Найрани упорно пыталась найти в книгах информацию, которая бы разъяснила ей происшедшее у подножия горы за рекой. Определенно, энергетическая практика, подсказанная Айгиром запустила какой-то процесс в ее теле. Найрани предполагала, что этот процесс связан с ее энергетическими центрами. Она повторяла эту практику дважды в день в течение последних недель. По просьбе Улы Дараман показал Найрани и некоторые другие энергетические практики. Найрани делала динамические медитации, выравнивала энергию своих центров, наполняла их светом. Она продолжала читать книги. Найрани все больше видела и больше чувствовала и все явственнее ощущала перемену в себе. Теперь она чувствовала себя целой. Как-будто заполнились энергией пробелы в ее силе. Словно она впервые вдохнула свежего воздуха после долгого заточения в душной комнате. Она по-прежнему переживала за свое будущее, скучала по отцу, в чем-то сомневалась, но теперь эти эмоции больше не были краеугольным камнем ее жизни здесь. Она чувствовала себя живой и настоящей. Приходя на реку она с удовольствием дарила благодарность этим горам, деревьям, камням, небу, неуемной реке.

Найрани научилась любить это место. Она полюбила наблюдать, как иногда облака, медленно плывущие по небу, цеплялись за ветви деревьев на склонах окрестных гор. Облака незаметно сливались с вечерним туманом, стекали в долину. Туман ложился неровными слоями между деревенскими домиками. Он тянулся с реки, смазывая границу между небом и землей, пряча суету деревенского быта. Кое-где проступали из тумана силуэты пасущихся лошадей, коров, коз и овец. А в ясные дни солнечный свет окрашивал вершины дальних гор в розовато-сиреневые тона. Уютным и близким стал для Найрани ее маленький домик в одну комнату. Вот бы показать его отцу. Интересно, понравилось бы ему это место? Найрани почему-то решила, что понравилось бы. И она точно знала, что, вернувшись домой, она будет скучать по этому месту и по горным громадам, непроходимым забором сомкнувшимся вокруг деревни.

Кружка с горячим чаем приятно грела руки. Найрани подогнула под себя ноги и плотнее закуталась в шаль. Поленья потрескивали в огне, рассыпая иногда в сентябрьскую ночь золотые искры. Деревенский костер создал вокруг жителей деревни кокон из тепла и оранжеватого света. Синевато-фиолетовые тени играли на лицах людей, пританцовывая под звуки барабанов. Найрани и Ула сидели, прислонившись друг к другу плечами. Напротив Найрани уже по обыкновению сидел Нирс. Он был сама заботливость. Микан и Сатар тоже были рядом. Найрани поддерживала вежливый разговор с ними, а сама тем временем через украдкой разглядывала сидящих у костра. Она искала взглядом знакомую уже фигуру. Последние дни Айгир ее избегал, не подкалывал при встречах, разговаривал сухо и крайне сдержанно. Даже Яра удивлялась его поведению. Найрани несколько раз приходила в гости к Яре, но ни разу не встретилась с ним.

