День сто шестидесятый.

Третья ночь на планете Богомолов сильно отличалась для женского батальона от двух предыдущих. А ведь они после обеда уже начали готовиться к эвакуации. Часть батальона даже начала сворачивать палатки.

— Девки, неужели мы наконец-то помоемся в душе? — Спрашивала одна из солдаток, заранее радуясь такому невозможному счастью.

— Я помоюсь и сразу лягу спать! Суток трое хрен меня кто разбудит.

— А я мужика хочу. Надеюсь, что Анри за эти три дня не нашел себе другую телку.

— Молись лучше, Мэри. На твоего красавчика положили глаз половина отсека.

— В том числе тетя Марта.

Это имя вызвало общий хохот. Тетя Марта была известной на весь Ковчег толстухой.

Все эти разговоры вызвали улыбку на обычно безжизненном лице Ванессы Райт. За трое прошедших суток они не потеряли ни одного человека, и командир батальона амазонок надеялась утереть нос многим офицерам мужчинам.

Все изменилось за считанные секунды. Сразу после получения сообщения с орбиты Ванесса Райт начала отдавать короткие, резкие команды.

— Внимание всем! На планету высаживается десант хинков. Эвакуировать нас на Ковчег наши пока не могут. Погасить костры! Наломать веток и лучше замаскировать ими палатки. Караулам больше обращать внимание на небо. Мясо снять с вертела и разложить в рюкзаки. Быстро! Все плазменное оружие сложить в палатки, раздать огнестрельное, то, что с глушителями.

— Его всем не хватит, — заметила стоящая за спиной командира сержант Софья Благова.

— Я знаю, но попробуем обойтись им. Тому, кому не хватило оружия, возьмите мачете.

Ванесса обернулась к Благовой.

— Сержант, для вас будет особое задание. Надо снять все растяжки и сигнальные мины. Нам не нужна сейчас вся эта пиротехника.

— Есть.

— Пробьемся, — пробормотала Ванесса, наблюдая за суетой в лагере. Через полчаса его было не отличить от обычной поляны. А еще через минуту над ними пролетел первый ромб. Увидев эту несущуюся черную громадину, услышав этот характерный шелестящий звук, Ванесса Райт испытала чувство дежавю. Словно она снова на родной планете, на Балканах, первый день вторжения, и вся борьба еще впереди. Что помешало проникнуться этой идеей до конца, так это кислородная маска. Она изрядно надоела Ванессе за эти дни. От пота у ней даже пошло раздражение на лице, особенно там, где уплотнительная прокладка соприкасалась с кожей. Она сняла маску, но тут же испытала привычное ощущение удушения, так что она протерла рукавом лицо и снова, поморщившись, одела маску.

— Напоминаю, что при пролете штурмовиков хинков надо замереть и никак не выдавать своего движения, — крикнула она.

Ванесса вела переговоры с линкором, когда ее вызвал из палатки тревожный голос одного из постов наблюдения.

— Командир! Северо-запад, вижу непонятный объект. Он очень большой!

Ванесса выскочила из палатки, стремительно поднялась на смотровую вышку, вскинула бинокль. Да, именно на северо-западе от них медленно опускался на поверхность земли огромный, черный прямоугольник. Его сопровождала целая стая штурмовиков, десятки ромбов.

— Мисс Райт, Ванесса, вы это уже видите? — спросил голос дежурного оператора.

— Да, наблюдаю. Что эта за дрянь?

— Это инкубатор. Он сел всего в трех километрах от вас. У него большая охрана, и они будут постоянно расширять зону безопасности.

— Ванесса, — это был уже голос отца, — вам надо оттуда уходить. Мы не сможем в ближайшее время выдернуть вас с планеты.

— Я уже поняла. Хорошо, мы уходим строго на север. Если что — ищите нас там.

— Мы будем вас постоянно видеть. Мы все равно заберем вас оттуда, чего бы это нам не стоило. Держитесь.

