Его разбудило жужжание шмеля. Ондей быстро засунул руку за ворот рубахи, приложив указательный палец к сенсору инфона. Опознав хозяина, инфон отключил звонок будильника. Ондей сел, прислонившись к бревнам башни спиной, оглядел спящих на полу вповалку людей. Прохладный рассветный воздух из прорубленных в стене щелей охлаждал кожу. Все же и он не в силах был разогнать стоящую в помещении вонь. Поморщившись, пока никто его не видел, Ондей растолкал троих из спящих и пошел вниз по лестнице.
На первом этаже размещались кладовые, оружейная, кухня. Отодвинув тяжелый засов входной двери, Ондей выбрался во двор. Следом за ним выскочил Недом, конюх, свернувший сразу налево, к стоящему возле стены навесу для лошадей. После, зевая во весь рот, к сараю с коровами отправилась Маласа, доярка. Сам Ондей взобрался на закрытую башенку над крепостными воротами, чтобы оглядеть окрестности замка.
Для Ондея, оруженосца рыцаря Гавела, которому и принадлежал замок, это было вполне естественное поведение. Но для Андрея Васильевича Кириченко, сотрудника Института Живой Истории, доктора исторических наук, мастера спорта по легкой атлетике, стрельбе из лука, греко-римской борьбе, и просто человека 22 века происходящее представлялось нудной, совершенно бесполезной показухой. Никакой нужды осматриваться по сторонам не было.
Ему, как и другим проживающим в замке сотрудникам Института было прекрасно известно, что все подходы к замку на расстоянии четырех километров контролировала следящая аппаратура, мимо которой не пройдет незамеченным никто. В искусственных пещерах окрестных лесов сидели "разбойники" — спецназ Института. Эти ребята могли впятером, даже не применяя оружия, разоружить отряд любого окрестного барона.
Визит в караулку имел и свои небольшие прелести. Закрытый со всех сторон, Ондей смог умыться, набирая из ведра через край воду в ладонь правой руки. Запас воды в караульне над воротами предназначался для питья, не для умывания. Среди обитателей замка умываться, во всяком случае публично, вообще не было принято. Затем он вытащил из-под рубахи висящий на шнурке инфон и активизировал его.
Распознав хозяина, потертая деревянная коробочка раскрылась, одновременно разъезжаясь по сторонам, обнажая серый дисплей и небольшую клавиатуру. Ондей выбрал в меню "новости" и подтвердил выбор. По экрану стремительно понеслись буквы, в чем-то знакомые жителям здешних лесов, но соединенные в слова, почти ни одного из которых в 10 веке еще не существовало.
Затем он просмотрел служебные сообщения. Сегодня ожидался визит очередной туристской группы. Семнадцать человек, из них — двое явных сотрудников Института и один внештатный, обязанность которого заключалась в том, чтобы присматривать тайком за путешественниками в прошлое, дабы они не натворили каких безобразий. Внештатник получал путевку за счет института, но подготовку перед путешествиями проходил, как все, в общей группе. Для прочих туристов он был туристом, для Института — его недреманным оком. Это если выражаться высоким штилем. Ондей сказал бы без затей, как есть — стукачем.
Продублировав командиру спецназа маршрут движения и численность группы туристов, а также участников турнира, он закрыл инфон. В закрытом виде устройство достаточно удачно сходило за амулет, на одной стороне которого имелась символика христианская, на другом — языческая. Что же, раз туристы — следовало принять парадный вид. Ондей отправился на кухню отдавать необходимые распоряжения.
Всего в замке проживало 17 человек. Хозяин, рыцарь Гавел, старый и выживший из ума, которому некому было наследовать, задержался на белом свете столь неприлично по меркам 10 века долго лишь потому, что его бренное тело поддерживала медицина 22 века. Двое его слуг: Мар и Постог были тоже довольно пожилыми. Конюх, Недом, был единственным из настоящих — принадлежащих ко времени самого замка — его обитателей, который по представлениям окружающих был молод.
В наибольшей степени историки, играющие роли других жителей, боялись, что их расшифрует именно Недом. У Маласы, потерявшей в эпидемию всю семью, было не совсем в порядке с головой. Ондей полагал, что она не проявила бы любопытства, даже узрев работающий инфон. Других же инородных, иновременных предметов, в замке не бытовало.
Впрочем, к туристам никто из истинных жителей замка доступа не имел. Лишь иногда участников турнира приветствовал рыцарь Гавел с крыши башни, но полубезумный хозяин приветствовал бы даже тех, кто прибыл бы к нему в гости в джинсах и футболках. Престарелый феодал находился в состоянии постоянной эйфории, давно не осознавая происходящего.
