Я шел близко к кромке дороги, почти по бордюру, и потому немного напугался, услышав за спиной визг тормозов. Резко обернулся, белого цвета «волга» замерла в метре от меня. Я собрался было выругаться в адрес водителя, да вовремя заметил, что с пассажирского сиденья на меня взирает городской торговый босс – Владимир Викторович Ткачев.

– Савва, давай быстренько садись в машину, – высунув голову из окна, произнес он.

– Добрый день вам, – поздоровался я, открывая заднюю дверцу и усаживаясь на сиденье.

– И тебе добрый день. Давай немного прокатимся вместе, поговорить надо, – полуобернувшись ко мне, произнес В.В., улыбнувшись одной из своих многочисленных улыбок, которые у него, насколько я понимаю, имелись на все случаи жизни; на этот раз, как мне показалось, доброй. – Кстати, ты сейчас работаешь где-нибудь?

– Да, тружусь, проводником на винзаводе, – после небольшой паузы произнес я. Иди там знай, может босс предложит что-нибудь этакое, от чего голова у меня закружится от счастья, ведь я прежде, работая в баре, ходил у него в любимчиках. Тем временем автомобиль босса, проехав несколько сотен метров по центральной улице города – Танкистов, остановился у строящегося пивного бара.

– Пойдем, взглянем как тут дела, – сказал мне В.В.; и добавил, обращаясь к водителю: – А ты, Николай, здесь побудь, мы ненадолго.

Недавно выстроенный двухэтажный бар встретил нас запахом краски и стройматериалов. Я слегка сморщил нос – не люблю резких запахов. Навстречу нам из входной арочной двери вынырнул нетрезвый сторож, явно собиравшийся доложить начальству обстановку, и даже уже было поднявший руку для приветствия, но В.В. остановил его взмахом кисти:

– Иди, это… мы тут сами разберемся.

Мы спустились по ступеням вниз и вошли в первый, и, судя по размерам, главный зал заведения. Пивные прилавки на два рабочих места тускло отсвечивали в свете дневных ламп, уже установлены были краны, новенькие цистерны позади прилавков блестели нержавеющими деталями. Столики и стулья, уже расставленные во всех трех разнокалиберных по размеру залах, радовали глаз необычным дизайном.

– Чувствуется, Владимир Викторович, что под вашим чутким руководством люди здесь славно поработали. Все тут выглядит достойно, и объект, по-моему, уже готов к эксплуатации, – на всякий случай подшестерил я.

– Да уж, пришлось мне тут приложить и ум, и фантазию, и связи использовать, чтобы достать нужное оборудование, ведь объект этот был незапланированный, – слегка скривился В.В. Потом добавил: – А пенки, как водится, здесь будут снимать другие, не так ли?

Я повел бровями, вопрос был чисто риторический.

– Как думаешь, пойдет тут торговля, место, мне кажется, не слишком удачное, не самый центр города все-таки?

– Как знать, – произнес я. – Но идея хорошая. Лучше пусть публика пиво пьет, чем водяру и портвейн. Причем не на улице, у бочки, а в приличном заведении.

– Я вот что думаю, Савва, – перебил меня босс, – хватит тебе, пожалуй, в тесном и холодном вагоне по стране болтаться, пора настоящим делом заняться. Возвращайся в торг, и принимай пивной бар, будешь тут директором. – Увидев, что мои брови от удивления поползли вверх, добавил: – Ну и за стойкой будешь стоять, конечно, совмещать, так сказать. Двух, а то и трех продавцов тебе дам на первое время, если захочешь, да еще уборщицу на полную ставку. Тут же деньги пойдут немалые, не сравнить с коктейль-баром, где ты работал прежде. Раза в три-четыре больше будешь иметь. С пивом не обижу, ты у меня станешь первый получатель в городе, а рыбку, если хочешь, сам сможешь добывать. С Сергеевым из Старых Криган знаком? А с Киреевым из коптильного цеха?

– Да, конечно, обоих хорошо знаю, – бодро ответил я.

– Ну вот и замечательно, тогда тебе, как говорится, и кружка в руки, это вместо мензурки, значит, – пошутил он и рассмеялся.

– Так ведь не мой профиль, Владимир Викторович, – посмеявшись с ним за компанию, заговорил я. – Да и запаха рыбы я не терплю. Еще с самого детства. В баре было тихо, спокойно, уютно, никаких посторонних запахов, музыка играет, мужчины с дамами заходят, народ сплошь приличный, а тут что? Публика, представляю, еще та попрет, пьянь да дрань. Нет, Владимир Викторович, не справлюсь я здесь. И еще вас подведу.

– Хотел я тебя, Савва, на приличную работу устроить, да эвон ты какой упрямый… Знаешь, сколько народа на это место просится? Там я ведь чужого сюда ставить не хочу.

– Понятное дело, – неопределенно сказал я. – Только своего и надежного сюда надо, чтобы хорошее дело не загубил.

Босс после нашего так ничем и не закончившегося разговора уехал восвояси на своей служебной «волге», а я направился домой. По пути вспомнил, что мама мне дала задание: сдать бутылки, и я решил его выполнить, пока у меня имелось свободное время. Бутылок – пивных, из-под лимонада и молочных – набралось в доме с полсотни, и я, уложив их в две емкие сетки, отправился к тарному ларьку, расположенному за магазином «Юбилейный». К моему разочарованию ларек оказался закрыт, хотя время, согласно распорядку, было рабочее, и около него в ожидании продавца стояли пять-шесть человек, все груженые сумками и сетками с бутылками. Первым в очереди оказался худощавый паренек лет 14, на вид сообразительный, с умными глазами, который на мой вопрос, зачем он тут теряет время, ответил, что хочет купить книгу из серии библиотеки приключений, а денег в семье не дали, сказали, чтобы поискал в округе и сдал бутылки. Я аккуратно положил обе сетки у его ног, сказал, чтобы он сдал заодно и эти бутылки и купил себе еще что-нибудь, кроме книги, и уже сделал было пол-оборота, чтобы отправиться домой, когда увидел в дверях соседнего с ларьком рыбного магазина Митьку Ивту, слышавшего наш разговор с парнем, и теперь глядевшего на меня с эдакой смесью интереса и иронии. Хочешь не хочешь, придется теперь с ним здороваться, подумал я, неохотно шагая к магазину. Митька протянул руку для рукопожатия и пригласил меня внутрь.