— Не беспокойтесь за нас, мы выдержим, — успокоила отца Ванесса.

Потом она спустилась с вышки, и приказала: — Собирать палатки, готовится к походу. Уничтожить все следы лагеря.

Через десять минут платки были свернуты. Сторожевые вышки, шесты, рогатины — все, что имело следы обработки лезвием мачете, было брошено в гущу огромных термитников. Эти белесые муравьи размером с ладонь с благодарностью сожрали подарки землян за считанные минуты. Батальон выступил по всем военным правилам. Из-за воткнутых в отвороты кепи и погоны веток казалось, что вперед движется участок леса. Впереди шел авангард со сканерами. Они отмечали вешками скрытые под слоем листвы, ряски и воды ямы земляных червей. Их прикрывали сзади несколько человек с автоматами. Затем следовали несколько вооруженных ручными пулеметами очень крепких физически девушек. Они должны были прикрывать колонну с воздуха. При этом все огнестрельное оружие, что они сейчас могли пустить в ход, не превышало, двадцати единиц. Столько у них на данный момент было глушителей. Ванесса сейчас очень хвалила себя за то, что вообще взяла эти глушители в рейд на планету. Все-таки пять килограмм лишнего веса. Но, еще на бору Ковчега Райт решила отработать действие разведки, и именно для этих целей запаслась глушителями.

За час они прошли километр. Во-первых, мешала вязкая, топкая почва. Во-вторых, черные ромбы заставляли их каждые пять минут замирать на месте. В-третьих, слишком тяжелый груз лежал на их плечах. Все эти самодельные палатки хоть и весили сравнительно мало, но, кроме того, каждая из амазонок несла на себе запас пищи и боеприпасов. Первого было как раз немного, а вот второго хватало. Причем батареи к бластерам весили гораздо больше, чем запасные патроны к автоматом. К тому же через час после начала похода небо окончательно затянуло тучами, и пошел нудный, обложной дождь. Хорошо было только то, что в такую погоду не летали стрекозы. Эти летучие твари были самыми непредсказуемыми и опасными врагами землян.

На очередном привале к Ванессе подошла София Благова. Даже эта, двухметрового роста дивчина сейчас выглядела измученной.

— Господин капитан, может быть, мы избавимся от части груза?

— Что вы имеете в виду?

— Палатки, батареи. Вряд ли нам придется здесь палить из бластеров и разбивать лагерь.

Ванесса чуть подумала, потом отрицательно мотнула головой.

— Нет, неизвестно, сколько мы здесь еще пробудем. Нужно хоть на ночь иметь крышу над головой. А бластеры? Знаешь, всегда лучше иметь запас оружия. Неизвестно, в какую переделку мы тут попадем. Я уже попадала в ситуацию, когда пришлось удирать от хинков с одним ножом на двоих.

София кивнула головой. Она была наслышана об этом легендарном теперь случае.

— Это чревато большими неприятностями, — продолжила Ванеса. — Вот, как узнала, что эти твари хинки здесь, то решила запастись последним подарком.

Они ткнула пальцем на нагрудный карман, из которой торчало кольцо чеки небольшой гранаты.

— Вы что, боитесь снова попасть к ним в плен? — Спросила болгарка.

— Конечно, боюсь, — спокойно согласилась Ванесса. — Во-первых, я слишком много знаю. Во-вторых — я там уже была. И я знаю, что промолчать там не удается. Эти твари пытают так, что расскажешь все. Так что будем нести весь боезапас до последнего дыхания.

Через десять минут у них появилась новая проблема.

— Богомол! — Раздался крик слева. — Идет сюда!

— Рассредоточится! — велела Ванесса.

