- Гильда, я вас умоляю, говорите чуть по тише, - с надрывом простонала я и обхватила голову руками. - А вы, Тук, не могли бы стучать ложкой не так громко... - полезная особенность организма не пьянеть, это, конечно, хорошо, но, вот похмелье приходит всегда.

  Соответствовала моему безрадостному состоянию и сегодняшняя погода. Небо с утра затянуло серостью и в стекло маленького кухонного окна порывами бились капли дождя, вперемешку с песком.

   - Скажите, а где граф? Я его с утра еще не видела.

   - А кого ты с утра видела? - на пол тона тише поинтересовалась женщина.

   Я подняла голову и попыталась напрячь память:

   - Меня кто-то будил: сначала, просто звал, а потом начал трясти за плечо. Но, я накрылась подушкой и сказала... что, или пусть меня сразу прикончат или... я сама сейчас кого-нибудь прибью. Тук! При всем моем уважении к вам, скажите, что это были вы! - старик отрицательно качнул головой, глядя на меня с явным осуждением. - Так, граф то где, кто-нибудь мне скажет?! - в ответ взмолилась я. - О-ой... голова.

   - Его сиятельство позавтракали и с самого утра упражняются у казармы с мечом, - сжалился надо мной, наконец, слуга.

   - И что, он был очень... злой?

   - Нет. Только бледный и задумчивый.

   - Да не трясись ты так. Он про тебя уже к обеду забудет, - подбодрила меня Гильда, а потом добавила, уже, с совсем другой интонацией. - Сегодня достопочтенный господин Конт прибывают. И у нас по таким случаям всегда большое гулянье. Видишь, как бездельницы мои носятся?

   - А кто он, этот господин Конт? Очень важная фигура из столицы? - осторожно скосила я глаза в сторону, действительно живее обычного хлопотавших помощниц главной кухарки.

   - Нет, это наш маг и... близкий друг Его сиятельства.

   - Маг? Вот это да! Очень хочется на него хотя бы посмотреть.

  Женщина испуганно вскинула на меня глаза и схватила за руку:

   - Не вздумай, девка... И вообще, ты сегодня сидишь у меня. Если что, Тук тебя позовет. Понятно?

   - Ну, хорошо, Ваше еще одно сиятельство, - удивленно проблеяла я. - А есть у вас что-нибудь, тогда, от головной боли, чтобы легче сиделось?..

   Ближе к обеду, после чудесного травяного отвара, я вновь почувствовала себя полноценным человеком. И, уж было хотела предложить свою помощь в царившей вокруг беготне, как Гильда остановила меня на полуслове:

   - Послушай меня внимательно: сейчас Тук проводит тебя к себе в комнату. Сиди там и не высовывайся до завтрашнего утра. Ты все поняла?

   - Да что у вас здесь происходит то? - осмелев после прояснения в голове, громко спросила я. - Ночь свободных привидений или голый забег по этажам?

   - Все может быть, - спокойно ответила женщина, озадачив меня этим до крайности...

   "Ну и что прикажете делать, когда делать совершенно нечего?", - в который раз задавала я себе этот вопрос, разложив на кровати все свое "приданое". В телефоне давно и безнадежно "помирала" батарейка. Он лишь жалобно пикал при открывании и мигал экраном. Косметичка, правда, ненадолго, но порадовала. Я, наконец-то, привела в порядок ногти, избавившись от еще не обломанных, подровняла брови и внимательно рассмотрела в удобное зеркальце с увеличением быстро подживающую скулу. А потом откровенно загрустила, жуя выданный Гильдой "сухой паек". Было еще одно дело, в графском кабинете, но, в непосредственной близости Его сиятельства я туда соваться не решалась - момент неподходящий. И тут, вспомнив про книжные полки, в моей памяти всплыли другие, увиденные ранее, на втором этаже, в высоких шкафах между картинами.

   Я сгребла в сумку все свое имущество, закинула ее за кровать и осторожно спустилась по лестнице. Внизу, тем временем, полным ходом шло веселье. Оттуда доносились то фразы, произнесенные с таким выражением, что и слов разбирать не надо, то дружный гогот вперемешку со звоном бокалов... "Да, умеют люди отдыхать", - поморщилась я от, еще свежих ощущений и приступила к поиску развлекательного местного чтива.

   Вечерний свет, и в ясную то погоду, едва пробивающийся сюда сквозь оконные витражи, совсем мне сейчас не помогал. Пришлось выбирать по принципу "то, что ближе стоит". И, прихватив подмышку две, не очень увесистые книги, я поспешила обратно к винтовой лестнице, лишь на мгновенье, бросив взгляд вниз, на первый этаж: "Нет, не может этого быть", - тряхнула головой, отгоняя видение мелькнувшей среди голов сидящих за столом мужчин, знакомой сальной лысины: "Он же взаперти"...

   Чтение - процесс интимный и не переносит посторонних мыслей. Тем более, когда ждешь от него чего-то уж совсем "неземного". Поэтому, прикрыв по плотнее дверь, я тут же плюхнулась на кровать и открыла свою первую книгу. Ожидания мои испортил тот факт, что оказалась она не ветхой, с пожелтевшими страницами, как того требует антураж, а совершенно новым, еще пахнущим типографской краской, сборником ладменского фольклора. Я разочарованно перемахнула пару первых листов и на следующем, внизу по центру разглядела замысловатые вензеля: "Типография двора Его королевского Величества, Куполград, 2619 год"...

