Сцена 1

Планета Атлантида

Царские покои царя Атлантиды. Всё в бело-чёрных тонах. Контрасты максимальны.

– Я благословляю тебя, дитя моё!

Царь Атлантов, солидный черноволосый мужчина средних лет, обнимает и целует в лоб высокую хрупкую блондинку.

– Спасибо, отец! Твоя поддержка нужна мне всегда, а сейчас – особенно!

Царь, отстраняя от себя принцессу:

– Ты боишься, Базелея? Неужели ТЫ боишься?

Принцесса, отстраняясь от отца и смущённо закрывая лицо руками:

– Боюсь… Чует моё сердце что-то недоброе… Но оно же и зовёт меня в путь! Моё сердце, живущее любовью к принцу! И, конечно, к тебе, папа…

Бросается отцу на грудь.

Тот ласково, стараясь скрыть от неё тревогу, поглаживает девушку по спине:

– Базелея… Единственная дочь моя! Та, в чьих жилах течёт кровь миллионнолетней истории нашего народа! Тебе я передал все мои знания о добре и зле, ты владеешь белой и чёрной магией, и ты можешь обрести власть над любым миром, и над раем, и над адом! Ты обладаешь силой Света и Тьмы, дочь моя, настоящей силой! И тебе нечего бояться!

Базелея:

– О, да… Но неужто ты, великий Гадир, собравший, сохранивший и приумноживший неисчислимые знания Атлантов о Вселенной, знания технические и магические, неужто ты не чувствуешь – страшное зло надвигается на нас! Зло, чья мощь превосходит силу, сокрытую в моём разуме… Моё сердце беспомощно перед этой Тьмой. О, да… Я боюсь!

Гадир, не в состоянии сдержать волнение:

– Ты моя преемница, дочка. Ты намного могущественнее меня. Если твоё сердце чует беду, значит, настоящая трагедия уже не за горами. Отменим твоё путешествие! Пусть уж лучше сын Бога Земли, принц Адонай, сам посетит нашу планету!

Базелея, решительно:

– Нет! Согласно вселенским правилам, я должна прилететь на планету – родину жениха. Какое бы испытание ни ждало впереди, я верю: любовь поможет преодолеть зло и боль! А в наших с Адонаем чувствах я ничуть не сомневаюсь. Я отправлюсь в это путешествие, отец. Не бойся за меня. Я справлюсь и не подведу мой народ. Наш народ, отец. Ты передал мне свои знания, но ещё не раскрыл, как ими пользоваться.

Гадир:

– Если твоё сердце чувствует искренне, если ты любишь или ненавидишь по-настоящему, ты сама узнаешь, как превратить данные тебе магические знания в орудие созидания или разрушения. Разум твой лишь хранит знания. А вот сердце превращает их в оружие.

К ним подбегает атлант.

Атлант:

– Принцесса, медлить нельзя! Переход между мирами закрывается через пятнадцать минут! Ровно столько времени нам потребуется, чтобы добраться до Земли! Амадео, Бог этой планеты, ждёт вас, чтобы соединить сердце своего сына с вашим сердцем! Поторопитесь! Судьба Вселенной находится в ваших руках!

Базелея:

– Зарон прав. Надо спешить.

Гадир, Базелея и Зарон поспешно выходят из царских покоев.

Выходят на покрытую белой травой поляну. Посреди поляны возвышается чёрный космический корабль.

Отец, обнимая дочь:

– Доброго пути, Базелея, милая моя девочка!

Принцесса, обнимая отца:

– Прощай, отец!

Отец, внезапно спохватываясь:

– Подожди! Поддавшись эмоциям, мы едва не упустили самое важное.

Достаёт из-за пазухи пузырёк с ярко-золотой жидкостью.

Базелея, почтительно:

– Эликсир бессмертия!

Гадир:

– Он самый. Открытый мною в алхимических опытах сто тысяч лет назад, он даровал народу Атлантиды физическое бессмертие. Но все эти годы мы были мертвы духовно. Мы не радовались, не вдохновлялись, не мечтали и не сочувствовали. Атланты не умели любить. Ты, Базелея, первая дочь твоего народа и первая царская дочь, которая смогла полюбить и выходит замуж не по расчёту, а по велению сердца! Твоя душа – это духовный эликсир бессмертия! Вместе с моим алхимическим открытием вы принесёте народу Атлантиды истинное бессмертие, долгожданную гармонию физического и духовного начала!

Базелея робко берёт пузырёк из рук отца.

Гадир:

– Но помни: эликсир бессмертия надо носить у самого сердца! Согреваемый его теплом, он сохраняет свою волшебную силу! Передай его Амадео, Богу Земли. И пусть наши народы, земляне и атланты, объединятся силой подлинного могущества! Если вдруг ты потеряешь эликсир, то сумеешь создать его сама. Рецепт эликсира бессмертия я передал тебе вместе с другими магическими знаниями. Но у любой медали есть оборотная сторона. Сила твоя – она же твоя слабость. Ты не погибнешь ни от огня, ни от воды. Оборвать твою жизнь может только тот, кого ты любишь больше всего на свете. Твой друг – он же и твой враг, дочь моя.

Базелея, пряча флакон за пазуху:

– Я буду беречь его как твой завет, мой отец и мой учитель! Какой он горячий, эликсир бессмертия! Точно сама жизнь!

В зал:

– Но сердце моё – словно ледяной камень в груди. Я почти не чувствую его биения. И с каждым вздохом жизнь почему-то утекает из моей души… И я иду за ней… Туда… Навстречу могильному мраку… Во тьму неизвестности… Ведь я так хочу жить! И любить.

 

Сцена 2

Планета Земля

Величественные покои Высших сил. Всё в белом и золотом сиянии. Очень яркие краски, роскошь.

Стройный черноволосый юноша неотрывно смотрит сквозь огромное, в пол, окно, в бездонно голубое небо.

Высокий статный мужчина нервно меряет шагами пространство.

– Ну что там? Приближаются?

Юноша, не отрывая взгляда от неба:

– Нет… Всё ещё нет… Ну где же они? Давно должны были прилететь…

Мужчина:

– Да уж… Межпланетный переход закрылся почти два часа назад! И где же их носит? Что-то неладное творится: атланты на всю Вселенную славятся своей педантичностью!

Юноша:

– А вдруг они заблудились? Потеряли дорогу, заплутали и оказались неведомо где!

Мужчина:

– Невозможно! Адонай, этого не может быть. Переходы между мирами – это прямые коридоры. Они напрямую связывают друг с другом два разных времени и пространства. Потеряться в переходе категорически нельзя. Потеряться самому… Но если кто-то обладает властью над перемещением во времени… То он может создать новый коридор и изменить направление корабля…

– Господин! Господа!

Вбегает запыхавшийся и явно напуганный молодой человек.

– Там… Этот… Там!

– Уже тут!

Из-за спины молодого служащего возникает худой до измождения человек. Ощущение силы, идущее от него, никак не вяжется с тщедушностью его внешности.

– Достопочтимый Бог Земли, Амадео! – кланяется мужчине. Тут же исчезает и появляется перед юношей. – Многоуважаемый и многообещающий принц Адонай! – кланяется юноше.

Молодой служащий старается вытолкать посетителя, но не может даже коснуться его рукой:

– Я не позволял ему! Я не хотел! Это всё он! Он хитростью проник!

Амадео, не сводя пристального взгляда с посетителя:

– Оставь нас, Фабий. Ты сделал всё как положено. Здесь нет твоей вины.

Фабий, растеряно:

– Но ведь он…

Амадео:

– Главный злодей Мироздания. Иди, Фабий. Жди новых распоряжений.

Фабий кланяется и уходит, смерив негодующим взглядом вторженца.

Адонай:

– Отец, зачем вы… Он же действительно опасен!

Амадео:

– Меру опасности на моей Земле определяю только я сам. Итак, Велиар, демон лжи, жадный до крови вампир, по какому же поводу посмел ты явиться в мою обитель? Я давно изгнал тебя и весь твой род с моей планеты!

Велиар, низко кланяясь:

– Не изволь наказывать меня, великий Бог Земли! Сначала выслушай. Я, ничтожнейшее из ничтожных созданий, осмелился нарушить твой покой по причине великой, неоспоримой важности!

Адонай, резко выступая вперёд:

– Да что может быть сейчас важнее нашего дела, отец! Почему вы его терпите? Отчего столь благосклонны к нему, презренному отродью Тьмы? Корабль с моей возлюбленной, принцессой Атлантиды, потерялся где-то в безграничных просторах Вселенной!

Велиар:

– Так об этом я и толкую!

Адонай, подбегая к вампиру и хватая его за шиворот:

– Говори, что тебе известно! Говори!

Амадео:

– Отпусти его, Адонай.

Принц нехотя отпускает Велиара.

Тот по-змеиному, с мерзкой улыбочкой отряхивается.

Амадео:

– Что известно тебе, самый отвратительный из ныне живущих тварей, о моей будущей невестке? Хочешь жить – говори!

Адонай выхватывает из ножен серебряный меч и приставляет его к горлу вампира.

Велиар, противно хихикая:

– Уж пятьсот земных лет, как я не боюсь серебра, принц! Времена меняются, и мы, создания Тьмы, меняемся вместе с ними! Теперь убить меня не так просто, как то было раньше… О, то восхитительное время! Когда я и мой род ещё жили на этой прекрасной планете! Скажи, Амадео, а кровь твоих землян всё так же сладка и питательна, как раньше?

Адонай:

– Всё равно ты смертен, как и любой демон, вышедший из жадной утробы тьмы! Поверь, я найду способ вернуть тебя обратно!

Вампир:

– О-о-о, это весьма маловероятно! Ты не владеешь знаниями настоящей силы! Но даже если ты низвергнешь меня в ад, я очень скоро вернусь обратно. Моя душа вселится в любое тело, например, в тело твоей возлюбленной, принцессы Базелеи, поработит её душу и обратит в вампира! Совсем необязательно кого-то кусать, чтобы заставить его… или её… служить Тьме!

Амадео:

– Прекратите паясничать! Оба! Велиар, говори, с чем ты пришёл! Иначе…

Велиар:

– Я пришёл, дабы раскрыть вам глаза на страшный, невероятный по своему разрушительному замыслу заговор!

Амадео:

– А почему я должен верить тебе?

Велиар:

– Не должен. Если бы дело касалось только меня. Но тут замешана вся Вселенная! Тебя, великий Бог Земли, тебя, который своей мудростью и добротой столько раз спасал планету от неминуемых, казалось бы, концов света, апокалипсисов и уничтожения злыми силами, тебя запросто обвели вокруг пальца! Обманули как наивного простачка! Потеряно слишком много времени. Ситуация безвыходная. Абсолютная гибель грозит всем нам! Не знаю, как тебе, твоему сыну и твоему народу, но лично мне жить хочется. Очень хочется! Во имя жизни я готов на время примириться с тобой, мой самый ненавистный враг.

Амадео, отворачиваясь от вампира:

– Я не верю ни единому твоему слову, демон лжи.

Велиар в мгновение ока возникает перед ним. Адонай с обнажённым мечом бросается следом. Велиар, с поклоном, обращаясь к Амадео:

– Извольте взглянуть на эти документы, мой великий правитель!

Адонай выхватывает из рук Велиара бумаги. Поспешно читает.

Меняется в лице. Передаёт бумаги отцу.

– Отец… Простите мою дерзость… Но это… это просто ужасно!

Амадео, внимательно читая:

– Что? Не может быть!

Велиар:

– Ещё как может!

Амадео:

– Ты подделал бумаги!

Велиар, с поклоном обращаясь к Адонаю:

– Мой принц, чьё сердце не может не опознать истину! Не соизволите ли вы вдохнуть аромат этих строк?

Адонай берёт бумаги и нюхает их:

– Сомнений нет! Это духи Базелеи!

Без сил опускается на пол.

Амадео:

– Тайная переписка королевы Амазонии и царя Гадира… Мы пропали. Чудовищная беда уже накрыла Вселенную своей чёрной тенью!

 

Сцена 3

Планета Везувий

Красный цвет повсюду. Разные оттенки красного.

– Отпустите меня! Как вы смеете прикасаться ко мне!

Разгневанная Базелея тщетно пытается вырваться из удерживающих её рук. С ужасом всматривается в лица. Её держат два зомби. Принцесса кричит ещё громче. Но в её голосе не страх, а ярость.

– Тише, тише! Ваше высочество, зачем же вы так переутомляете себя? Вам никак нельзя испытывать столь сильные эмоции. Гнев, ярость… Разве дочери великого Гадира дозволено испытывать низменные чувства? Любовь и добросердечие – вот ваши душевные спутники, или же я ошибаюсь?

Вышедший словно из ниоткуда Велиар низко кланяется, но смотрит с угрозой.

Базелея:

– Ты ошибаешься в одном, исчадие ада, безжалостный кровопийца! Моя жизнь тебе точно не по зубам!

Велиар:

– Надо же! Моя слава бежит впереди моих замыслов. Я польщён. Вы полагаете, принцесса, что ваша тонкая шкурка мне не по зубам? Что ж, посмотрим…

Направляется к Базелее, но вдруг из темноты выпрыгивает огромный тигр и приземляется прямо перед Велиаром.

Оглушительно рычит.

Велиар, поморщившись:

– Вечно ты поперёк батьки в пекло лезешь, дорогой братец! Конечно, я не буду вкушать её кровь без твоего соучастия в этом роскошном пиршестве! Как ты мог так плохо подумать о своём старшем родственнике!

Тигр, превращаясь в крепко сбитого упитанного парня:

– Каков ты есть, так я о тебе и думаю, дорогой братец! Не проходит и дня, чтобы ты не попытался отнять у меня лакомый кусок! А ведь мы вместе составили наш великолепно разрушительный план, вместе замыслили самое гениальное злодеяние во Вселенной! А сейчас ты хочешь забрать всё себе, не подумав поделиться с младшим братом!

Базелея:

– Негодяи! Я наложу на вас заклятие Атлантов, и вы умрёте мучительной смертью! Выпустите меня, иначе вам несдобровать!

Пытается произнести магические слова, но губы не повинуются ей.

Базелея, в недоумении:

– Отчего моя магия здесь бессильна?

Велиар, не обращая внимания на принцессу:

– Ну что ты, Бельфегор, брат мой! Мы же с тобой рождены от одного отца, хоть и от разных матерей! Ты – потомок самой могущественной династии оборотней, а я – держатель главного рода вампиров. Мы с тобой вместе управляем адом Вселенной, сердцем Тьмы, планетой Везувий.

Бельфегор:

– И ещё доброй сотней планет, захваченных и порабощённых нами!

Велиар:

– Верно. Объединив силы, мы стали неуязвимыми. Наша семья из вампиров и оборотней захватывает новые и новые миры… Мы обращаем их жителей в нашу веру, в нашу плоть, ставим на наш путь! А несогласных с нами ждёт ужасная участь! Благодаря нашему родственному коварству наша дружная семейка всё время растёт! Семейное зло поглощает Вселенную!

Базелея:

– Кровожадные твари! Мерзкие захватчики! Я отомщу вам!

Снова пытается произнести заклятие, но тщетно.

Базелея:

– Да что же такое! Я чувствую гнев и ярость! Неужели недостаточно сильны во мне эти чувства?

Бельфегор, не обращая внимания на принцессу:

– Тогда будем следовать нашему общему плану!

Велиар:

– Да! И никто не сможет нам помешать!

Базелея делает отчаянный рывок и освобождается. Пытается бежать, но отовсюду выступают зомби.

Велиар, хохоча:

– Наши верные рабы, полученные из некогда мятежных жителей завоёванных нами планет! Вы, которые боролись за Свет, но оказались порабощены Тьмой! Вы, проклятые навечно! Когда мы закончим, объедки достанутся вам, как всегда!

Рыча, зомби наступают на Базелею.

Бельфегор обращается в гигантского медведя и бросается на девушку, которую держит Велиар.

Вспышка красного света, и Базелея, Велиар и Бельфегор исчезают.

 

Сцена 4

Планета Везувий. Будущее

Каменистая пустыня. Тусклый свет красного солнца. Серые камни, облитые тусклым красным светом.

На земле, среди камней, разметав длинные светлые волосы, лежит Базелея. Она спит.

Она вздрагивает и стонет во сне, словно борясь с кем-то. Затем пронзительно кричит.

Резко просыпается от собственного крика.

Садится. С недоумением смотрит вокруг.

– Какой странный сон… Я проснулась во сне? Или в яви? Где я?

Трогает камни, почву. Видит следы возле себя. Следы человека и зверя. Вскакивает на ноги.

– Кошмарный сон!

Поспешно ощупывает себя, словно проверяет воспоминания. В изумлении смотрит на раны на руках.

– Это был не сон!

Мгновение осознания.

И крик души:

– Нет!!!

Обращается к тусклому, как запылённая лампочка, Солнцу:

– Нет, нет! Отец! Они покусали меня! Они оба, вампир и оборотень! Боже мой, кем же теперь я стану?! Что будет с моей душой?! Все знания, что ты передал мне, не имеют теперь никакой силы! Что мне делать? О, как же горька твоя судьба, Атлантида! В каких же злодейских она окажется руках!

Падает на землю.

– Мой возлюбленный… Адонай… Твоей любовью я живу сейчас, в это ужасное время… Биение твоего любящего сердца эхом отзывается в моей груди… Моё ж сердце мертво и пусто, как и эта неизвестная мне пустыня, что удерживает меня в плену своей жёсткой безжизненности. Я хочу всё забыть. Пусть боль растает вчерашним сном. Я не желаю помнить даже саму себя…

Опускается на землю и засыпает.

Раздаются тихие шорохи.

Принцесса поднимает голову и видит множество полупрозрачных силуэтов, приближающихся к ней со всех сторон.

Она вскакивает и заслоняется руками. Читает заклятие:

– Силы зла, явитесь передо мной как перед вашей владычицей! Да не посмеете вы нанести мне вред! Да повинуетесь всякому моему приказу!

Но силуэты продолжают приближаться.

Принцесса кричит.

Наконец они останавливаются, и из плотного кольца силуэтов выступает один.

– Высокородная госпожа, принцесса Базелея! Мы не причиним вам вреда, ибо не являемся злыми силами.

Базелея:

– Тогда кто же вы? И почему напали на меня?

Силуэт:

– Мы не напали на вас, великая будущая правительница Атлантиды, повелительница тайных и могущественных знаний чёрной и белой магии!

Базелея, заметно осмелев:

– Так кто же вы?

Силуэт:

– Мы посланники из будущего. Для вас, принцесса. Сейчас вы находитесь не в своём веке, но намного позже. Века, тысячелетия спустя…

Базелея:

– Где я?

Силуэт:

– На планете Везувий.

Базелея:

– Не может быть. Я была там несколько мгновений назад… Пока не уснула… Или не потеряла сознание… Только один человек во Вселенной владеет тайной перемещения во времени!

Силуэт:

– Вы правы. Это Амадео, Бог Земли.

Базелея:

– Так это он заточил меня в этой пустыне! Он украл меня!

Силуэт:

– О, нет. Есть ещё одно существо, то, которое украло у Бога Земли его тайну – способность управлять временем. И за это преступление, а также за многие другие злодеяния оно было с позором изгнано с планеты Земля, из плодородного жизнью рая Вселенной.

Базелея:

– Кто же? Кто?

Силуэт:

– Вы видели его и, к несчастью, общались с ним. Так, как оно того хотело. И с его ближним родственником тоже.

Базелея:

– Но разве это был не сон? Я хочу, чтобы это был только сон!

Силуэт, печально:

– Увы, принцесса, сон зачастую оказывается явью, а явь – самым настоящим сном.

Базелея:

– Не верю! Не может быть!

Силуэт:

– Чтобы победить врага, его надо осознать и принять. Иначе вы не сможете воспользоваться данными вам знаниями. Не обманывайте себя, принцесса. Вспомните всё.

Базелея:

– Но как?

Силуэт:

– Взгляните на ваши раны.

Базелея с трудом, словно через силу, подносит руки к лицу.

– О, нет! Меня покусали! Я заражена! Вирус зла внедрился в мою кровь, в мою душу. Я была рождена принцессой Атлантиды, наследницей престола, матерью моего народа. Так кто же я теперь?

Силуэт:

– Вам предстоит найти ответ на этот вопрос в самом главном сражении в вашей жизни. Ваше сердце знает правду.

Базелея, прижимая руку к груди:

– Я не чувствую его биения. Моё сердце мертво.

Ощупывает потайной карман:

– Эликсир! Он пропал!

Силуэт:

– Злодеи забрали его. Но не всё потеряно, принцесса. Смерть – это не отказ от тела. Смерть – это отказ от своей души. Душа живёт, пока в ней есть любовь. Вы мертвы всего лишь наполовину. А наполовину – полны жизнью!

Базелея:

– Твоя мудрость мне знакома. Кто ты?

Силуэт, выступая на более яркий свет:

– Да, моя госпожа. Мы знакомы. Я Зарон.

Базелея:

– Зарон? Мой верный слуга? Любимейший из атлантов?! Но как ты здесь оказался?! И кем ты стал?..

Зарон:

– Я пал жертвой того же зла, что хочет лишить вас жизни и души. Мы все – его жертвы. Мы – призраки, души, не нашедшие пути ни в рай, ни в ад. Мы заперты на этой планете. Она – наша вечная тюрьма.

Силуэты выходят на свет, и видны их лица.

Базелея:

– Земляне… Жители Амазонии… Викинги… Атланты!!! О великие Боги! Что случилось с вами? Со всеми нами?

Зарон:

– С целой Вселенной, моя госпожа. Да, мы все здесь. Мы – те, кто посмел противиться тёмной власти демонов лжи и корысти. Мы встали на дороге Велиара и Бельфегора. Два сводных брата, два величайших злодея Вселенной, вампир и оборотень, победили нас и наказали. Они пытались обратить нас в зомби, но не смогли: слишком много оказалось в нас света и доброты. За неповиновение мы были лишены духовной и жизни, и смерти. Мы – призраки бытия, затерянные во времени и пространстве. Вечное забвение – наш удел…

Базелея:

– Я не позволю! Я спасу вас!

Оглядывается:

– Но где же я тогда? Разве эта пустыня – планета Везувий? Ах, отец, а что с тобой?

Зарон:

– Царь Гадир и остальные правители великих планет пока в безопасности. Злодеи захватили нас, вернейших их слуг, полагая, что тем самым обесточат своих врагов. Сейчас оба кровожадных брата планируют коварное нападение на ничего не подозревающие мирные народы. Но Велиар и Бельфегор ошиблись, думая, что заточение в вечном забвении, в безжизненном будущем их родной планеты Везувий остановит нас. Мы продолжаем нашу борьбу. Для этого мы пришли к вам, принцесса. Мы находимся в будущем. А конкретнее – в будущем планеты Везувий, в сердце ада Вселенной.

Базелея:

– Что я должна делать?

Зарон:

– Спасти Вселенную. Жить любовью и во имя любви. Вернуть эликсир бессмертия и передать его тому, кто этого действительно достоин.

Базелея:

– Я бы хотела дать его вам! Но я не помню его рецепт… Равно как и саму себя…

Зарон:

– Вспомнив себя, вернув себе способность чувствовать и любить, оживив себя, вы вспомните и рецепт эликсира бессмертия. А пока, принцесса, вы должны сдаться.

Базелея:

– Что-о-о-о-о?!

Зарон:

– Вы должны сдаться врагу. Позволить ему властвовать над вами.

Базелея:

– Как долго?

Зарон:

– Вы сами почувствуете этот предел.

Базелея:

– Смогу ли я…

Зарон:

– Текучесть и податливость воды побеждает твёрдость камня и беспощадность металла…

Базелея:

– Игра стихий… Зло является обратной стороной добра. Я загляну по ту сторона Зазеркалья. Кстати, а почему планета Везувий, славящаяся своими кроваво-красными лесами и багровыми реками, вдруг превратилась в бесплодную пустыню?

Зарон:

– Вампиры и оборотни уверены, что будущее их родной планеты безжизненно, потому что их род распространится на другие планеты. Более плодородные. Полнокровные жизнью. Богатые пищей для вампиров и оборотней!

Базелея:

– Мы должны найти способ вернуться в нашу современность, в наше настоящее! И остановить злобных захватчиков!

Зарон:

– Увы, только Бог Земли и вампир Велиар владеют тайной перемещения во времени.

Базелея, решительно:

– Я принимаю бой. И для начала я сдаюсь врагу.

 

Сцена 5

Планета викингов

Синий и белый цвета. Очень глубокие и насыщенные. Холодное море и снега.

– О-о-о! Кто к нам пожаловал! От радости зачесались даже мои старейшие шрамы!

Огромный волосатый мужик по-медвежьи обнимает Амадео.

– Ну что там, в будущем? То есть, в вашем настоящем? Мы-то вертимся на периферии Вселенной, прячемся в слоях её прошлого! Кстати, как прошло твоё путешествие во времени? Трясло не сильно?

Амадео:

– Как обычно, мой добрый друг, всё как обычно! Единственное – поток ледяного ветра, несущего перемены к худшему, продувает насквозь. Беда подступает к нашим границам чёрной тенью… Я прилетел просить твоей помощи, мой давний друг!

Амадео горячо жмёт руку викингу.

Викинг:

– Безмерно рад видеть тебя, старый вояка!

Амадео:

– И я счастлив повидаться, дружище Бурр, грозный, но с добрым сердцем, предводитель славных викингов! Вот если бы ещё и повод для встречи был бы менее ужасным.

Бурр:

– О каких ужасах ты там бурчишь? Ледяные потоки… Наступающая тьма… Что случилось-то? Адонай?..

Амадео:

– О, нет, с сыном моим всё в порядке. Если не считать раны, нанесённой его по-юношески хрупкому сердцу.

Бурр:

– Сердечные раны? Ерунда! Не набрав их по молодости, не обзаведёшься опытом в зрелости! Так дураком и помрёшь! Зарубцуется и зарастёт! Шрамы должны покрывать сердце воина как мозоль пятку. Чтобы копья Амура отлетали от него как от брони! Или твой Адонай не воин, а, старый боевой друг?

Амадео:

– Пока что он только учится.

Бурр:

– Что ж, учиться никогда не поздно! Главное – не застрять за партой навечно! Тогда нечем, кроме расковыривания быльём заросших сердечных болячек, будет заняться!

Амадео:

– Ты прав, мой верный соратник. Вот только рана, полоснувшая сердце юноши, затрагивает не только его одного. Рассекает, раскалывает она всю Вселенную на части. И страшная бездна кровавым морем грозит затопить всех нас.

Бурр:

– Что такое ты говоришь? В чём же опасность этой раны?

Амадео:

– Опасность не в ней, а в руке, нанёсшей её.

Бурр:

– Война? О, ты же знаешь, я всегда согласен всласть помахать своим боевым топором!

Амадео:

– Именно его мощь нужна мне и всей Вселенной сейчас! Но ты даже не спрашиваешь, кто наш общий враг!

Бурр:

– Сердце старого вояки навсегда с тобой, мой соратник по оружию и по взгляду на мир! Сколько войн прошли мы с тобой и ни одну не проиграли! А вражеской кровушкой щедро полили и Землю, и планету Викингов! И не счесть, сколько пудов соли съели мы с тобой! Соль жизни таится в наших с тобой душах! Мы понимаем друг друга с полуслова. Если ты говоришь, что нам угрожают, значит, угроза и правда очень велика. А нести её может только неподдельное зло! Велиар и Бельфегор опять лезут на рожон?

Амадео:

– Как ни странно, нет. На сей раз против нас выступает магическая сила куда более опасная, нежели банда вампиров и оборотней. Атлантида и Амазония объединились ради захвата власти над мирозданием.

Бурр:

– Бог мой… Вот уж не ожидал!

Амадео:

– Хоть я и не твой Бог, но в целом ты прав. И я не ожидал! Эликсир бессмертия уже отправлен из Атлантиды на планету Амазонию, и скоро её вероломные и полные вечной зависти к чужим успехам жители обретут власть над жизнью и смертью. Вооружённые эликсиром и тайными знаниями атлантов, они завоюют Вселенную. Атланты живут вечно и владеют тайными магическими знаниями, но они лишены хитрости амазонок. Не дано атлантам плести сети интриг и строить лабиринты завоевательной стратегии! Именно поэтому они до сих пор, со всеми их знаниями, не завоевали Вселенную! Надёжный союзник был им нужен. И они нашли его! Хитро придумано: королева Амазонии, Лидия, женит своего сына на дочери царя Гадира. Взрывоопасный союз магии и расчётливости! Да мы и пикнуть не успеем, как станем их безвольными рабами. Мы и наши дети… Против чёрной магии, пока она ещё в зародыше, есть только одно испытанное средство.

Бурр:

– Грубая физическая сила.

Амадео:

– Она самая.

Бурр:

– Мои боевые корабли готовы к вылету круглосуточно, ты же знаешь. Не время для разговоров. Но один вопрос не даёт мне покоя. Кто везёт эликсир бессмертия с магической планеты Атлантов на планету, где всем правят женщины?

Амадео:

– Принцесса Базелея.

Бурр:

– Ах, да… Жаль. Красивую девушку всегда жаль. Что ж, соединяем наше оружие и наши армии! В атаку, мой добрый друг! Вперёд – за мир, за жизнь, за любовь!

Амадео:

– За разбитое сердце моего сына.

 

Сцена 6

Планета Амазония

Зелёный цвет всех оттенков. Огненные переливы. Джунгли и солнце. Буйная зелень и яркие цветы. Тропики.

В кресле из тропических цветов величаво-расслабленно отдыхает королева Амазонии. Чёрные длинные волосы волнами струятся по её обнажённым плечам. Чёрные кошачьи глаза полуприкрыты в сладкой дрёме, но стороннего наблюдателя не покидает ощущение: даже спящая, Лидия всегда настороже. Плащ из багровой с золотом кожи распахнут, являя миру затянутое в чёрную кожу мускулистое тело воительницы. На бедре поблёскивает короткий меч. Ножны со стрелами и арбалет стоят рядом, прислонённые к креслу.

Королева готова к войне в любой момент.

Внезапно она вздрагивает и открывает глаза. Стремительно бросается к окну, увитому дикими лианами.

В этот же момент дверь за её спиной распахивается, и в комнату вваливается шумная компания: красивый молодой человек в компании весело щебечущих девушек. Их игривый смех резко контрастирует с обликом: на всех девушках чёрные кожаные облегающие комбинезоны. На поясе у каждой – короткий меч.

Юноша, облачённый в воздушные белые одежды, подбегает к креслу, где только что сидела Лидия, но ловит лишь её тень.

Королева амазонок прильнула к окну и тревожно смотрит вдаль.

Вмиг оценив ситуацию, боевые девушки окружают королеву плотным кольцом.

Юноша:

– Мама? Где же ты?

Замечает мать у окна.

– Ах, чудесная погода сегодня, не правда ли?

Лидия, сердито разворачиваясь к нему:

– У тебя на уме одни развлечения, Элиан! Хотя что же ещё от тебя ожидать: ты рождён не для власти, но для размножения.

Элиан, обиженно:

– Ну, мама! Что плохого в размножении? В чувствах? В любви?

Лидия, опять всматриваясь в окно и сжимая пальцы вокруг рукояти меча:

– Да ничего. Если только есть кому прикрыть твои тылы.

Элиан, явно ничего не понимая:

– Что ты там высматриваешь, мама? Неужто моя новая собака мнёт твои любимые цветы?

