва виднелись из-под верхней губы, а теперь слегка надавили на нижнюю.

Лельхай переступил с ноги на ногу.

– Я тебя выследил! – сказал с победными нотками в голосе. Наверное, так его варварское племя разговаривало с поверженными в набегах народами.

Стало не по себе. Бар различался смутно, окружение расплылось яркими пятнами, звуки затекали в уши лениво, медленная музыка, под которую неспешно танцевали несколько пар – смертных с лельхаями – почти пропала. Голос Урагана, напротив, бил по ушам большим гонгом.

Холодная волна пробежалась вдоль позвоночника, опустилась вниз, заставляя поежиться, в желудке разросся противный ледяной комок.

Я вжалась в кресло и наблюдала, как лельхай чуть наклоняется, словно в замедленной съемке. И вот уже наши лица совсем близко. Он тяжело дышит, жадно глотает воздух или мой запах – не знаю уж, что тут ближе, опять переступает с ноги на ногу, раздраженно что-то оправляет в кармане и привычно буравит пытливым взглядом.

– Почему ты меня избегаешь? – Тихий вопрос звучит вкрадчиво, с сильным придыханием. – Я напугал тебя в нашу первую встречу. Да погоди ты! – опережает он мои возражения, пояснения и вообще любые реплики. – Я знаю, что ты появлялась в баре в мое отсутствие. Потом исчезала неведомо куда, как и полагается привратнице ттахов. Значит, началось… Они собирались равнять энергию, настраивать, чтобы не разрушились миры-карманы. Хотя военные действия прекращать не планируют. До последнего будут, видимо, драться. Но я-то что тебе сделал?

Странный вопрос совершенно сбивал с толку. Я лишь помотала головой и застыла, оцепенела.

Лельхай шумно выдохнул – с натугой, с присвистом, выругался, снова что-то поправил в кармане и произнес намного тише прежнего:

– Слушай, я тогда действовал на инстинктах. Обидеть тебя не хотел и не собирался. Я же отпустил тебя на все четыре стороны! Давай так… я сейчас отойду, дам свободу. А ты позволишь начать все заново. Познакомимся, расскажешь о себе. Думаю, обо мне ты уже достаточно знаешь. Привратники получают информацию без проблем, прямиком из какого-то вселенского источника. Объяснишь – куда сбегаешь постоянно. Что скажешь? Ты ведь не просто так сюда заходила? Отдыхала, пыталась сбросить нервное напряжение? Не знаю уж – что там у тебя за жизнь, но явно не сахарная. Если останешься, не сбежишь, – еда и напитки за счет заведения.

Я вгляделась в его лицо: скулы острые, хоть режь ими, губы поджаты, глаза сверкают горячечным блеском. Тело напряжено так, словно Ураган – атлет и готовится к решающему рывку на Олимпиаде.

Он резко отступил, облокотился на барную стойку, подпер голову ладонью, пытаясь изобразить расслабленность, и теперь напоминал тигра, что затаился в кустах, поджидая добычу. Клыки выпущены, взгляд – как выстрел в упор, две длинные морщины рассекли гладкую переносицу, губы алые, словно кровь.

Под моим пристальным взглядом Ураган криво усмехнулся…

 

Глава 2

Риг листал видеозаписи из бара, а Даар Ри вытянулся по стойке смирно – замер за плечом начальника и даже дышать почти перестал. Шелли с Малистой тоже застыли статуями, правда, в нарочито непринужденных позах. Вроде бы: мы ни при чем, невинные, как овечки, но очень боимся господского гнева. На смазливых физиономиях близняшек так и читалось: совсем Ураган сбрендил. Устроил головомойку из-за какой-то девчонки!

Помощники хранили гробовое молчание, не смея тревожить древнего лельхая неуместными возгласами и комментариями.

Так… Вот она. Появляется из подсобки. Почему оттуда? Надо бы выяснить. Там легче проникнуть в мир Урагана? Залезает на стул: неспешно и грациозно, оправляется, двигая ягодицами. Черт! Ну почему же так соблазнительно! Аж промежность сводит до боли… Ураган принял более удобную позу в кресле, ничуть не смущаясь своей реакции. Лельхаи в курсе – какое либидо у их расы. Клыки надавили на нижнюю губу – выскочили на полную длину почти сразу же.

Так… Машет рукой, словно лебедь, просит пить. Что она пьет? Ласкалу? Девочка… Какая же она еще девочка… Что-то теплое окатило Урагана с головы до ног и поселилось в желудке. В груди словно что-то сжалось, но не больно, не страшно, скорее – приятно до дрожи. Захотелось стиснуть ее, прижать и… Проклятье! Здорово же она зацепила Рига, если от одной мысли он завелся сильнее, чем от танца стриптизерши после воздержания.

Помощники нервно пыхтели за спиной, и благодаря этим звукам, что нарушали дурман фантазий Урагана, лельхай наконец-то о них вспомнил.

Прочистил горло, подтянул джинсы, чтобы слабее сжимали некоторые выпуклости, и обвел Даара с близняшками таким взглядом, что те поежились и окаменели совершенно.

– Значит, так, дорогие помощнички! – прорычал Риг. – Если еще раз она появится, а меня в баре не будет…

Продолжать не пришлось – взяли под козырек и наперебой поклялись, что впредь такого не повторится… И, разумеется, не повторилось…

Риг находился на полдороге в город. Отправился на одну деловую встречу, обсудить очередную уже экскурсию с заездом в «ураганный бар» – так называли в народе его заведение. Кольцо-телефон задергалось на пальце – в беззвучном режиме сообщало о звонке. Риг притормозил и съехал на обочину, пропуская большегруз и несколько машин смертных. Люди неслись в город так, словно умрут уже завтра, а не лет через сорок, а то и через сотню. Нынче стали популярны кровяные микстуры с сывороткой лельхаев и витаминами. Они позволяли продлить молодость, улучшить либидо и здоровье.

«Она здесь», – сообщила Шелли.

«Появилась», – вторила Малиста.

«Сообщаю!» – доложил Даар.

Вот! Так бы сразу. Молодцы, ребятки!

Что-то в груди болезненно екнуло, паника растеклась жаром по всему телу. Сколько там километров до бара? Черт! Много для дурацкой человеческой железяки. Риг оставил машину на сигнализации и с места в карьер рванул к бару. Косые и удивленные взгляды водителей, машины, что уносились назад с бешеной скоростью, растягиваясь на периферии зрения пестрой лентой, зеленое марево леса по другую руку… Ослепительные жемчужины фонарей со шлейфом призрачного белого света… Все смешалось.

Приторный аромат зелени, запахи ароматизаторов из машин в лицо, ветер, что насвистывал в ушах незатейливую мелодию…

Ураган лихо лавировал, если какое-то авто слишком заносило – и оно выскакивало на обочину. Один раз пришлось перемахнуть через крышу в сальто. Наверное, приняли за безумного гимнаста-лельхая, что решил вспомнить человеческие подвиги… Плевать… Сейчас Урагану ни до чего дела не было. Он должен успеть. Обязан. И никак иначе.

На максимальной скорости древнего добрался Риг за считанные минут пятнадцать. Еще пять ушло на то, чтобы освежиться в душе, переодеться и выскочить в бар.

Рыжая пристроилась возле стойки Даара, как и в первую их встречу с Ураганом. Расслабленная и такая сладкая, что у Рига свело вначале челюсти, а потом и промежность почти до боли.

Эх! Ее бы сейчас на кровать. Такую тепленькую, спокойную, податливую… Тонкую голубоватую блузку лельхай порвал бы за секунды, лосины из черного трикотажа – и подавно. Интересно, какое белье она носит? Риг поставил бы все состояние на то, что девушка не пользуется никакими пушапами, да и кружева не особенно жалует. Скорее всего, на ней что-то спортивное. Небольшое, но удобное и приятное телу…

Черт! Поправлять ширинку через карман стало дурацкой привычкой Рига. Прежде он не постеснялся бы, что кто-то заметит, насколько завелся хозяин бара. Тем более таких лельхаев, с «пожаром в штанах», тут вагон и маленькая тележка. Вон, раскорячились возле шестов для стриптиза. Еще немного – и кончат в брюки, идиоты!

Но почему-то Ригу совсем не хотелось привлекать внимание рыжей к реакции своего организма на ее присутствие. Наоборот, все внутри древнего жаждало, чтобы девушка заинтересовалась им как человеком. Тьфу ты, как личностью, разумеется! Когда в последний раз он ассоциировал себя с человеком? Девятьсот лет назад? Восемьсот? Риг не помнил, когда это было. Только становилось все жарче, прохладное тело лельхая нагревалось помимо воли. Проклятье! Не хватало еще выглядеть, как эти идиоты у шестов со стриптизом. Из штанов выпирает, ноздри хищно раздуваются, лица залила краска, дышат еле-еле… Как из русской бани пожаловали. Бред… Рыжая чуть повела головой, убрала волосы с шеи, и Риг сглотнул, еще раз и еще, потому что в горле резко пересохло. Шея у привратницы выглядела тонкой, белой и длинной. Так и хотелось прикоснуться губами, а потом немного лизнуть, чуть пососать… А потом…

Проклятье! Риг притормозил, с трудом перевел дыхание, как последний подросток, ей-богу, и двинулся медленнее. Не хотелось, чтобы она заметила, какое нетерпение испытывал лельхай. Поняла, как все внутри него вздрагивает, трепещет, будь оно неладно!

Риг очень хотел бы разозлиться, рассвирепеть за то, что выворачивала наизнанку, напоминала – какие эмоции способно испытывать существо его расы. Но вместо этого опять глупо улыбался. Дебильная, должно быть, у него сейчас физиономия. Улыбка до ушей, выпущенные клыки и румянец. Хоть в кино про дурку снимай.

Последние несколько метров Риг пролетел – сам не заметил, когда ускорился, – подскочил к рыжей и выпалил:

– Попалась!

Дальше лельхай действовал на инстинктах, вообще ничего не соображая. Схватился за поручни кресла девушки, пленил, отрезал пути к бегству и радостно заявил:

– Я тебя выследил!

Рыжая поежилась, вжалась в кресло, метнула в сторону двери взгляд загнанного зверя. Черт! Вот и соблазнил девочку! Еще секунда, и она заорет: «На помощь!»

Внутри Рига что-то перевернулось. Больно кольнуло в груди, дыхание остановилось. Пульс зачастил так, что лельхай жадно глотнул воздуха и попытался отрешиться от дыхания вовсе. Иначе только и делал, что втягивал запах девушки, а от него дурел гораздо сильнее. Она пахла очень приятно. Немного молоком, чуточку сладостью и легкой такой, приятной горчинкой. Хотелось лизнуть белую кожу незнакомки без малейших признаков румянца. Близко к ттахам, однако. Коснуться вначале языком, затем губами, а потом…

Проклятье! Еще немного, и в паху придется тушить льдом.

Рыжая замерла и наблюдала с неподдельным ужасом. М-да… Дурак ты, Ураган, и не лечишься. Ты хочешь, а она боится. У тебя внутри все теплеет, а она ежится, словно от холода. Ты жаждешь прижать, а она – убежать. Не слишком удачный расклад. И совсем не в твою пользу.

Нет, когда-то, еще человеком, Ригу нравился легкий страх на лице девушки. В особенности, если она еще девственница, что робко отдает мужчине свое единственное сокровище в надежде на счастье или достаток. Но то было много столетий назад, в другом обществе, когда для женщины секс всегда оборачивался чем-то судьбоносным. Позором на все племя, если мужчина не женится, или счастливой жизнью, если он связывает себя узами брака. А то и нежеланной беременностью…

Сейчас Ураган не мог зачать ребенка. Только с какой-то особенной женщиной. Некоторые лельхаи заводили детей после длинных и безнадежных столетий бесплодия. Вдруг, без особых на то причин, непонятно, каким волшебным образом. Но за свои тысячу лет Риг ни разу не оплодотворил ни одну из любовниц.

С каким-то титаническим усилием, слушая бешеный бой сердца в ушах, лельхай чуть отстранился от девушки, буквально ломая себя, преодолевая. Слова сорвались с губ сами собой:

– Зачем ты меня избегаешь? Я напугал тебя в первую встречу. Да погоди ты! – Ригу почудилось, что она вот-вот бросится в бегство. Руки сами собой дернулись, тело наклонилось. Ладони сжали поручни барного кресла так, что те погнулись. Дурацкий человеческий металл запечатлел волнение проклятого. – Я знаю, что ты появлялась здесь в мое отсутствие. Потом исчезала неведомо куда, как и полагается привратнице ттахов. Значит, началось… Они собирались равнять энергию, настраивать, чтобы не разрушились миры-карманы. Военные действия прекращать не планируют. Видимо, до победного будут сражаться. Хорошо. Но я-то что тебе сделал?

Рыжая молчала и смотрела так, что Ригу хотелось содрать с себя кожу, настолько неуютно казалось ему в собственном теле, что много столетий служило верой и правдой. Хоть в плане выживания, хоть в плане секса. Да в совершенно любом плане, в общем-то.

Дискомфорт в паху заставил снова слазить в карман. Девушка проследила за рукой Рига взглядом, и от этого почему-то стало еще жарче. Фантазии лельхая понеслись почище лихого скакуна. Вот ее ладошка скользит в карман, обхватывает то, что давно выскочило из слишком коротких для него спортивных плавок, слегка сжимает… Риг едва не застонал от удовольствия вперемешку с болью.

М-да… Что она с ним сотворила? Вообразил – и уже почти кончил. Как те полудурки, что пускают слюни на стриптизерш и недвусмысленно елозят на стульях.

Риг попытался собрать себя в кучку. Рыжая смотрела все с большей опаской. А лельхаю хотелось бы ее дружбы… Для начала… Хотя бы дружбы…

Он сглотнул, пытаясь промочить иссохшее горло, и произнес негромко, насколько возможно ласково:

– Слушай, я тогда действовал на инстинктах. Обидеть тебя не хотел и не собирался. Я же отпустил тебя на все четыре стороны! Давай так… я сейчас отойду, дам свободу. А ты позволишь начать все заново. Познакомимся, расскажешь о себе. Думаю, обо мне ты уже достаточно знаешь. Привратники получают информацию без проблем из какого-то общего вселенского источника. Объяснишь – куда сбегаешь постоянно. Что скажешь? Ты ведь не просто так сюда заходила? Отдыхала, пыталась сбросить нервное напряжение? Не знаю уж – что там у тебя за жизнь, но явно не сахарная. Если останешься, не сбежишь, – еда и напитки за счет заведения. Любой каприз за мои средства. Не стесняйся.

Секунду или две Риг раздумывал. Отойдешь вот так, а она – бежать. Распахнет дверь в другой мир – и все, пропала. Вернется ли? Черт ее знает. Но лельхай знал наверняка. Тысячу раз убеждался за долгую жизнь. Если хочешь привязать – умей отпускать.

Риг с силой выпрямился, выпустил из рук поручни и неспешно отошел к барной стойке. Вот так. Теперь мяч на твоей стороне, девочка. Не подведи. Ничего плохого я тебе не сделаю. Ничего не сделаю. Не сегодня, раз ты настолько не готова. Давай же, решайся! Риг едва удержался, чтобы не сказать это вслух. Внутри рыжей шла какая-то борьба: сильная, пожалуй, даже слишком. Она то подавалась вперед, и чудилось – еще секунда, и девчонка рванет подальше; то откидывалась на спинку кресла и что-то высматривала на лице лельхая. Улыбка Рига давно схлопнулась, челюсти сами собой плотно сжались. Он старательно изображал дружелюбие, пытался выглядеть спокойным, расслабленным. Но каждый мускул до боли свело от волнения. Настолько тревожило Рига решение девушки. Мысли метались, как волки от стрелков с ружьями.

А если она рванет к выходу? Что делать? Бежать следом? Попытаться образумить? Дать уйти, как и обещал? Если останется? Пригласить на танец после выпивки или завести душевную беседу, попытаться выяснить, что у нее за проблемы? Че-ерт! Демоны ада! Какого лешего он так нервничает? Как последний мальчишка, ей-богу!

Ригу захотелось как следует сжать кулаки, расцарапать когтями ладони и протрезветь от боли. Но один взгляд на девушку дал понять, что дергаться не стоит. Любое резкое движение, излишнее напряжение – и она сбежит, только ее и видели.

Рыжая прищурилась, положила ногу на ногу, откинулась на спинку кресла и вдруг выдала:

– Я останусь, познакомимся и пообщаемся. Но при одном условии. Вы расскажете – зачем меня выслеживали?

Риг мысленно выругался на нескольких языках. Взял себе стул и запрыгнул. Девушка ждала, позволяя лельхаю расположиться, давая возможность изобрести стоящее объяснение.

Что сказать? Ты меня зацепила? Думаю о тебе – и гормоны разрушают мозг, подчиняют тело? Мысли возвращаются к тебе и днем и ночью? Ты – мое наваждение, мой сон наяву и мое единственное, самое сильное желание? Сбежит, однозначно сбежит. Даже «пока» не выкрикнет.

Риг поглубже устроился на стуле, откинулся на спинку, отзеркаливая девушку. Даже сложил ногу на ногу, будь оно неладно. Этот незатейливый прием из психологии всегда помогал расположить собеседника, сбить с толку даже самых подозрительных и недоверчивых.

– Ты мне очень понравилась, привратница. Хочу познакомиться и поухаживать, – сказал единственное, что удалось сформулировать.

Она недоверчиво приподняла брови.

– Да ладно! У главного лельхая города нет других шикарных любовниц? Или дел гораздо интересней?

Риг хрустнул зубами. Действительно! Ехал бы себе на встречу, а потом загулял с деловыми партнерами. С девицами, что не продают себя, как дешевки, отдаются по большой любви к влиятельным и богатым, выпивке с кровью любого вида и прочим развлечениям для избранных. Нет ведь, сидит тут, уговаривает, уламывает. Да шла бы она… Но от одной мысли о том, что привратница вновь исчезнет, в груди сжалось так, что захотелось выть волком. Лельхай прокашлялся и как можно спокойнее ответил:

– Не часто к нам заходят такие, как ты. – И тут его понесло, примерно как с первой девушкой, когда гормоны зашкаливали, ударяли в мозг, будоражили и заставляли болтать всякую ерунду. – Твои розовые лосины тут надолго запомнились. К ним бы шлепки с помпонами… Приходишь, как спецагент, пока меня нет. Народ в шоке, как ты меня вычисляешь… Что, привратники заглядывают в щелку? В мою ванну не хочешь взгляд бросить?

Она хихикнула, затем удивилась, потом снова хихикнула и ответила:

– Нет, уж если захожу в ванну, тем более к столь влиятельным особам, то делаю это исключительно в розовом. А сегодня на мне, увы, черное…

Риг глупо расхохотался – как последний идиот, ей-богу. Да что за бред? Ей ведь пальчик показать – и Ураган начнет смеяться. Девушка отмахнулась. Кажется, лед растаял. А всего-то и требовалось – что выставить себя полным придурком.

Только теперь окружающий мир ожил для Рига и приобрел очертания. Барная стойка. Даар. Шелли о чем-то шепчется с белокурым туристом. Любит девочка северный тип мужчин. Во всех смыслах слова, и в кулинарном тоже. Две туристки извиваются на танцполе. Здоровяки лельхаи – бывшие боксеры – заинтересованно ловят каждое движение и пожирают взглядом женские округлости.

Туристы, лельхаи, сотрудники, люди и стриптизерши. Все вроде на месте: живут и работают. Казалось, только сейчас Риг их и заметил.

Странно… но лельхаю резко полегчало. Рыжая улыбнулась: не слишком весело, но достаточно, чтобы сердце проклятого подпрыгнуло к горлу и где-то там ошалело забилось от радости. Риг вспомнил, что дышать – это легко, просто впускаешь в легкие воздух – и никакой натуги.

– Меня Лена зовут, – мягко произнесла она. Да что ж такое-то? Почему ее голос звучит внутри, аж каждая мышца вибрирует. А имя… от него словно током ударяет. – Меня действительно попросили следить за тем, как перетекает энергия из миров карманов в соседние, и материя тоже. Но мне все это не очень нравится… – Она задумалась, вдруг резко погрустнела и произнесла совсем другим тоном: – И я еще ни на что не согласилась. У меня же сын на земле… и муж…

От последнего слова Рига аж передернуло. Муж? Какой еще муж? Да еще на Земле! Казалось, получил под дых и – для верности – еще по башке. Муж еще ладно… Мужа можно подкупить, убить, подсунуть придурку красотку-проклятую, чтобы и думать забыл о его Лене. Но как до него добраться-то? На Земле! Она уйдет, вернется к благоверному, отдастся ему… поцелует, приласкает… От этой мысли лельхаю захотелось кого-то убить. Прямо сейчас, тут и срочно. Смять руками горло, да так, чтобы не вдохнул и не выдохнул, сломать позвоночник и выпить всю кровь без остатка. Не факт, что поможет, но попробовать – не лишнее…

И видимо, что-то такое отразилось на лице Рига, потому что рыжая посмотрела очень странно: с очередным приступом опасений. Лельхай растянул губы в улыбке, и, кажется, сделал только хуже. Приклеенная улыбка, клыки наголо, сжатые кулаки до побелевших костяшек. Должно быть, он просто само очарование.

– Может, мне все-таки стоит уйти… – промямлила рыжая.

Первым порывом было обездвижить ее. Схватить, смять в объятиях и объяснить наконец – что такое страсти лельхая. Вторым – опять пленить в кресле. Риг даже дернулся, но удержался. Подвинул привратнице черный чай, что подал Даар, – расстарался помощник, заварил свежий, с лепестками жасмина, – и выдавил:

– Что-то не похоже, что на Земле у тебя семейная идиллия.

Он сжался, весь как-то напрягся в ожидании, что она возмутится. Ну а вдруг обожает своего жирного придурка? Риг так и представлял этого диванного жителя: семейные трусы в горошек, худые икры и живот, словно на восьмом месяце беременности. Плюс залысины и осоловелый взгляд.

Именно таким хотелось бы видеть Ригу соперника.

Лена пожала плечами так грустно, что захотелось просто обнять ее. Нет, не стиснуть, не прижать, не раздеть. Просто окружить сильными руками, так чтобы никто не тронул его малышку. Риг сам ошалел от собственных чувств и мыслей. Ошарашенно сморгнул и вперился в лицо девушки.

– Не особенно у нас клеится в последнее время, – выдавила она и добавила, словно пыталась оправдаться за то, что живет с этим мерзавцем: – Он хороший отец, между прочим.

Риг застыл, пытаясь побороть противоречивые эмоции. Они рвали на части, дергали за нервы, били молотом по вискам. Он понимал – эта мразь обижает Лену! И хотел раздавить его, расплющить голову руками. Так, чтобы хрустнули слабые смертные кости и потекла вязкая мозговая жидкость. Давненько инстинкты лельхая настолько не правили балом. Желание, от которого сводило промежность, и жажда убийства, крови, чьей-то немедленной смерти. Они управляли Ригом очень и очень давно. Он практически забыл – когда же именно… А вот сейчас вдруг завладели всем существом. И было еще одно, непривычное, странное чувство. Сильно, безумно хотелось утешить Лену. Все внутри сжималось, переворачивалось, тянулось к ней с невиданной силой. Погладить, мягко и осторожно провести рукой по волосам, притянуть и положить голову к себе на плечо. Сказать что-нибудь до нелепости тупое. Все будет хорошо. Ничего не бойся. Доверься мне, брось этого придурка. Слова крутились на языке, просились наружу. Риг с трудом сдерживал их, на грани разума и эмоций.

Да какое там останься! Они ведь едва знакомы. Скажи еще: доверь мне сына. Ребенка! Проклятому, лельхаю, охотнику… Оставайся со мной, шапочным знакомым. Безумие, нелепость, да и только!

– Брось его! – жестко произнес Риг, не сдержался. Лена посмотрела до крайности удивленно. – Оставайся. Привратница в нашем мире – это же здорово. И какое преимущество. Можно не переживать за миры-карманы… Я помогу. Устрою и обеспечу. Ребенку найду хорошую няню. Ты же достаточно обо мне знаешь. Я это сразу понял, при первой же встрече. Должна уяснить – Риг Ураган никогда не бросает слов на ветер.

Зачем он ее уговаривал, предлагал, уламывал? Черт его знает. Только решение этой маленькой женщины вдруг показалось жизненно важным. Как будто от него все на свете зависит: будущее, завтрашний день и судьба лельхая. Риг замер, понимая, что удивил рыжую. Еще бы! Они и знакомы-то еле-еле.

Даар подал начальнику коктейль с донорской кровью – такой отлично прочищал мозг, ставил на место. Риг глотнул вязкой железистой жидкости, посмаковал солоноватый привкус и посмотрел на рыжую. Она молчала, пила чай и убегать не спешила. Казалась расслабленной, а не натянутой, как струна.

Значит, заинтересована. Уже кое-что! Не-ет! Нельзя ее вот так вот отпускать на Землю. Пусть тащит сына в бар и тут селится. Поближе к Ригу, под боком, под защитой. А уж потом лельхай постарается. Окружит заботой, пониманием, цветами, подарками. Что там сейчас дарят человеческим женщинам? Черт! Она же не человек – привратница! Да какая, к чертям, разница? Женщины любят красивые шмотки, драгоценности, фрукты и сладости. Лена однозначно обожает хороший чай. Ребенку можно накупить сотни игрушек, оборудовать детскую комнату в доме Рига… Ну а где еще Лена поселится, не имея ни земли, ни жилья в новом мире? Не у ттахов же под боком, в эпицентре военных действий? Вот уж где детям и женщинам точно не место!

Лельхай вскинул глаза. Лена продолжала пить и думать. Неплохо. Если бы хотела отказать – отвергла бы сразу. Значит, зацепил. Надо дожимать. Вначале Риг собирался повторить предложение. Добавить новые, нерушимые аргументы, привести самые верные доводы… Но затем почему-то отступил. Помолчал, придвинул Лене еще чашку с чаем, прозрачную вазочку с солеными сухариками из черного хлеба. Вот девочка оригиналка! На шоколад не взглянула, самые изысканные конфеты, сделанные на заказ, которые Даар подавал только лучшим клиентам, даже не лизнула, не попробовала. И продолжала грызть сухарики со вкусом бекона. Чудо чудное! Диво дивное!

Некоторое время Лена молчала, посматривала на Рига и упиралась взглядом в стену, будто искала там линию горизонта. Лельхай терпел. Нет, терпения ему было не занимать. Во всяком случае, Риг всегда полагал именно так. Столетия в ожидании мести какому-нибудь мерзавцу, что перешел дорогу или совершил подлость, научили проклятого ждать и не дергаться. Но вот сейчас хваленая выдержка древнего лельхая отказала напрочь. Риг сам не понял, как сорвался с губ вопрос:

– Ну и что надумала?

Лельхай прикусил губу и осекся. Лена подняла на него чистые глаза, похожие на куски солнечного янтаря.

– Боюсь за Захара…

Она замолчала, сморгнула и потерла веки. Казалось – вот-вот расплачется. И Риг не сдержался, приблизился за секунду, осторожно убрал прядь волос с лица рыжей и взял пальцами за подбородок. Их разделяли считанные сантиметры. Дыхание перехватило, но Риг с трудом выдавил:

– Не бойся. Обещаю, ты не пожалеешь.

Это все, что он смог сказать. Но клялся всерьез и от всего сердца проклятого. Если оно у него еще оставалось. Лена посмотрела очень странно: удивление, недоверие, подозрение промелькнуло в янтарных глазах привратницы. Риг отпустил ее, отступил в ожидании отказа. Нет, сегодня явно не его день. Даже странно… Лельхай никогда не позволял себе отступать. Даже в сражениях с неравными силами противника, когда исход предрешен еще до первого выстрела лучника. Дрался, крепко сцепив зубы, до последнего верил в победу и отважно смотрел в лицо костлявой. А вот сегодня вдруг выбросил белый флаг.

Замолчал, позволяя Лене решить самой. Но за них обоих решила судьба. Как обычно.

В бар заскочила Летисия – лельхай из соседнего города. Резкий порыв вечернего ветра принес запах росы и чего-то неприятного. Беды, скорее всего, чего же еще?

– Ттахи! – выпалила блондинка, тонкая как тростинка, с узкими мальчишескими бедрами – находка для бисексуала и любителя андрогинов.

– Началось! – крикнул Корлин – огромный охранник-лельхай, бывший боец без правил.

Лена посмотрела на Рига вопросительно и напуганно одновременно. Девочка. Ничего не бойся, я же с тобой. Он не понял, сказал это или подумал. Только вместе с порывом ветра в бар ворвался раскат грома. Такой, что стаканы задребезжали и бутылки принялись позвякивать. Корлин закрыл дверь, Даар подскочил и помог ее забаррикадировать. В руках древнего лельхая столы и стулья мелькали ежесекундно, пока возле двери не выросла внушительная мебельная гора. Посетители почти не отвлекались от своих дел: женщин, выпивки и безудержного веселья с горчинкой опасности. Привыкли. Ненастье уже приходило сюда, и не один раз. Даже люди перестали впадать в панику. И не только в ураганном баре, в городах и поселках тоже. Жители мира адаптировались, а ттахи обещали навести порядок. Ну как обещали? Их по-прежнему никто не видел. Древние общались с местными посланиями. Правительства, телевидение, главы лельхаев получали весточки древней расы, на которую каждый мечтал поглазеть хотя бы недолго.

– Буря между мирами. Ттахи делят территорию. Война идет сюда, – зачем-то сообщил Риг Лене. – Не пугайся. Здесь переждем магическую бурю. Наружу нельзя, погибнешь…

– Что за б-буря? – Она подалась вперед, к Ригу, будто искала защиты. Лельхай инстинктивно закрыл рыжую телом и ответил:

– Ттахи. У них там война кланов. Вот и спровоцировали. Закончат воевать, придется наводить порядок. Тебя же не просто так вызвали.

– А на Земле тоже буря? – испуганно протянула Лена.

Риг поперхнулся воздухом. Неужели переживает за благоверного? Да пусть он хоть сдохнет! Туда и дорога!

– Скорее всего. Миры-то с общими гранями, – сообщил Лене после недолгой паузы.

– Захар! – взвыла она раненой волчицей.

И Ригу стало стыдно, ужасно неприятно. Лена о сыне, а он…

Что нашло на лельхая, он сам не понял. Только Риг порвал клыком вену на предплечье и торопливо приложил к губам девушки. Она инстинктивно глотнула, поперхнулась, закашлялась и попыталась отодвинуться.

– Пей! – приказал Риг. Хотел бы уговаривать, но времени не было. – Хочешь вытащить сына – пей!

Она послушно глотнула еще. Мир вокруг поплыл, заколебался. Кровь и энергия проклятого ттахами потекли по ауре и венам привратницы, смешались в мощную магическую энергию. Мир раскололся на сотни частей. Пространство пошло крупными волнами. Сквозь призрачную дымку, пелену проступили очертания иной реальности.

Серые дома-коробки, осенние листья, что кружат по воздуху, провода, натянутые на щербатых столбах, сутулые фонари и залитые асфальтом улицы…

Лена позвала: истошно, отчаянно, и звонкий мальчишеский голос откликнулся. Рига словно за жилы дергали – боль обжигала, скрючивала, резала. Так выходила из крови энергия, необходимая смертному для перехода. Мальчишка уродился в основном человеком. Не страшно. Это легко исправить.

Риг стиснул челюсти и протер глаза. В поле зрения плясали черные пятна. Давай же, парнишка! Не отставай! Лена потянулась к сыну сильнее, застонала и вцепилась в руку Рига. Острые ногти привратницы царапнули, напоминая, что крови проклятых и ттахов в ней куда больше, чем сейчас требуется.

Захар заплакал, всхлипнул, успокоился и очутился возле стула Лены. Она спрыгнула, обняла мальчишку и принялась целовать в русую макушку. В дрожащую руку ослабевшего Урагана кто-то сунул большой стакан. Стекло отозвалось в немеющих пальцах каким-то неприятным, обжигающим холодом. Лельхай поднял глаза и проморгался. Впереди мутным пятном маячил Даар. Делал знаки, чтобы хозяин выпил «микстуру». Риг пригубил донорскую кровь и осушил стакан полностью.

Внезапно под Леной разверзлась пропасть – видимо, пространство дало трещину, а протащив парнишку сквозь отверстие, лельхай и привратница лишь усугубили ситуацию. Зияющая дыра оскалилась арматурой, кусками бетонных блоков и сломанными деревьями. Секунда – и все это полетело в Лену. Убийственная атака раненого мегаполиса, что, будто подстреленная птица, клюет любого, кто попался внизу.

Риг не раздумывал – лег на расщелину, пока Даар оттаскивал привратницу с сыном. Боль пронзила, обожгла и скрючила. Внутренности словно катком размазывали, кишки наматывали на острые пики. Риг стиснул челюсти, тряхнул головой, чтобы прогнать черноту в поле зрения. Во рту ощущался мерзкий привкус крови. Боль прокатилась по телу спазмами, ударила в голову, словно кувалдой, вонзилась сотнями мечей во внутренности – и лельхай резко потерял сознание.

Древние скатывались в небытие беспамятства лишь в редких случаях, самых исключительных. Обычно регенерация потомков ттахов и кровь исправно делали свое дело. Но сегодня Ураган переборщил с испытанием собственной крепости, сил организма. Впрочем, он поступил бы так снова. Даже заранее прочувствовав последствия.

Выручить Лену, спасти мальчишку – вот главная в эту минуту задача. Так чувствовал Риг, так он думал, и никакого иного варианта не было. Защитить или умереть. И никак иначе. Он рассуждал, как в древних войнах, когда защищал свое племя и родичей.

 

Глава 3

Елена

Так часто случается – думаешь, рассуждаешь, прикидываешь и никак не можешь решиться. А потом судьба решает уже за тебя. Наказывает за то, что долго тянула. Я металась между двумя мирами. Между жизнью с Димой, что скалилась диким зверем, засасывала в пучину отчаяния, но дарила осколки воспоминаний, сказки о наших прежних отношениях – и неведомым будущим, что сулило новое начало. С чистого, нового листа, не исчерканного обидами-извинениями, не смятого в моменты яростной истерики или злости на непонимание, черствость мужчины. Гладкого, как плотный лист ватмана, белого, как едва выпавший снег.

Я хотела начать жить сначала, взяв из прошлого только то, что любила – Захара. Но никак не могла ни на что решиться.

Магическая буря заставила выбрать окончательно. Я могла отправиться на Землю, искать Захара. Что-то подсказывало: неприятности добрались и до родины. Нет там магии, но ураганы, смерчи, цунами вполне могут случиться в любое мгновение. То, что я увидела, когда открылся проход после нескольких капель крови Урагана, заставило сердце екнуть и сжаться. Я не дышала, не могла глотать, глаза саднило, потому что долго не смаргивала. Я только смотрела и думала о Захаре.

Тот эпизод остался в памяти смутно.

Как и когда лельхай заставил выпить его крови? Сколько ее потекло по моим венам? Я почему-то знала, что в желудке «волшебный нектар» не задерживается – сразу впитывается в кровь и наполняет ее магией.

Захара я ощутила немедленно. В наклоненной высотке без стены и крыши – остатках некогда родного дома. Они с Димой отважно выбирались из завалов. Хорошо же долбануло по нашему миру. Ттахам не помешало бы по мозгам настучать. За сына я любого порву на кусочки, вгрызусь в горло раненой волчицей.

Знакомый город различался смутно, как сквозь завесу тумана и пыли. Покореженные тут и там высотки, покосившиеся столбы с порванными проводами… Вспененные горы треснутого асфальта, будто из-под земли прорывались с боем… Перепуганные люди повсюду… Боже… Мне срочно надо сосредоточиться. Сколько потребуется сил, времени и денег, чтобы восстановить многомиллионный город? Как тяжело придется бедным жителям? Нет, я должна думать о главном. Знала – всем помочь не получится. Но я могу выручить Захара. На это моих сил еще хватит!

Кажется, вместе с кровью проклятого ко мне и эмоции частично вливались. На вкус она, кстати, оказалась не соленой – скорее терпкой, как густое красное вино.

Что ж, Дима выберется, он сможет, он мужчина. Я знала это, сама не понимая откуда. А ребенка своего я сама вытащу. Я схватилась за маленькую теплую ладошку, дернула, и мальчик ответил. Я боялась, что он заартачится. Начнет кричать, что хочет остаться с папой. Но, видимо, с папой уже не так безопасно…

Несколько рывков, ощущение, что кто-то дергает за жилы, пинает по суставам и колотит по мышцам – и Захар в баре Урагана. Маленький, напуганный, любимый сыночек…

Я думала – можно уже выдохнуть. Но зияющая бездна разинула пасть заново. Решила отомстить за то, что лишила законной добычи. Плюнула в меня кусками арматуры, бетонными блоками и стволами выдранных деревьев. Казалось – все, конец моей короткой жизни. Бесславной карьере матери и привратницы. Но Ураган лег навстречу осколкам. Я думала, его пропорет насквозь. Размажет по полу кровавыми пятнами. Но тело древнего проклятого выдержало. Лишь несколько кривых железяк и бетонных углов прошли насквозь. Надо же, какие лельхаи крепкие!

Боже! Надеюсь, достаточно, чтобы Ураган не погиб и вылечился!

Бездна захлопнулась с чавканьем и скрежетом. Или это только мне так почудилось. Шелли подскочила, подняла Урагана на руки. Малиста подвела ко мне какую-то женщину. Не лельхая, кажется, смертную из этого мира. В мозг, как на флешку, загрузились данные. Думаю, все еще действовала кровь Рига, усиливая способности и приумножая магию. Я знала, что Марина – опытная няня. Любит детей и работает в удовольствие. Видела, что Захар ей сразу понравился.

Сынуля, какой же он храбрый оказался! После всего пережитого прижался к коленям, несколько минут помолчал, пока я гладила по русой макушке, перебирала непокорные вихры, что-то бормотала. Всего шесть лет, еще ведь и в школу не ходит! А какая сила духа, отвага! Явно не в отца, тот трус, каких мало. Когда-то я не обращала на это внимания. Но теперь желчные эпитеты кружились в голове. Я стискивала в объятиях своего мальчика, и не могла поверить, что мы оба выжили. Захар на удивление быстро очухался – в детстве смерть не видится такой реальной. Ты с ней еще по-настоящему не сталкивался и воспринимаешь как нечто далекое, фантомное. Мальчик осторожно забрался ко мне на колени, обнял, прижался и прошептал то, о чем я только мечтала и не надеялась от него услышать:

– Все будет хорошо, мама. Я же с тобой, не бойся. Мы вместе начнем все сначала.

Такие взрослые, теплые и нужные слова, такие неожиданные и восхитительные. Я вдохнула, а выдохнуть уже не получилось. В груди счастливо колотилось, а в голове роились ласковые слова. Я продолжала прижимать своего сына, понимая, что обрела его заново. Наша связь укрепилась в роковую минуту, когда я отдавала жизнь ради Захара. Он увидел разницу между ленивой, показной заботой слюнтяя папочки и настоящей самоотверженностью любящей матери. Мой Захар, теперь только мой…

Я еще немного побаюкала малыша и с сожалением передала Марине из рук в руки. Малиста пообещала с оплатой решить без меня.

Няня повела Захара к дверям подсобки. Малыш обернулся, подмигнул и пообещал опять совсем по-взрослому:

– Мама. Я в порядке. Все будет хорошо. Помоги тому сильному дяде.

Сильному… Странное определение для Урагана. И, наверное, самое правильное. Сила духа, физическая сила, сила эмоций и даже мужского напора – все это напоминало о Риге. Пугало, отталкивало и притягивало одновременно. То, чего мне так не хватало в муже. Настоящей, неподдельной во мне заинтересованности.

Пока я обдумывала происходящее, Шелли позвала за собой, наверх.

– Лена. Мы убираемся в баре. Ждем ремонтников, чтобы все починили. За ними нужно следить, глаз да глаз. Чтобы никакой халтуры, все по-честному. Надеюсь, не затруднит обработать Рига?

– Это меньшее, что я могу для него сделать, – со всей искренностью откликнулась я и двинулась за лельхайкой к дверям подсобки.

– Он выживет? – спросила тихо и нерешительно.

– Это же Риг – древний из рода белых лельхаев! Даже не сомневайся, он выкарабкается.

Шелли, кажется, за создателя не переживала. Отлично, стало быть, и мне не стоит.

Одна из дверей в подсобке оказалась входом в лифт. Причем распахивалась она самым обычным образом. Кабинка работала на техномагии, как это водилось у лельхаев. Черт? Откуда я все это знаю?

Я шла за Шелли, что несла Урагана, и думала о гротескности и удивительности случившегося. Огромный древний воин, метра два ростом, покоился на руках у хрупкой мулатки. И девушка держала его почти без усилий. Бледное лицо древнего проклятого, обрывки одежды, кожи и мышц на груди и животе пугали до дрожи. Но даже пока мы шагали, поднимались, раны уже начали зарубцовываться. Кровь остановилась, видимо, раньше. Ни единой капли не сорвалось на пол. Воспаленно-розовые края ран прямо на глазах приобретали нормальный оттенок.

Я почему-то поймала себя на мысли, что испуг холодной гадюкой прокрался под кожу. Я очень боялась, что Риг не выживет, и теперь нежилась на мягких перинах облегчения.

Лифт неторопливо двигался вверх. Пультов и кнопок нигде не обнаружилось. Значит, частный лифт и везет в одно место.

Двери распахнулись, выпуская нас в пятачок белого коридора с такими потолками, словно тут жили титаны. Ну, как минимум шестиметровые люди.

Единственная дверь цвета темной бронзы, усеянная грубоватым симметричным орнаментом, не оставляла выбора, куда направиться. Шелли подошла, поднесла руку Урагана к замку, тот беззвучно открылся, и дверь уехала в стену. Хм… Хорошо тут все устроено.

Просторная квартира явно принадлежала хозяину заведения.

Чувствовался в ней и размах существа, что любит просторы, и брутальность древнего воина, и совершенная утилитарность. Все, что я заметила в характере Урагана.

Кровать человек на десятерых, две тумбочки по сторонам, матрас, что подстраивался под спину, письменный стол с компьютером, пара кресел и обеденный столик поодаль. Четыре больших стула с внушительными спинками, теплый, хотя и каменный паркет, и полоски серых жалюзи на окнах. Приглушенный свет зажегся, едва мы вошли. По комнате тянулся слабый ромашковый запах – едва уловимый, но наверняка для лельхая сильный. С его-то обонянием волка.

Шелли уложила хозяина на постель и поманила меня к стенному шкафу. Высокий и внешне узкий, внутри он оказался очень просторным. Белые и черные папки на полках чередовались с квадратными коробками, выложенными очень аккуратно – кирпичик к кирпичику. Ураган явно любил порядок.

Шелли дотянулась до верхней полки и достала серый металлический ящик, идеально глянцевый, будто новый, с надписью «Аптечка», поставила на обеденный столик и покинула комнату, не сказав ни слова.

На поверку ящик оказался очень легким. Простецкий замок отщелкивался одним движением. Под крышкой обнаружилось все, что нужно для лечения. Обезболивающие в виде мази, геля и таблеток, вата, бинты и разные антисептики. Средства для ускорения регенерации и даже шовный материал для рваных ран. Ножницы, щипцы, зажимы – всего этого тоже было в достатке.

Я разложила инструменты на стерильной марле, на деревянной тумбочке, утилитарной, как и все в комнате. С большими ящиками, удобными ручками и без малейших украшений на поверхности. Рядом со щипцами и ножницами расставила бутылки с дезинфекторами, добавила упаковку стерильной ваты, несколько больших больничных пластырей и два рулона бинтов. Вроде пока все. А там посмотрим.

Зашивать раны я не умела, но, думаю, Шелли об этом догадывалась. И раз оставила меня с хозяином, значит, либо швы не потребуются, либо пришлет кого-то в помощь. Я не слышала, чтобы помощники Рига вызывали скорую помощь или медиков. Либо их услуги не требовались, либо этим занимались тайно. Но вряд ли меня оставили бы с раненым, если бы ожидали прибытия врачей с медсестрами. По крайней мере, не стали бы предлагать обработать травмы. Попросили только следить за состоянием и докладывать, если оно ухудшится.

Я осторожно приблизилась к Урагану.

Даже не верилось, что древний лельхай, с которым мы едва успели познакомиться, почти пожертвовал жизнью ради меня и Захара. Мужчина, который имел все: богатство, красоту, власть, бессмертие… Что ему наши проблемы?

И все-таки. Он это сделал. Заслуживает обдумывания и осмысления.

Я вышла в уборную, краем глаза оценив размеры ванны – человек на десятерых, – и тщательно вымыла руки с мылом. Обработала их хлоргексидином, спиртом и принялась срезать остатки рубашки с торса и рук Рига Урагана. Думала, ткань прилипла к ранам, придется отмачивать и отдирать через силу. Но драные тряпицы отошли очень быстро. Рваные раны выглядели уже намного лучше. Кровь остановилась, и края начали сходиться. Оставалось почистить их на всякий случай и думать – надо ли зашивать или только стягивать.

Крупных рассечений, как ни удивительно, оказалось только пять, и те неглубокие. Из одного торчал кусок деревяшки. Я вытащила его, и Риг дернулся. Я посмотрела на бледное лицо древнего воина, испарину слабости на волевом лбу и подумала: сколько же ему лет было до превращения? Юношеские округлые щеки и мягкие мальчишеские губы, казалось бы, указывали на молодость, но сетка неглубоких морщин вокруг глаз и рта намекала на средний возраст. Впрочем, кто его знает, как выглядели юноши во времена Рига.

Ураган еще не очнулся, и я продолжила свое дело. Принялась очищать раны от остатков опилок, строительной пыли и спекшейся крови. Спустя некоторое время заживление ускорилось. То ли благодаря моим усилиям, то ли кровь ттахов взяла верх над повреждениями некогда смертного тела. Только длина ран начала резко сокращаться. Синяки и гематомы светлели на глазах. Осталась лишь ссадина возле пупка. Ей-то я и занималась, когда Ураган очнулся. Открыл глаза, немного напрягся и чуть подвинулся под моей рукой. Я решила, что сделала больно и принялась обрабатывать лельхая осторожнее. Но Ураган только сильнее напрягался. Наконец его зубы скрипнули, и я машинально отдернула руку.

* * *

Риг

Сознание возвращалось медленно, урывками – будто не очень-то и хотело. Риг обнаружил себя в собственной спальне, вернее, в спальне квартирки над баром. Жил Ураган в трехэтажном особняке неподалеку. Этот же уютный уголок использовал для бурных постельных утех и приема ночных посетителей. Древние лельхаи спокойно гуляли под солнцем. Не целый день, не злоупотребляя, иначе зарабатывали слабые ожоги. Но вот молодые – нет. Они, как вампиры, буквально сгорали. Конечно, не до пепла, но очень основательно, вплоть до потери мышц и сухожилий. Восстанавливались после этого долго и мучительно: средневековые пытки рядом не стояли.

Поэтому молодняк бодрствовал ночью, тогда же улаживал и дела бизнеса. Лельхаи среднего возраста реагировали на солнце очень по-разному. Некоторые – как едва превращенные, а некоторые – и как самые древние. Возможно, это зависело от личности создателя, что дал смертному свою кровь, превратив его в проклятого. Но точно никто этого не знал.

Риг чувствовал себя так, словно один схватился с ордой варваров, затем попал под бивни мамонта и следом – под бульдозер. Тело болело так, что хотелось выпрыгнуть из него вон, кожа зудела и саднила. Но все ощущения притупились махом, когда рядом присела Елена.

В свете фонарей из окна она казалась нереально соблазнительной. Сквозь кофточку проступали очертания бюстгальтера – как и предполагал лельхай, не кружевного, самого обычного. Хуже того – зрение древнего позволяло уловить контуры сосков и даже розоватые ареолы. В паху заныло сильнее, чем в местах ушибов и травм. Слишком уж давно Риг хотел ее и не получал разрядки. Надо было бы забраться в ванну, схватить стриптизершу и кончить хоть каким-то способом. Но Риг почему-то даже не подумал об этом варианте. И вот теперь сполна расплачивался. Елена подлила масла в огонь. Будто нарочно издевалась и подзуживала.

Принялась обтирать антисептиком оголенный торс древнего. Каждой клеткой кожи Риг чувствовал ее касания: осторожные, мягкие и почти ласковые. Просто эротический массаж с ваткой и жидкостью. Даже резкий запах хлоргексидина не мешал лельхаю предаваться ощущениям. И тело предавало, возбуждалось так, что кожа становилась горячее, чем у смертного, лицо пылало, волосы чуть вздыбились. А что творилось в свободных синих джинсах… Хорошо хоть, Елена лишь закатала их до колен, чтобы обработать раны на лодыжках. Вот так раздела бы – и хоть чехол надевай на готовый пушечный ствол.

Проклятье! Куда запропастились Шелли с Малистой? Почему не сами обрабатывают хозяина? Остатками изрядно пошатнувшегося разума древний понимал – девушки наводят порядок в баре. Наверняка разрушения те еще. Ремонт требуется срочный и капитальный. И дочери вызвали команду лельхаев, чтобы те в считанные часы все реконструировали. Бригада молодых проклятых работала у Рига не в первый раз и всегда успешно. В баре вроде ураганного случалось всякое. Драки между древними и молодыми лельхаями, очередные бури из миров-карманов, безумные загулы богатых и знаменитых проклятых… Что только не происходило в легендарных заведениях Рига. Естественно, под рукой владельцев и управляющих всегда имелся телефончик экстренной службы ремонтников. И платили им так, что ребята срывались по первому требованию, выполняли задания Урагана в первую очередь.

Риг стиснул зубы, и Елена остановилась. Ее маленькая ладошка застыла возле пупка лельхая. Привратница сосредоточилась на лице раненого.

– Ой, простите, я сделала больно? – Она искренне переживала, и это Рига почему-то порадовало. Даже почти примирило с нынешним состоянием. Таким, что встань лельхай вертикально, вполне мог служить вешалкой для тяжелых вещей. Крючок однозначно бы выдержал.

– Нормально, дальше я сам, – от греха подальше остановил ладошку привратницы Ураган. Рука Елены в его пальцах казалась такой нежной и маленькой, такой теплой и приятной на ощупь… Воображение опять подводило древнего. Он ярко представил, как начнет посасывать пальцы привратницы, каждый по отдельности, вместе и по очереди. Затем положит ладонь девушки себе на ширинку, чтобы освободила то, что рвалось наружу…

Смешно это, наверное, будет выглядеть. Расстегнула – а спортивные плавки задраны и из них торчит мощный стояк.

Риг слабо зарычал и приподнялся на локте.

– Все нормально, – произнес, выпуская руку Елены. – Иди. Дальше я сам обработаюсь.

– Эм… – Она приподнялась и мялась, даже не подозревая – насколько в опасности. Эротические фантазии не отпускали древнего, крутились в голове, отзывались в паху. Еще немного – и он перестал бы справляться с инстинктами. Начал приставать, укладывать, уговаривать… – Я… С вами все будет нормально? То есть… Спасибо за то, что спасли… меня и Захара от страшной смерти…

В животе Рига приятно потеплело, в груди очень непривычно екнуло. Спасибо, что спас…

Вот же дурочка! Нашла за что благодарить его! Еще бы голова кричала ногам спасибо за то, что уносят от неприятностей!

– Нормально все! – прохрипел Риг, вставая с кровати и разминаясь.

– Ну как же… Вы меня почти не знаете… И чуть из-за меня и сына не погибли…

Взгляд: пытливый и недоуменный, такой притягательный, словно омут… Два куска янтаря, подсвеченные солнцем.

– Я же предлагал помощь и защиту. Считай это авансом, демонстрацией намерений. – Он сам плохо понимал – что такое несет.

Регенерация запустилась на полную катушку, боль и зуд отступили почти окончательно, и желание усиливалось с каждой минутой.

И все усугублялось двусмысленной ситуацией. Одни, в комнате Рига, рядом с кроватью… Почти как в фантазиях лельхая о привратнице.

Риг чувствовал себя матерым воином рядом с чужим, невероятно мощным оружием. Так и хочется схватить, опробовать, присвоить лишь потому, что силен, ловок и быстр. Но сдерживают условности, традиции, правила. Лена… Елена… Лена… Елена… Ее имя менялось для Рига ежеминутно. От синтетически-официального, сурово-отстраненного до нежного, что хочется шептать на ушко и смаковать, произнося по слогам.

Привратница застыла посреди комнаты, между креслом и кроватью: теплая и расслабленная. И все здесь напоминало лельхаю о желании. Стол справа от постели, с папками и компьютером. Смахни все – и наслаждайся прекраснейшей женщиной. Кровать, где только что валялся без сознания и Лена обрабатывала его раны, как истинная жена воина, соратница. И что-то в ней такое проскальзывало. Невероятное, какого давно не встречал. Обычная женщина: красивая, статная, с кровью ттахов и их древней магией, но ведь Ураган видал и получше? Красивые, холеные, иссушенные диетами или, наоборот, подтянутые спортом… Они вешались на Рига сотнями, тысячами. И только эта вот так воздействовала. Вызывала сладкую дрожь в теле, такую, что внутри все переворачивалось, душа выворачивалась наизнанку, а плоть бунтовала сильнее прежнего.

С любой другой он не церемонился бы. Схватил, смял сильными руками, повалил и соблазнил, не теряя ни секунды. В том, что любую можно соблазнить, Риг Ураган давно не сомневался. Вот только внутри что-то противилось, не позволяло сделать такое с Леной. Он хотел, чтобы привратница отдалась добровольно. Вначале приняла как защитника и покровителя. Не удивлялась, что заслонил от бед, поняла бы, что нет ничего естественнее. А потом сама сделала первый шаг. Маленький шажок, любой, незначительный. Обняла за шею, чмокнула в щеку, коснулась рукой бедра или ягодицы, как часто делали другие женщины. Показала бы, что жаждет его хоть наполовину, да хоть капельку так же сильно…

Проклятье! Откуда весь этот бред? Розовый и сладкий до гадкой приторности? Что-то слюнтяйское, тошнотно-ванильное… Глупое, бабское, романтичное и слабое. Впору надевать пижаму и чепчик и петь в хоре вместе с кастратами…

Риг тряхнул спутанными лохмами. Раны на теле зарубцовывались. Лена окинула его взглядом и задержалась на местах, которые обрабатывала.

– Ничего себе у вас регенерация! – не сдержалась привратница, все-таки восхитилась. – Я боялась, что месяц с постели не встанете.

Последнее слово прокрутилось в голове, но совершенно в другом, приятном смысле: порочном и сладостном, как и прежде. Риг постарался быстрее успокоиться, потому что его взгляд напугал девочку. Черт! И клыки! Забыл совершенно! Клыки выскочили на полную длину, и наверняка уже очень давно.

Древний остановился, неспешно отступил, присел на кровать и похлопал ладонью рядом с собой, пытаясь сосредоточиться.

Лена осторожно и неспешно приблизилась, опустилась на постель и посмотрела вопросительно.

– Останешься? – с ходу спросил лельхай – на длинные фразы мозгов не хватало.

Она прищурилась и сосредоточилась.

– Мне здесь нравится, – сказала задумчиво, но с ощутимым оттенком горечи. Словно отказывалась от чего-то важного. У Рига защемило в груди и кольнуло. Неужели тоскует о мерзавце муже?

– Только страшно, – оборванная, невнятная фраза вызвала бурю в душе лельхая. Он аж дернулся и собирался убеждать. Что защитит от любой опасности, прикроет в случае любой беды, поддержит и обеспечит лучше любого. Даже проклятого короля ттахов: хоть белого, хоть черного, совершенно без разницы. Бури, вызванные войнами ттахов, сейчас проходятся по всем мирам. И Лена их только чудом не видела на своей никчемной немагической родине. Сегодня они и туда нагрянули. И разве не спокойнее во время ненастья, если рядом тот, кто закроет своим телом? Не думая, не переживая о расплате, ничего не требуя в качестве оплаты? В его голове крутились фразы, как представлялось, очень убедительные. Но Лена, как обычно, удивила Рига.

– Страшно оставлять старую жизнь. Ттахи предлагают распределение энергий, вроде материи еще, не уверена. Помогать их циркуляции между мирами. Хотя я пока не особенно разбираюсь…

Она чуть нахмурилась, насупилась как девочка. «Моя девочка…» – Риг мысленно зарычал от странного, совсем не плотского удовольствия. Какая же она еще маленькая и наивная. Ттахи позвали Лену на помощь. Помочь приоткрыть границы между мирами-карманами и соседними пространствами, измерениями и планетами. Чтобы бури, созданные столкновением магии, рассеивались и не уничтожали смежные реальности. Не всякий сгодится в проводники магии. И Лена, видимо, хорошо подходила. И это прекрасно, значит, останется. Риг в лепешку расшибется, подкупит, убедит, обманет – если уж очень потребуется. Вот только последнего совсем не хотелось бы. Странное что-то творилось с древним лельхаем. Впервые в жизни ему хотелось быть до предела честным и порядочным. С женщиной, которую жаждал заполучить любой ценой, не торгуясь, не гадая и не спрашивая, чем все обернется. Потому что… иначе просто не мог.

Лена следила, изучала, рассматривала. Ее взгляд скользил по лицу Урагана, задерживался на плечах, волосах и груди. Но ниже пока не спускался ни разу. Риг даже не знал – порадоваться или расстроиться. По крайней мере, она не очень-то заметила изменения в геометрии его тела. А если и заметила, то не подала виду. Во всяком случае, доверилась и не шарахалась. Впрочем, Риг и прежде никогда не насильничал, даже совместно с друзьями в походах, когда те хватали женщин на улицах, вытаскивали из домов и удовлетворялись. Претило, аж до тошноты выворачивало. Короткая мысль о другой любовнице, возможности избавиться от навязчивого желания, теперь вызывала такие же ощущения. Как будто до мерзкого насекомого дотронулся. Хочется плюнуть и даже шарахнуться. Да что же она с ним такое сотворила-то? Сбросить напряжение с маленькой привратницей в ближайшее время вряд ли получится. С другой – от одной мысли гадостно. И что теперь делать? Как успокаиваться? Какой-то замкнутый круг получается. Держаться далеко от Лены не получится – Риг упивался ее близостью, обществом. Каждым мимолетным взглядом и жестом, запоминал, смаковал и тайком любовался.

Черт! Вот откуда такие сложности?

– У тебя все получится, – заверил лельхай, возможно, чуть горячее, чем требовалось. Более удачные, красивые аргументы в его голове сейчас не задерживались.

– Надеюсь, – пожала плечами Лена и вдруг произнесла с болью в голосе: – Я плохая мать. Вечно работаю и оставляю ребенка няням да бабушке. Но очень люблю своего Захара.

– С парнишкой ничего дурного не случится. – Риг вдруг поймал себя на мысли, что не имеет понятия, где Захар, но заверяет так, будто в курсе. Привратница развеяла неприятные домыслы:

– Шелли нашла ему хорошую воспитательницу. Сейчас играют, поближе знакомятся. Я оставила Захара на ее попечение. По ощущениям – дама правильная, а там посмотрим, как пойдет дальше.

Шелли! Вот молодец, прохвостка! Надо будет выписать ей хорошую премию! Риг подался вперед к привратнице и почти выпалил:

– Оставайся пока, передохни, освойся. Шелли покажет тебе номер люкс. Тут моя гостиница, в этом же здании. Не бойся, слышимости от бара никакой. Ребенок будет спать, почти как младенец.

Риг сам усмехнулся глупой метафоре. Надо же. Младенец – спать как младенец. Впрочем, Захар уже взрослый парнишка.

– А там оборудую детскую комнату, в своем коттедже, здесь, неподалеку. И если понравится – туда переселитесь.

Лена пожала плечами и выдала:

– Я поживу тут пару дней, может, недель. Посмотрим, как сложится. А там уж решу, как действовать дальше. Надеюсь, обещание дать кров бесплатно все еще в силе, Риг Ураган?

И бровь подняла. Вот маленькая чертовка! Еще сомневается! Слово Урагана – закон для любого на всем континенте. Никто и никогда не переспросил бы дважды. За такое ведь не только покровительства – здоровья и жизни лишиться недолго. Только вот этой маленькой заразе с момента их знакомства почти все разрешается. Риг усмехнулся и только кивнул. Лена чуть наклонила голову и снова окинула внимательным взглядом. Так бы и нежился под его лучами. Пусть изучает, оценивает, высматривает… Но судьба вновь подставила Ригу подножку.

В дверь постучали, вернее забарабанили. И по этому наглому характерному стуку древний понял – кто сегодня пожаловал. Значит, пространственные дыры обеспокоили. Не удивительно – прежде таких не видели.

– Входи! – рявкнул Риг, не скрывая раздражения. Еще бы час просидел с Леной. Задержал ее, расспросил о том, что любит, о чем мечтает и чего добивается. Все на свете можно купить за деньги. Вот только любовь за них, увы, не купишь. Но можно попробовать купить расположение. А там и до любви несколько шажков…

Рейнар Фоллс, как бы прежде его ни звали, традиционно ворвался к Ригу смерчем. Когда-то этого веснушчатого мордоворота звали в Шотландии Огненным воином. За ярко-красные волосы чуть ниже лопаток и буйный нрав: вспыльчивый и беспокойный. Фоллс вспыхивал моментально, как сухое полено. Быстро остывал, но не всегда вовремя. В целом из всех древних лельхаев, что правили городом со стороны проклятых, Риг доверял только этому громиле.

Они несколько раз дрались за бизнес. Дрались без дураков, хоть и на искусственном ринге вместо настоящего поля боя. И всегда решали разногласия честно. Либо кулаками, либо договорами. Вот уж кому Риг подставил бы спину, так это здоровяку Рейнару Фоллсу. Впрочем, его слишком боялись соплеменники, чтобы пользоваться честностью и простодушием. Все знали – в ярости Огненный опасен и беспощаден к любому противнику. Покалечит, убьет и не заметит. Прольет пару крокодиловых слезинок и пойдет в какой-нибудь ночной клуб развлекаться. Толстокожесть у Фоллса удачно сочеталась с порядочностью и верностью собственному слову.

Риг с неохотой проследил за Еленой – чертовка моментально скрылась за дверью, как только в комнату вошел Огненный. Шотландец тоже попрощался с привратницей – взглядом, недвусмысленным и оценивающим, сфокусировался на Риге и ухмыльнулся.

– Хороша, ничего не скажешь, Ураган. Если бы не ты, я бы приударил. Может, даже пару раз засандалил.

Он осекся, заметив оскал Урагана, и резко поменял тему разговора:

– Надо что-то делать с пространственными сколами. Ттахи обещали навести порядок. Но пока становится только хуже. Раньше проблемы ограничивались бурями. Вначале казалось страшновато и сложно. Но затем все как-то слегка попривыкли. Даже вон целая команда лельхаев работает ради устранения разрушений. Ремонтники, сантехники, электрики, дизайнеры. Порядок наводят при помощи техномагии. Теперь же начали образовываться сколы и порой даже дыры немаленьких размеров.

– Ттахи наконец-то нашли привратницу, – сообщил Риг. – Значит, порядок уже начали наводить.

Фоллс упрямо помотал головой и привычно тряхнул огненной гривой.

– Все бы хорошо. Но как быстро? И сколько жертв ттахи допускают?

Вот еще за что Риг уважал Огненного. Он не задумывался о чужих жизнях, если впадал в беспощадную ярость, уничтожал и крушил все, что разозлило. Но случайные жертвы Фоллс ненавидел. Старался никогда их не допускать, даже в минуты безумного бешенства. Однажды узнал, что его бармен приворовывает. Месил простофилю часа два, размазывал по стенам, потолку и полу, а затем в комнату случайно вошла официантка. В этот момент Фоллс играл с провинившимся, как умелый баскетболист орудует с мячиком. Но заметив, что парень летит в девушку, сам встал на пути, поймал и «обезвредил». Вот почему честные служащие Фоллса боготворили и обожали своего начальника, несмотря на вспыльчивость и высокую требовательность. Его справедливости, честности и преданности любой третейский судья позавидовал бы.

– Будем надеяться, они образумятся. – Риг не очень-то в это верил, но не впадать же в истерику, как Огненный.

Фоллс был опять в своем репертуаре, только распалялся, рассказывая о проблемах:

– Хотелось бы. Но война не стихает. Дележка территории, сам понимаешь. Добровольно от лакомых земель никто не отказывается. Уж мы-то с тобой отлично понимаем. Сами так же делили территорию. Раньше сегодняшней дипломатии не было. Можешь отобрать, отвоевать – бога ради. Право сильного – беда слабого. Вот и схватились белые с черными. А мы все окажемся посередине. Можно даже сказать, на поле сражения.

Огненный рубанул ладонью по воздуху, словно рассекал врага надвое.

– Допустим. Но что ты предлагаешь? – Рига раздражала эмоциональность Фоллса. Он любил переводить все в плоскость фактов и цифр, действий и планов. Только с Леной пока ничего не получалось. Чувства зашкаливали, тело не слушалось, мысли лишались привычной четкости. И это сладкое томление, ощущение, что даже собственная дурость вполне милая, главное, чтобы привратница не уходила… Фу… Самому становилось тошно. Он, как наркоман, тянулся к дозе, к Лене, к общению с ней, понимая, что оно разрушительно действует на все, что ценил и уважал многие годы. Да и шут с ним! Без девчонки все равно не вариант! Как дышать или двигаться, если ее нет поблизости? Ну хотя бы там, где можно найти за минуту.

Риг мысленно выругался. Вот же напасть! Ему о проблемах, а он о своем, о больном.

Каждая тема возвращала мыслями к Елене. О чем ни заговори, о чем ни подумай. Все она, она, маленькая привратница… Сладкий дурман, наваждение, мания.

Риг тряхнул головой и выдохнул, глядя на ошарашенного, растерянного Фоллса. Да, соображения – не вотчина Огненного. Впрочем, у него масса добродетелей. Да и не дурак он вовсе, нисколько. Просто не так смекалист, как некоторые. А в целом поумнее многих академиков. Не зря же после легализации лельхаев закончил три вуза сразу. И без всяких денег, связей – самостоятельно.

– Черт его знает! – выпалил Фоллс и плюхнулся на постель так, что та прогнулась. Хотя рассчитывалась специально на таких вот вандалов. Редкий лельхай в моменты сильных эмоций умел соизмерять силу проклятого. Крушил и бил все, что под руку подвернется. А после удивлялся – как угораздило.

Риг наконец-то смог сосредоточиться. Вид растерянного Огненного очень стимулировал. Приятно думать, что даже в состоянии «полного стояния», когда кровь устремилась от мозга совсем к другому органу, он соображает все еще лучше Фоллса.

– Слушай. Ведь мы же с тобой бывалые вояки. Не то что нынешние, что выросли в гуманном обществе. Пальчик укололи – и пищать на весь двор. Ударились – и к мамочкиному подолу. Мы оба воевали с отрочества. Во сколько ты пошел в вашу армию?

– В одиннадцать, – небрежно отмахнулся Фоллс. – И что?

– И я во столько же. Разве мы оба с тобой не командовали? Так давай придумаем наконец-то что-нибудь?

Огненный резко вскинул голову.

– Воевать на чьей-то стороне или интриговать, чтобы другие сдались? – В голубых глазах мелькнул огонек азарта. Да, старый приятель. Давненько мы с тобой не рубились по-настоящему. Тычки под ребра напарникам в спортзале – не в счет. Там надо все время соизмерять силу. Не то сломаешь соперника, как сухое дерево. А тут можно выпустить наружу и ярость, и мощь, схватиться так, как когда-то делали.

– Давай, что ли, попробуем? – предложил Риг. – Заодно, может, наконец-то увидим ттахов воочию. Ты еще помнишь их с момента превращения?

Фоллс пожал могучими плечами, похожими на скалы.

– Черт его знает. Я вообще смутно помню превращение и все, что случилось после. А когда нормально очнулся, ттаха уже не было рядом.

– Вот и я! – согласился Риг. – Умирая, сложно сохранить трезвость мысли и четкость зрения. Твой ведь был белым?

Огненный кивнул.

– Так давай отыщем наших создателей. Предложим помощь в разрешении конфликта. Армия древних проклятых – сила ощутимая.

Фоллс приободрился, откинул гриву с плеч.

– А ты голова! – ухмыльнулся он в сторону Рига. – И девочку прибереги. Девочка правильная. Такая, как надо. И ладненькая такая, прямо у-ух! Многие захотели бы вставить.

Губы Рига растянула непрошеная улыбка – глупая и сладкая, как у кота, что объелся сметаны.

– Попробуем вызвать чертову колдунью? – ворвался в мечты Урагана голос Огненного.

Риг только утвердительно поддакнул.

Огненный кивнул, отмахнулся и отправился в бар – запивать эмоции. Наверняка собрался найти красотку, чтобы как следует ей «вставить» и «засандалить». Эпитеты Фоллса смущали порой даже проклятых. Но Ураган привык, варвар – он и есть варвар.

Ладно, разберемся. Даже интересно, как поступят ттахи в таком случае.

 

Глава 4

Елена

Пока Риг и незнакомец обменивались приветствиями, я торопливо просочилась за дверь. И только уже в коридоре осознала.

Началась совершенно новая жизнь. Я больше не землянка и не жена Дмитрия. Я – привратница, мама маленького Захара, и больше у меня родственников нету.

Стало немного страшно и даже грустно. Как будто часть жизни оставила за спиной, отрезала без особых сомнений и раздумий. Да и оставалось ли у меня время на раздумья? Все произошло невероятно быстро и закончилось бы фатально без помощи Рига.

И все же – зачем древний лельхай это сделал? Опять меня смущал, мучил и волновал этот вопрос.

Я стояла на белом пятачке холла и пыталась разгадать мотивы Урагана. Зачем он уговаривал здесь остаться, даже не зная – сколько мне платят ттахи. О том, что привратницу снабдят средствами, знали только я и альбинос Лил.

Наверное, я чего-то совсем не понимаю.

Дмитрий всегда подчитывал убытки, и с каждого действия извлекал выгоду. Какая же выгода от меня Ригу? Одни неудобства, уж если по-честному. Еще и ребенок на его голову. Не думаю, что лельхай – любитель малышни.

Ладно, потом как-нибудь выясню. А пока побегу к своему Захару. Впервые за долгие годы материнства у меня есть и время, и средства, и место. Могу часами играть с ребенком, не думая о зарплате, не заботясь о будущем. Такую удачу нельзя упускать!

Когда еще представится подобный случай? Если, конечно, малыш не уснул после тревог и опасных приключений. Впрочем, даже рядом со спящим Захаром я чувствовала себя намного счастливее…

В зале ночного клуба Урагана ничто не напоминало о недавнем страшном происшествии. Синий бар выглядел как новенький. Высокие табуретки со спинками, столики, гладкий пол, словно из кристалликов – никаких остатков зияющей трещины, – толпы веселых и разбитных посетителей. Большинство, похоже, даже не уходили.

Стриптизерши продолжали извиваться возле шестов на сцене, справа от бара. И теперь чем-то напоминали мне разнузданных русалок, что завлекают моряков в бездну. «Моряки-лельхаи» за столиками охотно поддавались обаянию чертовок. Некоторые лениво цедили напитки, изредка поправляя брюки под столами. Другие буквально ерзали на стульях.

Мужчины! Много ли им надо! Покажи упругую попу, потряси грудью – и вся кровь из головы отливает.

Я усмехнулась.

Самое странное, что я никогда не рассматривала Рига Урагана в подобном разрезе или ракурсе. Он выглядел одновременно взвинченным и очень надежным. Я доверяла ему и почему-то не думала, воспринимал ли меня лельхай как женщину или просто одарил покровительством, моментально почуяв собственную выгоду. Привратница в его собственном баре, в доме, даже просто в городе, я так понимаю – относительная гарантия спокойной жизни. Не сейчас, конечно, пока я еще ничего толком не умею. Но Лил обещал начать обучение уже завтра. Просто отправил мысленное послание, пока спускалась из комнаты Рига в его бар. Я, правда, едва не кувыркнулась с лестницы. Хорошо, что делали ее на великанов. Гигантские ступени из голубого камня, высокие перила: хватайся – не хочу. Я удержалась и двинулась дальше.

Риг вполне мог увидеть собственную выгоду. Для этого он достаточно бизнесмен и весьма успешный. Ладно, разберемся. Главное – защита Захара. И порядок не мешало бы навести в измерениях. Чувствую, если быстро не получится – нам всем придется очень и очень туго. От этого беспредела и расщелин в пространстве уже ни на какой планете не скроешься.

– Проводить тебя к сыну?

Я аж вздрогнула. Не привыкла, что даже самые мощные лельхаи двигаются почти бесшумно, но очень стремительно. Малиста смотрела на меня без единого выражения. Только что была на другом конце зала, что-то говорила суровому охраннику – и вот уже рядом, на расстоянии шага. Кукольное личико лельхайки выглядело маской: красивой и совершенно неправдоподобной. Глянцевая кожа цвета темного шоколада, почти европейские черты и пышная шевелюра. Она напоминала мне Барби-мулатку.

– К сыну тебя проводить? – терпеливо переспросила лельхайка.

Я только кивнула, но этого древней оказалось достаточно.

Малиста крутанулась и повела в подсобку. Я думала – к лифту, но лельхайка резво вошла в одну из дверей без опознавательных знаков. Я поторопилась следом.

За дверью обнаружилось не помещение – переход, за полупрозрачной дверью из дорогого стекла или пластика. Малиста поднесла руку к замку – видимо, он считывал ДНК или что-то еще. Может, и ауру. Дверь послушно уехала в сторону, освобождая бежевый коридор. Я двигалась за лельхайкой, погруженная в собственные мысли.

Странно… я на ногах всю ночь и еще несколько часов. И совершенно не чувствую усталости. Не хочу ни есть, ни пить, ни выспаться.

Я ощущала себя вполне бодрой и даже активной. Шла к Захару с мыслью, что, если малыш не уснул после пережитого, обязательно с ним поиграю.

За панорамными окнами перехода в виде арок от потолка до пола забрезжила сероватая дымка рассвета. Кустарники, что окружали бар естественным забором, выглядели диковатыми и не покорными руке садовника.

Косматые деревья, что высились между ними, с мощными, прямыми, как стрелы, стволами напоминали про Рига Урагана. Таким я его и видела: варваром, сильным и непоколебимым. На ясном небе плавали несколько полупрозрачных облаков.

Где-то у горизонта сгрудились серые тучи и рассекали синеву неба рыжие всполохи молний. Вдалеке собирался дождь.

Мы направлялись в соседнее здание. Бар оказался шкатулкой с сюрпризом. С одной стороны он выглядел как четырехэтажный коттедж-айсберг. Зато с другой напоминал арку.

Коридор закончился в точности такой же дверью, как и начался. Малиста повторила свой нехитрый обряд, и мы очутились внутри зеленоватого холла. И все здесь напоминало ВИП-отели моей Земли. Курчавые паласы на полу, округлые светильники на потолке с изломами веток сакуры, картины на стенах в стиле кубизма. Элитный отель от варвара древних времен. Чувствовалось, кто хозяин. Почему-то во всех «владениях» Рига я невольно видела его самого. Или мне только хотелось видеть Урагана?

