Амиран Сардаров: Самая интересная из бабуинских мотиваций ― доминантность. Ее разновидностей имеется множество. У кого-то доминантность посредством девок и «Феррари». Совсем другое дело, это бабуинство условного Че Гевары или Матросова. Вот что заставляет их доминировать посредством некой жертвенности, геройства? Ведь машинками и девками проще и безопаснее.

Сергей Савельев: Тот, кто геройствует, он не всегда готов умереть за это дело. Он понимает, что есть вероятность умереть, но также есть вероятность стать величайшим революционером Южной Америки в случае смерти. Такая доминантность тоже греет. При этом есть шанс выжить, вон Фидель Кастро до сих пор жив, всё нормально. А ведь он на всё это шел вместе с Че Геварой. Одному повезло больше, другому меньше.

Амиран Сардаров: Если появилось состояние, что уже в целом наплевать на деньги и на женщин, но при этом есть желание «сделать что-то хорошее», то это что, проснулся инстинкт доминантности?

Сергей Савельев: Если бытовое и обывательское уже достигнуто, то вопрос насколько у человека индивидуальная организация мозга не позволяет ему спокойно сидеть. Доминантность бесконечна.

Амиран Сардаров: Доминантность всегда мучительна?

Сергей Савельев: Конечно, потому что надо на что-то решаться, тратиться. Как в науке можно проверить, хочет ли человек заниматься наукой? Если он вкладывает свои деньги для решения хотя бы маленькой научной проблемы ― значит, он хочет заниматься наукой. А если он будет стонать, ныть и канючить деньги, вместо того, чтобы оторвать от себя последнее и сделать, то надо идти в банк деньгами торговать, а не наукой заниматься.

Если у человека при деньгах появляется интерес, например к науке ― это значит, что в нем просыпается то, что до этого было скрыто. То самое ценное, что есть в человечестве. Он готов рисковать жизненно важными ресурсами, чтобы получить то новое, что не было до него в природе. Он сам уже не может, но вкладывает в дурацкие и идиотские проекты. Неважно в какие, пусть даже в такие как «эликсир жизни». Чем больше таких людей, тем больше шансов для науки что-то сделать. Потому что сегодняшняя система организации как нашей, так и западной науки, не дает почти никаких шансов заниматься разумными, а не пиарным делами.

Амиран Сардаров: Доминантность как будто притупляет инстинкт еды и размножения. Можешь быть весь в долгах, но к деньгам особо не стремиться. Тот же Гитлер жил в ночлежках и под мостами, но думал о мировом величии.

Сергей Савельев: Гитлер это супердоминант. Образец доминантности. Да и с дамочками там всё было в порядке. Как только он получил возможность всех контролировать и «мочить», то с размножением стало всё нормально. Доминантность она и нужна в том числе для того, чтобы получить большую хорошую самку, и ее оплодотворить.

Все эти ребята вроде Гитлера, Сталина, Наполеона ― это самодвижущийся комплекс чистых инстинктов. Они расширяли свою жизненную территорию и становились супердоминантами. Они боролись за еду и доминантность, самки прилагаются. Больше ничего за ними не было. Какие великие идеи были у Наполеона? Он к тому же страшный трус. Когда в «просвещенную Францию» приехал Франс Иосиф Галь и появились намеки на то, что Наполеону хорошо бы тоже шишки на голове проверить, то тот быстро упрятал Галя в тюрьму. Вот вам пример «просвещенного Наполеона», который до смерти перепугался, затравил ученого и всю жизнь жил как бабуин.

Амиран Сардаров: Что же им помогло достичь таких нетривиальных результатов?

Сергей Савельев: Они одни из многих. Это статистический процесс. Человек должен быть достаточно одержимым, «настоящим буйным». Таких типов появляется немало. Это как с бизнесменами, когда говорят, что «вот он успешный бизнесмен, пробился!». Ребята, а сколько не пробилось? Надо считать негатив. Вы же все видите вокруг себя результаты работы кухонного дуршлага. Социальная эволюция берет этот инструмент и лупит по людям-макаронам, какая-нибудь да вылезет, через редкую дырочку. И вот эту бизнес-макаронину вытягивают и говорят, что «вот, настоящий бизнесмен!». А сколько там осталось в кастрюле под дуршлагом, никто не вспоминает. Забыли уже как в 90-е годы, таких же крупных бизнесменов, которые потом стали миллиардерами и растаскивали всю страну, привозили в морги кучами. Пиджаки лежали с одной стороны зелененькие, с другой стороны красненькие. Тогда к моргам подгоняли морозильные трейлеры и складывали туда трупы, потому что девать было некуда. Естественно, что часть из них была поталантливее. Но это всё статистический процесс. Как говорил О.Бендер, что раз идет дележ денег, то у кого-то они скапливаются. Биологический процесс. И получилось, что деньги скопились отнюдь не у самых лучших и умных. Это хорошо заметно даже при дымовой пиар-завесе. Теперь-то конечно им всем хочется доказать, что они самые, самые и всегда ими были. Но на всякий случай, денег на науку не дают, особенно на церебральный сортинг. Побаиваются, как и Наполеон.

Амиран Сардаров: А что вообще значит «супердоминант»?

Сергей Савельев: Это человек, который любой ценой стремится стать лучшим, выдающимся, и запомниться миру надолго. Все те качества, которые получает большой толстый сильный бабуин в стае. В сообществах такими обычно становятся всякие вожди. Это биологически мотивированная форма поведения. Инстинкт, который доведен до абсолюта. Иногда эти люди имеют массу дефектов, но в результате статистического процесса становятся такими гипердоминантами.

Это люди, которые методично шли к своей цели. Македонский вообще очень рано стал таким. Хотя он инструмент Аристотеля, который из него и сделал успешного правителя. Не будь Аристотеля, результат был бы неизвестно когда, если бы вообще был. Не бывает там такого, что вот раз и выстрелило. Всему этому предшествует долгая подготовка. Но опять же, это вероятностный успех, статистический. Умри Ленин от какой-нибудь нехорошей болезни, Троцкий стал бы главным.

Амиран Сардаров: Ведь их многих жизнь сильно била палкой, как же у них получалось идти к своей цели?

Сергей Савельев: Ленина, который даже в ссылках питался свежей бараниной, действительно жизнь била ужасно ― ягнятина не всегда поступала вовремя. Того же Гитлера в свое время кормил один крупный промышленник, просто из жалости, благодаря чему он и выжил. А потом он из благодарности приютил его сына, и всё время пока был фюрером, этот парень постоянно сидел с ним за столом, и аккуратно записывал всё, что говорил Гитлер. Даже вышла книга, называется «Застольные речи Гитлера», которая была создана во время этих обедов.

Отсроченная доминантность это всё равно вероятностный процесс. Чудес не бывает. Потом задним числом это всё идеализируется. У нас все эти бизнесмены рассказывают, как у них было три рубля, они начали шить носки, а потом разбогатели. Эти чудесные сказки пусть рассказывают бабушкам.