– Как дела, сосед? – спросил он меня, я ответил «хорошо», и мы разговорились. Дело в том, что мы с Митькой по случаю снимали соседние квартиры в четырехэтажке, расположенной рядом с «Юбилейным», то есть буквально в паре сотен метров отсюда. Нет, мы никогда не были приятелями, даже наоборот, с давних, еще юношеских пор испытывали друг к другу некоторую неприязнь, но со временем, повзрослев, стали это умело скрывать, и посторонний человек, слушая наш разговор, мог был подумать, что два старых приятеля мило беседуют.

– Скажи, Митька, ты тут в порядке, работой доволен? – спросил его я, осматриваясь в невзрачном полутемном помещении с грубо окрашенными синей краской стенами.

– А что, есть работенка получше? – тут же отозвался он.

– Мне вот час назад наш с тобой общий знакомый В.В. предложил поработать директором пивного бара.

– И что, ты согласился? – затаенно спросил он, но Митькин вид выдал его жгучий интерес.

– Отказался, сказал, что запахи эти – пива да рыбы – меня раздражают, – просто ответил я.

– Да ну? – с недоверием спросил Митька. – А мне, блин, словом не заикнулся, а я ведь у него уже четыре года работаю.

– Так пойди и попросись, пока не поздно, – посоветовал я. – Ты у него уже проверенный кадр, тебя он, думаю, возьмет не задумываясь.

– Завтра же с утра отправлюсь к нему в торг, – заверил он меня. – А батю своего, ну ты его знаешь, овощным магазином заведует, зашлю прямо в кадры, пусть там мосты наводит. На рыбе, конечно, навар получше, чем на пиве, так ведь рыбу дают редко, 2–3 машины в месяц, да и то лишь в сезон. Кстати, Савва, – прервал он самого себя, – ты как насчет того, чтобы с девками пошалить, надеюсь, еще не устал от них? Ты же, насколько я знаю, любитель этого дела. Да что я спрашиваю, небось, в вашем коктейль-баре они тебя каждый день атакуют, натурально приступом берут.

Я хмыкнул:

– В смысле? Есть дельное предложение?

– В смысле предлагаю прокатиться, посмотреть на вновь прибывших студенток, говорят в плавнях, у границы, недавно две тысячи девок поселили, из Татарии, а с ними с десяток парней всего.

– И че? – тупо спросил я.

– По вечерам, говорят, наши пацаны на «явах» подъезжают, девки сами к ним садятся, уговаривать не надо. Их везут куда-нибудь на природу, там оттрахают, потом обратно. И все довольны.

– А где мы «явы» возьмем? – насмешливо спросил его я.

– Да зачем нам «явы», мы туда на «волжане» поедем. – Митька глянул на часы: – Через 10 минут мой напарник тут должен появиться. Иван, да ты его знаешь. – Я кивнул. – Короче, ты с нами поедешь?

– Готов, как юный пионер, – бодрым голосом ответил я. – Затем спросил: – А пойло какое-нибудь надо с собой брать? Ну, чтобы девочкам организовать приятный досуг и соответствующее настроение.

– У Ивана в багажнике всегда имеется пара канистр домашнего вина, его собственного приготовления, так что с этим все в порядке, – ответил Митька.

За бокалом с разбавленным пивом, которым меня угостил Митька, и пустой болтовней прошло еще 10–15 минут, затем в магазине появился Иван, Митькин напарник, парень простой, деревенский, но веселый и общительный. А спустя полчаса мы уже ехали в его зеленой «волге» 21 модели по дороге «Дружба». Вечерело, и я с легкой тревогой поглядывал на быстро темнеющее небо.

– А как мы там, в темноте, кого разглядим? – спросил я ребят.

– Не волнуйся, они садятся в любой транспорт, уже в машине разглядишь, – со смешком отвечали они. – Да и какая разница, они ведь из Татарии и все похожи словно сестры.

Спустя каких-нибудь четверть часа мы подъехали к охраняемому месту, откуда была видна река Прут, являющаяся границей между СССР и Румынией, после чего, прямо от пограничного поста, свернули направо. Примерно через полкилометра езды по грунтовой дороге перед нами возник огромный пустырь. Далее, за пустырем, виднелись ворота, ведущие в большой по площади лагерь, напоминающий пионерский, огороженный высоким штакетником. Сам лагерь состоял из целого десятка приличного размера деревянных бараков, расположенных в два ряда. По пустырю, как я уже успел заметить, прогуливались, кто парами, кто по трое, а кто и в одиночку, несколько сотен девушек. Признаться, у меня от подобного изобилия аж в паху зачесалось. Но вскоре, несмотря на наступавшие сумерки, я обратил внимание, что девчонки эти были совсем юные, на вид им было по 15, от силы по 16 лет. Иван с Митькой, бывшие здесь явно не в первый раз, едва мы остановились, тут же покинули машину и исчезли из видимости, и я остался стоять один. Стесняясь с кем-либо из проходивших мимо девушек заговорить, я, не переставал, впрочем, с интересом озираться по сторонам, отмечая про себя, что девчонки, несмотря на юный возраст, в большинстве своем были прехорошенькие, если не принимать во внимание, что практически все татарки немного кривоноги. Тем временем ко мне подошли сразу несколько девушек и спросили, чего я жду.

– Ну, это… друзья мои сейчас подойдут, пошли со знакомыми девушками разговаривать, – с удовольствием разглядывая их милые юные лица, пробормотал я.

– Так мы и есть эти самые знакомые, ваши друзья только что нас сюда отправили, – бойко заговорила одна из девушек.

– Скажите, а какие вузы в этом году приехали? – спросил я ее, зная, что в наши места обыкновенно, а это происходило вот уже в течение нескольких лет подряд, приезжают студентки Казанского университета.

– Так сейчас тут учащиеся из двух техникумов, – ответила моя бойкая собеседница. – С первых и вторых курсов, и еще из трех профтехучилищ.

У меня слегка помутилось в голове – девушкам таки было по 15–16 лет, я угадал.

Скрывая свою растерянность, я спросил у своей собеседницы имя и получил ответ: «Даира».