Все быстро разбежались под кроны деревьев, замерли. Лишь одна из девушек, тащившая самый большой рюкзак, явно замешкала, скинула свою ношу, а потом встала, и как завороженная уставилась возникшую над ней огромную голову властителя этих мест. Ванесса поняла по ее лицу, что еще секунда, и девушка заорет во все горло, или побежит изо всех сил. Она еще думала, что ей делать, как все это предотвратить. Но тут коротко свистнула выпущенная из лука стрела. Она попала точно в то место, где панцири головы и туловища оставляли небольшую полоску более тонкой кожи. Для огромного богомола это было не смертельно, скорее как укус большого комара, но боль была острой и неожиданной. Он дернулся всем телом, потом начал пробовать достать своей клешней больное место. Пока враг занимался этим неотложным делом, от зарослей отделилась серебристая фигура, быстро теряющая видимость. Это была Ольга Самойлова, единственная женщина, облаченная в костюм невидимку. Она добежала до девушки, и, повалив ее на землю, прикрыла сверху своим телом. Теперь на поляне визуально не было никого. А богомол, с досадой мотнул головой, оглянулся по сторонами, и, не обнаружив пищи, двинулся дальше. Одна из его могучих, невероятных ног ступила на землю примерно туда, где лежали обе девушки. Пройдя метров двести, тот на ходу нащупал ногой одну из червячных нор, запустил туда свои природные пилы, и, спустя несколько секунд краткосрочной борьбы, выволок на воздух кольчатого червя. Тот отчаянно извивался своим упругим телом, но, богомол начал крошить его на части и запихивать эти, еще шевелящиеся куски в свою тупую пасть. Лишь вволю подкрепившись, властелин планеты покинул поляну. Вскоре начали проявляться и фигуры девушек. Они были живы, и Ванесса с облегчением опустила автомат. Ольга Самойлова побрела заросли, на ходу собирая сброшенный на ходу камуфляж. Очнулась и вторая девушка. Подобрав рюкзак, она с виноватым лицом подошла к руководству.

— Сомлела?

— Я больше не буду.

— Не зарекайся. Кто стрелял из лука? — спросила Ванесса.

Руку подняла невысокая, коротконогая девушка с азиатской внешность.

— Бурхад? Молодец, быстро сообразила, — похвалила Райт.

Монголка Бурхад была чемпионкой мира по стрельбе из лука. На этой планете она первым делом соорудила себе лук и стрелы. Посмотрев, как ловко она управляется с этим первобытным оружием, еще несколько девушек пожелали освоить эту старомодную технологию гарантированного убийства.

— Собрались, двинулись дальше, — скомандовала Ванесса.

Через полчаса в той стороне, куда ушел богомол, заблистали всполохи плазменных выстрелов, раздался до тошноты знакомый треск призывного клича богомола. В туже сторону, невзирая на дождь, пролетели несколько самых больших стрекоз-падальщиков. Бой длился на удивление долго, и, судя по тому, с какой спешкой в ту сторону промчались два ромба, хинком пришлось весьма туго.

"Ну, что, нарвались, господа ящеры, на достойного противника. Это вам не беззащитных парижан замораживать", — со злорадством подумала Ванесса.

— Пошли, — приказала она. — В темпе! Хинкам сейчас будет не до нас.

К ночной темноте они отошли от лагеря на семь километров. Когда стало совсем темно, а происходило это в этих местах очень быстро, Ванесса приказала готовиться к отбою.

— Перейти на ночное виденье.

Все тут же сдвинули со лба на нос круглые, толстые очки. Хаскинские приборы ночного виденья были гораздо более эффективней земных. В них все было видно как днем, в том числе и неживая природа, а не только тепловые объекты. А Ванесса продолжала командовать.

— Первая рота в карауле, включить местную радиосвязь. Лагерь разбивать не будем. Спать будем на ветках. Палатки вытащить, связать под деревьями, окурить их и свою одежду репеллентом.

