Несмотря на чрезвычайное происшествие — все-таки убийство произошло, в отделении стояла какая-то чересчур веселая атмосфера. Хихикал и Гасан, и еще несколько милиционеров, расположившихся у него на диване в дежурной части. Ситуацию Юрию прояснил встретившийся в коридоре Шаврин.

— Здорово, Юрий! У нас опять трупы. Прикинь, Юр, — он понизил голос. — Касимов облажался по полной программе.

Астафьев осуждающе покачал головой.

— Что вы там опять подсунули бедному мальчику?

— Труп он не увидел.

— Это как? — не понял Астафьев.

— Ну, так вот! Там как дело было: труп плавает в ванне лицом вниз. Мы вызвали прокуратуру, приехало это чудо в перьях. Провел осмотр, все как надо, протокол зафигачил. Только уехал, мы поднимать тело начали, а под ним еще одно, его дочка там же плавает. Снова звоним Касимову, тот, весь белый, приезжает, и по новой переписывает протокол. Комедия!

Астафьев усмехнулся. Касимов постоянно попадал в такие ситуации. Вроде, и следователем он работал уже три года, но парень он был какой-то чересчур прямолинейный, до тупости, так что «развести» его не составляло труда.

Колодников, расположившийся в своем старом кабинете, в отличие от Шаврина, вовсе не сиял радость. Рядом с ним мрачно дымили сигаретами Виктор Демин и Паша Зудов.

— Вы что такие все хмурые? — спросил Астафьев.

— А, что хорошего? — ответил за всех троих Колодников. — Еще два трупа. И тоже какое-то изуверское: по два десятка ножевых ранений, снова перерезанные горло. Панков просто рвет и мечет.

— И что, никаких следов? — удивился Астафьев. Он мог себе представить, что там было после двух трупов.

— Да, следы есть, наследили они полно, вот такие кровавые копыта, — Колодников показал руками нечто невообразимое, пятьдесят последнего размера. — Отпечатков полно, но такие пальчики в картотеке не зафиксированы. Перед уходом, видно, пытались стереть отпечатки пальцев, но много еще и оставили.

— Местный это кто-то, местный, — вставил свое слово Демин. — Раз они впустили его с ночи, значит — свой.

— Шаврин все на Семина грешит, — добавил Зудов. В это время с графином воды как раз вернулся сам Шаврин.

Колодников отмахнулся от этого предложения.

— Ладно тебе! Он что, такой дурак? Выйти из камеры и снова взяться убивать? Мне он таким уж маньяком не показался. Я его вот тут, — он кивнул на стул, на котором сейчас сидел Зудов, — за час расколол по полной программе. Он у меня рыдал тут как теленок. Просил на коленях — дяденька прости, я больше так не буду!

— Семин, это тот малолетка, который задушил проститутку? — вспомнил Юрий.

— Ну да.

Астафьев подумал, потом высказал свою точку зрения.

— Вообще, меня удивило, то, как он это сделал. Очень ведь жестоко. Натолкать в рот травы, потом наступить на горло. Я, что-то такого и не припомню в своей практике. Надо бы его проверить, Андрей.

— Ездили мы к нему, — отмахнулся Демин. — Мать говорит, как вышел из ИВС, так минут двадцать дома был, потом взял удочки, две булки хлеба и ушел.

— А что нового по делу о гаишниках? — вспомнил о другом деле Астафьев.

— Да, ничего. Не местные это стрелки были, это точно. Тут фэйсам надо копать, их это работа. Да, а что у тебя то? Как съездил?

— Да, ничего. Почти ничего, — поправился Юрий.

— Что значит — почти? — настаивал Колодников.

Юрий рассказал о разговоре с Зыковым, о встрече с Зинченко.

— Так что, у нашего депутата стопроцентное алиби. Но, вот только зачем он мне потом «хвост» за машиной повесил?

— Перестраховался.

— По какому поводу?

Колодников пожал плечами.

— Вот то-то и оно, — Юрий был раздосадован. — Хотел я отказаться от этой версии, но, видно, придется копнуть глубже.

— Кстати, — Андрей достал из папки и подал Юрию бумагу. — Зацени, какую бумажку нам прислали из управления.

Астафьев пробежал по ней глазами, присвистнул, начал читать вслух.

— "Данный автомат был задействован в ходе разборок в городе Железногорске дважды, в тысяча девятьсот девяносто пятом, и в две тысячи первом. Принадлежал группировке Николая Слонимского", — перечитал он. — Да, заслуженное железо.

— Ты у нас в группе самый свободный, подскочи в областное управление уголовки, узнай, по каким делам он проходил, и кому до этого принадлежал, — попросил Колодников. Юрий легко согласился.

— Хорошо. Это, наверное, уже в понедельник. Ну, я тут не нужен?

— Нет. Отдыхай.

Астафьев распрощался и уехал. Все остальные даже не дернулись, чтобы покинуть рабочее место. Колодников же открыл небольшой сейф в углу, пошарил там, нашел бутылку водки, но недовольно скривился. Она была почти пуста, и это было для подобного учреждения удивительно. Эту жидкость в третьем отделении милиции обычно допивали до дна.

— Деньги есть у кого, мужики? — спросил Андрей.

Все начали шарить по карманам.

— Мне тогда на маршрутку не хватит, — заметил Зудов.

— На дежурке отвезем, — пообещал Колодников.

В ожидании эликсира бодрости он спросил не то коллег, не сам себя: — Что за байда такая, а? Уже в который раз. Как какая запарка на высшем уровне, так обязательно еще несколько уродов подкинут нам трупняка в довесок? Все время приходиться на несколько дел разрываться.

— Закон подлости, — согласился Демин.

Жены дома еще не было, так что Астафьев сам себе приготовил обед, потом включил телевизор и компьютер одновременно. К его удивлению, письма от Юдина он там не нашел. Тогда Юрий взялся за мобильник. Мишка отозвался таким странным голосом, что Астафьев удивился.

— Да-а. Я-я слушаю.

— Мишка, случилось что? Ты что такой?

Юдин говорил так медленно, словно его затормозили жидким гелием.

— Юрий Андреевич, Светка родила. Вы только ушли, и тут она звонит, схватки начались. Сын у меня родился, три кило двести.

Астафьев обрадовался.

— Поздравляю! Вот это вы молодцы! Вон какого богатыря отгрохали. Так ты что, пьяный, что ли? — догадался Астафьев.

— Ну да, — признался Мишка. — Я выпил с тестем столько водки, что не могу встать с места. Я сейчас не могу…

— Хорошо-хорошо, Миша, гуляй, это мне не к спеху. Как сына то назовете?

— Не знаю. Светка хочет Юрием, а я Владиславом.

— Женщинам надо уступать, — подсказал Астафьев. — Так что, еще раз поздравляю. Светку за меня целуй.

— Но про этого вашего депутата я раскопаю все! — пообещал Юдин.

Астафьев засмеялся, еще раз сказал: — Поздравляю, — и отключил телефон.