Темно-синие глянцевые отельные двери впечатляли. Мы миновали просторный коридор, прошли мимо огромного плоского телевизора – плазменного или жидкокристаллического или вообще магического, черт его знает, какая здесь техника. Напротив экрана по всем стенам выстроились пухлые диваны. Не такие, как я привыкла встречать в отелях даже высшего класса. В таких местах мебель всегда носила на себе следы использования. Вроде бы издалека вполне новая, даже красивая, но чуть приблизился – и сразу видно небольшие потертости, залысины, тщательно замытые и свежие пятна.

Здесь ничего такого не обнаружилось. Диваны, покрытые серебристой тканью, похожей на флок, выглядели абсолютно новенькими. Словно ими ни разу не пользовались.

Даже паласы под ногами – кофейные с полосками белого и темно-шоколадного цвета – будто только что доставили из магазина. Риг не скупился на удобство и украшения интерьера. И постояльцы, похоже, это ценили. Я не сразу поняла, но наверху, на потолке над номерами светились лампочки. Желтый – занято, но хозяина нет дома, зеленый – занято, но можно входить, красный – не входить. Свободных номеров не обнаружилось.

Малиста довела меня до крутого поворота и толкнула первую же черную дверь.

– Тш-ш-ш, – услышали мы с порога.

Марина встретила в широком парадном номера, со шкафом для одежды и обуви из красного дерева и округлым зеркалом от потолка до пола. Вся такая серьезная и сосредоточенная. Только теперь я оценила, насколько удачно одета няня. Темные брюки совсем не стесняли движений, светлая кофта выглядела одновременно нарядной и удобной. Черные кроссовки Марины остались у двери вместе со знакомыми детскими сандалиями.

Внутри привычно потеплело. Захар, мой мальчик. Вот тут царапина на носке сандалии – пнул камушек, играя в мячик. Вот тут содран кусок кожи на застежке – упрямец не мог справиться с липучкой. Видавшая виды обувка вызывала приступ умиления. Губы сама собой тронула улыбка.

Малиста скрылась за дверью, предоставив нас с Мариной друг другу.

Круглолицая, чуть полноватая, няня располагала к себе даже при более детальном осмотре, чем в первую встречу. Нос уточкой, пухлые губы, прямой взгляд серых глаз и зачесанные назад короткие черные волосы чем-то напомнили мою бабушку. В молодости, конечно же.

– Уснул. – Няня жестом пригласила в комнату. По правую руку осталась просторная кухня, явно с возможностью готовить в номере.

Гостиную заполонили машинки: большие и маленькие, грузовики и легковушки, пластиковые и металлические, они столпились пестрой массой. На теплом деревянном паркете игрушечная автоколонна выглядела забавно. Мелькнула мысль. А ведь Риг и об этом позаботился! Без его приказа игрушки сюда не доставили бы. Кто бы ни покупал, ни выбирал эти бесконечные фургоны, джипы, мерседесы, седаны, он определенно делал это по приказу Урагана и на деньги хозяина отеля. Хм… Вот это тоже заслуживает осмысления… Такая забота о чужом, незнакомом ребенке… Не очень похоже на точный расчет бизнесмена. Или мне только хочется так думать?

Из чуть приоткрытого окна прорывался свежий летний воздух. Я только теперь сообразила, что даже не знаю, какие тут времена года. Холодно ли зимой, ветрено ли весной и дождливо ли осенью. Лето представлялось теплым и приятным.

Приподнятые от сквозняка полоски жалюзи впускали в комнату золотистые нити света.

Светильники на потолке подсвечивали интерьер голубоватым. Огромные диваны напоминали те, что я видела в холле, словно номер предназначался человек на десять.

Марина повела меня в детскую трехместного номера. За соседней дверью находилась спальня для взрослых.

В детской бросалась в глаза кроватка, стилизованная под машинку. Ярко-красная, с голубыми глазами и даже ресницами. На ней мирно посапывал под пестрым покрывалом с мишками мой Захар.

Просторная комната позволяла вместить качели, что крепились к потолку ближе к центру, детские столик и кресла, обитые оранжевой тканью, магнитную доску с буквами-цифрами и многочисленные ящики с игрушками. Пластиковые, похожие на икеевские, они были доверху набиты всякой всячиной. Из одного торчало ухо плюшевого кролика – сероватое, пушистое и мягкое. В крышку другого упирался огромный пожарный кран.

– А игрушки откуда? – удивилась я шепотом, будто хотела в чем-то убедиться. Не удержалась, приблизилась к кроватке-машинке, провела рукой по русой макушке Захара и отошла назад, стараясь не потревожить.

– Это Малиста распорядилась. Сказала, по приказу Урагана. Откуда – не знаю, но доставили минут за десять. Думаю, лельхаи бежали сами, а не ехали на машинах. – Судя по интонациям, перед проклятыми Марина не благоговела.

Я прищурилась и вгляделась в лицо няни. Марину Малиста нашла за считанные минуты, значит, та всегда под рукой у древних. Няня усмехнулась и улыбнулась. Пригласила в гостиную, где мы и разместились на мягком диване.

– Я работаю на лельхаев и их любовниц, если вы понимаете, о чем я, – с места в карьер начала Марина.

– Признаться, не очень, – ответила я честно.

Марина немного удивилась, и я поняла, что в подробности дел ее не посвящали. А Захар, мой маленький конспиратор, благоразумно воздержался от подробностей. Умничка. Вот и ладушки. Не стоит пока слишком распространяться о моей важной вселенской миссии.

– Как вы знаете, у лельхаев дети не рождаются, – очень спокойно сообщила Марина. – Но, как выяснилось недавно, у каждого из них есть какая-то особенная женщина. Не обязательно человек, не обязательно лельхайка. Женщины, к которым проклятые испытывают особенные чувства. Кто-то зовет их избранными, а кто-то – проклятьем проклятых. Лельхаи привязываются к ним, как безумные. Способны ради них убить, украсть, что угодно сделать, даже жизнь отдадут без вопросов.

Не знаю почему, но вдруг вспомнился Риг. Его спокойное и мгновенное решение: лечь на дыру в пространстве и спасти меня. Да нет же! Нет! Скорее всего, он знал, что выживет. Глупости! Но аутотренинг мало помогал с моими фантазиями. Перед глазами снова и снова прокручивался тот эпизод и выражение лица Рига: такое, словно нет ничего более естественного, нежели рискнуть ради меня жизнью. Все! Пора завязывать с глупыми фантазиями! Когда-то они мне очень дорого стоили…

Однажды я уже доверилась мужчине: целиком и полностью, без оглядки и раздумий. Он казался таким добрым, заботливым, внимательным. Помню, мы с отцом уезжали на море, мне тогда едва шестнадцать стукнуло…

…Вокзал, черные перекрестья шпал, островки платформ между бурными потоками поездов, по которым текут свои реки – людские. Пестрые одежды, запахи парфюма, сумки, чемоданы и рюкзаки. Всюду движение и мельтешение. Суета и спешка перед дорогой. Воздух разрезают громкие звуки: гул поездов, крики пассажиров, визг детей и скрежет колес, на которых везут походные сумки.

Зеленый поезд, расчерченный желтыми полосками, новенький, еще не помеченный царапинами времени, вагон и ажурная металлическая лестница, по которой всегда почему-то страшно подниматься.

И крик:

– Погодите! Лена! Я вот тебе приготовил!

Я оборачиваюсь и улыбаюсь. Взлохмаченная, русая, еще мальчишеская прическа, черные джинсы на бедрах (не успел нацепить ремень), серая футболка с линиями пота на горловине и под мышками. Почему-то эта нелепая картинка в тот момент вызывала умиление. И восторженные серо-зеленые глаза.

Я приостанавливаюсь, проводница тоже, отец ждет у лестницы, уже в вагоне.

Дмитрий подбегает, подхватывает, неловко чмокает в щеку, в порыве скромности ставит на землю и вручает белый пакет с красными буквами. Кажется, там написано Love. Я машу рукой и забираюсь в вагон поезда. Мы с отцом размещаемся в купе, пристраиваем вещи под своими нижними полками, наливаем чай из термоса: местный еще не готов, не тронулись, и я заглядываю в пакет. Вытаскиваю наружу сухой паек туриста. Упаковки сухофруктов, крекеров, орешков. И книга. Булгаков. Моя любимая.

Не забыл ведь, принес, вспомнил! Что-то внутри трепещет крыльями бабочки, и всю дорогу мне снятся приятные сны.

Видение обрывается и возникает лицо Дмитрия. Холодные серо-зеленые глаза и надменно сжатые губы, будто я – ничтожество, половая тряпка.

– Сама виновата! – тычет он мне в разбитую дверью бровь.

Я заперлась, чтобы вволю поплакать в ванне, излить горечь и боль, пока муженек не видит. Он хотел выбить, я а – открыть.

Он так и не извинился. Не сказал ни слова сожаления. Я помню это ощущение. Плакать – больно лицу, а не плакать – больно душе…

И жизненный урок я вызубрила: фантазии о чудесном, заботливом мужчине в итоге оборачиваются только страданиями…

– В общем, особенная женщина иногда может забеременеть от лельхая, – вдруг сообщает Марина и смотрит так, словно о чем-то подозревает. Я возвращаюсь из грез в новую реальность, и вопрос срывается с губ сам собой:

– Если лельхай, встретив особенную женщину, может ее оплодотворить, почему не способен оплодотворить и другую?

Марина взглянула так, словно я сказала, что жи и ши пишется через ы.

– Он не может с другой. Вернее, не хочет. Что-то такое. Неприятие почти на уровне отторжения, – промямлила медленно. – Вы же подруга Рига Урагана? Его особенная женщина, судя по его виду и реакции на вас? Неужели ничего этого не знаете? – добила няня. – То есть… смертные не подозревают о подобных тонкостях. Но вам-то должны были все пояснить. Раз уж… а-а-а…

После этой растянутой буквы, я всерьез испугалась, что Марина о чем-то догадывается. Даже доводы разума, что мелькнули в голове вспышкой, не успокоили расшалившиеся нервы. Откуда ей знать, кто я такая? Только лельхаи и ттахи чуют привратницу! Меня в этом железно уверял Лил. Почти клялся. Я вгляделась в лицо Марины. Та помедлила и закончила:

– Елена. Вы недавно стали встречаться с Ригом? Он только что вас встретил и начал ухаживания?

Я судорожно закивала, боясь, что она придумает что-то еще или, не дай бог, догадается о главном. Марина просияла улыбкой.

– Что ж. Считайте информацию бонусом к работе. Ригу все равно пришлось бы рассказать вам. Не думайте, что я болтушка. Будь это так – давно бы уволили. Лельхаи не любят тех, у кого слишком подвешен язык. Но эти сведения вам все равно поведали бы. Без этого никак в отношениях с древним. С чужаками я обычно нема как рыба, отделываюсь ничего не значащими фразами. Но за многие годы работы няней древних изучила очень неплохо и особенных женщин вижу сразу.

– Но… почему вы думаете… что я такая?..

– Что вы особенная Рига Урагана? – спокойно уточнила Марина, как будто речь не шла о чем-то интимном и личном.

– Д-да…

– Я давно работаю на лельхаев. Глаз наметанный, уже не обманешь. Как он смотрел на вас, как реагировал. Как спас от гибели, рискуя собой. К пространственным щелям опасно приближаться даже самым древним проклятым и ттахам. Не всякий выживет в такой переделке. И Ураган не знал – спасется ли. Никто еще ничего подобного не делал. Но он сделал. Ради вас. Не зная, останется ли в живых. Такое древний статуса Урагана мог сделать лишь ради особенной женщины. Ну… или своего превращенного. Человека, которого сам сделал лельхаем. Ну… или для лельхая-создателя. Ттахов они зачастую не помнят. Зато создателей проклятых и тех, кого сами превратили, считают родителями и детьми. Испытывают к ним сильные родственные чувства.

– Погодите! Разве лельхаев создают не ттахи? – удивилась я очередной новости и тут же прикусила губу – испугалась, что спросила лишнего. И так уже много вопросов по поводу моей непонятной неосведомленности.

Но Марина не удивилась. Похоже, предположение о том, что я недавно в высшем обществе лельхаев, устранило все сомнения няни.

– Древних лельхаев создали ттахи. А молодняк в основном – сами древние. Ттахи способны превратить в проклятого почти мертвого или даже уже погибшего. И зачастую делали это с полутрупами. Те почти не помнят создателей: кто такие и как они выглядели. А вот лельхай может даровать бессмертие лишь тому, кто еще достаточно жив. Возможно, смертельно ранен, но еще не начал агонизировать. В результате превращенные проклятыми хорошо помнят своих создателей.

Я замерла, переваривая информацию, прислушалась к ровному дыханию Захара. Марина сосредоточилась на моем лице и после недолгой паузы уточнила:

– Хотите узнать что-то еще? Я давно кручусь среди лельхаев. И знаю такое, о чем вам стоило бы поведать. Проклятые свято хранят свои тайны. Да и я не стала бы распространяться, не знай, кто вы такая для Рига. Уверена, знания пойдут вам только на пользу. Вам обоим пойдут на пользу.

Минутная пауза, взгляд, который говорит больше тысяч слов – и ожидание на лице. Марина знала не только свою работу, она хорошо изучила и работодателей. И все, что не сообщал мне вселенский источник, я решила выяснить у няни. Пока малыш спокойно посапывает…

 

Глава 5

Риг

Когда Огненный ушел, Ураган взялся за дело.

Человеческие мобильники Риг не жаловал. Пользовался, но редко, и старался не злоупотреблять сотовыми. Последняя модель такого телефона ожидала своего часа возле компьютера. Сенсорный экран, возможность выходить в интернет, фотокамера почти для профессиональной съемки. Все это выглядело очень статусно, завлекательно для партнеров по бизнесу и совершенно ненужно для Урагана. Он до любого мог сам достучаться – домчаться и настучать, сколько потребуется. Пока мозги на место не вправит.

Первым делом Риг позвонил Малисте и приказал немедленно доставить игрушки Захару. Дал минут десять, уверенный, что лельхаи среднего возраста, что работали у него поставщиками, лично добегут из магазина и принесут все самое лучшее. Денег Ураган сказал не жалеть, не торговаться и даже не спрашивать цены. Сколько попросят – столько и выложить.

Следующая миссия выглядела куда сложнее и намного менее приятной для Рига.

Найти создателя. Легко сказать, но нелегко сделать. Риг хорошо знал, что его кровь должна указать на нужного ттаха. Вот только как? Ладно, разберемся. Ураган отправился к письменному столу. Верхний ящик выезжал со скрежетом – хозяин однажды слишком поднажал: слегка психанул из-за неудачного дня в баре. Тогда двое залетных молодых лельхаев едва не убили парочку туристок. Шуму поднялось! Воплей, причитаний! Как на базарной площади, ей-богу! Приехала полиция, организация по защите людей от проклятых, агенты спецслужб и вдобавок психологи.

Вот чего стоила ттахам и проклятым легализация и попытка жить в мире со смертными. Те сразу потребовали права, обязанности, защиту и прочие привилегии. А как было здорово жить в тени? Смертные становились жертвами сотнями. Случаи просто замалчивались лояльными к древним расам и продажными полицейскими. И все. Никакой трескотни и мороки. Древние потом находили виновников и расправлялись по-свойски – быстро и навсегда. Трупы сжигали где-нибудь на природе.

Нет, Ураган не приветствовал убийства ради удовольствия. Да и что за удовольствие, когда в твоих руках хладный труп смертного? Насмотрелся на это во время войн. Случайные жертвы Риг не любил тоже. Существо должно заслужить смерть, и только тогда его смерть оправдана. Просто молодые лельхаи не всегда себя контролировали. Ттахи порой тоже выходили за рамки, если срочно требовалась подпитка магии, которая без крови вообще не восстанавливалась. Становиться же слабыми, примерно как люди, древние существа совсем не планировали. Да и рискованно – свои же прикончат. Многие только того и ждали.

А разбираться приходилось таким, как Ураган. Контролировать же каждого новопревращенного не смогли бы ни лельхаи возраста Рига, ни даже самые могущественные ттахи. Это попросту не представлялось возможным. И вот что больше всего Ураган ненавидел, так это отвечать за всяких там придурков, что не в состоянии сдерживать инстинкты. Убил бы, как прежде – и вся недолга. Нет же! Надо растянуть «удовольствие»! Осудить, обсудить и проконтролировать. И только потом отдать на расправу. Долгая прелюдия к бесславной концовке – это как шоколад перед водкой.

В полупустом ящике царил идеальный порядок. Малиста всегда наводила, старалась малышка. Риг любил, когда все разложено по полочкам, но ненавидел убираться самолично. Хотя порой даже помогал дочурке – нервы успокаивал и занимал руки.

В минуты, когда очень хотелось кого-то придушить, – за глупое нападение в баре на смертных, за недалекость в делах бизнеса, да много за что, – уборка очень спасала.

Линчевание противника выручило бы лучше. Но ведь лельхаи же теперь культурные и цивилизованные. Закованные в кандалы человеческой морали. Плевать, что она им даром не сдалась. Проблема смертных в том, что они всех меряют своим лекалом. Не понимают иные народы и цивилизации. А еще в том – что их слишком много. Вот и приходится делать вид, соответствовать.

В ящике теснились полупрозрачные коробочки. Внутри в разнокалиберных отделениях столбиками и стопками лежали бумаги, аккуратными кучками – флешки и провода. Риг достал старую потертую карточку.

М-да… Много воды утекло с тех пор, как ее вручила Урагану мадам Калисто. Теперь ее звали Ксения Дарская. Надо же соответствовать человеческим меркам. Древняя лельхайка, единственная и неповторимая, получила от ттахов необычную магию. Ясновидение, немного телепатии, чтение эмоций и телекинез. Сами ттахи ничего такого не умели. Разве что эпатировали немного. Но предсказать результат смешения их «нектара», как выражались аристократы ттахов, с кровью смертного никто не решился бы. Даже знаменитые человеческие медики, которые всегда и на все знали ответы. Не всегда правильные, но всегда обоснованные. По крайней мере, очень уверенные.

Риг провел рукой по матовой черной поверхности. Карточка когда-то выглядела очень дорого и делалась для богатых и пафосных клиентов. Золотое тиснение в виде узора стеблей, крупные, хорошо читаемые буквы и ощущение от бумаги – будто бархатная. М-да, когда-то визитка производила впечатление.

С голосового режима телефон набрал номер. Некоторое время Калисто не отвечала. Наверное, уламывала выгодного клиента на очередную суперполезную процедуру. Омоложение, стимуляцию выработки феромонов или гормонов для улучшения либидо… Ведьма знала, в чем смертные завидуют проклятым, и на всю катушку это использовала. Наконец звонок Рига приняли.

– Да, Ураган, чего пожелаешь? – Голос ведьмы звучал немного ехидно. Но Риг привык к такой манере общения и предпочитал ее неискреннему «облизыванию». Когда в тебе видят только кошелек, в лицо говорят одни приятности, а затем смачно плюют в спину «толстосума».

– Мне нужен ритуал поиска крови. Хочу найти своего древнего создателя. Если, конечно, он еще жив.

Ураган знал, что с Калисто юлить бессмысленно. Она все равно увидит – зачем пожаловал. А так сможет заранее подготовиться. Настроиться на нужную волну магии.

На том конце провода раздавалось дыхание: спокойное, размеренное и медленное. Лельхайка то ли думала, то ли подсчитывала – какую сумму запросить за свои услуги.

– Огненному тоже нужен такой ритуал?

Ах, ну да! Она же ведьма и ясновидящая.

– Видимо, да, – подтвердил Ураган.

Калисто помолчала еще немного и ошарашила так, что Риг пошатнулся.

– Денег не возьму. Их сейчас предостаточно. Но хочу увидеть твою особенную женщину. Привезешь – ритуал справим немедленно. Нет – извини, не до тебя, дел по горло.

– Кого? – с трудом выдавил Ураган. Нет, он понимал – речь о Елене. Той самой, что не отпускала ни на минуту, жила в мыслях, в эмоциях, в разуме. Той самой, что прогибала без требований, заставляла делать, что ей захочется, даже не пытаясь, сама того не желая. И одним взглядом рушила все запреты.

– Да ладно тебе! Я чувствую – ты ее встретил. Женщину, которую не сможешь забыть. Которая рождает безумное желание, прямо как сразу после обращения. И это желание ничем не утолить. Хоть сотни раз с другими красотками спаривайся. Ты никогда не избавишься от напряжения, пока не возьмешь эту самую женщину. Она ведь в твоем баре, не так ли? Я хочу, чтобы вы вместе приехали.

На минуту Риг всерьез призадумался. Чего хочет ведьма от его гостьи? Вдруг причинит привратнице боль или неприятности? Странно, Ураган ни на минуту не задумался, что Калисто узнала все его слабости. Не вспомнил о «неутолимом желании». Все мысли устремились к интересам Лены.

– Ураган! Не будь таким идиотом! Я понимаю, что влюбленные мужчины – как дети малые, вот уж ей-богу! Но я даю тебе слово ведьмы и лельхайки из твоего округа, что ничего плохого девушке не сделаю. Мне просто нужно немного ее крови. Кровь той, что покорила Рига Урагана, соединенная с кровью плененного мужчины – это же самое мощное зелье для либидо. Я такие продаю за огромные деньги. После них мужчины спариваются часами, даже самые слабые и тщедушные смертные. И никаких тебе побочных эффектов.

– Даешь слово, что ей ничего не угрожает? – спросил Риг заново, хотя знал, что Калипсо ни разу в жизни не изменяла обещанию.

Она хмыкнула – о том же подумала.

– Здорово она тебя прихватила, громила! Совсем мозги набекрень работают. Кровь, видимо, в голове не застаивается, все время в другое место стремится. Даю слово, если тебе нужно еще одно. Хотя ведь знаешь – одного предостаточно. Приедешь?

– Я попробую с ней договориться. Если согласится, буду нынче же вечером.

– Ставишь вопросы вселенского благополучия на одни весы с капризами девушки? – Калисто не удивлялась, скорее, ехидничала. – Я знала, Ураган, что сильные натуры получают в итоге такие же страсти. Это как наказание за вашу непоколебимость, непокорность судьбе и любви женщин. Скольких ты бросил после первой же ночи? Сколькие хотели бы задержаться? Сколько было у тебя любовниц, которые не отдавались, а любили?

Она язвила, издевалась, ехидничала. А Урагану было на все плевать. Нет, он не переживал из-за собственной мягкотелости, желания защитить Лену, заслонить от любых бед. Он нервничал совсем по другому поводу. Что, если ведьма возьмет и выложит все рыжей? Расскажет – кто она для лельхая и что означает.

Женщина, единственная и неповторимая. После встречи с которой и секс не секс, и жизнь не жизнь. Та, которую он под страхом смерти не забудет. Только срубив голову, оттуда и выкинет. Лена опять напугается, начнет шарахаться. А ведь она только немного успокоилась!

– Не переживай! Ей я ничего не скажу! Даю еще раз свое ведьминское слово! – послышалось в трубке вместе с хохотом. – Жду, если уломаешь свою ненаглядную.

Голос Калисто сменился гудками. Риг приказал телефону прервать звонок и тяжело опустился в кресло. С минуту он сидел на удобном кожаном сиденье, со специальной спинкой, что поддерживала и расслабляла. Пытался привести голову в порядок. Но в груди по-прежнему бешено колотилось, мысли носились в голове стрелами и неизменно возвращались к Лене.

Так вот оно что это такое! Как же он мог забыть про особенную женщину? Ведь едва увидел ее – понял, как влип и насколько попал. Черт! Она боится тебя, Ураган. Во всяком случае, опасается. Она пришла неведомо откуда, чувствует и думает совершенно иначе. А ты – как бешеный слон в период гона. Кидаешься и только хлеще запугиваешь. Слишком тебя пробрала любовная лихорадка. Надо успокоиться, вот только как? Если от одного ее взгляда, присутствия внутри все мгновенно переворачивается, если ноги сами несут навстречу Лене, да, с недопустимой, лельхайской скоростью. Если гормоны ударяют в голову и либидо бунтует, как подростковое? Как вести себя спокойно и осторожно?

Стоп! Ураган! Да ты совсем размяк! Права Калисто. Мозги отключились напрочь. Надо, надо немного успокоиться. Еще до того, как снова пойдешь к Елене. Что-то подсказывает – она сейчас с сыном. Играет, наверное, радуется общению. Дадим ей еще немного времени…

Риг собирался выскочить из комнаты, когда вдруг вспомнил, что на нем надето. Драные джинсы, остатки рубашки, похожие на тряпки, в крови и кусках плоти. Самое то, чтобы выйти на улицу. На дворе ночь, близится утро, бар в тихом глухом уголке, поодаль от города. Туристический отель где-то в зоне видимости. Воплей и впечатлений туристов соберем море!

Фильмы о зомби еще долго не слетят с пика популярности. Киношники несколько состояний сколотят.

Это же надо настолько ополоуметь! Что с ним сделала рыжая чертовка? Общался с Огненным, с Калисто, собирался в «Корриду» – то самое место, где очень надеялся немного успокоиться – и даже не подумал переодеться! Калисто права. Надо, надо включать мозги. Иначе Лена сбежит, как от дикого зверя.

Что это за ухаживания? Схватил, пленил, обездвижил? Какая-то садо-мазо игра получается. Надо вернуться к традиционным приемам. Цветы, конфеты, что она там еще любит? Шелли выяснит, а Малиста поможет.

А пока поскорее переодеться и постараться выпустить пар в «Корриде», пока Лену опять кипятком не забрызгало.

Собрался Ураган быстрее обычного. Оно и понятно – безумная энергия бурлила в венах и заставляла двигаться. Старую одежду содрал и выбросил. Даже на половые тряпки – и то не сгодится. Помылся в душе, чтобы избавиться от остатков крови и плоти. Раны уже превратились в розовые рубцы. Хм… Быстрее обычного. Не иначе как близость Лены сработала. Особенные дарили лельхаям и силы, и слабости. Серая футболка, спортивные штаны, кроссовки на привычной толстой подошве. Синяя спортивная сумка в желтые полоски с лейблом «Корриды» – и можно на выход.

Подумал немного и отправился к черному ходу. Мало кто знал, но за душевой Урагана располагался еще один путь к отступлению. От помощников у Рига секретов не было, но остальные даже не подозревали. Лельхай не хотел пересекаться с привратницей, пока не приведет голову в порядок, не сбросит энергию в другое русло. Впервые за свои долгие столетия Риг не хотел торопить события, подталкивать девушку к нужному решению и педалировать желанные отношения. Он все собирался сделать по правилам. Так, чтобы Лена начала доверять, увидела истинные чувства древнего. А какие у него, кстати, к ней чувства? Любовь? Это слово для смертных. Желание? Тоже не совсем подходит. Риг ведь совсем забывал о «пожаре в штанах», когда Лене начинала грозить опасность. Значит, им руководит не либидо.

Особенная. Женщина, которую лельхай полюбит. Так считают древние манускрипты, так ттахи описывают собственные эмоции. Но ведь Риг уже когда-то любил… Только, видимо, не по-настоящему…

…В свои двадцать Риг Ураган имел дом, жену и пару ребятишек. Затем умер и воскрес лельхаем, и жизнь перевернулась с ног на голову. В родном племени лет пять не появлялся. Нельзя, нельзя новорожденному проклятому идти туда, где остались сильные чувства. Враждебность к кому-то из тех, кого недолюбливал, любовь к семье, раздражение на трусов, что стабильно оставались в домашнем уюте, пока остальные воевали и грабили. Обеспечивали достаток племени тем единственным способом, который знали и практиковали издавна.

Эмоции могли подвести лельхая. Ревность – толкнуть на ужасное кровопролитие, а уж враждебность, ненависть – и подавно. Даже мимолетная, неприятная эмоция могла перерасти в желание убивать.

Риг вернулся домой, когда немного заматерел. Чуть успокоился и научился себя контролировать. И что же застал отец, муж и воин? Супруга давно вышла замуж за другого, дети спокойно называли его папой, а племя выбрало другого полководца.

В первую минуту Ураган хотел убивать. Крушить, дробить хрупкие смертные кости, забить до смерти свою замену в армии и вытрясти из жены все внутренности наружу. Но затем резко пришло прозрение. Он свободен и больше ничего никому не должен!

С Ратанной Урагана связывала крепкая дружба. Они знали друг друга с раннего детства и уже тогда были помолвлены. Риг любил ее, но как-то так, по-своему. Старался беречь, обеспечивать и поддерживать. Всем, чем мог, пока не воевал в походах. Секс и еда Урагана тоже устраивали. Он нанял нескольких слуг, чтобы Ратанна не выбивалась из сил и к двадцати не превратилась в упитанную домохозяйку, обрюзгшую и уже непривлекательную. Но без нее Риг спокойно бы прожил. И раньше, а уж теперь – тем более.

Любовь Урагана к Ратанне носила, скорее, оттенок дружеской привязанности, заботы о ком-то духовно близком. Детей Риг время от времени отслеживал. Однажды вытащил сына из ущелья. Мальчишка побежал в дальние горы, пытался спуститься за каким-то цветком для матери – и чуть не сорвался, не разбился насмерть. Он даже не понял, что за ракета поймала на лету и вернула на место.

Сыновья Урагана выросли воинами. В походах не погибли – умерли от старости. Внуков своих Риг так и не увидел. Пришлось бежать со старого места жительства. Несколько молодых лельхаев учинили кровавую бойню. И люди начали рыскать в поисках виновников. В те времена смертные наукой не заморачивались. Верили в разные потусторонние силы и «демонов ночи» знали не понаслышке. Так Ураган покинул родные территории и отправился в другую часть земной Европы.

И человеческая жизнь осталась за плечами. В прошлом, к которому уже не вернуться. Он не скучал по Ратанне и не вспоминал ее. Не сравнивал с мириадами других любовниц. Смертная женщина, крепкая жена воина, с соломенной косой и серыми глазами, практически стерлась из памяти Урагана.

А вот Лена – совсем другое дело. Он ни разу не делил с привратницей постели, не брал ее с горячностью юного воина, что нахлебался адреналина в походах. Но одна мысль о том, что она вдруг исчезнет, заставляла внутри так больно сжиматься, что темнело в глазах и мысли путались. Смысл свободы от близости маленькой привратницы терялся, оставляя лишь горечь и странную отстраненность. Будто ничего уже не нужно Урагану, нет ни желаний, ни стремлений, ни целей. Риг понимал, что отпустить ее, отказаться – все равно что отрубить ногу или руку. Настолько девушка вросла под кожу, пустила корни по всему телу древнего. Он жаждал ее внимания, близости, должен знать, что застанет ее в баре.

И это безумно все усложняло.

Даар уже пригнал машину Урагана. Риг мысленно поблагодарил помощника, прыгнул за руль и понесся в «Корриду».

Бойцовский клуб на окраине города собирал лельхаев со всего округа. Порой даже со всей страны, тут уж как повезет. Располагался он примерно как и бар Рига. В глухом местечке, в окружении поросли. Чуть дальше клуб отрезала от зрителя густая полоска девственного леса. Последние остатки нетронутой природы люди охраняли как зеницу ока. Здесь никто не вырубал, не культивировал, не облагораживал и даже не охотился. На все это правительство Земли выписало кучу жирных запретов.

Дорога к клубу петляла и вихляла, словно нарочно пыталась запутать. Ни асфальта, ни брусчатки – сплошняком земляные ухабы. Риг разогнался, скакал по кочкам, прыгал на корнях, что вылезли на тропинку, и ровным счетом ничего не чувствовал.

Он все еще находился там, в своей комнате, когда Лена неспешно обрабатывала раны. Она заботилась: лично и добровольно. И это уже очень многое означало. Могла остаться успокаивать сына – похоже, она им безумно дорожила. Но вместо этого помогала Урагану. Для Рига это очень многое значило. Гораздо больше, чем, возможно, вкладывала Лена в свой мимолетный жест благодарности.

Конечно, она оказалась ему признательна! Как благодарила – с жаром и с чувством. Но Риг видел лишь, что рыжая оттаивает. Делает робкие шаги навстречу, и от этого сердце подскакивало к горлу, теплело внутри, горела вся кожа. Хотелось зачем-то кричать и прыгать, радоваться и благодарить каждого встречного. Вот теперь его точно в дурку, ей-богу.

Пятиэтажное приземистое здание выросло резко, как и положено. Кусты и деревья скрывали его полностью. Риг зарулил на асфальтовую стоянку – первое ровное место на дороге.

Быстро оценил количество присутствующих.

Так. Лельхаи, лельхаи и еще раз лельхаи. Порой сюда приезжали и люди. Редкие смертные, а скорее уж – смертники. Их щадили и особенно не травмировали. Но сегодня проклятые заполонили стоянку.

Риг привычно подумал, что машина – ее размеры, функции, скорость – очень много рассказывает о своем владельце.

Вот, например, алая иномарка – яркая, юркая и быстрая, как гоночная. Принадлежит азиату Аккио Тимари. Полуяпонец-полукитаец когда-то работал штатным телохранителем. Благодаря этому и стал проклятым. Получил несколько пуль в сердце и брюхо и прямо в больнице – кровь черного ттаха. Этот сравнительно молодой проклятый всегда бежал впереди паровоза, торопился, даже когда отдыхал, и всегда выделялся на фоне остальных.

Так же, как и его машина на стоянке.

Славянин Егор приезжал на микроавтобусе – эдакой двухъярусной рогатой громадине, куда уместилась бы целая семья проклятых.

Спокойный, практически нордически выдержанный, этот великан уродился князем. Да-да, каким-то там местным царьком. В древние времена, когда территорию Руси делили между собой отдельные княжества. По слухам, даже в человеческой ипостаси Егор убивал быка одним лишь ударом.

Синий джип с особенным, заказным тюнингом – драконами на дверцах, шипами на бампере – принадлежал темнокожему лельхаю-индусу. Вазиль, как его теперь звали среди равных, выглядел немного женственно и полновато. Но Риг не сомневался, что в бытность человеком индус с легкостью побеждал в кулачных драках. О жизни Вазиля Ураган знал ничтожно мало – лишь то, что тот уродился в деревне, кем-то вроде небогатого аристократа.

Узкий, но вместительный черный мерседес принадлежал, естественно, англичанину. Брендон родился тоже не в бедности. Но воевал за короля и корону. Так и погиб, переродился проклятым благодаря крови черного ттаха.

Молодняк предпочитал гоночные машины, громоздкие новомодные джипы с тюнингом и прочие вычурные железяки смертных.

Риг вдруг поймал себя на странной мысли. Лишь редкие лельхаи помнили создателей. И абсолютно все они либо владели магией, либо чем-то выделялись среди себе подобных. Хм. Любопытно, раньше не задумывался. Взять того же Огненного – его интуиции, наверное, даже колдун позавидовал бы.

Здание напоминало добротный коттедж, собранный, правда, из каменных блоков. Местами щербатые, местами гладкие, они выбивались из общего вида.

Тяжелая дверь из металла и дерева становилась уже отличным препятствием на пути слишком самоуверенных смертных, что вздумали потягаться с лельхаями силами. Такие находились, и вполне регулярно, а потом их увозили с серьезными травмами. Проклятые старались инстинкты сдерживать, но, когда их лупили по лицу и паху, могли сорваться и «отделать человечишку».

В холле, как обычно, дежурила Одиллия. Высокая и тонкая, как лиана, француженка, вроде бы аристократка времен Наполеона. Впрочем, Риг легко мог и перепутать. Их знакомство выглядело более чем шапочным, за одним лишь незначительным для обоих исключением. Однажды после боев они делили постель. Одиллия знала толк в изысканных позах, Риг мог исполнить практически любую. Адреналин после тяжелой и кровавой схватки взвинтил чувства обоих до невиданных высот. Но даже тогда Риг так не заводился, как в момент, когда просто беседовал с Леной.

Черт! Опять, опять мысли туда же. Впрочем, Ураган давно уже смирился с тем, что привратница поселилась в мыслях, в сердце и во всех остальных частях тела. Одиллия продолжала собирать темные волосы в какие-то немыслимые, высоченные прически, хотя накладные локоны давно никто не жаловал, и красилась так, словно собиралась на вечеринку. Смазливостью Бог ее не обделил, умом тоже, поэтому лельхайка неплохо устроилась в бойцовском клубе. На первый взгляд выступала чем-то вроде дворецкого, только женского пола. И очень удачно. Мужчины приходили драться, встречали брутальных соперников, а тут такой нежный, прелестный цветочек. Француженка великолепно разбавляла местное общество.

Тонкие черты, присущие аристократам, изящные манеры тоже привлекали внимание. Не говоря уже об особенной грации – такой не научишься даже на танцах-балетах, ее нужно впитать с молоком матери и регулярно тренировать на приемах.

Одиллия встречала завсегдатаев клуба и провожала их до личных раздевалок. Тех, кто пришел в «Корриду» впервые, лишь приветствовала и отвечала на вопросы.

Заметив Рига, француженка дернулась, так что ее короткое черное платье из шелка, что висело на тонких бретельках, задралось до минимизированных трусиков. В другой раз Ураган соблазнился бы. Может, даже бой отложил. А сейчас… Покосился с сомнением. И перед глазами всплыл облик Лены. Такой невинной, такой чувственной, что по сравнению с ней Одиллия выглядела как бутерброд рядом с фуагра.

Риг покрепче стиснул челюсти. В паху тягуче заныло, в спортивных плавках снова стало тесно. Жар спустился в пах вместе с литрами крови. Так, надо в душ и поскорее!

Одиллия заметила изменения тела лельхая, еще раз дернулась, поприветствовала с улыбкой, собиралась взять Урагана под руку, но тот сделал предупреждающий жест. Тонкие, но чувственные губы француженки дрогнули от сильного удивления. Одиллия мгновенно оценила размер восхищения, только не прелестями француженки – красотой привратницы, что здорово выпирало из штанов Рига, и посмотрела вопросительно. Ураган мотнул головой, отмахнулся и поспешил в свою раздевалку.

Серый каменный коридор с высокими потолками освещался голубоватыми плафонами на изогнутых, словно стебель ландыша, ножках. Снова это сочетание брутальности и нежности. Контраст, который заставлял взбодриться. Риг едва здоровался со встречными бойцами-лельхаями. Никто особенно не обращал внимания на явную припухлость на штанах Урагана. Многие приходили сюда сбросить сексуальное напряжение. Некоторые заводились, предвкушая схватку. И почище, чем Риг, вспоминая Лену.

Ураган добрался до своей раздевалки, приложил к замку магнитный ключ – тонкую полоску черного пластика с серебристыми буквами на поверхности. «Коррида», естественно, как же иначе.

Знакомая комната показалась слишком просторной. Два кресла для отдыха, маленький деревянный столик с изящными хрустальными вазочками, наполненными сушеной вишней, два шкафа под потолок из красного дерева и огромная дубовая кровать у окна. Риг усмехнулся, взглянув на последнюю. Сюда он затаскивал красоток, что млели и буквально бросались на шею после очередного удачного боя. А Ураган не проиграл еще ни одной схватки.

Некоторые отдавались лельхаю на широком подоконнике – деревянном, как и тонкие полоски жалюзи, что скрывали любовные утехи от любопытных глаз.

Комната в бежевых тонах, нейтральная, вместительная… Сюда бы Лену… Вообще в клуб. Посмотреть, как сражается Ураган. Это ведь не настоящий бой, где таким хрупким женщинам вовсе не место. Это развлечение! Она увидела бы, какой он сильный, ловкий, как капельки пота блестят на мускулистом мужском теле. Возможно, что-то бы в груди да екнуло…

Тяжесть в паху и привычная боль напомнили Урагану, что пора бы притормозить с фантазиями. Но вспоминать о Лене ведь так приятно! Чертовски, просто умопомрачительно! Ее хрупкость, растерянность, женственность и отвагу, если требовалась помощь сынишке. И ту заботу, с которой привратница обрабатывала тело Рига сегодня.

Черт! Ураган мысленно выругался, понимая, что опять очень завелся. Нет! В таком виде не на ринг – на оргию. Надо немного успокоиться. Риг пробежался по комнате, высоко поднимая колени, перегоняя кровь из паха в ноги. Затем наклонил шею – вправо-влево. Попрыгал, имитируя боксерские атаки.

Ладно, уже полегче. Теперь надо отвлечься. А это значит – кого-то побить. Пусть и не по-настоящему, как во времена Рига, когда на таких спортивных ристалищах бойцы вполне могли и не выжить. Но все-таки. Ему нужен напарник-лельхай!

Риг собрал волосы в низкий хвост и отправился в зал для схваток.

Новомодные среди смертных борцовские залы выглядели какими-то плюшевыми, не настоящими. Этот же действительно походил на ристалище.

Огромное помещение спортивной арены делилось на несколько своеобразных секций. В одной болтались боксерские груши, высились фигуры для отработки ударов. Такие смешные кожаные манекены, без рук и ног, с головой и туловищем. Другие отделяли, как боксерские ринги, бортиками и перетянутыми между ними канатами.

Риг оглядел присутствующих в зале. Поймал суровый взгляд Зазы и кивнул, призывая чернокожего лельхая. По слухам, Зазу обратили во времена средневековья. Он был рабом, завезенным для работ на плантации. Мощный, громадный – гора, а не мужчина, способный поднять десятки килограмм, ценился Заза весьма высоко. Хозяйка поместья это заметила. И оценила раба по-своему. Заза не выглядел как обычные чернокожие. Чертами лица он напоминал европейца, и это усиливало приятное впечатление. Сладкая парочка встречалась на природе и предавалась страстным утехам. Заза от барской милости не отказывался. Почему нет? Неженатый, здоровый мужчина. А тут красивая белая женщина. Чуть старше по возрасту, ну так и что же?

Однажды муж хозяйки застукал любовников. Прямо в кустах, неподалеку от дома. Аристократка совсем потеряла счет времени. Думала, что супруг вернется попозже.

Заза повисел на цепях, на столбе, неделями на солнце, без воды и пищи. И почти умер, но черный ттах решил все проблемы помещиков разом. Зазу даже хоронить не пришлось.

Однажды на какой-то общей гулянке Риг спросил у хмельного товарища, почему он не убил после этого помещиков. Любвеобильную хозяйку, что даже не вступилась, и хозяина, что поддался порыву ревности. Заза небрежно повел плечами и высказал невероятно философскую мудрость. Мол, я-то выжил и обрел бессмертие, а они постарели во взаимной ненависти. Прожили жизнь без любви и доверия. Это уже достаточная месть.

Тогда Риг и зауважал чернокожего. Заметив Урагана, Заза остановился, бросил неприкаянным кожаного человека и неторопливо шагнул к старому приятелю. Риг кивнул на ближайшую арену. Еще свободную, накрытую гелиевыми матами.

Лельхаи быстро освободили площадку. Убрали ненужные матрасики матов и расположились друг напротив друга. Заза, полуголый, в синих трико и Риг в футболке и спортивных штанах. Кроссовки Ураган тут же сбросил.

Секунда – и лельхаи сцепились не на шутку. И Риг совершенно слетел с катушек. Бил, колошматил, наносил удары, сбрасывал энергию желания Лены, которая все еще отправляла кровь. Несколько минут древние катались по рингу, вскакивали лишь затем, чтобы снова сцепиться. Кровь и пот, белые выбитые зубы обильно орошали белую площадку.

Риг продолжал кидаться и кидаться. Не мог остановиться, не мог успокоиться. Заза давал отличный отпор товарищу. Но против гормонов сражаться сложно. Спустя минут сорок чернокожий лельхай оказался пришмякнутым к полу арены, Риг оскалился, занес кулак для удара и… еле сдержался, чтобы не опустить. Откатился от Зазы и прислонился к столбику.

Чернокожий полежал, немного отдышался, поднялся и присел рядом с Ураганом. Взглянул на приятеля наметанным взглядом, улыбнулся, демонстрируя отсутствие резца – только что Риг хуком выбил – и спросил напрямую, не церемонясь:

– Приспичило? Играет либидо лельхая?

Риг резко выдохнул и признался:

– Встретил ту самую, особенную женщину. Все как в тумане, как в дымке, ей-богу. Все время только о ней и думаю. И возбуждаюсь практически постоянно.

– А что она? – продолжил диалог Заза.

Ураган медленно пожал плечами:

– Вроде благодарна. Я спас ее сына.

Заза посмотрел внимательно, с сочувствием. И Ригу захотелось снова побить его.

– Слушай, уж если тебе так приспичило, возьми стриптизершу и отымей как следует? Или двоих или троих? Помнишь, как мы зажигали на вечеринках? Уж ты-то любую завалишь, я знаю. Голубоглазый красавец варвар. Какая устоит против такого? Это у меня внешность специфическая. Даже я бы сказал – на любителя.

Риг отмахнулся и отвернулся. Желваки задвигались непроизвольно. Заза издал понятливое «а-а-а».

– Встречаешь особенную, и другие не в кайф?

Ураган даже не стал поддакивать. Только повернулся и взглянул на Зазу.

– Еще одно слово, и снова отметелю.

– Да ла-адно! Захочешь – я вовсе не против. Зубы отрастают у меня за неделю. Остальное восстановлю еще быстрее. Только ты свою проблему решай. Нам ведь еще с ттахами разбираться. Бури приходят в города все чаще. Пространство идет подозрительными трещинами. Надо прекращать дурацкие войны. Эти-то лихо найдут где пристроиться. Сварганят новые миры-карманы. А мы, остальные, что – погибай?

Рига вдруг словно по голове ударили. Если погибнет его планета, значит, и Лене достанется тоже? Конечно, она не простая смертная – привратница, сможет куда-то переместиться. Но где гарантия, что там безопасно и что Лена не пострадает при переходе?

Ураган выпрямился и криво усмехнулся. Кто о чем, а вот лысый опять о расческе. Лена, Лена и еще раз Лена. Голову отрубишь, а ее не выкинешь.

И все-таки проблемы решать потребуется.

Заза выжидал, смотрел на приятеля и только щурился от ярких лучей светильников.

– Ребята предлагают организовать сходку. Огненный полстраны поднял на ноги. Созывает древних лельхаев со всего континента.

– У нас? – слегка встрепенулся Риг.

– Ну да! Твоя же была идея. К тому же мы близко к мирам-карманам. Да и привратница неподалеку…

Рига опять слегка переклинило. Чертовы слова, они такие емкие. Неподалеку… рядом… под боком. Раздетая, рыжая и белокожая. Штаны приподнялись над телом основательно. Риг поправил спортивные плавки, нисколько не стесняясь присутствия Зазы.

Чернокожий лельхай покачал головой.

– Тебе нужна ванна с пеной и массажем. – Он так подмигнул, что Ураган хмыкнул. – И собирайся уже на сходку. Ты нужен нам, Риг, твой ум и опыт. Вы с Огненным самые опытные воины. Каждый умудрился покомандовать армией, прежде чем его зацепила костлявая. Я лишь боец, а ты – полководец. Так что, Риг, пожалуйста, приведи себя в чувство.

Ураган вскочил, Заза – тоже. Они сцепились в центре арены. Несколько смачных тычков, ударов. Приемы не нужны, главное – сила. Лельхаи на всякие единоборства не разменивались, лупили друг друга, как в древние времена. Это молодняк изучал приемы, стойки и прочие тибетские глупости. Древние верили в грубую силу. Если противник прижал к стенке, места на стойки-удары мало, физической силой действовать проще. Если же места для схватки много, каждый удар тяжелее молота – и тоже никаких изысков не надо. Кувалда – она и в Африке кувалда. Как говорят русские лельхаи.

Ураган агрессию больше не сдерживал, Заза старался хорошо сопротивляться. Удары сыпались, как град с неба, а Риг не чувствовал ни боли, ни усталости. Так выходила наружу энергия от воспоминаний о маленькой привратнице.

Наконец противники рухнули на арену. Риг прижал Зазу снова, лихо обездвижил ноги и руки, и остановился, не добивая.

Опять откатился и распластался на полу.

Заза вскочил натренированным движением, чуть покачнулся, выплюнул зубы.

– Риг, я тебе от души рекомендую. Ванна и массаж, поверь, помогут. Я после превращения только так и спасался. Гормоны бурлят, ударяют в голову, еще сам понимаешь, куда ни попадя. Мысли одни – о женских прелестях. Знал, что от страсти убью, не замечу. Несколько месяцев так сдерживался.

Риг посмотрел на товарища иначе – вот уж не думал, что добряк африканец способен кого-то убить сексом. Он ведь и муху не сразу прихлопнет – подумает, прикинет, действительно ли заслуживает. Заза смешно развел руками.

– Силы-то много, а мозг не работал. Вот и приходилось временно сублимировать. Это потом мы с тобой отрывались.

Риг приподнялся, вскочил на ноги.

– Когда состоится знаменательная сходка? Русских, китайцев, французов увидим?

– У Огненного в поместье, здесь, неподалеку. Все через пару деньков появятся. Естественно, прибудут и красавцы аристократы. Куда же без их прогнивших сиятельств. Без них даже солнце над Землей не встанет. Вначале испросит высочайшего разрешения.

Заза почти беззлобно оскалился, сверкнув черными, как куски гематита, глазами. Нет, не забыл он годы рабства, не стерлись из памяти унижения, оскорбления, издевательства. Но отпустил и постарался простить. Вот еще один лельхай, которого Риг уважал искренне, а не демонстрировал картонную лояльность, как и положено, к равным существам собственной расы. Заза был очень сильным духом древним. Достаточно сильным, чтобы, обретя могущество – и физическое, и политическое, – заняв место среди самых влиятельных проклятых, не мстить ни потомкам рабовладельцев, ни тем из них, что стали лельхаями.

– Значит, снова собрание двадцати пяти? Я уж думал, что больше не увижу подобных. Забавное и опасное мероприятие. Учитывая, какие мы все разные, как из разных миров прибыли.

Риг усмехнулся.

Когда-то двадцать пять самых известных древних лельхаев суматошно наводили порядок в мире проклятых. Ттахи только-только заявили о своем существовании и походя так, даже не показываясь на глаза, сообщили людям о существовании проклятых. Лельхаев, которых наделили своей магией, что так или иначе нуждались в человеческой крови. Началась охота на ведьм. Смертные – они везде смертные. Чуть что – паника, малейшая неизвестность – поиски смертельных врагов. Лельхаи убивали, что правда, то правда. Их жертвы списывались как пропавшие без вести или погибшие из-за встречи с диким животным. Благо люди не успели истребить хищников.

Но убивали проклятые редко, и в основном молодые. Не все, как Заза, понимали – что такое боль. Настоящая, нечеловеческая, когда хочется умереть, только бы все прекратилось. Некоторые новопревращенные не считали нужным сдерживаться. Упивались силой, мощью, поддавались инстинктам, которые в таком случае превращали почти в безумца. Даже не в зверя – нет, тот убивает лишь по необходимости. Если защищается или очень голоден. Молодые лельхаи – совершенно другое дело. Они теряли самообладание и переставали осознавать, что творят. И если не умели держать себя в руках до момента становления, как называли его проклятые, умудрялись начудить немало. Поубивать десятки людей, изнасиловать множество женщин, отомстить обидчикам в смертной жизни. Оставляли длинные кровавые следы и безутешных родственников, чье горе уже не способны понять, ибо мыслят иначе.

Когда ттахи открыли существование проклятых, люди начали масштабную охоту. И часто убивали даже сородичей, ведомые ужасом, паникой и малейшим подозрением.

Тогда-то и собрались двадцать пять самых древних проклятых. Каждому на тот момент стукнуло не меньше восьми столетий. Рубеж, который практически равнял лельхаев с ттахами. Они почти не нуждались в крови смертных, лишь если сильно растрачивали магию. Довольствовались лишь ничтожными каплями. Почти не получали ожогов на солнце, а силой и скоростью давали фору машинам смертных.

Вместе они пришли к человеческому правительству, чтобы договориться о «совместном проживании». Пообещали самостоятельно наказывать особо провинившихся. Тех, на чьем счету значились многие жертвы. И навести порядок среди проклятых. Так началась эра государства лельхаев. Образовался совет, в который вошел и Риг. Заза и Огненный, конечно же, тоже.

Вначале пришлось организовать целые отделы полиции проклятых. А фактически – карательные отряды, что ловили нарушителей и убивали по-своему: быстро и жестоко. Вскоре желающих спорить с древними поубавилось. Еще иногда их подкарауливали. Где-нибудь подальше от человеческих поселений. На пригородных трассах, в лесу, в поле. Являлись сотнями и пытались убить. Но что такое сотня полусмертных, как раньше презрительно именовали молодых лельхаев, по сравнению с одним древним? Это же как битва малышни из песочницы с мужчиной лет двадцати, к тому же неплохо физически развитым.

После того как молодые проклятые сотнями погибали на подобных ристалищах, желающих связываться с «четвертью вековых» – так прозвали двадцать пять древних – уже почти не оставалось.

И постепенно лельхаи навели порядок. Государства как такового у них по-прежнему не существовало. Двадцать пять входили в советы земного государства и в городские советы каждого города. Но особенно в политике они не участвовали. Следили за своими, чтобы те не буйствовали, по крайней мере – не среди хрупких смертных, и развивали доходные бизнесы. Почти каждый из них стал миллионером. Маленьким царьком в своей области.

Заза вот открыл сеть клубов для фитнесса. Удивительно, но факт. И преуспел на одних лишь своих фотографиях, которые красовались на всех постерах.

И кто бы подумал, что эти бугры мускулов, которые в поте лица пытались накачать смертные, африканец приобрел на плантации, под палящим солнцем тогдашней Бразилии, сутками обходясь без воды и еды? Какие там протеиновые коктейли? Какие гантели, гири, тренажеры? Тяжелый физический труд с утра до ночи и ублажение хозяйки с ночи до утра…

Английские и французские древние так вообще даже думать не пожелали – открыли свои родовые замки и владения как музеи, а сами переселились в современные коттеджи. Купоны стригли, как выражаются русские, только так, и горя не знали.

 

Глава 6

Елена

Мы с Мариной переместились в спальню для взрослых. Здесь интерьер тоже не разочаровывал. Шкаф из розового дерева, теплый паркет из того же материала, в виде зигзагов и елочек. Кровать – как четыре двуспальных, две тумбочки, небольшой столик, на случай если захочется перекусить в узкой компании, четыре стула с высокими спинками и мягкими бархатистыми сиденьями. Поодаль от кровати на стене поднималось от пола к потолку прямоугольное зеркало в ажурной раме.

Я думала, мы с няней разместимся на кровати, аккуратно застеленной покрывалом, похожим на гобелен с оленями и зелеными лугами. Но Марина предложила сесть за стол.

Некоторое время мы обсуждали все на свете. Как питаются лельхаи, какие из них чувствительны к солнцу, каковы дети проклятых от особенных. Эта тема очень заинтересовала меня. Не из-за Рига, нет, скорее из любопытства. Выяснилось, что дети проклятых от особенных женщин берут все лучшее от обеих рас. Лельхаи ли папа с мамой или один из них человек, отпрыски, как и смертные, любят солнечные ванны, но быстрые и сильные, как проклятые. Только магии в их крови ничтожно мало. Поэтому провернуть фокус с перемещением, как сделал Риг для Захара, у такого полукровки, увы, не получится. Здесь уже все дело в крови ттахов. Чем меньше ее течет в существе, тем меньше у него магических способностей.

За разговором мы с Мариной познакомились получше. Она рассказала, что работала у Феликса, давнего приятеля Шелли с Малистой. Нянчила усыновленных лельхаем двойняшек. Проклятый женился на особенной, смертной, но та не смогла выносить ребенка, и пара удочерила двухлетних девочек.

До Феликса Марина работала у Летиссии – нянчила сына лельхайки с Тахиром, древним проклятым родом из Грузии. Малиста проверила все рекомендации, и Марина предложила мне их тоже предоставить. Кажется, она была очень опытной. Вот только у меня что-то не складывалось. На вид я дала бы няне лет тридцать пять. Но слушая о ее послужном списке, чудилось – Марина работала с колыбели. Пока мне не открыли еще одну новость. Марина между делом спокойно сообщила, что дважды пользовалась сывороткой лельхаев. И проживет теперь лет до ста пятидесяти. Надеется завести собственных детишек, но еще не нашла подходящего мужчину.

– А вы бы хотели стать особенной женщиной? – внезапно спросила я у Марины. Даже не знаю – почему вырвалось. То ли беспокоила собственная судьба, то ли рассказы няни о парах, созданных между проклятыми и особенными женщинами, вызывали у меня жгучий интерес.

Марина собиралась что-то ответить, даже небрежно повела плечом, но резкий выдох у двери остановил нас. Риг Ураган собственной персоной высился в проеме: огромный и взвинченный. Клыки выпущены, глаза сверкают, руки непроизвольно сжались в кулаки. Няня встала и вышла к Захару. Молча, без единого лишнего слова. Прикрыла дверь до щелчка ручки.

Риг постоял в дверном проеме. Я и не замечала – какой же он маленький, узкий до неприличия – Урагану едва хватало свободного места. Лельхай резко приблизился и сел неподалеку. Огромная ладонь древнего проклятого легла практически рядом с моей. Риг изучал, что-то высматривал, словно пытался прочесть мои мысли, и после нескольких минут выпалил:

– Знаешь, что ты моя особенная женщина?

Его низкий голос, с хрипотцой, с придыханием, почему-то звучал на удивление приятно, хотя музыкальным я его не назвала бы.

Наверное, все дело в восприятии. Я знала, что Риг рисковал жизнью, когда выручал меня и Захара. И он мне нравился как мужчина. Вдруг я впервые его оценила. Словно недавно что-то мешало, не позволяло увидеть очевидное.

Лицо Урагана выглядело красиво. Высокий лоб и волевой подбородок подчеркивали мужественность древнего воина. Чувственные, чуть грубоватые губы слегка припухли и налились кровью, щеки окрасил розовый румянец. Миндалевидному разрезу глаз Урагана позавидовали бы многие томные красотки.

Светлая футболка с треугольным вырезом открывала мощные грудные мышцы, бицепсы Рига тоже впечатляли, как и мускулистые, стройные ноги. Раздень его для обложки женского журнала – назавтра проснулся бы планетарной знаменитостью.

Риг заметил мое внимание, но расценил его по-своему. Сунул правую ладонь в карман, чуть приподнялся и как-то поправился.

– Слушай, – произнес негромко и ласково. – Я ведь ничего от тебя не требую. Ты совершенно зря об этом волнуешься. Я лишь хочу сейчас защитить вас. Тебя и Захара. Приятный парнишка. Сын у тебя что надо. Я бы взял его в свое племя.

Он мог сказать это просто из уважения. Но похвала прозвучала вполне искренне.

– Кхм… Понравилось, как он тебя успокоил, – вдруг пояснил Ураган шепотом. – Лена… Елена… Я древний воин. Если потребуется, закрою телом. И никаких последствий не бойся.

Я совершенно ничего не понимала. Смотрела на Рига и только моргала. Он опять расценил ситуацию по-своему. Внезапно пересел совсем близко, осторожно взял мою руку и… положил прямо себе на ширинку. Краска бросилась мне в лицо. Ураган издал утробное рычание, когда мои пальцы коснулись упругого органа, уже готового к длительному сексу.

– Ты ведь об этом сейчас беспокоилась? – прищурился Риг, почти задыхаясь. – Что я начну склонять тебя к близости? Учитывая, что с другой ничего не получится?

Я даже не знала, что тут ответить. Об этом я, как ни странно, совсем не подумала. В голове прокрутились слова Марины. О том, что либидо у лельхаев сумасшедшее – именно так няня и выразилась. О том, что, встретив особенную женщину, с другой заниматься сексом проклятым не хочется. Ураган выдохнул, сжал мою руку, так что упершийся в ладонь ствол практически оказался в моих пальцах. Словно на лельхае и белья не было.

– Я ни о чем тебя не попрошу, пока ты сама меня не захочешь! Если захочешь. Я твой покровитель, друг и кошелек. Все остальное выбрось из головы к черту! Просто живи у меня как пожелаешь, – внезапно громко произнес проклятый. И резко убрал мою руку с ширинки.

Как Риг очутился в дверном проеме, я даже не поняла, не уловила. Он замер на секунду, обвел странным взглядом, крутанулся на пятках и выскочил вон.

Дверь щелкнула электронным замком, из коридора потянуло апельсинами. А я так и осталась сидеть, не понимая – что произошло, ошарашенная и совершенно сбитая с толку. С минуту я только моргала и судорожно пыталась прийти в себя. Даже не знаю, сколько это заняло бы времени, но вернулась Марина. Присела рядом, туда, где только что располагался Ураган, и произнесла:

– Тебе очень повезло, Лена. Риг Ураган взял тебя под свое покровительство. Такое обещание от древнего означает все на свете. Содержание, помощь и защиту. И он сказал, что ты ничего не должна. Я такое очень редко встречала. Впрочем, эти древние мужики… – Она странно повела плечом и хмыкнула. – У них свои представления о жизни и правильности. Но от Рига я такого не ожидала. Он же бабник, каких мало!

Марина покосилась на меня с толикой сожаления.

– Наверное, не стоило этого тебе говорить, – произнесла спустя несколько секунд. – Но так или иначе тебе все равно расскажут. Репутация Урагана бежит впереди него. – Она как будто оправдывалась, и я поспешила помочь.

– Не страшно. Дело вовсе не в этом.

– А в чем? – с любопытством уточнила няня и воззрилась на меня пытливым взглядом.

– Не ожидала… от него…

– Он слышал наш разговор про особенную женщину. У лельхаев такой слух, что он мог еще в переходе все фразы разобрать и проанализировать. Или раньше, – пояснила Марина. – Хотел расставить все точки над «и». Риг умеет это делать: сразу и прямо. Это его фишка, лучшее качество. Он не юлил и не лукавил ни с одной из своих временных любовниц. Именно за это его так любят и так ненавидят.

– То есть он…

– Дал тебе право безраздельно собой пользоваться. Во всех смыслах. И в сексуальном, если захочешь, – не моргнув глазом, ответила Марина.

– Эм-м… Да ладно уж. Может, еще передумает. Мало ли…

Няня окинула таким взглядом, словно я сказала жуткую ахинею. Секунду вглядывалась в глаза, будто не верила. Подозревала, что придуриваюсь, набиваю себе цену. И наконец-то разродилась:

– Это же Риг Ураган! Его слово – закон! И он сказал это громко, чтобы я тоже услышала. А может, и другие лельхаи поблизости. Теперь это все равно что контракт, подписанный и с личной печатью.

Я едва сдержала удивленный возглас, чтобы не слишком выбиваться из картины мира Марины. Не очень хотелось раскрывать все карты: про ттахов, привратницу и прочее. Пусть и дальше думает, что я деревенщина, которая про лельхаев ничего не знает, а ттахов вообще считает богами. Так спокойнее и, возможно, безопаснее.

И в эту минуту словно по волшебству вернулся Риг, собственной персоной. Дверь распахнулась, и лельхай влетел, словно собирался смести все в комнате. Остановился также резко, неподалеку, сделал жест рукой – и Марина ушла к Захару.

Наши взгляды встретились. Ураган слабо улыбнулся, словно смеялся над собой и пытался меня успокоить.

– Прости, я не сдержался. – Вот уж не ожидала от этого варвара такой фразы. – Я пришел по делу. Есть шанс остановить войну. Интересно?

Я кивнула. Потому что война, которая разрушает измерения, пространство и время, пугала до чертиков. Какую бы чудо-миссию на меня не возложили, я не всесильна и только учусь.

– Мы тут придумали план. Но для его осуществления нужно посетить одну ведьму. Зараза она редкостная, стерва та еще. Но колдует великолепно. И просила захватить тебя с собой. Как мою… особенную женщину.

Он так мило запнулся и отвел глаза, что вдруг захотелось поцелуя этого лельхая. Коснуться губами жестко очерченного рта древнего воина с крошечными морщинками по краям. Словно напоминанием о том, что пережил Ураган. Провести рукой по острым скулам, что сейчас стали еще отчетливее. Зарыться пальцами в густые русые волосы.

Риг будто уловил мое настроение.

Секунда – и я в его сильных руках, мысли путаются, странной вереницей образов утекают куда-то безвозвратно.

Я плавлюсь и таю, буквально теряю контроль.

Его губы, горячие и чувственные, сливаются с моими так требовательно, что отказать нет сил и смелости, и так нежно, что хочется плакать. Внутри что-то екает. Я прижимаюсь к возбужденному мужчине. Так возбужденному, что дальше просто уже некуда. Он стискивает ягодицы одной рукой и притягивает за затылок другой. Словно пытается соединить наши тела и сверху, и снизу. Я дрожу, словно девушка, что робко познает науку страсти с парнем, который нравится так, что сердце замирает.

И впервые в жизни я понимаю – что такое быть с настоящим мужчиной. Да, я – замужняя женщина, мать, – казалось, прежде и не представляла, каково это. Страсть, желание, жажда чужого тепла и чужих ласк, туман в голове, спутанные мысли и сладкие фантазии…

Лельхай не останавливается. Прерывает поцелуй и скользит губами по моей коже. Шея, плечо, рука, пальцы, мурашки, сладкая нега и спазмы где-то внизу живота. Риг прижимает, рычит и едва дышит.

Внезапно отстраняется, ставит меня напротив и пытается что-то сказать. Вначале только рычит и тяжело дышит.

– Я… Должен был спросить, – выдавливает со второго раза. – Обещал спросить и должен был.

Я хочу сказать ему, что сейчас и здесь единственное, о чем не стоит спрашивать, так это о занятии любовью. Я готова и хочу, хочу… как еще ни разу с другим мужчиной.

Но Ураган злится, рычит и натужно цедит сквозь зубы:

– Пр-роклятье! Пообещал, называется! Дал слово особенной женщине! Прах меня побери!

Смотрит с виной и с какой-то тоской. Такой, словно у него отняли самое главное, внезапно лишили единственной опоры.

– Ладно, – отмахивается и просит уже в дверях. – Соберись, я скоро приду за тобой. Поедем к ведьме. Она уже ждет.

И снова вылетает из комнаты.

 

Глава 7

Риг

Он потерял контроль еще по дороге к комнате привратницы. Вернее к той, где Малиста оставила Елену с Захаром и Мариной. Слова няни грохотали со всех сторон. Слух лельхая позволял уловить каждое и понять, что Лена уже в курсе. Проклятье! Ну вот зачем Марина распустила язык?! Чертова человеческая женщина! Он хотел рассказать сам! Сам! Без этой сопливой помощи.

Но в глубине души Риг понимал, что странная паника и нервозность вызваны не этим. Он боялся узнать реакцию Лены. На то, что она особенная для Рига Урагана, чье либидо лельхая, по словам няни, просто безумное. Да, так оно, собственно, и было, выглядело со стороны смертной женщины. Но для чего вываливать все и сразу? На девушку, которая едва согласилась остаться? Лишилась дома и даже планеты? Рванет в другой мир – и догоняй что есть сил. А как? Лельхаи перемещаться по мирам не обучены. Разве что к ттахам на поклон отправляться. Ради Лены Ураган пошел бы и не на такое. Даже умолял бы мерзавцев королей-альбиносов! Но сможет ли он до них добраться?

Разговора не получилось вовсе. Причем дважды, сколько Ураган ни старался обуздать себя ради Лены.

Эмоции зашкаливали, желание текло по венам горячей лавой. В голове мутилось. Перед глазами застыло лицо привратницы, маленькие губы, похожие на бутон, высокая грудь, что вздымалась от волнения…

И Урагана подвело самообладание. Он уже даже не помнил – как действовал. Обнимал, прижимал, стискивал. Покрывал привратницу поцелуями, бесстыдно прижимал к своему возбужденному телу.

Отстраниться и остановиться казалось хуже, чем отрубить себе руки и ноги. Но Риг это сделал ценой титанических усилий. Осторожно поставил Лену на место. Ее лицо выглядело таким странным. То ли удивленным, то ли ошарашенным, то ли напуганным. Не мудрено! Ей ли справиться с силой лельхая? Она могла сопротивляться, отбиваться – Риг бы ничего не почувствовал. В голове крутились тысячи проклятий на живых и мертвых языках планеты. Хотелось самого себя ударить, пытать, истязать и наказывать.

Черт! Вот теперь она и начнет бояться! Еще бы! Клялся, обещал не прибегать к насилию!

И на тебе! Сорвался на инстинктах. Теперь придется начинать все с нуля. И самое мерзкое, от чего на душе скребли кошки и сердце в груди болезненно екало – уже вовсе не с чистого листа. С провинности, которой нет оправдания.

Проклятье! Уродись Лена смертной или стань лельхайкой, Риг знал бы о ее желаниях и ощущениях по запаху. Такое любой проклятый просекал на раз: древний или молодой, неважно. Но кровь привратницы и ее запах ничего не говорили Урагану. Ничего, к чему он привык. Древний улавливал слабый сладковато-терпкий аромат, очень приятный, почти до боли желанный. Но значения его не понимал. Человеческие женщины и лельхайки в минуты желания пахли абсолютно иначе. Если не хотели мужчину – тоже. Страх, неприятие, ярость и злость смертных и проклятых тоже пахли совсем по-другому… Риг не понимал реакции привратницы и ужасно боялся понять ее. Впервые в жизни древний воин, что отважно смотрел в лицо опасностям, испытал непривычно сильный страх, и тот не проходил, копился, болезненно екал в области сердца и тяжелил могучее тело. Каждое движение давалось с трудом, мышцы словно свинцом налились… Подозрения кружили в голове коршунами, лишая самоконтроля и трезвости мысли.

Риг выпалил, что вернется за Леной, и унесся прочь, подальше от особенной. Принять ледяной душ, переодеться и подумать о своем поведении. Хотя бы предлог изобрести для преступления.

Квартира показалась до ужаса тесной. Теперь уже не Огненный, Риг чувствовал себя слоном в посудной лавке.

Влетел, врезался в стол, едва не опрокинул компьютер. Внутри плоского серого монитора недовольно зашумели техномагические внутренности, будто экран рычал на хозяина сквозь узкие щели между пластиковыми детальками.

Риг поймал компьютер на чистых инстинктах, поставил на место, отскочил – и кровать со скрежетом двинулась по комнате, расчерчивая на каменном паркете одному лельхаю заметный узор пылинок. Человеческий глаз такие не увидит. Ураган остановился, зачем-то поднял руки вверх, словно сдавался собственной меблировке и плюхнулся на кровать почище Огненного. Та недовольно заскрежетала, протестуя деревянным каркасом и всеми пружинами матраса.

А ведь еще про Фоллса иронизировал! Тоже мне, шутник выискался. Сам-то на эмоциях чуть полкомнаты не разгромил подчистую.

Риг выдохнул, уперся в кровать ладонями и постарался потихоньку успокоиться.

Так, он натворил бед. Ураган никогда не позволял себе не прислушиваться к женщине. Ему и не требовалось, уж если совсем откровенно. Все эти язвительные слова Марины в беседе с Леной – это ведь все правда. Так женщины о нем и думают. Бабник, ловелас, лельхайский Казанова.

Риг не ставил себе целью завести серьезные отношения и сразу предупреждал об этом партнершу. Он вообще любил честность в отношениях. Не понимал эти аристократические фишечки, когда древние лельхаи-дворяне плели ажурную сеть красивой лжи из комплиментов и пустых обещаний. Риг не умел этого и не собирался учиться. Он прямо говорил все, что думал. Дипломатией пользовался только для бизнеса, и то не всегда, лишь в исключительных случаях.

Но женщины не любят честность и правду, они хотят волшебную сказку. Про единорогов, идеального мужчину, принца на белом коне, что увезет в свой замок, избавит от забот и полюбит всем сердцем. Даже если сказка потом разобьется о реальность, осколками изранит сердце и душу. Ирония судьбы. Многие любовницы лжецов-аристократов, обманутые и брошенные, так и оставались преданными подругами, готовыми в любой момент подставить теплый бочок. Даже в постель к бывшим прыгали по первому же приглашению. Женщины Рига либо уважали его, либо всей душой ненавидели. И отголоски этой ненависти, ее плоды Ураган пожинал после встречи с Леной.

Он как-то не задумывался о таком откате, а теперь вот получил весомую оплеуху. Поздно. Надо разгребать то, что вышло.

Марина с удовольствием рассказывала Лене о любовных и постельных подвигах Рига. О бесконечной череде любовниц Урагана и о том, что ни одна дольше месяца не задерживалась. Они все это знали с самого начала. Но многие бесились в момент расставания, закатывали истерики, сплетничали и злословили.

Риг вспомнил прикосновение к губам Лены и привычно вздрогнул от болезненного желания. Так он себя чувствовал после превращения, вот только не использовал приемы Зазы. Находил женщин, что очень хотели, и удовлетворялся в свое удовольствие.

Запах желания ни с чем не спутаешь. Вот только у женщин с кровью ттахов он совсем не такой, как у смертных и проклятых. В чувствах и желаниях маленькой привратницы Ураган совсем не мог разобраться. Насколько сильно она обижена? Ураган сжал в кулаках синее покрывало – уборщица успела навести порядок. Только у нее был доступ к квартире. Плотная ткань жалобно заскрипела, словно вот-вот треснет и разорвется.

Ладно, трусость – не стихия Рига Урагана. «Натворил делов» – значит, будет расхлебывать. Только надо понимать, что любое действие, объятия, прикосновение к маленькой привратнице моментально лишает трезвости мысли и жестко держать порывы в узде.

Ураган разделся и направился в душ. Ледяная вода стекала по напряженному телу, но особого облегчения не приносила. Риг зарычал и несколько раз торопливо подогнал разрядку. Удовольствие процесс не приносил. Ураган уже не помнил, когда так делал. Когда ему требовался этот метод, скорее пригодный для прыщавых ботаников, что заглядываются на красивых девочек в раздевалках и потом наяривают себя в душе.

Но выхода нет. Либо он слегка угомонится, либо очередного срыва не миновать. Риг не понимал – что думает и чувствует Лена, инстинкты брали верх над любыми ощущениями. А такого допускать больше нельзя.

В каком-то мрачном настроении Ураган завершил водные процедуры, понимая, что полегчало ему ненадолго. Заново окатился с головы до ног прохладной водой и вытерся жестким полотенцем-вафлей. Накинул его на голову и принялся сушить волосы.

Еще раз обтерся и расчесался. Надел черную футболку, свободные джинсы поверх узких спортивных плавок, тяжелые ботинки на широкой подошве и двинулся обратно, в «Отель Урагана». С названиями Риг никогда не «заморачивался». Считал, что бренд говорит за себя сам. И посетители верили в древнего лельхая, а не в красивое сочетание бездумно сколоченных слов.

Вначале Ураган двигался быстро. Подсобка, дверь, переход, отель. Первый холл и поворот. Здесь шаги Рига сами собой замедлились. Вспомнилось ошарашенное лицо привратницы, и захотелось содрать с себя кожу. Что сказать и как оправдаться? Я животное, потому что рядом с тобой? Отличная, наверное, вышла бы шутка.

Риг тряхнул головой. Надо решаться. С каких пор ему требуется столько времени, чтобы банально объясниться с женщиной?

Риг сделал еще шаг. Казалось, ноги резко потяжелели и весили по нескольку тонн каждая. Новый шаг – и дверь распахнулась. Лена вышла наружу в таком виде, что Риг несколько минут не мог отвести глаз. Просто пялился, молчал и сглатывал.

