В книге «Никакого «Ига» не было! Интеллектуальная диверсия Запада» я достаточно подробно останавливался на вопросе вероисповедания монгольских татар, согласно известной серии кокаиносодержащих галлюцинаций, пришедших завоевывать Русь. Должен признаться, что однозначного ответа на этот вопрос у меня нет. Точнее – его не дают источники. Слишком уж они противоречивы. Князь Михаил Черниговский убит монгольскими татарами «за веру христианскую» (1246 г.), но их вполне устраивало, когда эту же веру исповедовал Святой Благоверный Князь Александр Невский. «Безбожный» Батый жег церкви и грабил монастырские богатства в Рязани и Суздале, но в то же время известно, что по приказу его сына Сартака первый в монгольское время митрополит Кирилл в самой столице ханов Сарае учредил православную епископию, поставив в нее епископом (в 1261 г.) Митрофана. Есть сведения, что крещеным был сам Сартак. В 1276 году сарайский епископ Феогност на Константинопольском соборе докладывает православному миру о крещении татар. Тогда же на порабощенных «безбожными татарами» землях было создано несколько новых епархий: четыре в Восточной Руси, две в Западной Руси, а одна в собственно Сарае. В первое столетие татаро-монгольского владычества количество православных монастырей выросло более чем в пять раз, а всего с середины XIV до конца XV века общее число монастырей в стране увеличилось с 50 до 400. Именно со времен «ига» на Руси повелась мода крыть купола сусальным золотом («чтобы чаще Господь замечал» ©) – и ведь было чем! На знаменитой иконе «Житие Сергия Радонежского» есть очень подробно выписанное изображение Куликовской битвы, где обе стороны мало того что идут в бой друг на друга под одинаковыми стягами со Спасом Нерукотворным, так еще и имеют совершенно однозначно читаемых небесных покровителей: с одной стороны – святые-воители (в броне), с другой – просто святые (без брони), но от этого их участие в битве не менее весомо. На множестве икон, миниатюр, отражающих события времен вторжения на Русь татарских монголов глава одной из сторон изображается в короне, которая в те годы могла ассоциироваться только с Византией, другой – в русской княжеской шапке. В русских летописях ни Батый, ни Мамай ни разу не названы «ханами» – только царями. А царь – это, извините, не просто «пахан» с самыми большими яйцами, а венчанный на царство, согласно определенному чину, персонаж. Есть еще загадки, связанные с употреблением слова «эллин» в древнерусских текстах. В Лицевом Летописном своде XIV века в главе о Мамаевом побоище: «…попущением божием за грехи наши по наваждению Диавола поднялся царь восточной стороны именем Мамай еллин верою». Что все это значит? Позднейшие «послемонгольские» правители Руси со своим мощным «агитпропом» пытаются от нас что-то скрыть. Что? И снова мы упираемся в водораздел XVI века. Именно с него началась «правильная» история крещеной Руси. В так называемый домонгольский период православие утвердилось только среди высших классов и горожан (и преимущественно славян). В ХIII веке христианство распространяется среди чуди – одного из самых многочисленных народов в пределах тогдашней Руси. Вслед за чудью святой верою были просвещены карелы. Незадолго до битвы на Калке Стефан Пермский крестил многочисленных тогда коми.

В историях «про татар» постоянно идет противопоставление – «правильные» христиане и «неправильные», «другой веры» (то ли христиане, то ли мусульмане, то ли язычники/еллины). Ясно. Христианская церковь на Руси до начала становления Московского царства, безусловно, имела огромное влияние, но это влияние не было тотальным. В странном конгломерате русских княжеств, объединенных военным правлением (что в дальнейшем было названо «монголо-татарским игом»), оказывается, было место для «разделения властей». Можно говорить, что руководимая греческими митрополитами, посвященными в сан еще в Византии и получившими ярлык на митрополитство от хана, Церковь на Руси тогда практически не зависела от светской власти. Так же и светская власть не зависела от нее. Княжеская власть не была «самодержавной», ярлыки на княжение выдавались в той же орде. Но и власть «ханов» /«царей» также не была безгранична (вассал моего вассала – не мой вассал!). Какое-то время эта система сдержек и противовесов работала. Прибавим сюда вечевые традиции горожан, значение казачьего круга и выборность атаманов у казаков, которых обозвали «монгольскими татарами», и мы получим очень мощное поле противодействия феодальным порядкам. По существу, способ производства уже давно стал «феодальным», а «надстройка» так и осталась в парадигмах греческих античных полисов. И здесь роль Церкви меняется. Если экономика Руси до XV–XVI веков носила многоукладный характер, то с увеличением доли Христианской церкви в экономической жизни общества феодальная ее составляющая возрастала. Можно смело сказать, что именно благодаря Церкви – крупнейшему феодалу – Русь превратилась в феодальное государство – Московию. Поскольку церковные земли были ограждены от вмешательства государственных властей, как «татарских», так и русских, они привлекали все больше крестьян, и доля их производства в общем сельскохозяйственном продукте постоянно росла. Это особенно справедливо в отношении монастырских владений. Уровень процветания, достигнутый Православной церковью к концу первого века монгольского владычества, носил беспрецедентный характер. И вот на одной чаше весов у нас поэтические строки Александра Блока:

и фильм Тарковского «Андрей Рублев», а с другой – сотни предметов материальной культуры, десятки храмов и монастырей, созданных, а вовсе не уничтоженных в это время. Я уже не говорю о том, что те, кто хотя бы раз видел, как в русском православном храме обустроен вход, должны понимать, что не то что табун, но и одну-единственную пони-то туда «загнать» проблематично. С одной стороны, «убиенные за веру» Михаил Черниговский и суздальские монахи, с другой – увеличение числа монастырей в разы. Русское монашество, которое в «домонгольский» период развивалось довольно медленно и в основном за счет поддержки «материнской» Греческой церкви, а вот в годы «ига» быстро превратилось в доминирующий элемент в экономической и политической жизни страны.