В отделе Астафьев появился в половине одиннадцатого, и сразу направился к кабинету начальника. К его радости Пучкова вызвал к себе генерал, так что, вздрючка по поводу его поведения на охоте откладывалась. После этого он уже со спокойной душой направился к себе в отдел. А там работа навалилась на него с такой силой, что Юрий потерял счет времени. В третьем часу дня Юрий возвращался от начальника криминальной милиции, и в коридоре столкнулся с Малиновской. Та так же выглядела предельно озабоченной, в руках был огромный пакет.
— Как дела, куда летишь? — спросил Юрий.
— Зотова закрыли на месяц, — с ходу сообщила Ольга.
— Да ты что! — восхитился Юрий. — А кто был судьей? Этот, его «друг», Соболев.
— Нет, Селезнева.
— Как, трудно было это сделать? — полюбопытствовал Юрий.
— Да нет, за два часа управились. Кудимов там хорошо поработал, убедил ее. Император как икру не метал, как ни пыхтел его защитник, ничего в оправдание наскрести они не смогли.
— А ты куда сейчас?
— Да, вот, — она качнула пакетом, — вещи вашего Императора, несу криминалистам на предмет обнаружения крови Сомова.
— Почему именно Сомова?
— Если Зотов вырезал из его груди пулю, то он буквально пропитался его кровью.
— Логично, — согласился Юрий. — Хотя и Максимов там в такой луже крови плавал. А он то сам сейчас в чем одет?
— Да дали ему там, в ИВС что нашли. Вера его круто кинула, тот, как ни орал на нее по телефону, но она все равно ничего ему не привезла.
— Во дает! — восхитился Юрий. — Что значит, женщина обиделась навсегда.
— Как там моя машинка? — спросила Ольга. — Ждать мне приятных известий, или нет?
— Будет она, скоро будет.
— И когда скоро? — настаивала Ольга.
— В обозримом будущем. А если конкретно, то сегодня.
Ольга отрицательно покачала головой.
— Хорошо бы, но если честно, то как-то не сильно вериться. Я раз работала по делу об угонщиках. Так муторно. У них этот конвейер так здорово отлажен. Ну, ладно, я побежала.
В четыре вечера к Астафьеву в кабинет зашел Пчельник. Улыбнувшись, он положил на стол Юрия ключ от машины.
— Готово, гражданин начальник. Мы свое слово держим.
— Ничего там не перепутали? — спросил Юрий. — А то еще поставите мотор от «Мерседеса». Взлетит девка на полном газу.
— Не бойся, будет бегать лучше обычного, — успокоил Леонид.
Он плюхнулся на стул и, в своей привычной, развязанной манере, спросил: — А что, Юрий Андреевич, правда, что там на меня досье такое большое, что вдвоем его уже не унести?
Юрий поднял глаза от бумаги, и холодно спросил: — Леонид Иванович, ты машину пригнал?
— Ну, пригнал? — не понял тот.
— Значит — свободен. И советую больше так не делать.
Пчельник пожал плечами, поднялся.
— Ну, как хочешь. А то я бы дорого дал, чтобы взглянуть на свое дело. Очень дорого.
Астафьев усмехнулся.
— Могу сделать. Только в ИВС, для предварительного ознакомления перед судебным разбирательством.
— А, нет, это не надо! Ну, как знаешь, — Пчельник зло усмехнулся. — Я думал, мы найдем общий язык.
— Да, язык то у нас один, общий, русский. Только мы с тобой такие разные. И советую больше не щеголять своим милицейским прошлым. По мне, так таких как ты надо отстреливать без лицензии, у первой стенки.
— Не тебе судить, парень. У тебя еще молоко на губах не обсохло.
Юрий поднялся, и чисто русским языком сказал все, что он думает о владельце автосервиса, о его нетрадиционной сексуально ориентации, и что бы он сделал с ним, если бы была его воля.
Пчельник, хлопнув дверью, ушел, а Юрий сразу взялся за телефон. Ольги в прокуратуре не оказалось, секретарь сказала, она в ИВС проводит допрос Зотова. Немного подумав, Астафьев отправился туда, благо был и повод, нужно было допросить одного из задержанных по делу о разбое, которое вел сам Юрий.
