Февраль 10 года эпохи Сёва (1936 г.). Один из островов в Восточно-Китайском море.

Больше всего это напоминало какую-то пытку. Доспех наполнился ледяной водой. Уровень её доходил до подбородка, и когда каии, на котором стоял мой доспех, дёргался или по телу его проходила волна спазмов, мне захлёстывало лицо. Я отчаянно отплёвывался, но всё равно за время путешествия в чреве разбитого доспеха успел достаточно наглотаться солёной воды. Меня тошнило, но я держался, стиснув зубы и зажимая себе рот руками.

Каии тянул транспорт с достаточно хорошей скоростью. Я не видел, что происходило вокруг, но, судя по звукам выстрелов, звучавшим какое-то время, скорее всего, его пытались атаковать. Скорее всего, мой отряд пытался атаковать транспорт с воздуха, быть может, даже на палубу высадился, но остановить его им не удалось. И каии обороняли его теперь от всех атак и весьма успешно.

Не могу сказать, сколько времени я провёл в ледяной воде. Все эти минуты растянулись для меня в века и годы в ледяной тюрьме. Вспомнилось, что на царских каторгах практиковались подобного рода карцеры для склонных к побегам или бунтам людей. Кажется, нам о них на курсах краскомов рассказывали или комиссар на каком-то митинге вещал, ещё в Польскую, не могу точно вспомнить.

Я уже сознание терять начал, когда транспорт остановился. Сквозь полуобморочное состояние я почувствовал, как дёрнулся мой доспех — это полопались тросы лебёдки. По телу каии прошла ещё одна судорога, каким-то образом выкинувшая моего «Коммуниста» на берег. Он замер на песке, припав на колено. Вода начала быстро покидать его. Наверное, именно это и привело меня в себя.

Последние силы у меня ушли на то, чтобы открыть люк и в полубессознательном состоянии вывалиться из доспеха. Я плюхнулся на холодный песок, откинувшись спиной на ногу «Коммуниста». По сравнению с ледяной водой, заполнявшей доспех, песок казался едва ли не тёплым, как и задувавший ветер.

Я не имел никакого представления о том, куда, точнее, даже на какой остров, меня вынесло вместе со злополучным транспортом. Да и не имело это сейчас никакого значения. Я просто полулежал, прислонившись спиной к металлу доспеха, и старался не заснуть. Даже в таком состоянии я понимал, что это будет стоить мне жизни. Надо было подняться и идти — не важно куда. Необитаемых островов в японском архипелаге нет, и где-нибудь за той вон бамбуковой рощицей приютилась какая-нибудь деревенька в два-три домика, там меня приютят — уважение к военной форме у крестьян велико. А даже если и примут за шпиона, так тут же сообщат, как говорится, куда следует, и там уже можно будет предъявить документы и потребовать отправки в Токио. По крайней мере, хотелось надеяться, что так всё и будет.

А пока надо немного отдохнуть, посидеть, сил набраться. Только не спать! Не спать! Не спать…

— Проснись, Руднев-сан, — говорил мне женский голос. — Проснись. Не спи. — Кажется, это была Марина.

Меня несколько раз довольно ощутимо хлестнули по щекам. Боль обожгла лицо, заставив кровь бежать быстрее. Я открыл глаза, но они отказывались фокусироваться, всё плыло. Я видел только силуэт, и не мог понять — мужчина это или женщина. Сумел заметить только занесённую для нового удара руку. Рефлексы сработали быстрее мозга. В последний момент перехватил руку в запястье, выкрутил в болевом захвате. И тут же пальцы мои будто пронзила сотня ледяных игл.

Я выругался сквозь зубы. Боль, однако, привела в себя окончательно. Я проморгался. Оказалось, надо мной стояла Кагэро, растирая длинными пальцами вывернутое мной запястье.

— Ваши рефлексы достойны уважения, — произнесла она с лёгким намёком на юмор. — Мало кому удавалось поймать меня за руку, особенно в таком состоянии.

— Прошу простить, что я сижу перед вами, — прохрипел невпопад я. — Сил на то, чтобы подняться, просто нет.

— Всё же, лучше бы тебе отыскать в себе силы подняться, — сказала Кагэро. — Ещё несколько минут такого сидения на ледяном песке, да ещё и с опорой на металлическую ногу вашего доспеха, и вы заработаете воспаление лёгких, как минимум. Довольно сидеть. Вставайте. Да и мокрую одежду стоило бы сменить.

