Музыкальная гостиная. Певи играет «Пассакалию».
ВИКТОР. Спасибо, Певи.
ПЕВИ. Нравится? Я не стала хуже играть?
ВИКТОР. Нет, сестренка. Ты прекрасно играешь.
ПЕВИ. Я умница, правда? Вас трое мужчин. Я как-то скрашиваю вашу жизнь…
ВИКТОР. Да, сестренка… Ему не нужно было равенство… Иоганну Себастьяну Баху не нужно было равенство. Он и так себя чувствовал равным с природой… Нет большего преступления на свете, чем эта идея равенства. Человек сам чувствует, кто ему равен, а кто нет. Всё испоганили, всё — этим равенством.
ПЕВИ. Что с тобой, Виктор?
ВИКТОР. Нет, нет. Танцуйте, танцуйте… Там, в баре играют другую музыку. Большевики опять наигрывают свои блатные мелодии. Они не меняются, они не могут измениться. Эти их танго, фокстроты. Вы бы посмотрели на их морды. Раньше они кричали — народ, рабочий класс. А теперь выясняется, что им не за кого спрятаться. Некого подставить… Всех перерезали, передушили. Когда у них отняли власть, они стали обычными уголовниками… Теперь они обжираются в барах. Жрут, скоты! И вопят, что не отдадут свои партийные богатства. А народ голодает, давится в очередях за банкой тухлых консервов. Половина страны за чертой бедности. И они еще орут, что было что-то хорошее. Почему они такие наглые, почему?.. Кто-то должен за это ответить?..
ПЕВИ. Что с тобой, Виктор?
ВИКТОР. Почему вы не танцуете?.. Август, Певи… Вы не видели ее лицо… А я видел, видел, там, в баре…
ПЕВИ. Виктор, ты обещал пойти спать.
ВИКТОР. Подожди, сестренка, подожди… В баре играют другую музыку… Нам надо поговорить с Августом… Ты иди спать.
ПЕВИ. Не пойду. Ты нехороший человек.
ВИКТОР. Может быть, я и нехороший. Но я не могу быть еще хуже.
АВГУСТ. Что случилось, Вика?
ВИКТОР. Зачем всё так? Ведь могло быть всё иначе.
АВГУСТ. Иначе, как правило, не получается.
ВИКТОР. Уйди, Певи. Если ты не хочешь меня возненавидеть.
ПЕВИ. Нет. Ты что-то затеял.
ВИКТОР. Я скажу только два слова Августу.
ПЕВИ. У вас есть секреты от меня?
АВГУСТ. Нет. У нас нет секретов.
ВИКТОР. Скажи, что есть секреты!
АВГУСТ. Вика, в чем дело?
ВИКТОР. Ну, ладно, тогда выпьем! Выпьем за то, что у нас нет секретов. У меня есть тост. У меня есть несколько тостов.
АВГУСТ. Может, не стоит? Пойдем спать. Завтра утром поговорим.
ВИКТОР. Брось! Возьми рюмку! Я поднимаю тост за себя… За сына убийцы!..
Август ставит рюмку на столик. Виктор осушает свою рюмку. И тут же наполняет ее снова.
ПЕВИ. Вика! Прекрати…
ВИКТОР. Я предупреждал. Теперь слушайте. Теперь я предлагаю тост за мою сестренку, за сестру алкоголика и дочь убийцы!
АВГУСТ. Всё? Тосты кончились? А теперь иди спать. Я тебя провожу.
Виктор наполняет рюмку.
ВИКТОР. Тебе мало той боли, которую мы должны носить с Певи всю жизнь? Зачем ты на ней женился?
ПЕВИ. Замолчи, Виктор! Замолчи…
Август обнимает Певи.
АВГУСТ. Успокойся, Певи. Он не такой плохой, каким представляется.
ВИКТОР. Мало той боли?
АВГУСТ. Во мне нет этой боли. Всё прошло.
ВИКТОР (осушив еще одну рюмку). Врешь! Ты всё помнишь! Это она, глупышка, ничего не смыслит!
АВГУСТ. Это невозможно осмыслить. Когда всю нацию толкают на панель, трудно разобраться — кто продает, а кто покупает… Я не знаю, почему ты называешь своего отца убийцей. Если он и убил, то только самого себя. Он не устоял перед искушением нравиться обществу, даже такому отвратительному, как наше…
ВИКТОР. Но ты не знаешь, никто из нас не знал… И отец тоже не знал…
АВГУСТ. О чем он не знал?
ВИКТОР. Он не знал.
В музыкальную гостиную входит Художник. Он слышит последние реплики.
ХУДОЖНИК. Что здесь творится?
АВГУСТ. Пустяки, отец, чуть-чуть истерики перед сном. Спокойной ночи (обнимает Певи).
ХУДОЖНИК. Ты пьян, Виктор!
ВИКТОР. А ты слишком трезв.
ХУДОЖНИК. Идите спать, дети. А ты останься.
Август и Певи уходят.