Тонкое розоватое трикотажное платье стекало по изгибам тела привратницы. Распущенные рыжие волосы скользили по плечам и падали на руки. Длинные, изящные руки Лены представлялись верхом совершенства. Риг еще никогда не рассматривал женщину как произведение искусства: прекрасное и возвышенное. Непривычные ощущения будоражили. Обычно Урагана хватало лишь на приземленную оценку прелестей с намеком на продолжение знакомства или деловой подсчет полезных качеств, если дама не вызывала сексуального интереса.

Чуть вздернутый носик, тонкий, изящный, огромные миндалевидные глаза цвета янтаря, маленький бутон розовых губ. И это невинное, проклятье, совершенно невинное выражение, от которого и с ума сойти недолго!

Риг не знал, что сказать и как начать разговор. Собирался то объясняться, то извиняться, то предложить руку и двинуться в путь. Но привратница помогла, неожиданно и удивительно:

– Соответствую для поездки к колдунье? – и крутанулась, демонстрируя идеальный перегиб между круглыми ягодицами и талией.

Нет, мало ты провел в душе, Риг Ураган. Мало для полной разрядки. Ураган глупо улыбнулся, клыки выскочили с едва слышным щелчком.

– Ты красивая, – только и сказал он.

Наверное, она ждала большего. Ураган попытался вспомнить, что там твердили своим любовницам дворянские выскочки. Какие ткали узоры из пафосных эпитетов и высокопарных комплиментов. Но Лена опять спасла положение.

– Спасибо. Хочу тебе соответствовать.

Не сразу Риг понял, что его похвалили. Остолбенел и слегка приподнял брови.

А привратница осторожно придвинулась и чуть приподнялась на носках. Дурочка! Риг наклонился, ссутулился, чтобы ей стало удобнее общаться. Давно бы так. Вытянулся жердью! Тоже мне, двухметровый верзила!

– Риг. Я очень тебе за все признательна. – Ее голос ласкал так сладостно и неожиданно. Теплом отдавался где-то в желудке и даже странной, непривычной щекоткой. – Спасибо, что помог и приютил. И, Риг. – Она осеклась, придвинулась так, что у лельхая перехватило дыхание. Он даже глотать резко разучился. – Ты мне очень нравишься как мужчина. Наверное, такое не стоит говорить едва знакомому существу другой расы. Но ты сильный и смелый и ты нам очень помог. Марина тут многое наговорила. Я знаю, что ты наверняка слышал. Но я не считаю, что ты обязан отчитываться, сколько любовниц имел за долгую жизнь. Я ведь тоже давно уже не девственница. И… если я твоя особенная женщина, то готова попробовать начать отношения. Только дай мне, пожалуйста, немного времени. Привыкнуть к миру и адаптироваться. Разобраться в том, что должна ттахам.

Риг помотал головой и судорожно сглотнул. Она, что, не злится и не шарахается? Это стало первым невероятным открытием. Он ей нравится! Нравится как мужчина? У лельхая вновь перехватило дыхание, сердце бухнулось о грудную клетку, словно пыталось расколоть ее в щепки.

Ей было приятно, а не мерзко и отвратительно. Она не отбивалась. Казалось, только что стоял на краю пропасти, уже почти рухнул, но схватился за дерево. Риг улыбнулся во все клыки и только потом сообразил, что не стоило бы. Но привратница не испугалась и не шарахнулась.

– Ну что, поедем? – спросила абсолютно невинно. Вот же маленькая чертовка! Ведьмочка! Только что довела до полного ступора, такого, что ноги почти не двигаются, колени не гнутся, а теперь предлагает идти как ни в чем не бывало. Чертовка, как есть чертовка! Не зря в ней столько крови ттахов. Риг улыбнулся и еле сдержался, чтобы опять не прижать Лену и не стиснуть. Не потому, что сгорал от желания. Сгорай от него кто-то по-настоящему, Ураган превратился бы в птицу феникс. Каждую минуту восставал бы из пепла. Нет, ему просто хотелось прижать ее, окутать теплом, радостью и заботой. Присоединить к своему телу как нечто нужное и безумно важное, неотделимое.

Но Ураган уже дал себе слово. Поэтому лишь осторожно взял привратницу за руку и потянул в сторону перехода. Он не шагал, а словно летел, стремительно рассекал пространство в невесомости. Не чувствовал веса могучего тела, не делал усилий для движений. Такого Риг прежде не испытывал.

Здание закончилось как-то внезапно и быстро. Только что шагали по переходу, и Риг наслаждался близостью Лены, тем, как привратница старалась идти в ногу и обвивала рукой его руку. И – бац – уже зев черного хода.

Ураган неохотно выпустил руку Лены и рванул к своему железному мерину. Черный джип открылся по щелчку на ключе, Риг распахнул дверцу для привратницы – и женщина устроилась на место возле водительского.

Риг опустился рядом и пристегнулся. Окинул взглядом спокойную и доверчивую спутницу. Так, надо будет осадить Калисто. Крови Лены ей Риг не даст. Пусть хоть на части порвет, хоть проклятье наложит. Трогать привратницу ведьме он не позволит. Задушит голыми руками! Ураган понимал, что мир между ттахами – залог спокойной жизни всех измерений. И привратнице безопаснее, и Захару комфортнее. Только не такой ценой. Ни за что! Никогда!

Машина стремглав сорвалась с места, и некоторое время в салоне царила тишина. За окнами мелькали полоски леса, зеленые треугольники кустарника и паласы полевых трав, расцвеченные то тут, то там яркими пятнами луговых соцветий. Небо темнело, приближая вечер. Риг небрежно рулил и думал, как начать разговор. С чего и какие затронуть темы.

Проклятье! Опять эта бабская нерешительность! Он никогда не тушевался в беседах с женщинами. Мог рассказывать им о варварских походах, долго повествовать о жизни лельхая – ее лайтовой версии, разумеется, делиться тем, что успел узнать о ттахах. Да и всякие глупые беседы «ни о чем, ни о ком» Урагана прежде не напрягали. Но Лене хотелось сказать что-то стоящее. Словно другим он дарил бижутерию общения: дорогую, брендовую, но не драгоценности. А вот сейчас захотел преподнести бриллианты, рубины, золото и платину. Только не знал, как и с чего начать.

Кондиционер Риг никогда не включал. Лельхаи потели и мерзли независимо от окружения. Их разогревали или охлаждали эмоции. И вот впервые Риг озаботился тем, какая же в его машине температура. Отдушка исправно фонила во все стороны грушами.

Ураган обернулся к Лене и спросил будто не своим голосом:

– Тебе не жарко? Может, включить кондиционер? Или приоткрыть окно для проветривания?

Она улыбнулась так, что в груди сладко екнуло и тепло разлилось по телу древнего.

– Я люблю тепло и даже жару, – немного смущенно призналась привратница.

– А мы не зависим от температуры вокруг, – зачем-то сообщил Ураган Лене.

Она чуть приподняла бровь, поменяла позу и вдруг спросила:

– Риг, почему я так себя чувствую? То есть… эм… Я не хочу спать и есть не хочется… Это из-за… твоей крови?

Ураган ждал этого вопроса, почти боялся, как трусливый придурок. И вот он наступил – момент истины. Только что она призналась в симпатии, а сейчас, возможно, проклянет, к черту. Еще бы! Размечтаться было так глупо! Думать, что между ними мосты налажены… Бабские бредни, глупости – да и только. Она видит в тебе чужака, Ураган. Она не понимает твои чувства, а эта дура Марина еще наговорила черт знает что. Хотя, конечно, она не виновата.

Тьфу ты! Ригу захотелось опять выругаться. Вновь из него лезло это неестественное, совершенно слюнтяйское мировоззрение.

Лена кивнула, подгоняя с ответом. Маленькая чертовка, знает ведь, что не откажешь. Всю душу для нее вывернешь наизнанку.

– Да, это из-за моей крови. Но не беспокойся, других последствий не будет. Максимум – усилится твоя магия. Иначе ттахи уже обеспокоились бы. Наши магии в крови родственные. Просто их магия сильнее и слегка менее приземленная.

– Это как? – удивилась привратница.

– Как бы тебе это объяснить… Наша магия дарит то, чего хочется на Земле. Либидо, здоровье, бессмертие, регенерацию, скорость. А ттахи умеют оживлять фантазии. Делать города из чистой энергии. Миры-карманы с особенной природой. Управлять тем, что мы даже не видим.

– Зато твоя кровь усилила мои способности, – почти похвалила Урагана Лена. И ему тут же захотелось возгордиться. Как ребенку, что выучил урок, вот уж ей-богу! – Но откуда ты об этом узнал? – добавила привратница.

Ураган небрежно пожал плечами.

– Я ощущал, что наши магии родственные. Знал, что моя дает силу. Все, что есть в существе, преумножает. Подумал, что и это умножить получится. Ну, твои способности по перемещению.

Лена прищурилась и вгляделась в лицо Рига.

– Я не тупой брутальный вояка. – Куда его понесло, Ураган не понял, зачем он это сказал – тоже не ведал. Только продолжал и продолжал, не в силах ни обдумать, ни остановиться. Хоть язык себе подрезай, вот уж ей-богу! – Я когда-то командовал армией. Не такой огромной, как у мировых держав. До того, как мы все объединились. Но воинов там набиралось прилично. Я закончил два человеческих университета по специальности математики и бухгалтерии. Так что…

– Я сразу поняла, что ты умный, – внезапно вклинилась в монолог Рига привратница. И снова тепло потекло по венам, захотелось прижать ее, зашептать что-то ласковое. Странно, приятно сосало под ложечкой.

– Просто хотела выяснить вот что. А ты раньше подобное пробовал?

До Рига не сразу дошло, к чему она клонит. А когда дошло, он вначале сильно обрадовался, но потом постарался скрыть бурные эмоции.

– Я помогу тебе с работой привратницы. Столько, сколько потребуется, Лена, – снова сказал слишком уж просто. Но привратница ласково улыбнулась, прямо осветила своей улыбкой.

Черт! Ну вот как он будет общаться с Калисто?! Она же до колик зайдется хохотом. Риг вдруг осознал, что начал относиться к себе самому со здоровым сарказмом и юмором. Больше не злился, не удивлялся, скорее, иронизировал по поводу своего состояния. Лена продолжала мягко улыбаться, и глаза ее светились янтарными камушками.

Наверное, только древний лельхай и мог под таким взглядом не врезаться, не съехать на обочину, любуясь спутницей. Ураган совершенно увлекся, но скорость реакции проклятого исправно помогала следить за дорогой. Лавировать от человеческих водителей, что внезапно рвались вперед, стремясь перегнать всех и вся, которым так и хотелось сказать: «Да ладно, ребята, не суетитесь. На скорости лельхая я вас обгоню за минуту!»

Ураган опять потерял счет времени. Лена что-то еще спрашивала про устройство их мира, туризм и бар. Риг отвечал честно и подробно, даже в секреты бизнеса вдавался. В конце концов, стоит ей заикнуться, просто сказать, что нужно или хочется – и он сам отдаст, да еще и с благодарностью. Так к чему скрытничать и замалчивать?

Их неспешная беседа погружала Рига в странное, удивительное состояние. Беспокойное и одновременно расслабленное, напряженное и одновременно упоительное. Все сразу и поочередно. И он ни на что не променял бы эти минуты в машине с Леной. Даже на всемирное господство.

Калисто жила как истинная ведьма или просто поддерживала имидж. Ее деревянный сруб с рогатой крышей располагался на опушке леса. Неподалеку от диких лесов и лугов. С одной стороны его охраняли высоченные деревья, с другой – поросли колючего кустарника.

Окна выходили прямо на последние, а дверь скрывалась за высокими изломами синих веток репейника. Риг таких больше нигде не видел. Колючки росли почти в человеческий рост. Лена только ойкнула и покосилась на Урагана.

Давненько лельхай себя так не чувствовал. Словно он космонавт и может спасти всю планету. Супергерой, что выручает из беды соплеменников.

Риг подмигнул заметно растерянной привратнице, вышел из машины и одним легким движением закинул Лену себе на плечи.

– Ничего себе у тебя силища!

От этих слов сердце забарабанило, а в голове поплыл сладкий туман. Каждый ее комплимент возносил до небес. А каждое сомнение повергало в уныние. Надо как-то бороться с эмоциями. Вот только, черт возьми, Ригу совсем не хотелось этого делать. Он уже очень давно себя так не чувствовал. Зависимым, дурным, глупым, но… совершенно живым.

Даже странно, что спустя долгие столетия это ощущение ему еще нравилось. Очень нравилось. Словно опять юноша, что плюет на беды и тяготы, радуется малому и верит в лучшее будущее. Солнце светит – и хочется жить, ясное небо – и летишь на улицу, девушки улыбаются – и чувствуешь себя героем.

Риг раздвинул заросли репейника и придавил ботинками так, что те хрустнули. Прошелся по импровизированной тропке, и колючки сомкнулись, как заговоренные. Выправились почище прежнего.

У высокого крыльца Ураган поставил Лену на ноги. Хотел постучать, но дверь открылась. Внутрь. Как не положено по пожарной безопасности. Ведьма, что с нее возьмешь, кроме зелий?

Калисто показалась в дверях с традиционной ухмылкой: отчасти зловещей, а отчасти наигранной. Лельхайка из самых древних, одна из немногих, кто унаследовал магию ттахов. Цыганка по рождению: смуглая, чернобровая, с глазами темными как ночь и кудрями до пояса. Пышногрудая и фигуристая. Красивая, но какая-то неприятная. Или это Ригу только так чудилось? Помнится, тот же Заза о ней очень даже сладко отзывался. Или Огненный, что собирался «вставить», как только видел симпатичный объект. Впрочем, сам Ураган был таким же.

Это встреча с Леной все изменила.

Калисто поправила трикотажный топик, усыпанный яркими луговыми цветами на черном фоне с голубоватыми разводами. И смахнула пылинки с такой же юбки. Прошли века, а она не изменила народным костюмам.

– Заходите, чего окаменели! – с усмешкой предложила гостям ведьма. Древний ожидал очередных подколок. Черт! Да его состояние за версту видно. Глупое, умильное выражение на лице, реакция на малейшее движение спутницы, постоянное к ней внимание, волнение, от которого дыхание перехватывало и сбивалось, как у заполошного. Но Калисто воздерживалась от комментариев. Только смотрела так, что сомнений не оставалось – в глубине души она потешается. – Елена и Риг Ураган, добро пожаловать.

Лена явно немного побаивалась ведьмы. И Риг взял привратницу за руку. Калисто проследила за жестом взглядом, красноречиво ухмыльнулась и вошла в дом.

Внутри сруб выглядел больше, чем снаружи. Бревенчатые стены, увешанные пучками трав, открытые полки со склянками, наполненными жидкостями, деревянный стол и две скамейки. Интерьер навевал мысли о старине, древних колдуньях и ворожеях. Калисто его намеренно поддерживала. Риг видел ее на дискотеке в одном клубе. В джинсах и блузке, с собранными в пучок волосами. Без этих огромных цыганских колец в ушах и десятков браслетов на тонких запястьях, что позвякивали при каждом движении.

Калисто указала гостям на лавки, внимательно прошлась по Урагану взглядом, задержалась на брюках, словно нарочно, и оценила каждый изгиб фигуры привратницы. Внимательно посмотрела в лицо Лены и произнесла с каким-то особым оттенком:

– Ты многое значишь для этого мира. Да и для других миров тоже. Будем верить, что Ураган это понимает.

Риг неожиданно захлебнулся воздухом – тот хлынул в горло и переполнил легкие. Она что, сомневается в его покровительстве? Сейчас еще привратнице наговорит черт знает что. Руки сжались в кулаки, клыки выскочили. Калисто посмотрела на Рига снисходительно.

Так смотрит умудренный жизнью старец на юношу, что весь во власти гормонов и эмоций. Риг усмехнулся. Да ладно, плевать. Она никогда его особо не жаловала. Свои терки, свои несогласия.

Лена устроилась поближе к окну, подвинулась на скамейке в ожидании Урагана. Но Калисто сделала резкий жест, требуя, чтобы Риг сел напротив. Древний ухмыльнулся, вальяжно двинулся и разместился рядом с привратницей. Вот черта с два он ее тут оставит! Пусть хоть лопнет ведьма проклятая.

Калисто улыбнулась – видимо, проверяла – и сама заняла предложенное место.

– Ладно, давайте ближе к нашему делу. Ты хочешь узнать своего создателя? Кто он и кем является у ттахов?

Риг кивнул – добавить уже нечего.

Ведьма протянула руку к ладони проклятого и резко ткнула в большой палец иглой. Капля крови в ее руке походила на шарик. Как она это делала, Риг не знал, Лена смотрела ошарашенно и завороженно.

Калисто покрутила бордовый шарик, немного покатала его между пальцами и, прикрыв глаза, сосредоточилась.

Открыла и бросила шарик в голову Урагана. Лена дернулась, словно хотела помочь. Риг радостно пожал ее руку. Калисто усмехнулась их сплоченности и пониманию. И Ураган увидел все так отчетливо, словно происходило оно не тысячу лет назад, а вот прямо здесь и сейчас, в ведьминой избушке.

* * *

Иссохшая почва жадно поглощает бордовую влагу. Впереди – огромный зажиточный поселок, позади – лысая степь и курганы. Солнце слепит и жжет сухую кожу, ветер царапает сатанинской кошкой. Нестерпимо хочется пить и двигаться. Росчерки птиц в небе отзываются в глазах болезненной рябью. Карканье бьет по ушам предсказанием скорой смерти. Конец. Риг вздыхает полной грудью. Сколько ему стукнуло? Двадцать четыре? Немало по меркам племени варваров. Великан, на голову выше сородичей, огромный и сильный, он повоевал немало, немало принес пользы своему народу. Построил дом и родил сыновей. Жаль, что вырастить их уже не получится. Впрочем… такова уж судьба варваров. Риг потерял отца еще в отрочестве. Он вот так же ушел в поход, обещал вернуться, привезти подарки, вкусности… и не вернулся вместе с отрядом.

Мать в один день постарела на годы. Юная двадцатилетняя девушка с длинными русыми косами, немного простоватым, но красивым лицом, превратилась почти в старуху. Плакала ночами, а днем хозяйничала в доме, растила сына и шила одежду.

Никто не умел шить такие вещи, как мама Рига, умница и красавица. Вдова полководца, могучего воина. Вот только гордости от этого немного, если больше не обнять любимого мужа и отца своего сына.

Мародеры уже вовсю орудовали на поле боя. Собирали доспехи умерших воинов, брали все, что может еще пригодиться. Даже сломанным оружием не брезговали. Но к Ригу пока приближаться боялись. Помнили великана на поле боя. Они называли его Демоном, Проклятым. Силе и ловкости Рига завидовали многие. Вот только теперь нечему завидовать.

Риг прикрыл глаза – солнечные пятна заплясали прямо в поле зрения и… вдруг появился он. Казалось, весь мир отгородили от Рига Урагана. Никто больше не видит его и не слышит, кроме беловолосого незнакомца. Персиковая кожа, нежная, но не женская, ярко-фиалковые глаза или красные? Риг не понял, не смог распознать в полутьме. Солнце словно резко притушили, сумерки накрыли вместо полудня.

Существо выглядело очень странно. Острые клыки выскочили из-под верхней губы. Тонкие черты лица озарила улыбка. Риг думал – все, предсмертные видения. Но почувствовал укол где-то в районе ключицы. Словно острием кинжала саданули. Дважды или, может, даже трижды, он не помнил или не все почувствовал…

– Не на том хочешь сосредоточиться! Ну же, Ураган! Вернись к образу! – Голос Калисто прорезал тишину видения. Риг попытался сфокусироваться на ттахе…

Так, тонкие, но мужские пальцы, жилистое тело, белая рубашка, черные брюки, кожаные туфли. Волосы не просто белые – полупрозрачные, похожие на тонкие серебристые нити. И глаза! Никакие они не фиалковые! Красные, как кровь, пролитая в сражении. Крохотная родинка над верхней губой, немного женственная, но не яркая.

Риг постарался запомнить ттаха. И думал, что легко его узнает…

* * *

Елена

Колдовство завораживало, выглядело потрясающе. Шарик из крови в пальцах ведуньи, капля, что отправила Рига в прошлое. Я видела и слышала все вместе с ним. Даже не знаю – как это вышло. Кажется, он сам даже не догадывался.

Я вглядывалась в лицо создателя Рига, изучала утонченные черты ттаха и вдруг поняла, что это Лилдрен! Абсолютно точно и без сомнений!

То самый Лил, что пригласил меня на работу, вызывал по мере необходимости, постепенно объяснял – как и что устроено. Что ж, придержу информацию на потом. Расскажу Урагану наедине, при случае. Ведьме я не очень-то доверяла. В отличие от Рига, что утонул в воспоминаниях, я видела его прошлое и наше настоящее. Следила за спокойным лицом Калисто и древним воином, что стал проклятым.

Риг выглядел так, словно полностью отсутствовал. Взгляд отрешенный, лицо окаменело.

Внезапно меня пронзило, словно молнией, боль отдалась в висках и ушах.

Я очутилась в замке Лила. Видимо, он тоже почувствовал видения. Или странный всплеск моей энергии, ауры. Лил как-то отслеживал мою силу и магию. Пообещал обучать работе привратницы, как только войду в нужную форму для этого. Что именно под этим имелось в виду, ттах, естественно, сообщать не спешил. Лил вообще вел себя очень странно. Некоторые вещи объяснял в деталях. Очень подробно, ничего не утаивая. Другие же старательно замалчивал. Вопросы игнорировал, словно резко лишился слуха. Особенно когда дело касалось моей миссии. Почему ттахам так срочно понадобилась привратница? Столетия древняя раса обходилась без помощи. Что такое случилось опасное и катастрофическое?

Ттахи, если верить рассказам местных, издавна создавали миры-карманы. И те как-то приживались, никому не мешали. Никаких проблем прежде не проявлялось. О чем-то ттахи мне недоговаривали… И это что-то ужасно важное.

* * *

Белокаменные залы с серебристыми узорами на стенах, то похожими на изломы веток, то на кружевные салфетки. Сводчатые потолки и паркет под ногами – сложные переплетения полосок из дерева казались не настоящими – скорее нарисованными.

Лил обожал изящество, роскошь и то, что не сделаешь без помощи магии. Весь его замок буквально кричал об этом.

Кресла напоминали деревянные троны, обитые плотной атласной тканью – нежно-розовой или бежевой. Стол выглядел настоящим произведением искусства. Тонкие ножки в виде веток, усеянных ягодами и листьями, круглая столешница с очередными кружевами под гладким слоем прозрачного лака. Дворец Лила всегда напоминал мне музей. Каждая комната, куда меня вызывали, представлялась уникальной, созданной художниками.

Здесь всегда пахло клевером и медом, воздух оставался свежим, словно морской бриз, а звуки тонули в ватной тишине комнат.

Сегодня все складывалось не так, как прежде. Обычно Лил уже ждал меня в каком-то из кресел, в небрежной позе скучающего принца. Сегодня я очутилась в пустом помещении и Лил появился из огромных дверей, будто созданных специально для великанов.

Розоватая шелковая рубашка застегнута не на все пуговицы, кожаные брюки без привычного ремня с какой-нибудь головой дракона или дикого зверя, белоснежные волосы разметаны по плечам. Не собраны в аккуратный хвост, не уложены прядь к пряди, не заплетены в причудливую косу.

Алые глаза альбиноса странно сверкнули. Он указал на одно из кресел и, не дожидаясь, уселся напротив. Я последовала приглашению Лила.

– Будь осторожна с Ригом Ураганом, – без приветствия начал ттах. Я даже сглотнула от удивления. Честно говоря, древний проклятый вызывал у меня куда большее доверие, чем его великосветский создатель.

– Он мне нравится как мужчина и как… эм… человек. – Я не смогла найти нужное слово и употребила то, к которому привыкла.

Лил неспешно положил ногу на ногу, поправил рубашку и вернул руку на подлокотник. Его изящная для мужчины ладонь небрежно свесилась вниз, но пальцы чуть вздрагивали.

– Вы чего-то боитесь и недоговариваете. – Внезапный приступ собственной смелости поразил меня не меньше, чем ттаха. Прежде я робела рядом с Лилом, ловила рекомендации, затаив дыхание, смотрела в рот, а вот теперь вдруг пошла в наступление. Возможно, все еще воздействовала кровь Урагана – у этого варвара в венах должна струиться чистая смелость. Возможно, сказалось что-то еще – это неприятное, отвратительное ощущение, что меня используют и не собираются раскрывать все карты. Но я продолжала с не меньшим напором, а ттах сжал ладони в кулаки и слушал. – Я видела, что вы его создатель. Ураган – тот смертный, что получил от вас проклятие или магию крови ттахов. В моих жилах тоже течет ваша кровь благодаря волшебным витаминкам. Вы об этом печетесь или о еще чем-то?

Лил поджал губы, сдвинул брови и походил теперь на обиженного ребенка. Вот уж таким я его увидеть точно не ожидала.

– Ну и почему молчите, не отвечаете? Я соглашусь работать привратницей, только если раскроете все карты. Как выяснилось, дело не в проблемах магии и энергии. А в войне, которая будоражит пространство и время. В результате требуется восстановить баланс. Именно для этого меня и пригласили. Я готова помогать, содействовать, учиться. Но не собираюсь позволять вам выбирать – с кем мне общаться, а кого опасаться. Ураган мне нравится, повторяю еще раз. И я не собираюсь его сторониться!

Лил вздохнул, еще раз поменял позу, закинул уже другую ногу на ногу и произнес:

– Ваша совместная магия, освобожденная сексом, способна творить большие дела. Этого мы и опасаемся. Последствия могут быть гораздо хуже, чем то, что опрометчиво допустили ттахи. Вот почему я тебя и предупреждаю. И уж если Ураган такой хороший, прямо замечательный, как я погляжу, скажи-ка ему, что вам нельзя заниматься любовью. Посмотрим, не отменит ли он свое покровительство. Даже если ты мне не поверила, решишь проверить наши утверждения. Почему бы не выяснить – чего стоит проклятый? Помогает ли от чистого сердца или только с перспективой получить удовольствие? Давай, привратница, раз уж такая смелая! Выясни свою цену в глазах варвара!

Я замерла, вспоминая поцелуй Урагана. На грани отчаянья и страсти, пылкости и ласки, полного безумия и самоконтроля. Естественный и какой-то сдержанный. Хм… Не он ли позволил мне последовать за Ригом, переместиться в прошлое древнего?

Лил слабо кивнул – как обычно, когда я догадывалась.

– Мы постараемся все контролировать. Вы же обещали меня научить, не так ли? – Ему так и не удалось напугать меня. Любую магию, силу, энергию можно направить в нужное русло. Важно не то, какой мощью ты обладаешь, а то, как используешь собственные силы.

Ттах остался недоволен моей реакцией. Тонкие пальцы его крепко сжали подлокотники, красивые черты лица заострились, даже нос стал похож на клюв.

Кажется, я должна была усомниться, решить, что Урагану только близость и требуется, исключительно горизонтальное общение – и никаких других сантиментов. Вот только я отлично помнила нашу беседу после рассказа Марины про особенную женщину. То, как Риг на меня отреагировал: действительно, очень даже эротично, но сказал, что это меня не касается. Пообещал обеспечить, защитить и устроить, не требуя никакой интимной близости. Ттах опоздал со своими страшилками. Еще рассказал бы про древних варваров, что насиловали сотни женщин в походах, оставляя байстрюков в чужих поселениях. Почему-то я знала – Риг так не делал. Я не осудила бы его за подобное. В те времена это считалось нормой. Но откуда-то появилась твердая уверенность – Ураган не любил применять насилие. И ко мне всегда чутко прислушивался. Нет, не верю я, что Ригу нужна лишь близость. Другое дело, если она запрещена в принципе. Какие тогда у нас могут сложиться отношения? Особенная или нет, единственная или временная, секс – важная составляющая совместной жизни. И для любой пары он, как ни крути, важен. Мы с Димой давно не занимались любовью. Но на то ведь были серьезные причины. Мы перманентно находились на грани расставания. Всякий раз, когда он намекал на близость, я старательно увиливала от «обязанностей». Я просто не хотела, чтобы мужчина вначале надругался над моим внутренним миром, прошелся по нему в сапогах со шпорами, а затем еще принялся за тело. Пусть даже все случилось бы по согласию. Но именно так я воспринимала ситуацию и уже ничего не могла с собой поделать.

Ладно, не буду паниковать раньше времени. У меня есть Риг и даже Калисто. Ну не верилось мне, что Лил говорит правду. То ли срабатывала магия привратницы, то ли включался инстинкт самосохранения. Я просто не могла поверить ттаху.

Или я настолько привязалась к Ригу? Черт! Вот как теперь во всем разобраться! Плюнуть на вселенское благополучие у меня однозначно не получится. И Лил это прекрасно понимает… Хм… Не отсюда ли все его предупреждения? Слишком мало ттах мне объяснял и слишком многое требовал от женщины, которая впервые встретила нормального мужчину.

Да! Нормального! Не нытика, не циника, не завсегдатая компьютерных виртуальных миров, любителя футбола, дивана и пива. Мужчину, который меня слушал, пытался понять – чего хочется женщине, старался сделать для нее приятное. И я не готова от него отказываться! Уж точно не из-за ттаха, что играет втемную. Вначале разберусь, потом подумаю и только затем приму уже решение.

Некоторое время я ждала ответа, а Лил молчал и медлил, вперился в глаза взглядом, словно пытался просверлить дырку к мозгу и внедрить туда нужные ему мысли. Наконец ттах разродился.

– Хорошо. Мы начнем обучение завтра. А пока Калисто о нас ни слова. Она не должна знать никаких подробностей. И если ваша совместная магия с Ригом все-таки выйдет из-под контроля, учти – это уже ваши проблемы. Моя задача – предупредить тебя. Проклятый моей кровью, древний сильный лельхай и привратница с кровью ттахов и моей в том числе, с генами самых сильных магов… От вашего слияния, эмоций в момент секса может взорваться целая планета. Но решать придется вам, естественно. Мы сами решили воевать и сами расхлебываем.

Я внимательно вгляделась в глаза альбиноса. Пугает? Обманывает? Шантажирует? Манипулирует? Лицо Лила походило на маску. Ни единого выражения, ни малейшего движения мышц. Я словно общалась с каменным божеством. Прекрасным, суровым и хитроватым. Где-то в глубине алых глаз Лила таилось нечто очень странное… То ли неуверенность, то ли нечестность… Ттах не стал продолжать наш разговор. Буркнул «До завтра» и поспешно вытолкнул меня реальность…

* * *

Некоторое время я молча слушала эмоциональную перебранку Калисто с Ригом. Они препирались, причем из-за меня.

Ведьма требовала моей крови за услугу, что оказала лельхаю, а тот отказывался.

Начало разговора я пропустила – слишком увлеклась беседой с Лилом, которую еще продолжала осмысливать. Так ли опасно нам с Ригом заниматься любовью? Не нарочно ли ттах поставил эту картонную преграду, чтобы наше едва достигнутое взаимопонимание затрещало по швам, дало брешь? Для лельхая особенная женщина – прежде всего сексуальный объект. После беседы с Мариной я понимала это отчетливо. Проклятые – неутомимые любовники, а встреча с «единственными» их будоражила и рождала самые безумные страсти. Я не знала, как отнесется Риг к невозможности нашего «физического слияния». Конечно же, не совсем, не до конца жизни. До момента, когда я смогу убедиться, насколько слова Лила правдивы. А там… там мы еще подумаем. Но я временно отложила проблему и вернулась в реальность, чтобы вклиниться в разговор ведьмы с варваром.

– Ты клялся! Мы же договорились! – возмущалась разъяренная колдунья, меча в Рига такие взгляды, словно собиралась поджечь его на месте.

– Я не позволю тебе причинять ей боль! Не разрешу даже коснуться! – рычал древний. – Каждая капля ее крови стоит дороже всей твоей жизни!

– Ты обезумел от страсти, Риг Ураган! Не понимаешь, что делаешь! – кричала Калисто и размахивала руками, словно мельница, оглушительно позвякивая браслетами. Даже серьги ее в виде крупных колец дергались в ушах так, словно вот-вот оторвутся.

– Я знаю, что делаю и все понимаю! – еще громче отвечал Ураган ведьме. – И не собираюсь давать тебе оружие против Лены и ее сына. Кровь – это сила каждого ттаха и проклятого и любого, кто в родстве с нами. Кровь Лены слишком сильна магически. Я уже видел, на что она способна, а если смешается с моей – то и подавно. И не собираюсь даже проверять, что ты сделаешь, заполучив себе такое оружие. Нужна моя кровь – бери сколько нужно. Даара, Шейлы, Малисты, любого. Ни один лельхай в этом чертовом государстве не откажет после моего приказа. Но не смей даже прикасаться к Лене. У нее подрастает маленький сын, и его кровь связана с кровью матери.

Внезапно внутри стало тепло и приятно. Я вдруг поняла, что вовсе не инстинкт собственника и даже не ревность руководила лельхаем. Он переживал за Захара тоже.

– Я дам своей крови! – вырвалось согласие. Тогда я вряд ли понимала значение собственного решения в недалеком будущем. Риг не представлял этого тоже. Калисто посмотрела внимательно и настороженно. Риг собирался начать возражать. Но я вытянула вперед руку, будто предупреждала тирады собеседников.

– Сейчас в моей крови достаточно магии. Но магия Рига вскоре выветрится. Я еще не вошла в полную силу, и гены ттахов только активируются. Поэтому нынешняя моя кровь вряд ли навредит мне завтрашней. Ттахи обещали, что очень скоро я уже войду в полную силу. Но гены активируются не все и не сразу. Постепенно, один за другим, медленно. Поэтому спустя месяц или чуть больше, если верить моему наставнику ттаху, я стану совсем другим существом. И вот тогда не дам ни капли собственной крови. Сейчас у меня по сути переходный период.

Даже представить не могу – откуда всего этого нахваталась. Только информация закачивалась в голову и тут же изливалась в монологе. Я говорила то, что приходило на ум, и точно знала, что сказанное – правда. Лил обещал, что сведения появятся, придут сами, как только потребуется. В любую минуту, как только – так сразу. Он редко ошибался в своих прогнозах. Правда, сейчас меня это совсем не радовало. Вспомнились слова о нашей близости с Ригом, и холодом в животе отозвались опасения.

Впрочем, безоглядно верить ттаху я даже теперь не собиралась. Когда мы с Ураганом целовались, я не чувствовала ни надвигающихся бед, ни катастроф. Я хотела близости этого мужчины и ощущала, что так для нас правильно.

Однажды Лил восхвалял интуицию привратницы. Ее способность не тянуться к тому, что вредит балансу магии и энергии. Вроде бы это в моей крови и в генах. И если он прав, то обманул в последнюю встречу.

Хм… надо бы обмозговать все хорошенько.

Не сразу до меня дошло, что собеседники молчат и только ошарашенно смотрят. Калисто моргала, Риг замер. Два взгляда сошлись на мне, как два выстрела. Ах, нет, так смотрела лишь ведьма. Ураган беспокоился, переживал и собирался дальше обо мне заботиться. Что ж, значит, надо рассказать ему о предупреждении Лила. Возможно, тогда лельхай и отступится. Но я твердо решила играть с ним честно. После всего, что Ураган для меня сделал, это выглядело как минимум справедливым.

Калисто отмерла первой.

Протянула ладонь, ткнула иглой, пока я не передумала – и шарик крови уже появился в ее пальцах. Ведьма добавила к нему еще один – из огромной кисти Рига Урагана. Покатала алые капли между пальцев и бросила в какой-то сосуд на полке над нами. Капли пролетели по воздуху пулями, упали на дно и растеклись обычной жидкостью. Крышка стеклянной банки захлопнулась, будто только и ждала этой минуты. М-да, забавно тут все у Калисто. Сказки о Бабе-яге рядом не стояли.

– Ты не обязана была этого делать, – немного растерянно произнес Риг. – Я ее и так бы уговорил.

– Правильно поступила, – отозвалась Калисто. – И поменьше слушай этого варвара.

Кажется, они больше даже не спорили, так – обменивались традиционными колкостями. Раньше чудилось – они друг друга недолюбливают. Теперь же мне почему-то казалось, что Риг и Калисто почти приятели. Не друзья, но очень близкие знакомые. Если их интересы в чем-то совпадают – поддержат и помогут, чем получится, если же нет – могут и рассориться. Хм… Интересные отношения между древними проклятыми. Я начинала думать, что это норма. Хотя отношения Рига и шотландца выглядели несколько более теплыми. Даже не знаю – почему так почудилось. Я видела их вместе от силы минуту. Но что-то такое между варварами проскальзывало, вроде настоящей, железобетонной мужской дружбы. Такая не ржавеет, не слабеет с годами и не требует подтверждения частыми встречами. Даже если лет сто вообще не пересекались – сошлись вместе и снова горой друг за друга.

Внезапно ведьма сосредоточилась на банке с кровью. Вначале капли просто соединились и превратились в один шарик побольше. Сворачиваться кровь и не собиралась. Это вам не человеческая «главная» жидкость, которая при встрече с кровью другой группы моментально теряет почти все свойства.

Глянцевый шарик вдруг начал кататься, стремительно ездить по стенкам банки. Прозрачный сосуд слегка потряхивало, словно в нем двигалось нечто тяжелое. Шарик ускорялся с каждой минутой. Риг оглянулся и наблюдал без особого интереса и опасений. Зато Калисто выглядела удивленной донельзя.

Шарик резко поднялся к крышке, со стуком врезался в плотный пластик и рассыпался на сотни мелких крошек, похожих на диковинные рубиновые зернышки. Те взмыли вверх, лихо подскочили на добрых пару сантиметров в воздухе и растеклись оранжевыми лужицами.

Калисто резко обернулась ко мне, подалась навстречу и выпалила:

– Ты – родственница королей белых ттахов?

– Не-ет, – растерянно протянула я.

Ведьма метнула взгляд на банку, странно повела изящными плечами и сосредоточилась на нас с Ригом.

– Ребята, да вы непростая пара! – воскликнула она со странным воодушевлением. Так великие ученые сообщали об открытиях, что перевернут мировую науку.

– Отстань уже. Мы домой поедем! – недоверчиво проронил Ураган. Весь как-то странно напрягся, нахмурился и посильнее сжал мою руку. Внезапно я отчетливо почувствовала, что впервые за наше недолгое знакомство Риг будто ищет моей поддержки.

Хм… Очень странно и даже необычно.

Ураган всегда выступал с позиции силы. Я же привыкла на него полагаться. Да, да, вот так за часы знакомства начала внезапно доверять и доверяться. Сама не понимаю, как так вышло. А вот сейчас Риг словно искал моей поддержки и содействия. Хотел убедиться, что мы заодно. Я мягко улыбнулась встревоженному Урагану, и древний выпрямился, резко приосанился. Так, наверное, древние рыцари шли выступать на опасном турнире после знака внимания от своей дамы. Я мало знала о временах Рига, не очень-то представляла, каковы они были. Учебники привирали, сглаживали углы, окрашивали людей и события в цвета, выгодные современным политикам и чиновникам. Упорно втискивали древние летописи в прокрустово ложе современных представлений.

Да и история мира Урагана несколько отличалась от земной, человеческой. Но чувствовалось – происходит нечто важное. Между мной и Ригом налаживается связь: какая именно, я не понимала. Но по варварским представлениям очень ценная.

Калисто неотрывно за нами следила, не смаргивала и даже не двигалась. Когда Риг сверкнул глазами с вызовом, ведьма усмехнулась и продолжила:

– Риг Ураган, воин и варвар, превращенный королем белых ттахов. Я тоже наблюдала твое видение. Ты ведь проклятый сын Лилдрена. Короля-альбиноса племени белых. А вот девушка твоя еще интересней. В ней есть магия и кровь Лилдрена, твоя кровь, Ураган, ощущается тоже. Видимо, ты чем-то хотел помочь ей, снабжал своей магией и весьма успешно. Кроме того, в твоей особенной женщине течет кровь черных ттахов и белых тоже. Только не Лилдрена, хотя и королевская. И это для вас огромный плюс. Если бы девушка оказалась потомком твоего любимого создателя Лилдрена, вам не стоило бы заниматься сексом и уж тем более заводить ребенка. Кровь взбунтовалась бы и выплеснула магию. Натворила дел похуже, чем войны ттахов. Но девушка только родственница Лилдрена, потомок ответвления его клана. Поэтому ваша пара особенная, магия и энергия как-то переплетаются, дают нечто новое, но не разрушительное. Очень мощное, но в хороших руках не опасное. Главное – вовремя понять и направить. Возможно, она послужит нам всем спасением. Хотя уверена, создателям такое не понравится. Не захотят они, чтобы некая привратница получила мощь почище магии ттахов… Я не вижу в живых предков Лены из клана белых и черных тоже. Видимо, весь клан некогда сгинул, предполагаю, что в одной из войн. Вот почему обучает привратницу Лилдрен. Ведь именно он тобой занимается?

Я воззрилась на Калисто в оцепенении и недоверии. Откуда она столько обо всем знает? Я ведь ничего никому не рассказывала. Ни про Лила, ни про наши встречи в его замке, ни про обучение работе привратницы. Даже с Ураганом не делилась подробностями.

Риг оскалился, собирался что-то сказать, даже привстал из-за стола, дернулся, но Калисто его все равно опередила.

– Я касалась твоей крови, девушка, – почему-то она избегала моего имени. Хотя знала его еще с порога. – А кровь хранит многие тайны.

И вдруг мне захотелось срочно спросить ее. Наверное, желание победило осторожность, симпатия к Ригу – поборола благоразумие.

– А вы уверены, что мы не одной крови?

Вместо ответа Калисто кивнула на банку.

Рыжие кляксы собрались в капли, и те сверкали драгоценными минералами.

– Если бы вы были одной крови, при смешении ваша кровь взорвалась бы. А так она соединилась, наполнилась энергией, начала изменяться и превратилась в исходную. Скажи, Ураган, ты же лучше меня знаешь – какого цвета кровь у настоящих ттахов? Помнится, вы с Огненным разнимали белого и черного, очень высокородных и очень глупых. В темном переулке, за твоим баром. Решили ребята, что там не помешают: они никому, и их не одернут. Или сбежали из миров-карманов, чтобы вволю потешить молодецкую удаль. Вы с Фоллсом положили конец дуэли и кровью ттахов испачкались изрядно. Ну же, вспоминай, какой у нее оттенок?

– Оранжевый, – нехотя произнес Ураган. – Многие думают, что голубой. Но настоящая кровь у высокородных ттахов – именно оранжевая, вот такая, как в банке.

Калисто улыбнулась, развела руками и произнесла странным, ласковым тоном:

– А теперь можете уходить с миром. Я получила больше, чем хотела. Ураган тоже в обиде не остался. Огненному дам то, что ему потребуется. Мне нравится ваша затея, мужчины. Сколько можно терпеть войны ттахов? Заигрались в богов древние воины. Если они на самом деле воюют. Что-то подсказывает – очередные междоусобицы, обычные между кланами ттахов, лишь прикрытие для какого-то особенного дела… Того, о котором они нам не рассказывают. Но именно оно разрушает измерения…

И не давая нам попрощаться, не дожидаясь ответной реакции, Калисто вышла в соседнюю комнату и плотно закрыла за собой дверь.

 

Глава 8

Елена

Мы с Ураганом неспешно встали и молча двинулись к выходу из избушки.

Риг ступил на крыльцо Калисто, тут же подхватил меня на руки, одним движением усадил на плечи, и так мы добрались до машины древнего. Колючки Ураган больше не ломал. Казалось, он их вообще не чувствовал.

Риг опустил меня на прежнее сидение, устроился рядом, захлопнул дверцы, и наше уединение подействовало странно. Я взглянула в лицо древнего проклятого, в глаза, которые сверкали сапфирами, на острые скулы и стиснутые челюсти и вдруг произнесла, сама не желая:

– Риг, мне нужно кое-что рассказать тебе …

Он молча кивнул, взял мои руки и согрел своими горячими ладонями. Не сжимал, лишь обхватил и слегка поглаживал.

Странное чувство охватило все существо. Расслабленность и нега растеклись по телу. Стало трудно дышать, но одновременно появилась какая-то невиданная легкость. Я уже и забыла это ощущение. Просто нежилась рядом с Ригом Ураганом и уже не хотела ничего говорить ему.

– Давай помогу, чтобы ты не терялась, – негромко произнес древний проклятый чуть хрипловатым, с песком голосом. Я заметила, что клыки его здорово удлинились. – Ты попала в мое видение, верно?

Я кивнула, предлагая ему продолжить.

– Потом я немного видел твое. И слышал все, что сказал Лилдрен про нашу близость и ее разрушительность.

Риг прикусил губу клыком, и алые капли сорвались с подбородка, упали на рубашку и брюки лельхая.

Так вот оно что?! Он знал все сразу! Но продолжал меня защищать от Калисто, заботиться о моих и Захара интересах! Мне стало даже немного неловко. Я ведь тогда усомнилась в Урагане: так, самую малость, не очень сильно. Но думала о том, что он отступится… А он… Тем временем Ураган продолжил – видимо, заметил, что я готова дослушать:

– Калисто, как мы поняли, считает иначе. Но тебе совсем не стоит тревожиться.

Ураган замолчал, сжал мои ладони и вдруг произнес не своим голосом.

– Ты… рядом… Это необычно и здорово. Слушаешь и больше даже не шарахаешься.

В его усмешке слышалась горечь, будто Ураган сильно переживал из-за моих страхов и отстраненности.

– Если наша близость станет опасной, хотя я не верю ттахам ни на секунду, впрочем, я так же не верю и Калисто… У нее свои везде интересы… Если так, поверь, ничего страшного. Я просто хочу оставаться рядом. А с либидо уж как-нибудь сам разберусь.

Он собирался что-то добавить, но вдруг наклонился и поцеловал. Едва коснулся рта губами и резко отстранился, будто ошпарился.

– Давай постепенно решать проблемы. По мере возникновения, а не загодя, – предложил совсем уже хриплым голосом. – А пока поедем ко мне в коттедж. Покажу тебе возможные гостевые комнаты. Что понравится, возьмешь для себя и сына.

– Риг, Лил обещал мне оплачивать… Ну, работу привратницы, помощь ттахам, как только начну полноценные тренировки. – Не знаю, зачем я вообще заикнулась. Ураган напрягся, переплел наши пальцы, будто боялся, что я вырвусь. Сбегу куда-то, не глядя и не думая.

– Я же сказал – о деньгах не беспокойся! Ты опять не веришь? Или сомневаешься? – Его голос звенел металлом и обидой. Черты лица хищно заострились, по скулам дважды прокатились желваки.

Я чуть отклонилась от напора Рига. И тот заметил, сразу смягчился, попытался улыбнуться во все клыки и закончил на удивление ласково:

– Лена… Послушай. Знаю, я странный. Для тебя, наверное, даже очень. Но когда ты узнаешь меня получше, поймешь, что я прост, как две копейки. Так ведь у вас, у русских говорится?

Я собиралась поддакнуть, но не успела.

– Если я кому-то что-то обещаю – это закон, непреложная истина. Если защищаю – то до конца жизни. Если обеспечиваю – то абсолютно. Я ведь сказал: я тебе друг, кошелек, опора и верный защитник. Остальное выясним по мере знакомства. Твои желания для меня важнее. Захочешь попробовать меня как любовника… – Риг запнулся, поменял позу и добавил уже с сильным придыханием: – Я постараюсь все контролировать и убедиться, что это ни для кого не опасно. Если не захочешь – твое право. Я обещал защитить вас с Захаром, обеспечить и взамен ничего не требовал. Так или не так? Разве не правда?

Я снова кивнула, Ураган выдохнул:

– Вот и давай на этом остановимся.

Он облизал слишком яркие губы, жадно, натужно глотнул воздуха и нехотя выпустил мои руки. С минуту Ураган тяжело дышал, словно пробежал не один километр. Затем газанул – и машина поехала.

* * *

Риг

Когда Лил заговорил о работе привратницы, о близком начале ее обучения и о том, как опасна связь с «Ураганом», лельхай поначалу даже опешил. В голове помутилось, перед глазами поплыли смазанные, бессвязные и невнятные образы.

Поле боя, трава, припорошенная кровью, рваные облака, сатанинский ветер, что трепетал одежду на мертвецах и мародерах… Белый зал, словно больничная палата. Нет, красивый такой, но уж слишком помпезный. Сразу видно – хозяин себя считает пупом земли, венцом мироздания.

И снова этот альбинос. Лилдрен. Это имя он назвал умирающему варвару в момент превращения того в лельхая. Шепнул на ухо, как заклинание.

Риг забыл имя, внешность создателя, а теперь вот благодаря Калисто вспомнил.

Голос Лила звучал до тошноты неприятно: высокий, мелодичный, но какой-то отстраненный. Неживой, как показалось Урагану.

Слова обрушивались на грудь палицами врагов. Им с Леной нельзя? Почему? С какой стати? Сердце колотилось пойманной птицей. Но затем спустя недолгое время пришло странное понимание и следом успокоение. Без нее никак. С ней никак. Ну и что? Ты воин, сильный и терпеливый. Переживешь, уж как-нибудь справишься с проблемой. В походах разве возбуждение не накатывало? Риг тогда был еще молодым парнем, только-только прошедшим гормональную перестройку. В голове и штанах такое творилось – хоть в ледяную прорубь погружайся. И ничего, сдюжил: пережил, выдержал.

Можно сублимировать, сражаясь как зверь. Можно сублимировать, как в прошлый раз, в ванне. Забот у древнего проклятого всегда по горло. Уж найдет как отвлечься и чем заняться. Только близость с Леной ломала преграды, лишала разума, отметала все возражения. Но в последнее время безумное желание, такое, что промежность сводило судорогой, уступало место нежности и заботе. Риг забывал, как сильно он хочет Лену, когда тонул в ее бездонных глазах, держал ее маленькие ладошки в своих, разговаривал о всяких разных глупостях. Внимал высокому голосу привратницы, похожему на звон хрустального колокольчика, и не мог насмотреться на Лену, наслушаться.

Все вокруг отходило на второй план. И слава богу, инстинкты тоже. Проблема обострялась во время прикосновений – даже мимолетных, даже мимоходом. Как у Калисто в избушке, плечом и бедром. Плоть восставала и требовала своего. Но Риг научился и с этим справляться.

Предупреждение Лила выглядело неприятным, но не лишало Урагана других радостей. Находиться рядом с Леной, чувствовать ее заинтересованность и проникаться всем существом ее близостью. Так что… как бы там ни случилось, свое он получал сполна и больше. По крайней мере, достаточно, чтобы не жаловаться.

Лена не поверила Лилу окончательно, Рига он не убедил тоже. Но Калисто Ураган тоже не поверил. Оба древних существа, ттах и ведунья, имели свои частные интересы. Ураган планировал действовать по наитию, прислушиваться к желаниям и мнению Лены.

Впервые он так интересовался мыслями женщины, которую едва знал, практически не касался. Необычно, но, увы, вполне ожидаемо. Особенная ведь на то и особенная…

Проклятье и радость любого лельхая. Его одержимость и успокоение. Его наваждение и озарение.

Когда Лена завела разговор в машине, Риг сразу понял, куда она клонит, и поспешил успокоить маленькую привратницу. Девочка, какая же она еще девочка! Нашла о чем тревожиться, вот уж ей-богу. Разберемся! И найдем приемлемый выход.

Но вот едва коснулся Лены губами, как понял, что тело вновь предает его. Опять, черт возьми, и в который уже раз! Больно сидеть, смотреть на привратницу, в голове мутится, и кровь пульсирует. Пульс барабанит где-то в висках. Жар растекается по каждой клетке.

Риг резко прервал целомудренный поцелуй, пристегнулся и решил поскорее поехать. Движение, отслеживание дороги, автомобилей немного сбавят градус ощущений. Позволят Урагану слегка остудиться.

Сложнее всего, как это ни удивительно, оказалось расстаться с ладошками Лены. Словно они дарили нечто большее, чем просто мимолетное подростковое касание. Давали понять: она ему доверяет. Готова слушать, понимать и прислушиваться.

Разрыв отозвался в душе разочарованием – и оно перекрыло навязчивое желание. Риг «натянул удила» железного мерина – и машина понеслась по загородной дороге. Местами плохой, местами извилистой, способной отвлечь даже лельхая-водителя.

Некоторое время они ехали молча. Слабая для смертного грушевая отдушка словно погрузила лельхая в варенье из фруктов. Наверное, и хлоргексидин для людей не пахнет, так говорили, во всяком случае. Ураган мог лишь строить догадки. В далекие человеческие времена Рига таких препаратов еще не существовало. А то, чем промывали тогда раны, сейчас даже в ванну налить побрезговали бы.

Риг чутко следил за настроением Лены. Вначале она еще выглядела взвинченной, задумчивой и довольно напряженной. Но через какое-то время расслабилась, наблюдая за зеленой лентой кустарника, что неслась мимо железного мерина, уходила назад, сменяясь полем.

Вечерело. Риг привык к сумеркам. В последнее время, лет пятьдесят уже, они стали его постоянными спутниками. Решать дела с молодыми лельхаями, со многими проклятыми среднего возраста приходилось именно в это время, а временами и глубокой ночью. Бар Рига неизменно работал круглосуточно. Древний любил отслеживать, как и что функционирует. Даже отель периодически инспектировал. Предпочитал держать руку на пульсе, не сбрасывать все на откуп помощникам. Нет, Ураган доверял Даару, в Малисте и Шелли не сомневался. Но считал, что должен все контролировать.

Светлячки закружили роем огоньков. Лена засмотрелась на забавное зрелище и мечтательно вскинула голову к небу. И Ураган опять от души порадовался, что он не смертный и давно проклятый. Слишком залюбовался на длинную шею, небрежно расчерченную рыжими локонами, девичий профиль, прямые ресницы, высокий лоб без единой морщинки. Она завораживала, отвлекала и заставляла получать удовольствие от того, в чем прежде не видел смысла. Зачем вообще рассматривать девушку, если можно в это же время развлечься? Потанцевать, выпить и затащить ее в койку.

Теперь же скользить взглядом по Лене, отмечать родинки и маленькие шрамы, которые лишь придавали ей изюминки, стало для Рига очередной манией. Страстью, что перерастала в томление.

По счастью скорости реакции Урагана хватало, чтобы не попасть в аварию и не застопорить движение на дороге. Древний немного прибавил скорости и решил первым нарушить молчание:

– И как тебе новый мир и работа? – Глупый вопрос, но других не нашлось. Риг плохо находил интересные темы, когда тонул в мыслях о Лене. А то, о чем он сейчас думал, любуясь каждым жестом привратницы, Риг предпочитал держать при себе. Еще испугается, маленькая девочка. Нет, не в эротических фантазиях проблема. Слишком он к ней привязался и сразу. Риг понимал, что такое особенная. А вот Лена вряд ли до конца представляла. Что такое, когда одна только близость, возможность увидеть в любую минуту заставляет сердце восторженно прыгать. И хочется все отдать этой женщине, все позволить, без малейших правил и ограничений.

– Хм… – Она задумалась, поджала губы и вновь вскинула глаза к небу – там в синем безбрежном океане ночи плавали луна и желтые звезды. – Я еще не разобралась толком. Интересно. Но слишком много загадок. Мне хочется узнать про свою работу. Попробовать стабилизировать миры и планеты. Посмотреть, как все тут у вас устроено.

– Да, ты, как погляжу, на мелочи не размениваешься! – усмехнулся Риг ее вселенским планам.

Лена пожала плечами и выдала:

– Люблю ставить глобальные задачи. А потом дробить их на маленькие цели.

– Ты как-то сказала, что я тебе нравлюсь, – не сдержался, спросил Ураган привратницу и сосредоточился на ее лице, краем глаза отслеживая дорогу.

Взгляд Лены потеплел, она улыбнулась. Хороший знак, плюсик тебе, Ураган.

– Ты хороший, Риг. Настоящий мужчина. Мне с такими еще не доводилось сталкиваться. – Голос ее начал вздрагивать, слова сочились тоской и горечью. Риг сглотнул и покрепче вцепился в руль – металлический круг даже погнулся.

Проклятье! Что сделал с ней смертный мужик? Как его придушить через границу между мирами? И как смириться, что он недоступен?

– Я мужчина, который держит слово и дает тебе свое покровительство, – ответил Риг то, что пришло в голову. Объяснить нормальное мужское отношение к женщине, которую всей душой жаждешь, у него не хватало ни слов, ни сил. – А мое покровительство означает все. Все, что у меня есть, включая жизнь. Если она тебе вдруг потребуется.

Лена окинула Рига таким взглядом, что захотелось бросить руль и срочно обнять ее. Прижать и успокоить у себя на груди.

– Я не знала, что Лил – король ттахов, – вырвала Урагана из мечтаний Лена.

Он пожал плечами и обронил:

– Я тоже не знал. Слышал – он древний. Очень могущественный как маг и старейшина.

– А ты видел когда-нибудь ттаха вживую? Я имею в виду после превращения?

– Нет, прежде они никогда не показывались. Но, вполне возможно, все изменится. – Риг подмигнул заинтересованной привратнице. – Мы тут затеяли одну заварушку…

– Вы – это вы с тем огромным шотландцем?

– Лена, ты меня видела почти голым. Давай на «ты», если не возражаешь? – Почему это так его взволновало? Ураган не смог себе ответить. Почудилось, Лена перешла на «вы», чтобы увеличить между ними расстояние, испугалась, что слишком сблизилась с Ригом. Одно короткое «да» привратницы – и сердце Урагана подскочило к горлу и радостно забилось, как ошалелое.

– Так это ты с тем бесцеремонным верзилой?

Мдамс… Лучше про Огненного и не скажешь.

– Мы двое и еще двадцать три древних. Всего нас двадцать пять проклятых. Тех, что старше тысячи лет и обращены именно ттахами. У каждого из нас особенная магия. Моя раздвигает границы возможностей. Ну ты и сама это отлично видела.

– Вы собираетесь предложить ттахам помощь?

Она все ловила буквально на лету. Или читала мысли Рига? Ураган улыбнулся собственным догадкам.

– Либо помощь, либо стать переговорщиками. У нас разные есть варианты. Но держаться в стороне больше нет смысла, не прокатит, да и очень опасно. Измерения трещат по швам, разрушаются. И когда начнутся массовые катастрофы, видимо, теперь лишь вопрос времени.

– Да уж. А что они там делят?

– В ближайших пространствах с десяток миров-карманов. Ттахи создавали их совместно. Есть племена черных и белых ттахов. Они различаются по своей магии. Черные способны добывать энергию. Из пространства, времени, отовсюду, в общем. Белые – умеют созидать пространство. Создавать всякие красивые штуки. Типа дворца нашего Лила. Совместными усилиями они создали микропланеты, почти как настоящие. Те живут и существуют, но не самостоятельно. Находятся как бы на границах измерений. Энергия и материя планет циркулирует и автоматически питает миры-карманы.

– А теперь ттахи их не поделили?

– Да, половина на половину – неправильное решение. Не для таких могучих и древних магов. Либо все, либо ничего. Иначе нет смысла, – усмехнулся Риг, не скрывая осуждения.

– Белые и черные выглядят по-разному? Как африканцы и европейцы среди людей?

– Нет, – хохотнул Ураган фантазиям Лены. Так и представил негроидных ттахов. Вроде Зазы, только чуть аристократичнее. Скажет тоже! Вот ведь маленькая выдумщица. – Выглядят те и другие почти одинаково. Как Лил, только не альбиносы. Он у них там практически единственный. Но магия у ттахов совсем разная. По этому признаку и объединились.

– А лельхаи, превращенные черными и белыми, тоже имеют разные способности?

Вот она дает! Риг не задумывался. Просто ни разу не приходило в голову сравнить проклятых черными и белыми. Ураган выдержал недолгую паузу, вспоминая лельхаев с разными создателями. Наверное… есть некоторые различия. Те, что обращены белыми ттахами, зачастую обладали дополнительной магией, которая помогала что-то созидать. Или просто помогала. Вот как у Рига – усиливала абсолютно любые способности. Однажды Калисто напилась его крови: попросила взамен на одну услугу. Видела прошлое, настоящее, будущее, сварганила столько зелий и приворотов, сколько за год у ведьмы не получалось.

Проклятые черными часто умели влиять на эмоции, внушать что-то или, напротив, препятствовать внушению. Их кровь дурманила смертным голову подобно наркотику или алкоголю, лельхаям и ттахам дарила просветление. Помогала быстро собраться с мыслями, ускорить их ход, предвидеть будущее и заглянуть в недалекое прошлое. Не только провидицам вроде Калисто – любому, глотнувшему алой субстанции.

Надо же! Ответ-то лежал на поверхности. Просто Риг никогда о нем не задумывался. Как, возможно, и многие другие лельхаи. И уж если они затеяли общение с ттахами, эти способности очень даже можно использовать.

Ураган улыбнулся во все клыки. Лена не просто лишала его разума, но и дарила умные мысли. Правда, не всегда, чаще эротические.

– Я никогда об этом не рассуждал. Но ты права, лельхаи очень разные и можно наши свойства тоже использовать, – наконец-то разродился Ураган ответом. Лена хмыкнула, отмахнулась, словно застеснялась собственной значимости. Опять, опять она не понимает! Риг вырулил из потока и съехал на обочину. Поставил медленную человеческую железяку на ручной тормоз и выскочил наружу.

Подошел к дверце возле Лены, открыл и протянул руку привратнице. Теплая ладошка легла между пальцев. Ураган сжал ее, и спутница вышла. На минуту он замер, не дыша, не моргая, не в силах отвести глаз от Лены. Думая о том, что в душе надо бы проводить время почаще и подольше. Лена казалась такой прекрасной, практически божественно, по-волшебному. Этот остроносый горделивый профиль, овал лица треугольный, аккуратный, фигурка одновременно стройная и женственная. Голова кружилась, дурманилась, мысли спутались. Риг усадил Лену к себе на плечи и понесся сквозь поле к нужному месту. Машину поставил на сигнализацию. Даар заберет, ему не привыкать. Решит – хозяин окончательно обезумел. Сбрендил от любви и неудовлетворенности. Риг мысленно рассмеялся и прибавил скорости.

Ураган несся быстрее ветра, Лена восторженно что-то кричала. И Риг казался себе безмерно счастливым.

Он потерял в веках это странное чувство. И только сейчас вот о нем вспомнил.

Когда-то юный варвар отправился в поход, полный тягот, лишений, грязи и голода. Они двигались по полям, по лесам, без устали. Ноги ныли, пах натирало седло. Грязь будто впиталась в кожу. Но потом все ушло на второй план. Риг рубился, как бог, и чувствовал себя богом.

Самый высокий на поле боя, самый мощный и несокрушимый воитель. Самый сильный и ловкий, что редко сочетается. К концу схватки к нему боялись приблизиться, робко обходили за несколько метров. Риг ощущал себя всемогущим повелителем. Вселенским властелином, никак не меньше. Сейчас с Леной он чувствовал то же.

Самое смешное, ироничное, глупое. Он ведь давно стал настоящим властелином. Никто на этой огромной планете не поспорил бы с лельхаем Ригом Ураганом. Его почитали, почти как бога. Смертные смотрели с подобострастием. Женщины не сводили восторженных глаз. Но только сейчас, на лесной дороге, в глуши, далеко от цивилизации, к Ригу вернулись эти ощущения. Лена продолжала кричать в воздух. Нечто вроде «У-ух! О-о-о! А-а-а!» И шальной ветер вторил, насвистывал. Тоже восхищался маленькой привратницей. Нет, дорогой, не по тебе эта женщина!

Риг несся не с максимальной скоростью лельхая. Тогда Лена бы просто не выдержала. Но счастье переполняло душу и тело.

Коттедж Урагана располагался в прилеске, прямо посреди густой чащи. Риг специально отвоевал себе кусок природы, пришлось даже с человеческими властями договариваться. Те неохотно выделяли во владение нетронутые земли и почти нехоженые леса. Но влияния Рига с лихвой хватило.

Широкую поляну, рассеченную оврагом, Ураган облагородил и застроил. Здесь не росли садовые кущи, но устремлялись к небу могучие сосны. Царапали облака стройные кипарисы. Путь устилали мягкие травы, а по забору струились канаты вьюнов. Летом они напоминали ковровые полотнища, испещренные трехцветными цветами-конусами. Осенью покрывались шарами-плодами, похожими на кульки с маленьким зернышком. Зимой зерна осыпались на землю, и плющ сливался в зеленое полотнище.

Коттедж Риг выстроил с размахом, с претензией. Пять этажей, десятки просторных комнат. Хоть табор сели – все поместятся. На каждом этаже были удобства, включая ванну и даже душевую. Потолки располагались на высоте двенадцати метров, лестницы растягивались метров на восемь. Здание собиралось из каменных блоков вроде тех, что составляли египетские пирамиды. Серых, с вкраплениями оранжевых пятен. Ригу нравилась естественная окраска. Внутри каждый этаж выкрасили в бежевый. Нейтральный цвет, как сказал дизайнер. Мебель Ураган подбирал лично. Духовки – так на кабана, не меньше. Диваны вытягивались на все стены, кровати вмещали пятерых Ураганов. Серебристо-белые пластиковые жалюзи погружали дом в сумерки, а зигзаги светильников, похожих на молнии, расчерчивали потолок и верхнюю часть стен белесыми ломаными линиями.

Лена разглядывала этаж за этажом, комнату за комнатой и восхищалась. А Риг не опускал ее, наслаждаясь единением. Пусть не в том смысле, в каком хотелось бы. Но она доверяла, позволяла носить себя, и Риг видел в этом новую ступень отношений. Даже если привратница так и не думала. Сейчас и здесь Ураган чувствовал себя счастливым, ну просто до безобразия. До такой степени, что хотелось кричать: глупо, восторженно и почти по-детски.

* * *

Лена

Коттедж Рига и все, что его окружало, полностью соответствовали характеру владельца. По крайней мере, именно так я его и представляла. Травяные дорожки чередовались с каменными, забор скрывался под листьями плюща, дом обступили немыми стражами мощные стволы вековых деревьев.

Внутренность постройки также напоминала о хозяине: его привычках и характере. Таким я сейчас и видела Урагана. Крепким варваром, способным на многое, но без всяких там излишних сантиментов, ненужных украшений и глупого пафоса.

Комнаты сменяли одна другую, а я просто не могла выбрать. Риг предлагал, а я любовалась, но как можно выбрать лучшее из лучшего? Мне нравилось тут все. Высоченные потолки, хоть на батуте прыгай, хоть на шесте. Выкрашенные стены без обоев и лепнины. Мерцающие нити потолочных светильников.

Мягкая мебель, что действительно мягкая. Просторы, в каких и затеряться недолго. Ничего лишнего, ничего ненужного. Зато все, что требуется, большое и качественное. Чего только стоили кровати Рига, на таких и в догонялки можно заиграться. О ваннах, похожих на мини-бассейны, наверное, уже и говорить не стоит.

Я выбирала, думала, прикидывала, пока не попала в две смежные комнаты.

Мебель здесь отличалась от предыдущей. Сделанная из одинакового светлого дерева, она напоминала земную, икеевскую. Прозрачные дверцы шкафов демонстрировали просторы для расстановки книг и вещей.

Круглые, полосатые половички выглядели мягкими и придавали уюта, разбавляли спартанско-утилитарную обстановку. Мне тут очень даже понравилось. Я чуть дернулась на плечах Рига, и он понял – опустил, осторожно поставил, и на долю секунды наши тела соприкоснулись. Впервые я поняла, а скорее ощутила – что же такое пресловутое «электричество». Всегда думала, что между нами с Димой есть химия, о которой писалось в книгах. Это ощущение, когда рядом с мужчиной уносит куда-то далеко-далеко, ты погружаешься в мечты, грезы, вдруг забываешь о делах и времени. Просто наслаждаешься крохами общения. Но сейчас было нечто иное. Нас с Ригом будто молния ударила.

Горячо… томно… Сердце екнуло, кровь заструилась по венам быстрее… Сладко засосало где-то под ложечкой и внизу живота приятно сжалось. Риг дернулся так, словно его ударили, захлебнулся воздухом, задышал чаще и не сдержался – крепко обнял за талию. Я тоже не смогла отказаться от соблазна, побороть желание немедленно коснуться сильного мужского тела Урагана. Почти совершенного по моим представлениям.

Боже! Он оказался таким горячим и словно собранным из литых мускулов. Глаза Рига лихорадочно засверкали, клыки очень быстро выскочили и удлинились, чуть придавив нижнюю губу. Не знаю почему, но именно таким – с эдаким оттенком дикой брутальности – он мне только еще больше нравился. Ураган застыл, почти не моргал, только сжимал меня ладонями.

Несколько секунд мы стояли так, не в силах решиться на нечто большее или опасаясь его последствий. Вот уж не думала, что Ураган такой скромник. Он представлялся порывистым, пылким, почти до неприличия убедительным, но совершенно не стеснительным. И все же Риг медлил, горячий и каменный. Молча задыхался и судорожно сглатывал.

Я снова изучала его лицо. Глаза, что вновь сверкали сапфирами, губы, что налились кровью, припухли и щеки, окрашенные лихорадочным румянцем. Ураган переступил с ноги на ногу и выдавил с песком в голосе, с осиплостью:

– Лена, действуй по собственному усмотрению. Я разрешаю поступать как хочется.

Я не очень понимала его посыл. Голову заполнил сладкий туман. Лишь знала, что сейчас, в доме древнего, именно я всем управляю и направляю самого Урагана.

Внезапный азарт и возбуждение заставили меня подняться на носках и коснуться пальцем клыка Рига. Он вздрогнул, натужно выдохнул воздух и притянул к себе посильнее. Я осмелела и провела рукой по острию второго клыка, по губе. Риг издал тихое утробное рычание. Вибрация прошлась по моему телу. Бездумно, повинуясь только желаниям, я приподнялась сильнее, Риг наклонился, и наши губы коснулись друг друга, соединились. Казалось бы – клыки должны помешать. Но во время поцелуя я их даже не чувствовала. Горячий язык проник в рот и выделывал такое, что я сомлела. Внизу живота начались спазмы. Риг зарычал громче, отчетливее и прижал так, что стало ясно – он давно готов и даже очень.

Сама не понимаю, как я очутилась верхом на Урагане, на весу, плотно обхватив его бедра ногами. Риг прижал, принялся целовать в шею, дрожащими руками расстегнул рубашку и вдруг осторожно поставил на место. И отступил, на ходу раздеваясь.

Будто показывал то, что мне предлагал. Честно говоря, тело Рига Урагана украсило бы любой женский журнал. Ничуть не перекачанное, без раздутых вен, с кубиками пресса, мощными мышцами, круглыми ягодицами и сильными ногами, оно казалось просто вершиной совершенства. Несколько шрамов, больших и розоватых, лишь придавали Ригу изюминки. Дополняли образ привлекательного хищника.

Размер стояка Урагана впечатлял. Даже немного пугал с непривычки. Риг подошел и неспешно спустил платье с плеч, сбросив бретельки. Тонкий трикотаж скользнул по телу, оставив меня в одном белье. Я медленно обнажилась под тяжелое дыхание Урагана. Сверкающий взгляд прошелся по моему телу: жадно, неотрывно и безумно приятно. Словно Риг не видел ничего прекраснее.

– Нравится? – зачем-то спросила я у древнего.

Он прорычал:

– И ты еще спрашиваешь?

Схватил и усадил на себя верхом. Не знаю, что случилось тогда между нами, только в голове все спуталось, затуманилось. Верх и низ, право-лево поменялись местами. Меня захлестнула волна удовольствия. Риг приостановился, чуть подвигался и медленно вошел на полную длину. Я прижалась к нему, и Ураган не сдержался – принялся двигаться быстро и суматошно. Но ожидаемой боли не последовало. Я чувствовала лишь, как в теле нагнетается желание, как хочется все больше и больше, как сладко ноет каждая мышца и негой разливается по телу расслабленность.

Я стискивала руками каменные плечи, прижималась так, что сама поражалась и даже царапала лельхая ногтями.

Он низко рычал, запрокидывал голову, и каждая моя клетка вибрировала. Продолжал, словно столетиями не был с женщиной. Раз за разом изливался, приостанавливался, прикрывал глаза и выгибался, словно смаковал краткий миг избавления и вновь принимался за страстные ласки.

На весу заниматься любовью оказалось потрясающим. Я представлялась себе почти невесомой. А Риг умудрялся придерживать и гладить, выписывать языком узоры на теле.

Когда я ощутила сильную слабость, Ураган осторожно подхватил на руки. Дальнейшее помню совсем смутно. Помню, как он мыл меня и ругался, что не смог рассчитать собственные силы, не удалось усмирить либидо. Помню, как извинялся, а я засыпала.

Вскоре я отключилась уже окончательно. Просыпалась лишь затем, чтобы подметить, как мы едем в бар на джипе Урагана. Как Риг пригнал его к особняку, для меня так и осталось загадкой. Ураган ведь оставил машину на обочине и пробежал немалое расстояние.

Одно лишь встревожило во время грезы. Я услышала по радио, что играло в машине, что недавно разверзлись пространственные щели. Сразу несколько: огромных и очень опасных. Едва не засосали детишек на площадке вместе с суетливыми мамами и бабушками.

И будто во сне увещевал Лил: мол, это мы натворили своей страстью. Одновременно кто-то ожесточенно с ним спорил. Я плохо слышала другого ттаха. Тот усиленно пытался до меня достучаться и уверял, что наше с Ураганом слияние никак не связано с нехорошими происшествиями. Будто бы Лил намеренно все подстроил, чего-то там боится или опасается… И все-таки я решила повременить с сексом. Мы утолили голод по телам друг друга, можно остыть, временно выдохнуть и попытаться проверить сведения. Кто знает – может, Лил и правда все подстроил. А может, Калисто задумала нехорошее. А может, есть третье, иное объяснение.

Снова, снова нас разводили обстоятельства. Снова ставили перед сложным выбором. Что ж, проснусь окончательно и подумаю. Надо бы выяснить – кому стоит верить. А до тех пор держаться в рамках и не повторять страстных марафонов. Надеюсь, Риг поймет и немного потерпит.

И будто в ответ на мои мысли, чаяния во сне появился и сам Ураган. Уж не знаю – случилось ли все взаправду. Попал ли он в мои грезы как у Калисто… Или мне только хотелось верить. Только Риг подошел, ласково обнял – так отец прижимает любимую дочку, без малейшего намека на любовное томление, просто от души радуясь близости. Шепнул на ухо, что потерпит, без вопросов. Попросил ни о чем больше не тревожиться, отдыхать, успокаиваться и готовиться к приключениям.

Ураган твердо верил: мы все выясним. Разберемся с ттахами и нашими отношениями. И добавлял – лукаво, слегка взбудораженно. Мол, есть много способов утолять страсти, не соединяясь окончательно, как недавно. Главное – оставаться вместе, едиными…

* * *

Риг

Лена открывала ему целый мир. Новые эмоции, новые ощущения и даже желания не такие, как прежде.

