А поутру они проснулись все же от холода. Правда, один бок Юрия был более теплым, и, покосившись, Астафьев увидел справа безмятежное лицо Ольги Малиновской. Следователь прокуратуры по особо важным делам была в костюме Евы. Юрий попробовал определить, сколько сейчас время, но окна сильно запотели, и толбыло только понятно, что уже рассвело. Чуть подумав, Юрий разбудил прокурорскую даму самым изысканным способом, поцелуем, после чего торопливо натянул на ноги джинсы, выскочил из машины по естественной нужде. Когда он через пять минут вернулся, то первое, что получил от своей ночной подруги, это недоумевающий взгляд.

— Ну, как спалось на новом месте? — спросил Юрий девушку. — Какие снились сны, надеюсь, хорошие?

— Спалось неплохо, только я, — она обвела взглядом салон машины, — почти ничего не помню из прошлого вечера. Так, куски какие-то, обрывки.

— В самом деле? — удивился он, стараясь завести машину. — Как жалко. Мне казалось, что тебе вчера так все понравилось.

— Ну, то, что мне понравилось, я это чувствую, — Ольга томно потянулась всем телом, — но что же это с памятью у меня?

— Что ж она не заводиться-то!? Ольга, вы, что вчера пили? — спросил Юрий, попутно борясь с упрямой машиной.

Она наморщила лоб.

— Что-то из большой бутылки, по виду водка водкой.

— Из литровой бутылки? — переспросил Юрий. — Так это ж разведенный спирт. Ну, тогда все понятно, — Он засмеялся. — Пьется то он легко, но потом нахлобучивает на все сто. Память вышибает у многих. Не ты первая, не ты последняя. А, все понятно! Мы за эту ночь сожгли весь бензин. Вадик меня… — он хотел сказать, что тот с ним сделает, но воздержался, чтобы дама не подумала, что они с ним голубые. — Придется греться старым, испытанным методом.

После этого он снова начал свою сексуальную атаку, и через полчаса, Ольга вытерла с лица пот, с уважением взглянула на него, и сказала: — Да, я теперь понимаю, почему все наши девушки от вас таком восторге. Но все-таки это нечестно, пользоваться в своих целях, моей временной беспомощностью.

— Вашей!? Беспомощностью?! — Юрий был поражен. — Вообще то, Оля, ты первая все начали. Заявила, что у тебя полгода никого не было после того, как тебя бросил какой-то дурак Димка, сын заместителя губернатора.

Вот теперь лицо дамы покраснело от смущения, причем это было так быстро, и неожиданно. Астафьев знал из опыта, что быстро краснеют рыжие девчонки, но такая яркая брюнетка, как Ольга ничем им, оказывается, не уступала.

— Не может быть, — пробормотала она.

— Ты поведала мне о своем первом опыте с третьекурсником, забыл, как его зовут. А еще ты рассказывала про нашу первую встречу в прокуратуре. Я и не думал тогда, что произвел на тебя такое впечатление. Ты, вообще, хорошо тогда держалась. Я даже ничего не заподозрил.

— Да, я вам даже это рассказала? — пролепетала Ольга, прикрывая ладонями лицо. — Боже мой, какой ужас!

— Ну, Ольга, ты же должна была проходить психологию, и знать, что под воздействием спиртного либидо увеличивается, моральные запреты снимаются, и то, что человек хочет на самом деле, вылазит из него наружу.

— С ума сойти, — Ольга была в полной прострации — Что же мне теперь делать?

— Ты это про что? — не понял Астафьев.

— Как нам теперь строить свои отношения? Я же, сейчас, получается, твой начальник?

— Ну, это ненадолго, максимум до вечера, — успокоил ее Юрий. — Это раз. Втрое, лучше называй меня на «ты», а то у меня впечатление, что я профессор, трахнувший студентку ради ее зачета. Мы тем более, пили за это на брудершафт, ты тоже этого не помнишь? Так что мы давно перешли на «ты». Хорошо, Оля?

Та, как-то заторможено, кивнула головой. Юрий услышал за окном машины какие-то отдаленные голоса, и, взглянув на часы, посоветовал леди: — Кажется, пора показаться народу, а то он поймет нас неправильно.

— Это как?