Она кинула мне пухлый пакет. Я всё так же рефлекторно поймал его, но подниматься не спешил. Ноги были совершенно ватные, а всё тело как будто превратилось в студень.

Кагэро оценивающе глядела на меня с полминуты, а потом склонилась надо мной и рывком подняла на ноги. Я всегда подозревал, что она намного сильней, чем кажется, но чтобы вот так, легко, поставить на ноги не самого маленького человека. Она держала меня за ворот френча, глядя прямо в глаза.

— Ты можешь держаться на ногах, Руднев-сан? — спросила она.

— Да, теперь могу, — кивнул я.

— Тогда переодевайся, — сказала Кагэро. — Нам надо поговорить. И очень хотелось бы успеть до прихода Юримару.

— Удивительная забота о моём здоровье, — усмехнулся я. — Но если у нас мало времени, то стоит начать разговор, пока я буду переодеваться. Конечно, если тебя это не смутит, Кагэро-сан.

Демоническая женщина рассмеялась.

В пакете, принесённом Кагэро, лежали такой же френч, как мой, форменные брюки и даже нательное бельё с носками. Поверх всего этого было сложено большое махровое полотенце. Я с удовольствием насухо вытерся им, сорвав с себя насквозь промокшую одежду. Приходилось всё это делать быстро, потому что холодный ветер пронизывал до костей. Одевшись, я прямо-таки почувствовал, как в тело моё возвращается тепло.

— Держи, — сказала мне Кагэро, протягивая невесть откуда взявшийся у неё в руках роскошный кожаный плащ, мечта всех мальчишек. — Теперь можно и побеседовать. Времени у нас достаточно. Юримару придёт сюда не слишком скоро.

— И о чём же ты хотела поговорить со мной, Кагэро-сан? — поинтересовался я.

— О Юримару, — сказал Кагэро. — Он давно уже перестал устраивать меня.

— Неужели, — рассмеялся я, — прямо как в сказках и легендах. Зло не пожирает само себя.

— А чем тебе не сказка? — поддержала шутку Кагэро. — Горная ведьма пришла к герою, чтобы соблазнить его, — она привычно уронила кимоно почти до самого предела приличий, — и натравить на своего врага.

— Я всегда считал, что Юримару, по крайней мере, твой союзник, — сказал я.

— Ты мало знаешь нас, — ответила Кагэро. — Мы никогда не были союзниками. Юримару должен был стать моим слугой, получив силу, которая стала бы наркотиком для него. Но Юримару оказался слишком силён духовно для меня. Он сам сумел подавить меня, сделав едва ли не своей рабой. Теперь он гоняет меня по своим поручениям, вроде прорывов в Акихабаре или этого транспорта, набитого трупами и мехами. Совершенно не считаясь с моими желаниями. Я для него простая женщина. И это начинает бесить меня.

— Браво, Кагэро-сан, — даже зааплодировал ей я. — Столько эмоций. Я и не подозревал, что ты способна на них. Обычно, ты, Кагэро-сан, и пары слов не произносила.

— Не стоило давать Юримару лишних поводов для подозрений, — Кагэро снова поправила своё кимоно. — Он ведь подозрителен до паранойи, потому вдвойне странно, что он не прикончил тебя, когда имел все возможности сделать это.

— И поэтому ты, Кагэро-сан, решила использовать меня, — кивнул я. — Вполне понятно. Только пока мне не очень понятно, каким образом? Я ведь уже однажды нашинковал Юримару саблей, но толку никакого. Он лишь посмеялся над нашими с Накадзо усилиями.

— И в этом его главная ошибка, — улыбнулась Кагэро. — Он уверовал в свою неуязвимость и бессмертие. А ведь у каждого есть слабое место.

— Неужели ты хочешь рассказать мне о нём? — иронически спросил я.

— Это слабое место — я, — легко бросила Кагэро. — Я могла бы лишить его силы, одним махом отправив в Подземный мир.

— Тогда почему же ты не делаешь этого? — удивился я.