Этот метод борьбы с мелкими насекомыми ей подсказал Сашко Билич. Реппелент был природным. Тот самый кустарник, что выделял горючую смолу, при поджигании выделяла удивительно вонючий запах, больше похожий на дым большого, химического пожара, который отпугивал всех насекомых. Насекомые, даже стрекозы и богомолы, убирались с этих мест с удивительной скоростью, как от большого пожара. Пожары в этих влажных местах были редкостью, и у насекомых был стойкий рефлекс на запах дыма. После такой обработки девушки, правда, воняли так, что некоторых, самых чувствительных и беременных, тошнило и рвало.

Для того, чтобы развести огонь и окурить одежду и палатки, и не быть увиденным с орбиты, девушкам пришлось растянуть тент. Из темноты на огонь налетело множество мошкары самого разного размера, в том числе огромные, с метровым размахом крыльев ночные бабочки. Они были не такие яркие, как их дневные сестры, но такие же безобидные. Приполз и огромный жук-олень. Его взяли на мушку, но, по приказу Ванессы, стрелять не стали. За эти дни она убедилась, что многие из чудовищных насекомых этой планеты не представляют большой угрозы. И, действительно, жук, как завороженный, долго стоял и смотрел на пламя, а когда оно угасло, развернулся, и уполз обратно в темноту.

Деревья, которые должны были стать для них ночлегом, поднимались в высоту метров на восемьдесят. При этом могучие многочисленные нижние ветви неминуемо раздваивались и причудливо ветвились, создавая удобные для размещения людей развилки. Весь батальон разместился всего на пяти таких природных монстрах. Самой большой опасностью для амазонок на деревьях были разные мелкие насекомые, выбравшие эти же стволы для своего обитания и мест охоты. Слава богу, с началом ночи перестали сновать по стволам крупные, с ладонь величиной, рыжие муравьи. Эти могли загрызть насмерть, за считанные секунды к месту нападения одного сбегались тысячи таких же рыжих тварей. Попадались клопы, размером с ладонь, неядовитые, но удивительно вонючие. Но, самыми мерзкими были огромные, до метра длинной и шириной с руку, сколопендры. У этих многоножек спереди были две ноги, вызывающей у людей дикое жжение и опухоль, по виду похожей на ожог. Так что сначала самые ловкие из амазонок, альпинистки, очистили ствол и ветки от ненужных насекомых, снизу и сверху привязали палатки, пропитанные отпугивающим запахом. Тогда Ванесса отдала последнее на сегодня приказание.

— Все привязаться к веткам, разделиться на пары. Спать по очереди. Один спит, другой отгоняет комаров.

В условиях ночи это действительно было самой большой угрозой. Запах репеллента к концу ночи выветривался, и наглеющие комары шли в атаку на оголенные участки тела. Если маленькие комары могли нанести только небольшой зуд в месте укуса, то вот огромные могли за раз выкачать из спящего человека до литра крови.

Ванесса выбрала себе в напарницы Софию Благову. Несмотря на усталость, командир никак не могла уснуть. От нечего делать они болтали о своем, женском.

— Тебя провожал такой длинный парень, это и есть твой Саша? — Спросила Райт.

— Да. Как он вам?

— Симпатичный. Он русский?

— Да, пилот. Сейчас рулит линкором.

— Хорошая служба. У вас это с ним серьезно?

— Очень. Я впервые в жизни так влюбилась. Могу сейчас думать только о нем. Иногда, кажется, с ума сойду.

— Завидую я тебе.

Благова удивилась.

— А как же ваш Сашко?

— Он не мой. Мой мужчина был Волк. Вот только мне он не принадлежал. Парадокс, я его любила без памяти, а он бегал за всеми проходящими мимо бабами. А Сашко говорит, что любит меня одну, но я к нему, как бы это сказать… у меня к нему больше материнское чувство. Хотя, во всем остальном он хорош. Внимательный, и в постели меня вполне удовлетворяет. С ним можно хорошо поговорить совсем не о плотском. Хороший мальчик с большим будущим.

