Что Коля знал об Олимпии? Как человек, умеющий много читать, он где-то, когда-то из какой-то книги вычитал, что Олимпия – это город в древней Элладе, куда съезжались лучшие атлеты земли и состязались меж собой в силе и ловкости. Состязания эти были названы Олимпийскими играми. Существовала легенда, что сам Геракл учредил правила их проведения и самолично принял участие в первых соревнованиях.

Древние Олимпийские игры устраивались вплоть до их запрещения римским императором в четвертом веке нашей эры. Спустя многие века Олимпийские игры возродились, но уже в несколько ином качестве.

Еще Коля знал и любил спортивный атлетический зал под названием «Олимпия», куда он регулярно ходил играть с железом. Но ему в голову никогда не приходило, что этот зал назван именем древнего города в Элладе. Вот, пожалуй, и все, что Коля знал об этой самой Олимпии.

Волей случая или же указанием перста судьбы свыше атлет современного спортивного зала «Олимпия» едет сейчас в древний одноименный город на своем боевом вездеходе? Справа от него сидит Гениальный Архитектор всех времен и народов по имени Петрысь, а за спиной, на задних местах, вольготно устроились красавица-нимфа Дафна и сатир по имени Борисфен, или же просто Боря. Меж ними на спинке сиденья затесался мирцаир по имени Пео. Сатир ради такой важной поездки спилил себе рога и напялил длинную римскую тогу, маскирующую его облик до самых кончиков копыт и придающую ему респектабельный вид римского патриция. Почему в римскую? Да потому, что в дни пребывания Коли в Элладе она уже в течение десятков лет находилась под властью Римской империи.

Нимфа, полагая, что появляться среди тысячного скопления лиц мужского пола в ее откровенно прозрачном одеянии более чем рискованно, предпочла накинуть на себя плащ под названием пенула от лучшего дома моделей римской одежды. Впрочем, Дафна на всякий случай прихватила с собой так называемый повседневный наряд, беспрепятственно демонстрирующий все части ее гармонично устроенного тела.

Кентавр также хотел посетить Олимпию, но ему все же пришлось остаться. Маскироваться под коня ему не хотелось, а принять облик человека не получилось. Максимально поджать свой лошадиный зад, спрятать длинный конский хвост под длинным плащом и постараться не стучать копытами не представлялось никакой возможности, было просто выше сил. В конце концов кентавр успокоился и загрустил.

Выехали рано утром, едва взошло солнце. После недолгой поездки по лесу вокруг озера вездеход подрулил к широкой пещере в скале. Коля было притормозил, но нимфа махнула рукой: вперед, мол, не останавливайся, – и автомобиль въехал в темноту. Коля хотел включить фары, но впереди забрезжил свет, и вскоре автомобиль вынырнул из мрака под яркие солнечные лучи. Впереди широко раскинулась живописная, слегка всхолмленная равнина с рощицами и небольшими поселениями. Отъезжая от скал, Коля бросил взгляд в зеркало заднего вида и увидел в нем лишь отражение сплошной стены острых камней.

«А где пещера? Откуда же мы выехали?» – подумал он и невольно оглянулся, желая убедиться, что зеркало его не обманывает. Но пещеры не обнаружил.

– Наша долина сокрыта от глаз смертных, – пояснила нимфа, заметив удивление в глазах Коли.

Автомобиль, удалившись от скал, вскоре наткнулся на вполне приличную мощенную гладкими камнями дорогу и покатил по ней. Изредка на дороге встречались повозки, всадники, а то и просто пеший люд. Коля отметил, что все они с интересом разглядывали автомобиль, но при этом большого удивления не выказывали. А некоторые пешие даже поднимали руки, как это обычно принято для остановки такси.

– Странно. Автомобиль здесь в порядке вещей, что ли? – удивился Коля.

– Это Эллада, рыцарь, – ответил сатир. – Здесь боги живут рядом с людьми. Здесь земля, где уже ничему не удивляются.

– Теперь это не Эллада, – грустно произнесла нимфа. – Это римская провинция Ахайя. Великие традиции предков уходят в прошлое. Скоро нас забудут.

– Кому надо, тот не забудет, – пропищал со спинки заднего сиденья мирцаир.