   Далее на страницах косяком пошли повествования о местных аналогах храбрых портняжек, влюбчивых пастушек и озабоченных со всех сторон разбойников. Ознакомившись, для очистки профессионально-исторической совести с парочкой из них я, с легким сердцем, пододвинула себе под нос вторую свою добычу:

   - А вот это, как раз то, что, доктор прописал, - потирая руки, произнесла, увидев многообещающее ее название: "История Ладмении. От начала мира и до наших дней".

   На первой же ее странице, кстати, с благородным желтоватым оттенком, шел следующий текст:

   Легенда об алантах.

   И жили когда то аланты. Рождены они были от бога зари Ланта и крылатой девы Аэноры. И жили аланты свободной жизнью, вдали от людей, ближе к небу. И любовался ими мир. Но, настал для алантов страшный день - разорили их город темные тени из царства брата Ланта, бога заката, Тубрека. Позавидовал Тубрек крыльям алантов, ведь мог он только стелиться по земле, на небо даже не глядя. И долго плакала о своих обездоленных детях крылатая дева Аэнора, и горевал по ним их отец, не сумевший защитить в неурочный для себя час. Пришлось алантам искать счастья в незнакомом им мире, но подстерегала их и там опасность. Вызывали их крылья зависть большую у людей, как птицы летать не умеющих и страх в них вселяли от силы большой, светлой, но для людей разрушительной. Много алантов погибло, всех не сосчитать. И просила, руки заломив, Аэнора своего любимого - помоги нашим детям в мире этом жестоком найти покой. Бог зари услышал ее слова, и таким было его решение: подарил он детям своим, алантам, дар бесценный - умение найти себе убежище, став ключом от дверей в миры иные, только им подаренные. И стали аланты покидать свою жестокую родину. Селились они в мирах незнакомых, но родителей своих не забывали.

   И видно иногда в небе, как летят на заре крылатые облака, божественным светом отца своего озаренные...

   Последнюю часть этой красивой сказки я дочитывала уже, практически "наощупь", не разбирая в сгущающемся мраке и половины слов. Но, что-то меня в ней зацепило... Аланты... Атланты... Определенное сходство прослеживалось, но, вот само их название... Когда-то я писала курсовую по древнегреческой поэтессе с острова Лесбос, очень яркой даме. Так вот, в одних исторических источниках она упоминалась, как Сафо, а в других, одинаково уважаемых, как Сапфо. Разночтения вполне допустимы и в варианте с алантами - атлантами... "В конце концов, могу перечитать и завтра", - постановила оптимистично, захлопнула книгу и поднялась с кровати:

   - А сейчас вернемся к нашему насущному...

   Ну, не давала мне покоя та сальная лысина, едва "блеснувшая" внизу. И именно поэтому, наплевав на заветы тетушки Гильды, я сидела сейчас на коленях у лестничного витого пролета второго этажа, внимательно всматриваясь в массовое гулянье за накрытым столом:

   - Ну, сволочь, выкрутился все-таки, - прошипела, как только "сальная лысина", наконец, повернулась ко мне боком.

   Приятного, конечно, в том, что я теперь в любой момент могу нос к носу столкнуться с рассерженным Хлыстом было мало, но, за столом он находился не один. Были и еще интересные личности... Вообще, лучше всего мне было видно тех, кто сидел сейчас за "верхушкой буквы П", то есть самых дорогих здесь людей. К таковым, видимо и относился худощавый мужчина лет сорока пяти, развалившийся по левую руку от Борамира. Его желтушный цвет лица усугублялся черными волосами, отброшенными назад. Глаза же мужчины, с ироничным прищуром, смотрели по трезвому цепко и быстро реагировали на любой громкий голос за столом или размах молодецких рук. В общем, видно было, кто контролирует здесь ситуацию. Следовательно, предположила я, это и есть Конт - маг и друг графа.

   По правую руку от Его сиятельства сидел, опершись локтями на стол, Ольт, глава его военного отряда. Мужчина откровенно нервничал, крутя вилку в руках. Что же касается остальных присутствующих, то ощущение эта компания у меня вызвала странное, даже само ее расположение за столами. Со стороны Конта сидели, откинувшись на стульях, пятеро незнакомых мне наемников. Они то и производили весь шум, развлекаясь по полной программе. Один лишь Хлыст изредка нервно поглядывал в противоположную от себя сторону, туда, где сейчас буквально застыли четверо в "форменной" темно коричневой одежде - подопечные Ольта. Лиц их я не видела, но позы были очень красноречивы.

   В следующее же мгновение, взгляды всех присутствующих устремились в недоступное моему обзору пространство. Я смогла лишь предположить, что в зал, через центральный вход, вошло новое действующее лицо. При этом наемники встретили его одобрительными смешками, а Ольт лишь еще сильнее нахмурился. Через несколько секунд любопытство мое было вознаграждено: к Борамиру, обойдя Конта со спины, все также плавно, приблизилась Лулияна. Она склонилась к его лицу и, по-моему, поцеловала. Шикарные каштановые волосы девушки рассыпались веером, накрывая торс мужчины целиком. Затем чаровница слегка отстранилась, нежно провела своими пальцами по его губам и взяла за руку, как бы приглашая следовать за собой. И только теперь я впервые взглянула на графа... Это был другой человек. Если его вообще можно было назвать человеком: совершенно стеклянный блуждающий взгляд и рассеянная улыбка полного идиота на лице... С этой же улыбкой, он покорно встал и обнял Лулияну за ее ювелирную талию. Девушка трепетно к нему прижалась, что-то говоря Конту. Маг же только кивнул в ответ и, по-отечески, им обоим улыбнулся. "Благословляет он их, что ли?", - мелькнуло у меня в голове... - "А я-то что здесь тогда торчу, дура безнадежная?" - спохватилась и подорвалась с места вверх по лестнице.

