В путинскую эпоху незаконный захват предприятий (рэйдерство) получил прочную основу. Как и в системе коррупции, здесь была создана видимость законности и действующие внешне по закону государственные институты. В результате, как и предыдущее десятилетие криминального разгула (ельцинизм), предприятия переходили в руки преступников, работники выгонялись на улицу, а сами предприятия становились объектом многократной купли-продажи, перепрофилировались и, как правило, прекращали свою деятельность. Так общество платило за то, что позволило утвердиться во власти коррумпированной и бессовестной группировке.

 

Калужский турбинный завод

ОАО «Калужский турбинный завод» (КТЗ) является единственным предприятием в России в области производства паротурбинных установок для атомных подводных лодок и задействовано в выполнении программы перевооружения ВМФ, а также. Указом Президента РФ включено в Перечень стратегических предприятий и стратегических акционерных обществ. Как мне стало известно от представителей одного из миноритарных акционеров, предприятие было остановлено, что оказалось возможным в результате его противозаконной приватизации.

Приватизация КТЗ была проведена в 1992–1994 годах с грубейшими нарушениями Закона о приватизации и Государственной программы приватизации на 1992 год — без учета стратегического значения этого объекта. При этом в руках иностранного инвестора — германского концерна «Сименс» — оказался блокирующий пакет акций (25 % голосующих акций). В 1997 году Счетная Палата РФ проводила проверку соответствия действующему законодательству процедур акционирования и приватизации КТЗ и сделала вывод о том, «иностранным инвестором было нарушено действующее законодательство РФ… Это позволило ему уклониться от контроля со стороны государства при приватизации уникального оборонного объекта страны». Кроме того, было отмечено, что приватизация привела «к потере управляемости заводом со стороны государства и утрате производства уникальных турбин и турбогенераторных установок для Военно-Морского Флота России, а также комплектующих для ремонта АПЛ, стоящих на боевом дежурстве».

Представители государства, владеющее 32,8 % голосующих акций КТЗ, предпринимали усилия по качественному обновлению оборонного предприятия, производственные мощности которого в основном исчерпали свой ресурс. Однако этому активно противодействовал концерн «Сименс», многие годы блокировавший инициативу государства, отказываясь при этом инвестировать в КТЗ. В результате этого и подобных действий Государственная Программа перевооружения в части создания современного и боеспособного атомного подводного Флота России была сорвана.

В 2004 году я обратился к председателю Правительства М.Фрадкову с требованием безотлагательного вмешаться в судьбу стратегического объекта и не позволить иностранному концерну уничтожить единственный в стране завод по производству паротурбинных двигателей. Вместо Фрадкова ответ не депутатское обращение прислал заместитель министра промышленности и энергетики. Мне было сообщено, что Минимущество России как акционер КТЗ в рамках собрания акционеров неоднократно выступало с предложениями по увеличению государственного пакета акций, но решение по данному вопросу так и не было принято. Оказалось, что Правительство не предусмотрело соответствующие расходы в бюджете на 2005 год (как раз заканчивался 2004), и спасать стратегическое предприятия было не на что. При том что Минобороны поддерживало предложение о приобретении пакета акций КТЗ в федеральную собственность в целях исключения возможности потери контроля за производством оборонной продукции. По этой причине Минпромэнерго направило письмо в Правительство с предложением поручить Минфину и Минэкономразвития совместно с заинтересованными федеральными органами рассмотреть возможность выделения средств при разработке проекта федерального закона «О федеральном бюджете на 2006 год» либо выделить их за счет экономии бюджетных средств за 2005 год.

С одной стороны, можно было радоваться успеху: в ответ на запрос предполагаются конкретные меры. С другой стороны, замминистра полностью проигнорировал установление факта незаконности приватизации КТЗ. Поскольку речь шла о срочных мерах, связанных с национальной безопасностью, я решил обратиться к Президенту РФ, который всего полгода назад определил статус КТЗ как стратегического предприятия. В своем письме я указал, что Министерство промышленности и энергетики предлагается только один метод возвращения оборонного предприятия под контроль государства: выкуп пакета акций за счет бюджетных средств. Но этот путь надежно перекрыт Минфином, не предусматривающим выделения таких средств в бюджете нынешнего и следующего года.

Бюрократия нетороплива, когда речь идет о государственных интересах. Ответ на обращение пришел через полгода. И то только после моего напоминания о необходимости ответа в установленный законом срок, которое я направил руководителю Администрации президента. Отвечать мне определили штатного «разводящего» — помощника Секретаря Совета Безопасности, который своей безответственной подписью прикрывал начальство от прямых обвинений в государственной измене. Меня успокаивали тем, что правительственный пакет акций в силу статуса предприятия не может быть отчужден иначе как с согласия Президента. Ничего сверх сообщенного мне в порядке гипотезы г-ном замминистра, из СБ не поступило. В порядке успокоительных сведений мне объяснили, что концерну «Сименс» (точнее, его дочерней структуре) не будет продан контрольный пакет акций ОАО «Силовые машины», которое владело крупным пакетом акций КТЗ. Такое решение было принято в апреле 2005. Вероятно, поэтому ответ мне задерживался. Если бы решение было другое, то меня бы убеждали втом, что ничего фатального не произошло.

Поскольку исполнительная власть в России превратилась в некую бизнес-структуру, то в ответе из СБ проскользнула вполне коммерческая информация. Мол, ряд «крупных российских структур» выразили готовность стать соучредителями некоей национальной энергомашиностроительной кампании. Вот при создании такой структуры и будет рассматриваться вопрос о выкупе акций, контролируемых ОАО «Силовые машины». Несколько позднее мне пришло письмо от замминистра экономического развития и торговли РФ. Письмо из ведомства Германа Грефа было «грифовано», но содержало все ту же информацию: чиновники попытались отчитаться тем, что, якобы, они удерживают КТЗ под контролем государства, блокировав продажу «Сименсу» АО «Силовые машины» — совладельца акций КТЗ. По поводу выкупа акций государством было предложено обращаться в Минфин.

В письме был саморазоблачительный шедевр: «Дополнительно сообщаем, что рассмотрение вопроса о незаконности приватизации Калужского турбинного завода, которая осуществлялась Госкомимуществом России, в данный момент не представляется возможным, поскольку в настоящее время архивные материалы, в том числе документы приватизации Калужского турбинного завода, находятся на стадии формирования и передачи из Министерства имущественных отношений Российской Федерации, упраздненного Указом Президента Российской Федерации от 9 марта 2004 года № 314, Росархиву».

Ну и ну! Оказывается, чтобы сорвать оборонные программы достаточно всего лишь затеять какую-нибудь затяжную процедуру с передачей бумаг в архивы! То есть, те, кому положено заботиться о сохранности госсобственности, сами создали все условия, чтобы ее растащили. Таким образом, от имени Президента РФ мне снова было отказано в рассмотрении вопроса о незаконности приватизации КТЗ, а также предложено успокоиться тем, что модернизация ключевого оборонного предприятия будет блокирована до тех пор, пока некие «структуры» не создадут суперконцерн, который поглотит и этот лакомый кусок — остаток прежней промышленной мощи страны.

Последняя попытка — обращение в Генпрокуратуру. Там данные Счетной палаты о незаконности приватизации также были проигнорированы. Чиновники как будто договорились ни слова не произносить на этот счет. Ответ был таков:

«Государственной программой приватизации государственных и муниципальных предприятий в Российской Федерации на 1992 год ограничений участия иностранных инвесторов в приватизации Калужского турбинного завода не предусматривалось. В связи с этим концерн «Сименс» был допущен к участию в этих конкурсах. Решением конкурсных комиссий он был признан победителем, с ним в установленном порядке заключены договоры купли-продажи акций. Предусмотренные условиями конкурсов инвестиционные программы выполнены концерном «Сименс» в полном объеме.

Вопрос о законности приобретения иностранным инвестором акций предприятия является предметом рассмотрения Арбитражного суда Калужской области по иску ЗАО «НПВП «Турбокон» к концерну «Сименс» и Фонду имущества Калужской области о признании заключенного между ними договора купли-продажи 9,8 % акций ОАО «Калужский турбинный завод» недействительным. В настоящее время иск судом не рассмотрен».

Круг замкнулся. Прихватизаторы получили в государственных органах надежную «крышу». Интересы национальной безопасности никого во власти не волновали.

Я еще немного побарахтался в теме. В новом запросе Фрадкову я попытался выяснить, сдвинулся ли вопрос с места по тому направлению, которое намечалось в первом ответе замминистра. А также задавал вопрос, планирует ли правительство использовать материалы Счетной палаты и отменять незаконную приватизацию КТЗ? Генеральному прокурору В.Устинову я прямо указал на выводы Счетной Палаты. И хоть бы что! Хотя бы опровергли эти выводы! Переписка зашла в тупик в силу круговой поруки бюрократии, которой не было дело до обороноспособности страны.

С течением времени проблема так и не была решена. В апреле 2008 года ОАО «Силовые машины» (плановоубыточное предприятие) консолидировало 50,32 % обыкновенных именных акций КТЗ (38,5 % уставного капитала). Цена сделки составила — 1 млрд 265 млн руб. Примерно в размер убытка этого предприятия двумя годами до того. Ранее КТЗ был выделен из «Силовых машин», поскольку холдинг «Интеррос» собирался продать «Силовые машины» концерну «Сименс», а оборонный характер КТЗ не давал возможности провести такую сделку.

Иностранный контроль над КТЗ, тем не менее, был сохранен. Планы формирования больших государственных холдингов в 2007 году и надежда продать одному из них — «Силовые машины» — настроили концерн на возвращение КТЗ. О реальном производстве в этих перетасовках, переписывании формальных собственников никто и не думал. Производство — само по себе, игры вокруг контрольных пакетов — сами по себе, а польза стране — вообще вне всякого внимания.

 

Тольяттиазот

В конце 2006 года я получил зов о помощи от крупнейшей в России химической корпорации «Тольяттиазот» (ТоАЗ). Данное предприятие было крупнейшим в мире производителем аммиака. Для России «Тольяттиазот», безусловно, являлся значимым предприятием, одним из ведущих представителей на мировом рынке. С сентября 2005 года предприятие подверглось попытке силового захвата, но работники завода отбили нападение. Рейдеры перешли к планомерной осаде, используя административный ресурс. Полтора года предприятие бомбардировали исками и проверками. За 2006 года налоговики провели на предприятии четыре выездные и более ста камеральных проверок. Суды слышали только одну сторону. На руководителей предприятий было заведено уголовное дело, а когда им удалось скрыться за рубежом, их объявили в международный розыск. Заложниками рейдерской атаки стали не только четыре тысячи человек «Тольяттиазота», но и жители окружающих населенных пунктов. Поскольку предприятие с крайне опасным производственным процессом было лишено нормальных условий работы. Рейдеров интересовала только пожива, а система технологической безопасности стала распадаться.

Вопрос неоднократно поднимали депутаты регионального и федерального уровня, общественность, работники и акционеры самого предприятия. Привести ситуацию в спокойное русло пытался даже представитель Президента РФ в Приволжском федеральном округе. Но олигархам, положившим глаз на высокодоходное предприятие, на все это было наплевать. У рейдеров были самые высокие покровители. По мнению работников корпорации, в захвате предприятия был заинтересован В.Ф.Вексельберг, контролирующий ряд частных компаний, а через них некоторую долю акций «Тольяттиазота».

В депутатском обращении я попросил Генерального Прокурора сообщить мне о состоянии дел, причинах возбуждения этих дел и результатах следствия, а также о возможном давлении на следствие в связи с широким кругом заинтересованных физических и юридических лиц, заинтересованных в том или ином разрешении ситуации. Аналогичные запросы я отправил и в другие инстанции. Ответы были как будто написаны одной рукой. В них не было ничего по существу, но было общее утверждение, что уголовные дела возбуждены без нарушения законности, никакого «захвата рейдерами» не просматривается, все действия обоснованы. Мне так и не были сообщены основания для возбуждения уголовных дел, и даже круг возбужденных дел остался неясен.

Больше всего у меня вызывало в этой ситуации тревогу отсутствие гарантий безопасности на производстве. О чем я попытался поговорить на заседании фракции «Родина» — в один из последних дней 2006 года, когда все депутаты готовились завершить сессию и отправиться на зимние каникулы. Но оказалось, что и среди депутатов имеются представители различных групп интересов. Уж очень крупное предприятие. И «Родина» уже была фракцией прокремлевской «Справедливой России».