Весь прошедший вечер маленький легкокрылый воин провел в интеллектуальных беседах с любознательным сатиром Борей, рассказывая ему о далеких мирах, после чего охранял сон Коли, а потому не выспался и теперь дремал, изредка просыпаясь от резких встрясок автомобиля.

– Главное, чтобы меня не забыл вот этот красавец! – воскликнула нимфа и положила руки на плечи сидящему молча Петрысю. – Как он вчера пел! Орфей! Что молчишь, красавчик ты мой?

– Был я тут вот. – Петрысь показал рукой вперед, туда, где в прозрачном воздухе начали вырисовываться вдалеке силуэты внушительных строений.

– Олимпия это вот, – пояснил Петрысь. – Я тут строил. Там стадион. И еще фонтан есть. Тут вам будет хорошо поесть и пожрать. Гостиница тут это. Баня. А еще дом, где бог сидит. Этот город – самый лучший город везде.

– Все правильно, – согласилась нимфа. – Это самый лучший город. Ведь здесь ты встретил меня.

– Там будем сейчас. Прямо туда, – произнес Петрысь.

Коля и сам знал, что надо туда. А куда еще? Одна дорога тут пока. Движение на дороге становилось меж тем все более оживленным по мере приближения к городу. По сторонам за деревьями начали проглядывать какие-то небольшие строения из светлого камня. Коля решил, что это загородные коттеджи, и был, между прочим, недалек от истины. По обочинам дороги начали появляться торговцы с лотками, предлагающие провизию и разную мишуру. Коля предположил, что это сувениры к Олимпиаде. Мало-помалу на низкой скорости автомобиль доехал до перекрестка дорог. До города отсюда было рукой подать. С половину километра осталось, не более. Видно было, что город застроен плотно, в основном низкими домами, среди которых высились отдельные монументальные сооружения.

– Вон это дом, где бог сидит, – показал Петрысь пальцем на внушительное сооружение с колоннами по периметру.

– Педро! Это же храм Зевса! Забыл? – удивленно спросила нимфа. – Ты же его сам строил!

– Ага. Это я строил, – охотно закивал Петрысь. – И бога посадил. Бог весь у-у-у-у-ух! Это золотой весь. Он там сидит. Но нам туда не надо. Нам направо это надо ехать. Вот. Сворачивай.

Легко сказать – сворачивай. На пересечении дорог царила полная сумятица, напомнившая Коле хаос перекрестков его родного города в часы пик при отключенных светофорах. Дорожных знаков здесь не было и в помине. Светофоров тем более не наблюдалось. Сотрудники ГИБДД отсутствовали. Мало того, две сцепившиеся колесами повозки, застрявшие в самом центре пересечения дорог, затрудняли движение. Возницы яростно ругались друг с другом. Тут же неподалеку топтались африканский слон и пара верблюдов. Каждый двигался как мог и куда попало.

Коля по привычке, недолго думая, вспомнив о своей привилегии, выставил на крышу синий сигнал и включил сирену. Африканский слон испуганно захлопал ушами и чуть было не сбросил погонщика, лошади ближайших повозок шарахнулись в стороны, возницы натянули поводья, и Коля смог беспрепятственно свернуть в нужном направлении. По всему было видно, что здешний народ с Правилами дорожного движения знаком не был, но на инстинктивном уровне, заложенном в глубине подсознания человеческой натуры, уже знал, что транспортное средство с мигалкой и сиреной надо пропускать вне очереди.

– Понаехало вас тут, сволочей! – возмутился сатир. – Где те старые добрые времена, когда к играм допускались только эллины? А женщинам не разрешалось присутствовать на трибунах. С властью Рима здесь воцарились новые порядки. Теперь кого здесь только не встретишь! Продали Олимпию. Кто ни попадя здесь хозяином себя считает, только не эллины. Даже сам Рим здесь не властен. Кстати, мадам, вы не находите, что сегодня здесь, как никогда, много стражников вдоль дорог? К чему бы это?

– Нахожу, – согласилась нимфа. – По всему видно, что охрана усилена. Ого! Никак преторианцы!