Кто бы подумал, что Риг Ураган – гроза женщин и совершенно в ином смысле слова гроза любого, кто встал на пути, получит удовольствие от мытья привратницы. В последний раз, когда ему так нравилось за кем-то ухаживать – мыть, одевать, – Риг мальчиком выхаживал недужную маму. К этому времени великан-Ураган, ночной кошмар для врагов и надежда армии, уже не раз побывал в бою и смертей товарищей повидал немало, немало пролил чужой крови и немало потерял друзей, соплеменников. Но что-то щемящее, невероятное, мощное охватывало юного варвара, когда осторожно мыл ноги матери. Протирал между пальцами, влажной тряпкой проходился по высокому, умному лбу с высохшей от тягот жизни кожей. Риг помнил все как наяву. Ему тогда стукнуло лет двенадцать, и мать тяжело слегла с лихорадкой. Сейчас бы ее за пару дней вылечили. Лекарственными препаратами, кровью проклятых. Только не в человеческие времена Рига, когда любая подобная болезнь могла стоить здоровья и даже жизни. Ураган поил маму теплой водой, ежедневно помогал соблюдать гигиену, немедленно выносил отходы жизнедеятельности, кормил и переворачивал, чтобы не затекли мышцы. Именно благодаря его заботе и вниманию она выжила и прожила еще восемь лет. Много для женщины из племени варваров, где ее ровесниц считали старухами.

Что-то похожее Риг неожиданно испытал с сонной, расслабленной Леной. Он окатил привратницу душем, насухо вытер махровым полотенцем, бережно касаясь нежной кожи, и одел в то, что нашлось в доме. Женских вещей Риг не держал. Поэтому пришлось довольствоваться спортивными брюками, штанины которых лельхай подвернул, и светлой футболкой, что болталась на привратнице. Старые вещи Лены Ураган собрал с пола, бережно сложил и забрал в машину. Даар пригнал железного мерина в самую удачную для этого минуту. Лучше он и придумать не мог. Риг даже не ждал – отправился в дорогу, забрав сопящую на постели привратницу. Кажется, она выбрала комнату. Что ж, эту для Лены и оборудуют. А Захара поселят в смежной, за стенкой, переделав ее в настоящую детскую. Некоторые идеи Ураган уже вынашивал. Он любил возиться с мальчишками разного возраста и сыновей просто обожал: играл с ними, баловал. Поэтому с радостью взялся продумывать, как оборудовать для Захара помещение.

Лена не проснулась, пока Риг усаживал ее, пристегивал и не уставал любоваться. Просто кайфовать от вида своей женщины. Милая… Ну какая же она милая. Хрупкая, изящная, как хрустальная ваза, и сильная, как тонкая, упругая береза. Попробуй-ка сломай гибкий ствол. Вырвется и так полоснет по «балде», что навеки забудешь про гадкие мысли!

Умная, вдумчивая и неторопливая. Ригу начало нравиться и то, что Лена не сразу поддалась его обаянию. Тех, что бросались на шею немедленно, Ураган в последние столетия даже не рассматривал. Ему нравилось постепенно завоевывать женщину. Доставляло удовольствие раз за разом показывать, из какого теста слеплен лельхай-варвар, и ловить ее удивленные, улыбчивые взгляды, куда более радостные, чем ошарашенные.

Риг не знал, как назвать то, что испытывал. Вот только он смотрел на Лену и таял. Внутри теплело и хотелось просто сидеть на месте, наблюдать, наслаждаться. Укрывать ее теплым, мягким одеялом или раскрывать, если вспотеет.

Урагану нравился запах ее пота. Даже для лельхая слабо ощутимый. Немного горьковатый, как запах миндаля, чуточку терпкий, как аромат перца, с каплей такой кисловатой сладости, словно откусил зеленое яблоко. Риг медленно втягивал запах Лены, как дорогие духи, и наслаждался. Ему нравилось касаться кожи привратницы: нежной и белой, тонкой и упругой. Гладить ее бархатистую поверхность, почти лишенную волос и неровностей. Останавливаться на родинках, крошечных шрамах. Тело Лены напоминало звездное небо, только звездочки были темнее небосвода. Но составляли удивительные рисунки.

В племени Рига мало кто рождался с таким количеством коричневых точек. А если и рождался, то родинки казались слишком выпуклыми, некрасивыми и заметными. Ригу нравилось слушать, как дышит Лена. Ровно, неглубоко и очень спокойно. И любоваться на нее сейчас тоже нравилось.

Так и тянуло коснуться губами чуть приоткрытого рта привратницы. Без эротического подтекста, ласково и невесомо, как щеки матери, когда та засыпала после тяжелого дня в деревне.

Удачливый варвар, непобедимый великан, Риг быстро разбогател в победных походах. Добычу делили между собой самые сильные, успешные варвары и их семьи. Урагана признали – один его вид наводил на врагов суеверный ужас, и сражаться становилось намного легче. Когда на поле боя появлялся великан на три головы выше любого другого, огромный, сильный и быстрый, противники пасовали. Слабые духом бежали сразу же, считая, что варварам подыгрывают боги, а Риг – не кто иной, как один из них, что спустился поразмяться среди смертных.

И первое, на что истратил Ураган добычу – это нанял служанок в дом матери. Больше та ничего по хозяйству не делала.

Так же Риг поступил и с молодой женой. Наверное, поэтому, обещанные друг другу еще с колыбели, только младенцами, они прожили неплохую супружескую жизнь. И Ураган совсем не винил Ратанну за то, что нашла другого мужчину, когда муж однажды не вернулся из похода. Такое у варваров было в порядке вещей. Не то чтобы многие жаждали женщин соплеменников, тем более уже такого «зрелого» возраста. Но супруга Рига выглядела молодо, сохранила стать, здоровье и красоту, умела эффектно двигаться и очаровывать. Поэтому быстро нашла замену.

Ураган косился на спящую привратницу и воображал ее на месте супруги. Нет, тогда он не смог бы смириться. Спокойно уйти, оставив другому свою женщину и общих детей. Наверное, убил бы, разорвал на части и соперника, и всех, кто под руку подвернулся. А потом увез Лену, пускай и насильно.

Временами он словно проникал в видения Лены. Лил бубнил про то, что их страсть с привратницей привела к ужасным для планет последствиям. Якобы новые пространственные дыры – как раз результат любовного марафона. Другой ттах утверждал, что дела обстоят иначе, и даже заверял, будто Лил все подстроил. Да плевал Риг на детские игры ттахов. Он впервые за столетия внезапно понял, что такое иметь рядом существо, которое дороже собственной жизни. Впервые, с тех пор как схоронил маму. И он ни за что теперь не променял бы любые близкие с Леной отношения, даже с запретом на физическую близость, на сотни ночей с другой женщиной. Это Ураган и сказал привратнице, намекнул, что при его богатом опыте доставить друг другу истинное удовольствие можно и без полноценного слияния. Пообещал, что они во всем разберутся, и отчаянно надеялся, что она поверит.

Ураган мало чего боялся в этой жизни. Крушения бизнеса, уничтожения измерений… Да нет, не особенно он об этом пекся. Все можно исправить, а если нет – то и ладно. Риг не боялся даже самой смерти. Но от мысли, что Лена его оставит, сердце заходилось такой болью, что хотелось раздирать самого себя в клочья. Но чудилось, маленькая женщина все-таки поверила. Ураган чутко прислушивался к грезам Лены, ловил малейшие изменения настроения. Вроде бы привратница с ним согласилась. Да, точно, внутренне она солидарна! Странно, но будто пришло озарение. И Риг почему-то не мог не поверить. Успокоился и вернулся к делам насущным.

Рассвет занимался у горизонта. Окрасил деревья золотом и рубинами, превратил капли росы в бриллианты, и птицы заголосили о приходе утра. Ураган не любил рассвет по привычке. Каждый первый восход после боя всегда знаменовал подсчеты потерь. Солнце проливало свет на погибших, и надежды на то, что друзья выжили, стремительно таяли с последними сумерками.

Но сегодня рассвет порадовал Урагана. Лена сопела рядом в машине, и солнечные лучи гладили привратницу, запутались в густых огненных локонах, превращая их в янтарные нити. Риг любовался маленькой женщиной и находил в этом все большее удовольствие.

Бар, как водилось, не спал и с восходом. Посетителей меньше не становилось. Ураган видел их сквозь жалюзи на окнах, выполненные в виде полосок пламени, под стать остальному дизайну интерьера.

Риг оставил машину на стоянке и понес привратницу в отель с черного хода. Никто не заметил его возвращения, и древний донес Лену до номера.

На пороге пару встретила Марина. Риг не очень любил эту женщину. Да и она лельхаев недолюбливала. Но относилась с должным уважением, и этого Урагану с лихвой хватало. Он предпочитал ровное отношение, даже такую вот пассивную недоброжелательность фанатичной преданности пса хозяину или непонятной, бессмысленной восторженности. Риг знал, чего стоит такое отношение. И часто оно переходило в безумие. Зато холодный расчет с пиететом к работодателю выливался в нормальные трудовые отношения. Любить начальство вовсе не обязательно. Смотреть ему в рот, преклоняться – тем более. Но честно выполнять возложенную миссию, не воровать и не лгать о победах и неудачах – вот главное достоинство любого работника. Всеми этими качествами Марина обладала. Риг ценил няню и доверял ей.

Марина беззвучно разложила постель. Пообещала переодеть Лену в пижаму из небогатого гардероба привратницы. Оказывается, ей удалось доставить сюда вещи. Ураган планировал грандиозный шопинг. Взять Лену, Захара и рвануть на сутки в большой и помпезный торговый центр. Накупить всего, что ни пожелают. Теперь ситуация немного осложнялась. Самое необходимое привратница захватила, и Ураган почему-то знал, что она заартачится. Гордая маленькая женщина с принципами. Не захочет «садиться» на чужой кошелек.

Ладно, разберемся, что-нибудь да придумаем. Так рассуждал Риг, уходя от Лены.

В дверях Ураган на секунду задержался.

– Сообщи мне сразу, когда они проснутся, – безапелляционно приказал Марине. Та кивнула и только уточнила:

– Звонить в любое время дня и ночи? Не узнав – где именно вы находитесь?

– Звони, как только они проснутся. Где бы я ни находился и что бы ни делал.

Марина кивнула, и Риг удалился, отправился в бар на стандартную инспекцию. Надо проверить – все ли в порядке. Расспросить о делах Шелли с Малистой, Даару задать парочку вопросов – и тоже отправляться на боковую.

Длительного сна лельхаям не требовалось. Но вопреки расхожему заблуждению, которое проклятые усердно поддерживали, они тоже нуждались во сне и отдыхе. Даже если пили кровь ттахов, которую присылала древняя раса в обмен на кровь лельхаев и смертных.

И вот сейчас Риг засыпал на ходу. Буквально, без всяких там книжных аллегорий. Безумные дни, когда подпитывался только допингом донорской крови, слегка перекусить и то не удосужился, тяжелое ранение на пространственной щели – то еще испытание даже для древнего. Ураган понимал, что, если не ляжет, рискует вырубиться прямо в баре. Надо бы срочно собрать себя в кучку, доделать дела, проинспектировать заведение и поскорее на боковую, восстанавливаться.

 

Глава 9

Лена

Альбинос очень напоминал Лила. Вначале я приняла его за прежнего наставника, но вблизи сразу поняла, что ошиблась. Этот ттах выглядел чуть крупнее, немного более мужественно и не менее красиво.

Меня выдернули, как водилось, прямо из грезы, и что-то подсказывало – раньше, чем договаривались.

Помещение напоминало о замке Лила. Изящные, объемные узоры на стенах, тонкая паутинка светящихся нитей, что зависла на потолке вместо люстры, и паркет, похожий на искусное макраме, собранное из узких древесных ленточек.

Такие же, как у Лила, кресла-троны из розоватого дерева, обтянутые бархатом, стол с ножками в виде выгнутых кошек, что вытянулись вверх и держат столешницу. Другую мебель, наверное, ттахи не жаловали. Только такую, чтобы каждый любитель дизайнерских вещей захлебнулся слюной и прямо на месте умер от зависти.

Но вот одевался новый ттах проще Лила. Свободная толстовка цвета кофе с молоком и такие же брюки вроде летних, из льна. Естественно, в расстегнутом вороте рубашки виднелись мощные грудные мускулы. Ттахи и лельхаи обожали демонстрировать шикарные тела всем кому ни попадя. Непривлекательных или хотя бы не харизматичных, как Даар, видимо, просто не проклинали. И лельхаи в самом деле представлялись избранными: самими сильными, красивыми, яркими личностями. Ттахи выглядели идеальными, пожалуй, даже слишком. Слишком гладкая кожа, слишком яркие глаза, слишком утонченные черты лица. Не к чему придраться, даже если захочется.

Риг нравился мне гораздо больше. Даже рубцы придавали ему шарма, эдакого дикого обаяния беспощадного воина, который некогда наводил на врагов ужас.

Я вдруг поймала себя на мысли, что воззрилась на незнакомца, а думаю о Риге. Хм… вот Ураган и залез в мои мысли. А ведь я пока и понятия не имею – сможем ли мы снова разделить ложе или же это на самом деле приведет к трещинам и разрывам в пространстве. Нечестно заставлять Рига Урагана, с его-то либидо и возможностями в постели, довольствоваться ласками или общением.

В груди защемило, и впервые я осознала, что Риг значит больше, чем чудилось прежде. Теперь я очень не хотела потерять его. От этой мысли становилось больно по-настоящему, как будто теряла кого-то из родных, близких, любимых. Хотя Урагана я знала недолго.

Ттах наблюдал, но не приближался. Застыл неподалеку и обводил взглядом мою фигуру, лицо и одежду. Я вдруг вспомнила, что уснула-то обнаженной. Но теперь оказалось, что я одета. В свободное зеленое трикотажное платье. Правда, без белья, на голое тело. Наверное, так одели меня перед сном, когда мы с Ригом добрались до отеля. Но почему я очутилась здесь в таком виде? Я ведь сплю! И могу выбирать наряды! Или нет?

Ттах нарушил молчание.

– От твоего обучения мы Лилдрена отстранили, – объяснился с ходу, облегчая понимание. – Он слишком увлекся советами и запугиваниями. Начал пытаться тобой манипулировать. Ураган – его проклятый сын, создание. По сути, как ребенок, только избранный. Лил питает к творению смешанные чувства. В общем, сложно все очень в подобных случаях…

Ттах помолчал, пересек комнату и устроился за столом, в кресле-троне. Жестом предложил мне последовать примеру.

Когда мы очутились друг напротив друга, альбинос продолжил неспешные объяснения:

– Меня зовут Рэйнлог, коротко Рэг. Я второй король белых ттахов. Всего нас четверо и пятеро у черных. Как ты знаешь, сейчас мы с ними воюем. Хочется закончить все эти баталии, слишком они стали опасны для Вселенной. Но пока не удается найти компромисс. Тебя вызвали отчасти нивелировать потери, отчасти навести порядок в измерениях, а отчасти помочь нам отрегулировать отношения. Надежд на тебя возлагается много. Лилдрен решил, что отношения с Ригом ставят под удар миссию привратницы. Не захотел, чтобы ты отвлекалась.

– Так это неправда, что наша близость провоцирует разломы и катастрофы? – вырвался вопрос, который тревожил. Рэг усмехнулся, развел руками и ответил уклончиво, в стиле ттахов:

– Может, провоцирует, а может, и нет. Это ваше с Ураганом личное испытание. Я вмешиваться не стану. Сами выясните. Если рискнете снова – вы все узнаете. Но под ударом окажутся чужие жизни… Если, конечно, предупреждение Лилдрена – правда, а не очередная мистификация. Если же нет – получите массу удовольствия и силы, о которых даже и не мечтали. Вас запугивают, не дают построить полноценные отношения, и причин может быть только две. Первая уже названа Лилом. Вторая – никто не хочет, чтобы ваша пара объединила магию и превратилась в нечто большее. Опасаются, что войдете в полную силу и начнете сами диктовать условия. Вот тебе две причины. Выбирай.

Опять, опять ттахи со мной играли. Ну что ж, я тоже не лыком шита. Принимаю партию и расставляю фигуры. Я найду способ выяснить правду, не покалечив и не убив никого вокруг. Мы с Ригом найдем. Уверена, вместе мы все сможем и все преодолеем.

И внезапно я сделала новое открытие. Я не просто доверяла Ригу Урагану свою жизнь, секреты и даже сына, я верила в него, без малейших сомнений. Что ж. Наша связь стала крепче.

– Обучать тебя возьмусь пока я, – без перехода заявил Рэг. – Прямо сейчас, пока твоя мощь до конца не восстановилась и не окрепла. Есть возможность поработать с магией и энергией и не натворить ничего непоправимого. Редкий случай. Лил медлил по этой причине.

Я не сдержала удивленный возглас, и Рэг ответил прежде, чем спросила.

– Лил странный и непонятный, уж я-то знаю! У него свои мысли, идеи, воззрения. Он долго и нудно водил тебя за нос, якобы нужно войти в полную силу. Но ты уже очень давно это сделала, просто до конца не раскрыла способности. Лил боялся истинной мощи привратницы, к которой пока ни капли умений не прилагается. Страшился в процессе твоего обучения натворить больше, чем уже сделано. Я же поймал нужный момент. Сейчас ты немного слабее, чем раньше, и разрушительность твоя в разы поубавилась. Кстати! Одежда у тебя, как у спящей. Просто ты не совсем спишь. Вернее, спишь, но одновременно находишься сразу в двух разных пространствах. Лил вроде все пояснял, рассказывал. Все аналогично прежним вызовам, только личность наставника изменилась. Ты физически и астрально поделена надвое. Но случись какое-то экстренное событие – и тотчас окажешься там, где нужнее.

Я тряхнула головой. Стоп! Минуточку! Этого Лил ни разу не рассказывал. Надо бы уточнить, разобраться получше.

– Значит, случись у вас катастрофа, я сразу исчезну из мира Рига и перемещусь сюда полностью?

– Верно.

Меня словно молнией ударило. А как же Захар? Если я «раздваиваюсь», то могу пропасть из пространства с сыном за считанные секунды, никого не предупреждая. Ладно, хоть сообщили. Вот уж спасибо! Значит, уходя на такие уроки, следует убедиться, что моему Захару ничего не грозит в мире Урагана и о нем есть кому позаботиться.

Слава богу, сейчас малыш с Мариной. Не думаю, что она оставила нас спящими. Спасибо Малисте, а значит – и Ригу. Уверена, мулатке нет до нас дела. И помогала она исключительно ради создателя.

Рэг дал мне время осмыслить ответ. Позволил свыкнуться и предложил:

– Начнем тренировки? Время не терпит. Промедление грозит новыми катастрофами.

– Вот прямо тут, не выходя из замка? – поразилась я идее ттаха.

Он коротко кивнул и пояснил:

– Ты не волшебница из земных сказок. Никаких волшебных палочек, ступы, зелий или чего-то подобного тебе не требуется. Это все мифология. Все, что тебе нужно: концентрация, способность активировать магию, обращаться к ней и управлять по мере необходимости. Хоть из ванной это делай, хоть из спальни.

– Эм… А управлять магией просто?

– Кому насколько, зависит от существа. Вот сейчас и проверим, как ты управишься. – Голос Рэга неожиданно стал убаюкивающим. – Прикрой глаза и попытайся представить, что все вокруг – это частица тебя. Или ты часть всего, тут как удобней.

Я плотно сомкнула веки и представила, как соединяюсь с пространством и временем. Оно – словно мое продолжение, а я – одна из его составляющих. Получилось на удивление просто и быстро. Раз – и восприятие окружения резко изменилось. Я словно находилась в густой жидкости, чьи слои двигались и менялись. То приятно плотные и тягучие, то какие-то до мерзкого склизкие, то теплые, словно морские волны, то прохладные и освежающие, как ветер с океана. Вокруг текли, бурлили, двигались энергия и магия – очень разные и необычные. Издалека послышался голос Рэга.

– Так! Не теряй меня. Держи, привратница!

Я схватилась за протянутую откуда-то ладонь – и ттах присоединился в густой субстанции.

– Смотри внимательно. Слои – это магия. Все, что легче, вроде невесомого касания – это ауры существ, далекие и близкие. Мы ощущаем их все до единой. И вот на них сосредотачиваться не стоит. Сконцентрируйся исключительно на энергии и магии. Магия плотнее и похожа на сгустки. Видишь?

Я совершенно растерялась.

Признаться, именно сгустков я и не видела. Огляделась и судорожно принялась искать их. Вначале казалось, что просто не дано. Ауры и энергии текли, мелькали, словно представление в театре теней. Плотная ткань, тяжелая завеса, а за ней пляшут фигурки из света. А вот магию я совсем не улавливала.

Рэг усмехнулся:

– Ты слишком человек.

И, не поясняя, схватил кусок. Выдернул его из общего полотна, как кусок ткани, даже не совсем – как переплетение толстых нитей. Смял, закрутил в ладонях чудным клубком и… я увидела розовый сгусток. Он запульсировал в пальцах ттаха. И в следующее мгновение проявились другие. Синие, фиолетовые, оранжевые, желтые… Всех цветов радуги и множества оттенков. Они лежали на плотных потоках энергии, плавали в них, как рыбы в озере, пульсировали и растекались пестрыми кляксами.

– А теперь представь, что энергия и магия должны распределяться примерно одинаково.

Я огляделась вокруг и растерялась полностью. Слои двигались, утончались и расширялись. Куски магии пульсировали, дрейфовали и растекались. И где тут вообще место равномерности? Все такое непохожее и разнородное.

– Ты опять мыслишь слишком по-человечески, – очень спокойно произнес ттах. – Вообрази, что мы в бескрайнем океане. Вокруг вода, и только вода. Представь, что магия – это водные обитатели. А энергия – субстанция вместо жидкости. Где-то она теплая, где-то холодная, а где-то текут подземные реки. Где-то косяки рыб, морские млекопитающие, а где-то огромное свободное пространство. Но есть места, где экология нарушена. Океан превратился в бесплодную пустыню. Вода стала чересчур холодной, слишком теплой или, как вариант, покрылась толстой нефтяной пленкой. Твоя задача найти неблагополучные регионы. Послать туда достаточно магии и энергии, чтобы ситуация выровнялась до приемлемой. Пробуй… Экспериментируй… Должно сработать.

Прежде у меня все получалось как-то быстро и даже внезапно. А вот теперь обучение застопорилось. Я и так, и сяк воображала то, что описывал Рэг в своем монологе. Но ничего путного не выходило. Все вокруг кишело магией, энергией, то и дело сбивали потоки аур. Но вычислить неблагополучные, неправильные участки у меня никак не получалось.

Я словно очутилась в гигантском городе, что гудел, шумел растревоженным ульем, жил своей жизнью, кишел обитателями. Сама себе я напоминала деревенскую женщину, что впервые вырвалась из тихой родной заводи. Ничего не понятно, все странно и быстро, люди мелькают, будто в калейдоскопе…

После некоторого времени моих мучений Рэг на удивление оптимистично заявил:

– Все нормально. Сразу никогда не выходит. Отдыхай. Завтра мы снова увидимся. Надеюсь, спать ты уже не будешь. А с Ураганом решай задачку сама. Это только вам двоим испытание. Влиятельный лельхай, почти бог, как минимум – мощный маг среди равных. И женщина, способная уничтожать планеты либо давать им шанс выжить. Вы оба многое значите для Вселенной. Даже больше, чем каждый из вас воображает. И обязаны разобраться в своих отношениях. Вернее, в том, что вам действительно можно, а вот чего делать не следует. Или же, наоборот, лучше бы сделать. Создать семью или же это вам недоступно. Родить ребенка лельхая от особенной женщины или же вам нельзя разделить постель. Как хотите – так и выясняйте правду.

Я собиралась громко возмутиться. Ну сколько же можно играть со мной в прятки? Интриговать, водить за нос, обманывать? Но ттах пропал, и меня словно выкинуло. Не только из дворца, но и даже из сна. Глаза сами собой открылись.

Часов поблизости не обнаружилось. Но беглый взгляд в окно давал понять, что я пропустила как минимум сутки. Над планетой лельхаев вставало солнце. Уверенными мазками опытного художника раскрашивало облака и макушки деревьев розовыми и лиловыми бликами.

Я уснула вчера, уже утром. Сейчас, видимо, заря нового дня. Но лучше бы спросить у кого-то еще. Мало ли, вдруг я проспала суток трое?

В груди заколотилось от беспокойства. Захар, как он там один, мой мальчик? Пространственные щели снова появлялись? Есть жертвы или все обошлось? Надо поскорее выбираться из постели и выяснять – что тут происходит. Слишком много вопросов и мало ответов. Слишком много задач и мало времени… Слишком большая ответственность и мало сведений…

* * *

Риг

Ураган постарался встряхнуться, взбодриться и вошел в бар практически как обычно: размашистым, сильным шагом, уверенный и спокойный.

Окинул родную вотчину взглядом.

Все в порядке: ничего настораживающего.

Стриптизерши уже переоделись в ангелочков, как и положено по программе вечера. Крылышки, белье с рюшами и кружевами, а под ними сексуальные тела девушек. В основном лельхаек среднего возраста. Риг редко брал на работу смертных. Никаких предрассудков или предубеждений. Просто лельхайки меньше уставали, дольше могли выплясывать у шеста и мастерски отбивались от назойливых посетителей.

Смертная не в состоянии дать отпор проклятому, а в заведениях Рига случалось всякое. Заявлялись, к примеру, новопревращенные, уверенные, что достаточно себя контролируют. Вот только когда от вида полуголой девушки у такого прыща с завышенным самомнением неожиданно сносит крышу гормонами, разбираться приходится моментально.

Естественно, Корлин всегда на месте, плюс Сэт – Риг не знал его настоящего имени. Древний египтянин выглядел как скала, почти бог с каменным телом и железными нервами. Вроде бы воевал в египетской армии. Остальные охранники были под стать.

Тахир и Рассах – кажется, татары. Огромные, словно слепленные из бугров мускулов, смуглые, мужественные на вид воины легко скручивали даже самых древних. Хотя самим едва лет семьсот стукнуло. Столько точно, Риг никогда не спрашивал, а татары не спешили особенно откровенничать. Михаил, Миша, как он просил называть себя. Настоящий древнерусский витязь. Вроде воевал за какого-то князя вместе с закадычным другом – Никитой. Славяне напоминали две горы: можно столкнуться, но сдвинуть – навряд ли. Выглядели немного менее мускулистыми, рельефными, чем остальные охранники. Скорее просто крупными и мощными, с небольшими животами и без кубиков пресса. Но даже в свои древние времена ударом заваливали быка насмерть. Преврати их ттах, а не один из лельхаев, заняли бы достойное место среди древних. Руководил всеми, естественно, Даар.

Команда охранников могла «заломать» любого, даже древнего быстро привести в чувство, что уж говорить о едва превращенном. Но до того, как охранники заметят и вмешаются, желательно, чтобы и танцовщица глазами не хлопала.

Риг устало оперся на барную стойку, ощутил холод стекла между пальцами и не глядя осушил стакан донорской крови. В голове тотчас слегка прояснилось, внушительный кусок жаркого на палочке придал чуть больше сил и бодрости. Малиста и Шелли поспешили докладываться.

– У нас все в порядке! – сообщила Шелли. – Бар, как видишь, быстро починили, причем в присутствии большинства посетителей. Сам знаешь, эти не прерывают развлечения. Хоть погром, хоть потоп, им все по барабану. Вплавь начнут глушить кровяные коктейли и на стриптизерш во все глаза пялиться. Как на иной вечеринке в бассейне. Марине заплатила вперед за два месяца и отдала нужные распоряжения. Останется бодрствовать и охранять твою особенную. Захара если что накормит и оденет. Покажет окрестности, погуляет и развлечет. Пока она с мальчиком, Лену посторожит Найта. Сам знаешь, ей можно доверять как себе.

Лельхайка из какого-то южного штата, на самом деле приехала в Америку с Кубы. Среднего возраста, она быстро набирала силу. Уже спокойно ходила по солнцу и начала проявлять первые признаки магии. Кажется, ее обратил кто-то из ттахов. Вероятнее всего, черный, но Найта не помнила. После Малисты, Шелли, Даара Риг доверял только этой маленькой бестии. Смуглая и очень фигуристая, с красивыми восточными чертами лица и раскосыми темными глазами, она легко сводила мужчин с ума. Тех, кто любил женские выпуклости и знойных дочерей загадочного юга.

Риг пригласил Найту в свою команду, долго присматривался, делал выводы и понял, что девушке доверять можно. Лену он никому иному и не доверил бы.

Сообщения помощников немного успокоили. Риг осушил второй стакан донорской крови, почти проглотил еще три шашлыка, запил красным вином и слегка очухался.

– Я спать. Должен появиться Огненный. Ко мне впускайте, как всегда, без опаски. Даже если я еще не проснусь. Разбудит, у него это неплохо получается.

Малиста скривила красивые губы, Шелли фыркнула, а Даар только кивнул. Дочери Рига недолюбливали Огненного. За все эти «я бы ей засандалил», «ей бы вставить очень даже неплохо». Но терпели невоздержанного буйного шотландца.

Риг зевнул и отправился к себе в квартиру. Запер дверь только на замок с ДНК – такой дочери быстро откроют. У них кровь Рига хранится в загашниках. Стянул одежду, упал на кровать и вырубился.

В последний раз он вот так же отключался уже очень давно, когда вместе с Огненным и остальными древними наводил порядок в одном захолустном городе. Молодые лельхаи совсем от рук отбивались. Начали пытаться диктовать правила, требовать, чтобы старшие к ним прислушивались. Убеждать, что наказывать их за чудачества – просто форменное безобразие, издевательство. Древние расправились с особо буйными быстро. У старых вояк разговор короткий. Либо подчиняешься, либо умираешь. Риг не привык цацкаться и увещевать. Остальные двадцать четыре придерживались тех же правил.

Всех, кто образумился, оставили жить. Остальных древние превратили в хладные трупы. Сожгли и отправились праздновать победу. А после Риг проспал половину суток. Очень много для такого существа, как лельхай. Тем более лельхай возраста Урагана.

Огненный долго ждать себя не заставил. Явился не запылился, как выражается Миша. Со своей командой из разных стран мира Риг познавал народный фольклор почти всех континентов. Смачные, меткие фразы чужих наречий так и липли к языку и слетали по случаю.

Фоллс ворвался на сей раз вообще без стука, хорошо хоть, Ураган уже пробудился. Дрых до самого позднего вечера, но открыл глаза уже сильным и бодрым.

Малиста отворила дверь, и ввалился Огненный. Ну а как же? Теперь у него дело. Какие уж тут знаки приличий, церемонии и прочая дребедень для «вельможных выскочек».

Помнится, как перед одной заварушкой на другом конце света, где зимы сменяют теплые месяцы и снег покрывает землю барханами, Огненный также врывался в комнату Рига.

Двадцать пять сняли номера в местном отеле, который и отелем-то назвать совестно.

Так, бревенчатый сруб. Теплый, правда, и очень добротный. Комнаты небольшие, зато чистые и уютные. Все, что требуется, есть: уборная, столы, стулья. Еду подавали в кафе под гостиницей. Но аристократы из Франции и Англии, эти древние сподвижники Людовиков-Эдуардов, все изворчались, извелись из-за спартанской обстановки, отсутствия «нормальной, фарфоровой посуды», «шелковых простыней» и прочих изысков. Как будто не бегали месяцами немытые, не выводили вшей и других паразитов. Фоллс, Риг, Заза, лельхаи-русичи, татарин с турком чуть постарше Тахира с Рассахом и Сэт, что никогда не пропускал подобные «вечеринки», остались сервисом вполне довольны.

В те времена Фоллс вот так же входил к Ригу без стука. Неважно – в душе Ураган, за столом или спит. Вламывался в любое время дня и ночи. Не только для разработки тактики и стратегии, не только сообщить последние новости, но даже и просто – рассказать «о бо́рзом молодняке». Огненный, как никто другой, еще помнил времена, когда смертные охотились на лельхаев, считая тех исчадиями ада. И понимал цену спокойной жизни. Как усмехался Фоллс, «спокойной и сытой старости». Меньше всего лельхаям вроде Урагана и его соратникам из двадцати пяти хотелось вновь оказаться вне закона. По ту сторону прав и любых привилегий. Опять стать добычей, спасаться от погони, менять город за городом, уходить в леса и горы. Менять личности и документы, как перчатки, и снова и снова скрывать истинную сущность. Молодые лельхаи, пьяные от собственной мощи, дурные от гнета инстинктов и желаний, чувствовали себя почти богами. Не очень-то хотели себя контролировать. Они еще не понимали цену свободной жизни. Когда никто не встречает тебя с вилами, когда не сжигают вместе с тобой здания и не стремятся уложить серебряными пулями.

Древнего такими «игрушками» не уничтожить. Но повредить можно и очень даже неплохо. После такого восстанавливались годами. Особенно обожженные на массовых пожарищах, учиненных паникерами-крестьянами или даже не слишком высокородными, но зажиточными дворянчиками.

Древние отлично понимали значение мира с людьми. Не боялись смертных, как порой вопили молодые, но ценили доверие и не собирались его подрывать.

Тем более нынешние человеческие технологии ушли намного дальше серебряных стрел, пороха и прочих древних «безделушек». Конечно, радиация и другие подобные штуки лельхаям вредили гораздо меньше, чем людям. Зато ракеты с самонаведением, способные смести с лица земли не только проклятых, но и все, что их окружает на многие метры, сулили не слишком приятные впечатления.

К несчастью, молодежь не всегда это понимала. И втолковывать некоторым до сих пор приходилось с кровью и потом.

Огненный расселся за столом Рига в ожидании, когда хозяин встанет. Прошелся взглядом по фигуре приятеля, оценив утреннюю степень готовности к сексу, и усмехнулся:

– Удовлетворяться не пробовал? Девочка знатная, но, может, пока с другой натешиться? Уж если ты ее так бережешь? У тебя в клубе немало телок, которым так и хочется засандалить. Можно сказать, меч сам просится в дело…

Риг нахмурился и отправился в душ, не удостаивая Фоллса ответом. Тот немного посмеялся и успокоился. Про то, что Лена особенная для Урагана, древний решил широко не распространяться. Заза умрет, но никому не расскажет. Калисто сохранит тайну по своим причинам – чтобы в любой момент воздействовать на Рига. Огненному Ураган доверял так же, как и Зазе, но смысла делиться пока не видел.

Риг вернулся из душа, не слишком успокоенный, зато бодрый и вполне уже отдохнувший. За окнами сгущались вечерние сумерки, и лельхай отправил СМС Найте. Сенсорная человеческая игрушка жалобно пискнула, и Риг прочел на экране: «Еще не проснулась. Вероятно, проспит до завтрашнего утра».

Огненный в чужую переписку не лез никогда. Мало ли – вдруг срочные дела бизнеса? Или «бабские сопли с намеком на секс»?

Фоллс развалился в кресле, придвинул другое Ригу, и пока тот одевался в футболку и джинсы, спросил:

– Закажем коктейли с кровью?

– Нет, я вчера ими упился, – мотнул головой Ураган.

Огненный повел могучими плечами, обтянутыми узкой серой футболкой, и нажал кнопку связи с Дааром. Только Риг и его друзья знали о ее существовании. Кнопка удачно пряталась под столешницей, на углу между ней и ножкой стола.

– Да? Вы что-то хотели? – нейтрально спросил Даар. Видел Фоллса и понял, что звонить может как Ураган, так и его посетитель.

– Три коктейля с кровью в номер хозяина и желательно с какой-нибудь смазливой цыпочкой. Они у вас сегодня в перьях и крыльях. Плюс для хозяина, что он там любит.

Огненный сделал паузу и воззрился на Рига. Тот отмахнулся и бросил Даару:

– Как и сказал Фоллс – все, как люблю. Только без крови, вчера ею насытился.

По связи послышалось короткое «да», и мини-рация щелчком отключилась.

Огненный закинул ногу на ногу и толчком отодвинулся от стола, оставив себе ровно такое расстояние, чтобы рукой достать до подноса с напитками.

Риг причесался и устроился напротив. Сдвинул компьютер, что разделял его с Огненным, и задал риторический вопрос:

– Съезжаются?

– Да, – коротко произнес Фоллс. – Так что готовься, сегодня вертолетом отбываем сразу ко мне в поместье.

Надел Огненного располагался у горной гряды, где смертные давно перестали строить, оставив нетронутым пологий склон и все прилегающие к нему земли. Фоллс умудрился выбить себе там участок. Как – Риг не знал, да и не интересовался. Что дозволено Зевсу, быку недоступно. Фоллс мог позволить себе некоторые отступления от общепринятых законов и правил. Власти смертных на такое смотрели сквозь пальцы, пока двадцать пять защищали их от «лельхайской угрозы». Попутно снабжали сыворотками долголетия, напитками для либидо и прочими медицинскими прибамбасами.

Люди становятся гораздо уступчивее, если подарить им лишние лет восемьдесят жизни. За дополнительные сто пятьдесят простят многое. Впрочем, лельхаи тоже шли на компромиссы. Держали в ежовых рукавицах особо буйных и кровь разрешали пить исключительно дозированно. Люди выделяли донорские пакетики. А «пополнять магию» от «живого источника» разрешалось исключительно с согласия «оного» и непременно в присутствии трех свидетелей.

– Что говорят? – спросил Риг, подаваясь к старому приятелю.

Фоллс привычно повел богатырскими плечами:

– Ну а что они скажут? Дескать, дело дрянь. Миры трещат по швам, и стоит вмешаться, пока не случилось нечто непоправимое. По поводу розыска наших чудесных создателей. Ты сам знаешь, что не всем дано их вспомнить. Ярко выраженная магия проклятых есть далеко не у всех двадцати пяти. Только у пятерых-шестерых. Включая Калисто. У остальных магия крови выражается в какой-то особенности. Один совсем не мерзнет; другой не потеет, хоть в вулкан засунь – не сгорит, пока не угодит в пламя; у третьего кожа как у носорога, еле пробивается даже титановой пикой. Четвертый вообще не спит и так далее. В общем, большинство бесполезны для поисков ттахов. Тем более что многих обратили уже посмертно. Это нам с тобой повезло, если это можно назвать везением… Когда непонятное высокомерное существо распоряжается твоей жизнью, создавая собственную расу… То еще удовольствие, уж если подумать. Хотя… смерть все-таки хуже… А так можно и создателю подправить прическу. Вместе с формой башки, разумеется.

– Ты про своего создателя-то выяснил? – прервал Ураган рассуждения Огненного.

Фоллс кивнул.

– Король-альбинос. Кажется, его зовут Рэйнлог. Тебя обратил он же?

– Не-а, меня Лилдрен, тоже король-альбинос.

– А сколько их всего у ттахов? В смысле королей?

– По-моему, девять. Но обращать могли далеко не все. Кажется, только шестеро. Может, и того меньше. Для возвращения существа к жизни нужна какая-то особенная магия.

– Хорошо. Значит, круг сужается. Нам ведь неважно – на чьей стороне воевать. Главное, с кем-то объединиться, чтобы противники сами захотели пойти на мировую.

Фоллс с полуслова понимал Урагана. В нынешней ситуации не слишком принципиально, какие ттахи получат выгоду. Важнее всего – остановить войну, пока еще не поздно.

– Думаешь, те, кого создали черные, согласятся подыграть белым или наоборот? – спросил Риг с некоторым сомнением.

Фоллс рубанул рукой по воздуху – наотмашь, словно разрубал врага пополам.

– Думаю, договоримся. Если что – поторгуемся. У нас ведь есть шикарнейший козырь. Разве не мы прячем привратницу?

Риг дернулся и приподнялся в кресле. И видимо, что-то такое промелькнуло в его глазах или в позе, что выдало древнего с головой. Огненный откинулся на спинку кресла и протянул долгое:

– А-а-а… Ну тогда будем решать без нее.

– Понял? – прищурился Ураган.

– Думаю, что тебе повезло, Риг, – хитро подмигнул Фоллс приятелю. Риг знал, что шотландец вовсе не злой и в глубине души добродушный верзила. Просто злить его лишний раз не следует.

– Не переживай, приятель, я могила, – добавил шотландец и вдруг перегнулся через весь стол, максимально приблизив лицо к Ригу. – Ну, а как вообще это? Как другие рассказывали? Буйство гормонов, подростковое хотение, постоянный стояк и желание быть рядом с ней? Удовольствие от секса, как от оргии с десятком роскошных красавиц-девственниц? Чувство, что просто не можешь от нее отказаться? Как это, Ураган? Поделись, а?

Его любопытство не подразумевало ничего нехорошего. Обычное, прямо-таки человеческое «у меня ведь тоже должно быть такое, расскажи поподробнее, к чему подготовиться…» Но Ригу, что никогда не скрывал от Фоллса ни желаний, ни страстей, ни долгого воздержания, после чего каждая женщина оценивалась исключительно с позиции доступности, почему-то стало вдруг неприятно. И лишь спустя секунду он сообразил – в чем дело. Ураган не хотел обсуждать Лену. Ни в каком виде и уж точно не с Фоллсом, что никогда не стеснялся в выражениях.

Хм… Древние часто делились рассказами о постельных утехах и прочих «делах плоти». Но впервые Ригу хотелось, чтобы близость, невероятное слияние, когда часами не мог оторваться от Лены, взвинчивался до полной готовности спустя секунду после восхитительного освобождения, осталась только его и ничьей больше.

Огненный выждал, воззрился на Рига и резко вернулся назад, в кресло.

– Ты прав. Я бы, наверное, тоже не поделился, – сказал без малейшей обиды в голосе. Снова они с Ураганом оказались на одной волне, как и в очень далеком прошлом, когда рубились бок о бок.

Риг хотел выразить признательность, открыл рот, но в комнату зашла официантка. Тара. Лельхайка родом из Канады. Высокая, белокожая, с пронзительными серыми глазами и длинными, почти черными волосами, она, как и заказывал Фоллс, явилась в костюме ангела. Крылышки за спиной, обшитые натуральными перьями, чуть трепетали при каждом шаге девушки. Кружевной корсет открывал высокую грудь, а мизерная юбка с оборками почти не скрывала длинных ног и даже стрингов.

Огненный окинул Тару сверкающим взглядом, и пока та расставляла стаканы с напитками, тарелки с закусками, салфетницы и соусницы, откровенно ночевал на груди девушки. Лицо шотландца пошло алыми пятнами, как всегда, когда он возбуждался не на шутку. Огненный поменял позу в кресле, тяжело задышал и весь напрягся.

Риг усмехнулся. Наверное, сам так выглядит, когда глаз не может оторвать от Лены. Только возникает вопрос, важный и животрепещущий. Оставить ее тут или взять с собой? Оставить страшно – вдруг что-то случится. Мало ли какие происшествия пройдутся по миру, мало ли какие пространственные дыры разверзнут жадные пасти. Мало ли какие непуганые идиоты пристанут в баре к «сладкой девочке». Взять за компанию тоже казалось рискованным. Вдруг кто-то еще, как и Фоллс, заметит, какие чувства вызвала в Риге Лена. Своих страстей и желаний Ураган не стеснялся ни капли. Но девочку могут рассматривать как рычаг давления, как способ шантажировать древнего сородича.

Черт! Как же все стало сложно, запутано. Но одновременно Риг ни за что не променял бы нынешние трудности на прежнюю беззаботность. Всех их стоила одна улыбка Лены, касание, ласки, даже без близости. А уж про близость лучше и не фантазировать. Иначе одним взвинченным лельхаем за столом станет больше.

Фоллс без стеснения облизывал яркие губы и разве что не пускал слюни на декольте Тары. И Риг понял, что там, в его спальне, Огненный сдерживался, не позволял себе лишнего с Леной. Понимал, что Урагану подобное не понравится. Так, вскользь оценил, пусть и сальным комплиментом, но без таких вот недвусмысленных телодвижений.

Тара улыбнулась шотландцу и подмигнула. Огненный погладил девушку по талии, по бедрам и с трудом вернулся к выпивке и разговору.

Было ясно – эти двое сегодня встретятся, незадолго до отлета Фоллса и Урагана. И уж наверняка «хорошенько потешатся».

Тара вильнула бедром напоследок, словно по-своему прощалась с Огненным, и неторопливо вышла из комнаты. Фоллс выдохнул, еще раз поправился в кресле:

– Горячая штучка! Развлечемся… сегодня на славу.

Риг кивнул, отмахнулся, словно разрешал Огненному делать все, что только душе захочется.

Шотландец запил возбуждение коктейлем с донорской кровью, а Риг ограничился травяным чаем. Тем самым, что Даар заваривал для Лены.

Мужчины принялись жевать жареные крылышки, и на некоторое время стало тихо.

Каждый думал о своем. Огненный размышлял о грядущей встрече двадцати пяти и предвкушал свидание с Тарой. Риг прикидывал, как лучше поступить с Леной. Страшился оставить ее и взять с собой тоже. Сложный выбор, если кто-то тебе настолько дорог. Отдалиться немыслимо, бросить без защиты – тем более, но и тащить в место, где небезопасно, кажется игрой на грани фола. Куда ни кинь – везде клин, как выражается Миша. Риг почему-то любил его меткие присказки. Русич ронял их не слишком-то часто, но всегда уместно и не рисовался. Скорее, делился эдакой древней народной мудростью.

– Берешь с собой особенную? – отдышался и немедленно ударил под дых Фоллс. Вот уж кто умел своей прямолинейностью любого довести до шока и ступора.

Риг прищурился, усиленно подбирая ответ, пытаясь сообразить – стоит ли вообще обсуждать с Огненным эту щекотливую тему. Но шотландец вдруг приятно удивил:

– Не бойся за девочку. Сам буду охранять и своих лельхаев приставлю. Ты знаешь, Ураган. Посягнешь на мою территорию – будем драться до последней капли крови, последнего вздоха. А в этом случае мои ресурсы и жизнь в том числе в полном твоем распоряжении. Так что даже не сомневайся. Уверен, Заза прикроет не хуже. Оставлять девочку тут опасно. Мало ли. Тебя нет, хорошенькая содержанка Рига Урагана одна-одинешенька. Особенная, нет ли – никто разбираться не станет. А то, что ты в ней заинтересован – так это за версту видно. Я просек с первого взгляда. Уверен, многие, кто видел вас вместе хотя бы минуту, думают так же. Уедешь – и девочка станет легкой добычей. Возьмешь ее – и два древних в помощь. Плюс середняки, что у меня на службе, отдадут жизнь по первому же приказу. Даю слово, Ураган, пока я жив, никто ее не коснется. Случись со мной что – и ребята Фоллса ваша защита до последнего вздоха.

– У нее сын еще, – вдруг вспомнил Риг.

– Тем более! – горячо воскликнул Огненный, вновь демонстрируя буйный нрав. – Ее мальчишкой выманить, шантажировать, повязать – раз плюнуть. А у нас оба всегда под присмотром. Глаз не спустим, даже не сомневайся. Мы с тобой не бизнесмены, что облизывают друг друга в глаза, а за глаза – лицемерят и подличают. Мы друг другу спину прикрывали, доверие полное. Сам тоже наверняка позаботишься. Всяко лучше, чем бросать подопечных на слуг и помощников. Кого-то из твоих архаровцев все равно придется взять в поездку. Думаю, татарчат-витязей и нашего балагура Мишку. Этот любому мозги раскурочит русской народной мудростью. Если двадцать пять заартачатся, натравим Мишку – и пусть помучаются… Даар с египтянином и вторым русичем справятся в баре. Корлин вообще стреляный воробей. Что скажешь, могучий древний Риг Ураган?

Огненный опрокинул бокал чистой крови и взялся за новый коктейль с донорским «нектаром». Риг задумчиво крутил между пальцев высокий глиняный бокал с греческими символами. Думал о Лене, Захаре, защите. Из всей тирады Огненного он одно для себя вынес: без самого Урагана привратница в опасности. Парнишка тоже, раз он сын Лены. Значит, надо держать девочку поблизости. Вот только придется ей как-то все объяснить. И договориться.

В общении с древними лельхаями стоит делать вид, что они просто любовники. Ну завел себе Риг новую женщину. Тоже мне, велика новость. Ураган уже пытался остепениться. Правда, дольше, чем на пару месяцев, его не хватало. Главное, чтобы он сам себя не выдал. Вот как сегодня, в беседе с Огненным. Ригу хотелось бы верить, что все под контролем. Но древний как никогда понимал, что это не так. Стоит кому-то дернуться в сторону Лены, сказать что-то пошлое про ее прелести, да просто посмотреть с конкретным интересом – и все, прощайте, разумные доводы, здравствуй, бешеный порыв ревности и злости.

«Штирлиц еще никогда не был так близок к провалу», – почему-то вспомнились Ригу слова Миши. Фильм, из которого выдернута фраза, снимался, когда славянин уже переродился. Но многих проклятых неукротимо тянуло к культуре и развлечениям собственного народа. Словно это у них в крови заложено. Вот и Миша посмотрел культовый фильм – на тот момент культовый, позже о нем забыли. И время от времени цитировал: редко, но метко.

И еще неизвестно, как отнесется привратница к тому, что придется играть роль любовницы. Не сочтет ли ее для себя унизительной? Не подвергнет ли обещания Рига сомнению? Она ведь уже не раз это делала. Маленькая женщина боялась за сына, оберегала его как зеницу ока и потому отчаянно боролась за стабильность. Ураган сглотнул при мысли о том, что Лена отвергнет его предложение. Хуже того, решит отвергнуть и Рига за одну мысль о понижении ее статуса. Еще недавно Ураган дал понять привратнице, что она для него – нечто гораздо большее. Не тело и даже не подруга-женщина… Особенная – и этим все сказано.

Лена не знает правила мира лельхаев, да и честно ли их на нее взваливать? Риг колебался между двумя вариантами. Объявить древним, что привратница – особенная, или скрыть и попытаться втолковать ей, приняв последствия и решения, и объяснений. Еще никогда простой разговор, интриги, притворство с равными себе древними лельхаями не давались Урагану насколько непросто. Любой другой женщине он просто сказал бы: «Так надо, либо соглашайся, либо отказывайся». С Леной у него даже язык не повернулся бы.

Черт! Ножницы, как ни крути – ножницы. Рискнуть и раскрыть привратницу перед древними или же рискнуть и рассказать ей о собственном замысле? И ведь еще неизвестно, что опаснее для маленькой женщины. Если бы Лена слушалась, полностью верила, не сомневалась в каждом шаге Урагана, он рискнул бы даже ее отношением. Но кто знает, что она от обиды выкинет? Особенно после того, что сделал с ней смертный мерзавец. Ураган не мог назвать его мужем привратницы…

К тому же Риг видел и другие опасности. Мало ли что взбрендилось королям ттахов? Теперь их неусыпное внимание к привратнице становилось все более странным и подозрительным. Ураган обязан ее охранять. Должен добиться, чтобы не шарахалась. Хотя вариант закинуть на плечо, игнорируя возражения, увезти силой, в самом крайнем случае Риг рассматривал тоже. Потом она, скорее всего, отвергнет древнего… Но опасности подвергаться уже не будет.

Ураган снова метался и сам с собой спорил… Опять не мог принять окончательное решение. Он, что отправлял на гибель сотни сородичей, пасовал перед разговором с маленькой женщиной. Тот, кто лихо рубился с вражескими ордами, врывался в самую гущу сражения, когда вокруг сверкает смертельный металл и только миллиметры тебя от него отделяют, никак не мог решиться на простой разговор…

А память услужливо подкидывала образы… Словно нарочно лишала уверенности…

* * *

Раннее утро в зажиточном поселении варваров. Дом, от которого пахнет свежим деревом, лавки, стол и за столом Мара. Сестра Ратанны, жены Урагана. Старшая, что вышла замуж совсем рано. Кажется, ей тогда лишь одиннадцать стукнуло.

С Гартом – высоким, крепко скроенным воином, что едва доставал до плеча Урагану, у дочери вождя сразу возникла дикая страсть. Такая, что не знает слов «да» и «нет». Просто затягивает воронкой – не вздохнуть и не выбраться.

Риг тогда был еще совсем мальчишкой, а эти двое целовались за каждым забором, сбегали в лес и миловались друг с другом. Хорошо, у девушки еще не пришли месячные – иначе залетела бы задолго до брака. В итоге – стыд и позор на семью вожака и безвременная опала для семьи Гарта.

Пятнадцатилетний рыжеволосый верзила тоже оказался не слишком разумным и терпеливым. В общем, они друг друга любили почти все время между походами. Едва завидев победное войско племени, Мара выбегала к воротам поселения. Немного еще подростково-нескладная, но уже с тяжелой высокой грудью и пышными бедрами, она неслась навстречу Гарту, как заполошная. Серые глазищи широко распахнуты, пухлые губы до крови искусаны, светло-каштановые волосы струятся по ветру. Ждала, переживала, видно сразу.

В итоге отцы Гарта и Мары договорились и поженили парочку от греха подальше. Вначале те жили душа в душу. Один раз даже кровать сломали. Риг еще помнил, как Гарт выносил ее на починку, в мастерскую одного умельца, сородича. Выглядело так, словно табун по кровати прыгал. Сайн, тот самый умелец-варвар, смеялся потом чуть ли не на все поселение…

А потом Гарт вдруг разошелся в походе – взыграла горячая кровь воина. Встретил черноволосую красотку – экзотику для белокурого племени варваров. Смуглую, с огромными глазищами, глубокими и синими, словно море, с талией, что обхватишь одной рукой – и сорвался, изменил Маре несколько раз.

Естественно, вернулся как ни в чем не бывало. Вот только кто-то предал соратника. Зачем – одним языческим богам ведомо. Многие в походах не стеснялись веления плоти. И женатые, и помолвленные, и холостые. Некоторые, вроде Урагана, чурались, сдерживались. Но большинство тешили плоть и гормоны.

Гарт повинился, поклялся в любви и верности. Но Мара ушла обратно в отцовский дом. Там родила сына-первенца Гарта. Папаше с ним даже видеться не позволяли.

Ураган не понимал логики женщины. Гарт больше никогда не «баловался» в походах. Доказывал верность ушедшей жене из месяца в месяц. Но она к мужу так и не вернулась. Вышла замуж за другого, нелюбимого. И порой вот так вот на заре нового дня приходила поплакаться сестре на горе.

Женская логика – пути ее неисповедимы. Лена не такая дура, как Мара. Она умница, каких еще поискать. Но хитросплетения женского разума пугали Урагана больше, чем копье в голову… Он понял тогда, что истинная женщина порой совершает поступки против логики, здравого смысла и даже собственного сердца. Лишь бы отомстить, лишь бы причинить боль тому, кто и без того уже жестоко наказан…

…Фоллс не дождался внятного ответа Рига. Хмыкнул, поднялся, немного постоял в нерешительности. Похлопал по плечу старого товарища, буркнул, что пойдет «развеяться в баре» и торопливо покинул комнату. Спешил на свидание к Таре, наверное…

Риг усмехнулся, собрался отправиться к Лене, встал и… случилось нечто невероятное.

Внезапно словно ножом по сердцу резануло. Перед глазами Рига потемнело, поплыли радужные пятна. Ураган тряхнул головой и ощутил, что падает в пропасть вместе с Леной.

В бездну, которой нет ни конца, ни края. Туда, где им суждено вместе погибнуть. Риг силится вытолкать маленькую привратницу… Из последних сил, через боль во всем теле. Она впивается клыками яростных хищников, вонзается мечами беспощадных мучителей… Чернота поглощает, парализует, засасывает… Риг снова и снова старается подкинуть Лену. Куда? Черт! Он и сам этого не знает…

Срывается и стремительно летит в пропасть…

И Риг понимает – спасения нет. Не для кого-то из них двоих, вообще, в принципе…

Это уже не видение, не предвидение, не глупые игры разума ттахов. Реальность, ужасная и неотвратимая…

* * *

Лена

Солнечный луч полоснул по лицу жаром, ветер черканул по щеке и носу. Я встрепенулась, дернулась и… рухнула в пропасть. Черт! Я что, все еще сплю? Или внутри очередного видения? Но где тогда Рэг или хотя бы Лил?

Внизу разверзлась бездонная расщелина. Между измерениями или вообще, в ткани мироздания. Как я тут очутилась? Где я? Еще во сне? Наяву? В новом эксперименте ттахов?

Сердце сжалось, заколотилось в горле. Бездна засасывала, не позволяя глотнуть воздуха. Горло саднило, в голове помутилось, тело мгновенно стало вялым и неподатливым. Где-то там, вдалеке, в непонятной субстанции зазвучали голоса Лила и Рэга.

Я различала только отдельные фразы, но поняла, насколько все запущено. Нет, я не во сне – в жестокой реальности. Что-то стряслось, ужасное и неотвратимое, и меня выкинуло прямо в мир ттахов или в какой-то другой, что требовал помощи. Вот только какая из меня сейчас помощница? Я еще восстанавливать пространство не выучилась, не овладела магией привратницы, не умею выравнивать потоки энергии.

«Времени нет. Она погибает», – нервничал Рэг где-то неподалеку.

«Как они с Ураганом провалились в пространственную расщелину? Они же находились совсем в другом измерении?» – поражался Лил упавшим голосом.

«Привратницу вытащила за собой проблема междумирья. Это мы ее создали, ты ведь сам знаешь».

«Если она погибнет – конец всему. Без нее нам не восстановить равновесие».

«Я предупреждал – не стоит затевать игры. Следовало дать ей войти в полную силу».

«Рядом с Ураганом? Чтобы они объединились? Ты хоть понимаешь, чем это нам угрожает? Или буквально всем в этой Вселенной?»

«Ни я, ни ты этого не понимаем! Давай уже попытаемся их вытащить! Иначе все остальное становится бессмысленным. Мы все погибнем, все до единого!»

Я ощутила рядом теплое тело Рига. Он схватил меня и попытался подбросить. Я чувствовала тугие канаты мускулов, каменную хватку древнего лельхая. Знала точно – он меня не выпустит. Не бросит на растерзание жадной пасти расщелины. Но мы оба стремительно неслись в пропасть. И понимали, что все происходит в реальности. Еще немного – не станет ни привратницы, ни Рига Урагана, ни нашей магии.

На глаза навернулись слезы бессилия. Вспомнился Захар, его маленькие ручки, что сжимали в объятиях так не по-детски, так сильно и практически мужественно. Его глубокие, серые, пронзительные глазищи, что смотрели с такой любовью, участием. Будто малыш понимал, чем мы рискуем, верил в меня и надеялся на Рига.

Древний дернулся изо всех сил заново. Попытался выбросить меня из пропасти.

Я осознала – мы на волоске от гибели. И последним звуком донесся голос Лила.

«Я попытаюсь уравновесить пространство и время. Думаю, я знаю, что для этого нужно».

«Дмитрий? Брошенный муж привратницы? Да ты окончательно свихнулся, Лилдрен!»

«Лельхай должен уравновесить лельхая. Его энергия близка Елене, а через нее – и Урагану тоже. Пока превращаем, приводим смертного в чувство, эту энергию вполне можно использовать. Направить в привратницу и усилить способности. Она рикошетом даст магию Ригу. Это единственное, что приходит в голову».

«Единственное? А если он уже умер? Мы оставили его в больнице, на Земле, вытащив из-под обломков здания. И повреждения у Дмитрия были не маленькие».

«Ты же умеешь превращать мертвых. Разве многие древние не так созданы?»

«Я не умел, я только пробовал. С кем-то получалось, а с кем-то не выходило».

«Значит, теперь нужно, чтобы вышло. Другого спасения я не вижу. Следующая подобная расщелина появится не скоро. Главное – выжить в этой, сегодняшней. Дальше мы натаскаем привратницу…»

Звуки утонули в ватном полумраке. Я изо всех сил прижалась к Урагану. Риг зарычал, напрягся до каменных мускулов, схватился за что-то и оттолкнулся…

Полет к спасению длился очень недолго. Мы чуть продвинулись вверх и опять рухнули. Ураган смачно и витиевато выругался. Я лишь сжалась и прикрыла глаза.

«Захар, мальчик мой, прощай, маленький! Ты знаешь, как мама тебя любит. Уверена, что о тебе позаботятся. Теперь в лельхаях Рига я не сомневаюсь. Я буду всегда о тебе думать…»

И даже не знаю, как это получилось, но я услышала голос Захара. Он будто звучал прямо в моей голове.

«Мама, подумай, пожалуйста, о папе! Знаю, что он тебя очень обидел. Знаю, что между вами все закончилось. Но попытайся вспомнить что-то хорошее… Мама, пожалуйста, не оставляй меня!»

У меня в груди болезненно защемило… Черт, да что же это за напасть?

Риг, чернота и жадная пасть расщелины, которая затягивала нас в сети смерти. Теперь я откуда-то это знала, чувствовала – если пролетим до самого края бездны, обратно нам уже никогда не вернуться. Мы окажемся там, где не выжить. Ни человеку, ни лельхаю, ни ттаху.

«Лена! Давай! У тебя все получится!» – теперь я будто слышала призыв Лилдрена. Ему поддакивал нервный Рэйдлог.

«Привратница, ты все умеешь! Пробуй!»

Ладно… У нас было много хорошего. Когда-то, в далеком земном прошлом… Том, которое уже не вернуть, но оно все равно останется с нами. Даже не в памяти, а где-то под сердцем… Порой защемит, заболит и заноет, как старая рана бывалого солдата…

* * *

Высокие, стройные как стрелы сосны, чудесный запах прогретой хвои, над головой ясное синее небо, вокруг деревья и дачные домики. Мы отдыхали в одном с мамой и тетей. Тогда обе еще были живы.

Жизнь ощущалась как-то иначе. Словно она – бескрайнее море, теплое, ласковое и прекрасное. И нет на свете ни болезней, ни потерь, ни смертей, ни смертельных разочарований.

Я снимаю оранжевый капюшон – только что вернулась с утренней пробежки. Свежесть еще витает в воздухе, но лето уже прогревает атмосферу.

Хр-р-р… шш-ш… Хрустит неподалеку хвоя. Я оборачиваюсь и улыбаюсь.

Дима, с ног до головы в машинном масле, как трубочист иной, вот уж ей-богу! Смешной юношеский белокурый ершик превратился в маленькое птичье гнездо.

Он прислоняет велосипед к дереву, подходит и кладет в руку брелочек с черным мышонком на белом фоне… Ведь не забыл, что так меня прозвал папа… Суетливо копошится в рюкзаке за спиной – красно-бордовом, с нашитыми джинсовыми заплатками. Торжественно вручает охапку васильков. Где только набрал, вокруг-то один лес!

Я любуюсь его смущенной улыбкой, и нас накрывает трепетное молчание. Когда каждое слово становится лишним. Дима осторожно берет меня за руку. Боже, как приятно! Торопился, стремился, не мог даже суток без меня выдержать…

Сладко, непривычно сосет под ложечкой, откуда-то сверху чирикает птица. И чудится мне, она кричит цифры… Два, три, четыре, десять, двенадцать… Мы ведь ровно столько с Димой и прожили. Неужто тогда звучало предзнаменование?

Я вздрагиваю от охватившего холода… Риг крепко прижимает и согревает. Но дышать резко становится трудно. Все, финиш, мы почти долетели…

«Мамочка! Ну где же ты, мамочка!» – ввинчивается в мозг звонкая реплика.

Я вздрагиваю и возвращаюсь в воспоминания…

…Ночь холодом накрывает тело. Металась и одеяло на пол сбросила. Плакала и звала во сне маму. Она уже никогда ко мне не вернется. Не погладит по волосам теплой ладонью, не попытается посадить «на ручки». Ну какие ручки в моем-то возрасте!

Она больше не подложит нам в тумбочку деньги, словно случайно забыла, пока гостила. И не обрадуется, увидев меня в офисе. Не потянет к своему рабочему столу, не нальет терпкого чая с бергамотом…

Слезы льются по лицу градом. Я дергаюсь, просыпаюсь и плачу безостановочно. И прижимаюсь к теплому плечу Димы. Он что-то говорит, утешает, гладит. Я успокаиваюсь и засыпаю… Потому, что чувствую себя в безопасности… Я больше не одна – у меня есть мужчина, а скоро появится маленький сынишка. Я почему-то знаю, что будет мальчик, хотя для определения пола еще очень рано…

Воздух в бездне резко закончился, и голова предательски закружилась. Риг прижал меня крепче уже некуда, схватился за что-то невидимое во мраке и оттолкнулся в последнем порыве. И словно по мановению волшебной палочки в тело вонзился мощный поток энергии. Он напоминал струю оранжевой жидкости, с кусками магии, похожими на пуговицы.

…Я задыхаюсь, а энергия вливается. Все вокруг и в душе смешивается. Дима, Риг, мое прошлое и будущее. Я будто получаю мощь от каждого из мужчин, и чудится – каждый меня любит по-своему. Просто Дима не сумел вовремя разобраться. Отодвинуть подальше житейские трудности, понять – что для него важнее и сберечь его, не утратив счастья и родственной близости. Но он все еще желает мне хорошего. И это чувство помогает выжить. Риг тоже очень хочет меня выручить. В отличие от Димы, я для него – главное. Я проникаюсь этим ощущением и забываю о нехватке воздуха. Я – все для лельхая Рига Урагана. Он не разменяет меня на деньги и работу, не забудет в кутерьме жестоких будней. Не поставит свое удовольствие и радость выше моей надежды на счастье. Я сильнее стискиваю плечи Рига… Мысленно ощущаю и Диму тоже. Он будто совсем не такой, как прежде. Словно завис между жизнью и смертью. И оба мужчины делятся энергий. Я впитываю вязкую цветную субстанцию: зеленую, оранжевую, фиолетовую, синюю, с мелкими островками-пуговицами магии… Небывалая мощь разливается по венам. И передается от меня к Урагану. Его тело похоже на каменную статую, но руки сжимают и согревают во мраке. Воздух заканчивается в бездне окончательно, я делаю вдох и уплываю в беспамятство…

 

Часть 2

 

Глава 1

Лена

Перед внутренним взором прокручивались образы… Странные, почти сюрреалистичные, они будто намекали или предупреждали о чем-то важном.

Я находилась в белесом нигде. В пустоте без аур, энергии и магии. Внезапно перед глазами возник шарик, начал крутиться и увеличиваться. Пока я не поняла – да это же планета! Удивительная, красивая и гармоничная. Словно все чудеса разных миров собраны в одном-единственном месте. Это не «пристройка», как миры-карманы, а полноценная, настоящая планета, с собственной звездой и микровселенной…

Рядом появились Лил и Рэг.

Лил твердил, что мир нужно доделать, а Рэг возмущался и возражал…

Я собиралась начать расспросы, спешно набрала в грудь побольше воздуха и внезапно будто им захлебнулась.

Кислород наполнил легкие моментально: вначале до боли, а затем – и очень приятно. Веки распахнулись сами собой…

Казалось, нам снизу придали ускорения – мы с Ригом стремительно взлетели над бездной… На долю секунды зависли в пространстве, упали на траву под птичье чириканье. Ураган, как всегда, меня очень выручил: придержал так, что упала на него сверху. Риг осторожно уложил рядом с собой.

Солнце резануло по глазам светом: ярким до нестерпимости, жгучим и белым… и… все исчезло в мгновение ока. Ттахи, планета, Ураган, пропасть…

Я вновь обнаружила себя в спальне. Вот только времени было гораздо больше. Солнечные лучи золотили паркет и рассыпали радужные блики по окнам… Цветок рассвета исчез с горизонта, по небу разлилась чистая лазурь, вспенилась белыми облачными хлопьями…

Я падала в пропасть часа полтора, не меньше. Как мы спаслись и о чем толковали ттахи? При чем тут вообще бывший муж, Дмитрий? Какой еще лельхай, если он просто смертный?

В голове обрывками проносились образы, диалог Лила и Рэга, холод и тьма. Все, что испытала за последние минуты. Так, стоп! Об этом я попозже подумаю. А пока – пора к делам насущным. Я справлюсь. Уж если мы с Ригом выбрались из пропасти, которая затягивала и уничтожала, думаю, вместе со всем разберемся.

Я понимала, что приятные воспоминания о Дмитрии открыли путь к его энергии и магии. Знала, что соединил нас сынишка. С самого рождения от каждого из родителей тянется к малышу канатик аурной энергии и оборвется, лишь когда ребенок вырастет. Малыш тоже поспособствовал нашему спасению. Послужил каналом передачи энергии…

Остальное попробую выяснить позже. Чувствую, у ттахов много ответов, но вот захотят ли они раскрывать карты?

Ладно, мы с Ригом изобретем выход. Если короли превратили Дмитрия, я почему-то знала – сюда ему нет хода. А если и есть, то лишь с моей помощью. Я же не собиралась опять прогуливаться по граблям. Хватит с меня уже наших отношений. Я безумно устала, опустошена и больше никогда не желаю его видеть. Пусть живет где-то там, да хотя бы у ттахов. В мир Урагана я не собиралась впускать его. Увидеться с Захаром позволю, когда-нибудь, позже. Все-таки Дима – отец и сына он любит. По-своему, оригинально, странно, но искренне. Но когда все случится и при каких обстоятельствах… Я об этом еще сотни раз подумаю.

Информационное поле открывалось привратнице. Не полностью, лишь какими-то урывками. Целиком его читать невозможно. Это я тоже откуда-то выяснила. Но порой все необходимые сведения лежат практически на «поверхности». Иногда ухватишь жирные намеки, даже если информация пока недоступна.

Я знала, что Риг не слышал про Дмитрия, не в курсе про его участие в нашем спасении. И решила пока ничего не рассказывать. Проникнуть в мир Урагана Дмитрий не в силах. Без моего участия и согласия. Даже ттахи ничего с этим не поделают. Значит, отложим проблему до завтра…

Знала бы я, когда она вылезет… И как отразится на нас с Ригом…

Я встала, потянулась и без удивления отметила, что переодета в тонкое трикотажное платье.

В комнате показалась бодрая Марина и торопливо приложила палец к губам:

– Тсс, малыш еще спит. Вчера вечером мы ездили в детское кафе на окраине города, в сопровождении Тахира с Рассахом. Вот он там набегался и накувыркался! В сухом бассейне побаловался и по горкам налазился. Еле вытащили уже в самую темень. Пока ехали домой, вырубился напрочь. Еще сопит. Хороший парнишка. Не слишком капризный, веселый и добрый. Вы вырастили неплохого сына, Елена.

Марина совершенно искренне улыбнулась – так радуются родители успехам отпрысков.

Я попыталась уложить в голове рассказ няни. Детское кафе, сухой бассейн, горки – все вроде неплохо, даже замечательно. Но кто такие Тахир с Рассахом?

– А-а-а Тахир и Рассах это кто? – осторожно уточнила я – вдруг должна была знать обоих. Марина отмахнулась.

– Видимо, Риг вас еще не познакомил. Это охранники, лельхаи Урагана. Им лет семьсот или вроде того. Среднего возраста по меркам проклятых. Татары и бугаи, каких мало. Даже древних скручивают без особого напряга. Вот я и взяла их в качестве охранников. Малиста сказала – Ураган разрешил пользоваться своими лельхаями ради Захара. Дал мне карт-бланш в этом плане. Кого захочу, того и припашу. Татар я знаю давно, встречались, и не раз. Поэтому доверилась им полностью.

Я улыбнулась. Лельхай, Риг Ураган. Ты, как всегда, по-мужски основателен, не по-варварски предупредителен и заботлив. Предусмотрел каждую мелочь и обо всем договорился. Риг все больше западал мне в душу. Хотелось сделать что-то приятное, светлое, доброе…

«Подумай о лучике – вот и солнышко», как говорил Захар частенько. Дверь приоткрылась, и в комнату заглянул Ураган. Волосы еще влажные – видимо, после душа, на лице печать тяжелых размышлений.

На долю секунды взгляд древнего проклятого показался совсем нездешним и одновременно напуганным. Словно он только что побывал в бездне и как выбрался – сам еще не понимает…

Ну да… Ведь так оно и случилось. Хорошо еще, древний не в курсе про Дмитрия…

Но буквально спустя считанные секунды Риг превратился в прежнего лельхая. Обаятельного до мурашек по спине, притягательного до тепла во всем теле… Того, кому я легко могла довериться и даже сына доверить без вопросов.

По знаку Урагана Марина вышла в детскую, а я присела на кровать в ожидании информации. Риг немного напрягся, разрумянился, изучая мою фигуру, едва прикрытую трикотажем. Теперь я видела признаки его желания и почему-то они меня только радовали. Вот ведь! Я даже не знала – правда ли нам можно опять соединиться. Даже не представляла – как это выяснить. Ттахи играли со мной и Ригом. Преследовали собственные, явно корыстные цели, нимало не думая о наших интересах. Но, боже, как же приятно, когда мужчина, который вызывает сильную симпатию, реагирует на тебя настолько бурно. Ураган отметил мой взгляд и даже проследил, как тот скользнул по его джинсам.

Больше между нами не оставалось границ, запретных тем или недоговоренностей. Ураган развел руками и присел рядом.

– Да, вот так ты на меня и действуешь. И как тут думать, когда вся кровь в другом органе? – криво усмехнулся лельхай и вдруг резко посерьезнел. – Лена, мне надо кое-что тебе рассказать.

– И мне, – решила я, что самое время поведать о предупреждениях ттахов.

– Тогда ты первая, – предложил Ураган.

Черт! Еще секунду назад казалось, что легко смогу объясниться, но вот теперь, когда Риг спрашивал, хотелось просто провалиться под землю. Краска залила лицо, а взгляд поневоле уперся в витиеватые зигзаги паркета, перечеркнутые желтыми полосками солнечных лучиков.

Внезапно горячая ладонь древнего подняла мою голову за подбородок. Взгляд уперся в лицо Урагана – так близко я его еще не видела. Разве что во время страстного марафона. Но тогда я не особо разглядывала Рига. Теперь же бросилось в глаза, что радужки его не совсем одинаковые и однотонные. В одной, прямо в глубокой синеве, притаились несколько зеленоватых пятнышек. На правой щеке остались небольшие шрамы, а левую бровь, похоже, дважды рассекли в битвах. Правый клык на таком расстоянии выглядел слегка больше левого. Эти детали совсем меня не отталкивали, лишь придавали Ригу больше привлекательности. Настоящей, мужской, какую не купишь за деньги в косметическом салоне или клинике, не подделаешь ухоженными бровями и выбритым до блеска подбородком.

– Лена. – Риг сглотнул. – Ты должна понять следующее. Мне ты можешь сказать все что угодно. Без запретов и ограничений. Ты ведь про секс? Его потенциальную возможность или страшные последствия для измерений?

Я кивнула. Ураган усмехнулся.

– Калисто и Лил напели. Я все слышал. Давай разбираться во всем постепенно. И если я тебе не противен, целиком и полностью. Ну ты же видела меня голым? – Он опустил глаза на свою ширинку, будто намекая на скрытые части тела.

Я кивнула и невольно хихикнула.

– Ты хорош целиком, – протянула с удовольствием. Риг напрягся сильнее прежнего, хрипло выдавил:

– Поосторожней с такими фразами, девочка. Я не железный и к тому же лельхай. Да еще только что встретил особенную. Гормоны в голову ударяют так, что порой вообще не соображаю, что делаю. Поэтому не стоит говорить мне лишнего о том, что выглядит, по-твоему, неплохо. Слишком приятно в моем нынешнем состоянии.