Так, оказалось, что «Тольяттиазотом» очень недовольны на Тамани, поскольку предприятие стоит базу для перевалки через территорию полуострова сжиженного азота, угрожая экологическим бедствием. Раз терминал опасен (или опасность придумана), то нетрудно найти и причины того, что приватизация корпорации была незаконной. Как будто проблема технологической безопасности связаны напрямую с тем, кто предприятием владеет, а не с тем, что оно делает. Выходило, что стремление смести действующее руководство корпорации поддерживалось надеждой вынудить новое руководство к отказу от перевалки именно через данную территорию. Эта же надежда (или что-то иное) закрывала глаза на беззаконие нынешнего дня.

Другой аргумент был связан с тем, что мы можем попасть в дурную ситуацию, поскольку наше обращение будет означать политическую поддержку нынешнего руководства, которое не выполнило условия инвестиционного контракта при приватизации. Ведь приватизация прошла по упрощенной схеме, что привело к ущемлению позиций государства. Этот аргумент меня удивил тем, что нынешние рейдерские атаки как будто могут оправдываться прежними нарушениями закона.

Третий аргумент против какого-либо участия депутатов в этом вопросе предполагал, что надо всё обобщить, и лишь потом куда-то обращаться. Я попытался напомнить, что полгода назад в Думе прошли слушания по проблеме рейдерства, на которых был сделан вывод о том, что борьба с ним носит политический характер, что означает необходимость замены не одного закона, а прямо-таки системного пересмотра законодательства. В ФСБ было создано даже специальное подразделение по борьбе с рейдерством. Правда, никто не слышал об успехах его работы.

В результате фракция поручила аппарату подготовить обращение к Президенту по поводу рейдерства вообще. На этом депутаты разошлись, а обращение по конкретному случаю так и не состоялось. Уже тогда, на излете 2006 года, фракция недееспособна. Новое руководство фракции, втайне сдавшая все ее позиции, сворачивало любые инициативы, а депутаты трусили действовать самостоятельно.

Собственный текст обращения к Президенту РФ я предложил на подпись ряду депутатов. Всего подписалось 9 человек, в основном из «Родины». Это позволило лишь потревожить власть, но не сбило ее с принятого курса. Рейдеры, прикрытые госорганами, пытались пересмотреть итоги приватизации, заменить собственника и уничтожить прежнее руководство, невзирая на технологические опасности применения силовых методов на сложном производстве.

Для меня дело «Тольяттиазота» было эпизодическим. Глубоко погружаться в него мне никто не предложил. Тем более что в нем участвовали многие и помимо меня. Но главное, борьбой за предприятие занимались сами его работники. Они не позволили рейдерам совершить силовой захват. Трудовой коллектив постоянно проводил уличные акции в Тольятти, в Самаре и в Москве. Предприятие успешно модернизировалось и в 2007 году смогло резко увеличить объемы выпускаемой продукции. Профессионализм юристов рассыпал большинство дел против «Тольяттиазота». Так, дело в отношении председателя совета директоров, возбужденное УВД Тольятти в мае 2007 г. по поступившим из МВД РФ материалам о, якобы, имевших место при реализации аммиака в 2005 г налоговых нарушениях, в октябре 2007 г. было признано судом незаконным. А в марте 2008 года Самарский областной суд отклонил надзорное представление прокуратуры Самарской области и подтвердил незаконность возбуждения уголовного дела. И хотя аналогичное уголовное дело, возбужденное в июне 2005 года СК при МВД РФ продолжало расследоваться, рейдерская активность явно шла на спад. И мне греет душу, что в свое время я выступил на стороне законных интересов работников и работодателей крупного предприятия.

 

Красноярский рынок

Захват Красноярского Центрального рыка, проведенный с грубейшими нарушениями закона не какими-нибудь криминальными элементами, а административными органами, поразил меня своей наглостью. Успешно работающее предприятие кормило весь город, давало работу сотням продавцов и позволяло сбывать продукцию сотням фермеров. И вдруг появляется решение приватизировать здание, а арендатора, исправно платящего по всем счетам, — долой! И плевать на социальную значимость объекта.

Первое нахрапистое наступление чиновников и уголовников коллектив рынка отбил голодовкой. Потом началась планомерная юридическая осада, обороняться от которой я помогал, как мог. Как и во многих других местах, здесь я также встретился с круговой порукой чиновников и местных правоохранительных органов. Мой приезд в Красноярск совпал с очередным заседанием суда по одному из множества исков. Но судья, узнав о присутствии на слушаниях депутата Госдумы, предпочел заболеть. Зато местные рейдеры установили постоянную слежку за моими перемещениями по городу. Слежка была более чем очевидна. Одна и та же машина с четверкой одних и тех же людей следовала за нами, пока наш водитель не оторвался от нее. На следующий день та же машина с теми же людьми ожидала моего появления на рынке и вновь следовала за нами.

Фиктивные выборы ведут к решениям, противоположным интересам граждан. Городской Совет Красноярска не поперхнулся, когда принимал решение о включении в план приватизации на 2006 год доходного для города предприятия. Продав рынок, бездарная администрация заботилась только об одном — заткнуть дыры в бюджете, образовавшиеся в результате ее деятельности.

Конечно, в открытом конкурсе, где стартовая цена была обозначена в 161 млн. рублей ни арендаторы, ни фермеры, даже если бы они сложили все свои состояния, принимать участие не могли. Зато в конкурсе поучаствовали две подставные фирмочки ООО «Маурита» и ООО «Байкал-ресурс-финанс». Победителем оказалась вторая фирма, накинувшая к стартовой цене совсем немного — еще 8 млн. рублей.

Коллизия произошла в связи с тем, что земля, на которой расположено здание рынка, была обременена отношениями аренды. Городские власти сдали эту землю в долгосрочную аренду ООО «Рынок», которое и представляло интересы местных производителей сельхозпродукции и продавцов. «Байкал-ресурс-финанс» потребовал предоставить земельный участок в свое распоряжение, но ООО «Рынок» не собиралось отказываться от своего долгосрочного договора. Последовал иск в Арбитражный суд Красноярского края о признании недействительным договора аренды. Суд затянулся, а борьба за рынок продолжалась.

Защитники рынка установили, что счета участников аукциона «Мауриты» и «Байкал-ресурс-финанс» были открыты в одном и том же коммерческом банке в один и тот же день и час. Кроме того, представитель «Мауриты» после проведения аукциона объявился как представитель своего противника — «Байкал-ресурс-финанса». И фигурировал при подписании договора купли-продажи. Фиктивность конкурса была налицо, но прокуратура вместо проведения следствия отделалась указанием, что подобные факты никак не нарушают законодательство.

Администрация, ООО «Рынок» и покупатель обменялись множеством исков. В феврале 2007 Арбитражный суд Красноярского края признал договор аренды здания с ООО «Рынок» расторгнутым и потребовал освободить помещение. Решение было обжаловано, но оставлено в силе. К исходу года все суды пришли к одному: защитников рынка некому защищать, значит и правосудие не будет на их стороне.

Ни областная прокуратура, ни Генеральная прокуратура также не сочли возможным изучить ситуацию и увидеть в ней деятельность наглых жуликов. Зато удалось получить сведения о новом собственнике рынка, которые были представлены мне ФСБ. Оказалось, что ООО «Байкал-ресурс-финанс» по документам было зарегистрировано на территории закрытого административного территориального образования г. Трехгорный Челябинской области. Единственным участником ООО оказалась компания «Соррело Трейдинг Лтд.» Директор этой компании с замечательной фамилией Завру на территорию ЗАТО никогда не въезжал. Более того, в апреле 2007 года прокуратура Челябинской области направила в областной суд заявление о признании недействительности регистрации изменений в учредительные документы ООО. Сомнения в том, что мы имеем дело с мошенничеством, у меня полностью исчезли. Прискорбно, что в этом мошенничестве приняли участия городские и областные чиновники, городские депутаты, правоохранительные органы.

С завершением полномочий в декабре 2007 у меня не стало возможностей защищать Центральный рынок Красноярска. Зато у захватчиков были очень высокие покровители. Потому что в последних числах декабря 2007 прокуратура Красноярского края утвердила обвинительное заключение по уголовному делу в отношении бывшего директора рынка Владимира Скворцова и его соратников, с которыми я имел продолжительные беседы и не сомневаюсь в их честности. Обвинение оказалось фантастическим: ч. 4 ст. 159 УК РФ «Мошенничество, совершенное группой лиц, в особо крупном размере», предусматривающее лишение свободы до 10 лет. А в начале 2008 года была проведена силовая операция по захвату рынка: судебные приставы прошли по головам работающих здесь торговцев и усадили в административные кабинеты прохиндеев из «Байкал-ресурс-финанс». В марте 2008 окружавшие здание рынка обширные торговые ряды, работавшие здесь много лет, были освобождены от торговцев и отданы под снос.

Во многом неудача дела о защите Центрального рынка связана с вялостью красноярцев. На выборах они слабо реагировали на альтернативные политические команды и поддерживали своих мучителей. Во время своей поездки в Красноярск я посетил также одно угасшее оборонное предприятие, где раньше делали танки и экскаваторы. Огромная территория пришла в запустение и заросла бурьяном. Из многотысячного коллектива осталось несколько сот рабочих. Из многих цехов остался при деле единственный. При этом работать в нем приходилось зимой без отопления — при кострах. На встречу, организованную профсоюзной организацией, пришло несколько десятков недоверчивых людей с усталыми лицами. Они предпочитали ругаться, но не бороться за свои права. Несколько выступлений слегка раскачали это болото, многие даже решили, что на неделе придут к администрации на общий митинг с другими коллективами. Но назавтра их активность испарилась. На митинг они не пришли. И даже не смогли сформулировать свои требования, которые я готов был подкрепить депутатским запросом. Они уже стали рабами. А рынок посопротивлялся, побунтовал полгода и тоже смирился.

А в 2010 году из СМИ я узнал, что городская администрация Красноярска, изобличена в незаконных манипуляциях в жилищном строительстве. Речь шла о преступном сообществе, сложившемся среди чиновников. Это была лишь вершина бюрократического айсберга, свободно плавающего в волнах беззакония.

 

Пушкинский район

В октябре 2006 года ко мне обратился акционер и основной владелец ОАО «Пушкинское Сельскохозяйственное предприятие» (ПСП) (Московская область, г. Пушкино). Он сообщил, что в августе 2006 года его пригласил для беседы

Глава администрации района и в ультимативной форме потребовал продать свои акции за бесценок некоему присутствующему тут же лицу, которое угрожало забрать земли даром. При этом разговоре присутствовал один из моих общественных помощников, с которым вместе мы и взялись за дело против рейдеров.

Предприятие было привлекательно для захватчиковтем, что оно с давних времен занималось разведением саженцев, работало устойчиво, без задолженностей. При небольшом числе работников (58 человек) предприятие владело на правах собственника территорией 65 га. Пушкинский район в целом оказался зоной, рискованной для предпринимательства и вообще для жизни. Это выяснилось в ходе наших усилий против рейдерских планов местных администраторов.

В нашем деле обнаружились три фактора: 1) круговая порука среди чиновников Московской области, которая спасала главу района от серьезных преследований, 2) упрямый районный прокурор, который не желал мириться с нарушениями закона, творимыми районной администрацией, 3) полное неприятие местной власти предпринимателями, замученными поборами и проверками.

Мои обращения в связи с давлением на руководителя ПСП, организацией слежки за ним и внезапными милицейскими проверками, были органами прокуратуры и ФСБ проигнорированы. Глава района отрицал, что оказывал давление на руководство ПСП. Я посоветовал впредь брать с собой портативный магнитофон, чтобы можно было подкреплять свои утверждения какими-то объективными данными.

Мы провели превентивный зондаж ситуации, направив запросы в регистрирующие и надзорные органы на случай внезапного обнаружения каких-либо исполнительных листов, которые рейдеры могли состряпать в любой момент. Было зафиксировано, что никаких претензий к ПСП ни у кого нет, и это дало уверенность, что задним числом такие претензии оформлены не будут.

Вслед за предпринимателем, спасавшим свое детище, ко мне обратились жители Пушкинского района, которые протестовали против захвата земли огородников и использования ее под коммерческую застройку многоквартирным комплексом. Как всюду, необходимые по закону публичные слушания были фиктивными. Как выяснилось, земля под застройку не была оформлена, а огородники, которым обещаны были компенсации, ничего не получили. Потом ко мне обратились граждане по поводу захвата части парка усадьбы Тишково, являющегося памятником природы, где районные власти намеревались построить базу отдыха.