Лидия, устало разворачиваясь к нему:

– Сын мой, ты безнадёжен. Но это даже к лучшему. На моей планете мужчина принадлежит женщине и должен знать своё место. Ты глуп, и это уберегает тебя от претензий на власть и от судьбы твоего отца.

Элиан:

– Отец… Кстати, а когда он вернётся из того далёкого путешествия, в которое ты отправила его десять лет назад?

Лидия, доставая меч из ножен, всматривается в сталь, как в зеркало. Затем проводит пальцем по острию и улыбается:

– Скоро… А может быть, никогда…

Элиан:

– Ну, мам, ты же обещала, что он вернётся! Ты обещала!

Сердито топает ногой и хнычет.

Девицы смотрят на него с равнодушным презрением.

Лидия, садясь в кресло:

– Я прожила на этом свете двести пятьдесят амазонийских лет. Я ещё молода и могу сражаться и рожать детей. Желательно девочек. Я понимаю устройство Амазонии и Вселенной. Но ума не приложу, что делают боевые корабли землян, атлантов и вытащенных из глубин времён викингов у границ моей планеты…

Обращаясь к девицам:

– Впустите их. Хитрость срабатывает только в том случае, если владеешь правдой.

Раздаются громкие звуки приближающихся тяжёлых шагов. Слышно, что идёт много человек. Но в звуки шагов вплетаются тяжёлое дыхание и приглушенное рычание, вперемешку со стуком когтей.

Лидия, чёрной пантерой выскакивая из кресла:

– Что такое?

В дверной проём вваливается огромный лев. Девицы тут же окружают его, выставив вперед мечи.

Лев застывает, отряхивается и превращается в нагло ухмыляющегося Бельфегора.

Лидия:

– Какого дьявола?

Бельфегор, кланяясь:

– Моя повелительница! Дикие мужчины и дикие звери – не ваш ли излюбленный выбор? Ваша враждебность меня поражает! Ведь когда-то вы были так нежны со мной! А где, кстати, мой сын?

Поворачивается и идёт прямиком к Элиану.

Лидия, выхватывая меч:

– Стоять! Ещё один шаг, и я завершу то, что должна была сделать десять лет назад!

Бельфегор:

– Кишка тонка. Меня не убить этой булавкой. Элиан, мальчик мой…

Элиан, изумлённо:

– Папа?!

В покои врывается несколько человек.

Размахивающий топором, громыхающий бронёй викинг Бурр. Толпа викингов.

Амадео, с длинным мечом наперевес. Адонай с обнажённым мечом. Толпа землян.

Гадир, безоружный, но с опасным блеском в глазах. Толпа атлантов.

Перед Бельфегором из ниоткуда появляется Велиар и берёт брата за руку.

Велиар:

– Не время для восстановления семейных связей. Время для войны.

Бельфегор, нехотя подчиняясь брату:

– Одно другому не помеха…

Лидия, успевшая прийти в себя:

– Как странно! В моих покоях я вижу путников, в окне я замечаю их межпланетные корабли. На чём же и зачем явился сюда ты, демон лжи, пожиратель живой крови? И вдобавок притащил с собой своего сводного братца?!

Велиар, кланяясь:

– Ваше величество изволило позабыть. Мне нет нужды в материальном транспорте. Я перемещаюсь в потоках самого времени. Потревожил я вас по причине очень даже значительной. Миссия моя отныне противоречит моей натуре, но выбирать не приходится. Я здесь, чтобы явить миру правду. Спасти этих важных людей и себя, разумеется.

Лидия:

– Да ну? Послушай демона лжи и сделай наоборот… А вы, достопочтимые странники? Чем я обязана чести видеть вас, да ещё всех сразу? Подумать только, правители трёх крупнейших планет Вселенной посетили мой скромный дом! Вы знаете, моя планета всегда открыта для вас. Но позвольте задать один вопрос: отчего вы все прибыли сюда на боевых кораблях?

Амадео, выходя вперёд:

– Коварная Лидия! Мы знаем правду! Ты и царь атлантов, вероломный Гадир, заманили в ловушку целую Вселенную! Хитроумный же план вы составили! Жажда власти, зависть к чужим достижениям, безжалостный расчёт – вот что двигало вами! Трусы! Побоялись вступить в честный бой! Решили действовать интригами!

Разворачивается к Гадиру:

– А ты ответишь за разбитое сердце моего сына!

Велиар:

– И не только за его сердце! Бог Земли, не забывай: Гадир намеревался уничтожить сердца твоего народа! Превратить вас в рабов! Отнять свободу и право любить!

Гадир:

– Амадео, ах, ты гнусный негодяй! Безжалостный лгун! Ведь это ты запланировал захватить Вселенную, незаконно завладев знаниями, тебе не принадлежащими! Знаниями атлантов! Ты украл Базелею, сделав вид, будто она не долетела до твоей планеты, заблудилась в коридорах времён! Ты, владеющий тайной перемещения во времени, сам и спрятал её в одном из тупиков времени! На твоих руках кровь моей дочери! Ты её похитил, пытал и убил!!!

Бельфегор:

– Я сам видел! Он вырвал последние заклинания из её сердца, а потом вырвал и само сердце из её груди! И ещё бьющееся, истекающее юной кровью скормил своему шелудивому другу, вот этому дикому мужлану!

Указывает на Бурра.

Бурр:

– Ах, ты, нечисть поганая…

Адонай:

– Как ты смеешь! Подонок!

Заносит меч над головой Гадира, но тот произносит заклинание, и меч выпадает из руки юноши на пол.

Гадир:

– Твой отец – подлец! И ты тоже, если вступил с ним в сговор. Конечно же, вступил. Яблоко от яблони недалеко падает. Отдайте Базелею, негодяи, верните мне хотя бы её мёртвое тело, иначе я прокляну вас, и весь ваш народ, и вы все, слышите, вы все ослепнете навеки! Моя бедная девочка!

Рыдает.

Адонай:

– Отец, что он несёт? Где принцесса? Вот Элиан, её жених. Но Базелеи я не вижу. Наверное, злобная Лидия убила её, сначала вырвав из её сердца тайные знания атлантов. Амазонки не выносят чужого превосходства в красоте, уме, могуществе… В молодости! Базелея была во всём совершеннее Лидии, и одержимая завистью фурия не простила ей этого!

Лидия:

– Однако… С каждым словом всё интереснее!

Гадир:

– Это ты, Амадео, похитил мою дочь, чтобы выпытать у неё магические знания нашего народа! Ты знал, что я передал их принцессе незадолго до её отлёта на твою планету!

Бельфегор:

– Я видел! Мой брат, Велиар, тоже умеет перемещаться во времени. Мы блуждали в его коридорах и услышали крики о помощи. Но не успели. Амадео уже вырвал её трепетное сердце!

Бурр, надвигаясь на Гадира и угрожающе помахивая топором:

– Колись, старый пень, где Базелея? Ты сам притащил её на эту бабью планетку, дабы поженить вот с этой размазнёй (тыкает топором в сторону обомлевшего Элиана), и сдал в руки этой стерве. (Кивает на Лидию. Та с наигранным возмущением поднимает брови). Эй, мамашка (направляется к Лидии), куда девку заныкала?

Амазонки выставляют вперед мечи и стеной стоят перед Бурром. Лидия не реагирует.

Велиар:

– Прошу покорнейше…

Все замолкают и смотрят на него.

Велиар:

– Я знаю, где тело принцессы.

Гадир:

– Где?! Веди меня туда немедленно!!!

Велиар:

– Постойте, ваше величество. Может быть, я и не прав, но полагаю, что принцесса хотела бы, чтобы к ней первым пришёл тот, ради кого и билось её великодушное сердце…

Амадео:

– Она предательница! Изменщица!

Гадир:

– Пусть идёт первым. Твой сын гораздо человечнее тебя, Бог людей.

Адонай:

– Отец, я пойду. Возможно, она любила меня хоть одно мгновение. Может быть, её коварный отец (кивает на Гадира) заколдовал её, заморозил любовь в её душе. Моё сердце чувствует: Базелея невиновна.

Бельфегор:

– Да-да, я вспомнил! Умирая, принцесса звала вас! Помнишь, Велиар? Она кричала: «Адонай, любимый, помоги!»?

Велиар:

– Память об этих мгновениях будет вечно жить в моём тёмном и холодном сердце, согревая его, столько в её крике было любви!

Амадео:

– Хорошо, сын мой. Иди.

 

Сцена 7

Развязка

Сад перед дворцом королевы Амазонии.

Базелея лежит без сознания на ярко-зелёной траве.

Адонай приближается к ней.

Вдалеке стоят Лидия, Элиан, Гадир, Амадео и Бурр. Они наблюдают за происходящим.

В тенях деревьев прячутся Велиар и Бельфегор.

Словно почуяв опасность, Адонай останавливается и оглядывает местность.

Велиар и Бельфегор отступают глубже в тень.

Бельфегор:

– Ну давай же! Подойди к ней! Твоя возлюбленная ждёт, глупый принц!

Адонай прислушивается и вглядывается в тень деревьев:

– Мне кажется или тени на планете Амазония живут своей жизнью? Я слышал чью-то речь… Наверное, тени здесь – это души влюблённых мужчин, погибших от рук коварных соблазнительниц – амазонок…

Велиар, внезапно появляясь слева от принца:

– Любовь и смерть всегда ходят рядом.

Адонай поворачивается к нему, но Велиар мгновенно оказывается у его правого плеча:

– Любовь зовёт тебя…

Адонай разворачивается на голос, но вампир исчезает и снова обнаруживает себя в тени рядом с братом.

Адонай растерянно озирается, но тут спящая Базелея во сне громко произносит его имя:

– Адонай! Любимый…

Принц бросается к ней.

Велиар шипит на Бельфегора:

– Идиот! Чуть всё не испортил своим ненасытно-кровожадным нетерпением!

Бельфегор:

– Хочу созерцать это адское зрелище с точки наивысшего обзора!

Превращается в голубя и взлетает на верхнюю ветку самого высокого дерева.

Велиар отступает в тень и полностью сливается с ней.

Адонай, склоняясь над Базелеей:

– Любовь моя! Наконец ты нашлась! Я не верю своему счастью!

Базелея стонет во сне.

Адонай, нежно беря её за руку:

– Я знал, что ты жива! Твоё сердце будет вечно биться в моей груди! Но как же я соскучился по твоему божественному аромату!

Подносит её ладони к губам и вдруг видит раны на руках принцессы:

– Что это? Что они сделали с тобой? Это что… следы зубов вампира и оборотня?! О, нет, Базелея, нет!!!

Разбуженная его криком, принцесса просыпается.

Мгновение смотрит на принца, потом выгибается и грозно рычит. На глазах ошеломлённого принца превращается в огромную белую пантеру. Красные глаза хищницы горят диким огнём. Пантера рычит, и Адонай видит длинные и острые клыки в её пасти – клыки не зверя, но вампира.

Амадео:

– Вампирооборотень! Нет!!!

Выхватывает меч. Бурр хватается за топор.

Гадир:

– Нет, дочь моя! О небо! Ты превратилась в самого лютого монстра Вселенной! Заклятия мои бессильны против столь чёрного и неизведанного зла!

Лидия стоит на месте, но напряжена как тетива лука. Рука её сжимает арбалет.

Элиан, капризно:

– Мама, а где же папа? Ты обещала, что он вернётся ко мне! Ты обещала!

С дерева слетает голубь и садится Элиану на плечо.

Лидия, пристально глядя на голубя:

– Я сказала тебе в тот раз: «Нет», Бельфегор. И ныне мой ответ всё тот же.

Голубь голосом Бельфегора:

– Если ты не отдашь мне сына, которого ты воспитала идиотом, но которого я намерен спасти, сделав владыкой тьмы на одной из завоёванных мною планет, тогда он не достанется и тебе. Я уничтожу его.

Лидия, сжимая арбалет:

– Мой сын навсегда останется дураком, но никогда не ступит на путь зла. Твой вызов принят. Посмотрим же, кто кого.

Адонай:

– Нет!

Пантера прыгает на него, сбивает с ног и подминает под себя. Разевает пасть.

Адонай:

– Базелея, пусть будет, как ты того пожелаешь. Я не буду бороться с тобой, сердце моё. Если любимая желает моей смерти, я согласен умереть. Но помни, родная: я буду любить тебя вечно. И в этом мире, и в ином. Я отдаю тебе свою жизнь. Я умираю любя, а значит, я умираю счастливым! Будь вдвойне счастлива, любимая!

Закрывает глаза и готовится умереть.

Но пантера замирает в нерешительности. Потом вдруг облизывает Адонаю лицо. Нежно трётся о его грудь головой. Мурлычет.

Голубь слетает на траву и оборачивается Бельфегором.

Бельфегор:

– Ах, ты, глупая кошка! Чего разлеглась! Ешь свой обед, кушать подано!

Пинает принца в бок.

Пантера вскакивает с рычанием и кидается на Бельфегора. Вцепляется ему в плечо.

Мгновенно появляется Велиар.

Велиар:

– Отцепись от моего брата, тварь!

Пытается за шкирку оттащить пантеру.

Велиар:

– Я твой хозяин, или ты забыла! Это я наложил на тебя древнее заклятие вампиров, известное только моему роду, и ты должна убить любого мужчину, которого увидишь на твоём пути!

С нечеловеческой силой отцепляет пантеру и бросает её на траву.

Бельфегор:

– Любого мужчину? Не может быть, Велиар! Ты обхитрил самого себя! Зря я доверился магии твоего рода!

Пантера вдруг превращается в Базелею. Принцесса на корточках сидит на траве и смотрит на Велиара. Затем снова превращается в пантеру.

Бросается на вампира. Кусает его в шею.

Велиар из последних сил отталкивает от себя пантеру.

Падает на траву.

Велиар:

– Силы покидают меня… Я не могу удерживать себя в человеческом облике… Лучше жить зверем, чем погибнуть окончательно… Мой эликсир…

Достаёт из-за пазухи флакон и старается открыть его, но руки не слушаются его.

Велиар корчится на траве. Он то исчезает, то появляется в одном и том же месте. Пытается встать, но не может.

Неподалёку агонизирует Бельфегор. Он превращается то во льва, то в медведя, то в тигра, то в голубя, то в человека. В человеческом облике пытается встать, но не может, и снова превращается в животное.

Наконец Велиар превращается в огромную летучую мышь и взлетает. Пытается напасть на Адоная, но Бурр кидает топор и рассекает мышь пополам.

На траву падает флакон с эликсиром бессмертия.

Видя смерть брата, Бельфегор ревёт, на мгновение преодолевает накатывающую на него слабость и трансформируется в волка. Бросается на Элиана.

Лидия вскидывает арбалет и пускает стрелу. Стрела пронзает волка насквозь. Зверь падает замертво.

На траве вновь сидит прекрасная принцесса.

Гадир, подбегая к дочери:

– Боже мой, дочь моя! Как ты это сделала? Как уцелела?

Базелея:

– Я следовала твоему учению, отец. Ты велел мне слушать своё сердце.

Адонай:

– Почему ты пощадила меня?

Базелея:

– Потому что люблю. Зверь поработил мою душу, страшный, лютый, жадный до крови вампирооборотень. Он разбудил дремавшую во мне ненависть. И в какой-то момент я осознала, кого я ненавижу: моих похитителей. Тех, кто пытался убить моё тело и душу, отнять любовь и право на настоящую жизнь. О, да, их я ненавидела всей душой: Велиара и Бельфегора. Они ненавидели весь мир. И они заразили меня своей ненавистью, я почти стала частью подвластной им непроглядной тьмы. Но через чёрный туман, застилающий сознание, я слышала биение твоего сердца, Адонай. Оно пело о любви, о настоящей жизни, твоё светлое сердце! И его песня провела меня по краю бездны и вернула к жизни! Я не могла лишить жизни того, кого обожаю и боготворю!

Обнимает принца.

Амадео:

– Я знал, что убить вампира и оборотня очень трудно. Раньше для этого использовали осиновый кол, потом серебро. Времена меняются… Где же скрывается их смерть в этом веке?

Гадир:

– В любви. Гибель зла таится в расцвете любви. Сегодня я приобрёл ценнейшее из всех моих знаний: настоящая любовь способна победить любое зло.

Базелея:

– Сегодня я тоже обрела новое знание, отец! Любовь может не только убить, но и спасти! Любовь Адоная спасла меня! Любовь – это когда сердца мужчины и женщины бьются в унисон!

Лидия:

– Любовь женщины и этого… как его там… ах, да! Мужчины… Разве это любовь? Так, баловство ради удовольствия. Игра, обман и самообман. В лучшем же случае – средство для продолжения рода. Я знаю точно: подлинная любовь – это когда сердце матери бьётся за жизнь своего ребёнка.

Лидия и Элиан обнимаются.

Элиан:

– Мама, ты обещала, что папа вернётся! Где же он? Я хочу поиграть с папой!

Лидия, смеясь:

– Ради твоего счастья, сынок, я готова дать тебе поиграть всей Вселенной!

Лидия и Элиан уходят, весело смеясь.

Амадео, Гадир, Бурр, Адонай и Базелея недоуменно переглядываются.

Бурр:

– Что ж, война – единственное, что мне по вкусу после дружбы!

Амадео:

– О, да, сегодня я познал истинную силу твоей любви! Дружеской любви. Самоотверженной и преданной до конца! Благодарю тебя, мой старый друг, за спасённую жизнь моего сына!

Бурр:

– Он твой сын, а значит, надолго поселился и в моём сердце! О, смотрите-ка, вы оба неплохо в нём обосновались! Прямо-таки хозяйничаете! А теперь твой сынок приволок в моё сердце и свою пассию, возлюбленную принцессу! А значит, и батька её в нём же пропишется! Бедное моё сердце! Но ничего, душа викингов велика, как безграничные просторы наших лесов и морей! Добро пожаловать, топчитесь в ней, сколько пожелаете!

Все смеются и радостно обнимаются.

Уходят.

Одна из амазонок, озираясь, прокрадывается на поляну.

Подбирает флакон с эликсиром.

Амазонка:

– Союз королевы с Бельфегором принёс плохие плоды. Элиан совсем ни на что не годен. Но на что способен Велиар?

Открывает флакон и наносит каплю эликсира на палец.

Из кустов выходит Лидия.

Лидия:

– Ты выполнила мой приказ? Нашла эликсир?

Амазонка, приседая в поклоне:

– Да, моя госпожа. Вот он. Но… Но не боитесь ли вы того, что собираетесь совершить?

Отдаёт флакон Лидии.

Лидия подходит к останкам Велиара и обрызгивает их содержимым флакона:

– Магия атлантов гласит: оживлённый с помощью эликсира бессмертия становится рабом того, кто его оживил. Тем более, без помощи брата, этого негодяя Бельфегора, Велиар не будет способен ни на что, кроме полного подчинения мне. А когда я получу в распоряжение его огромную тёмную силу, власть над Вселенной неминуемо перейдёт в мои руки.

Завинчивает крышку флакона.

Лидия:

– Подождём до полуночи. Он должен воскреснуть, едва обе стрелки соединятся в одно целое. И в тот миг самое могущественное зло Вселенной соединится с моим непобедимым коварством.

Уходит.

Появляется Элиан.

Элиан, подходя к амазонке:

– Ну что, Альмира, тебе удалось сделать то, что я просил?

Альмира, нежно:

– О, да, мой возлюбленный!

Показывает каплю на пальце.

Элиан, тревожно глядя на дворец позади себя:

– Мне удавалось дурачить мать целых двадцать лет. Чего не сделаешь ради власти над Вселенной! Но мать умна. Скоро она обо всём догадается! Нельзя терять ни минуты. Давай же, Альмира, действуй!

Альмира подходит к останкам Бельфегора и наносит на них каплю Эликсира.

Альмира:

– Не мало ли эликсира?

Элиан:

– Сила Бельфегора в его неиссякаемой жажде жизни! Эликсир, даже одна его капля, лишь подтолкнёт его!

Опускается на колени рядом с телом волка:

– Давай же, отец, вернись к нам из царства теней! Твой сын и великая битва за Мироздание ждут тебя!

На небе появляется полная луна.

Элиан встаёт, и чётко виден его силуэт на фоне луны. Только это силуэт не человека, а волка.

 

Сцена 1

Планета Амазонии

Королева амазонок Лидия сидит в роскошном кресле. По бокам и сзади её окружают телохранительницы – амазонки.

Лидия, властно:

– Велю сейчас же явиться ко мне моего покорного раба!

Из теней в углу материализуется Велиар. Низко кланяясь, он приближается к Лидии семенящей походкой. Голова опущена. Вампир смотрит в пол. Останавливается шагах в десяти от королевы.

Лидия, насмешливо:

– Подойди ближе, мой верный раб. Вот так. Ещё ближе. Ещё…

Вампир делает каждый новый шаг словно через силу. Останавливается в пяти шагах от королевы. Лидия, насмешливо-раздражённо:

– Ещё ближе! Подходи же ко мне, мой вечный раб! Или ты боишься меня? Не бойся. Сегодня я не в настроении бить тебя, несчастный уродец.

Велиар, с огромным трудом делая последний шаг и не поднимая головы:

– О, нет, моя госпожа, я вовсе не боюсь вас. Осмелюсь вам напомнить, что, оживив меня с помощью эликсира бессмертия, вы обрели надо мной огромную власть. Но эликсир только возвращает душу в тело и заставляет и то, и другое служить воле того, кто им воспользовался. Однако он никоим образом не влияет на мысли, чувства и потребности возвращённой души и оживлённого тела.

Резко вскидывает голову и смотрит прямо в глаза Лидии:

– Но я боюсь самого себя, моя королева. Я боюсь, что моя ненависть и жажда крови преодолеет власть эликсира надо мной. Я боюсь убить вас, моя властительница.

Лидия, смеясь:

– Боишься или желаешь этого больше всего на свете? Твоя ненависть вполне понятна мне, мой раб. Но неужели кровь жертвенных овец и быков, которых я предоставляю тебе вволю, не утоляют твоей жажды?

Велиар, ухмыляясь:

– Вы плохо знаете вампиров, моя госпожа, очень плохо. Нашу жажду может утолить только кровь людей. Особенно великих людей. Таких, как вы, королева. И как ваш сын, принц Элиан. А кровь животных лишь распаляет нашу страсть до чужой полноценной жизни. Госпожа, мои силы слабеют на этом суррогатном питании. И совсем скоро я не смогу захватывать для вас новые планеты… Не могли бы вы разрешить мне и моим собратьям пить кровь мужчин с завоёванных вами планет, всё равно ведь приходится их убивать? А так их смерти не были бы напрасными…

Лидия:

– Ты мой раб. Но твои вампиры, разве они не свободны пить кровь людей?

Велиар:

– Моя королева, вам ли не знать… Если б они были свободны в своём выборе, мы бы с вами имели один разговор, и, поверьте, он оказался бы весьма коротким… Убить вас отдачей простого приказа… Но – нет, моя царственная госпожа. Увы, реалии жизни иные, нежели мы о них воображаем. Есть закон: когда вампир превращает человека в себе подобного, тот становится вечным его рабом… Всю армию вампиров когда-то инициировал лично я сам… И теперь они служат мне против какой бы то ни было, кроме моей собственной, воли…

Лидия, нетерпеливо:

– Не поэтому я вызвала тебя, мой вечный раб. Если так уж необходимо, ты и прочая нежить, что ходит под твоим началом, можете пить кровь убиваемых мужчин. Ненавижу этих бесполезных, тупых и жестоких созданий! Власть женщин прекратит войны в Мироздании. Я населю захваченные планеты лучшими женщинами. А лучшие из мужчин, из самцов, будут рассматриваться как скоты-производители, не более того! Ради вечного мира я пролью океаны крови. Но вернёмся к нынешнему делу.

Нашёл ли ты этого поганого мальчишку, моего сына? Того самого негодяя, которого я взращивала в царских покоях столь много лет и который так нагло и беззастенчиво предал меня, свою родную мать! И не когда-либо, а именно в момент наибольшей для неё опасности! Нашёл ли ты этого мерзавца, в чьих жилах волею злой судьбы течёт моя королевская кровь, ты, мой вечный раб?!

Велиар, отступая назад и ухмыляясь:

– Нашёл, моя госпожа. Разве могло быть иначе, чтобы я, владыка вселенских теней и мрачных зазеркальных миров, не проник в сердце хоть одной, самой сокровенной тайны?!

Лидия, вставая с кресла:

– Так приведи же его ко мне! Немедленно!!!

Велиар:

– Никак не могу, моя властительница!

Лидия, гневно:

– Ты не можешь, ТЫ?!

Велиар, снова чуть отступая, кланяясь и виновато разводя руками:

– В Мироздании есть силы помощнее моей воли.

Лидия, с вызовом:

– Например?!

Велиар, ухмыляясь ещё шире:

– Например, любовь отца к своему сыну.

Лидия, в ярости:

– Это отвратительное животное, поедающее живую человеческую плоть, Бельфегор, всё ещё защищает его?!

Велиар:

– О, да, моя королева! И не просто защищает. Он обратил его в свою веру.

Лидия:

– Мой сын стал оборотнем?! И о какой любви ты здесь толкуешь? Любви между зверями?!

Велиар:

– Именно так. И не абы каким, а одним из сильнейших оборотней Мироздания. Истинной гордостью своего отца. Плоть и кровь многих и многих людей успел он вкусить. И каждый раз наслаждение его, как и умение убивать, всё выше… Ну а насчёт любви… Каждый трактует её на свой лад, моя повелительница… Порой ничто так хорошо не выражает любовь, как ярость и ненависть…

Лидия, сжимая арбалет:

– Убей Бельфегора. А Элиана приведи ко мне. Я сама решу судьбу своего сына. Пусть он уже и не человек. А если ты, мой вечный раб, не исполнишь моего приказа, я уничтожу тебя и на этот раз не воскрешу! Долгие тысячи лет ты будешь скитаться одинокой стылой тенью среди сонма вселенских теней, пока не получишь шанса возродиться и вновь вкусить человеческой крови! Я, королева Амазонии Лидия, лично позабочусь о том, чтоб вечный голод стал твоим единственным спутником в тех скитаниях!

Велиар, кланяясь и отходя назад:

– Как прикажет моя госпожа. Я очень постараюсь выполнить ваш указ.

Лидия:

– Не спеши уходить. Ты получил не все приказы.

Велиар останавливается, не поворачиваясь к королеве лицом.

Лидия:

– Выкручивайся, как можешь, но достань мне эликсир бессмертия атлантов. Тот, которым я вернула тебе твою паршивую жизнь, давно закончился. Мне и моей армии требуется новая доза бессмертия!

Злорадно хохочет.

Появляется амазонка. Кланяется королеве, бросая презрительный взгляд на Велиара. Рядом с амазонкой странного вида субъект (Ирогон).

Лидия:

– Чего тебе, Мегера?

Мегера:

– Вот этот тип просит вас взять его на работу.

Лидия:

– Вроде бы у меня в мужском гареме евнухов достаточно…

Мегера:

– Ваше величество, это же обитатель планеты Андрогиния! Абсолютно безопасен. Размножается почкованием. Его даже кастрировать не надо! Сэкономим! А кого-нибудь из евнухов выгоним.

Лидия:

– Ах, да! Третий пол! Не мужчина и не женщина! Редкий экземпляр. Обычно они не выбираются за пределы своей страной планеты. Ну хорошо. Пусть ОНО приступает к работе.

Велиар делает несколько шагов вперёд.

Но, прежде чем исчезнуть в тенях, полуоборачивается к королеве с угрожающим оскалом:

– Помни, Лидия, и вечность имеет свои пределы.

 

Сцена 2

Планета Везувий

Бельфегор и Элиан стоят на берегу кровавой реки.

Бельфегор:

– Нам необходимо завоевать Землю. Я уверен, что именно там Амадео прячет сына и Базелею, принцессу атлантов. Более того, ходят слухи, что на Земле припрятал своё главное сокровище и царь Гадир. Пока что старый маг и Бог Земли сдерживают напор тьмы, атаки вампиров, но их силы на исходе. Скоро они будут поставлены перед выбором: или бежать с планеты, или погибнуть вместе со всеми её жителями. С теми, кто не захочет принять нашу веру и превратиться в оборотней. Атакуем же Землю, убьём царских щенков и завладеем эликсиром!

Элиан:

– Не согласен я с твоими доводами, Бельфегор…

Бельфегор, раздражённо:

– Сколько раз повторять тебе: зови меня отцом! Что за фамильярная манера – обращаться ко мне по имени! Я породил тебя, я корень всех твоих корней, и ты обязан уважать меня! Ты понял, Элиан! Предупреждаю в последний раз!

Элиан, насмешливо:

– А то что? Цапнешь меня? Это мы уже проходили. Спасибо, хоть руку не отгрыз. А вообще, вас что, не учат осторожнее обращаться с человеком при его трансформации в оборотня? Так же и покалечить можно. Оборотень-инвалид… Социальный пакет, ну там… бесплатная человечинка в этом случае предусмотрены?

Бельфегор угрожающе скалится и рычит.

Элиан:

– Ну ладно, пап, не злись. Ты и меня пойми. Мне сподручнее называть тебя по имени, чем по родственному статусу. Как-никак, где-то ты шлялся ужас сколько лет… А расти под тиранией такой мамочки, как моя, удовольствие ещё то, поверь мне… Кстати, ты сообщал ей своё видение родовых корней? Уж не ярость ли этого спора раскидала вас по разным концам Мироздания?

Бельфегор, морщась:

– Типичный выродок амазонок… Не интеллект они развивают в своих сыновьях, а грубую прямоту примитивного сознания. А, впрочем, я не в претензии. Из таких полудурков, как ты, легко делать идеальных оборотней.

Элиан, откровенно веселясь:

– То есть все оборотни – полудурки? А ты самый главный среди них, папочка?

Бельфегор с рычанием трансформируется в тигра. Элиан, вполне готовый к этому, превращается в льва. Несколько минут они дерутся, но никто не побеждает. Наконец, устав от бесполезной потасовки, они снова превращаются в людей.

Бельфегор, тяжело дыша и взрыкивая:

– А ты стал сильнее, гораздо сильнее… Сколько месяцев прошло с момента нашей последней драки?

Элиан, отдуваясь:

– С последней? Не месяцев, а дней. Семь дней, Бельфегорчик. Семь дней.

Бельфегор снова рычит, но тут с красного неба на них пикирует огромный дракон. Оборотни отпрыгивают в стороны, на ходу трансформируясь, но между ними оказывается не огнедышащее чудище, а стройная симпатичная девушка.

Бельфегор, тяжело дыша:

– Альмира! Когда-нибудь ты огребёшь от своих же! Всё никак не привыкну к буйству твоей фантазии! Нельзя было выбрать более консервативный облик?! Ну, там, волк или лиса. Мало ли зверей в Мироздании.

Элиан, улыбаясь, подходит к девушке:

– Это же неотвратимые последствия превращения в оборотня человека другой расы! Чем воинственнее народ, тем диковиннее облик после трансформации! Амазонки… Заражённые вирусом зла от оборотней, они почти все превращаются в драконов и прочих чудищ. Врождённое зло после превращения становится видимым. Внешний вид оборотня – это истинное лицо бывшего человека.

Альмира, игриво толкая Элиана:

– Но ты же можешь превращаться в любого зверя!