Коля увидел по сторонам дороги воинов с голыми ногами, в юбках из металлических пластин. На головах у них красовались блестящие шлемы с гребнями, похожими на петушиные, а плечи и спину прикрывали короткие пурпурные плащи.

– Гвардия императора! – воскликнул сатир. – Никак сам Нерон пожаловал на игры?

– Это не очень хорошо, – пробормотала нимфа.

– Почему? – спросил Коля.

– Пока не знаю. Предчувствую, – ответила нимфа. – Не люблю я этот Рим. Они присвоили себе наших богов и дали им новые имена.

– Рим не вечен. Насколько я знаю, его захватят варвары, – произнес Коля, решив показать свои познания в истории.

– А ты откуда знаешь? – поинтересовался сатир.

– Я же из будущего, – пояснил Коля. – Знаю уж.

– Из будущего? – усмехнулся сатир. – Из какого?

– Как это из какого? – Коля недоуменно пожал плечами. – Из того самого. Оно одно, будущее.

– Не скажи, рыцарь, – загадочно произнесла нимфа. – Время ветвисто, как дерево. Очень давно над временем властвовал могущественный Хронос. Но с того дня, как его сын Зевс победил своего отца, боги потеряли власть над временем. Появились ответвления, временные петли, тупики. Это в твоем будущем, рыцарь, Рим пал под натиском варваров, но в ином будущем он может продолжать существовать в веках. Кстати, сейчас, по-моему, надо свернуть налево. Там Олимпийская деревня для участников состязаний.

– Ага, да, да! – закивал Петрысь.

Коля увидел развилку дорог, где несколько гвардейцев императора выборочно останавливали колесницы, ну совсем как современные стражи порядка на дорогах. Только вместо полосатых жезлов они держали в руках обнаженные короткие мечи.

– Документы проверяют, – пояснил сатир и вытащил из складок тоги скрученный свиток. – У нас все в порядке. Бумаги абсолютно подлинные. Куплены, не украдены. Бояться нечего. Но все равно докопаться могут. Если что, сидите и молчите.

Автомобиль приблизился к гвардейцам. Само собой, те не преминули остановить вездеход. Не могли же они пропустить мимо себя столь крутую тачку. Один из гвардейцев с круглой бляхой на груди – похоже, главный – подошел к машине, вскинул перед собой правую руку, как нацист-эсэсовец времен Второй мировой, и что-то пролаял на своем языке.

«Хайль Гитлер, что ли?» – подумал Коля. Как начитанный человек он знал многое, но не все. А может, где-то и читал, но не запомнил, что вожди нацистского рейха многое переняли у древних римлян, в том числе и приветствие в виде выбрасывания перед собой правой руки.

Коля хотел открыть дверь и выйти из машины, но сатир хлопнул его по плечу.

– Сиди, я сам, – произнес он негромко, резво выпрыгнул навстречу гвардейцу и протянул ему свиток.

Тот развернул пергамент, долго и тупо его изучал, затем вернул документ, медленно обошел автомобиль, осматривая его со всех сторон, изредка бросая при этом отрывистые, непонятные для Коли фразы, затем остановился, нагло покачиваясь с носка на пятку и выпятив губу вперед. Коля понял – что-то не так. Хотел вновь высунуться, но Дафна остановила его. Контролирующий орган на этот раз нагло протянул руку с раскрытой ладонью. В руках сатира, неизвестно откуда, появился небольшой кожаный мешочек, по всему было видно – увесистый. Мешочек перекочевал из руки сатира в ладонь гвардейца.

«Все, – понял Коля. – Можно ехать дальше».

– Поехали, – произнес сатир, вернувшись в автомобиль.

– Что ему было надо-то? – спросил Коля.

– Говорит, твоя тачка по их базе данных числится в угоне. Пришлось дать в лапу.

– Что за геллахерня! Какой угон?!

– С властями лучше не спорить, – ответил сатир. – С властями надо дружить. Они всегда правы.

«Какой угон? – тупо соображал Коля и тут вспомнил, что дал подписку о невыезде. – Неужели меня и здесь этот майор достал?»

– Надеюсь, ты ему не императорской чеканки монеты отдал? – спросила нимфа сатира, после того как автомобиль свернул на развилке налево и покатил туда, где среди редких чахлых деревьев виднелись стены небольших домиков под черепичными крышами.