Одновременно с нами в борьбу вступил прокурор района, возбудивший уголовное дело против заместителя главы района и вынесший постановление о выемке документации в районной администрации. Я прибыл в Пушкино как раз в самый напряженный момент. Во время моей беседы с прокурором раздался звонок телефона. Стало ясно, что милицейское руководство снимает оперативных сотрудников, фактически оставляя прокурора без возможностей продолжить работу. В тот же день я встретился с прокурором области, который не только любезно меня принял и выслушал, но также решительно пообещал, что своего подчиненного в обиду не даст. Я также отправил телеграмму Генеральному Прокурору, сообщая о давлении на следствие и возможной причастности к этой руководства областного ГУВД, которое препятствовало проведению полноценного следствия и оперативно-розыскных мероприятий, в частности, отозвало сотрудников ОРЧ УВД Московской области.

Через несколько дней на заседании Думы я кратко сообщил, что руководитель Пушкинского района, по совместительству входящий в руководство «Единой России», вступил в конфронтацию с районным прокурором и может запятнать своими действиями безупречную репутацию «партии власти», поскольку уголовное дело возбуждено и без последствий не останется. Это высказывание взволновало г-жу Слиску, и она подошла ко мне уточнить информацию. В нескольких словах я описал ситуацию. Никаких действий со стороны ЕР не последовало.

Дело в том, что глава района принадлежал к «касте неприкасаемых» — был генералом МЧС (непонятно, зачем спасателям генеральские погоны?) и руководил Центром спасения, чья работа была отмечена Президентом РФ. Но, либо этим значение Центра было исчерпано, либо исчерпался позитив от работы главы Центра. Так или иначе, генерал перешел на другую работу, получив при этом поддержку главы Московской области, который в своем отношении к закону и интересам граждан многому научился, вероятно, у мэра Москвы. К воцарению в Пушкинском районе новой власти были причастны и областные водочные короли, которые посчитали, что этим недалеким человеком они смогут манипулировать, как вздумается. При этом они ошибочно пользовались информацией о курьезном случае, когда будущий глава администрации пошел на охоту, случайно нажал на курок и прострелил себе ногу. Почему-то местные олигархи решили, что имеют дело с дураком.

Вероятно, дураком быть нетрудно, когда на плечи давят генеральские погоны, а поддержка исходит из президентских кругов, от областной власти и от правящей партии. Новоиспеченному главе района почему-то показалось, что он настолько умен, что может действовать, невзирая на чьи-то законные интересы. Так или иначе, ему в полной мере удалось под сенью своих покровителей установить режим «туркменбашизма», когда о власти говорят как о покойнике — только хорошее. Затем и водочным королям пришлось признать, что их ставленник не так прост.

Дело наше усложнилось тем, что выступление в защиту районного прокурора кончилось для него печальным успехом — его назначили заместителем прокурора Москвы. В областной команде, всё больше враждовавшей со столичной, он пришелся ко двору, исходя из принципа «враг моего врага — мой друг». И область была не в накладе — упрямый прокурор был отправлен подальше и стал не так опасен.

Мы воевали за Пушкинский район до декабря 2007 года, до истечения моих депутатских полномочий. Наши усилия в борьбе против зарвавшихся чиновников, в конце концов, легли на чашу весов, которая склонилась не в пользу Пушкинского «баши». В начале 2008 года глава района ушел в отставку в связи с обвинениями в превышении служебных полномочий и растрате в особо крупных размерах. Кроме самого главы, под следствием оказались сразу несколько высокопоставленных чиновников его администрации.

О том, какие нравы царили в Пушинском районе, говорит леденящий кровь случай. 31 июля 2008 года возле здания прокуратуры города Пушкино был убит свидетель по одному из уголовных дел, связанных с администрацией. Его расстреляли из автомата, а потом на виду у прохожих перерезали ему горло. Нападавшие скрылись.

Лишь в 2009 выяснились широкомасштабные аферы чиновников, которые погрузили Московскую область в целом в долговую яму, а в Пушкинском районе обнаружилась недостача 600 млн. рублей. Эти средства выплачены из очень скромного районного бюджета за невыполненные работы по благоустройству города.

В целом история Пушкинского района требует отдельного исследования. Обстановка беззакония здесь была настолько масштабной, что скрыть ее невозможно, а раскрыть полностью — значит, охватить следственными действиями многих высших должностных лиц, покрывавших царящий в районе беспредел.

 

Псковский хлебозавод

В результате рейдерского захвата была предпринята попытка изгнания с центральной части Пскова фирменного хлебного магазина, расположенного на арендуемых у муниципального образования площадях. Данный магазин пользовался популярностью среди горожан в связи с его социальным значением и невысокими ценами.

В 2002 году Псковский городской суд принял к рассмотрению жалобу физического лица на, якобы, ущемление его экономических интересов действиями директора ООО «Ретро» в отношении спорных нежилых помещений, в которых размещается указанный магазин. При этом после оспариваемых действий данное лицо стало участником данной коммерческой организации. ОАО «Псковский Хлебокомбинат» (49 % акций принадлежит городу), при котором существовал хлебный магазин, неоднократно направлял ходатайства в Псковский областной суд о невозможности рассмотрения этого спора до разрешения дела, принятого к производству Арбитражным судом Псковской области. Тем не менее, кассационные и надзорные жалобы в адрес Псковского областного суда рассматривались без учета обстоятельств дела, без внимания к вступившему в законную силу решению Арбитражного суда Псковской области о признании незаключенным спорного договора. Тем самым возникла ситуация коллизии судебных актов.

Особенностью дела, вызывавшего сомнения в добропорядочности псковского суда, было рассмотрение в суде общей юрисдикции дела, связанного с экономическими спорами, истцами в котором являются участники хозяйственных обществ, фактически выступающие в интересах этих обществ. Судебная коллегия по гражданским делам в своем определении вынесла вердикт о том, что истец лишен возможности вести хозяйственную деятельность и получать прибыль. Из этого был сделан вывод, что «спор не носит экономический характер» и неподсуден арбитражному суду. Судом был нарушен конституционный принцип обязательного исполнения вступивших в законную силу решений судов для всех органов государственной власти и недопустимости споров между различными судами РФ Попытки Псковского хлебокомбината обратиться в Верховный Суд РФ натолкнулись на нарушение процессуальных норм — жалоба не рассматривалась более шести месяцев. Мое вмешательство изменило положение дел. Справедливость была восстановлена, захват хлебного магазина предотвращен.

 

Шереметьево

За помощью в борьбе против рейдерства и произвола чиновников ко мне обратилась предприятие ОАО «Шереметьево-Карго», которое является крупнейшим авиагрузовым терминалом и складом временного хранения в аэропорту «Шереметьево», обслуживая рейсы более 50 авиакомпаний.

С начала 2007 года в отношении «Шереметьево-Карго» совершались действия, направленные на враждебный захват. Брокерская компания ООО «АТОН», действующая в интересах бизнес-структур известных предпринимателей, осуществляющих строительство в районе аэропорта Шереметьево, через дочернюю фирму «АТОН-Лайн» начала сбор финансовой, бухгалтерской, кадровой информации, касающейся деятельности грузового терминала. В июле 2007 г. «АТОН-лайт» объявила о скупке у физических лиц акций терминала. Каждому акционеру по домашнему адресу была направлена телеграмма с предложением продать акции. Очевидно, что в руки рейдерам попал реестр акционеров. Налаженная система обеспечения авиационной безопасности пассажиров, грузов и воздушных судов была поставлена под угрозу, поскольку к руководству предприятием рвались люди, заинтересованные только в сиюминутной выгоде.

Транспортная прокуратура подтвердила факт скупки акций, упомянув, что брокерская фирма действовала в интересах «неустановленного клиента». Вовремя направленные обращения в правоохранительные органы привели к тому, что заявка на покупку была снята, а сделок с акциями «АТОН» так и не совершил. В этих условиях прокуратура не усматривала состава преступления или административного правонарушения.

Особенностью данного дела является причастность к нему ОАО «Международный аэропорт Шереметьево» (МАШ), который не мог смириться с самостоятельной работой ОАО «Шереметьево-Краго». При этом первое ОАО было на 100 % государственным, а второе — частным, в котором первое имело лишь 8 % участие. Бесперебойная работа частной компании, занятой обработкой грузов, почему-то сильно раздражала чиновников, давно подчинивших государственные предприятия своим частными интересам. Поэтому против грузового терминала был использован целый ряд разработок, включая рейдерский захват. Скупкой акций занималась странная структура «Партнер Аэрофлота» — фирма, признанная финансово несостоятельной, имеющей годовые убытки свыше 100 млн. рублей. То есть, для грязных дел была задействована не фирма-однодневка, а фирма, которую не жалко. После моих обращений выяснилось, что фирма неожиданно начала получать значительную прибыль. Что, правда, не избавило ее от проверок в 2008 году на предмет возможной несостоятельности.

ОАО «МАШ» оказалась неприкасаемой структурой. В 2001 года было образовано ФГУП «Администрация гражданских аэропортов (аэродромов)», которому должно было быть передано не вошедшее в приватизированные программы имущество — на базе крупнейших подмосковных аэропортов. Тогда же Минимущество и Минтранс должны были определить, о каком имуществе идет речь. В мае 2005 были определены планы приемки-передачи имущества (взлетные полосы, перроны, караульные помещения, рулежные должки и пр.) Но право на указанные объекты было зарегистрировано за ФГУП только через два года. И это еще не всё. Отказаться от такого использования было невозможно без прекращения работы аэропорта. А договор ФГУП заключать не торопилось, ожидая решения собственника в лице Федерального агентства по управлению федеральным имуществом. Такая запутанная схема позволяла МАШ пользовался имущественным комплексом без установления отношений аренды, без уплаты соответствующих сумм. Понятно, что работа в этом случае не может не выглядеть весьма эффективной.

Вторая особенность МАШ — безвозмездное владение землей. Дело в том, что с 1995 года территория аэропорта «Шереметьево» была включена в состав города Москвы. Однако в 1999 году губернатор Московской области причислил эти земли к Химкинскому району. Возникший спор никто не хотел разрешить. В 2001 году спорные земли были федеральным законом отнесены к государственной собственности, оформить этот статус «не успели». Пока вопрос искусственно затягивался, МАШ процветал, будучи избавлен от соответствующих платежей. Что касается областного правительства, то оно занялось земельным шантажом — начало произвольно резервировать участки земли в зоне развития аэропорта. Причем, действуя по схеме МАШ, границы территорий точно не очерчивались, что блокировало возможность их использования. К этим территориям произвольно были приписаны и земли «Шереметьево-Карго».

В связи с одновременным включением территории в районе Международного аэропорта «Шереметьево» законодательными актами г. Москвы (Закон г. Москвы от 5 июля 1995 года N 13–47 «О территориальном делении г. Москвы») и Московской области (Постановление Губернатора Московской области от 2 августа 1999 г. N 275-ПГ «Об установлении границы муниципального образования «Химкинский район»») в границы этих субъектов Федерации более 10 лет длились судебные разбирательства о принадлежности земель и компетенции субъектов Федерации по распоряжению землей. В результате часть компаний, расположенных в районе аэропорта «Шереметьево», оказалась зарегистрированной в Москве, часть — в Московской области. Но статус землепользования является фундаментом правового положения хозяйствующего субъекта и напрямую связан со всеми аспектами его деятельности, инвестиций, государственного контроля. Неопределенность собственника как лица, предоставляющего права на землю, предопределяет риски признания незаконными любых действий предприятия на основе ненадлежащих прав.

Своими запросами я пытался воздействовать на данную ситуацию. Но она была слишком выгодна лицам, близким к власти. Поэтому МАШ многие годы обходился без договора аренды на используемое имущество, без оформленных прав на использования земельного участка, без межевания земли, без оформления разрешений на строительство, а также, присваивал себе плату за субаренду земли и помещений. Из арендуемой площади 966,5 га МАШ оплачивал всего 98 га, расходуя в год за 1 га 42,5 тыс. руб. При этом «Шереметьево-Карго» была предложена субаренда по цене за 1 га — 5,3 млн. рублей.

В феврале 2007 в целях решения территориального спора Лужков направил представителю Президента РФ в Центральном федеральном округе Г.С. Полтавченко обращение о создании согласительной комиссии для рассмотрения вопроса установления границ между субъектами РФ — Москвой и Московской областью. Но комиссия так и не начала работать. Потому что отсутствие статуса позволяло брать взятки, шантажировать, творить произвол. В свое время так же действовал и мэр Москвы, всюду подчеркивая: раз нет оговоренного в Конституции закона о статусе Москвы, то он может действовать произвольно. По крайней мере, все законы о порядке деятельности органов власти, которые были пригодны для всех прочих территорий страны, для мэра были не указ. Теперь то же самое на отдельно взятой территории творил его недавний союзник, а теперь — конкурент, губернатор Подмосковья и великосветские воры, присосавшиеся к спорным землям.