Отправив по лесной тропе Бьорна и Азизу встречать группу актеров, которые должны были переместиться в 10 век на поляне у лесного ручья, Ондей зашел на кухню. Здесь уже повесили над очагом большой котел с чистой водой, развели большой огонь. Актеры Военно-Исторического театра, изображающие рыцарей и их оруженосцев, обычно прихватывали с собой пищу из 22 века. Прихватывали в живом виде: приводили откормленных бычков на веревке, на крупах коней везли овец со связанными ногами. В окрестностях только недавно основанной Праги с мясом было совсем негусто, а туристы из будущего почему-то свято верили, что в каждом рыцарском замке ежедневно жарили на вертеле целого быка.
Вот быка и привозили — из того же времени, откуда прибывали сами туристы. Сообщив, сколько ожидается туристов, Ондей дал распоряжения насчет обеда и пошел наверх, предупредить о визите хозяина замка. Он миновал второй этаж башни, где проживало, то есть ночевало, большинство обитателей замка и вошел в покои своего феодала. У лестницы — небольшая комната слуг, там же — гардероб и оружие Гавела. Затем большой зал приемов, из которого можно было попасть в спальню владельца замка.
В спальне располагалась главная ценность всего третьего этажа, достойная княжеского дворца — кровать, прикрытая висящим на высоких столбах балдахином. Ондей знал, что в 10 веке небогатые феодалы Центральной Европы обычно обходились без такой роскоши. Но Гавел не хотел уступать Пржемысловичам, основателям Градчан и Вышеграда, вокруг которых со временем соберется Прага.
Как обычно, рыцарь Гавел с восторгом принял весть о приезде гостей и пообещал лично приветствовать участников турнира с верхней площадки башни. Ондей, согласно этикету, попросил разрешения встретить гостей на подступах к замку и милостиво такое разрешение получил. Один из слуг, Мар, проводил выходящего Ондея ненавидящим взглядом. При всей старости, глупости и невежеству слуги явственно понимали, что Ондей и есть истинный хозяин замка. Хозяин без роду и племени, даже родителей его никто не знал.
Посланцы князя из Вышеграда, соседи-бароны, посланцы епископа — все обращались по деловым вопросам к Ондею. Когда один из феодалов пожелал разговаривать только с равным, а времени терпеть его сумасбродства не было, Ондей просто сбил его наземь оплеухой. Поскольку феодал ни один, ни со всеми слугами, ни голыми руками, ни мечами не смогли причинить Ондею ни малейшего вреда, а тот разукрасил им физиономии и намял бока так, что дерзкие гости отлеживались в замке неделю, не смея появиться на людях, высокий статус Ондея как-то сам собой был признан.
Помогали и "разбойники". Одетые под ветхими рубахами в телесного цвета бронекостюмы, выдерживающие удар любого оружия средних веков, мастерски владеющие искусством боя любым предметом, использующие психостимуляторы мгновенного действия для обретения невероятной быстроты реакции, спецназовцы Института в немалой степени поддерживали старинную легенду о берсерках. Все знали, что разбойники не трогают жителей замка и принадлежащих рыцарю Гавелу деревень. Прочих же грабили беспощадно, иногда оставляя, буквально, в чем мать родила.
Однажды разбойники избили и раздели дюжину хорошо вооруженных дружинников князя. Сам князь не погнушался приехать в замок — вызвав предварительно провожатого из замка, естественно — и просил у Ондея вернуть хотя бы мечи дружинников. Ондей вернул. Так что считавшийся оруженосцем Гавела Ондей уже давно был принят соседями, как равный.
В курточке с нашитым справа гербом своего рыцаря, в круглой темной шапочке, с луком за спиной Ондей встретил группу туристов на границе владений Гавела. Отвесил ритуальный поклон, выслушал стандартное обращение старшего группы, Григория Петровича Козлова, в 10 веке — Доброслава. Скользнул взглядом по туристам. Слишком молодых нет, в седлах держатся хорошо. Григорий преувеличенной вежливостью обращения намекал, что и в Вышеграде, откуда он вел группу, никаких неприятностей не происходило.
Туристские группы поддерживали всю работу Института. Путешествие в прошлое стоило недешево, но очередь на него не уменьшалась. Туристы проходили тщательный медосмотр, проверялись в приближенной к реальной ситуации на психологическую устойчивость, им давался гипноинструктаж по правилам поведения во время тура. Но даже при такой подготовке периодически случались разного рода казусы.