Бельфегор, высокомерно:

– Уразумей же наконец, девочка, Элиан – не выходец из простых оборотней, а сын самого их правителя! Кровь, знаешь ли, всему причина – и жизни, и смерти…

Альмира, похотливо прижимаясь к Элиану:

– В каком бы облике ты ни скрывался, всюду ты мой любимый хищник!

Элиан подмигивает Бельфегору.

– Видишь, Бельфи, а ты твердил: оборотни не умеют любить, это всё плотская привязанность, зов крови…

Бельфегор надвигается на сына с угрожающим рычанием.

Альмира отлепляется от Элиана и встаёт между отцом и сыном.

Альмира:

– Хватит, мальчики. Или вы зовёте меня исключительно для того, чтобы я зализывала ваши душевные раны и подтирала за вами кровавые слёзы и сопли?

Бельфегор, угрюмо:

– Она права. Нам надо разработать план захвата Земли. Братец мой, демон лжи Велиар, на старости лет сподобился попасть в цепкие лапки потаскушки-амазонки, хитроумной Лидии. На его помощь рассчитывать не приходится.

Элиан:

– С каких это пор мы, оборотни, нуждаемся в чьей-либо помощи? Особенно в помощи вампиров? Сдаётся мне, что союзничали мы с ними исключительно в силу родственной необходимости.

Альмира:

– И под давлением самих вампиров. Твой дядя, старший брат Бельфегора, на тот момент был сильнее предводителя оборотней. А сейчас его небытийная жизнь заметно ослаблена властью над ним амазонки Лидии. Одержимая идеей вселенской власти женщин, она заставляет Велиара и армию его вампиров захватывать планеты и истреблять там всех мужчин, кроме самых лучших. Слишком много сил расходует он на исполнение её глупых приказов. Но ещё больше ослабляет его враг, изнутри грызущий его мёртвую душу.

Бельфегор:

– Унижение от того, что он вынужден подчиняться женщине. Вампиры издревле славились непомерно раздутым самомнением. Лучший способ обессилить вампира – постоянно безнаказанно нападать на его гордыню.

Альмира:

– Хорошо. Очередной враг в обличье друга повержен. Но как же НАМ одолеть силы Света и подмять под себя всё Мироздание?

Бельфегор:

– Амадео слишком силён… На его стороне не только сила Света, но и чёрно-белая магия Атлантов, и грубая сила тупых викингов…

Элиан:

– Обернём же его силу против него самого. Каждый день неизбежно превращается в ночь. А ночь – это наше законное время. Предоставим Лидии захватывать миры и под видом благодетельства сеять там зло. Она мечтает прекратить войны в Мироздании, вырезав добрую половину его жителей и утопив в крови весь Свет! Её планы идут нам на руку. С каждой новой победой амазонок Свет будет слабеть и отступать под натиском расстилаемой ею тьмы.

 

Сцена 3

Планета Земля

Амадео:

– Я никогда не внемлю твоему совету!

Бурр:

– Послушай, дружище. Твой сын и принцесса Базелея в опасности. И опасность эта поистине ужасает. Если мы не спасём их, они будут убиты. И тогда всё Мироздание, ты слышишь, старый упрямый олух, ВСЁ МИРОЗДАНИЕ, а это тысячи и тысячи миров, покатятся в тартарары прямиком к чёртовой матери!

Амадео:

– Но твой план уничтожит их наверняка.

Бурр:

– Твоё упрямство родилось поперёд тебя! Я будто бьюсь с разбегу головой о древнюю стену, поросшую мхом твоих застарелых убеждений! Эй, слушай, кто из нас живёт на задворках времён, ты или я? Твоя или моя планета крутится в многочисленных слоях прошлого? Это ты должен плясать вокруг меня, неотёсанного и грубого мужлана, тужась от бесполезных усилий убедить меня хоть в чём-либо прогрессивном! Часом, не поменялись ли мы телами или душами?!

Амадео:

– Моя душа при мне, как и моё тело. Но предложение твоё явно исходит от выжившего из ума вояки. Не думаю, что ты хочешь угробить моего сына и его невесту. Но точно не понимаешь, что несёшь и что предлагаешь.

Бурр:

– О святые небеса! Да что ж ты заладил одно и тоже, как эта чудная птица попугай с твоей многострадальной планеты! Ты ж даже выслушать меня не желаешь! Ну, хочешь, я паду перед тобой на колени, хочешь?!

С грохотом опускается на одно колено перед Амадео.

Бурр:

– Вот! Теперь ты выслушаешь меня?! Или мне поверить, что мой старый боевой друг в одночасье лишился разума и превратился в глупую бабу, на которой мне предстоит жениться, лишь бы она соизволила выслушать меня?!

Амадео, грозно нахмурившись, вдруг не сдерживается и грустно улыбается. Машет рукой:

– Ладно, твоя взяла. Ты прав, страх потери сына лишает меня рассудка.

Бурр, тяжело, с трудом поднимаясь:

– Нет ничего ужаснее для Мироздания, чем обезумевший Бог…

Амадео:

– Может, хватит травить моё сердце? Я признал свою неправоту и готов выслушать тебя. Или мне тоже простереться ниц перед тобой, лишь бы остановить этот поток деревенского красноречия?

Бурр, радостно:

– Ага! Мой друг, мой боевой брат вернулся! Ну, что ж, он-то понимает меня с полуслова! Итак, слушай…

Шепчет на ухо Амадео. Тот сначала хмурится, потом светлеет лицом.

Амадео:

– Но Гадир…

Бурр:

– Оставим старого пня в счастливом неведении. Голова его забита мыслями о безопасности эликсира и его рецепта. Когда-то он вообразил себе, что навсегда забросил занятия алхимией и будет жить только духовной силы любви. Война в Мироздании быстро привела его в чувство! Поверь, этот придурковатый алхимик и не заметит временного отсутствия дочери. Он же типа чокнутого земного профессора.

Амадео:

– Ты прав, однако, дружище Бурр. Гадир ведь занят сейчас разработкой нового эликсира бессмертия.

Бурр:

– Ага, после распития которого у человека все его слабые стороны якобы превращаются в настоящую силу!

Амадео:

– Интересно, будет ли новый эликсир действовать одинаково на людей и иных существ Мироздания?

Бурр:

– Скоро узнаем. Вчера старик хвастался мне, что новая отрава почти готова. Видите ли, он мечтает улучшить человеческую породу! Обращение недостатков в достоинства… Наивный фантазёр. По мне, у большинства людей их слабости как раз и есть их главная сила.

Амадео:

– Что я слышу? Древний грубиян Бурр, простой викинг из глубин веков, стал философом? Удивительное превращение. Не иначе воздействие паров нового эликсира! Но нам следует поторопиться! Опасность уж витает в воздухе моей родной планеты…

Раздаётся стук в дверь. Амадео и Бурр поворачиваются на звук. Хватаются за оружие. Но из-за двери раздаётся:

– Молоко, сметана, масло!

Бурр:

– Что за ересь?!

Амадео:

– Входи!

Входит парень (Ирогон).

Амадео:

– Клади сюда твои товары. Иди. Слуга даст тебе денег.

Парень кланяется и выходит.

Бурр:

– Это кто?!

Амадео:

– Один из подданных мне землян. Даю им возможность подзаработать. Всё Мироздание в кризисе, знаешь ли…

Бурр:

– Хм-м. Но тебе ведь пища не особенно и нужна?!

Амадео:

– Зато нужна тебе, мой друг! Налегай!

 

Сцена 4

Планета гарпий

Над фиолетовой поляной пролетает огромная птица. Она садится на траву и оказывается полуженщиной-полуптицей с рыжими волосами. За ней летит и опускается рядом другая женщина-птица с синими волосами.

Гарпия с синими волосами:

– Феруна, давай забудем нашу древнюю вражду. Наша беда куда важнее семейных распрей.

Феруна (гарпия с рыжими волосами):

– Ты знаешь мою позицию, Сивилла. Я только за. Но с одним условием: раз уж ты предлагаешь действовать вместе, командовать буду я.

Сивилла:

– Это у вас врождённое, что ли? Командовать всеми…

Феруна:

– Вот – ты опять! Не прошло и нескольких десятков тысяч лет, а ты и позабыла, что не матери выбирают обличье ребёнка, а отец, сам Танатос.

Сивилла:

– Ничего я не забыла, подруга.

Феруна, раздражённо:

– Я тебе не подруга!

Сивилла:

– Ну хорошо, не подруга, а боевая соратница.

Феруна:

– Надеюсь, Танатос зашибёт тебя и твоего сыночка-кровопийцу!

Сивилла:

– Ах, какие мы нежные! А твой отпрыск лучше, что ли?! Утолять звериный голод чем и кем попало, лишь бы набить ненасытное брюхо тёплым мясом! Мой сын предпочитает только чистую человеческую кровь!

Феруна:

– Ум-м-м… что-то я проголодалась! И правда, зачем мы спорим? Слетаем, перекусим свежей плотью? Я недавно поймала очередную глупую самовлюблённую амазонку. Идиотский народец! Воображают себя невесть кем, делают вид, что стёрли из мирозданческой истории факт своего происхождения!

Сивилла, ухмыляясь и притворно вздыхая:

– А что ж тут такого удивительного? Родители и детки могут быть весьма вкусными… Особенно если ненавидят друг друга. Вот я, например, до сих пор помню вкус крови своей старушки…

Феруна:

– В наших обычаях поедать слабых и старых сородичей. К чему вешать на шею больных детей и никчёмных, да к тому же и жёстких мясом стариков?! А та амазонка уж не стара ли?

Сивилла:

– Ничуть. Их рядовые бойцы редко доживают до зрелых лет. Не то что правители… М-м-м… интересно, а какова на вкус королева Лидия?

Феруна:

– Старая карга, зубы сломаешь… Хотя я бы тоже с удовольствием вонзила в неё свои иззубренные клыки.

Сивилла:

– Настанет время… Настанет… А сейчас, боевая соратница, нам пора в путь. Иначе планета Гарпий останется лишь жалким воспоминанием, которое быстро сотрут из памяти Мироздания.

Феруна:

– Подкрепимся перед дорожкой и рванём.

Сивилла:

– Лишь бы Танатос ничего не заподозрил… И каким Богам молиться, чтобы они усыпили его вечную бдительность?

Феруна:

– Рано или поздно любая власть погрязает в иллюзии собственной беспредельности. Вот тогда-то Существо шевелится и невнятно мычит.

Сивилла:

– Что это? По-моему, он перебрал с веселящим напитком! А давай им закусим! Насытимся и захмелеем разом!

Существо поднимается, качаясь, на ноги. Это парень (Ирогон) с противными ярко-красными кожаными крыльями, свисающими со спины.

Феруна:

– Фу-у-у, гадость! Даже тебе не советую жрать его! Это же планетарный паразит, крысоид! Их род заполонил все планеты, поскольку ест любые отходы, прыгает и летает! Он отвратителен на вкус и ядовит! Брось его, пойдём вкушать ожидающую нас добычу!

 

Сцена 5

Планета Везувий

– Вы сильно рисковали, придя ко мне коридорами времени.

Огромный, абсолютно чёрный монстр парит в окружающем его пламени.

Амадео:

– Ты прав, Танатос, их могли перекрыть или устроить засаду.

Танатос:

– Но вы рискнули. Поставили на кон ваши сверхценные жизни. Жизни народов, целых планет, которыми вы управляете. А в результате – и судьбу всего Мироздания. Скажите же, человечий Бог и древний человек, что мешает мне убить вас прямо сейчас? Я раздавлю вас одним мановением моей мысли, словно жалких букашек!

Бурр:

– О, нет, милейший! Если б мы были слабы, то не прорвались бы через козни Велиара по коридорам времени к своей цели и не стояли бы здесь, болтая со всякой мирозданческой рухлядью о сущих пустяках.

Танатос, издавая булькающие звуки вроде смеха:

– Ах-ах-ах-ах! Мне нравится твоя деревенская наглость, викинг! Пребывать на краю гибели и задираться – это вполне в твоём духе! Удивительно только, как ты нашёл общий язык с утончённым эстетом Амадео? Вместе вы смотритесь восхитительно трагикомично!

Бурр:

– Вспоминая учения земных психологов, вероятно, я его альтер-эго!

Амадео:

– Или я его! Но, право дело, Танатос, прими мои извинения за врождённую грубость моего друга, давай же обойдём вниманием форму и остановимся на сути вопроса. А ведь Бурр прав. Мы попросту теряем время, выясняя, кто здесь сильнее и могущественнее.

Танатос:

– Хоть я и являюсь не просто богом Смерти, а древнейшим в Мироздании злом, истоком всех видов страдания и боли, прародителем многих и многих самых ужасных монстров и чудовищ, но признаю: я не в силах пробить защиту твоего Света, Бог Земли, и прочесть твои мысли. А как бы мне этого хотелось…

Амадео:

– Викинг тоже под моей защитой.

Танатос:

– Вижу. Но хоть я и слеп перед тобой, моё нутро, древнее, как само Бытие, чует, что ваше предложение имеет большую выгоду для меня.

Бурр:

– Имеет, говорящая рухлядь, ещё как имеет!

Танатос:

– Приоткрой мне часть своего сознания, воин Света, чтобы я мог увидеть отблеск твоей души…

Амадео:

– Вот эти мысли ты можешь прочитать.

Бурр:

– Э, смотри, дружище, чтоб эта древняя заноза в заднице Мироздания не заляпала твои чистые помыслы… Не позволяй ему влиять на тебя!

Амадео:

– Я его контролирую, успокойся.

Танатос:

– Что вы оба так расшумелись? Я давно уже закончил.

Бурр:

– И?

Танатос:

– Ты хочешь знать, принимаю ли я ваше предложение?

Бурр:

– О Боги! Ну не томи, говорящий антиквариат! Иначе мы уйдём отсюда и осчастливим кого-нибудь, кто ещё не выжил из запорошенного пылью всех времён, усохшего под слоем многовековой плесени ума.

Танатос:

– Конечно, я согласен заключить сделку! Много любви, много Света, готовность к яростной борьбе и даже к самопожертвованию увидел я в твоей душе, Амадео. И это даёт мне уверенность и гарантию в получении мной желанной выгоды.

Амадео:

– Что ты хочешь, бог разрушения и Смерти, древнейшее и могущественнейшее из всех мирозданческих зол?

Танатос:

– Взамен на спасение жизней ваших с Гадиром драгоценных деток, принца Адоная и принцессы Базелеи, за их проживание в моём столь гостеприимном сердце Тьмы, в недрах планеты Везувий, где никто из сильнейших злодеев не сможет до них добраться, потому что их тьма рождена от моей тьмы…

Бурр:

– О Боги! За что ж мне мучение такое! Он словно ме-е-едленно так тянет больной зуб, старый извращённый изверг…

Танатос:

– За гарантию их безопасности, за гарантию сохранения целостности их тел и душ…

Бурр:

– Я сейчас наподдам этой сумасбродной нечисти…

Амадео:

– И за гарантию их возврата нам в целости и сохранности по первому же требованию…

Танатос:

– Я требую не убивать моих сыновей Велиара и Бельфегора ни при каких обстоятельствах. Даже в случае угрозы вашим жизням. Мои сыновья, предводитель вампиров и вожак оборотней, должны быть живы.

Амадео и Бурр, после секундной паузы, хором:

– Мы согласны.

Танатос:

– Потому что своих сыновей убью я сам.

 

Сцена 6

Планета Везувий

 

Альмира:

– Какое-то наваждение… Я вижу сон?.. Но жар его тела был настоящим, страстным! Только что Элиан был в моих объятиях, и вмиг его нет! Исчез! Что это?.. Я чую запах вампира… Нет, показалось… Да, чую! Запах почти неуловимый, словно паутинка на ветру… Но он есть! Вампир… Лишь один вампир в Мироздании способен проникать за завесу времени и границы пространства… Да, это он! Этот запах – он склеп, он хранит в себе тени множества древних и свежих смертей… Коварство и наглость вампира не знает предела! Похитить сына Бельфегора с планеты оборотней, бесшумно выкрасть из любовных объятий и убить… Нет, он не хочет его убивать, иначе убил бы прямо здесь! Шантаж? Исключено. Не время для войны между братьями. Ах, вон оно что! Так всё же смерть… Но как же мне спасти Элиана? Предательства не прощает даже самый близкий человек! Ни один из них не простит… Меня могут убить и, скорее всего, убьют. Но в таком случае – мы погибнем вместе.

 

Коридор во времени

Элиан, встревожено озираясь:

– Где я? Что это за место?

Велиар, материализуясь за его спиной:

– Мой господин, вы в безопасности.

Элиан, резко оборачиваясь и в прыжке трансформируясь в волка:

– Ах, ты, трухлявая нежить! Как же я сразу не догадался!

Рычит и бросается на Велиара.

Велиар, исчезая и появляясь снова за спиной Элиана:

– Мой принц, где же ваше высокое воспитание? Разве вас не учили, что нехорошо бросаться на родственников?

Элиан снова кидается на вампира. Так они кружат несколько минут. Оборотень нападает, вампир исчезает и снова появляется за его спиной.

Наконец Элиан устает. Он стоит в облике волка и тяжело дышит.

Велиар, ухмыляясь и кланяясь:

– Мой принц, может быть, закончим, наконец, эту нелепую разминку и поговорим по-свойски, по-родственному? И откуда такая ярая враждебность к старому порабощённому вампиру, не возьму я в толк…

Элиан нехотя принимает человеческий вид.

Элиан:

– Нам не о чём толковать. И никакой я тебе не родственник.

Велиар:

– Но позвольте! Ты сын моего брата! Как минимум – я твой дядя.

Элиан:

– В гробу я видел такого дядю, да с осиновым колом в сердце!

Велиар, морщась:

– Ой… Столь древних мифов не слышал я уже несколько тысяч лет… Узнаю воспитательскую работу моего дорогого братца. Навязанная тебе звериная суть почти поглотила все твои интеллектуальные способности и королевские манеры…

Сквозь коридор времени мимо спорящих проходит странная фигура в белом плаще (Ирогон). Голову закрывает белый капюшон.

Вампир и Элиан озадаченно провожают его взглядом.

Вампир:

– Кто такой?

Фигура исчезает.

Элиан, возвращаясь к прерванному спору:

– Я никогда бы не стал королём Амазонии, ты прекрасно знаешь это! Лишь бабы могут править той планетой!

Велиар, разводя руками:

– А я вовсе и не имел в виду тот мерзкий гадюшник, Элиан.

Элиан:

– Тогда что же?

Велиар:

– Чтобы обрести настоящую власть, надо знать свои корни.

Элиан:

– Я их знаю. Оборотни – вот моя стая.

Велиар, морщась:

– Ну… Это лишь часть правды. И, поверь мне, далеко не лучшая её часть.

Элиан:

– Что? Верить тебе, демону лжи?!

Велиар:

– Послушай, Элиан. Мы с тобой играем на одной стороне. Ты служишь Тьме, и я ей служу.

Элиан:

– Танатосу.

Велиар, вздыхая:

– Да… Именно он её сейчас и представляет.

Элиан:

– Ты не в ладах со своим отцом?

Велиар:

– А ты в ладах со своим братом? Чуть не убил при встрече. Хорошо, допустим, папаша твой наговорил тебе гадостей про вампиров. Но разве можно не почувствовать зов крови?

Элиан:

– Что ты несёшь? Какой ты мне брат?! В маразм впал, ясное дело! Ничего путного придумать не можешь!

Велиар:

– Мальчик мой, самая грубая правда порой запутаннее самой изысканной лжи. Но это твоё право – знать правду или пребывать в тумане неведения. Что ж, если ты предпочитаешь иллюзии, я ухожу. Лично я предпочитаю создавать заблуждения, находясь при этом в полной информированности о происходящем. Это, знаешь ли, и есть настоящая власть.

Исчезает.

Элиан, после заминки в несколько секунд:

– Эй, подожди!

Тишина.

Элиан, громче:

– Вернись! Всегда ненавидел недоговорки. Вернись, дядя, или как там тебя. Велиар!!!

Велиар, появляясь перед Элианом:

– Не надо так кричать. Старость вампира не сопровождается его глухотой.

Элиан:

– Хватит играть со мной. Колись, что там у тебя. Иначе уйду я.

Велиар:

– Ну, покинуть коридор времени без моей помощи ты не сможешь. А правда заключается в следующем. Ты имеешь полное право претендовать на трон правителя Тьмы, который ныне занимает Танатос. Потому что ты мой брат. Ты сын Танатоса, а не Бельфегора, Элиан! И вовсе не кровь воинственных амазонок бушует в твоих жилах.

Элиан:

– Лидия – мне не мать?! Тогда кто же?!

Велиар:

– Подумай сам. Лидия надеялась с помощью твоей крови умножить силы амазонок. Представляешь, амазонки, слабые, но чрезвычайно хитрые стервы, родили бы от тебя детей, по чьим венам заструилась бы тьма Танатоса! Какая сила! Какая боевая мощь! Но это только половина успеха. Вторая же его часть кроется в твоей настоящей матери. В ней, принадлежащей одному из древнейших миров! В ней, которая владеет тайнами похищения душ и властью над сознаниями! В ней, всю стаю которой так люто ненавидят и боятся амазонки!

Элиан, выдыхая:

– Гарпии!

Велиар, торжествующе улыбаясь:

– О, да! А вернее – одна из них. Наша общая мать, Элиан. Та, которая дала нам столь разные по облику, но одинаковые по сути жизни. Имя её – Сивилла.

Элиан:

– Но отчего тебе самому не захватить трон Танатоса?

Велиар:

– Хитрый отец давно знает о моих планах. Не удивлюсь, если однажды он попытается меня убить. Но от тебя нападения он никак не ожидает. Дело в том, что Танатос погряз в заскорузлых от древности представлениях о самом себе и о Мироздании. Он столь стар, что уже почти перестал чувствовать текучесть времени. Ему трудно улавливать перемены. Он уверен: однажды ставший вампиром или оборотнем будет вечно следовать одной и той же тропе. Вампиры выживают благодаря высокому интеллекту. Они истинные мастера манипуляции, обмана и интриг! Вампиры представляются древнему Танатосу источником настоящей опасности. Оборотни же, хоть и захватили большую часть Мироздания, глупы в силу своей звериной природы. Зачем бояться зверя? Надо заточить его в клетку, пусть и очень большую, но всё-таки клетку. Дать ему побольше еды. И всё. Примитивные оборотни под контролем. Так считает Бог Смерти Танатос.

Элиан:

– Ну, это мы ещё посмотрим, кто у кого под контролем и кто на самом деле глуп… Всё же я не верю ни единому твоему слову, умелый демон лжи.

Велиар:

– Но отчего же? Не надо верить словам, верь делам. Не тому ли учил тебя твой самозваный отец, Бельфегор, из-за неконтролируемой животной страсти к коварной Лидии согласный на все её требования, даже на позднее воспитание якобы своего сына? Вспомни начало нашей встречи, мой принц. Не я ли похитил тебя из-под заботливого взора хищного лжеотца? Не я ли запер тебя в пространстве, где ты беспомощен, словно слепой новорождённый котёнок? И неужто кто-то другой, а не я, играл с тобой, демонстрируя свою силу. Поразмысли, Элиан. Ведь я мог убить тебя в любую секунду. Но тем не менее – ты всё ещё жив.

Снова появляется странная фигура в белом (Ирогон). Проходит мимо.

Велиар, оскаливаясь:

– Шпион Амадео!

Подскакивает к фигуре, но та исчезает. В руке вампира остается лишь обрывок белой ткани.

Велиар задумчиво рассматривает его, нюхает:

– Хм-м-м. Не Амадео… Пахнет смертью… Что за наважденье!

Элиан, не обращая внимания на эту сцену. Он весь в своих переживаниях:

– М-м-м-м… Допустим, ты прав. А сейчас я хочу увидеть мою ненаглядную лжемамочку. Я сгораю от нетерпения, желая выведать у неё всю правду обо мне.

Велиар:

– Когда пожелаешь, мой брат. Я оставлю этот коридор времени открытым специально для тебя. Вот, возьми этот амулет. Он даст тебе власть именно над этим участком времени. В любой момент ты сможешь попасть на планету Амазонок и вернуться обратно, на Везувий. Я дарю тебе власть над данным пространством и временем. Вот этот амулет поможет тебе. В нём часть от моей способности путешествовать между мирами через время. И дар этот служит ещё одним подтверждением моей честности с тобой. Правда, знаешь ли, дорого стоит. Так дорого, что порой и демону лжи бывает выгодно избежать обмана.

 

Планета Земля

Тронный зал.

Амадео один.

Амадео:

– Один… Я всегда один… Бог Света, воин Света, защитник Мироздания… Сколько полномочий! Сколько мощи в этих словах! Но по сути… По сути я всего лишь пешка в руках судьбы. Да, я умею сотворять пространства и коридоры времени, но кто дал мне эти умения? Кто наделил меня этой властью? Той самой властью, которая с каждым новым мгновением по капле утекает в чёрную бездну небытия! Я был одинок всегда, с момента своего рождения, хоть я и не помню его. Я возник из ниоткуда сразу таким, какой есть сейчас. Я не знаю детства, как не знаю и своих родителей. Мне неведома моя история. А были ли они у меня, мои родители и моя история? Может быть, где-то за пределами известных миров я был маленьким мальчиком, и отец с матерью любили меня и заботились… Как иногда я завидую людям! Но – нет, я создан с единственной целью теми неведомыми, Сверхвысшими силами, которые правят Мирозданием на самом деле! Ведь они создали его, а я лишь инструмент в их руках! У меня нет выбора… Или есть? Но кто я? Где предел моей ответственности? Никогда ещё одиночество не казалось мне единственным и безвыходным уделом, моей действительной судьбой! Я один, я должен защитить вверенное мне Мироздание, но как? Мои силы на исходе. Предчувствие ужасного конца терзает сердце! Где вы, Сверхвысшие Боги, мои повелители?! Я ни разу не видел и не слышал вас напрямую! Я чувствовал вашу волю в моих прежних мыслях и побуждениях, но отчего я глух к вам сейчас? Сейчас, когда на краю страшной гибели находятся миллиарды жизней?! Что мне делать, что?! Бороться до конца или сдаться? Погибнуть героем или пасть трусливой смертью предателя? Предатель… Я не могу предать себя самого. Я создан вами для защиты Света и Бытия! И я буду сражаться, хоть и не чувствую вас в душе, не ощущаю вашей поддержки! Одиночество, пугающее одиночество предъявлено мне последним вызовом судьбы… Что является вашим планом: уничтожение этого Мироздания или его спасение? Боюсь, я узнаю это в последнее мгновение жизни. Но я намерен это узнать!

 

Сцена 7

Планета Везувий

Велиар и Бельфегор стоят у жерла гигантского вулкана.

Бельфегор превращается в волка и вскакивает на край кратера.

Бельфегор:

– Танатос! Владыка Тьмы! Настал конец твоих ночей, предел твоей силе! Мы, твои сыновья, Бельфегор и Велиар, захватили всё Мироздание! Мы могущественнее тебя! Выходи же из убежища и прими свой последний бой!

Велиар, превращаясь в летучую мышь, взмывает над жерлом вулкана.

Велиар:

– Танатос! Ты последний трус! Выходи и прими бой. Или мы сами замуруем тебя навечно в недрах планеты Везувий, бросив тебя умирать медленной смертью от вечного голода и жажды! Мы больше не будем приносить тебе людей в жертву! Теперь всё Мироздание бросает своих лучших жителей к нашим ногам!

Огромный вихрь тьмы и огня вырывается из кратера. Велиар отлетает в сторону и исчезает в клубах дыма. Бельфегор в виде волка бросается в серые тени вокруг клубящейся тьмы, вниз, вглубь вулкана.

Посреди серого тумана стоят Адонай и Базелея. Они видят бегущего к ним Бурра.

Бурр:

– Быстрей! Времени совсем нет! Вампир и оборотень одолевают Танатоса! Надо скорее бежать, они скоро будут здесь! Скорее, за мной, я знаю потайной ход из недр Везувия!

Адонай хватает Базелею за руку. Все бегут из подземелья по коридору, скрытому в одной из красных каменных плит.

 

Сцена 8

Планета гарпий

На фиолетовую траву приземляется Велиар и Бельфегор. Они держат сопротивляющихся пленников, Адоная и Базелею. Из-за дерева за ними наблюдает крысоид (Ирогон).

Базелея:

– Негодяи! Немедленно отпустите нас!

Адонай:

– Я убью вас, мерзавцы!

Вампир и оборотень развязывают Адоная и Базелею и срывают повязки с их глаз.

Велиар, морщась:

– Надо было заклеить им рты. С первой охоты не выношу громких криков. Поэтому приканчиваю добычу сразу, на месте.

На него с воплем бросается Базелея.

Адонай выхватывает из ножен меч и атакует Бельфегора.

И замирает с поднятым мечом. Перед ним стоит Бурр.

Бурр:

– Как нехорошо, очень плохо. Негоже проявлять агрессию, пребывая в гостях. А ведь мы вам, любезный принц, даже оружие оставили. И вот как вы отвечаете на наше гостеприимство…

Адонай:

– Ты не Бурр.

Велиар, пытаясь отцепить от себя лупящую его принцессу:

– Я всегда говорила тебя, что надо лучше исследовать повадки оригинала. Грубиян Бурр не выражается изысканно, уж поверь.

Бурр кивает и превращается в Феруну.

– Ты права. Лень одолевает порою с невероятной силой.

Велиар отталкивает опешившую Базелею и превращается в Сивиллу.

Сивилла, осматривая себя:

– Ну вот, сколько эта девка оставила на мне синяков и царапин…

Феруна:

– Ничего, заживёт как на гарпии.

Адонай, приходя в себя:

– Гарпии! Как же я сразу не подумал! Мастера копий и отражений, с помощью которых они и крадут свои жертвы!

Поднимает меч и бросается на них.

Базелея:

– Нет, подожди!

Адонай останавливается.

Базелея:

– Если бы они хотели бы нас убить, то убили бы давно. Не так ли?

Сивилла:

– Умная девочка, хоть шумная и драчливая.

Феруна:

– Вы на нашей планете. Вы наши пленники. Поживиться вами мы всегда успеем. Но не сейчас. Сейчас у нас совсем другие планы.

Раздаются крики, шум, гам.

– На поляну выбегает царь Гадир. За ним летит толпа гарпий. Они хватают старика, но тот вырывается и расталкивает их. Летят пух и перья. Гадир машет на них руками и кричит:

– Прочь, прочь звериное отродье! Руки прочь от правителя величайшей из всех планет!

Выхватывает из-за пазухи флакон, открывает его и брызгает на толпу гарпий эликсиром.

Гадир:

– Защити меня, моё творенье!

Сивилла, морщась:

– Фу-у-у. Что за топорная работа. Наваливаться на царскую особу всей толпой… Крутить руки… Вульгарщина.

Обращаясь к Гадиру, который брезгливо смахивает с себя пух и перья гарпий.

– Прошу покорнейше простить моих невежественных и грубых сестёр, ваше высокое величество. Животная, хищная часть нас – это наш самый большой недостаток…

Одна из гарпий, отделяясь от толпы:

– Животные страсти прелестны! Инстинкты столь чисты и сильны!

Другая гарпия:

– Жажда жизни! Как прекрасна жизнь в первозданной природе! Мы прекрасны! Мы совершенны! Мы сделаем этот мир лучше!