Воспользовавшись организованным административным конфликтом, МАШ начал произвольное строительство. Не только терминала, который должен перехватить у «Шереметьево-Карго» всю его клиентуру, но и аэровокзального комплекса «Шереметьево-1», который Ростехнадзор запретил вводить в действие, но вопреки этому решению комплекс заработал с марта 2007 года. Через несколько месяцев власти уступили комплекс было официально разрешено использовать, но транспортный коллапс 2010 года показал, что здесь далеко не все в порядке..

Кроме того, МАШ проводил по заповедным землям железнодорожную ветку, экономя на обводном маршруте, который сохранял бы Шереметьевский лес. Протесты экологов и граждан не были услышаны ни прокуратурой, ни правительственными чиновниками. Вероятно, у этой затеи есть связь с Химкинским лесом, ставшим предметом борьба экологов с властью, перешедшей в силовые акции в 2010 году.

Компания «Шереметьево-Карго» оказалась между двух огней — алчного чиновничества МАШ с большими связями в высшей власти и не менее алчного чиновничества администрации Московской области и города Химки. Ну а авиакомпания «Аэрофлот» стремилась решить вопрос о земле поглощением «Шереметьево-Карго». Многоплановая рейдерская атака включила действия Росимущества, которое обратилось с иском в Арбитражный суд Московской области по поводу признания незаконными построек «Шереметьево-Карго». За организациями, имеющими по виду государственный статус или статус полностью государственных компаний, на самом деле стоял живодерский частный интерес.

Атаку на «Шереметьево-Карго» рейдеры вели, используя близость к министру транспорта, который по совместительству оказывается еще и председателем совета директоров МАШ. Эксклюзивное надзаконное положение МАШ дало возможность реконструировать «Шереметьево-1» за 90 млн. долларов, реконструировать «Шереметьево-2» за 300 млн. долларов, запланировать строительство терминала «Шереметьево-3» за 500 млн. долларов, а к 2016 году еще и «Шереметьево-4» примерно с такой же стоимостью. При строительстве были задействованы преступные схемы, которые предполагали сметы с оплатой труда рабочих, исходя из европейских расценок, а в действительности на возведении построек работали гастарбайтеры с кратно заниженной зарплатой. На столь дорогое строительство средства зачерпываются из государственного бюджета и поступают от грабежа всех фирм, зависимых от МАШ. О прямой коррупции говорит факт дифференцированных цен для различных предприятий. Те, кто не согласен терпеть произвол, подвергаются репрессиям — им просто отключают электроэнергию

Один из способов удушения «Шереметьево-Карго» — создание невозможных условий для работы. Таможенные органы забили склады компании невостребованным имуществом, захватив 20 % всех имеющихся у компании складских площадей. Срок хранения невостребованных грузов давно истек. Шереметьевская таможня не предпринимала мер по освобождения складов терминала от невостребованных грузов и наносила ущерб компании. По закону эти грузы должны были перейти в федеральную собственность и реализованы, утилизированы или уничтожены. Бездействовал и Российский фонд федерального имущества, который должен был войти в права собственности на эти грузы. Арбитражные инстанции отказали в удовлетворении соответствующего иска, оставив ситуацию за пределами закона.

В этой схватке мои обращения в различные правоохранительные инстанции сыграли весьма малую роль. Поэтому руководство и коллектив работников «Шереметьево-Карго» в апреле 2008 года выступили с открытым письмом в адрес Президента РФ, обличая МАШ и связанных с ним чиновников в незаконном захвате земель. Президент ничего не сделал. Зато в следующем году были организованы два бандитских нападения — захват «Шереметьево-Карго» группами, одетыми в форму правоохранительных органов.

Каждый раз блокировалась работа терминала, сотрудников часами держали в коридоре, разоряли документацию, ломали двери и сейфы даже когда в руки бандитам совали ключи. Только сплоченность коллектива и стойкость руководства позволяла не сдавать позиции.

 

Омскводоканал

Эта короткая история не о рейдерстве. Но она дополняет общую картину разложения хозяйственного механизма власти, демонстрирует, что нарушения законов носят уже совсем обыденный характер. Умыкнуть деньги у государства считается каким-то пустяком. Ведь там, во власти тоже все воруют! Почему бы предпринимателям не поживиться слегка от того пирога, в который вцепились чиновники?

«Национальные проекты», придуманные как предвыборная фальшивка, были тяжелым бременем для России. Потому что выделяемые на их реализацию средства рассматривались местной бюрократией как новая пожива.

В начале 2007 года от бывшего руководителя Омскво-доканала мне стало известно, что бюджет Омской области в рамках подпрограммы «Модернизация объектов коммунальной инфраструктуры» федеральной целевой программы «Жилище» (утвержденной постановлением Правительства Российской Федерации от 31.12.05 № 865) поступили немалые средства. В частности, за счет средств федерального бюджета Федеральное агентство по строительству и жилищно-коммунальному хозяйству по договору с Министерством строительства и жилищно-коммунального комплекса Омской области должно было осуществить со-финансирование строительства ряда важных объектов. Общий объем средств федерального бюджета составил 35 млн руб., которые совместно со средствами администрации области (как собственными, так и из других источников), должны были пойти на реконструкцию водоводов к теплично-парниковому комплексу (29,8 млн руб.) и к ТЭЦ-5 (34 млн руб.). До начала октября 2006 года освоение составило 22 % по первому водоводу и 2 % по второму. Но спустя всего 3 месяца администрация Омской области отчиталась о полном освоении капитальных средств и сдаче объектов в эксплуатацию, что не соответствовало действительности.

В связи с этими нарушениями я обратился в Федеральное агентство по строительству и жилищно-коммунальному хозяйству и к первому вице-премьеру Д.А.Медведеву Проведенная проверка показала, что первый объект был близок к завершению, а на втором работы выполнены не более, чем на 25 %. Израсходовано в 2006 году средств на 21 млн рублей, в статистическом отчете завышение составило примерно 1,2 млн рублей. По этому поводу началось служебное расследование. Это казалось пустяком. Вероятно, по этой причине правительство Омской области напрочь отрицало любые нарушения и уверяло меня, что я пользуюсь недостоверной информацией, а Счетная палата решила не проводить никаких расследований, ограничившись на указание некоторых недостатков в оформлении документов.

Омская прокуратура установила, что в нарушение закона в договоры на исполнение муниципальных подрядов без конкурса была включена третья сторона — МУП «Управление капитального строительства г. Омска», которое получило за услуги технического надзора вознаграждение 2,17 % от стоимости выполняемых работ. Прокуратурой мэру г. Омска были вынесены несколько представлений за финансовые нарушения. Все они были удовлетворены. В возбуждении уголовного дела отказано.

Плодотворной оказалась работа Росфиннадзора, куда мое обращение попало через правительство. Мне было сообщено, что в результате контрольного обмера фактически выполненных работ выявлено завышение на сумму 18.765 тыс. рублей. Кроме того, МУП УКС неправомерно получены 407 тыс. рублей средств муниципального бюджета за услуги технадзора — по объему оплаченных подрядчику, но не выполненных работ. Незаконно полученные платежи были аннулированы. Это неплохой результат, который, правда, не привел к серьезным наказаниям тех, кто вольно обращался с федеральными и муниципальными средствами, но все же средства за невыполненные работы вернулись в бюджет.

Рейдерство — новый способ варварского передела собственности и власти, которым нас пугают постоянно, когда требуют забыть мысль о возможном пересмотре приватизации. Теперь работающие производства отнимают у тех, кто смог в очень непростой обстановке их организовать. Отнимают, используя средства административного манипулирования и криминальных угроз, а также силовые структуры, обязанные служить государству, но все больше переходящие на сторону тех, кто платит. При этом закон трактуется как дозволение творить произвол.

Можно ли остановить эти процессы? Можно. Александр

Македонский с крошечной армией обрушил огромную Персидскую империю. Сравнительно малочисленный отряд госслужащих, снабженных четко поставленной задачей, чрезвычайными полномочиями, выданными на определенный срок, может нанести коррупции и рейдерству решающее поражение. Отборный отряд народных «мстителей» может внезапно наносить удары в уязвимые места коррупционной пирамиды и коррупционной «вертикали». Что такой отряд не создан — прямое свидетельство причастности власти к рейдерским операциям, сращиванию госаппарата и криминала.

 

Программа «Комбиинвест»

Российская власть, сформированная в основном из лиц, поживившихся в период разграбления общенационального достояния, сегодня страстно сопротивляется любым антикоррупционным действиям. Москва — не исключение, а, напротив, яркий пример такого сопротивления. И в данном депутатском деле отражается стратегия и тактика московских исполнительных и прокурорских органов, покрывающих коррупционеров.

Мой давний друг и соратник еще по депутатству в Моссовете в 1990–1993 гг. Герман Иванцов много лет работал в области защиты прав граждан и специализировался на принуждении власти к продуктивному диалогу с общественными объединениями. Прежде всего, при строительстве жилья. Он был одним из инициаторов московской программы обеспечения жильем граждан, имеющих права как очередники на жильё, которая предусматривала совместное финансирование строительства со стороны города и со стороны граждан — в зависимости от сроков ожидания муниципального жилья. Программа была замечательная, если бы не коррупционеры.

Беда для столицы — произвольное отношение московской власти к законам. Российские законы для московской номенклатуры никогда не были в почете. Еще в ельцинские времена неисполнение российских законов в Москве оправдывалось тем, что для столицы должен быть принят особый закон, в котором система власти и многие другие вопросы должны быть урегулированы особым образом, отличным оттого, что закон предусматривал в других регионах. При отсутствии такового закона московские чиновники во главе с Лужковым полагали, что можно действовать произвольно. В результате образовался один из незаконных уровней властной «вертикали» — префектуры. Они не были обременены никакой ответственностью, но зато имели полномочия, передаваемые с уровня московского правительства.

Долгосрочная некоммерческая программа адресной помощи гражданам в улучшении жилищных условий на базе специально разработанной системы стройсбережений и целевого инвестирования «Комбиинвест» осуществлялась на основании постановления Правительства Москвы от 06.08.96 № 648 по Восточному административному округу (ВАО), а также решения Московской городской Думы (МДГ) от 25.12.96 № 115 по четырем административным округам. Реализация Программы на территории ВАО проводилась в рамках трехстороннего договора между префектурой ВАО, ОАО «Корпорация «Жилищная инициатива»» (КЖИ) и профсоюзным объединением «Москвичи» от 17.10.94, агентского договора между префектурой и КЖИ от 14.07.99 и договора банковского счета управляющей компании от 28.10.99. Оплата услуг КЖИ по договорам составляла 7 % от стоимости предпроектных, проектных и строительных работ. По договору профсоюзное объединение «Москвичи» осуществляло работу с очередниками округа по привлечению их в Программу. Компенсация трудозатрат членов объединения составляло денежную сумму, эквивалентную стоимости 3 % от общей жилой площади в четырех построенных объектах.

«Москвичи» не обслуживали чиновников. Они фактически сделали программу возможной, организовав работу советов очередников, консультации тысяч граждан в общественных приемных, подбор и оформление земельных участков под строительство. Что касается КЖИ, то это была только посредническая компания, а не инвестор или строительная организация. Посреднические операции должны были представлять собой не просто принятие средств от инвесторов-граждан, а подготовку, утверждение социально-ориентированного плана с реальными льготами для очередников.

Реализация проекта проводилась за счет бесплатного предоставления участков под строительство, субсидий города и выплат со стороны граждан, которые таким образом соглашались на участие в ускоренном предоставлении им жилья по городской программе. Вместо того чтобы еще многие годы стоять в очередях, граждане получали возможность вложить свои средства и подкрепить ими целевые субсидии и льготы по землеотводу со стороны города.

За период с 1995 года по 01.05.2004 было заключено 1637 договоров с очередниками. По 483 договорам (29,5 %) прекращены отношения в связи с невыполнением инвестиционных обязательств, а также в связи с получением бесплатного жилья от города, снятием с очереди на улучшение жилищных условий (например, кто-то умер, и обеспечение квадратными метрами «пришло в норму») и по другим причинам. Большинство инвесторов не получили квартиры не потому, что они этого не хотели или не могли внести необходимые суммы, а потому что чиновники стремились извлечь выгоду для себя из тех льгот, которые полагались гражданам. Граждане же не имели никаких гарантий против чиновничьего произвола.