– Очень приятно, а меня зовут Савва, – сказал я, а сам подумал, что этих трех девчонок, находившихся сейчас тут, у машины, нам бы для компании вполне хватило.

Вытягивая шею, я старался разглядеть среди множества девушек, находившихся на пустыре, своих приятелей, однако из-за сумерек их уже было просто невозможно выделить из серой толпы. Не зная чем себя занять, я вытащил пачку «Кемел» и предложил девушкам, но они вежливо отказались, сказав, что не курят, и я спрятал пачку обратно в карман.

«Если же они еще и не пьют, и сексуальными играми не увлекаются, тогда зачем мы вообще сюда приехали», – с легким недоумением подумал я. Но развить эту мысль мне не удалось, так как в поле моего зрения появились Митька с Иваном, а с ними гурьбой шли еще с десяток девушек. Форма одежды подавляющего большинства девушек, как я обратил внимание, была здесь представлена двумя основными типами: часть из них ходила в легких разноцветных сатиновых платьишках, на ногах босоножки, другие предпочитали джинсы или брючки и блузу, а из обуви кто кроссовки, а чаще обычные кеды; это если не считать специальной стройотрядовской униформы, которую девушки должны были носить на работу и далее везде.

– По машинам! – подойдя, кликнул клич Митька, а уже в следующую секунду наша машина была атакована через все четыре двери. Митька пробрался на соседнее с водителем сиденье, рядом с ним тут же уселись две девчушки, меня же буквально втолкнули на заднее, и я очутился в многочисленной и тесной компании, так как соседок у меня оказалось сразу семеро. Впрочем, желающих поехать с нами оказалось гораздо больше, поэтому нам с большим трудом удалось закрыть двери, причем девушки, те, что были внутри, без сожаления отпихивали своих товарок, оставшихся снаружи. Даже не представляя, куда мы отправимся такой толпой, я уселся поудобнее, и тут же каждую из моих коленок оседлали по девушке, что, впрочем, как вы понимаете, меня никак не огорчило. Ехали мы быстро и весело, так как девушки, скрывая свое беспокойство, страхи и сомнения за словами, чрезмерно громко разговаривали между собой; попутно мы все перезнакомились. Признаться, у меня память на имена и без того хромает, а тут еще оказалось, что у татарок, кроме обычных для нас женских имен, таких как Наташа, Зоя или Елена, имеются свои, чисто специфические имена, такие как Талия, Джамиля, Замира, Камила.

Трехкомнатная, недавно снятая мною в центре города именно для таких вот целей квартира, в которую мы ввалились гурьбой, встретила нас простой и скромной обстановкой и нежилой прохладой. Впрочем, это никого не смутило, так как Иван, войдя в двери последним, внес внутрь две полные канистры вина, встреченные аплодисментами присутствующих. Вначале мы попытались расположиться на кухне, но, поняв, что все там не поместимся, переместились в зал. Выключив верхний свет, я оставил в комнате включенным лишь торшер со слабой лампочкой, создав тем самым некое подобие интима. Хотя народу было много, наша компания с удобством расположилась в салоне; сразу пять девчонок разместились на диване, еще три в большом кожаном кресле, Митяй с еще одной девушкой в другом кресле, нам же с Иваном пришлось довольствоваться стульями. Стаканов на всех тоже не хватило, но и этот вопрос мы быстро утрясли, пустив два стакана и одну чайную чашку по кругу. Из старенького магнитофона-бобинника, стоявшего прямо на полу, лилась негромкая медленная музыка, стаканы ходили по кругу, а я с удивлением и не без удовольствия разглядывал наших гостий. Признаться, я вообще испытываю слабость к раскосым девичьим глазам, а тут вокруг меня почти все оказались узкоглазыми, исключение составили лишь две девушки, судя по всему, чистокровные русские – Елена и Лаура. Лишь одна из девушек, Эльмира, была полненькой, вернее сказать, в теле, все остальные были похожи между собой словно сестры: худенькие – от 40 до 50 кг, и ростом невысокие, не более полутора метров. Что ж, партнершами, подходящими для секса их назвать было трудно, вновь с сомнением подумалось мне, да еще и возраст, блин, вот же угораздило меня с этими ребятами в историю ввязаться. Впрочем, на лицах своих партнеров я не видел никакого беспокойства, поэтому расслабился и решил: да и черт с ним, будь что будет. В крайнем случае, буду спать этой ночью один, подумал я, хотя мысль эта показалась мне нереальной, учитывая роскошный девичий цветник, окружавший меня.

Митька с Иваном поочередно рассказывали анекдоты, становившиеся с каждым последующим тостом все проще и интимнее. Заметив это, я взял нить разговора в свои руки, стал шутить и рассказывать всякие ресторанные истории. Девчонки слушали меня с явным интересом, ведь в их возрасте в рестораны обычно еще не ходят, и все в моих рассказах было для них ново. Зато, хотелось бы надеяться, они спят с мальчиками, подумалось мне, иначе зачем бы это девушки садились в машину и ехали неизвестно куда на ночь глядя.

Вина больше пить не хотелось, анекдоты тоже иссякли, а вскоре Иван, сказавшись занятым, уехал, забрав с собой одну из девушек и пообещав вернуться через пару часов, и мы с Митькой, таким образом, оказались вдвоем наедине с восемью девушками.

Нашептывая что-то своей девушке, сидевшей с ним в кресле, на ушко, Митька вскоре встал и ушел с ней в дальнюю спальню, предоставив мне возможность разбираться с остальными самому.

– Короче, девчонки, у меня есть к вам такое предложение, – прокашлявшись, начал я. – Сыграйте-ка вы в лотерею на выбывание, бросьте на пальцах или тащите спички, мне все равно, только я ухожу сейчас в свободную спальню, – я указал направление, – а проигравшая, или, вернее, та из вас, что выиграет, пусть придет ко мне не позже чем через 10 минут. Горячая вода в чайнике, чайник на кухне, кувшин в ванной, где можно при желании сполоснуться, вот вам и весь расклад. Остальные сидят тихо, слушают музыку, пьют вино, чай или кофе, кто что пожелает. В серванте есть бутылка коньяка, если кто предпочитает этот напиток, так что не стесняйтесь.