Третья гарпия:

– Сёстры мои! Мы одна стая! Мы любим и поддерживаем друг друга! Положим конец распрям среди прекрасных гарпий! Отныне мы действуем только сообща!

Четвёртая гарпия:

– Дети – вот смысл жизни! Продолжение рода… Наши дети прекрасны и любимы нами! И наши старики отныне будут жить и воспитывать наших детей! Передавать им бесценный опыт поколений!

Вся толпа хором:

– Амазонки, дочери наши! Конец вражде, начало новой, большой семьи!

Сивилла:

– Новый эликсир в действии…

Базелея:

– Отец, у тебя получилось!

Адонай:

– Гадир, вы гений!

Феруна:

– Слухи оказались правдой… Но рано радоваться.

Обращается к Гадиру:

– Вы наш почётный гость, о великий мастер магии и алхимии!

Кланяется ему.

Обращается к Сивилле, указывает на гарпий:

– А этих надо подержать взаперти, пока мы с тобой не реализуем наш временно общий план. Зло, как его ни меняй, останется эгоистичными происками тьмы навеки. Под влиянием добра зло неизбежно эволюционирует. Благодаря эликсиру наш народ станет сильнее. Вы же поделитесь вашим чудесным творением с нами, великий мастер алхимии? Мы бы хотели привнести недостающую изысканность в нашу тёмную природу, о Гадир, столь необходимый Атлантиде царь и чуткий отец прекрасной Базелеи…

 

Сцена 9

Планета Амазония

Пустой тронный зал. Раздается невнятный шум. Из теней выбегает Элиан.

Элиан:

– Надо же, я действительно переместился во времени! И как легко! Пара мгновений – и ты в другом мире, на другой планете! И никаких тебе тяжеловесных космических кораблей и многих дней пути! Вот бы заполучить этот дар, власть над временем!

За его спиной материализовывается Велиар. Неслышно приближается и шепчет на ухо:

– Ты можешь получить его, мой господин!

Элиан, не оборачиваясь:

– Неужели?! Но как?!

Велиар:

– Ты же знаешь, в этом мире ничего не даётся даром. Тем более – такой редкий дар, как перемещение во времени! Однажды я украл его у Бога Земли, Амадео. По некоторой на тот момент неопытности в деле общения с Богами наивно полагал, что сумел обойти законы Мироздания. Но нет! Расплата настигла и меня. Амадео изгнал меня со своей планеты, лишив постоянного и легкодоступного питания в виде его жалких, но таких вкусных людишек! Из-за него я вынужден бродить в поисках пищи по всему Мирозданию!

Элиан:

– Но Амадео не утратил власти над временем. Велиар:

– Конечно, нет. Я украл копию его дара, его точное отражение. Копия дара обладает несколько меньшей силой, чем оригинал. Я, например, не умею сотворять время. Амадео умеет. А ты, если купишь отражение моей власти над временем, сможешь в нём перемещаться, но не вполне свободно, а только по тем маршрутам, которые для тебя очень важны. Вот почему цена копии такая же, как и цена оригинала!

Элиан, не оборачиваясь и сжимая кулаки:

– Я готов заплатить любую цену! Мне нужно проникнуть на Амазонию и посетить с дружественным визитом Землю!

Велиар:

– В отличие от мстительного Амадео, моя цена за столь значимые цели не столь уж высока…

Элиан, переходя на крик:

– Говори же, что ты хочешь!!!

Велиар, внезапно оказываясь перед ним, почти вплотную, глядя прямо в глаза принца:

– Голову твоей матери, мой принц!

Элиан, занося кулак над головой вампира:

– Что?! Ах, ты!

Велиар, не дрогнув ни одним мускулом:

– Но не за тем ли ты сам сюда пришёл, Элиан?

Элиан, медленно опуская кулак, но не разжимая его:

– Хорошо… Я согласен.

За ними наблюдает странная фигура в белом (Ирогон).

 

Сцена 10

Планета Земля

В обитель Амадео вбегают викинги во главе с Бурром.

Амадео стоит у окна и смотрит вдаль.

Бурр:

– Враг атакует! На нас напали! Я слышу мерзкий волчий вой! Он ближе, ближе! Но как мы не увидели их кораблей?

Амадео:

– Я знаю. Они проникли на Землю по коридору времени.

Бурр:

– Бред, это невозможно! Там нет вампиров! Я чувствую только оборотней!

Амадео:

– Моя душа прекрасно видит тень вампира в их рядах. Но она… Как будто бы уходит… Это проводник!

Бурр:

– Не может быть! Велиар в рабстве у Лидии, она ни за что не позволила бы ему помочь оборотням! А сам он никому не продал бы свой дар, слишком он ценит его!

Амадео:

– Значит, ему предложили то, от чего он не смог отказаться.

Бурр:

– Лидия! Старая ведьма наверняка уже мертва.

Один из викингов:

– Они идут сюда! Оборотней слишком много! Нам не одолеть их! Мы должны бежать!

Амадео:

– И бросить мой народ?! Да ни за что!

Бурр:

– И бросить друга?! Ни за какие коврижки!

Амадео:

– Я умру, сражаясь за мой народ. И если такова судьба, то и вместе с ним.

Бурр:

– Дружище, если так, то наш последний вздох мы сделаем вместе! Я буду драться за тебя до гробовой доски!

Викинги:

– Мы все с тобой, наш предводитель!

Бурр:

– Мы примем бой и будем драться яростней волков!

Слышится вой, рычание. Враг стремительно приближается.

Амадео и викинги встают в боевые позы, в круг, создавая тыловую поддержку друг другу.

Враги почти врываются в зал. Видны их тени. Но тут тьма разливается по контурам зала, оставляя Амадео и викингов в пятне сияющего света посередине.

Слышна сумятица среди волков. Они начинают жалобно скулить.

Бурр:

– Бог смерти, ты не поспешил? Бой даже и не начат!

Танатос:

– Был уговор. Я сам убью моего сына. А ты, Бог Земли, воин Света, забирай своих друзей и отправляйся на планету Атлантида.

Бурр, протестующее:

– Зачем? Тут битва, а мы по гостям шляться будем? Гадир, к тому же, неизвестно где. Старый пень, похоже, совсем из ума выжил.

Амадео:

– Не время спорить. Время побеждать.

Вместе с викингами исчезает.

Тьма тут же заполняет зал. Кубарем вкатываются в зал волки, на ходу превращаясь в людей и потом обратно в волков. Но среди них нет Элиана и Альмиры. Посередине волков мечется Бельфегор.

Танатос:

– Свет к свету, а мрак к Мраку…

Волки один за другим сливаются с тьмой. Посередине зала, в эпицентре мрака, стоит, безжизненно опустив голову, Бельфегор.

Танатос:

– Папочка пришёл за тобой, сыночек. Пора спать…

Всё погружается по тьму.

 

Сцена 11

Планета атлантов

Тронный зал. На полу, распростёршись, лежит царь Гадир. Базелея и Адонай хлопочут над ним.

Базелея:

– Папа! Папа, ну очнись же!

Адонай:

– Ваше величество! Что с вами?

Базелея:

– Он всегда плохо переносил полёты на древних космических кораблях.

Адонай:

– Что иного ожидать от гарпий?! Отсталый народ, полулюди-полуптицы! Как ещё мы сумели добраться до Атлантиды на их корабле-развалюхе? И зачем они нас похищали? Ни на секунду не поверю, что их интересует наша свобода. Наверняка здесь таится скрытая угроза!

В зале материализуются Амадео, Бурр и викинги.

Адонай, бросаясь к Амадео:

– Отец! Мой великий отец! Ты жив! Но что случилось с Землёй? К чему мы все здесь?

Амадео:

– Вы здесь?! Что происходит?

Бурр:

– Я так и знал! Эта чёртова развалина Танатос не упустила шанса предать наш договор!

Адонай:

– Что?! Вы заключили сделку с древнейшим и могущественнейшим злом в Мироздании? Отец и Бурр, вы, двое воинов Света, сошлись со Тьмой?!

Базелея:

– Но Свет и Тьма порой неотделимы друг от друга.

В зал входит, кланяясь, слуга (Ирогон). На подносе несёт магические принадлежности.

Базелея:

– Папа, у тебя новый слуга?

Гадир, пожимая плечами:

– Наверное. Зарон, должно быть, заболел…

С потолка опускаются две огромные полуптицы-полуженщины.

Феруна:

– А девочка права. Свет и мрак – две стороны одной медали, которая и называется жизнь. Порой эти две стороны расположены столь близко друг к другу, что их даже и не различить.

Сивилла:

– Творя добро, кто из нас не причинял другому или себе самое настоящее зло? И наоборот, сгорая в огне ненависти, не совершал нежданно поистине великое благодеяние для своего врага, вовсе того и не желая?

Амадео, освобождая меч из ножен:

– Презренные твари, слуги тьмы! Вы прибыли сюда нас поучать относительно устройства Мироздания?

Сивилла:

– Не стоит сразу хвататься за меч, воин Света, если чьи-то взгляды на жизнь не сходятся с твоими представлениями. Иногда, знаешь ли, точка зрения врага способна обогатить даже самый широкий кругозор. Мудрости тебе недостает, правитель мирозданческого Света.

Феруна, вставая между Амадео и Сивиллой:

– Не слушай эту наглую, но безмозглую провокаторшу, Бог Земли. Она, как и её коварный сыночек, вампир Велиар, плетут интриги везде и всюду безо всякого разбора. Глупая семейная привычка. Мы здесь не для войны, но для её устранения. Мы похитили ваших детей у Танатоса, а царя Гадира с Земли и их всех привезли на Атлантиду.

Бурр:

– Но зачем?! Он должен был охранять Адоная и Базелею до тех пор, пока бы мы не одержали верх над врагом!

Сивилла:

– А для того чтобы вы совершили, наконец, священный обряд бракосочетания Базелеи и Адоная. Позволю себе усомниться, Амадео, в правильности вашей стратегии именно в этой войне. Взгляд мужчины не всегда способен проникнуть за кулисы очевидного действа. Ты мыслишь слишком широко. Но взор женщины, особенно матери, обладает особенной проницательностью. В этой войне от нас всех требуются нестандартные цели и поступки. Например, невозможный раньше союз Света и Тьмы. Пусть временный. Но только он поможет нам всем победить. Удивительно, но сейчас мы, потомки зла, не желаем победы мрака. Торжество Света, восстановление его власти в Мироздании – вот наша первостепенная цель, Амадео. Потому что только под властью Света то зло, которое необходимо для развития Мироздания, например, мы, может выжить…

В миг совершения ритуала бракосочетания силы Света умножатся многократно, такова магия атлантов! Силы же ваших врагов мгновенно уменьшатся! Нам не нужна гибель наших сыновей. Мы хотим остановить Танатоса. Да, мы, гарпии, твари тьмы, сейчас противостоим нашим истокам! Победа Света для нас важна именно в этой войне. И мы знаем, чтобы брак был признан и обрёл магическую силу, принцесса Атлантиды должна провести обряд на своей родной планете. А главное действующее лицо ритуала – это отец невесты, владыка над тайными знаниями Света и Тьмы, великий царь Гадир!

Гадир со стоном открывает глаза. С трудом, с помощью слуги, встаёт. Держится за голову.

Бурр:

– О Гадир! Что случилось, старик, наконец, упал с трона? Даже эликсир не помогает справиться со старостью?

Гадир:

– Я царь, а не кукла! Как можно столь небрежно обращаться с особами голубых кровей! А ты (обращается к Бурру) должен знать: эликсир продляет жизнь, но не молодость!

Покачивается. Адонай подхватывает его.

Базелея радостно обнимает и целует отца.

Базелея:

– Отец, любимый! Мы переволновались!

Амадео:

– Гадир, а отчего тебе не создать эликсир бессмертия молодости и красоты?

Бурр:

– Точно! А то скоро Мироздание заполонят одни старики! Употребив твоё новое пойло, будем высокоморальными, но униженными своей дряхлостью дедами и старухами!

Гадир, надменно:

– Викинг, тебе не понять. Душа царствует над телом. Если она прекрасна, то и вмещающая её оболочка будет вечно молодой и красивой!

Адонай:

– Так что же? Неужели действие нового эликсира бессмертия делает душу лучше и чище?

Амадео:

– Гадир, надеюсь, ты провёл все положенные эксперименты?

Бурр:

– По ходу, он проводит их сейчас. Чего там мелочиться? Царю атлантов не подобает ютиться в лаборатории размера меньшего, чем всё Мироздание!

Гадир:

– Но гарпии ведь стали добрее!

Базелея, тихо:

– Они скорее напоминали безумцев, чем чистых помыслами существ…

Бурр:

– Мы долго будем препираться?

Амадео:

– Действительно, время не ждёт!

Гадир:

– Всё давно готово к совершению ритуала!

Адонай и Базелея обнимаются.

Гадир торжественно усаживается на трон.

Слуга подносит магические принадлежности.

Гадир:

– Подойдите, дети мои!

Базелея и Адонай медленно приближаются. Становятся перед троном, лицом к царю.

Гадир, доставая из-за пазухи флакон с эликсиром:

– Склоните ваши головы.

Молодые склоняют головы.

Гадир открывает флакон, выливает немного эликсира на ладонь и обрызгивает молодых.

Гадир:

– Властью, данной мне моим отцом и народом Атлантиды, я соединяю две линии жизни в одну. Да пребудет её течение вечным и счастливым, полезным для Атлантиды и Земли, и для всего Мироздания!

Обрызгивает головы Адоная и Базелеи.

Бурр, тихо:

– Однако, действует! Старик, похоже, провёл эксперимент на себе! Надо же, думает не только о своей планетке, но и обо всём Мироздании!

Вдруг вокруг трона появляются клубы тьмы.

Танатос:

– Невежливо не звать гостей на столь важный ритуал, Гадир, совсем невежливо! И где ж твой аристократический этикет?

Гадир, брызгая на Танатоса:

– Прочь, Бог Смерти, исток всех зол всех миров! Прочь, нечистый! Ты не сумеешь навредить!

Бурр и викинги выхватывают топоры и окружают Гадира, Адоная, Базелею и Амадео, стремясь защитить их.

Амадео накрывает Гадира, молодых, викингов и себя куполом белого света. Слуга незаметно покидает зал.

Танатос:

– Не стоит опасаться, Амадео. Я пришёл не для разрушения, но для созидания. Ты, воин Света, знаешь, что зло не умеет творить. Но Мироздание меняется. Мои дети оказались почти сильнее меня. А я не хочу умирать. Бог Смерти, как ни странно, тоже смертен, как и все воплощения в материальных мирах. Мне нужна моя прежняя власть. И только изменившись, я смогу удержать её. Мне нужно было сотворить нового себя. И оттого я здесь. Спасибо, Гадир.

Тьма становится полупрозрачной, переливается всеми оттенками всех цветов.

Приближается к замершим от ужаса гарпиям.

Феруна:

– Ты убьёшь нас, Танатос?

Сивилла, отчаянно:

– Мы всего лишь хотели спасти наших детей! Они и твои сыновья, Танатос!

Танатос:

– За ваше предательство вас ждёт иная расплата. Каждый выбор проявляет в душе зверя или человека. Ваши действия показали вашу истинную природу.

Клубы разноцветной тьмы окутывают гарпий. И когда тьма отступает, вместо полуптиц-полуженщин стоят, держась за руки, две красивые молодые девушки.

Танатос:

– Спасая детей, вы уступили место любви в ваших сердцах, изгнав оттуда животное начало. Отныне ваше место среди людей. Но выбор может предлагаться душе много раз. Вы имеете право присоединиться к вашим детям, принять природу вампира или оборотня и снова подчиниться власти бесчеловечности. Ваш выбор – это ваша судьба.

Танатос исчезает.

Девушки, смеясь, убегают.

Бурр:

– Не понял. Чего хотел этот урод?

Адонай:

– Перемен в собственной душе.

Адонай:

– Что может измениться в самом корне зла?

Базелея:

– Папа, так кем же стал Танатос?

Гадир:

– Сутью самой вечности. Бог смерти стал Богом мудрости.

Амадео:

– Теперь он не является тьмой!

Гадир:

– О, да. Теперь он будет видеть истинную причину всех событий, мыслей и действий всех жителей Мироздания. Он не будет разрушать или созидать. Он будет помогать выравнивать баланс Света и тьмы в наших душах и мирах. Отныне Танатос будет помогать жизни преодолевать все испытания, предлагаемые ей смертью. И постепенно все жители всех миров осознают: душа бессмертна. И оттого каждый наш выбор, каждая секунда бытия действительно бесценны.

 

Сцена 12

Планета амазонок

Спальня Лидии. Королева сидит перед зеркалом и расчёсывает волосы.

В спальне материализуется Элиан.

Бросается на мать с мечом в руке. Но Лидия оказывается проворнее, и когда Элиан подбегает к ней, то упирается грудью в стрелу, заряженную в арбалет.

Лидия:

– Уж не хочешь ли ты закончить так же, как некогда закончил твой отец? Эта стрела помнит остывающее тепло его звериной крови!

Элиан:

– Мой отец жив!

Лидия:

– Но я не буду оживлять ТЕБЯ!

Элиан:

– Предательница! Наглая лгунья! Столько лет ты скрывала от меня правду!

Лидия, удивлённо:

– Какую правду? Ты что, всё ещё носишься со своим прежним незнанием своего отца? Я всегда знала, что ты слабак, как и любой мужчина, но чтобы до такой степени!

Элиан, с яростью занося меч:

– Хватит играть! Говори правду, иначе я убью тебя!

Лидия:

– Ты пришёл меня убить, я это вижу. Но в чём причина ТВОЕГО гнева? Это Я должна пронзить твоё мерзкое сердце, ведь оно теперь гоняет не человеческую, но волчью кровь!

Элиан:

– Старая лгунья! Очень смешно! О какой чистоте крови ты можешь говорить, когда в твоих жилах и жилах твоего народа течёт самая что ни на есть нечеловеческая кровь!

Лидия, не опуская арбалета, но отступая на шаг:

– Кто тебе сказал подобную чушь?!

Элиан, наступая:

– Бессмысленно отпираться! Я знаю всё! И то, что все амазонки произошли от отвратительных монстров – гарпий! И поэтому души ваши полны тьмы и жестокости! И поэтому гарпии испокон веков были вашими самыми заклятыми врагами! О, несмотря на то, что я глупый, как ты говоришь, и слабый мужчина, всего лишь мужчина, я прекрасно понимаю вашу стратегию! Уничтожить истоки своего происхождения! Уничтожить всех гарпий и узаконить иллюзию, что злобные и бессердечные амазонки, отвергающие любовь, – люди! Узаконить иллюзию человечности! Как бы не так!

Лидия, продолжая отступать, но не опуская оружия:

– Замолчи! Иначе я…

Элиан, продолжая наступать:

– И я знаю, что вовсе не являюсь твоим сыном! Что ты обманула всех, похитила меня, украла у меня детство, напичкала ложными ценностями! Ты унижала меня всё время! И ради чего? Чтобы я улучшил вашу мерзкую природу! Я жил в роскоши, но в постоянном презрении со стороны всех твоих прислужниц и тебя в первую очередь! Я был хуже, чем все твои бесчисленные мужчины! Ты им хотя бы отдавалась с непритворной страстью! А я… чужак и просто кусок плоти! Тебе было на меня всегда наплевать!

Лидия:

– Замолчи, или я…

Элиан:

– Убьёшь меня? Ты бы и так это сделала, когда бы я покрыл половину твоего стада! Бык-осеменитель! Без души, без целей, без любви… Животное, которое забивают после использования! Давай же, МАМА, прикончи теперь ненужное тебе существо!

Лидия упирается спиной в стену. Элиан почти насаживается на стрелу.

Лидия опускает арбалет и плачет.

Лидия:

– Я не могу убить собственное дитя. Да, в жилах амазонок течёт кровь людей и гарпий… Да, амазонки ненавидят мужчин… Всех до единого, даже тех, кому отдаются со всей страстью… Всех, кроме мужчин, которые для них мужчинами и не являются… Наши дети, какого бы пола они ни были, – это наша единственная и подлинная любовь… У меня, Элиан, никогда не было дочерей. Их положено любить больше. Им положено передавать трон. Но моё сердце никогда не желало их рождения. Потому что я любила и люблю только тебя, моего единственного ребёнка. Потому что ты действительно мой сын, Элиан…

Элиан, занося меч:

– Ты врёшь!

Альмира, врываясь в двери:

– Не надо, нет! О моя королева!

Падает на колени перед Лидией.

– Простите ли вы моё предательство… И то, что теперь я оборотень, как и ваш сын… Но знайте: я ни на одно мгновение не забывала вашу доброту и щедрость.

Обращаясь к Элиану:

– Ради тебя, любимый, я предала мою королеву. Ради тебя стала зверем. Я люблю тебя, Элиан! Опусти меч. Моя мать принимала роды у царственной Лидии. Моя мать была твоей кормилицей. Ты сын Лидии, Элиан!

Элиан стоит, поражённый. Но не опускает меча.

Альмира:

– Послушай своё сердце, Элиан! Неужели сердце волка, напоенное природными силами и инстинктами, не чувствует материнскую и женскую любовь здесь и сейчас?! Природа не умеет лгать!

Элиан, медленно опускает меч и падает на колени:

– Мама…

Закрывает лицо ладонями:

– Мама… Прости…

Лидия, вставая:

– Мне не за что прощать тебя, Альмира. Ты была ведома искренней и всепоглощающей любовью к моему сыну. Мне это понятно. И понятно твоё раскаяние, твой стыд. Любовь никогда не бывает одинокой. Тот, кто умеет любить, будет одаривать душевным светом и ребёнка, и супруга, и друга, и даже врага…

Подходит к Элиану, гладит его по голове:

– И мне нечего прощать тебе, сынок. Твоё большое, но доверчивое сердце кто-то вероломно обманул. Кто-то внушил тебе ложь, а ты сгоряча принял её за истину. Но реальность любви сильнее любого наваждения!

Элиан:

– Мама?! Уж не отведала ли ты нового эликсира бессмертия?! Не с твоих ли губ слетали слова презрения к мужчинам всего света, ненависти к врагам, недоверия к друзьям?

Альмира:

– Я понимаю, что хочет сказать королева! На грани жизни и смерти, в момент невозможного выбора, её любовь из мерцающей искры вмиг превратилась в неукротимое пламя! Лидия:

– Совершенно верно, дети мои. Если сердце живёт хоть каплей любви, волшебство становится не нужным!

Элиан:

– Потому что любовь, бескорыстный сердечный свет в нашем жестоком мире – это и есть настоящее волшебство! Но… Мама, прощаешь ли ты меня за то, что я, мы с Альмирой позволили волчьей крови влиться в наши жилы?

Лидия:

– И здесь моё прощение было бы неуместным. Любовь между отцом и сыном столь естественна, как и любовь между мужчиной и женщиной…

Элиан и Альмира целуют Лидию и уходят.

Лидия возвращается на стул перед зеркалом. Начинает расчёсывать волосы. Задумывается.

Лидия:

– Но какой человек или зверь сумел столь ловко подобрать ключи к твоему большому и чистому сердцу, сыграть на твоих благородных слабостях? Кто же этот безжалостный тайный враг, и где его искать?..

Велиар, выходя из теней:

– Не нужно меня искать, моя королева. Я почтил за честь навестить вас собственной персоной!

Лидия, по-прежнему глядя в зеркало, задумчиво:

– Но я не вызывала тебя, мой вечный раб…

Вдруг осознав ситуацию, резко вскакивает и разворачивается к Велиару лицом.

Но он мгновенно оказывается у неё за спиной.

Вампир хватает Лидию и впивается ей в шею.

Лидия постепенно обмякает в его руках.

Велиар, опуская королеву на пол:

– Что не сможет сделать любовь, охотно совершит ненависть. Даже вечность имеет свои пределы, моя королева… Когда-то я уже имел честь сообщить вам это… Ваш щедрый подарок, позволение пить кровь неугодных вам мужчин, оказался как нельзя кстати. Кровь аристократов мне вовсе не была нужна, моя госпожа… Обмануть вас было слишком легко, неимоверно легко! Но это не испортит вкуса моего торжества, вкуса вашей крови! Многие, многие человеческие жизни, бурлящие у меня в жилах, их огромная совокупная сила, преодолели действие эликсира. Отныне я не раб тебе, Лидия.

Лидия со стоном открывает глаза.

Велиар, приподнимая её подбородок:

– По законам вампирской инициации тот, кто был укушен, но не выпит до дна, превращается в раба своего инициатора. Ты моя рабыня, королева Амазонии. Отныне ты моя вечная рабыня, Лидия. Я влил в твою аристократическую кровь разрушительный яд вампирского небытия. Ты будешь мучиться вечным голодом, которым когда-то грозила мне. Влекомая его позывами и под моим чутким руководством, ты будешь учиться убивать, и с каждым новым убийством вкус крови будет казаться тебе всё слаще! Но мне недостаточно этой мести, Лидия. Я пойду ещё дальше. Ненависть, она ведь может оказаться силой, почти равной любви! Я сделаю тебя королевой вампиров, моя бывшая госпожа! И ты родишь мне много юных злобных вампиров, в чьих жилах будет течь гремучая смесь из крови их повелителя и королевы Амазонии! Вот оно, истинное улучшение породы зла! Удвоенная хитрость и коварство! Новые горизонты для поступи идеальной тьмы.

Бросает Лидию на пол.

Велиар:

– Я чувствую, как испуганно бьётся сердце моего брата, Бельфегора. Я ощущаю прикосновения истокового зла к его шкуре. Наш папаша Танатос сумел-таки схватить одного из своих великих сыновей. И я вижу, как ледяные когти злобного Бога почти касаются моего существа… Но ничего. Скоро, очень скоро всё изменится. Я приду к тебе сам, отец. Жди меня.

В спальню вбегает Сивилла. Она достаёт из-за пазухи флакон с эликсиром и брызгает на Велиара.

Вампир несколько секунд стоит оцепенело, затем хохочет.

Велиар:

– Глупцы! Эликсир бессмертия в своей новой версии действует только на живых! Только живые создания могут измениться к лучшему под его магией! Но я нежить! Нежить!!!

Обращается к Лидии:

– Убей её.

Лидия в два прыжка оказывается возле Сивиллы и кусает её. Выпивает полностью.

Велиар, поднимая флакон эликсира:

– Я чувствую прилив необычайно мощных сил! Мрак буквально переполняет меня! Я дам отведать этого волшебного снадобья моей армии, миллионам вампиров! И они станут непобедимыми! Никто и ничто не сможет противостоять мне! Я убью моего отца, Танатоса, и захвачу власть над Мирозданием!

В комнате появляется Бельфегор.

Бельфегор:

– Я тоже отведал чудо-снадобья. И хоть я живой, но суть моей жизни – это зло. Я воин Тьмы, и потому я тоже нежить. И моя злоба готова уничтожить любого врага на пути! Время двоевластия кончилось. Сначала сразись со мной, братец. Узнаем же имя нового правителя Тьмы.

Со всех сторон вползают клубы разноцветного мрака.

Танатос:

– Победившее зло вступит в схватку с воинами Света. Равновесие сил в Мироздании нарушится, чтобы восстановиться вновь. Так развивается Бытие. Но война – явление временное. Когда все души во всех мирах сбросят оковы узости мышления, жадности, эгоизма и жестокости, война перестанет быть необходимой. И тогда на каждой планете наступит гармония, зовущаяся раем, воцарится Свет и любовь.

За ними наблюдает странная фигура в белом (Ирогон).

Фигура (в сторону):

– Моя цель почти достигнута. Спасибо отцу, достопочтимому, но столь наивному в своей новообретённой мудрости Танатосу! Он одарил меня способностью проникать на планеты через астральный тонкий план, как он, бестелесное существо, сам умеет. У меня тоже нет тела, но я умею создавать отличную видимость любой физической оболочки! Я, Ирогон, тот самый единственный сын, как он думает, максимально похожий на него. Сотканный из тонкой энергии… Но, отец, ты ошибся. Я не просто похож на тебя. Я превосхожу тебя. Я лучше, хитрее и амбициознее тебя. А скоро стану гораздо сильнее! Моим амбициям нет предела! Скоро я узнаю тайны жизни и смерти наиболее могущественных сил Света и Тьмы этого Мироздания, завладею их талантами, их силой, убью их всех и сотворю новое Мироздание! Мою собственную совокупность Вселенных! И в ней я стану единственным Правителем, главой над Светом и над Тьмой! А ваши все миры, опустошённые и обессиленные, падут в бездну небытия!

 

Сцена 1

Побег

 

Тюрьма. Комната для встреч заключённых с визитёрами. На стуле перед стеклом сидит парень жуликоватого вида. Напротив – немолодая женщина с усталым лицом. У обоих в руках телефонные трубки.

Женщина:

– Эмиль, сынок, я не могу принести тебе больше денег. Я и так работаю на трёх работах, почти всё отдаю тебе, а твой отец давно не присылает ни гроша. Последний раз, когда я ему звонила, он заявил, что ты уже взрослый и должен сам себя обеспечивать.

Эмиль:

– Мама, ты, надеюсь, рассказала ему о моём бедственном положении?!

Мать:

– Разумеется, рассказала!

Эмиль:

– И что ответил старый козёл?

Мать:

– Не говори так об отце… Он ответил что-то вроде: парень взрослый, у него получилось влезть в неприятности, вот пусть сам из них и выбирается.

Эмиль:

– Вот сукин сын!

Мать:

– Ты что, сынок! Не смей оскорблять отца даже заочно! Он дал тебе жизнь!

Эмиль:

– Отец! Какой он мне отец! Заделал наивной дурёхе ребёнка и сбежал! А-а-а, за что меня судьба наказывает?! Зачем мне такая жизнь?!

Мать:

– Сынок, ты не один пострадал! Оказывается, у тебя есть брат. Твой отец ушёл к другой женщине. Она с планеты Венера. Говорят, там самые красивые женщины во Вселенной… (утирает слёзы). Но он и её бросил тоже! Так вот, твой брат – гениальный учёный. Очень молодой и уже профессор! Он получил Нобелевскую премию за революционное открытие в магической науке, он светило научного мира! А ты сидишь за мошенничество… Твой брат даже не явился за премией, вот что значит – настоящий учёный! Говорят, у него нет семьи и даже девушки никогда не было!

Эмиль:

– А, житель голубой луны?

Мама:

– Опять ты судишь без оснований! Он живёт наукой! Ему не нужны ни слава, ни любовь, ни деньги… Для него существует только наука!

Эмиль:

– Мам, перестань. Деньги и секс нужны всем. Не иначе, у него проблемы с головой. Братец-псих, круто! Я безмерно рад подобному родству. Что же до меня, ты знаешь, я жертва. Меня подставили.

Мать:

– Ну да, подставили… В который раз…

Эмиль:

– У меня очень сильные враги. Они достают меня даже здесь! Хотя, что удивительного, в тюрьме расправиться со мной им ничего не стоит. А вот мне приходится платить за свою жизнь. Сволочи, засадили меня по ложному обвинению и ещё купюры стригут! Так какое же открытие, говоришь, совершил наш чокнутый профессор?

Мать:

– Ну-у-у… Я не сильна в науках… Что-то вроде средства для мгновенного изменения внешности… Магия и генная инженерия вроде… Вспомнила! Магическая наука. Она сейчас стремительно развивается, в новостях всё время мелькают новости на эту тему…

Эмиль:

– А он, братец мой, на Венере живёт?