Найрани поймала взгляд Айгира. Он смотрел на нее со странным выражением — смесью досады и раздражения на лице. Но Найрани было сейчас очень хорошо. Мягко обнимала за плечи уютная шерстяная шаль, теплая расписная чашка с красной вишенкой удобно лежала в ладонях, аромат мяты щекотал ноздри. И Найрани почувствовала, что ей совсем не хочется расплескать это состояние додумыванием причин кислого лица Айгира. И впервые не пришло желание защищаться и отгораживаться. Найрани посмотрела в желтые глаза и… улыбнулась. Улыбнулась, вложив в эту улыбку всю теплоту и благодушие, царившие сейчас в ее душе. А следом удивленно вытянулось лицо Айгира. Мгновение он смотрел на нее, растеряно моргая. Затем, не желая поверить, что это именно ему адресована эта улыбка, Айгир обернулся. И тут же он чувствовал себя полным идиотом. И что еще хуже — эта тощая девчонка прекрасно знает, как он себя сейчас ощущает. Сидит, смотрит прямо в его душу и улыбается. Издевается!!! Его брови вновь сошлись в сердитой складке на переносице. Вернулось на лицо сердито-отрешенное выражение. А Найрани продолжала улыбаться. Айгир нахмурился и посмотрел на нее исподлобья, вложив во взгляд мысленное: «Чего тебе?». Найрани, не переставая улыбаться ему, опустила глаза, пожала плечом и снова вскинула взгляд на Айгира: «Ничего, а что». Айгир выпрямил спину, скрестил руки на груди и поджал губы: «Что смотришь?». Найрани глотнула чая из кружки, чуть склонила голову на бок и легким движением заправила прядь волос за ухо. Пальцы пробежались вдоль локона, вдоль линии нижней челюсти к губам. Ладошка подперла подбородок. Карие глаза смотрели теперь из-под пушистых ресниц пытливо и с легкой насмешкой: «Напрягает?». Айгир вскинул голову и расставил стопы чуть шире. Найрани убрала руку от лица и усмехнулась: «Да, я уже поняла, что ты большой и страшный серый волк». Айгир отвернулся, достал из-за голенища нож и сделал вид, что его очень интересует рукоять. Рядом с Найрани на коврик плюхнулась Яра.

Ну вы даете!

Кто?

Ты и Айгир!

Что?

Воздух между вами прямо искрит. Мне даже жарко стало!

Тебе кажется. Просто сегодня мое настроение не может испортить даже присутствие твоего брата.

Нет, не кажется. Смотри, Нирс и Микан тоже это видели. А Сатар вообще бросил тарелку и ушел.

Найрани обернулась и бросила взгляд на мужчин. Оба смотрели на нее. Найрани стало их жаль. Завтра же она поговорит с ними, чтоб перестали ждать и надеяться на что-то. Ничего у них не выйдет.

Не хорошо вышло…

Ничего, переживут. Пусть видят, что у тебя с моим братом что-то есть!

Яра, ничего нет у меня с твоим братом.

Я может и не взрослая еще, но не слепая. Он тебе нравится. Ты ему нравишься. Только вот ведете себя вы как маленькие.

Найрани приобняла Яру за плечи и вслушалась в собственные чувства. Она пыталась найти там ответ, нравится ли ей Айгир. Она снова посмотрела на него. Он не обделен внешностью. Высокий, гибкий, развитое сильное тело, широкие плечи, правильные черты лица, резко очерченные скулы, высокий прямой лоб, брови вразлет. Когда он рядом, у нее внутри все переворачивается. В ней пробуждается что-то, чего она не понимает. Эта неведомая энергия, которая вырвалась тогда за рекой. И это происходит, не только когда он рядом, но и всякий раз, когда она просто думает о нем. И это не связано с его внешностью. Одну часть ее души тянет к нему, а другая упирается и сопротивляется этому. Протестует. Но против чего? Все в ее жизни изменилось. Пришло много новых ощущений, новых знаний, много силы, много практики. Вся новая информация еще не улеглась в ее сознании. Но Найрани чувствовала, что меняется. Нравилось ли это ей? Ей определенно нравилось чувствовать в себе силу. Но меняться непросто. Отказаться от старого, чтоб впустить новое. Но ведь в старом так много ценного и родного. Как ее платье, в котором Айгир принес ее сюда. Оно до сих пор лежит в шкафу. И Найрани не была готова расстаться с ним окончательно. Как в потоке новой информации разобраться, что нужно, а что нет. Как узнать, что из нового пригодится тебе, а что нет. Как понять, что из старого нужно отпускать, а что стоит сберечь. Найрани чувствовала себя жадиной, пытающейся одновременно унести все. Рук уже не хватало на весь «багаж». А новые знания и эмоции все прибывали. На днях она разговаривала об этом с Улой. Ула тогда рекомендовала ей расслабиться и время все расставит по своим местам. Но Найрани пока не понимала, как понять, что эти самые места — правильные. Расслабиться… Найрани вздохнула и посмотрела снова на Айгира. Как тут расслабишься, когда от одного взгляда в животе что-то скручивается в тугой узел?