   Уже на финише, сбросив на пол книги, и освободившись от туфель, я нырнула под одеяло и в позе безмятежно спящей девы, стала ожидать появления "счастливых влюбленных". И они вскоре появились. Сначала Лулияна, затем, ведомый ею, все так же за руку, граф. Девушка лишь мельком кинула на меня взгляд и, развернувшись, перехватила его ладонь. Борамир же, напротив, задержался, пристально всматриваясь в мою сторону. Я затаила дыхание, из под ресниц бдя за происходящим. В сгущающейся темноте лицо его казалось маской с мертвыми провалами глаз. Захотелось, вдруг, уменьшиться до размеров мыши и забиться в самую дальнюю щель. Только бы не смотрели на меня эти страшные черные провалы. Но, тут в действо вмешалась Лулияна. Она возникла между нами и ласково "запела" мужчине:

   - Пойдем же, любовь моя. У нас впереди прекрасная ночь. Ну что же ты?

  Борамир неуклюже мотнул головой и подчинился, наконец, "зову страсти". И, только когда дверь за ними закрылась, я вновь посмела спокойно задышать...

   Но, спокойствие это длилось недолго, и было грубо нарушено характерными для "прекрасной ночи" звуками. Я насчитала, как минимум, три "взлета" и "падения" в исполнении девушки. Сердечно пожелала в сторону двери "дальнейших успехов" и, прихватив подушку с одеялом, спустилась обратно на второй этаж. Он мне, за сегодняшний день стал почти родным. И, даже портрет почившей Мокеи под таинственной вуалью, казалось, встретил меня приветливо. Вот только диван, стоящий под окном, был деревянным и скрипучим. Поэтому я долго не могла заснуть, боясь лишний раз пошевелиться и, со все настойчивее звучащей в голове мыслью: "Пора валить из этого странного места", под утро, наконец, провалилась в сон...

   - Вета... Вета... Вета!

   - А-а-а! - испуганно завопила я, подскочила на диване и приложилась локтем к деревянной спинке. - О-о-о...

   Диван мстительно заскрипел. "Человеческий" Борамир отшатнулся:

   - Ты испугалась?.. Меня? - спросил с искренним удивлением.

   - Немножко, - дипломатично выдавила я, растирая локоть.

   - Ну, прости тогда... А почему ты сегодня спала здесь?

  Я внимательно посмотрела на мужчину, прикидывая: правду ему сказать или сделать вид, что заблудилась, и решилась на первое:

   - Просто, вчерашняя эта ваша "ночь любви" меня совсем доконала. Вот я сюда и сбежала.

  Борамир, вдруг, побледнел, потом залился густой краской и, как подкошенный, осел на диван. Я едва успела выдернуть из под него свои ноги.

   - Да не краснейте вы так. Я же... у вас в гостях. Живу, практически на вашем пороге, мимо не пройдешь. Так что, с моей девичьей скромностью можно не церемониться.

   - Как это вчера произошло? - глухо спросил мужчина.

   - Вам что, в звуках все описать?

   - Скажи мне, я... взял тебя силой?

   - Что?! - ошарашено подпрыгнула я с места. - Да причем здесь я?

   - Ты сама только что сказала, что я вчера тебя... Вета, я никогда не насиловал женщин. Тем более...

   - ... неизвестно, откуда свалившихся вам на голову?

   - Я совсем не это имел в виду. А, хотя, какая уж теперь разница, после того, что я с тобой сделал?..

  И тут я вспомнила его вчерашние затуманенные глаза, движения, улыбку. Конечно, у меня тут же возникло огромное искушение подыграть ему, закрепить и без того присутствующее чувство вины и, воспользовавшись этим, махнуть отсюда, куда глаза глядят. Но, как мне самой потом с этим жить?..

   - Вы вообще что-нибудь помните из прошедшего вечера? - поинтересовалась осторожно.

  Мужчина задумался, нахмурив лоб, а потом признался:

   - Очень смутно... Я помню, как мы сидели за столом с Контом, пили, ели, разговаривали... о чем-то. А потом... я проснулся утром.

   - А что пили? Что ели? О чем говорили? С кем целовались, помните?

  - Вета! - обхватил он руками голову. - Это ничего не меняет. Я тебя... оскорбил.

   - Ну, знаете ли! - начала я с закипающей злостью. - Да, как же не меняет? Ведь вся причина вашего теперешнего состояния как раз в том и есть, что вы вчера были по какой-то причине невменяемы. Но, раз уж вам так приспичило считать меня зверски изнасилованной, то здесь, я должна вас разочаровать. У нас с вами ничего не было, ни по-плохому, ни по-хорошему.

   - Ты говоришь правду? - с недоверием поднял он на меня глаза.

   - Торжественно клянусь.

   - Но, тогда, какую ночь любви ты имела в виду?

   - С нежной и трепетной девушкой по имени Лулияна.

   - Лулияна?! Это ведь дальняя родственница Конта... Очень милая девушка, но не более того. Я и Лулияна? Ночь любви?..

   - Вы что, мне не верите? - теперь уже всерьез оскорбилась я. - А, хотя, как мне можно верить, ведь я неизвестно откуда сюда свалилась.

   - Прекрати. Не в этом дело.

   - Ах, не в этом? Ну, хорошо, будут вам доказательства... ночи любви с милой девушкой Лулияной, - пригрозила я графу, влезла в туфли и, прихватив свою походную постель, направилась наверх...

   - Вета, что ты делаешь на моей кровати? - в который раз вопрошал меня граф, отдернув балдахин.

   - Я же сказала, ищу доказательства вчерашнего присутствия здесь женщины.

   - А как же ты определишь, что это была именно Лулияна? - резонно заметил мужчина.