Сказав это, я отправился вначале в ванную, где немного сполоснулся, а затем в спальню. Ждать мне пришлось долго, прошло минут пять-семь сверх назначенных 10, когда я услышал в своей комнате чьи-то осторожные шаги.

– Савва, – позвал меня незнакомый девичий голосок, – ты здесь?

– Ну а где мне быть, – хохотнул я. – Иди на голос, я уже давно жду. Да, и имя свое мне назови, я по голосу никого не помню.

– Камила меня зовут, – слабым и слегка дрожащим голосом, то ли от страха, то ли от возбуждения и предчувствия чего-то приятного, прошептала девушка.

– Ну так иди же сюда, я не кусаюсь, – прошептал я в ответ, нащупывая в темноте руку девушки. Спустя несколько секунд я ее уже раздевал, преодолевая слабое сопротивление девичьих рук. Когда она осталась без вещей, я ощутил ее запах – это был запах чистого девичьего тела.

Чувства взяли верх над разумом, и я, слегка размяв ее промежность пальцами, и, ощутив выступившую влагу, задрал ноги девушки до самых ушей и медленно ввел своего уже донельзя возбужденного Удальца в ее киску. Он шел туго, и мне пришлось несколько минут трудиться над тем, чтобы она приняла меня целиком. Но едва я вставил его до самого конца, как тут же кончил. И в это же мгновение девушка издала легкий стон.

– Ты как, в порядке, не больно тебе? – целую ее в шею, спросил я девушку. – А то, мне показалось, что она у тебя узкая, как соколиный глаз.

– Да я … сегодня это у меня во второй раз в жизни.

– Это, милая, и есть радость соития, – прошептал я, целуя девушку уже в губы. Вообще-то я не целую женщин и девушек в губы, да еще к тому же незнакомых, но мне не хотелось обижать свою партнершу недоверием.

– Хочешь еще разок, Камила? – спросил я ее спустя несколько минут.

– Нет, я не смогу, наверное, у меня там все болит, – прошептала она.

– Ну хорошо, иди, сполоснись, потом скажешь девчонкам, чтобы пришла… следующая проигравшая. (Не сдержавшись, я хохотнул).

Прислушиваясь к звукам, доносящимся из ванной, я дождался, когда Камила вышла оттуда, и сам побежал сполоснуться. Когда я вернулся, то заметил сидевшую на моей постели девушку.

– Эльмира, ты, – угадал я, ориентируясь по очертаниям округлостей находившейся передо мной женственной фигуры, так как такой фигуристой девушкой была только одна из присутствующих.

– Да я это, я, – донесся ее ответный шепот, а секундой позже я попал в горячие объятия. Мы с минуту повозились в постели, так сказать, ознакомительно, поглаживая друг друга по разным частям тела, затем Эльмира сунула свою руку мне в промежность и, взявшись за Удальца ладонью, обнаружила его недостаточно напряженным.

– Ты что, Савва, не хочешь меня? – спросила она уже прерывистым от возбуждения шепотом.

– Хочу, только ты прежде поцелуй его, – прошептал я.

Девушка задумалась на несколько мгновений, не выпуская моего Удальца из руки, затем медленно склонилась к нему и принялась целовать, а затем взялась за него всерьез. Делала она это неумело, но с азартом, поэтому ее усердие вскоре было вознаграждено, мой Удалец выпрямился и встал. И в ту минуту Эльмира повернулась ко мне попочкой, так, что ее ягодицы оказались приподнятыми вверх, а талия изогнутой вниз. В поисках удобной позы мне пришлось стать у дивана на ноги, но это того стоило, в итоге я кончил два раза подряд, не вынимая. Эльмира вовсю отдавалась танцу любви, она широко махала тазом мне навстречу, одновременно стонала и охала. Я думаю, ее подругам в соседней комнате все было хорошо слышно. Что ж, похвальная чувственность для 17-летней девушки.

Спустя четверть часа после этих любовных упражнений, я вышел из ванной и неожиданно, как вкопанный остановился у входа в кухню, из которой раздавался голос Эльмиры:

– Он у него такой, знаете, – девушка показала пальцами неправдоподобную длину, – и толстый, блин, аж всеми кишками его почувствовала.

Девушки, внимательно слушая ее, только охали и ахали.

Эти откровения надо было остановить, и я решительно вошел на кухню.

– Не верьте ей, девчонки, она сильно преувеличивает, – сказал я. – Во-первых, никакой он не толстый, а стройный и красивый. – Меня понесло. – Вездеход, одним словом. Куда не вставь, везде ему комфортно, и, что важно, никаких травм.

Сказав это, я внимательно поглядел на девушек. Ни на одном лице после сказанного мною я не увидел отвращения или неприязни, только жгучий интерес, восторг, и все… Да уж, так они, чего доброго, перевозбудятся и гурьбой на меня набросятся. Надо сворачиваться с этими опасными гульками, где восемь дам на одного.

– А где Митяй, девчонки, кто его видел? – спросил я.

Одна из девушек стыдливо опустив глаза, проговорила:

– А он уснул, там, на кровати.

– Наверное, это ты его усыпила? – спросил я ее, улыбнувшись, припоминая, что это именно она уходила с Митькой в спальню. Девушка из скромности не ответила, только покраснела.

Пока я поднимал с постели сонного Митьку, в дверь позвонили, оказалось, что это пришел Иван, чтобы отвезти девушек в лагерь. Перед обратной дорогой я успел заглянуть на кухню и там, взяв два зернышка кофе из банки, стоящей в кухонном шкафчике, бросил их в рядом стоящую пиалу. Таким образом, я решил вести счет своим партнершам, предполагая, и не без оснований, что этих самых зернышек в итоге наберется на добрую порцию кофе. Поездка обратно являла собой настоящую идиллию: все мы, парни, и девчонки – были настроены благодушно и доброжелательно, ну а я на заднем сиденье полулежал, словно восточный падишах в окружении своего гарема на руках своих наложниц; получасом позже мы высадили наших прекрасных спутниц на некотором удалении от лагеря – противоположном от ворот краю пустыря, чтобы не встречаться с кем-либо из персонала лагеря, или же преподавателей и не объясняться с ними.

