Возможно, ничего страшного не случится, если все обо мне будет известно только одному человеку.

Я был бы не против целовать ее с открытыми глазами, чтобы иметь возможность продолжать наблюдать за ней, но это было бы странно. Никто не целуется с открытыми глазами, так ведь? Кроме того, я все еще не был до конца уверен, что она думает обо мне – невзирая на то, что ее язык сейчас находился в моем рту.

Ее руки поднялись к шее, а потом потянулись к затылку. Меня не нужно было просить, и я быстро обнял ее за талию, чтобы прижать к своему телу. Мой рот накинулся на ее с искусным напором, и я ощутил вкус водки с клюквенным соком, которую она пила.

Она оторвалась на мгновение, задыхаясь. Ее глаза всматривались в мое лицо, и я собирался уже спросить ее, что было не так, когда она снова притянула меня к себе, на этот раз сильнее прижимаясь к моему телу во время поцелуя.

Я не мог не ответить... просто некоторые вещи происходят автоматически.

— Я хочу этого, — прохрипела она в мои губы, положила ногу на перила за моей спиной, тем самым разведя их и прижимаясь своим теплым местечком к моему твердеющему члену.

— Блядь, — прошептал я, охваченный жаром. Мои руки опустились к ее заднице и притянули ближе.

Она опять отклонилась, но не разорвала контакт наших тел. Ее глаза смотрели прямо в мои, и ее рука потянулась к моей щеке.

— Это так глупо, — пробормотала Милена чуть слышно. — Правда, я знаю это. Но мне все равно.

— Это обязательно должно быть глупо? — спросил я, сразу же почувствовав себя глупцом. — Я имею в виду, мы не можем просто... мы могли…

Я даже не знал, что сказать – но только понимал, что очень важно, чтобы все это не закончилось. Мне было не важно, остались бы мы здесь в патио и целовались или курили бы сигареты, или вошли внутрь и сидели бы с другими. Я не хотел, чтобы это – чем бы оно ни было – прекращалось. Я не хотел, чтобы она ушла.

— Я живу здесь рядом, — сказала она. — В пяти минутах пешком.

Мои глаза встретились с ее, и я попытался сосредоточиться на ее словах, а не только на переливающихся разными цветами глазах. Если бы какая-нибудь другая девушка сказала те же слова, я бы сразу понял, что она имела в виду. С ней же я слишком боялся, что это оказалось бы ложью.

Я не хотел рисковать.

— Мне не нужна с тобой связь на одну ночь, — сказал я.

Она долго смотрела на меня.

— И мне тоже, — наконец ответила она.

— Я хочу... — я остановился, не способный выразить свои мысли словами.

— Скажи мне, что это что-то большее, — сказала Милена, подняв руки и притянув мою голову чуть ближе к своей. Она смотрела мне прямо в глаза. — Скажи мне, что это больше, чем та собачья чушь, о которой говорили те девушки. Скажи, что чувствуешь это.

Я кивнул головой, зажатой между ее ладонями.

— Это не чушь, — сказал я. — Я хочу тебя. И не хочу облажаться.

Ее глаза вспыхнули, а затем смягчились. Она сделала шаг назад, и ее пальцы заскользили вниз по моей руке, пока не достигли кисти. Она взглянула через плечо назад на вход в бар, а затем повела меня по тротуару прочь от него.

Милена подвела меня к зданию, которое я сразу узнал – в этом же самом здании жил Эван. Причина, по которой ее брат хотел, чтобы она вернулась в семью, была предельно ясна – мой отец владел большей частью квартала. Она жила на одном из нижних этажей и направилась в сторону, противоположную той, где находилась квартира Эвана.

Она не стала терять время, и как только входная дверь была закрыта, ее рот накрыл мой, а пальцы вцепились в низ черной футболки, которая была на мне надета. Милена выдернула ее из джинсов, перестала целовать меня и прежде чем снова приникнуть ко мне, подняла мою футболку вверх и стянула ее через голову. Целуя меня, она быстро расстегнула и скинула на пол собственную блузку, и мне пришлось ненадолго прерваться, чтобы хорошо рассмотреть белый кружевной бюстгальтер, вмещающий ее гладкие круглые груди.