С Германом Иванцовым и его соратниками мы попытались пробить стену между гражданами и властью в связи с фантастическими нарушениями в ВАО, в его префектуре. Мы подготовили и направили депутатский запрос мэру Москвы о беззаконии, от которого пострадали очередники на жилье, участвующие в программе. Поводом для такого обращения было решение Комиссии МДГ по жилищной политике от 24.04.2003 г., которая отказалась принять отчет Контрольно-счетной палаты Москвы по проверке расходования средств Фонда «Комбиинвест» — управляющей компании по ВАО. Были отмечены нарушения финансовой дисциплины, повлекшие значительный ущерб интересам государства и правам граждан. При этом московская власть не шелохнулась. Руководитель органа управления программы, заместитель префекта Волков К.А. продолжил возглавлять Фонд, нарушения прав граждан не были прекращены.

Посредством депутатского запроса я пытался побудить власть ответить на вопросы, волновавшие граждан, которые были подобраны Германом Иванцовым и обработаны и систематизированы мной и моими помощниками. Их этих вопросов следовало, что бюрократы префектуры и махинаторы из КЖИ составили альянс против граждан и использовали программу «Комбиинвест», чтобы присвоить бюджетные деньги. Удобным поводом для этого оказался «дефолт» 1998 года, позволивший осуществить масштабные хищения и отказ от обязательств перед гражданами, которым ни в какой форме о продолжении программы сообщено не было. Без гарантий сохранности средств мало кто решался бросать их в топку кризиса. Тем более, что программа потеряла в АКБ «Возрождение», который являлся учредителем КЖИ около 1,5 миллионов долл. Были и другие проблемы: отсутствие конкурса подрядчиков, завышение себестоимости, распугивание очередников-инвесторов, переброска средств на другие объекты.

Мой запрос Лужков отправил префекту ВАО. По старой номенклатурной схеме: пусть жалобщикам отвечает тот, на кого жалуются. Кому префект поручил подготовить ответ на мой запрос? Вероятнее всего, своему заму, которого этот запрос непосредственно касался. Потом подготовленный текст ответа поступил снова Лужкову, и он этот ответ подписал, не вникая в обстоятельства дела. Мне пришлось вновь писать Лужкову о том, что сотни участников программы, многие годы ожидавшие получения жилья в муниципальной очереди, оказались без квартир. Они были лишены возможности оплатить строящееся жилье со льготами, как им было обещано. Причиной этого граждане считали злоупотребления чиновников, о чем и формулировали свои вопросы, полностью проигнорированные в ответе Лужкова.

Меня крайне удивила присылка мне вместо ответа многостраничных документов, точнее, «слепых» ксерокопий, в которых я, будто бы, сам могу найти ответы на поставленные вопросы. О том, что это не так, говорит хотя бы тот факт, что из 62 листов приложения мной было получено только 57 листов (что зафиксировано Отделом прохождения документов и делопроизводства Госдумы). На невнимательность специалистов, готовящих проект ответа Лужкова, указывало упоминание об остатке в 140 млн. рублей, который обнаружился уже после закрытия программы «Комбиинвест». В то же время множество участников программы оказались обманутыми и не получили жилья. Каким же образом можно было закрывать программу, когда обязательства перед гражданами не выполнены, а средства программы позволяли эти обязательства выполнить? Почему эти «лишние» деньги не отражались в отчетности и были «обнаружены» только после обращений граждан в Администрацию Президента?

Ложь содержалась в проценте переданных очередникам квартир — почти половина. Но это квартиры, которые в определенной доле оплачены гражданами и городскими субсидиями. А при застройке по обычным нормативам предприниматели передавали городу от ЗО до 50 % квартир бесплатно. Получается, что программа, заявленная как льготная, стала способом увода из бюджета значительных средств и присвоения средств граждан, обесцененных до исчерпания программы. В первых восьми домах 70 % жилья было продано по коммерческим ценам и без учета 1500 договоров с очередниками. Доходы были использованы не в интересах участников программы. Они выводились из нее для финансирования иных проектов КЖИ. В двух последних домах программы договоры на инвестирование квартир на льготных условиях заключались не с теми сотнями очередников, в интересах которых город передал земельные участки под застройку бесплатно, а с новыми очередниками — только с теми, кто имел право на почти 90 % субсидии. Фактически город распределил выделенные льготы не гражданам, участвующим в программе, а неким избранным лицам, а также управляющей компании.

Лужков не заметил, как подмахнул откровенную чушь. Якобы, он не в состоянии получить расчеты от депутатов, которые огласили сумму пропавших средств. Эти расчеты не раз ложились на стол Департамента жилья в префектуре ВАО, поступали помощникам префекта ВАО. Они без всяких проблем могли быть запрошены у участников антибюрократического сопротивления, которые многократно представляли их в различные инстанции. Не потому ли, что авторы расчетов из объединения «Москвичи» подвергались репрессиям — прямым посягательствам на квартиры, которые должны были им поступить по программе?

Мне пришлось вновь повторить все вопросы, а также приложить те расчеты, которые всесильный мэр Москвы не мог раздобыть. На этот раз бюрократия, сообразившая, что я не отцеплюсь и буду добиваться ответов на все поставленные вопросы, подготовилась серьезнее. Казалось, что над ответом Лужкова трудилась большая группа, искавшая способ надежно оградить коррупционеров от возможных преследований. Ведь те же самые вопросы могли быть заданы в суде.

Формализм бюрократических аргументов гласит: все проверено, никаких нарушений не найдено. Проверяли «Комбиинвест» Контрольно-счетная палата Москвы и Главное управление государственного финансового контроля города Москвы. Что касается протокола Комиссии по жилищной политике МДГ, то в ее протоколе не сказано, что отчет Контрольно-счетной палаты не принят. То есть, якобы, возражений не было.

Отсутствие решения о принятии отчета по здравой логике и есть непринятие. Логика бюрократии иная. Бюрократов не смущает даже тот факт, что вместо принятия отчета было решено рассмотреть вопрос о социальной эффективности программы «Комбиинвест». То есть, сама программа поставлена под вопрос. Бюрократия считает, что в этом нет для нее никакой угрозы, а даже поощрение. Обман граждан, участвующих в программе, был представлен в ответе на запрос не как нарушение (или упущение) со стороны чиновников, а как сознательный выбор граждан, которые, будто бы, по своей воле отказались от участия в программе. Будто бы, 53 человека (по состоянию на 01.07.2004) отказались внести дополнительные средства по обязательству оплатить 50 % расчетного размера объема инвестиций, и деньги им будут возвращены. Получается, что граждане отдали в программу свои сбережения только для поддержки программы и совсем не хотели получать квартиры и положенные по программе внебюджетные субсидии. Помимо этих странных людей, как выяснилось, бюрократия склонила ряд граждан, приостановивших платежи в программу В связи с очевидным обманом, продолжить инвестирование со своей стороны, но уже не в ранее причитавшиеся квартиры, а в квартиры «из числа свободных».

Вроде бы все логично: люди перестали платить; за это их вывели из программы. Но в реальности издевательство: гражданам предлагали бросать деньги в бездонную бочку, не предоставляя никаких гарантий. В кризисе 1998 года огромные суммы исчезли, другие суммы, собранные из бюджета и от граждан, «гуляли», где им вздумается. Узнавшие об этом резонно рассудили: как же платить, когда вся программа — «пирамида»? Когда граждане начали обращаться во всевозможные инстанции, «пирамиду» переоформили, деньги вернули, а особо активных граждан просто выбросили из программы. Именно поэтому образовался остаток средств, который при снятии кассы в магазине однозначно бы означал возбуждение дела о финансовых махинациях. А для строительной корпорации бюрократия предлагала считать это в порядке вещей.

Полностью перевернули чиновники с ног на голову и ситуацию с утверждением бизнес-плана, который, якобы, был готов к середине 1996 года, когда были выделены земельные участки под застройку. Полгода Попечительскому совету понадобилось, чтобы принять его за основу. Потом без всяких причин окончательное утверждение было отложено до конца 1999 года — то есть почти на два года. Но и этого мало. В дальнейшем бизнес-план еще дважды перерабатывался. Никаких объяснений тому чиновники не представили. А как к этому должны были относиться граждане? Как к «пирамиде» с участием московских властей.

Чиновников также не смущало, что решение МГД, требующее открыть счет целевого внебюджетного фонда, было реализовано Попечительским советом только через год, а префектурой — еще позднее. И как раз разразился банковский кризис. В результате деньги были «заморожены» в уполномоченном банке Правительства Москвы «Возрождение» с августа 1998 до марта 1999 года. Потери Фонда были компенсированы фактически за счет граждан-инвесторов и бюджета города путем коммерческой продажи части квартир. Потери были оценены чиновниками в 480 тыс. долл. США. Чиновники не уточнили, на какие суммы при этом они провели коммерческие продажи и сколько было потеряно средств в результате «замораживания» счета и всплеска инфляции. По расчетам очередников были безвозвратно потеряны 1,5 млн. долларов докризисных средств. Кроме того, на сумму примерно в 6 млн. долларов были осуществлены коммерческие продажи жилья, подлежащего использованию в рамках программы.

Под предлогом сохранения средств инвесторов некая неполномочная рабочая группа предоставила управляющим компаниям программы ЗАО «Индустрия-Сервис Риэлти» и КЖИ право финансирования объектов программы в других административных округах и для покупки жилой площади. Фактически средства программы были использованы не по целевому назначению и принесли прибыль коммерческим структурам, оставив средства граждан обесцененными инфляцией. Разумеется, перед гражданами никто не отчитался, нарушенные обязательства со стороны чиновников никто не взял во внимание, когда граждане, увидевшие, что их деньги в программе «горят», перестали ее инвестировать. Многие отказались от внесения средств, потому что руководители префектуры целую пятилетку не утверждали бизнес-план, без которого вся программа выглядела как «филькина грамота» или просто жульничество.

Ревизионная комиссия, составленная из двух московских чиновников и двух представителей профсоюза «Москвичи» поначалу работала согласованно, но при тщательном изучении финансовых документов раскололась. Взамен протоколу с отмеченными нарушениями чиновники создали свой протокол с учетом действий коммерсантов, подчистивших некоторые свои огрехи. После этого чиновники утвердили позитивное Заключение, представители граждан — нет. Но хитро составленное Положение о ревизионной комиссии при равенстве голосов предполагало решающий голос председателя комиссии, которым, разумеется, являлся чиновник. Попечительский совет, в котором, помимо чиновников, свою долю имели еще и коммерсанты, поддержал позитивное Заключение. Тем самым противоречие между альянсом чиновников и коммерсантов и представителями граждан-инвесторов стало очевидными. Одна сторона стремилась скрыть нарушения, другая видела их и говорила об обмане граждан.

Далее последовала моя переписка с прокуратурой города. Около года понадобилось прокурорам, чтобы твердо и уверенно сказать: никаких нарушений в программе не выявлено. Аргументировать столь твердую позицию ни конспективно, ни в полном объеме прокурор Москвы не счел возможным и даже не представил для анализа постановление об отказе в возбуждении уголовного дела. Все поступавшие мне прокурорские письма копировали формулировки из писем мэрии и не давали ответов на принципиальные вопросы. Непонятно кем назначенная проверка аудиторской фирмы вовсе опровергла выводы Комиссии МГД о финансовых нарушениях.

Мало того, в ответ на мои депутатские обращения чиновники гальванизировали некую организацию «Созидание», которая обратилась ко мне с клеветническими измышлениями по поводу моего помощника, друга и защитника интересов граждан по программе «Комбиинвест». В обращении указывалось, что им фактически присвоены шесть миллионов рублей. Подписи были невнятны или неразборчивы. Возможно, граждане ставили свои подписи под давлением или в результате обещаний именно им помочь в решении жилищных проблем — в случае, если они выступят против деятельности Иванцова и его единомышленников. Мои попытки потребовать от прокуратуры возбуждения дела о клевете кончились отписками.

Мне было крайне сложно вникать в вопросы, требующие изучения многостраничных документов, сопоставления дат и формулировок. Пространные аналитические материалы, как со стороны чиновников, так и со стороны граждан, не блистали логикой. Многие тексты приходилось переписывать, поскольку воспринять их было крайне затруднительно даже при самом благосклонном отношении. В этом деле огромную помощь мне оказал пой помощник Всеволод Меркулов. Общественники и сам Герман Иванцов сердились на меня, но я не мог просто подмахивать документы, в которых было множество повторов, неясностей, опечаток и ошибок.