Мать:

– Да, он там… А, кстати, тебя ищут Эмма и Люцина. И Вероника, кажется… Они звонят мне каждый день! Сынок, ты что ж, всем им пообещал жениться?!

Эмиль:

– Да ну! Не верь бабской трепотне! Бабки им нужны от меня и побольше! Их любовь – это деньги!

Мать:

– Кларисса, твоя невеста, узнала, что ты в тюрьме. Я как могла скрывала от неё… Жених в тюрьме! Позор… Но, знаешь, она молодец, не бросила тебя, а я боялась… Кларисса требует встречи с тобой! Говорит, что будет ждать твоего освобождения и даже наймёт сильнейших адвокатов, чтобы его ускорить. Ох, только бы у неё получилось!

Эмиль (в сторону):

– Мне надо делать ноги из этой чёртовой дыры! Не кредиторы, так бабы заловят!

Обращаясь к матери:

– Мама, мне очень нужны деньги! Достань ещё, вдвое больше той суммы, которую ты принесла сегодня! Иначе я погибну, мама, если не заплачу вовремя! Ещё и пытать будут перед смертью! Здесь всем правит мафия, и ты что думаешь, это заключённые?! Вон, сокамерник мой не заплатил и…

Охранник, грубо вырывая у него из руки телефонную трубку:

– Всё, свидание закончено!

Мать:

– Сынок! Эмиль! Я найду деньги! Я найду…

 

Камера

Охранник заводит Эмиля в камеру. Собирается выйти и запереть дверь, но тут Эмиль говорит.

Эмиль:

– Слышь, давай по одной?

Охранник, оборачивается и в нерешительности топчется на месте.

Охранник:

– А если застукают?

Эмиль:

– Это как? Раз двадцать закидывались вместе, и не застукали! Ты что это пуганый какой-то сегодня? Начальство поимело?

Охранник:

– По самое не хочу! Этот старый козёл достал уже мозги конопатить! Прикапывается по пустякам. Руки чешутся по репе ему надавать!

Эмиль:

– Тем более! Примешь и успокоишься! После взбучки эта дрянь реально круто помогает!

Охранник, вздыхая и садясь на койку:

– Твоя правда… Давай! Только не те колёса, что в прошлый раз. Шеф может вызвать, мне на ногах надо быть.

Протягивает руку. Эмиль достает из-под матраса пакетик с таблетками. Одну из них кладёт на ладонь охраннику. Другую берёт себе.

Эмиль:

– Замётано. Здесь дурь совсем лёгкая. Но ты приляг, а то кайф пропустишь.

Охранник глотает таблетку и растягивается на койке. Эмиль тоже кладет таблетку в рот.

Охранник:

– Подожду здесь, пока торкнет… А ты дверь закрой…

Эмиль встаёт и закрывает дверь. Когда он возвращается к койке, охранник лежит в полной отключке.

Эмиль, поднимая и опуская руку охранника, потыкав его между рёбер:

– Отрубился! Хороший товар здесь толкают! Продрыхнет часов пять, не меньше. Мне как раз времени хватит…

Выплёвывает на ладонь свою таблетку и перемещает её обратно в пакетик. Снимает с охранника его форму. Переодевается. Достаёт у него с пояса ключи. Засовывает себе в карман. Снимает у спящего с пояса наручники и приковывает его к койке. Из-под матраса извлекает скотч, отрывает кусок и заклеивает охраннику рот.

Эмиль:

– Придёшь в себя – ори сколько влезет. Я уже буду далеко…

Выскальзывает за дверь.

 

Сцена 2

Венера

 

Номер отеля

В кровати лежат Эмиль и немолодая, но стильная дама. На столе громоздится гора бутылок из-под шампанского. На тумбочке рядом с кроватью лежат явно дорогие украшения.

Дама, довольно потягиваясь, берёт бокал:

– М-м-м, Лоран! А не зря я купила тебе билет первым классом до этой чудной планетки! Ты великолепен! Говоришь, впервые на Венере? А я уж решила, что это местные красотки тебя научили всем фокусам!

Эмиль целует даму и поднимается с кровати. Наливает ей в бокал шампанское. Одевается. Незаметно берёт лежащее на тумбочке кольцо с огромным камнем и колье, засовывает в карман.

Дама:

– Куда ты собрался, милый? Наше путешествие только началось! Мы с тобой можем многое вместе! Молодой, процветающий мужчина! Да ещё и суперлюбовник! Мы поженимся, объединим наш бизнес и покорим половину Вселенной!

Эмиль наклоняется и страстно целует даму. Она привлекает его к себе. Они падают на кровать. Почти что продолжают начатое, но Эмиль спохватывается.

Эмиль, с видимым сожалением поднимаясь на ноги:

– Лаура, милая, обожди пару минуточек!

Лаура снова увлекает его на кровать. После страстного поцелуя Эмиль с трудом высвобождается из её объятий.

Эмиль:

– Ох, невозможно оторваться от тебя! Ты сладкая как венерианское манго! Обожди немного, моя страстная тигрица! Я быстренько спущусь вниз и сразу же обратно, в нашу горячую постель! Она даже не успеет остыть! Тебя ждёт сюрприз, ненасытная хищница! Извини, но я не могу доверить столь важное дело какому-то там курьеру!

Лаура, улыбаясь:

– О, ты нравишься мне всё больше и больше! Внимательных мужчин огорчительно мало на всех планетах! Иди, мой сладенький, я подожду тебя здесь!

Эмиль выскальзывает за дверь.

Эмиль:

– Сюрприз тебе, лапушка, и твоим вселенским планам. Плати за номер и шампанское сама. Мой межпланетный перелёт сполна оплачен.

Около двери в номер останавливается официант с подносом. На подносе ещё несколько бутылок шампанского.

Официант:

– Извините, господин Лоран? Шампанское в ваш номер?

Эмиль:

– В наш, в наш! Заносите. Я сейчас вернусь.

Берёт одну бутылку.

Эмиль (в сторону):

– Пригодится.

Дверь одного из номеров распахивается, и выбегает Безумец. Подскакивает к официанту, хватает его за грудки, трясёт и кричит:

– Они следят за нами! Межгалактический заговор! Правители планет – лишь пешки в их ловких руках! Надо спасаться! Бежать в неоткрытые измерения! Прятаться в сверхтонких подпространствах!

Отпускает очумевшего официанта. Берёт с подноса бутылку шампанского, откупоривает и пьёт из горла. Затем ставит бутылку на поднос и уносится по коридору прочь с криками.

Эмиль:

– Кошмар! Я предавался любви через стенку с буйнопомешанным! Он же мог меня убить! Куда смотрит служба безопасности отеля?!!!

 

Научный центр

Приёмная. Эмиль с шикарным букетом синих цветов склонился над девушкой-секретаршей. На столе рядом с ней стоит бутылка шампанского.

Эмиль:

– Эти удивительные цветы вам, Луиза!

Луиза, смущённо:

– Спасибо, но всё равно я не могу…

Эмиль:

– А вы знали, почему они синие? Их нежная красота, необыкновенная, как и ваша, Луиза, расцветает только под синим солнцем Трезории! Планета природных сокровищ! На ней всё уникальное! Как и вы, Луиза! Каждый камень – это бесценная драгоценность! Вот, кстати, одно из них!

Достаёт из кармана кольцо и надевает на палец девушки.

Луиза:

– Какая красота! Никогда не видела ничего подобного. Но я замужем…

Эмиль:

– Никогда не знаешь, когда встретишь настоящую любовь! Я только что объявил жене о разводе! Я давно решался на этот шаг! На откровение с вами!

Луиза:

– Но я вас не знаю!

Эмиль:

– Ах, да, от волнения я позабыл представиться! Ираклий. А я вас знаю давно! Уже три венерианских года я ношу в своём сердце любовь к вам!

Луиза:

– Венерианских? Но это же почти десять земных лет! Ведь вы с Земли? У вас не венерианский выговор.

Эмиль:

– С Земли. Видите, вы читаете меня как открытую книгу! А всё потому, что наши души соединены в одно целое. Мы с вами – это вечность любви! Настоящая любовь бессмертна! Она переживёт само время! Вы знали, что любовь землянина переживает время?

Луиза:

– Нет… Неужели это возможно?!

Эмиль:

– Возможно!

Берёт Луизу за руки. Она покорно идёт за ним. Он выводит её в центр комнаты и падает перед ней на колени.

Эмиль:

– Луиза, любимая! Десять долгих лет хранил я в сердце любовь к тебе! Но не могу больше жить с неразделённой любовью! Если ты откажешь мне, моё сердце разорвётся от горя прямо здесь, перед тобой! Я умру на пике острейшего несчастья!!!

Луиза:

– Что вы такое говорите, Ираклий! Не надо умирать!

Эмиль:

– Тогда выходи за меня замуж!

Луиза:

– Ох, Ираклий, ваши слова полны искренней любви… Мой муж ни разу не говорил мне о любви, да ещё столь красиво! Что же мне делать? А любит ли меня тот человек, который был мне мужем? Но ведь я вас совсем не знаю, Ираклий… Вот если бы…

Эмиль:

– О Луиза, ты согласна познакомиться поближе! Я исполню любое твоё желание!

Вскакивает и заключает Луизу в страстные объятия. Вдвоём они падают на стол. Стол не выдерживает такого напора событий и с грохотом обрушивается.

Дверь распахивается и на пороге возникает молодой мужчина. Он озадаченно созерцает груду обломков и слившихся в любовных объятьях секретаршу и Эмиля. Они продолжают любовные игрища, не обращая внимания на крушение стола и появление стороннего наблюдателя. Они ничего не замечают.

Мужчина:

– Что здесь происходит?

Эмиль, мгновенно принимая вертикальное положение и элегантно помогая Луизе подняться:

– Муж! Ты проиграл и должен с честью уступить мне своё место! Мы с Луизой любим друг друга!

Мужчина:

– Муж? Секс? Да как вы смеете заниматься этой мерзостью в святилище науки! Вы испоганили мой храм! Вон отсюда!!!

Луиза:

– Профессор, простите! Нас захлестнули чувства! Это Ираклий, он сделал мне предложение! С ним я узнала, что значит быть любимой!!!

Эмиль:

– Профессор?

Луиза:

– Но, Ираклий, ты же знаешь меня целых десять земных лет! И разве не знал, что я работаю секретаршей великого профессора Нортона!

Эмиль:

– Любимая, ты звезда в моём сердце! Твоё сияние затмевает все прочие светила! Что мне до какого-то там профессора… Ох… Ах!

Хватается за сердце и падает на пол.

Луиза:

– О Боже, я не дала ему внятного ответа! Ираклий, не умирай, я согласна! Я буду твоей женой! Профессор, помогите, ну сделайте хоть что-нибудь!

Очнувшийся профессор помогает Луизе поднять Эмиля, и они под руки вводят «умирающего» в кабинет профессора.

 

Сцена 3

Встреча

 

Профессор и Луиза укладывают Эмиля на кушетку.

Профессор:

– Луиза, принесите сердечное средство номер 25! Быстро! Он может умереть с минуты на минуту. Слабое сердце оказалось у вашего поклонника… Тьфу, гадость. Как можно предаваться примитивным плотским утехам в то время, когда целая Вселенная ждёт наших научных свершений! Терять бесценное время, время, которое должно быть потрачено на новые научные открытия, на спасение жизней, на развитие цивилизаций! Отсталые, примитивные людишки… А, да ладно, что я трачу на них своё собственное драгоценное время!

Луиза выбегает за дверь. Профессор роется в колбах и мензурках, пытаясь что-то найти.

Профессор:

– Быть может, здесь оно, это лекарство…

Эмиль, открывая глаза и садясь на кушетке:

– Привет, Нортон. Теперь-то мы можем поговорить?

Профессор, оборачиваясь:

– Вам нельзя говорить! Что вы сказали?!

Эмиль, поднимаясь, обнимает брата и хлопает его по спине:

– Привет, Нортон, говорю! Как поживаешь? Неплохо, вижу, устроился. Не то что твой непутёвый сводный братец. Да, вот он я, перед тобой! Чего молчишь? Не рад встрече?

Дверь открывается, вбегает Луиза. Эмиль тут же мешком валится на Нортона. Тот едва удерживается на ногах. Подхватывает Эмиля. Тот висит на нём безжизненным кулем.

Луиза:

– Что случилось?!

Нортон:

– У него был припадок! Проблема не только в сердце! Даже я ошибся. Сложнейший случай. Нужно средство номер 38! Быстрее! Беги! Не то лишишься всех своих мужей разом!

Луиза вскрикивает и в панике убегает.

Эмиль возвращается в дееспособное состояние, обнимает Нортона и ведёт к кушетке.

Эмиль:

– Давай же, братец, присядем! Нам с тобой надо обсудить одно дельце… Нортон, ты же не оставишь родственника в беде…

 

Туалетная комната в баре

Эмиль стоит около умывальника. Он судорожно плещет в лицо водой. Наконец приходит в себя.

Эмиль:

– Вот заноза в заднице! Что за занудливый тип! Мораль! Устои! Врачебный кодекс! Да у меня на хвосте вся межгалактическая полиция, а он не хочет отдавать своё чудо-средство! А мне позарез нужно изменить внешность! Ну ничего, всё равно будет по-моему.

Достаёт из кармана пузырёк. Злорадно усмехается.

Эмиль:

– Может, ты и гениальный учёный, братец, но лох лохом. Равно как и твоя дура-мамаша, связавшаяся с моим отцом. Нашим отцом… А, впрочем, и моя мамаша не умнее!

Рассматривает пузырёк. Крутит его в руках.

Эмиль:

– Этот идиот не мог придумать ничего архисложного. Как же им пользоваться? Выпить? Занюхать? Вколоть, что ли?! Единственный минус кражи – нет времени на изучение инструкции по применению!

В туалет вваливается огромный пьяный бугай.

Бугай:

– О-о-о! Какая встреча! Какой красавчик!

Пинает двери кабинок. Там пусто.

Бугай:

– Ага! Мы наедине! Ну, иди ж ко мне, мой пупырышек! Папочка весь горит! Чую, сегодня будет жарко!

Эмиль испуганно оборачивается на шум. Пытается выскочить, но бугай не позволяет ему пройти мимо себя. Эмиль кидается в кабинку, но бугай вытаскивает его оттуда и швыряет в угол. Эмиль в ужасе вжимается в стену.

Бугай, наступая:

– Как ты там предпочитаешь? Обыкновенно? Эй, малыш, я к тебе обращаюсь! Ну иди же ко мне, мой сладкий!

Надвигается на Эмиля, задвигая того в угол.

Эмиль:

– Мне не нравится то, что он произносит! О, нет, я не готов становиться женщиной! Ну хотя бы не при таких условиях! Да как же применить чудо-средство? А, была-не была!

Откупоривает флакон и махом проглатывает содержимое.

Бугай, зажимая Эмиля в углу:

– Попался, сладкий! Сейчас папочка тебя порадует!

Эмиль, в ужасе:

– Не торопись! Я люблю нежность, ласки, долгую прелюдию…

Бугай, внезапно с отвращением отступая:

– Баба! Фу! Терпеть не могу баб!

Эмиль, согнувшись в углу:

– Я люблю не спеша, нежно…

Бугай:

– Пора бросать пить. Мужика с бабой перепутал!

Бугай исчезает за дверью туалета.

Эмиль, продолжая жаться в углу:

– Нежно… К чему звериная страсть…

Чувствует изменение ситуации.

Открывает глаза и выпрямляется. Оглядывается. Ощупывает себя.

Эмиль:

– Вроде бы цел… Уф-ф, страсти извращенские… Вся жизнь перед глазами пролетела…

Подходит к умывальнику. Умывается. Поднимает лицо и смотрит на себя в зеркало. В ужасе отшатывается и кричит. Из зеркала на него смотрит… «тигрица» Лаура.

Эмиль выбегает из туалета, но в дверях сталкивается с Безумцем. Тот вталкивает Эмиля обратно и прижимает к стене. Громко и нервно шепчет ему в лицо.

Безумец:

– Они здесь! Они пришли за нами! Они внедрились в твои гены, в твоё сознание! Они заменили тебе душу! Ты уже не ты! Ты думаешь, что ты это ты, но ты теперь не ты! Ты понимаешь, ты теперь не ты!!!

Сначала оглушённый натиском Эмиль приходит в себя и оказывает сопротивление.

Эмиль:

– Безумец! Отвали!

Вырывается и убегает.

Эмиль прерывает бег на мгновение, остановленный внезапной мыслью.

Эмиль:

– Где-то я его уже видел… А, неважно! Убегает.

 

Сцена 4

Цена внешности

Кафе. Эмиль-Лаура сидит за столиком с понурым видом. Расположившись за другим столиком, за ним наблюдает молодой смазливый парнишка.

Внезапно двери распахиваются и в кафе вваливается Безумец. Он начинает метаться по кафе, заламывать руки, кричать.

Безумец:

– Мы обречены! Великой Вселенной скоро придёт конец! Лишь избранные спасутся!

Подскакивает к официанту, вырывает у него из рук поднос и швыряет на пол.

Безумец:

– Оставь рутинные дела! Конец света близок!!! Присоединяйся к нам! Лишь избранные спасутся!

Эмиль (в сторону):

– Точняк! Это их местный сумасшедший. И что он у меня под ногами всё время путается? Мало мне межгалактической полиции на хвосте, теперь вот придурка притянул чем-то!

Безумец бросается к посетителям.

Безумец:

– Наш корабль не сможет взять на борт всех жителей Венеры! Места ограничены! Скорее, пока есть шанс на спасение! Ты, ты, ты, вы хорошие люди, и я вас спасу!

Выбегают охранники, скручивают его и выводят.

Парнишка встаёт и подходит к Эмилю.

Парнишка:

– Позвольте выразить восхищение вашей ослепительной красотой! Вы сияете, словно солнца всех известных Галактик! Какое редкое мгновение – видеть вас в одиночестве! Наверняка вокруг вас толпы мужчин со всех планет! Мне невероятно повезло встретить вас одну, без соперников! Могу ли я предложить вам то, что наверняка поднимет настроение?

Элегантно усаживается на колени к Эмилю. Тот в шоке вскакивает. Парнишка скатывается на пол. Ничуть не обидевшись, поднимается и встаёт на колени перед Эмилем.

Парнишка:

– Ах, прекрасная госпожа! Открыт ли ещё набор в вашем мужском гареме? Вы ведь с планеты Матриархия, я сразу вас почувствовал! Ваш прекрасный призывный аромат! Так пахнет только женщина с великой Матриархии! Если ваш гарем требует пополнения, я готов стать вашим новым, а может быть – и любимым мужем! Служить вам и угождать во всём!

Простирается ниц и целует ноги Эмиля.

Эмиль (в сторону):

– Ах, вон оно что! Я и забыл, что моя тигрица с планеты, где мужчины порабощены женщинами! Надо соответствовать роли, раз не могу содрать с себя её личину…

Эмиль, обращаясь к распростёртому у его ног парнишке:

– А ты что умеешь, мой сексуальный раб?

Парнишка, подрываясь с места:

– Ах, вы приняли меня, моя госпожа, вы приняли меня!

Бросается Эмилю на шею и пытается поцеловать в губы. Эмиль уворачивается от поцелуев и стряхивает его с себя.

Эмиль:

– Не спеши, мой потенциальный сексуальный раб.

Парнишка вновь бухается ему в ноги.

Эмиль:

– Я возьму тебя в мой мужской гарем, хоть он и велик! Пятьсот восемнадцать мужчин с разных планет…

Парнишка:

– О госпожа, вы так богаты! Возьмите меня! Я буду служить вам днём и ночью! Я опытен! Я учился у самых страстных венерианских женщин!

Эмиль, морщась (в сторону):

– Фу, гадость-то какая… Ну, держись, братец, я заставлю тебя помочь мне…

Эмиль, обращаясь к парнишке:

– Скажи мне твоё имя, быть может, мой сексуальный раб.

Парнишка:

– Госпожа, при рождении меня нарекли Антуаном!

Эмиль:

– Антуан, будет тебе место в моём гареме, если выполнишь одно поручение. Иди сюда и слушай.

Садится за столик. Парнишка, стоя перед Эмилем на коленях, ловит каждое его слово.

 

Сцена 5

Гений

Кабинет-лаборатория Нортона. Профессор и секретарша бурно спорят.

Профессор:

– Луиза, разуйте глаза! Вас обманули! Ираклий не любит вас и никогда не любил! И он не мой брат вовсе! Он мошенник, нанятый моими конкурентами! Он запудрил мне и вам мозги и украл чудо-средство! И неизвестно, что теперь будет с Венерой, нашей планетой! Да и со всеми другими планетами! Неужели вы верите, что мои конкуренты, учёные из других миров, достаточно честны, чтобы не воспользоваться моим открытием и не распахнуть двери ворам и бандитам всех видов! Деньги и жажда славы правят мирами, материя и власть! Анархия и апокалипсис ждёт Мироздание, анархия и апокалипсис!

Вдруг из открытого окна доносится нечеловеческий крик.

Безумец:

– Апокалипсис! Апокалипсис надвигается! Анархия будет править мирами! Мы все погибнем!!!

Нортон:

– Да что ж это такое делается?! Куда смотрит полиция Венеры?! Сумасшедший под стенами храма науки!!!

Луиза поспешно захлопывает окно.

Луиза:

– Профессор… Нортон… Мне кажется, вы преувеличиваете. Ираклий, без сомнений, ваш брат. Посмотрите, он предоставил мне для анализа свою кровь! Его генетический материал очень похож на ваш! Вы не близнецы, конечно, но наверняка братья! И я уверена, что Ираклий любит меня! Он действительно чуть не умер из-за моей нерешительности! Если бы я ответила сразу, ужасного сердечного приступа просто не было бы! Мужчинам надо всё говорить напрямую, намёков они не понимают… Боже мой, как сложно обрести и легко потерять настоящую любовь!

Профессор:

– Не для того я трудился долгие годы, не для того я ночи напролёт не спал, предаваясь научным изысканиям, чтобы этот проходимец бессовестно отнял у меня результаты моих трудов!

Луиза:

– Ваш брат! И не отнял, а позаимствовал, потому что не видел иного пути решения своих проблем! Его оклеветали и предъявили несправедливое обвинение! Я думаю, он прав в своих действиях! Если бы вы были на его месте, оклеветанным и гонимым бедолагой, отвергнутым собственным братом, вы бы тоже украли чудо-средство, лишь бы спасти свою жизнь! Или я не права, профессор?

Нортон:

– Луиза, твои слова разбередили мне душу…

Луиза:

– Вы утверждаете, профессор, что материя и слава правят мирами! Но почему вы противоречите сами себе?! Ведь вы всегда выступали за традиционные нравственные устои! Вы имеете степень доктора наук и звание профессора многих научных и магических дисциплин!

Нортон:

– Да-да, наука и магия уже полторы тысячи лет идут рука об руку. Знание материального мира невозможно, оно неполное без понимания действий законов запредельности, тонких энергий, мысли и чувства, например…

Луиза:

– И человеческой души! Профессор, вы же говорили, что душа определяет бытие человека! А душа – это сознание, это мысли и чувства! Неужели вы не чувствуете вашего родства с Ираклием? Вы, учёный, столь уважаемый в современной науке! Вы, борец за нравственность и высокие, объединяющие межгалактические идеалы жизни, вне зависимости от планетарного происхождения человека?!

Нортон:

– Что я наделал? Что наделал?!

Луиза:

– Вы о чём, Нортон?

Нортон:

– Луиза, немедленно приведите лабораторию в рабочее состояние! Подготовьте все необходимые реактивы! Вот список! Времени очень мало, и оно нас не ждёт! Каждая секунда на вес венерианского золота!

Луиза:

– Нортон, что случилось?!

Нортон:

– Я должен спасти жизнь моего брата.

Нортон выходит из лаборатории.

Луиза начинает метаться по лаборатории, подготавливает её к работе. Из множества реактивов, громоздящихся на стеллажах, она выбирает некоторые, сверяясь с данным профессором списком.

Входит Нортон. На ходу натягивает перчатки. Приближается к столу и начинается акт творения.

Профессор что-то смешивает в разных колбах, переливая их содержимое в большой общий сосуд. Периодически выбрасывает руку в сторону Луизы, не поднимая на неё глаз. Та подает ему ту или иную колбу или пробирку с жидкостями разных цветов. Вдруг в кармане Луизы громко звонит телефон. Она достаёт его и прикладывает к уху. Слушает. В шоке роняет телефон, и он падает на лабораторный стол, опрокидывая несколько колб. Профессор невозмутимо продолжает колдовать над своей смесью. Нортон снова протягивает руку. Луиза виновато озирается и вкладывает ему в ладонь какую-то колбу. Профессор вливает её содержимое в общий сосуд.

Наконец профессор заканчивает колдовать над колбами и разгибается. Снимает перчатки. Довольно улыбается. Идёт к выходу, по пути бросая перчатки в урну.

Нортон:

– Луиза, поздравьте меня! Всё прошло отлично! Я воссоздал чудо-средство для смены облика! Мой брат позаимствовал само средство, но его формула осталась здесь! (Стучит себя по голове). Я гений! Да, я гений!

Неожиданно меняет вектор движения и направляется к столу. Берёт в руки колбу с чудо-средством. Любуется ею и собственной гениальностью.

Луиза не отвечает, пребывая в шоке.

Нортон:

– Я вроде слышал телефонный звонок. Или я ошибся?

Луиза, через силу:

– Вы не ошиблись…

Нортон:

– И кто звонил? И что сказали?

Луиза:

– Звонил ваш сын. И он сказал, что ждёт вас сейчас в парке…

Нортон:

– Мой сын?! Но у меня нет никакого сына! Я никогда…

Луиза:

– Не были с женщиной, я знаю. Вы девственник, профессор. Но как тогда вы умудрились сделать сына?!

Нортон:

– Я?! Это сделал я?!

Обнаруживает, что его одежда мокрая. От волнения он слишком сильно сдавил сосуд. Тот сломался, и чудо-средство пролилось на изготовителя.

 

Сцена 6

Венерианские районы

У лица. Эмиль-Лаура идёт, весело насвистывая.

Эмиль:

– Сработает наверняка. Я надавлю посредством подставного сыночка на слабую психику братца. Он сломается и сделает новое чудо-средство! Приползёт на коленях и будет умолять его взять! Борцы на нравственность – полные лохи. А этот Антуан, жалкий венерианский придурок, готов на всё, лишь бы попасть в матриархальный гарем. Гм-м, интересно, там в самом деле так хорошо, что местечко стоит любых усилий?

Не замечает, как на ходу превращается в Нортона.

От столба отделяется женская фигура. Выходит навстречу Эмилю. Длинный шарф развевается на ветру.

Девушка:

– Эй, красавчик! Повеселимся?

Эмиль в ужасе отшатывается. У девушки зелёные волосы, а тело покрыто синей чешуей. Из-под короткой юбки свисает и волочится по земле длинный рыбий хвост.

Но девушка оказывается проворнее. Она настигает Эмиля и прижимает его к столбу. Обвивается вокруг него, вжимая в столб.

Эмиль, стараясь оттолкнуть её, но безуспешно:

– Вы что! Я не мужик!!! Я с женщинами не сплю! Девица, ощупывая его в интересных местах:

– Это в каком месте ты не мужик, голубчик? Ах, до меня дошло, ты предпочитаешь мужчин? Нет проблем, сейчас братца кликну…

Эмиль, в полном ужасе:

– Не надо! Нет! Я женщина!

Девушка, игриво:

– Ты женщина? А, хочешь ролевую игру, да, красавчик? Поиграем! Я твой брутальный мачо и буду тебя наказывать!

Снова обвивает его, неизвестно откуда извлекая плётку.

Эмиль орёт и безуспешно сопротивляется.

На улицу из переулка выныривает Безумец. Он явно навеселе. Мгновение созерцает происходящее, затем вытаскивает из кармана бутылку, делает глоток, подскакивает к месту «драмы» и с размаху хлопает девушку по плечу.

Безумец:

– Хэй, Присцилла! Извини, что отрываю от работы, но ПРИВЕТ!!!

Девушка оглядывается, отцепляется от Эмиля и с радостным визгом кидается Безумцу на шею.

Присцилла:

– Освальдо, милый! Как я соскучилась! И не мечтала снова тебя увидеть! Какими судьбами ты снова на Венере?

Безумец:

– Так, надо было завершить одно дельце. Я тут тебе клиента спугнул?

Оборачивается к Эмилю. Тот безуспешно пытается отвязать себя от столба. Во время объятий девушка умудрилась накрепко привязать его к столбу своим шарфом.

Присцилла:

– Ах, этот? Не беспокойся, красавчик не уйдёт…

Эмиль:

– Отвяжите меня, уроды! Вы что, с ума сошли?

Безумец:

– Ты в первый раз на Венере, малыш? Тут каждый район контролируется девочкой с определённой планеты! Это же планета любви, свободной любви, центр моделирования генетического разнообразия во Вселенной! В каждом районе своя девочка. И чтобы пройти его, ты должен с ней повеселиться! Понимаешь, должен! Оставить свой генетический материал.

Эмиль, яростно дёргаясь:

– Вы извращенцы и психи! Не хочу я веселиться с русалкой! Меня мутит от её холодной и скользкой кожи! С кем угодно, но не с русалкой!!! Отпустите меня!

Безумец, задумчиво:

– Коль память моя меня не подводит, на Венере тоже действует принятая на многих планетах практика перекупки долга. А, Присцилла?

Присцилла:

– Освальдо, милый, ты прав!

Безумец:

– Красотка, меня всегда влекли твои экзотические формы! Ты же знаешь, я поклонник неординарной красоты!

Присцилла, игриво:

– Душка Освальдо, я согласна принять оплату прохода через мою территорию за тебя и за упрямого красавчика! Приступим же поскорей!

Безумец:

– Отметим встречу!

Достаёт бутылку. Он и девица делают по глотку, отшвыривают бутылку и сливаются в жаркой страсти прямо на тротуаре. Эмиль тщетно пытается освободиться, вынужденный наблюдать за ними. По улице идут прохожие. Девушки равнодушно проходят мимо. Мужчины подходят к привязанному к столбу Эмилю один за другим и с одним и тем же вопросом:

– Извините, вы последний?

– Кто крайний, не подскажете?

– А перед вами сколько уже мест занято? А то я на межгалактический автобус опаздываю. Вы меня не пропустите? Я отдам вам разрешение на оплату без очереди в другом районе, вот, смотрите, оно у меня есть!

Вдруг Эмиль вновь меняется. Он превращается в бугая из туалетной комнаты. Эмиль-бугай легко рвёт шарф и убегает.

 

Сцена 7

Страдающий гений

 

Научный центр. Нортон прощается с Луизой. Секретарша уходит домой.

Луиза:

– Профессор, не засиживайтесь допоздна! Вам следует отдохнуть.

Нортон:

– Благодарю за заботу. Но я должен создать чудо-средство снова!

Луиза:

– Я подготовила вам лабораторию, профессор. Удачного творения!

Пожимает профессору руку и уходит.

Нортон усаживается за её стол и ищет какие-то бумаги. Он не замечает, как его внешность меняется. Он превращается в Луизу.

Вдруг дверь в приёмную с грохотом распахивается. На пороге возникает крупный мужчина с огромным букетом цветов. Он озирается, видит Нортона-Луизу и кидается к ней.

Мужчина:

– Дорогая! Ты ещё здесь! Слава венерианским Богам, я успел! Я ужасно по тебе соскучился!