Айгир крутил в руках охотничий нож. Поблескивало изогнутое широкое лезвие. Иногда он поднимал голову и тогда неизменно сталкивался взглядом с Найрани. Она изменилась. Едва уловимо, но уже безвозвратно. Что с ней произошло? А главное, что происходит с ним? Он ведь собирался держать ее подальше. Пугал, давил, грубил. И она убегала и пряталась. И так было нужно. А потом он сам своими руками все испортил. Зачем пришел тогда к реке? И зачем взялся помогать ей с практикой? Пожалел ее напрасные усилия? Вот теперь расхлебывай. Они поменялись местами. Теперь он убегает и прячется от нее. И от себя. Почему такую бурю вызвала в нем эта неуверенная в себе девчонка, не знающая своей силы? Он позволил себе приблизиться к ней, и она одним своим присутствием смела его устоявшийся мир. Нет. Надо вернуть все, как было. Чтоб она не приближалась. Пусть разбирается со своими трудностями подальше от него.

Яра потянула Найрани за руку и выдернула из круговорота мыслей об Айгире.

Барабаны, Найрани! Пойдем танцевать! — Яра тянула ее за руку в центр круга.

Нет, Яра, я не могу!

Иди, потанцуй, девочка, — Ула подпихнула Найрани под локоть.

Ну пойдем! — канючила Яра. — Это же здорово.

Я не умею танцевать как вы!

Да брось! Просто расслабься и поймай ритм.

Нет, я лучше посижу. Иди одна, — Найрани упиралась, цепляясь изо всех сил за свой спокойный островок на овечьей шкуре.

Ну чего ты такая скучная? — Яра наседала.

Но я… — Найрани осеклась, почувствовав на себе взгляд. Айгир смотрел на нее с насмешкой. «Ха-ха, смотрите, какая трусишка! Правильно, сядь и не позорься». Может он прав? Она действительно зажатая трусишка, какой он ее считает? Найрани тряхнула челкой и решительно поднялась. Найрани и Яра вышли в центр круга и влились в компанию танцующих. Барабаны отбивали быстрые ритмы. Найрани старалась подражать движениям танцующих женщин. В скоре она уже довольно ловко поспевала за ними и даже начала чувствовать ритм. Найрани начала наслаждаться танцем. Она вскидывала руки, встряхивала волосами. Танцующие подхватывали ее руки и отпускали. И она отвечала. Поймала «волну» и снова почувствовала себя частью чего-то целого. Барабаны смолкли, и танцующие наполнили образовавшуюся паузу восторженными возгласами и объятиями. Найрани оглянулась на Айгира. Он откинулся на шкуру и смотрел на нее все с той же насмешкой. Только теперь Найрани не чувствовала себя больше неуверенно. А следом из круга танцующих ушли мужчины. Найрани озиралась. Женщина рядом с ней сняла с головы платок и повязала его вокруг талии. Другие женщины сделали тоже. Найрани стянула с плеч шаль и обернула ею бедра. Вечер наполнили звуки флейты. Женщины вокруг нее стали двигаться. Они делали волны телом, двигали бедрами, поддерживая танец движениями рук. Вступили барабаны. Музыкант выводил на флейте причудливую мелодию. Она вплеталась в размеренные барабанные ритмы как вьюн оплетает забор. Она проникала под кожу, будоражила. Барабанный бой смешался с биением сердца. Найрани чувствовала воодушевление. Тело двигалось само. Порхали руки, Найрани изгибалась так же, как и женщины вокруг нее. В один момент она поймала взгляд Айгира. Его лицо было напряжено, он приподнялся со своего места и в изумлении смотрел на нее не отрываясь. Найрани обрадовалась. Он удивлен? Она снова смогла стереть ухмылку с его губ! И Найрани отпустила себя. Словно оковы, сдерживающие ее ноги, наконец разрушились. Найрани качнула бедрами, повернулась, приподняла рукой волосы и отпустила их, волной рассыпавшиеся по спине. Волна, поворот, полукруг бедрами, взмах руками, взгляд из-под полуприкрытых ресниц. Вторили движениям бедер кисточки в бахроме шали. Найрани снова и снова ловила взгляд Айгира. Мысли Найрани опустели, голова стала легкой и свободной. Найрани просто наслаждалась. Наслаждалась танцем, наслаждалась движением, музыкой, смятением и пламенем, горящим в огненных глазах напротив. Ритм нарастал и ускорялся, удары в барабан становились все чаще. Айгир встал со своего места и пошел прочь от костра. Он снова сбегает. Найрани, повинуясь какому-то порыву, двинулась за ним. Он вышел из круга и двинулся к реке. Найрани догнала его уже у самых деревьев.

