…Харон, приветствую тебя! Как твои дела? Все ли в порядке? Ты починил свою лодку? Я слышал, что она прохудилась после того, как на Земле прошла большая война. Да-да, я все понимаю, такая работа… И даже если души мертвых не помещаются в эту страшную посудину, тебе все равно приходится их всех доставлять на другой берег Стикса.

Слушай, Харон, мне кажется или ты приболел? Выглядишь что-то не очень сегодня – бледный какой-то, синяки под глазами. Устал, видно? Ну да, гонять туда-сюда через речку действительно нелегко. Экология, говоришь? Согласен с тобой полностью: и антисанитария, и пепел, и ароматы, прямо скажем, не слишком приятные. А сколько лет ты тут пашешь? Это ведь тоже со счетов не сбросить, хоть ты и бессмертен, конечно. Да и хитончик твой тоже поизносился.

Ты не смотри, Харон, что я вроде как простой музыкант, голова-то у меня неплохо работает, все об этом знают.

Понимаешь, у меня тут одна идейка появилась! Тебя же почти каждый день кто-то просит позволить пронести с собой какие-нибудь дорогие ему вещи, правда? Да ладно, не будь девушкой, в самом деле! Я только что видел, как хромой купец из Милета умолял оставить ему роскошную диадему, которую ты нашел под его белыми одеждами. А лодка ведь твоя совсем прохудилась. Оно и понятно, много на перевозке не заработаешь, медную монету разве только. Да, так вот я к чему: когда в следующий раз такого же богатея увидишь, ты же можешь меня позвать, а? Мол, поговори с Орфеем, он ведь не только петь умеет. А теперь представь, что у купца такого еще что-то интересное имеется? Я ему прямо тут, на бережку и предложу: диадему, дружище, так и быть, доставим, а вот кубок серебряный или еще что сюда давай! И все – ты вроде как и не при делах, просто не заметил ничего… Ну как, идет, Харон? И лодку новую тебе справим, и хитон!

Ник, дрожа от недосыпа и легкого похмелья, стоял на ветру. Орфей с удовольствием, не обращая внимания на моросящий дождь, курил рядом. Он явился за Ником, как всегда, ночью и совершенно не дал тому выспаться. На сборы ушло буквально несколько минут, так как брать с собой что-то, кроме блока «Мальборо», пары бутылок спиртного и любимой гитары, Орфей запретил. Ник послушался, но в последний момент сунул в карман фиолетовый брелок-самолетик. «Пригодится. А раз уж меня занесло в такие чудеса, ничего страшного не случится», – подумал он и ничего не сказал об этом Орфею.

Взглянув на часы, Ник очень удивился, так как с циферблата таинственным образом пропали стрелки. Определить, вечер сейчас или утро, в полутьме он не смог. Бледный, желтоватый свет полосками, похожими на тонко нарезанный сыр, слоился впереди. Ник поднял голову, но не увидел ни солнца, ни светильника. Неба тоже не было видно. В воздухе летали какие-то хлопья. Они кружились и медленно планировали на песок, превращаясь в грязноватый пепел. «Постапокалипсис прямо натуральный. Антиутопия и фантастика… Ну да, это же и в самом деле фантастика», – подумал он и усмехнулся.

– Где мы? – его голос прозвучал так глухо, будто они оба находились в звукоизолированной студии.

– Это берег Стикса. Нам надо на ту сторону.

– Харона, что ли, ждем? – Ник снова блеснул своими знаниями мифологии.

– Да, его.

– Долго еще?

– Нет. Он никогда не опаздывает.

Орфей докурил и, аккуратно потушив окурок, положил его на видное место на большой камень. Увидев вопросительный взгляд Ника, он сказал:

– Не удивляйся, брателло. Тут не надо сорить, особенно если мусор не местный. Сам скоро все увидишь.

Темная вода почти не отражала света, над ней клубился густой туман. Ник вглядывался в него, но ничего не увидел. Через минуту сквозь серую массу пробился свет фонаря, и Ник услышал тихий рокот мотора.

– А вот и он.

Орфей трижды свистнул, сунув в рот два пальца. Фонарь стал приближаться к ним, и постепенно из тумана вынырнул небольшой катер ярко-желтого цвета.

– Глянь-ка, Бомбардье разжился! – присвистнул Орфей.

Судно причалило к берегу.