Светлые головы из администрации Института предложили, чтобы свести риск непредвиденных воздействий на историю, имитировать для туристов историческую среду непосредственно в 10 веке. Так возник замок рыцаря Гавела. Сам замок, окружающие его деревни, даже владелец замка — настоящие. А те, с кем сталкиваются туристы: рыцари, оруженосцы, охрана и прислуга замка, — все оказывались работниками Института.
В случае с объектом вблизи пра-Праги другого решения выдумать было невозможно. В 10 веке на этой территории не было не рыцарей, ни рыцарских турниров. Но разве объяснишь это туристам, верующих в ту историю, что преподносили им детские книжки с картинками и "исторические" фильмы? За свои деньги они желали видеть, как станут биться мужественные воины, стараясь заслужить благосклонность прекрасных дам.
Ондей, едущий во главе отряда, позволил себе усмехнуться, вспоминая, какими уродками, причем уродками немытыми, казались любому человеку из 22 века здешние дамы. Так что туристов и здесь ожидал обман: в роли прекрасных дам они увидят искусственно состаренные и испачканные физиономии актрис Военно-Исторического театра. Эти лица, по крайней мере, не будут после сниться туристам в кошмарных снах.
Туристы без осложнений миновали деревню. Настоящую, без подделок, деревню 10 века. Неуклюжие хижины, скудные огороды, тупые лица глазеющих крестьянских детей. Слава богу, никто из туристов не пожелал с крестьянами заговорить, не попытался оделить несчастного ребенка каким-либо подарком. Внутри огораживающего замок частокола заостренных бревен уже резали приведенного "рыцарями" быка. Оруженосцы развешивали на поляне за оградой ленточки, огораживая пространство для рыцарских поединков.
Ондей с Григорием отошли в сторонку.
— Как группа, Гриша?
— Отлично, Андрей! Я их водил на богослужение и в базилику Святого Георгия. Смотрятся, почти как актеры, на них даже никто внимания не обратил.
Что же, Гришке повезло. В построенную князем Боржевым по слову братьев Кирилла и Мефодия базилику попадали только самые надежные группы.
— У нас все нормально. Маласу послали в лес с коровами, Недома накормим жаренным мясом еще до турнира, он спать завалится. Остальные из башни не вылезут.
— Меня больше актеры беспокоят. Знаешь, когда такая спокойная и послушная группа, это тоже опасно. Задуматься могут. Чтобы понять, что им спектакль показывают, большого ума не надо. Одни лица оруженосцев, как и наши с тобой, чего стоят.
— Если ты этого опасаешься, то я Маласу из леса верну. Пусть перед началом турнира коров по поляне погоняет, колорит соблюдет. И Недому мяса не дам. Пусть крутится возле лошадей, у всех на глазах. Могу даже кого из туристов Гавелу представить.
— Это лишнее, — выразительно махнул рукой Григорий, заканчивая разговор.
Рыцарь Гавел приветствовал участников турнира с крыши башни замка. Исполняющий роль герольда Казимир Чепальский протрубил в рог и группа Антонио Масси начала играть турнир. Мчались навстречу друг другу облаченные в металлизированный пластик рыцари, выбивая друг друга копьями из седла. Показывали прыжки на лошадях через барьеры в полном рыцарском облачении осетинские джигиты. Стреляли из луков в мишени оруженосцы. Все, что действительно будет происходить на подобных турнирах в Западной Европе десятилетия и столетия спустя, все с соблюдением, смешно сказать, исторической достоверности.
За свои деньги туристы должны увидеть самое лучшее. И никаких подделок! Воняющая мочой и дерьмом стена замка. Рябая и дурно пахнущая Маласа, куда более грязная, чем ее коровы. Еда без ножей и вилок, плохо проваренное мясо в каше из плохо очищенного ячменя, поджаренное на открытом огне полуобгорелое мясо. Кислое вино, горькое теплое пиво, безвкусные моченые ягоды прошлого года.
Ночевка в замке, в одежде, вповалку на полу, прикрывшись сырыми, издающими кислый запах овечьими одеялами. Утреннее пробуждение, затекшие руки, боль в спине. Когда ведомые Григорием туристы скрылись за поворотом узкой лесной тропы, Ондей облегченно вздохнул. Еще одна группа получила за свои деньги требуемый набор впечатлений. А Институт получил деньги. Деньги, на которые настоящие историки постараются восстановить истинную картину жизни общества 10 века. Только в какой степени ее можно будет считать настоящей? После того, как множество людей 22 века побывали здесь, создавая безопасность и нужное качество зрелищ для прибывающих их будущего туристов?