Утром Шмелев привычно проснулся от покушений русалки пробраться к нему в постель. Так же привычно прогнал, бросив вслед подушку, попал, и принялся одеваться, ругаясь про себя нехорошими словами. Вот ведь неугомонная девка - полгода прошло, а все не оставит коварных поползновений. И не то чтобы не нравилась, наоборот. И даже более того… Но что-то останавливало, не разрешало подпустить ближе и открыться в чувствах. Совесть? Любовь и совесть - горький, странный коктейль.
Но в княжестве все твердо убеждены, что Яна его любовница. И попробуй доказать обратное. Не только не осуждают - гордятся, задирая нос перед иноземцами. Наш, мол, князь такую кралю отхватил, не то что ваши, пальцем деланные. И что теперь? Один раз дал слабину - теперь расхлебывай. А в речку обратно не выгонишь, народ не поймет. Скажут… Да плевать что скажут, но князь должен подавать подданным исключительно положительный пример. Сугубый, как любит повторять многомудрый волхв.
Правда, что есть что есть положительного в жительстве с русалкой, Николай так и не увидел, но вернувшийся недавно из пастырских поездок по соседним княжествам Савва убеждал оставить все как есть. Еще уговаривал детей завести, охальник старый. Сам бы на кикиморе женился. Так нет же - монашеским благочинием да старческой немочью отговаривается, а сам князя на искушение толкает. А князь, между прочим, не железный!
- Коля, застегни, пожалуйста, вот здесь, - Яна повернулась так, что перехватило дыхание, а из ослабших рук выпал пояс с парадными ножнами.
- Звал, княже? - на шум в дверь просунулась голова стража. Дать бы в любознательную морду…
- Все в порядке, пусть кофе приготовят.
- А мне чаю с лимоном, - попросила русалка.
- Всегда готов! - отрапортовал воин и щелкнул каблуками.
- Ты что, пионер?
- Кто? Не-е-е, княже, я не такой! Кофе, говорю, готов. И чай.
- Пусть несут. И Лешакова ко мне срочно.
Стражник убежал, а Шмелев осторожно взял русалку за руку.
- Что, неужели решился? - обрадовалась Яна и подалась навстречу.
- Не балуй. Одевайся быстрее, сейчас люди придут.
- Лешие?
- Лешие - тоже люди. Будем новые методы отрабатывать.
Девушка отошла в сторону и оттуда, из своего угла, тихо проворчала:
- Зачем? Мы бы уж как-нибудь по старинке справились.
Николай бросил еще одну подушку, но попал прямо во входящего дважды полковника. Хведор не обиделся, наоборот, с пониманием улыбнулся:
- Молодежь… завидую, чо. И у самого когда-то кровь бурлила. Особенно по весне, да. Ну, там, щепка на щепку, дедка на репку… Какие были времена, а? Почти как сейчас.
- Спасибо за комплимент, - Шмелев взял у лешего поднос с чашками и поставил на стол. - Только я тебя не за этим звал.
Яна приветливо кивнула Лешакову и потянулась за чашкой. Воодушевленный Хведор расправил плечи, звякнул шпорами (зачем ему шпоры, на лосях кататься?), перехватил руку и галантно обозначил поцелуй. Тут же, как из-под земли появился Базека:
- Привет честной компании! Пресветлому князю отдельное здрасти! Что-то вид у тебя сегодня неважный. Плохо спал? Рога мешают? Стой! Не трогай меч!
- Свинья некультурная и неблагодарная, - укорил Шмелев. - На фронт отправлю поганца.
- Согласен. Мы сейчас с кем-нибудь воюем?
- Ты заткнешься или нет?
Яна подошла и обняла князя за плечи:
- Душа моя, зачем так грубо кричать на милого котика? - Базека победно оскалился и показал язык. А русалка закончила фразу: - Не нужно его мучить, лучше милосердно пристрели.
Кот вдруг вспомнил про неотложные дела и засобирался.
- Это куда? - удивился Лешаков. - А занятия?
- Постой, ты действительно очень нужен, - подтвердил Николай. - Сейчас вы с Хведором будете обучать меня высокому искусству телепортации.
- А я? - напомнила о себе Яна.
- Скорой помощью будешь! - решил Базека. - Вдруг его от моих экспериментов наизнанку вывернет?
- От твоих любого вывернет. Вот только попробуй здесь нагадить.
Кот не стал спорить по поводу терминологии, только вздохнул тяжело и демонстративно отвернулся. Ну, о чем говорить ученому коту с глупой бабой? Да и то непонятно - рыба она, или просто почти человек? Одно слово - женщина!