— А так, что если руководство без устали трахается всю ночь и весь день, то им можно уже и не работать.

Одеваться в машине, занятие не очень удобное, тем более вдвоем. Так что из «Вольво» оба следователя выбрались красные от чрезмерных усилий, и всклокоченные. Ольга тут же начала приводить в порядок голову и лицо, а Юрий надел куртку, и начал вслушиваться в звучащие голоса. Один из них принадлежал Вадику Долгушину, второй, судя по астматическому кашлю, Андрею Колодникову. Они о чем-то смеялись, потом раздавался звук топора, разрубающего очередную чурку. Но вскоре все это заслонил другой звук, очень необычный для нынешних мест — звук автомобильного мотора.

— А это еще, откуда? — удивился Юрий, и пошел навстречу машине.

Он поспел как раз вовремя. Зеленый Уазик выполз из-за поворота, и вскоре подъехал к ним. Из кабины вылез улыбающийся начальник горэлекторосетей города Кривова Антон Мамин.

— Здорово, робинзоны! — весело приветствовал он постепенно собирающихся со всех сторон обитателей турбазы.

— Откуда это ты, Антоша? — спросил Васин, пожимая руку своему ровеснику и другу. — Как сумел проехать, вброд, что ли?

— Зачем вброд? Понтон мы вам поставили. Провода ЛЭП оборвались, чтобы натянуть их, нужно было технику забросить на этот берег. Вот мы и кинули один понтон. У меня в запасе от вояк парочка осталось.

— Так это что, мы теперь можем отсюда уехать? — спросил Демченко.

— Да езжайте, господи, в чем дело?! Понтон будет стоять еще с месяц, не меньше, — рассмеялся Мамин, а потом спросил. — А правда, что ли, что Сомова убили?

— Да и не одного его.

Пока Васин и Демченко просвещали энергетика, к беседке собрались все обитатели турбазы.

— Как спалось? — шепнул Вадик Астафьеву.

— Как в раю, с Евой.

— А я вот тут замерз, как собака. Домик выстыл, как собачья конура. С шести утра прыгаю как кенгуру вокруг костра.

Пока Ольга разговаривала со своими подчиненными, охотники быстро таскали свое имущество к машинам.

— Эй, начальники, вы как нам, ружья и ножи отдадите, или нет? — спросил Васин.

— Пока нет. Только после проведения экспертизы, — ответил Юрий, и спросил в свою очередь. — А куда это вы все собираетесь? Вас что, кто-то отпускал?

Охотники обескуражено переглянулись.

— Так мы что, под домашним арестом, или просто арестованы? — спросил Соленов.

— Нет, но ваш опрос еще не проведен. Кто, где был во время убийства Сомова, кто, где был во время убийства Максимова, Ветрова. Все это нужно зафиксировать, — пояснила уже Ольга.

— Ну, это надолго! — протянул, отворачиваясь, Васин.

— Все зависит от вас, как быстро и точно дадите ваши данные, тем быстрее будете дома, — пояснил Колодников.

Между тем Астафьев с озабоченным видом оглядывался по сторонам.

— Ты чего это башкой крутишь, Юрка? — спросил Колодников.

— Да, что-то я не пойму. А где у нас Виктор, Прокопьев? Он с кем ночевал?

— Мы спали в коттедже с Константинычем, Вадик, Паша, и Андрей, — начал припоминать Васин.

— Ну, а мы у Сомова, рядом с камином, — хмыкнул Сычев. — Я, Петр, — он кивнул головой на Собанина, и девушка.

— Я у себя был, в машине, — буркнул Зотов. Император был явно не в духе. — Вы же мне не велели никуда выходить, вот я как собака там один и ночевал.

Тут все охотники дружно прыснули смехом.

— Мы подогнали к его "Ланд Крузеру" две машины, и зажали его в клещи, так, что он даже дверцу открыть не мог, — пояснил Вадик.

— Ага, чуть не обоссался там! — сквозь зубы признался Зотов. — Главное, просыпаюсь утром, а дверцы открыть не могу. Козлы!

— Как же вы не услышали, что вас заперли? — не понял Юрий.

— А мы заводить машины не стали, просто подняли, и передвинули, — пояснил уже

Колодников. — Спьяну то, что не сделаешь в ввосьмером.