На второй день я приехал к уже знакомому мне лагерю, расположенному у границы в сопровождении своего товарища Кондрата; на этот раз мы были вдвоем и на «жигуленке». Время клонилось к вечеру, однако было еще довольно светло, и я с интересом огляделся по сторонам. Уже знакомый мне пустырь в этот час еще не напоминал место для променада, впрочем, по нему в броуновском беспорядке уже прогуливались девушки, но сейчас их тут было от силы полсотни. Из динамиков, укрепленных на столбах, играла бравурная музыка, звучал какой-то советский марш.

Пока мы с Кондратом изучали окрестности, одновременно не забывая поглядывать на проходивших мимо девушек, народу на пустыре прибавилось, и я понял, что это происходит всегда к определенному времени, с наступлением темноты. (Да и то верно, ведь темнота – друг молодежи).

– Тебе не кажется, брат Савва, – сказал Кондрат, – что девчонки тут слишком молоденькие?

– Я тоже вчера так думал, – хмыкнул я, провожая взглядом очередную парочку девушек, проходивших мимо нас, – до тех пор, пока с некоторыми из них не улегся в постельку. А там оказалось, что они вполне зрелые. Но, в общем, ты прав, поэтому при отборе кандидаток явных малолеток будем отсеивать. Хотя, статья за изнасилование не делает отличия между 15 и 17-летними, все равно ведь они несовершеннолетние.

– Только вот не надо о грустном, – слегка скривился Кондрат на мои слова.

Пока мы болтали, озираясь по сторонам, к нам с разных сторон приблизилось с полтора десятка девушек. Они, разговаривая между собой, делали вид, что случайно оказались около машины, но я-то понимал, что они клюют на Кондрата, ведь он у нас видный парень, ростом почти метр девяносто, молод, симпатичен. В общем, довольно привлекательный молодой мужчина.

Пока мы с Кондратом тоже в свою очередь приглядывались к девушкам, окружающих нас, меня сзади кто-то дернул за руку. Я обернулся, это оказалась Эльмира, которую невозможно было не узнать даже издалека из-за ее роскошных форм.

– Савва, кого вы тут ищете, не меня ли? – спросила она, изобразив забавную физиономию. – И, кстати, где сегодня твой друг Митька?

– Если тебе нужен Митька, то подожди его, он, вероятно, скоро подъедет, – сказал я, не зная, собирался ли Ивту и в этот вечер в эти края, или нет. – А я вот он, здесь, и со мной сегодня мой друг Кондрат, прошу любить и жаловать.

Эльмира намеренно демонстративно оглядела моего товарища с ног до головы, и одобрительно кивнула:

– Классный у тебя друг, нечего сказать.

– И это, заметь, только часть айсберга, та, что на виду, а остальные 90 процентов, относящиеся к способностям и талантам, пока скрыты, – развеселился я.

– Савва, ты хочешь, может быть, чтобы я по-быстрому собрала девчонок, чтобы не торчать всем нам тут на пятачке и не светиться?

– Это было бы весьма умно с твоей стороны, Эльмира, – ответил я. – Только малолеток не бери, я их боюсь, приведи трех-четырех нормальных девчонок и вперед.

– Смотри, Савва, у нас тут почти нет совершеннолетних, мне вот 17 с половиной, ну еще несколько таких же, остальным по 16, а то и по 15 лет.

– Да уж, молоденький у вас тут курятник, что и говорить. Короче, Эльмира, бери тех, кто постарше и поопытнее, не болтушек, а таких, знаешь, тихонь, чтобы были молчуньи по жизни, и сексбомбами в постели, – подключился к нашему разговору Кондрат. Эльмира еще раз изучающе оглядела моего товарища, одобрительно кивнула, после чего повернулась и секунду спустя исчезла в толпе своих соучениц.

В город мы возвращались спустя четверть часа в компании четырех девушек, включая Эльмиру. Я, конечно же, успел нашептать Кондрату на ушко, что и как у нас вчера с Эльмирой происходило, и это его заинтересовало настолько, что мы ее решили взять с собой и сегодня, тем более, что и контингент для сегодняшней встречи она подобрала, самостоятельно решив задачку, на которую нам предстояло бы потратить гораздо больше времени. Нет, можно было, конечно, попросту открыть дверцы машины, и тогда к нам бы сели не менее десяти девиц, и что нам, скажите, тогда с ними делать, когда мы окажемся на квартире? Нет, нужно было выбирать только подходящих, имеющих хотя бы какой-нибудь опыт половой жизни, чтобы у нас потом проблем никаких не возникло. Они там, у себя в лагере, в часы досуга, или же перед сном, доверяют друг дружке самое сокровенное, делятся между собой секретами и тайнами, всяческие истории о себе рассказывают, вон она, думаю, и выбрала тех, кто, по ее мнению, был готов к близкому общению с мужчинами. Вот сегодня и проверим, насколько правильно она сделала выбор. Сегодняшних девушек звали Наиля, Раися и Тамара, не считая Эльмиру.

Так как Кондрат был весьма опытным и искушенным партнером, прошедшим со мной на пару многие десятки подобных встреч, то и дела у нас, когда мы оказались во все той же квартире, пошли строго по обговоренному нами еще в машине по пути в лагерь сценарию. Следует отметить, что я сегодня в первой половине дня провел на дому кое-какую предварительную работу: установил в ванной купленный накануне нагревательный прибор, который мог бесперебойно подавать в кран горячую воду, так как гигиена и санитария, в таких случаях, по моему мнению, была чрезвычайно важна. Конечно, поймать от девчонок, учащихся, да еще и столь юных, какую-либо венерическую болячку было почти нереально, но сделать так, чтобы в доме горячая вода шла бесперебойно, было необходимо. Кроме того, я заполнил холодильник кое-какими продуктами: колбасой, сыром, паштетами, тушенкой, молочным; купил также хлеб и несколько бутылок крепкого алкоголя; вино – сухое и десертное – в приличном количестве мне назавтра пообещал главный технолог винзавода – Эдик. Если у девчонок, идущих сюда, если можно так выразиться, за любовью, и не было аппетита, то нам возможность подкрепиться порой была просто необходима. На этот раз мы разместились на кухне, и Кондрат раскупорил бутылку коньяка под названием «Белый аист». Не так давно появившийся в продаже, этот напиток сразу же полюбился нам с Кондратом. Конечно, в торговой сети имелись коньяки и постарше своей звездной выдержкой, покруче названиями и подороже в цене, однако КВВК, например, был хорош, но чрезмерно крепок, другие имели слишком сложные букеты и так далее, а этот оказался в самый раз и пришелся многим нашим знакомым, в том числе и девушкам, по вкусу. Я же занялся бутербродами, и за несколько минут настрогал их более двух десятков: намазал на куски хлеба масло, затем паштет, на другие просто положил ветчину, третьи сделал с колбасой.

