Николай Шмелев в последний раз объезжал занявшие позиции войска. За ним увязался Базека, только вчера прибывший из находящегося в осаде Алатыря. Так вдвоем, если не считать увязавшуюся сотню охраны, и появлялись в самых неожиданных местах.
Вот в предутреннем тумане показались замаскированные артиллерийские батареи. Но, настоящие пушки, все три, были отправлены с полковником Никифором. А эти… Нет, при определенной удаче одноразовые деревянные монстры, стянутые медными обручами, и смогут сделать второй выстрел картечью, но обольщаться не стоило. Зато их много - четыре сотни. Да по три заряда на каждую. Авось и помогут.
Распоряжающийся около орудий волхв вздрогнул от неожиданности и сбросил с зарядного ящика телепортировавшегося туда кота:
- Брысь! Сдурел, лохматое отродье, а если детонация?
- Откуда? - удивился Базека. - Твое зелье и от огня-то через раз взрывается, больше шипит да воняет.
Пороховую смесь для деревянных пушек Серега готовил сам, соединяя годзилкин боеприпас с самыми экзотическими компонентами в причудливых пропорциях, а потому обиделся:
- Проваливай, говорю. Сейчас еще на хвост наступлю.
- Слезай, - поддержал волхва спешившийся князь. - Ну, ты как тут?
- Вполне, - главный артиллерист отвесил коту подзатыльник и пожал Шмелеву руку. - За нас не беспокойся, минут пятнадцать продержимся.
- Мало.
- Куда уж больше, если Божьего чуда не предвидится? Потом бросаем все нахрен и отходим к лешачьим танкам. Да, Коля, ты в передовом полку еще не был?
- Собираюсь.
- За Всеволодовичем присмотри, ладно? В бой рвется старый черт, никакого удержу нет. Хочет геройски погибнуть и покрыть свой гроб неувядаемой славой. Придержишь? Ему же еще твоих внуков нянчить…
- Э-э-э…
- Да, ошибся, конечно же, детей.
- Тьфу на тебя!
Николай погрозил ухмыляющемуся волхву кулаком, но сердце сжалось от непонятной тревоги. Яна… По всем расчетам боевые пловцы уже должны были вступить в соприкосновение с противником. Яна… Дай ей Бог удачи!
В передовом полку также был полный порядок, только старый князь встретивший Шмелева у входа в командирскую землянку , пожаловался на недостаток воинов. Ну вот как объяснить человеку, привыкшему воевать традиционными способами, что для обслуживания хитрых механизмов хватит и полусотни добровольцев? Юрий Всеволодович упирался и просил хотя бы десяток опытных в стычках с кочевниками ветеранов.
- Ну посуди сам, Николай Васильевич, - курям же на смех! Это передовой полк?
Князь оглядел позиции полка и переспросил:
- Зачем тебе ветераны?
- Надежнее.
- Не скажи, - категорически не согласился Шмелев. Учащиеся Татинской школы юных техников, старшему из которых едва ли исполнилось четырнадцать лет, прекрасно замаскировались на местности, зарывшись в землю по самую макушку. - Задачу выполнят, чего беспокоиться-то?
- Так девок половина…
- Вот именно! И ты на них головой в ответе! Так что погибнуть не моги - сразу после атаки отходи к Лешакову. Да что повторять, сотню раз говорено…
Николай сознательно направил под командование Юрия Всеволодовича именно школяров - ответственность за них не позволит ввязаться в непредусмотренные планом генерального сражения авантюры. Для авантюр предусмотренных имелись совсем другие люди. Да и не люди тоже. А детишек следовало поберечь, позволив почувствовать вкус победы. С горечью потерь и поражений уж как-нибудь успеется.
- Огнестрелов бы нам… - попросил старый князь без всякой надежны в голосе.
- А вот это видел? - Шмелев скрутил кукиш. И тут же ему стало невыразимо стыдно за несдержанность и грубость. - Извини, нервное… Огнестрелов не дам. Твое дело - увести полк и ударить. Один раз ударить, понял? И уходи к Лешакову со всем детским садом.
- Всех к лешему посылаешь? Небось русалку свою туда не отправил…
- Всех, - согласился Николай. - И сам к лешему ухожу. Ну что, Базилевс Котофеевич, поехали дальше?