— К сожалению, я провела над Юримару несколько весьма значительных ритуалов, — было видно, что Кагэро на ходу подбирает слова, чтобы и мне ничего лишнего не сказать, и не вызвать лишних подозрений, — которые связали нас друг с другом. В общем, в Подземный мир мы можем отправиться только вместе.

Я машинально нащупал кобуру с пистолетом на поясе. Хотя толку от него, залитого водой, не было никакого. Да и вряд ли Кагэро можно было просто застрелить.

— Я окончательно перестал понимать тебя, Кагэро-сан, — развёл я руками.

— Тогда, быть может, мне лучше уйти? — развела руками Кагэро, снова уронив кимоно на самые локти. — Я ещё не начала тебе ничего толком объяснять, а ты уже потерялся, Руднев-сан.

— Я более-менее понимаю, что ты объясняешь мне, Кагэро-сан, — сказал я. — Чего я не могу понять, почему ты всё это рассказываешь мне?

— Потому что хочу использовать тебя против Юримару, — почти точь-в-точь повторила мои же слова Кагэро. — И если ты перестанешь задавать мне вопросы, я расскажу тебе всё по порядку.

— Договорились, — сказал я, откидываясь спиной на ногу «Коммуниста».

— Мы крепко связаны с Юримару, — начала Кагэро, — и смерть одного из нас приведёт к гибели другого. Сразу предупреждая твои вопросы, скажу, что смерть давно уже не страшит меня, даже подлинная, после которой по тебе не остаётся и памяти. Такая смерть мне тоже не впервой. А вот Юримару своими руками сделал всё, чтобы проложить себе дорогу на самое дно Подземного мира. Он искренне верит в свою неуязвимость из-за четырёх смертей и перерождений. Четыре, значит, смерть и ничего иного. Именно четырежды умерев, Юримару отрезал себе путь к подлинному перерождению. Умри я прямо сейчас, к примеру, от твоей, Руднев-сан, руки — и Юримару рухнет на самое дно Подземного мира.

— Я всегда готов оказать тебе, Кагэро-сан, — не удержался-таки я от реплики, — такую услугу. — Я демонстративно расстегнул кобуру.

— Застрелить из залитого водой пистолета с промокшими патронами, — скривилась Кагэро. — Какая пошлость, Руднев-сан. Вы ведь вроде и поактёрствовать немного успели…

— Прости, Кагэро-сан, — примиряюще развёл я руками. — Я никогда не отличался хорошим чувством юмора, но при этом очень люблю шутить.

— Воздержись от подобных шуток со мной, — ледяным тоном произнесла Кагэро. — Хотя в какой-то мере ты и был прав. Я хотела бы, чтобы ты убил меня, раз убить Юримару ты не смог. И вряд ли сможешь.

— Как же мне убить тебя, Кагэро-сан? — непритворно удивился я. — Мне ведь даже Юримару не удалось убить, а уж тебя… — Я просто замолчал, не зная, что и сказать.

— Есть такая возможность, — ответила Кагэро. — Я ведь действительно Горная ведьма. Ты, конечно, не слыхал обо мне, Руднев-сан, разве что легенды и сказки читал. О том, как я глупых детей ем, заманив их в свою хижину каштанами. Так вот, сейчас я такими делами не занимаюсь больше. Но в былые времена я жила в замке на вершине горы Фудзи и ко мне приходили разные воины и герои, а ещё воры и подонки, мечтающие о награде, назначенной сёгуном за мою голову. — Она мечтательно прикрыла глаза, кимоно соскользнуло с её плеч. — Между прочим, несколько поколений сёгунов Токугава обещали заплатить за мою голову золотом по её весу. Некоторые из моих несостоявшихся убийц даже свинец с собой тащили, чтобы залить его в мою голову, сделав её намного тяжелей.

Она весело рассмеялась, прервав свой монолог. Я решил не встревать с репликами.

— Я вижу в твоих круглых глазах, Руднев-сан, — произнесла Кагэро, отсмеявшись, — прежний вопрос: какое это имеет отношение ко мне? Отвечу прямо сейчас. Самое прямое. Меня можно убить, только приняв участие в последнем из покушений на меня. Удачном покушении. И я могу отправить твой дух, вселив его в тело одного из участников покушения. Он для этого подходит как нельзя лучше.

— И в чём же будет заключаться моя роль? — спросил я.

