Нас высадили на окраине небольшого городка, который даже не был, как следует укреплен. Враг не знал о нашем появлении, и не подготовился к десанту. Тут даже серьезного гарнизона, похоже, не имелось. Что сумели собрать за то краткое время, которое занял бой на орбите, то и выставили. Кое-где на улицах были сложены баррикады из мешков с песком, из-за которых по нам вели пулеметный огонь.

- Не стоять! - кричат сержанты. - Вперед! Вперед! Головы не задирать!

И мы бегом понеслись к ближайшим пригородам. Наши пулеметчики, пробежав какое-то расстояние, попадали на землю и попытались, если не подавить вражеские огневые точки, так хотя бы заставить их самих пригнуть головы. Нам хватило и этого, чтобы быстро добраться до импровизированных баррикад. Бегущие первыми драгуны-ветераны почти синхронно кинули гранаты - и тут же весь полк рухнул ничком. Что офицеры, что солдаты, не гнушаясь. Взрывы разворотили баррикады, пулеметные стволы уставились в небо. Мы легко перебрались через них, и, не снижая темпа, побежали к ближайшим домам.

Я выбрал себе крепкий двухэтажный дом в качестве штаба.

- Майор, - крикнул я Штайнметцу, - этот дом будет нашим штабом. - Я указал на выбранный домик. Там укрепимся до приказа.

- Есть! - ответил майор.

Двухэтажный дом, скорее всего, принадлежал какому-то зажиточному гражданину, который сдавал в нем комнаты в наем. Я расположился в самой большой его комнате, где тут же установили переносную радиостанцию. Тут же установили полковые орудия и легкие мортиры. В большом каменном лабазе неподалеку сложили боеприпасы. Роты заняли соседние дома. Окапываться пока не стали, скорее всего, не пройдет и нескольких часов, как придет приказ о наступлении.

- Господин полковник, - в мою комнату вошел драгун первой роты Филимон Хельг, которого майор Штайнметц отрекомендовал мне в свое время, как специалиста по выживанию в любых условиях, именно поэтому я взял его себе в денщики, чему тот был только рад, - тут в подвале припасов валом. Кухня одна на весь дома, похоже, готовили на ней разом все. Плита здоровенная. Вот и я сообразил тут. Мы ж все не жрамши с начала драки в космосе сидим. А бой кончился, новый нескоро, так что можно и сообразить чего. Ведь пищемет пока дождешься.

И словно от его слов у меня забурчало в желудке. Я-то не ел с тех пор, как "Померании-40" вошла в гиперпространство. Так что я махнул Филимону рукой - и расторопный денщик скрылся за дверью.

Не успел я подумать о том, что пора бы ему уже и вернуться, как Филимон хлопнул дверью, входя в мою комнату. Обеими руками он держал большой поднос, заставленный тарелками с едой. От них исходил просто восхитительный запах. Денщик поставил поднос на стол каким-то прямо-таки театральным движением. Еда была самая простая, но именно о такой, бывало, мечтаешь в траншеях или на борту космического корабля с их вечными концентратами и консервами.

Картофельные оладьи, что у меня родине называются драниками, поджаренное копченое мясо, бутерброды с маслом и сыром. И целый термос горячего чая. Еды было довольно на двоих, потому я велел садиться и Филимону.

- Послушай, - сказал я, когда утолил первый голод, - ты еще и готовить отлично умеешь. Я и не знал.

- Не умею, - покачал головой тот. - Тут в подвале схоронились пяток человек. Явно здешние обыватели. Вот я самого толстого и тряхнул. Они по-своему что-то лопочут, не понять, но я как прикинул, поваров здесь не держат, значит, каждый сам себе готовит. А толстяк - по-всякому любитель поесть. Вот и объяснил ему доходчиво, чего требуется. Он понятливый оказался, быстренько все сготовил.

- Да уж, - рассмеялся я. - Ума не приложу, как обходился без тебя раньше.

Мы успели только ополовинить термос, когда в комнату вошел наш связист. Он взял под козырек и доложил:

- Ваше высокоблагородие, получен приказ из штаба дивизии. Закрепиться в Туаме, так называет этот город, и отразить возможную атаку противника. С самом скором времени нам обещали подкрепление в виде двух артиллерийских полков и одного саперного.

Начиналась обыкновенная для планетарной операции позиционная война. Тактика войны не изменилась за прошедшие века ничуть. Сначала выбить вражеский флот с орбиты, затем спуститься на поверхность, закрепиться там, вкопаться в землю поглубже и истощать врага, заставляя его атаковать наши позиции. Затем переходить в наступление, продавливая вражескую линии обороны и беря парочку городов. Снова закрепиться на новых позициях - и ждать атаки. А в это время через точку перехода протаскивается как можно больше наших кораблей, чтобы отразить неизбежное нападение противника и попытку деблокировать планету.

Не смотря на все наши тяжелые танки, вроде "Бобра", предназначенные для прорыва самых тяжелых укрепрайонов альбионцев класса "Плотина", могучие артиллерийские установки "Единорог", что могли разнести такой городишко, как этот Туам по камушку, воевать продолжали по-старому. Например, любая атакующая армия оп понятным причинам не могла вести с собой достаточно много самолетов, и потому, чтобы не быть уничтоженным авиацией обороняющихся, сосредотачивались на средствах защиты. Я был уверен, что один артполк, прибывающего к нам подкрепления, будет зенитным. Натыкают легкие орудия и счетверенные пулеметы по всем траншеям, а во время налетов альбионских бомбардировщиков все небо будут чертить огненные следы трассирующих очередей и пятнать черные кляксы от взрывов зенитных снарядов. Подобная тактика тормозила и развитие авиации, как истребительной, так и бомбардировочной, потому что средства защиты разработать куда проще и быстрее можно, чем новые самолеты.

Так и воевали, пережидая ураганные артобстрелы в траншеях, отражая вражеские атаки и кидаясь в свои, зачастую почти самоубийственные. Через минные поля, проволочные заграждения и кинжальный пулеметный огонь.