Я кивнула, все еще чувствуя горячую ладонь лельхая на подбородке. Он заметил направление моего внимания, убрал руку и продолжил не менее хрипло:

– Видишь ли, я очень древний проклятый. Мы найдем способ выяснить, прав ли Лилдрен или просто нагло запугивает. А может, Калисто глаголет истину. Но пойми, есть куча других способов приласкать и сбросить напряжение. Раз уж я тебе не противен, мы вполне сможем реализовать их даже в отношениях. Поэтому, пожалуйста, не переживай. Одно твое касание стоит для меня, как тысячи сеансов секса с другими женщинами. И я ни на что его не променяю. Даже на секс с несколькими красотками сразу. А уж доставить тебе удовольствие, поверь, после веков изучения Камасутры я смогу множеством разных способов. Это все, или проверим мои штаны на прочность? Честно говоря, я стал немного хуже относиться к такой ткани в последнее время. Растягивается, зараза, и не возвращается к прежним формам!

Он хрипло рассмеялся, облизал губы и замолчал, ожидая моей реакции.

– Спасибо, успокоил, – ответила я нейтрально, чтобы не разжигать и без того бушующее пламя. Риг улыбнулся – кажется, догадался. Ладно, мы обязательно все выясним. Что бы там ни говорил древний, я хочу знать все наверняка.

– А вот теперь время моей новости. – Ураган сглотнул и снова облизал губы, немного поменял положение на диване, будто не мог найти удобную позу, пригодную для сообщения информации. Хм… Случилось нечто нехорошее? Почему он так волнуется и беспокоится? Риг чуть нахмурился и продолжил: – Завтра или послезавтра состоится большой совет двадцати пяти лельхаев. Самых древних, вроде меня и Огненного. Фоллса. Того самого шотландца, что ворвался ко мне после ранения. Так вот, я поеду к нему в поместье. Вообще планировалось отбыть прошлой ночью. Но отъезд пришлось перенести на сегодня. Фоллс живет возле горного склона, там, где раньше располагалось другое государство. Теперь-то мы все объединились. Полетим на личном вертолете Огненного. И я хотел бы взять тебя и Захара.

Он выдержал небольшую паузу, словно позволял свыкнуться с известием, и закончил с небольшим, но нажимом – привычка повелевать и делать, как считал нужным, порой сказывалась в Риге Урагане.

– Лена. Я скажу тебе прямо. Без меня, здесь, ты не в безопасности. Многие хотели бы заполучить на меня влияние. И женщина, которую я спас от гибели – отличное средство для осуществления их планов. Тем более у тебя маленький сын. Никто не в курсе, что ты моя особенная. Кроме двух древних, которым доверяю полностью и готов в любой момент подставить спину. Но боюсь, это недолго останется тайной. Слишком бурно я на тебя реагирую. Многие заметили. Фоллс просек сразу же. Обратил внимание даже в твое отсутствие. Рядом со мной ты всегда под защитой. И Захар, конечно же, тоже. Мы берем самых лучших охранников. Мишу, Тахира и Рассаха. Они лучшие среди моих лельхаев, преданные до последней капли крови. Фоллс дал мне слово, что его лельхаи тоже в полном твоем распоряжении. На Огненного можно полагаться так же, как и на меня, не раздумывая. Лена, я очень хотел бы, чтобы ты поехала. Но приказывать и заставлять не могу. Я сам еще не знаю, как представить тебя древним. Назвать любовницей или во всем признаться. Объяснить, что ты моя женщина, будущая жена и особенная. Я думаю и очень надеюсь, доверишься, позволишь действовать так, как считаю нужным. Любовница – не понижение статуса… Впрочем, твое мнение и твои желания все равно для меня в приоритете. Даже не сомневайся… Как скажешь…

Последняя тирада далась ему ценой огромных усилий. Привык распоряжаться, не принимать возражений, ни о чем не спрашивать и просто ставить перед фактом. И от этого становилось еще приятнее. Риг смягчал себя ради моего комфорта.

Снова вспомнился любимый Димочка.

«Я такой, как есть. Принимай или разводись!» Это была его любимая фразочка. Кляп, что затыкал мне рот, кастет, что чувствительно бил по больному, неизменный ответ на любые возражения, четкий рикошет от любой претензии. А вот Риг ничего не говорил. Просто старался ради моего удобства. И мне вдруг захотелось расцеловать его. Коснуться губами жесткой линии рта, еще по-юношески мягких губ, провести рукой по острым скулам. Этот древний воин знал, что такое забота, понимание и умел дорожить по-настоящему.

Возможно, в том-то и собака зарыта. Современные люди утратили в веках многое. Они обрели удобства, победили болезни, что прежде уносили жизни сотнями. Научились превращать грязь в чистую воду, дерево – в книги, а провода – в гаджеты. Вторглись в небесные просторы и глубины морей, стали повелевать металлом и камнем, даже пластик – и тот себе подчинили. Но… как много все это стоит без истинной заботы? Искренней, не связанной с деньгами, вообще никак не завязанной на быте. Той, где нет ни капли удобства, которая все прощает, ничего не требуя. Заботы существа, что за секунды терял друзей и любимых на поле боя и хорошо знает – это единственное, что не вернуть, не купить за все золото мира…

Я вдруг поняла, что Риг Ураган – именно тот, кого так долго искала. И я хочу стать его особенной. Вернее той, что приняла этот статус и носит его с гордо поднятой головой. Не знаю уж, женились лельхаи по-человечески или как-то иначе скрепляли отношения, но я согласилась бы на любой вариант. Потому что верила Ригу и понимала: он никогда, ни за что не подведет меня.

И если считает, что в статусе любовницы я в большей безопасности, значит, пусть так и представляет. Я видела, что Риг очень дорожит мной, он никогда не позволял усомниться. Отчаянно выбрасывал меня из бездны, ни секунды не думая о собственной жизни, лег на расщелину, готовый умереть, обеспечил всем и ничего не просил в оплату. Ведь ттахи никаких денег мне так и не выдали. Все только обещания и сомнительную информацию, сдобренную туманными предупреждениями и угрозами…

Я решила, что «любовницей Рига Урагана» значу куда больше, чем женой Дмитрия и даже ценной привратницей ттахов…

«Уходи, если что-то не нравится!» – обожал швырять в лицо Дмитрий.

«Только оставайся», – коротко говорил Ураган.

«Я и без тебя найду себе женщину! Может, даже моложе и привлекательней!» – пытался побольнее уколоть Дмитрий.

«Ты лучшая и моя единственная», – звучало в каждом действии Урагана.

Риг выжидал, позволяя мне все обдумать. Не знаю уж, уловил ли мои сомнения, поймал ли отголоски мысленных рассуждений. Но вдруг чуть приблизился, мягко погладил по плечу, быстро убрал руку, словно боролся с соблазном, и произнес очень хрипло, но ласково:

– Так ты поедешь со мной, Лена?

Я кивнула.

– Когда собираться?

Он с минуту буравил пытливым взглядом и уточнил окончательно севшим голосом:

– А что насчет твоего представления? Двадцати пяти и вообще… Позволишь решить, как считаю нужным или есть требования, оговорки? Я весь внимание и готов выслушать.

Я улыбнулась, и Ураган вздохнул с облегчением.

– Уверена, ты решишь, как потребует ситуация. Правильно и выгодно для нас с Захаром. Я тебе доверяю, – сообщила в лицо Ригу.

Он сильно удивился, на долю секунды выпрямился жердью, затем широко улыбнулся и кивнул.

– Захара прикажу собрать Марине. А ты будь готова часа через три. Желательно прибыть в особняк Огненного не последними. Хотелось провентилировать настроения древних. Вот тогда все и решу окончательно.

– Хорошо. Я соберусь быстро. Ттахи научили перетаскивать вещи…

Ураган усмехнулся и предложил:

– Мы можем прилететь в поместье Огненного, и пока древние собираются на совет, отправиться на шопинг в ближайший торговый центр. Минут сорок лету, зато вещей накупишь на всю оставшуюся жизнь и даже больше.

– Ттахи мне еще ничего не заплатили. – Даже не знаю, зачем я это сказала, только хрупкая, хрустальная тишина взорвалась рычанием Урагана. Он оскалился, немного отстранился и с минуту молчал, глядя в окно. Затем успокоился и произнес почти нейтрально:

– Лена! Я же говорил, не переживай из-за денег. Если предлагаю – значит все оплачу! Если сказал, что ты ничего не должна мне, значит, так оно и есть, без подтекста. Откуда сомнения? Откуда они вообще берутся? Видишь ли, на всей этой планете ты одна можешь во мне усомниться, а потом уйти целой и невредимой! Никто другой никогда не посмел бы подвергнуть мои слова малейшим сомнениям!

Я даже чуть отодвинулась, отклонилась – настолько бурной казалась реакция Урагана. С непривычки втянула голову в плечи и слушала, не глядя на Рига. Тишина накрыла нас: напряженная и тяжелая, надавила на грудь, мешая дыханию. Только шумные выдохи Рига разрывали звенящее беззвучие. Я невольно обхватила себя руками и вдруг почувствовала, как на ладони легли горячие пальцы древнего.

Он смотрел немного виновато, улыбался через силу и заговорил ласковее прежнего:

– Прости, малышка. Я переборщил. Просто ты спрашиваешь трижды о том, что я тебе обещал при первой же встрече. Обычно мое слово закон. Ни один из партнеров по бизнесу, поставщиков и сотрудников никогда не потребовал бы ни печати, ни подписи. Если только документы не сдаются в какие-то официальные человеческие органы. Мы на любые сделки, на любые суммы договариваемся устно и под честное слово. Потому что всем в этом мире известно: Ураган сказал – Ураган сделал.

– Эм… Я просто не очень понимаю, в каком качестве просить у тебя денег. Пользоваться защитой и кровом. – В моем голосе отчетливо слышалась обида. Ураган придвинулся, слегка приобнял, напрягся и произнес почти шепотом:

– В качестве части моей семьи. Женщины, которой ни в чем нет отказа. Я не знаю, как объяснить, что рука не должна просить крови у мозга. А клетки организма – у желудка пищи.

Он замолчал, погладил еще раз и, тяжело дыша, отстранился.

– Я просто не знаю, как тебе это объяснить, – добавил немного растерянно и глухо и закончил так, словно принял важное решение: – Зато уверен в том, как сообщу остальным… Теперь я знаю, как будет правильным.

Последняя фраза прозвучала совсем непонятно. Он словно заканчивал диалог сам с собой, внутренний и неизвестный никому другому.

Я внимательно вгляделась в лицо Урагана. Губы плотно сжаты, несмотря на клыки, в глазах лихорадочный блеск и что-то еще, брови приподняты и почти сложены домиком. Таким я его еще не видела. Не суровым, беспощадным воином, не уверенным в себе мужчиной, не руководителем, которому подчиняются беспрекословно – существом, у которого выбили из-под ног почву.

– Риг, пойми, я ведь из другого мира и совершенно из другой жизни. – Мне почему-то резко захотелось оправдываться. – Дай мне время немного привыкнуть. Обещаю, я постараюсь побыстрее.

Он кивнул и вымученно улыбнулся. Поднялся – огромный, взвинченный, немного потерянный – и произнес:

– Зайду через два часа.

И только я его и видела. Бесшумно захлопнулась дверь в комнату, и в точности так же – входная дверь. Я немного посидела: слегка ошарашенная и сбитая с толку поведением Рига. В комнату неспешно вошла Марина, посмотрела, как на американскую суперженщину, и добила неожиданным признанием:

– Лена. Ты, наверное, единственная, кто за все века усомнился в слове Урагана и остался в живых, даже не пострадал.

Я не стала ей говорить, что намного более уникальна. Ибо усомнилась в словах Урагана трижды.

И только сейчас, когда Риг скрылся из виду, я поняла, что мы даже не заикнулись про пропасть, таинственную беседу ттахов и вообще утреннее происшествие… Что ж, думаю, еще обсудим.

 

Глава 2

Риг

Раньше ему требовалось побольше льда для паха, а вот теперь бы несколько ведер на голову. Риг напугал Лену, и по ее взгляду, ошарашенному, нервному, становилось ясно – насколько. Он хотел бы схватить привратницу, стиснуть в объятиях и просто утешить. Но что-то подсказывало – такое решение чревато для обоих нежелательными последствиями. Ураган и так перевозбудился, пока любовался ею в платье из тонкого трикотажа, как назло, надетом на голое тело. Чуть мозги не вырубились напрочь, а тут снова такой соблазн. Тепленькая, почти обнаженная привратница и прямо в его объятиях. От одной мысли кровь ударяла совсем не в голову.

Да и как воспримет его действия Лена? После рычания и резкого выговора? Не расценит ли как нападение? Как ни крути, а дергаться не стоило. Буйный нрав древнего воина, помноженный на лельхайские безумные страсти, как всегда сказался очень не вовремя. Риг корил себя, ругал и не знал, что делать. Лена сжалась, как маленький птенчик, зябко обхватила себя руками, и Урагану стало так больно, будто пикой саданули в самое сердце.

Он постарался смягчить выражение лица, стереть малейшие следы недовольства. Осторожно накрыл руки Лены ладонями, постарался согреть, расслабить и успокоить.

Попытался описать, объясниться, как воспринял новый вопрос о том, что вроде бы давно решено, оговорено. Ну кто же спрашивает трижды о том, что обещал Риг Ураган? Сказал – значит сделает! И точка! Какая разница – по какой причине? Разве важен мотив, а не действия?

Обязательно надо разжевать? Ну не умеет он красиво изъясняться, не способен плести изящный узор из высокопарных фраз и комплиментов. Но разве действия не важнее?

И лишь спустя секунду пришло в голову. Она не хотела зависеть, боялась, что взамен потребуется нечто весомое. Риг как мог попытался убедить привратницу. И девочка вроде бы его услышала. Хотя бы прекратила шарахаться и дергаться. Уже и на том спасибо огромное.

Риг ушел, честя себя на чем свет стоит. Понимая, что скрыть чувства к особенной в присутствии других лельхаев не получится. Что ж, надо разыгрывать другие козыри.

Сколько он размышлял, прикидывал «ногу к носу», как выражается Миша, а все так просто и так банально. Не расскажет сам – прочтут поведение. Врать и недоговаривать выглядело бессмысленным. Сколько сил ушло на глупые метания, а ларчик так просто открывался, снова пришла на ум Мишина фраза.

Пока Фоллс развлекался в баре в ожидании отлета, Ураган засел за свой рабочий компьютер. Здесь хранились секретные файлы – компромат на всех древних лельхаев. Кто чем живет, чем дышит, что ему дорого и чего очень хочется. Надо иметь козырь против каждого. Чтобы никто не воспользовался чувствами Рига к Лене и особенно ее чувствами к Захару.

Информацию Ураган получал из первоисточников. В каждом доме и на каждом предприятии найдется тот, у кого развязан язык. Тот, кого можно чем-то заинтересовывать. Не обязательно потому, что он мерзавец или предатель. У каждого своя боль и свои испытания. Кто-то лечит тяжелобольную маму, у кого-то ребенка нужно поднимать на ноги, кто-то хочет пристроить жену на хорошую работу. Заботы и тяготы обыденности, те самые маленькие кирпичики, из которых складывается здание нормальной жизни, семейное счастье и благополучие. Ну как же без этого?

Много веков назад Риг нанял команду лельхаев среднего возраста: те давным-давно работали в полиции, в каком-то английском подразделении. Ребята исправно несли службу. Ураган получал досье на всех, кто влиятелен в мире проклятых и среди человеческих чиновников тоже. Риг не любил копаться в чужом исподнем, не слишком жаловал тех, кто лезет не в свое дело. Поэтому папки долгое время лежали нетронутыми. И вот пригодились же, на тебе!

Ураган не планировал использовать данные, если двадцать пять не полезут к его особенной. Запасался козырями «на всякий пожарный».

Самым приятным, пожалуй, открытием стали последние доклады от сыщиков. Остальное так – слухи с душком, которые ни анализировать, ни ворошить не захочется. Оказалось, что уже пять древних нашли особенных и как-то с ними общаются. Трое женились, один сделал любовницей, последний налаживает дружескую связь. Женщина замужем и не собирается уходить от мужа. Лельхай и так и сяк ищет подходы. Буквально ужом изворачивается, половичком стелется. Но пока максимум на что может рассчитывать – совместные прогулки по парку и задушевные беседы в баре. Негусто. У Рига с Леной получше. Так, вот его и сделаем первым союзником.

Отношения Урагана и привратницы сложные. Как ни крути, ттахи что-то мутят, сомнения гложут маленькую женщину. Хотя Риг уверен – все эти «страшилки» про секс служат совершенно иным целям. Вот только каким, он еще не вычислил. Но принуждать Лену к любым действиям ему претило, заставлять поверить тоже. Тем более последняя их близость дала теории косвенное подтверждение. Конечно, ттахам создать такие дыры ничего не стоит: раз плюнуть и дважды щелкнуть пальцами. Но опять же, все на словах и ничего не доказано. Лилдрен почему-то против их с Леной связи. Рэйнлог опасается, но в целом не против. Лишь пытается в чем-то дополнительно убедиться.

Калисто божится, что страхи беспочвенны. У всех есть какой-то мотив и повод. Надо бы побыстрее его вычислить.

Итак, господин Эжен. Древний французский аристократ-рыцарь. Имеет свои представления о чести и справедливости, служил верой и правдой какому-то Людовику. Но какому из многочисленных – обычно умалчивает. Дворянин – выхолощенный и манерный, до мозга костей помешанный на великосветской речи. С Ригом они не особенно контактировали и походили на два полюса магнита. Ураган не любил красиво выражаться и предпочитал словоблудию действия.

Придется отложить древние разногласия. Эжен, некогда придворный красавчик: золотые кудри, голубые глаза, лицо для мужчины немного слащавое, но по его временам необычайно привлекательное. Жилистое, мускулистое, сильное тело. От женщин столетиями не знал отбоя. И раньше, и теперь, в мире современности. И вот же – тоже получил свое. Как, впрочем, и Риг Ураган с привратницей.

Его особенная – человеческая женщина. Красавица решила поддержать здоровье и пришла получить лельхайскую сыворотку. А Эжен, как нарочно, тогда сдавал ее. Многие древние бизнесом не заморачивались, да и работать не особенно жаждали. Торговали тем, чем одарила природа, использовали все, что судьбой даровано. Собственной кровью и родовыми поместьями, сдавая их внаем очередным нуворишам, что мечтали пожить «как древние короли». Или отдавая на откуп многочисленным турфирмам, которые водили в замки любопытные толпы.

«Живая старина» в моде постоянно. А тут все целехонькое, даже не развалины. Хочешь гуляй, хочешь развлекайся, а хочешь – поживи за кругленькую сумму, почувствуй себя знатным дворянином. Подобные туры шли по цене самолета и всегда раскупались вперед на годы.

Люди… «человеки»… что с них возьмешь-то… Все хотят увидеть то, что «за гранью». Древние замки, где жили их предки, подводные недра и небесные дали. Все, что человеку по природе не подвластно.

Особенную Эжена звали Ирейна. Знойная красавица востока, потомок испанцев или итальянцев, с примесью более холодной славянской крови. Судя по фото, та еще штучка. Одевалась Ирейна весьма эротично. Эжен, наверное, подыхал от ревности, даже прогуливаясь рядом с возлюбленной. Что уж говорить об остальном времени. Женщина то ходила в коротеньких шортиках, которые и трусами-то назвать сложно. Топики почти не скрывали грудь, да и белье под ними не просматривалось. Платья всегда оголяли спину до самой линии… нижнего бикини.

М-да. Непросто приходилось Эжену. Уж если Риг едва справлялся с инстинктами…

Ирейна вышла замуж удивительно рано, лет в восемнадцать, по нынешним меркам почти в детстве. С супругом познакомилась на детской площадке, и отношения у них складывались неплохо. Пара родила очаровательную двойню, если верить фотографиям и медицинским картам. И жила вполне себе вольготно, безбедно. Сергей, супруг знойной Ирейны, видимо, русский или болгарин, выглядел не так шикарно, как Эжен. Седина в густых русых кудряшках, морщинки, отчетливо наметившийся живот. Но в целом крупный, привлекательный мужчина. Чуть подкачаться, сделать несколько вливаний в волосяные луковицы «лельхайского средства» – и вот вам мачо, покоритель женщин.

Благополучное семейство, как ни крути. Он – программист, и очень успешный, работает на банки и крупные предприятия, помогает вести всю бухгалтерию. Она – домохозяйка и начинающий дизайнер. Любит создавать собственную одежду, давно мечтает о фирменной линии и вроде бы потихоньку идет к цели.

Эжену особенно не за что зацепиться.

Единственное, чем древний привлек Ирейну – великосветскими манерами, красотой породистого дворянина и умением говорить такие комплименты, какие русскому Сергею и не снились.

В общем, Эжена надо склонять к союзу.

Особенная Саджетта, лельхая с древнего востока, что когда-то махал секирой во славу хана, тоже оказалась не слишком доступной. Нет, древний ей очень даже приглянулся. Да и странно было бы, случись иначе.

Высокого человеческого роста, чуть ниже двух метров, в свои времена Саджетт прослыл великаном, примерно как и Риг в родном племени. Утонченные черты лица, присущие восточным мачо, накачанное в боях сильное тело, смуглая кожа, как чуть подернутая временем бронза, черные кудри и глаза чернее ночи. Таких только в женских журналах и увидишь.

Малиста как-то показывала Ригу. Сам Ураган ни за что не заглянул бы.

Однако Наталия работала моделью. Супермоделью, черт его знает – чем они отличаются.

Тонкая, как лиана, но с соблазнительными формами, гуттаперчевая, но все же с грудью и попой, классическая славянская красавица покорила Саджетта с первого взгляда. Особенная ведь, а как же иначе!

И девушка своего лельхая обожала. Но не меньше обожала светиться перед камерами, ездить на фотосессии и красоваться в журналах. Наверное, будь воля Саджетта – сжег бы журналы и запер дома. Но… разве можно отказать особенной женщине?

Риг убедился – восточный воин, если верно разыгрывать карту особенной, поймет и поддержит при необходимости.

Трое счастливчиков, женатых на особенных, имели дом, детей и любимых.

Тор, древний нордический воин, викинг и варвар побольше Урагана, Этилла – какой-то древний грек, очень странный и мало понятный Ригу. И Феликс, полуфранцуз-полунемец. Вроде бы даже королевских кровей. Но байстрюк и потому воспитывался в семействе каких-то древних французских герцогов.

Конечно, эти трое счастливы и благополучны. Но рычаги воздействия на них имеются. Напомнить, каково это – обхаживать особенную. Как буйствуют гормоны, желания, страсти. Как страшно потерять ее, оттолкнуть и обидеть. Ураган знал, что прозвучит убедительно.

И очень надеялся – остальные прислушаются.

Досье на оставшуюся двадцатку древних Ураган подумал и взял с собой. На всякий случай записал даже файлы про Зазу и Огненного. Не для воздействия, нет, скорее ради защиты. Мало ли что на них накопали другие. Риг не один такой умный и предусмотрительный. Лельхаев их возраста могло бы остаться и больше, если бы все умели не только драться, делить территорию со смертными соседями, но и правильно вести себя среди равных.

Часы на компьютере отмеряли время: неторопливо, спокойно, размеренно. Что им за дело до переживаний Рига? Да и сам виноват, если уж честно. Девочка едва очутилась в его мире, ему бы отнестись с терпением, пониманием. Так нет же, взыграла гордость древнего! Выговорил, возмутился, осудил не по делу! Доволен? Ага, еще как, наверное. Теперь Лена опять начнет бояться. Только-только наладил хрупкий мостик. Даже успокоил по поводу интима. На самом ведь деле обычный секс – не единственный способ утолить страсти. А потом разошелся и даже нарычал.

В груди что-то болезненно сжалось. Она там, наверное, обсуждает с Мариной. И няня не упускает случая объяснить – какие же все лельхаи животные. Права Марина, куда же деваться. Пусть она и недолюбливает проклятых, зато Лену ей доверить совсем не страшно. И это сейчас самое главное.

Риг еще раз посмотрел на часы в компьютере. Собственные вещи он собирать не планировал. У Фоллса имелось все, что могло потребоваться. Размеры у них с Ригом почти одинаковые. Как, впрочем, и предпочтения в одежде. Ураган всегда путешествовал налегке, а уж к шотландцу – так и подавно. К тому же в гостевой комнате дома Огненного, где неизменно останавливался Ураган, еще хранились некоторые его вещи. После превращения бриться не требовалось – еще один бонус от крови ттахов. У древней расы кудесников измерений волосы на лице и теле не росли совершенно. Только в паху, и то совсем немного. Такими же становились и лельхаи.

Поэтому ни станка, ни пены для бритья, ни геля «до или после» Ригу не требовалось. Мыло, шампуни и прочие банные принадлежности у Фоллса лежали в каждой ванной. Риг захватил только документы, перекинув их на микроскопическую флешку, и сотовый. Но мало ли… Пригодится вдали от дома.

Закончив со сборами, Ураган помчался в отель, к Лене. Как обычно, пронесся по подсобке, белому переходу, коридору и остановился возле нужной двери как вкопанный. Собирался стучаться, поднял руку, но быстро опустил ее обратно. Еще немного подумал и все-таки постучался.

Лена вышла: тихая, деловитая и спокойная. Сзади Марина с Захаром под ручку. Не зря дал ей деньги пареньку на одежду. В новенькой джинсовой двойке – куртке со штанами и футболке с огромным улыбчивым тигром – мальчишка выглядел просто отлично.

Вот только не лучше своей мамы. Лена надела черные лосины с длинной белой приталенной футболкой. Вроде бы все просто и незатейливо, с кроссовками, похожими на синие кроссовки сына, но у Рига резко пересохло в горле. Желание разлилось по телу жаром. Он молча глазел на привратницу, пытаясь изобрести какое-то приветствие. Извиниться снова, позвать за собой, сделать комплимент, как здорово выглядит…

Столько ласковых слов вертелось на языке и так мало могло сорваться без потерь. И тут Захар двинулся к Урагану. Подошел, вскинул белокурую голову. Такой серьезный, маленький мужчина.

– Вам ведь нравится моя мама? – сурово спросил мальчик у Рига. Вот ведь парнишка, маленький защитник. Ураган не сдержался, подхватил парня на руки, поднял на уровень своих глаз и произнес серьезно, как будто с судьей разговаривал:

– Я очень дорожу твоей мамой, Захар, и тобой очень дорожу тоже. Вы – самые главные люди в моей жизни. Поэтому я никогда не дам вас в обиду.

Парнишка улыбнулся – кукленок же, ей-богу. И в то же время озорной мальчишка, не девочка. Риг осторожно подбросил ребенка, поймал под восторженный визг и хихиканье и, осмелев, повторил еще несколько раз. Пока Лена хохотала рядом. Обстановка сразу потеплела. Даже Марина широко улыбалась, хотя и постоянно страховала подопечного. Риг поймал Захара в очередной раз, поставил на ноги и сам присел на одно колено.

– Я буду всегда о вас заботиться, – зачем-то произнес, глядя в лицо мальчика.

Захар слегка приподнялся на цыпочках, быстро чмокнул Урагана в щеку и вдруг сказал, почти как взрослый:

– Спасибо, что спасли нам жизнь. Я этого никогда не забуду.

Риг даже сглотнул от удивления. Захар улыбнулся и подскочил к няне.

– На вертолетную площадку на крыше здания? – уточнила Марина, понимая без слов. Ураган кивнул, глядя на Лену. Ее глаза сразу потеплели, сияли, как два куска солнечного янтаря, уголки губ приподнялись в улыбке.

Марина повела Захара к лифту, пообещав, что мама догонит после. Несколько минут Риг и Лена стояли молча. Ураган тщетно искал слова и не находил их. Ему хотелось просто стиснуть маленькую женщину, поднять на руки и нести до самого вертолета.

Лена переминалась с ноги на ногу и тоже ни на что не могла решиться. Риг собирался уже снова извиняться, когда привратница все же взяла слово:

– У тебя хорошо получается ладить с Захаром, – сказала с такой теплотой в голосе, что Ригу захотелось запрыгать, как ребенку, и расцеловать прохожих, кто бы ни попался.

– У самого когда-то были дети, – неловко отмахнулся Ураган от комплимента. – Очень давно, двое сыновей.

– Это видно, – все так же тепло произнесла Лена. – Ты искренне общался с Захаром. Да и сын редко доверяет посторонним. А тут прямо сразу и без возражений.

Риг пожал плечами и сказал, что думал:

– Я для тебя… все что угодно. Дети это чувствуют без слов и объяснений. Я просто не мастер красивых фраз. С мастерами жанра завтра тебя познакомлю. Вот уж кто скажет так, что хоть записывай… А я могу отдать за тебя жизнь.

Он замолчал, думая, что сморозил лишнего. К чему этот пафос и пылкие обещания? Разве она сама этого не видела? Вопрос-то не в жизни и смерти, а в комфорте общения. А вот в этом Риг явно преуспел не особенно.

Это в древние времена женщины ценили мужчин за способность закрыть своим телом от бед. А нынче… нынче война – редкость, чаще приходится лавировать в океане, полном бессмысленно прожигающего жизнь планктона, акул, готовых загрызть за деньги и славу, и прочей живности со своими целями и задачами. Сейчас полезнее уметь наладить контакт, гасить ссоры, подавлять агрессию и не рычать на женщину из другого измерения за то, что понятия не имеет – как здесь все устроено. Нет, Ригу еще учиться и учиться. Одна надежда на то, что Лена позволит.

Привратница подошла, осторожно чмокнула в щеку и сказала то, от чего сердце подпрыгнуло и бешено заколотилось где-то в горле:

– Спасибо, Риг. Прости, что я в тебе сомневалась. Просто я слишком к заботе не привыкла. Муж корил меня за каждую копейку…

Риг сжал кулаки, стиснул челюсти, с трудом сдержал очередной приступ рычания и постарался произнести как можно спокойнее:

– Как же повезло твоему благоверному.

– С женой, я надеюсь? – вскинула бровь Лена и даже попыталась ехидно улыбнуться.

– С планетой, – не сдержал рычание Ураган. – Уродись он тут – убил бы на месте.

И пока она опять не шарахается, подхватил привратницу под руку.

– Пойдем, покажу вертолетную площадку. У Фоллса в поместье довольно интересно. Там горы, леса и нетронутая природа. Рядом теплое озеро с прозрачной водой. Вот увидите. Вам понравится. Наверное…

Он торопился сказать что-то нейтральное, заполнить неловкую, тягостную паузу. Лена наблюдала, чуть наклонив голову, молчала, не помогала, но и не осуждала. Длинный зеленоватый коридор, паласы цвета темного шоколада, исчерченные узкими белыми полосками, изломы веток сакуры на светильниках и глянцевые синие двери… Поворот, еще один и следующий. Кабинка лифта за самой обычной дверью, только закрытой на замок с ДНК Рига. Марине Малиста выдала пластиковую пробирку с небольшим количеством крови создателя. На такой случай и на всякий пожарный.

Ураган привычно поднес ладонь. Дверь стремительно уехала в сторону, приглашая в просторную кабинку лифта. Они с Леной вошли и остались совсем одни в серебристом помещении с большим пультом, усеянном черными глянцевыми кнопками. Те предлагали прокатиться везде. Не только по этажам и подсобным помещениям, но также и в подвал здания, и на крышу.

Риг нажал верхнюю кнопку и немного постоял неподвижно, всем телом ощущая близость привратницы. Ее рука не выскользнула из-под локтя древнего. Лена еще хранила задумчивое молчание, посматривала с интересом, но без негатива.

– У тебя ведь не было отношений с женщинами? Серьезных, я имею в виду, и после превращения? – спросила неожиданно, о чем и не думал.

Ураган кивнул, не понимая – к чему она клонит.

– Тогда понятно, – улыбнулась привратница. – Видишь ли. Мы, женщины современности, не привыкли к тому, что мужчины хотят содержать, поддерживать и опекать как потребуется. Мы отвоевали себе право выбирать правительство, решать, выходить замуж или оставаться в одиночестве. Даже детей можем рожать без мужчины.

– ЭКО? – догадался Ураган.

– Угу. Поэтому когда нам предлагают все и бесплатно: жилье, кошелек, няню и полную свободу, чувствуем себя ужасно обязанными. Ищем, в чем подвох и к чему щедрость. Гадаем – что потребуют в оплату.

Риг улыбнулся ее осторожным пояснениям. Разжевывает ведь, как совсем недалекому. Впрочем, он и правда не думал о феминистках. Любовницы Урагана знали, кто он, и в полной мере наслаждались положением. Не сомневались, что пока Риг предлагает – можно брать все, что ни пожелается. Иначе просто откажет – и все тут. Лена же никогда с Ураганом не сталкивалась, зато столкнулась с миром, что жесток к женщинам. Они, глупенькие, мнят, что стали свободными. Раньше мужчины все решали за них, требовали и получали, что только захочется. И вот грянула эра независимых женщин. Ну и к чертям такая независимость?

Раньше женщинам только и требовалось, чтобы найти подходящего мужа. Такого, что защитит и всем обеспечит. Теперь же они все делали сами. И, что самое худшее – даже после свадьбы. Вот уж чего Риг не понимал, так подобного. Если Лена его женщина, любимая и желанная, с какой стати он станет заставлять ее зарабатывать? Ухаживать самостоятельно за сыном? Готовить, убираться и прочее? Если есть средства, чтобы все обеспечить. Его женщина – это именно его женщина. Та, на которую хочется любоваться, любить ее, да и в плотском понимании тоже. Играть с Захаром, раз парнишка такой смышленый. К чему портить настроение и тратить время на быт? Если есть столько счастливых, нескучных занятий?

Впрочем, возможно, семья Лены почти бедствовала. В жизни все познается в сравнении. Но отношение к женщине, спутнице жизни… вот чего не прощал Риг мужу привратницы.

Мать Урагана тоже изматывало хозяйство, опять же ребятня – мал мала меньше. Но отец всегда носил ее на руках, обращался, как с истинной королевой. Разве не ради этого стоит выходить замуж? Чтобы твой мужчина тебя боготворил. Видел в тебе нечто неземное, самую красивую и самую лучшую. Даже если ты устала, измотана, больна или совсем немощна. Все равно ты оставалась бы для него единственной. Той, что подарила сотни счастливых минут, любимых детей и терпела долгие годы. Если повезет – еще и любила.

Во времена Рига жениться по любви удавалось очень и очень немногим. Куда чаще практиковались браки по договоренности. Родителей, вождей или дальних родственников. Нередко невеста с женихом до свадьбы не виделись. Но отношение к женщине: трепетное, осторожное, с желанием помочь всегда, если потребуется, отец прививал Ригу с детства. Справедливости ради – не все варвары так думали и чувствовали, и уж тем более – так вели себя. Некоторые использовали жен, изменяли, бросали влачить жалкое существование, если те старели раньше времени, серьезно заболевали или страдали бесплодием. Но тогда и жизнь была жестче.

Теперь же словно и не жили – так, разыгрывали жизнь. Даже самые «тяжелые» не умирали в младенчестве. Играли в недужных и вырастали со сверстниками. В войнушки резались мальчишки на компьютерах или в виртуальных мирах разной сложности. И вот также люди играли в семью. Не понимали, что ничего нет важнее. Только она – тыл и единственное знамя. То, ради чего смело идешь на смерть, ибо знаешь, что, если ты выжил – дома примут слепым и глухим, безногим и немощным инвалидом.

В любовь, как виделось Ригу, играли тоже. О чем можно спорить, когда единственная рядом? Есть последние средства – бери, пользуйся; нужна жизнь или здоровье – пожалуйста. Какие тут можно разводить рассуждения, торги?

Так думал Ураган, пока ехал в лифте. Косился на деловитую привратницу. О чем она размышляла в эти минуты? Разделяла ли убеждения Урагана или просто позволяла погрузиться в мысли? Риг в итоге так и не понял. Только Лена не отняла руки, не разъединила их тела и не отстранилась. И этого Урагану с лихвой хватало.

Пока, во всяком случае, уж точно.

Главное – это наконец-то объясниться. Расставить точки над «и» окончательно. И сделать это нужно немедленно.

 

Глава 3

Елена

Я думала, такого контакта, как с Дмитрием, у Захара ни с кем сложиться не может. Отец – он все же отец, родная кровь, как ни крути. Так рассуждала я, пока не увидела сына с Ригом. Их общение не походило на развлечение избалованного ребенка, которого слишком любят и поэтому все разрешают. Так вел себя с малышом Дмитрий. Собирал честные бонусы детской любви и внимания нечестными методами: карт-бланшем, потакая любым капризам и просьбам. Ураган общался с Захаром как с маленьким мужчиной, но при этом не забывал, что он еще мальчик. И сынишка рядом с Ригом просто преображался. Очень старался вести себя по-взрослому, но не оставлял детского задора.

Я наблюдала, как Риг подкидывает малыша, и наслаждалась игрой, радостным смехом сынишки, улыбкой на лице древнего воина. Удивительно светлой, искренней, не наигранной. Не улыбкой того, кто убивал на поле брани, а радостью существа, что способно любить и заботиться.

После разговора о феминизме, ЭКО и прочих «маркерах» моего времени мы с Ригом достигли полного взаимопонимания.

Ураган выслушал, чуть покивал и ответил по-своему прямолинейно:

– В таком случае давай расставим все точки над «и». Неважно – будешь ли ты моей женщиной. Разделишь ли со мной постель или выберем иной способ близости, если Лилдрен окажется правым. Неважно – бросишь ли ты меня или останешься. Неважно – поцелуешь или обманешь. Я дал тебе полное свое покровительство, и закончится оно только с моей смертью. Мой кошелек, мои связи, имущество и даже жизнь входят в «пакет услуг». И очень надеюсь, мы к этому больше не вернемся. Зачем обсуждать то, что и так очевидно?

Я вгляделась в напряженное лицо Рига, тот чуть прищурился и переспросил:

– Все понятно или остались вопросы?

– Ты хочешь сказать, что даже если найду другого…

– Останешься моей особенной женщиной. Той, что подарила лучшие минуты. Я за все столетия такого не чувствовал. Мое покровительство утратит силу только с моей физической смертью. Но я позабочусь, чтобы и в этом случае ты получила наследство, как королева. Разделю между тобой и дочерями бизнес, сбережения и оставлю контакты. Связи, которые позволят тебе в любую минуту найти и помощь, и покровительство. Ни один лельхай тебе не откажет, а уж человеческий чиновник – и подавно.

Он так спокойно говорил о смерти и так нервно о том – останусь ли. Я вдруг вспомнила, как Ураган спрашивал в своей квартире, там, над баром. Как вздрагивал его хрипловатый голос, как сверкали глаза и выпрямилась спина. Он больше переживал о наших отношениях, чем об окончании собственной жизни. И это открытие меня ошарашило. Я взирала на Рига, не в силах ответить. Только моргала и не могла ни слова вымолвить.

– Ты поняла, уяснила или еще нет? – нетерпеливо уточнил Ураган.

– Да, – только и смогла выдохнуть я, и Риг облегченно выдохнул следующим. Казалось, мы отпустили напряжение момента и начали общаться без прежней нервозности.

Вот только я все еще переваривала эти слова Рига о смерти и его отношение к нашему расставанию, куда более расстроенное и встревоженное.

Лифт остановился и выпустил нас на крышу. Я ожидала увидеть вертолетную площадку с какой-нибудь разметкой для посадок и взлетов, но мы очутились почти на веранде. Ограда в виде лепестков пламени возвышалась до человеческого роста. Абсолютно гладкая поверхность пола то ли из камня, то ли из очень прочного пластика поблескивала синим и сиреневым. Ноги немного скользили, но ступали легко.

Ветер по-хулигански трепал волосы, проносил мимо запахи жаркого, алкоголя и выпечки.

Утро сменялось жарким полуднем. Солнце сияло уже высоко, пронзая спицами лучей взъерошенные тучки. Кажется, им просто не нравился ветер: он то поднимался, свирепый и необузданный, а то резко стихал до легкого дуновения. Словно природа никак не могла решиться: затеять грозу с ливнем и молниями или же обойтись теплым слепым дождиком.

Вертолет выглядел совершенно игрушечным. Размером не больше обычного джипа, ярко-оранжевый, в цвет волос Фоллса, с красными и фиолетовыми лопастями, он подмигивал глянцевыми глазами-окнами. За последними просматривался пилот. Думаю, лельхай, по виду индеец. С черными как смоль волосами, носом с благородной горбинкой и жилистым телом детей прерий. Я словно воочию увидела Чингачгука или его дальнего родственника.

Серая туника и свободные холщовые брюки очень удачно дополняли образ.

Рядом с индейцем расположился и Огненный, как назвал его Риг недавно. Прозвище очень подходило шотландцу. И по характеру, и чисто внешне. Фоллс сразу произвел на меня впечатление вспыльчивого и темпераментного воина, что куда хуже Урагана умел сдерживать эмоции и порывы. Так я оценила его при первом знакомстве.

А как показывал личный опыт – нет ничего вернее в этой жизни. Да и народная мудрость соглашалась.

Риг потянул меня к вертолету и помог взобраться по высоким металлическим ступенькам. В салоне уже вовсю тыкал пальцем в окно Захар и восторженно заваливал няню вопросами. Мы с Ураганом устроились напротив. Риг наклонился к малышу и полюбопытствовал:

– Ну и как тебе машина? Ничего для первого полета?

Захар поднял большой палец.

– А мы высоко взлетим?

– Выше облаков! – пообещал Риг.

Сын аж подпрыгнул от нетерпения.

Первым делом Ураган тщательно проверил – как пристегнут малыш. Проигнорировал жгучий, как ядовитый плющ, взгляд Марины – няню обидело то, что ее инспектировали. Риг даже не поднял на Марину глаз. Подергал ремни и подтянул там, где считал нужным. Захар молча наблюдал, а когда Ураган закончил, спросил:

– А я могу вырасти таким же сильным, как ты?

Риг усмехнулся и поиграл бицепсом.

– Обещаю, таким и вырастешь, – сказал совершенно серьезно и на мой удивленный взгляд пояснил: – Регулярный прием напитков с небольшим количеством крови древнего лельхая – и твой сын проживет лет до пятисот. Может, и того больше. Если станет заниматься спортом, обретет отличную форму.

– А почему все дети не пьют такие напитки? – Захар совсем осмелел и общался с Ригом так, будто тот ему родственник. Ураган не обиделся, расплылся в улыбке, словно ему нравилось беседовать и нянчиться с мальчиком. Еще раз поиграл бицепсом под восторженным взглядом Захара и ответил:

– Древних, как я, всего двадцать пять. А мальчишек на свете… триллионы.

Захар закивал, словно хорошо понимал математику. Хотя мы с ним еще только устный счет освоили.

– А как увидеть этих двадцать пять древних? Это возможно? Увидеть их воочию? – не унимался маленький почемучка. Риг продолжал улыбаться, подмигнул мне совсем по-мальчишески и загадочно произнес:

– Мы с ними очень скоро познакомимся. Обещаю, увидишь всех древних. Только держись возле меня и с ними не панибратствуй. Они очень разные. Не все любят детей, некоторые не слишком хорошие как люди… Эм… по человеческим меркам.

Захар задумчиво внимал рассуждениям Рига, и поначалу мне чудилось – ни слова не понял. Но вдруг сынишка просиял улыбкой и произнес очень доверительно:

– Но ты ведь меня в обиду не дашь, а, Риг? С тобой я и мама везде в безопасности?

– Конечно, даю вам свое слово. – Ураган будто клялся и не столько Захару, сколько нам с сыном, вместе взятым. Поглядывал на меня искоса, оценивая реакцию.

Мои ремни Ураган проверил следующими. Я почти зарычала, но он только улыбнулся, развел руками и сказал так, что злость испарилась как не бывало:

– Привычка следить за теми, кем дорожу. Извини, потерпи мои придури.

Голубой взгляд, чуть вытянутые клыки, лицо древнего воина и сложенные домиком брови. Я не могла устоять. Ураган усмехнулся, осторожно убрал с моего лица прядь волос. Слегка напрягся, повернул сумку с сотовым и документами, которая висела на поясе так, что расположилась почти по центру.

– Риг? – позвал Захар. Древний тут же откликнулся.

– А можно посмотреть твои клыки?

Марина аж выдохнула, дернулась, я насторожилась – мало ли как отреагирует лельхай на такое предложение. Слава богу, кроме нас в кабине никто не сидел. Если и случится выговор малышу, то в узком семейному кругу. Риг прищурился, ухмыльнулся и вдруг наклонился прямо к Захару.

– Смотри и трогай. Только не порежься. А то еще скажешь маме, что я кусаюсь.

Захар задорно рассмеялся, Марина прыснула, и я следом. Сынишка коснулся клыков Рига, провел по ним пальцами и даже шатать попытался.

– Не вырвешь, – усмехнулся Ураган, когда малыш закончил исследование. – Любой другой зуб легче выбить. Хотя древнему способен украсить прикус только древний.

– И я, когда вырасту большим и сильным! Конечно, если потребуется вступиться за маму! – воскликнул Захар.

Ураган опять наклонился к мальчику и сказал ему настолько серьезно, словно разговаривал со взрослым мужчиной:

– Ты прав, парень, маму надо защищать всегда и везде. Помни это каждый день и каждый год жизни.

И что-то такое прозвучало в его словах, интонации, что в груди защемило и захотелось обнять Урагана. Он будто ощутил, посмотрел ласково, выпрямился и положил большую ладонь на мою руку. Тепло передавалось ко мне от древнего. И почему-то наполняло спокойствие. В отличие от Захара я-то отлично понимала – мы едем на встречу с очень опасными существами. Каждый непредсказуем, себе на уме, за века накопил немалый опыт, и характер у каждого, скорее всего, не сахар. Но близость Рига и его защита дарили небывалое умиротворение. Нелогичное, но такое приятное.

Вертолет летел на удивление ровно. Я ожидала, что нас будет мотать и потряхивать, хотя ни разу не путешествовала подобным транспортом. Но опасения не оправдались совершенно. Захар неотрывно смотрел в окно, тыкал в облака, в макушки деревьев, похожие на головы с зелеными космами, засыпал вопросами Марину и Рига. Те отвечали охотно и дружелюбно. Ураган всякий раз приветливо улыбался. Обстановка казалась домашней и очень комфортной.

Спустя некоторое время меня сморило. Я даже не поняла, как положила голову на плечо Рига, и обнаружила это лишь с пробуждением.

Захар сладко посапывал напротив, Марина бдила, не прикрывая глаз. Ураган осторожно коснулся макушки и прошептал:

– Еще далеко, спи.

Поправил невесть откуда взявшийся плед: темно-синий, в ярко-красную клетку – такой же укутывал сына до самой шеи – и притянул мою голову обратно. Я повернулась, получше устроилась на плече Урагана и снова отключилась, уплывая в беззаботность.

* * *

Из знойного полудня томного августа мы погрузились в прохладу магазина. Вот оно, счастье! Отпуск! Море, солнце! И все проблемы забудутся, все успокоится… Я шла в каком-то полусне, погрузилась в мечты, предвкушала. Захар вприпрыжку семенил рядом. Дмитрий вышагивал и вез тележку. Та позвякивала, будто тоже развеселилась.

Кепки, очки, пестрые плавки, шлепки и тапочки, чтобы ходить по пляжу. Все для сынишки, ведь это его первый полет на море…

Коричневая кепка заметно великовата, склеиваешь липучки – и они крестом повисают с темечка. Темно-синяя – увы, маловата. Достаю другую с вешалки-загогулины.

– Ты чего берешь такую темную? Да еще и настолько плотную! – врывается в мои мечты оклик Димы – раздраженный такой, злой, досадливый. Я внимательно сличаю две кепки: ту, что взял муж, и ту, что сняла с вешалки. Один в один, только размеры разные.

– Ты же сам мерил такую же? – жалобно оправдываюсь дрожащим голосом, вновь ощущая себя ужасно несчастной. Муж продолжает раздраженно выговаривать, словно и не первым схватил плотную кепку. Я терплю. Ладно, он устал, заработался. Отдохнет, выспится, накупается – и успокоится, станет позитивнее.

В глазах застыли непрошеные слезы. Смахиваю украдкой, и мы идем к кассе.

Черноволосая девушка с лицом в форме сердечка пробивает покупки и озвучивает сумму.

– Что? Ты чего там еще нахватала? – на весь магазин орет Дмитрий.

На меня накатывает бешеная истерика. Я взяла себе по распродаже одну футболку. За 150 рублей – дешевенькую, простенькую! Сама же добавила на нее деньги!

Все остальное выбрали вместе, для сына. Муж ворчит и нехотя расплачивается. Я останавливаюсь прямо посреди холла и кричу ему, возмущаюсь, бурно протестую. Муж игнорирует и выходит наружу.

Открывает машину, сгружает вещи и делает вид, что просто ошибся. Но я настаиваю на выяснении ситуации.

– Мы ведь покупали все для ребенка! Себе я взяла только футболку, за которую уже отдала деньги. Как смеешь ты так со мной разговаривать? Да еще в присутствии стольких посторонних? Публично унижать меня как женщину!

И Дмитрий заводит старую пластинку. Вот хоть бы раз в жизни, хоть раз он честно признался: да, виноват. Сглупил, увидел слишком большую сумму, обидел тебя просто так, сдуру. Но не-ет уж, дудки, держи карман шире!

Я слышу миллиарды оправданий. Что он не посчитал, не подумал, а я сама должна была прикидывать. Что, собственно? Я понятия не имею – какой лимит муженек себе наметил. Путевка-то куплена на мои деньги! Дима не вложил туда ни копейки. Всего-то раскошелился на одежду для маленького! И какой пафос, какие возмущения!

Хочется плакать, кричать, бежать куда глаза глядят. Сердце колотится, дыхания не хватает. Кулаки сжимаются до боли в костяшках.

Но выручает Захар, впрочем, как обычно. Выскакивает из машины, разделяет нас маленькими ручками и кричит:

– Мама, папа, прекратите! Возьмитесь за руки и извинитесь!

Я нехотя подчиняюсь, сажусь в машину и всю дорогу смотрю только в окно. Нет слов, чтобы выразить мнение о муже.

Таких, что не стыдно сказать при детях…

* * *

Плотное марево энергий и магии окружает, словно вода ныряльщика на дне океана. Рэг рядом, подсказывает и обучает.

Я не понимаю – наяву это или во сне. Грежу или опять вызвали на тренировку.

Энергии плывут и двигаются, сменяют друг друга пестрыми струями, клочки магии растекаются пятнами, шариками подскакивают на призрачных волнах. Я не понимаю – какая тут может быть однородность. Какая должна быть. Тут же все странное, непонятное и совершенно непохожее.

Рэг продолжает объяснять, вдалбливать: мол, я должна ощущать все вместе, словно издалека, а не кусками пространства. Целиком, а не отдельными составляющими. Должна увидеть цельную, полную картину из разрозненных штрихов, теней и образов.

Но я ничего не понимаю, не чувствую. Пытаюсь – и опять ничего не выходит.

Внезапно рядом оказывается Риг. Обнимает – и сразу становится теплее. Уверенность растекается по телу силой.

Я будто отдаляюсь и вижу плотность энергии, частоту расположения клочков магии и оцениваю их совершенно иначе. Передо мной словно океан – глубокий, бескрайний или звездное небо, далекое и близкое. Я различаю звезды и планеты, спутники и метеориты, кометы и туманности. И понимаю, что где-то их очень много, а где-то полотнище неба вовсе и не полотнище – так тонкая сеточка, вроде драного тюля. Надо, чтобы везде стало одинаково. Но как мне этого добиться? Что предпринять?

Рэг сосредотачивается, разводит руками.

– Представь, что смешиваешь коктейль в миксере.

Я так и воображаю. Звезды, планеты, небо, астероиды, все крутится и перемешивается. В голове мутится, к горлу подкатывает тошнота, силы утекают, как вода в песчаную землю. Моя собственная магия иссякает, тратится на смешение энергий и пространственной магии.

Меня мотает, как лодку в штормовом океане, раскачивает и бросает в разные стороны. Внезапно на талии появляется крепкая ладонь Рига. Он удерживает меня, обнимает и… целует. Так, словно собирается выпить жизнь. Но вместо этого вливает силы. Я чувствую во рту знакомый привкус. Терпкий, немного солоноватый и очень приятный. Риг поит меня своей кровью из предусмотрительно прикушенных клыками губ.

Магия перетекает в мои вены. Ощущения усиливаются, энергии смешиваются. Крутятся и подскакивают мячиками шарики магии. И окружение стремительно меняется.

Останавливается и становится совершенно иным. Напоминает трехмерное полотно с пестрым узором. Почти статичное, лишь едва подвижное. Рисунки в разных местах, естественно, разные, цвета и оттенки нитей тоже не одинаковые. Зато плотность ткани повсюду единая.

– Вы молодцы! – хвалит Рэг меня и, видимо, Урагана.

Лельхай фыркает, словно в похвалах не нуждается… Или не нуждается в признании ттахов.

Внезапно из плотного марева энергий выстреливает магия цвета темного золота, разделяется и устремляется в разные стороны.

Я понимаю – вот что разрушает измерения. Такой удар не каждая планета выдержит. Что там трещины между мирами, Вселенными! Тут могут несколько планет погибнуть.

Риг дергается, пытается меня удержать. Я бросаюсь наперерез столбу магии. По ушам бьет возмущение Рэга:

– Стой! Ты еще не готова справляться с такими катаклизмами. Даже твой лельхайский помощник не сдюжит. А ну, прекрати! Остановись, глупая женщина!

Последние фразы из уст этого ттаха, вежливого и корректного до зубовного скрежета, режут по ушам и заставляют дернуться. Я смотрю на мощный поток магии – он напоминает две огромные секиры, что готовы вот-вот рассечь пространство. Зачем-то двигаюсь в море энергий, подбираюсь, упрямо и безрассудно. Риг догоняет, опережает на секунды, встает между мной и смертельным выбросом.

Рэг что-то кричит по поводу нашей глупости, просит лельхая меня образумить.

Риг осторожно берет меня за плечи, заглядывает в глаза и только спрашивает:

– Считаешь, что это так необходимо?

Я только киваю, усиленно сглатываю, пытаясь промочить иссохшее горло. Внезапно понимаю, что один из клинков устремляется прямиком на мою Землю. Я навсегда покинула планету, но не в силах допустить ее уничтожения.

Не знаю, как действовать, что предпринять. Пытаюсь разрушить убийственный поток, разбить на мелкие сгустки магии и торопливо смешать с окружением. Вместо этого клинки направляются в меня: оба, синхронно, как завороженные.

Я закрываю глаза, Риг заслоняет. Внезапно рвет клыком руку на запястье – прямо как тогда, в своем баре – и прикладывает к моим губам кровоточащую вену.

Я захлебываюсь терпкой, приятной жидкостью. Пытаюсь остановиться, но Риг не дает.

– Давай, девочка! Столько, сколько влезает! Моя кровь усиливает любые способности. Твои должна преумножить многократно. Тем более ты мою кровь уже принимала. Значит, эффект просто обязан усилиться.

Я послушно глотаю, и наблюдаю, как, словно в замедленной съемке, в дурном сне, в нас вонзаются два титанических лезвия. С размаху пробивают тело Рига, впиваются в мой живот и проходят насквозь. Я закрываю веки, крепко зажмуриваюсь, делаю последний глоток перед смертью и… неожиданно понимаю, что выжила. Магия медленно, но верно растворяется внутри моего тела, вокруг и сверху. Превращается в плотные куски энергии, будто это и не энергия вовсе, а нечто осязаемое. Риг хватает меня, крепко стискивает и успокаивает на своей широкой груди.

Рэг бубнит о наших совместных силах. О том, как они полезны и как опасны и очень даже могут впоследствии пригодиться.

Словно очень издалека доносится «карканье» Лила. Мол, наши силы могут и Вселенную разрушить. Но я больше не верю королям ттахов – ни одному из них, что бы те ни говорили.

Да и не слушаю ни ттахов, ни древнего. Только ощущаю тепло тела Рига, его защиту и нашу совместную мощь.

Магия растворяется, как белки в молоке, когда взбиваешь миксером тесто для блинчиков. Медленно, нехотя, крупными сгустками, но затем расходится окончательно и бесповоротно. Я выдыхаю под похвалу Рэга, одновременно восторженную и немного напуганную. Словно ттах не ожидал от нас подобных способностей. Впрочем, мне уже все равно. Плевать.

Ровное море энергий: густое, текучее, расписанное изящными узорами магии, теплые руки Рига на моей талии и мягкий, бархатистый голос древнего… Я успокаиваюсь и уплываю куда-то…

* * *

Травяной ковер стелется под ногами, солнечные зайчики играют в догонялки и резво прыгают с цветка на цветок. Нереально красивые, пушистые деревья взмывают ввысь на стройных стволах, пытаются щекотать косматые тучки, будто надеются на освежающий дождик. Медовый запах цветочного нектара перебивают огуречный и кисло-сладкий, словно неподалеку режут огурцы и яблоки.

Издалека тянет малиной и земляникой. Огромная красная божья коровка летит мимо, садится на плечо, предвещая счастье, ненадолго замирает и уносится вправо.

Шесть пестрых бабочек: белая, две желтых и три красных кружат в затейливом танце, садятся на цветы и вновь поднимаются в воздух.

Вдалеке высится замок, похожий на облако. Округлые белые купола венчают серебристые шпили, на каждом флаг в виде причудливого зверя, похожего на дракона с головой птицы. Синий в окружении нескольких желтых линий, он очень хорошо виден даже издалека.

Солнце обливает голову и плечи, щекочет, но не жарит, как я привыкла. Все здесь идеальное, словно и не настоящее. И в то же время очень даже реальное.

Я раздвигаю траву и шагаю к замку. Стебли расступаются, давая дорогу. Но один внезапно царапает палец, и оранжевая капля орошает зелень. Я смотрю и не верю, замираю и поражаюсь. Нет, у меня же алая кровь, сто раз видела! Анализы сдавала, пальцы резала… Это у ттахов кровь – ярко-оранжевая. И то лишь у тех, что в родстве с королями…

Рядом появляется внушительная фигура Урагана. Риг обнимает, словно я его женщина. Так варвар берет свое и не спрашивает. Крепко прижимает и шепчет на ухо:

– Наша совместная магия – магия ттахов. Ты просто еще этого не понимаешь…

Мир исчезает, тает и меняется…

Я вижу перед собой высокие горы, похожие на огромного лежащего ящера. С длинным хвостом – почти симметричными пологими холмиками. Высокой холкой – несколькими покатыми склонами, заостренным позвонком у основания шеи – розовым пиком в облачной шапке. Внизу прямо к горному массиву примыкает широкая полоска леса, словно огибает его естественной изгородью. Деревья напоминают южные кипарисы. Прямые как стрелы, с узкими пирамидальными кронами. Тянет хвоей и терпким ароматом шишек.

У леса и гор отвоевал себе место замок. Скорее даже дом аристократа века семнадцатого. Несколько этажей под покатой крышей, окна в ажурных рамах, похожих на кружева, фонтан в виде томной девы с амфорой, лужайки, дорожки, вымощенные мелким гравием, почти идеально округлая чаша озера.

В лицо ударяет порывистый горный ветер, вдруг резко сменяется ненавязчивым дуновением из леса.

Волосы путаются и падают прямо на нос, щекочут, и я дергаюсь, откидывая пряди.

Снова дергаюсь и… пробуждаюсь…

– Осторожно, Лена, у меня в плече есть и кости, – негромко смеется Ураган, обдавая горячим дыханием. Первый взгляд в окно заставляет зажмуриться. Свет льется прямо в лицо, но это не главное.

Я осторожно приоткрываю веки и вижу все то, что во сне изучала.

Горный склон, словно варан, что прилег отдохнуть, серо-розовый дом-дворец, фонтаны, дорожки. Остриженные в виде смешных овалов деревья дополняют картину очередными деталями. Озеро поблескивает на солнце серебряным зеркалом, ветки деревьев колышутся от легкого ветра. Он развевает флаг на крыше дома с изображением льва внутри узора из веток. Осторожно прочесывает овальные кроны деревьев и прячется где-то в лесной чаще.

Риг ненавязчиво касается плеча, кивает на Захара – тот все еще спит – и тычет пальцем в окно:

– Почти прилетели.

Я изучаю лицо древнего воина, пытаюсь понять – видел ли он мои грезы. Как в прошлый раз подсматривал или же нет? Ураган ухмыляется, поймав мое настроение.

– Я знаю все, что мне положено, Лена, – говорит уклончиво и совсем громко. – А теперь давай разбудим Захара. Скоро выходить, и желательно не сонными. Сейчас мы уже встретим часть древних. Лена, я твой покровитель, ничего не бойся. Со всеми общайся на равных, но осторожничай. Ничего лишнего про себя не рассказывай. Про привратницу лучше умолчать до поры до времени. Знают об этом только двое древних. Им я бы не только секрет – жизнь доверил. Остальным достаточно общей информации. Ты приехала в мои края издалека, возможно, даже с другого континента. Например, оттуда, где раньше располагалась Россия. Поселилась в баре как очередная туристка, что вместе с малышом отправилась в путешествие. Я тебя увидел и… сразу влюбился. Предложил покровительство и ухаживания. Ты приняла, сказав, что подумаешь о замужестве.

– Замужестве? – повторила я удивленно.

Риг нахмурился, и скулы его заострились.

– Ты пока ничем мне не обязана. Я ведь уже говорил и даже не раз. Это официальная версия, для окружающих!

Сказал немного зло, перемежая с рычанием.

Но я не испугалась и не опешила, не отреагировала прежним оцепенением. Прошлых эмоций как не бывало. Напротив, я чувствовала – он переживает – и понимала, что надо бы объясниться. Пока вертолет не сел во владениях Огненного и нам не пришлось стараться «держать марку».

– Риг, – я потянула Урагана за руку. – Просто ты же не делал мне предложения. А так… я с радостью бы подумала над замужеством… То есть вопросов вагон и маленькая тележка… Но ты, по-моему, отличный кандидат… Самый лучший из тех, что у меня были.

Странно, но никто из нас не заботился о том, что в салоне присутствует третий – вернее, даже четвертый – Марина. Няня больше внимания уделяла Захару. Да и мы оба с Ураганом отлично знали – она давно и обо всем догадалась. Можно не скрываться и не стесняться.

Древний окинул меня внимательным взглядом, вдруг взял руку и поцеловал – каждый палец, по очереди. Сжал в ладони и произнес проникновенно, так что даже в груди приятно защемило:

– Лена, я даю тебе слово, что докажу – ты не зря согласилась на ухаживания. И не зря рассматриваешь меня в качестве супруга. Клянусь, ты никогда не пожалеешь. А те обстоятельства, о которых ты думаешь… Ты совершенно зря вообще заморачиваешься. Я ведь тебе уже говорил, и не раз. Мимолетное касание особенной женщины приносит больше радости, чем страстные ночи с сотнями, тысячами тех, кто мне безразличен.

Последние слова он прошептал – едва слышно и только мне на ухо.

Лопасти вертолета мелькнули в окне длинными алыми и фиолетовыми росчерками. Юркая машина обогнула замок и нацелилась на специальную площадку.

Захар повернулся и приоткрыл глаза. Улыбнулся мне, Ригу, Марине и произнес:

– А здесь очень круто!

– Это ты еще мой особняк не видел! – словно соревнуясь с Фоллсом за внимание сына, ответил Риг на восторги мальчика. И слегка прикусил губу клыком. Наверное, догадался, что выглядит странно. Впрочем, мне даже и это понравилось. Приятно, когда настолько к тебе внимательны и дорожат мнением сынишки.

 

Глава 4

Риг

К моменту, когда Риг и Лена появились на площадке, все остальные уже сидели в вертолете. Ураган придержал привратницу на лестнице и вошел в машину, согнутый в три погибели. Такие двери ставились для смертных шибздиков и не рассчитывались на великанов-воинов.

Хорошо хоть, в остальном вертолет оборудовали на крупных мужчин комплекции Урагана. Фоллс знал толк в комфортных путешествиях и никогда не жалел на них денег. Сиденья вместили бы полтора Рига. Ноги вытягивались насколько потребуется, любое кресло опускалось, поднималось и раскладывалось, превращалось в диван одним нажатием кнопки.

Охранники разместились за перегородкой, по факту в другом отсеке вертолета. Даже не спросили – зачем это нужно. Ураган приказал – и ребята сделали. Лельхаи Рига доверяли хозяину и подчинялись без малейших вопросов. Древнему же хотелось, чтобы Лена с Захаром ощущали себя почти как дома. Никого не стеснялись и ни на кого не оглядывались. А с бравыми парнями у Фоллса познакомятся. И с самого начала полета Ураган понял, что решение более чем правильное. Лена чувствовала себя очень свободно, не нервничала и общалась почти по-дружески.

С привратницей древний за несколько дней испытал больше, чем за тысячелетия встреч, общения и расставаний с другими женщинами. Даже с женой подобного не чувствовал. И ему безумно понравился Захар. Чудесный, совсем не избалованный мальчишка, понимает толк в истинных ценностях. Мог бы спекулировать чувствами Рига к матери, которые любому за версту видно. Но вместо этого вел себя доверительно, проявлял уважение и симпатию. Клыки ему вдруг захотелось потрогать! Вот же умора! Маленький затейник!

А потом Лена уснула на плече у Рига. Прежде Ураган думал, утоление желания – одна из главных составляющих любых отношений. Пока хочется, ни о чем другом и не думаешь, нет дела ни до чего на свете. Это как зуд, сильный и неисцелимый, невозможно забыть, как ни сядь, как ни ляг, ежеминутно о себе напоминает. Но привратница отучила и от этих мыслей.

Устроившись рядом с Леной, Риг сильно возбудился, и чтобы Захар не поражался размером его «восхищения», прикрыл пах сумочкой с документами и мобильником. Но пока общался с парнишкой, сидел неподвижно, боясь разбудить привратницу с сыном, Ураган забыл о привычной неудовлетворенности. И ему постоянно хотелось улыбаться. Просто губы сами растягивались в стороны, несмотря на то что няня Марина наблюдала внимательно и с любопытством. Сдержаться у Рига не получалось.

Он убирал шелковистые волосы привратницы, если те падали на лицо и плечи, накрыл ее пледом с полки над головами. Умудрился даже почти не сдвинуться с места! Такой акробатики Ураган прежде не пробовал. Марина наблюдала, делала выводы. Впрочем, она уже все и так понимала. К чему стеснение? Женские глупости! Риг знал, что Марине можно довериться. А то, что она видела его слабости… Ну что ж, древние тоже не каменные.

Риг изловчился и достал плед для Захара. Няня так высоко не дотянулась бы. Парнишка поежился во сне, видимо, немного подмерз. Ураган бросил Марине шерстяную тряпицу, и няня заботливо укутала мальчика. Так же, как Риг накрыл его маму.

И оба продолжали безмятежно посапывать. Ураган напрягся, старался не двигаться и не мог стереть с лица глупую улыбку. Марина больше следила за подопечным.

Правильно! Как говаривал Миша: слишком глазастые могут стать одноглазыми.

Ураган откинул голову на сиденье и просто парил в странной эйфории. Лена рядом, спит у него на плече, Захар хочет стать таким же сильным, общается почти как с родным отцом… Чего еще нужно древнему для счастья? Разве наладить мир между ттахами и наконец-то разрешить проблемы с интимом. Любым способом, главное – все выяснить. Нет так нет. Полно других способов. Ласки тоже сойдут, хотя бы руками… Да и разных других вариантов масса. Вот уж о чем Риг вовсе не беспокоился. И Лене давно бы пора перестать нервничать. Главное, чтобы не сбежала от его либидо. С этим Урагану ничего не поделать. Лельхаи, что встретили особенную женщину, становятся в постели практически ненасытными. Уж это он теперь знал не понаслышке. Вроде большинству полегчало со временем. Но как быстро – никто из лельхаев не ведает. У каждого по-своему, ведь проклятые разные.

Риг старательно возвращался мыслями к будущей встрече: аргументам, защите и правильным доводам. Усиленно вырабатывал грамотную стратегию. Думал – с кем лучше всего объединиться, а кого стоит слегка опасаться. Кому довериться, а кому не следует. Лена шевельнулась, нервно дернулась, и Риг укутал ее пледом получше. Где ты, привратница? Чем так встревожена? Сердечко Лены колотилось как сумасшедшее. Риг ощущал это по пульсации на виске. Черт, надо бы ее успокоить… И он постарался, призвал свою кровь. Слышал, древние способны как-то воздействовать на того, кто глотнул их «алого зелья». Но сам никогда прежде не пробовал. Даже не столько воздействовать – помогать и поддерживать. Недолго, но ему многого и не требуется.

Ураган прикрыл веки и сосредоточился на магии, той самой, что еще ощущалась в крови привратницы. Той, что поила Лену новыми силами. Раз – и древний провалился в неведомое…

…Океан энергий со всего мира с кусками магии выглядел очень знакомо. Нечто подобное видел Ураган в минуты превращения. Словно подключался к некоему источнику силы ттахов. Потом его выбросило – быстро и безвозвратно. По крайней мере, Риг долго так думал.

Наверное, поэтому сейчас удалось вернуться практически сразу и без особых усилий. Лена тщетно пыталась выровнять потоки. Сделать так, чтобы их густота везде ощущалась одинаковой. Но у нее ничего не выходило. Риг просто обнял привратницу и поверил… Постарался внушить ту незыблемую уверенность, что текла по венам древнего воина, подключить ее к своей особенной магии, что перешла к Лене с кровью проклятого. Смешалась с зачарованной кровью ттахов и превратила ее в нечто новое…

Вышло быстро и легко, почти без напряжения. Выровнять энергии в нужном месте, почти восстановить циркуляцию магии Лене с Ригом удалось с первой попытки. Потом случилось нечто невообразимое. Они сражались с магическими потоками, пытались остановить их вопреки Рэгу. И, что поразительно – тоже все получилось! Риг без раздумий рискнул собственной жизнью, когда Лене потребовалась его помощь. Он поступил бы так снова и снова. Потом Урагана сразу же выбросило.

Спящая Лена опять выглядела умильно. Тихая, спокойная, умиротворенная. Ураган убедился, что она в безопасности, и вернулся к своим стратегическим замыслам.

Что это было? Обучение привратницы? Новое испытание, придуманное ттахами? Проверка связи между Леной и Ригом? Исследование возможностей их объединенной магии? Что бы ни случилось, Риг прямо чувствовал – оно еще сыграет роль в судьбе привратницы. И в его собственной судьбе тоже. Ведь теперь их жизни – нечто неразрывное. Лена может оттолкнуть, не поверить, отвергнуть. Уйти, несмотря на уговоры и доводы. Риг отпустит, но незримо останется рядом. Постарается помогать хотя бы на расстоянии. Он больше не видел своей жизни без Лены и ее «взрослого малыша» – Захара. Даже если придется заботиться на расстоянии. Любоваться, но не приближаться.

Да уж! Фокус с женой и детьми не получится. Он не сможет уйти, только не от особенной.

И теперь как никогда понимал Эжена. Что ж, Ураган, любовь ведь не самое страшное. Привязанности – наши слабости и сила. То, что реагирует оголенными нервами, но и то, ради чего стоит бороться. Карабкаться из глубоких ущелий неприятностей, сражаться с любыми опасностями и невзгодами. Зубами и когтями цепляться за мир лишь потому, что там есть маленькая женщина.

Привязанности заставляют порой страдать, но и радоваться, как ребенок, тоже. И нет ничего лучше этих эмоций. Чистых, как хрустальный горный источник, искренних, как заливистый смех младенца.

Ураган так размечтался, задумался, что даже не заметил окончания полета.

Вертолет начал неспешно снижаться. Риг собирался будить Лену, но она проснулась как по команде. Взглянула своими янтарными глазами и вновь сделала бесконечно счастливым. Просто потому, что вот она, рядом.

Риг начал раздавать советы привратнице. Как вести себя и как держаться с древними. Лена слушала, внимала и запоминала. Вот и ладушки! Какая же она умница!

Захар проснулся и вперился взглядом в окно. Вертолет лихо обогнул замок – Фоллс любил водить на грани фола. Шасси едва не зацепили крышу, а лопасти – флаг племени Огненного. О нем Фоллс рассказывал крайне мало. Только, что знамя это многое значило. И Риг, как никто, понимал насколько. И то, что Фоллс поднял стяг над замком, для Урагана тоже многое означало. Огненный решил, что пора идти ва-банк. Собирался убеждать древних до последнего. Да и гости подобрались один к одному. Каждый по силе равен сотне смертных, добежит до ближайшего города за минуты и разрушит гору, если нога дрыгнет. Компания та еще, кто бы поспорил. Не зря же они не любили вместе собираться.

Это как двадцать богов в одном помещении… Взрывоопасная смесь, как ни крути. Тут что угодно может случиться.

В последний раз, когда собирались древние, французы с англичанами что-то не поделили. Вскрылись старые раны недопонимания, вспомнилась вражда между народами… Черт! Они тогда целый замок разрушили. Хорошо, это был замок Торна – английского лельхая среднего возраста, что согласился принять у себя древних. Ему, естественно, возместили убытки, наняли рабочих для капитального ремонта. Но когда стены падают на плечи, а крыша норовит поздороваться с темечком… Не хочется, чтобы Лена оказалась рядом… Ладно, если что, Риг разберется. Любому настучит по буйной головушке, если только привратнице потребуется защита. Даже древнего согнет в бараний рог.

Вертолет мягко сел на площадку. Лопасти замедлили свой бег, а Захар подпрыгнул на сидении.

– Это было просто потрясающе! – восторженно воскликнул мальчуган, забавно шевеля курносым носом.

– Я еще тебя на плечах покатаю! – возразил Ураган. – Поймешь разницу. Лельхаи бегают не хуже вертолета.

– Серьезно? – воскликнул Захар, округляя глаза. Все-таки есть что-то в детской мимике, такое, что хочется вглядываться и вглядываться, радоваться и улыбаться без всякого повода.

– Абсолютно! – твердо пообещал Ураган. И внутренне слегка себя пожурил. Вот ведь как ребенок, ей-богу! Соревнуется с Фоллсом за восторги мальчика. Но Риг понимал, что дело не в этом. Не в состязании – кто круче, богаче, интереснее. Он просто хотел произвести впечатление. На Лену и ее сынишку тоже. Очень хотел, больше всего на свете. И ничего уже с этим не поделать.

Лопасти в последний раз крутанулись и замерли, пронеслись у окна пестрыми молниями. Двери распахнулись, и растрепанный Фоллс показался на лестнице: бодрый, воинственный.

– Пойдем! Всех поселю, всех перезнакомлю. В моем особняке уже двадцать древних. С нами будет целых двадцать два. Ждем только троих опоздавших. Китаец, видимо, прибудет только завтра, а Демидовы собирались явиться ночью. У них какие-то переговоры по бизнесу. Впрочем, все привыкли к их опозданиям. Князья по солнечным часам раньше ориентировались. Никак не привыкнут к современным минутам-секундам. Прикинули, день, вечер или утро – и действуют сообразно представлению. Счастливые часов не наблюдают, как говорит наш незабвенный Миша.

