– Клянусь! – сказала Саммер.

Рукам ее было больно, но сейчас это не пугало ее. Каким юным и уязвимым оказался ее возлюбленный!

– Я клянусь тебе! – повторила она твердо. Ник немного ослабил хватку, но не отпустил ее.

– Лет с пятнадцати я вел весьма беспорядочную жизнь: много пил, а ночи проводил со шлюхами. Я восставал против всех приличий, против самой морали. Меня не интересовали ни власть, ни влияние, ни деньги, ни общество.

– Значит, ты восстал против всего, что значило для твоего отца больше, чем ты сам? – Ник даже не мог себе представить, как хорошо понимала его Саммер.

– Мой братец частенько закатывал в Париже оргии. За большие деньги там можно было купить все, что угодно, совершенно не опасаясь за свою репутацию.

Саммер поджала губы, подумала и спросила:

– А что такое «оргия»? Вопрос застал Ника врасплох.

– Это… ну… понимаешь ли… Ты и в самом деле не знаешь, что такое «оргия»?

– Что-то вроде роскошного ужина? Однажды я рассматривала картинки в огромной книге из жизни римской империи. Одна из них мне запомнилась: жирные мужчины, едва прикрытые простынями лежат на диванах, а полуголые женщины кормят их виноградом.

Руки его погладили ее нежную кожу.

– Да, – сказал он тихо. – Очень похоже.

– Ну и что в этом плохого?

– Все было бы ничего, если бы молодые женщины кормили их только виноградом, – Ник помолчал. – Я слыл заядлым игроком. Пропустить очередные скачки или пари, отказаться от партии в карты было выше моих сил. Я спорил по любому поводу – какое меню нам сегодня предложат в клубе, какого цвета галстук наденет в такой-то час тот или иной человек, и так далее. Неудивительно, что при таком образе жизни я вечно сидел в долгах. А мое пьянство?

В полдень я уже бывал под хмельком, в три меня шатало, а к шести я обычно валялся в стельку пьяный и орал что-то нечленораздельное. В девять вечера я переходил к опиуму и гашишу, а в полночь меня в бессознательном состоянии можно было найти в постели какой-нибудь женщины.

Впрочем, все это не мешало мне презирать человечество, а в особенности женщин…

– Из-за своей матери?

– Да. В двадцать один год, я встретил милую красивую девушку и без памяти влюбился в нее. Я попросил ее руки и даже готов был покончить с беспутной жизнью. Любовь захватила меня настолько, что, поверив этой девушке на слово, я убил на дуэли своего друга. К сожалению, прозрение пришло слишком поздно…

Саммер молча смотрела ему в глаза. Она не знала, что сказать. Попойки, деньги, шлюхи – все это было ей чуждо. Только давние отношения Ника с неведомой коварной женщиной тревожили ее невинное сердечко.

Обняв Саммер, Николас перевернул ее на спину и буквально вжал в провалившийся матрас. Ощутив на себе его тело, девушка затрепетала. Она вспомнила его горячие поцелуи, его неутолимый жар, его первое проникновение в нее… Как сильны эти впечатления! Как они потрясли ее! Сколько радости они принесли с собой!

– Теперь твоя очередь, – напомнил он ей.

– Моя очередь?

– Я хочу знать твои секреты! Все! – Саммер ощутила его дыхание у своего виска. – Исповедуйся мне, расскажи мне все, чтобы я не считал себя единственным негодяем на свете…

Девушка смутилась и отвела глаза.

– Однажды я украла кусок пирога с подоконника Хелен Боствик. – тихо призналась она.

Ник взглянул на нее, и улыбка тронула его губы:

– Ты стырила пирог?

– Я сделала это на пари.

– Нет, ирландочка, наверняка в твоей жизни было что-то более ошеломляющее.

Нервная дрожь пробежала по телу Саммер, и лишь отчасти она была вызвана осязанием его твердеющей плоти. Боже мой, как легко она забыла причины, соединившие ее с Сейбром. Она, убийца, присвоила себе имя мертвой женщины, чтобы избежать правосудия. Она ведь даже не является законной женой Сейбра! Неужели все рухнет именно сейчас, когда Николас Сейбр, наконец, решился оставить ее здесь? Но разве он не выбросит ее отсюда вон, если узнает всю правду?

– Саммер?

Принужденно улыбнувшись, она обхватила его шею руками и тесно прижала к себе, сгорая от боязни разрушить едва наметившееся счастье.

– Я хочу любить тебя, – произнес Ник тихо и нежно коснулся губами кончика ее носа. Поцелуй его был таким же легким, как поцелуй сказочной феи.

– Теперь ты просишь, а не просто берешь?