Черт, они были славными.

Очень, очень славными.

Я практически желал, чтобы она не снимала свой бюстгальтер. Ведь стоило только увидеть кусочек ее оголенной груди, и я уже перевозбудился. А это, в свою очередь, означало, что моему члену реально становилось очень неудобно в джинсах. Я провел кончиками пальцев по ее ключицам, стараясь очень нежно касаться кожи, и взглянул на ее лицо. Глаза Милены потемнели, и создалось впечатление, что блестящие голубые, коричневые и оранжевые крапинки в них заплясали, когда она смотрела на меня.

— Ты невероятно красива, — тихо сказал я ей. — Тебе это говорили, наверное, куча парней.

Она покраснела и отвела глаза. Протянув свободную руку, я взял ее за подбородок большим и указательным пальцами, чтобы повернуть лицом к себе.

— Каждый раз, когда я смотрю на тебя, то едва могу думать, — признался я. — Рядом с тобой я становлюсь полным идиотом.

— Ты милый, — прошептала она.

Я надеялся, что это было хорошим знаком.

Она поднялась на носочки, и наши рты снова сомкнулись, так что, должно быть, все было хорошо. Ее руки двинулись по моему прессу вверх к груди, а пальцы коснулись моих сосков. Это заставило меня задрожать, и я опустил руки вниз, чтобы схватить ее за бедра и притянуть к себе.

Она провела пальцами обратно по груди вниз к животу, и мой член сразу на это отреагировал. Ее глаза смотрели на меня, а язык облизал губы. Она улыбнулась и захлопала ресницами, немного сместив руки ниже.

— У тебя тут есть кое-что для меня, — сказала она с хитрой улыбкой, прежде чем ее рука опустилась еще чуть-чуть, а пальцы погладили меня от яиц до самого кончика, заставив меня содрогнуться.

Мое дыхание участилось. Сердце застучало в груди, а член запульсировал в такт с его ударами. Что-то в моей голове не могло поверить, что все это происходило в действительности. Она была слишком совершенной, слишком фантастической. И я слишком сильно ее хотел.

Больше, чем кого-либо когда-нибудь.

Я скользнул рукой вверх по ее руке к плечу. Потом запустил пальцы в ее волосы, обхватил шею и притянул ее рот к своему. На вкус она была как вечерний ветер, и я больше не мог сдерживаться.

— Спальня? — прошептал я ей в рот, а затем сразу же подумал, хотела ли она того же, что и я. Как только я начал было идти на попятный, она приложила руку к моим губам.

— Спальня, — убежденно сказала она.

Я понятия не имел, как она выглядела. Не заметил, какая там была мебель, цвет стен или штор. Кажется, там был ковер, но не мог бы в этом поклясться. Хотя, кровать была огромной – это все, что я запомнил.

Милена стащила мои джинсы с бедер и дала им самим упасть. Я помог ей с боксерами, а затем встал перед Миленой на колени, чтобы спустить джинсы с ее ног.

Красивых ног.

Мои руки ласкали ее бедра, когда она протянулась за спину и расстегнула бюстгальтер. Мне пришлось сильно сглотнуть, когда ее грудь обнажилась, и я был рад, что уже стоял на коленях, иначе я бы сейчас, наверное, упал.

Мои пальцы зацепили край ее трусиков, и я медленно потянул их вниз. Когда я окинул взглядом ее полностью голое тело, мое сердце и ум помчались вскачь.

Я никогда не видел никого красивее.

Я медленно поднялся, подхватил ее и уложил в центр кровати. Я потратил минутку, чтобы рассмотреть ее фигуру, улыбнулся и пополз к ней.

И тут я кое-что вспомнил.

Я, похоже, сам себе обломал кайф.

Нет, нет, нет... мне повезет, так ведь?

— Черт, — я остановился и смущенно посмотрел на нее. — М-м-м... ты на таблетках?