Хведор Лешаков, получивший за победоносный Ивропский рейд звание дважды полковника, но прозрачно намекавший на необходимость повышения, встретил Верховного Главнокомандующего при полном параде. Подстриженный и тщательно выбритый по случаю генерального сражения командир Особого танкового корпуса был одет в темно-зеленый мундир с множеством блестящих пуговиц и малиновыми "разговорами", красные сапоги и черный берет, лихо сдвинутый на левое ухо. Через грудь тянулся толстый витой аксельбант и прятался под золотой бахромой эполета. Сразу чувствовалась профессиональная и извращенная фантазия опытного модельера.
- Твоя работа? - шепотом спросил Николай у кота.
- Только идея, - поскромничал тот. - Остальное уже Яна придумывала. А награды ты сам вручал, между прочим. Забыл, штоле?
Да, наградами леший явно гордился и даже надраил толченым кирпичом. Всего их было две - двенадцатилучевая звезда величиной с небольшую тарелку за выслугу лет, и боевая медаль "За взятие на лапу", которой комкор особенно дорожил. Привезенные из похода трофеи заслуживали большего, но решено было не баловать, дабы не ослаблял служебное рвение.
За спиной командира прятались в лесочке две с лишним сотни деревянных танков.
- Ты действительно уверен, что эти творения сработают как положено?
- Ты же меня знаешь князь! - Лешаков приосанился и звякнул шпорами.
- Знаю, - подтвердил Николай. - Потому и сомневаюсь.
- Да в настоящем бою все проверено! Базека сам все видел! - Хведор указал на кота. - Подтверди.
- Я ему уже сто раз повторял, Федя. Нет, все равно лезет сам проверить и заинспектировать до полусмерти. Ага, чтобы возможность помереть казалась избавлением. И ведь прекрасно знает - везде порядок. Так нет же, и меня с собой таскает, самодур…
- Не плачься, - Шмелев погладил кота по голове. - Народ должен видеть, что князь о нем заботится и беспокоится. Не для себя, для истории стараемся.
- Народ, как и история, ничего нам не должны, - не согласился Лешаков. - А в остальном, да, с Базекой запросто можно в историю попасть. Вот недавно подговорил нашего оборотня на рыбалку сходить…
- И сходили.
- Наслышан. И где, кстати, теперь тот оборотень? Которую неделю не видно и не слышно.
- Занят он, - буркнул кот и постарался перевести разговор на другую тему. - А ты бы, Феденька, угостил князя кофейком.
Леший скривился:
- Не пью я его… Горький.
- Оно и понятно - кофе бодрит, а вам, лентяям, это ни к чему. Вдруг работать потянет?
- Меня? - удивился дважды полковник. - Лучше в печку на дрова.
Коля тем временем раскурил трубку, затянулся неторопливо, и мечтательно произнес:
- Вот закончится война, и заживем тогда… Месторождения газа найдем… Голубое топливо в каждый дом… Лепота!
- Правильно, - согласился леший. - Всех содомитов - в печку, экономно и богоугодно. А где брать-то будем, к грекосам пойдем али талийцам? На Руси таких вроде бы и не водилось никогда.
- Тут немножко другое, - пояснил ученый кот. - Но сама постановка вопроса мне нравится. Слушай, княже, а после войны подари мне Крым, а? Буду там помидоры выращивать.
Николай нахмурился - подумать над проблемой послевоенного мироустройства времени как-то не хватало. Да и не очень оно заботило, если честно. Разумеется он знал, что кроме Татинца и Славеля существуют другие княжества, и названия некоторых помнил со школы, но в данный момент более интересовался собственным. Тоже ноша еще та… Да, феодальная раздробленность, как объясняла в детстве учительница истории, штука хреновая и мало того, жутко непрогрессивная, не соответствующая текущему моменту. А что делать, объединять огнем и мечом и строить галактическую империю? С одной стороны - вроде так и полагается каждому уважающему себя попаданцу в прошлое, а с другой - клубок ивропской политики настолько запутан и непредсказуем, что соваться туда подобно сумасшествию.
И ладно бы только ивропской. Соседи, как ближние, так и дальние, с видимым удовольствием и азартом рубились между собой по любому поводу, а чаще всего и без оного. Новогрудцы шли воевать новоградцев, смоляне - смолевичей и наоборот, а еще, говорят, из прибрежных болот Студеного моря явилась неведомая доселе Лабуссия и пытается отгрызть кусочки и от первых, и от вторых, и от третьих. Четвертые не давались, но готовы были отдаться по сходной цене, вопрос стоял только в определении более богатого претендента.