Была одна причина, по которой я не бросал это дело. В КЖИ до момента своей кончины в октябре 1996 года работал мой отец. Специалист своего дела, руководивший до увольнения из армии многотысячными коллективами строителей, он консультировал молодую поросль бизнесменов по всему комплексу строительных вопросов. Его страшно изнуряла обстановка стяжательства. Хотя в корпорации работали вполне симпатичные люди, они вынуждены были беспрерывно разносить конверты с взятками. И к тому же склоняли моего отца. Он, привыкший всю жизнь строить, отказывался заниматься подобными делами и стремился только к тому, чтобы жилье строилось быстро и качественно. Здоровье отца было подорвано беспрерывной нервотрепкой, которую мздолюбивые чиновники создали в Москве, как только частный бизнес был позволен. Последние годы его жизни были отравлены обстановкой стяжательства, чиновничьего хамства, наглого непрофессионализма.

Фактически в деле о программе «Комбиинвест» мной изучался механизм «административной ренты», который вскрылся усилиями граждан. Если бы не активность «Москвичей» и Германа Иванцова, этот механизм был бы скрыт от глаз круговой порукой, организованной чиновниками. Протесты граждан привели к тому, что круговая порука была использована в целях сокрытия финансовых нарушений. Чиновники не поживились так, как хотели, но и ответственности не понесли. Прокуратура покрыла преступные деяния.

Единственным результатом нашей работы было возвращение в бюджет города 144,3 млн. рублей, которые без давления граждан и без депутатских запросов туда бы попали.

 

Мосдачтрест

Эта история длинная, но моё участие в ней было достаточно кратким. Полномочия депутатские закончились — закончилась и борьба с произволом чиновников на этом участке фронта невидимой гражданской войны. Без статуса она стала невозможной. Пришлось перебрасывать силы на другие «участки фронта».

Мой давний друг и соратник Олег Сотников некогда прошел пик предпринимательского успеха. До того значительный, что смог арендовать землю в уникальном уголке Москвы, на который давно положили глаз столичные коррупционеры, — в Серебряном Бору. Обветшалое дачное строение и земельный участок 0,25 га были переданы семье Сотниковых по акту приема-сдачи в 1998 году от организации ОАО «Мосдачтрест». На участке, как и все, предприниматель постепенно построил дом площадью 400 кв. м — под свою многодетную семью, включающую пять несовершеннолетних детей. Для этого пришлось подать две квартиры — свою и жены. Дом был построен, полностью готов к эксплуатации, а ветхое и тесное строение снесено. Но пик успеха пройден, и затыкать алчные пасти чиновников денег стало не хватать. Свора коррупционеров сразу почуяла возможную поживу. Участок задумали отнять. Разумеется, вместе с домом. Его можно было либо сдать за колоссальные деньги, не потратив ни копейки.

Весной 2006 г. был назначен новый директор ОАО «Мосдачтрест», которым стал Назим Ага Михти Оглы Михтиев. После намека на возможность неофициальной уплаты отступных в размере миллиона долларов началась осада с подключением всех систем чиновничьего шантажа, всевозможных фальсификаций. Летом 2006 года без объяснения причин наемники Мосдачтреста под охраной местной милиции начали работы по сносу забора, ограждающего территорию. Под предлогом, что забор «не зарегистрирован, а значит, никому не принадлежит». В июне-августе нанятые гастарбайтеры ломали забор и уничтожали деревянные постройки на участке. Милицейское начальство не реагировало даже на факт избиения одного из жителей спорного дома.

В ночь с 1 на 2 сентября 2006 г. целая армия милиционеров, усиленная гастарбайтерами с Кавказа, пыталась за-хватить дом. Только вмешательство «родинского» депутата Александр Чуева остановило захват. Олег Сотников и его семья заняли круговую оборону, которая доходила даже до того, что приходилось отражать штурм переодетых в милицейскую форму и нанятых для беспредела гастарбайтеров. Многодетная семья опутала дом колючей проволокой и с верхнего этажа бросала в наступавших беспредельщиков петарды и хлопушки. Их запас появился из того бизнеса, которым занимался Сотников, — поставок всего этого веселого хозяйства любителям салютов и фейерверков.

В 2007 году осада проходила и по линии судебной, и по административной, и по милицейской. В этот момент защиту семьи Сотниковых мне пришлось взять на себя. Тем более что в апреле 2007 года Хорошевский районный суд г. Москвы принял фантастическое решение: родителей выселить, а детей и пенсионеров-инвалидов оставить в спорном доме. Основание для такого решения — разрыв договора аренды со стороны Мосдачтреста в связи с тем, что Сотниковы снесли халупу, которая досталась им от прежних времен. Произвол такого разрыва был очевиден. Семья вкладывала деньги в обустройство своей жизни в расчете на многие годы действия договора и на последующий выкуп земли. А за халупу в случае отказа от продления аренды можно было расплатиться. Нет, чиновники «Мосдачтреста», подстрекаемые контролирующей их бизнес-структурой с родственными связями на «верхах» московской чиновничьей пирамиды, устроили спектакль.

Собственно, что такое «Мосдачтрест»? Примитивная посредническая фирма, позволяющая не доносить деньги до городского бюджета. Это фирма-арендатор, которой Правительство Москвы предоставило право вести все дела по Серебряному Бору и нескольким другим элитным территориям. Дополнительные частные доходы нетрудно было получать, поскольку все арендные соглашения с частными лицами, заключенные в начале-середине 90-х были, как говорится, написаны «на коленке» — без соблюдения законодательства и без последующего пересмотра договоров в соответствии с изменениями в нормативных актах. Эксплуатация Серебряного Бора стала золотым дном для местных чиновников, которые зорко следили, кто из арендаторов ослаб связями и может стать добычей. Я столкнулся лишь с одним эпизодом, мельком узнал о другом. Наверняка подобных историй в Серебряном Бору было множество.

Один из методов защиты, к которым Сотниковы обрались, была организация с моей помощью депутатской приемной. В соответствии со ст. 8 федерального закона «О статусе члена Совета Федерации и статусе депутата Государственной Думы Федерального Собрания Российской Федерации», депутат Государственной Думы поддерживает связь с избирателями в субъектах Российской Федерации (п.1), ведет прием граждан (п.2). Законодательство РФ не предусматривает какой бы то ни было регистрации приемной депутата. Предоставление помещений в субъектах федерации органами исполнительной или законодательной власти требуется лишь в случаях обеспечения рабочими местами штатных помощников (федеральный закон «О статусе…», п. 8 ст. 37), что не ограничивает депутата в праве использовать другие помещения в целях исполнения депутатских полномочий. Как известно, по закону рабочее помещение депутата неприкосновенно. Мне было нетрудно оформить соответствующую бумагу, да и любезное приглашение хозяев изредка проводить в их доме встречи с важными персонами меня тоже устраивало. Но это был уже излет депутатского срока, и мой статус чиновников тревожил, но не останавливал. Мне так и не удалось использовать заключенный договор и хотя бы раз провести в снятом помещении прием.

Сотрудники «Мосдачтреста» не прекращали попыток проводить силовые акции. То и дело выставляли кордоны и прекращали доступ в мою общественную приемную граждан и назначенных мной общественных помощников. Я проинформировал об этом начальника московского ГУВД и московского прокурора, потребовав проверить, на каких оснований творится все это безобразие. Оснований, разумеется, не было, но и правоохранительная система столицы уже привыкла солидаризоваться с чиновничьим беззаконием. Интересно было понять, как правоохранители обойдут статус помещения как моей общественной приемной. Притом этот статус возник до пресловутого и абсурдного решения суда о выселении взрослых членов семьи.

Для достижения поставленной цели Мосдачгрест пренебрег требованиями морали и закона. Его руководство фактически блокировало мою работу при реализации депутатских полномочий. Наемники рейдеров проникали на участок и препятствовали проходу сотрудников и посетителей общественной приемной, доходя до рукоприкладства. В приемной отключили электроэнергию, откопали и унесли силовой кабель. Мои обращения в Мосдачтрест не привели к должному эффекту. Зато на неизвестно как добытый мой мобильный телефон начали названивать сотрудники организации, творящей произвол. Меня по-воровски приглашали «на стрелку» и нагло требовали объяснений. Пришлось послать этих людей куда подальше.

Ряд обращений я направил в правоохранительные органы. Увы, здесь я столкнулся с круговой порукой. Но организаторы рейдерского захвата явно чего-то боялись. Впервые ко мне в Думу напросился на прием милицейский генерал, который прибыл в сопровождении скороспелого и юркого полковника, исполнявшего роль адъютанта и предлагавшего мне ознакомиться с документами, которые мне уже ранее представлял Олег Сотников. В результате переговоров я согласился снять один из запросов в московскую прокуратуру, где предлагалось проверить деятельность некоторых сотрудников милиции, участвовавших в штурмах, захватах и рукоприкладстве.

Интересно, что в сентябре 2007 года, когда Мосдачтрест пошел в новое наступление, к его подлой деятельности подключилась газета «Московский комсомолец». Гаденькая заказная статейка от 20.09.2007 пробуждала у читателей низменные чувства: мол, так им и надо, богатеям, пусть их вышвырнут на улицу! Досталось Олегу Сотникову и зато, что в его защиту выступили «националистические сайты». Именно поэтому, по мнению московских комсомольцев, в отношении Сотниковых все позволено — любое беззаконие.

Мои обращения лишь тормозили рейдеров, но их деятельность продолжалась. Дети и пенсионеры, оставшиеся в доме Сотниковых, оказались как будто в заложниках. Помимо электричества им отключили воду и привели в негодность все системы жизнеобеспечения. С середины октября 2007 года Мосдачтрест и его силовые структуры оцепили здание, прорвались вместе с милицией в дом и блокировали входную дверь, которая с тех пор днем и ночью оставалась открытой. В дом не пропускали горячую пищу и воду, захватили и вывезли часть мебели, которую использовали сотрудники моей приемной и которая ни коим образом не принадлежала Мосдачтрасту. Когда Олег Сотников попытался пройти к своим детям с горячим обедом, судки были выбиты у него из рук, а детский обед оказался на земле.

Какой только чуши я не прочел в официальных ответах должностных лиц. Руководитель ГУВД Москвы обличал Сотниковых, что они «начали стрелять из петард», сотрудники милиции «были в форме и требовали прекратить преступные действия», но «со стороны участка более двух часов продолжались выстрелы, направленные именно в людей». Потом следственно-оперативные группы провели работы по изъятию остатков петард и «взрыв пакетов» (так в оригинале). Заместитель министра внутренних дел про тот же эпизод, приуроченный к 1 сентября 2006 года (чтобы дети пошли в школу и не мешались под ногами), объявил, что сотрудники Мосдачтреста всего лишь «пытались приО-становить строительство забора на оспариваемом земельном участке». Заместитель Генерального прокурора вразрез с реальностью утверждал, что по суду Сотников «выселен со всей семьей из указанного помещения». Вероятно, он в глаза не видел решения суда. Высокий прокурорский чин хотя бы признал, что милиция не вправе круглосуточно терроризировать семью Сотниковых «по договору» с Мос-дачтрестом. Но зато обвинил мать пятерых детей в том, что она нарушает КоАП — не исполняет свои материнские обязанности, ибо не съезжает из дома, где отключены электричество и вода. Не увидел чиновник ничего необычного в том, что против Сотниковых возбуждено дело о правонарушении, связанное с пожарной безопасностью. И совсем уж идиотическая фраза в письме гласила, что милицейско-чиновничья ночная атака на возведенный забор является вполне законной, «поскольку собственника у забора не имеется, разрешительных документов на указанное сооружение нет, и он является самовольной постройкой».

Все правоохранители предпочитали видеть соломинку в чужом глазу, а «бревно» — противоправные действия, явные признаки коррупции и рэкета, да и прямо бандитские повадки должностных лиц — ни под каким видом! Такое впечатление, что милиция вообще перестала понимать, чему и кому она служит. Или переориентировала свою службу вовсе не на те цели, ради которых ее содержит общество.

Для дальнейшего затруднения моей деятельности первый заместитель генерального директора Мосдачтреста направил в Комиссию Государственной Думы по мандатным вопросам и вопросам депутатской этики клеветническое обращение, в котором приписал мне действия, которых я не совершал, и характеризовал мою деятельность оскорбительным образом. Не снабжая свое обращение никакими документами, он утверждал, что я «прекрасно осознаю незаконность своих действий», что моей единственной целью является «попытка воспрепятствовать законной деятельности судебных приставов». Это была злонамеренная ложь. Ко мне ни устно, ни письменно никакие судебные приставы не обращались.