Спустя несколько часов рядом с "Померанией-40" опустился еще один транспорт с нашим подкреплением. Этот космолет был другого класса "Вестфалия", предназначенных, в основном, для перевозки танков, самоходных орудий и артиллерии или же саперных полков, в которых техники бывало больше чем людей. Ведь они возили с собой километры колючей проволоки, сотни мин и разные машины, что копали для нас траншеи, оборудовали брустверы с банкетами, барбеты для орудий, собирали из готовых конструкций, тоже привезенных с собой, блиндажи и бункеры, что могут выдержать почти любой артобстрел. И все в этом роде. С нашей помощью саперы в считанные дни превратят окрестности Туама в хорошо укрепленную позицию, на которой мы сможем отразить атаку в несколько раз превосходящих нас сил противника.

Штаб нашей сводной бригады, командовать которой было приказано мне, устроили в доме побольше, чем тот, где квартировал я с офицерами своего полка. Главным достоинством его был здоровенный зал, в который затащили соответствующих размеров стол, где расстелили карты местности. На них командир саперного полка майор Лев Наточнев чертил будущие укрепления, а мы прикидывали, где какому полку всего будет встать. То и дело инициативу у него перехватывали командиры артполков. Они склонялись над картой и дорисовывали позиции для своих батарей. Не было только командира зенитчиков. Его солдаты занимались расстановкой орудий по всему городу.

- С левого фланга к нам уже тянут свои траншеи мои соотечественники, - сказал майор Наточнев, - из Двадцать шестого Саарского. Там почти не встретили сопротивления, и уже успели развернуться во всю ширь. А вот правый фланг, судя по всему, подтянут нескоро. Как бы не пришлось туда подкрепление слать. Они атаковали город Килкенни, где квартировал один из полков Зеленых львов и два батальона королевской артиллерии. Нашим гренадерам и драгунам, что штурмуют сейчас Килкенни, приходится весьма туго. Отступать Зеленые львы не собираются, даже перед превосходящими силами.

- Если альбионцы соберутся и ударят в прореху линии фронта, - потер подбородок я, - нашим войскам может грозить окружение. Очень не хотелось бы, чтобы это произошло. Однако пока надо предусмотреть и этот вариант развития событий. Пока к нам не подтянут траншеи с правого фланга, надо предпринять все меры для возможной обороны в окружении.

- Предлагаете скруглить линию траншей? - задумчиво произнес майор Наточнев. - Но ведь это будет означать перемещение артиллерийских позиций, дело сложное и трудоемкое. Тем более, что по данным аэрокосмической разведки примерно в пяти километрах от нас проходит железнодорожная ветка. Противник может легко перебросить по ней не только живую силу и боеприпасы, но и тяжелые орудия. Если мы перенесем часть наших пушек и гаубиц прикрывать фланг, альбионцы вполне могут подавить нашу артиллерию.

- С той же вероятностью они могут перебросить войска и ударить по нам с неприкрытого правого фланга, - поддержал меня Башинский, - и тогда без артиллерии нам крышка.

- Вариантов много, - пожал плечами я, - и мне выбирать. Ответственность за это решение будет на мне. Мы временно скруглим фронт с правого фланга для отражения возможной атаки. Доведем до транспортов, которые не смогут поддержать нас своей артиллерией. Укрепления надо построить в кратчайшие сроки. Поэтому половину солдат наших полков, за исключением артиллерийских, конечно, я выделяю в помощь вам, майор Наточнев. Кроме того, всех работоспособных нонкомбатантов, захваченных нами в этом городе, обоего пола подключите к строительным работам. Выделите им на время работы солдатский паек.

- А что делать с ними потом? - поинтересовался мрачный штабс-капитан в егерской форме. Он представлял здесь командование 33-го Баварского полка, занимавшегося зачисткой у нас в тылу. Они занимались борьбой с партизанами, которых было хоть и немного, но все же досадить они нам могли достаточно сильно. Всех военнопленных и интернированных из мест боевых действий подданных Альбиона собирали в спешно организуемых временных лагерях. - Лагеря для интернированных уже и без того трещат по швам. Они переполнены.

Эрина была достаточно густонаселенной планетой, и я отдавал себе отчет, что в тылу у нас осталось много невооруженных людей, которые, естественно, вовсе обрадовались нашему вторжению. Тылы наши упирались в морское побережье, и сейчас несколько гренадерских полков штурмовали портовые города, чтобы прикрыть их от эскадр военно-морского флота альбионцев. Одновременно на воду спускались броненосные батареи класса "Не тронь меня", которые встретят врага огнем тяжелых калибров. Но им нужны снаряды, их нужно ремонтировать, а это возможно как раз в портовых городах. Но между побережьем и передней линией фронта простирались достаточно обширные пространства, которые еще весьма слабо контролировались нами. Егеря не успевали всюду, вылавливая партизан и просто сбежавших из городов и деревень, а полицейские части не справлялись с таким количеством интернированных.

- Оставлять их в городе точно нельзя, - развел я руками. - Тут же через считанные дни начнется форменный ад. Снаряды не выбирают, кому на голову падать. В траншеи их пустить мы не можем, а город, боюсь, бомбы и снаряды очень скоро просто сровняют с землей. На передовой гражданским не место.

- А в лагерях, конечно, самое место, - мрачно усмехнулся полковник Эберхарт. - Я слишком часто слышу, что мы загоняем людей в лагеря, чтобы спасти от войны.

- Что вы предлагаете, господин полковник? - обернулся к нему я. - Мне и так пришлось повесить пятерых солдат за насилие над местными женщинами. Провести серьезные беседы с офицерами, которые тоже оказались теми еще ходоками и к отказам не привыкли. И это только начало. Недовольство среди народа будет зреть, и даже те, кто не желал нам зла, станут точить ножи и доставать припрятанное оружие. Мне не нужно выстрелов в спину, отравленной еды и всего в том же духе. Я должен быть уверен за свой тыл, раз уж один фланг у нас и без того под угрозой.