   - Я вас умоляю, Ваше сиятельство. Вчера при мне Тук менял вашу постель.

   - Вета, ты ведешь себя... неприлично, - использовал он последний аргумент.

   - И это говорит мне мужчина, только что признавшийся в изнасиловании.

  В конце концов, Борамир страдальчески вздохнул и ретировался, но, еще через некоторое время мне самой пришлось признать свое полное поражение - я не нашла ничего...

   - Странно, - размышляла я вслух, сидя на краю графской кровати и нервно болтая ногами. - Обычно, после женщин в мужской постели остаются какие-нибудь украшения, белье, хотя бы волосы на подушке. А здесь совсем пусто. Ну, не приснилась же она мне с ее... шаловливыми пальчиками. Ваше сиятельство! - решительно поскакала я по ступенькам в сторону графа. - Можно попросить вас об одной очень важной для меня вещи?

  Борамир, совершавший в это время свой утренний моцион, опасливо на меня оглянулся:

   - Чего ты хочешь?

   - Вы не могли бы показать мне вашу спину. Ну, пожалуйста.

   - Если это тебя... успокоит, - с сомнением согласился он, расстегнул пуговицы и приспустил со спины рубашку...

   - Какая же милая девушка, эта Лулияна. И какие острые у нее коготки, - торжествующе пропела я, с нажимом ведя своими пальцами по трем параллельным полосам, идущим наискосок рельефной спины графа.

   - Доброго дня, Ваше сиятельство, госпожа гостья. Ваш завтрак, - смущенно объявил, застывший на пороге Тук. - Мне накрыть и выйти?

  Озадаченный не на шутку Борамир, лишь качнул ему головой и натянул рубашку на плечи...

   За столом "туманная" утренняя тема больше не всплывала, да и сама трапеза, мягко говоря, не заладилась с самого начала:

   - Сегодня тебе не следует выходить во двор, - с места в карьер взял граф, едва усевшись на стул.

   - Вы меня что, ущемляете в свободе?

   - Что я тебе прищемил? - не хорошо сузил он глаза. - Ты старайся, хоть иногда, выражаться понятными мне словами.

   - Хорошо. Я выражусь иначе, - с расстановкой проговорила я, озадаченная таким тоном. - Вы не хотите, чтобы я выходила во двор, потому что Хлыст уже на свободе?

   - Да. Именно по этой причине.

   - Но, позвольте вас спросить, если вы выпустили Хлыста, значит, посчитали его невиновным?

   - Вета, я не обязан отчитываться перед тобой в своих действиях. Просто сделай то, что я велел.

   - Ваше сиятельство, я не зверушка, а человек. И у меня есть свои планы на свое будущее. И вы... или сажайте тогда меня вместо Хлыста, или отпускайте за ворота, - уже стоя над столом, закончила я, а потом уточнила. - Второе, конечно, предпочтительнее.

   - Знаешь, что, - "ответной любезностью" навис надо мной граф. - "человек Вета", или как там тебя на самом деле зовут. Ты уйдешь за мои ворота только тогда, когда я сам перед тобой их открою. Тебе понятно?!

   - Значит, вот так?

   - И никак по-другому! - хлопнула дверь.

   - Это мы еще посмотрим! - запальчиво пригрозила я ей...

   В жизни моей бывали такие моменты, когда меня начинало бесповоротно "нести". После таких случаев Юлька обычно оправдывалась: "Да тебя бы тогда и залп в упор из пушки не остановил". Формулировка очень точная, признаюсь честно. Однажды я, в таком вот состоянии провела целую ночь на одном из тюменских кладбищ. А все только потому, что Андрей наотрез отказался взять меня на раскопки "военных" археологов. Правда, я потом туда все равно не попала, потому что, прикорнув, на чьей-то гостеприимной примогильной скамейке, получила простудный герпес на пол носа. Но, сути это не меняет. Вот и сейчас, получив очередной вызов судьбы, в виде запертых ворот, в голове у меня привычно "перемкнуло" и все мысли повернули на осуществление только одной цели:

   - Валить отсюда надо, валить. Вета, или, как там тебя...

   Вариант, пока вырисовывался только один - Абрамка. Мальчишки во всех мирах и странах всегда одинаково вездесущи. Они прекрасно знают и пользуются всеми тайными лазейками и тропками. Но, "подставлять" Абрамку я не хотела. Поэтому придумала вот что: уходить надо вместе, причем до Либяны, или Либряны, не помню... А дальше каждый пойдет своей дорогой. Точнее, Абрамка останется учиться в своей вожделенной мастерской, а я направлюсь в местную столицу. Замечтавшись, я даже представила себе, как, через несколько лет, на одном из столичных рынков, увижу хорошо одетого лохматого парня с чудесными шахматными фигурками, которые стоить будут очень дорого и раскупаться быстро... Кстати, о стоимости... Вытащив из-за кровати сумку, я быстро прощупала ее дно: "На месте. Не скажу, что много, но, надеюсь, на учебу ему хватит". В увесистом бархатном мешочке, спрятанном под подкладку, было все наше с бабушкой "золото" и "серебро". Саму сумку решила пока не брать, во избежание ненужных выводов Его сиятельства... "Борамир". Это имя, произнесенное бессознательно, как будто шепотом в душу, заставило меня растерянно присесть на кровать... Что же теперь поделать? Чем я могу ему помочь? Да и нужна ли ему моя помощь? Он - большой и сильный, правда, загнал себя в какую-то непонятную для моего нездешнего мозга ловушку...

   - Соберись, дура ты безнадежная. У тебя своих проблем выше этой башни. Валить надо отсюда, валить, - повторила я себе, уже спускаясь по лестнице...