— Ну, у вас в «Вольво» Витьки точно не было, — иронично хмыкнул Васин. Астафьев поморщился, потом попросил: — Тогда разойдитесь по лагерю, поищите Виктора в коттеджах, за ними, везде, в общем.

После этого он обернулся к своим коллегам, и Собанину.

— Петр Иванович, надо бы сделать вот что. Вы этот остров хорошо знаете?

— Конечно, как свои пять пальцев, — подтвердил рыбнадзор. — Я его весь излазил еще в детстве, когда он был ничей, общий.

— Тогда возьмите Павла, и обойдите весь его, проверьте. Нет ли здесь кого еще. То мы уперлись в одну версию, ревность Зотова, а может здесь точно, какой-нибудь маньяк живет? А то, может, и вовсе — людоед какой-нибудь из зоны сбежал.

— Хорошо, сделаем.

Когда рыбнадзор и Зудов ушли, Астафьев обернулся к Ольге.

— Я что-то тут раскомандовался, прямо как старшой в опергруппе, — извиняющим тоном сказал он.

— Да ладно, все верно, — устало заметила она. — Просто я все думаю, что буду говорить начальству? Вместо того чтобы проводить опрос свидетелей, устроила пьянку с развратом. Главное, я ведь не хотела ничего, думала, сейчас выпью, согреюсь, и займусь делом. Занялась, как же!

— А что, разве то, чем мы тобой занимались, такое плохое дело? Во-первых, здесь такие мужики, что своих не сдадут, по крайней мере, за Пашку и Андрея я уверен. С Николаем сложнее, но, здесь, на острове, он не вложит.

Юрий обнял ее за плечи.

— Ну, хватит тебе думать. Женщинам это не идет, от этого у вас морщины на лбу появляются.

— Да, я не об этом! Как это я так распустилась, вот что странно?

— Хочешь, отвечу? Ты, сколько лет не была в отпуске? — поинтересовался Юрий.

— Года три, а что?

— Да ничего, отдыхать надо, хоть раз в два года.

После этого он отошел к беседке, взял у Колодникова, уже опрашивающего Соленова, бумагу, и махнул рукой Васину, подходи, дескать. Расположились они в машине Вадика, Юрий положил на руль папку с документами, и начал опрос.

— Так, где вы находились в момент первого убийства?

Опрос был прерван минут через десять. Колодников, торопливо подбежавший своей смешной походочкой к машине Вадика, согнутым пальцем постучал в окошко.

— Юр, они нашли этого парня, — сообщил он Юрию.

— Что мертв? — Астафьев до последнего не верил, что это может быть.

— Да, куча ножевых ранений, лежит где-то на берегу протоки.

— Хорошо, сейчас подойдем.

Они совсем забыли, что этот их обычный, для ментов, диалог, слушал еще один человек.

— Нет, вы как хотите, а я сейчас же уезжаю! — завопил Васин, колобком вываливаясь из машины. — Мужики, уезжаем отсюда немедленно! Витьку тоже убили! — Закричал он, подбегая к собравшимся в беседке охотникам. Ольги и Сычева уже там не было, да и Колодников поспешно отправился по тропинке в сторону длинной протоки. Со стороны охотников последовал дикий взрыв мата, все как-то зашевелились, начали, вставать, собирать вещи, только один Вадик сидел, и хохотал во все горло. Юрий понял, что ему досталось доля железной рукой подавлять этот бунт.

— Никаких отъездов! — сразу заявил он. — Давайте выяснять, кто и когда видел Прокопьева последний раз?

Такая задача сразу отвлекла охотников от сборов, поставила всех присутствующих в тупик.

— Утром я его точно не видел, — сказал Васин.

— Я его и ночью не видел, — подтвердил Вадик. — Мы когда тут гудели, его точно среди нас не было. Но тогда кто это заметил? Кому это интересно было? Если бы знать, что так будет. Зотов вон тоже рано спать пошел.

— А как его убили, где? — спросил Демченко.

— На Длинной протоке, множество ножевых ранений, — пояснил Юрий.

— Неужели Зотов и Витьку грохнул? — спросил Соленов. — Тот ведь здоровый мужик, его так просто не возьмешь. А тут множество ножевых ранений. Значить, справился.