Приутихли, правда, чуток после рейда Хведора Лешакова, но нынче, как доносит дальняя разведка Саввы, опять поднимают головы. Недоразоренная Бошецкая империя поглотила Пшецкое крульство без остатка и открыто поддерживает Лабуссию в притязаниях на восточные земли. А пока призывает к крестовому походу "Нах Остен" и шлет рыцарей в спешно усиливаемые монашеские ордена. Вот напасть, будто одного не хватает. Того самого, что вечно гадит, гадит и гадит. В современном Шмелеву мире эта функция перешла по наследству к бриттцам, идеально вписавшись в национальный характер, но пока… Да пошли они все в задницу!
А тут и грекосы, не смирившиеся с утратой влияния и учреждением Татинско-Славельской Патриархии. Вот где змеиное кубло! Наверняка и они приложили к организации нашествия Орды свои грязные ручонки. Поотшибать бы, но пока и свои коротки. Охохонюшки, грехи наши тяжкие, сколько же дел и забот! Ладно, с одной хоть разобраться.
Кот внимательно смотрел за выражением лица задумавшегося князя и, заметив некоторые нюансы, пошел на попятную:
- Хорошо, про помидоры забудем. Действительно, зачем коту помидоры? Но Крым отдашь на кормление?
- Такие вопросы быстро не решаются.
Базека оглянулся в сторону растапливаемой лешими полевой кухни:
- Так иди и посоветуйся с кем-нибудь. А я пока здесь задержусь. Договорились?
Николай пожал плечами и знаком приказал привести коня. Уже в седле оглянулся и бросил через плечо:
- Коты военно-морские бывают?
- Это ты к чему?
- К флоту. Все, я поехал, бывай.
Шмелев допивал свой кофе, удобно привалившись спиной к натянутому полотну стены полевого лазарета, и мирно беседовал с Патриархом на отвлеченные темы. Савва, несмотря на все уговоры, лично возглавил медицинскую службу армии и разговор, собственно, сводился к обсуждению этической стороны участия православных священников в предстоящей битве. Моральная часть проблемы давно была разрешена и приведена к единому мнению - уничтожить врага есть дело благое. Но вот если взглянуть с другой точки зрения… Не попадет ли в этом случае душа кочевника в рай? И есть ли вообще душа у барыга?
Савва горячился и убеждал, что удар меча не имеет ничего общего с обычным благословлением, но князь сомневался и приводил в качестве довода библейское - "Не мир принес я вам, но меч". Более того, Николай категорически настаивал на вооружении санитаров в рясах огнестрелами. На возражения же отвечал:
- Ну не скажи, отче, огнестрел более меча приличествует сану. Ведь если сонмы ангелов способны поместиться на кончике иглы, то почему бы им не быть на острие меча? Таким образом, есть гипотетическая возможность… Ладно, не будем витийствовать и философствовать, но ты пытаешься переложить ответственность за принятие решения на воинство небесное.
- Это, в каком смысле? - не понял Савва.
- Во всех сразу. Оружие, которое и без того символизирует крест животворящий, в руке священника более подходит для поражения противника скорее идеологического. Еретиков, например, или проклятых латынских схизматиков. Что, впрочем, одно и то же. А ты направляешь его против… Короче - раздай своим огнестрелы, а то перережут как курей.
- Так бы и сказал, - проворчал Патриарх. - А то вот демагогию развел, Цицерон. Я вот, помнится, на одном диспуте…
Продолжить разговор помешал Базека, который появился в паре метров над землей, мягко приземлился на четыре лапы и сразу закричал:
- И чего расселись? Ганнибал у ворот!
- Каннибалы? - удивился Шмелев. - Вот только людоедов для полного счастья не хватало.
- Не-е-е… Выражение такое, крылатое.
- Блиа-а-а, они еще и с крыльями? Срочно вызывай Годзилку!
Кот вскарабкался Николаю на плечо и проорал прямо в ухо:
- Началось! Орда идет!
Князь поставил на траву кружку с недопитым кофе и аккуратно снял Базеку:
- Да понял я, понял что началось. Кричать-то зачем?