– Я ему всучил фальшивки высшего качества, – гордо ответил сатир. – Он будет доволен. Кстати, ты права. Император здесь.

– Я никогда не ошибаюсь, – важно произнесла нимфа.

– Ого-го! Это как это! – забеспокоился вдруг Петрысь. – Как же это оно!

– Что случилось, дорогой? – спросила нимфа.

– Это рощу всю бабах! Как же это?! По генплану нельзя это было! По проекту нельзя. Памятник истории это тут! – Петрысь схватился за голову и начал подскакивать на месте.

– Это он про рощу Зевса, – догадался сатир. – Вырубили рощу, Петя! Под корень вырубили священное место под расширение Олимпийской деревни и строительство спортивных объектов. А что ты хотел? Бизнес есть бизнес! Народ прибывает, готов деньги платить. Вот и вырубили. Кстати, Петя, ты говорил, что в храме, который ты построил, бог сидит?

– Это да! – закивал Петрысь. – Там Зевс золотой.

– У этого Зевса, Петя, уже давно голова римского императора Нерона с золотым венком. Вот так-то! Здесь многое поменялось. Тормози, рыцарь. Мы прибыли. Сюда сверни. Здесь временная парковка.

Коля свернул направо перед внушительным зданием с высокой колоннадой на входе, со статуями голых мускулистых людей по сторонам крыльца, и вклинил автомобиль меж скопившихся здесь нескольких десятков колесниц. Перед крыльцом и на самих ступенях топтался разносортно одетый народ.

– Можете выйти, размять копыта, – бодро произнес сатир, выскакивая из машины. – А я пошел. Буду нас регистрировать, как положено. Попробую без очереди пролезть, а то тут до вечера простоишь. Вон сколько народу на крыльце. Прошу никуда не расходиться, пока нам не выдадут временную регистрацию на жительство, а то могут загрести как незаконных эмигрантов. Я сейчас.

Сатир суетливо застучал копытами, взбежал по ступеням и вскоре затесался в толпу. Коля вышел из машины. Следом за ним выпорхнул мирцаир.

– Мне документов не надо! Мне не надо! Я сам по себе! Полечу я! Местность обследую!

– Давай, – кивнул Коля. – Не теряйся только.

– Гы-гы! – засмеялся Петрысь. Он выбрался из машины и показывал пальцем на крыльцо в толпу народа.

Коля посмотрел туда и тоже захохотал. Как тут не посмеяться, увидев такое? Огромный африканский слон наложил прямо перед парадным входом в олимпийский комплекс огромную кучу, массой примерно в сто кило, и небезрезультатно. Уж как в нее в полный рост угодил роскошно разряженный гражданин, можно было только предполагать. Коля сожалел, что не стал свидетелем начала этого процесса. Может, гражданин поскользнулся, а может, его специально толкнули. Гражданин что-то громко и возмущенно вопил, пытаясь стянуть за ногу погонщика скота со спины некультурного животного. Толпа вокруг покатывалась со смеху. Наконец появились стражники. Они попытались, тыча копьями в зад слону, как виновнику всего этого спектакля, отогнать его подальше от крыльца. Неизвестно, чем накормили слона накануне, только он возмущенно затрубил, задрал хобот и хвост и выделил очередную порцию продуктов своей жизнедеятельности прямо на причинявших ему неудобства стражников. Толпа на крыльце полегла от смеха.

– Гадость какая! – возмущенно воскликнула нимфа, выглядывая из машины и зажимая пальцами нос. – Меня сейчас стошнит.

Стражники же, недолго думая, пришли на помощь потерпевшему гражданину, стянули погонщика на землю и куда-то поволокли. Потерпевший побежал за ними следом, что-то громко вопя. Слон же остался на месте, растаптывая свое произведение по мраморным плитам. Толпа продолжала дико хохотать.

– Скоро он там? – недовольно скривилась нимфа. – Мне тут неприятно.

– Вот он это там, – показал пальцем Петрысь.

Коля увидел сатира. Тот ловко пробирался обратно, лавируя в толпе, сбежал с крыльца, едва не угодил в кучу, но вовремя по-козлиному подпрыгнул и подбежал к машине.