– А ты бы хотела, чтобы тебя брали? Некоторым женщинам это нравится. Они любят, когда все происходит быстро, жестоко, где угодно и когда угодно. – Он вновь коснулся ее губ. – Другие, наоборот, предпочитают, чтобы их соблазняли всю ночь напролет. Они хотят, чтобы их дразнили, возбуждали… – Ник сверкнул глазами, и рот его искривила ухмылка сатира, превращающая мужчину в воплощение Сатаны. Эта неожиданная смена настроения, переход от враждебности к шепоту страстного любовника, лишний раз убедила Саммер, что Николас Уинстон Сейбр, эсквайр, сумеет соблазнить и саму королеву Викторию…

Его руки проскользнули Саммер под голову и она расслабилась. Воспоминание о прежней боли куда-то ушло, желание переполняло ее. Она сделает все, что угодно, отдаст ему свое тело и душу, лишь бы он научил ее любить.

Ник опять поцеловал ее. Девушка ожидала напора, но он мягко, медленно скользнул языком по ее языку, как будто впервые пробуя сочный и сладкий сок запретного плода и наслаждаясь этим вкусом.

На минуту Ник выскользнул из постели, чтобы раздеться. Лицо Саммер пылало в ожидании того, что за этим последует, и она не могла оторвать от него глаз, с удовольствием рассматривая его мускулистые ягодицы, его стройные ноги. Вот он повернулся к ней…

Как он прекрасен! Само совершенство. Честно говоря, Саммер все последнее время опасалась, что мужская нагота будет ей неприятна, однако, видимо, в ней было довольно много черт, присущих Глорвине. Обнаженный Ник показался ей восхитительным. К щекам Саммер прилила кровь, она испытала непреодолимое искушение протянуть руку и пробежать пальцами по его отвердевшей конечной плоти. Наверное, Ева в день своего грехопадения чувствовала себя точно так же.

Ник забрался обратно в кровать. Сдерживая дыхание, Саммер запустила пальцы ему в волосы и закрыла глаза, прислушиваясь к собственным ощущениям. Сейбр негромко, но чувственно застонал. «Ему это нравится», – подумала она, и стала смелее скользить пальцами по его лицу, шее.

– Пожалуйста, продолжай… – прошептал Ник, – мне уже так давно не хватало чьей-нибудь ласки…

Девушке показалось, что за ее спиной выросли крылья. Руки ее свободно скользили по его широким мускулистым плечам, ей нравилось трогать его мышцы. Ниже, еще ниже. Он чуть не задыхался от восторга. Саммер тронула его бедра и он зарылся лицом в ее волосы.

– Я люблю тебя, – прошептала она. – Я люблю тебя, даже если это тебе не нравится.

– Несмотря на мой несносный характер… – вздохнул Ник, припоминая свои прегрешения. – Прости, что я причинил тебе боль.

Саммер чуть не разрыдалась. За всю свою жизнь этот человек извинялся всего несколько раз, что придавало его словам особый смысл.

– Я верю, что больше ты так не поступишь, хрипло сказала она.

Они все теснее прижимались друг к другу, как два незнакомца, которым еще только предстояло изучить друг друга. Нащупав родинку на ее правой ягодице. Ник шутливо поинтересовался:

– Это след от поцелуя Главного Эльфа?

Саммер расхохоталась и в следующую же секунду обнаружила, что Ник ловко перевернул ее на живот и уже снимает с нее ночную рубашку. Горячими и влажными губами он коснулся ее спины, что заставило девушку взвизгнуть от удивления и негодования. Она брыкалась, хихикала, извивалась, а он губами и языком нежно познавал ее плоть. Его пальцы ласкали ее бедра, ее ноги, скользили вдоль ее позвоночника. Смех Саммер перешел в стон, который, казалось, исторгает само ее лоно.

– Тебе нравится это, да?

Она закрыла глаза и откинула голову назад, тело ее послушно следовало движениям его рук. Наконец, он раздвинул ей ноги и осторожно погрузился в ее тело. Саммер напряглась, тут же наполнившись пронзающей болью, но он мягко шепнул: «Спокойней!»» и нежно обнял ее. Воздух превратился в ртуть, а лунный свет в искры. Ник начал двигаться, боль ушла, уступив место нарастающему наслаждению. Казалось, эти вздохи, стоны и выкрики принадлежат не Саммер, а какой-то другой женщине. Быстрота произошедшей перемены, ошеломила ее. Ник не расслаблял объятия, и постепенно девушка начала двигаться ритмичнее.

– Бог мой, как ты прекрасна! Как ты прекрасна! – прерывистым голосом прошептал Сейбр. Руки Саммер судорожно впились в его бедра.

– У меня такие маленькие груди…

– Что ты! – он с такой нежностью принялся ласкать их, что в глазах девушки появились слезы.

– Ты знал женщин и красивее меня…

– Никогда.

