Спустя шесть часов.

— А как они узнают, что мы выходим из прыжка? — спросил Райт Маккормика. — Телеграммы из центра мы получаем с диким запозданием, а они уже все знают про нас?

Сейчас они втроем с Зоричем сидели чуть подальше от остальной группы своего штаба, в небольшом мягком уголке, оборудованном специально для отдыха персонала.

— Это у ящеров главное стратегическое преимущество, — пояснил Маккормик. — У хинков есть система, позволяющая отслеживать наши корабли во время полета. Им главной знать время и место старта, а дальше они вычисляют возможный участок движения, находят и отслеживают движение корабля. По технологии у нас и у них сначала вступает в дело разгонный двигатель, там вспышка получается очень сильная, ее никак не притушить. Потом вступает в дело плазменный факел. Это вторая вспышка. Мы себя этим и выдаем.

Райт удивился.

— И все? Этого им достаточно, чтобы знать о нас все?

— Да, потом вступает в дело разведка. Вселенная просто напичкана шпионскими спутниками хинков, они держат под контролем половину вселенной. Они засекают эти две точки, и потом вычисляют траекторию. Эту траекторию они и отслеживают. Кто-то из них потом да засечет пролетающий мимо корабль, а тем более выходящий из прыжка.

— Значит, как мы не будем прятаться, нас все равно очень легко будет засекать?

— Да. К сожалению, у нас такой системы нет. Самое забавное, что они напрочь теряют нас, когда мы выходим из прыжка.

— Как думаешь, Джон, план Соболева пройдет? — Спросил Райт.

— Один шанс из ста, что все сойдется как надо. Любая мелочь может сыграть против нас.

— Давайте думать, как повысить этот шанс. Для прибывающего корыта мы придумали сюрприз, а вот что нам сделать с этим? — Он кивнул в сторону главного табло, где было выведено изображение туши линкора хинков.

— Может атаковать его истребителями? — предложил Зорич. Райт отмахнулся.

— Мы не сможем их потом подобрать.

Серб с этим не согласился.

— Но, генерал, вы же сами все время говорите, что небольшие потери оправдывают большую цель?

— Да, но все же надо бы поберечь наших соколов. У нас и так ничтожно мало истребителей. К тому же истребитель не сможет нанести серьезный удар линкору. Вот если бы пустить на него большой брандер.

Зорич засмеялся.

— Генерал, вы снова противоречите себе. Брандером тоже надо как-то управлять. Ни один компьютер не сможет его направить на хорошо защищенный линкор. Видите, как вокруг него вьются ромбы? Это все из-за того же опасения внезапной атаки. От них брандеру надо будет уворачиваться.

— Да, тут нужен человек с холодной головой. Лучший из лучших.

Зорич не удержался, и снова поддел своего непосредственного командира.

— А как же тогда доблестные соколы, которых надо поберечь? Неужели вы кем-нибудь из них пожертвуете? Причем лучшим из лучших.

Райт начал уже злиться.

— Да, представьте себе, пожертвую! Не делайте таких больших глаз, полковник. Это не цинизм, это расчет. Я думаю об одном соколе, которого мы по идее должны были давно расстрелять. Поняли, про кого я говорю?

Зорич высоко поднял брови, потом кивнул головой.

— Приведите сюда этого Зенона, — приказал Райт.

Через полчаса грек стоял перед ними. Он очень похудел, сильно сутулился, и старался не смотреть в глаза присутствующий в рубке людей.

— Скажите, Зенон, вы хотите искупить свою вину в смерти этих женщин собственной жизнью? — спросил Райт.

Тот недоверчиво посмотрел на него, потом перевел взгляд на других генералов.

— А… разве это возможно?

— Конечно. Это вполне вам по силам. Вы пилот, и, как говорят ваши коллеги — хороший пилот. Есть одноразовая работа для настоящего камикадзе…

— Я согласен! — Торопливо прервал его Зенон. — Я на все согласен, лишь бы умереть с честью.

