— Приветики, Томас!

Не обращая внимания на противный скрипучий голос Хизер Лоунс, доносящийся из-за ворот, я попытался стереть пот со лба тыльной стороной перчатки, но думаю, единственное, что я умудрился сделать – это размазать грязь по всему лицу. Я повел мяч носком бутсы вправо, затем влево, контролируя его и не отпуская далеко. Нападающий противников напирал, пытаясь слегка прижать меня. Я ждал до последней секунды, прежде чем, наклонившись, схватить мяч.

У меня было шесть секунд.

Я подбросил мяч в воздух, чтобы перехватить его покрепче, пока бежал к краю штрафной площадки. Видел, что Джереми Мартин, центральный защитник, движется влево, отвлекая одного из их полузащитников, полностью открывая тем самым нашего нападающего, Мика Клосава. Я сделал пас прямо на него с секундой в запасе.

— О, боже мой! Это был полный отпад!

Черт возьми, эта девка такая надоедливая.

Со счётом один-один у меня не было права на ошибку. Эта игра лишь первая в сезоне, но именно она задаст тон всему предстоящему году. И то, что прямо за моими воротами была, должно быть, самая противная чирлидерша за всю историю существования групп поддержки, не помогало ситуации. Не думаю, что я хоть когда-то обращал на нее внимание или здоровался. Нет, определенно нет. Я мог лишить её девственности, когда мы оба напились во время пляжной вечеринки по поводу окончания учебного года, но я определенно ни разу не останавливался, чтоб хотя бы сказать ей, который, на хрен, час.

Семь минут до конца игры. Я с легкостью ловлю мяч, который летит прямо на меня, пасую его Джереми, и он бежит по краю поля. Я знаком показываю Клосаву и полузащитнику, Клинту Оливеру, бежать правее, и когда Джереми сделал фантастический кросс3 к дальнему краю штрафной площадки, Клинт уже был там, чтобы выполнить удар головой.

Визга Хизер было достаточно, чтобы я обернулся и бросил на нее злобный взгляд.

— Может, ты уже заткнешься? — сорвался я. Она только захихикала и взяла под руку какую-то девчонку, которую я прежде не видел. Та была мелкого роста, в толстовке с накинутым на голову капюшоном. Если бы я тусовался с Хизер Лоунс, то тоже прятался бы под капюшоном. Они обе удрали к туннелю за углом, который вел к раздевалке. Что ж, Хизер смылась, утаскивая за собой вторую телку. Я встряхнул головой и вновь сосредоточился на игре.

Нападающие двигались прямо на меня: тот, что в майке с номером шестнадцать — справа, а под номером четыре — слева. Тот, который справа, был как минимум на шесть футов4 в офсайде5, поэтому я переключил внимание на второго, которого на данный момент блокировал Джереми. Мяч пролетел над головами полузащитников, и справа шестнадцатый номер поймал его и замахнулся для удара «ножницы»6 со спины. Я выпрямился, ожидая поднятия флажка офсайда и свистка, когда мяч пролетел над моим правым плечом и ударил прямо в ворота у меня за спиной.

Судья дунул в свисток и засчитал гол. Я посмотрел на бокового арбитра, затем снова на судью. Он достал блокнот из заднего кармана и что-то записывал.

— Ты прикалываешься что ли? — рявкнул я. — Он был на милю7 в офсайде!

Судья помотал головой, и присудил счёт в два-два. Я протопал к самому краю штрафной площадки, пока не поравнялся с ним нос к носу, и вскинул руки:

– Это тебе не детский футбол, придурок! – взревел я. – И мы не дети! Ты что, блядь, ослеп или просто обкурился?

– Вернись на свою позицию, – сказал он спокойно, засовывая блокнот обратно в карман.

– Ты, что, блядь, кретин? – я сжал кулаки. – Ты вообще читал гребаные правила?

А в следующий миг я уже смотрел на что-то красное.

А именно, на красную карточку.

Я удалился с поля и направился к раздевалкам, уставившись в землю и не обращая внимания на улюлюканья и насмешки из толпы. У входа в туннель меня встретила Хизер, трепавшая какую-то хрень, которую я пропустил мимо ушей. По-прежнему уставившись в землю, кипя от злости и не глядя, куда иду, я умудрился врезаться в новую подружку Хизер.

– Свали, на хрен, с дороги! – рявкнул я, не успев даже взглянуть на неё. Когда опустил взгляд, то увидел её большие ярко-голубые глаза, уставившиеся на меня в шоке. Я заметил, как она прикусила нижнюю губу, и почувствовал, что у меня встал.

Зашибись.

Только этого дерьма мне не хватало.