– Уплатил с процентами и вне очереди получил, – гордо проблеял он. – Деньги здесь – это сила. С деньгами любой дурак умным становится. Вот, держи.

Сатир протянул Коле бумажку с какими-то каракулями.

– Что это?

– Это документ, удостоверяющий, что ты атлет-многоборец и заявлен на пять видов состязаний, за что уплачена сумма в пятьдесят денариев. А это ваш документ, мадам. Вы будете у нас массажистка атлета. Так, это мое. Я буду менеджером. А господин Педро зарегистрирован как тренер. Всё, поехали. Нас ждет шикарный номер, где мы сможем насладиться жизнью. Открытие игр – в два часа пополудни. Сегодня же будут два вида соревнований. Это бросок копья и метание камней. Остальные виды состязаний будут завтра.

– Как завтра? – возмутился Коля. – Я хочу все сейчас! Быстрее! Я их тут всех порву! Где шкура этого барана?

– Спокойно, рыцарь! Панкратион, гонки на колесницах и все остальное будет завтра.

– Не хочу ждать я!

– А куда спешить? Тебе же уже объяснили, что торопиться некуда. Ты это, давай настраивайся. Тут не все так просто будет.

– Черт! Долго как! – Коля нетерпеливо пнул колесо автомобиля.

– Поехали, – махнул рукой сатир.

– Поехали, – неохотно согласился Коля и сел за руль.

– Туда. – Сатир показал на проезд, ведущий к воротам со шлагбаумом. Коля подрулил к воротам, сатир показал документы охранникам, и автомобиль покатил дальше меж небольших каменных строений без окон.

– Это что? Олимпийская деревня? – спросил Коля. – А почему коттеджи на тюремные казематы похожи?

– Все окна выходят во внутренний дворик с бассейном, – пояснил сатир. – Имплювием этот дворик называется. Такова особенность домов в Элладе. Правильно я говорю, Педро?

– Ага, это да, – кивнул Петрысь. – Скоты тут. Всю рощу под корень.

– Вот и приехали, – радостно проблеял сатир. – Это наш дом. Ставь повозку здесь рядом с дверью, и заходим дружно. Осмотрим жилище, а потом я бы предложил ознакомиться до обеда с достопримечательностями города. Как я выяснил, стадион, где будут проходить состязания, находится неподалеку. Здесь же рядом атлетический зал, бассейн и бани.

– Да-да. Бани тут, – закивал Петрысь.

– Тебя с твоими копытами в банях только и не хватало. – Нимфа хохотнула и выбралась из машины. – А вот мы с Педро сходим в баню. В отдельный номер сходим сегодня же вечером. Я ненадолго стану нимфой бани. Ты как к такому предложению относишься, дорогой?

– Ага, сходим туда, – согласился Петрысь. Он тоже успел выбраться из машины и зачем-то ковырял ногтем каменную кладку стены. Нимфа потянула его за рукав к двери.

– Пошли, Гонсалес.

– Воруют тут вот. – Петрысь ткнул пальцем в стену.

– Что воруют?

– Раствор воруют вот. Плохо построено. И землетрясение бух! И все!

– Повсюду воруют, – со знанием дела произнес сатир, открыв ключом замок и распахнув дверь. – Прошу всех господ в апартаменты!

Коля шагнул в дом. Внутри царила прохлада и полумрак.

Церемония открытия игр традиционно, в течение многих лет проводилась на стадионе имени трижды героя Рима полководца Фламиния, сокрушившего в битве на Киноскефалах греческое войско и положившего начало завоеванию Эллады. Эту подробность Коле поведал сатир, успевший вместе с нимфой и Петрысем до обеденного времени обследовать весь город. Еще он сообщил, что в городе кроме спортивных объектов чрезвычайно много игорных заведений, трактиров, кабаков, публичных домов и развлекательных аттракционов. Все это привлекает поток туристов круглогодично, а не только во время проведения спортивных состязаний. Но Колю все эти достопримечательности мало интересовали. Прогулке по городу он предпочел отдых возле имплювия, наслаждаясь прохладой и с нетерпением ожидая начала состязаний.