В это же время, но в другой стране.
Прибытие Великого Магистра в Авиньон прошло тихо и незаметно для посторонних глаз. Настоящая власть не должна служить развлечением охлосу - пусть облаченные в багрец и золото шуты кланяются восторженным толпам. Они думают что повелевают? Идут на поводу, не более. Хлеба и зрелищ… так было всегда и всегда будет, даже если зрелище для черни - ее собственное колесование. Кесари-шуты, и имя им - легион. Не понравится один, только свистни, набегут толпы желающих.
Но Танкред Румийский свистеть не любил. Он вообще мало чего и кого любил. Да и не затем сюда приехал. Нужно было работать - в кои-то веки удалось собрать в одном месте всех своих подчиненных. Мирно собрать, а то обычно они только и делают, что воюют между собой, деля власть и влияние. Те немногие крохи, что позволено иметь. Может быть потом, когда-нибудь, будет по-другому, но сегодня Великий Магистр крепко держал бразды правления Орденом и не намеревался отпускать. А эти… эти пусть потешатся. Они до последнего дня и не догадывались, что служат одному повелителю.
Собрание длилось почти две недели и успело изрядно надоесть наместнику Бафомета на земле. Но древние традиции обязывали в течение двенадцати дней выслушать невообразимые бредни, перемежаемые славословиями, и только сейчас, в день тринадцатый, выступить самому, поставить задачу и предложить способы ее решения. От магистров и командоров требуется лишь повиновение. И восхищение мудростью повелителя, как же без этого.
Танкред Румийский поднялся на трибуну, сделанную в форме перевернутого козлиного копыта, и брезгливо поморщился. После всех этих тварей здесь не помешало бы прибраться, но… но запрещали все те же традиции. Великий Магистр вскинул руку, и наступила благоговейная тишина. Не самое лучшее определение, но ничего другого в голову не приходило.
- Дети мои! - в зале пронесся шепоток и сдавленное хихиканье. - Да, дети Бафомета и мои! Именно так! Орден приветствует своих верных сподвижников, и неважно как вы себя сами называете - для Него там, внизу, вы одинаково дороги! Не в названиях суть, а в великой цели, и она почти достигнута. Почти, я говорю. Лишь малая помеха стоит на пути.
Собрание возмущенно зароптало. Послышался гневный стук копыт о каменный пол и громкие призывы стереть помеху в порошок. Стереть, и развеять над морем.
- Рад видеть трогательное единство взглядов, - Великий Магистр опять поднял руку и смахнул непрошенную слезу пушистой кисточкой на кончике хвоста. - Враг наш силен и коварен, хоть и прячется пока в дремучих лесах Руссии.
- Раздавим! Уничтожим! Огнем и мечом! - шквал выкриков с мест оглушал.
- Не сами, нет. Чужими руками, - Танкред Румийский дождался тишины. - Как, наверное, многие помнят, некоторое время назад мы поставили ханом над кочевыми племенами барыгов некоего Чегеварчина и изрядно заплатили ему, в том числе и за поход на Руссию…
- Мудрость Великого Магистра не знает границ! - раздалось сразу несколько голосов.
- Сейчас да. Но тогда хан обманул нас - взял золото и приказал сломать хребты посланникам Ордена.
- Негодяй! Обманщик! Покарать!
- Тихо! - Танкред хлопнул ладонью по трибуне. - Мы наказали.
- Слава Ве…
- Тихо! После скоропостижной смерти Чегеварчина к власти в Орде пришел его внук Пету-хан, весьма достойный и способный молодой человек…
- Дать ему золота! - выкрикнул обритый наголо магистр, завернутый в оранжевую простыню. - И послать…
Огненный шар ударил в нарушителя регламента и громко взорвался, оставив от жертвы висящее в воздухе облако дурно пахнущего пепла.
- Я не нуждаюсь в советах! - грозно заявил Танкред Румийский, потирая ладони. Они всегда немилосердно чесались после заклинания "мертвого огня". - На чем мы остановились? Ага… новому хану барыгов уже заплачено, и немало. Орда уже в пути, а наши проводники с подробнейшими картами ведут ее кратчайшими дорогами. Но… Но кочевники дики и неуправляемы, поэтому от вас требуется присоединиться к обряду подчинения. Кто против?
Здесь, как и в далеком будущем, никто не отказался. Когда черная корона главы Ордена уже заняла место в центре стола, он на минутку отвлекся:
- Всем собравшимся оказать необходимую помощь кочевникам - припасы, оружие, разведка. Даже девками непотребными обеспечьте, если понадобятся. К вящей славе Бафомета! И после нас - хоть потоп!