Почему ты уходишь? Ты боишься меня? Айгир!

Айгир остановился. Она впервые назвала его по имени. Он обернулся и посмотрел на нее.

Айгир поднял руку, упер ее в грудь Найрани и прижал ее к дереву.

Ты вздумала поиграть со мной? Зачем дразнишь?

Ты ведь тоже дразнил меня. Пугал. Теперь мы квиты.

Нет, мы не квиты, — прорычал Айгир. Он шагнул еще ближе. Его дыхание было прямо возле ее уха. Он пропихнул колено между ее ног. Ее бедро оказалось между его коленями. Она чувствовала, как внутренняя часть его бедра прижимается к ее ноге. Он смотрел на нее сверху вниз, а ее нос почти утыкался ему в яремную впадинку. Она видела, как бешено пульсирует на его шее жилка. Он тяжело сглотнул. Гортань сжалась, приподнялся и опустился кадык. Найрани смотрела на шрам, змеившийся вдоль шеи и уходящий за ворот его одежды. Найрани вдруг захотелось прикоснуться к сильным мышцам шеи, провести пальцами вдоль шрама. Она прикрыла глаза и вдохнула его запах. В животе как-будто рассыпались золотые искры, зажигая огонь в крови и рождая желание податься ему навстречу. Она чувствовала, как грохочет его сердце под ее ладонями.

Ты играешь, не зная правил. Прежде, чем начинать играть, подумай о том, готова ли ты доиграться.

А если готова? — шепнула Найрани ему в шею.

Нет, ты не готова. Потому что тогда станет невозможно вернуться в свой старый мир. И я тоже к этому не готов, — Айгир отстранился и посмотрел в ошеломленные глаза Найрани.

Он ушел. Оставил ее разгоряченную, дрожащую и растерянную.

А на утро к ней пришли Нирс и Микан.

Мы пришли сказать тебе, что больше не будем претендовать на тебя.

Мы видели вчера твой танец. Ты танцевала для него. Ты даже дышала в тот момент для него.

Найрани ерзала на стуле. Ей было неловко перед ними.

Не смущайся, — улыбнулся Нирс. — Ну не суждено нам. Ничего ужасного в этом нет.

И ты можешь всегда рассчитывать на нас, как на своих верных друзей. Любой из нас сделает все, чтоб помочь тебе.

Спасибо, — Найрани с теплотой смотрела на мужчин. За время, проведенное вместе они сдружились. У нее никогда не было раньше друзей среди мужчин. И теперь Найрани чувствовала, что исчезла последняя преграда к этой дружбе. — Вы тоже можете положиться на меня, если потребуется.

И они обняли ее вдвоем. Найрани оказалась в кольце мужских рук. И ей было хорошо. Она позволила себе насладиться этим моментом. В этих объятиях не было желания или какого-то другого скрытого подтекста. Они ни к чему не обязывали, ничего не требовали. Просто дарили тепло и участие.

А потом они пили чай. Найрани напекла оладья. И теперь они втроем разговаривали и уплетали поджаристые кружочки, окуная их в мед.

Ну так что, вы с Айгиром теперь вместе? — Нирс слизал с пальца золотистую капельку меда.

Что? Нет! — Найрани поперхнулась и покраснела.

Но мы же видели: ты ушла за ним.

Я не знаю, зачем сделала это.

Значит ты хотела пойти, — пожал плечами Микан.