— Мы дадим вам такую возможность.

Через час от ледяной глыбы, в которую Токугава превратил своим искусством линкор, отделилась грузовая тарелка. Зенон сразу же включил режим невидимости и помчался через всю солнечную систему в сторону, где с наибольшей активностью роились хинковские штурмовики. Грек выжимал из силовой установки грузовика все возможное. Он должен был успеть занять свое место до часа «Ч». Все внутреннее пространство тарелки было занято взрывчаткой самого разного рода. Это была и стандартная взрывчатка хасков, в десятки раз сильнее земного тротила. Было несколько емкостей с жидким водородом и кислородом. А еще за спиной Зенона пульсировал голубоватым цветом большой, в рост человека, цилиндр. Это была силовая установка истребителя хасков. Из всего, что размещалось сейчас внутри тарелки, это была самая сильная бомба. Даже силовая установка самого грузовика по взрывчатой силе была значительно меньше, чем эта, гораздо более компактная штука.

В это время в рубке Ковчега все было готово к прыжку. Соболев постепенно разгонял комету до максимально возможной на гравитационных двигателях скорости. А у микрофона громкой связи снова сидела Берта Хофман. Голос ее звучал равномерно и неумолимо, как метроном.

— Всем жителям Ковчега. Приготовится к прыжку. В этот раз перегрузки будут особо сильными. Лечь на свои места, прижать руки к животу. Детей и больных уложить на первый ярус. Повторяю, перегрузки будут особо сильными.

— Гравитационная защита выведена на максимальную мощность, — доложил Наки. — Пять «жэ» мы погасим.

— Сколько останется?

— Еще столько же.

— Много.

— Знаю, но по-другому не получается. Кстати, генерал, вам пора бы залазить в свое убежище.

Райт отмахнулся.

— Не хочу. Я должен видеть все своими глазами.

— Для вашего сердца это слишком большие перегрузки, — напомнил Луи Фиш.

— Я выдержу. Вот курить нестерпимо хочется.

— Курить сейчас хочется всем, даже тем, кто никогда не курил, — согласился Зорич. Райт не видел, как за его спиной серб обменивался какими-то жестами с Жанной. Жестикулировали они недолго, потом личная медсестра генерала кивнула головой, и зашла за спину Райта с другой стороны.

— Переходные люки между эсминцами и транспортами закрыты, — доложил Наки.

— Надеюсь, в этот раз никто от нас не отцепится и не улетит, — пробормотал Леон.

— Помолись об этом.

— И это тоже, — согласился поляк.

— Все люки межу отсеками закрыты.

— О, я чувствую, вы в этот раз учли свои ошибки, — одобрил Райт.

— Да, в прошлый раз мы этого не делали.

— Ну, и где же эти чертовы хинки? — спросил Райт. — Пора бы им показаться.

Напряжение в рубке нарастало.

— А где там наш Зенон? — спросил Зорич. И тут же в динамике раздался голос грека: — Я на месте. К атаке готов.

— А где их эсминец? Я его не вижу, — Спросил Райт, рассматривая схематическую картину размещения кораблей в солнечной системе.

— Ближайший? — Спросил Леон. — Он закрыт планетой. Будет в слепой зоне еще минут пять.

— Очень удачно. Теперь бы еще поспел этот чертов линкор…

— Вот он! — вскрикнул Маккормик. И все тут же увидели уже знакомый факел плазменного выстрела. — Поворачиваем в его сторону. Ускорители на полную мощность.

Соболев тут же начал манипулировать своим хитроумным штурвалом.