- Если мы заберем самых крепких на работы, - заявил майор Наточнев, - недовольство только вырастет. Они будут рыть траншеи для врагов...

- А вот этот вопрос меня интересует в последнюю очередь, - достаточно невежливо перебил его я. - Укрепления должны быть возведены в кратчайшие сроки и в этом разрезе меня не интересует недовольство местного населения. Гоняйте их получше, майор, и усталые они не найдут в себе сил бунтовать.

- Какой-то бесчеловечный подход, - задумчиво протянул полковник Башинский.

- Возможно, - отмахнулся я, - но я делаю все, чтобы сберечь как можно больше вверенных мне кайзером солдат. И если для этого надо будет, чтобы население вражеской планеты сгнило в лагерях или выбивалось из сил, возводя для моих - и ваших тоже, прошу не забывать, - солдат укрепления, значит, так тому и быть.

На этом совещание штаба дивизии было закончено. Все разошлись по своим полкам. И уже спустя несколько часов инженерные работы пошли вовсю. Рыли километры траншей, благо земля тут была достаточно мягкой. Вбивали столбики, на которые наматывали колючую проволоку. Ревели моторы грузовиков, подвозящих бетонные конструкции, из которых складывали бункеры и блиндажи. Насыпали брустверы, организуя на них стрелковые ступени и барбеты, где артиллеристы устанавливали свои орудия.

Местные, которых мобилизовали на работы, прямого саботажа, конечно, не устраивали, однако работали из рук вон плохо. Они часами распутывали проволоку для заграждений, неглубоко вбивали столбики с ней, так что те валились после малейшего дуновения ветра. Копали тоже весьма лениво, едва ворочая лопатами. Надзирающие унтера орали на них, срывая глотки, но относительно рукоприкладства все были предупреждены, и могли только кричать, да строить жуткие рожи, замахиваясь дубинками. Работали местные отдельно от солдат, и за ними приходилось все переделывать, поэтому я принял решение вызвать из тыла полицейские части и интернировать их всех, к чертовой матери, в тыл.

Вот только ответ тыловиков мне совсем не понравился. Вместо запрошенного взвода полицейских, мне прислали короткую телеграмму: "Немыслимо". Все выходило несколько сложнее, чем казалось мне сначала. Придется самому разбираться с полицейским командованием.

Для начала вызвал к себе вахмистра Быковского, которого планировал отправить во главе отряда, конвоирующего интернированных гражданских лиц. Он явился, как обычно, точно в назначенное время. За прошедшее время я успел подзабыть, как много места вахмистр занимает. Как только Быковский вошел в мою комнату, тут же стало тесно.

- Ваше высокоблагородие! - отдал честь вахмистр.

- Бери взвод драгун, - велел ему я, - и собери всех гражданских в городе. В выкуривании их из подвалов и с чердаков тебе помогут баварские егеря, с полковником Урслером я уже договорился. Он обещал помочь людьми и при конвоировании гражданских до лагеря.

- Разрешите вопрос, ваше высокоблагородие? - выражение лица Быковского не ничуть изменилось.

- Задавайте, вахмистр, - кивнул я, уже догадываясь, что он спросит.

- Силами двух взводов нам придется конвоировать несколько тысяч человек, - произнес Быковский, - нам их пешком вести или машины дадите?

- Транспортные средства уже собирают по всему городу, - ответил я. - Альбионцы побросали достаточно машин. Соберется людей в грузовики, за руль можно и местных посадить, а в кабину к каждому по солдату. Дополнительно я договорился с бронеавтомобилистами из эскадрона прикрытия "Померании-40". Ротмистр Максюта обещал пару бронемашин для сопровождения колонны до лагеря и обратно.

- Тогда еще один вопрос можно? - поинтересовался Быковский, и, дождавшись моего кивка, произнес: - Что делать, если полицейские откажутся принимать интернированных?

- А вот для этого, Быковский, - усмехнулся я, - я тебя и отправляю. Делай, что хочешь, но пока не пристроишь интернированных, можешь не возвращаться.

- Слушаюсь, ваше высокоблагородие, - взял под козырек Быковский.

Я жестом отпустил его.

Выполнить поставленную полковником Нефедоровым задачу оказалось достаточно сложно. Это заняло намного больше времени и стоило во много раз больше сил, чем казалось командиру сводной бригады. Для начала пришлось прямо на главной площади города оборудовать своего рода загон, названный сборным пунктом, куда собирали всех гражданских, которых надо было вывезти из города. Шли туда люди, конечно же, неохотно, понимая, что все закончится для них лагерем для интернированных, а о них давно уже ходили самые жуткие слухи, и далеко не все они были совсем уж не соответствующими истине. Потому полковнику Урслеру пришлось выделить роты своих егерей для прочесывания Туама. Кормить согнанных в сборный пункт приходилось из рациона, перегруженного с бортов транспортных кораблей. Пусть еды там было и с большим запасом, но расходовать его стоило все же более аккуратно. А тут по сообщениям службы снабжения - припасов ушло втрое больше, чем должно было за этот период времени.

Егерям Урслера пришлось трижды прочесать город, прежде чем командир роты, особенно угрюмый даже для уроженца Саара штабс-капитан, доложил, что можно уверенно сказать - никого из гражданских в городе не осталось.

Грузовые автомобили собрать оказалось намного проще. Их по городу осталось вполне достаточно, правда, большая часть были брошены, и их пришлось ремонтировать. С этим в несколько дней управились техники из бронеавтомобильного эскадрона. Ротмистр Максюта выделил даже парочку из них для сопровождения колонны. Поломки в пути были неизбежны, а доверять ремонт машин кому-то из местных, да еще тех, кого конвоировали в лагерь, никто не собирался. Слишком уж опасно. Особенно если что-то приключится с одним из бронеавтомобилей.