Два месяца спустя.
Сильный мороз и пробирающий до костей ветер заставляли часовых у крыльца притоптывать, переминаться с ноги на ногу, пугая торопливо бегущую по двору собаку. Но и она стремилась в тепло, в надежную и прочную конуру, где должна была стоять миска с восхитительно-вкусными косточками. И где не достанет здоровенный драчливый кот, подмявший под себя все собачье население Татинца.
Только спешный шаг прервался самым неожиданным образом - падучая звезда, такая яркая и непривычная средь бела дня, прочертила бледно-голубой небосвод и зависла над городом, в аккурат против княжеского терема. Напуганный неземным светом пес взвизгнул, поджал хвост, и бросился наутек, подвывая от ужаса.
- Тревога! - часовые рассыпались по двору, занимая позиции и удерживая в прицеле огнестрелов неизвестное явление, а из приоткрывшихся окошек выглянули длинные стволы новейших дальнобойных пищалей.
Но стрелять не пришлось - звезда опустилась на землю, и перед стражниками предстал ангел. Самый обычный ангел в классическом виде - белый полушубок, белый же шелковый хитон под ним, лебединые крылья за спиной. В общую картину несколько не вписывался огненный меч в руках. Впрочем, в знак миролюбивых намерений он был тут же спрятан в ножны.
- Туки-тук, Штирлиц дома? Гестапо пришел, однако! Шибко-шибко ругаться будет.
- Дома, - ответил вышедший на крыльцо Шмелев. - Ребята, пропустите, это свой.
Воины не споря опустили оружие и посторонились. Да, ангел… да, к князю… и что тут странного? Никто же не удивляется говорящему коту или Змею Горыновичу Годзилке, те куда как страннее.
- Значит ангел? - Николай пожал гостю руку и первым начал разговор.
- Разве не похоже? Или не рад встрече?
- Ну… если вопросом на вопрос, это точно ты. Заходи.
Коля вежливо пропустил гостя вперед, только усмехнулся, когда тот поднимался по лестнице на второй этаж, стараясь не наступить на волочащийся по ступеням край длинного одеяния. И только когда остались наедине, если не считать увлеченного книгой Базеку за столом, расхохотался.
- И чего ржешь?
- Изя… Израил Родионович, ты себя в зеркале видел? Что так вырядился? Вид, честно скажу, совсем дурацкий.
Ангел снял полушубок и повесил на крючок около двери. Под белым хитоном явственно проступала кобура скрытого ношения с чем-то крупнокалиберным.
- А не надо смеяться, Николай Васильевич… не надо. Вы именно так себе нас и представляете. Не ты лично, а вообще… Мне что, в джинсах нужно было явиться и с паяльником в руке?
- И что? Никто бы не удивился.
- Знаю, - отмахнулся Израил. - Но решил вот и на твой имидж поработать. Совершенно безвозмездно, заметь.
- Значит, хочешь содрать гораздо больше. И суешь бесплатную морковку под нос ослу.
- Не скромничай, князь не может быть ослом по определению. Боевым конем, не меньше.
- За коня ответишь.
- Но я же в хорошем смысле слова. И ангелов бить - святотатство.
- Мне можно, Савва грех отпустит. Ладно, пошутили, и будет - с чем пожаловал?
- И что, вот таки прямо сразу начнем говорить о делах, даже чаю не попьем, ковыряясь в зубах после сытного обеда? - Израил Родионович пошевелил крыльями за спиной. - Вот видишь? Еле ворочаются - устал и замерз. Паки-паки и вельми понеже.
- Чего?
- Кушать хочется, вот чего.
- А разве вам пища нужна? Насколько помню, даже спирт канифолью занюхиваете.
- Жадничаешь? - ангел посмотрел с печалью в глазах. - Мне, боевому генералу и бывшему наркому обороны кусок хлеба жалеешь? Ой… стоп… про наркома ты ничего не слышал. О чем это я? Ах, да… это у себя мы можем без еды обходиться, недолго, правда - день-два. А тут очень даже. Знаешь, сколько энергии уходит на полеты в световом луче? Хоть два пальца в розетку втыкай. Электричество еще не изобрели? Жаль.
- Кто же тебя заставлял выпендриваться с этим лучом? Явился бы на облаке, как все нормальные ангелы.
- Ой, специалист нашелся! Что за удовольствие морозить задницу в холодном тумане? - Изя передернул плечами, видимо от неприятных воспоминаний. - Мы кушать будем?
Шмелев посмотрел на часы, командирские, сохранившиеся еще из будущего:
- Обед по расписанию через пять минут.