Пожалуйста, скажи «да»... пожалуйста, скажи «да»... пожалуйста, скажи «да», и тогда я без проблем смогу кончить внутри тебя... пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста…

Милена закатила глаза.

— Да, — сказала она с сарказмом. — Я думала, что ты бабник. А какой бабник в любое время не имеет при себе коробку презервативов?

— Тот, кто не может перестать думать о тебе, — ответил я. — Я, вообще-то, не ожидал тебя там встретить.

Она посмотрела на меня немного с сомнением, и от этого у меня заболело в груди.

— Я бы не стал врать, — прошептал я. — Тебе – никогда.

Ее сверкающие глаза на мгновение расширились, и она протянула руку, чтобы коснуться пальцами моей щеки.

— Это действительно так?

— Я совершенно искренен, — сказал я ей. — Клянусь всем, что хоть что-то для меня значит.

Мы снова стали целоваться, наши обнаженные тела вытянулись друг рядом с другом на кровати. Мои руки исследовали ее кожу, и она крепко сжимала пальцами мои плечи и руки. В конце концов, я перевернулся и подмял ее под себя, покинув ее рот и медленно двигаясь вниз по ее телу.

Она зарылась пальцами в мои волосы, пока я лизал и ласкал губами ее соски. Мое сердце пульсировало одновременно с моим стволом, но единственное, что я действительно хотел, это сделать все, чтобы она почувствовала себя просто фантастически. По крайней мере, я точно знал, что для этого нужно сделать.

Я поднялся поцелуями к ее шее и прижался к ушку.

— Я собираюсь сделать так, что ты почувствуешь себя настолько хорошо, — поклялся я ей, — что станешь не только кричать мое имя, но и забудешь свое.

— Боже, Ник…

Спускаясь обратно вниз, я покрыл поцелуями ее плечи, ложбинку меж грудей, двинулся ниже, а потом оставил влажные следы от одного выступа тазовой кости до другой, слегка ударяя языком по ее коже. Я уткнулся носом в ее пупок, затем устремился вниз и обхватил руками ее бедра.

— Ты собираешься?..

Я поднял бровь, опустил голову еще ниже и попробовал ее.

— Ник... — простонала она.

Одобрительно промурлыкав в ее теплые губы, мой язык нашел ее дырочку и скользнул внутрь, вращая его в ней, а затем вытянул наружу, чтобы кружить вокруг ее клитора, в то время, как ее бедра бились в моих руках. Я крепко схватил ее, прижимая задницу к кровати, пока мои губы и язык трудились над ней. Добавил пальцы, скользя ими внутри нее и чувствуя, какой теплой и влажной она была. Мой член пульсировал, желая и нуждаясь в ней. Через некоторое время она стала задыхаться и стонать, ее ноги и бедра извивались на кровати, пока я надежно ее удерживал на месте и наблюдал за ней.

Глаза Милены были закрыты, голова прижата к подушке, и она была невероятно красива. Мне всегда нравилось смотреть, как кончает женщина, но это было больше похоже на какие-то духовные откровения неопытного подростка. Ее рот был немного приоткрыт, хотя она на самом деле не кричала, ее бедра приподнялись, стон стал более пронзительным, и она содрогнулась в наслаждении, сжав мои пальцы.

Я продолжал работать языком вокруг ее клитора, пока она кончала, только с немного меньшим давлением. Когда ее бедра упали обратно на матрас, я начал подниматься выше, покрывая поцелуями ее тело, и остановился, чтобы провести языком по ее соскам, пока мои пальцы продолжали ее ласкать еще некоторое время.

Я убрал руку от ее тела и обхватил мой ствол, чтобы направить его внутрь нее. Но как только головка вступила в контакт с ее теплотой, мне пришлось отступить.

— Что случилось? — спросила Милена слабым голосом.

— Слишком хорошо, — сказал я. — Внутри тебя так охренительно хорошо, что у меня крыша едет.