В циничной форме этот наемник сообщал о нарушенных мной законах, не дав своим соображением никакого правового обоснования. Он утверждал, что я использую свое служебное положение (то есть, статус депутата) в корыстных целях. К письму проходимца было приложено также заявление некоего гражданина, сотрудника Мосдачтреста, в ко-тором утверждалось, что мне «решение суда не указ», что под моим прикрытием творятся «безобразия», что мои поступки мешают реализации его (этого дворника, охранника или не знаю кого) конституционного права на труд и отдых (бедняжку не отпускали отдохнуть, пока он не расправится с Сотниковыми).

Все это было клеветой. В обращениях двух клеветников я усматривал намерение и в дальнейшем оправдывать свои противоправные действия, основываясь на произвольных суждениях и трактовках. Я потребовал от прокуратуры Москвы возбудить уголовное дело по данному факту. Прокурор Москвы мое требование проигнорировал, не усмотрев в поганой бумажке клеветы, а в действиях против Сотниковых — уголовщины, которая видна была невооруженным взглядом. Материалы проверки были отправлены в Хорошевскую прокуратуру для рассмотрения вопроса о возможных административных нарушениях. Что решила Хорошевская прокуратура я знаю и без ее ответа. Оправдания не важны, да они мне и не поступили.

Что касается Комиссии Госдумы и ее нового председателя М.Р.Рокицкого, то ему было разъяснено, что я вправе вести прием избирателей не только в здании Государственной Думы. Реализуя свое право депутата, я попытался открыть общественную приемную, но Мосдачтрест своими противоправными действиями этому воспрепятствовал. Судебных решений, относящихся к проблемам моей депутатской, деятельности, не имелось, а решение о выселении ряда жильцов меня никак не затрагивало. Мосдачтрест никаких претензий ко мне официально не предъявлял и никаких разъяснений не давал. Вывод автора письма о том, что «самовольное строение не может являться ни служебным, ни, тем более, жилым помещением», противоречит имеющейся практике. Речь может вестись лишь о том, что здание не принято в эксплуатацию как жилое или нежилое — не более того. Поводом для создания препятствий моей депутатской деятельности данное обстоятельство быть не может. Соображения о дружеских отношениях с кем-либо не могут служить поводом для выводов о корысти, которые сделал автор клеветнического письма. Как и тот факт, что некогда я с кем-то вместе баллотировался на выборах (вместе с Олегом Сотниковым мы были в списке «Родины» на выборах в Москве, вместе со всем списком были «по беспределу» сняты с этих выборов). Разумеется, г-н Рокицкий в условиях избирательной кампании не стал ничего делать, чтобы защитить мои права. Ему было достаточно, что на «сигнал граждан» он получил от меня ответ. «Этическое дело» было закрыто.

На этом историю можно было бы и закончить. Но она имеет еще одну сторону, объясняющую упорство местной олигархии. Дело в том, что партнеры Олега Сотникова по бизнесу, «Центр Сувенир» оказались жертвой форменного грабежа, организованного монополистом на поставки развлекательной пиротехнической продукции, действующего под патронажем властей. Таким образом, события местного масштаба оказались лишь отражением событий более крупного размаха. Когда ЗАО «Центр Сувенир» попыталась в 2006 году выйти на рынок бытовой развлекательной пиротехники как импортер и оптовый поставщик, на его пути встал монстр — ФГУП ФНПЦ «НИИ прикладной химии», ввозивший в Россию 90 % общего объема бытовой пиротехники.

Выход на рынок — дело непростое, поскольку разного рода уловки чиновников предприниматель учится преодолевать только в опыте работы. Поэтому «Сувенир» тщательно выполнил все требования законодательства — заблаговременно заключил импортный контракт с производителем, получил необходимые лицензии, сертификаты соответствия, провел товар через «таможенную очистку», уплатил все налоги, сборы и пошлины и завез товар на специализированный склад, используя специализированный для данного товара транспорт.

В тот же день, когда товар поступил на склад, была проведена контрольная закупка у некоего продавца, которому «Сувенир» ничего не продавал. Но пиротехника была изъята так, будто бы, она в точности соответствовала той, которую «Сувенир» завез на склад. На следующий день Хорошевской межрайонной прокуратурой было заведено уголовное дело, а менее чем через месяц было вынесено постановление об обыске на складе. На глаз (без экспертизы) участники обыска установили, что продукция не соответствует требования безопасности. Под покровом ночи восемь с половиной тысяч коробок были погружены на машины (11 крупнотоннажных автомобилей, происхождение которых до сих пор не выяснено) и вывезены на неприспособленный склад в одной из расформированных подмосковных в/ч. При этом сотрудники УБЭП наотрез отказались рассматривать документы, подтверждающие происхождение и качество пиротехники, и не стали приобщать их к протоколу обыска.

Вся продукция была вывезена, хотя вполне можно было ограничиться опечатыванием склада и отбором образцов для лабораторного анализа. Примечательно, что вывезены были самые дорогие товары, которые пользуются наибольшим спросом. И произошло это в начале декабря 2006 года — как раз накануне пика реализации пиротехники к Новому Году.

Интересно, что за пять дней до этих событий на том же складе проводились оперативно-розыскные мероприятия с целью выявления контрафактной пиротехники, но никаких нарушений эти мероприятия не выявили, о чем и был составлен милицейский акт.

Где монополия — там коррупция и недобросовестная конкуренция. Мало того, что монополист организует для своих конкурентов проблемы с лицензиями на ввоз продукции, растаможиванием, сертификацией, он еще и способствует фабрикации заказных уголовных дел. Именно это и произошло с «Центром Сувенир». Заказное дело привело к изъятию пиротехнической продукции на 20 млн рублей и фактической остановке работы предприятия. Руководство предприятия было обвинено в сбыте товаров, не отвечающих требованиям безопасности. Экспертиза, позволившая выдвинуть такое обвинение, была поручена лаборатории ФГУП «Сигнал», которая также являлась конкурентом «Центра Сувенир» на рынке пиротехники и сотрудничала с монополистом, который получал позитивные заключения на свои товары в обмен на сохранение за «Сигналом» определенной роли на том же рынке.

На этом уровне конфликта депутатское обращение в столичную прокуратуру имело очень слабый эффект. Тот факт, что депутату известно о фабрикации заказного дела, и этот факт может быть обнародован и сообщен вышестоящей инстанции, мало кого пугал. Ответственность лежала на мелких сошках, исполнявших грязные поручения за гроши, а монопольное положение на рынке приносило баснословные прибыли.

Внешне действия правоохранительных органов были благопристойными: выявлялась контрафактная продукция, она исследовалась в лаборатории, свидетельствовавшей об опасности данной продукции, а затем составлялся акт о ее уничтожении. На самом деле эта продукция снова поступала на рынок, поскольку ничем не отличалась от той, которая была в распоряжении монополиста.

Вывезенные (по сути дела украденные) товары исчезли, а следствие затягивалось без всяких причин. Полгода следователь ссылался на свою занятость и нарушал все установленные процессуальные сроки. По указанию прокуратуры изъятые изделия должны были проверяться в независимом экспертном учреждении ООО «Пуск» (г. Санкт-Петербург), но следователь распорядился проводить исследования во ФГУП «Сигнал» (г. Челябинск).

Следователь, ведущий дело, не раз порывался вернуть изъятый товар на специализированный склад «Сувенира», но внешнее давление каждый раз принуждало его к беззаконию. Более того, в мае 2007 года следователя, ведущего дело, в расформированную часть командир этой части просто не допустил и не позволил отобрать образцы для анализа. Командир в/ч смягчился только после того, как военная прокуратура предупредила его о недопустимости нарушения закона и возможности возбуждения уголовного дела.

По некоторым данным московская прокуратура (в лице одного из заместителей прокурора города) была напрямую причастна ко всему этому беззаконию, а потому и не отреагировала должным образом на депутатские обращения.

В конце концов, товары «Сувениру» были возвращены. Но с большими потерями, которые были оформлены рапортами «о проникновении». На полмиллиона долларов фирма была ограблена.

В мае 2008 года оказалось, что правоохранительная система Северо-Западного административного округа Москвы, на территории которого расположен и Серебряный Бор, насквозь пронизана коррупцией. Санкцию на арест суд выдал в отношении прокурора округа и еще 16 его подельников, воровавших конфискат. Предполагаю, что с Мосдачтрестом и местной милицией эта компания имела весьма теплые отношения.

У Мосдачтреста покровители куда мощнее, чем у милиции. Это один из лужковских суперконцернов — гнездо олигархов, грабящих не только Москву, но и всю страну. Именно поэтому Мосдачтрест не погнушался подогнать бульдозеры и сравнять с землей трехэтажное кирпичное здание дома Сотниковых. Сделано это было в порядке демонстрации безнаказанности. Ведь если исходить из права, из Гражданского кодекса, дом принадлежит собственнику земли. Зачем же его разрушать, если Вы в суде доказали, что земля ваша, а договор аренды расторгнут законно?

В крупных московских историях так уж получалось, что самые тяжелые сюжеты приходили ко мне через хорошо знакомых людей. Они требовали длительной работы и большого терпения, чтобы не бросить всё, прокляв негодяйскую власть и терпящий её народ. Данная история закончилась, в отличие от подавляющего большинства других, победой. Наглый рейдерский захват с участием безответственных милицейских чинов был остановлен.

История, как и многие подобные начиналась задолго до моего вмешательства. Она касалось хозяйственного спора между ООО «Волна XXI век» и ООО «Селезневка» по поводу имущества, которое первое получило посредством выкупа через лицензированную брокерскую фирму нескольких векселей ООО «Селезневка», оплатив при этом их стоимость с дисконтом и комиссию брокера, а затем обратило их к взысканию и вступило в права собственности на имущественный комплекс, ранее принадлежавший ООО «Селезневка» на основании мирового соглашения, утвержденного определением Арбитражного суда г. Москвы. Было это в 1997 году. И до 2006 года по претензиям «обиженных» прежних собственников состоялось более 20 арбитражных дел, которые все признали законность сделки. Главным в этой многолетней истории является то, что заявители при отстаивании своей позиции за все эти годы не оспаривали ни подлинность векселей, ни подлинность подписи векселедателя. Основой их претензии были юридические последствия вексельного оборота. В ходе рассмотрения очередного арбитражного дела в 1999 году была проведена экспертиза, и подлинность векселей была подтверждена. Затем еще несколько раз вопрос о подлинности векселей рассматривался и всегда подтверждалась их подлинность. В арбитражных делах все образцы подписей на векселях и все экспертизы подтверждали право ООО «Волна XXI век» на полученный имущественный комплекс.

Но в 2006 году 4-й отдел следственной части СУ УВД ЦАО г. Москвы возбудил уголовное дело о мошенничестве в особо крупном размере. Заявителем выступило все то же ООО «Селезневка», объявившее, что имущество сменило собственника в результате подделки векселей. В ходе допроса генерального директора ООО «Волна XXI век» следователь предъявил оригинал будто бы поддельного векселя. Этот вексель являлся предполагаемым предметом преступления и должен быть приобщен к уголовному делу в качестве доказательства. Действия следователя походили на шантаж: уступите — помилую, не уступите — приобщу вексель к делу.

В процессе допроса подозреваемая сторона предъявила ксерокопию настоящего векселя, который проходил по прежним арбитражным делам. По множеству признаков он отличался от того поддельного векселя, который представили рейдеры в надежде осуществить захват собственности у законного владельца. Даже оттиски печати одной и той же организации, проставлявшей индоссамент, оказался различным. Невооруженным взглядом можно было заметить, что претенденты на чужую собственность изготовили подделку. Выяснить это документально было легко, если запросить арбитражное дело и сравнить представленный образец с тем, который имелся в этом деле. Однако странным образом оказалось, что экспертиза в архиве Центра следственных экспертиз не сохранилась, а копии этих документов следователь приобщить к делу отказался.

Пытавшиеся захватить собственность нахрапом, рейдеры были приторможены моими депутатскими запросами в следственные органы и прокуратуру. Следователь начал тянуть дело, а рейдеры — прямо угрожать вмешательством их знакомцев из руководства Следственной части Следственного управления УВД ЦАО г. Москвы.