– Постарайся не намочить ноги, – сказал Орфей, взялся за борт и ловко спрыгнул на палубу.

Ник протянул ему гитару и проделал то же самое. Это был новехонький, с иголочки, открытый скоростной катер с четырьмя креслами в кормовой части и с двумя дополнительными местами на носу. Из-за руля встал невысокий щуплый человек неопределенного возраста и зажег палубный свет. Он был одет в зеленое «худи» и дурацкую белую капитанскую фуражку. Лицо шкипера было обветрено и покрыто глубокими морщинами, живые глаза неясного цвета внимательно разглядывали гостей.

– Привет, сладкоголосый! Давно не виделись! Все поешь?

– Здорово, труповозка! Я смотрю, у тебя все в порядке? Бизнес прет?

– Да какой там бизнес, Орфей… Так, по мелочи, – и оба, обменявшись любезностями, довольно рассмеялись.

– Не скромничай, тебе не идет. Знакомься: это Ник.

Хозяин лодки оценивающе посмотрел на спутника Орфея.

– Я Харон. Что везешь?

– Я? – Ник растерялся.

– А тут еще кто-то есть, музыкант? – Харон усмехнулся.

– Ээ… гитара… и все!

Орфей кашлянул и вмешался в разговор.

– Держи, кэп. Я ж порядок знаю. Настоящие, не то что у вас там, – он вынул из рюкзачка за спиной блок сигарет и протянул его шкиперу.

– Спасибо, Орфеюшка! – Харон моментально вытащил одну пачку и с наслаждением закурил – Садитесь, сейчас отчалим.

Ник и Орфей уселись в мягкие светлые кресла.

– А что, больше ничего нет? – Харон хитро улыбнулся, заводя мотор.

– Вот гад же глазастый, ничего не утаишь! Держи! – Орфей нашарил в рюкзаке бутылку, вынул и покрутил ее в руках, дразня шкипера.

– Вот это дело, ребята! Прокачу с ветерком! – мотор приветственно затарахтел, и катер качнулся, словно ему тоже были приятны подарки из Живого мира.

– Слушай, Харонище, всегда хотел у тебя узнать: как ты возишь такую тьму народа туда? Тут же места почти нет.

– Да что ты, братишка! Это же было очень давно, я уж и не припомню, когда точно. Сейчас все по-другому, есть другая переправа, официальная. Там таможня, учет, контроль прибывающих, все дела. А это – тайная тропа для особо важных гостей вроде вас, – Харон широко улыбнулся.

– У нас это называется «контрабас»!

– Ты не поверишь – у нас тоже! – и он неожиданно тонко захихикал. – Харон дернул рычаг управления, и судно мягко скользнуло сквозь туман.

Почти сразу Нику стало плохо. Орфей заметил, что он позеленел.

– В первый раз всегда тошнит. Ты сейчас перемещаешься в Нижний мир, это же не простая речка. Потерпи секунду, – он открыл ящичек, встроенный в ручку кресла, и достал оттуда стакан. Перегнувшись всем корпусом через борт, он моментально наполнил его доверху грязной водой с взвесью водорослей и головастиков.

– Выпей.

– Что? Это говно пить надо?

– Пей, я сказал! Иначе кранты! Быстро!!

Ник, преодолевая отвращение, закрыл глаза и поднес стакан ко рту. Сделав первый глоток, он неожиданно удивился приятному сладко-соленому вкусу. У него сильно закружилась голова, как будто он выпил на голодный желудок грамм триста виски, но тошнота немедленно прекратилась. К тому же то ли стало светлее, то ли странная жидкость добавила красок, но окружающее перестало казаться ему таким мрачным и серым.

– Что это было, Орфей? Что за жидкость?

– Это сны. Стикс – река сновидений. Тут, за бортом, находится все, что снилось, снится и будет сниться всем людям. Я не думал, что тебя так рано расколбасит. Но не вздумай пить еще, этой дозы тебе более чем достаточно!

– А что будет, если еще добавить?

– Брателло, лучше тебе и не знать! Ты давай тут, в Нижнем, поаккуратнее. Учти: это не твой мир, тебе вообще-то здесь нельзя находиться. Так что веди себя осторожно, по крайней мере первое время.