В этот милый и тихий августовский вечер, если не считать тому помехой только что начавшийся за окном легкий дождик, мне хотелось красивого неторопливого обстоятельного секса с какой-нибудь сговорчивой девушкой, и теперь, сидя за столом, я пытался угадать, кто из наших сегодняшних гостий может мне дать искомое. Эльмира отпадала сразу: во-первых, она была довольно темпераментна, и с ней надо будет выкладываться, а во-вторых, не спать же мне, в самом деле, при таких широких возможностях, которые нам давал студенческий городок с тысячным коллективом, опять с той же самой партнершей, это нонсенс. Хотя, может быть, она и рассчитывает на это. С другой стороны, если она продвинутая в деле секса, то наверняка захочет сегодня «поскакать» с Кондратом, вон как она на него плотоядно глядела. В конце концов, для себя я высмотрел девушку по имена Наиля, так как все в ней было хорошо: средний рост, сложена неплохо, выражение ее лица, пожалуй, чуточку злое, но мне, чего скрывать, именно такие и нравятся. Вот только чего это кудрявая Тамара все время возле нее крутится, не может же быть, что они лесбиянки. Тогда бы они с мужиками, то есть с нами не поехали, факт. Я глянул на Кондрата, он, судя по всему, после моего рассказа окончательно запал на Эльмиру. Ну и на здоровье, пусть повеселится, потешится.

– Ладно, друзья, вы тут развлекайтесь, – сказал я, вставая со своего места, – а я собираюсь показать Наиле вид из окна моей спальни, если вы не возражаете.

– Совершенно не возражаем, – отозвался Кондрат, подливая коньяк девушкам в рюмки.

Встала и Наиля. Пропустив меня вперед, она последовала за мной, что было приятно, ведь бывают случаи, что надо еще девиц уговаривать, а этого мне как раз и не хотелось. Однако, когда я, уже находясь в спальне, присел на диван и сказал девушке, чтобы она не стеснялась, а раздевалась и ложилась в постельку, Наиля легко тронула меня за плечо и сказала:

– Савва, а ты не будешь против, если с нами третьей будет Тамара. Ты человек современный, я же вижу…

– Не могу тебе отказать, – просто сказал я. – Зови. Только надеюсь, вы знаете правила для троих?

– Какие правила? – весело спросила девушка, уже ни капли не стесняясь.

– Правила простые, раз вы хотите быть вдвоем в одной постели, то будете меня слушаться, и самодеятельностью не заниматься. (Я не зря так сказал, иди там знай, кто этих девчонок развращал, а то еще в самый разгар интима возьмет одна такая, воспользовавшись моментом, и упрется тебе своей задницей прямо в лицо, хорош же я тогда буду.)

Пока я раздевался, потом настраивал ночник, чтобы он давал слабый рассеянный свет (я не люблю секс втемную), затем укладывался в постели, где даже слегка задремал в приятном ожидании, в комнату вошли обе девушки.

Уже успели сполоснуться в ванной, понял я, уловив от них запахи мыла и шампуня.

Они разделись бесшумно и с двух сторон полезли ко мне. Я обнял их прохладные, слегка подрагивающие тела и поочередно поцеловал обеих в грудь. У Наили были длинные прямые волосы, а Тамара носила короткую завитую прическу, поэтому мне было несложно различать девушек даже под одеялом. Наиле, видимо, понравилось, как я целую ей грудь, и девушка нависла надо мной, предоставив свою грудь в полное мое распоряжение. Тамара, казалось, не знала, что нужно делать, и я легким движением увлек ее кудрявую головку к своему паху. Дав обеим девушкам возможность познакомиться со своим Удальцом орально, я уложил одну из девушек на спину, а другую развернул к первой так, чтобы получилась цифра 69. Не думаю, что эта поза была девушкам в новинку, потому что они сразу принялись ласкать друг дружку языком. Таким образом, передо мной открылись две прекрасные юные попки с уже возбужденными влажными кисками, и рядом с ними два чудесных рабочих ротика. Чтобы обслужить все четыре предложенных «объекта» (я не любитель «грязного» секса, а также жесткого, в данном случае имея в виду анальный), мне необходимо было перебираться на другую сторону дивана. Следует сказать, что подобное соитие для меня было внове, поэтому надолго меня не хватило, сделав два перехода и кончив дважды за десять минут, я свалился, опустошенный, на самый край дивана. Впрочем, мои партнерши, тут же улегшиеся рядом, тоже казались вполне удовлетворенными, и это мне льстило.

Вот так, день за днем, практически без выходных, продолжались наши интимные встречи со студентками и учащимися из прекрасного города Казань. Каждый день в течение августа месяца, за исключением двух дней, когда нам с Кондратом было необходимо отъехать в прекрасный город Одессу по срочному делу, мы приезжали в студенческий городок, расположенный у самой границы, забирали с собой нескольких девушек, проводили с ними вечер и иногда и часть ночи, после чего отвозили обратно, к воротам лагеря. Следует отметить, что я тут описал только наиболее запомнившиеся мне случаи, остальные же встречи с девушками оказались обыкновенными, ничем особо не интересными и не выдающимися. Кстати, между прочими любительницами случайной любви за этот период, четко ограниченный одним календарным месяцем, мне среди множества партнерш попались две девственницы. Это произошло неожиданно, одна из них, приехав вместе с тремя своими подругами, смело, первой улеглась со мной в постель, а когда я, сняв с нее нижнее белье, – верхнюю одежду она сняла сама, – потянулся к девушке, она прошептала:

– Савва, я еще девушка, но хочу, чтобы ты был у меня первым мужчиной.

– Почему я, Алия? – спросил я. (Так звали эту девушку). – Почему ты выбрала меня?

– Потому что ты добрый и ласковый, мне девчонки про тебя только хорошее говорили.

– И ты считаешь, что тебе настало время стать женщиной?

Сколько тебе лет?