Примерно за полчаса до открытия игр послышался бой барабана. То участники состязаний приглашались на центральную площадь Олимпийской деревни. Коля незамедлительно откликнулся на призыв и вскоре прибыл на место сбора. Здесь, на широком, размерами с армейский плац пространстве, ограниченном по периметру высокой колоннадой со статуями голых мускулистых людей, собралось несколько сотен атлетов. С десяток шустрых и пронырливых личностей, облаченных в белую униформу, весьма похожих в ней обликом на санитаров психбольницы, руководили всем организационным процессом.

Когда Коле вручили табличку на палочке с надписью латинскими буквами Rossia, он понял, что от России будет выступать в одиночестве. Вскоре спортивные делегации построились в колонну в алфавитном порядке по первым буквам названий городов и государств, после чего дружно направились к месту состязаний. Перед Колей шла делегация Рима, насчитывавшая не менее сотни атлетов. За Колей следовали спортсмены из города Салоники.

За пределами Олимпийской деревни колонну встретили многочисленные восторженные зрители, стоявшие по обе стороны дороги. Они оглашали воздух громкими криками и бросали в атлетов цветы.

«Только бы не трусами», – подумал Коля, вспомнив город Мудрон, и пожалел, что не надел свой шлем с забралом. Коля следовал в колонне, облаченный в свой видавший виды красный спортивный костюм свободного кроя с надписью «Body» на спине. Римская делегация шелестела впереди пурпурными тогами. За спиной Коли легкий ветерок развевал белые накидки на плечах спортсменов из Салоник. Еще на площади, когда атлеты строились в колонну, Коля успел разглядеть в толпе представителей со всех концов света. Судя по табличкам, здесь присутствовали народы Китая, Японии, Индии, Египта, Эфиопии. От обилия разноцветных нарядов рябило в глазах. Коля не поверил сам себе поначалу, когда увидел нескольких мускулистых краснокожих ребят с орлиными перьями на головах. Надпись на их табличке свидетельствовала, что это были представители американского континента из города Мачу-Пикчу.

«А как же Колумб? – недоуменно подумал Коля. – Получается, что врут историки?»

Следуя в колонне и прикрывая на всякий случай лицо табличкой от случайного попадания посторонним предметом, Коля невольно размышлял над тем, что жизнь все же интересная штука и крайне непредсказуемая. Он начал осознавать для себя, что многие знания, которые ранее черпал в книжках, зачастую столь привычные и незыблемые, устоявшиеся в умах многих людей как несокрушимые догмы, могут быть в корне неправильными. Коля начинал понимать, что эта жизнь во всем своем многообразии может допускать самые невероятные вещи, кажущиеся на первый взгляд до идиотизма абсурдными, не поддающимися осознанию человеческим умом.

Коля усмехнулся.

«Мачу-Пикчу. Фантастика!»

За своими размышлениями он не заметил, как колонна приблизилась к стадиону и остановилась перед его закрытыми воротами. Толпа вокруг не переставала скандировать. Ворота же не открывались, словно кто-то за ними специально испытывал терпение народа.

«Похоже, что не время еще», – решил Коля и начал от нечего делать осматривать спортивное сооружение. Он отметил, что стадион построен по тому же принципу, что и современные спорткомплексы в его городе, не столь высок, как они, но по площади занимает места явно больше, распластавшись по земле своей тарелкой сотни на четыре метров в длину. Коля еще не знал в этот миг, что такие размеры греческих стадионов были необходимы для проведения на них конных состязаний.

Вскоре он потерял интерес к стадиону и начал нетерпеливо посматривать на ворота. Толпа по сторонам колонны, похоже, начала нервничать и напирать. Стражники едва сдерживали ее. Наконец ворота открылись. Забили барабаны, и колонна начала втягиваться внутрь стадиона.

– Рыцарь! Рыцарь! – послышалось Коле.

Он скосил глаза и увидел сидящего на правом плече мирцаира. Маленький летун вжался в складки костюма, чтобы его не заметили..

– Привет, – произнес Коля. – Ты чего? Помогать прилетел?

– Новости нехорошие, рыцарь, – прокричал мирцаир сквозь рев толпы на трибунах.

– Выкладывай. Что такое? Руно украли?