Голова у Ника приятно шумела. Похоже, что они выплыли куда-то на открытое место. Из-за серо-грязных туч показалось солнце, мелкий дождь прекратился. Стало тепло, Ник снял куртку, подложил ее под голову и задремал.

Он очнулся от толчка. Катер причаливал к лесистому берегу. Харон ловко закрепил канат на кнехте, торчащем из песка, и пришвартовался.

– Все, ребята. Вылезайте здесь – и потихонечку двигайте дальше. Я вас не повез через официальный причал, там слишком много лишних глаз. Да, кстати, с Аидом будешь встречаться?

– Да как пойдет. А он хотел меня видеть?

– Не знаю. Не мое дело, Орфей, шефу вопросы задавать.

– Он знает, что мы здесь?

– Аид всегда знает все, – Харон усмехнулся. – Ты что ж, думаешь, что без его разрешения я могу туда-сюда кого угодно возить? Да без него тут ни одна душа не пикнет!

– Спасибо, Харонище! Увидимся! – Орфей хлопнул его по плечу и выпрыгнул из катера. Ник последовал за ним.

– Как знать, Орфей? Надеюсь! – Харон резво смотал канат и помахал гостям. Катер заложил крутой вираж и быстро исчез из виду.

– Вот молодец! Гоняет контрабанду Аиду и в ус не дует, – загоготал Орфей.

– Это как?

– Очень просто. Нижний, конечно, безразмерен – представь, сюда постоянно прибывают все новые и новые жители. У них тут все свое, увидишь. Но предметы из Живого мира обладают для здешних обитателей особой ценностью. Аид очень внимательно следит за этим: если «запрещенки» станет слишком много, равновесие нарушится.

– А зачем здесь нужна эта контрабанда?

– Да фиг его знает, Ник! Думаю, что людям всегда, даже если они уже умерли, нужно что-то, чего нет у других.

– Ты серьезно, Орфей?

– Вполне. А зачем люди убиваются из-за часов? Машин? А зачем нужны фотомодели с надувными губами и сиськами? Понты дороже денег, правда, Никусь? Кстати, когда я был еще совсем юным, как раз из-за такой телки началась серьезная война… Ладно, пошли! Нам надо бы отсюда выбраться, а я дороги не знаю. В последний раз был давно, тут все изменилось.

Они направились к густой прибрежной роще – Ник обратил внимание, что деревья здесь были очень странными. Вернее, странными были их сочетания: среднерусские березки росли вперемешку с экзотическими породами – пальмами и баобабами, а временами даже рядом с огромными кактусами. Но вот деревья расступились, и перед путешественниками открылся роскошный вид на огромное, практически бесконечное пространство. Синее небо, красные горы и холмы, желтая пустыня с редкими кустарниками – все это напомнило Нику его путешествие по Аризоне. Сходство с пустынным американским югом было особенно сильным, так как пустыня была будто бы разрезана надвое классическим бетонным хайвеем.

– Мы что, в Штатах? – спросил Ник.

Орфей не успел ответить, как над их головами все захлопало, заухало, засвистело. Ник даже присел от неожиданности, увидев огромного дракона, лениво машущего крыльями в паре десятков метров над ними. Ник успел рассмотреть, что прямо за его головой сидел человек в яркой восточной одежде.

– Это что еще такое??

– Да ладно тебе! Ты чего, дракона не видел?

– Только в мультиках, – Ник совершенно не ожидал такого зрелища.

– Пошли. Тут круче, чем в мультиках. Давай к дороге, надо двигаться.

Они зашагали в сторону шоссе. Когда им оставалось совсем немного, Орфей тыкнул пальцем в небо и загоготал:

– Смотри! В прошлый раз я таких не видел.

В ярко-синем небе то и дело что-то летало и поблескивало. Ник пригляделся и увидел какие-то блестящие аэростаты, шары, самолеты, высоко парящие и стремительно рассекающие небесное пространство. Среди них были совершенно неизвестные ему летательные аппараты, неведомым образом поднявшиеся в воздух. Больше всего его потрясло низко летящее здоровенное устройство в форме огромного ведра с ручкой. Оно время от времени то зависало, как в стоп-кадре, то снова продолжало свое движение, издавая смешные сопящие звуки.

– Вот чудеса! Каждый раз удивляюсь чему-нибудь новому! Ох и затейник же этот Аид!

– А ты тут много раз был?