   На кухне у плиты привычно суетились смешливые сестрицы, жаря на огромной сковороде таких же размеров рыбу, но Гильды здесь не было.

   - Доброе утро, Тук! - расплылась я слуге, одиноко сидящему на низкой скамеечке у кухонного очага. - Что это вы здесь делаете?

   - Еще раз, и вам, госпожа Вета. Чищу сапоги Его сиятельства. Это моя почетная обязанность, - ответил он без тени иронии. - Сейчас закончу и поднимусь к вам наверх.

   - А вы не знаете, где сам граф?

   - Как же. Они с господином Контом отправились с проверкой к пограничному дозору.

   - А где Гильда? - продолжила я допрос, не зная, как перейти к интересующей меня теме.

   - Гильда с Абрамом отбыли в деревню. Она - за овощами и картошкой, а он, видимо за компанию.

   - Ага... А, скажите, Тук, - наконец, решилась я. - Вам насчет моей скромной персоны граф сегодня утром никаких распоряжений не давал?

   - Нет, - недоуменно ответил старик. - Распоряжения, касаемые вашей... скромной персоны остались прежними: в пределах замка вы свободны, а вот за его стены, к сожалению, вам пока нельзя.

   - Понятно, - враз повеселела я. - Наверное, мой портрет у каждого вашего стражника имеется, с пометкой "Не подпускать близко, а то задолбит палкой".

   - Портреты живописцы рисуют. А для данных целей есть подробные описания внешности.

   - Представляю, как меня в нем описали: грязная, с синяками, ссадинами и соломой в волосах. Такую действительно нельзя выпускать за пределы замка, чтобы селян не провоцировать.

   - Что вы! - воскликнул старик. - Я даже могу вам его повторить. При мне зачитывали, - и, увидев мою крайнюю заинтересованность, тут же, важно, продекламировал. - Высокая, красивая девушка с большими синими глазами и золотистыми волосами до плеч.

   - И кому же я обязана такой грубой лестью? - удивленно спросила я. - Неужели, Ольту?

   - Нет, госпожа Вета, ваше описание давал сам Его сиятельство, - ответил Тук и заулыбался во весь рот...

   Гильда с Абрамкой вернулись как раз в тот момент, когда я, царствуя единолично за столом, за обе щеки уплетала вчерашний капустный пирог и грустила о своей нескладной женской доле... Таких мужчин, как Борамир я всегда избегала. Чувствовала в них силу, совершенно мной не управляемую, дикую силу большого зверя. Мудрая Юлька как-то раз мне сказала, что мои мозги лишены какого-то важного женского болтика и поэтому работают не так как надо. Что, это мужская позиция, расценивать другого самца с точки зрения его физической опасности, а настоящая женщина в большом сильном мужчине должна видеть непробиваемую стену. Но, я ей тогда резонно возразила, что ключевое слово в ее тираде "настоящая" и подруга, покрутив пальцем у виска, от меня с этой темой отстала... Граф, безусловно, был для меня большой угрозой. Но, вся беда моя сейчас заключалась в том, что угроза эта нависла не над моим бренным телом, а над гораздо большей ценностью - душевным покоем...

   - Госпожа Вета! - вывел меня из меланхолии мой "потенциальный" проводник. - Смотрите, какие я хорошие длинные жерди в деревне... нашел. Подойдут такие?

   - Для чего подойдут? - спросила я недоуменно.

   - Как это для чего? Вы же мне позавчера обещали... - вытаращил он на меня свои глазищи.

   - А-а-а! - тут же вспомнила я. - Прости, я задумалась. Покажи ка мне их, - подросток с готовностью протянул две ровные, грубо обтесанные палки, круглые в диаметре. Я придирчиво их осмотрела, взвесила по очереди на руке и вынесла вердикт. - Вполне. Только их надо почистить, чтобы были гладкими и лишних заноз не цепляли. А так, в самый раз.

  Абрамка просиял и, уже от двери, мне крикнул:

   - Я их сейчас, быстро, а мы тогда после обеда с вами повоюем?

   - Конечно, - пообещала я ему. Меня этот вариант тоже вполне устраивал...

  - Ты Абрамку на палках драться будешь учить? - спросила у меня с порога Гильда, бдящая за мужиками, таскающими в погреб мешки и корзины. - Прямо давай тащи, да по сторонам мне не зыркай! А то знаю я вас, семя конопляное. В прошлый раз три ложки пропали.

  - Ну да, - глядя на это дело, боязливо брякнула я.

  - А тебя кто учил? - кося одним глазом в сторону очередного "плывущего" мешка, поинтересовалась она.

  - Да, был у меня один наставник. Тоже, как и вы, ветеран войны. Правда, очень давно, в детстве. А потом я только сама с собой могла упражняться, да еще, разве что, с чучелом.

  Гильда по-новому, с уважением на меня взглянула и закрыла, наконец, уличную дверь:

  - Драка палкой, это хорошо. Только меч, он по надежнее будет... А за Абрамку тебе спасибо, девонька, - сменила вдруг тему женщина. - Он у нас сирота. Каждый может куснуть безнаказанно. Что в деревне, что в замке у нас.

   - А где его родители?

   - Нет их уже давно. Его наш старый маг, Мабук, из предгорья принес, недалеко отсюда, еще совсем младенцем. Отец его овец на шерсть там разводил. Они семьей и жили, рядом с пастбищем. А в ту зиму волки лютовали, выгрызли всех подчистую. А Абрамку мать успела прямо в люльке на дерево подвесить. Там его Мабук и нашел, на дереве, через день. Выходил его, чуть живого, да мальчишка так здесь и прижился.