— Весьма интересная аналогия, — улыбнулась Кагэро, в какой уже по счёту раз поправляя кимоно. — Ты, действительно, станешь своего рода актёром в том представлении, и от того, как ты сыграешь свою роль, будет зависеть очень многое.

— Заметь, Кагэро-сан, — сказал я, — я ещё не согласился играть в вашем спектакле. И не соглашусь, пока не узнаю всего.

— Всего знать нельзя, — философски заметила Кагэро. — Но ты, Руднев-сан, можете задавать мне вопросы. Я отвечу на все так честно, как только могу.

— Я не слишком поверил в то, что ты хочешь прикончить Юримару только из-за того, что он начал обращаться с тобой, как с обычной женщиной. У меня только один вопрос к тебе, Кагэро-сан. Какова истинная причина? Почему ты хочешь отправить Юримару на дно Подземного мира? И ещё один, вытекающий из первого: Почему ты начала этот разговор именно сейчас? Ведь были и более подходящие моменты. Хотя бы в Акихабаре, когда я решил вновь выйти на контакт с Юримару.

— Отвечу сначала на второй твой вопрос, Руднев-сан, — сказала Кагэро. — В Токио ни одно слово не пройдёт мимо ушей Юримару, поэтому я не стала ничего говорить в Акихабаре. А до вашей дуэли с ним и его четвёртой гибели и перерождения Юримару был ещё слишком сильно связан с материальным миром. Лишившись моей силы он бы остался при своей, полученной от первых трёх перерождений. Это крайне сложно и запутано, как и всё, что касается магии и волшебства. Главное, что теперь мы с Юримару связаны крепче близнецов в утробе матери.

— Первый вопрос, если честно, — заметил я, — куда важнее.

— Именно поэтому я и отвечаю на него во вторую очередь, — терпеливо произнесла Кагэро, будто со слабоумным говорила. — Более развёрнуто и пространно. И снова прошу тебя, Руднев-сан, не перебивать меня. — Она перевела дыхание, готовясь к длинному монологу. — Дело в том, что Юримару, получив силу, начал играться с ней, подобно ребёнку. Он не представляет масштаба той мощи, которой пользуется, так, будто она принадлежит только ему. За каждое его действие придётся платить, и не только Юримару. Я считала, что он использует её для получения власти над Японией, как всякий уважающий себя злодей или обиженный на власть герой, каким он был, когда я нашла его под бомбами. Но он оказался куда более масштабной личностью, чем представлялось мне. Он захотел переделать по своему усмотрению весь мир. А это невозможно. Если Юримару удастся привести в исполнение свой план, то мир не изменится по его воле, тьма просто поглотит его. Целиком.

— Предупреждая вопросы, которые отлично читаются в твоих круглых глазах, Руднев-сан, — видимо, Кагэро доставляло удовольствие намекать на моё «варварское» происхождение, — говорю, что я, хоть и откровенно пользуюсь тьмой, но отнюдь не являюсь сущностью, принадлежащей ей полностью. Если наш мир поглотит тьма, то он станет отражением подземного мира, откуда она берётся. Там могут жить только каии и подобные им твари, обладающие своеобразным разумом, которого не постичь. И мне совершенно не хочется оказаться среди них, даже если я каким-то образом переживу затопление мира тьмой.

— Весьма логичное объяснение, — кивнул я. — Мог бы и не поверить тебе, Кагэро-сан, принять все твои слова за хитроумную ловушку. Да только тебе проще было вовсе не заводить этих разговоров, а дождаться появления Юримару. Уж тот, после всех событий на море, точно прикончил бы меня.

— Ты не менее логичен, Руднев-сан, — улыбнулась Кагэро. — Но я так и не услышала твоего ответа.

— Что будет нужно для того, чтобы мне принять участие в твоём спектакле? — поинтересовался я вместо ответа.

— Только довериться мне, — произнесла Кагэро. — Сесть, расслабиться и поглядеть мне в глаза.

— Вот они, — усмехнулся я, чувствуя, что с головой ныряю в бездонный омут, — мои круглые глаза.

Кагэро улыбнулась, шагнула ко мне, едва не потеряв кимоно, взяла меня длинными пальцами за подбородок и заглянула в глаза.

— Передавай привет О-Ямме, — улыбнулась Кагэро, и я утонул в омуте её чёрных глаз.