— Зенон — атака! — Скомандовал Райт. За миллионы километров от него грек нажал педаль газа и направил свою тарелку на громаду линкора. Атаковал он при этом не наобум, а целился в определенную точку на носу корабля. За секунду перед столкновением он нажал на кнопку залпового огня, и в темной обшивке линкора тут же образовалась солидная дыра. Зенон не отпускал кнопку пуска, и ритмические удары плазмы прогрызали одну перегородку за другой. Отверстие получилось маловатым для транспортника, и тарелка летела, сдирая своими острыми краями тонкие перегородки. Только углубившись в тело линкора метров на сто, Зенон нажал кнопку подрыва. Эту вспышку увидели даже на другом конце системы. Но, даже этот чудовищный взрыв не смог уничтожить линкор. В теле корабля образовалась огромная воронка. Но в этой вспышке погибла рубка управления линкора во главе с командором Каллином Аркком.

Этот же взрыв отвлек внимание всех хинков в солнечной системе от странного явления природы. Вопреки всем законом космической механики, комета, удаляющаяся от светила начала разгоняться с просто невиданной скоростью.

Ванн Хоффин не успел узнать, что его коллега и напарник Каллин Аркк уже погиб. Едва только погас слишком длительный, по его меркам, защитный выброс плазмы, как на корпус линкора обрушился точно такой же, длинный и долгий залп. Корабль хинков взорвался через долю секунды, и в это же мгновение Ковчег перешел на сверхсветовую скорость. Землянам удалось то, что не делал еще в этой Вселенной ни кто. Между первой разгонной вспышкой, и второй, выжигающей препятствия впереди и сам вакуум, прошло всего три секунды. Комета в эти секунды еще успела взорваться, тут же ее молекулярные остатки успели замерзнуть, увеличившись в объеме в несколько раз. А потом был прыжок!

Соболеву показалось, что на него обрушилась свинцовая стена. Его не вырвало, как обычно, организм не смог выдавить из собственных легких даже отработанный воздух. Влага сама собой выдавилась на спину пилота, промочив его камуфляж. Он уже не видел перед собой панель управления, только какую-то красную пелену перед глазами. Алексу показалось, что он умирает. И это было бы так, если бы такая нагрузка продлилась еще несколько секунд. Но тут же все схлынуло, и тело пилота, почувствовал легкость, словно подпрыгнуло вверх и вперед. Краем возвратившегося зрения он увидел, как это же движение повторили сидевшие рядом с ним Леон и Наки. Они посмотрели сначала на мониторы управления, и, лишь потом, удостоверившись, что все в норме, друг на друга. У японца из носа текла кровь, а в левом глазу поляка полопались кровеносные сосуды. Но, главное было не в этом. Они были живы, они прорвались в свободный космос. И уже никто не мог догнать и уничтожить их.

— Молодцы, — раздался сзади незнакомый, хриплый голос, и только оглянувшись, Соболев понял, что это их похвалил Маккормик. У него так же шла носом кровь, а лицо было бледней обычного. Сидевший чуть в стороне Зорич только и смог что кивнуть головой. Остальной генералитет выглядел еще хуже. У африканца кровь текла даже из уха.

— А где Райт? — спросил Соболев. Зорич ухмыльнулся и показал на саркофаг.

— Отдыхает.

— Все-таки вы уговорили его? — спросил Маккормик.

— Да нет, — засмеялся Луи Фиш. — Душан с Жанной в последний момент его просто закинули туда.

— Причем Жанне пришлось закрыть своей грудью брыкающего генерала. Сейчас наш Джо в хорошей компании. Я бы не отказался полежать в обнимку с этой медсестрой.

Они перешучивались до тех пор, пока не дошло дело до попытки высвободить командующего из его временной нирваны. Тут и оказалось, что никто не знает, как это надо делать. На панеле управления саркофагом были десятки кнопок, и какую из них надо было нажимать, никто не знал.

— Ну, что, попробуем методом тыка? — спросил Зорич, и даже сделал вид, что хочет на что-то нажать. Запротестовали все.

— Вы, что, полковник, с ума сошли!

— Вдруг это кнопка подрыва.

— Еще зажарите их там, как каплунов.

— Отойдите немедленно!

