Куприну

Из-за забора вылезла луна И нагло села на крутую крышу.

С надеждой, верой и любовью слышу. Как запирают ставни у окна. Луна!

О,томный шорох темных тополей, И спелых груш наивно-детский запах!

Любовь сжимает сердце в цепких лапах, И яблони смеются вдоль аллей. Смелей!

Ты там,как мышь,притихла в тишине? Не взвизгивает дверь пустынного балкона,

Белея и шумя волнами балахона, Ты проскользнешь,как бабочка,ко мне, В огне…

Да,дверь поет.дождался,наконец. А впрочем хрип,и кашель,и сморканье,

И толстых ног чужие очертанья- Все говорит,что это твой отец. Конец.

О,носорог!он смотрит на луну, Скребет бока,живот и поясницу

И придавив до плача половицу, Икотой нарушает тишину. Ну-ну…

Потом в туфлях спустился в сонный сад, В аллеях яблоки опавшие сбирает,

Их с чавканьем и хрустом пожирает И в тьму впирает близорукий взгляд. Назад!

К стволу с отчаяньем и гневом я приник. Застыл. молчу.а в сердце кастаньеты…

Ты спишь,любимая?конечно,нет ответа, И не уходит медленный старик- Привык!

Мечтает…гад!садится на скамью… Вокруг забор,а на заборе пики.

Ужель застряну и в бессильном крике Свою любовь и злобу изолью?! Плюю…

Луна струит серебряную пыль. Светло.прости!..в тоске пе-ре-ле-за-ю,

Твои глаза заочно ло-бы-за-ю И с тррреском рву штанину о костыль. Рахиль!

Как мамонт бешеный,влачился я,хромой. На улицах луна и кружево каштанов…

Будь проклята любовь вблизи отцов тиранов! Кто утолит сегодня голод мой? Домой!..

1910