Когда в дверях камеры допросов показалась фигура Астафьева, Ольга удивленно подняла вверх свои выразительные брови. А вот Зотов появлению старого знакомого явно обрадовался.
— О, капитан! Заходи, ты вовремя. Подтверди даме, что никаких ссор у меня ни с кем из охотников за все это время, что мы были на острове, не было.
— Почему не было? Было, вы с женой постоянно скандалили, — напомнил Юрий. — Я сам слышал, как вы орали на нее в коттедже.
— Да, это разве скандалили! — Зотов засмеялся. — У нас такие скандалы дома в день по пять штук случаются. Я говорю про охотников.
— Юрий Андреевич, вообще-то вам не полагается присутствовать на допросе, так как вы тоже проходите по этому же самому делу свидетелем, — вмешалось в их диалог Ольга.
— Нет, с бабами лучше не связываться. Их нужно держать только для любви, и для рожания, все! В остальном они бестолковы и только вредят любому делу, — заявил Зотов. При этом одет был Император не в соответствии со своим статусом: серое, вытертое трико, какая-то рубашонка, изрядно застиранная, не его размера. Но природное нахальство уже вернулось к нему, и по манере общения это был прежний Зотов, а не тот подавленный старик, каким он был последнее время в «Дубках».
— Да, я, собственно, не собираюсь участвовать в допросах, — пояснил Юрий. — Мне нужно просто задать пару вопросов, не связанных с самими преступлениями. Можно, Ольга Леонидовна?
Астафьев просящее улыбнулся, а сам при этом так пристально смотрел в глаза Малиновской, что та, со вздохом, отвела глаза, и согласилась.
— Ну, ладно, давай. Пару вопросов можно.
Юрий сел на стул рядом с ней, и обратился к Зотову.
— Александр Иванович, у Сомова кроме «Дубков» была еще какая-нибудь значимая недвижимость, имущество, ради которого его могли убить?
— Нет, — решительно отрезал Зотов, — он держал ларек около вокзала, торговал там минимумом, ну, там: пиво, сигареты, чипсы, всякая хрень. Это так, чтобы были какие-то деньги для «Дубков». А на турбазе он был помешан. Он жил там большую часть года. Палыч приезжал туда в любое время года, зимой не жалел денег для того, чтобы расчистить дорогу бульдозером. Он был фанатик этого места. И я его в этом пронимаю.
— А что же он зимой там делал? — не поняла Ольга.
— Эх, да ты что! — Зотов засмеялся. — Знаешь сколько там зайцев, с ума сойти можно! От следов весь снег в их петлях. А где зайцы, там и лисы, и кабаны, и лоси. Да и вообще, там сказочные места. А рыбалка, какая подледная — у-у! Юрка работу свою знал туго, гонял оттуда рыбаков и охотников не хуже охотоведов и рыбнадзора. На речке у нас мужики весь день сидят, чтобы кило плотвы наловить, а там карась как дурной на кашу шел. Каждый по полкило, как минимум, каждый! Это вот в этом самом озере, где мы охотились, в Кривом. В другом озере карп килограммовый, сомы по протокам как бревна, щуки как торпеды! Юрка ползимы ходил, озера долбил, чтобы карась не сгорел. И все это ведрами можно было добывать! Ведрами!
У Зотова от вожделения даже слюни из уст летели.
— И что же, он на все это охотился и рыбачил один? — снова спросила Ольга.
— Почему один? Нет, всегда ему компания находилась. Вот прежний мэр, Стародымов, покойник, тот заядлый охотник был. И он, мэр, представляете, мэр! Звонил, и просил Палыча, чтобы Сомов взял его с собой. Просил! Там вся элита была, все у кого есть деньги, и все у кого есть власть. Пол администрации там паслось. Так что Палыч хоть и был глубоко на пенсии, но руку на пульсе города держал чутко. С ним все считались, и все уважали. Он еще на базу как-то документы умудрился сделать, тогда, в начале девяностых, да такие документы, что сдуреть можно. Ему их чуть ли не Ельцин сам подписал. По ним не только турбаза к нему отходила, но и все угодья вокруг. Это как бы природно-охранный, частный заказник. Частный! Как он это сделал, я понять не могу! Много было желающих его базу оттяпать, а бесполезно. Документы в порядке, крыша у него дай боже. Два заместителя губернатора к нему на зайца каждую зиму приезжали, сам генерал-полковник Глухарев, ваш начальник, пару раз на уток приезжал. В ФСБ когда их начальник прежний приезжал, тоже просились к Палычу на рыбалку. Вот так вот!