— А его то за что? — удивился Демченко.

— А хотя бы за то, что тот мог трахнуть его жену, чисто теоретически, — ответил весь зеленый от переживаний Васин. — Точно так же, как и каждый из нас. Мало ли ему, какая моча в голову ударит! Возьмет, и перестреляет нас всех тут!

— Ну, у капитана, допустим, была отмазка, — с нехорошим прищуром заметил Демченко. — Ему было не до бабы Зотова. Своя, поди, надоела за ночь.

— А, кстати, где она? — спросил Вадик. — Веру что-то не видно? Она то ведь еще не подходила.

Все начали уже озабочено переглядываться, но тут из-за угла показалась сама Вера. За ней плелся ее муж, что-то тихо вговаривая в ее упрямо поднятую головку. Они подошли поближе, и тут Юрий увидел то, что не смог рассмотреть утром. На шее Зотова виднелась свежая ссадина. Это был хороший, приличный шрам. Еще свежий, с подсохшей кровью. С этого Юрий сразу и начал.

— Что это у вас такое на шее, Александр Иванович? — спросил он, показывая рукой на шрам.

— Что? А это, это так, ерунда, бандитская пуля, — попробовал отшутиться Зотов. Но, увидев чересчур серьезные лица, он удивленно спросил: — Что это вы все сегодня такие, словно на поминках?

— Да мы и так на поминках, — за всех ответил Соленов. — Витьку Прокопьева убили, этой ночью. Только что нашли.

Вера вздрогнула, как-то торопливо отошла в сторону, села в самый уголок беседки, настороженно поглядывая в сторону собравшихся. А из Зотова, казалось, выпустили последний воздух.

— Вот как? — тихо сказал он. — Значит, еще один?

— Кстати, когда вы видели его в последний раз? — спросил Зотова Юрий.

— Когда видел, когда я его видел? — Зотов приподнял брови, вспоминая. — Да сегодня, ночью.

— Где? — удивился Юрий. — Когда?

— Ну, вы еще там во всю гудели. Я пошел спать, в машину, а он как раз шел от сторожки Юрия с большим таким фонарем.

— Во сколько это все было?

— Ну, где-то в час, — неуверенно ответил Император.

— А вы его во сколько закрыли? — Спросил Юрий уже мужиков.

— В три, — ответил за всех Вадик.

Тогда Юрий снова обратился к Зотову.

— И куда Прокопьев пошел? Что сказал?

— Да ничего не сказал. Лучом так по лицу мне мазнул, и молча прошел дальше.

— Так куда он пошел? — настаивал Юрий. — В какую сторону?

— А вот, по той тропе, — Зотов мотнул головой в сторону, куда только что ушла вся опергруппа.

— Молчал бы уж, Император, — посоветовал Васин.

— А что такое? — удивился тот. — Почему это я должен молчать?

— Ну, как же, — усмехнулся Соленов, — выходит, ты видел его последним. И тебя после этого никто не видел до трех ночи.

— Ну и что? — Зотов зло усмехнулся. — Я его что ли, убивал? Кто-то это видел? Кто-то это может доказать?! Мне, мне то зачем его убивать, вы вот мне самому скажите?! В глаза скажите!

— А откуда это у вас все-таки такой свежий шрам? — спросил Юрий Зотова.

Тот несколько смешался, но потом ответил, все с тем же вызовом в словах.

— Об сучек наколол. Шел, упал. Тут в темноте ночью черт ногу сломит. Споткнулся, и на сваленное дерево упал.

— А, так это ты там под окном ветку обломал часа в два ночи? — с ехидной улыбкой спросила Вера. — То-то, я думаю, что за грохот в ночи! По окнам подглядывал, да?

В этот момент в кармане у Астафьева запиликал мобильник. Он отошел от беседки, звонила Ольга.

— Юрий. Ты никого из охотников не отпустил? — спросила она.

— Нет, конечно.

— Это хорошо. Тут у нас восемь ножевых ранений, борьба была очень упорная, поляна целая вытоптана, чуть не футбольное поле. На острове никого нет. Петр Иванович обошел весь его, чужих следов тоже нет.

— Понятно. Ножа там случайно, не осталось?