- Дык ведь это… идут уже. Только что закончили переправу через Сурову, лишь обозы еще на том берегу остались. Разреши у Лешакова добровольцев взять на предмет осмотра и изъятия материальных ценностей?
- Ты в милиции протоколы не составлял? - поморщился Шмелев. - Нет? А похоже. Скажи прямо и честно - пограбить?
- Я? Да ни в коем разе. Трофеи же…
- Обойдешься. Еще что нового?
- Да нормально там все - тысяч двадцать переправилось, тыщи полторы утонули вместе с конями. Раков нынче в Сурове будет… Водяным не меньше чем по медали надо, а русалке твоей - орден.
- Ладно, - Николай поднялся на ноги, - обойдутся и те и другие. Не за ордена служим.
- Но все же…
- Разберемся. Ну что, Васек, пойдем встречать гостей?
Часом позже князь выглядывал из небольшого овражка, прикрытого густыми зарослями ежевики, и недовольно ругался вполголоса, вспоминая разговор с командиром охранной сотни. Тот ни в какую не хотел отпускать Шмелева одного и ссылался на обязательный к исполнению "Воинский артикул". В конце концов, устав препираться, Николай попросту смылся, прихватив с собой Базеку. И сейчас они изображали храбрых разведчиков, наблюдая за приближающимся передовым отрядом барыгов. Степняков было немного, не больше сотни, и шли они уверенно и целенаправленно, будто всю жизнь здесь прожили.
- Узнаешь проводника? - зашептал в ухо кот, привычно занявший место на плече. - Классного я им Сусанина подогнал, да?
- Есть что-то знакомое. Кто это?
- Богатым будет. Смотри внимательней.
Всадники тем временем приблизились настолько, что можно было разглядеть лица, и Николай узнал привязанного к лошади проводника. Август фон Эшевальд, волк-оборотень, почти политический эмигрант из Бошецкой империи. Барон еще, вдобавок ко всему. Как он здесь оказался? Мохнатый конек под Августом, внешне напоминающий помесь ишака и кавказской овчарки, чуял волчий дух и отказывался идти с таким седоком на спине. Кочевники скалили зубы и подкалывали бедную животину остриями копий, лошаденка ржала, порой переходя на визг, а оборотень матерился сквозь зубы. Но барыгов не смущал жуткий акцент, появляющийся у фон Эшевальда в минуты сильного волнения и опасности. А чего смущать - в Бошеции Орда еще не бывала.
- Вот стервец, хорошо ведет, - похвалил Базека. - В точности на передовой полк. Как раз к утру там и будут.
- Не говори гоп, - Шмелев покачал головой. - Толку-то от того, что приведет одну сотню. А остальные?
- Да куда нахрен денутся? - удивился кот. - Или мы зря столько времени на составление планов потратили?
- Твоими бы устами…
- Ачоа? Стой, а чего это он?
Всадник в богатых доспехах, скачущий рядом с проводником, вдруг остановился и поднял руку.
- Засекли что ли, гады? - тихо удивился Базека. - Надо сматываться.
- Успеем, - Николай потянул из кобуры огнестрел, один из трех, висевших на поясе. - Сейчас я кое-кому по рогам настучу.
- Ты дурак? - зашипел кот. - Ты князь или конь в пальто? Чай не княжеское дело - лично мечом размахивать. Ну, пусть не мечом, а пистолем здоровенным. Не пущу!
- Отстань, животное!
А со стороны степняков вдруг донесся громкий вой и испуганные крики. Фигура проводника расплылась, окуталась туманом, изменила очертания, вот уже тонкие волчьи лапы поджались, освобождаясь от пут, и прямо с седла прыгнувший матерый бирюк рванул горло командиру барыгов. Тот вскинул руки к шее и сквозь побелевшие пальцы на блестящий доспех сначала закапала, а потом ручьем побежала кровь.
Зверь лютовал. Насколько Август был спокоен и даже вежлив в человеческом облике, настолько страшен сейчас. От него не спасал и кожаный доспех с нашитыми металлическими пластинами - уже четыре порванных трупа упали в траву, растаптываемые взбесившимися конями. На это ушло меньше времени, чем Шмелеву на первый прицельный выстрел. А потом волчий вой смешался с непрерывным грохотом огнестрела. И только кот матерился не по-кошачьи, заряжая запасные револьверы неприспособленными к этому лапами.