Положив руку на кровать рядом с ней, я стал думал о бейсболе, футболе и мертвых щенках, пока не взял себя в руки. Я не собирался все испортить.

Обхватив снова член рукой, я посмотрел на нее, чтобы убедиться, что она по-прежнему готова. Милена пригласила меня к продолжению небольшим кивком, и я с чувством облегчения двинулся вперед.

Пусть это и звучало таким же клише, как Чикаго и толпа, но быть внутри нее – такого я никогда раньше не испытывал. Далеко выходя за рамки просто физического довольствия быть внутри женщины, мой разум буквально сотрясался от впечатлений. Он кричал мне – «Да!», «Да!», «Да!», когда я полностью погрузился в нее, а затем просто удерживал себя там, не двигаясь.

Руки Милены поднялись вверх по моим рукам, прошлись по шее, и ее ладони обхватили мое лицо. Она притянула мою голову к себе и поцеловала меня, плотно обернув ногами мои бедра.

Сначала я двигался медленно, позволяя нам обоим привыкнуть к интенсивности того, что происходило между нами. Моя рука прошлась вдоль бока, устремилась к ее груди, и я начал нежно массировать сосок большим пальцем в одном ритме с движениями бедер.

Обвив рукой шею, Милена приблизила свое лицо к моему и прижалась ко мне губами. Я постарался не прекращать двигаться, пока мы целовались, и сохранить медленный и устойчивый ритм. Мои пальцы спустились к ее животу и потянулись дальше между нами, чтобы подразнить ее клитор.

Я увеличил темп, когда ее язык захватил в плен мой, и она подняла колени к моим бокам, позволив мне двигаться еще глубже и быстрее. Ее пальцы сжали мои руки, и она опустилась на спину, используя кровать как дополнительный упор, встречая все мои движения своими собственными.

Идеальный ритм.

— Боже... Ник... — простонала Милена, приподняв бедра с кровати и обхватив ступнями моими лодыжки. — Жестче... еще чуть-чуть…

Счастливый от одной только возможности исполнить ее желание, я стал усердно в нее вдалбливаться – глубоко, быстро, и так жестко, как только мог.

Милена вскрикнула и выгнулась, схватив меня за плечи и застыв на мгновение. Затем она упала обратно на матрас и протянула вниз руки, чтобы ухватиться за мои бедра, и снова закричала.

— Тебе нравится? — зарычал я ей на ухо, наслаждаясь ее реакцией на слова. — Тебе нравится быстро и жестко?

Единственной реакцией было нечленораздельное, пост-оргазмическое бормотание, которое я воспринял как положительный ответ, продолжая в то же время с силой в нее врезаться.

Мои бедра двигались рывками, повторяя ритмичные толчки таза. Давления в яйцах стремительно нарастало, и все мое тело напряглось, когда мышцы живота сократились. Волна ощущений стала распространяться вверх по ногам, по животу к моему члену. У меня больше не осталось сил сдерживаться, и я со вздохом и громким рыком изверг семя внутри нее.

Я застыл, потом содрогнулся, и в этот самый момент, просто... почувствовал ее.

Я бы не смог описать это, если бы попытался.

Закрыв глаза и прижавшись лбом к ее плечу, я опалял ее кожу своим горячим дыханием, пытаясь понять, что, черт возьми, только что произошло.

Как будто мой мозг взорвался вместе с моим членом.

Я слышал, как другие говорили, что оргазмы, секс и прочее дерьмо с тем, о ком ты действительно заботишься, были другими – лучше, интенсивнее. Никогда не испытывал такого, хотя, честно говоря, думал, что это полная чушь.

До этого момента.

Пока не кончил.

Пока не излил в нее свою сперму.

Это действительно отличалось ото всего, что я чувствовал раньше.

Мой лоб прижимался к плечу Милены, и мои зубы были крепко стиснуты вместе, хотя это не остановило крик, вырвавшийся из моего рта.

В моих глазах стояли слезы.

Мышцы рук и ног обессилили, и я рухнул на нее сверху.