– Умнее…

– Ничего подобного.

– Но все они…

– Никто из них не был моей женой!

Саммер постепенно сходила с ума. Все ее тело было охвачено всепоглощающим пламенем. Внутри ее существа пульсировало какое-то белое солнце, вытесняющее из ее плоти все земное. Она выгнула спину и вновь расслабилась. Ник, оперевшись на руки с восторгом смотрел ей в лицо. На его челе дрожали капли пота.

– Еще, еще, – шептал он. Саммер полностью потеряла ощущение реальности. Ей становилось все жарче, вскрики ее превратились в сплошной стон наслаждения.

– Николас, Николас, – позвала она, как вдруг солнце, таившееся в ее чреве вырвалось наружу, разорвалось тысячью огненных искр и медленно погасло, уступая место счастливой умиротворенности. Как это было великолепно! Как прекрасно! Какое волшебство!

Саммер открыла глаза и увидела напряженное лицо мужа. Рот, превратившийся в одну твердую линию, набухшие веки – все говорило о том, что он близок к экстазу. Он продолжал двигаться, мышцы его бедер стали твердыми, как камень. Девушка вцепилась пальцами в простыни и последовала его ритму, страстно помогая ему подниматься к вершине счастья.

Неожиданно Ник испустил какой-то первобытный рык, глаза его закрылись, голова откинулась, а мышцы напряглись. Глубоко внутри себя она ощутила биение, напоминающее биение сердца. Излившееся в нее семя, казалось, иссушило и опустошило его. Ник упал без сил, тело его подрагивало, а руки безвольно разметались по постели.

Обняв мужа, Саммер улыбнулась и прошептала:

– Добро пожаловать домой…

Издавна повелось, что какаду вместе везли шерсть в Литтлтон. Едва только Николас и Фрэнк успели нагрузить свою телегу, как в пределах видимости появился фургон Джонсонов. Дети Доры и Дэна изо всех сил цеплялись за веревки, стараясь сохранить равновесие на этом неустойчивом транспорте.

– Саммер, ты вся сияешь, – воскликнула Дора, спрыгнув на землю. – Похоже, у тебя все хорошо!..

Щеки Саммер вспыхнули, и она бросила взгляд на Николасв, который, приветливо улыбаясь, шел навстречу Дэну.

– Не то слово… – ответила она.

– То есть?

– Похоже, меня никто не будет отправлять в Англию.

– Значит, ты и Сейбр…

Она кивнула.

С радостным криком Дора обняла Саммер и закружила ее по двору, изрядно удивив детей, которые даже перестали гонять цыплят. Фрэнк снял шляпу, чтобы вытереть пот со лба и улыбнулся.

– Саммер, это прекрасно! Поздравляю тебя! Дэн! – Дора помахала мужу рукой. – Дэн! Саммер остается в Новой Зеландии. Правда, здорово?

Мальчишки испустили победный вопль.

– Мои поздравления! – крикнул Дэн. Ник спокойно стоял около своей повозки, и Саммер с трудом отвела от него взгляд.

Дверь хлопнула у нее за спиной. Саммер повернулась и поспешила в дом, чтобы приготовиться к приему гостей.

В кухне уже витали запахи еды. Первым делом Саммер предложила подруге чашечку кофе.

– Ну и как тебе нравится семейная жизнь? – в вопросе Доры недвусмысленно проскальзывал им обеим понятный подтекст.

Саммер упала в кресло и с преувеличенным равнодушием пожала плечами. На ее щеках появился предательский румянец.

Дора засмеялась и подперла рукой голову.

– Стоило вам только появиться на пикнике, как я сразу поняла, что у вас с Николасом все пойдет отлично. Он так танцевал с тобой!.. Всем стало совершенно очевидно, что этот человек просто без ума от тебя. Кстати, тебе очень шло твое платье…

– Чтобы купить его. Ник продал фамильную драгоценность…

Глаза Доры округлились:

– Как это романтично!

– Мне ужасно неудобно. Я бы хотела как-нибудь выкупить этот рубин…

– Но ты всегда можешь поговорить с мистером Голдсмитом, владельцем ювелирного магазина в Крайстчерче. Уверена, что ваше сокровище сейчас у него… – Дора отпила кофе и улыбнулась. – Ты понимаешь, Саммер, как Сейбр заботится о тебе? Продал фамильную драгоценность…

– Но он не любит меня, – прервала подругу Саммер. Брови Доры поползли вверх от изумления.

– Правда?

– Девушка печально покачала головой.

– Понятно, – Дора задумчиво поглядела на нее. – Саммер, подчас гордость заявляет о себе громче, чем стоило бы. Что такое любовь? Клянусь, я мало знаю пар, которые поженились по любви. Большинство людей всего лишь влюблены в мечту полюбить кого-то. К сожалению, сказочный образ вечной любви – не что иное, как девичьи выдумки. Настоящая любовь живет по другим законам. Для настоящей любви нужно время.