Да… Или нет… Ох, я не знаю…

Между вами вчера искры летели, детка! Я даже стал опасаться, как бы меня не зацепило. Скажи, Микан, даже нас проняло.

Признай, Найрани. ведь он нравится тебе.

Даже если и нравится, что с того? Мы из разных миров.

Сейчас вы в одном мире. И если ты позволишь, этот мир легко станет твоим.

Мы слишком разные!

Если бы все были одинаковые, было бы смертельно скучно, — глубокомысленно изрек Нирс и отправил в рот внушительную стопку оладий. Микан согласно кивнул. Нирс прожевал оладья и глотнул чая. — Представь себе, какого заниматься любовью с кем-то, как две капли воды похожим на тебя. Бррр! Я конечно люблю себя, но не до такой степени.

Нирс брезгливо скривился. Микан засмеялся.

Эй, Микан, только не смей представлять эту картинку.

Какую? Как ты любишь себя? — Микан трясся от смеха. Найрани краснела и не могла удержать смеха.

Найрани, ты тоже?!! Ну вы, ребята, извращенцы!

Это ведь ты сказал. А теперь эта картинка въелась в мой мозг намертво! — Микан картинно сжал голову руками.

Найрани, скажи ему!

Прости, Нирс, но я ничего не могу поделать! Он обречен! — Найрани трагично прижала ладонь тыльной стороной ко лбу.

Ну все!!! Микан, ты попал! Найрани, если ты еще раз угостишь этого осла оладьями, я обижусь!

Ладно, я тогда угощу его булочками!

Эй! Это сговор!

Ешь лучше оладья, себялюбивый ты наш. Они остывают.

А вы Сатара не видели?

Со вчерашнего вечера я его не видел, — пожал плечами Микан.

Я тоже. Он ушел от костра вскоре после тебя.

Надо бы с ним поговорить. Нехорошо заставлять его надеяться напрасно.

Тебе бы и с Айгиром поговорить, — сказал Микан.

Мы вчера разговаривали. И он прав. Я не готова остаться здесь жить. Он не готов менять свою жизнь.

Айгир — одиночка. Он слишком боится за свою сестру. Они рано остались без родителей.

О!

У него нет друзей здесь. По-настоящему близок он только с сестрой.

Зачем он вышел в круг тогда у костра? Я не понимаю.

Я слышал, что Дараман заставил его, — Нирс понизил голос. — Дараман считает, что слишком много дури скопилось у нашего крылатого друга. И не мешало бы кому-нибудь разогнать тараканов в его голове.

Как же он заставил его?

Дараман пригрозил выгнать Айгира из деревни и разлучить с сестрой.

О-о-о! — Найрани замолчала. Теперь все стало понятно. И его выход к ней, и странное поведение потом, попытки испугать и оттолкнуть. Значит нужно или приударить за ней — нелюдимой непривлекательной чужачкой, или потерять сестру! Невелик выбор. В душе шевельнулась обида. Неужели она не достойна того, чтоб на нее обратили внимание просто так, без приказа? Хотя нет… Другие-то вышли без ультиматума. Значит она понравилась им. Да и Айгир ей ничего не обещал, не говорил теплых слов. Честно сказал, что никаких намерений у него на нее нет. А если бы ей сказали, что она обязана подчиниться или бросить отца, что бы она сделала? Все что угодно, чтоб остаться с ним.

Эй, малышка, ты в порядке? — Нирс положил руку ей на плечо.

Ты не переживай. Сначала может быть все и было по принуждению, но вчера мы видели, что все изменилось.

Все равно ничего не получится. Пройдет этот год, и я вернусь домой.

Посмотрим.

Найрани собралась с духом и постучала. Сердце стучало, казалось, у самого горла. Распахнулась дверь. Увидев нежданную гостью, Айгир нахмурился.

Яра уже спит. Приходи завтра, — Айгир собрался закрыть дверь.

Нет, подожди! — Найрани удержала его руку, державшуюся за дверную ручку. — Я пришла к тебе!

Ко мне?

Да, это важно! Нужно поговорить.