Ранним утром, спустя почти неделю после того, как полковник Нефедоров отдал приказ об интернировании всех гражданских лиц из зоны боевых действий, длинная колонна грузовиков выехала из города и направилась в тыл. Правда, Туам уже мало походил на тот небольшой пастельный городок, будто сошедший с жанровой картины. Пригороды его были перерыты траншеями, топорщащимися колючей проволокой, вместо домиков стояли бункеры и блиндажи, над которыми торчали длинные и тонкие стволы зенитных орудий и пулеметов. Несколько кварталов были снесены полностью - там оборудовали артиллерийские позиции.

Первым ехал средний бронеавтомобиль "Путиловец". За ним катили несколько десятков грузовиков, набитых людьми. Замыкал колонну такой же "Путиловец". Бронеавто имели пару башен, вооруженных пулеметами, а экипаж составляли четыре человека. Для обороны колонны от партизан, вряд ли имеющих какое-либо оружие, кроме ручного, они были просто идеальны.

Взвод драгун передвигался на легких пикапах, переделанных из обычных гражданских авто, на которых были установлены на треногах пулеметы. В каждом сидели трое драгун, сменяющих друг друга за рулем и за пулеметом. В конвойный взвод были собраны все бойцы из обоих драгунских полков, что умели хоть как-то водить автомобиль.

Егеря же предпочитали идти пешком. По одному из них дежурили в кабинах грузовиков, ведомых местными, остальные же предпочитали отправляться в дальнюю разведку, прочесывая окрестности. Егерским взводом командовал также унтер-офицер, обер-офицеров полковник Нефедоров оставил в городе. Звали старшего унтера Георгий Недоплясов, и он ни разу не сел в кабину грузовика.

Именно егеря первыми и подняли тревогу. Пропала пара солдат, отправленных в разведку на левый фланг. Патрули никогда не выходили за радиус радиосвязи и через каждые четверть часа подавали условный сигнал. И ближе к полудню третьего дня, когда колонна достаточно углубилась в тылы, слабо контролируемые армией Доппельштерна, патрульная пара трижды пропустила сеанс связи. Этого вполне хватило вахмистру Быковскому, чтобы объявить тревогу. Хотя это и не было особенно нужно - драгуны и егеря все время были настороже.

Теперь же стволы пулеметов уставились в стороны, драгуны, стоящие за ними, внимательно, до рези в глазах, вглядывались в окружающую их холмистую местность. Егеря в кабинах грузовиков уложили стволы винтовок на дверцы автомобилей. Конечно, стрелять из лучевиков в движущемся автомобиле было глупо - все равно ни в кого не попадешь, но это была, скорее, мера психологического воздействия на водителей. Вид изготовленного к стрельбе оружия приводит в чувство людей и заставляет трижды подумать, прежде чем делать какую-то глупость.

- Веди два семь, - в который уже раз попытался вызвать патруль старший унтер Недоплясов. - Ведь семь два, отвечать. Веди семь два, вызывая Аз шесть один.

В ответ на всех частотах он слышал только шум статики. Патруль с позывными Веди-72 не отзывался.

Сейчас он ехал вместе с вахмистром Быковским в одной машине. Вахмистр был вынужден отказаться от любимого ручного пулемета - с ним не развернешься в машине, да и не поместится он туда. А с лучевым карабином он чувствовал себя так, будто игрушку в руках держал. Отвык он уже от подобного оружия. Егерский унтер раздраженно щелкнул тумблером связи и бросил наушники на панель.

- Твою ж... - прошипел он сквозь зубы. - Похоже, нарвались-таки на партизан.

- Плохо, - только и сказал ведущий пикап Быковский. - Бой еще не начался, а мы уже потеряли двоих.

Они не проехали и пары километров, как застрочил первый пулемет с правого фланга. Почти тут же к нему присоединились еще два. Они поливали длинными очередями выбегающих из-за деревьев, густо высаженных вдоль трассы, людей в гражданской одежде и в основном с дробовиками в руках. В считанные секунды тех выкосили едва ли не всех, заставив залечь за насыпью.

- Не расслабляться! - тут же выкрикнул в микрофон общей связи старший унтер Недоплясов. - Это отвлекающий маневр!

- Почему ты так думаешь? - поинтересовался у него Быковский.

- Эти олухи не могли прикончить моих парней, - отрезал тот, - да еще и так, чтобы те сигнала подать не успели.

- Прибавить скорости! - скомандовал вахмистр.

И только это спасло колонну. Засаду на них организовали весьма грамотно. Тут явно не обошлось без стрелков, знаменитых "зеленых курток", которые были примерным аналогом егерей Доппельштерна. Не прибавь автомобили скорости, двигайся в нормальном темпе, расслабься после неудачного нападения врага, - и головной "Путиловец" получил бы заряд из гранатомета в борт или хуже того в колеса. А так враг не сумел как следует прицелиться в быстро движущийся бронеавтомобиль - граната взорвалась между "Путиловцем" и первым грузовиком. Больше всего пострадало дорожное покрытие.

Водитель первого грузовика ударил по тормозам. Егерь, сидящий рядом с ним, дернулся, едва не приложившись головой о лобовое стекло. Водитель попытался выпрыгнуть, но егерь успел перехватить его. Остро отточенное лезвие егерского ножа замерло у самого горла альбионца, едва-едва царапая кожу.

- Даже и не думай, - зловеще прошипел егерь.

Одна из башен передового бронеавтомобиля развернулась в сторону лесополосы, и пулемет дал длинную очередь примерно туда, откуда вылетела граната. Пули прочесали кусты и ряд деревьев, срезая листья и ветки.

- Следить за флангами! - выпалил Недоплясов, игнорируя даже главенство вахмистра Быковского.