— Ты будешь смеяться, но он есть. Охотничий. Мы нашли его в воде, в полуметре от берега. Видно тот, кто убил Прокопьева мыл руки, и выронил его, а потом найти уже не смог.

— Крови, конечно, нет?

— Отпечатков тоже. Я уже позвонила прокурору, он выехал к нам.

— Ладно, только советую тебе про нашу с тобой ночку ему не говорить.

— Но это как-то нечестно.

— Если ты думаешь так, то, судя по этой логике, я, как честный человек, должен на тебе немедленно жениться.

Ольга от неожиданности хохотнула. Скосившись на удивленные взгляды оперативников и Сычева, она отошла чуть подальше, и начала разбирать предложение Юрия по составным частям.

— Ну, если бы я была еще девочка-целочка, это да, — подтвердила предположение Юрия Ольга. — Как мужик ты, Астафьев, надо признать, неплох. Умный, цепкий, карьеру можешь хорошую сделать. С тобой можно показаться в любом обществе, бабы будут бешено завидовать. И в постели машина хоть куда. Только ведь гулять будешь налево и направо, а, Астафьев?

— Не только направо налево, но и вперед и назад, — согласился Юрий.

— Вот видишь. А я ведь ревновать буду, я ж брюнетка, а мы все, черноволосые, ревнивые, ты это знаешь. Начну крушить соперниц как этот ваш Зотов.

— Так что, прокурору ничего про вчерашнее лучше не говорить, очень советую. За секс они нас не накажут, а вот про попойку — только так вздрючат. Скажешь так, что вчера опрос был отложен из-за отсутствия света, а до приезда прокурора я опрос докончу.

— Ну ладно, попробуем, — со вздохом согласилась Малиновская. Она подходила к своим коллегам с такой улыбкой на устах, что Сычев иронично хмыкнул, и шепнул Колодникову: — Ты, смотри-ка, сломал Юрка нашу Железную Леди. Что у него там за механизм, как у коня, что ли?

— Сам ты конь! С женщиной нужно иметь обращаться, а не только трахать днем и ночью, — просветил Колодников эксперта.

— Ну, ты мне еще моральный кодекс коммуниста процитируй, — засмеялся Сычев. — Знаю я баб, ничего, кроме хрена и денег им в этой жизни не нужно.

Через два часа в «Дубки» прибыл Уазик с прокурором и начальником ГОВД Кривова Панковым. Алексей Михайлович только четыре дня, как принял к руководству Кривовское горотдел, после безвременной смерти полковника Николая Гомулы. Сейчас полковник руководил по методу новой метлы, закручивал везде, где мог, гайки. Только глянув на суровое лицо нового начальника, Юрий понял, что хорошей трепки ему не избежать. На подробный рассказ обо всем происшедшем у Астафьева ушло больше получаса. Затем все трое пошли к месту преступления. Группа свою работу уже заканчивала, Сычев собирал в обтрепанный дипломат свое имущество, а Ольга, стоя на самом берегу, рассматривала лежащий в пакете нож.

— Ну-ка, ну-ка! — сразу, без приветствий, заинтересовался прокурор. — Покажи!

— Добрый день, Алексей Дмитриевич, — поздоровалась Ольга.

— Добрый, — согласился прокурор, — хороший, солнечный, вот только повод для нашей встречи не очень хороший.

Это был очень интересный нож, охотничий, и, по виду, родной брат зотовского. Такая же ручка, из рога какого-то зверя, такой же формы лезвие, такой же размер.

— Интересный ножичек! А вы, капитан, докладывали, что все ножи изъяли? — спросил Панков. Отвечать Астафьев старался коротко и по существу.

— Так точно, изъял все. У каждого охотника был свой нож, он его сдал. Я проверил по охотничьим билетам.

— Вы точно все изъяли?

— Да.

— Тогда это что такое? — настаивал Панков.

— Тут нет номера, он не зарегистрирован. Я не думал, что кто-то привезет с собой и такое оружие.

— Вы вообще, чувствуется, мало, о чем думали в эти дни. — Панков злился все больше. — Четыре убийства за два дня! А еще представитель закона! Как вас за это, хвалить, что ли? Может, премию выписать?

Тон Панкова был предельно язвителен. Юрий не знал что ответить. Неожиданно на помощь ему пришел прокурор, Кудимов.