Огненный выпалил все за секунды. Отодвинулся от лестницы, демонстрируя телохранителей. Тахир и Рассах встали по сторонам. В одинаковых черных футболках и джинсах – традиционной униформе охраны Рига. Михаил остановился чуть поодаль. Казалось, угодили в древнюю Русь во время татаро-монгольского нашествия. Настоящий славянский князь во плоти и два родовитых татарина рядом. Немного приплюснутый нос «картошкой», глаза с абсолютно симметричным разрезом, руки размером с садовые лопаты. Мише бы кафтан да красные сапоги – и хоть в сказке про Ивана-царевича снимайся.

Тахир и Рассах были под стать товарищу. Смуглые, остроносые, с раскосыми глазами, размером не меньше Миши, но другие. Не прямоугольный, скорее треугольный торс, ноги короче, а волосы длиннее. Черные как вороново крыло локоны переплетались в несколько сложных кос. Миша носил низкий короткий хвостик.

Как ни удивительно, русич дружил с татарами. И совершенно не вспоминал национальные распри.

Риг встал и первым вышел наружу. Вытащил Захара, что подскочил к двери, поставил на землю и подхватил Лену. Не дав ей спуститься по неудобным ступенькам, осторожно опустил рядом с сыном. Марине древний только руку подал. Но няня и за это его поблагодарила. Знала – мог и такого не делать.

Ступени вертолета вполне пригодны для спуска. Предложенная помощь – скорее дань уважения.

Лена взяла за ручку Захара, Риг двинулся рядом с маленькой женщиной. Марина пристроилась возле мальчугана. Огненный оглядел шеренгу гостей, ухмыльнулся и устремился к заднему ходу.

Фоллс, в отличие от многих древних лельхаев, не стремился произвести на кого-то впечатление. Не видел в этом никакого смысла. Шотландец и так вызывал уважение. Тех, кто его недолюбливал, игнорировал, при необходимости легко внушал нужное отношение. Так, что желания спорить уже не возникло бы.

Вертолетная площадка упиралась в дорожку. Красивая, вымощенная цветными камушками, она напоминала полотнище экспрессиониста. Даже какие-то образы вырисовывались. Ригу чудились драконы, алебарды, древние знамена и бревенчатые жилища…

Он шел рядом с Леной, готовый защищать ее, готовый к встрече с остальными древними. Земля под ногами почти не чувствовалась, ветер не оставлял на лице холода. Теперь он действовал ради привратницы. Чтобы ей жилось хорошо и комфортно. Мальчуган подрастал здоровым и сильным. Остальное уже не имело значения.

Дорога петляла вдоль остриженных овалами деревьев. Огибала пестрые клумбы с крупными цветами: ирисами, разноцветными розами и лилиями. Фоллс не особо любил сад и садовничать. Так, пускал пыль в глаза гостям и туристам, стремился соответствовать выбранному образу аристократа, владельца крупного поместья, а не варвара, что убивал и грабил. Эдакого респектабельного мачо.

Для древнего пахло тут слишком приторно. Розы источали сахарные ароматы, ирисы – кисловатые, а лилии – терпкие. Садовники недавно подравнивали траву и деревья – это чувствовалось по насыщенному запаху зелени. Ну да ладно, бог с ними, с запахами. Лена рядом, Захар идет вприпрыжку. Вся шеренга главных гостей Огненного, которую замыкали телохранители древних, движется к замку спокойно и беспрепятственно.

Огненный подошел к задней стене здания. Нажал на один камень, на другой, и стена уехала вбок, медленно развернулась, открывая хорошо освещенный проход. Захар даже взвизгнул от удивления. Шотландец обернулся и подмигнул мальчугану. Он всегда ладил с детьми неплохо. Хотя и выглядел мордоворот мордоворотом.

Это взрослые акцентируются на условностях. На красивых фразах, изящных жестах, на неких атрибутах хорошего поведения. Дети любят правдивость и искренность. И в этом Огненному не найти равных.

Лена изучала замок, приоткрыв рот, Захар затих и постоянно вертел головой.

Риг уже гулял по этим каменным коридорам, выложенным, как старинная дворцовая кладка. Все здесь делалось в антураже древних времен. Даже светильники в виде больших факелов, внутри которых плясали огоньки лампочек. Только ни сырости, ни холода, ни сквозняков в доме Фоллса совершенно не чувствовалось. Да и коридоры выглядели просторными. Мало кто знал, но в старинных рыцарских замках помещения и коридоры строились узкими, потолки невысокими, а лестницы – куцыми. Здесь же чувствовались и размах, и просторы.

Лене явно в поместье Фоллса понравилось, Захар тоже восторженно покрикивал. Огненный гостей ничем не ограничивал. Хочешь – кричи и слушай эхо часами, хочешь – носись по каменным просторам. Если Фоллс принимал существо дома, то никакими правилами не заморачивался. Главное, чтобы от вандализма воздерживалось.

Так представлялось шотландцу гостеприимство.

Разбил вазу какой-то китайской династии, что приобрел Фоллс ради статусности, максимум заслужишь легкий укор. Выломал дверь, испачкал потолки и стены – Огненный рассмеется и вызовет уборщиков. Уронил лже-факел или разбил светильник? Фоллс только ухмыльнется и закажет новый. Даже слова в замечание не скажет.

Компания двигалась по длинным коридорам в гостевую часть замка Огненного.

Фоллс время от времени оборачивался, подмигивал Захару и усмехался в сторону Рига. Ураган не обижался на подтрунивание. Сам понимал, что выглядит забавно. Древний воин, что во всем зависит от женщины. Теряет равновесие и почву под ногами, если она на него злится или обижается. Глупо ведь? Глупо. Но ничего не поделаешь.

Даже мизинец способен добиться уважения – как заболит после случайного удара. Искры из глаз на пару минут гарантированы. Лена теперь часть самого Рига. И тут уже ничего не изменишь.

Второй коридор, поворот, огромная лестница с перилами в виде тигров и носорогов, новый этаж и – гостевая часть здания. Одна из многих, с отдельным входом и выходом.

Фоллс принялся распахивать двери в комнаты, показывая богато убранные помещения. С большими деревянными кроватями, столами, креслами, телевизорами, компьютерами и прочими благами цивилизации.

Лене, Захару и Марине достались три смежные. Объединенные сквозными арками, с плотными перегородками.

Ригу Фоллс предложил разместиться напротив. Ураган не возражал – рядом с привратницей и в то же время не в одной с ней комнате. Он подумывал о том, чтобы жить с Леной. Но судя по затравленному взгляду привратницы, она явно не готова к такому решению. Ладно, Ураган, ты ждал ее веками. Подождешь и еще несколько месяцев. Сколько потребуется, столько и подождешь, в общем.

Риг посмотрел на маленькую женщину, поймал ее теплую, благодарную улыбку и уточнил:

– Тебе еще что-то нужно?

Сзади охранники потрясли чемоданами, демонстрируя, что вещи гостей прибыли.

– Мы разместимся, и я дам тебе знать. Постучусь в твою комнату, она же рядом, – бодро ответила Лена Урагану.

Он мотнул головой, покосился на Огненного и сказал, как думал, без лишних глупостей:

– Заходи запросто, стучаться не требуется. Если я в душе или в уборной, просто немного подождешь в комнате.

Она посмотрела как-то странно: немного удивленно, отчасти шокированно. Но Фоллс неожиданно пришел на помощь:

– У нас, у древних, все вот так, «запросто». Мы с Ригом немного поболтаем в его покоях, а вы и правда заходите без стука. Церемонии и прочее оставьте за воротами. Как говорит наш незабвенный Миша – вам должна быть близка его философия русского: «Если гостя не ждут – получит как следует, а если ждут – получит только награду».

Лена кивнула и потянула Захара в комнаты. Мальчик остановился, оглянулся на Рига, внимательно и пытливо посмотрел на Огненного и вдруг выдал:

– А вы классные! Такие… прямо настоящие, правильные.

– Мы – однозначно самые настоящие! И ты еще в этом не раз убедишься! – тотчас поддержал мальчугана Огненный, пока Ураган подбирал нужный ответ. Слишком обрадовался симпатии Захара, даже немного растерялся от неожиданности.

– Только держись, пожалуйста, рядом с нами. Особенно когда встретишься с остальными древними. Они очень разные и не все доброжелательные. У каждого свои проблемы и своя история, – предупредил Риг серьезного мальчика.

– А лучше посиди с няней и охранниками. Мы тебя со всеми познакомим на общем приеме. Думаю, завтра его и организуем. Если опоздавшие наконец-то подтянутся.

Лена переводила взгляд с Рига на Фоллса и, кажется, едва сдерживала слово «Спелись». Ураган не возражал, Огненный тоже. Они и правда отлично друг друга понимали.

Риг проводил взглядом Лену с Захаром, нехотя отвернулся и отправился в свою комнату, спиной чувствуя насмешливый взгляд Огненного.

– Привет особо буйным древним проклятым! – выскочил навстречу друзьям Заза.

Подошел и приобнял шотландца с Ригом. Троица рассмеялась и двинулась в гостиную.

– Поляну накрыл, беседу подготовил! – отчитывался Заза, как перед генералами. – Вы, ребята, правда, немного припозднились. Остальные-то практически все прибыли. Ждем только Китайца и двух русских. Другие уже заняли свои комнаты.

– Когда прибудут Киа и братья Демидовы? – озаботился Фоллс последними сведениями. Мало ли лельхаи еще задержатся… Время утекает песком сквозь пальцы…

– Китаец обещал приехать нынешней ночью. Александр и Святослав – завтрашним утром. Сказали, до пяти часов точно появятся. Они решили внезапно стать пунктуальными. Даже прикупили электронные часы.

– Ну наконец-то и эти приняли цивилизацию! – подхватил Ураган размышления Огненного. – Я уже не надеялся, что братья Демидовы научатся пользоваться новыми технологиями. Они же всегда их недолюбливали. Считали практически адскими машинами.

Заза кивнул и устроился возле стола.

Риг оценил накрытую поляну.

Жаркое и шашлыки на тонких палочках источали сытно-пряные ароматы, колбасы почти всех видов и форм – не только сытные, но еще и острые, сыры – пряные и солоноватые, спелые фрукты – кисло-сладкие и медовые. Зеленые яблоки, золотистые дынные ломтики, очищенные четвертинки груши и ананаса и целые ведерки спелых ягод.

– Такие же доставили Елене в номер, – ответил на вопросительный взгляд Рига Огненный. Заза усмехнулся, но промолчал. Друзья видели разительные перемены в Урагане, но предпочитали их не комментировать. Каждый в любой момент мог встретить особенную. И еще неизвестно, как сам будет выглядеть…

Когда от взгляда замирает сердце, потом колотится где-то в области горла, и каждое слово – как драгоценность, каждая интонация – важнее жизни. Ловишь малейшее ее настроение, вспыхиваешь радостью или страдаешь тоской. Взвиваешься приступом бешенства, гнева или млеешь, как придурок, от приступа нежности. Все это ребятам еще представится.

Черт! Ураган тряхнул головой и осушил прозрачный конус бокала с терпким коктейлем с донорской кровью. Опять он думает только о Лене. Плохо! Надо поразмыслить о деле. Это сейчас гораздо важнее. И для привратницы в том числе – тоже.

Последствия загадочных действий ттахов слишком быстро разрушают Вселенную. Нужно срочно постороннее вмешательство. Одну привратницу они не послушаются.

Заза и Фоллс развалились в креслах и пили коктейли в ожидании Урагана. Когда он уже опустится с неба на землю. Подумает наконец-то о проблемах насущных.

Но не торопили, старались не подзуживать. И Риг очень ценил дружеское участие.

 

Глава 5

Елена

Дом Фоллса оказался шкатулкой с сюрпризом. Снаружи – особняк респектабельного джентльмена, а внутри – старинный рыцарский замок. Только все здесь выглядело не по-настоящему и больше походило на дорогие декорации. Факелы на поверку оказывались светильниками, каменная кладка – нарочито неровными блоками из какого-то очень прочного материала, больше похожего на матовый пластик. Тепло и сухость окружали в помещениях.

Гостевые покои казались однотипными.

Гигантские кресла, обтянутые мягкой кожей, простые деревянные кровати великанских размеров, стальные ванны на десятерых, не меньше, такие же деревянные столы, тумбочки, гардеробы. Никаких особых излишеств или украшений. Все вместительное, качественное и утилитарное. Да, Огненный с Ригом и правда очень похожи. Комфорт важен, а вот эффектность – вторична.

В доме Урагана и в особняке Фоллса все кричало о дороговизне и удобстве, но при этом казалось абсолютно спартанским. Впрочем, продай лельхаи часть мебели, вполне могли приобрести картины да Винчи. Хотя вряд ли они их особо ценили.

Нас с Захаром и неутомимой Мариной поместили в нечто вроде трехкомнатной квартирки, встроенной прямо в гостевое крыло замка.

За нами едва только дверь захлопнулась, как послышался восторженный крик Захара:

– Мама, Марина! Тут такие вкусняшки! Идите сюда, скорее, давайте же!

Я поторопилась войти в свою комнату.

Круглый стол из темно-красного дерева в прямом смысле слова ломился от кушаний. Тарелки теснили друг друга на столешнице, и казалось, вот-вот свалятся на пол.

В центре красовалась огромная граненая ваза, доверху наполненная спелыми фруктами. Алые и зеленые глянцевые яблоки пахли приятной не приторной сладостью, гроздья черного винограда манили округлыми, налитыми и сочными ягодами. Рядом с вазой притулилось блюдо с ягодами. Малина, земляника, черника, ежевика! Дикие, лесные и садовые ягоды выглядели спелыми и очень сочными. Пахли лесом и нежной мякотью.

Вокруг теснились тарелки с разносолами. Шашлык упоительно пах поджаренным мясом, розоватые ломтики запеченной индейки и более темные – гуся и утки – источали терпкие, насыщенные запахи. Кругляшки колбас – копченых и вареных – так и манили какой-нибудь попробовать. Запеченные золотистые ломтики картошки привлекали сытным и пряным запахом.

Нежная семга на белом хлебе, красная и черная икра в «вазочках» из слоеного теста. Фоллс расстарался, накупил деликатесов. Мы с Мариной тотчас схватили по бутерброду. И только когда во рту начали лопаться солоноватые, нежные икринки, я поняла – насколько проголодалась. Захар мгновенно присоединился к пиршеству. И несколько минут мы не отлипали от стола.

Марина налила всем мятного чая из высокого металлического чайника, чем-то похожего на восточный антикварный.

Белые волнистые чашки из тонкого пластика практически не отличались от фарфоровых, зато не нагревались и не бились.

Когда у меня во рту исчез третий бутерброд, няня усмехнулась и тихо спросила:

– Риг давал тебе свою кровь и не однажды?

Я замерла с готовой кружкой в ладони, держа во второй руке полупустой чайник. Откуда она узнала и как догадалась? Что такое эдакое во мне заметила? Мысли заметались в голове встревоженными птицами. Но Марина развеяла все опасения.

– Ты так ешь, словно давно не перекусывала. Не поверю, что Риг об этом не позаботился. Он с вас с Захаром прямо пылинки сдувает, предупреждает малейшие желания. Скорее всего, ты просто не чувствовала голода. А это случается, если выпьешь крови древнего проклятого. Кстати, кровь у Рига Урагана особенная.

Я наконец-то налила себе чая, захватила бутерброд с ветчиной и сыром, присела и кивком предложила няне объясниться.

Захар безмятежно вгрызался в яблоко, и зеленый плод изливался соком. Мальчик вытирал подбородок салфеткой. И как только нашел в шеренгах тарелок плоский держатель в виде крылатого ящера!

Марина присела в соседнее кресло.

– Видишь ли, кровь древних лельхаев содержит много магии ттахов. В каждом лельхае течет эта магия. Но у большинства ее хватает только на суперспособности. Быстро бегать, поднимать непомерные тяжести и прочие суперменские штуковины. А вот у древних есть и другая магия. Правда, не у всех, лишь только у некоторых. Вот Риг усиливает чужие способности. Дай его крови бегуну-марафонцу – и тот пробежит сразу три дистанции, опередив всех на многие минуты. Подари его кровь посредственному ученому – и тот совершит гениальное открытие. И если у тебя есть какой-то дар, то кровь Урагана его преумножит.

Вспомнилось, как Риг заставил пить его кровь, чтобы вытащить Захара из разрушенного здания. Он знал, но объяснять времени не оставалось. И так же поступил он на тренировке, когда мы оба едва не погибли. Я сразу обрела нужные силы, чтобы сопротивляться магическим секирам.

– А долго длится действие крови? И есть еще побочные эффекты?

Почему-то сразу вспомнились вампирские романы, женщины, что выпили крови нежити и в довесок получили влечение к «донору». Начинали желать, симпатизировать и влюбляться.

Неожиданно захотелось убить Урагана, хотя бы закатить порядочную истерику. Неужели он не только ради жизни Захара, но еще и ради этого самого…

Марина отправила в рот овал колбасы и произнесла почти нейтрально, задумчиво:

– Действие крови заканчивается довольно быстро. Обычно ее хватает максимум на сутки. И то с заметным затухающим эффектом. И больше она ни на что не влияет. Кроме сил, энергии и удивительной способности долгое время оставаться бодрой и очень активной. Уверена, это ты за собой заметила. Другое дело – специальные медицинские препараты с сывороткой из крови древних лельхаев. Там можно даже продлить себе жизнь, улучшить здоровье и физические возможности. Но, конечно же, такой сильной и быстрой, как сами лельхаи, ты стать не сможешь. Или ты о чем-то другом спрашивала?

Марина не читала вампирские саги, не ведала о действии крови нежити в интерпретации земных писателей.

И мне вдруг стало до ужаса неловко, даже стыдно перед Ригом Ураганом. Он помогал, поддерживал, спасал нас с Захаром. Ни разу не дал повода в себе усомниться. А я снова думала только о плохом. Неужели так подействовала жизнь с Дмитрием? Напрочь отучила меня верить в лучшее, натренировала везде искать подвох, подводные камни и задние мысли.

Я торопливо покосилась на Захара. Мальчик сосредоточенно жевал шашлык с блаженным выражением на сытом лице. Развалился в кресле, вытянул ноги, запивал любимым грушевым соком и, кажется, больше ничего не желал.

Дети… Ведь только они так умеют. Ценить простые радости жизни. Вкусную еду, заслуженный отдых, мягкую постель и тепло родного человека. Взрослые все это стабильно упускают. Несутся по скоростной трассе жизни, не ощущая, что позади незамеченными остаются самые лучшие моменты…

Вот так и мы с Дмитрием вечно куда-то спешили. На работу, домой, к делам и заботам. Изредка вырывались из суеты повседневности, чтобы потратить гроши на куцее развлечение. Поход в кино с неизменной унизительной экономией: на попкорне, любимых орешках и напитках, прогулку по парку – ведь это дешево и сердито. Не понимали, что именно эти мгновения, когда жизнь внезапно и ненадолго останавливается и существует только наше общение, тихое, безмятежное супружеское счастье – лучшие в нашем совместном десятилетии. Эти драгоценные мгновения радости терялись, утопали в глубокой трясине быта. И все человеческое сменялось звериным желанием: отдохнуть, плюнуть на все и забыться, просто никого не видеть и не слышать. Не угождать на работе жадному начальству, что выжимает из подчиненных последние соки, платит им крохи, чтобы ездить на Канары и строить дворцы на чужом поте и крови. Не погружаться в пучину семейных ссор и вязкое болото родственных неурядиц. Любить и беречь, несмотря на ненастья.

Некоторых неприятности и тяготы сплачивают. Я знала супругов, что едва сводили концы с концами, но смотрели друг на друга восторженными глазами… Вот только мы с Дмитрием так не сумели, нас невзгоды и неустроенность быта лишь разлучали. Мы злились, ссорились и постоянно торговались. За то, кто вымоет недельную посуду, ночью поменяет ребенку подгузник, сходит в магазин, на почту, в аптеку. И вскоре в наших с Димой семейных отношениях кроме этого «баш на баш» ничего не осталось. Лишь усталая озлобленность и слабость одиночества…

Не знаю, почему у Рига так все выходило. Он никогда не торговался, ни о чем не спрашивал. Отдавал, что имел и ничего не просил. Но когда я улыбалась или благодарила, да просто позволяла брать себя за руку, древний выглядел совершенно счастливым… И мне так хотелось что-то для него сделать… Не дожидаясь вопроса или даже намека…

* * *

Риг

Древние ели, пили и обсуждали ситуацию. Вырабатывали общую стратегию и тактику. Огненный изловчился наскоро выяснить – кто из остальных помнит собственного создателя. Как и ожидалось – помнили немногие. Калисто обмолвилась – личность ттаха, что проклял смертного и создал лельхая, можно вычислить только в единственном случае. Если хоть какие-то воспоминания оставались.

По сути, ведьма не извлекала информацию, не проникала в таинства прошлого. Просто позволяла вспомнить забытое, возвращала существо в давнюю ситуацию, усиливала акценты на определенных деталях. Внешности создателя, например, его голосе. Но если в момент судьбоносного проклятия смертный уже находился без сознания, выяснить создателя не представлялось возможности. Из двадцати пяти древних лельхаев лишь несколько не впали в глубокое беспамятство и не очнулись только с перерождением.

Риг, Огненный, Заза, один из братьев Демидовых, Вазиль и, возможно, еще Эжен. Неудивительно – с его «дырками» от шпаги.

Ураган воспринимал то оружие как игрушечное. Не считал его пригодным для убийства. То ли дело меч, алебарда, дубина. Можно покрошить в мелкую капусту, раскроить тело на две половины, превратить шлем в жеваную железяку. Не верилось Ригу, что француз погибал. Он считал, что Эжена здорово лихорадило, а после тот все равно спокойно выкарабкался бы.

Калисто, по словам Огненного, давно приехала. Наверное, варит свои зелья и снадобья, думает, как накладывать новые проклятья.

– Ты сам возьмешься вести собрание? – спросил Заза у задумчивого Рига.

– Как хотите, могу уступить миссию, – не совсем весело усмехнулся Ураган. Вести собрание двадцати пяти древних – дело нелегкое и неблагодарное. Каждое слово придется взвешивать, каждую реплику тщательно обдумывать.

– Я только за! – откликнулся Огненный. – Пустишь энергию в мирное русло! – Он легко шлепнул Рига по плечу. Заза усмехнулся, но не прокомментировал.

– Ха-ха-ха! – беззлобно прорычал Ураган. – Встретите особенных женщин, меня позовите. Вот уж я тогда над вами потешусь!

– Я просто завалю ее на кровать – и все тут! Чего терпеть-то? Еще штаны лопнут! – расхохотался Фоллс в сторону Рига.

Заза, напротив, слегка посерьезнел:

– Ты с ее парнишкой связь налаживай, – внезапно посоветовал чернокожий древний. – Для женщины ребенок – важнее мужчины. Сможешь договориться с мальчиком, вызвать симпатию – считай, и мама у тебя почти в кармане.

Ураган отмахнулся, сдержал рычание. Захар ему по-настоящему нравился. И отношения с мальчиком Риг налаживал от чистого сердца, а не ради плюсиков или благодарности от маленькой женщины. Лену же Ураган просто боготворил. Сейчас это становилось совсем очевидным. Лишний раз коснуться не смел без согласия. Странное ощущение для древнего воина, привыкшего брать все, что только захочется.

– Давайте вернемся к сути вопроса, – перевел Риг беседу в иное русло. Иначе утонет в мыслях о Лене и опять потеряет связь с реальностью.

Огненный отпил коктейля с кровью из любимого двухлитрового бокала, сделанного под старинный кубок из металла. На самом деле бокал был стеклянным, посеребренным и со специальной огранкой.

– Я предлагаю начать с проблем из-за ттахов. Я осторожно выяснил диспозицию. У человеческих властей, естественно. Наши сдохнут, но стратегическими сведениями не поделятся. – Заза отложил шашлык и присел поудобнее. – Значит, так: опасные расщелины в пространстве стали появляться во всех частях света. Такие огромные, что в некоторые падают части зданий, пароходы, заводы и самолеты. Древних это должно тоже обеспокоить. Далее… Предложим единственное решение. Калисто выяснит оставшихся создателей. Тех, которых ей по силам вычислить. Она что-то объясняла о памяти создателя, связи, которая возникает с кровью. Думаю, на собрании получше растолкует. Далее Риг, Фоллс и остальные древние, что выяснили, кто даровал им проклятие, отправятся к нашим знаменитым ттахам. В целом примерно так мне видится предприятие.

– Секундочку! А как мы найдем создателей? Они же в собственных мирах прячутся! – вклинился в монолог Зазы Огненный и даже отставил любимый бокал.

– Здесь вступим в дело я и привратница. Вот только я пока еще не придумал, как нашим древним это озвучить, – нахмурился Риг и решился на исповедь. Друзья не выдадут, а стены в доме Огненного давно не имеют ни глаз, ни ушей. Все, что пытались пристроиться, выколоты. – Я не совсем понял, как это работает. Но, похоже, наши с Леной кровь и аура усиливают друг друга, умножают магию и увеличивают способности привратницы. Она проникает в миры, междумирье и такое творит, что вам и не снилось. А моя кровь прибавляет ей мощи.

– Пфф, тоже мне новость! Вот удивил-то! – усмехнулся Фоллс и вернулся к выпивке. – Твоя кровь имеет такое свойство. Об этом знают все: и люди, и проклятые. Предлагаю примерно следующую легенду. Лена умудряется видеть ттахов. Такое у нее природное свойство. Она – смертная, что выпила новомодной сыворотки и неожиданно обзавелась сверхспособностью. Вспомним эти американские комиксы. Я слышал, будто какая-то русская после микстуры с сывороткой нашего Китайца начала видеть картинки из прошлого. Надо лить воду на эту мельницу. Таких случаев зафиксировано несколько. Правда или нет, всем наплевать! Главное, что слухами земля полнится… Интернет, как сейчас говорят, наводняется.

– А моя кровь здорово усиливает способности! И может привести Лену прямиком к ттахам! – Риг довольно ударил ладонью о ладонь. Фоллс определенно не такой простофиля, как выглядит или пытается выглядеть. Идеи подает очень даже стоящие. Особенно когда перестает психовать.

– И еще, – продолжал Фоллс рассуждения. – Если собрался взять Лену под свое покровительство, объявить это по законам лельхаев, очень рекомендую усыновить Захара. Особенную в Лене просекут на раз. Древние – так точно, а может, и середняки. Скажешь, он твой сын, просто незаконнорожденный. Тогда перед парнишкой все двери откроются. Никто не посмеет к нему прикоснуться. Ни один лельхай не рискнет обидеть. Любая школа, институт, академия примут мальчишку с распростертыми объятиями.

Заза поднял большой палец и добавил:

– Законы генетики у лельхаев не действуют. Сам знаешь, что ДНК-тесты бесполезны. Только Калисто и может догадаться. Но, думаю, ей выгодней хранить тайну. Всегда можно попросить у тебя крови, причем не каплю, а сколько потребуется. Такой источник колдовской силы на глупую месть ведьма не променяет. Вот уж кто умеет извлечь выгоду. И своего никогда не упустит.

Риг поразился идее Огненного и порадовался, что имеет такого друга. Черт! Ну естественно! Проще простого же! Так или иначе, статус Лены перед лельхаями надо озвучивать и обосновывать. Привратница пусть там решает и думает. Но Риг возьмет ее под свое покровительство, объявит об этом в присутствии древних. По факту – это сильнее законов, важнее печатей и любых подписей. Дальше всякий, кто тронет привратницу, станет личным врагом Рига Урагана и сделать с ним можно все, что захочется. Смертные в такие вопросы не вмешиваются, лельхаи – соблюдают собственные правила. Покровитель вправе защищать свою женщину, пока та не выберет кого-то другого или не выйдет замуж за соперника. Захара достаточно объявить сыном, никто даже усомниться в Риге не посмеет. Человеческие формальности позже уладим. Пока одного лишь слуха достаточно, чтобы жизнь мальчика круто изменилась.

– Надо объяснить Лене суть дела, – задумчиво ответил Ураган приятелям.

– Ты пригласил ее в любое время. В присутствии лельхаев среднего возраста, имею в виду твоих телохранителей, и Фоллса, как очень древнего проклятого. По сути, главный шаг тобой уже сделан. – Заза сегодня был прямо в ударе.

Риг и забыл об этом обычае. Если древний дает право женщине пользоваться собой в любое время – как мужчиной, помощником и информатором, – он уже почти ее покровитель. Дело за малым – объявить древним.

– Уверен, до них уже докатилось. – Заза выкопал шашлык из утки и принялся жевать в свое удовольствие. Чернокожий лельхай обожал птицу в любом блюде, жареную или пареную.

– Слуги имеют право рассказывать. Древние прибыли в особняк к древнему, – продолжил мысль Зазы Фоллс – африканец слишком увлекся трапезой. – Про тебя, Риг, остальные спросят обязательно. Ты у нас один из самых влиятельных. И не исключено, что самый старший из выживших. И магия твоей крови многим не нравится. Так что про Лену большинство уже в курсе.

– Так, значит, я прихожу на собрание, беру с собой Лену и новость озвучиваю. Заодно подключаю к поиску создателей.

– Осталось решить последнее, важное. – Заза отодвинул шашлык от лица, но в тарелку класть мясо не торопился. Старая, неистребимая рабская привычка. Что отложил – могут ведь и отнять. Такие вещи впитываются с кровью и потом, и дальше уже ничем их не вытравишь. Ни долгим благоденствием в богатстве и сытости, ни хорошей едой и качественной выпивкой. Это садится прямо на подкорку. – Надо изобрести предложение ттахам. Если вы с Леной их разыщете, встретитесь, сразу должны начать торговаться.

– Помощь в войне и содействие привратницы, – ляпнул Ураган с ходу, не думая.

– А ты готов воевать с враждебными ттахами? – вскинул рыжую бровь Огненный. – Вернее, мы-то все, может, и готовы. А Эжен? Вазиль? Или тот же Этилла? За слова ведь и отвечать придется. Ладно, если черные предложат переговоры. А если упрутся рогами и копытами?

Риг пожал плечами и крепко задумался.

– Думаю, надо настаивать на мире, – произнес Заза и отложил шампур – железка звякнула о пластиковое блюдо. – Но как-то так, дабы все поняли, что мы и войной пойти не побоимся.

– Это требует еще осмысления, – не мог не согласиться с приятелем Ураган. – Как предложить военную помощь, чтобы при этом настаивать на мире?

– Вот пусть остальные тоже подумают! Все равно пока ищем создателей… пока Калисто вершит свою магию. Времени немного, но все-таки не секунды… – продолжил Огненный мысли товарищей. – Не все же нам одним мозги обламывать!

– Ломать, – поправил Риг Фоллса.

Заза громко расхохотался. Языки легко давались древним, но похожие ошибки временами случались.

– Ему привычней что-то обламывать. Или кого-то, при необходимости, – расхохотался Ураган вслед за чернокожим.

Фоллс поиграл внушительными бицепсами и возражать даже не подумал.

– Я бы и ттахам обломал все, что нужно! – не удержался от комментария Огненный. – Достали уже своими войнушками.

– А почему ты считаешь, что причина разломов именно в том, о чем нам рассказывают? Может, дележка миров-карманов – это так, отмазка для окружающих? – вернулся к своим размышлениям Риг.

– Территорию, в принципе, делить нормально. А что ты еще там предполагаешь? – Заза совсем перестал жевать. Фоллс напрягся в ожидании объяснений, даже кровяной коктейль отставил. Но в эту минуту в дверь постучались и послышался звонкий голос Лены. Все внутри Урагана вмиг перевернулось. Тепло и щекотно, приятно до дрожи. Она пришла… сама, не выжидает, пока Риг соскучится и рванет навстречу.

– Я же просил входить без стука! – произнес Риг, направляясь к двери, и тут же забыл, что планировал добавить. Лена успела переодеться. Из походных лосин и туники в легинсы и тонкую белую трикотажную блузку.

Риг скользнул взглядом по фигуре привратницы и потерялся в пространстве и времени. А Лена ненароком добавила ощущений. Осторожно коснулась рукой плеча Урагана, приподнялась на носках и чмокнула в щеку.

– За что? – удивился Риг, задыхаясь, привычно проклиная жесткие брюки, которые еще недавно сидели свободно.

– Спасибо за то, что привез и устроил. И за твою заботу в вертолете. Я очень ценю ее, правда-правда.

От этих слов у Рига отнялся язык, ноги стали ватными и непокорными. Древний обхватил Лену руками и притянул к себе, ни о чем не думая. Ни о приятелях, оставшихся в комнате, ни о проблемах стратегии и тактики. Мысли испарились, желание усилилось. Привратница явно его ощущала, но реагировала только улыбкой.

Их лица очутились почти вровень – Риг сгорбился и подался к маленькой женщине.

– Я… ты же знаешь, я все для тебя сделаю, – единственное, что удалось выдохнуть. Лена коснулась щеки Урагана, и древний едва сдержал возглас, лишь слабое рычание вырвалось из горла, когда привратница зарылась пальцами в волосы. Ну вот что она с ним такое делает? Секунда – и готов к постельным подвигам. А надо идти знакомить с товарищами. Объяснять все матримониальные планы. А как? Если мысли только о Лене. О ласках привратницы и поцелуях. О том, что ее тонкую кофточку содрать – ведь дело одной минуты. Легинсы порвать – и того быстрее. О том, что очертания спортивного бюстгальтера неплохо просматриваются сквозь кофточку. О том, что глаза у Лены – озера. Взглянул – и утонул в янтарных омутах. О том, что ее теплая узкая ладошка касается приятнее бархата и шелка. Все эти глупости в голове так и вертятся, тело становится все горячее, а связных мыслей – раз-два и обчелся.

Риг попытался привести себя в чувство. Слегка прикусил клыком губу. И произнес очень хрипло, едва дыша:

– Пойдем, я тебя с друзьями познакомлю. И если со мной что-то случится, сразу к одному из них обращайся. Любой прикроет тебя и Захара.

Он уже почти двинулся в комнату, когда Лена снова деморализовала.

Прильнула всем телом и мягко сказала:

– Не хочу, чтобы с тобой что-то случилось. И уж если ты такой крутой и честный, то обязан мне пообещать и это!

Ураган сглотнул, в голове помутилось. Мысли о друзьях испарились махом. Риг не осознавал, что происходит, где он и что вокруг располагается. Только Лена и ее мягкие губы, что шептали Ригу такие приятности. То, что он совсем не надеялся услышать. Во всяком случае, уж наверняка не сегодня. Когда-нибудь хотел бы, чего уж скрывать-то…

– Обещаешь? – Она смотрела лукаво, немного пытливо и даже ласково. Риг лишь кивнул – слов не хватало. Весь ушел в ее взгляд, эмоции и желания.

– Вот теперь пойдем с товарищами знакомиться!

Она отстранилась, почти делая больно. Вот же чертовка, маленькая ведьмочка! Как же она на него действует-то! Что хочет с ним, то и вытворяет. Как хочет, так и вертит древним воином. Тем, кто командовал немалой армией, руководил всеми лельхаями города и даже всего государства чуть позже.

Риг попытался слегка отдышаться. Понял, что это совершенно бессмысленно, пока Лена близко, теплая и ласковая, поэтому развернулся и направился к товарищам.

Заза отложил очередной шашлык, Фоллс отставил коктейль с кровью. Древние встали и поклонились. Лена не понимала значения жеста. А Риг понимал и склонил голову – поблагодарил приятелей за содействие. Лельхаи принимали Лену как родственницу, молча клялись защищать и беречь ее, если с Ураганом что-то случится. Когда Заза и Фоллс вернулись на место, Риг прокашлялся и представил:

– Как вы поняли, моя особенная женщина. Елена. Ее сына зовут Захаром. Я взял ее под свое покровительство. Еще она привратница, как вы уже знаете.

Лена улыбнулась Фоллсу и Зазе, присела за стол, и Риг устроился рядом. Понимая, что ни есть, ни пить не получится. Огненный протянул коктейль с кровью – мол, на, успокой себя хоть немного. Риг усмехнулся, а Заза поднял свой бокал. Высокий, похожий на бокал для шампанского. Лене налили сухого вина. Красного, как и коктейли с кровью.

Четверо подняли бокалы с напитками, чокнулись и отпили сколько хотелось.

– Фоллса, Огненного ты уже знаешь, – закончил с официальной частью Риг. – А это Заза, он тоже древний.

Чернокожий кивнул и улыбнулся.

Лена поставила бокал на стол и предложила:

– Скажите, что задумали. Чем смогу – помогу. Я так понимаю, что помощь привратницы очень не лишняя в нынешних обстоятельствах.

– Да мы вот размышляли про твоих работодателей, – совсем панибратски начал Фоллс. – Что такое-эдакое ттахи затеяли? Неужели просто-напросто делят территорию? Как-то нам в это не очень верится. Не похоже и не соответствует нашему опыту…

Привратница чуть подалась вперед, внимательно посмотрела на Урагана и доверительно произнесла в его сторону:

– Я не знаю, что они там задумали. Но недавно случилось нечто любопытное. Вначале меня обещал обучать Лилдрен. Один из королей альбиносов ттахов. А потом почему-то взялся Рэйнлог. Тоже король-альбинос, но другой.

– И как они тебе все это объяснили? – заинтересовался новостями привратницы Заза.

– А никак не объяснили. Ничего толкового. Сказали, у Лила неверные представления о моей связи с Ригом Ураганом. Вроде как наши совместные силы не разрушительны, а совсем наоборот. Но Лил против, а вот Рэг за.

– Погоди-ка! – Огненный дернул рукой, словно метнул во врага кинжал. – Разве Лил и Рэг оба не белые?

Лена кивнула, Заза ухмыльнулся, Риг тоже поймал мысль шотландца. Конечно! Ттахи клялись, заверяли, что несогласие между белыми и черными. Но почему же тогда белые спорят? Да еще внезапно сменяют друг друга на поприще обучения начинающей привратницы? Что-то тут явно не так, как думали. Не сходится с официальной версией ттахов. И лишь подкрепляет прежние подозрения.

 

Глава 6

Елена

Древние приняли меня очень радушно. Огненный и очень крупный чернокожий, будто статуя великана из гематита.

Общались так, словно мы давно дружим, и разговаривали вполне откровенно.

Разговор зашел о ттахах: загадочных планах, недоговорках и мирах могущественной расы. Мне тоже становилось все интереснее. Складывалось ощущение, что война белых и черных – лишь предлог, нечто вроде витрины, которую выставили всем напоказ, ради «отмазки». Дабы объяснить проблемы с энергией-магией. На самом же деле ттахи начудили, занимаются чем-то тайным и очень опасным и никому не планируют об этом рассказывать. Возможно, делят, только не миры-карманы. Пытаются сотворить нечто совсем другое.

Почему-то эта мысль упорно крутилась в голове, не давала покоя и не уходила. Лилдрен настаивал, чтобы мы с Ригом не занимались любовью, а вот Рейнлог намекал, что все несколько иначе, но напрямую ничего не озвучивал. Калисто считала, что мы с Ураганом вместе обладаем некой особенной магией. И я сама видела, что случилось, когда наша кровь соединилась в баночке ведьмы.

– А почему ттахи не живут в обычных мирах? – внезапно родился у меня резонный вопрос.

Лельхаи обменялись задумчивыми взглядами. На лице Рига отразилось восхищение, почти так же посмотрели и его приятели.

– Точно! – поднял палец вверх Огненный. – С чего бы им вдруг не начать воевать за планеты, другие миры, Вселенные? Зачем им нужны жалкие миры-карманы?

– Там вроде бы больше стандартных измерений и магия какая-то особенная, концентрированная, – словно припомнил что-то Ураган. Казалось, он сейчас выуживал из памяти вещи, которые очень давно мельком услышал, но успел основательно подзабыть. Сам удивлялся, когда эти факты начинали всплывать в мозгу и выстраиваться.

– Я чего-то все равно не улавливаю. – У меня в голове роились вопросы, складывались в цепочку непонятного, странного, а ответы пока не находились. – Если ттахам лучше в особенных мирах, и они их уже для себя создали, тогда к чему все эти нелепые войны? Не хватает всем места на огромных просторах?

Огненный пожал плечами, а Заза хмыкнул:

– Как вариант. На то они и могущественные маги. Хотят всего на свете и побольше.

– Допустим. – Меня несло по волнам рассуждений. – Тогда сколько же лет мирам-карманам? Ну они ведь в вашем пространстве расположены? Значит, вы должны примерно прикинуть.

Лельхаи опять обменялись взглядами, и Риг пораженно за всех ответил:

– Миры-карманы тут – сколько я себя помню. А я разменял семнадцатую сотню.

– А почему раньше из-за них не воевали?

– И волнений в энергетике миров не было, – подключился к моим рассуждениям Заза.

Риг опять посмотрел с неприкрытым восхищением. Остальные лишь молчаливо поражались. Мне же хотелось докопаться до истины. Что же такое затеяли хитроумные ттахи? Почему раньше миры-карманы устраивали? Места хватало, и ттахи жили в достатке, а сейчас вдруг начались какие-то войны. Почему раньше энергия нормально циркулировала сквозь миры ттахов и соседние, а теперь вот вдруг перестала и застопорилась…

Миры-карманы слишком давно существуют, чтобы проблема только-только проявилась…

– Вы можете принять меня за дурочку, иностранку, которая ни в чем не разбирается. Но с моей точки зрения, если энергия циркулировала, значит, процессы очень давно налажены. Магические всплески из-за военных действий вряд ли повлияли бы на миры столь сильно. Значит, здесь случилось нечто другое.

Древние привычно обменялись взглядами и молчаливо делегировали ответить Зазе:

– Хорошие вопросы задаешь, привратница. Именно с ними мы к ттахам и отправимся. Причем, судя по всему, мнения у них разделились. Одни считают, что нужно бы все прекратить, другие же настаивают на продолжении. Что бы они там такое-эдакое ни затеяли, среди ттахов раскол не между белыми и черными. А между сторонниками завершить действия и теми, кто предлагает немедленно остановиться.

– А любой раскол выгоден противнику! – выпалил ужасно довольный Огненный, привычно саданув рукой по воздуху. Он будто сражался с судьбой пожизненно и каждым жестом, взглядом, интонацией не давал фортуне ни малейшего спуска. – Это шанс деморализовать и победить.

– Ну, победить не победить, все-таки ттахи, – усомнился рассудительный Заза, откинулся на спинку кресла и закончил: – Но это, как ни крути, наш лучший козырь. И надо подумать, как его разыгрывать. Наверное, прикинуться, будто все выяснили. Что бы ттахи там от других ни скрывали, попробуем сделать вид, что нам все известно.

– Отличная стратегия, мне даже нравится! – почти подскочил на месте Огненный. Ураган коснулся моего плеча, так, словно пытался привлечь внимание, и произнес тихо и проникновенно:

– Лена, есть еще одна тема. Ты знаешь, что моя особенная женщина. Я собираюсь объявить двадцати пяти, что беру тебя под свое покровительство. И Захара усыновляю со всеми вытекающими. Это даст вам неограниченные права на использование моих денег и связей, позволит разговаривать наравне с древними. Поможет занять достойное место среди лельхаев и во всем остальном мире. Но ни к чему в наших отношениях не обяжет.

Фоллс нахмурился и раздраженно отмахнулся. Словно осуждал Рига за ремарку. Заза даже не шелохнулся, только поза его стала чуть менее расслабленной. Риг же, напротив, напрягся до предела и напоминал каменную статую. И я постаралась его успокоить, насколько это вообще возможно. Раз уж тайн между друзьями нет абсолютно, и я выскажусь в полный голос.

– Хочу прояснить свою ситуацию. Друзья, дело вовсе не в Риге. Не в наших отношениях и не в моих чувствах. Я очень сильно обожглась в прошлом. С прежним мужем, отцом моего Захара. Поэтому и дую на теплую воду. Я согласилась встречаться с Ригом, но на большее пока не могу решиться. Я очень ценю нашего Урагана и дорожу им по-настоящему. И вот это чистая правда от привратницы. Буду рада завтрашнему объявлению перед древними. Согласна на все варианты Рига.

Ураган дернулся, резко выпрямился, немного разрумянился и не удержался – сжал мою ладонь горячими пальцами. Жар поднялся до плеча и шеи: такой приятный и такой неожиданный. Огненный только опять отмахнулся. Заза даже не повел бровью. Вместо этого чернокожий древний налил нам всем еще по напитку. Лельхаям, как обычно, коктейли с кровью из странного сосуда, похожего на лампу Аладдина. А мне из граненой винной бутылки еще немного терпкого сухого красного.

– Пусть у нас все сложится отлично! – провозгласил классический тост Заза. Ну прямо как будто тоже из России. Мы подняли бокалы, чокнулись и выпили.

Я чувствовала – игра только начинается. Между древними, Ураганом и его друзьями, между хитроумными ттахами и лельхаями. Но обратной дороги уже не было, да я и не собиралась искать ее. Теперь лишь вперед, ради сына и будущего. Как бы пафосно это ни прозвучало.

– Планируется объяснить способности привратницы свойствами моей крови, что ты выпила, – осушив бокал, сообщил Риг.

– Я не против, – тут же ответила я.

Ураган удивился, улыбнулся догадке.

– Марина? Опять поделилась сведениями?

Я кивнула и поспешила оправдать няню.

– Я боялась, что твоя кровь повлияет неожиданно. Например, на мои эмоции, желания, страсти…

И тут же поняла, что зря высказалась. Расслабилась и решила рубить правду-матку. Риг нахмурился, гладкую юношескую переносицу прорезали две длинные морщины, на лбу проступили еще две, прежде почти незаметные глазу. По лицу древнего прошла тень, кулаки сжались до побелевших костяшек. С минуту он молча смотрел в окно: на клумбы, деревья, далекое озеро. На птиц, что реяли в темнеющем небе, на звезды, что проявлялись одна за другой.

Желваки Урагана ходили ходуном. Я судорожно покосилась на его приятелей. Заза хмурился, но не шевелился, Огненный сгибал пальцами вилку – вправо-влево, туда и обратно, пока прибор не сломался на части.

Металл негромко звякнул на паркете, и Риг обернулся, будто очнулся.

– Ты думала, навязываю нужные мне чувства или желания при помощи крови? – слишком уж тихо спросил Ураган. Я сглотнула, не в силах отвести взгляда, Риг гипнотизировал в напряженной позе: клыки выпущены, кулаки сжаты, мускулы вздулись внушительными буграми.

– Я… – Я не знала, как оправдаться. Он ведь не сделал ничего плохого. Все, что я видела от Рига Урагана – только доброту, щедрость и заботу. И отплатила ему неблагодарностью. Дзинь – Огненный сломал ножик, и части его присоединились к остаткам вилки. Заза вздохнул, но промолчал, только поза его стала более напряженной. Так выглядит потревоженный на отдыхе хищник. Вот только что лежал вальяжный и ленивый и вдруг всерьез о чем-то заволновался.

Зато Ураган натужно выдохнул и вдруг успокоился без видимой причины. Слегка помедлил и взял мою руку, нисколько не стесняясь присутствия приятелей.

– Мне не нужны навязанные чувства. Я всегда оставался с тобой искренним. Я буду счастлив, если полюбишь. Наверное, нет ничего желанней. И нет ничего для меня ценнее. Но мне нужно только искреннее чувство. Не наваждение и не благодарность, не плата за помощь или что-то иное. Ничего этого не желаю и не приемлю! Это как насилие, только психологическое. Его я еще варваром всегда избегал. Даже когда мораль позволяла. Завоевателям разрешалось насиловать женщин, брать их в жены, увозить в свои поселения без согласия. Не мое это, не так меня отец воспитывал. – Последние фразы он почти выкрикнул. Впервые даже отчасти истерично. Огненный сломал второй ножик и принялся мучить следующую вилку. Заза внезапно встал из-за стола.

– Риг, успокойся. Прошу тебя по-дружески, – сказал очень мягко и почти ласково. – Сам говорил – Лена из другого измерения. Кто знает – какие у них там мифы и сказания. Она всему здесь только учится. Узнаёт тебя, меня, Огненного. Даже про лельхаев правду выясняет. Не стоит делать ненужную трагедию. Вот просто поверь – не стоит оно того.

Риг посмотрел на меня и на Зазу. Наверное, никогда этот взгляд не забуду. Словно я стала мучителем Рига, пытаю его, выдергиваю суставы, ломаю кости и рву сухожилия. Кажется, он выглядел менее несчастным, когда ложился на пространственную расщелину и даже когда очнулся после ранения.

Сердце сдавило, болезненно екнуло, я наклонилась поближе к Урагану и положила голову ему на плечо. Хотела сказать что-то в утешение, но на ум ничего стоящего не приходило. Слова вертелись, смешивались, но не складывались. Ураган осторожно погладил мои волосы, голову и шею, плечо и руку.

– Ладно, проехали, – обронил негромко. – Вернемся к будущей встрече с древними. За завтраком уже начнем знакомиться. Лена, я сразу тебя всем представлю, поясню твой статус особенной женщины. Объявлю о своем покровительстве, расскажу и о твоих способностях. Веди себя естественно, никого не бойся, делай вид, что любого заткнешь за пояс.

Я усмехнулась – ведь именно так и представляла себе Рига в чужом обществе.

– Или веди себя примерно, как я. Если что – с размаху в глаз кулаком, мало – с пинка куда-нибудь пониже. Никаких церемоний, никаких расшаркиваний. Показала силу – и вся недолга, – ухмыльнулся Огненный, сгреб остатки приборов и выложил на стол грудой железа. Куски вилок и ножей впечатляли несказанно.

– Древние очень разные и ни на кого не похожие. Но не позволяй навязывать свои стереотипы, – вступил в разговор задумчивый Заза. – Ты такая, как есть. И все тут, баста. Их нормы морали, общения, поведения пришли из глубин веков и давно позабыты. Но некоторые любят их реанимировать. Наверное, так чувствуют себя почти дома.

Тогда я еще не понимала мудрого совета, но уже наутро отчетливо вспомнила.

Мы еще немного посидели, пообщались, и Фоллс с Зазой отправились в свои покои. Мы с Ригом остались наедине. Некоторое время древний молчал, просто смотрел и словно изучал изнутри и снаружи, пытливо, встревоженно. Затем привычно взял мои руки, крепко сжал их горячими пальцами и произнес:

– Мы все выясним. Про предупреждения, про расщелины, про то, что нам можно или нельзя…

Я наклонилась и… поцеловала Рига. Даже не знаю – что нашло на меня. Просто до ужаса хотелось коснуться губ мужчины, варвара, лельхая. Мягких по-мальчишески, но жестко очерченных, мужских и одновременно невероятно чувственных. Секунда – и я на коленях Урагана.

Риг прижимает, стискивает, гладит. Все, как тогда, в доме Урагана, когда мы потеряли контроль окончательно. И я отпускаю себя, обо всем забываю. Не думаю, что нам можно, а что опасно. Хорошо, что Ураган не забыл обещаний.

Он гладит, целует так, что хочется повторения. Тело согревается теплом древнего, нежится в его сильных объятиях. Он играет на моих эрогенных зонах, как умелый музыкант на скрипке Страдивари. Где-то лишь невесомо касается, где-то делает большее усилие, а где-то даже слегка дергает. Древний умеет обращаться с женщиной. Я даже не понимаю, когда разделась. Только чувствую, как расстегивается бюстгальтер, и Риг целует соски, посасывает. Проходится языком по груди и шее, опускается к животу и цепляет клыком трусики. Черт! Вот он умелец, специалист! Ведь даже не порвал тонкую тряпицу.

Ласки Рига становятся жарче, суматошнее, его руки и губы словно повсюду. Я выгибаюсь навстречу очередному поцелую и… ощущаю, что достигла пика удовольствия. Ураган торопливо расстегивает брюки, прижимает и осторожно направляет мою руку. Я подчиняюсь его темпу и ритму, древний ласкает с настойчивостью и нежностью.

Я таю, растворяюсь в чувственной истоме. Риг рычит, снова и снова изливается. Мы словно опять занимаемся любовью, только иначе, без «проникновения». И никаких неудобств совершенно не испытываем. Ураган наконец-то снимает футболку, приподнимается и стягивает брюки. Сбрасывает еду и посуду на пол, умудряясь не разбить ни одну тарелку, и водружает меня на столик. Приближается, прижимается, снова ласкает. Продолжается наше страстное безумие. Риг успевает везде и всюду. Я лишь подчиняюсь его рукам и губам, стараюсь отвечать, как только умею. И каждое наше мимолетное касание – словно соединение оголенными нервами. Чувственный взрыв, сумасшествие, не иначе.

Лишь раз Ураган задерживает мою руку, изливается в нее несколько раз и рычит так, что дрожу от удовольствия, прихожу к новому невозможному пику.

Мы моемся вместе в огромной ванной. Вернее, он меня моет, а я наслаждаюсь. Позволяю сильному и заботливому мужчине массировать, натирать, прополаскивать волосы. Ураган одевает меня во фланелевую пижаму, мягкую и настолько приятную телу, что хочется мурлыкать приласканной кошкой. Бережно поднимает и берет меня на руки.

Черт! Ведь я уже успела позабыть, когда мужчина носил на руках. Пусть не так нежно, не так осторожно, будто дорогую хрустальную вазу, но хотя бы просто поднимал, обнимал. Проносил несколько метров по комнате…

Дмитрий жаловался, что я тяжелая. Хотя весила я килограмм пятьдесят.

– Вот будешь весить, как наш Захар, тогда я и тебя подниму на руки…

– Вот станешь маленьким расстроенным мальчиком, тогда и обниму, и успокою…

– Вот станешь ребенком, тогда и согрею…

Слова с болью впечатывались в память, резали без ножа, кололи без иголок.

Зачем он называл эти условия? Издевался, искал повод «отмазаться»? Я почему-то ни разу Диму не спрашивала…

Но чувствовала себя совершенно одинокой, раздавленной тем, что никто не пожалеет, никто не пощадит и не утешит в горе. Некому меня приласкать и успокоить. Нет у меня больше любимых родителей – давно оба покоятся на кладбище. А Дмитрий… так, сосед по общежитию. Местами жестокий, местами безразличный, и даже неизвестно еще – что предпочтительнее.

Я прижимаюсь покрепче к Ригу Урагану, стараясь удержать забытое ощущение, проникнуться и впитать его кожей. Обо мне заботятся, искренне любят, несут на руках в выделенные комнаты.

Я почти не помню, как все происходит. Вижу Марину и сразу успокаиваюсь. Невозмутимая женщина-энерджайзер докладывает, что Захар уже спит в своей комнате. Мальчик поел, погулял с няней, поиграл в машинки в свое удовольствие.

Я киваю, с наслаждением распластываюсь на постели. Риг заботливо укутывает мягким одеялом и долго, нежно целует в щеку. Уходит из комнаты совершенно бесшумно.

Я расслабляюсь и засыпаю.

Ладно, мы с Ураганом все еще выясним. Пока нам и так хорошо вместе. Здорово, что партнер столько умеет. И плевать мне на его прошлых любовниц. Я – особенная, единственная и желанная. А они… не более чем качественные тренажеры, агрегаты для сброса сексуального напряжения.

 

Глава 7

Риг

Лена заставляла Рига испытывать сотни эмоций за считанные секунды. И все такие сильные, неконтролируемые, что привыкнуть никак не удавалось. То нежила своей лаской и внезапной приязнью, то резко опрокидывала с небес на землю. Вот как сегодня, когда намекнула, что желание, симпатия к Урагану, вполне возможно, пришли из его крови. Риг знал, что это неправда, глупость. Но оправдываться он всегда ненавидел. И никогда прежде этого не делал. Хотите – верьте, нет – это ваши проблемы. Так всегда считал Риг Ураган, пронося через века нехитрую философию. Но вот при Лене вдруг изменил ей. Начал лепетать что-то… Обижаться. Как глупый мальчишка, слабак, вот уж ей-богу!

А главное, Марина все пояснила привратнице. Лена знала, что Риг ни при чем. Но обида захлестнула, как никогда прежде…

Бывали в жизни Урагана случаи и пострашнее. Его обходили с повышением в родной армии, но Риг все равно добился желанного места. Его пытались сместить, и не один раз, но до самой смерти Ураган оставался полководцем.

Да и в собственной семье Риг был на втором плане. После красавца-брата – надежды отца. Трой, белокурый двухметровый воин, чуть выше Урагана и красавец, каких мало. Чуть женственнее, чем хотелось бы, но в меру. Первый во всем, независимо от ситуации. В стрельбе из лука, в мечевых схватках, даже в глупом забеге соплеменников, что учиняли раз в год в праздник Равноденствия. В жены Трою прочили дочь вождя – чернобровую, статную, синеглазую Иневру. Самую красивую невесту племени. Рига устраивала его Ратанна, он предпочитал блондинок и рыжих и никогда не завидовал брату. Просто долго и упорно тренировался, занимался с ребятами постарше. В двенадцать победил пятнадцатилетнего Троя в поединке на мечах, на празднике племени. То-то шум поднялся и вопли! Не привык братишка к внезапным проигрышам, заранее вешал себе на стену все возможные воинские призы и подарки.

А Ураган выиграл еще и состязание лучников, сместив брата на второе почетное место. Трой пришел в бешенство. Ну как так-то! Он ведь самый-самый! Единственный и неповторимый! Тренировался у лучших воинов племени. Отец не жалел ни средств, ни времени на любимого отпрыска, и тут такое… Лемис, отец Рига и Троя ошибку понял быстро и сменил симпатии. Теперь Ригу грозила свадьба с Иневрой. Девушка уже не могла дождаться – кажется, Ураган ей даже больше понравился. В свои двенадцать он ничем не уступал Трою. И мог похвастаться истинно мужской красотой, в отличие от слегка женственной внешности брата.

Но Риг женился на своей Ратанне и не пожалел об этом ни разу. Трой еще пытался его превзойти. Но потом они стали хорошими друзьями и оставались, пока старший брат не погиб в одном из кровопролитных сражений. Возвращаться домой с безжизненным телом брата, распластанном на колючих носилках из хвороста – почести, положенные мужчине статуса Троя – для Рига стало самым страшным испытанием. Он даже снова отдал бы пальму первенства, позволив себя одолеть, добровольно отказался бы от места полководца. Но судьба – она такая, шутница. Когда-то Риг жаждал победить Троя любой ценой, в том числе и ценой жизни брата. А вот теперь отдал бы свою, лишь бы Трой не погиб в знаменательной битве.

Иневра тосковала по мужу недолго. Дочь вождя, чью красоту уже побеждало время, поспешила найти достойную замену. Риг не винил ее – понимал, что ж поделать. В те времена женский век был очень короток. К двенадцати-тринадцати годам уже невеста, к пятнадцати-семнадцати мать нескольких детей. А к двадцати официально старуха, на которую даже муж смотрит через силу и в походах утоляет голод по молодой, упругой женской плоти. Ратанна тоже не пожалела о выборе мужа. Ей Ураган не изменял, берег и лелеял.

Так закончился век знаменитого Троя – могучего воина, лучшего среди лучших, легенды племени и надежды рода.

С тех времен еще, с начала соперничества с братом, Риг все и всегда доказывал делом. Не глупым набором букв, интонаций, не обиженными возгласами на радость злопыхателям – делом, только делом и ничем больше. И вот опять нарушил собственное правило.

Он еще долго корил себя, осуждал, злился, пока вновь не утонул в радости общения с Леной. Она очень старалась сгладить впечатление, и Риг буквально таял, как мороженое летом.

А потом он дорвался до тела привратницы.

Вернее, до ласк, поцелуев и полного доверия. Лена окончательно доверилась Ригу, и для него это значило гораздо больше, чем сотни ночей с ненасытной любовницей.

Как он сдержался, Ураган не помнил. Помнил лишь неутолимую жажду ласки, касаний привратницы и ее нежности. Риг направлял ее и наслаждался. Освобождался от тягостного гнета желания, за секунды опять возбуждался до невозможности, до боли, до отключения мыслей полностью, и снова получал желаемую разрядку. Он совершенно потерял счет времени, не помнил – где они и зачем собирались.

Когда же Лена устало прилегла на стол, помыл привратницу, уложил в постель и поторопился в свою комнату. Слишком уж велик оказался соблазн – лечь рядом с Леной, прижаться покрепче и просто наслаждаться ее близостью. Но Риг понимал, что снова не удержится, гормоны еще бушевали в крови древнего, лельхайское нутро давало о себе знать. Ураган с нежеланием ушел от привратницы, лишь оглянулся и улыбнулся на прощание.

Но у себя в покоях он размечтался. Лег на диван и предался воспоминаниям. Словно опять заново все пережил. А когда очнулся от сладостных грез, то обнаружил, что снова излился. Несколько раз – и даже не заметил. Риг усмехнулся и отправился мыться.

Черт! Ведь надо! Как глупый подросток. Замена близости – фейерверк удовольствия, каждое касание жжет желанием, каждое воспоминание… вот так вот заканчивается. Он уже не помнил, когда так же чувствовал, когда доходил до такого возбуждения, когда фантазии провоцировали разрядку. Слишком давно случалось подобное. Еще в человеческие времена Урагана. В мальчишеские времена, затерянные в столетьях.

Риг заново обмылся и вышел на балкон. Надо еще раз подготовиться к встрече. Хватит тешить подростковое желание, хватит наслаждаться тем, что уже прожито. Пора обустраивать лучшее будущее. В первую очередь для Лены с Захаром…

Вот только еще немного мыслей о привратнице… Каплю того, что так понравилось Урагану. Обеспечивать ей комфорт и уют, слушать и заботиться.

Он позвонил Даару и распорядился доставить детские вещи нужного размера – зрение лельхая позволяло прочесть каждую циферку на бирках земных вещей Захара. Те мелькали то в вороте футболки, то внутри кофты, то в отверстиях шва.

Риг заказал столько одежды, чтобы малышу хватило на год. Попросил Даара доставить лично и прикупить банных принадлежностей – для Лены. Все, включая ее любимое мыло, о котором привратница заикалась в беседе с Мариной, халата и расчески с особыми зубьями. Риг заметил, что старенький гребень Лены надтреснутый, щербатый и вытертый. Несколько сломанных зубьев так и намекали, что вещи давно пора бы на свалку. Отслужила расческа огненной гриве владелицы.

Ураган улыбнулся, опять ощущая, как теплеет внутри и хочется издать глупый, радостный возглас счастливца. Ему нравилось воображать в деталях, что Лена получит свеженькую мочалку, халат и прочую необходимую мелочевку, а Захара экипируют, как жениха. Риг хотел бы иметь такого же сорванца. Впрочем, разве есть особенная разница? Захар пришелся очень по душе древнему. Приятный мальчишка: добрый и искренний, не испорченный и совсем не капризный. Настоящий мужчина, достойный мамы…

Риг усыновил бы парнишку немедленно. Вот только понимал, что еще очень рано для подобных деликатных тем и разговоров. Надо приучить Лену к важной мысли, что она – часть жизни Рига Урагана. Одна из самых важных ее составляющих. Та, без которой не вдохнуть и не выдохнуть. Не встать с постели и не набраться сил бороться за мир и благоденствие на планете. Та, без которой даже вечность бессмысленна. Выглядит не благословением – ужасным проклятием.

И естественно, следует выслушать мнение Захара. Малыш такой зрелый и взрослый психологически, будто уже прожил несколько жизней. Вот как тут не верить в теории Вазиля, индуса-древнего, странного и непонятного. Он проповедовал множество жизней, которые чередуются по законам кармы. Что заслужил в этой, нынешней ипостаси, то и получишь при следующем рождении. Станешь ли человеком, венцом творения, получишь ли хорошую семью и достаток или погрязнешь в ужасной нищете, а то и вовсе вырастешь дубом, окажешься в шкуре осла или волка. Все это зависело от тебя нынешнего. Риг никогда в подобное не верил. Он до сих пор проповедовал язычество. Давно не молился, но в тяжелые минуты вспоминал богов, что вели в походы, помогли вырасти здоровым и сильным, родиться дважды: лельхаем и человеком. Но, глядя на Захара, вспоминал Вазиля. Мальчик понимал такие вещи, которые не всякий взрослый разумеет. Видел истинную сущность любого, даже такого древнего, как Огненный. Вот уж когда поверишь Вазилю…

* * *

До самого утра Риг прикидывал, старательно разрабатывал стратегию и тактику, пользуясь возможностью не спать месяцами. Потом, все потом: и сон, и отдых, и развлечения, и дружеское общение. Сейчас надо сосредоточиться на самом важном и пошагово упорно исполнять задуманное.

Риг прокрутил в голове детали: с кем и как придется разговаривать. Самое главное – не ошибиться. Древние не привыкли долго выслушивать, а уж внимать чужому мнению, принимать во внимание чьи-то аргументы – это они и вовсе ненавидели. Тут нужны не трибуна, не словоблудие, а пара сильных и метких лозунгов. Таких, чтобы слушатели прониклись мгновенно, до глубин душ, если те еще у них оставались.

Начать лучше с тех, кто ближе Урагану – варваров-воителей, похожих древних. Риг выбрал Тора, Эжена и Брендона. Средневековые рыцари короны не так хорошо понимали Урагана, как тот же Заза, Фоллс или викинг. Но, счистить с них ненужные культурные обряды, убрать глупые ритуальные расшаркивания, выкинуть картонно-пафосные речи – на тебе, все те же вандалы и варвары. Во всяком случае, в военном понимании Рига.

Следующими Ураган наметил диалоги с древними славянами: Егором и Демидовыми. Русичи родились в разных столетиях и людьми никогда даже не познакомились бы. Но проклятыми проявляли поразительное единство, с удовольствием чествовали славянское братство. Это Рига в них всегда искренне восхищало. Англичане, французы и даже египтяне порой ссорились до кулачных драк и кровопролитий. Но Егор и Демидовы – ни разу. По крайней мере, в присутствии посторонних. Наверное, в том и сила славянских народов, их способ выжить в суровых условиях и одолеть самых жестоких завоевателей.

Убедишь одного – остальные присоединятся, сплотятся против общих недругов и ненастий. И уж если выступят единым фронтом – берегитесь те, кто попал «под раздачу».

Вазиль… Какой странной ни казалась бы Урагану его философия, кармы и прочее, но как воин индус стоил очень многих и никогда в жизни не бежал от опасности.

Саджетт поможет, поддержит и сразится. Главное – правильно использовать козыри. Восточный воин – еще тот прагматик. За себя и друзей любого зарежет, а вот за чужаков и кулака не поднимет.

Сладкая троица: Кол, Рин и Сэт, черт его знает, как их звали когда-то. Египтяне вроде бы. Арабы уж точно. Когда-то работали безжалостными наемниками. За интерес и деньги сотворят что угодно. Ради благополучия Вселенной, измерений с постели не встанут и головы не поднимут.

И не боятся они ничего на свете. Риг понимал – древние не поверят, что их бессмертию угрожает опасность. Такие, как Ураган, выживали в космосе без всяких там скафандров и звездолетов, месяцами спокойно не ели и не пили, без проблем не спали даже годами. Это молодняк ждет массовая гибель, если трещины в пространстве продолжат появляться, пробуждая мощные магические всполохи и уничтожая все живое в округе. Смертные – и вовсе станут смертниками. Но арабы предпочтут развлекаться и верить, что кто-то останется, как доноры крови. Для древних лельхаев достаточно капли. Да и немногочисленную кучку людей – испуганных, голодных, измотанных катаклизмами – изловить и содержать, как зверей в зоопарке, для троицы древних ничего не стоит. Брать крови столько, сколько захочется, никогда больше с людьми не договариваться – это же голубая мечта арабов! Их рай, Елисейские луга, Эльдорадо!

Заклятые друзья – Китаец и Японец – Кио и Андо с удовольствием поддержат любую потасовку независимо от причины, а уж вооруженный конфликт – тем более. Любят доказать великанам лельхаям, что «мелкие» стоят в тысячу раз больше. Благодаря их скорости, легкости и ловкости.

А вот Этилла – совсем другое дело. Он воевал. В плюшевых походах, мелких отрядах мародеров-соплеменников и большую часть времени предавался разврату с готовыми на все «полевыми подругами», либо пил до потери пульса и равновесия. Вот с ним возникнут серьезные проблемы. Грек вряд ли захочет серьезно подставляться ради мира, Вселенной и сохранения пространства. Его тактика – тихо отсидеться в тени, пока другие лезут на амбразуру.

Риг пока не знал, как к нему подступиться.

Янис – башкир или удмурт. Шустрый боец, как Андо и Кио, только без их убеждений, философии и слабо понятных восточных прибамбасов. Янис конфликты не любил в принципе. Ураган еще думал, как с ним разговаривать. Навоевался мужик, устал, измотался. Решил, что с него хватит баталий. Любил говаривать: убьют – ну и черт с ним, я свое секирой давно отмахал.

Остальные, скорее всего, присоединятся к большинству. Трое англичан разных времен рыцарства – Кейн, Родриг и молчаливый Ричард – всегда придерживались таких воззрений.

Татарина Махмуда, что погиб, закрыв грудью сына своего хана и господина, уговаривать не придется, если убедить, что слабые ждут защиты, содействия и помощи. Тут надо слегка покрутить-повертеть, и тогда его друг – турок Тунгут – тоже согласится без лишних раздумий.

Остается Калисто – единственная женщина среди всех двадцати пяти древних лельхаев. Всегда себе на уме, убеждения бессмысленны. Воззвания к помощи мирам – бесполезны.

Риг очень удивился в момент знакомства. Ттахи обычно обращали воинов, преклонялись перед сильными духом и телом, возвращали им жизнь, наделяя магией. Заодно еще силой, скоростью и бессмертием. Но с Калисто у какого-то белого ттаха вышла странная и поучительная история. Вроде бы он оказался виновен в смерти женщины и потому по-своему оживил ее. Риг слышал историю ведьмы лишь мельком, сама она не особо распространялась, предпочитала утаивать подробности. Вроде бы за ттахом охотились сородичи – какой-то из очередных «лютых доброжелателей». А «жертва» как раз развлекался с Калисто. Соперник направил магическое оружие – и попал в женщину вместо ттаха. Калисто погибла почти сразу же, а «виновник торжества» моментально испарился. Любовничек подумал, да и оживил ее и скрылся прежде, чем женщина очнулась. Ведьма помнила собственного создателя, но связываться не стала, если верить Огненному. И Риг вполне понимал почему. Набедокурил – и сбежал. Ну очень красиво! Так оценивал Риг поступок ттаха. Нет, конечно, жизнь горе-любовничек Калисто вернул, но вот какую? Та ли это жизнь, что была отнята?

Риг еще помнил все эти ощущения новопревращенного, изгнанного, проклятого. Хорошо помнил. Такое не забывается. Что там либидо, что жажда крови, что эмоции, которые рвут на части, бушуют, бурлят и не дают покоя. Все это мелочи! Самое страшное – утратить все, чем недавно дышал. Друзей, близких, дальних приятелей! Оставить все, что знал, в прошлом и отправиться в долгое путешествие одиночки. Бешеного зверя, раненого тигра, которого каждый норовит уничтожить. Кто-то – ради воинских почестей, чтобы заявить «я убил демона». Кто-то – из страха перед неведомым, а кто-то – и ради крови проклятого. О ней еще тогда ходили легенды.

Молодые лельхаи плохо себя контролировали. Встреть они людей, к которым неровно дышат, истинная сущность вылезала безотчетно. Дальше случалось самое страшное. Клыки выскакивали, инстинкты зашкаливали, самообладание трещало по швам. Смертные, что считали лельхаев демонами, вампирами и прочей ужасной нечистью, не медля ни секунды, хватались за оружие. Крестьяне – за вилы, аристократы – за ружья, мирные жители – за тяжелые предметы, топоры и острые столовые приборы.

Риг слышал историю одного молодого лельхая. Тот все-таки рискнул вернуться домой и рассказал любимой жене о ситуации. Супруга вроде бы поначалу согласилась принять его и скрыть истинную сущность. Любила его, полностью доверяла. Даже не побоялась погибнуть во время секса или в моменты, когда ярость толкала юного проклятого на жестокости, что порой граничили с безумствами.

И все равно прожили они недолго. Женщина прикидывалась, что супруг болеет, поэтому и не выходит днем на улицу. Давала ему свою кровь понемногу. Не пить, конечно же. Это слишком рискованно. Сама шприцем набирала сколько потребуется и подмешивала в напитки для благоверного. С работой лельхаю пришлось распрощаться. Парень профессионально занимался боксом. Объявил, что разрывает все контракты, с адвокатами встречался в полутемной гостиной, вечером, и естественно, в присутствии жены. И все вроде шло нормально, терпимо, пока не заявился соперник проклятого. Тот, с которым много раз друг друга месили, выясняли – кто мощнее и круче, с попеременным успехом одерживая победы. Придурок решил, что соперник филонит, отлынивает от матча, предчувствуя поражение. Что с них взять, с этих боксеров. Вначале получают по голове раз за разом, зарабатывают оглушительные сотрясения, а потом творят невиданные глупости.

Жена ненадолго вышла за продуктами, вернулась и застала картину «не ждали». Растерзанный смертный на полу в гостиной, в виде кусков тела и кровавой жижи; невменяемый муж, что упился крови и уже совсем ничего не соображает. Женщина бросила сумки – и бежать что есть силы. Но разве человек скроется от проклятого? Тем более пьяного от литров крови, с огромным количеством адреналина, дурного после первого своего убийства, когда в голове бродит фантом вседозволенности… Нет, у нее совсем не было шансов.

Муж настиг несчастную в пару шагов. Повалил и принялся свирепо насиловать. Как женщина доползла до окна, неведомо. Видимо, уже на чистом адреналине. Сорвала шторы вместе с гардинами. Муж сгорел за считанные минуты, жена выжила, но очень долго лечилась. От множественных травм: физических и психологических. Дело, как обычно, замяли древние по наводке одного из королей ттахов. Те жестко отслеживали всякие случаи, когда сверхъестественные способности лельхаев могли всплыть наружу, преданные огласке. В древности присылали гонцов-смертных, теперь сообщали СМС или по интернету.

Ураган понимал, в кого превратился, молодые лельхаи чувствовали это на уровне инстинктов. А может, ттахи внушали «детищам» в минуты перерождения или чуть позже. Помыкался Ураган тогда изрядно. Прятался в горах, охотился на дичь, довольствовался каплями крови из ловушек, что ставил на неосторожных смертных. Снабжал деревья и ягодные кусты деревянными шипами, тонкими иглами. В те времена ходили по грибы и ягоды куда чаще, чем сегодня по рынкам и супермаркетам. Царапины от «ловушек» вреда не причиняли, но помогали молодому проклятому питаться без ущерба для смертных доноров. Риг не убил ни одного человека. Не изнасиловал ни одну женщину. Почти два года жил диким зверем. Одежду доставал только изредка. Сказались привычки варвара-мародера. Мертвые, разграбленные разбойниками повозки – вот что снабжало Рига вещами. И лишь когда научился полному контролю, подавлять агрессию, эмоции, инстинкты, Ураган наконец-то «вышел в люди». Вначале дела его шли неважно. Работал где придется, за гроши договаривался. В основном грузчиком или на стройках. Таскал тяжести, мыл полы и посуду в придорожных крысятниках-забегаловках. Главное, чтобы ночью, когда безжалостное светило не доставляло неудобств и не причиняло боли.