Тот не обиделся, и осаживать егеря не стал. Тем более, что приказ старшего унтера прозвучал как раз вовремя. В этот раз солдаты противника не стали глупо выскакивать из укрывающих их кустов - открыли огонь прямо из них. Смертоносные лучи прорезали воздух, сходу сбив нескольких драгун с пикапов. Те развернули пулеметы - и принялись палить практически вслепую. Их поддержал головной бронеавтомобиль, развернувший вторую башенку в противоположную сторону. Лучи альбионцев демаскировали их позиции, так что достаточно скоро срезанные пулями листья окрасились кровью. На землю повалились первые трупы повстанцев.

- Тут главный вопрос, - протянул егерский унтер, - удалось ли прикончить гранатометчика. Мы ведь сейчас идеальная мишень для врага.

- Ты лучше скажи, - буркнул недовольный тем, что не может принять участия в схватке Быковский, - где твои патрули?

- На месте, - коротко бросил тот, с трудом пристраивая свою длинную винтовку на открытое окно, и, невероятно изогнувшись всем телом, приник глазом к прицелу. - Сейчас перегруппируются - и ударят в тыл этим бандитам.

Недоплясов нажал на спусковой крючок. Смертоносный луч ушел куда-то в кусты, но Быковский был уверен, что свою цель он нашел. Через несколько секунд Недоплясов снова прицелился - и выстрелил. Потом был еще выстрел. За ним следующий. И еще один. И еще. И еще. Наконец, Недоплясов разогнулся, хрустнув спиной.

- Все, - произнес он. - Ударили в тыл мои ребята.

Как он пришел к такому выводу, Быковский не понял. Наверное, без оптического прицела этого было не разглядеть.

Однако стрельба из кустов начала стихать. Причем как-то очень резко. Не смотря на длинные очереди, которыми поливали зеленые насаждения с бронеавтомобиля и драгунских пикапов, партизаны продолжали обстреливать колонну. Некоторые даже пытались подползти достаточно близко, чтобы кинуть гранату, но таких быстро срезали - и трупы солдат в зеленых мундирах или гражданских, похожих на фермеров в клетчатых рубашках и мешковатых штанах, скатывались по насыпи обратно в почти выкошенные очередями кусты.

Стрельба из лесополос прекратилась в считанные минуты, сменившись какой-то возней. Скорее всего, это была рукопашная схватка.

- Прекратить огонь, - скомандовал по общей сети Быковский, и добавил, уже отключив связь: - А то еще своих перестреляем.

Возня продлилась недолго. Егерям хватило пяти минут, чтобы покончить с засевшими в лесополосе партизанами. Из кустов вышел один из них в залитой вражеской кровью форме. На плече его висела длинная винтовка, а в ножнах на поясе покоился внушительный траншейный тесак. Он быстрым шагом подошел к машине, в которой сидели Быковский с Недоплясовым.

- С бандитами покончено, - козырнул тот.

- За режим радиомолчания хвалю, - только и кивнул старший унтер. - Всем патрулям в машины - и отдыхать. Сменщики - в поле, - обратился он уже к своим людям по общей радиосети.

- Грамотная засада, - сказал вахмистр Быковский, - не хватает только пару фугасов на дороге. Сумей они остановить колонну, нам была бы крышка.

- Ты дорожное покрытие видел? - усмехнулся Недоплясов. - Закладку фугаса можно было б без бинокля разглядеть за сотню метров. Конечно, если у них дорожной техники нет, для того, чтобы место закладки закрыть заплаткой.

Через некоторое время егерскому унтеру доложили о том, кто атаковал их колонну. Оказалось, что по большей части это были местные крестьяне, вроде тех, что полезли на них в первый раз. И только пяте человек носили зеленую форму альбионских стрелков со споротыми полковыми эмблемами.

- Они и организовали нападение, - резюмировал Недоплясов, - а местных набрали как пушечное мясо. Хорошо, что местность ровная и крепких деревьев вокруг не растет. Старый добрый трюк с бревном посреди дороги работает до сих пор. Не помню уже, сколько раз мы сами его применяли, устраивая засады на врагов.

- Тут только вереск растет, на наше счастье, - усмехнулся Быковский, - и деревца все тонкие. Их надо полгода вязать, чтобы перегородить нормально дорогу.

Оба весело и облегченно рассмеялись, не смотря на то, что шутка была не особенно мудреной.

К вечеру колонна прибыла в ближайший лагерь для интернированных. Выглядел тот именно так, как должен был. Длинные бараки, собранные из готовых конструкций, огороженные забором из колючей проволоки с вышками по углам. На вышках - пулеметы и прожектора, направленные внутрь. Отдельно стоило дома поменьше, там обитали охраняющие лагерь полицейские и администрация. Отличить тот, где она располагалась, можно было по флагу с двуглавым орлом над крышей.

- Оставайтесь здесь, - распорядился Быковский, выходя из машины. - Я вернусь минут через десять.

- Думаешь, хватит столько, - криво усмехнулся Недоплясов, - чтобы справиться со здешним начальством?

- Я больше времени, - с каменным выражением лица ответил вахмистр, - на разговоры не трачу.

Он вошел в дом под флагом с двуглавым орлом. Внутри за большим столом сидел офицер в серой форме полицейских частей. Фуражка лежала рядом с ним. Сам офицер, в чине поручика, что-то старательно записывал, даже язык высунул от усердия.

- Вашбродь, - взял под козырек Быковский, - разрешите доложить?

- Что у вас? - поднял голову поручик. Лицо его было, не смотря на молодой возраст, осунувшимся, под глазами залегли темные мешки.

- Привез интернированных из Туама, - произнес Быковский.

- Сколько? - тяжко вздохнул полицейский поручик.

- Двести пятьдесят пять человек, - четко доложил вахмистр.

- И куда мне, по-вашему, их девать? - еще тяжелее вздохнул начальник лагеря. - Лагерь переполнен. Мне скоро нечем будет кормить тех, кого уже содержат в лагере, а вы везете новых и новых. Места в бараках уже кончается! - Он хлопнул ладонью по столу, сломав ручку.