   - Прямо не замок, а сиротский приют какой то, - шмыгнула я носом и отвернулась.

   - И ты тоже, что ли? - сочувственно заглянула мне в лицо женщина. - Ну, не реви. Ты ведь уже большая, сама умеешь зубы показывать, - и похлопала своей тяжелой рукой меня по плечу. - Чего-то не нравится мне сегодня твой капустный вид. Ты о чем задумалась?

   - Так, о девичьем, - тут же оживилась я, вспомнив, зачем сюда пришла. - Я вот думаю, что с Абрамкой спарринговаться мне удобнее будет не в этом платье, а в своей старой одежде и ботинках. Где они, Гильда? - воззрилась я на женщину, как можно искреннее.

   - Так у меня в шкафу. Сейчас переоденем тебя к твоей... ну, ты поняла. А это платье ты у меня оставишь. А то вид у него, как у тебя самой сегодня. Кинья! Принеси старые вещи госпожи! - гаркнула она так, что я втянула голову в плечи...

   На обед Абрамка не пришел. Сначала Гильда уверила меня, что у мальчишки могли возникнуть какие-нибудь срочные дела, но, позже, начала волноваться и сама. Я же, попрыгав, для приличия, у кухонного окна, решила сама его поискать. Правда, места, где Абрамка в этот момент мог оказаться, были для меня мало знакомы, так что начать поиски следовало с конюшни...

   "Нет, как ни крути, но, в своей родной одежде все-таки гораздо приятнее", - размышляла я, решительно приближаясь к дверям предбанника. На месте дыры, на моей юбке, сейчас красовалась черная кожаная заплата в виде цветка с круглыми лепестками, шедевр от веснушчатой Киньи, а водолазка благоухала ароматом, сильно напоминающим жасмин. "Приятный подарок в дальнюю дорогу", - вздохнула я и открыла дверь... Пусто было, и в самой конюшне, и в "личных апартаментах" мальчика. Оставался только один, известный мне вариант - спросить про подростка у Валека, старого звонаря и "сожителя" Абрамки. Туда, к колодцу с колоколами, я и поспешила. Но, на отполированной годами лавочке, вместо Валека, я лишь увидела две добротно обработанные палки. Самого старика, стоящего в отдалении, и, пристально вглядывающегося куда то за донжон, я заметила немного позже. Валек то замирал, то начинал суетиться, беспомощно взмахивая руками, напоминая всем своим видом собачку, которой очень хочется сорваться с места, но без команды хозяина она это сделать никак не может. Наконец, он обернулся в сторону своего "поста" и заметил меня:

   - Госпожа Вета! - заполошно всплеснул руками. - Что же это творится?! Ведь угробят они Абрашку, точно изувечат! Сами гляньте.

  И тут, наконец, передо мной открылась левая половина замкового двора, до этого не знакомая. Она была зеркальным повторением правой, с той лишь разницей, что перед зданием-копией конюшни здесь была белой чертой прямо по камням, очерчена площадка для тренировок с оружием. В разных ее частях торчали несколько чучел, чем-то схожих с моим "Митей", а по центру на опорах стояла большая, грубо разрисованная мишень. Вот возле этой мишени сейчас и развернулось действо, так напугавшее старика. Я пригляделась, но, кроме фигур нескольких наемников, кидающих по очереди что-то в сторону круга, так ничего и не заметила.

   - Что там происходит, Валек? - приложила ладонь ко лбу.

   - Они, лиходеи, ножи метают в мишень свою, а у мишени Абрашку привязали. И хохочут, как кони, если он кричит. Я не знаю, живой он там еще или уже на веревках висит. Давно молчит.

   - Да вы что? - потрясенно выдохнула я и рванула с места.

   Абрамка был живой, с глубокой царапиной на скуле и от страха распахнутыми еще больше глазами. Мужиков было трое, и одним из них был Хлыст. Ну, вот и встретились... Как только мое появление заметили, на тренировочной площадке воцарилась полная тишина. В этой тишине я, трясущимися руками отвязала такого же трясущегося мальчишку, прижала его к себе на короткий миг и, пихнув в сторону, развернулась к наемникам лицом.

   - Ну что, мальчики, а слабо во взрослую тетю ножи покидать? - осмотрела каждого по очереди.

  Незнакомые мужики переглянулись и один из них, с "подростковыми" прыщами и таким же хвостом, как у Борамира, но жидким и серым, выдавил:

   - Шли бы вы отсюда, госпожа. А то тут серьезные люди делом занимаются.

   - Ну, так, я тебе и предлагаю, по серьезному, а не просто так, над беззащитным ребенком поиздеваться.

   - Да что с ней разговаривать, она же бешеная, - наконец, подал голос мой недавний "ухажер". - Поглядите на нее, сейчас пена изо рта попрет.

   - Ты бы, Хлыст, помолчал невзначай, - вышел между нами третий наемник, коренастый и со шрамом через весь лоб. - Один раз уже свезло, второго может и не быть, - и обернулся к нам с Абрамкой. - Простите, госпожа. И ты, малец. Увлеклись, сами не заметили.

   - Ты их простил, Абрамка? - склонилась я к мальчику, стоящему до сих пор в ступоре.

   - Да, - выдохнул он и схватил меня за руку. - Пойдемте отсюда, госпожа Вета. Здесь женщине не место. Пойдемте, - и потянул в направлении до сих пор маячившего Валека.

  Мы уже отошли на приличное расстояние от последнего, торчащего на углу очерченного периметра, боевого чучела, когда я услышала за спиной крик Хлыста:

   - А каково это, сменить солому на графскую простыню? Тебе понравилось, а, кобылка?