— Прямо местное Завидово какое-то, — хмыкнула Малиновская.
— Значит, убить его могли только из-за турбазы? — сделал вывод Юрий.
Зотов чуть задумался, потом кивнул головой.
— Да, верно. Я вот когда пытался его уговорить продать «Дубки» в последний раз, он засмеялся, и сказал, что я не первый. Есть, дескать, еще желающие.
— А кто это был, он не сказал?
— Нет. Он вообще был скрытным мужичком, хитрым до ужаса. Вроде и простой с виду, весельчак. Улыбчивый, но лишнего слова никогда не скажет.
— А он вам, в самом деле, согласился продать базу? — поинтересовался Юрий.
— Да нет, просто сказал, что из всех претендентов я самый лучший. Как я понял уже потом, он «Дубки» этому своему сыну хотел оставить. Хорошее наследство, это да. Другого такого места у нас в области нет. Вообще, я чувствовал, что должно было что-то произойти.
— Что именно? — спросил Юрий.
— Да, вот все это, — неопределенно ответил Зотов. — Все то, что произошло на охоте.
— Почему?
Император усмехнулся.
— Предчувствие было. Я уже столько лет в бизнесе, что все подземные толчки чувствую до того, как они произойдут задолго до землетрясения. Года два, наверное, было затишье, потом вот накатило. И, знаешь, что я тебе скажу, капитан. Все то, что случилось на охоте, это было не против Сомова, это охотились на меня.
— Поэтому вы были таким напуганным?
— Что, заметно было?
— Да, чувствовалось.
— Вы чувствовали, а я знал.
— Но если бы вас хотели убить, то убили бы? — возразил Юрий.
— Я не говорю, что меня должны были убить. Меня должны были выбить из игры.
— Какой игры? — спросила Ольга.
— Да, если бы я знал! Был, правда, один звоночек, неприятный. Это числа десятого, да, десятого сентября. Звонил какой-то хрен, потребовал, чтобы я уехал из города.
— Куда?
— Я вот тоже его так спросил. А он ответил непечатно.
Император усмехнулся.
— Ну, такие угрозы для меня, все равно, что жопа для ежа. Я их столько за свою жизнь наслушался, самых разных. Но что меня удивило, парень звонил по сотовому, а я его кому попало не даю.
— Интересно! А вы не пробовали определить, чей это номер?
— Нет. Я, как-то не придал этому значения. Но там, — он постучал себя по груди, — что-то осталось. Я поэтому и на охоту выбрался, хотелось развеяться.
— А кто знал, что вы туда поедите?
— Да многие. Кто же мне звонил, спрашивал? — Зотов наморщил лоб, вспоминая. — А, двое звонили! Васин, и Соленов. Ну, и сам Палыч был в курсе. Мы с ним заранее это все обсудили.
В это время в дверь постучали, и в кабинет зашел начальник ИВС майор Лаптев.
— Там к Зотову пришла жена, принесла одежду, еду, и спрашивает, что еще ему нужно?
Император аж подпрыгнул со стула.
— Ага! Не выдержала, сучка, сдалась! Х… она без меня хоть копейку получит! У меня все схвачено! — И он показал свой сжатый кулак. — Значит, так, майор. Мне нужно: самую лучшую камеру, не такую, в которой я сидел, двадцать человек на пять квадратных метров. Сколько у вас человек в самой маленькой?
— Ну, есть камера на четверых, — признался Лаптев, а потом ухмыльнулся. — А что, вы хотите, чтобы вам организовали одиночку?
— Да упаси боже, я же с ума сойду от скуки! Вот трое слушателей, это отлично. Поэтому, пусть Верка принесет телевизор, небольшой, из кухни, «Томсон». Потом пусть купит небольшой холодильник, баланду местную я жрать не хочу, с нее свернешься в два счета. Магнитофон, тот, «Панасоник», на котором я песни пишу, и микроволновку. Ну, и, конечно, гитару. Не новую, а старенькую, семиструнку. Да, бумаги побольше.