Бросается к опешившему профессору, сгребает его в объятия и покрывает поцелуями. Заваливает на стол. Нортон в ужасе пытается отбиться. Но тщетно. Профессор призывает о помощи.

Нортон:

– Вы кто! Нет! Помогите!

Мужчина:

– Любимая, страсть моя! Твоя верность меня возбуждает!

Мужчина начинает стаскивать с него одежду. Нортон понимает, что пропал. В отчаянии он кричит ещё громче.

Нортон:

– Скорее, кто-нибудь!

Мужчина начинает раздеваться сам, не выпуская несчастного профессора из объятий.

Мужчина:

– Твой суслик спешит к тебе, любимая!

На крики прибегает охранник.

Охранник:

– Что происходит?! А, господин Альдо! Госпожа Луиза! Супружеская страсть застала вас врасплох, не так ли? А профессор уже ушёл?.. Не буду вас стеснять, удаляюсь.

Альдо поворачивается к охраннику.

Альдо, смущённо:

– Простите нас… До меня дошёл слух, будто моя жена хочет бросить меня, а я очень её люблю! Луиза, дорогая, ведь ты останешься со мной?

Поворачивается к распростёртому на столе профессору. К нему же обращает свой взор охранник.

И оба они видят перед собой полураздетого Эмиля.

Альдо:

– Луиза… Где Луиза?

Охранник:

– Ах, негодяй! Это же известный межгалактический мошенник! Он сбежал из тюрьмы! Его разыскивает полиция всех планет! Держи его!

Бросается к Нортону, на ходу доставая из кобуры оружие.

Профессор отмирает и, повинуясь инстинкту самосохранения, удивительно резво бежит из приёмной, путаясь в одежде. Охранник стреляет, но профессор падает, запутавшись в одежде. Охранник промахивается. Нортон вскакивает и убегает.

Альдо мечется по приёмной с криком:

– Луиза, где моя Луиза?!

 

Парк

Нортон выбегает в парк и прячется в кустах. Тяжело дышит после забега. Кое-как одевается.

Нортон, ощупывая себя:

– Эмиль… Боже мой, я принял облик моего криминального брата! Я неправильно употребил средство, меняющее внешность, наверняка мой брат тоже допустил ошибку! Он украл у меня чудо-средство и теперь свободно разгуливает в облике неизвестно кого! А может быть, в моём!!! Он опозорит меня, испоганит мне всю репутацию! Кошмарный сон… Я сейчас проснусь…

Слышится вой полицейских сирен.

Нортон, отмирая:

– А за ним, то есть теперь и за мной, гонится вся межгалактическая полиция! Что же делать… Что делать… Мне надо обязательно проникнуть в лабораторию и создать новую порцию средства!

К профессору подбегает девушка и с ходу отвешивает ему звонкую пощёчину.

Девушка:

– Негодяй! Ты сбежал из тюрьмы и даже не соизволил мне хотя бы позвонить! Ты водил меня за нос целый год! Обещал жениться! А тебе нужны были только мои деньги! Хорошо, что мамаша твоя сказала, ты, мол, наверняка дёрнешь к братцу!

Нортон:

– Я не Эмиль!

Девушка:

– Ага, а я не Кларисса! Значит так, мелкий подонок, выбирай. Или ты идёшь со мной в ЗАГС, или я сдаю тебя полицаям! Я никому не позволю меня обманывать!

Берёт его под руку и уводит прочь.

 

Кафе

Нортон-Эмиль и Кларисса сидят в кафе.

Кларисса болтает по телефону:

– Представляешь, скоро свадьба! Да-да, мы на днях поженимся! Мамочка, представляешь, Эмиль пришёл и сделал мне предложение! Завтра мы будем настоящей семьей!

В кафе вваливается Безумец с двумя девицами, висящими у него на руках.

Одна девица – с длинными чёрными волосами, и всё её тело состоит из красных змей. Змеи двигаются, скользят. Это ничуть не смущает Безумца, который периодически её целует и гладит.

Другая девица вся белая, безволосая. На белом лице алеет большой рот. Вместо грудей у неё тоже алые губы, из-под которых видны острые зубы-клыки.

Компания заваливается за столик. Заказывает кучу спиртного, бутылки разных цветов и размеров. Начинают бурно веселиться.

Нортон с отвращением на них таращится.

Нортон (в сторону):

– Что за уродство! А кто с ними, он безумец или извращенец? То и другое в одном флаконе. От одного взгляда на эти «прелести» меня тошнит. А он к ним ПРИКАСАЕТСЯ!!!

Официант подносит компании набор пакетиков, таблеток, порошков, травы. Безумец и девицы азартно выбирают.

Нортон:

– Разрешение на Венере наркотиков когда-нибудь погубит всю планету. Судя про творящемуся вокруг, конец не за горами.

Вдруг одна из девиц, та, что с тремя губами, вскакивает и подбегает к Нортону. Падает к нему на колени, обнимает за плечи:

Девица:

– О Эмиль, лапушка, вот ты где! А мы уже обыскались тебя! Ты же не забыл твою Люцину?

Машет другой девице:

– Эмма, посмотри, кто тут у нас!

Вторая девица смотрит, радостно визжит и бросается к Нортону. Виснет у него на шее.

Кларисса откладывает телефон и с негодованием пытается оттолкнуть девиц.

Кларисса:

– Эй, вы, грязные шлюхи, руки прочь от моего жениха!

Люцина, хохоча во все голо:

– Твой жених?! Твой жених! Эмка, глянь на эту межгалактическую дуру!

Кларисса, в ярости:

– Кто дура? Я?!

Бьёт по щеке Люцину. Вскакивает Эмма. Все три её рта раскрываются и скалят острые зубы.

Кларисса:

– Эмиль МОЙ!

Эмма:

– Он НАШ!

Люцина:

– Мы первые согласились стать его жёнами! По межгалактическим законам женщины планеты Арагон имеют первоочередное право на обладание любым мужчиной Вселенной! Наша цивилизация вырождается, и нам нужны новые гены!

Кларисса:

– Да плевать мне на вашу цивилизацию, уродины! Эмиль мой! Не отдам!

Эмма и Люцина хором:

– Уродины?! На себя посмотри, землянка!

Все девицы схватываются и катятся по полу.

К остолбеневшему Нортону подходит Безумец.

Безумец:

– Пойдём, малыш, поговорим.

 

Сцена 8

Публичный дом

 

Эмиль идёт по дороге, тяжело дыша после забега. Оглядывается, желая убедиться, что погони нет. Устало присаживается на скамейку.

Эмиль:

– Уф-ф-ф… Кажется, оторвался. Нет, венерианские нравы мне, конечно, по вкусу, но от экзотических инопланетных девок иногда просто тошнит… С ними я могу только за большие бабки, хотя бы в перспективе… Всё-таки мне ближе к телу более гуманоидные формы жизни.

Замечает через дорогу здание с вывеской «Дворец наслаждений». Бодро поднимается.

Эмиль:

– О, да, венерианские нравы мне точно по вкусу! Бордели разрешены не на каждой планете! Я же теперь в мужском облике, зайду, оттянусь, верну утраченную форму! По мне, так главное, чтоб ты, а не тебя! Надеюсь, там красотки точно есть!

Направляется к борделю и входит в него.

 

Публичный дом

Большой зал. Диваны, стулья. Полулежат, сидят соответственно разодетые мужчины и женщины самой разной наружности. К Эмилю подходит солидного вида «мамаша».

Мамаша:

– Дорогой, ты зашёл в лучший на Венере бордель! В «Дворце наслаждений» тебя готовы ублажать девочки и мальчики с любой планеты! Или ты гурман и желаешь вкусить экзотические формы красоты? Третий, четвёртый, пятый, да хоть все одиннадцать полов с диковинной планеты Разноцветная Луна?

Эмиль, поспешно:

– Э, нет, только не экзотические формы красоты! Мне бы что-нибудь местное, венерианское…

Мамаша, вглядываясь в него:

– Хвала венерианским Богам! Кого я вижу! Эдди вернулся!

Тут же все вскакивают со своих мест с криками:

– Эдди! Эдди вернулся!

Обступают опешившего Эмиля, обнимают, хлопают по спине, плечам, ниже спины…

В зал вваливается здоровенный детина. У него морда демона, на голове рога.

Демон, зычно:

– Хэй! Эдди не вернулся ещё?

Мамаша, радостно:

– Вернулся! Эдди вернулся! Вот он, Гарольд, забирай!

Толпа расступается, пропуская Гарольда. Тот вразвалку подходит к оцепеневшему Эмилю и смачно хлопает его ниже спины.

Гарольд:

– Ну, Эдди, пошли!

Эмиль, пятясь:

– Куда пошли? Зачем пошли? Я не Эдди! Я пришёл купить девочку!

Гарольд хохочет, раззявив зубастую пасть.

Гарольд:

– Твоё чувство юмора меня возбуждает! Уж что-что, а в разогреве тебе равных нет! Ну, пошли, Эдди! Местные тесные комнатки мне не по нраву. Развлечёмся в моём шикарном звездолёте! Ну, как обычно! Заодно экипаж обслужишь!

Мамаша:

– Эдди, кончай дурить. Получишь девочку, если уважаемый господин Гарольд и его команда останутся троекратно довольны!

Эмиль, заикаясь:

– Т-т-троекратно?! Г-г-гарольд и к-к-коман-нда?!

Мамаша, раздражённо:

– Не перебарщивай, парень! Ты у нас лучший специалист по удовлетворению самцов с планеты Ад. Так что ноги в руки и за работу! А я пока пошлю на Ад сообщение, что ты вернулся!

Демон хватает упирающегося и мычащего Эмиля и волочёт прочь.

 

Улица

Эмиль в образе бугая тщетно пытается вырваться. Демон, игриво:

– Ха! Твоя игра мне нравится! Изнасилование! Это я обожаю! Классно сопротивляешься! А давай прямо здесь!

Появляется Безумец. У него в руке веточка какого-то растения.

Безумец:

– На счастье молодым! Возьмите веточку лавра с Венеры для вашего эротического счастья!

Демон, отталкивая Безумца:

– Пошёл прочь!

Эмиль, вцепляясь в Безумца:

– Помогите! Он хочет изнасиловать меня!

Демон, хохоча:

– Конечно, хочу! На Венере доступны все виды сексуальных услуг!

Эмиль:

– Спасите!!!

Демон:

– Ха-ха-ха! Классно ты играешь, парень! Дай сюда эту ветку! На, дарю за отличную игру!

Во время передачи ветки Безумец что-то подкладывает в карман демону. И когда тот собирается удалиться, выхватывает из кармана пистолет.

Безумец:

– Стоять! Межгалактическая полиция!!!

Демон отпускает Эмиля. Тот пытается убежать.

Безумец:

– Всем стоять!

Эмиль замирает. Безумец достаёт удостоверение и трясёт перед демоном.

Безумец:

– Майор Бернардес! Венерианское отделение! Вы обвиняетесь в торговле рабами!

Демон:

– Какими рабами? Ты что несёшь?! Я в борделе вот в этом парня снял! Иди, спроси! Там куча свидетелей!

Безумец:

– По законам Венеры работники борделей не могут давать свидетельских показаний в межгалактических делах.

Демон:

– Межгалактических?!

Безумец:

– Межгалактических. Или ты забыл, дружок, что находишься не на родине? Это тебе не Ад, где можно торговать разумными формами жизни. Это Венера. Рабовладение, торговля рабами и провоз рабов на Венере запрещены.

Демон:

– Ты что пристал? Он мне не раб! А я тебя, по-моему, где-то видел…

Безумец:

– Заткнись! И выверни карманы! Иначе пристрелю на месте за оказание сопротивления сотруднику межгалактической полиции! Вы, жители Ада, народ меркантильный. Бережёте свою собственность! И всюду таскаете с собой на неё документы!

Демон послушно выворачивает карманы. Падает бумажка.

Демон:

– Это билет на пролёт через гиперпространство! Безумец:

– Прочитай его!

Демон читает:

– Я, Гарольд Двурогий, подданный Ада, являюсь действительным собственником раба Эдди Зиммера…

Из кустов выскакивает отряд полиции. Хватает демона и уводит прочь.

Безумец, подходя к поникшему Эмилю:

– Пойдём, парнишка, разговор есть.

 

Сцена 9

Научный центр

Нортон (в образе Эмиля), негодуя:

– Ахинея! Бред! Несусветица полная! И ради того, чтобы выслушать всю эту чушь, вы заставили меня провести вас ночью в святое святых, в научный храм, рискуя быть схваченным полицией?! Да как вы смеете?! Я не явился получать Нобелевскую премию, чтобы не урывать от науки её драгоценное время, время поисков и экспериментов, свершений и открытий во благо Вселенной! И вынужден не только бегать от органов правопорядка, словно конченый преступник, но и выслушивать ваши досужие домыслы?! Признавайтесь, с чем ещё мне придётся столкнуться по вашей вине?! Рецидивист и безумец! Хороша компания!

Эмиль (в образе бугая):

– Погоди, братец, не кипиши. Меня чуйка на своих никогда не подводит. Итак, папочка, что же ты хотел нам сказать?

Нортон, в ярости:

– Эмиль! Ты сам мошенник! И ты позволил этому циркачу, этому психопату провести себя?!

Эмиль:

– Именно. Он жулик покруче меня будет. Не правда ли, отец?

Хлопает Безумца по плечу. Тот деланно кривится от боли и тут же отвешивает Эмилю вроде шуточный хлопок по спине. Но Эмиль сбивается с ног и падает на пол.

Безумец, доставая из кармана пакетик:

– Косячок будешь?

Эмиль, довольный, встаёт, и оба принимаются крутить.

Нортон:

– Не смейте в моей лаборатории эту гадость принимать! Этот совсем мозги прокурил и брата моего туда же тянет!

Неожиданным для него агрессивным движением выбивает косяки из рук Безумца и Эмиля.

Безумец, поднимая свою дозу:

– Дело говоришь, сынок. Твоему брату это будет вредно!

Давит ногой косяк Эмиля.

Эмиль, возмущённо:

– Эй!

Безумец, спокойно раскуривая:

– Сынок, куда мне до твоих навыков профессионального обмана! Я всего лишь жалкий безумец… Так, что здесь имеется?

Входит в лабораторию и изучает колбы.

Нортон, вбегая следом:

– Я запрещаю вам прикасаться к чему-либо! Руки прочь от сокровищ науки, грязный наркоман…

Замирает, зачарованно наблюдая, как Безумец без всякой начертанной формулы выстраивает в ряд на столе определённые колбы и пробирки.

Нортон:

– Безумец… Чёрт подери! Но как вы…

Безумец:

– Смог составить формулу твоего чудо-средства для перемены внешнего облика без всякой формулы? Да это ж пара пустяков! Нашёл чем удивить! И за это Нобелевский комитет ныне премии выдает? Чудные ребята!

Эмиль, радостно:

– Папаша, смешивайте скорее! Мне бы прежний облик вернуть…

На глазах превращается в тюремного охранника.

Нортон испуганно шарахается и трансформируется в… Безумца.

Безумец, весело глядя на сыновей:

– Оп-па! Эффектный выход! Самый смак в том, что нипочём не угадать, в кого вы превратитесь и когда! Но – поясните мне, ребята, вы кого-то из ваших новых образчиков внешности трогали? До или после принятия чудо-средства?

Эмиль:

– Конечно!

Нортон:

– Вроде припоминаю…

Нортон снова превращается в себя.

Безумец:

– Всё верно! Чудо-средство вступает в реакцию с ДНК, оставленным вашими визави при контакте! Держитесь, ребятки! Вы попали в неисчислимость кругов ада! Боюсь, даже я не сосчитаю, сколько раз вам придётся перевоплотиться! Есть лишь одна хорошая новость: будут действовать недавние образцы ДНК. Те, что вы приобрели за пару суток, не ранее. Всякая жизнь имеет свой срок…

В лабораторию входит охранник научного центра.

Охранник:

– Что за шум? Профессор Нортон, вы снова заночевали в лаборатории?

Смотрит на профессора.

Нортон поспешно кивает:

– Да-да, работы, знаете ли, много…

Нюхает воздух.

Охранник:

– Травкой пахнет, что ли? Ищете вдохновения, профессор? А, нет, показалось. Вонючие же у вас реактивы!

Безумец топит косяк в одной из колб, тут же ловко переворачивает другую. Разливается резкий запах.

Охранник, поворачиваясь на шум:

– О! Пресвятые маги Венеры! Профессор Освальдо! Собственной персоной! Какая честь для всего нашего научного центра!

Падает на колено и целует руку Безумца.

Нортон, ошалело:

– Профессор? Освальдо?! Тот самый профессор Освальдо…

Охранник, радостно подрываясь с места:

– О, да! Профессор Нортон, вы не узнали вашего гостя? Неудивительно, ведь он не любит выставлять себя напоказ, и мало кто знает его в лицо! Он, наверное, решил сделать вам сюрприз! Позвольте, ваше гениальное высочество, вас представить. Мои правнуки будут смаковать огромную честь этой минуты! Итак, перед вами профессор Освальдо, тот самый знаменитый и таинственный учёный, на счету которого наибольшее количество вселенских наград, достижений и изобретений! Обладатель десятка Нобелевских премий в самых разных научных номинациях и не явившийся ни за одной из них! Непревзойдённый гений магической науки! Учёный, нашедший средство продлевать гуманоидную жизнь почти до бесконечности! Создатель лекарства от насморка, рака и импотенции! Непревзойдённый знаток и целитель безумия всех мастей! Основатель нашего научного центра!!!

Кланяется и уходит.

Нортон, прорываясь сквозь туман сознания:

– Учёный… Профессор… Целитель безумия? Но почему?

Безумец:

– А, ты про мой имидж? Люблю, знаешь ли, поразвлечься. Эпатированный народ, впавшие в ступор блюстители нравственности – это мой способ получить вдохновение. Запатентованный, кстати! А также способ скрыть своё истинное лицо. Пребывая в эпицентре внимания, как правило, остаёшься незамеченным. Кого из обывателей интересует личность безумца? Да никого. Все хотят побыстрее от меня отделаться. Так что – простите мою скрытность и позвольте представиться: Освальдо, патентованный профессиональный Безумец.

Нортон, возвращаясь в сознание и приходя в священный трепет от наконец усвоенной речи охранника:

– Основатель нашего научного центра… ПАПА!!!

Эмиль, ворчливо:

– Ну наконец-то. Пробрало. Горе от ума. Тупица многоумный.

Нортон, дрожащим голосом:

– Папа…

Безумец, возвращаясь к колбам:

– А вот и твоя ошибка, сынок! Я с самого начала предполагал, в чём ты дал маху! Поэтому твоё чудо-средство не работает как надо!

Нортон:

– Ошибка? Моё чудо-средство? Это невозможно! Мне за него дали Нобелевскую премию!

Эмиль:

– Гадёныш! Я спёр у тебя бракованный товар! Учёный-самозванец!

Хватает брата за грудки.

Нортон:

– Я самозванец?!

Залепляет брату пощёчину. Эмиль презрительно толкает Нортона в грудь, и тот шлёпается на пол. Превращается в Эмиля.

Безумец:

– Э, тихо! Прекратить битву характеров. Решение есть.

Оба брата замирают.

Безумец:

– Дело в том, что научная магия – особая дисциплина. В ней важны не только знания формул и химические ингредиенты, но и состояние души. Состояние души, её целостность или нецелостность.

Эмиль:

– Чьей души? Этого недоучки?

Безумец:

– И твоей тоже. И любого, кто воспользуется чудо-средством. Если ваши недостатки преобладают над достоинствами, то действие формулы будет искажено.

Нортон:

– Недостатки? У меня?! Да это вот он (указывает на Эмиля) состоит из одних недостатков!

Эмиль:

– Но ты-то тоже попал под раздачу!

Безумец:

– Видишь ли, сынок (обращаясь к Нортону), гениальность не равносильна святости. На меня посмотри для примера. А у воплощения всех пороков может быть неожиданно сильная добродетель. Но – к делу. Вы должны побороть свои главные недостатки. Вот ты, Эмиль, парень совершенно безнравственный.

Эмиль, ухмыляясь:

– Ну да. И что? И кто меня исправит?

Безумец:

– Ты сам. Преодолеть силу недостатка можно совершением нетипичного поступка. И тогда твоя душа, её новое состояние, повлияет на магическую часть чудо-средства. Верни драгоценности, украденные тобой у тигрицы Лауры.

Эмиль:

– Ещё чего! Они нажиты непосильным трудом!

Нортон, взвиваясь:

– Трудом?! Да что ты знаешь о труде, завзятый прощелыга?!! Это я тружусь на благо науки сутки напролёт!

Безумец:

– Верно. Но у воров и мошенников свой труд. Думаешь, легко украсть особо ценные вещи или сведения?

Эмиль:

– Ха! А ты точно мой папаша! Понимаешь меня с полуслова! Но зачем мать беременную бросил?

Безумец:

– Понимаешь ли…

В лабораторию входит соблазнительная девица с ярко-красными волосами.

Безумец, с явным облегчением обнимая девицу за талию:

– Мальчики, позвольте представить вам кудесницу Адриану!

Адриана кокетливо посылает братьям воздушные поцелуи. Обвивается вокруг Безумца и сливается с ним в страстном поцелуе.

Нортон:

– Опять?! Не смейте загрязнять храм интеллекта грязью телесных отношений!

Безумец, нехотя отрываясь от Адрианы и поворачиваясь к Эмилю:

– Драгоценности, сын мой.

Эмиль:

– Вот привязался! О'кей, верну я их той богатой чувихе, хоть у неё таких побрякушек валом. Могла бы и добровольно меня подарочком порадовать… Эй, папаша, есть проблемка. Та баба сейчас явно не с нами. Мне что, с этими без конца сменяющимися образинами к ней предлагаешь нагрянуть?

Безумец:

– Не трудись. Я же здесь. Я узнаю, где она, и сам передам ей бриллианты. Давай сюда.

Протягивает руку. После секундного размышления Эмиль достает из-за пазухи колье и вкладывает его в ладонь Безумца. С недовольным лицом отходит в сторону.

Эмиль:

– Ладно уж, подвергнусь процедуре насильного очищения от греха. Ради возвращения собственного лица чего не сделаешь. Ха, а недавно так мечтал от него избавиться…

Безумец поворачивается в Адриане и с усмешкой кладёт бриллианты ей в декольте.

Безумец:

– Ты просила бриллианты, кошечка моя? Принимай подарочек! В качестве оплаты за услугу, о которой мы с тобой договорились…

Адриана благодарно обвивается вокруг Безумца.

Нортон, со стоном:

– Да что ж такое?! Прекратите немедленно! Убирайтесь вон из моего святилища научного духа!!!

Безумец, отрываясь от Адрианы:

– Сынок, хорошо, что ты напомнил о себе. При таком количестве детей, как у меня, вечно кого-то упускаешь…

Подходит к Нортону и кладёт ему руку на плечо.

Безумец:

– Сынок, а тебе придётся познать ту науку, в которой ты пока что полный профан.

У Нортона внешность снова меняется на свою.

Нортон, с вызовом:

– Это какую же?! Я профессор многих дисциплин!

Безумец:

– Науку любви, сынок, науку любви. Благодаря которой ты и появился на свет.

Нортон, отскакивая:

– Ни за что! Не смейте смешивать моё безупречное научное имя с вашей грязью!!!

Эмиль незаметно звонит кому-то по телефону.

Безумец:

– Предпочитаешь вечно пребывать в облике твоего криминального братца? И как думаешь, по приблизительным расчётам, сколько ты продержишься? Благодарите папочку, дети, который с самого начала знал о всех ваших перемещениях. Не заблуждайтесь, я крутился всё время рядом с вами вовсе не оттого, что Венера – тесная планета. Заботился папочка о вас, парни. Твоя мать, Эмиль, как только ты сбежал, тотчас мне сообщила. Просчитать ваши дальнейшие действия и их последствия было как-то даже слишком легко. Моё предположение о проблемах с чудо-средством переросло в полную уверенность после того, как я имел веселье лицезреть метаморфозу Эмиля в туалете.

Эмиль:

– О! Так то дельце с арестом демона было спектаклем? Поддельное удостоверение, липовые полицейские, ложный арест?

Безумец:

– Почти. Единственной подделкой был я. Я просто сыграл роль. Давно точил зуб на того паршивца из Ада, что чуть было не поимел тебя. Полиция была настоящей. Как и удостоверение. А вот улика липовая, хоть он и вправду работорговец. На счету этого урода такое количество преступлений при целом мешке доказательств! Гарольд давно находится в межгалактическом розыске. Посидеть пару сотен лет в одиночной камере ему будет очень полезно.

Эмиль:

– Браво! Папаша, ты просто гениальный подставщик!

Нортон, ворчливо:

– Гений науки и мошенничества. Поразительная комбинация! Но, постойте, я вовсе не желаю вечно бегать от полиции!

Эмиль, хохоча:

– А придётся, братан, придётся! Тебе даже понравится! Особенно периодический отдых в тюрьме рядом со всякими межгалактическими отбросами. Они, знаешь ли, интеллектом не блещут, и общаться ты будешь исключительно своим физическим планом! Выдвигаю научную гипотезу о наибольшей включенности в процесс общения твоего заднего плана! Ха-ха-ха!

Нортон, в ужасе подскакивая:

– Только не это. Ладно, отец, я признаю твою научную гениальность. Что не так с чудо-средством? Сейчас я дам тебе его формулу…

Безумец:

– Она не нужна. Результат её действия налицо. Ты забыл добавить в неё одну очень важную составляющую. Ту, которая является плодом любви.

Нортон:

– Какую же?! Я всё просчитал! Какой любви?..

Безумец, жёстко:

– Не всё просчитал. Повторяю ещё раз: любая формула в научной магии является отражением души её создателя. Твоя душа мертва. И твоё чудо-средство неуправляемо. Смерть не может управлять жизнью. Я, человек, создавший лекарство для продления бытия гуманоидов, имею право на подобное утверждение.

Нортон:

– Но я живу наукой!

Безумец:

– Не живёшь. Ты не можешь считаться учёным этой дисциплины знания, пока ты не познал любовь.

Нортон:

– О-о-о… Опять!

Безумец:

– И снова. Или ты добавишь в чудо-средство то производное твоего мужского начала, которое однажды подарило жизнь тебе, и оживишь своё изобретение, или навсегда вы с братом будете кружить в хороводе чужих личин!

Эмиль:

– Эй, братишка, не парься. Расслабься и просто получи удовольствие. Я б с радостью сделал всё за тебя и не один раз, но, увы, это твоя задача.

Безумец:

– Адриана… Фас, моя хищница!

Нортон, пытаясь увернуться:

– О Боги! Боги!

В лабораторию врывается Антуан. Бросается к Нортону.

Антуан:

– ПАПА!!! Ты не пришёл на встречу со мной! Ты отказываешься от меня, своего сына?! За что?! Я искал тебя долгие годы! Едва нашёл и снова потерял! Ты отказался от меня дважды!

Заламывает руки и в истерически рыдает.

Безумец, мгновенно сориентировавшись в ситуации:

– Ага, сынок! Да ты не девственник! И что ж молчал? Тем легче!

Адриана:

– Bay! У тебя взрослый сын! Когда же ты успел! Меня это очень возбуждает! Иди ж ко мне, мой сексуальный маньяк!

Нортон:

– Кто?! Я?!

Безумец достаёт из-за пазухи фляжку, отвинчивает крышку, схватывает Нортона и насильно вливает ему в рот алкоголь.

Безумец:

– Выпей, помогает.

Адриана увлекает задыхающегося и кашляющего профессора на диван. На диване происходит бурная эротическая сцена, от сопротивления Нортона до его активного и охотного включения в процесс.

Далее, под громкие стоны и охи с дивана.

Эмиль (в облике бугая) берету отца фляжку, делает большой глоток, возвращает и подходит к Антуану.

Эмиль:

– Госпожа велела передать тебе, что ты принят в её гарем. А теперь иди.

Антуан радостно убегает.

Безумец:

– Хитро. Сдаётся мне, пацан этот был у тебя козырной картой совсем для другой ситуации. Но задачка разрешилась сама собой. Он стал ненужным там, но пригодился здесь. Верно?

Эмиль:

– Точняк, папашка!

На диване сцена оглушительно финализируется. Наступает гробовая тишина.

Безумец:

– Пойду, проверю, жив ли сын. И Адриана…

Возвращается и с торжествующим видом выливает полученную жидкость в сосуд с чудо-средством.

 

Сцена 10

Недетская неожиданность

В лаборатории находятся Нортон, Эмиль, Безумец, Адриана.

Безумец, глядя на сосуд:

– Вот так! Всё получилось! Я гений, непревзойдённый гений Мирозданья!

Эмиль:

– Скорей, папаша. Верни мне меня! Я запарился беспорядочно менять лица!

Нортон, пребывая в своём мире:

– О небеса науки и магии! Я на вершине блаженства! Где я был все двадцать пять лет своей жизни?! Любовь – это чудо! Я познал любовь, я открыл для себя её волнующий и прекрасный мир! Любовь!

Обращаясь к Адриане:

– Любовь! Любовь! Я вас люблю! Простите, запамятовал ваше имя…

Адриана:

– Брось, очаровашка. То, что ты познал, за гроши продают на каждом углу Венеры.

Нортон, не слыша её:

– Любовь! Какая сила чувства! Я вознёсся на вершину вдохновения!

Бросается к столу и начинает лихорадочно переставлять сосуды и колбы.

Эмиль:

– Что наш научный пьяный лох творит?!

Безумец:

– Он создаёт очередной шедевр.

Эмиль:

– Что, опять в том же стиле? Неизвестно что с непредсказуемым эффектом?

Адриана выходит из лаборатории, но сразу же возвращается и делает предупреждающий жест Безумцу:

– Хей, мой гений соблазна, сюда идут!

Безумец:

– Быстрее принимайте чудо-средство!

Капает Эмилю и Нортону состав на макушку. Нортон даже не замечает манипуляций. Он в блаженном состоянии что-то напевает, улыбается и периодически целует руки Адриане. Та смотрит на него с откровенным сочувствием, как на неизлечимо больного человека.

В лабораторию врывается отряд полиции.

Командир:

– Всем оставаться на своих местах! Это спецоперация. Мы ищем беглого и чрезвычайно опасного преступника.

Полиция окружает присутствующих в лаборатории. Командир обходит всех, заглядывая в лица. Разочарованно отступает.

Командир:

– Здесь его нет. Мошенник межгалактического уровня снова ушёл. Хитёр и ловок, подлец! Но ничего, мы его обязательно разыщем и упрячем в Застенок, тюрьму, из которой невозможно сбежать! Она находится в чёрной дыре, в глубинах дикого Космоса. Ха-ха, за все годы её существования никто не смог выбраться из чёрной дыры! Все беглецы пропадают в антиматерии! Держись, Эмиль, мы тебя поймаем!

Полицейские уходят.

Адриана обводит оставшихся людей взглядом, удивляется:

– Ого! Но как…

Безумец жестом просит её молчать. Она заговорщицки подмигивает ему и улыбается.

Безумец:

– Ребятки, нам пора. Незачем провоцировать судьбу дважды.

Эмиль (в образе тюремного охранника):

– Папаня, но как ты сумел…

Нортон (в образе Адрианы):

– Любовь! Я готов заниматься любовью вечно! Вот где сокрыта муза моего научного вдохновения! Адриана:

– По ходу, он двинулся, твой старший сын.