Только не в мой последний сезон в школе.

Мне необходимо сосредоточиться.

Оттолкнув, я рванул мимо нее и стремительно бросился с яркого солнечного света в темноту коридора. В раздевалке я сбросил одежду, помылся и начал одеваться, даже не озаботившись вытереться полотенцем. Встряхнул головой, наблюдая, как брызнувшие от этого движения капли воды стекают по зеркалу передо мной. Я старался, чтобы мои волосы по крайней мере по бокам были предельно короткими, но сверху они всегда торчали в беспорядке. Мне не удавалось особо совладать со своими светло-каштановыми волосами даже при помощи геля для укладки. Я повернулся боком и рассмотрел синяк, увеличивающийся на моем бицепсе, который приобретал четкую шестиугольную форму.

На мгновение посмотрел в собственные глаза: зеленые с ореховым оттенком – они злобно смотрели на меня в мерзком свете флуоресцентных ламп, что идеально соответствовало моему настроению. Я глубоко вдохнул и упал на скамейку перед своим шкафчиком – шкафчиком под номером один, таким же как номер на моей футболке. Я был гребаной звездой, и все это знали.

Все, кроме этого хренового судьи.

Мне было интересно: откуда он и кто привел его на наше поле. Я его раньше никогда не видел. Должно быть, он неместный, иначе этот мудак никогда бы не дал мне красную карточку. Местные судьи уже давно были в курсе.

Схватив сумку из шкафчика, я достал свой телефон и начал просматривать контакты. Отыскав нужное имя, нажал кнопку вызова.

– Привет, Мэлоун! – ответил голос. – Чего надо?

– Выясни, кто судил мою сегодняшнюю игру, и аннулируй аккредитацию этого мудака.

– Имя?

– Понятия не имею. Пять с половиной футов8, лысый и слепой как гребанная летучая мышь. Если бы это был Чемпионат Мира, его потребовалось бы по-тихому вывозить из страны, чтобы он не закончил с пулей в башке. Идиот хренов.

– Главный судья?

– Ага.

– Желтая?

– Красная.

– Чёрт! – Я услышал тихое присвистывание через динамик телефона. – Понял тебя. Узнаю, кто это был, и больше ты его не увидишь.

– Постарайся, иначе пострадает твоя задница, – сказал я ему.

– Мило. Идёшь сегодня на танцы?

– Возможно, – я завершил разговор и кинул телефон обратно в шкафчик. Развернувшись, оперся о дверцу шкафчика и вытянул ноги перед собой, устремив носки ступней вверх и расслабляя голеностопы.

Долбаный судья.

Дать мне красную карточку.

Он, что, не знает, кто я, блядь, такой?

Я закрыл глаза, стиснув челюсть до скрипа зубов. Мои кулаки сжались, и мне захотелось, чтобы судья решил зайти на «поговорить со мной» после игры, тогда у меня появилась бы возможность начистить ему рожу. Я услышал, что снаружи заиграл оркестр, и понял, что игра должно быть закончилась. Мне стало интересно, кто вышел вратарем на последние пару минут. Мы уже использовали все замены9, так что наш запасной вратарь, Джеймс, не смог бы даже выйти на поле.

Бедолага – мог бы играть в первой игре сезона, но не удалось.

Ха!

Мудила.

Я продолжил растягиваться, когда вошла моя команда. Некоторые из них недовольно ворчали, хотя и не сильно. Не при мне, во всяком случае. Быстро выяснил, что матч закончился вничью со счетом два-два, и что Джереми вышел на ворота в последние три с половиной минуты. Я откинулся обратно на шкафчик и продолжил разминать ноги с закрытыми глазами.

– В чем дело, Мэлоун?

Я открыл глаза и увидел перед собой этого новенького пацана... эм… как там его звали. Тони, кажется? Новичок, который умудрился попасть в команду, но ещё ни разу не играл. Кажется, он не отсюда, недавно приехал из… откуда-то там.

Кого это, на хрен, волнует?

– Прости, что? – я уставился на него, приподняв одну бровь, поражаясь, насколько же он оказался тупым.

– Ты не должен прекращать следить за мячом, лишь потому что подумал, что объявят фол! И тебе определенно не стоило материться перед судьей!

Я весь напрягся. Сначала я решил просто вырубить мелкого говнюка, но затем мне в голову пришла идея получше. Я медленно встал и отошёл на шаг от скамейки.

– У тебя нет даже гребаного права разговаривать со мной. – Я криво улыбнулся, прищурив глаза. Несколько парней тихо заржали.

– А кто еще пропустил бы летящий мимо мяч, даже не попытавшись его поймать?