Лаптев слушал все это со снисходительной улыбкой. Но Зотов на этом свою речь не кончил.
— Когда меня выпустят, все это останется тебе, майор.
— Мне? — опешил Лаптев.
— Ну, тебе, вашему коллективу, лично полковнику Пучкову — это мне уже не важно кому! Забирай все, даже гитару. Мне на пятидесятипятилетние администрация такую гитару подарила, эксклюзив! Чудо, а не гитара.
Снисходительная улыбка сползла с лица майора. Он вопросительно глянул на своих коллег.
— Бери-бери, Василич, Гусинский в Бутырке так же делал, — подбодрил его Астафьев. — Где вы еще так разживетесь?
Лаптев поспешил на выход чуть ли не бегом.
— Ну, ладно, на сегодня, пожалуй, хватит, — сказала Ольга, закрывая дело. — Обживайтесь на новом месте, Александр Иванович, празднуйте, так сказать, новоселье, — позволила себе пошутить Ольга.
Тот в ответ засмеялся.
— Ладно, вам я того же не желаю. Не дай то бог. Капитан, можно с тобой с глазу на глаз переговорить?
Юрий вопросительно глянул на Ольгу. Та снова удивленно и скептично подняла брови.
— Да, собственно, что скрывать, — Зотов махнул рукой, — можно и при ней. У вас, я чувствую, одна шайка-лейка. Слушай, Юрий, ты мужик умный, я это чувствую. У меня на людей нюх, я их с первого раза раскусываю, как орехи. Тебе это дело интересно, я вижу, а то бы ты сейчас не пришел. У меня такое предложение: если найдешь убийц, вытащишь меня из этого дерьма, получишь то, что хочешь. Что тебе нужно: квартира, машина, поездка на Мальдивы?
Он пристально уставился в глаза Астафьеву. "Как старый крокодил, даже не моргает", — подумал Юрий.
— Ну, Мальдивы, это фигня, — усмехнулся Юрий. — Квартира у меня тоже есть…
— Значит машина, — подхватил Зотов. — Куплю тебе иномарку, не очень дорогую, типа «Рено», чтобы обслуживание было подешевле, по твоей зарплате. Как, пойдет?
Астафьев пожал плечами, потом согласился.
— Соцобязательств я брать не буду, но сделаю все, что возможно, — сказал он. — Мне, в самом деле, интересна эта история.
— Хорошо, я верю тебе, — согласился Император.
Ольга пилила его все время, пока они шли от здания ИВС к зданию ГОВД.
— Нет, ну ты догадался, пришел, нарисовался! Знаешь, сколько инструкций и законов ты нарушил? А если обо всем этом узнает Панков или прокурор, меня так же отстранят от следствия. Ты этого добиваешься?
Юрий снисходительно улыбался.
— Ну, во-первых, они не узнают. Лаптев будет молчать как рыба. Он сейчас уже в уме подсчитывает, на сколько он поднимется с Императорских подарков. ИВС хрен чего достанется, все Лапоть себе хапнет, я его хорошо знаю. А во-вторых, Оля, ты слишком следуешь букве закона. У нас, тут, в провинции, многое делается, совсем по другим законам, неписанным.
Он взглянул на часы.
— Ты куда, кстати, собралась?
— В прокуратуру.
— Я провожу тебя.
Они прошли узкими коридорами отдела, и вышли на улицу. Ольга на ходу сосредоточенно натягивала перчатки, и, судя по нахмуренному лбу, думала о чем-то чрезвычайно важном. Юрий остановил ее.
— Вобще-то, я не советую тебе сейчас идти в прокуратуру. Ну, во-первых, вряд ли кто там уже сейчас есть, седьмой час. А во-вторых, почему мы решила идти пешком?
Он развернул ее лицом к стоянке. Увидев в пяти шагах от себя свою машину, Малиновская повела себе совсем не так, как нужно вести себя следователю по особо важным делам. Она подпрыгнула на месте, радостно захлопала в ладоши, и, взвизгнув, бросилась на шею Астафьеву. Получив горячий поцелуй в губы, Юрий из-за спины Малиновской осмотрелся по сторонам, и увидел не менее десяти пар глаз, с интересом наблюдавших за этой эмоциональной сценой. Ольга бегом побежала к машине, он не торопясь, шел следом.