Безумец:

– Который старший? Этот?! Побойся венерианских богов! Я сам не могу пересчитать всех моих детей, а отделить старших от младших-тем более!

Адриана:

– О! Ты ужасно возбуждаешь меня, ненасытный поглотитель удовольствий! Ну, ладно, я, пожалуй, пойду. Клиенты ждать не любят. Потом расскажешь о дальнейших… кхм… приключениях!

Страстно целует Безумца и исчезает в ночи.

Безумец выводит сыновей на улицу. Там к ним незамедлительно подваливает пьяная компания и пристаёт к Нортону.

Компания:

– Красавица! Эгей! Мы готовы оплатить сполна!

Нортон пытается отбиться, но Безумец говорит:

– Раз уж ты видишься им девицей, контролирующей этот район, ты должен принять оплату. Иначе проблем с законом не избежать. Девица, отказывающаяся взять оплату за вверенный ей район, имеет все шансы загреметь в межгалактическую тюрьму на двести венерианских лет! Госбюджет и хранилище генетических данных, знаешь ли, не должны нести потери…

Отворачивается от Нортона. Пьяная компания уводит обалдевшего профессора.

Эмиль:

– Вот твари. А я бы тоже не стал им мешать. Пусть братан сам отбивается. Не мальчик уже.

Хохочет.

На улице появляются люди в штатском. Подходят к Эмилю.

Главный:

– Взять его.

Скручивают Эмиля. Тот сопротивляется и кричит:

– Эй! Вы чего? Я законопослушный гражданин!

Главный:

– Как бы не так. Ты преступник. Бывший охранник межгалактической тюрьмы. Тот самый, что помог бежать злостному мошеннику Эмилю Освальдо! Суд над тобой будет весьма скорым. Ты подохнешь в тюрьме, вонючий наркоман! Взять его!!!

Главный, обращаясь к Безумцу:

– А вы что здесь делаете, гражданин, рядом с этим преступником?!

Безумец:

– Апокалипсис грядёт! Анархия будет править миром! Но я спасу вас! Вы хороший человек! На моём космическом корабле, улетающем в сверхтонкие измерения, ещё есть свободные места! Пойдёмте со мной! Я спасу вас!!!!

Главный, освобождая руку:

– Уж нет. Очередной безумец. Сколько их развелось в последнее время! Вопят на каждом углу! Пора вызывать психиатрическую бригаду.

Полиция уходит, уводя Эмиля в облике тюремного охранника.

Безумец:

– Что ж, повеселился я от души! Предался радостям безумия и гения, моих излюбленных форм бытия… М-да-а-а, в отличие от моего сынка Нортона, я настоящий гений. Конечно, я заставил его познать мир плотских утех отнюдь нес целью совершенствования формулы! Мужчина должен быть мужчиной, жить полноценной жизнью. Честно говоря, что делать с формулой, я пока не знаю. Так что сынкам придётся потерпеть. Но разве я не величайший гений во Вселенной?! Что-нибудь да придумаю… Чего не сделаешь ради науки, даже собственных детей возложишь на алтарь её высоких истин! А заодно и позабавлюсь. Но – пора бежать к детишкам, дабы действительно в беду не попали. Я всё-таки отец! Буду помогать им преодолевать вышедшие из-под моей руки интриги и трудности ради создания совершенного чудо-средства!

Появляется Присцилла.

Присцилла:

– Эй, красавчик! Всюду тебя ищу. Запал ты в моё сердце. Я, кажется, влюбилась!

Безумец, смеясь и обнимая её:

– Не влюбляйся в безумных гениев, Присцилла! Они верны только самим себе!

Присцилла:

– Ой, испугал! На моей планете, Океании, практикуют исключительно свободную любовь! Верность там считают болезнью и безжалостно лечат! Ну что, поразвлечёмся?

Безумец:

– С удовольствием!

 

Сцена 1

Слава

Дорогой ресторан. Между изысканно накрытыми столиками снуют официанты. За столиками сидят хорошо одетые люди: представительные мужчины в возрасте, молодые фривольные девушки, серьёзные бизнесвумен.

В зал входит Скрипач – мужчина лет пятидесяти. Одет с иголочки, держится без пафоса, но уверенно, явно успешный солидный музыкант.

Его услужливо ведёт к нужному столику пожилой метрдотель. По искренне уважительному поведению последнего очевидно, что Скрипач – частый и желанный гость в этом ресторане.

За столиком сидит элегантный господин лет пятидесяти, в шикарном, идеально пошитом костюме, на носу очки в тонкой золотой оправе.

Скрипач и метрдотель подходят к столику. Незнакомец встаёт и протягивает руку. Метрдотель представляет их друг ругу и уходит.

Мужчины усаживаются за столик.

Скрипач:

– Прошу прощения, но не расслышал вашего имени. Здесь слишком шумно.

Незнакомец:

– С удовольствием представлюсь снова. Вритиэль.

Скрипач:

– Очень редкое имя. Никогда такого не слышал.

Вритиэль:

– Редкое имя, согласен. Но позвольте уточнить. Вы его слышали много раз. Однако быстро забывали. Круговорот дней, постоянных перемен, знаете ли…

Скрипач:

– Перемены… Не люблю никаких изменений. Лучше, чтобы в жизни всё было стабильно.

Вритиэль:

– Полагаете стабильность наибольшей жизненной ценностью?

Скрипач:

– Если нет уверенности в завтрашнем дне, как можно спокойно жить, с душой отдаваться работе, творчеству?

Вритиэль:

– Уверенность в завтрашнем дне… А, впрочем, вы правы. Именно поэтому я и позволил себе потревожить вас, попросил уделить время для нашей встречи.

Скрипач:

– Вы, как я вижу, мой коллега? Музыкант? Хотите предложить сотрудничество?

Вритиэль:

– О, нет, я вовсе не музыкант. К сожалению. Хотя музыка мне всегда нравилась…

Скрипач:

– Продюсер? Вы предлагаете мне освоить южноамериканские горизонты? В северной Америке, Европе и на Востоке, я, знаете ли, давно известен.

Вритиэль:

– И не продюсер, увы.

Скрипач:

– Но тогда…

Вритиэль:

– Ничего особенного. Обычный служащий. Правда, с довольно необычной работой. Я совершаю чудеса. И, прошу отметить, за весьма символическую плату.

Скрипач, резко поднимаясь:

– Простите, но мне пора идти.

Вритиэль:

– Премия «Гремми». Разве не её вы мечтали получить все эти годы?

Скрипач, садясь:

– Так всё же продюсер. Вы сможете грамотно меня номинировать? Обойти политическое закулисье? Продраться сквозь толщу всевозможных интриг? Имейте в виду, я не покупаю премии!

Вритиэль:

– Ну, конечно! Иначе меня сейчас не было бы перед вами. Ни о каких деньгах речи, уверяю вас, не идёт. Я не таким образом зарабатываю на жизнь. Поддержание моей жизни, знаете ли, не нуждается в деньгах.

Скрипач, усмехаясь:

– Уж не должен ли я продать вам душу за столь ценный приз?

Вритиэль, досадливо морщась:

– О Боже, разумеется, нет! Тени Люцифера, наверное, до конца времён будут преследовать этот бренный мир. Увольте, скупка душ – отнюдь не мой метод. Что мне потом прикажете с ними делать? У владыки Тьмы, кстати, имеется в распоряжении склад, называемый вами адом. А мне хранить ваши вечные сознания попросту негде…

Скрипач:

– Да что вы, я же пошутил!

Вритиэль:

– Знаю. Но я, напротив, совершенно серьёзен.

Скрипач:

– Возвращаясь к премии. Допустим, ваши слова не расходятся с делом. Но в чём же состоит моё участие? Моя степень ответственности?

Вритиэль:

– Степень ответственности… Приятно иметь дело с серьёзным человеком! А особенно – с тем, кто точно знает, чего хочет. Скажу прямо: я исполняю ваше самое заветное желание. Вы действительно хотите стать обладателем наиболее почётной музыкальной премии в мире?

Скрипач:

– Не люблю повторять дважды. Но – да. Хочу.

Вритиэль:

– Позвольте уточнить вопрос. Зачем вам эта награда?

Скрипач:

– Как – зачем? «Гремми» – это «Оскар» музыкального мира. Это высшее признание профессиональных заслуг музыканта. Это заявление о своём таланте на весь мир. Это…

Вритиэль:

– Память всего человечества о ваших творческих заслугах.

Скрипач:

– Вы прочли мои мысли. Несомненно! Нет ничего ужаснее для творческого человека забвения его трудов! Чем меньше людей знакомы, например, с моей музыкой, тем скорее моё композиторское имя погибнет, растворится во мраке творческого небытия. Тем очевиднее будет моя духовная смерть! Имя творца должно непременно пережить его физическое существование. А когда последние отблески имени рассеются в переменчивой памяти немногих знающих моё творчество людей… Я погибну окончательно! Должно быть что-то земное, что дарует бессмертие моему духу! Я уверен, что премия «Гремми» позволит обрести и сохранить подлинную вечность моих трудов!

Вритиэль:

– Этого вы и боитесь больше всего на свете. Недостаточной известности и неполного признания вашего гения.

Скрипач, несколько смущённо:

– Можно сказать и так…

Вритиэль:

– Вы получите «Гремми». Я гарантирую вам обладание данной наградой. Ведь вы бесспорно достойны её!

Скрипач:

– В обмен…

Вритиэль:

– На сущую малость. Я исполню ваше заветное желание в обмен на ваш самый большой страх.

Скрипач:

– Что за ерунда! Кому нужны чьи-то страхи! Нет, вы и правда сумасшедший.

Поднимается из-за стола.

Вритиэль:

– Но к чему вам надобен ваш страх? Он ведь мешает жить, не так ли? Было время, острая боязнь непризнанности гнала вас вперёд, заставляя покорять одну вершину за другой. Но сейчас, пройдя уже более половины пути, вы устали. Вы не чувствуете в себе достаточно сил для нового рывка. Но ясно видите его необходимость. Конкуренты, широко одарённые музыканты, наступают вам на пятки. Подрастающая, откровенно гениальная молодёжь дышит в затылок. А вы стареете. С каждым новым днём неумолимо стареете. Сила и вдохновение покидают вас. Так примите же моё предложение! Скиньте с плеч бремя гнетущего вас страха не успеть, не пробиться, не удержать лидирующих позиций! Не доказать напоследок, что вы лучший. Не оставить вашим детям лучшее из всех возможных наследство: гордость за отца, желание следовать его примеру. Зачем вам знать, что я буду делать с вашим страхом. Отдайте его мне, и я очень скоро сделаю вашу мечту реальностью!

Скрипач:

– Вы поразительного профессионализма психолог. Или ясновидящий… Вы заглянули мне прямо в душу и ясно увидели всё то, что я так боялся в ней прочесть… Но, взглянув осаждающим меня проблемам в лицо, я понял, что могу преодолеть их грубый натиск одним решительным действием. Я согласен на сделку. Забирайте к чертям собачьим мой страх, если он вам столь сильно необходим. И реализуйте моё самое заветное желание!

 

Сцена 2

Одиночество

Берег моря. Вечер. Волны нежно ласкают песок. Солнце почти касается кромки воды. От красоты заката захватывает дух.

На берегу моря, у самой воды стоит средних лет женщина. Она провожает взглядом закатывающееся за горизонт солнце.

Женщина:

– День завершается… И вместе с ним кончается моя жизнь… О Боже, сколь потрясает красота солнечного снисхождения! Не то что годы, потраченные мною на этой земле… Никчёмные, напрасно прожитые годы! Ничтожная, бессмысленная жизнь. Никому не нужная, бесполезная я…

Делает решительный шаг в воду.

Женщина:

– Ни работы, ни друзей, ни семьи. Мне сорок пять, а я не сделала в своей жизни ничего полезного. Диплом врача, да к тому же с отличием… Но выбранная профессия оказалась вовсе не моей… Диплом юриста, тоже с отличием… Но и на этой работе я не продержалась больше года. Диплом переводчика… Снова карьерный провал… Пока я металась между специальностями, годы утекали, словно песок между пальцами… Я так и не сумела, не успела полюбить… А по правде говоря, не хотела… Боялась. Страх одиночества… Он настиг меня не сейчас. Он гложет моё сердце давно, с тех самых пор, как я, не найдя себя в профессии, не реализовав как женщина, к тому же отчаялась завести ребёнка. Сколько бессонных ночей, обещаний врачей, бесполезных попыток! Бог не дал мне испытать радости и муки материнства. Пройдя чередой бесконечных потерь, я поняла: моя жизнь провалена. Я ничтожна. Я засоряю Землю своим присутствием в её пределах. И я должна умереть. Всё кончится именно с этим закатом. Мои страдания и боль несбывшихся желаний. Всё кончится. Беспредельный покой тёмных глубин моря станет отныне моим вечным убежищем. Мрак примет меня в свои успокаивающие объятия. Я больше не стану мучиться поисками себя… Мне не нужно будет жить…

К женщине по песку подходит юная девушка.

Девушка:

– Покой никогда не бывает вечным. Жизнь – это движение. Вверх или вниз, но движение. Падение, как и взлёт, действительно может показаться вечными. Почти.

Женщина вздрагивает и оборачивается.

Женщина:

– Кто вы? Если вы хотите отговорить меня от самоубийства, то зря стараетесь. Я неудачница со стажем. И лучшее завершение бездарно проигранной жизни – это её самовольное прерывание. Хоть в чём-то я преуспею. Напоследок.

Девушка:

– Прервать можно что угодно. Страдания, боль, саму жизнь, если хотите. Но верно ли ваше желание? Конец вашей жизни – разве это то, чего вы изо всех сил желаете обрести? В вас столько неизведанной страсти, неизрасходованных эмоций, непознанных чувств! Возможно, именно они бурлят сейчас в вашем сознании, рвут душу на части и почти выталкивают её из бренного тела? По-моему, стоя на краю бездны, вы хотите жить, ЖИТЬ как никогда раньше! Жажда жизни переполняет вас!

Женщина:

– Но отчего же тогда я хочу умереть?

Девушка:

– Умереть? О, нет, умереть хочет тот, чья пустота переливается через все его пределы. Тот, чьё равнодушие поглотило самосознание и имя столь давно, что личность его почти исчезла, а имя стало не отражением сущности человека, а пустым отзвуком его былого бытия. Разве это вы, Виктория? Прислушайтесь: в пустоте одиночества ваше имя звучит яростным криком, обжигающей песней! Вы хотите, вы жаждете слушать мелодию вашего живого сердца! Наедине с собой вы обретаете наибольшую силу. Вам надо просто принять вашу самодостаточность. И тогда всё в жизни начнёт поразительным образом меняться!

Виктория:

– Не помню, чтобы называла своё имя… Но это уже не имеет значения. Не отговаривайте меня, я всё равно убью себя!

Девушка:

– В таком случае – вы убьёте то самое заветное своё желание, ради которого готовы пожертвовать всем на свете. В том числе и своей жизнью. Да, вы готовы умереть. Но готовы ли вы убить вашу мечту, ваше духовное дитя, выношенное вами за долгие годы страданий и слёз? Стремление и возможность слушать мелодию вашего имени в биении поистине родного, созданного вами живого сердца?!

Женщина садится на песок и рыдает.

Виктория:

– Мой ребёнок… Моё дитя! Ему не суждено родиться на свет! Я никогда никого не любила! Не тело, но сама моя душа абсолютно бесплодна! Перестаньте издеваться надо мной!!!

Девушка:

– Ваша душа согнулась под тяжестью мучающего вас страха. Страх не позволяет вам жить и множить жизнь! Страх – это паразит, сосущий соки вашей души, вашего бытия. Но каково же имя вашего самого сильного страха?

Виктория:

– Одиночество! Больше всего на свете я боюсь одиночества!

Девушка:

– О-о-о!!! Отдайте его мне, ваше одиночество!

Виктория:

– Отдать его вам?! Зачем? Ведь тогда…

Девушка:

– Я стану одинокой? Но какое вам до этого дело? Я ещё молода. Я на двадцать пять лет моложе вас. Передо мной открыты все дороги. А у вас перед ногами плещется только бездонное чёрное море…

Виктория:

– Забирайте его с концами! Я хочу жить полноценной жизнью, хочу быть самодостаточной, без чувства вины и стыда! И я мечтаю, хочу, желаю всей душой родить ребёнка, мою прекрасную дочь, и дать ей все, чего была лишена я сама!

Девушка:

– Да будет так! Аминь.

 

Сцена 3

Безумие

Сумасшедший долл. Палата для буйных больных. В палате мечется молодой парень. Он истошно кричит, бьётся головой о стены. Катается по полу. Рвёт на себе одежду и волосы, царапает лицо в кровь. В палату врываются санитары. Они хватают безумца, надевают на него смирительную рубашку и привязывают к кровати. Делают инъекцию успокоительного. Больной засыпает.

Через стену палаты в неё входит мужчина. На нём белый халат.

При его бесшумном появлении больной моментально просыпается. Вздрагивает и пытается сесть. Не может, прекращает борьбу и обмякает на кровати.

Мужчина:

– Вот так вы и попадаете в капкан безысходности. Бороться, когда в этом нет никакой надобности, и сдаваться при явной необходимости борьбы – избранная вами стратегия приносит очевидно нежелательные результаты.

Больной:

– Я не выбирал никакой стратегии.

Мужчина:

– Метаться между агрессией и апатией – тоже не лучший выбор.

Больной:

– Да что вы привязались? Повторяю: я ничего не выбирал. Мужчина:

– Не выбирали. И отсутствием выбора утверждаете полное господство над вами мира. Ваш мир несомненно враждебен, я полагаю?

Больной, оживляясь:

– Несомненно?! Да это вовсе не определение хаоса бытия! Вы что, слепой? Или глупец? «Несомненно»! Как можно не замечать всего ужаса мира! Этого якобы творения Бога! Натворил тут Боженька! Дети умирают в младенчестве, невинных насилуют и режут на куски, брат мочит брата, сын – отца! «Несомненью»! Мир отвратителен и катится в тартарары, Бога нет или он отпетый негодяй, вот это ОЧЕВИДНО без единого намека на сомнение!!!

Бьётся на кровати, пытаясь освободиться.

Мужчина:

– Очевидно… У каждого своя очевидность, знаете ли. Я не вполне уверен именно в вашей очевидности, но собственной доверяю на сто процентов.

Больной, переставая биться, тяжело дыша:

– И что же вам там такое очевидно?

Мужчина:

– Ну-у, мне тут, с позиции, несколько более выигрышной, чем ваша, с точки зрения обзора возникшей ситуации, очевидно, что вы, любезный, отчаявшийся симулянт.

Больной, снова начиная биться:

– Как вы смеете? Я симулянт? Я психически больной человек, я социопат, я параноик и шизофреник, у меня острый психоз, если вы этого ещё не знали!!!

Мужчина:

– Ого, какой букет противоречий! Столько личин в одной личности! Да вы кладезь для любого начинающего учёного, батенька.

Больной:

– Да, мне так и говорят местные докторишки!

Мужчина:

– Которых вы ненавидите столь же искренне, как и себя!

Больной:

– Так и есть!

Мужчина:

– Позвольте, но как можно ненавидеть то, чего не существует? Чего в природе нет?

Больной:

– Чего нет? Докторишек?!

Мужчина:

– При чём здесь докторишки? Они-то как раз имеются в наличии. Я говорю о вашей нереальности, молодой человек. Вас же попросту нет. Вас НЕ СУ-ЩЕ-СТВУ-ЕТ.

Больной, закатываясь в истерическом смехе:

– А-ха-ха-ха-а-а! Вы хотите сказать, что я ваша галлюцинация? Так это вы больны? А я плод вашего извращённого воображения?!

Мужчина:

– Вовсе нет. Я, к счастью или к сожалению, давно ушёл из-под власти любого вида безумия и уж тем более – нереальности. Моя реальность столь обширна, что исключает саму возможность иллюзии. Поэтому я существую. А вы нет.

Больной:

– Сдаюсь. Я не существую. Я плод собственного больного воображения. Какое облегчение! Но его отчего-то тоже нет. Ничего нет! Ни меня, ни облегчения!

Мужчина:

– Это потому что вы отказываетесь признать вашу проблему. Погружаете сознание в туман сновидений. Есть разница между реальным безумием и отсутствием существования. Вы не безумны. Вас просто нет.

Больной:

– Да что вы заладили: нет, нет! На нет и суда нет.

Мужчина:

– Зачем вам так долго мучиться? Вы не сможете умереть быстро. Вы будете метаться в аду ваших личных демонов целых пятнадцать лет! И укрыться в плену истинного безумия вы тоже не сможете. Ваша душа слишком сильна для этого. Отдайте мне то, чьи кошмарные тени, жуткие монструозные отражения вы видите, едва смыкаете веки. Отдайте мне вашу иллюзию безумия, в которую вы убежали от безумия настоящего! Отдайте мне ваш страх сойти с ума и утратить себя, страх перед собой. И взамен вы получите исполнение самого сокровенного желания.

Больной:

– Я смогу избегать ошибок и делать правильные выборы? Жизнь перестанет бить и унижать меня? Я обрету её смысл, пойму причину нескольких десятков лет, отпущенных на этой земле человеку? И меня будут любить и понимать другие люди?

Мужчина:

– О, да, Александр, в какой-то мере.

Александр:

– По рукам. Мне, несуществующему, терять уже нечего.

Мужчина собирается уходить.

Александр:

– Но кто же вы? Я вас не помню. Вы…

Мужчина:

– Ваш действительно лечащий врач.

 

Сцена 4

Ненависть

Борт самолёта. Пассажиры сидят в креслах. Смотрят кино, читают, ведут беседы. Один из пассажиров, молодой парень, ведёт себя нервно. Он озирается, ёрзает на кресле. Наконец вскакивает и убегает в туалет. Через некоторое время возвращается в салон.

Останавливается посреди самолёта и расстёгивает куртку. На нём пояс шахида. Террорист вздёргивает вверх руку с пультом.

Террорист:

– Вы все умрёте!

Пассажиры на мгновение замолкают. Все смотрят на него. И так же одновременно начинают кричать, плакать, умолять о пощаде.

Женщина с кресла, прижимая к себе двоих детей:

– У меня двое маленьких детей! Пожалуйста, пощадите нас! Они же ещё совсем малыши и не видели этого мира! У них же вся жизнь впереди!

Юноша и девушка:

– Мы летим к родителям, чтобы сыграть нашу свадьбу! Мы любим друг друга! Пожалейте нас!

Старик:

– Моя дочь вот-вот родит моего первого внука! Дайте мне шанс увидеть его, взять на руки! Мне и так недолго осталось… Если хотите, убейте меня потом. Я неизлечимо болен. Я с радостью умру за всех этих людей.

Террорист:

– Вы все умрёте. Я убью вас и себя.

Сзади террориста неожиданно возникает другой молодой человек. Он ловко выхватывает пульт из его руки. Террорист резко оборачивается и нападает на него, пытаясь ударить. Но тот, словно призрак, исчезает и появляется в другом конце прохода.

Призрак:

– Остановись, или я уничтожу этот пульт.

Террорист:

– У меня на поясе есть ещё одна кнопка!

Призрак:

– Ну так нажимай её! Давай, разнеси эту летающую кастрюлю к чёртовой матери!

Террорист:

– Не смей поминать нечистого! Я после смерти попаду в рай! А вы все окажетесь прямиком в аду!

Призрак:

– Кто тебе сказал? Кто внушил тебе, что ты тебя ждут в раю? Что тебе уготовано там тёпленькое местечко? Что ты будешь вкушать бесконечные радости и блага после того, как убьёшь три сотни ни в чём не повинных, безоружных, беззащитных людей?! Хочешь сражаться? Иди, запишись в армию и воюй с вооружённым врагом!

Террорист:

– Отдай пульт! Они – не люди! Это все мои враги!

Призрак:

– Да как можно поверить в подобную чушь? Эти люди тебя знать не знают. И никогда не причиняли тебе вреда.

Обращается к молодым влюблённым:

– Вы сделали ему что-то плохое?

Влюблённые:

– Нет! Мы не знаем его!

Обращается к старику:

– Неужели вы или ваши дети умудрились насолить этому бедняге?

Старик:

– Упаси Бог! У нашей семьи нет врагов.

Обращается к матери:

– Признавайтесь, были у вас ссоры с этим молодым страдальцем?

Женщина:

– Я впервые вижу его! Я возвращаюсь домой, нас ждёт отец моих детей! Пожалуйста, пощадите нас! Призрак:

– Вот видишь. Они не знают тебя и не причиняли тебе зла. Или они все врут?

Террорист:

– Они причинили зло моей вере! Моему Богу!

Призрак:

– Как можно причинить зло вере или, тем более, Богу? Вера живёт в твоём сердце и не нуждается в защите. А если нуждается, то значит, она слаба и вовсе не является верой. Слабость, сомнения ищут костыли агрессии и насилия. Настоящая вера или же, допустим, знание, рождает в сердце гармонию и покой.

Террорист:

– Они оскорбили мою веру и моего Бога самим фактом своего существования!

Призрак:

– Они не разделяют твоей веры, и поэтому они враги, должны умереть и непременно попадут в ад?

Террорист:

– Да!!!

Призрак:

– Ты утверждаешь, что Бог создал лишь одну правильную религию – ту, которой придерживаешься ты и несколько десятков человек. Ну хорошо, сотен или даже тысяч. А что же с приверженцами иных мировоззрений? Других религий? Априори им всем, всем до одного, суждено гореть в аду? То есть люди, рождённые в традициях мировоззрений, не схожих с твоими убеждениями, обречены на вечные муки одним лишь фактом своего рождения?

Террорист:

– Именно так!

Призрак:

– За что ты собираешься умереть, парень? За какие идеалы сражаешься? Неужели ты веришь, что зло и насилие, совершённые тобой, обернутся для тебя потом радостью и счастьем? Что тебя гложет на самом деле? Какую боль ты скрываешь под маской ложной веры, ибо никогда Бог не толкает людей на путь мрака, никогда не требует кровавых жертв. Слёзы, боль и кровь насилия – это жертвы для сатаны, но не для величайшего Создателя Мироздания! В этой жизни ты видел много, слишком много горя и поражений. Но не научился выносить урок из страданий. Если бы ты действительно верил, то прошёл бы через всю боль мира с сердцем, полным любви к Богу, себе и людям. Ты бы познал простую, но важную истину: испытания и лишения делают человека лучше, сострадательнее и добрее. И ты не стоял бы здесь, готовясь совершить зло. Нет, ты не прошёл свои уроки. Ты говоришь о вере как о пути добра. Но сам ты выбрал кромешную тьму. Ты собрал всю ненависть к миру в пустом от недостатка любви сердце. Нет в тебе веры. Есть ложь и боль. Боль и отчаяние – вот твоя вера и твой Бог. Но приведут они тебя совсем не к той цели, которую ты столь сильно желаешь достичь. Сколько тебе заплатили, чтобы твоя семья смогла выбраться из нищеты?

Террорист:

– Они… Они перевели на мой счёт сто пятьдесят тысяч долларов… Мои дети не будут больше голодать… Моя мать сделает себе операцию на глазах и вернёт зрение… Моя сестра сможет выйти замуж…

Призрак:

– Сто пятьдесят тысяч долларов за жизнь трёх сотен неповинных людей, за возможность реализовать кое-какие жизненные планы, за отсутствие веры и любви… За что ты платишь на самом деле, несчастный страдалец без имени и смысла бытия?

Террорист:

– За мою ненависть к Богу! За то, что Он предал меня с самого начала! За все те боль и ужас нищеты, за отчаяние и безысходность, которые пришлось пережить моей семье, самым близким и родным мне людям! И у меня есть имя! Меня зовут…

Призрак, повелительно прерывая его:

– У ненависти и отчаяния нет имени! Лишь душа, наполненная светом и любовью, раскрывает свою бесценную суть и отражает её в своём имени! Ты отрёкся от Бога и потому ничего не значишь, и звать тебя никак!

Террорист:

– Да как ты смеешь? Я не отрёкся от Него, но хочу выяснить с Ним отношения! Бросить Ему в лицо слова горечи и позора! Пусть Он объяснит мне, почему дал нам такую судьбу! Все Его слова о добре и любви – это миф, сказка, в неё даже дети не верят! Мир жесток, убей сам или убьют тебя!

Призрак:

– Так ты хочешь встретиться с ним?

Террорист:

– Да! Хочу!

Призрак:

– Один?

Террорист:

– Да! Один на один! Мне нечего бояться!

Призрак:

– Хорошо. Я отведу тебя к Нему. Но перед встречей с Ним ты отдашь мне страх, измотавший и изъевший твою душу. Страх перед истиной и любовью.

Появляется рядом с террористом и обнимает его. Они вместе исчезают из самолёта.

 

Сцена 5

Награждение

Шоу в честь премии закончилось. В зале сидит Скрипач, рядом – его жена и двое детей, мальчик и девочка.

Девочка брату:

– Папа – лучший! Вот увидишь, его сейчас будут награждать!

Мальчик:

– Сам знаю, что лучший! Он получил почти все премии мира! И самую главную премию тоже получит!

Жена Скрипачу:

– Любимый, я переживаю… Конечно, раньше ты не брал нас с детьми на подобные церемонии… Но, чувствую, дело не в новизне опыта… Неужели ты поверил тому странному типу в ресторане? Мне очень тревожно, Мирзо, сердце давит… Случится что-то ужасное…

Скрипач:

– Это от волнения, с непривычки! Нормально. Дорогая, всё будет хорошо. Тот тип – профессионал, я сразу отличаю профессионала от мошенника и новичка. Я привёл всех вас сюда, чтобы мы вместе прожили радость и гордость моего триумфа! Я заслуживаю этой премии больше других номинантов! Я признан во всём мире! Они не могут не дать мне её!

Девочка:

– Тише, сейчас начнётся!

Шум стихает, и на сцене появляется ведущая. Она объявляет лауреата премии в номинации «Лучшее инструментальное исполнение сольным исполнителем с оркестром».

Ведущая (молодая красивая девушка):

– Итак… В номинации «Лучшее инструментальное исполнение сольным исполнителем с оркестром» стал…

Внезапно внешний вид ведущей резко меняется. На сцене вместо неё стоит солидного вида мужчина, представившийся Скрипачу Вритиэлем.

Вритиэль, обращаясь к сидящему в зале Скрипачу:

– Ты ведь лучший из лучших, Мирзо, ты знаешь это, и мы знаем… Ты достоин столь высокой награды!

Скрипач вздрагивает и всматривается в собеседника, но ему улыбается обаятельная девушка.

Ведущая:

– Лучший из скрипачей современности…

Вритиэль, возникая на её месте:

– Мирзо, ты ведь виртуоз, гений современности, не так ли? Толпы поклонников… Множество фанатов классической изысканности…

Скрипач громко вскрикивает, пугая соседей:

– Что вы хотите?!

Соседи испуганно перешёптываются, исподтишка указывая на него.

Ведущая, торжественно:

– Мирзо Бисенов! Просим на сцену!!!

Зал утопает в шквале аплодисментов. Скрипач встаёт и растерянно, неуверенно, словно во сне, поднимается на сцену. Подходит к ведущей, поднимает глаза… И упирается взглядом в ироническую улыбку Вритиэля.