– Не считал, но достаточно. У нас же с Хароном бизнесок небольшой. Я ему товар гоняю, он мне тоже кое-что достает.

– А что, Орфей?

– Ладно, тебе скажу. Я у Зевса когда-то выпросил бессмертие. Удачно вышло – он расслабился, а я как-то подкатил к нему вовремя. Это только богам ничего делать не надо, чтоб копыта не откинуть. Я ж полукровка, мне надо кое-что принимать время от времени, а то стареть начну. А это противно – если сдохнуть не можешь, но одряхлеешь. А у Харона что хочешь можно добыть. Вот я и гоняю. Правда, в город я давненько не выбирался. А Свету твою только там можно найти. Есть шанс.

Стало жарко. Путешественники остановились на обочине пустынного шоссе. Орфей присел на большой серый камень и закурил.

– Надо бы нам ускориться. Пешком тут, похоже, далеко.

– А как?

– Такси вызовем.

– Да тут же никто не ездит!

– Успокойся, человек. Ты не у себя дома, не дергайся.

Орфей залихватски присвистнул. Не успел он вынуть пальцы изо рта, как раздался жуткий топот, и через несколько секунд перед ними уже стояла здоровенная деревянная повозка на четырех больших колесах и со скошенной крышей. В повозку был запряжен огромный зверь, похожий на бегемота, только с шестью длиннющими ногами и высоко задранным хвостом, похожим на слегка раскрытый зонтик. На самом его кончике гордо светился зеленый фонарик.

– Такси вызывали, уважаемые? – с забавным восточным акцентом произнес зверь.

Орфей как ни в чем не бывало вступил с ним в диалог:

– Ага. До города добросишь?

– До какого, уважаемые?

– До главного, какого ж еще.

– А, до Столицы, уважаемые? Конечно, уважаемые. Садитесь, пожалуйста, уважаемые!

Зверь мотнул головой, указывая на дверь, раскрыл и снова закрыл зонтик-хвост. Зеленый фонарик погас. Изумленный Ник полез внутрь, Орфей прыгнул за ним. Там было неожиданно уютно. Друг напротив друга располагались два мягких диванчика, над ними мигал небольшой экран. Орфей немедленно улегся, вытянув здоровенные ноги, Ник последовал его примеру, бережно уложив кофр с гитарой в центр салона. Экран включился, и путешественники услышали голос их водителя:

– Поездка начинается, уважаемые! Попрошу вас пристегнуться и не курить в салоне.

Пока Орфей не задремал, он успел рассказать Нику, что главный город Нижнего мира так и называется – Столица. Аид решил использовать такое универсальное имя, чтобы исключить соблазн появления нового Нью-Йорка или, к примеру, Петушков.

Ник был так взбудоражен увиденным, что не мог уснуть и лихорадочно размышлял, рассматривая окрестности из окна их необычного такси. Ход повозки был очень мягкий, хотя бегемот разогнался до невероятной для обычного животного скорости. Перед изумленным взглядом Ника пролетали вросшие в красноватую землю гигантские пирамиды, до самого верха размалеванные яркими граффити и завивающиеся в небо початки кукурузы высотой с небоскреб.

Но больше всего его поразил футбольный стадион, весь раскрашенный в красно-синие цвета. На ярко-зеленом поле все было по-настоящему: болельщики, активно поддерживающие игроков, пятнистый мяч, судьи в черном. Даже слаженные крики «ЦСКА ВСЕГДА БУДЕТ ПЕРВЫМ!» были какими-то совсем родными и земными. Бегемот чуть сбросил скорость, и музыкант смог рассмотреть все в подробностях. Стадион не располагался, как ему положено, на земле, а почему-то висел в воздухе, планируя в красивом наклоне над кукурузными полями. Ник тут же вспомнил детскую книжку Свифта и его летающий остров. «Это не сон. Я даже во сне не могу такого придумать – стадион в воздухе, растения, расписные пирамиды… А этот шестиногий бегемот-таксист? Откуда это все взялось?»