— Ну, это, в самом деле, было трудно предугадать. Собрались очень солидные люди, можно сказать — сливки общества. И вдруг — такой шквал преступлений.

— Убийство Сомова мы все тут восприняли как случайность, — сказал Юрий. — Мало ли что случается на охоте. В прошлом году отец сына застрелил случайно, а на открытии сезона вообще, грохнули Семена Славина, местного авторитета. То же, под случайность та смерть пошла.

— А что с этим Зотовым? — спросил Панков. — Что вы его сразу под арест не взяли, а, капитан?

— Ну, а какие против него улики? — спросил Юрий. — Кто стрелял, было непонятно, тем более я в тот момент не знал, кто у нас тут кроме нас охотиться, или нет. Если бы можно было вырезать пулю и определить калибр, тогда да.

— А нож в груди этого, вашего…

— Максимова? — спросил Юрий. — По словам Зотова, он его потерял. И жена Зотова подтверждает, что тот кидал нож вслед ей. В ночи можно его и потерять.

— И топор? — уже иронично спросил подполковник. — Он тоже его кидал в жену и потерял? То же ведь почему-то выбрали его топор для совершения преступления, именно его, этого вашего Императора. Это тоже случайность?

— Так амуниция у нас валялась где угодно. После убийства Сомова вообще все было свалено в кучу в его доме. Любой мог взять его топор и убить. А машина у Зотова вообще, как, оказалось, стояла незапертой. Любой мог порыться в багажнике.

— Нет, я тут Юрия Андреевича понимаю. Тут ведь, главное, сам Зотов, на него так сразу и не подумаешь, — пояснил для нового в городе человека прокурор. — Фигура такая интересная, значительная. Очень богатый человек, меценат, к тому же поэт и композитор. Как какой концерт, так он в первых рядах. В мэрию дверь пинком открывает. Трудно на него подумать, что такой человек может пойти на убийство, да еще и не на одно.

— Ну, хорошо, с этим вашим Императором мы потом разберемся, — согласился Панков. — Вы там как, заканчиваете? — обратился он к Сычеву.

— Да, все что можно я уже снял, — ответил тот, — пара следов хороших есть.

— Убийцы?

— Да. У трупа другой размер ноги.

Между тем надо было что-то делать с телом. Как обычно, этим пришлось заняться Астафьеву. Когда он с брезентом в руках подошел к собравшимся вокруг мангала охотникам, Васин простонал: — Что!? Опять?! Сколько можно, а? Вон, сколько ваших ментов понаехало, пусть они и таскают.

— Да кому там таскать? Одно начальство, а они же все дистрофики, — отмахнулся Астафьев. — А вам зачтется при вынесении приговора.

— Это кому, интересно? — спросил Вадик.

— Ну, не знаю, кому-то из вас, — Юрий развел руки, дескать, не знаю. — Ведь кто-то же из вас убил всех четверых.

Несколько секунд мужики молча рассматривали Астафьева, потом начали высказываться.

— Ну, спасибо, брат! Обрадовал, — сверкнул своей белозубой улыбкой Вадик.

— Так это что, мы все подозреваемые, что ли? — спросил Васин.

— А ты как хотел? — засмеялся Демченко. — Именно так и должно быть. Мы теперь все будем под прицелом.

— А может, это ты сам убил всех, — раскрасневшийся Васин ткнул пальцем в сторону Астафьева. — И он что, тоже будет расследовать это дело? — спросил Васин уже у охотников.

— Нет, для этого есть прокуратура, — пояснил Юрий, — это их работа. Я тоже свидетель, и даже, мало того, как и вы, подозреваемый.

— Спасибо, утешил, — хмыкнул Демченко, — нам теперь не так грустно и одиноко.

— Ладно, мужики, — Соленов взял из рук Астафьева брезент, — пошли, отнесем Витьку. Я с ним года три охотился, хороший был мужик. Не оставлять же его тут на съедение опарышу. Свой брат, охотник.

Пошли все, только Васин всю дорогу возмущался своей участью. Картина на берегу протоки произвела на всех удручающее впечатление. Вся одежда Прокопьева была пропитана кровью. Так что обратно тело вертолетчика тащили уже молча.