Прореженные кочевники поначалу смешались, но тут же нашелся кто-то опытный и смелый, принявший командование. Хаотичные и бестолковые метания сразу приобрели некоторую осмысленность.
- Сваливаем? - с надеждой в голосе предложил Базека.
- Да погоди ты, - Шмелев палил с двух рук, вымещая на барыгах и тяжесть бессонных ночей над картами, и тревогу за руководившую боевыми пловцами Яну, и за многое другое, о чем не мог сказать словами, а только чувствовал в глубине души.
- Порубают же в капусту, - кот тянул за рукав, сбивая прицел. - Тебе пофигу, как Кощею Бессмертному, а я еще и не пожил толком. Детишки малые… двенадцать, нет, восемнадцать… четыре жены…
Чисто и громко затрубил невдалеке рог, оборвав на полуслове базекины причитания. Вслед за звуком в спину степнякам полетели арбалетные стрелы, и тут же из перелеска выскочили самые настоящие рыцари, уже склонившие длинные копья для таранного удара.
- Кавалерия из-за холмов! Наши? - предположил кот.
- Сомневаюсь, - Николай привстал на цыпочки, чтобы за поворачивающимися к новой опасности кочевниками разглядеть атакующих. - Наши все умытые, а эти будто только что из печки вылезли. Трубочисты, мать их…
Неожиданные союзники врезались в ряды кочевников словно городошная бита в зубы зазевавшегося зрителя и завязли в общей свалке. Многие побросали ненужные более копья, застрявшие и частью сломавшиеся при сшибке, и взялись за мечи. Лишь один, в испачканных чем то черным латах но без шлема на голове, орудовал моргенштерном на длинной цепи. Вот еще мгновение и удача, по своему обыкновению, улыбнулась храбрецам - барыги дрогнули, метнулись в сторону, где их встретил грохот княжеских огнестрелов, и побежали.
Оборотень благополучно смылся в поднявшейся суматохе, избежав как кривых сабель так и рыцарских мечей, и сейчас шумно отпыхивался, сидя на пеньке в человеческом обличии.
- Я есть чуть мало уставайт, - объяснил он с все еще не прошедшим акцентом. - Нет постоянный практика.
- А если бы башку бестолковую снесли? - упрекнул Базека. - И приказ бы не выполнил, и вообще… Впрочем, ты его и так не выполнил. Но голову береги.
- О, яволь! - кивнул Август. - Я мог иметь дискомфорт. И даже немного быть сдох.
- Чего вообще волком оборотился?
- Там есть быть сильный шаман, он вас… нюхать, да! Найн, иметь почуять. Я его сам есть поиметь.
- Понятно, - Шмелев остановил порывавшегося продолжить допрос кота. - А рыцарей откуда взял?
Фон Эшевальд развел руками:
- Никогда не знайт эта железяка.
А предводитель рыцарского отряда, тот самый, без шлема, уже спешился и подошел к Николаю почтительно склонив голову:
- Смею ли я надеяться, что имею честь разговаривать с Его Величеством Императором Татинским, Славельским и ближних с дальними окрестностей?
- Э-э-э… вроде мои титулы скромнее.
- Сам Господь устами ангела своего повелел нам принести мечи наши на службу твою! - рыцарь проговаривал заученную роль напыщенно и пафосно, а возражений и отговорок просто не слышал. Потом изящно преклонил колено. - Я, маркиз ди Мьянетта, вручаю судьбу и честь в твои руки, государь! Размер жалованья оговорим позднее.
- Надо же, - восхитился Базека, - как гладко по-нашему чешет. Специально учился что ли?
- Эка невидаль, - отмахнулся Шмелев. - Рыцарь - это переходная стадия от обезьяны к человеку, так что ничего удивительного, если кто-то из них умеет говорить.
- Мы все умеем, - заверил маркиз. И уже деловито осведомился: - Мы уже на службе?
- Угу, - подтвердил Николай. - А остальные что, не хотят?
- Повелением пославшего нас Великого и Могучего Змея, они полностью под моим командованием и ответственностью, так что права слова не имеют. Я сразу за всех… С благословения горнего ангела, он нас, кстати, тоже послал.
Базека мяукнул, потом, исправившись, хихикнул:
- Эти двое пошлют так пошлют! Ну чо, волонтеры, пошли и мы? Стройся в колонну по три, мать вашу!