Айгир прикрыл за собой дверь и сошел с крыльца. Что ж, приглашать на чай он явно не собирается. Айгир прислонился бедром к перилам и скрестил руки на груди. Лунный свет обрисовал контур плеч и рельеф мышц на голой груди.

Говори, — без выражения сказал Айгир.

Найрани кашлянула и собралась с духом.

Я все знаю.

Правда? Я тебя поздравляю!

Не иронизируй, пожалуйста. Я знаю, почему ты заявил права на меня тогда. Знаю о приказе Дарамана.

И что?

Я понимаю тебя.

О, спасибо! А то я прямо даже не знал, как мне на свете жить-то дальше.

Слушай, раз уж у нас нет выбора и мы должны терпеть друг друга этот год, давай хотя бы не будем портить друг другу жизнь. Я понимаю, что ты не испытываешь особой симпатии ко мне. Тебе не оставили выбора. И я не буду лезть к тебе. И я не жду от тебя симпатии. Постараемся общаться спокойно. Пройдет год, меня отпустят домой, а ты заживешь как раньше здесь со своей сестрой. И все будут довольны.

Айгир молчал.

Мы же можем просто общаться, разговаривать.

Мы не можем.

Почему?

Не отрицай, нас тянет друг к другу. И вчерашний вечер тому подтверждение.

Вчерашний вечер ничего не значит. Это просто наваждение. Это просто музыка и всеобщий настрой так на нас повлияли.

Да? И ты не напряжешься, если я подойду? — Он сделал несколько шагов на встречу.

Найрани сцепила пальцы рук и заставила себя не отступить.

Нет, — она посмотрела ему в глаза. Теперь он стоял очень близко и Найрани видела отблески лунного света в его глазах. Зрачки в них расширились, заполнив почти всю радужку.

И сейчас ты тоже не волнуешься? — он тыльной стороной пальцев погладил ее по щеке, тронул прядь волос у виска.

Нет…

И если я сделаю так, ты останешься спокойна? — он приподнял ее лицо за подбородок и погладил большим пальцем губы.

Да, — голос ее сорвался.

И даже после этого? — он склонился ближе и замер в одном выдохе от соприкосновения губ. Их дыхание смешивалось. Найрани трепетала, делая титаническое усилие, чтоб не двинуться вперед. Тело горело, вся ее сущность подавалась к нему, стремилась слиться с ним. Внизу живота образовался золотой шар из энергии, она затопила Найрани, оглушая и проливаясь вокруг обжигающими всполохами, смешивалась с таким же огнем, текущем навстречу.

Да… — машинально выдавила из себя Найрани. Он что-то сказал?

Твое «да» воспринимается как ответ на другой вопрос… — шепнул Айгир ей на ухо. — Тот, который мы не готовы задать друг другу… Скажи, что ты не чувствуешь это, и я стану тебе лучшим другом…

Найрани не могла проронить ни слова. Хватала воздух, наполненный его запахом, его энергией и не могла насытиться.

Эй, ребята, что это вы делаете? — на верхней ступеньке крыльца в ночной рубашке и с накинутым на плечи пледом стояла Яра. — Вы бы хоть в амбар зашли. Там сеновал есть. Холодно же тут.

Айгир отступил и обернулся. Найрани отпрянула назад. Щеки покрыл пунцовый румянец. Она бросилась прочь.

Айгир потер лицо ладонями, запустил пальцы в волосы, резко выдохнул. В паху все болело от напряжения.

Иди за ней! Иначе тебя разорвет! — Яра бросила ему телогрейку.

А ты иди спать. Не доросла еще, чтоб указывать мне, что делать… — Айгир запахнул телогрейку на груди и пошел в темноту. Шаг, второй, третий. Потом побежал, подпрыгнул. С негромким шорохом раскрылись над ним огромные желтые крылья. Ухватившись за сбрую, Айгир одним прыжком вскочил в седло. Ящер рывками разгонял воздух, поднимаясь в ночное небо. И вот уже далеко внизу под ногами промелькнули крыши домиков, посеребренные лунным светом.