– А, вдруг, он никогда меня не полюбит? Я этого не вынесу. Я ведь его люблю, Дора.

– Будь терпелива. – Дора легонько пожала руку Саммер. – За последние несколько недель Ник проделал большой путь. Ты вдохнула в него жизнь, Саммер.

– Дора! – позвал Дэн от парадной двери. – Пора выезжать, иначе мы не сумеем вовремя сформировать караван… Поднимаясь, Дора спросила:

– Вы присоединяетесь к каравану? До сих пор Сейбр управлялся со своей шерстью один, но сейчас у нас проблемы с Кланом и, мне кажется, нам стоит держаться вместе…

Саммер подбежала к Нику и Фрэнку, которые, похоже, не спешили следовать за Джонсонами.

– Мы едем вместе с ними, разве нет? – поинтересовалась она, чуть запыхавшись.

Ник еще раз проверил веревки, которыми груз был приторочен к повозке.

– Нет.

– Что ты хочешь этим сказать? Неужели мы отправимся в эту поездку одни?

– Вот уже два года я один езжу в Крайстчерч и никто никогда не приглашал меня присоединиться к каравану.

– Но тебя же никто не знал!

– А сейчас разве знают?

– Стоит ли навлекать на себя беду? клану только этого и надо – подстеречь тебя одного, беззащитного на дороге.

– Малышка права, – вмешался Фрэнк. – Если хоть один факел попадет в нашу повозку, мы пропали.

Саммер, подбоченившись, смотрела, как Николас молча стал проверять, готовы ли лошади к поездке. Лицо его отражало упрямую решимость, что не предвещало ничего хорошего.

– Знаешь, в чем твоя проблема? – спросила она зло. – Ты слишком горд, вот в чем дело!

– Неужели?

– Да, это так! Тебе оказывают добрую услугу, приглашают присоединиться к их каравану, а ты?

– Ты думаешь, они заботятся обо мне? Отнюдь! Их заботишь ты!

– Не будь тупицей!

Фрэнк усмехнулся, сдвинув на затылок шляпу, и уселся на крыльцо.

– Здорово, ничего не скажешь, – пробормотал он, щелкнул пальцами и подозвал Бетси, давно уже сидевшую с поджатым хвостом.

Не желая больше разговаривать. Ник направился к овчарне. Саммер побежала следом.

– Как ты будешь защищаться, если на нас все же нападут?

– Наверное, подстрелю пару-тройку негодяев…

– Как в ту ночь, когда они забрались в твой дом?

– Ну, я не ожидал их тогда.

– Сейчас клановцы тоже нападут из темноты… Если они не убьют тебя сразу же, то они сожгут твою шерсть!

– А почему ты думаешь, они не сделают того же с Джонсонами, Шарки или…

– По крайней мере, мы будем вместе. Мы сможем стоять плечо к плечу и сражаться с этими ублюдками.

Ник пинком распахнул дверь и вошел в сарай, пропахший кислой овчиной. Саммер не отставала от него.

– Никогда в жизни я не встречала более упрямого типа, – заявила она. – Почему ты ничего не прощаешь людям?

Дверь за ней со стуком захлопнулась. Повернувшись, она увидела улыбающееся лицо Николасв. Он стоял спиной к двери и расстегивал брюки. У девушки перехватило дыхание.

– Что ты собираешься делать?

– А ты как думаешь? – он поманил ее пальцем. – Идите-ка сюда, миссис Сейбр!

Саммер изумленны заморгала, сделала шаг назад, но на губах ее заиграла улыбка.

– Давай, давай! – Не будь такой застенчивой. – Он двинулся к ней, расстегивая на ходу пуговицы.

– Но не будем же мы заниматься любовью в овчарне…

– Я буду заниматься любовью со своей женой там и тогда, где и когда я этого захочу!

– А как же Фрэнк…

– Он не дурак и не станет нам мешать. Саммер стояла рядом с сортировочным столом и с трудом подавляла смех, так и рвущийся из ее горла.

– Ну а я?

– Что – ты?

– Клановцы могут убить меня!

– Разве мы еще обсуждаем эту тему?

Ник так близко подошел к ней, что Саммер была вынуждена запрокинуть голову назад, чтобы посмотреть ему в лицо. На его щеках играл румянец. Девушка подняла руку и коснулась пальцами его рта, подбородка…

– Знаешь, что я скажу, – пробормотал Николас, – у тебя есть шанс убедить меня присоединиться к каравану какаду…

– Шанс? Какой?

Он обнял девушку за талию, легко подсадил на стол, раздвинул ей колени, задрал юбку и сказал:

– Сейчас расскажу…