– Нет. Руно на месте. Но я летал по городу. Многое разведал. Залетал к самому императору. Подслушал. Ты представляешь, что он задумал?

– Не тяни! Выкладывай! – Коля нетерпеливо тряхнул плечом.

– Он задумал заполучить Золотое руно! Я слышал все. Он уточнял, все ли готово.

– Что? Что готово? Короче!

– Он будет участвовать в соревнованиях.

– Молодец! Хорошо! Значит, я буду с самим императором Рима соревноваться! – самодовольно воскликнул Коля.

– Как бы не так, рыцарь! Этот Нерон решил действовать наверняка. Он своим указом попрал многовековые традиции проведения Олимпийских игр и дополнительно ввел на этих играх еще три вида состязаний. Игры раз в четыре года проводятся. Атлеты уже знают, к чему готовиться, а он за считаные дни до их начала меняет своей властью правила.

– Ну и что?

– А ничего. Он ввел состязания по бильярду, карточной игре в подкидного дурака и шашкам.

– И шашкам? – Коля захохотал.

– Ага, шашкам. В «Чапаева». Ты будешь соревноваться с ним в «Чапаева»?

– Нет, у меня пальцы не те, – усмехнулся Коля. – Я привык к железным дискам от штанги. Значит, в шашки он хочет поиграть. Ну и пусть играет!

– Ты не понимаешь, рыцарь! – заверещал возмущенно мирцаир. – У императора здесь нет достойных противников. Он привез с собой подставных игроков из Рима. Они все проиграют императору, и он получит Золотое руно. А здесь же мало тех, кто знаком с этими видами игр. Более того, местные власти в качестве подхалимажа будут рады одарить императора столь великим призом. Вот так, рыцарь.

– А я?! – возмущенно воскликнул Коля. – А я же тоже выиграю три вида состязаний!

– Не знаю, не знаю я, рыцарь, – с сомнением произнес мирцаир. – Это будет трудно. Тебе могут не позволить это сделать.

– Как это?! – удивленно спросил Коля.

– Много способов, – загадочно ответил мирцаир. – Когда в дело вступают интересы императора, тогда возможно все. Сложно тут будет.

– Значит, так, летун, – решительно произнес Коля. – Соревнования еще не начались. Лети пулей к сатиру. Он где-то здесь должен быть на трибунах. Скажи ему – пусть заявит меня на участие в карточных состязаниях. Пусть заплатит любые деньги, только включит меня в список. Я не позволю этому Нерону сделать из нас идиотов. Да я лучший игрок в карты в своей пожарной части! Всех делал во время дежурства, ожидая пожара! И не только в карты! Я даже козла забивал! Быстрее давай!

– Слушаюсь!

Мирцаир вспорхнул с плеча и молнией метнулся над трибунами в поисках сатира. Пока Коля с ним беседовал, колонна атлетов уже успела сделать полный круг по стадиону и теперь, изворачиваясь змеей, выстраивалась на широком поле. Остановившись, Коля прямо напротив себя увидел на трибуне, в оцеплении гвардейцев, десяток людей, роскошно разодетых в белые с золотом наряды. Один из них выделялся своим тучным обликом и венком с золотыми листьями на голове.

«Это он, – понял Коля. – Это и есть тот самый Нерон».

Толстяк в венке поднял руку, и ревущая до того толпа мгновенно стихла. Император начал толкать речь.

«Хрюкает, как свинья», – подумал Коля, ничего не понимая из его слов.

Император говорил долго и воодушевленно. Народ на трибунах изредка взрывался восторженными криками. Наконец речь закончилась. Дробно забили барабаны. Народ вскочил с мест. Коля увидел, как на высокий шест, торчащий над трибунами за императором, затягивается на веревке нечто золотистое, блестящее на солнце. Это было Золотое руно. Символ Олимпиады поднялся на верхушку шеста и слегка заколыхался под дуновением ветра. Церемония открытия игр закончилась. Тяжело забили барабаны. Колонна атлетов вновь пришла в движение, рассыпалась и начала расползаться в стороны, освобождая поле для метания копья. Начинались соревнования.

В далеком городе грязный ботинок наступил на зеленый росток, пробившийся сквозь асфальт. Росток пробил ботинок…