Тем временем шоссе стало заполняться разнообразным транспортом, и их повозка поехала медленней. В какой-то момент они совсем остановились, чтобы пропустить длинный кортеж. Во главе колонны шел бронетранспортер со слоновьим хоботом, торчащим из пулеметного гнезда; хобот изрыгал страшные звуки, по мощи сопоставимые с пароходным гудком. За ним двигалась кавалькада из нескольких десятков совершенно одинаковых роскошных «кадиллаков», будто бы приехавших из шестидесятых годов прошлого века. Ник очень удивился, но за рулем каждого находились совершенно одинаковые Элвисы Пресли, а рядом с ними сидели такие же одинаковые невесты в белом. Экран на секунду ожил, и на нем возникла жизнерадостная морда бегемота:

– Уважаемые, сейчас поедем. Сегодня большой праздник – День Свадьбы Элвисов, пропустить надо, уважаемые.

Орфей спал, а Ник хрюкнул от смеха. Кажется, он потихоньку начинал привыкать к окружавшей его фантасмагории. Понемногу поля стали пропадать, их сменил городской пейзаж. Казалось, что какой-то безумный архитектор собрал где-то все, что было когда-то придумано, и, не задумываясь, вывалил в одно место. Избушки и вигвамы, небоскребы и средневековые башни, доходные дома девятнадцатого столетия и «сталинки» были натыканы в хаотичном порядке.

Шоссе окончательно превратилось в городской проспект. Самые разные персонажи прогуливались и спешили вдоль него по своим делам. Ник увидел и индейцев в боевой раскраске, и строгих джентльменов в котелках, вышедших на прогулку со своими столь же чопорными женами, и вооруженных до зубов крестоносцев вперемешку с римскими патрициями, элегантно завернутыми в белоснежные тоги… Воздух над ними так же беспорядочно рассекали разнообразные летающие монстры и аппараты. Удивительным образом они облетали друг друга, не сталкиваясь и не нарушая движения. Ник не успел удивиться этому, как экран снова загорелся, и бегемот спросил:

– Уважаемые, мы в городе. Куда дальше, уважаемые?

– Отвези нас в гостиницу. Только в хорошую! – сказал Орфей, не открывая глаз и не вставая с диванчика.

– Сейчас доставлю, уважаемые!

Не успел Ник спросить Орфея, что это за место, как повозка остановилась. Таксист-бегемот ловко развернул к пассажирам морду. Длиннющий хвост-зонтик вытянулся перед ними и раскрылся.

– Оплата натуральная или сказку расскажете, уважаемые?

– Это как – сказку? – прошипел Ник на ухо Орфею, вылезая из салона.

– Обычную. Про Золушку, например, – тихо хихикнул тот и продолжил громко: – Натуральная, некогда нам тебе сказки рассказывать.

Зонтик принял форму небольшой тумбочки, из которой выскочил открытый ящик.

– Прошу, уважаемые! Не забудьте отметить качество поездки, ува… – Орфей перебил его:

– Не, шеф, у нас тут, – он наполовину вынул из кармана красную пачку «Мальборо», вытянул оттуда одну сигаретку и показал таксисту. Выражение бегемотьей морды моментально изменилось, он тут же начал беспокойно оглядываться по сторонам.

– Так сразу бы сказали, что у вас запрещенка, уважаемый! Только не в кассу, пожалуйста, уважаемый! Не надо! – он моментально спрятал тумбочку и ловко выскочил из упряжки. Повернувшись к Орфею боком, шепнул: – Уважаемый, погладьте меня. Вот тут, слева, уважаемый.

Бегемот наклонился и открыл большую кожаную складку, похожую на карман. Орфей провел ладонью по шершавой коже, незаметно сунув туда сигарету. Складка тут же расправилась, таксист довольно зажмурился и хрюкнул.

– Сдачи у меня не будет, уважаемый, я только на смену вышел…

– Все, все, не гунди! Не надо нам ничего!

– Спасибо, уважаемый! Хорошего вам дня, уважаемый! – водитель впрыгнул в свою упряжь и моментально скрылся.

– Орфей? Это же просто сигарета? Тут их нет, что ли?

– Есть. Но это – предмет из твоего, Живого мира. Здешние сразу их чуют. Это огромная ценность для них. За парочку таких сигарет тут можно купить целую повозку.

– Так ты ему полмашины, что ли, подарил?

– Типа того. Пусть зверюга порадуется. Он же сюда на заработки приехал.

– Откуда?

– Да хрен его знает, но издалека. А с контрабандой их тут полиция местная гоняет. Слушай, тебя бабуля научила столько вопросов старшим задавать, а? – возмутился Орфей. – Я, между прочим, тут тоже гость.