- Мне приказано доставить людей сюда, - ответил Быковский. - И мне все равно, куда вы их потом денете. Я сейчас возвращаюсь к машинам и распускаю всех, кого привез. Что с ними делать после этого - ваше дело.

- Ладно, ладно, - усталым голосом протянул поручик. - Кюхлер! - крикнул он, обернувшись через плечо. - Бери десяток солдат и принимай у вахмистра его интернированных.

Из-за тонкой двери вышел дородный фельдфебель с перетянутым ремнем брюхом, свисающим поверх него.

- Ты привез доходяг, что ли? - глянул он на Быковского, как будто бы даже проигнорировав поручика. - Ну, идем, примем твой груз.

На улице фельдфебель кликнул своих солдат, околачивавшихся к забора с винтовками на плечах - и все вместе они направились к колонне грузовиков. Полицейские приняли у Быковского интернированных, вывели их из грузовиков, выстроили и ровными рядами увели за колючую проволоку.

- Грузовики себе оставьте! - крикнул в спину удаляющемуся фельдфебелю Быковский.

Обернувшись к Недоплясову, вахмистр распорядился готовить колонну в обратный путь.

- Посадим твоих егерей в пикапы, - сказал он, - придется потесниться, ну да ничего. И рванем на полном ходу обратно в Туам. Батареи тут зарядим по полной, так что на дорогу хватит.

- Опасно, - покачал головой старший унтер, - но верно. Ночью засады делать не станут. Скорее, уж с самого утра, когда мы по их расчетам поехать должны бы.

- Поддерживаю, - раздавил окурок о каблук сапога вахмистр-бронеавтомобилист, командующий парой боевых машин. Он красовался длинным черным кожаным плащом бронеавтомобильных войск и печатками с высокими крагами. На фуражке носил очки, тоже "для форсу", потому что в закрытом бронированном авто надобности в них не было никакой. - Будем чаще сменяться за рулем, зато вряд ли бандиты успеют организовать новое нападение, да еще и в ночной темноте.

- Вот и отлично, - кивнул Быковский. - Часа на зарядку батарей хватит? Значит, через час пятнадцать отправляемся обратно.

***

Самое неприятное на войне это тишина. Она обрушивается на подготовленные позиции сразу после того, как заканчиваются все работы по их укреплению. И остается только ждать. Нашего или вражеского обстрела. Гула винтов бомбардировщиков. Могучего рева танковых двигателей. Но дни сменяли друг друга, а ничего подобного не было. Часто до нас доносились раскаты канонады, шли бои на нашем правом фланге, который за прошедшие недели так и не успели дотянуть до нас.

Килкенни все никак не удавалось взять. Большой город был практически превращен в руины постоянными артобстрелами, но зеленые львы вцепились в них зубами и отступать не желали. К тому же на их левом фланге, по железной дороге курсировал бронепоезд, обстреливающий наши позиции. Перерезать рельсы никак не удавалось. Кроме бронепоезда по ветке носились, как сумасшедшие десяток боевых мотодрезин, не подпускающих к путям диверсантов. Расстреливать тяжелой артиллерией пока не решались. Ветка вполне могла пригодиться в ближайшем будущем - и если разрушить ее на достаточно большом расстоянии, то на восстановление путей, насыпи, мостов через небольшие речки уйдет слишком много времени. К тому же, ущерба от обстрелов бронепоезда было не слишком много.

Но в то же время на нашем направлении все было тихо. Альбионцы как будто забыли о том, что здесь есть враг. Солдаты маялись в траншеях. Унтера пытались нагружать их, чтобы не скучали, но делать было особо нечего. Устраивать строевые упражнения непосредственно на передовой, было бы глупо, как и стрельбы и прочие боевые занятия. Потому увеличились наряды на кухню, охрану продскладов, расположенных в Туаме, саперы просто не знали, как бы еще укрепить наши позиции имеющимися средствами. А враг все не спешил появляться.

О том, что грядут какие-то изменения, мы поняли, когда к нам перебросили сразу два полка тяжелой артиллерии. Таким образом, на нашем участке фронта концентрация стволов достигла полсотни на километр, как сообщил мне командующий одним из полков, ветеран Пангеи, с которым мы стали приятельствовать на этой почве.

- Тут два варианта развития событий есть, - сказал он. - Либо выступ устраивать будут на вашей позиции, чтобы углубиться в альбионские позиции. Грех было б не воспользоваться такой возможностью, раз враг как будто забыл о нас. Либо все же сшивать фланги. Ударим по Килкенни и засевшим там львам.

- Значит, - кивнул я, - начнется настоящая драгунская работа. Прорыв вражеской обороны. Вы уж не подкачайте с огнем, боги войны, - усмехнулся я, - а то туго моим драгунам придется.

- Уж как-нибудь, - показно обиделся артиллерист, - не подгадим, будьте уверены. Кстати, ты уже слыхал байку, что тут бродит? О настоящей цели нашей атаки именно на Эрину.

- Было что-то, - сделал я неопределенный жест левой рукой, - но я как-то не вслушивался.

- Оказывается на заводах Корка, - сделав заговорщицкое лицо, сообщил мне артиллерист, - производят мобильные крепости. На антигравитационных двигателях. Именно поэтому мы штурмуем этот мир. Заводские комплексы Корка видны с орбиты. Сотни квадратных километров промышленных предприятий и облака дыма, такого густого, что кажется, будто над ним постоянно стоит грозовой фронт. Именно из-за них и затеяли все это вторжение. Представляешь, как это будет прорыв для нас. Завладеть технологией антигравитации, которая до того имелась только у киберов.

- Вот именно, - недоверчиво усмехнулся я, - и ничего подобного про Альбион я лично никогда не слыхал.

- Так ведь проект этот до последнего времени был глубоко засекречен, - заявил артиллерист, - но наша разведка поработала над ним.