Вритиэль:

– Слава и почёт, память на века! И за это ты готов пойти на жертвы, отдать кровь и плоть, пожертвовать настоящим и будущим?!!

Скрипач:

– Да…

Ведущая, озорно улыбаясь:

– А вот и ваша награда!

Передаёт в руки Скрипача награду. Он берёт её, и в тот же момент раздается мощный взрыв.

Когда пламя угасает и пыль оседает, видны тела убитых людей. Среди них – ведущая и Скрипач.

Дети плачут и обнимают мать. Зовут отца и мать по именам. Но она пребывает в состоянии глубокого шока, в ступоре. Мать не откликается на голоса зовущих её детей. Входят спасатели и уводят детей, уносят на руках мать.

 

Сцена 6

Реальность

 

Из ворот психиатрической клиники выходит Александр. Он улыбается, выглядит полным сил, цветущим молодым человеком.

Солнечный яркий день. Свет заливает пространство.

Александр улыбается и решительно идёт по дороге прочь от клиники.

К нему подбегает молодая девушка. Она радостно бросается ему на шею. Молодые люди долго обнимаются и целуются.

Александр:

– Боже мой! Яна! Боже мой!

Яна, не скрывая слёз:

– Любимый, я почти потеряла надежду! Навещала тебя каждый день… В начале… Но ты не узнавал меня… Называл разными именами или просто гнал прочь… Каждый день приносил мне исключительно боль и отчаяние…

Александр:

– И ты перестала приходить ко мне физически. Я этого и не понял… Потому что, любимая, ты всегда была со мной в моих снах! Правда, внешность твоя постоянно менялась… Но имя, твоё имя неизменно оставалось прежним! Яна… Моя Яна…

Яна:

– Александр…

Обнимаются и плачут.

Александр опускается на колени:

– Выходи за меня, любимая… Стань моей женой!

Яна:

– Любимый… Но не позабудешь ли ты меня снова? Не оставишь меня одну, не уйдёшь в реальность твоего опасно бурного воображения?

Александр:

– Любимая, я здоров. Среди множества никчёмных докторов нашёлся, наконец, тот, кто сумел услышать крик моей души, заблудившейся в пустых мечтаниях и обманчивых надеждах. Он понял меня, показал, что не стоит бороться с реальностью и вывел из безумия в явный мир. Я навсегда останусь с тобой, милая Яна! Отныне я не боюсь любить и быть любимым, не отвергаю ответственность за свои выборы, не боюсь самого себя… Я здесь всецело!

Яна, снова плачет:

– Боже мой! Я и не думала, не верила, что счастье возможно!

 

Свадьба

Гости веселятся, поднимают тосты, танцуют. Все поднимают бокалы за счастье молодожёнов.

Отец невесты:

– Я поздравляю молодых! Как я рад за мою дочь! Каждый день я видел её глубокую печаль, её слёзы, которые она вытирала украдкой. Её вымученная улыбка причиняла мне сильную боль! Показная радость дочери вонзалась мне в сердце, заставляя острее чувствовать неизлечимость её утраты! Александр, её возлюбленный, потеряв рассудок, словно умер, ушёл в иной мир! Тяжесть горя давила на меня: моя дочь никогда не разлюбит несчастного Александра, никогда не посвятит своё чувство другому мужчине и не будет счастлива ни одного дня! Яна ушла в своё горе и как будто умерла вместе со своим горемычным возлюбленным…

Мать жениха:

– Счастье переполняет моё сердце! Надежда на исцеление сына стала реальностью! Мои молитвы были услышаны! Бог, всемогущий и милосердный, дал нам с Александром шанс на счастливую жизнь и послал ангела в лице этой прекрасной девушки, Яны! Я верю, Яночка, что наши с тобой молитвы, наполненные любовью двойной силы, обратили на себя внимание Творца, и снизошло к нам Его благословение!

Яна:

– Дорога к счастью трудна, но каждый шаг стоит цели! И сегодня я хочу разделить переполняющее меня счастье с самыми родными и близкими людьми! С теми, биение чьих любящих сердец поддерживало искры жизни в моём исстрадавшемся сердце… У нас с Александром будет ребёнок! Мы дадим начало новой жизни, более радостной и гармоничной, чем наше собственное бытие!

Гости аплодируют. Родители счастливо плачут.

Александр, растерянно:

– О Боже! Ребёнок! Любимая… Это так неожиданно! И столь прекрасно… Милая моя, но отчего ты не поделилась со мной раньше этой потрясающей вестью?

Яна:

– Я хотела, чтобы позитивные эмоции наших гостей и особенно наших родителей поддержали и усилили наш с тобой триумф!

Александр:

– О, да… Триумф жизни… Триумф созидания… Триумф неизбежности…

Яна:

– Любимый, я не расслышала. Здесь очень шумно. Что ты сказал?

Александр:

– Здесь слишком душно. Радостная весть ошеломила меня. Я стану не только счастливым мужем, но и отцом! Любимая, я должен выйти на свежий воздух. Пройдусь, немного успокою мысли и чувства…

Яна:

– Иди, любимый, конечно же, иди. Я тоже не сразу приняла особенность моего положения… Ребёнок… Плод нашей любви… Плод страсти… Плод жизни…

Александр уходит.

Александр выходит из ресторана на его крышу. Ночь. Светят далёкие звёзды. Тишина.

Александр, нервно прохаживаясь:

– Ночь… Как темна её манящая бездна… И как она успокаивающе холодна… Ледяным дыханием тянет из скрытых во тьме углов… Из переулков и теней… Из бездны моей души… Что это?!

Из ночи выступают тени. Они словно порождаются ею, отделяются от сплошного мрака, отпрыгивают от холодного света звёзд. Тени окружают Александра, манят его, зовут за собой.

Александр, отзываясь на каждое новое касание тени:

– Счастье… Что это? Реальность или иллюзия, плод больного разума, его стремление избежать смерти? Жизнь… Она ли есть бытие? Или небытие является обратной стороной жизни? Или жизнь – это лишь тень небытия? Я существую сам по себе или только в воображении любящих меня людей? Но кого или что любят они на самом деле? Реального человека или свои представления о нём? Свои надежды и мечты? Свои страхи и желания? Свои слабости и достоинства?

Смотрит на звёзды.

Александр:

– Стало быть, меня вовсе нет? А если меня нет, то нет и любви Яны ко мне. Я – отражение её ожиданий и иллюзий. Я – отражение её чаяний и невзгод! Меня нет… Но есть лишь впечатление Яны о моём ложном бытие… Но сможет ли иллюзия, фантомный бред сделать её счастливой? Навряд ли…

А мой ребёнок… Да, мой зародившийся, но ещё не рождённый ребёнок! Как быть с ним? Возможно ли, что он болен, так же, как и я? Вероятно, да. Вероятно, нет. Но если он болен, то каким тяжким бременем ляжет его существование на плечи хрупкой Яны! А если нет, то сколь непосильным грузом окажется он для себя самого…

Пушечным мясом для несовершенного мира… Очередным страдальцем, взвалившим на плечи неподъёмную тяжесть людской ненависти и равнодушия… Негодяем или святым, неважно… Мой не родившийся ребёнок обречён на непрекращающееся страдание и извечную боль… Он повторит мою судьбу и превзойдёт меня в своих муке и горе… Ведь сын неудержимо стремится превзойти отца, не так ли?

И не убить его в чреве матери. Убийство – этот зло, насилие над волей человека. Ребёнок мой, он не родился и не волен выбирать судьбу. Но волен я, его родитель. Я выбираю лучшую из моих участей. Я выбираю бытие теней. Всё равно мне никогда не смириться с жестокой реальностью этого мира и собственной слабостью. Да, я слабак и трус. Я не хочу видеть чужую боль и страдание. Но сейчас я совершу свой самый храбрый поступок. Я ухожу от всех иллюзий навсегда. Одна лишь смерть реальна.

Александр подходит к краю крыши и прыгает вниз.

 

Сцена 7

Ребёнок

 

Виктория находится в своей квартире. Она рассеянно бродит по комнатам. То присядет, откроет книгу, пролистает её. То нальёт себе бокал вина и пригубит его. То откроет окно и выглянет наружу, но тут же захлопнет и плотно задёрнет шторы.

Виктория:

– И телефон молчит… Мой Бог, я скоро сойду с ума от этой тишины!!! Ну хоть бы кто-нибудь, ну хоть бы кто мне позвонил… Нет, тишина невыносима. Уж лучше я отправлюсь слушать шёпот ветра в тьме ночной…

Надевает пальто и собирается выйти из квартиры.

Звонит телефон.

Виктория несколько секунд стоит в оцепенении, затем бежит к телефону. Хватает трубку.

Виктория:

– Алло!!! А, Данияр, это ты…

Постепенно оживляется.

Виктория:

– Нет-нет, ты вовремя! Совсем не отвлекаешь! Как же может отвлекать близкий друг! Что делаю… Собиралась выйти на прогулку… Так поздно? Ну, знаешь, голова разболелась, уснуть никак не могу… Ну конечно, я буду рада твоему обществу! Приходи, я жду…

Возле подъезда Викторию приветствует молодой мужчина. Они дружески обнимаются.

Виктория:

– Данияр! Я так рада видеть тебя!

Данияр:

– Виктория, не поздновато ли для прогулок? Я беспокоюсь за тебя!

Виктория (в сторону):

– Хоть кто-то беспокоится обо мне…

Данияру:

– Знаешь, не спалось. Вышла подышать свежим воздухом.

Данияр:

– Свежий воздух… Он бывает столь необходим в нашей жизни, особенно когда суета и пустота душат нас!

Виктория:

– Данияр, мой лучший и единственный друг, ты как никто понимаешь меня! Душный плен одиночества не даёт мне сделать новый глоток жизни. Я боюсь умереть вот так, ничтожной и никому не нужной старухой…

Данияр:

– Виктория, послушай историю, которую я хочу тебе рассказать…

Рассказывает свою историю.

Данияр:

– Всю жизнь провёл я в странствиях, в поисках любви. Родители привили мне подлинные человеческие ценности. Любовь и дружба, верность и искренность, последовательность и надёжность… Я думал, что найти любовь не так уж сложно, в мире много прекрасных женщин, и одна из них суждена именно мне… Но как же я заблуждался! Дважды открывал я душу навстречу этому чудесному чувству, любви… И оба раза горькое разочарование постигало меня. Я потерял всякую веру в саму возможность любви и с болью понял: люди не способны любить по-настоящему. И доверять женщинам нельзя. Они не любят, но играют в любовь, используют столь красивое, возносящее к Богу чувство в приземлённых, корыстных целях… Погружённый в глубокую печаль, бродил я по улицам моего родного города, мечтая уехать из него навсегда, покинуть, забыть все воспоминания, всю ту боль, что хранилась в уютных кафе, тенистых парках, в тёплом свете первых звёзд и вечерних окон на дремлющих в сумерках домах… Ни один человек из встретившихся на моём пути не озаботился моим грустным видом, не предложил помощи… Ни один, пока не дошёл я до станции такси, намереваясь взять машину и уехать куда глаза глядят… Я подошёл к ближайшему водителю, чтобы договориться о предстоящей дороге, как вдруг… Мне на плечо легла рука.

Я обернулся и увидел человека, пожилого мужчину. Он смотрел мне прямо в глаза и улыбался. И хоть время не пощадило его внешности, но эту тёплую сердечную улыбку я узнал сразу. Передо мной стоял мой первый школьный учитель! И он сказал…

Учитель:

– Я помню, много лет назад ты, Данияр, отправился в далёкий путь под названием жизнь. Ты пришёл в первый класс, добрый и светлый мальчик с открытой душой, с большими надеждами и верой в красоту людей и мира. Долгие годы не виделись мы с тобой. Но сейчас, когда ты стоишь передо мной на расстоянии вытянутой руки, я не вижу прежнего мальчика.

Данияр:

– Его давно уже нет, учитель. Он затерялся где-то на перекрёстках времён. Не думаю, что это он решил там остаться. Сама жизнь прервала его путь. Он может жить только в иллюзиях. Реальность слишком жестока для его доброй души.

Учитель:

– Реальность такова, какой мы можем её принять. И у каждого человека она своя. Что ты ищешь, то и получаешь.

Данияр:

– Всю жизнь я искал любовь. И что же получил? Горькую обиду, разочарование и пустоту в сердце… Любви не существует. Это очередное заблуждение, обманка для доверчивых простаков…

Учитель:

– А почему ты вдруг решил, что обрести желаемое так просто? Что, если ты добр душой, то все блага мира посыплются на тебя манной небесной?

Данияр:

– А разве нет?

Учитель:

– Конечно же, нет! Блага надо не только заслужить. К ним надо быть готовым.

Данияр:

– Но я жаждал любви всем сердцем!

Учитель:

– И разве ты не любил?

Данияр, ошарашено:

– Любил…

Учитель:

– Но что же ты хотел вдобавок?

Данияр:

– Любви взаимной! Чтобы и меня любили тоже!

Учитель:

– О! Такая любовь приходит с опытом души. Ты должен был научиться любить. Чтобы получать любовь, сначала следует научиться её отдавать. Тебя преследовали разочарования, потому что в самом тебе любви недоставало. Если бы твоя душа была действительно полна любовью, то ты был бы мудр и понимал смысл пройденных испытаний. И не обида жила бы в твоём сердце, но благодарность Богу и людям, научившим тебя любить.

Данияр:

– Но я не хочу больше любить!

Учитель:

– Загляни в собственную душу. Услышь её голос. Что ты хочешь на самом деле? И каков твой самый большой страх?

Данияр:

– Безумно, безумно я хочу научиться любить, несмотря на раны, нанесённые мне теми, кого я любил. И больше всего на свете я сам боюсь предать любимого человека…

Данияр, обращаясь к Виктории:

– После беседы с учителем во мне словно всё перевернулось. Мир стал другим. Я стал другим! Я увидел себя, свою жизнь совсем с иной точки зрения! И осознал: то, что мы ищем, всегда находится рядом с нами. На расстоянии вытянутой руки. Я искал любовь, менял женщин. Но не замечал ту, которая всю мою жизнь была рядом со мной. Помогала в трудную минуту. Поддерживала в горестях и разделяла со мной радости. Ты, Виктория, была моей подругой ещё со школьных времён! Не словом, но действием ты выражала ту любовь, которую я искал…

Виктория:

– Действительно… Я любила тебя, Данияр, но сама не понимала этого! Любовь – она неизменно любовь, и неважно, любим мы кого-то как друга или брата, отца или мать, ребёнка или супруга… Любовь это целостное чувство. Можно любить человека как друга всю жизнь. Но иногда такая любовь – это иная её форма, ожидающая своего рождения в этом мире через наши сердца.

 

Клиника

Виктория:

– Не может быть! Это ужасно! Но мы так хотим ребёнка! Ни у меня, ни у моего супруга нет детей. Мы нашли счастье взаимной любви, и что же, оно будет бесплодным?!

Данияр:

– Что же делать, что же делать…

Врач:

– Не стоит отчаиваться. Современная медицина творит чудеса! Да, Виктория, вы не сможете родить и выносить ребёнка. Но всё же вы имеете шанс обрести родное по крови дитя.

Виктория:

– Но как же?

Врач:

– Наша клиника предлагает услуги суррогатного материнства. Законодательство страны разрешает воспользоваться услугами здоровой женщины для рождения ребёнка.

Данияр:

– Мы согласны! Любимая, какая разница, кто родит! Главное, у нас будет наш собственный малыш!

Виктория:

– Но мои яйцеклетки…

Врач:

– У вас редкое заболевание. И ваш организм не вырабатывает яйцеклетки. Но мы предоставим вам донора – вот каталог женщин, выбирайте. Всё будет анонимно, разумеется.

Данияр:

– Любимая, я согласен на всё! Я уже люблю этого ребёнка, нашего ребёнка! Плод нашей взаимной любви…

 

Суд

Прокурор:

– Ваша честь, вот доказательства! Договор подделан!

Кладёт бумаги на стол судье. Тот их внимательно изучает.

Адвокат:

– Ваша честь, я протестую! Вот доказательства подлинности договора!

Кладёт бумаги на стол судье.

Судья:

– Суд удаляется на перерыв.

Судья выходит из зала.

Судья входит в зал. Проходит за стол.

Судья:

– Суд постановил: Виктория Иванова и Данияр Ахметов виновны в подделке договора о применении услуг суррогатной матери Эльвиры Рашевой. Суд постановил закрепить право на плод, вынашиваемый Эльвирой Рашевой, за Эльвирой Рашевой на основании отсутствия у ответчицы, Виктории Ивановой, генетической связи с ребёнком.

Адвокат – врачу, сидящему в зале:

– Прокурор настоял на проведении теста на ДНК. Виктория не является биологической матерью ребёнка. Закон не отдаст ей дитя.

Врач-репродуктолог:

– Это возмутительно! У нас есть договор!

Адвокат:

– Увы… Он признан недействительным. Не знаю, как им это удалось… Договор-то настоящий. Подлые махинаторы!

Судья:

– За подделку договора Виктория Иванова и Данияр Ахметов приговариваются к двум годам лишения свободы. Условно.

Все расходятся. Виктория и Данияр остаются в помещении.

Виктория:

– Какой ужас! Моё желание не успело исполниться, и его тут же у меня отобрали! Мой ребёнок! Это всё равно мой ребёнок! В нём моя любовь, моя душа! О Боже, зачем мне жить!

Данияр:

– Виктория, послушай… Я совершил ошибку… Мы оба совершили ошибку. Вернее, это сделала ты.

Виктория:

– О чём ты?!

Данияр:

– Нехорошо подделывать договор!

Виктория:

– Данияр! Ты в своём уме? Договор настоящий! Мы вместе подписали его! Мы нанимали юриста! Данияр:

– Из-за своего фанатизма ты всё разрушила. А я должен расплачиваться! Моя репутация подмочена. Приговор суда поставил крест на моей карьере. Но я не позволю тебе отобрать у меня ребёнка. Моего ребёнка, генетически моего, между прочим! Всё кончено. Я ухожу, Виктория. Ухожу к матери моего ребёнка. К Эльвире Рашевой.

В зал входит улыбающаяся Эльвира. Они с Данияром обнимаются и уходят.

Виктория, глядя им вслед:

– Я не хочу жить… Я не хочу жить… Я не хочу жить…

 

Квартира

Виктория, совершенно опустошённая, входит в свою квартиру. Не замечает беспорядка вокруг. Все шкафы открыты, вещи валяются на полу. Вдруг из комнаты выходит вор. Наткнувшись на внезапно появившуюся свидетельницу преступления, он паникует. И убивает Викторию ударом ножа.

 

Сцена 8

Иной мир

Прекрасный цветущий сад. Поют птицы. Над садом стоит вечная радуга.

По саду потерянно бродят Александр, Скрипач, Виктория.

Александр:

– Ещё одна воображаемая реальность… Мой бедный больной разум совсем перестал взаимодействовать с действительным миром! Надо же, какое буйство красок! Какие невероятные формы жизни! А это что, там, над головой? Радуга? Но почему она не меняется, не тускнеет, не исчезает? Вечная радуга? Однако я дошёл до точки!

Рядом с Александром появляется мужчина в белом халате, врач.

Врач:

– Реальностей неисчислимое множество. И все они твои. И все они в тебе.

Александр, истерически хохоча:

– Ничто не реально! Я помню, как сиганул с крыши! Я помню даже звук, с которым брякнулся об асфальт! Чмок! Ничто не реально! Даже смерть! Даже смерть иллюзорна!!!

Врач:

– В точку! Смерти нет. Есть только переход к новой форме бытия.

Александр:

– Да кончатся когда-нибудь эти воображаемые круговерти?! Я устал!!! Я хочу мира в душе! Кто выведет меня из череды кошмаров, кто?!

Врач:

– Ты сам.

Скрипач, вспомнив что-то, начинает в отчаянии бегать по саду:

– Далия! Раушан! Марат! Любимая, дети! Вы где? Что это за место такое? Мы вышли в сад после банкета? Но где все гости? Где моя награда?

Вритиэль, обозначаясь рядом:

– Да вот же она!

Превращается в ведущую.

У неё на ладони – заветный кубок. Скрипач хватает его, но кубок тает в воздухе.

Скрипач:

– Обманщик! Лгун! Мошенник! Где моя награда?! Ты обещал!!!

Вритиэль, принимая прежний вид:

– Кусок металла для тебя важнее жизней родных тебе людей? Где твоя семья, Мирзо?

Превращается в ведущую:

– Да вот же твоя награда, возьми! Ты лучший скрипач во всём мире! Твоё имя будет жить вечно!

Скрипач бросается к девушке, но та тает в воздухе вместе с кубком.

Только звучит её голос:

– Вечно… Вечно… Вечно…

Вритиэль, возникая прямо перед Скрипачом:

– Но что же живёт вечно, Мирзо? Неужели плоть? И где же твоя семья?

Скрипач, потрясённо опускаясь на колени:

– Я умер… Я умер… Взрыв… Вспышка света и боли… Я умер… Моё тело осталось там… Моё бренное тело… И все мои мечты… Как всё несправедливо… А может, я не прав?!

Вскакивает.

Скрипач:

– Где моя семья?

Вритиэль, эхом:

– Где твоя семья, Мирзо?

Скрипач:

– Здесь… Со мной… В моей вечной душе…

Виктория:

– Я хочу умереть… Я хочу умереть… Я хочу умереть…

Девушка, подходя к ней и ласково обнимая:

– Так уже! Всё случилось, Виктория! Ты умерла.

Виктория в ужасе вскакивает и отталкивает девушку:

– Как умерла?! Но я же хотела жить! Я хотела жить! Любить! Дарить радость! Видеть улыбки любимых людей!

Девушка:

– Пусть осознание приходит поздно. Это лучше, чем никогда. Но кого ж тебе любить, Виктория? Возлюбленный твой предал тебя. Твоего ребёнка отобрали. Ты одна-одинёшенька на всем белом свете, не правда ли?

Виктория:

– НЕТ!!! Я не одна! Со мной моя жизнь, мои цели, моя вера в любовь! Несмотря на боль, я буду любить снова! И снова! И снова!

Александр, подходя к ней:

– Пока не научусь любить… Любить и принимать себя… Таким, какой я есть… Хорошим и плохим… Настоящим, не выдуманным родителями или обществом. Не таким, каким я должен быть в их глазах. Да, хватит смотреть на себя и мир чужими глазами! Из-за этого страха, самого главного в моей жизни, я и не прожил её полноценно, счастливо, до конца! Предал близких людей! Бросил их в самый ответственный момент! Из-за страха быть собой я бежал от реальности в выдуманное безумие…

Скрипач, подходя:

– Но от себя не уйдёшь! Особенно когда остаёшься наедине с собственной душой! Особенно когда слетает вся мишура материального мира, а слава и богатство превращаются в никчёмные слова, в настоящий прах! Душа бессмертна! Нет смысла бояться смерти! Именно этот страх гнал меня всю жизнь от одной вершины славы к другой! Я творил, но слишком приземлял собственное творчество! Придавал ему слишком большой материальный смысл! Творчество не должно обслуживать гордыню! Не должно превращаться в инструмент для зарабатывания денег и только! Творчество должно взращивать душу и соединять её с Богом!

Виктория:

– И тогда любое одиночество теряет свою мрачность… Бог всегда со мной! С каждым из нас! Бог в нас и вокруг! И чем светлее наши мысли и чувства, тем явственней Его присутствие! Мы сами можем открыть Бога в собственном сердце и обрести подлинную самодостаточность! Ту, которая позволит пройти все испытания! Потому что чем сложнее выпадает испытание, тем мудрее становится проходящая его душа…

Раздаётся крик. В сад врывается Террорист. За ним бегут ангелы, стараясь его удержать.

Террорист:

– Пустите меня! Пустите! Я имею право быть в раю! Я не прошёл испытание только по вине этого проходимца! Он обманул меня! Он бес, принявший облик человека! Он обещал мне встречу с Богом! И где же Он?!

Призрак, возникая в отдалении:

– Ну почему же обманул? Всё происходит в своё время. Тебе надо было подождать. И это вовсе не рай. Это перевалочный пункт для душ, не определившихся в своём выборе. Приёмная, так сказать, между небом и землей.

Террорист, подбегая к Призраку:

– Где Бог?! Где?!

Раздаётся хор голосов:

– Я здесь!

К Террористу выходят Вритиэль, девушка, врач и Призрак.

Террорист:

– Шутки шутите? Где Бог?

В сад выходит старик с белой бородой:

– Я Бог. Если ты привык именно к такому образу.

Выходит пожилая женщина:

– Я тоже Бог.

Выходит молодая женщина с ребёнком на руках:

– И мы – Бог.

Террорист:

– Что это? Зачем вы так?

Призрак, подходя к нему:

– И ты Бог. Бог не имеет конкретного облика. Но каждая душа – это Он сам. Весь мир – Это Он сам. Всё Мироздание – это Он сам. Бог – это высший разум, создавший и наполняющий жизнью землю и воду, и воздух, это наши мысли, чувства, слова и поступки, если только мы не позволяем Тьме взять над нами верх.

Александр:

– Поэтому только мы сами отвечаем за наши выборы и действия.

Виктория:

– Только мы сами можем преодолеть мучающие нас страхи и осуществить желания и мечты.

Скрипач:

– Если будем слушать голос Бога в наших сердцах. Если будем слушать музыку нашей души.

Террорист, падая на колени:

– Что же я хотел натворить… Нет прощения моей глупости и жестокости! Обманывать себя так долго, бежать от правды, из-за своей же лени согласиться убить невиновных людей и себя! Прикрываться якобы великой целью! Но я ведь знал, с самого начала чувствовал, что поступаю неверно! Подло, против самой сути жизни! Против своей души… Мне нет прощения.

Врач:

– Прощение придёт через осознание мотивов выбора, анализ своего внутреннего «я». Прощение ты дашь себе сам, когда осознаешь собственную душу и примешь её такой, какая она есть. Не осуждай себя. Но осознай. И тогда тебе откроются пути искупления, духовного роста…

Девушка:

– Любви и гармонии. И рай в душе приведёт тебя в рай на небе. Мысли и чувства притягивают схожие с ними события. Невозможно научиться любить и жить без страхов и боли. Вы должны принять ваши страхи. Осознать их. Стать мудрее через их преодоление.

Вритиэль:

– Никогда никому не отдавайте вашу боль, ваш страх. Не перекладывайте ответственность за вашу судьбу на других. Ваш страх вам дан для духовного роста. Для понимания себя и мира. Несмотря на различие всех ваших страхов, вы боитесь одного и того же. Вы боитесь жить. Боитесь быть собой. Боитесь выбирать и отвечать за выбор. Вы обвиняете других. Предаёте. Допускаете предательство. Другой человек не сможет прожить за вас. Но без вас прожить он сможет. И обязательно пойдёт своей дорогой. А вы должны найти свой путь.

Александр:

– Но почему наши желания не сбылись?

Вритиэль:

– Разве? Они сбылись, но в той мере, в какой ваша душа была готова их принять.

Обращаясь к Виктории:

– Ты на самом деле была готова стать матерью?

Виктория:

– Нет… И поэтому моя душа отвергла и ребёнка, и Данияра. Я прогнулась под давлением общества. Женщина должна стать матерью. Да ничего никому я не должна! Я должна быть собой, и только. И если я буду собой, стану слушать своё сердце, то, возможно, услышу зов моего дитя. И буду готова к его рождению, и окружу его искренней любовью и заботой, настоящей, не через силу и под давлением социума! А ныне я хочу жить для себя и любить того, кого выберет моё сердце! Только моё!!!

Александр:

– Я не хотел той любви. Я вообще не понимал, что это – любовь. Начитался книжек, насмотрелся фильмов… Хотел романтики, не более того… Незрелость моя вела меня, а не осознанный выбор. Но не мог отказаться от привычки. Мы долго встречались. Она ждала меня… Я чувствовал себя виноватым. И обязанным идти у неё на поводу. Я жил не своими, но её желаниями. А она чувствовала подвох, но продолжала подыгрывать мне. И в итоге мы всё проиграли.

Скрипач:

– Стереотипы… Ими моё сознание было забито под завязку! Я шёл путями, проторенными множеством лже-творческих людей! Тех, кто променял свободу вдохновения на обыденное ремесло… Я хотел не творчества, но его результатов. Слава. Деньги. Почёт. Они должны были прийти ко мне сами. Как и та премия, о которой я якобы мечтал. Как ни странно, я искал славы, которая уподобила бы меня остальным. Баран в стаде. Я боялся стать подлинным творцом.

Террорист:

– Значит, в моём страхе скрывалось моё заветное желание? Я отдал его тебе (указывает на Призрака), и ты помог мне его осознать?

Призрак:

– О, да.

Террорист:

– Вот здорово! Значит, все ваши страхи (указывает на Александра, Скрипача и Викторию) тоже были на самом деле замаскированными желаниями! И они сбылись! Я боялся смерти и жаждал встретиться с Богом. И оказался в ином мире, и вижу ангелов, и лики Бога! Моё желание сбылось!

Вритиэль, указывая на остальных людей:

– И ваши желания сбылись. Ваши души жаждали познать себя и научиться жить. И теперь вы сможете прожить ваши земные жизни куда более счастливо и эффективно. Хотите ли вы этого?

Все, хором:

– Да!

Виктория:

– Но почему же мы умерли? Ладно, пусть наши желания сбылись так странно. Но смерть-то нам досталась за что?

Девушка:

– Потому что желания и страхи – это вехи на вашем пути. Ступеньки лестницы, по которой вы поднимаетесь, развиваясь духовно, интеллектуально, эмоционально. Нельзя перепрыгнуть через ступеньку. Всякий страх и любое желание возникают точно в положенное им время, отражая готовность вашей души к их преодолению и реализации. Страх предваряет и сопровождает исполнение желания. И чем сильнее желание, тем сильнее страхи. Иногда человек их не осознаёт. Иногда они материализуются в виде препятствий на пути. Но желание исполнится лишь в том случае, если ваша душа готова к этому. Если убрать с пути страх, не преодолев его, не поработав с ним, вы никогда не поймёте, чего же на самом деле хотите. И желание не исполнится так, как вы о том мечтали. Заветные желания сопровождаются самыми сильными страхами. Отдав мне страхи, вы образовали огромную пустоту в ваших жизнях. Эта пустота подобна чёрной дыре. И смерть поглотила вас.

Вритиэль:

– Но вы получаете шанс пройти ваш путь снова! Оставьте же мне ваш последний страх!

Скрипач, Виктория, Террорист, Александр подходят и говорят:

– Я оставляю здесь страх предать мою душу.

– Предать мою душу.

– Предать душу.

– Предать.

Террорист, обращаясь к ним:

– Забыл представиться: Роман. Почему-то мне хочется называть себя только этим именем. А прежнее… Как же меня звали прежде? А, неважно! Главное – это здесь и сейчас.

Все люди уходят.

Все воплощения Бога подходят друг к другу.

Девушка:

– Страх предать свою душу.

Призрак:

– Забавные они, мои создания.

Врач:

– Как будто свою душу можно предать!

Вритиэль:

– Ах, душа!

Выходит старый школьный учитель Данияра.

Учитель:

– Ведь каждая из них – это я. Все они – мои дети. А я никогда не оставлю своих детей в беде. Каждый в своё время, они научатся чувствовать мою вечную поддержку и неиссякаемую к ним любовь. Любовь как смысл жизни. Как единственное желание, побеждающее любой страх. Потому что любовь – это и есть сама жизнь.