– Шестнадцать. И не спрашивай меня больше ни о чем, просто полюби меня, слышишь?

Конечно, я был с ней нежен в эту ночь, ласков и очень терпелив, так как ее девственная плева оказалась очень тугой, и разрушить ее у меня обычным способом никак не получалось, а лезть туда пальцами руки, как советовал мне когда-то один опытный соблазнитель, не хотелось. Мне, откровенно говоря, надо было попросту отказаться от этой затеи, так как прошло уже около полутора часов как мы улеглись с девушкой в постель, и после нескольких неудачных попыток проникновения даже возбуждение частично прошло. Но тут Алия взяла инициативу в свои руки: она уложила меня на спину, на специально разложенную мною дополнительную простыню, после чего с помощью пальцев обильно смочила слюной свою киску, затем девушка села на меня верхом, двинулась пару раз взад-вперед, и мой Удалец, наконец, вошел в ее узенькую половую щель, причем сразу до самого конца, причинив тем самым нам обоим некоторую боль, потому что девушка в этот момент вскрикнула, но мне, кроме того, признаться, и немалое удовольствие. Лицо Алии покрылось испариной, но при этом девушка мне казалась счастливой, так как она… улыбалась. Я обнял ее и нежно поцеловал, она ответила мне порывистыми поцелуями; после чего мы еще с полчаса лежали в постели, ласково нежа друг друга.

Другая же дева и вовсе ничего мне не сказала о том, что половой акт у нее впервые в жизни, и потому закончилось это в несколько мгновений, со стонами и кровью, хотя и необильной. И вновь, как и предыдущая девушка, эта после секса выглядела так, словно это было ей жизненно необходимо – избавление от девственности.

На основании чего я сделал вывод, что у всех девиц в какой-то момент наступает момент или приходит осознание того, что девственность ей уже больше не нужна. Вот и все, чего проще.

Последний день августа, вторник, начался для меня не слишком удачно. Поздним утром, поднявшись с постели с легкой головной болью и не проходящей в последние дни усталостью, я изучил содержимое уже почти пустого холодильника, после чего отправился в магазин, самым близким к моему дому был гастроном «Юбилейный». Уже подходя к магазину я загляделся на ножки проходившей мимо девицы, да так загляделся, а они, ножки, признаться, того стоили, что лишь в последнюю секунду увидел несущуюся прямо на меня машину. Это был грузовик-будка, который развозит продукты по магазинам, но это я увидел позже, а пока… пока этот самый грузовик, набрав по улице Танкистов скорость гораздо большую чем следовало, свернул с главной улицу в переулок, ведущий к магазину, да так свернул, что выехал своим правым колесом почти на метр за проезжую часть, то есть на пешеходную зону, где я и находился. Будь на моем месте любой другой человек, не говоря уж о детях, стариках и женщинах, его бы эта машина если не раздавила или изувечила, то снесла бы наверняка. Меня же спасла исключительно хорошая реакция, натренированная за многие годы занятий спортом. Одним словом, я в самое последнее мгновение прыгнул назад, прыгнул наверняка более чем на целый метр, и все равно автомобильное крыло скользнуло по моей ноге, но только, слава богу, скользнуло… Не удержавшись на ногах, я рухнул спиной на табурет, где стоял таз с семечками, которые продавала бабулька в платочке, семечки все, естественно, просыпались на землю, а табурет, опрокинувшись, больно ударил меня по ребрам.

– Прости, мамочка, не хотел, – вставая, пробормотал я свои извинения старушке, – мы с тобой чуток позже сочтемся.

Потирая ушибленное место, я отправился к машине, которая благополучно остановилась у входа в магазин. Вид у меня в этот момент был, надо думать, весьма решительный и недвусмысленный, потому что когда я подошел к кабине и дернул за ручку дверцы со стороны водителя, то на меня одновременно с двух сторон набросились грузчик, нехилых габаритов мужик со свирепой физиономией в синем халате и сам водитель, тоже мужичок не из худеньких.

– Ты что же это, падла, делаешь? – воскликнул я, хватая водителя за отворот пиджака, – ты ведь меня чуть не задавил. И теперь же еще и первым в драку лезешь?

Тычок в спину, несильный, впрочем, но неприятный, подсказал мне, что придется иметь дело сразу с обоими мужиками. Оставив водителя и развернувшись к грузчику, я без слов врезал ему по физиономии, затем, развернувшись, вновь схватил водителя за ворот, рывком повернул его к себе спиной, и с размаху ткнул мордой в дверцу кабины. И тут же получил удар сзади и сбоку по челюсти. Я вновь обернулся к грузчику, который в этот самый момент попер на меня, и встретил его ударом головы в лицо. От удара грузчик повалился наземь, пятью секундами позднее я свалил на землю и водителя, после чего нанес обоим с десяток ударов ногами, уж очень сильно они меня разозлили. Спустя минуту, когда я опомнился, лица обоих моих противников оказались разбиты в кровь; еще я заметил, что вокруг нас стала собираться толпа. Обойдя машину, покидая, таким образом, место драки, а заодно и свидетелей оной, я дернул заднюю дверцу будки, которая открылась, и перед моими глазами предстали многочисленные ящики с различными сортами колбасы. В другой обстановке я бы заинтересовался подобным ассортиментом, но в данном случае я действовал проще: схватил батон вареной колбасы и две палки копченой, до чего руки дотянулись, сунул себе все это под рубашку и… с этими трофеями направился в сторону дома. Когда я по ходу движения повернулся, то увидел избитого мною грузчика, который неверной походкой подходил к задней дверце машины.

– Это я конфисковал в качестве компенсации, – прокричал ему я, имея в виду колбасу. – А если у вас будут претензии, я вас на днях сам найду.

Проходя мимо бабки, торговавшей семечками, я протянул ей трояк и молча ушел.

Вот так начался для меня этот день. А вот вечер, последний вечер августа не был каким-либо исключением из предыдущих дней, и мы уже по привычке отправились в студенческий городок, единственной разницей оказалось то, что машина Кондрата, «жигуленок», оказалась сегодня в автомастерской, и нас к студенческому городку отвез товарищ Кондрата – Лёня, на своей «волге».