- Ты что, бош? - удивился гость. - К чему такая точность?
- Дисциплинирует, - ответил Шмелев, раскуривая заранее набитую трубку. - И вообще… способствует.
- Чему? - Израил отмахнулся от клубов ароматного дыма.
- Репутации просвещенного самодура и…
Дальше Коля объяснить не успел - в горницу стали вносить многочисленные блюда и тарелки с кушаньями. Недовольно ворчащего Базеку выгнали из-за стола вместе с книгой, чтобы не мешал сервировке, и через несколько мгновений гостеприимный хозяин сделал приглашающий жест.
- Однако! - одобрил ангел, принюхиваясь к ароматам. - А чего прямо в комнате, вроде специальные трапезные должны быть?
- Не люблю, когда много народа.
Но Израил в ответе и не нуждался.
- Ух ты, это и есть знаменитая "Годзилковая особая"? Слышал, но не пробовал.
Николай твердой рукой (обычное же дело, пить с ангелами) разлил водку по стаканам.
- За встречу. Вздрогнем!
Вздрогнули. Изя выпил не поморщившись, что выдавало немалый опыт, и приналег на соленые грибочки. С постройкой варниц в Балахне соль перестала быть дефицитом.
- Хороши.
- А то! Рыжики еще попробуй.
Чуть слышно скрипнула дверь, и на пороге появилась прелестная русалка.
- Я не помешаю?
- Ну… как бы тебе сказать повежливее… - начал Шмелев.
Но ангел его подчеркнуто невежливо перебил, поднимаясь из-за стола:
- Не слушайте этого грубияна, Яночка. Извините, мы не представлены, но у нас ходят самые лестные рассказы о вашей красоте, доброте и прочих достоинствах. Николай Васильевич, немедленно представь меня даме!
Коля встал и преувеличенно церемонно поклонился:
- Алиса, это пудинг. Нет, миелофон. Э-э-э… да! Яна, знакомься, это Израил Родионович, можно просто Изя. Он ангел.
- Настоящий?
- Конечно, можете не сомневаться, у меня и удостоверение личности с собой есть. А знаете, сударыня, этот меч на поясе очень вам идет. Присаживайтесь с нами, присутствие столь красивой девушки только украсит беседу.
Русалка улыбнулась Израилу и вопросительно посмотрела на князя.
- Только не мешай. Это у Изи терпение ангельское, а я…
- Буду как мышка, - поспешно согласилась Яна.
- Мыши, это невкусно, - глубокомысленно заметил позабытый всеми Базека и придвинул к себе блюдо с большой копченой стерлядкой. - В мышах витаминов мало.
- Итак, с чем пожаловал? - спросил напрямую Николай у сытого ангела, который блаженно откинулся в кресле с чашечкой кофе в одной руке и толстой сигарой в другой. Когда и откуда он ее достал, так и осталось тайной.
- Ну, как тебе сказать, - начал Израил.
- Попробуй честно.
- Где ты видел честную дипломатию?
- А сейчас - она?
- Именно. Вельт, я бы сказал, политик!
- Понятно… Тогда давай по порядку.
- Легко сказать. Ладно… В одно прекрасное утро, а может и не утро - время у нас штука относительная… Короче - в нашем ведомстве очень удивились, когда узнали о существовании твоего мира. Да, представь себе, живешь так спокойно, работаешь, водку пьешь, воюешь, и вдруг бац! И дополнительная нагрузка. Оно нам надо?
- В каком смысле? - не понял Николай. - И какое это имеет отношение ко мне?
- К тебе? Самое прямое. Кто тут устроил непотребство, и такое непотребство, что мир просто отпочковался от основной реальности?
- Погоди, - Шмелев налил себе водки и выпил не закусывая, отмахнувшись от заботливо поднесенного русалкой огурчика. - Теперь то же самое, но по буквам. Можно на пальцах, как самому тупому.
- Хм, - ангел стряхнул с сигары длинный столбик пепла. - Ты создал параллельный мир, понятно? Не беспокойся, он отнюдь не первый и не последний, так что основы мироздания, так сказать, не потрясены. Хотя начальство и было несколько недовольно. Вулканы не взрывались? А астероиды не падали?
- Вроде нет.
- Тогда все в порядке - учтено, взвешено, и далее по тексту… Работай, Николай Васильевич, в твои дела никто не будет вмешиваться. Но и ответственность, сам понимаешь… Кто заварил кашу, тому и расхлебывать. Могу только обрадовать - основной противник тоже лишен возможности воздействовать на ситуацию непосредственно.
- Какой еще противник? - удивился Шмелев.