  Не берусь судить, что чувствует человек, которому выстрелили в спину, но сравнение мне на ум пришло, в тот момент, именно такое. У меня даже дыхание перехватило в первую секунду, а потом я открыла глаза и посмотрела на замершего подростка:

   - Абрамка, неси сюда свою тростку, сейчас мы ей испытание на прочность устроим.

   - Госпожа Вета, - испуганно пробормотал он. - Ведь он вас убьет и из-за меня. Не надо.

   - Ты так плохо думаешь о своем учителе, мальчик? Неси, да по быстрее.

   Что-то, видимо, во взгляде моем так вдохновило подростка на принятие решения, что он унесся к колодцу быстрее ветра. А я в это время, развернувшись к площадке, начала искать глазами "источник", порочащий честь мою и графскую. Таковой скоро нашелся, стоящий в "капитанской" позе, как раз у этого самого местного "Мити" на углу. Начали мы наш, отложенный на два дня поединок со скрещивания взглядами. Насмешливый и злой Хлыста и мой, преисполненный решимости и лишенный разума. Потому что, если у женщины в моем положении и при моих бойцовских возможностях такой имеется, то находиться она сейчас будет точно не здесь, а где-нибудь под кроватью, забившись в угол. Пока я так рассуждала, заняв себя разогреванием кистей рук, в одну из них мне ткнулась, предназначенная к испытанию тростка Абрамки.

   - Вот. Это вам, - прошептал запыхавшийся подросток, и мы пошли навстречу Хлысту.

  Не скажу, что мужик удивился такому повороту событий, наверняка, успел пообщаться с Колуном, пока сидел взаперти, но встретил меня явно, без радости. Поэтому пришлось его "разогревать" до нужной температуры.

   - Здравствуй, голубь мой. А я по тебе соскучилась. Может, прогуляемся с тобой до конюшни?.. Абрамка, заткни уши! - вспомнила я про открывшего рот мальчишку.

   - С чего вдруг, такие почести? - напрягся мужик. - Я с тобой уже прогулялся один раз, в другой с другим иди.

   - Ну как же? - снова запела я. - А я с тобой хочу. Кто ж меня еще сбруей то украсит?

  По раздавшимся откуда-то сбоку сдавленным смешкам, я поняла, что к нам подтянулась публика и "процесс разогрева" пошел гораздо быстрее:

   - Ты рот то свой закрой, а то не посмотрю, что ты теперь графская подружка! - выкрикнул он, косясь на стоящих в отдалении мужиков.

   - Значит, не хочешь ты со мной идти? - в ответ оскорбилась я. - Ну, тогда, получай здесь, прилюдно, всю мою к тебе неземную любовь и признательность.

  И замахнулась сверху, заранее зная, что длины палки достать его мне не хватит. Но, зато эффект получился требуемый. Мужик отпрянул назад и со вкусом выругался - клиент созрел. Дальше дело пошло еще быстрее:

   - Ты, как была умом больная, так и осталась! - прорычал Хлыст, шаря по сторонам. - Меченый, дай мне свой, мой в казарме остался!

   - Хлыст, угомонись! - возопил мужик со шрамом. - Ты обратно к Колуну захотел. Она тебе вмиг это устроит.

   - У нас с ней свои зарубки, - выхватил он меч, прямо из ножен серохвостого парня. - Вы к нам не лезьте! - прокричал, уже замахиваясь на меня сбоку.

   И тут только до меня дошла вся моя беспросветная глупость. Довести здорового мужика до бешенства и махать против его меча деревянной палкой, да еще не своей родной, а вообще сделанной неизвестно из чего. Но, судьба убогих умом либо любит, либо убивает. Видимо, настал момент моей проверки... И от этого удара я ушла. Причем, сравнительно легко и в бок, сократив дистанцию между нами до минимума, приложила его, вскользь по левому плечу. Дальше разведка закончилась, и мы пошли по кругу, следя за каждым движением друг друга. Хлыст делал мелкие выпады, больше, чтобы позлить, чем навредить. Тоже, видимо, приглядывался или, оказался умнее меня и не лез первым. Пришлось "открываться" мне, а то, к чему все эти танцы? Я, для встречной пробы ткнула ему в район груди и тут же получила ответный снизу. Пришлось отпрыгивать. В это время, мужик, решившись, наконец, на настоящий удар, попер на меня с занесенным над головой мечом, а я, от неожиданности, выставила перед своей макушкой палку, схватившись, что есть мочи, руками за ее концы, и, от ужаса зажмурилась. Удар был сильный, тростка в моих руках раскололась, отрекошетив болью в запястья и, вновь распахнув глаза, я лишь увидела летящее сверху прямо мне в лоб лезвие меча, которое в последнее мгновение, вдруг изменило свою траекторию и ушло в сторону... В следующий миг меня заслонило что-то большое и, прямо перед самым носом пролетел хвост из темно русых волос, разметавшийся по черной кожаной куртке... И в мой взорвавшийся мир вернулся звук...

   - Ты жива? - склонился надо мной Борамир.

   - Ваше сиятельство, а меня только что чуть не убили, - проблеяла я в ответ и глупо захихикала.

   - Я заметил, - процедил мужчина. - Но, об этом позже, - и схватил меня за запястье. - Этого (далее аристократически-утонченный мат) в яму. А остальные в казарму. Балаган закончился! - и уже совсем не по аристократически потащил меня в замок...

   Сначала я отрешенно прыгала за графом по ступеням, брякая чем-то о перила, а потом и вовсе растянулась на них. Мужчина пробормотал что-то себе под нос, громко вздохнул и перекинул меня через плечо. Тот еще подвиг, но это меня, видимо, и спасло. Потому что, после такой физзарядки, сил у него для положенного в таких случаях разноса явно поубавилось.