Уже никто не смеялся. Вообще-то в раздевалке стало чертовски тихо. Из душевой доносился шум воды и пара невнятных голосов, и все – больше ничего.

– Да что, на хрен, ты о себе возомнил? – спросил я, кивнув Клосаву и Оливеру. Они медленно подошли, встав по обе стороны от него.

– Я член этой команды! – воскликнул маленький говнюк.

– И как член команды ты должен понимать, что я – капитан твоей команды.

– Я это знаю, – сказал он. Его голос затих, когда он заметил двух крупных парней рядом с собой.

– И как у капитана команды у меня есть некоторые… привилегии. – Я улыбнулся шире и подошёл к нему ещё на шаг.

– И какие же? Типа вести себя на поле, как засранец? – Он оглядывался по сторонам, видимо, желая отойти, но такой возможности не было.

– Не угадал. Типа отсоса от самого младшего в команде. – Я увидел, как его глаза расширились, и он замер на месте.

– Да ты долбанный псих, – промямлил он.

– Серьезно? Думаю, тебе требуется небольшой урок. – Я махнул Клосаву и Клинту, и каждый их них поставил за пацаном ногу, вынуждая оставаться там, где он стоял. – Ты должен понять, что всё мною сказанное выполняется беспрекословно. Я всегда прав. А ты, блядь, не задаешь мне вопросы.

Я подошёл ещё на шаг ближе.

– Никогда.

Мика и Клинт быстро схватили Тони за плечи и локти, вывернули ему руки за спину, опуская передо мной на колени.

Я потянулся к ширинке и расстегнул верхнюю пуговицу.

– Не волнуйся, – произнес я вполголоса, – отсосать мне – это большая честь. Возможно, тебе даже понравится.

Дыхание Тони участилось. Он резко перевел взгляд с моего лица на мой пах и дернулся назад из захвата. Я потянулся к молнии, делая вид, что собираюсь её расстегнуть, но вместо этого остановился и наклонился к нему.

– Тебе повезло, что на трибунах сидят десятки девчонок, которые будут умолять о такой возможности, – сказал я ему, делая шаг назад, и снова улыбнулся. – Я не буду совать свой член тебе в рот, но суть не в этом, не так ли? Суть в том, что я мог бы это сделать, верно?

Он быстро кивнул, и я увидел, как его кадык подпрыгнул вверх-вниз, когда он напряженно сглотнул.

– Мой отец владеет этим городом, – напомнил я ему и каждому, кто был в комнате. – А я владею этой школой и уж тем более владею этой командой. Не забывай, блядь, об этом.

Я застегнул ширинку, подхватил сумку, закинул ее на плечо и вышел из раздевалки в тоннель. И даже не оглядывался. На трибунах в ожидании меня осталось всего с полдесятка девчонок. Я одарил их всех широкой улыбкой и выбрал одну, которая пойдёт со мной до школы. Это была миленькая младшеклассница. Этим летом она буквально пускала на меня слюни во время тренировок. Сегодня вечером она наконец получит то, о чем мечтала.

Спортзал старшей школы был больше похож на дурацкий зоопарк. Можно подумать, если он находится в крохотном городишке в часе езды от Портленда, штат Орегон, в нем не соберется так много народа, тем не менее собралось. Какой-то городской ди-джей крутил вполне себе пристойный металл и было слишком громко, чтобы поддерживать разговор. Это мне отлично подходило. Я отделывался улыбкой и кивком, когда со мной пытались заговорить об игре.

Схватил Лизу – цыпочку на ночь – за руку и потянул к столу c напитками. Она сияла улыбкой и поглаживала меня по плечу, будто помечая свою гребаную территорию, или типа того. В основном она насмехалась над другими девчонками. Пофиг. До тех пор, когда чуть позже я получу от нее небольшой подарочек – все нормально, и, возможно, даже не стану глумиться над ней слишком сильно в школе на следующей неделе.

Я схватил стаканчик и сразу подошел к Джереми, чтобы добавить немного «веселья» в свой пунш. Долил из его фляжки и в напиток Лизы. Немного ее расслабить не помешает. Она предложила пойти потанцевать, но мне пришлось переспросить ее четыре раза, прежде чем я смог вообще понять, о чем она говорит.

– Ну так иди, – сказал ей, указывая на танцпол.

– Я хочу с тобой, глупый! – визгливо ответила она.

– Танцуй одна, – ответил я, – а я посмотрю.

Она нахмурилась и вышла на танцпол, покачивая бёдрами и подняв в танце руки над головой, чтобы ее сиськи стояли торчком. Мой член это заметил, и я решил, что пришло время найти чуть более приватное местечко. Допив свой пунш, взял еще порцию и также выпил залпом. От этого я почувствовал себя замечательно, так что отправился на танцпол и обхватил её сзади за талию.