- Говорю же - основной.
- Черти?
- Ай, не смеши. И не смешивай порядочного росского черта, который и к нечисти-то не относится, с врагом главным. А враг силен, коварен и опасен. Сам еще увидишь. И не радуйся - он найдет много способов навредить косвенно, чужими руками. Доказательства нужны? - ангел вытащил из-за пазухи сложенную в несколько раз карту и расстелил на столе. - Вот, смотри.
Синие стрелки, нацеленные на Татинец и Славель, смотрелись зловеще и неотвратимо. Даже ничего не понимающая в географии с топографией русалка охнула и крепко сжала руку князя - зловещие символы подействовали даже на непосвященных. У ученого кота, к которому во время процедуры инициации речи перешло большинство знаний Змея Горыныча, шерсть встала дыбом и округлились глаза.
- Это пипец, - пробормотал Базека и машинально схватился за бутылку. - И все на наш редут.
- А кто говорил, что будет легко? - Израил Родионович достал откуда-то из бездонных карманов красный карандаш и ткнул в карту немного южнее города. - Летом Орда будет здесь.
- Когда точно, неизвестно? - голос Шмелева был сух и деловит.
- Тебе по полочкам разложить? Дебил что ли? - удивился ангел. - Самому головой подумать не судьба?
- - Не груби князю! - русалка подскочила, красивая и рассерженная одновременно. - Ой, извини, Израил Родионович.
- Да чего там, - усмехнулся Изя, - дело житейское. Вот смотри, Василич, кочевники будут наступать двумя малыми ордами. Одна прямо на тебя через Булгарское ханство, а вторая пройдет южнее, отрезая Татинец и Славель от низовских княжеств. После твоего падения, да не зыркай так, я теоретически, да… После твоего падения планируют встретиться у Владиславля, чтобы потом опять разойтись. Глорхи-багатур, командующий северной ордынкой, вернется назад, на зачистку местности, а сам Пету-хан возглавит поход на запад, к последнему морю
- Я и говорю - пипец, - повторил Базека.
- Как бы не хрен, - возразил князь, к которому, воспользовавшись трагичностью момента, забралась на колени русалка. Николай неосознанно поглаживал Яну по спине, но мысль не потерял. - У нас есть чем встретить незваных гостей.
- Мало, - упорствовал кот. - Огнестрельное оружие против Орды? Не смеши - тысяч пять завалишь в первые полчаса, а остальные из тебя бефстроганов сделают.
- Я бессмертен, не забывай.
- Не стал бы на это сильно рассчитывать, - хмыкнул ангел. - Убить не убьют, но разве мало других способов избавиться от бессмертного? Могут в бетон целиком закатать, или стаю вампиров приставить на веки вечные, служил бы им бесплатной столовой.
У русалки недобро блеснули зеленые глаза, а зрачки в них вдруг стали вертикальными:
- Я сама любого кровососа живьем сожру вместе с потрохами.
- Яна, не груби гостю, - Шмелев приобнял боевую подругу за плечи и пересадил на лавку. - Я верю в твои чувства. Но не стоит проявлять их слишком бурно. Не здесь и не сейчас.
- Ночью?
- Тьфу ты…
- Не беспокойтесь, Яночка, - заверил Израил Родионович. - У вас еще будет с кем повоевать. Ведь после разделения наших миров большая часть всякой гадости досталась вам. Нечисти, я имею ввиду. И сдаваться без боя она не собирается.
- Я заметил, - согласился Шмелев. - А наступающие на нас кочевники, кто они?
- Пока еще люди, но направляет их именно нечисть. Да это везде и всегда.
- Понятно… А вот скажи мне, Израил Родионович, смогу ли я теперь в свой мир вернуться?
Ангел ненадолго задумался, а русалка затаила дыхание, со страхом ожидая ответ.
- Домой? Да пожалуй… Пошли!
- Что, прямо сейчас ?
- Ага.
- А как же… - Николай не договорил. - Но летом же…
- Вот именно! Так что неси свою ношу и не пищи. Ну что, выпьем на посошок? - повинуясь взгляду ангела, со стола поднялись стаканы и застыли в воздухе. - За нас, за попаданцев! И пусть Спящие проснутся!
- Кто? - не понял Шмелев.
- Да ты и сам знаешь, - туманно пояснил Израил. Потом чокнулся со всеми, включая ученого кота, выпил одним глотком и, превратившись в луч света, исчез в синем небе прямо сквозь оконное стекло.
Коля долго смотрел ему вслед. Но вот, наконец, повернулся к Яне и тихо прошептал:
- Странный тост. Но знакомый.