Я не мог двигаться, и все, что происходило в голове было слишком стремительным – слишком интенсивным – для моего понимания. Я оставался все в том же положении – с моим членом, все еще похороненным в ней, с руками, все еще крепко обнимающими ее спину и плечи. Мое сердце продолжало колотиться. Оставаясь глубоко внутри нее, я пытался заставить свою голову контактировать с другими частями тела. Моя плоть, казалось, находилась в каком-то посторгазмическом шоке и продолжала настаивать, что мои ноги больше не были привязаны к остальной части меня.

Мои руки, видимо, все еще были в состоянии действовать, и были немного напряжены, удерживая ее вес. Я ужесточил хватку, мои бедра продолжали слегка двигаться, не давая выскользнуть из нее.

Я хотел там остаться.

Милена испустила мягкий стон, и как раз, когда я уже подумал, что она собирается оттолкнуть меня и встать с кровати, ее ноги обхватили мои бедра.

— Вау, — раздался снизу ее прерывающийся шепот. — Не смей двигаться. Оставайся там, где находишься.

Я был слишком счастлив ей угодить. И даже немного сдвинул бедра, чтобы удержать себя внутри нее. Это было то место, где я хотел остаться, быть может, навечно. Я никогда раньше не входил в девушку так, без защиты. Всегда вставал вопрос о презервативе и нежелании каких-либо последствий. В этот раз, несмотря на то, что часть моего мозга понимала, как это глупо, мне было все равно. Я по-прежнему не был заинтересован в детях, но кончать в нее было слишком фантастически.

— Это было действительно нечто, — сказала Милена.

— Точно, — согласился я. А потом какой-то параноик во мне задался вопросом, что она на самом деле хотела сказать. — В смысле... ты имеешь в виду что-то хорошее, правда?

По некоторым причинам, для меня было очень важно, чтобы это было так.

— Определенно, — ответила она. — Я... я не думаю, что могу описать это словами, за исключением того, что сейчас я полностью уничтожена.

— Поспи, если хочешь, — предложил я. Для меня было странно предложить такое. Хотя, несколько раз девушки оставались у меня на ночь или я у них, это было не совсем обычное явление, но сейчас оно родилось в силу какой-то необходимости. Мне не было никакой нужды оставаться здесь – я мог просто вернуться в бар.

— Ты можешь поспать, — сказал я, чувствуя себя неловко, что не было для меня характерно. Я, по сути, просто разрешил ей лечь спать на ее собственной кровати, что было довольно смешно. — Я имею в виду, ты можешь просто отдохнуть прямо здесь, если хочешь, конечно – это твоя кровать. Я просто хочу сказать, что не против. Если ты хочешь поспать.

Милена посмотрела на меня и рассмеялась.

— Я чувствую себя парнем! А ты ведешь себя стеснительно как девчонка.

— Никто никогда раньше не говорил такого с моим членом внутри, — сказал я, подняв бровь.

Она снова рассмеялась, это движение заставило меня выскользнуть из нее, и я испустил разочарованный вздох. Милена пожала плечами, извиняясь, и я скатился, чтобы лечь рядом с ней. Руки тотчас же обняли ее, и я притянул Милену к своей груди.

— Ничего страшного, если я останусь? — тихо спросил я.

— Оставайся.

— Хорошо, — ответил я с облегчением. — Тогда ты сейчас давай поспи. А я послежу за сердитыми членами семьи, постельными клопами, ну и еще за кем-нибудь.

— Приму это к сведению, — сказала она, мягко рассмеявшись. — Я имею в виду ту часть про сон. Я правда очень устала.

Я наблюдал за ее глазами и старался не терять голову от обнаруженного там калейдоскопа цветов. Ничего из этого не вышло, и тогда я с удивлением подумал, насколько надо быть жалким, чтобы так увлечься подобными вещами. Да, ее глаза были необычными, и мне нравились необычные вещи, но здесь было что-то гораздо большее.

Я не мог это четко сформулировать в мысли или слова; я просто хотел находиться рядом с ней и смотреть на Милену.