Если бы не фантастические машины и забавные толпы людей всех наций и эпох, можно было подумать, что приятели оказались где-то в районе московского Сити. Таксист высадил их около современного отеля с красиво оформленным крыльцом, над которым было крупно написано «СИДДХАРТХА». Прямо под надписью стоял огромный сикх с черной бородищей и кривым мечом, воткнутым куда-то в складки его желтых одеяний. Он любезно отворил двери, и Ник с Орфеем оказались в большом холле, украшенном цветами и изображениями многочисленных индийских богов. Над богато отделанной кожей и металлом стойкой «ресепшн» висел огромный портрет. На нем был изображен худощавый человек в белой рубашке, галстуке и круглых роговых очках.

– Это кто? Презик местный? – тихо спросил Ник.

– Сам ты презик, серость несчастная! Это Герман Гессе, писатель. Отель наш называется, судя по всему, по книженции его – «Сиддхартха». Скучная она, конечно…

Нику стало неловко. Ему хватило в свое время борьбы с «Игрой в бисер», которую он так и не смог дочитать.

– Да ладно тебе, неженка! Сказать уж ничего нельзя, – Орфей двинул ручищей Нику по спине и шагнул к стойке. Их встретило загадочной улыбкой удивительное существо неясного пола с белым лицом и крупными разнокалиберными серьгами в ушах. Но самой главной особенностью его были конечности, точнее их количество. В одной была ручка, в другой телефон, пара других что-то быстро набирала на компьютере.

– Здравствуйте, дорогие гости! Добро пожаловать – отель «СИДДХАРТХА» к вашим услугам! Мы предлагаем нашим постояльцам…

– Ага, здоро́во, – невежливо перебил его Орфей, – нам два люкса. Рядом.

– К вашим услугам! Прошу! У нас никогда еще не было столь многоуважаемых персон, которые одним своим существованием способны…

– Слышь, давай уже ключи! Хорош базарить! – Орфей снова прервал его.

– Конечно-конечно, все уже готово! К вашим услугам целый этаж. Все в вашем распоряжении!

Ник прошипел Орфею на ухо:

– А не жирно нам будет – этаж?

Но многорукий, словно услышав Ника, вновь широко улыбнулся:

– Об оплате не волнуйтесь, ваше проживание за счет отеля. Будьте любезны, 27-й этаж, открывается по скану сетчатки ваших глаз, – и несколько его свободных рук указали Нику и Орфею на холл, в котором находились совершенно прозрачные лифты.

– Не иначе как Аид распорядился, – проворчал Орфей. – Похоже, точно: тут без него и перднуть нельзя.

Двадцать седьмой этаж был огромен и прекрасен. Несколько спален, небольшой фитнес-центр с бассейном, сауной и турецкой баней, четырьмя холлами и двумя рабочими кабинетами сразили Ника наповал. Ничего более роскошного и в то же время удобного и правильно организованного он еще не видел. Ник выбрал спальню с панорамным видом на центр города, выполненную в колониальном стиле, с обилием резного дерева и плетеной мебелью. Орфей предпочел стиль «техно», который, видимо, не раздражал его излишествами.

– Давай отдыхай. На тебя смотреть уже противно. Светой займемся завтра.

Ник действительно чувствовал жуткую усталость. Его больше не тошнило, но переход в Нижний мир сказался на самочувствии. Голова тянула к земле, тело ломило, как после непривычной нагрузки в спортзале. Он налил в круглую ванну воды и с удовольствием плюхнулся туда. За окном в пол, словно гигантские бабочки и стрекозы, пролетали экзотические штуковины. «Смотри-ка, не прошло и нескольких часов, а я уже ничему не удивляюсь!»

Вдруг за стеклом, как на гигантском экране, показался медленно ползущий дирижабль. К его серебристому борту было прикреплено яркое рекламное полотнище. Ник едва не нырнул с головой в воду от неожиданности, так как с гигантской фотографии на него смотрело хорошо знакомое ему лицо. Прямо по портрету бежала яркая строка: «Выдающийся пианист современности Николай Живоедов. Единственный концерт! Сегодня, концертный зал Рахманинова». Ник, тут же забыв об усталости, немедленно выпрыгнул из ванной. Он кое-как вытерся, натянул джинсы и, не сказав ни слова Орфею, тихонько выскользнул из номера.