Пришлось вызывать врачей. Пришла Алина Васильевна, и в минуту высвободила обоих из заточения. Правда, они не сильно спешили выходить из своего вечного «гроба». Собравшимся пришлось их дожидаться минут десять. Первой из саркофага выбралась невозмутимая Жанна. При этом она продемонстрировала всем собравшимся не только свои великолепные ножки, но и отсутствие нижнего белья. Генерал же еще как-то чуточку замешкался. При этом выглядел Райт несколько обескуражено. Первым делом он обратился к своим подчиненным.

— Вы, конечно, друзья мои, сволочи, но пару приятных минут вы мне ненароком доставили.

— Как честный человек, Джозеф, вы теперь обязаны на ней жениться, — съехидничал Зорич. — Жанна, мы все пойдем в свидетели. Можете подавать на него в суд.

Бывшая байкерша была сама невозмутимость.

— Зачем? — Спросила она своим хрипловатым голосом. — Он и так на мне жениться. Кстати, генерал, я согласна.

— О, это будет крутая свадьба! — Воскликнул Фиш.

— Неужели нам выдадут по две порции каши? — Съехидничал Чай Сен. Зорич тут же опустил его мечты на землю.

— Вы что-то размечтались, хватит вам и полторы порции.

Мужское веселье прервала главврач.

— Господа, я больше не советую вам повторять такие эксперименты с ускорением. У нас пятеро умерших, более ста человек в реанимации. Кстати, там ваш друг Кнут Вайт. Удивительно, как он вообще выжил. Еще более ста человек получили разного рода увечья.

— Каким образом?

— Большинство сорвались с нар, кто-то все же решил прогуляться в момент прыжка. Один как раз усаживался на унитаз, сломал бедренную кость. Его просто вдавило в этот детский унитаз.

— Нашел время посидеть на полчке!

— Понос время не выбирает, — защитила неудачника Зубова. — Посмотрела бы я на вас на его месте.

Райт успокоил доктора.

— Алина, я надеюсь, что это был единственный случай такого вида прыжка, и больше такой метод не понадобится. Кстати, как все прошло? Мы уничтожили эту железную лохань хинков?

— Разнесли вдребезги!

— Только брызги полетели!

— Славно. А что второй линкор?

На это ответил Ковальский.

— Я просмотрел записи внешних камер наблюдения. Так вот, они успели заснять грандиозный взрыв в носовой части их корабля.

— Значит, Зенон выполнил свой долг. Отрадно.

В разговор вмешался Накаями.

— Еще одна радостная новость. Восстановлено управление всеми боковыми лазерами.

— Наконец-то! Как вам это далось, Наки?

Японец смущенно пожал плечами.

— Не знаю, это не наша заслуга. Похоже, все дело в перегрузке. Что-то там сместилось, и они все заработали.

— Ну, это совсем хорошо! — обрадовался Райт. — Теперь при случае мы сможем дать полноценный бой.

Но, эта встряска принесла не только положительные результате. Через полчаса на связь с рубкой вышел Манштейн. Лишь только его лицо появилось на экране, как Райт понял, что новости будут не самые хорошие.

— У нас неприятности, — сообщил он. — От нагрузки сдвинулся с места и вышел из строя один из белковых реакторов.

— Чем это грозит?

— Через два дня мы не сможем полноценно накормить людей. Нормы будут сокращены в два раза.

— Плохо. Что можно сделать? Эту штуку можно отремонтировать?

— Мы сейчас занялись этим, но… Этот реактор, изобретение самих хасков, и мы даже примерно не знаем, как он работает. Туда закладывают совершенно несъедобные ингредиенты, а на выходе мы получаем белково-углеродную массу да еще с нужной нормой жиров.

— Хорошо, разбирайтесь там, Курт. Поставьте эту штуку на место, что-то, но делайте.

Когда лицо коменданта исчезло с экрана, Райт обернулся к своему штабу.

— Кстати, Маккормик, куда мы летим?

На это ответил Курчинский.