Нелепо?

Возможно.

Милена положила свою руку мне на живот. Я лежал на спине, смотрел в потолок, обнимая ее за плечи, и обдумывал саму идею настоящих отношений, вплоть до ипотеки. Выводы были достаточно скверными – тот факт, что эта идея казалась мне в некотором роде крутой, стало для меня самым удивительным.

Станет ли это концом моих дней, как бабника?

Неизвестно, но каким бы странным и нехарактерным это ни было, это не имело для меня никакого значения. Я хотел знать, что увижу ее снова и желательно еще раз после этого. Идея быть парнем для единственной женщины казалась не только привлекательной, но и просто исключительно необходимой. Она была нужна мне.

— Я не собираюсь делить тебя с кем-то, — пробормотала Милена, положив голову мне на плечо. — Просто так, чтобы было ясно.

— Предельно ясно, — ответил я, притянув ее к себе немного ближе и даже не в состоянии воспринимать ничего другого в данный момент. Еще одно клише, конечно, но просто она подходила мне. Я знал, что это было правильно, и понимал, что у меня никогда не будет ничего подобного тому времени, которое я провел с ней.

Дыхание Милены стало медленным и размеренным, и я почувствовал, что она немного привалилась ко мне, расслабившись во сне.

Мысли и воспоминания о всех других женщинах, с которыми я когда-либо сталкивался – каждая банальная зарубка на спинке кровати – исчезли из моих мыслей. Мои губы прижались к местечку прямо под ухом Милены, и она вздохнула, сильнее прижавшись к моему телу. Ее рука откинулась в сторону и врезала мне по яйцам.

Сильно.

Я заскрежетал зубами, мое лицо сморщилось, все тело напряглось и чуть приподнялось с матраса, пока ударная волна пробегала через весь мой организм. Как будто раскаленный свет зародился в внутри меня и стал распространяться во все стороны, дурман и головокружение оглушили и ошеломили меня. На мгновение показалось, что сейчас меня стошнит.

Я приложил все усилия, чтобы не закричать вслух, но для этого пришлось довольно сильно закусить губу. Мои яйца запульсировали, ноги стало ломить, и я так плотно сжал глаза, что по всей внутренней стороне век увидел голубые вспышки. Это длилось, может быть, несколько секунд или минут, и я, окаменевший от нахлынувших ощущений, ждал, когда боль отступит.

Медленно приходя в себя, я открыл глаза и увидел рядом с собой неподвижно лежащую Милену.

Я более внимательно рассмотрел прекрасную женщину, с которой делил кровать. Потребовались все мои силы, чтобы не расхохотаться. Она не могла не заметить то, что только что произошло, верно?

Нет, ошибочка вышла.

Милена крепко спала и совершенно не обращала внимания на то, что она сделала.

Когда мои страдания медленно – слишком, слишком медленно – стали утихать, мне удалось высвободить губы из зубов, и я рухнул спиной на матрас. После того, как я смог снова дышать и мое тело последний раз содрогнулось, Милена сонно вздохнула и прижалась к моей груди – наиглавнейший способ обломать кайф остался абсолютно незамеченным.

Я удержал себя от того, чтобы не рассмеяться вслух, когда подумал об этом. Одна только мысль, что кто-то пытался свести на нет мои шансы с леди, всегда была мне просто отвратительна; я разработал тысячу способов, чтобы не допустить этого. Никогда и ни у кого, кто знал об этом и пытался помешать моим действиям в прошлом, не получалось добиться успеха, пока мне не удалось испортить свою первую встречу с Миленой самостоятельно. Так или иначе, все разрешилось как нельзя лучше, и теперь она здесь, и сама идея быть непревзойденным бабником уже не имела никакого значения.

Спору нет – мое решение быть недоступным для всех других женщин, в конце концов, не такое уж и плохое.

До тех пор, пока она была со мной.

КОНЕЦ

Заметки

[

←1

]

Rosemont – деревня в штате Иллинойс, США, расположенная к северо-западу от Чикаго