Так происходило, пока Урагану не открылась магия собственной крови. Спустя четыре года вынужденного отшельничества Риг нашел в лесу раненого охотника. Жил он в те времена в бревенчатой избушке, что выстроил собственноручно и почти без инструментов. Только древнему воину по силам подобное. Ураган умел и строить, и охотиться, и даже выращивать овощи-злаки. Шил, вязал и весьма неплохо готовил.

Инстинкты уже немного отпустили Урагана. Он притащил раненого в жилище и дал травяной настой с собственной кровью. Слышал, она способна улучшить здоровье смертного, помочь восстановиться после травм и болезней. Или ощущал, Риг точно не знал, не помнил, откуда родилась удачная идея.

Спустя несколько дней охотнику полегчало. Раны затянулись, воспаление прошло, и Риг отпустил нежданного гостя с миром. Но через месяц тот вернулся с дарами. Практически осыпал Урагана золотом, подарил меха и новую одежду. На удивление проклятого гость ответил, что внезапно стал стрелять куда более метко. Выиграл турнир, заработал кучу денег и доходное место в королевской свите. Вот и явился отблагодарить за лечение, еду, питье и гостеприимство.

На том Ураган с охотником и расстались.

Откуда пришла догадка, Риг не понял. Ощутил – его кровь усиливает способности. Любые, какими обладает существо. С тех пор он скооперировался с одним знахарем. Тот торговал молодильным зельем и снадобьями на все случаи жизни. Так Ураган заработал первое состояние. Небольшое, но на титул и надел хватило.

При дворе Ураган почти не появлялся – считал, что еще рано для юного проклятого. Риг пользовался давно изученной тактикой. Постепенно набирать силу лельхая, медленно, но верно идти к цели. Не форсировать события, если не требуют обстоятельства.

С тех пор он в основном наращивал богатства, как поступали все разумные аристократы. Возделывал земли и продавал урожаи. Затем, когда королей сменили президенты, Ураган занялся новым бизнесом. Принялся развивать сеть ночных клубов, казино и элитных игорных заведений.

Но пару раз, когда требовались срочные денежные вливания, промышлял продажей своей крови спортсменам.

В те времена за допинг сурово наказывали: дисквалифицировали, моментально снимали с соревнований, лишали всех завоеванных титулов и медалей. Кровь лельхая никакие тесты не выявляли. Вернее, не кровь – особенную магию. Хватало пары капель, чтобы покупатель побил все рекорды во множестве состязаний.

Ураган с радостью прекратил практику, как только перестал нуждаться в средствах, раскрутился и занял место среди самых завидных женихов-бизнесменов. Порой к нему обращались, но Риг отказывал. Теперь он мог позволить себе принципы.

Калисто Ураган жалел по-своему. Мужчине, варвару легче выжить отшельником, ходить в лохмотьях и питаться дичью. Женщине такое существование кажется немыслимым. Риг представлял, через что пришлось пройти ведьме, прежде чем та превратилась в нынешнюю Калисто.

Вот почему лельхаи, накладывая проклятье, превращая смертных в себе подобных, поступали не так, как высокомерные ттахи, что считали ниже собственного достоинства «возиться» с уже законченными «творениями». Большинство лельхаев, что стали создателями, обучали, помогали кормиться и сдерживаться. Находились и те, у кого не хватало терпения, желания и элементарной ответственности. Но их с годами становилось все меньше. Работали незабвенные внушения древних. Двадцать пять расправлялись с подобными «творцами» еще более жестоко, чем с их неразумными детищами.

Вот почему зверские убийства, изнасилования на улицах, в лесу и в поле молодняком лельхаев стали редкостью. Оставались только проблемы с проклятыми, которых спровоцировали недалекие смертные. Вроде тех девушек, что наряжаются почти как нудисты и в таком виде идут в лельхайские заведения. Раздают авансы, танцуют, как стриптизерши, недвусмысленно предлагают своей крови и плоти. Но в случае чего начинают вопить о правах, требовать сатисфакции, полиции, помощи.

От этого даже древние не придумали средства.

* * *

Риг

Раннее утро принесло новые хлопоты. Когда в комнату Урагана постучались, он сразу понял – кто пожаловал в гости. Риг давно подметил, что у каждого древнего своя манера стучаться и разговаривать. Огненный всегда существовал на пределе: прерывистый, резкий и громкий не в меру. Заза предпочитал «спокойное напряжение» – так африканец его называл. Он никогда не рубил с плеча, выглядел расслабленным или даже вальяжным. Но Риг знал, что внешность Зазы обманчива. Так лев возлежит рядом с огромным прайдом в ленивой и сытой позе хозяина. Но стоит лишь появиться неподалеку сопернику, мгновенно превращается в машину для убийства. Африканец любил тщательно все обдумывать, стучался негромко, но как-то ритмично. Кио словно выбивал чечетку и так же дрался – стремительно, но отточенно. Китаец и Японец умели собраться, не кипишили, не дергались и не спешили. Но действовали всегда со стремительностью кобры. И очень походили друг на друга в такие минуты. Хотя и пылали взаимной ненавистью. Истоки последней знала только Калисто, но, как и водилось, не распространялась.

Древние лельхаи под смертных не подстраивались, и многие одевались в привычном себе стиле. Китаец, ростом по грудь Урагану, не слишком крупный, но жилистый и сильный, всегда наряжался почти как Брюс Ли. В холщовые свободные брюки с рубахой. На ногах носил исключительно кеды: очень дорогие, удобные и легкие. Несведущий счел бы наряд простецким, знаток догадался бы о его стоимости. Все вещи Кио шились на заказ и стоили побольше брендовых шмоток. Ткань не намокала и почти не мялась, казалась мягкой и приятной телу, отлично тянулась, но не рвалась.

Однажды Ураган оценил ее крепость. Лельхаи гуляли по ночному городу и напоролись на роковую случайность. Парень лет шестнадцати решил поприкалываться, выпендривался перед дворовыми товарищами. Полез по трубе до собственной квартиры. Сорвался где-то этаже на девятом, не дотянув пары этажей до нужного. Китаец моментально скинул рубаху, и вместе с Ригом растянул за рукава и подол. Поймать парнишку для древних труда не составило – лельхайское зрение и чутье никогда не подводили. Рубаха даже не треснула по швам, мальчишка отделался легким испугом и полчаса просил превратить его в проклятого. Китаец как-то его урезонил, и больше древние парня не видели.

Судя по хмурому лицу Кио, явился он к Урагану не с визитом вежливости. Да и к чему древним лельхаям визиты? Все равно двадцать пять собрались бы вечером. Риг развернулся от перил к Китайцу.

– Вот. – Кио был в своем репертуаре – сунул Урагану под нос гаджет, новенький планшет с сенсорным экраном. Ригу даже увеличивать картинку не потребовалось – фотографии и так выглядели красноречиво. Нечто вроде гигантской горной расщелины, черной и матовой, будто раскрашенной. Наружу летели стволы деревьев, куски камней и смятые автомобили.

М-да… Дыры становятся гораздо больше. В Ленину влезали лишь обломки легковушек, в эту – три автобуса легко залетели. Смятые, покореженные, зато целиком. Риг сглотнул, прищурился и покосился на Китайца.

Тот полистал очередные фотографии. Слона, затянутого в пространственную брешь. Мертвую, полуобугленную тушу, истыканную штырями вроде арматуры. И даже этаж какого-то здания, словно оторванный от постройки великаном.

Риг приступил от созерцания к делу.

– Создателя помнишь? – спросил он у Кио. Тот отрицательно помотал головой.

– Я умер, когда ттах наложил проклятье. Очнулся – а создателя и след простыл. Надеемся на тебя, Огненного и Калисто. Заза вроде тоже своего припоминает. Вазиль утверждает, будто знает создателя. Будем надеяться, что этого хватит.

Кио прищурился и покосился на солнце – оно как раз выплывало в небо, золотом подсвечивало снежные вершины, пронзало облака секирами лучей. Небо казалось по-утреннему прозрачным, чистым и звенящим, как летящие стрелы. Влажный, немного кисловатый воздух пах одновременно смятой листвой, свежестью, терпким ароматом лилий, что расцветали по центру озера, древесной смолой и гнилью ото мха. Бешеный коктейль для лельхайского носа. Риг поморщился и взглянул на Кио.

– Надо побыстрее начать действовать.

Китаец сомкнул брови на переносице и произнес негромко, задумчиво:

– Риг, я не уверен, что дело в войнах, и даже не уверен, что в мирах-карманах. Чего-то ттахи нам недоговаривают.

Риг недавно пришел к такому же выводу. Но аргументы Китайца выслушал с интересом.

– Ттахи враждовали, сколько себя помню. Вспомни войну между кланами черных. Сколько тогда прилетело магии? Но ведь пространство же нигде не разрушилось. Техномагические машины смертных, специальные волшебные штуковины ттахов – и все урегулировалось, стало как обычно. А сколько веков мирам-карманам? Неужели бы эффект раньше не проявился?

– Ттахи, похоже, чудят по-новому. Вот только как бы нам вывести их на чистую воду… – не мог не согласиться с Китайцем Ураган.

– Думаю, тут не обойтись без привратницы. – Кио замолчал и внимательно уставился. Риг на минуту слегка опешил, но сразу понял – откуда растут ноги. Китаец почувствовал Лену лельхайским даром. Кио кровь ттахов наделила способностью видеть некоторые вещи, скрытые от глаз. Понимать больше, чем ему говорили. Смертные называли это интуицией. Кио – многомерным восприятием реальности. И его дар никогда не ошибался. Риг усмехнулся и коротко ответил:

– Только пока ей ничего не угрожает. Сразу предупреждаю. До этого момента.

Китаец кивнул, взглянул с пониманием, склонил голову в знак уважения к старшему товарищу и молча удалился из комнаты Рига. Ураган так и не понял Кио. Догадался ли тот, что маленькая привратница еще и особенная женщина Рига? Или же Китайцу не хватило способностей? В любом случае он ничего не выдаст. Теперь Риг почему-то в этом не сомневался. Хотя и не доверял Кио, как Фоллсу и Зазе. Но слово «честь» для древнего восточного воина – вовсе не пустой звук, не красивый лозунг. Это его флаг, основа мировоззрения.

Ураган еще постоял на балконе, втягивая пресыщенный запахами воздух, почти задыхаясь от волнения и тревоги. Немного успокоился и отправился к Лене. Надо бы встретить привратницу перед завтраком. Кио не говорил об утреннем собрании. Риг понял все и без прямого заявления. Иначе китаец сейчас не явился бы. Он явно сообщал тему обсуждения, первого и, хотелось бы надеяться, конструктивного.

За дверью привратницы слышались шорохи. Риг различал тихие разговоры. Веселый и звонкий мальчишеский голос, спокойный, мелодичный говор Марины и мягкий, звенящий хрустальным колокольчиком голос, от которого внутри вибрировало. Черт! Как же она на него действует-то! Секунда – и все проблемы позабыты. На лице глупая подростковая ухмылка, в голове кучка фантазий не к месту, в штанах опять теснее некуда. В груди ошашело забилось сердце. Лена сказала, что пойдет к «древним». Риг принял более расслабленную позу – оперся плечом на прохладную стену и встретил пытливый взгляд привратницы. Она смотрела настолько внимательно, что Ураган на секунду даже засомневался, что Лене понравились вчерашние ласки. Женщины, имя вам непредсказуемость! Вечером млеете, целуете, прижимаетесь, а утром трезвеете и шарахаетесь подальше. Резко кольнуло в области сердца, Риг напрягся и стиснул челюсти до боли.

 

Глава 8

Елена

Открыв глаза, я долго не могла сообразить, где проснулась. За окнами напротив кровати изломами геометрических фигур вздымались горы. Припорошенные снегом вершины золотились на ярком утреннем солнце, стыдливо пряча изножья в густых кронах деревьев. За другими окнами раскинулось поместье. Фонтаны в виде томных красоток и мощных великанов, что разрывают пасти чудовищам – гигантским рыбам, крокодилам и драконам, – плескались тугими пышными струями. И влага рассыпалась на солнце бриллиантовой крошкой. Озеро чуть поодаль от дома напоминало гигантский сапфир. Выстриженные овалами деревья походили на детские игрушки. Казалось, вот прямо сейчас их передвинут, заменят на кубики или лего.

При полном безветрии на ясном небе застыли несколько облаков, похожих на куски подтаявшего пломбира.

Я приподнялась на кровати и вспомнила вечер.

Полет, нежная, почти родительская забота Урагана, поместье Фоллса, вкусный ужин, древние и… наша страсть с Ригом. Ничего подобного с Димой я не испытывала. А ведь мы с Ригом даже не занимались любовью. Обходились лишь ласками и поцелуями.

Казалось, не только я для Рига особенная, но и он для меня особенный тоже. Хотя это и противоречило рассказам Марины.

По ее словам, если особенная для лельхая женщина тоже проклятая – их ощущения друг от друга почти одинаковые. Неудержимая жажда близости во всех смыслах: духовном, физическом и эмоциональном. Даже просто географическом. Желание не отпускать, постоянно держать рядом, заботиться и опекать, почти как родитель… Но если особенная для проклятого – человек, то ничего подобного она не испытывает. Максимум – обычную симпатию, любовь, какая рождается между смертными. Аналогично обстояли дела между лельхайками и особенными для них мужчинами. Но… я ведь не человек – существо с генами ттахов. В моих жилах течет магия древней расы, которая породила лельхаев, дала им бессмертие и наделила частичкой своего волшебства. Что-то родственное между нами с Ригом было. Я чувствовала это всем существом. Или только хотела так чувствовать?

Риг вызывал очень противоречивые эмоции. Но никаких негативных, вот просто ни капельки. Пугал напором, по-варварски естественным и оттого еще более непривычным. Немного ошеломлял внезапными действиями, словами, признаниями и предложениями. Но всегда и неизменно сильно притягивал. Я никогда не хотела оттолкнуть его, бежать сломя голову, как в день знакомства. Но ведь даже тогда меня что-то удерживало. Заставило выслушать и проникнуться пониманием…

Я потянулась, ощущая, как солнечные лучи щекочут и согревают щеки и уши. Встала с кровати и огляделась. Настенные часы в раме из металлического кружева показывали половину восьмого утра. Заспалась ты, однако, уважаемая привратница.

Дома я всегда вставала в семь утра. Но тогда требовалось собирать Захара – вначале в садик, а потом и в школу. Вся моя жизнь крутилась вокруг сынишки. Хотя мы и виделись с ним не так часто, мало играли и еще меньше разговаривали. Но все, что я делала – делалось ради сорванца. Работала, чтобы содержать непоседу, одевать и кормить его не хуже других. Вставала спозаранку, чтобы успеть собрать Захара и отправить учиться, на машине с Димой.

Я всегда жила ради сына… Все последние годы, ежеминутно. И вот впервые позволила сделать что-то и для себя любимой тоже. Пообщаться с интересными древними проклятыми, предаться страсти с Ригом Ураганом, выспаться сколько душе угодно. Или организму, тут как посмотреть.

Успокоилась, что малыш с ответственной Мариной, и немного отошла от безумия последних месяцев. Мы с Димой то мирились, то ссорились, то слегка оттаивали, а то снова ощетинивались. На душе незаметно, но здорово полегчало. Уверенная, неизменная забота Рига принесла странное, почти непривычное успокоение. Я вдруг поняла, что есть на кого положиться, довериться, а не сражаться с проблемами в одиночку.

Я приоткрыла дверь в комнату Марины. Няня вовсю играла с Захаром в машинки. В центре помещения высился детский столик из синего, чуть шершавого пластика. От него солнечными лучами расходились деревянные бруски – и откуда только взялись? Вчера я их не видела. По брускам располагались небольшие машинки: грузовики, легковушки, автобусы, скорые. Сынишка, переодетый в голубую футболку с умильной тигриной мордочкой на животе и новые джинсы, выскочил навстречу маленьким ураганом. Не зря они с Ригом друг друга поняли.

– Мама! Мама! У нас тут автотрассы! – восторженно закричал Захар, подпрыгивая. – А Марина знает все модели машин! Все-все-все, представляешь?

Звонкий смех, пожелание доброго утра, улыбка сынишки – и день задался. Я изучила автотрассы и спросила у няни:

– А одежда откуда? Мы вроде такую не брали из… родного города, когда собирались.

Чуть не оговорилась – из старого мира. Но очень вовремя себя одернула. Марина пожала плечами и отчиталась:

– Еще ночью доставил Даар, помощник Урагана. Ты должна помнить его, татуированный бармен. Я не стала будить вас и разложила по полкам. Потом, как выдастся свободная минутка, разберем получше и забьем чемоданы.

С этими словами няня потянула меня в комнату Захара. Высокая тумбочка из светлого дерева и гардероб из того же материала ломились от детской одежды и обуви. Кроссовки со светящейся в потемках подошвой, футболки, кофты, джинсы, толстовки, белье и носки, ну как же без этого? Риг ничего не упустил из виду. Я только сморгнула и обернулась к няне.

– А что тебя удивляет? – не поняла Марина. – Ураган же обещал свое покровительство, кошелек и помощь во всем по жизни. А этот древний все делает по максимуму. Умеет продумать малейшие детали. По-моему, совершенно очевидно, что ребенка легче обеспечить одеждой, чем взрослого. Тут зачастую даже мерить не надо. Иначе и в ваши шкафы обновки не уместились бы. Думаю, он собирается повезти вас на шопинг.

Я вспомнила обещание Рига Урагана. А еще то, что он сейчас занимался встречей с древними, продумывал стратегию общения с ттахами, решал вопросы вселенского значения. Но умудрился не забыть про нужды Захара.

Я кивнула, чтобы няня наконец-то перестала поражаться, и двинулась в свою комнату умываться и наряжаться.

День начался неплохо, надеюсь, что и закончится хорошими новостями. Судя по всему, вскоре мне предстоит увидеть еще несколько колоритных мужских персонажей. Если все древние такие же необычные, как Заза, Огненный и Ураган, уверена, скучать точно не придется.

Утренний моцион подарил еще несколько удивительных открытий. В ванной обнаружилось мое любимое дегтярное мыло, мочалка – точь-в-точь как мне нравится и даже голубой махровый халат. Расческа с редкими длинными зубьями лежала рядом с моей старенькой, на стеклянной полке под овалом зеркала. Ну надо же! Риг не забыл и об этом!

С момента, когда мы съехалась с Димой, он даже не помнил, что я не могу пить горячие напитки. Наливал кипяток и всякий раз удивлялся – как это не понравилось, он же старался? Наверное, я не привыкла к такому вниманию, искреннему участию в судьбе и жизни. Настоящей, неподдельной заботе, что не требовала никаких усилий с моей стороны.

Я расчесала волосы новым гребнем и надела черные лосины с синей туникой. Подпоясалась черным кожаным ремнем и дополнила наряд голубыми кроссовками.

Все, готова ко всему в принципе. В том числе и к очередным приключениям.

Я выглянула в коридор в надежде разобраться, как найти кого-то из знакомых лельхаев, и обнаружила там… Рига Урагана. Древний подпирал плечом стену и смотрел так, словно только меня и ждал.

– С добрым утром? – спросил так, словно уточнял – все ли в порядке после вчерашнего.

– С добрым. – Повинуясь внезапному порыву, я подошла к Ригу, поднялась на цыпочки и чмокнула его в щеку от всего сердца. Лельхай заметно напрягся, клыки выскочили, сильные мужские руки осторожно обхватили меня за плечи.

– Лена, – почти прошептал он. – Вчера был лучший вечер в моей жизни.

И замер, словно ждал ответа. Голубые глаза сверкают, лихорадочный румянец заливает щеки, острые скулы очертились до предела.

– Мне все понравилось, – ответила я, чувствуя, что ему это очень важно. – Надеюсь только… на эм… обычные отношения тоже. Только давай не торопиться, а?

Риг сделал полшага навстречу, провел рукой по волосам – осторожно, будто боялся сделать больно со своей-то силой проклятого, – и взял пальцами за подбородок:

– Мы все выясним, и даю слово, разрулим ситуацию. Уверен, есть способы. – Он попытался прочистить горло, и я вдруг поняла, что даже после вчерашней страсти Риг по-прежнему очень хочет меня. Раньше подобные открытия смущали, заставляли прятать глаза и краснеть. А теперь все неожиданно изменилось. Я улыбнулась своим мыслям, как будто и не думала о чем-то интимном, и произнесла:

– Надеюсь. Но вчера нам было хорошо… вместе.

Он внезапно чуть наклонился и спросил почти шепотом:

– Не хуже, чем с мужем? А, Лена?

Пытливый взгляд впился в лицо, ладонь Рига сильнее сжала плечо, брови проклятого сдвинулись, и длинная морщинка разделила переносицу на неровные части.

– Намного лучше, – сказала я искренне.

Ураган выдохнул с таким облегчением, что мне опять захотелось обнять его. Я медленно приподнялась на цыпочках, обхватила руками шею древнего и, даже не прижимаясь, ощутила его возбуждение. Странная, непривычная женская гордость поднялась изнутри, заставила выпрямиться. Черт! Я не так плоха, не такая пропащая, если этот сильный, богатый и красивый мужчина настолько жаждет слияния наших тел.

Риг поймал настроение, криво усмехнулся и выдавил:

– Я бы продолжил, прямо сейчас. Но ты не готова. К тому же нас ждут к завтраку. Я представлю тебя двадцати пяти. Внеурочное собрание. Планировалось вечером, но решили не терять времени даром. Новые бреши поторопили.

Я приподняла бровь, Риг кивнул и резко посерьезнел:

– Китаец расскажет. Составишь компанию? – Он сказал это почти церемонно, подал руку, и я подхватила Рига под локоть. Оглянулась на дверь, но прежде чем мысль созрела в голове, Ураган заверил:

– Им принесут еду в комнаты. Минут через пять, я уже распорядился. Сегодняшнее собрание не для Захара с Мариной. Я потом познакомлю мальчика с древними. Последние события накалили обстановку, и разговор предстоит сложнее, чем думали.

Я приостановилась, чисто инстинктивно и внимательно заглянула в глаза Ригу. Тот развернулся в полкорпуса и тоже воззрился вопросительно. Видимо, совершенно не понимал – как мог поступить иначе. От этой мысли у меня закружилась голова. Этот мужчина… Он считал абсолютно естественным, правильным и единственно возможным заботиться обо всем, что меня касалось, предугадывать каждое мое желание и даже не предполагал, что это требует обсуждений. Черт? Неужели такое существует в природе? Неужели я могу расслабиться, отложить заботы и хранить уверенность, что ребенок останется одет и накормлен, счета не погрузят в могилу безденежья, а за малейшую услугу существо рядом не потребует существенной платы?

Дима ведь каждый раз оговаривался, что даже извиняться согласен, лишь если я «воспоследую». И неважно – виновата ли, у нас ведь равноправие. Ты мне, я тебе. Ты вбил гвоздь, я должна тут же бежать и жарить блинчики. Даже если холодильник забит до отказа. Но ведь он же хочет что-то новое, свежее? Если сходил в магазин, срочно ложись в постель и удовлетворяй своего господина. Если мне перечислили премию, муж немедленно начинал прикидывать: на что бы такое потратить то, что не он заработал. Разумеется, не на супругу, не на ее одежду или косметику. Какая разница, что эти деньги – результат моих крови и пота? А сколько обидных слов мне приходилось выслушивать всякий раз после похода с подругами в кафе или по магазинам! Дима не забывал об этом месяцами.

«Мы могли бы купить ребенку штаны, а ты спустила тысячу на кафешку с приятельницей!»

«Мы могли бы купить курицу про запас, а ты проела в ресторане такую сумму!»

«Мы могли бы купить новый чайник, а ты спустила деньги на шмотки!»

Какие там салоны красоты, какие парикмахерские! О такой роскоши я, что зарабатывала вдвое больше мужа, на чьи средства мы приобрели квартиру, машину и почти всю дорогую бытовую технику, даже подумать не могла…

У Димы развилась собственная житейская философия.

Чертовы фразы: «Мне не нужна женщина, мне нужен партнер по жизни», «Это раньше мужчины содержали женщин. Теперь у нас равноправие и мне требуется не возлюбленная, а полноценный помощник»… Они шрамами исполосовали душу. Оглядываясь назад, я все время анализировала. Понимала ли я Дмитрия в юности, когда расцветала и крепла наша связь, или не видела истинной сущности кавалера. Скорее всего, не видела. Я все тогда ощущала иначе. В слове «партнер» мне виделось равноправие, право голоса в семейных делах, не меньшее, чем у мужа. Казалось – ко мне неизменно прислушаются, поймут и учтут мою точку зрения.

И лишь позже открылась оборотная сторона медали. Я не женщина – средство для воспитания ребенка, содержания дома и прочего, прочего… Ах да, еще для удовлетворения желаний.

Я даже не осознавала – насколько ничтожной и никчемной себя ощущала многие годы. Это чувство впиталось в кожу, въелось в мозг и отравило сознание. Ведь когда Ураган знакомился со мной в баре, даже предположить не могла, что нравлюсь лельхаю как женщина. Что он заинтересован мной не просто как незнакомым явлением. Еще бы! Я столько лет чувствовала себя только партнером. Эдаким механизмом для осуществления представлений Димы о жизни, способом обустроить ее так, как хотелось бы мужу. Какие уж тут ухаживания, восхищение, симпатия?

– Ну и почему ты так на меня смотришь? – слегка заволновался Ураган. – Я не покупаю тебя, Лена. Даже не думай! Я обещал покровительство и просто держу слово. Если ты об этом сейчас переживала.

Он совершенно напрасно опять тревожился. Еще никогда я так хорошо о ком-то не думала. Даже о тех, кого знала многие годы. Еще бы решить наш интимный вопрос и установить мир в измерениях.

Знала бы я, что нам предстоит вынести. Впрочем, уж если и пережить подобное, то лишь с мужчиной вроде Урагана.

В тот момент о Диме я совсем позабыла. Не подумала, что он где-то там, неподалеку, и появится на сцене в самый неудачный момент.

Ттахи – мастера на каверзные интриги, манипуляции и неприятные сюрпризы. Не зря многие их создания – лельхаи – недолюбливали расу, что дала им жизнь, вечную молодость, невероятные способности и силы. Неблагодарность тут ни при чем. Просто лельхаи на собственной шкуре прочувствовали – каковы ттахи на самом деле.

– Я… даже не думала ничего такого, – единственное, что удалось промямлить под внимательным взглядом голубых глаз. – Просто очень приятно, удивительно, что ты позаботился о сыне прежде, чем я сама об этом попросила.

Риг удивился – приподнял брови и вдруг сказал особенно ласково:

– Мне нравится угадывать твои желания и потребности твоих близких тоже. Это… хм… просто здорово. Все время бы только этим и занимался. Если бы не дела вселенского масштаба.

Тишина с легким запахом кардамона – им тянуло из дальнего крыла замка – окутала нас приятным, волнующим коконом. Риг облизал яркие губы, сглотнул и уставился не моргая. Чуть притянул меня к своему горячему боку.

– Не смотри на меня так, особенная, – прошептал с хрипотцой, с осиплостью. – С огнем играешь, маленькая женщина.

Улыбка растянула губы помимо воли. Ураган усмехнулся и кивнул с пониманием:

– Ты знаешь, как на меня действуешь, Лена. Знаешь, что никогда не преступлю черту, пока сама ты этого не захочешь. Что ж… Карты раскрыты, кости брошены. Действуй, Лена, по собственному усмотрению. Сейчас в твоих руках все. Я в твоих руках, полностью и безоговорочно. Все будет так, как ты только захочешь. Чего бы мне это ни стоило.

Он хмыкнул, чуть поддернул вниз брюки и кивнул, намекая на то, что выпирало из области ширинки. Немного постоял и потянул дальше, по коридору.

Я двинулась на ватных ногах, осознавая, что вот прямо сейчас Ураган хотел бы взять меня, не сходя с места, забыв о своих планах и обязанностях. Но не предпринял даже попытки сорвать поцелуй, неловкую ласку, потешить себя нескромным касанием. «Все в твоих руках… Будет так, как захочешь…» Всю дорогу его слова крутились в голове. Мысли путались, а горячий бок мужчины рядом вызывал совсем не желание хорошенько позавтракать. Я начала распаляться вместе с Ригом. И уверена, он это сразу почувствовал. Риг не сбавил скорости, ничего не сказал, лишь сильнее напрягся, но смотрел с обожанием. Урагану нравилось, что его страсть наконец-то нашла ответ у особенной женщины. И он этого, как никто, заслуживал.

* * *

Риг

Риг шел, не ощущая тяжести тела, лишь чувствуя, как рядом вышагивает Лена. Внезапно и стремительно оживал варвар, что знал, ради чего существует и сражается. Варвар, что не прожигал час за часом. Жил ради близких, друзей и племени. Испытывал настоящее, безбрежное счастье вместо поддельных плотских удовольствий. Риг похоронил воспоминания об этом ощущении, когда восторженно колотилось сердце лишь оттого, что кто-то с тобой рядом. Он испытывал подобное рядом с матерью, с сыновьями и вот теперь – с Леной. Он все к ногам привратницы бросил бы: деньги, связи, кровь, что утраивала способности. Бросил бы лишь за то, что она существует. Не думая – получит ли взамен хоть что-то: каплю тепла, маленькую ласку, доброе слово, жест благодарности.

Он испытывал счастье лишь оттого, что на свете есть маленькая привратница, рыжая женщина шагает рядом, позволяет себя обнимать и улыбается.

Ураган настолько утонул в ощущениях, что не заметил, как вошел в знакомую комнату и очутился далеко от замка Огненного. Бесконечно далеко, в ином измерении…

Сводчатый потолок с девами на барельефах – сонными, ленивыми и разнеженными, стены со множеством пейзажей и портретов. С последних взирали выхолощенные вельможи в тошнотворно шикарных древних костюмах или манерные дамы высшего света в попугайски пестрых платьях-пирожных. Свет лился отовсюду и ниоткуда и… естественно, появился Лилдрен. Риг узнал его сразу, с первого взгляда. Дернулся и притянул к себе Лену. Стоп! Она рядом. Слава богам! Но где они? Или дурман от близости привратницы сыграл с Ураганом нехорошую шутку? Риг заглянул в удивленное лицо Лены, та прижалась покрепче, и стало ясно – все наяву, никаких галлюцинаций. Вот только они больше не в замке Огненного.

Лил одевался, как Риг и запомнил. Шелковая рубашка – белая, как едва выпавший снег, шелковая жилетка – черная, как вороново крыло, брюки, выглаженные до глянцевого блеска. Аж противно, насколько все идеально и дорого.

Белые как снег волосы ттаха были аккуратно зачесаны назад, оранжево-красные глаза смотрели зло и немного напуганно. Хм… интересно. Ттахи чего-то боятся? Со стороны своих детей – проклятых или привратницы, которую сами же призвали на службу? Вот уж новость так новость. Обмозговать бы как следует.

– Вы не должны соединяться в пару, – высокопарно запретил Лил и взмахнул рукой тошнотворно изысканно. Словно не общался – на балу танцевал. Риг фыркнул. Да ради владения Леной он любого ттаха в капусту раскрошит. Лена сжала руку Урагана и опасливо покосилась на Лила.

– Вот только тебя еще не спросили! – с вызовом произнес Ураган. – Что вы тут натворили, космические создатели? И не надо мне рассказывать про войны кланов! Вы воюете, сколько мы вас знаем. Но сейчас бреши пропускают автомобили! Скоро здания начнут летать между измерениями. Зачем вы призвали Лену на работу? Что вы там такое ужасное начудили? Почему не хотите озвучить правду? Последствия даже Лене не исправить?

Лил скривил красивые, женственные губы. Как баба, ей-богу, аж неприятно! Небрежно и высокомерно отмахнулся, словно в гробу видал претензии Урагана, а уж их автора – и подавно.

– Я подарил тебе жизнь, варвар! – выплюнул ттах, и Лена пораженно сморгнула – не привыкла видеть такие эмоции у этого холеного вельможного гаденыша. Что ж, пускай хоть теперь полюбуется. Увидит – чего стоит король Лилдрен и все «великие» ттахи, вместе взятые. Неплохо, чтобы не верила им безоглядно. Риг кожей чувствовал – альбинос врет, юлит, использует их с привратницей втемную. Но доказать пока не имел возможности и не хотел заставлять Лену верить насильно. Надо, надо вывести гадов на чистую воду. Замутили тут вселенские катаклизмы и еще рассуждают о том, что другим можно! Сами-то небось себя не ограничивали! Сотворили такое, что разрушаются планеты.

– Между вами не может быть серьезных отношений! В вас течет близкая кровь – кровь моего рода, – возмутился Лил, но его прервали.

В комнате появился Рэг, весь в черном, как ворон рядом с розовым фламинго. Рубашка из черного тонкого трикотажа, черные кожаные брюки и ботинки. Этот тоже что-то из себя строит… выпендривается в истинно королевском стиле. Ттахи так посмотрели друг на друга, словно вот-вот бросятся в драку. Риг с интересом наблюдал молчаливый поединок непримиримых взглядов и сатанинских улыбок. Эти двое что-то не поделили. Ясно как божий день, и гадать не надо. Кого? Чего? И почему Рэг начал обучать Лену вместо Лила, а теперь вот Лил вызывал ее без Рэга. И – бинго! – появились оба красавца, пытаются что-то доказать, манипулируют. Так-с, это стоит осмысления. Лена прижалась к Урагану так, словно тот – решение всех проблем, защита от любых страшных ненастий. Риг знал, что защитит ее даже ценой жизни. Вот только понять бы, как и от чего, собственно. Что натворили короли или кто-то из кланов.

– Не слушайте Лила, все у вас отлично. Вы прекрасно усиливаете магию друг друга, – возразил Рэг, по-прежнему глядя на соперника.

– А надо ослаблять. Наша задача гасить, замедлять, а вовсе не ускорять, – заговорил загадками Лил.

Рэг поморщился, и его более мужественное лицо стало почти таким же женственным, как и у Лила.

– Наша задача срочно решить проблему, пока все миры не начали разрушаться.

– Именно этим я и занимался, пока ты не влез со своей глупой идеей!

– Эту глупую идею, как ты выражаешься, поддержали другие кланы ттахов! А твою – только твой собственный!

– Не все поддержали! Только некоторые! Ты хочешь объединить то, что раньше не смешивалось. Наша магия потому и поделена на магию черных и белых ттахов. Не просто так природа распорядилась. Ты же хочешь создать гремучую смесь, способную погубить все и уничтожить.

Ттахи продолжали загадочную пикировку, разговаривали о чем-то своем, о больном, Лена опасливо жалась к Ригу, и он готовился защищать ее. Даже если придется сразиться с ттахами двое на одного, в открытой схватке. Ничего! Бывало и похуже. Выдержит ради этой маленькой женщины.

Вот только одна мысль ввинчивалась в мозг, не давала покоя и не отступала. Смешение магии белых и черных… О чем это толкуют альбиносы? Лена – потомок белых ттахов, Риг тоже создан королем белых. При чем тут чужая магия крови? Какое она ко всему имеет отношение? Картинка в голове никак не складывалась. Даже с тем, что говорила Калисто, все равно получалась какая-то абракадабра. Впрочем, сейчас настало время сражаться, а не раздумывать и не угадывать. Риг принял боевую стойку варваров и заслонил внушительным телом Лену. Все или ничего, со щитом или на щите. Привратницу он не отдаст никому. Не позволит ттахам разрушить их связь. Раз за пространственные дыры ответственны ттахи, Лил, по всей видимости, все подстроил. Риг готовился до последней капли крови бороться за Лену и их пару. Впервые за бесконечно долгие столетия он словно вновь оказался на поле боя.

Позади, справа и слева товарищи, пришли сражаться за жизнь собственного поселения. Отвоевать у других средства к существованию, чтобы жены и дети варваров не ведали голода. Впереди – враги, и неважно – кто они. Они – те, что стоят на пути к цели. Стрела не рассуждает, в чье сердце нацелена. У нее есть высшее предназначение.

Ттахи обернулись к Урагану почти одновременно.

– Нам надо все обдумать и взвесить, – менторским тоном сообщил Лил.

– Разберемся! – вторил ему Рэг, окатив оппонента недобрым взглядом.

Лена дернулась, хотела что-то добавить, но пространство вокруг резко пришло в движение. Казалось, Ураган с привратницей в плотной воде, все вокруг колышется, напирает и давит. Риг вдохнул, когда грудь сдавило окончательно. Лена задышала быстро и нервно. Ладно, если что – превратим особенную в лельхайку. Умереть ей Ураган уж точно не позволит. Всю кровь отдаст – но откачает.

В голове помутилось, невнятные образы поплыли куда-то со спутанными мыслями. Риг понимал и чувствовал лишь одно, и только на одном он концентрировался. На привратнице, что цеплялась за руку древнего, судорожно глотала разреженный воздух и начинала оседать на землю. Из последних сил Ураган поднял ее на руки, и свет погас, а ощущение тела совсем исчезло. Его держала в сознании только Лена, только мысль о ее обязательном спасении – любой ценой, независимо от последствий.

Урагана дернуло вперед, толкнуло и… он сделал резкий, невольный шаг в неведомое.

Раз – и сорвался, будто с утеса прыгнул. Лена схватилась за Рига – почти бесчувственная, видимо, на чистых инстинктах и действовала. Ураган действовал так же – обнял привратницу, и они полетели в черноту пропасти. Словно провалились в уже знакомую бездну, которой нет ни конца, ни края. Холод и мрак окутывали угрожающей дымкой. Враждебные энергии закружились вокруг, готовясь к атаке.

Лена ахнула и нервно прошептала: «Мы в междумирье. Здесь ттахи создают миры-карманы. И только их короли способны тут выжить».

Ее голос сорвался на полукрике. Боль пронзила тело Урагана мириадами острых иголок и лезвий. Черт! Маленькой женщине, наверное, гораздо хуже. Риг забрал бы себе ее боль и страдания, но, увы, на такое его магия не заточена.

Непонятно почему, ни о чем не думая, Риг дернулся, зашевелил ногами, и… все вокруг затрепетало, задвигалось. Лена сглотнула, вздохнула, и казалось, откуда-то хлынули силы. Неведомые Урагану, почти чужеродные. Привратница сверкнула янтарными глазами, дернулась следующей, и все поменялось… Пара поплыла в субстанции междумирья. Тогда они еще не знали – что это такое. Энергия, материя, магия, но не только. Там присутствовало еще что-то, новое. И оно сопротивлялось способностям Лены, не позволяло собой манипулировать. Но привратнице удавалось сладить с напастью. Скорее – укротить, слегка пропитаться, понять ее на интуитивном уровне. Ей чего-то не хватало для полного управления равновесием. Теперь Ураган отчетливо понимал это. Его кровь способна усилить магию, но дара Лены все равно недостаточно. Требуется что-то еще, и это что-то, возможно, даст пара древнего и привратницы. Поэтому ттахи так ее опасались.

В голове Рига плыли странные образы. Черные и белые… Древние лельхаи, зачем-то воскрешенные и измененные… Несовместимые силы… Способности тех и других кланов ттахов… Что-то все это означало, подсказывало. Нечто очень важное и бесконечно ценное. Но цельная картинка пока не складывалась.

Ураган и Лена продолжали двигаться. То плавно перетекали из позы в позу, то дергались, то слегка подпрыгивали, словно исполняли чудной парный танец. Риг вел, а Лена охотно подчинялась, и неожиданно они менялись местами. Древний воин позволял женщине управлять: собой, своим телом и передвижением. В конце концов, она ведь всегда это делала… Только не осознавала, что значит для Урагана.

Падение не сразу, не вдруг, но замедлилось. Лена прикрыла глаза, словно прислушивалась к себе и к своим новым, неведомым способностям. Распахнула веки – и пара задвигалась быстрее. Резче, сильнее и даже отчаяннее. Еще и еще, не вниз, а куда-то вбок. Еще немного, ну совсем капельку…

Почему привратница туда устремилась? Как выбрала направление, Риг не ведал. Но верил ей полностью и безоговорочно. Так верил он товарищам на поле боя, смело подставляя им незащищенную спину. Ратанне Ураган всегда доверял с оговорками. Критично относился к некоторым ее суждениям, хотя пара всегда достигала консенсуса и жила очень дружно, без ссор и скандалов. Лене же Риг никогда не отказывал.

Просто не мог… Не получалось у древнего…

Внезапно черноту прорезал овал света. Риг и Лена сделали еще шаг, их закрутило как водоворотом и засосало внутрь светового пятна…

Но они не вернулись в замок Огненного…

 

Глава 9

Елена

Птицы пели над головой стройным природным оркестром. Легкие стремительно наполнились кислородом, но в голове резко прояснилось. Я распахнула глаза и увидела сказку. Иначе назвать это место не получалось. Мы с Ригом очутились возле водопада. Прозрачная влага срывалась с высокого горного склона, обрушивалась в синюю чашу чистого озера, с хрустальным звоном разлетались прохладные брызги.

Из леса неподалеку тянуло малиной, смолой и спелой, медовой земляникой. Вокруг распростерлась такая природа, какую только в компьютерной анимации и увидишь. Пышная зелень, лазурный шатер неба, местами задернутый полупрозрачной вуалью мягких и пушистых облачных барашков, солнце, что не обжигает, ласкает и греет. Мягкий травяной ковер под ногами. Я не чувствовала его на руках у Рига, но выглядел зеленый палас именно так.

Ураган прижал меня еще крепче, напрягся, заметно теряя контроль над инстинктами. Но даже поцеловать не попытался.

Криво усмехнулся, показал клыки и произнес хрипловато, но деловито:

– Как считаешь, где мы очутились?

– В одном из замечательных миров-карманов? – предположила я опрометчиво.

Риг помотал головой и тряхнул соломенными волосами.

– Тут все идеально, но чего-то все равно не хватает.

Я огляделась и уставилась на Рига с непониманием. Чего может не хватать в таком чудесном месте?

– Ты видишь вокруг хоть одно насекомое? Бабочку, божью коровку, жука, кузнечика?

Я вгляделась в сплошной травяной ковер повнимательнее. Обвела взглядом пейзаж словно с картинки. Черт! А ведь Ураган прав! Абсолютно! Тут ни одной мошки, ни одной стрекозы. Куда подевались все насекомые?

– И это еще не все, Лена, – Риг разговаривал очень мягко и ласково, но лицо его выглядело озабоченным. – Я не чувствую привычных природных запахов. Обычно возле озера пахнет рыбой, тиной, водорослями или кувшинками. Из леса несет запахами животных. Есть ощущение, что мир недоделан. Не это ли наш камень преткновения?

Он собирался сказать что-то еще, но нас словно засосало водоворотом. Я привычно уже прижалась к груди Рига, чувствуя, как нас швыряет и закручивает, как все вокруг превращается в сплошное пестрое марево. Смешиваются звуки, запахи, краски. Я перестаю различать, что вижу и чувствую. Закрываю глаза и замираю…

Тишина разлилась вокруг одномоментно. Затем появились слабые звуки, запахи и теплые лучики солнечного света. Я приоткрыла глаза, прижимаясь к Ригу. Ураган усмехнулся и чуть ослабил хватку.

Так, голубоватые стены, выложенные керамикой, факелы на стенах, с мигающими внутри лампочками, по сторонам коридора двери в комнаты. В воздухе витает слабый аромат кофе. За окнами вовсю царствует утро. Рассыпает солнечные блики по поверхности озера, шуршит ветром в листве и наполняет росой воздух. Мы снова в замке Огненного лельхая?

Я радостно вскрикнула, Риг улыбнулся. Выбрались! Не знаю как, но у нас получилось. В голове всплыли странные, обрывочные фразы. Я не слышала их, находясь в недоделанном мире, или как еще он там еще называется… Но казалось, разговор прилетел далеким эхом нашего с Ригом присутствия в месте, где нас не должно быть никогда, в принципе.

«Как они переместились в Альвию?»

«Они не должны были ее увидеть!»

«Нужно стереть им память и только потом выпустить!»

«Они исчезли!»

«Как?»

«А вот так! Пропали!»

«Я же говорил, что их слияние опасно!»

«Не для всех – для нас и для нашей миссии!»

«Которой? Которую я защищаю? Или для той, на которой ты настаиваешь?»

«Давай еще меня обвини в случившемся!»

«Надо выяснить, помнят ли они про Альвию. И при необходимости принять меры».

Неприятное предчувствие резануло в груди, стало неспокойно и страшновато. Я привычно прижалась к Ригу Урагану. Он заглянул в лицо и пообещал:

– Ничего не бойся, моя особенная. Я сумею защитить тебя и наше будущее. Захара, если ты поняла, о чем я. С нашей первой встречи он мне как сын.

– Думаешь, ттахи не догадаются? Не поймут, что мы все запомнили?

– Прибережем информацию напоследок. Будем делать вид, что ни слухом, ни духом. Двадцать пять – тоже огромная сила. Но нужно выяснить – какой мощью пользуются ттахи. Магия созидания нам не опасна. Но вот что они могут в плане разрушений. В плане магических атак и сражений… Об этом никто в нашем мире не ведает. И сильно подозреваю, что в остальных – и подавно. Эту информацию нам и предстоит выяснить.

– Но как? – забеспокоилась я, вглядываясь в лицо Рига. – Они же такие сильные и неизвестно где. Я видела лишь замки Лила и Рэга.

– Разберемся, – уверенно ответил Ураган. Улыбнулся – мягко и очень нежно. Странно для древнего, безжалостного воина. – У меня есть несколько неплохих идей. По поводу нашей связи и совместной магии. Пока что я не готов их озвучивать, потому что не уверен в правильности мыслей. Но, думаю, следует пообщаться с Калисто. Ее магия очень близка к ттахам. Скорее всего, нам придется отправиться в разведку. Положись на меня – и все получится. Даю слово, что со мной ты в безопасности.

Губы Рига налились кровью, на щеках проступил лихорадочный румянец, глаза засверкали, а тело окаменело. Но я ощущала себя словно в крепости, в сильных руках древнего лельхая. Знала – ничего против воли он мне не сделает, убережет и вступится в любой ситуации.

За следующим поворотом Риг опустил меня на ноги. Мы вышли к тупику, что заканчивался монументальными дверями, какими не всякий королевский дворец может похвастаться. Створки украшали драконы с головами и лапами птиц. Такие же, как и в моем недавнем видении. Выпуклые картинки поражали детализацией: художник выделил каждое перышко.

Служанка-лельхай – красивая, как и все проклятые, суетливо бросилась открывать двери, едва заметила наше приближение. Зал столовой впечатлял несказанно. Колонны у стен напоминали химер, что вытянулись от пола и держат потолок. Паркет из розоватого дерева с примесью белого поражал тончайшими узорами и переплетениями. Люстры выглядели как в музеях и театрах. Хрустальные подвески, свечи, что венчались лампочками – внутри приплясывали огоньки, имитируя пламя. Произведение искусства: шикарное и невероятное. Вот уж не думала, что Огненный такой любитель прекрасного. Риг усмехнулся, будто поймал мои мысли, и повел внутрь почти церемонно.

За гигантским круглым столом из белого дерева на резных ножках, увитых тончайшим орнаментом, уже располагались древние проклятые. Огненный похлопал по двум креслам рядом с собой – в любое уместилось бы по два человека. Похожие на трон, с кружевными деревянными спинками, на изогнутых рогами марала ножках, обитые розовой тканью под бархат, они выглядели очень дорого и пафосно.

Заза располагался по другую сторону от занятых для нас с Ригом мест. От понимания, что друзья Урагана будто прикрыли нас с обеих сторон, на душе сразу немного полегчало. Мне нравились эти древние лельхаи. Такие разные и такие похожие в своем стремлении помочь другу и защитить то, что им дорого.

Следующей я нашла взглядом Калисто, в цыганском наряде, похожем на прежний. Только без десятков пестрых браслетов на тонких запястьях и огромных сережек. Крутые кудряшки покрывали спину ведьмы, скуластое, остроносое лицо восточной красавицы казалось непроницаемой маской. Пестрый топик и юбка, усеянные рисунками в виде луговых цветов, дополняли образ. Калисто посмотрела на меня, на Рига, и что-то промелькнуло в ее взгляде. Словно ведьма знала – откуда явились.

– Ждем только вас, – напомнил Огненный. И Ураган стремительно повел меня на место. Тем временем служанки быстро сервировали стол. Запахло осетровой ухой, нежной запеченной стерлядкой, солоноватой красной икрой и черной. Кроме этих блюд, что царствовали в центре стола, появилась какая-то индийская каша, от которой за версту разило перцем. Ее поставили рядом с лельхаем-индусом, удивительно похожим на актера кино: таким же мощным, красивым, но слегка грузным. От суши пахнуло сырой рыбой – самые разные виды этого блюда поставили перед японцем лельхаем. Он очень походил на Брюса Ли, даже прическа почти соответствовала. Так же выглядел и Китаец – Риг ненавязчиво всех описывал. То же почти борцовское кимоно, свободные брюки из холщовой ткани. Вот только перед ним появился рис с какими-то морскими гадами сверху. Восточные лельхаи не расставались с любимыми гаджетами – оба то и дело поглядывали на экраны сенсорных телефонов, больших и многофункциональных. Хм… Любопытно. Видимо, это у них в крови. Сильно сомневаюсь, что в человеческие времена Кио и Андо люди пользовались даже электричеством. Француз с характерным носом с горбинкой вместе с утонченной внешности англичанином принялись накладывать себе запеченную картошку, ноги индюшки и ломтики мраморного мяса. Служанка налила обоим вина, явно с примесью донорской крови. Эти двое одевались как древние вельможи: в кафтаны и брюки из плотного атласа. Эдакая слегка осовремененная версия. Белокурые волосы укладывали локонами, словно явились на важный светский раут. Русские лельхаи мне понравились сразу, как, впрочем, и соседи – татарин и турок. Славяне напоминали былинных богатырей: простые, но по-мужски приятные лица, соломенные волосы и массивные фигуры. Даже Риг казался рядом с ними жердью. Татарин не уступал голубоглазым соседям, смуглый, но по-восточному очень красивый, как, впрочем, и его сосед-турок. Башкира я вычислила почти сразу же. Он смахивал на привлекательного гнома, только без бороды и огромных ступней. Арабы тоже сильно выделялись, очень напоминали мужчин из Египта, куда мы с мужем ездили на отдых. Те же красивые, чуть женственные лица, сильные, но немного заплывшие тела, загнутые вверх черные ресницы, которым многие женщины позавидовали бы, и черные глаза, словно без радужки. При взгляде на грека вспоминался Аполлон Бельведерский. По-своему красивый, тоже слегка женственный, с немного широкими для мужчины бедрами и глазами цвета темного малахита. Викинг являл собой образец мужественности. Резкие черты, голубые глаза, бронзовая от загара в походах кожа, волосы, сплетенные в причудливые косы, и стать, почти как у моего Урагана. Кажется, ростом он был чуть ниже, но среди викингов, уверена, считался великаном. У тех средний рост не превышал метр семьдесят. Тор, как назвал его Риг мне на ухо, казался не меньше метра девяноста. Оставались черноволосый кудрявый мужчина в шароварах и шелковой рубахе – подобных изображали на страницах восточных сказок – и полуфранцуз-полуангличанин. Один из немногих, кто одевался современно – в новые синие брендовые джинсы и белую футболку из тонкого трикотажа.

Признаюсь, древние производили впечатление. Каждый поражал красотой и мощью. Ттахи умели выбирать создания и явно не превращали любого смертника. Устраивали кастинг на силу и привлекательность. Если бы кто-то открывал модельное агентство и нанимал мужчин разных национальностей, практически все древние прошли бы отбор. Разве что индуса и грека сочли бы слегка полноватыми. Даже Калисто, вышагивая легкой стремительной поступью, украсила бы любой столичный подиум. Ттахи определенно имели хороший вкус, какими бы заразами они не представлялись после нашего с Ригом опасного приключения.

Я почему-то чувствовала – надо усиленно прикидываться, что забыла про недоделанный мир напрочь. Ураган это тоже отчетливо понял. И еще я как никогда ощущала, что наша магия с Ригом родственная. Каким-то образом переплетается, усиливается и меняется почти до неузнаваемости. Вот еще бы выяснить – хорошо это или плохо? Ттахи выражались очень туманно. Я не верила Лилдрену больше ни капли, но и Рэдлогу полностью довериться не выходило. Калисто казалась тоже себе на уме. Да и Ураган ни секунды ни сомневался – у ведьмы свой интерес в нашем деле. Однако сейчас наши цели едины. Надо спасти планеты, измерения. Исправить то, что натворили ттахи, и это все как-то связано с недоделанным миром.

Риг осторожно коснулся плеча, приводя меня в чувство и возвращая в реальность. Древние начали трапезу: каждый по-своему. Китаец с японцем сосредоточенно жевали, словно медитировали, поглощенные действом. Индус ел с удовольствием и смаком. Похоже трапезничали и русские. Татарин жевал медленнее, но с аппетитом. Грек поглощал еду быстро и не смакуя. Арабы действовали почти так же. Французский и английские аристократы, включая байстрюка Феликса, неспешно отправляли в рот небольшие куски. Вилкой и ножом не пользовались, ели руками. Отрезали ножом ломтики мяса и смаковали вместе с кусочками картофеля. Калисто, напротив, совсем не по-цыгански, а очень даже по-светски использовала приборы. Заза и Огненный действовали, как француз с англичанами, только без такого пафоса и высокомерия. Викинг приборы вообще не жаловал. Словно их и не существовало в природе. Отрывал куски от тушки напротив и поглощал, даже слегка причавкивая.

– Стерлядку будешь? – предложил Риг, неожиданно угадав ход моих мыслей. Даже желудок свело от голода при виде прозрачной, нежной рыбы, что слегка зажелировалась в пряном бульоне. Я кивнула. Ураган поднялся, положил на фарфоровую тарелку очищенную стерлядку, бутерброды с красной икрой и рыбой, кусочки запеченного картофеля и несколько хорошо поджаренных баклажанов. Я гипнотизировала их пару минут назад. Ураган остановился и взглянул вопросительно.

– Отлично, – улыбнулась я своему рыцарю.

Чашка с травяным чаем появилась по правую руку. Большая такая, на полтора литра. Остальным подали кровяные коктейли в высоких бронзовых кубках под старину. Крупные узоры, драгоценные самоцветы, вензеля и всяческие гербы на сосудах выглядели настоящим произведением искусства. Уверена, издревле такие не делали.

Древние молча подняли кубки, выпили и продолжили богатую трапезу. Я уже думала, разговора не получится. Когда жевать многие перестали, служанки принесли ароматные десерты: нежные торты из йогурта и сливок, приторно-сладкие медовые коржики, пряники, что пахли ванилью с корицей, и множество разных видов конфет с шоколадом. Риг поставил кубок и взял слово. Служанки тем временем вынесли фрукты. Запахло сочной сахарной дынькой, медовыми персиками, свежей клубникой.

Ягоды с фруктами выложили на блюдах с такой филигранной точностью и фантазией, что пестрые ломтики составляли фигурки животных. Слонов, тигров, лошадей, носорогов. Настоящие съедобные живописные полотна, которых даже вилкой коснуться жалко.

– Уверен, вы все знаете – зачем мы собрались, – спокойно начал речь Ураган. Заза пока накладывал мне фрукты.

– Бреши в мирах становятся все заметней и начинают представлять реальную опасность. Ттахи явно что-то недоговаривают, а люди вряд ли способны с ними поспорить. Хочу вам представить мою особенную, – без перехода сообщил Риг и тут же пояснил, где кроется связь: – Лена – женщина с кровью ттахов, их генами, аурой и особенной магией. Ее призвали навести порядок. Я видел, почему обеспокоились ттахи. Очутился вместе с Леной в потоке энергий, в так называемом океане магии. Энергии и магия действительно не смешиваются. Местами застои, накапливаются сгустки. Лена пока не умеет это регулировать, но вместе у нас вроде бы все получается.

При этих словах древние оживились. Эжен тряхнул блестящими локонами, русичи, башкир, татарин и греки просто внимательно уставились на Рига. Брендон отставил подальше кубок и выпрямился в кресле, словно заглотил шпагу. Китаец и Японец застыли статуями, индус же, напротив, подался вперед и начал теребить тарелку пальцами. Огненный и Заза знали гораздо больше и особого удивления не проявляли.

– То, что творится, странно и опасно, – первым подал голос Китаец.

– И непонятно, чем в итоге закончится, – вторил Эжен высоким баритоном.

– А главное, как все это отрегулировать, – отозвался басом один из братьев Демидовых. Кажется, Светослав, но я не уверена. Его брат Ярослав только поддакнул. Славян кивком поддержал Егор – Риг говорил, что они всегда заодно. В любой ситуации на диво солидарны.

– Мы примерно представляем, что предлагается, – вклинился Брендон – его низкий голос звучал довольно приятно и мелодично, но интонации казались странными. Заученными и неестественно напыщенными. – Ну и кто из нас помнит ттахов-создателей?

Огненный махнул рукой, почти голосуя, Заза кивнул, Калисто ухмыльнулась и разбавила беседу женским голосом:

– Я помню. Ураган, Заза и Фоллс. Вероятно, может вспомнить Вазиль. Почти уверена. И еще Ярослав Демидов. Он только умирал в момент превращения, а Святослав погиб несколько минут назад.

– Ты можешь вытащить эти воспоминания? – мгновенно оживился русский лельхай, его бас напоминал голос Левитана.

– Может, – одновременно с кивком Калисто ответил Риг. – Но что дальше? Мы выясним личности создателей. А потом? Зачем нам вообще это нужно?

– По зову крови вы сможете найти их, – отозвалась ведьма на всеобщее недоумение. – Отправимся к создателям, я пойду тоже. Мы наконец-то увидим города ттахов. В мирах-карманах или где-то еще, черт их знает.

– Ну найдете вы их – и что дальше? – засомневался Махмуд и кивнул Янису. – С чего вы взяли, что ттахи будут нас слушать? Они ведь до сих пор даже не появлялись. Да и вас вызывали по собственному желанию.

Риг кивнул с легкой недовольной миной, но Калисто резко мотнула головой. Все присутствующие обернулись к цыганке.

– Вы не правы, господа древние лельхаи. Это Лену ттахи вызывали по желанию. А Риг проникал вместе с ней самостоятельно. У них особенная, не до конца понятная мне связь. Боюсь, что и ттахи не очень ее понимают. Даже, насколько я поняла, опасаются. Ураган дал Лене собственную кровь, чтобы усилить ее уникальные способности и вытащить сына привратницы из беды. Это скрепило их магию и ауры.

– И значит, они вместе смогут чинить пространство? – вклинился в монолог Калисто Китаец. Ведьма ответила недовольным взглядом, покрутила в пальцах серебряную вилку, словно раздумывала, а не швырнуть ли ее в невежу. Но затем странно, загадочно улыбнулась и продолжила свои размышления вслух: – И хотя магию привратницы Риг усилит, я бы не очень-то на нее надеялась. Пока разрушения слишком масштабны, а помощь Лены едва ли имеет значение.

– И что же тогда ты предлагаешь? – не выдержал Вазиль напряжения момента. Смял салфетку и бросил на стол. – Если привратница с работой не справляется. Риг помогает, но не так, как хотелось бы… Какие варианты у тебя, ведьма?

– Заставить ттахов объяснить суть проблемы. Чую, она вовсе не в войнах. И боюсь, они сами не знают, что делать, – очень спокойно ответила Калисто. В столовой повисла звенящая тишина. Казалось, напряжение достигло предела, вот-вот взорвется либо возгласами паники, либо возмущениями, либо стенаниями.

Вначале мне чудилось – древние напуганы. Сколько бы ни прожил кто-то на этом свете, но умирать никому ведь не хочется. Каждый цепляется за счастье жизни, каждому хочется протянуть подольше, прежде чем отправиться в лапы костлявой. Но вскоре я поняла, что сильно ошибалась. Просто внезапно прониклась истиной. Древние чувствовали собственную ответственность, хотели спасти родные измерения, и это вызывало большое уважение. Страха на лицах лельхаев не отразилось – только растерянность и желание действовать. Они не боялись скорой кончины, думали о том, как выйти из положения. Даже изнеженные с виду англичане, даже философски настроенный Вазиль, даже отстраненный башкир Янис.

На лице Урагана промелькнуло удивление. Похоже, он сам не ожидал подобной реакции. Готовился уговаривать, подвигать, уламывать, использовать склонности древних и стремления.

– Думаешь, ттахи водят всех за нос, потому что сами не знают, как действовать? – прищурился Эжен в сторону Калисто. – Но к чему эти дурные байки про войны? Я уже почти достал ржавую шпагу, – он усмехнулся собственным мыслям.

Вот они старые, добрые вояки. Мужчины, что привыкли решать все силой. Чуть что – машут острыми железяками и потрясают тяжелым оружием. Риг улыбнулся моему настрою, как обычно ловя отголоски мыслей. Чем больше мы общались, тем больше казалось, что мы переговариваемся почти телепатически. Нет, мысли друг друга мы не читали. Но настроение, ход размышлений улавливали с легкостью. В особенности после последнего злоключения.

– Спрячь свой длинный клинок до лучшего времени, – ответила французу язвительная Калисто, слегка прищурилась и продолжила: – Нужно вывести ттахов на чистую воду.

– И как ты предлагаешь это сделать? Мы ведь и проникнуть к ним не в состоянии, – рубанул рукой по воздуху Огненный. Этот лельхай в своем репертуаре. Одними жестами любого зарубит до смерти.

Калисто посмотрела на нас с Ригом.

– У меня появилась одна идейка. Раз Ураган перемещается с привратницей, значит, кровь ттахов действует как мостик. У нас есть еще несколько лельхаев, способных вспомнить своих королей-создателей и воззвать магией к их крови. Попробую наспех сварганить ритуал. Если все сработает, отправимся делегацией. Остальным придется поделиться энергией – отдать все, что смогут, а лучше – больше. К сожалению, их взять не получится. Не помнишь создателя – не сможешь и воззвать к нему. Черт его знает, как все это работает. Но только так и никак иначе.

– И как мы заставим ттахов признаться в сделанном? – не желал униматься нервный Вазиль. Еще одна салфетка отправилась к предыдущей.

– У ттахов только одно слабое место. То, за что можно их подергать, – опять двусмысленно ответила Калисто. Древние начали задумчиво переглядываться. Я посмотрела в глаза Урагана, и догадка возникла вспышкой молнии.

– Лена, давай говори, не стесняйся! – вдруг предложила обрадованная Калисто. Словно создавала женское братство. Риг приподнялся, Заза напрягся, Огненный тоже подался вперед. Мужчины защищали меня от ведьмы. Но на сей раз охрана мне не требовалась.

– Ттахам необходима кровь смертных, порой лельхаев для своих фокусов. Без крови их магия постепенно иссякнет. На этом и можно сыграть в переговорах.

– Погибнут смертные – пропадет и магия. Медленно, но верно растратится полностью. Погибнут лельхаи – тоже плохо. Некоторое волшебство исчезнет навеки, – поддержала меня довольная Калисто, даже глаза ее засверкали иначе. Не ожидала от меня такой прозорливости.

– Проклятье! Вы можете говорить прямо? – возмутился до сих пор молчавший Саджетт.

– Действительно, хватит уже загадок. Если есть план, идея – значит, посвящайте. А то складывается такое ощущение, что мы тут лишние, так, наблюдатели. Вы разговариваете на своем языке. А остальные глупо ждут переводчика, – пробасил Егор, а Демидовы закивали.

– Тоже мне, мужчины, стратеги и полководцы! – воскликнула Калисто и язвительно хихикнула. – Ребята, ну надо уже шевелить мозгами! Лельхаи способны уничтожить смертных. Причем очень быстро и весьма эффективно. Погибнут смертные – исчезнут и лельхаи. Останутся ттахи без магии и потомков.

Древние обменялись ошарашенными взглядами. Не думала, что они все еще умеют удивляться. Вазиль откинулся на спину стула и смял очередную пару салфеток. Русичи шепотом переговаривались, англичане только вытянулись жердями. Эжен осушил бокал вина, а Китаец внезапно хищно улыбнулся:

– Шантаж? Угрозы? Наглый блеф с интригами?

– А у тебя есть другое хорошее предложение? – Калисто уставилась на Кио с вызовом.

– Да нет, мне как раз таки очень даже нравится, – хмыкнул Китаец и выпил коктейля. Внезапно поднялся из-за стола и произнес: – Если мы планируем вступить в игру с ттахами, то самое время, я бы сказал – опаздываем.

Калисто удивленно уставилась на Кио, взгляды остальных сошлись на нем, как выстрелы. Китаец поднял телефон над головой и вытянул руку так, чтобы все видели.

На наших глазах разыгрывалась трагедия.

Мирный город превратился в филиал Венеции, вот только жители к этому не готовились.

Небоскребы утонули по верхние этажи. Люди жались на крышах, молясь о помощи. Кто на чем пытались доплыть до посадочных площадок – туда суетливо приземлялись вертолеты и взлетали, набирая толпы пассажиров.

У меня сердце болезненно сжалось. На одном из балконов верхнего этажа небоскреба обнимали маму двое детишек. Девочка судорожно вцепилась в плюшевого мишку, мальчик прижимал к груди красную машинку. Мама же обнимала самое дорогое – двух малышей – и молилась о помощи.

Я дернулась, собиралась бежать куда-то. Риг поднялся, опережая мои действия. Но Китаец сделал жест остановиться.

– Спокойно. Это запись прошлого вечера. Нам просто не сообщали о происшествии. В принципе, жителей уже эвакуировали. Жертв немного, что не может не радовать. Погибших нет, есть только травмированные. Но я бы сказал, что это уже звоночек.

– А что там случилось? – выдавила я через силу. Слова едва выходили из саднящего горла.

– Вот это, – Китаец легким движением пальцев перемотал на другое, кошмарное видео.

Перед нами сверкал на солнце огромный город. Красивый такой, ухоженный и богатый. Я даже на секунду залюбовалась. Он чем-то напоминал американскую столицу. Высотки поблескивали сотнями окон, на клумбах распускалось множество цветов, сливаясь в пестрые природные полотна. Машины неслись по улицам бурным потоком: всех цветов радуги, форм и размеров.

Люди прогуливались по тротуарам: в футболках и джинсах, брендовых платьях. Заглядывали в гигантские торговые центры, что заманивали яркими картинками на витринах, спешили по делам, ныряли в рестораны.

Внезапно в небе словно открылась щель, и оттуда хлынул бурный поток воды. Такого я никак не ожидала увидеть.

Видео прервалось или Китаец выключил.

– Бреши между мирами всегда абсолютно неожиданные. В любом месте могут открыться и любого размера, – только и сказал суровый Кио. – А тут целое море на город вылилось. Образовалась дыра в веществе междумирья, и водоем оказался как раз на бреши. Вот и залило город по самые крыши. Еще повезло, что не из океана. Кто знает, что в следующий раз случится. И это только на нашей планете. Я так понял – миры колбасит по-страшному. Не только местный, практически все существующие. Где-то айсберги внутри домов вырастают, где-то вулканы в городах взрываются, заливая лавой все живое в округе… Ребята, нам стоит здорово поторопиться. Кто знает – чем все это закончится. И сколько планет переживут катастрофы.

Риг шепнул про уникальную магию Китайца. Кио временами видел иные реальности. Почти как я, только не путешествовал. Мог наблюдать прошлое и будущее, иные планеты, другие измерения. Вот и нагляделся Китаец, чувствуется.

Все переглянулись и посмотрели на Калисто, молчаливо поддерживая ее идею. Иного выхода у нас уже не оставалось. Я никому не желала пережить катастрофу, подобную той, что Китаец показывал. И уж тем более моему Захару. Надо срочно выправлять магию и энергию. Если ттахи не могут – сама сделаю. Тогда я еще не знала – насколько пророчица. Просто решимость наполнила вдруг до отказа, желание действовать и бороться с ненастьем. Ничто так не стимулирует, как близкие катастрофы, не протрезвляет и не вдохновляет.

 

Глава 10

Риг

Ураган не раз слышал от знакомых лельхаев, которые встретили особенную женщину, что она и проклятие, и вдохновение. Лишает ясности мысли гормонами, но возвращает ее верой и близостью.

Риг испытал первый эффект полностью. Гормоны бушевали так, что дальше некуда, кровь закипала когда ни попадя, мешала думать и отливала от мозга.

Зато на собрании древних Лена подарила Урагану непривычное вдохновение. Ничего особенного она не сделала. Просто смотрела так, что Риг таял, жаждал доказать, что достоин ее внимания, симпатии и даже желания близости. Мысли внезапно совершенно прояснились, голова заработала лучше прежнего. Так она не работала даже на поле боя, где Ураган чувствовал себя в родной стихии, даже под напором войск противника, когда смекалка и догадливость творили чудеса.

Вначале Риг не понимал размышлений Калисто, лишь ощущал, что они как-то связаны с Леной, ее необычной реакцией на кровь древнего, их общее родство с белыми ттахами. Но вскоре цепочка выводов ведьмы выстроилась как бравый отряд перед схваткой. Риг понял Калисто еще до объяснений. Что ж, смелый и рисковый, почти отчаянный план. Но никакого другого выхода не предвиделось.

Ясно, что ттахи тайну не выдадут. Рассказывать о недоделанном, но идеальном мире опасно, и прежде всего, для привратницы. Собой Ураган рискнул бы без звука. На кон поставлены жизни измерений, существование планет и цивилизаций. Даже варвар внутри древнего лельхая содрогался при мысли о Вселенских катаклизмах, о том, что после них ничего не останется. Сгустки энергии, клочки материи, аурные облачка – и ничего больше.

Но Лену Риг не поставил бы на кон. Даже под таким ужасным прессингом.

Вон даже Китайца насколько пробило!

Судя по лицу, по самое «здрасте». Обычно Кио сохранял спокойствие. Редко проявлял сильные эмоции, чаще медитировал с любимыми гаджетами и невозмутимо высказывал собственное мнение. Уж если его так сильно приперло, как утром и вот теперь на собрании – творится нечто настолько изрядное, что даже лельхаи не в силах толком представить.

Вот ттахи, заразы такие, накуролесили! Их бы по-старому – к стенке, под выстрелы. За нарушение всемирного равновесия. Но ведь гадам малейших шишек – и тех не достанется! Придется разгребать Лене и проклятым. Хорошо устроились, гаденыши чертовы!

Набедокурили, пространство нарушили, магию и энергию привели в возмущение и ждут, когда другие наладят ситуацию…

Однако у древних набирается команда что надо. Калисто, Ярослав, Заза, Огненный. Вазиль тоже может принести пользу. Неплохой расклад, если немного поразмыслить. Все лучше, чем глупо тыкать пальцами в небо и впустую пытаться встретиться с ттахами.

Угрозы так угрозы, война так война. Вот только что, если ттахи не поверят? Захотят проверить намерения проклятых? Предложат начать исполнять обещания? Об этом Ураган не хотел даже думать. Убить ради жизни родного поселения, ради благосостояния родных и близких для Рига особого труда не составило бы. Убить ради Лены вообще легче легкого. Как, впрочем, и ради маленького Захара. Но только не ради глупого шантажа. Впрочем, об этом подумаем позже. Калисто предложила какой-то выход, другие и этого придумать не удосужились. Будем работать с тем, что имеем, попробуем действовать по обстоятельствам. Вначале требуется проникнуть к ттахам. Начнем исполнять план пошагово.

Иногда цель достигается неожиданным образом, главное – все время идти и не останавливаться. Это Ураган хорошо усвоил.

Он еще помнил, как раненым, умирающим брел до упора в родное поселение, не замечая колючего кустарника, оврагов, что норовили заглотить ногу; без еды и воды, на одном лишь упорстве. Потом восстанавливался под боком у Ратанны. Хорошая из нее вышла боевая подруга. Прекрасная сестра и спутница в ненастьях. Очень неплохая хозяйка в доме и еще лучше – спутница успеха. Но теперь для Урагана стало очевидным – он никогда не любил белокурую красавицу. Испытывал симпатию, плотское удовольствие, дружескую привязанность и желание защитить. Но не любил и не дорожил так, как привратницей. Без Ратанны Риг жил себе долго и счастливо, а без Лены и минуты представить не мог. И это безумно все усложняло.

Риг то и дело ловил себя на мысли, как же хочется коснуться ладошки привратницы, просто согреть прохладные пальцы, погладить, одарить непрошеной лаской, такой неуместной в нынешней ситуации. Ураган прежде не понимал пословицы, что дарить приятнее, чем получать. И лишь сейчас озадачился ее смыслом.

Эжен косился на Рига с тоской, Саджетт поглядывал с пониманием и сочувствием. Тор, Этилла и Феликс – счастливые семьянины, мужья и отцы – тоже посматривали, словно выражали искреннее участие. Калисто не выпускала Лену из вида и всякий раз загадочно улыбалась. Она что-то знала, видела, догадывалась. Но раскрывать карты пока не торопилась. Лил и Рэг тоже этого не делали. Оба темнили и что-то скрывали, Калисто разыгрывала собственную партию. Что-то ей от Рига и Лены понадобилось. Что-то помимо спасения Вселенной, что-то, о чем ведьма даже не заикалась. Слишком много загадок на пару Лены и Рига. Но ничего, древний в лепешку расшибется, но выяснит и все по местам расставит.

Калисто пообещала разобраться с создателями до завтра, за один вечер совершить нужные ритуалы. Но вот остальное, о чем она туманно выражалась «попробую», «попытаюсь» и «есть идея», ведьма не обещала сделать в ближайшее время. Оставалось ждать, когда же ее осенит или получится нечто, на что рассчитывала бестия.

Сидеть сложа руки Ураган не привык и снова всем существом тянулся к Лене. Ловил малейшее изменение ее голоса, настроения и выражения глаз. Стремился предугадать, что она захочет поесть или выпить. Пока что ему это все отлично удавалось. Привратница одаривала удивленными взглядами и незаметно слегка придвигалась. Риг таял, просто плавился, как меч в кузнечной печи. Переставал осознавать – где находится, весь уходил в ее взгляд и желания.

Так, Ураган. Соберись. Надо действовать. По крайней мере, готовиться к этому. Весь опыт, интуиция древнего воина подсказывали Урагану, что план Калисто не очень-то просто претворить в реальность. Понадобятся все силы древних лельхаев, Лена и ее способности привратницы и явно что-то еще, о чем ведьма умалчивала. Это беспокоило Рига и раздражало. Но заставить ведьму рассказывать больше он не мог, да и не собирался пытаться. Калисто требовались спокойствие и концентрация. Спорить, вызывать ее на моральный поединок – всем лишь во вред в нынешних обстоятельствах. Поэтому Риг пил кровяные коктейли, перекидывался репликами с Зазой и Огненным, отвечал на вопросы других древних и следил за малейшим движением Лены.

К концу обеда древние заметно оживились. Словно собрались за столом старые приятели, обсуждают забавные и памятные истории, общаются между собой без натяжки. Двадцать пять никогда не верили друг другу полностью. Но сейчас иного выхода не предвиделось. Миссия Калисто возможна лишь при полном доверии. Одни отправятся в самое логово ттахов и должны прикрывать друг другу спины, другие останутся ждать и верить, что их интересы тоже учтутся. Никуда не денешься, такова ситуация. Порой даже самые махровые единоличники вынуждены выступать в связке с другими. Война – она такая, хитрая бестия. Вытаскивает из тебя то, о чем сам и не ведал, и вынуждает плясать под свою дудку. Смелые неожиданно проявляют трусость и низость, жалкие сопливые недоросли – отвагу с решимостью. Ненавистники объединяются под общим флагом.