По-быстрому сколотив компашку из четырех девчонок, мы уже было собрались вместе с ними в обратный путь, когда выезд нашей машине перекрыла зеленая «волга». Из машины выбрался смеющийся Митька, за ним подоспел Иван.

– Ну что, Савва, – сказал Митяй, улыбка так и распирала его. – Приглашаю на открытие бара. В субботу в полдень буду ждать. Ты – мой самый почетный гость. Босс на радостях подкинул в бар десять ящиков чешского пива, пару из них я уже отправил в холодильник, – для тебя персонально. Приходи с другом, естественно, – он кивнул в сторону Кондрата. – Будут, конечно же, телки. Татарочки завтра отъезжают, как ты знаешь, на родину, а жаль, можно было бы с ними устроить «ромашку», это когда 10–15 или сколько есть девушек становятся голышом в круг, повернувшись лицом к друг дружке, а мы…

– Дальше можешь не продолжать, – прервал я его, – мне эта игра знакома. – После этого мы крепко пожали друг другу руки и разошлись по своим машинам. Лёня же привез нас обратно, в итоге нас в квартире в этот вечер оказалось шестеро: мы с Кондратом, и четыре девушки; сам Леонид, не поддержав компанию, уехал восвояси. Этот вечер, я тут повторюсь, последний вечер августа, протекал по уже наработанному за предыдущие дни сценарию: полумрак, легкая музыка, угощение, состоящее из бутербродов и нескольких сортов вина – на выбор; эти вина у нас были теперь в немереном количестве – во флягах, которые я разместил на балконе, причем доставлены в квартиру прямо из подвальных складов местного винзавода, сплошь десертные и полусладкие, которые так нравятся девушкам и женщинам. Встречались среди наших гостий и любительницы крепких напитков, правда, изредка, все же возраст девчонок, не будем забывать, не превышал восемнадцати, но чаще был ниже…

В этот вечер, вернее уже поздней ночью, я достал из банки в кухонном шкафу, в которой лежали кофейные зерна, очередные два зернышка и бросил их в пиалу. Я это сделал уже автоматически, так как записей я никогда в жизни не вел, поэтому решил таким образом хотя бы количество своих партнерш подсчитать, ну хотя бы за последний месяц. Когда мою спальню покинула очередная партнерша, вторая за сегодняшний вечер, ее имя мне хорошо запомнилось – Галия, я вышел в зал в халате, потому что не нашел в себе сил одеться.

– Кондрат, – позвал я своего товарища, и когда он подошел, прошептал ему на ухо:

– Машины у нас нет, брат, так что придется девушкам отправляться в лагерь пешком. – Кондрат понимающе кивнул. – Такси в этот час, как ты знаешь, не поймать, так что помочь мы им ничем не можем. Ты их только выведи отсюда, отведи за пару кварталов, желательно зигзагами, чтобы они не могли по памяти сюда вернуться, и как бы случайно укажи, в какой стороне находится их лагерь, а сам сделай вид, что сейчас выгонишь машину из гаража. Их попросишь обождать в сторонке, якобы, чтобы мама, или, скажем, теща не увидела, как посторонние в машину садятся, соседи там, и так далее. И возвращайся. Сами до лагеря доберутся. Подумаешь, час с четвертью ходу. Я в их возрасте такие расстояния каждый день преодолевал. В погоне за любовью, между прочим. Причем зачастую даром. А теперь поверь, сил никаких нет, я еле живой.

– Верю, брат, я и сам на пределе, – отозвался Кондрат.

– Я дверь пока за вами закрою, а когда вернешься, звякни нашим кодовым, я тут же открою.

– Хорошо, – согласился мой товарищ.

Закрыв за ним и девушками дверь, я почувствовал позыв к рвоте, и вошел было в туалетную комнату, но постояв с минуту, передумал, и направился в свою спальню, чтобы лечь и хоть ненадолго забыться, потому что чувствовал я себя весьма отвратительно. Тело ломило как при гриппе, слабость была во всех конечностях невероятная, и все это, как я понимал, было результатом образа жизни, который я вел весь последний месяц. Ночи почти без сна, или сон днем, урывками, еда зачастую всухомятку, излишнее количество употребленного алкоголя, не говоря уже о чрезмерном увлечении сексом, а ведь зернышек, которые у меня хватило сил подсчитать, в пиале оказалось сорок две… Браво, Савва, ты рекордсмен, поздравил я сам себя, хотя радости от этого не испытал. И я ведь даже цели перед собой такой не ставил, все случилось само собой. А двумя минутами позже я уже спал.

Не помню, что именно мне снилось, но это было что-то ужасное, а самое страшное, что я, осознавая это, не мог выйти из своего заторможенного состояния. Ко всему прочему в голове загудел какой-то неумолимый колокол, и сквозь душный, вязкий сон я все-таки осознал, что только сам сумею остановить этот звон. И я, встав с постели, пошел на этот звон. Помню, как шел, потянув на себя дверь… вышел, а затем… а затем я повис на чем-то твердом. И стал на нем балансировать. Сознание стало понемногу возвращаться ко мне, и лишь тогда я с ужасом понял, что вишу на балконном поручне, и вижу внизу звезды, отражающиеся в лужах… Не помню, как я сполз на балконное покрытие, силы оставили меня… Но гул, этот ужасный гул, он продолжался, он никуда не исчез. И я последним усилием воли поднялся на ноги. Когда я открыл входную дверь, теперь уже осознанно, за ней обнаружился злой и мокрый Кондрат. Он с упреком уставился на меня.

– Я звоню, звоню, а ты не открываешь. Савва, что за дела? Ты что, уснул?

– Ага, – ответил я. – И более того: я чуть было не уснул навечно. Девушек спровадил?

– Сделал, как ты сказал. Смешные, они, наверное, до сих пор меня там дожидаются.

– Ну и ладушки, брат. Сообразят, что делать, не маленькие. А теперь давай спать. Спать. И никаких девушек. Отдых. Я беру отпуск. Слышишь, брат, я беру отпуск от всего этого… Во всяком случае, до субботы. Утром я получил сверху первое предупреждение, но не внял ему… Теперь вот получил второе, возможно, что последнее.

– И как оно звучит? – с подвохом спросил Кондрат.

– А звучит так, – сказал я без тени насмешки. – Я слышал это словно глас божий: «Не ходил бы ты, Савва, по девкам».