— Нам некогда было выбирать маршрут, поэтому мы летим туда, откуда прилетели. Компьютер автоматически направил наш Ковчег по тому же маршруту.

— Нас могли засечь?

— Только если спутники слежения. Линкоры к этому времени уже вышли из игры.

— Но нас будут искать в этом направлении?

— Наверняка.

— А так мы по-прежнему движемся в том же направлении на Хаскериды?

— Да.

— Это не глупо?

Рыжий капитан покачал головой.

— Нет. Они уже не смогут нас остановить. Никак.

— Ну что ж, это отлично.

Через три часа в рубку пришел Манштейн в сопровождении Майкла Фармера. Этот офицер и в прежней жизни занимался проблемами снабжения армии, этим же продолжал заниматься и сейчас. Он вел себя скромно, сел в кресло как обычно, а вот комендант буквально рухнув в кресло, расстегнул свою рубашку, словно ворот ему давил, и сообщил всем собравшимся.

— Плохо дело, господа офицеры. Мало того, что мы не можем наладить этот чертов реактор, так еще забарахлил и второй.

— Он тоже сломался? — Не понял Райт.

— Нет, он работает, но выдает на гора какую-то несъедобную дрянь. Что не то в настройках, может в программе. И все из-за этих перегрузок. В норме остался только один реактор. В результате мы сможем накормить прежней нормой только треть людей.

— А НЗ? Наши, земные запасы? Сколько мы можем продержаться на них? — Спросил Зорич. На это ответил Фармер.

— Три дня. НЗ. Потом начнется голод.

Райт прикусил губу, потом спросил:

— Мы можем достать что-то съедобное в доступных пределах?

На это ответил Маккормик.

— В доступных пределах только та солнечная система, из которой мы так быстро сбежали. До другой лететь с неделю.

Тут оживился Леон.

— Кстати, а это была очень неплохая система. Там была одна планета, удивительно похожая на Землю. Такая же голубая, с богатой атмосферой. Она вызвало у меня просто приступ ностальгии. Я вам ее сейчас покажу.

Он пробежал пальцами по клавиатуре, и вскоре перед ними в воздухе плавала удивительно красивый голубой шар, с характерными, зелеными, и коричневыми пятнами материков.

Райт оживился.

— Ты думаешь, Леон, что мы сможем там найти что-то похожее на пищу?

— Вот этого я не знаю. Просто она красива, есть богатая атмосфера. Может — есть и жизнь. Никто из хасков на ней не был. В лоции про нее ни слова.

— Надо попробовать остановиться там, — предложил Зорич. Маккормик тут же нашел слабое место и в этом предложении.

— Но нас тут же засекут их спутники слежения!

— Да, но атаковать нас некому.

Американец тут же нашел другой аргумент.

— А кто это знает? Может, они уже починили тот линкор? Даже если он в таком хреновом положении, но там есть, как и у нас, запасная рубка.

Его поддержал Мбова Этери.

— А, кроме того, мы не знаем, есть ли вообще тут суда хинков. Может, они пустили по нашему следу весь свой флот.

— Нам бы надо не высовываться, — скромно предложил Маккормик. — Мало ли, сколько нам еще придется блуждать по этой Вселенной.

Но Райт думал о своем. Он немного походил за спинами операторов.

— Скажите, Джон, а вот без этого факела мы сможем затормозим?

— Конечно. Просто он…

— Служит для безопасности от столкновения с механическими препятствиями, — продолжил за него Райт. — Это я уже слышал, и не один раз. В той системе ведь не было столько мусора?

— Да, она была просто чистенькая, как новорожденная малышка.

— Тогда, может быть, рискнуть? Выбраться из прыжка без факела.

Маккормик тяжело вздохнул.

— Сэр, этим мы очень сильно рискуем. Вы можете приказать, но именно я отвечаю за этот корабль.

— Я знаю. Но я отвечаю еще и за вас. Так что, если мы найдем там что-нибудь, что можно будет положить на зуб, то это окупит все. Готовьтесь к торможению.