- Причем так хорошо, - решил немного поддразнить его я, - что теперь об этом знает вся планета. И мы, хоть и прибыли сюда не более месяца назад.

- Да не хочешь - не верь, - отмахнулся артиллерист, похоже, обидевшись всерьез, или почти всерьез. - Это, как я уже говорил, всего лишь слухи, источника их я не знаю. Но ходят они все-таки весьма упорно, так что... - Он развел руками.

Прошло всего несколько дней, с тех пор, как наши позиции укрепили артиллерией, и к нам пожаловали новые союзники. В отличие от мифических летающих крепостей наших противников, о них не было известно ничего до последнего момента. Собственно, до прибытия демонов никто не догадывался о том, что они высадили на планете. Равно как и об их флоте, который, вполне возможно, сейчас висел на орбите рядом с нашим.

Вопреки всем канонам демоны появились в нашем тылу вовсе не ненастной дождливой ночью. И даже не в своих странных агрегатах. Их предводитель приехал на нашем открытом автомобиле, причем за рулем сидел крайне недовольный поручик. А вот выглядел демон весьма впечатляюще. Почти трех метров ростом, все тело его отливало металлом и было покрыто шипами, лезвиями и пучками колючей проволоки. Казалось, он весь состоит из острых граней. Этим демон напомнил мне, как не странно, очертания космического корабля, что существенно расширил для нашего флота точку перехода. Одежды на его стальном тебе не было никакой.

Как только его машина, возглавлявшая длинную колонну грузовиков, остановилась в тылу наших позиций, он удивительно ловким движением, какого нельзя было ожидать от его громадного тела, выпрыгнул из нее, даже не потрудившись открыть дверь. Оглядев всех офицеров, глядящих на него с немым удивлением, он остановил взгляд на мне, безошибочно, как мне тогда показалось, определив старшего. Но слова демона немало удивил меня.

- Меня не обманули, - проскрежетал он. - Ты был на Пангее. Своими руками убивал демонов. - Глаза его, больше похожие на пару багровых светолюминесцентных ламп, полыхнули огнем.

Я машинально нащупал пальцами рукоятку пистолета.

- Ты будешь правильным союзником для меня, - добавил демон. - Сильные воины должны сражаться вместе.

Мне нечего было на это сказать. Как и моим офицерам. Ведь заранее никто не предупредил нас, кем будут союзники, вместе с которыми нам придется воевать. И только я подозревал что-то неладное, но делиться своим знанием с товарищами не спешил. А вот теперь самые мрачные мои предположения полностью оправдались.

Из грузовиков выбирались демоны тяжелой пехоты. Вместо черной брони, к который все мы успели привыкнуть на Пангее, они носили доспехи, отливающие сталью, как тело их командира, на оплечьях и шлемах их красовались десятки коротких шипов. А вот вооружение было вполне обычным - штурмовые винтовки, а на поясах - длинные зазубренные штыки к ним. Если с таких ловили солдата или офицера любой из армий - ничего хорошего ему не светило, но демонам, похоже, было на это наплевать. Сдаваться в плен они явно не собирались.

- Когда ваши люди будут готовы к атаке? - проскрежетал демон.

- Через два часа, - нашел-таки в себе силы ответить я. - За это время надо продумать план атаки. И, собственно, определить ее направление. - Я глянул ему в глаза - и добавил: - Кстати, с кем имею честь?

- Лорд Саргатанас, - изобразил тот некое подобие поклона. - Готов обсудить с вами планы нашей атаки.

Двигался демон достаточно тихо, не издавая скрипа своими многочисленными металлическими сочленениями.

- Совет лучше провести под открытым небом, - добавил он. - Я вряд ли помещусь даже в самый просторный из ваших блиндажей.

Тут с ним было не поспорить. Даже форты на линии Студенецкого или в крепости Синей ленты были не выше двух метров высотой. Более просторными их делать не было особого смысла. Что уж говорить о здешних укреплениях, построенных из стандартных конструкций. Поэтому стол с картами местности вытащили из штабного блиндажа и командиры полков, за исключением полковника Урслера, пропадающего со своими егерями в нашем тылу, расселись вокруг него. Конечно же, все взгляды были прикованы к Саргатанасу, на расстеленные на столешнице карты никто почти не обращал внимания.

- Целью нашего удара объединенное командование выбрало все еще сопротивляющийся Килкенни, - объявил демон, и в скрежещущем голосе его послышались кровожадные нотки. - Пока враг не ударил в стык ваших позиций, решено смять сопротивление Зеленых львов. К тому же, по данным разведки к ним должно подойти подкрепление.

И снова мне показалось, что этот демон какой-то слишком человечный. Он рассуждал как обычный обер-офицер примерно моего чина. Майор или полковник. И только трехметровый рост, отливающее металлом тело и скрежещущий голос не давали принять его за одного из нас. Неужели, демоны и мы настолько похожи, и отличия исключительно внешние. Или же нам раз за разом подсовывают именно таких - похожих на нас.

- А отчего вы отрицаете сам факт того, - заметил Саргатанас, - что наши отличия чисто внешние.

Я вскинулся, глянув на демона. Понять по шипастой стальной маске, заменяющей ему лицо, какие эмоции испытывает Саргатанас, не представлялось возможным. Угадал ли он мои мысли или же каким-то таинственным образом сумел прочесть их?

- Простите, полковник, - проскрежетал Саргатанас, - но вы слишком громко думаете. К тому же, читать по вашим лицам достаточно просто. Да и тот факт, что мы с вами не слишком уж и различаемся, опять же, за исключением внешности. Но над этим поработала суровая природа нашего родного мира. Что же до меня, то я достаточно прожил, чтобы менять свое тело по прихоти. Вот к такому результату эти самые прихоти и привели.

Саргатанас издал непонятное продолжительное скрипение, которое, как я понял, было смехом. У меня от этого звука возникло стойкое желание почесать в ухе.

- Но ваши имена? - встрял полковник Эберхарт. - Ведь вы не случайно назвались? Саргатанас - лорд-демон, генерал ада.