— И после этого вы к нему так равнодушны? Вы же его сейчас просто расхвалили? — удивилась болгарка.

— Понимаешь, Софи, я не хочу к нему привыкать. У нас слишком большая разница в возрасте — двадцать лет. Он мог бы быть моим сыном. Все равно рано или поздно он найдет себе кого-нибудь помоложе. Кого может удержать рядом с собой лысая женщина с головой и телом, покрытой шрамами?

Софья напомнила:

— Теперь у нас все на корабле лысые.

— Да, но не все пережили то, что пережила я. Я ведь по-прежнему каждую ночь вижу себя во сне в застенках хинков. И тогда начинаю кричать. Страшно, жутко кричать. Именно поэтому я и выпросила у отца отдельную каюту, а не потому, что я — дочь командующего. Надоело будить каждую ночь своим криком весь отсек.

— Сашко тоже слышал этот крик?

— Да, первый раз он очень испугался, потом, вроде, привык. Все успокаивает, гладит меня по голове, как ребенка.

В это время мужчины, о которых они говорили, сидели по разные стороны одного длинного стола, и думали о том, как им спасти женский батальон. Кроме них в совещательной комнате боевой рубки находились еще человек тридцать: генералитет, ученые, пилоты, навигаторы.

— Значит, этот эсминец мы никак не можем уничтожить? — спросил еще раз Райт.

— Да, — подтвердил Накамура. — Взрыв ее ядерной силовой установки оставит тут воронку размером с Нью-Йорк. А мы всего в трехстах метрах. Есть вероятность, что сдетонирует и наш атомный котел. От нас, естественно, тоже ничего не останется ни в том случае, ни в этом.

— Хорошо, представим себе на минутку, что этого эсминца нет. Мы поднимаемся с луны, и, что? Сколько целей мы можем поразить одновременно? — Спросил Райт у Маккормика.

— Если использовать пушки эсминцев, то до десятка.

— Уже хорошо.

— Не особенно. Линкор мы поразить не сможем, он находится вне зоны видимости. Судя по всему, они так же опустили его куда-то на спутник. Этим залпом мы только выдадим себя, и они успеют приготовиться к нашей атаке.

В самый разгар обсуждения в динамиках раздался тревожный голос Фатахова: — Командор, плазменная тормозная вспышка за пределами системы.

— Выясни, в чем дело, — скомандовал Маккормик. Вскоре Фазиль доложил: — Прибыл еще один линкор. Похоже, это наш «крестник». Сейчас я выведу его вам на стол, полюбуйтесь на эти руины.

Матовая поверхность стола тут же приобрела пространственную черноту космоса, и на фоне немерцающих звезд — громадную, уродливую махину покореженного линкора. Это, в самом деле, был тот самый линкор, который атаковал покойный Зенон. Работа грека выглядела внушительно. Хотя носовая часть с отражателем уцелела, но за ней, в каких-то пятидесяти метрах, начиналась огромная, метров в триста в диаметре, пробоина. Со стороны казалось, что какой-то огромный монстр откусил у многокилометрового стального брикета хороший кусок стали. Так хулиган откусывает кусок мороженного у плачущего ребенка. Фатахов приблизил изображение, и они увидели весь хаос этого повреждения. Разбитые перегородки, торчащие провода, скрученные взрывом балки. Вскоре стала понятна цель появления этого обрубка стали в этой солнечной системе. Когда линкор окончательно затормозил, к нему тут же приблизилась огромная, еще больше его, махина ремонтного завода.

— Этого нам еще не хватало! — Огорчился Райт. — Как вы думаете, этот обрубок способен вести огонь?

— Как минимум носовым плазметроном, — подтвердил Маккормик. — Он же им только что тормозил.

— Значит, нам нужно принимать в расчет еще и этого урода?

— Непременно. Я думаю, они, там, на этом корабле, сейчас очень злы на нас.