— Юрка, ты волшебник! Как ты смог это сделать?! — она по-прежнему не могла скрыть своей радости.
Астафьев развел руками.
— Пришлось внедриться в ряды мафии, срастись с уголовным элементом, пожертвовать своим честным именем, и продать государственные секреты, начиная с одна тысяча девятьсот семнадцатого года, и до наших дней, — признался он.
— Болтун! А если честно?
— Я же говорю, что у нас тут, в провинции, чуточку свои законы. Нарушишь пару писанных, зато создашь пару устных. Тем и живем. А вообще-то, если честно, все сделал Серега Денисов. Его это заслуга.
Он отдал ей ключи, и Ольга с радостной улыбкой открыла машину.
— Вас подвести, молодой человек? — игриво спросила она.
— А как же. Зря, что ли, мы с Серегой пахали полдня. Если бы ты утром видела, в каком состоянии мы ее нашли, тебе было бы не до допросов Императора. Ты бы плакала весь день, как царевна Несмеяна.
— Нет, это надо отметить, у меня такое состояние, что если я сейчас не выпью коньяка, то не выживу. Ты как смотришь на это дело?
— Да, можно, вообще-то.
— Слушай, а если пригласить Денисова в ресторан? — предложила Ольга. — Я с этой экскурсией на природу еще зарплату даже не истратила.
— На зарплату, в ресторан? — хмыкнул Юрий, а потом поправился. — Хотя, у вас же прокурорская зарплата, не чета нашей. Ну, а поляну накрыть, это тебе сам бог велел.
— Не бойся насчет бабок. На хороший забег в ширину хватит, — успокоила она.
— Да, можно разбежаться, — согласился Астафьев. — Душа что-то действительно требует праздника. Охота не удалась, так хоть так душу отвести.
Машина работала бесподобно, и это еще больше подняло настроение Ольги. Она даже повизгивала от счастья, закладывая на поворотах жуткие виражи. Под предлогом срочной работы они выцарапали Денисова из плотных объятий семейного счастья. Вечер они втроем провели в «Руси», лучшем ресторане города при одноименной гостинице. Ольга оказалась веселым собеседником, она в этот вечер словно отрывалась за все свое чопорное прошлое. В самый разгар веселья в ресторан подкатил хозяин ресторана и одноименной гостиницы, Вадик Долгушин, с женой и друзьями. Веселье пошло совсем уже крутое, и они засиделись до полуночи. Из отрицательных эмоций было только то, что Юрию невольно пришлось познакомить с Ольгу со своей матерью, работающей в той же гостинице администратором. А так как всех девушек та сразу воспринимала, как кандидаток в невестки, то Ольга прошла длительное собеседование, и, судя по довольному лицу матери, тест на совместимость с будущей свекровью она прошла.
— Хорошая девушка, серьезная, и профессия хорошая, строгая, — одобрила она. — Она тебя воспитает, как нужно.
Когда они вышли из ресторана, возникла новая проблема. По причине значительного опьянения вести машину Ольга уже не могла, и Юрий, как истинный джентльмен, пригласил ее переночевать к себе.
— А мне говорили, что Астафьев больше трех ночей с одной девушкой не проводит? — ответила Ольга, прижимаясь к нему всем своим плотным телом.
— Врут, все врут. Я даже был женат, почти год. То есть почти год спал с одной женщиной, и даже, почти, не изменял ей.
— Хорошо, поехали к тебе, но только, пожалуйста, поставь машину на стоянку. Я не хочу больше испытывать судьбу. Этот ваш, чертов, Кривов меня уже достал. Таких эмоций я больше не переживу.
Ночная темнота прорезывалась только острыми фарами проезжающих мимо машин. Свет же в «Волге», стоящей на обочине, был потушен, и человек, сидящий на переднем сиденье хрипел, задыхаясь, руками, из последних сил пытался отжать от горла тугую петлю удавки. Шофер, сидящий с ним рядом, бил его кулаком в солнечное сплетение, но не попадал, и тогда сзади, сдавленный голос прохрипел: — Брось ты это! Держи ему руки!
Водитель в темноте нашарил руки жертвы, навалился на них всем телом, отрывая руки от горла. Проволочная петля плотней легла на горло жертвы, и через пару минут водитель ощутил, как тело начало биться в мучительной судороге агонии.