   Он аккуратно сгрузил меня поперек моей девичьей постели и отошел в сторону, видно, готовя вступительную речь. Я же сидела и тупо пялилась на половинки прежней абрамкиной тростки, зажатые у меня до сих пор в руках. Понюхала рассеченный, почти идеально срез на одной из них, поскребла его коротким ногтем и произнесла первую свою "умную" мысль:

   - Так вот почему она раскололась. Она же березовая. Бе-ре-зовая.

   - А должна быть какая? Серебряная?.. Вета, ты вообще что говоришь? - навис надо мной граф и выдернул бесполезные деревяшки из рук. - Ты разве об этом сейчас должна думать?

   - А можно, я не буду сейчас ни о чем думать? - подняла я на него полные слез глаза. - Потому что, если я начну думать, то я начну вспоминать, а если я начну вспоминать, то... у-у-у-у-у... - запоздало завыла я в свободные ладошки...

   Давно я так не "отрывалась". Наверное, с бабушкиных похорон. Тем более что "слушатель" попался благодарный, не орал на меня: "Соберись, тряпка!", а просто сел рядом и обнял за плечи...Я бы еще, наверное, смогла и подольше, была в запасе парочка поводов, но побоялась - а вдруг у графа носовые платки закончатся... или ему надоест вот так со мной сидеть...

   - Фу-у-у... - выдохнула, в конце концов, и напоследок шмыгнула носом. - Не смотрите на меня. Я сейчас страшная.

   - Ну, точно не страшнее, чем в первый день нашего знакомства, - попытался пошутить он, но голову отвернул.

  Потом я вспомнила, что у меня в сумке валяется зеркало, сейчас мне жизненно необходимое. И, не желая выныривать из под теплого графского "крыла", попросила его дотянуться до лежащей у ножки кровати "почтальонки". В результате, сумка оказалась у меня в руках, я откинула ее крышку и, вместо зеркала вытянула наружу... свой российский паспорт. Поступок этот стал для меня самой полной неожиданностью. Видно, что-то действительно, перемкнуло внутри после сегодняшнего насыщенного дня. "Что уж теперь", - мысленно махнула рукой и сунула "корочки" Борамиру:

   - Это мой документ, удостоверяющий личность гражданина страны под названием Россия. Примерно за такой же бумагой я к вам и приперлась, точнее, приехала...ну, а потом еще ползла. В общем, за этим я здесь.

  Мужчина осторожно взял паспорт в руки и открыл его на странице с моей фотографией. Фотка была совсем свежая и я на ней вышла удачно, не смотря на то, что накануне мы с Андреем всю ночь пилили со съемок из какой то деревни под... А, какая теперь разница?

   - Ты здесь совсем другая, - сказал граф серьезно. - Потерянная.

   - О, да! - невесело усмехнулась я. - Зато сейчас я... нашлась...

   А дальше пошло легче, потому что врать больше не пришлось. Просто, некоторые вещи я сознательно умалчивала. Поэтому, понятие "наш мир" было заменено на "наша страна", что, в принципе, разницей не являлось, но глобальность моего путешествия убавляло значительно:

   - Твоя страна, я думаю, находится в другом полушарии, северном, - просветил меня мужчина насчет моей "далекой" второй Родины. - Оно было освоено позже нас, но мы с ним почти не общаемся. Были попытки наладить контакты, не у нас, у наших соседей, Джингара, но, ни к чему путному это не привело...

   Самым же "слабым" местом, по моему мнению, должно было стать мое перемещение через "дверь", но и здесь сам Борамир невольно пришел мне на помощь:

   - Ты говоришь, что шла по тоннелю?

   - Ну да, тоннель там был.

   - А потом выпала на землю?

   - Выпала, это очень точная формулировка, Ваше сиятельство, - обрадовалась я, а мужчина задумался.

   - Я, конечно, не маг, но то, о чем ты говоришь, очень похоже на пространственный тоннель, которым они часто пользуются. А, если ты прибыла из другой страны и попала прямиком мне под нос, а не на разрешенную на пограничной земле площадку, то твой пространственный переход был незаконным. Да, и еще, моя канцелярия, находится не здесь, а там же, на пограничной земле. Вот так вот.

   - Ну, ничего себе! Мало того что, я зря сюда приперлась, так у меня теперь еще и будут проблемы с вашим законом? - потрясенно отпрянула я от мужчины.

   - Вета, эта земля принадлежит мне и я за нее отвечаю. Поэтому, мне решать, выдавать тебе "попутку"... сопроводительную грамоту, или не выдавать. Я ведь тебе это говорил, но, немного другими словами. К тому же, - начал он и неожиданно ухмыльнулся. - Как я выдам тебе документ, если даже имени твоего полного не знаю?

   - Очень все сложно оказалось, - только вздохнула я.

   - Сложно?.. А твоя бабушка, Неонила Полунич... С ней история, наоборот очень простая. В то время многие из Ладмении бежали. И аланты и маги. Да и люди тоже.

   - Аланты? Я вчера про них читала в вашей книге. Думала, что это только легенда. А, оказывается, они на самом деле... существуют.

   - У нас много здесь чего "существует", - отмахнулся Борамир. - Но, об этом завтра, а сейчас, расскажи-ка мне лучше про свою росиянскую жизнь.

   - Ну, хорошо, Ваше сиятельство. Но сразу вас предупреждаю, что без интимных подробностей, - строго уточнила я.

   - Какие могут быть интимные подробности у приличной девушки даже, если у нее было шесть любовников? - совершенно искренне возмутился мужчина, и я поняла, что этот рассказ затянется надолго...