– Детка, давай потанцуем в другом месте, – прошептал ей на ухо. В итоге, после того как я несколько раз прокричал одно и то же, а она по-прежнему смотрела на меня с непониманием, я просто вытащил ее с танцпола в коридор. Там, по крайней мере, я мог слышать свои мысли, хотя в ушах все еще звенело.

– Куда мы идём? – спросила она, пока я тянул её за собой по коридору.

– В раздевалку, – ответил ей.

– А она не будет закрыта?

– Неа.

Я повернул за угол и толкнул дверь. Лиза отпрянула.

– Не думаю, что мне стоит туда идти, – сказала она.

Она оглянулась по сторонам, но в коридорах никого не было.

Я развернулся и схватил ее за талию, притягивая к себе и прижимаясь губами к ее губам. Я чувствовал ртом ее стоны и знал, что она ни в чем мне не откажет. Поцеловал её ещё несколько раз, прежде чем позволить своей руке скользнуть вверх и накрыть одну из ее грудей.

Она не возражала, поэтому я сжал грудь немного сильнее, лаская пальцем сосок и чувствуя, как тот затвердел под моими прикосновениями.

– Пойдем внутрь, – прошептал я ей на ухо. – Мне нужно тебе кое-что показать.

– Что же?

– Мой член, детка. – Я не шутил: либо она меня удовлетворит, либо я найду кого-нибудь еще. – Он хочет познакомиться с тобой поближе.

Уговоры заняли около пяти минут, прежде чем она оказалась на коленях в душевой, пытаясь взять мой член в рот.

– Ты никогда раньше этого не делала, не так ли? – Я ухмыльнулся, когда она помотала головой. – Все в порядке, детка. Просто поработай язычком немного. Да… вот так.

Я старался давить бедрами не слишком сильно, но она взяла только наполовину, а мне хотелось больше. Положил руку ей на затылок, лишь чтоб слегка ее поощрить, но она подавилась и отстранилась.

– Всё хорошо, детка, – произнёс я, стараясь звучать убедительно. – Просто попробуй еще разок.

Она кивнула и снова взяла в рот, кружа языком вокруг моей головки.

– Вот так, детка... умница… да…

Взял её руку и вынудил обхватить за основание, чтобы добиться большего трения. Я входил и выходил из её рта довольно медленно, чтобы дать возможность привыкнуть, в то время как сам потянулся и запустил руку в вырез ее майки и под бюстгальтер. Слегка потер её сосок, пока она продолжала отсасывать.

– О, да, – простонал я, прислонившись головой к кафельной стенке. – Молодчина, детка… Ты талантлива.

Заметил, как после этих слов её глаза загорелись, и она начала сосать немного энергичнее. Я взглянул на нее и увидел, что глаза закрыты, словно она действительно была сосредоточена на процессе.

– Посмотри на меня, детка, – сказал ей, и она послушалась. – Вот так правильно. Хорошая девочка. Вот так. Черт, да! Я сейчас кончу, детка, постарайся проглотить, хорошо?

Я не стал ждать ответа, просто придержал ее голову и стал двигаться быстрее. Мои яйца напряглись, и со стоном я выплеснулся ей в рот. Она зажмурила глаза и стала глотать, не вынимая члена.

– Да… детка… как же хорошо! Продолжай… забери всё… да, вот так.

Она послушно продолжала глотать, пока я не обмяк у нее во рту. Я достал член, вытер остаток спермы с уголка её губ и помог подняться на ноги.

– Это было потрясающе, детка, – сказал ей. Она улыбнулась и немного покраснела. Я поцеловал ей руку и проводил по коридору обратно в спортзал. Было довольно поздно и уже не так шумно, как раньше. Звучала медленная композиция, и когда Лиза пригласила меня потанцевать, я решил, что должен ей хотя бы это. Я потанцевал с ней примерно до середины песни, прежде чем сообщить, что мне пора уходить.

– Куда ты? – спросила она.

– Домой, – ответил я невозмутимо. – Завтра с утра у меня тренировка.

Я ушёл, оставив её на танцполе. Она нормально справилась, но у меня бывали и получше. Я не хотел злить ее, потому что допускал, что позже она может пригодиться мне еще раз, но при этом не хотел, чтобы она ко мне липла. Я должен был сосредоточиться на игре.

Шекспир придумал два понятия: «Честная Игра» и «Нечестная Игра». Так уж вышло, что я хорошо разбирался в обеих.

Ну и как кто-то мог бы с этим конкурировать?