А вот этого я не знал, как и того, что гренадерский полковник настолько сведущ в тонкостях теологии.

- Вы сами назвали нас демонами, - развел руками Саргатанас, - вот мы и решили подыграть вам в этом. Раз уж пришлось учить ваш язык. Точнее, несколько, у вас ведь их достаточно много.

- И как же звучит ваше имя на вашем родном языке? - поинтересовался любознательный Эберхарт.

Саргатанас издал длинную серию скрипов и щелчков. Воспроизвести ее человеческому горлу было не под силу.

- Мы здесь собрались, - заметил полковник Башинский, - чтобы разработать план атаки. И у нас на это осталось меньше часа.

- Надо подготовить позиции противника к нашему появлению, - произнес Саргатанас. - По окончании совета, надо провести массированную артподготовку. Вам ведь перебросили достаточно пушек для этого. Дело в том, что наша стратегия сильно отличается от вашей, собственно, еще и поэтому нам так тяжко пришлось на Пангее. Продолжительность и интенсивность артподготовки определять лучше вам, я в этом не слишком много смыслю. По ее окончании надо перебросить войска к Килкенни - и ударить по городу.

- Нецелесообразно, - покачал головой я. - До Килкенни отсюда не меньше двух дней пути. Даже если загрузить наших солдат на грузовики и гнать сутками. Понимаете, какими они приедут к вражеским позициям? А за это время Зеленые львы укрепят позиции, разрушенные в ходе артподготовки, да к тому же еще и будут знать, что с этого фланга им надо ждать атаки.

- Разумно, - кивнул Саргатанас. - Но какую стратегию можете предложить вы?

- Артподготовка нам нужна, - поддержал первый пункт предложенной демоном тактики, - и проводить ее надо будет все время нашего продвижения в сторону Килкенни. Передвигаться лучше всего будет пешком, пусть наши солдаты и устанут от длительного перехода в несколько дней, однако колонну грузовиков куда проще уничтожить как с воздуха, так и артиллерией.

- И остается вопрос, - добавил полковник Башинский, - кто заменит нас в траншеях? Ведь пока мы будем наносить удар по Килкенни, альбионцы могут быстро перебросить войска на этот участок фронта. Кто встретит их в наших траншеях?

- О смене для вас командование уже позаботилось, - заверил нас Саргатанас. - Несколько полков прибудут в течение сегодняшнего дня. Позиции будут хорошо защищены.

- Полковник, - обратился ко мне Эберхарт, - нас ведь могут накрыть авиацией, пока мы будем стоять лагерем. И пока будем идти к Килкенни.

- Верно, - не стал спорить я, - но это обыкновенная для войны опасность. Пешком до Килкенни почти неделя, если не изматывающим темпом, за это время вражеская разведка точно обнаружит нас. И они наведут на нас и артиллерию, и авиацию, и еще бог знает что... - Я покосился на Саргатанаса, но тот никак не отреагировал на мои слова. - Но что вы можете предложить, полковник Эберхарт? Чтобы выполнить поставленную командованием задачу, нам придется пойти на этот риск.

- Простите, что я интересуюсь подобным, - начал издалека Башинский, - но имеется ли официальный приказ о наступлении?

- Имеется, - ответил я, выкладывая квитанцию телеграфа. - Телеграмма из штаба пришла, пока мы выносили стол из блиндажа. - Для убедительности я даже похлопал по столешнице. - Совместно с союзными войсками атаковать Килкенни - и взять его. За подписью генерал-фельдмаршала.

- Значит, - кивнул Эберхарт, - марш-бросок и атака подготовленных позиций Зеленых львов.

Эти слова подвели бы итог нашему совету, если бы Саргатанас не добавил:

- В это самое время наши войска под командованием самого лорда Евронимуса штурмуют главную базу Зеленых львов на Аркадских островах.

Я представил себе масштаб бойни, творящейся там, и понял, что совсем не хотел бы оказаться там.

Наша замена прибыла вечером того же дня, что приехали демоны во главе с Саргатанасом. На таких же точно грузовиках, а офицеры катили рядом в автомобилях, как правило, с открытым верхом. Не первый день царила жара, да и в случая нападения, из такой проще выпрыгивать. Остаются шансы пережить нападение.

Прибыли, правда, не тяжелые пехотинцы, а строевики, но при таком количестве артиллерии, да еще и дополнительных пулеметных ротах, включенных в состав прибывших полков, для обороны хватит и их. Командовал бригадой пожилой полковник, которому по возрасту пора бы уже и генералом быть. Он одобрительно кивал, оглядывая наши позиции, и удовлетворившись осмотром, выдал:

- Хорошо окопались. Здесь можно принять любой удар.

На демонов, постоянно снующих по-над бруствером, ни он, ни я старались не глядеть лишний раз.

Ночевать пришлось в тесноте. В блиндажи набилось вдвое больше офицеров, чем они были рассчитаны. В траншеях солдаты сгрудились плечом к плечу. Зимой все были б только рады этому, но в удушающей жаре эринского лета дышать было просто нечем. Укрепления наполняли ароматы давно немытых тел, одежды, которую несколько дней не снимали и прочими радостями траншейного быта. В общем, даже привыкшим людям, вроде меня, спать той ночью было достаточно тяжело.

Ну да, на марше, когда будем ночевать практически в чистом поле, отоспимся по-человечески.

Утром следующего дня наши три полка, и соединения демонов, не знаю уж, как они их называют, выступили в направлении Килкенни. Провожал нас грохот орудий, начиналась продолжительная артподготовка.

Сейчас на головы окопавшимся в городе Зеленым львам сыпались сотни снарядов, они вжимались в дно своих укреплений, ожидая, когда закончится проклятый обстрел. Хотя это означало для них атаку противника.

Мы шагали по зеленому полю, а за нашими спинами гремели пушки - и густой звук из залпов все набирал силу.