Когда древние перешли от десертов к напиткам, некоторые удалились в свои комнаты, Эжен едва заметно кивнул Урагану. Риг покосился на Фоллса и Зазу, молчаливо прося присмотреть за Леной, и отошел к колонне вместе с французом. Уж если тот сам приглашал на беседу, значит, случилось нечто невероятное. То, о чем стоило знать Ригу.

– Ну и как оно, ощущение – встретить особенную? – без прелюдий спросил рыцарь короны. Он больше не использовал кружева пафоса – разговаривал четко, понятно и коротко. Эжен приспосабливался, пусть и не сразу.

– Что именно ты хочешь от меня услышать? – приподнял брови Риг. – И зачем тебе это?

– Я хочу дать тебе дельный совет, Ураган. – Француз предельно понизил голос – теперь только слух древнего лельхая мог уловить полноценные фразы: – Не то чтобы я тебе особенно симпатизировал. Сам знаешь, мы из разных миров и культур. И то, что считаешь абсолютно нормальным, для меня ну просто совершенно неприемлемо. Грабить, убивать ради наживы…

– Ну да, лучше крошить мирных граждан из-за того, на каком языке они читают молитвы. Куда уж гуманней, а, главное – правильней! – припомнил Ураган свои споры с Эженом, древние, аж с душком нафталина. Этим несогласиям многие годы. Француз усмехнулся – с оттенком горечи.

– В общем, Ураган. Не упускай ее из виду и никому не отдавай, ни одному мужчине. Потом, – он перешел совсем на шепот, – ни с одной дамой у тебя отношения не склеятся. Затошнит от любого податливого тела. У меня секса уже лет пятнадцать не было.

Он отвернулся, поиграл желваками, в деталях изучил деревья за окнами и опять взглянул на Рига исподлобья:

– И мой тебе искренний совет, варвар. Если окончательно снесет голову, почувствуешь, что теряешь самоконтроль, обязательно используй средства предохранения.

Риг удивленно вскинул брови. Эжен кивнул и слегка придвинулся. На Урагана пахнуло мужскими духами. Все-таки этот бретер и вельможа избавился не от всех старых привычек. По-прежнему пахнет, словно он баба.

– Вообще с ней лучше всегда предохраняться. Поверь моему печальному опыту. Люди придумали кучу штуковин. Ну и мы сами знаем один вариант. Хотя все же лучше используй резинки.

Ураган знал, что Эжен ни за что, ни за какие деньги и награды не произнесет название «резинок» полностью. Не так воспитан, слишком культурный. Но удивление перебороло иронию.

– Она умудрилась от тебя забеременеть? – напрямую спросил Риг у француза. Тот отвел взгляд, смачно выругался на родном языке, добавил забористо на нескольких мертвых, весь как-то сник и посмотрел побитой собакой.

– Муж выяснил, и она меня окончательно бросила. У нас была одна-единственная ночь. Я за особенной несколько лет ухаживал.

Риг собирался что-то сказать, найти стоящие фразы в поддержку. Но Эжен резко крутанулся на пятках и отправился назад, на свое место.

Ураган вытащил из кармана сотовый. Набрал Тахира и распорядился сделать покупки. На тот случай, если им с Леной все-таки можно.

Посмотрел на древних, что задержались в столовой. Остались англичане – все, кроме Ричарда. Этот не любил массовые попойки. Русские, турок, Заза и Огненный. Остальные разошлись по своим покоям. Риг неторопливо присел рядом с Леной и внимательно вгляделся в лицо привратницы. В голове крутились тысячи сомнений, ругательств и запоздалых извинений. Ураган вспомнил про страсть с привратницей. Тогда, в единственный раз, в его доме. Он едва осознавал, как все происходило. Наверное, на ветвистом языке Эжена это и называется «утратить самоконтроль». Лена совсем не спрашивала про предохранение, потому что, похоже, надеялась на Рига. Думала, что от лельхая она не забеременеет. От мысли, что предал ее доверие, у Рига резко защемило в груди, сердце сжалось в кулак, до боли. В висках забился ошалелый пульс, запульсировали вены, и в горле пересохло.

Так, Ураган, соберись, полудурок! Ты должен ей обо всем поведать. Как бы тяжело и плохо ни пришлось, Лена имеет право знать правду. Что, если она действительно забеременела? Узнать об этом внезапно гораздо хуже. У нее ведь уже есть один ребенок. Может, привратница второго и не хочет? Кто знает, как отнесется она к новости? Лена ведь уверена, что лельхаи стерильны. Марина ей этим все уши прожужжала.

Риг поднялся на ватных ногах, колени не гнулись, а тело не двигалось. Осторожно коснулся плеча привратницы и попросил:

– Пойдем поговорим?

Лена взглянула так тепло, так ласково, что Ригу захотелось срочно себя ударить. Сердце резко подскочило к горлу, словно планировало вылететь через глотку и пойти погулять где-то на воле. Проклятье! Ну почему он сразу-то не подумал! И как теперь собирается оправдываться?

Риг смотрел в доверчивое лицо Лены, в глаза, что сияли янтарными камушками, и хотелось опять содрать с себя кожу. Повеситься на мясницкий крюк за затылок и пытать самого себя каленым железом.

Лена встала и взяла Урагана за руку. Он должен был сразу высвободить пятерню, не позволять привратнице ни малейшей нежности, пока та не услышит правду Эжена. Но ничего не смог с собой поделать.

Черт! Ураган! Да ты совсем стал слюнтяем! Без женщины даже в комнату пойти не можешь! Только за дверью Риг сообразил, что не попрощался с ошарашенным Зазой. Да и Фоллсу не удосужился сказать ни слова. Ладно, потом, все потом, позже.

По дороге Ураган передумал все, о чем не смекнул в диалоге с Эженом. И от этого становилось только тяжелее.

А если она захочет сделать аборт? Избавиться от ребенка Рига Урагана – того, которого древний не надеялся завести. Кровиночки Рига, его продолжения. Женщина – хозяйка своего тела, никто не вправе ей здесь указывать. Но от мысли, что Лена вдруг забеременела и не захочет опять стать матерью, убьет эту маленькую жизнь в утробе, Урагана здорово внутренне потряхивало. Становилось неуютно в собственном теле, словно именно его, Рига Урагана, отвергала в таком случае привратница. Его гены, его истинное продолжение, неотъемлемую часть самого варвара. Древний даже не решил – что для него хуже: если Лена в сердцах разорвет отношения или продолжит их после аборта.

Черт! Ураган! Опять ты себя накручиваешь! С каких пор ты такой мягкотелый и чувствительный? Ты ведь уже потерял человеческую семью, сыновья выросли без твоего участия…

Риг сам не понимал, что с ним происходит. Но ребенок от Лены выглядел особенным, счастьем, о котором не смел и помыслить. Обида привратницы на то, что не предохранялся, еще не состоявшаяся, но вполне заслуженная, заставляла Рига ежиться от холода, и грудь словно тисками сжимало. Возможность потерять не рожденного ребенка вызывала примерно такие же ощущения.

Лена выглядела растерянной и встревоженной. Искоса изучала лицо Рига, ловила его взгляд и молчаливо спрашивала. Ураган готовился ей исповедоваться. Вот только опять не знал, как начать. Опять, опять ему хотелось повиниться, почти униженно просить о прощении! Умолять подумать и не отвергать. Это же только слюнтяи ботаники делают! Всякие придурки, что еще хуже баб! Но от мысли о потере маленькой женщины внутри Рига что-то переворачивалось. Когда пара дошла до комнаты древнего, для Урагана стало предельно ясным – ему гораздо важнее остаться с Леной. Риг решил на этом и сосредоточиться.

Предупредительно открыл дверь привратнице и жестом предложил войти в гостиную. Она неспешно просочилась в комнату, устроилась в том же кресле, что и вчера вечером, и вопросительно уставилась на Урагана. Риг перешагнул порог неторопливо, словно делал последний шаг к эшафоту. Сам не понял, как пробежал остальное расстояние, застыл перед Леной – дурной и взволнованный.

Проклятье! Ну как же все это не вовремя! Пронзила внезапная неприятная мысль. Сейчас надо искать выход из положения, пытаться увещевать туповатых ттахов и раскрывать их страшные тайны. Но ничего этого Урагану не хотелось. Он вдруг очень отчетливо для себя понял. Если Лена уйдет – ударится в бездействие. Да катись оно все к черту, плевать, фиолетово! Сдохнет – туда ему и дорога. Достаточно покоптил дыханием небо. Достаточно поимел красивых женщин. Достаточно получил власти и денег.

Ты превысил человеческие возможности, Ураган. Давно и намного, сам ведь понимаешь. Пора держать ответ, перед судьбой расплачиваться.

С этой мыслью Риг наконец-то взял себя в руки, остановился и опустился перед Леной на корточки. Прежде Ураган не занимал такую позицию – униженную, ничтожную по сравнению с женщиной. Он всегда общался с любовницами на равных. Даже если в чем-то перед ними провинился. Сейчас же иначе просто не получалось.

– Я должен тебе кое в чем сознаться, – произнес Ураган немеющими губами. Язык уже еле-еле ворочался, слова срывались тяжелыми глыбами.

– Слушаю, – вклинилась Лена в паузу. – Говори уже, Риг, что там случилось? А то у меня сейчас сердце выскочит!

Ее мягкий, высокий, встревоженный голос мгновенно подчинил Урагана привратнице. Он тряхнул головой и нервно выпалил:

– Ты могла забеременеть в нашу первую близость. Я не думал об этом, забыл совершенно. А вот сегодня пообщался с Эженом. Он сказал, что те мои ощущения близки к ощущениям в момент зачатия. Возможно, беременность и не наступила. Но в ту ночь я не был полностью стерилен.

Лена чуть отклонилась в кресле, на долю секунды замерла статуей. Глаза ее почти остекленели. Казалось, привратница смотрит не на Рига – вглядывается в себя, изучает, прикидывает.

За эти секунды Риг понял фразу «вся жизнь пробежала у него перед глазами». Когда-то он смеялся над этим высказыванием. Смотрел в лицо любому врагу или опасности без психозов и лишних, бессмысленных рассуждений. Дрался до последнего, рисковал и зачастую одерживал победу. И вот сейчас стал жертвой бессилия. Он неотрывно изучал задумчивую Лену, не знал, что крутится в ее прелестной головке, не понимал, какая у нее реакция на новость, и медленно умирал, как на поле боя.

После знаменательного превращения в лельхая Риг твердо считал, что он со смертью на «ты». Что самое страшное он уже пережил. Древнего лельхая убить очень сложно. Двадцать пять стали практически бессмертными. Руки, ноги и даже головы у них отрастали всегда и обязательно. Да-да! Даже головы полностью восстанавливались. Как работал организм без главного органа, лишь на одном спинном мозге, Риг, проучившись на медицинских курсах, в упор не понимал и по нынешнюю минуту. Но факт оставался фактом, хотя и невероятным. Однажды Китаец с Японцем поспорили – кто из них лучше владеет секирой. Больше двух суток друг друга бессмысленно выматывали. И все-таки Кио одолел Андо – снес голову Японца секирой. Андо восстанавливался девять месяцев. Смеялся, что фактически родился заново. Но утверждал, что все понимал, осознавал и даже мыслил, хотя голову сожгли слуги Японца. Питался, похоже, за счет магии ттахов.

Только разговаривать не мог – и все несчастья. Видел, слышал, двигался, а как – непонятно. Вот только боль испытывал просто нечеловеческую. Транквилизаторы смертных на лельхаев не действовали. Вообще никакие лекарственные препараты. Андо приходилось терпеть и восстанавливаться. С тех пор он и недолюбливал удачливого соперника. Ну а потом они окончательно рассорились уже по никому не известной причине.

Риг и другие древние проклятые смерти не боялись, ибо не верили, что их можно уничтожить окончательно и бесповоротно. Знали, что для этого мало снести голову. Нужно сжечь дотла и развеять по ветру. Вот только какой же древний позволит, чтобы его тело истлело полностью? Усыпить лельхая тоже невозможно. Разве что ттахи древних убивали.

С молодыми лельхаями расправлялись запросто. Еще люди этот способ выдумали. Рубили голову и сердце пронзали пикой – это временно отключало новопревращенных, а порой и лельхаев среднего возраста. Потом их просто-напросто сжигали. Но древним хоть сердца из груди вытаскивай, хоть головы сноси – ничего не подействует. Врагов перебьют и отправятся лечиться.

Ттахи использовали магию крови, чтобы истребить древнего проклятого. Как именно, Риг точно не ведал. Но знал с десяток своих ровесников, которых ттахи уничтожили за мгновения. От них остались безжизненные тела, похожие на восковые фигуры или мумии.

Но вот то, что пережил Ураган сегодня, казалось равным сотне смертей. Он ежеминутно находил повод жить и ежеминутно его лишался.

Лена медлила, мяла подол, смотрела по-прежнему мимо Урагана. А Риг сгорал в пламени страхов. Наконец маленькая привратница сжалилась. Ее взгляд сфокусировался на Урагане. Риг приготовился, внутренне собрался. Так, это еще не самое страшное. В крайнем случае он просто перестанет бороться. Сядет где-нибудь в собственном баре с бокалом хорошей донорской крови и начнет пить, пока не скопытится от голода. Одной крови для жизни лельхая мало, но ее вкус и запах действуют магически: полностью отключают чувство голода и притупляют сильные эмоции. Неплохой конец, не столь уж и болезненный.

Самое мерзкое, что Ураган снова оказался заложником привычек древнего. Встречайся он со смертной или лельхайкой, уже проверил бы – есть ли беременность. Такие вещи обоняние древнего определяло за какие-нибудь считанные минуты. Спустя несколько дней после секса. Но с привратницей все оказалось сложнее. Ее аромат постоянно менялся, то сильно, а то едва уловимо. Но знакомых маркеров Ураган не почувствовал.

Лена подалась вперед к Ригу:

– Что ж, ты хороший мужчина и ответственный. Уверена, что, если я забеременела, ты станешь хорошим отцом ребенку. Сможешь воспитать его правильно и ответственно. Конечно, сейчас все это не вовремя, но стоит положиться на нашу фортуну. Она, как говорится, сопутствует храбрым. Соломку во всех случаях ведь не подстелишь. Кстати… я бы хотела девочку. – Она так мягко, тепло улыбнулась, что сердце Урагана подпрыгнуло к горлу.

Вот так одна фраза жизнь переворачивает, дарит счастье и радость, восторг и покой. Риг сморгнул, сглотнул и не удержался: вскочил и поднял Лену на руки. Он клялся себе не действовать стремительно. Не пугать привратницу своими реакциями, бурными эмоциями и порывами. Но не смог ничего с собой поделать. Прижал к груди маленькую женщину, игнорируя острую потребность в близости и просто наслаждаясь ее симпатией. Принялся кружить радостную Лену, естественно, то в одну то сторону, то в другую, чтобы голова у смертной не закружилась. Привратница что-то весело покрикивала. И Урагану казалось этого достаточно. Когда он остановился, сгорая от желания – пора бы привыкнуть рядом с этой женщиной, – Лена улыбнулась, мягко и ласково.

– Я рада, что ты так переживал. Это тебя хорошо характеризует.

Он переживал?! Сказала ведь тоже! Он чуть не умер! Ураган усмехнулся и ответил только:

– Мне жизненно важно, чтобы ты не отталкивала, оставалась рядом. Остальное решим, победим и добьемся.

На долгие речи дыхания не хватило.

– Я сделаю тест на беременность чуть позже. Так достоверней, да и нервов поменьше. Вначале разберемся с проблемой Вселенной, – совсем спокойно отозвалась Лена.

– Я использую связи древнего проклятого и запишу тебя к лучшим мировым специалистам, – от всей души пообещал Ураган.

– Как думаешь, Калисто не ошибается? Сможет претворить свой план в реальности? – резко сменила тему Лена. Чуть насупилась и деловито добавила: – Хочется уже разрешить ситуацию.

– Обычно ведьма ничего не обещает, если не убеждена, что сумеет выполнить. – Риг усадил Лену в кресло, а сам устроился на диване, напротив.

Пока неизвестно, что им можно, лучше воздерживаться от соблазна. Ураган и так еле держался. Привратницу положение тоже устраивало.

 

Глава 11

Елена

Мы с Димой думали о втором ребенке, я даже очень хотела девочку. Но не сложилось из-за финансовых трудностей. Ясно, что с Ураганом такие не грозят. Правда, мы знакомы так недолго… Вот только за это ничтожное время Риг сделал для меня и для Захара, чужого ребенка, сына соперника, больше, чем Дима за многие годы.

Да, я почти не знаю Урагана. Его привычек, хороших сторон, дурных наклонностей и заморочек. Не ведаю – чем живет варвар-проклятый, какие тайны скрывает его прошлое. Но доверяю безусловно и полностью. Однажды он рискнул ради меня жизнью, поэтому заслуживал безоговорочного доверия.

Беременности и родов я не страшилась. Аборт принципиально бы делать не стала, от какого бы мужчины ни забеременела. Странное спокойствие разлилось по телу, я не переживала и не рефлексировала. Знала, что любой вариант неплох. Риг, как никто, умеет заботиться, предусмотреть любые мелочи, взять хоть игрушки для моего Захара. Отцом Ураган станет хорошим, уж в этом мне сомневаться не приходилось. Случится – ну и пусть, значит, так надо. Не случится – тоже не катастрофа.

Об этом я и сказала в лицо Ригу. На этом мы оба как-то успокоились, решив предоставить судьбе ситуацию.

Но в эту минуту нам напомнили, что причина собрания в особняке Огненного несколько важнее житейских вопросов. Даже если речь о возможном младенце.

Столб магии взвился до небес за окнами, рассек горы и раздвинул дальнее поселение. Я не видела ничего конкретного – просто чувствовала, воспринимала даром привратницы. Я будто входила в полную силу, видела энергии, магию, ауры и нечто еще, что раньше не замечала. Прежде я чувствовала их как жидкость, теперь же ощущала как нечто живое, то, что можно убедить, подчинить. Не только подавить или обезвредить. Риг подскочил к окну за секунду, из соседнего высунулся ошарашенный Огненный.

Калисто что-то крикнула из своего и, как я поняла, отправилась к нам.

Я сомкнула веки и сосредоточилась. Так, у нас один раз уже получилось. Правда, тогда мы находились не на планете, а переместились в океан энергий. Ушли от материальной части Вселенной и погрузились в магическую, аурную, информационную и энергетическую. Без ттахов туда проникнуть не выйдет. И судя по тому, что они не вызывают, Лил и Рэг решили меня не задействовать. Возможно, считают, что уже поздно. Возможно, думают, что у меня не получится, не хватит сил остановить стихию. Или боятся, что приду с Ригом. Но я не собиралась сидеть сложа руки. Ураган понял, быстро приблизился, порвал клыком вену на запястье и торопливо приложил к моему рту.

Я привычно глотнула терпкой жидкости и внезапно ощутила себя по-новому. Казалось, я нечто вроде ткача, способного управлять нитями энергий. Магия, ауры, энергии разделились, не превратились в пестрое марево, не напоминали плотное полотно, не походили на вязкую жидкость. Прежние ощущения на тренировках с ттахами совсем не походили на нынешние. Кровь Рига что-то со мной сделала.

Я пошевелила пальцами, ладонями и поняла, что могу двигать энергии, сплетать узоры из аур и магии. Ага. Потом об этом подумаю. Я мысленно потянулась к клинку магии и совершенно отчетливо его увидела. Клинок рассекал не только нашу планету. Как выяснилось, пострадали сразу несколько. Ткань между измерениями трещала по швам и, если лопнет – беды не миновать. Вот ее починить мне уже не удастся. Почему я все это осознавала и чувствовала? Черт его знает, я даже не подумала. Просто ощущала, что все так и есть.

Я сосредоточилась на клинке магии. Огромном, похожем на восточную секиру. Острие неприятно вибрировало, вздрагивало, продолжая двигаться медленно и неумолимо. Разрушало сразу пространство и время. Словно издалека, из другого мира слышались жалобные крики смертных, лельхаев, гуманоидов с других планет: мужчин, детей, стариков и женщин.

Пришло какое-то неприятное озарение. Вот почему ттахи не работают на планетах, уходят бедокурить в пространство междумирья. Когда перестраиваешься на магию создателя, начинаешь воспринимать материю, энергию, ауры и прочие составляющие Вселенной, воспринимаешь и чувства ее обитателей. Их боль, их страдания, ужас перед гибелью. Они отвлекают, порождают сочувствие, сразу лишают полной концентрации.

Я постаралась от всего отключиться.

Судорожно нащупала своего Захара. Малыш играл себе с вездесущей Мариной, расставлял машинки как ни в чем не бывало. Няня заметила, что происходит, но ребенка к окну не подпускала. Задернула шторы, отвлекла мальчугана. Автомобили всех видов и размеров – вот что занимало моего сынишку в любой момент, независимо от ситуации. И Марина отлично это просекла. Вот и умница! Позже выпишем ей премию! Надеюсь, ттахи наконец-то мне заплатят! Я уже достаточно для них сделала. Впрочем, складывалось странное ощущение, что ттахи ожидали полного подчинения и остались недовольны моим своеволием. Что ж… если так – обойдусь без оплаты. Теперь я целиком полагалась на Рига, верила, что он меня уже не оставит и обеспечит без всяких оговорок.

Я мысленно вернулась к столбу магии, осознавая собственную власть и силу. Внезапно поняла, что способна на многое, даже на то, что ттахам не подвластно.

Ураган без просьбы устроился рядом. Мы действовали совместно, хотя и поодиночке. Риг раздробил секиру магии, и та раскололись золотым градом. Убийственным потоком расплавленного металла. Я создала энергетические сети, уплотнила, дополняя новыми нитями, поймала градины и начала раскручивать, катать по нитям до ровного распределения. Медленно, но верно магия впитывалась, как густая жидкость в плотную ткань. Растекалась по нитям и высыхала.

Когда магия и энергия полностью выровнялись, мы с Ригом принялись чинить пространство. Вот тут уже неожиданно подключились и ттахи. Откуда ни возьмись появился Рэг. Лил очутился рядом чуть позже. Мы вчетвером сдавливали расщелины, пытаясь соединить лопнувшее пространство.

Ттахи между собой беспрерывно переругивались. Обменивались очень неприятными эпитетами, но все в рамках нормативной лексики, почти стерильно, если говорить аллегориями. Я ощущала, что силы на исходе, и Риг заметил это первым. Оттолкнул, заставил упасть в кресло, а сам продолжил вместе с ттахами.

Лил прорычал нечто недовольное: мол, лельхаю такая сила не положена. Риг ответил древним ругательством: послал так послал, дальше уже некуда. Рэг усмехнулся, и мужчины поднажали. Пространство разделялось, несмотря на усилия, будто препятствовал поток воздуха. Сближалось, но не соединялось окончательно. Куски раздвигались, стоило мужчинам уменьшить усилия, чуть отстраниться.

Ттахи продолжали гневные пассажи, все в том же высокопарно-стерильном стиле. Риг частил их вполне искренне, нисколько не смущаясь забористых фраз. Я внимательно вгляделась в полотнище магии. Заметила, что кусок застрял в расщелине, между частями пространства и времени. Потянулась, дернула, покрутила и вытащила. Клочок магии взвился мячиком. Растворять его сил уже не хватало. Зато материя быстро схлопнулась, как рана, чьи края начали срастаться. Рэг ловко поймал магическую «занозу» и растворил пальцами за секунды.

Рига срикошетило в другой конец комнаты. Послышался возмущенный возглас Калисто. Ттахи пропали, как не бывало, и я вернулась к прежнему восприятию.

Реальность вокруг восстанавливалась полностью. Пол, стены, выложенные голубой керамикой, светильники в виде древних факелов, деревянный стол, вместительные кресла, обитые мягкой, бархатистой тканью.

Я больше не слышала стонов раненых, но знала, что им помогают медики. Просто чувствовала, на уровне интуиции. Я странным образом не только видела иные планеты, измерения, реальности, но начала различать и детали. Как выглядят местные растения, животные, какие разумные расы обитают, чем они заняты в данный момент.

Калисто потирала ушибленное плечо, Ураган хохотал, нервно и заливисто. Почти истерически, но меня это не смущало. Ведьма скроила недовольную физиономию, совершенно по-детски показала язык и уселась в кресло напротив моего, словно явилась хозяйка территории.

– Надо срочно предпринимать оговоренные меры, – с места в карьер сообщила Калисто. Как будто мы сами этого не поняли. – Со следующим катаклизмом вы уже не справитесь. А ттахи, судя по всему, помогать не планируют. Будут разгребать последствия катастрофы. Боятся за свои древние шкурки. Не под силу им противодействовать новым разрушениям. Могут лишь немного поддержать вас в работе. И прошу вас обоих, обратите внимание! Вам помогали короли ттахов – самые сильные из кланов белых, но даже вместе вы еле справились! Следующая магическо-пространственная бездна может не подчиниться и такому составу.

– Что ж, наконец-то увидишься с создателем, – прищурился в сторону ведьмы Риг и сел на подлокотник моего кресла. Словно охранял от дурных поползновений. Присутствие Урагана меня успокаивало. Я чувствовала – наша магия на исходе, но знала, что Ригу легко «подзарядиться». Нужно лишь несколько коктейлей с кровью. Вот со мной дело обстояло несколько иначе.

Риг осторожно взял мою руку, согрел пальцы в горячей ладони. Калисто заметила, странно усмехнулась и произнесла практически нейтрально:

– А вы не думали, что дело не в сексе?

Я пораженно посмотрела на ведьму, Риг сильнее сжал мои пальцы.

– Да ладно, ребята. Сюда идет Огненный. С ним Вазиль, Ярослав и Заза. Хотят ускорить мой ритуал, срочно выяснить личности создателей и уже вечером отправиться к ттахам. В принципе, я совсем не возражаю. Тебя, Ураган, считают предводителем, тем более ты накоротке с привратницей. – Калисто странно, двусмысленно усмехнулась. – Поэтому давайте я вам быстро сознаюсь. Мне кажется, что дело не в вашей близости. Секс не дает больше, чем кровь, а кровью Ураган поил тебя немало. Разве не так? Или я ошибаюсь? Магия лельхаев заключена в их крови… а не в каких-то других жидкостях…

Смешок ведьмы Риг проигнорировал. Его не смущали такие подробности. Оно и понятно – взрослый мужчина, в прошлом варвар из дикого племени. Только мне стало слегка неловко. Но близость Урагана и тут помогала.

Пытливый взгляд проклятой впился в лицо, и я поневоле кивнула Калисто. Ураган сделал нетерпеливый жест, собирался защищать мои интересы. Но ведьма перебила древнего сородича.

– Да хватит защищать свою ненаглядную! Ничего я твоей женщине не сделаю! Как коршун охраняешь свою зазнобу! – Впервые Калисто проявила эмоции. Узкие ноздри ее тонкого носа начали раздуваться, губы поджались. – Не собираюсь я ее обижать!

Ураган поднялся, огромный, взвинченный.

– Тронешь ее – перегрызу тебе глотку, – сказал так спокойно, что я аж вздрогнула, и снова ласково пожал мою руку.

Калисто отмахнулась, недовольно фыркнула:

– Совсем от любви голову теряешь, – сказала тихо, без прежнего запала. Риг провел по горлу ребром ладони, намекая, что пора бы заканчивать размышления.

– Дайте мне высказаться, и закончим с вопросом! Обещаю больше к нему не возвращаться, – настойчиво произнесла недовольная Калисто. Ураган неспешно вернулся на место и жестом предложил ведьме продолжить.

– Они уже близко. Огненный и остальные. – Цыганка резко понизила голос и заговорила настолько тихо, что я еле-еле улавливала звуки. – Ребята, уверена, дело в ребенке. Вы можете зачать мага. Этого и боятся наши ттахи. Вернее, Лилдрен, создатель Рига. Рэдлог уверен – Ураган стерилен. Почему – я пока точно не знаю. Но было видение с этой парочкой. И я поймала их бурную беседу. Делайте выводы, думайте и решайте. Всю информацию я вам предоставила.

Я посмотрела на потрясенного Рига. А ведь и правда! Калисто права! Магию мы и до секса объединили. Я пила кровь Урагана в баре и протащила сына между мирами. Получила достаточно новых способностей. Вряд ли наша близость дала бы больше. Риг снова поил меня собственной кровью – на тренировке с Рэйндлогом и даже сегодня. И ттахи не особенно высказывались против. А тут прямо тайны мадридского двора. Осталось лишь выяснить, почему Рэг считает, что Риг абсолютно стерилен, а создатель Урагана уверен в обратном. В любом случае близость нам не запрещается. Я посмотрела в лицо Урагана. Риг сразу напрягся, клыки выскочили, щеки залил привычный румянец, на лбу выступили капельки пота. Древний поменял позу на подлокотнике, сжал мою руку и странно улыбнулся. Калисто кашлянула – напомнила о себе, а заодно и о делах насущных. И в эту минуту в дверь постучали, будто пытались ее высадить. Ведьма заливисто расхохоталась.

– Входи! Тебя уже все узнали! – предложил Риг и тоже усмехнулся.

В комнату смерчем влетел Огненный – практически так же, как тогда, в баре. Следом зашли Вазиль и Заза. Последним перешагнул порог Ярослав.

– Времени нет, придется действовать, – пробасил за спинами товарищей русский.

Огненный рубанул рукой по воздуху и плюхнулся в первое попавшееся кресло. Заза кивнул и пристроился в соседнем. Вазиль разместился на диване по-турецки, будто собирался начать медитировать. Бросилось в глаза – какие они разные. Смуглый индус, на лицо женственный, Заза – гора мышц и обаяния, Фоллс – настоящий человек-костер и Ураган – прямой и порывистый. Калисто казалась самой спокойной, даже какой-то немного отрешенной. Возможно, собиралась с силами, с магией. Сейчас ей предстояло несколько сеансов.

– Что? Место встречи изменить нельзя? – слегка приподнял брови Заза. Я пораженно уставилась на африканца. Откуда он знает земные фильмы? Да еще не новые, советских времен. Даже я их смотрела в глубоком детстве.

Заза подмигнул и пояснил для меня:

– Наши миры во многом похожи. Фильмы, книги, интернет, религия. Ты разве сама этого не заметила? Да и архитектура разве не похожа? Реклама? Природа, погода наконец?

Я только задумчиво пожала плечами. Мир Рига действительно напоминал мою Землю. Деревья, насекомые, птицы, травы. Дома и коттеджи выглядели знакомо. Взять хотя бы поместье Огненного или рыцарский замок как модель его дома.

– Откуда вы знаете про схожие миры? – удивленно уточнила я у африканца. Калисто махнула на него рукой и пояснила сама, без долгих расспросов:

– Ттахи оставили много пояснений. Рассказывали, что есть миры-братья. Они как близнецы, очень похожи, но отличия идут на уровне построения. Например, на Земле отсутствует магия. У нас же она – основа цивилизации. Прямое продолжение человеческих технологий.

– Погодите! Разве магия не только у лельхаев? Ну кроме самих ттахов, разумеется. – Вот уж удивила так удивила.

– Не только. Но не такая, как тебе представляется. Ученые научились генерировать магию. Сами они не колдуют, как я или Риг. И уж тем более не так, как ттахи. Но магией пользуются, как некой энергией. Ну или силой, думай как хочешь. Вы ведь на Земле используете электричество? Примерно так у нас применяют и магию…

– Может, вернемся к нашим баранам! – воскликнул Огненный в своем стиле. Риг среагировал быстрее всех – полоснул по шотландцу недобрым взглядом. Фоллс лишь растерянно развел руками:

– Это все очень хорошо, ребята. Я сам лишь за то, чтобы Лена освоилась, узнала, как у нас тут устроено. Но нам ведь требуется решать проблему. С магией можно и после определиться. Когда стабилизируем пространство и время?

Ураган нехотя кивнул соглашаясь. Калисто поддакнула и прикрыла глаза – видимо, настраивалась на поиски создателей.

Открыла и по-генеральски скомандовала:

– Руки! И побыстрее! Давайте, не задерживайте!

Судя по тому, что ладони протянули Заза, Вазиль и следом – Ярослав, Огненный процедуру уже проходил. Капли крови в тонких пальцах Калисто мгновенно превратились в рубиновые шарики. Легкий бросок – и древние затихли, застыли, как статуи, с отсутствующим видом. Каменное лицо без малейшего выражения, остекленевший взгляд – у всех до единого.

Мы с Ригом обменялись пораженными взглядами.

– Да-да, вы оба выглядели так же, – довольно ухмыльнулась спокойная ведьма. Огненный свирепо сверкнул глазами, изобразил очередной размашистый жест, но ничего не сказал и не предпринял.

Древние пришли в себя очень быстро. Калисто окинула их внимательным взглядом, словно читала чужие видения. И сообщила нейтральным тоном, будто речь не о судьбе Вселенной:

– Так. Ваша кровь у меня еще осталась. Теперь вам достается следующее задание. Все древние должны напитаться силой. Да-да, глушите кровяные коктейли. Ты, – она покосилась в мою сторону. – Придется выпить крови Урагана. Не бойся, не будет никаких последствий. За это я железно ручаюсь. Даю слово ведьмы и древней лельхайки.

Ураган кивнул, видимо, подтверждая – такая клятва дорогого стоит.

– А дальше? – поторопил Риг Калисто, все еще не выпуская мою руку.

– А дальше я сама приду за вами. Соберу, и отправимся в мир ттахов. И вот вам еще информация для размышлений. Я только что взяла кровь остальных: всех самых древних и могучих проклятых.

Риг удивленно вскинул бровь. Вазиль и Заза пораженно переглянулись, Огненный отреагировал как обычно бурно:

– А это тебе еще зачем потребовалось? Они же не пойдут вместе с нами! Или я чего-то не знаю, ведьма?

Калисто посмотрела с хитрецой, с лукавством, сосчитала присутствующих знакомым взглядом и пояснила куда-то в сторону:

– Хм… Все вы знаете, что у каждого древнего в крови капля магии его создателя. Даже если она не проявляется. Уверена, нам это очень пригодится. Особенно магия черных ттахов. – Она так странно на меня взглянула, что Риг набычился, чуть приподнялся. Ведьма отмахнулась и только обронила:

– Не бойся, варвар, мне нравится Лена. Все, что я делаю для ее магии, способно лишь усилить привратницу, помочь ей справиться со сложным заданием. Снова даю слово лельхайки.

Мужчины переглянулись с недоумением. Калисто только победно усмехнулась.

– Так, значит, ты уже бывала в мире ттахов? – догадался нетерпеливый Огненный.

Ведьма невинно похлопала ресницами, изобразила глупейшую женскую улыбку и произнесла умильным голосом:

– К создателю забегала на страстные свидания. Ему иногда хотелось… эм… перчинки.

В одну минуту на лице Калисто промелькнули десятки сильных эмоций. Злость, гордость, ярость, ненависть и бессилие. Что-то еще, но я не уловила. Ведьма поднялась из кресла пружиной и быстрее пули покинула комнату, словно избегала дальнейших расспросов и любопытства древних сородичей.

Ясно. Калисто надеялась на отношения, а ттах банально ее использовал. Мерзавец, конечно, но сама ведь напросилась. Тем более, судя по реакции ведьмы, встречалась она с ттахом далеко не раз. Теперь я начинала понимать Калисто, ее неприязнь к Ригу Урагану, вникала в сущность их отношений. Риг также заводил временных любовниц, сразу поясняя, что супругу не ищет. Видимо, любимый ттах ведьмы действовал по какой-то похожей схеме. Калисто на века затаила злобу, а вымещала на том, кто рядом. Постепенно отношения древних проклятых становились для меня все более прозрачными: немного запутанными, но логичными. Их «терки», несогласия, дружеское участие.

Складывалось ощущение, что у древних лельхаев какая-то странная, «замороженная» психика. Столетиями одни и те же проблемы, сложности, споры, искренние привязанности. Они не менялись не только внешне, но и психологически оставались прежними. Как повздорили много столетий назад, так и не мирятся, даже не собираются; как сошлись некогда, так и дружат. Века пролетают, а ничего не меняется.

Хм… Любопытно, загадочно и пугающе. Нажил врага в древнем лельхае – и не доживешь до собственного прощения.

Вазиль покинул комнату следующим. Огненный с Зазой ушли последними.

Риг оглянулся и понял без слов.

– Хочешь перед миссией побыть с Захаром?

Я только кивнула – комок застрял в горле. Кто о нем позаботится, случись что со мной? На глаза навернулись непрошеные слезы.

Ураган опустился передо мной на колени, все еще не выпуская ладони из пальцев.

– Лена, я отдал все распоряжения. Даару, Малисте, Шелли, Марине. Если что, о Захаре тут позаботятся. Сейчас я возьму расписки с древних. С тех, кто остается пока не у дел. Каждый поклянется заботиться о Захаре. Мальчика обеспечат всем необходимым, создадут лучшие условия для жизни.

Я снова сглотнула, вспоминая сынишку. Соломенные вихры, мягкие, непокорные, серьезные серо-зеленые глазищи и фразу:

– Все хорошо, мама.

Ну как я могу его оставить?

Риг ощутил, встал и обнял, поднял на руки и крепко прижал. Грудь древнего заходила ходуном.

– Лена! Ничего с тобой не случится. Даю тебе слово Рига Урагана, пока я жив – ты в безопасности. Никто не обидит мою женщину. А если со мной что-то случится, тебя защитят Огненный с Зазой.

Не знаю почему, но в эту минуту я не поверила древнему воину. Лишь позже, во время опасной миссии, я поняла, что предчувствовала неладное. Но тогда я зябко жалась к Урагану и силилась проникнуться его мощью, уверенностью в победе, заботой и твердостью.

Риг сам донес меня до нужных покоев. Я кивнула, поблагодарила и вошла к Захару. Сынишка играл с няней в машинки. Все как всегда: два длинных поезда накручивали по комнате длинные овалы. Захар забавно рассуждал за водителей, ездил по всем свободным поверхностям, а Марина ненавязчиво его обучала. Мне нравилось, как няня это делала. Спрашивала, какого цвета машинка, какие знаки стоят на дороге, как нужно действовать в данном случае и что написано на встречном знаке. Она и правда имела опыт, любила детей и с душой работала. От этой мысли сердце защемило и в горле образовался противный комок. Малыш вскинул на меня взгляд, вскочил, подбежал и прижался к коленям.

– Мама! У вас с лельхаями все получится! Они же такие большие, сильные. Марина рассказывала про их подвиги…

– Военные победы, еще людьми, – вставая с полу, поддакнула няня.

– Спасибо, я пока с вами поиграю…

… И несколько часов мы не расставались. Давно я не испытывала подобного ощущения. Какого-то спокойного безмятежного счастья, когда ничего иного и не хочется и даже неприятности куда-то исчезают. Малыш рассуждал совсем по-взрослому, осваивал новые правила движения, связанные с жизнью на планете лельхаев. Создал несколько миров-карманов, играл там в ттахов и древних проклятых.

Вот оно, тихое материнское счастье. Ребенок рядом, одет и накормлен, не знает бед и играет в удовольствие. Марина как бы между делом сообщила, что мальчику уже наняла репетиторов.

Малиста об этом давно говорила. Когда еще Захар отправится в школу! Надо ведь еще найти подходящую. Пока же ребенка продолжат обучать, чтобы не терял ни время, ни знания.

Я слушала и понимала, что все в порядке. Мы справимся, и у нас наверняка получится. Лишь что-то острое вонзалось порой в сердце, словно ощущались грозы будущего. Ненастье, которое перевернет жизни, заставит страдать, рисковать и мучиться.

 

Глава 12

Риг

Ураган времени даром не терял. Захватил в холодильнике коктейли с кровью и отправился по комнатам остальных древних. С каждого потребовал особенную расписку. Двадцать пять клялись в преданности Захару, как сыну привратницы, что спасает миры. Каждый обязался охранять мальчика, обеспечивать не хуже, чем родного ребенка, в любую минуту приходить на помощь. По первому же зову Марины, Малисты или Захара, когда тот вырастет. Пожизненное обеспечение кровью лельхаев, дабы ребенок вырос, почти как проклятый: таким же сильным, быстрым и ловким, древние обязались обеспечивать тоже. Если же Захар решит стать лельхаем, ему только выбрать создателя потребуется – любой из древних на это согласился. Все документы улетели к Даару, а тот их размножил и отправил на хранение. Малисте, Шелли и в банковские ячейки: о некоторых даже Риг уже и не помнил. Когда с этим делом было покончено, Ураган отправился в комнату к Огненному.

Фоллс обитал в другом крыле замка. В покоях, увешанных древними гобеленами с изображением полуголых красоток – некоторые принимали недвусмысленные позы, другие омывали упругие груди. Огненный не стеснялся либидо проклятого и удовлетворялся в собственное удовольствие.

Риг застал Фоллса в его кабинете. За деревянным столом с резными ножками. Такие же кресла стояли повсюду. Огненный глушил кровяные коктейли и переговаривался с задумчивым Зазой. Африканец расположился на полу по-турецки, неподалеку от почти отрешенного Вазиля.

– Медитирует! – пояснил африканец Ригу. Индус попивал коктейли с кровью и продолжал сидеть с отсутствующим видом.

Древние готовились к сложной миссии. Каждый по-своему, кому как привычнее.

Риг опустился на край стола. Кивнул Фоллсу:

– Ну что, варвар, не боишься снова встретиться с костлявой?

И в эту минуту вошла Калисто. В совсем неожиданном для цыганки наряде. Узкие брюки для спортивного бега, облегающий топик, кроссовки с супинаторами. Хм… А ведьма к походу готовилась.

– Ну что, мужики? Идем на дело?

Риг собирался позвать привратницу, но Лена вошла вслед за Калисто, и Ураган усмехнулся собственной реакции. В похожем на ведьмин спортивном костюме Лена вызывала такое желание, что бедра свело болезненным спазмом. Калисто покосилась на брюки Рига, недвусмысленно измерила выпуклость взглядом, но ничего не прокомментировала.

Лена сделала шаг к Ригу, и он немедленно к ней подскочил. Взял за руку, а остальные поднялись на ноги.

– Готовьтесь. Сейчас будет очень весело! – как-то угрожающе заявила Калисто.

Шарики крови заплясали в воздухе, начали крутиться, как в центрифуге, с каждой секундой набирая скорость.

Лена покрепче прижалась к Урагану. Пространство вокруг начало меняться. Вначале исчезли стены, гобелены, паркет, выложенный сложной косичкой. Затем начала пропадать и мебель. Команда словно зависла в пространстве, вокруг плясали невнятные тени, но ничего конкретного не проявлялось. Стол растворился в густом полумраке, исполосованном лентами света, исчезли кресла и последними – светильники. Но пляска лампочек внутри не пропала. Вокруг замигали клочки света. То там, то тут, то снизу, то сверху.

Лена стиснула пальцы Урагана. Он приобнял маленькую привратницу и ждал, пока действует магия Калисто. Не то чтобы он доверял ведьме, та тоже не всегда оказывалась правой. Но дело свое Калисто знала, казалась сосредоточенной, но очень уверенной.

Урагана подкинуло куда-то вверх. Он инстинктивно прижал Лену. Привратница поежилась, крепко зажмурилась. Вокруг запрыгали пестрые пятна, словно в воздух взвилась бриллиантовая крошка и засверкала на ярком солнце.

Ураган усиленно пытался проморгаться. Где-то неподалеку маячил Заза. Внезапно Рига толкнуло в спину. Он полетел, прихватил Лену и приземлился, как положено воину – на ноги, держа на руках привратницу. Они очутились… в недоделанном мире, прекрасном и одновременно практически мертвом. Вдалеке мелькали яркие вспышки: зеленые, синие и фиолетовые.

Рядом с Ураганом появилась Калисто: суровая, уверенная и деловитая. Огненный едва не плюхнулся на землю, Вазиль не устоял, перекатился и встал. Заза пошатнулся, но не упал.

Калисто прищурилась, вгляделась вдаль и поманила компанию вперед.

Древние и Лена послушно зашагали.

Птицы щебетали на разные голоса, полдень разливал по миру краски. Яркими пятнами пестрели соцветия, лесные кроны зеленели изумрудным, травы кланялись слабому ветру.

Вспышки становились ближе и ярче.

Вскоре перед древними развернулось сражение. Лилдрен и пара незнакомых ттахов с волосами и глазами цвета гематита швырялись в Рэйдлога радужными молниями. Тот отражал атаки быстро, ловко отскакивал, уворачивался и парировал.

Внезапно к Рэгу подоспела подмога – рядом появились трое ттахов. Один с каштаново-рыжими волосами, двое с черными, как и помощники Лила. И бой разгорелся с новой силой.

Калисто остановила команду поодаль. Видимо, собиралась переждать схватку. Но в эту минуту раздался грохот, словно где-то гигантская скала рухнула или бетонная плита приземлилась. Ттахи мгновенно прервали драку.

Магические молнии растворились в воздухе.

– Я же говорил, что мир нестабилен! Поэтому и предлагал его уничтожить! – гневно закричал на Лила Рэг.

– Надо не уничтожать, а быстро достраивать. Ты идиот, уж таким уродился. Уничтожение подобного нового мира, где крутятся огромные потоки энергий, приведет к гораздо большим катаклизмам.

– Значит, все дело в ваших игрушках? – не выдержал, как обычно, вспыльчивый Огненный. И впервые Риг был с ним согласен. Наворотили тут черт знает что, и спорят еще – как лучше действовать, вместо того чтобы выправлять ситуацию.

Лил отмахнулся, как от назойливой мухи: мол, в гробу мы видали ваши поучения. Рэг только бросил:

– Сейчас не до вас!

Шатен окинул пришедших взглядом и задал вполне резонный вопрос:

– А как вы вообще тут очутились? Сюда только ттахи и могут попасть. Даже привратница вроде не в силах!

– Да ясно же! Кровью стремились к создателям. Магию крови никто не отменит! Вспомнили создателей – укрепили связь, призвали к крови, что их воскресила. Дополнили древней магией ттахов, что течет в венах нашей привратницы! – гневно выплюнул один из брюнетов. И виновато посмотрел на Калисто. Та фыркнула и немедленно отвернулась.

Ага. Вот и наши дражайшие создатели. Ну что же, голубчики, давайте поспорим. Попробуем общими усилиями вас образумить.

Черт! До Урагана дошло наконец-то! Калисто потребовала кровь Лены вовсе не для любовных микстур и эликсиров! Она заранее все это планировала, собиралась щелкнуть создателя по носу. Еще раз встретиться, в глаза посмотреть, если повезет – высказать возмущение.

– Вам же сказали! Таким тут не место! Вы сюда даже и попасть не должны были! – возмутился Лилдрен, противно оскалился. Теперь ттах почти не отличался от проклятого.

Огненный прорычал что-то в ответ. Рэг попытался образумить собрата.

Лил отмахнулся – небрежно и раздраженно – и в гостей ударила невидимая волна. Риг будто врезался в бетонную стену, нет, даже скорее в толстую резиновую – каждое касание давало отдачу.

Первым делом Ураган нашел взглядом Лену. Она лишь нервно открывала рот, не в силах даже позвать на помощь. Риг крепко схватил привратницу за талию и резко отдернул от магической атаки. Та надвигалась, нажимая на лельхаев и отодвигая их от создателей.

Заза впервые за знакомство с Ригом так выругался, что Ураган удивился. Огненный матерился на чем свет стоит, бился в невидимую и несокрушимую стену, беспорядочно молотил в нее руками и ногами. Калисто молчала, почти не двигалась. Вазиль с Ярославом скрипели зубами.

Лена застонала, вся передернулась и крепко прижалась к спине Рига. И Ураган почувствовал нечто невиданное. Силу, которой прежде не было. Или была, а он и не ведал?

Один лишь удар локтя Рига – и стена раскололась, будто стеклянная. Трещина разрасталась усилиями лельхаев. Ярослав молотил по ней дубинами кулаков. Огненный осатанело бил чем придется, Калисто что-то колдовала между пальцами и направляла в расщелину поток энергии. Заза раздвигал края, как Атлант, что разделяет небо и землю.

Лена прижалась к Ригу сильнее, и магия крови древнего усилилась. Ураган вдарил по стене что есть силы – и целый кусок откололся от края. Полетел в Лила, словно нарочно искал создателя, чтобы расквитаться. Ттах выругался на своем витиеватом языке, поспешно выставил вперед руку – и глыба растворилась, как лед под солнцем.

Стена разлетелась на мелкие осколки, и лельхаи свирепо двинулись на ттахов.

Теперь сомнений уже не оставалось – создатели миров не собираются договариваться.

В воздух взвились новые молнии, стрелы энергий, ледяные лезвия и мелкие камни, острые, как шила. Риг тотчас закрыл собой Лену, Калисто начала что-то колдовать. Огненный и Заза поспешили на помощь. Ярослав в прыжок очутился рядом. Мужчины заслонили телами женщин, хотя не представляли, как защищаться. Впрочем, все они некогда воевали и знали, что порой приходится несладко. Предпочитали бесславной и бессмысленной гибели защиту слабых на поле брани.

Ни один не дрогнул, не шелохнулся, когда убийственная магия приблизилась вплотную.

Что-то истошно вскрикнула Лена, Калисто громко честила создателя. Тот отвечал только странным взглядом: одновременно жестоким и виноватым. Риг сомкнул веки в ожидании худшего. Готовясь остановить убийственную магию собственным телом, насколько его хватит, дать привратнице с ведьмой шанс на спасение. Другие мужчины действовали так же.

Ни страха, ни сомнений, ни горечи не было. Ураган с радостью защищал то, что дорого. Лену и мир, где она поселилась. Он просто обязан стать безопасным, чтобы Захар и маленькая привратница не испытывали ни проблем, ни тягот.

Что ж, вот и завершилась миссия древних… Быстро, бесславно, но с пользой для дела. Вскрылись темные делишки ттахов, выяснилась истинная причина разрушений, кризиса баланса энергий и магии. Не так мало за четыре жизни воинов… Тех, кто однажды уже умер.

Вот только судьба опять вмешалась.

Молнии, каменные иглы, льдинки внезапно затряслись прямо в воздухе, словно вонзились в плотную субстанцию. Убийственная магия обрушивалась вниз и рикошетила, будто от преграды. Снарядами ттахов словно жонглировали, играли невидимые циркачи-хулиганы.

Земля под ногами пошла трещинами. Под ттахами, лельхаями, Леной и Ригом. Расщелины поползли громадной паутиной, сверху резануло ослепительное солнце, и компания рухнула в огромные ямы. Лена закричала, Огненный выругался, Риг зацепился рукой за склон и попытался на ней подтянуться. Другой рукой он удерживал привратницу. Ттахи, видимо, тоже рухнули в пропасть, кричали откуда-то сбоку и снизу. Заза фыркал, Вазиль молчал. Пытался карабкаться по покатому склону, но лишь проваливался глубже и глубже. Края ямы начали медленно смыкаться, скрывая редкие лучи солнца. Вначале они почти ослепляли, теперь же словно начали гаснуть.

Внизу, насколько хватало взгляда, разверзлась почти бесконечная пропасть. Дна или земли Риг не увидел.

Вот же засранцы, миры они делают! Создатели недоделанные, себя подлатайте! Может, мозгов и понимания прибавится! Чтобы не играли с силами природы…

Ругань, крики и жалобы возобновились. Ттахи продолжали обмениваться обвинениями. На заднем фоне рычал Заза, Лена стонала, Калисто взвизгивала – женская натура взяла верх. Риг отключился от всего, что мешало, и начал планомерно, усиленно подтягиваться. Единственное, о чем он сейчас думал – так это спасти маленькую привратницу. Все остальное выглядело неважным. Ттахи, катаклизмы вселенского значения, друзья-лельхаи, Вазиль и Калисто. Сами разберутся. Главное – Лена. Она приоритет и центр Вселенной. Ураган понял, что выбраться не в силах, поэтому напрягся и дернул рукой, выталкивая привратницу на поверхность планеты. Ладно, хотя бы она выживет. Выбраться сможет – на то и привратница.

Лена оказалась на удивление легкой. Урагану удалось ее выбросить. Вторая рука некстати соскользнула, и Риг сорвался, полетел в пропасть. Смачно ругался рядом Огненный, Лена кричала что-то вслед. Перед глазами начало темнеть, внутри расщелины закончился воздух. В принципе, лельхаи выживали и в вакууме, только недолго и не в такой ситуации. Кажется, мир разваливался на части. Расщелина практически полностью схлопнулась. Риг ощутил сильное давление, дернулся и принял судьбу как положено. Воин умирает без криков и жалоб. Только Огненный вечно опровергал это правило. Калисто рыдала и вопила снизу, и ттахи что-то ныли о последствиях.

Внезапно расщелина начала раздвигаться. Ураган услышал призыв Лены – она взывала к крови Рига. И магия в венах начала подчиняться. Усиливать способности маленькой привратницы даже без подпитки кровью древнего. Риг поразился, Лил испугался, Рэг что-то крикнул об опасных последствиях.

Снизу вырастали земляные горы, выталкивали древних на поверхность планеты.

Лена выглядела просто восхитительно, маленькая воительница, отважная и сильная. Рыжие волосы развеваются по ветру, янтарные глаза яростно сверкают, тело напряжено почти до предела. Ураган испытал сильное желание, даже несмотря на свое положение. М-да. Тело не понимает – насколько все плохо. Как же не вовремя эта реакция.

Прямо как подросток, моряк дальнего плавания, что увидел женщину спустя долгие месяцы. Ураган вскарабкался по земляному склону. Из ближайших расщелин поднялись ттахи. Лил и Рэг странно и хитро переглянулись, и рядом с Леной появился Дмитрий. Риг не знал в лицо мужа привратницы, но понял по взглядам мужчины и женщины, что прожили вместе долгие десятилетия. Знавали немало счастливых моментов, как и несчастных, как и ужасных.

В груди защемило, захотелось назад – рухнуть в бездну и не возвращаться.

Лена смотрела на мужа с ностальгией, без гнева, с теплотой и почти любовью. От этого взгляда на другого мужчину Ригу хотелось содрать с себя кожу, вырвать внутренности и выбросить в пропасть.

– Я превратил твоего благоверного, – нагло ухмыльнулся довольный Лил. – Можешь выбирать между лельхаями. Тем, что грабил и убивал в молодости. Знаешь, скольких женщин лишил он крова, мужей и отцов, сыновей и друзей? И тем, что провинился, но сразу раскаялся. Разве не так, скажи нам, Дмитрий?

Тот неловко шагнул к Лене и осторожно взял ее за руку.

Риг остановился, замер, остекленел. Только наблюдал за женатой парочкой. Еще бы! А чего он, собственно ждал? У Лены были проблемы с мужем, она бросилась в постель к другому, но, видимо, осознала и уже раскаялась. У них за плечами годы брака. Мальчишка любому родителю на зависть – чудесный же парнишка, кто бы поспорил.

Лена переглядывалась с растерянным Дмитрием, а мир вокруг внезапно расцвел красками. Мимо Урагана пролетела… бабочка. Огромная, красная, с овалами на крыльях, что переливались на солнце радугой. Зрение не подводило древнего и сейчас. Он оглядывался и видел все новые изменения.

В ветвях неподалеку шуршали белочки. Рыжие, пушистые, с пышными хвостами, устраивали дупло для будущего потомства. Дальше по поляне неслась лисица – холеная, словно шампунем вымытая. Лена не скупилась на краски природы.

Риг сообразил – это они с привратницей. Призвав общую магию крови, Лена сотворила почти невозможное. Мир сам достраивался: правильно, постепенно, без резких толчков энергий и магии.

Внезапно перед Леной разверзлась пропасть – привратница рухнула, Дмитрий прыгнул, схватил ее за руку и… вытащил. Лена захлебнулась страхом и воздухом. Риг перемахнул зев пропасти и отодвинул привратницу от края.

Взглянул на Дмитрия, что выручил Лену. Понял, что опоздал со своей защитой. Что ж, наверное, так и надо. Ничья между Дмитрием и Ураганом. Один один в помощи привратнице. Риг выручил Лену тогда, в баре, Дмитрий теперь, в вотчине ттахов. Все возвращается на круги своя. И побеждает вовсе не достойный – а тот, кому улыбнется лукавая удача. Капризная дева из божественного пантеона, что расставляет людей на карте, как гроссмейстер фигуры на шахматном поле. Захочет – и пешка выбьется в дамки, захочет – король окажется съеден. Все осуществляется по воле рока, и рыпаться, к чему-то стремиться бессмысленно.

Древний лельхай заслужил одиночество. Семейная пара – новое счастье. В груди что-то больно дернулось, оборвалось. Внутренности словно на сковородках зажаривали. Но Ураган не двигался с места. Просто смотрел на Лену и Дмитрия. И не собирался ничего делать. Огненный что-то бубнил о поединке. Заза уговаривал Рига успокоиться. Калисто молчала, глядя в землю. Вазиль делал вид, что ничего не заметил.

И только довольные ттахи радовались. Праздновали, твари, собственную победу. Мир достроен, привратница пристроена и разлучена с опасным ухажером, чья магия настолько сильная, особенная, что дарила Лене новые возможности. Все прекрасно, потрясающе и восхитительно. Видимо, и катаклизмы должны прекратиться. Возможно, немного побушуют, потревожат. И Лена сравняет потоки энергий. Пора возвращаться, ничего не попишешь.

* * *

Лена

Все происходило с какой-то невероятной, невиданной скоростью и неотвратимостью. Я не успела морально подготовиться – как очутилась в недостроенном мире. Ттахи бурно выясняли отношения. Мы поспешили и опоздали. Рухнули в пропасть, полетели в бездну. Внизу даже воздуха, кажется, не было. Даже вакуума – чистое безбрежное нечто. Ничто и нигде, если выразиться поэтично. Риг умудрился меня вытолкнуть.

И вдруг произошло нечто удивительное. В руке появился шарик крови, такой знакомый, что стало ясно – Калисто наколдовала, поделилась запасом. Даже погибая, окончательно задыхаясь, ведьма имела немалые силы.

Не думая, я глотнула кровь, как пилюлю, только не запивая, и внезапно ощутила то, чего не могла и представить. Вокруг образовались потоки энергий. Я видела и слышала их как живые, такими же выглядели и островки магии. Эмоции и мысли струились отовсюду – существа из разных миров их выплескивали, снабжали Вселенную, чтобы аура растворялась, обновлялась и текла между планетами. Вот так и осуществлялся процесс равновесия. И если бы не Калисто, даже с мощью привратницы, кровью Урагана и нашей связью я ничего не смогла бы поделать.

В голове сложились все части пазла. Еще на узкой лесной дороге, в машине с Ригом мы обсуждали способности проклятых, древнюю магию, которую им передали ттахи. Вот почему у меня не получалось ровнять пространство, потоки энергии, вот почему не вышло у ттахов, их идеальный мир не достроен.

Для этого требовалось, чтобы кто-то собрал воедино способности черных и белых. Распоряжался эмоциями, информацией, как энергией, одновременно управлял и аурами, и магией, материей и даже потоками времени. Ни одно существо, никто на свете, не был способен на такое колдовство. Кроме… меня, что получила от Рига и нашего недавнего слияния новые способности – уникальные и мощные. Их так боялся король Лилдрен, а Рэдлог хотел наконец-то выявить. Вовсе не нашего возможного потомка так опасались премудрые ттахи, они страшились моего дара!

Дар Урагана – усиливать способности, преумножать все, что даровано существу.

Дар привратницы – по сути, открывать двери. Точнее – связывать все на свете. Но чтобы получить в свое управление энергетическое и информационное поле Вселенной, мне требовалась магия черных ттахов. А ее моя кровь не содержала. Калисто обо всем давно догадалась, но информацию цедила по капле.

Бинго! Победа! И кульминация! Теперь мне подвластны все энергии. Все, из чего соткана Вселенная. Поэтому идеальный мир воссоздался.

Отдельно я ощутила и нашу энергию. Совместную ауру – мою с Ураганом.

Земля, небо, энергия, магия – все подчинялись моей воле. Удивительное свойство крови Рига, помноженное на мои собственные возможности, создавало такое, что и во сне не приснится… Я получила неограниченные силы, которых так боялись ттахи.

Я медленно ликвидировала земляные расщелины. И постепенно достраивала планету. Но ттахи вытащили последний козырь. Диму, что выжил и стал лельхаем.

Я смотрела на мужа, радовалась и грустила.

Калисто перебросила нас в бар Урагана. Не знаю, почему не в особняк Огненного, где ждали древние, Захар и Марина. Ведьма сообщила, что так уж вышло. Мы оказались в квартире Рига, той самой, где я его обрабатывала.

Огненный и Заза вылетели пулей, Вазиль медленно ушел следующим. Риг посмотрел на меня так странно – словно хотел перед смертью проститься, и молча вышел за дверь тоже. Калисто покинула покои последней.

Мы с Димой помялись в центре комнаты. Я с удовольствием смотрела на мужа, радовалась, что выжил и меня выручил. Вот уж не ожидала такого от Димы. Думала, он руки не подаст мне в ненастье. Но муж удивил – и очень приятно. Я подала руку Диме, и мы осторожно присели на кровать.

Еще немного томительно помолчали. Внутри поднимались тепло и решимость. Я все еще оставалась привязана к Диме, но полюбила Рига Урагана. Муж нарушил молчание первым.

– Лена, прости. Я виноват. – Он помолчал, осторожно придвинулся и приобнял, как прежде, за плечи. Словно мы опять юные студенты и робко открываем друг другу объятия. Стало тепло, приятно до дрожи. Но прежние чувства, увы, не вернулись. Душу наполняла лишь ностальгия…

Я посмотрела на Диму ласково, погладила по плечу, по руке, по макушке.

– Мы сами разрушили свое счастье? – спросила, играя в Капитана Очевидность. – Сами допустили раскол в отношениях?

Он закивал и слабо улыбнулся.

– Лена, я любил тебя по-настоящему. Но быт, неприятности, проблемы с деньгами…

Я отмахнулась, не желая продолжения.

– Все хорошо, – перебила мужа. – Ты можешь видеть нашего Захара. Уверена, он очень тебе обрадуется. Но я люблю другого мужчину.

С этими словами я встала и вышла – отправилась искать собственное счастье.

* * *

Риг

Стопы камнями падали на ступени, ударялись и отзывались тряской в теле. Сзади шелестела суетливая Калисто – раздражающим фоном, назойливой мухой:

– Ураган! Ну что ты как маленький, ей-богу? Мужику тысяча лет миновала, а он все как подросток с особенной женщиной! Неужели не понимаешь – ттахи испугались. Вашей с Леной силы, совместной магии. Вы же с привратницей мир запустили, дополнили тем, что ему не хватало. Сработала родственная кровная магия. Оказывается, Лена – потомок брата Лилдрена. Понятно теперь, почему он так против. А Рэгу, похоже, даже не сказал. Ваша с Леной магия умножается при соединении, а ты еще поил ее собственной кровью. Фактически дал ключ к пользованию силой в любую минуту, когда потребуется. Ей даже кровь твою пить не потребуется. Достаточно родства, вашего соединения. Что уж говорить о возможных детях. Да они же просто-напросто струсили… Чего ты? Поговори с ней! Объяснись наконец-то! Признайся в чувствах. Ну поухаживай за девушкой немножко, как и положено джентльмену! Возьми уроки у наших дворянчиков. Вот они умеют вешать лапшу на уши. Ураган, прекрати уже! Борись за свое счастье! Ну, Риг! Да остановись же! Хватит безумства! Знаю, ты мне не очень доверяешь. Я злилась на тебя многие столетия. Ну зачем было бросать Маританну? Она тебя любила, обожала, боготворила… Ты ее предупреждал. Но я все-таки злилась. Давай уж оставим обиды в прошлом. Риг! Да остановись ты, постой, придурочный!

Он отмахнулся так, что Калисто пришлось уклоняться, и на скорости лельхая оторвался от ведьмы, убежал по лестнице. Все-таки несколько сотен лет многое значат даже для древнего – Калисто отстала и донимать прекратила…

Похоже, злосчастная история с Маританной наконец-то оставлена ведьмой в прошлом… Сейчас Рига уже мало что волновало, но этот момент он отметил.

Маританну Калисто нашла в Испании, во времена господства святой инквизиции. Спасла от сожжения чернокудрую красавицу и сразу же превратила ее в лельхайку. Дочь Калисто часто работала с матерью, помогала с зельями, принимала клиентов. Хотя самых важных обслуживала ведьма.

С Ригом Маританна познакомилась случайно. Ураган заезжал к Калисто за зельем – одному туристу потребовалась помощь. Парню стало дурно в баре Урагана – как выяснилось, переборщил с сывороткой лельхаев. Произошла опасная передозировка. Чтобы не поднимать шумиху вокруг бара, Риг решил все быстро и весьма удачно. С помощью лекарственного зелья Калисто, которое привезла в его клуб Маританна. Черноглазая, смуглая, красивая девушка, фигуристая, хотя и немного полная, приглянулась Ригу Урагану сразу же. Маританне варвар тоже понравился. Риг сообщил цыганке условия: мол, месяц или больше безумного секса, лучшего, что был в ее жизни, ухаживания, забота – все чин по чину, а затем расставание по обоюдному согласию.

Маританна вроде бы сразу согласилась. Но как цыганка решила по-своему. Как могла действовала природным обаянием, разнообразила постельные утехи. Увы! Детский лепет для древнего проклятого, но чем бы дитя ни тешилось, лишь бы не вешалось.

Разрыв Маританна переживала болезненно, и Калисто затаила обиду на Урагана. Знала, что напрасно злится и возмущается. Но ничего с собой не могла поделать. Любой родитель переживает за кровиночку… Пусть даже ведьма не рожала Маританну…

И вот наконец-то разногласия в прошлом.

Риг только вздохнул. А раньше порадовался бы… Усмехнулся собственному унылому безразличию даже к тому, чего ждал столетиями. Все же мир с ведьмой-ясновидящей полезен и весьма удобен для проклятого.

Вот только ему теперь и весь мир без надобности…

Ураган неторопливо спустился в бар. Ноги словно весили тонну каждая, не слушались и заплетались ненароком. На грудь будто бетонная плита навалилась, Риг едва мог сделать короткий вдох. Да что такое-то? Особенная счастлива! Он должен радоваться за нее, за Захара, за воссоединение семьи привратницы. Дмитрий покаялся, выручил Лену, значит, не совсем идиот оказался. Как можно упустить такую женщину? Только потеряв и понимаешь – что это.

Ураган забрался на барное кресло. Не глядя взял из руки Даара стакан с коктейлем и осушил, совсем не ощущая ни вкуса, ни запаха. Словно издалека, на заднем фоне что-то бубнила встревоженная Малиста и Шелли шелестела о своем, о больном. Мол, все образуется, женщин море, Ригу стоит лишь щелкнуть пальцами – и на его зов сбегутся красотки. Ураган усмехнулся. Зачем? Для чего? Красотки ему сейчас вот совсем без надобности. Ему бы взглянуть в глаза Лены, глупо утонуть в янтарных озерах, изобразить идиотскую улыбку и не расставаться с маленькой привратницей. Пусть даже она его к телу не подпустит! Пусть отругает или не поймет. Лишь бы не уходила, оставалась рядом.

Риг проглотил еще коктейль и, не слушая нытья Шелли с Малистой, игнорируя встревоженный вопрос Даара о том, что собирается делать создатель, пошел в запасную квартиру над баром. Риг выстроил ее на всякий случай и сделал точной копией своей основной.

Дверь недовольно скрипнула открываясь, стукнулась о косяк, захлопнутая Ригом. Ураган плюхнулся на большую кровать, да так и остался лежать неподвижно… В голове почему-то всплыли воспоминания…

* * *

Первая встреча Рига с Калисто. Тогда двадцать пять лишь познакомились. Жгучая брюнетка, такая вызывающая, с этими браслетами, что звякают при движении, кольцами в ушах до самых плеч и голосом низким, бархатистым, способным и заворожить, и хлыстом ударить.

Первое гадание. Риг не верил во все эти «финтифлюки», как выражался Огненный, еще с человеческих времен не верил. Не было случая, чтобы предсказания шамана племени Урагана сбылись или хотя бы напоминали реальность.

Риг устроился на бревенчатой скамье, вытянул под стол длинные ноги после поездки в человеческом поезде. Жуть да и только, ад же кромешный. ВИП-вагон показался здоровяку-лельхаю тесным, узким и неудобным. Ноги не вытянешь, в полный рост не походишь. Из коридора несет запахами смертных, из которых запах пота – самый нейтральный. Смешанный с одеколоном, шампунем, духами, туалетной водой и прочими «примочками», призванными маскировать естественные запахи, он казался просто невыносимым. А тут еще запахи еды в изобилии… Зачастую не слишком высокого качества. Риг всю дорогу усиленно отвлекался. Смотрел в окно на мелькание деревьев, проводов на щербатых бетонных столбиках, металлических перекрестий опор для мостов и черных шпал на угольной почве.

Еле выдержал… То еще испытание. Особенно когда соседей по купе слышишь так, словно они орут на ухо. Дети гомонят, и это, пожалуй, единственное, с чем можно смириться без раздражения. Парочки ссорятся, кроют соседей, пилят друг друга ну просто без устали… После такого никакой семьи не захочется…

В избушке Калисто почти не пахло, легкий аромат трав и корений приятно щекотал ноздри древнего.

Ведьма достала карты Таро. Огромную колоду со старыми рисунками. Джентльменами, дамами, шутами, смертью… Сейчас такие уже и не увидишь.

Разложила. Взглянула на Рига искоса.

– Ты очень не скоро встретишь особенную. Веками ждать придется, Риг Ураган, – обронила Калисто медленно, настороженно, следя за реакцией опасного гостя. Риг лишь небрежно пожал плечами. Да плевать! Ему и так хорошо. Женщины обожают, вешаются на шею, либидо отличное, денег навалом. Жизнь хороша и без особенной. Калисто ухмыльнулась, будто мысли читала: – Она принесет безмерное счастье, несчастье и даже новое отцовство. Гораздо быстрее, чем ожидаешь. Но у тебя появится соперник. Тоже лельхай, превращенный ттахами. Ваш поединок за сердце девушки закончится ничьей… Но…

Риг отмахнулся, прервал колдунью:

– Я не могу проиграть другому. Не могу согласиться на какую-то ничью. Если моя женщина стоит на кону, я буду драться только до победы. И хватит уже твоей ерунды, – и перемешал разложенные карты.

Калисто беззлобно, загадочно ухмыльнулась и принялась гадать Огненному…

Тогда Ураган еще не понимал. Если любишь – всегда отпускаешь на свободу и притягиваешь, лишь если она того хочет. Особенная женщина, которая меняет внутри, снаружи, воззрения и чувства. Так же, как и настоящая любовь для мужчины… Просто смертным Риг так и не познал ее…

* * *

Сколько времени миновало, Риг не заметил, только в дверь комнаты осторожно постучались. Риг собирался послать посетителя – так, чтобы шел долго и быстро. Но в комнату заглянула растерянная Лена.

Ураган вскочил, вытянулся жердью, сам не понял, как очутился рядом с привратницей. Сладостный запах, сладковато-терпкий, словно наполнил легкие воздухом, мягкий взгляд приласкал, вдохновил и утешил. А может, это видение, лишь галлюцинация? Ураган достаточно провалялся на кровати. Сколько именно, он и сам не понял. Может, начали отказывать важные органы? Голод и жажда до добра не доводят.

– Риг, я подумала… мне нужен ты, – она сказала так просто, так тихо, что древний вначале ушам не поверил. – Ты никогда меня не предавал. Не бросал и закрывал своим телом без вопросов. С Димой у нас было много хорошего. – Она сглотнула непрошеные слезы, и Риг непроизвольно обнял привратницу. Лена затихла у него на груди, но вдруг отстранилась и громко закончила. – Но все осталось в далеком прошлом. Ты мой мужчина, Риг Ураган. И я хочу остаться с тобой. Захар понял и решение принял. С папой видеться ему не возбраняется. Двух отцов он очень даже хочет. И ты ему понравился, почти как родной.

Она так трогательно потупила глазки, что древнего будто теплом окатило. Он молча прижал особенную женщину, почувствовал, как тело наполняется жизнью, как кровь снова течет по венам, как сердце бьется с ошалелой восторженностью.

Лена потянулась к лицу Рига и впервые сама его поцеловала. Вот тут у древнего снесло крышу. Он столько времени старательно сдерживался, что теперь гормоны, желания, чувства взяли верх над плотью и разумом Урагана. Риг подхватил особенную женщину, закинул на плечо, очутился на постели. Сверху, над маленькой улыбчивой привратницей. Она уже расстегивала джинсы Урагана. М-да, не расстегни их – ширинка бы лопнула. Риг усмехнулся своей порывистости. И надо же, надел узкие джинсы! Ураган ведь не думал, что она вернется. Все-таки Дмитрий выручил Лену, в минуту опасности рискнул жизнью, не бросил жену, не праздновал труса. Сложно после такого не простить обиды.

Риг сбросил футболку одним движением, Лена потянула вверх платье – тонкое, трикотажное, как любила. Под платьем оказалось минимум белья – лишь маленький лиф и больше ничего. В висках Урагана забарабанило, в паху свело сильной судорогой. Он сбросил джинсы и соединился с привратницей, словно умрет, если немедленно этого не сделает. И несколько минут так они и двигались, будто любили в последний раз в жизни, будто завтра уже ничего не останется.

– Лена, я хочу на тебе жениться! – прорычал Риг в минуту пика. Она улыбнулась, приятно передернулась – тоже дошла до вершины удовольствия. Ураган отметил это с радостью, понимая, что сделал привратнице приятное. Это заботило его в первую очередь, пожалуй, даже больше собственного избавления. Она помолчала, подвигала бедрами, играя со свидетельством желания Рига. Поняла, что древний ею не насытился, и улыбнулась довольно, радостно.

– Лена, я хочу на тебе жениться! – настойчиво повторил Ураган, задыхаясь. Клинок рвался в бой, аж бедра сводило, но это казалось куда важнее.

Привратница словно проверяла, играла. Провела рукой по стволу, погладила. Ураган зарычал, дрожа от желания, но снова повторил важный вопрос. Только тогда Лена кивнула. И пара продолжила с прежней страстью. Риг больше ни в чем себя не сдерживал, выпустил наружу страсть лельхая, и привратница отвечала ему взаимностью.

А когда они лежали расслабленные, довольные, Лена огорошила очередной новостью. Чуть приподнялась, сладко улыбнулась и произнесла, тихо, вкрадчиво:

– Риг, похоже, я забеременела. Ты сам говорил, рассказывал про Эжена…

Ураган накрыл ее рот губами, чтобы не тратила лишние силы на глупые слова, ненужные объяснения. Он начинал свою жизнь заново. С любимой женщиной, сыном и дочкой… Откуда узнал, что родится девочка? Наверное, с помощью новой магии. Впрочем, для Рига разницы не было.