По возбужденному уголовному делу не запрашивались и не изымались ранее принятые и вступившие в законную силу судебные решения и иные значимые доказательства из рассматриваемых арбитражных дел. Для почерковедческой экспертизы не проверялась подлинность подписи векселедателя; не проводились обязательные следственные действия по проверке обстоятельств, изложенных в заявлении о преступлении как до, так и после возбуждения уголовного дела. Следователем не изымались материалы арбитражных дел, свободные образцы почерка и подписи векселедателей, и практически отвергались все законные обращения с просьбой о приобщении к материалам дела документов, указывающих на законность выпуска и обращения векселей. Налицо была необъективность и предвзятость, о чем я и сообщал милицейскому и прокурорскому начальству, замечая, что за шесть месяцев расследования явно заказное дело избежало контроля со стороны надзирающей инстанции и ГСУ ГУВД г. Москвы., несмотря на неоднократные обращения в их адрес как с моей стороны, так и со стороны собственников имущественного комплекса.

Очевидно, что сторона заявителей по уголовному делу на основании документов, подлинность которых можно поставить под сомнение, пыталась недобросовестно использовать в своих целях правоохранительные органы. И органы поддавались на такое использование. Прокурорские и милицейские чиновники не торопились проверять законность действий следователя. Они просто повторяли то, что им писали в служебных записках, не утруждаясь обнаружить очевидную ложь. Лишь усиленная бомбардировка инстанций различных уровней депутатскими запросами сдвинула дело с мертвой точки.

Уверенные в том, что полученные выводы экспертизы подлинности векселей, назначенные судом, уничтожены по истечению сроков хранения, заявители по уголовному делу, до его возбуждения обратились с просьбой об исследовании имеющихся у них векселей и свободных образцов подписи прежнего директора и владельца предприятия к эксперту ЭКЦ МВД РФ. Получив ответ о возможности дачи положительного для них заключения, они инициировали проверку своего заявления через знакомых сотрудников ДЭБ МВД РФ. В результате такого сотрудничества, умышленно исключавшего из плана следственно-оперативных мероприятий получение и ознакомление с материалами арбитражных дел по этому вопросу, родилось «заказное», предвзятое уголовное преследование невиновных людей.

По одному из векселей подозрения владельцев имущественного комплекса о его поддельности, полностью подтвердились. Заявители только искали оправданий тому, как они вводили следствие в заблуждение и почему сами, якобы, невольно обманулись. Данный вексель в арбитражных делах не фигурировал. Казалось бы, заявители должны были быть заподозрены в сознательной дезинформации и попытке незаконного захвата чужого имущества. Но следователь, стремясь всеми правдами и неправдами придать делу обвинительный характер, провел экспертизу еще одного из векселей, которая отказалась признать, что на векселе стоит подпись векселедателя. Это произошло потому, что в Экспертно-Криминалистический Центр МВД РФ были представлены подложные образцы для сравнительного исследования, тогда как в ходе экспертизы по арбитражному делу арбитражный суд истребовал достаточное количество документов с подлинными подписями из различных независимых организаций. Образцы подписей, которые сравнивались с подписью на векселе, предоставлялись заявителями. В то же время владельцы имущественного комплекса располагали архивами прежнего руководства, где в изобилии были представлены достоверные подписи векселедателя. Кроме того, в арбитражных делах имелось противоположное заключение эксперта с большим стажем работы, который использовал оригиналы подписей векселедателя, не вызывавшие никаких сомнений.

Возможно, этот аргумент сломил сопротивление правоохранительной машины, соучаствовавшей в рейдерстве. Ведь в суде эти документы были бы предъявлены. А хитромудрые заявители должны были бы объяснить, что они сделали с настоящими векселями, исследованными в ходе многочисленных судебных процессов и по их завершению полученными ими на руки.

Нам общими усилиями удалось отбить атаку рейдеров. Это большая удача. Но мы не смогли привлечь к ответственности махинаторов, занимавшихся фальсификацией документов и нерадивых следователей, готовых обмануться с большой выгодой для рейдеров. Такой самообман вряд ли случается без выгоды и для самих обманувшихся.

 

Полтриллиона рублей из ЖКХ

Уже после завершения депутатской деятельности я неожиданно для себя обнаружил колоссальный поток хищений денег из карманов москвичей и московского бюджета. Происходит он в течение многих лет через систему ЖКХ, обеспечивающую снабжение горячей и холодной водой.

Когда я проводил ремонт в квартире, решил заодно установить водные счетчики. И тут же увидел, что месячное потребление воды в 4–5 раз меньше того, которое мне насчитывают по квитанции. Расспросы знакомых привели к тому, что это общая ситуация. Установка счетчика давала экономию по 500 рублей на человека в месяц. Такую же цифру показывали и рекламные листки фирм, которые за безбожно завышенные суммы устанавливали счетчики — там, где все сводилось к тому, чтобы привернуть две гайки. Рекламные листки разлетались по всей Москве. Из этого следовал простой расчет: 500 рублей на человека — это 5 млрд, на Москву в целом. В месяц. За год — 60 млрд. Если считать, что система тотального воровства действовала десятилетие (по крайней мере, около 10 лет назад в квитанциях стал указываться объем водопотребления), то это 600 млрд, рублей. Если считать, что воровская система действует два десятка лет, то размер воровства превышает триллион рублей.

Проблема проста. Всякому ясно, что счетчик только контролирует расход воды, но не меняет ее потребление. Мои наблюдения показали: потребление воды остается постоянным. Значит, воровство в системе ЖКХ налицо.

Я провел циклы переписок от местных властей до президента. Мои обращения ложились на стол прокуроров от местных до Генеральной Прокуратуры. Чиновники получали мои обращения — и в правительстве (вице-премьер Козак), и в мэрии. Ответы выявляли все то же — круговую поруку воров, власти и правоохранителей. Я даже опубликовал открытое обращение к президенту и разослал его в СМИ и на президентские ресурсы. Никто не откликнулся. И только через год меня нашли телевизионщики, готовящие программу с разоблачительными данными о ЖКХ. Я с ними повстречался, рассказал подробно обо всех своих инициативах, но на съемку передачи приглашен не был. Скорее всего, снова сработали «черные списки».

После удаления Лужкова с поста мэра, я написал мэру Собянину. Не сразу, а спустя полгода — чтобы быть уверенным, что он уже задал стиль работы московского управления. Это будет своеобразный текст на дееспособность новой власти.

Я не желаю платить ворам из московской системы ЖКХ ни копейки сверх того, что показывают счетчики воды. Если жулики установили какие-то свои порядки установки счетчиков, то это их дело. Мне закон такую установку не запрещает. Поэтому их нежелание ставить мой счетчик на учет — это их дело. Они мне присылают «филькины грамоты» своих фальшивых расчетов, я самостоятельно рассчитываю квартплату. При этом даже не заикаюсь, чтобы проверить еще и правильность подсчетов теплоснабжения, которое в квитанциях указывается с точностью до 0,001 % и не изменяется по месяцам.

 

Разные истории

Москва — кладезь сюжетов, связанных с беззаконием, коррупцией, рейдерством, произволом чиновников и изменой своему делу со стороны правоохранительных органов.

В 2004 году мэрия Москвы под видом обеспечения безопасности граждан решила расчистить пространство у станций метро, где сама же организовала в 90-е годы сначала целые лабиринты разномастных ларьков, а потому сдала территории под вполне фундаментальные торговые павильоны. И вот теперь, якобы с целью борьбы против террористической опасности, был введен норматив на число метров от входа в метро до стенки торгового заведения. В результате под чиновничий прессинг попали тысячи мелких предпринимателей.

Разумеется, «зачистка» территории проводилась не из страха терактов. Просто кому-то понадобилось создать дополнительный источник коррупционных доходов или разместить на этих территориях новых, более щедрых соискателей чиновничьей милости. Там, где предприниматели поверили в обещания представить им аналогичные участки земли под разворачивание торговли, бизнес умер. Где предприниматели организовали коллективное сопротивление произволу московских властей, они смогли хотя бы частично защитить свои права.

Торговый центр у станции метро Павелецкая возглавлял энергичный руководитель, который сплотил вокруг себя целую группу предпринимателей, начавших публичные акции протеста. С моей стороны была предпринята защита Торгового центра путем обращения к московским властям и в прокуратуру. Действительно, договор аренды земельного участка никто не отменял и не расторгал. Право использовать данный земельный участок мог аннулировать только суд. Однако префектура Центрального административного округа решила, что достаточно устно потребовать прекратить работу буквально в течение трех дней. Поручение обеспечить изгнание предпринимателей было дано главам управ, которые на следующий день письменно уведомили руководителей торговых предприятий, что они в два дня должны закончить работу. Многие подчинились, то у Павелецкой решили защищать свои законные права.

Как обычно, беззаконие властей было поддержано рейдами милиции. Увидев, что Торговый центр продолжает работу, группа милиционеров во главе с дежурным участковым старшим лейтенантом вторглась на предприятие и, не предъявляя никаких письменных обоснований, потребовала от сотрудников немедленного прекращения работы. Форма требований носила грубый характер, осуществлялось запугивание, давление на психику работников. Предприятию были обещаны серии проверок всех возможных инстанций (СЭС, пожарники, милиция, УБЭП, налоговики, торговый отдел и т. д.). И даже отсутствие претензий за предшествующие семь лет работы не гарантировало, что не будет найдена масса всякого рода нарушений. Грубый шантаж фактически ничем не отличался от рэкета уголовников.

Я обратился к Лужкову и к прокурору Москвы, предлагая проверить, с какой стати милиция используется не по назначению, а чиновники префектур и муниципальных районов действуют вопреки норме закона? Как всегда, власти все отрицали, но публичные выступления предпринимателей сделали свое дело. Чиновники боятся публичности больше всего. Кто боролся за свои права, не пугаясь гнева бюрократии, тот в данном случае смог их отстоять.

Земля в Москве — предмет самых наглых спекуляций и захватов. Когда я прочитал в «Новой газете» статью «Кому принадлежит замок на ВВЦ», я тут же направил запрос в прокуратуру. Какой надо обладать наглостью и насколько быть уверенным в том, что преступления покроет московское начальство, чтобы на территории всероссийской выставки устроить себе жилище с размахом латифундиста! Это здание возле павильона «Кролиководство», принадлежит Компании с ограниченной ответственностью «Мелде-ро Коммершл Лимитед». Согласно техническому паспорту БТИ, указанное здание было возведено в 1966 г., имело статус нежилого и площадь 1596,6 кв. м. В 2004 году здание было реконструировано с внутренней перепланировкой и надстройкой. Без всяких разрешительных документов. Только после моего обращения прокуратура отправила материалы в Окружную комиссию с целью применения санкций за самовольное строительство.

Прокуратурой было установлено, что земельный участок под зданием и прилегающая территория используются Компанией на основании договора субаренды, заключенного с ГАО «ВВЦ» сроком до 21.01.2046. Но по сведениям ГУЛ «НИИ Генплана г. Москвы земельный участок, переданный в субаренду, полностью находится в границах особо охраняемой природной территории природно-исторического парка «Останкино» и водоохраной зоне. В силу положений ст. 14 Закона города Москвы «Об особо охраняемых природных территориях города Москвы» распоряжение правами пользования земельным участком особо охраняемой природной территории, в том числе аренда, запрещены. Таким образом, договор субаренды земельного участка является незаконным.

По факту указанного нарушения закона межрайонной природоохранной прокуратурой г. Москвы в ГАО «ВВЦ» было внесено представление об устранении нарушений закона. Одновременно генеральный директор ГАО «ВВЦ» предостережен о недопустимости в дальнейшем аналогичных нарушений. Префектуре СВАО г. Москвы природоохранная прокуратура также сделала представление в связи с отсутствием надлежащего контроля. Также прокуратура направила материалы для восстановления законности в Департамент природопользования и охраны окружающей среды г. Москвы и Департамент земельных ресурсов г. Москвы.

По факту строительства и эксплуатации указанного здания проведены проверки УВД СВАО, но в возбуждении уголовного дела по признакам преступления, предусмотренного ст. 330 УК РФ отказано. Данное постановление отменено межрайонной природоохранной прокуратурой г. Москвы, материал возвращен для дополнительной проверки. Но и в 2010 году латифундия посреди Москвы продолжала действовать, благодаря своим высоким покровителям.

Захват земли стал одним из распространенных рейдерских действий.

В рамках национального проекта «Доступное жилье» в Москве на улице Малая Коммунистическая было затеяно строительство жилого дома. 80 % проекта было под контролем государства. Соинвесторами выступали ЗАО «Электропривод» и ЗАО «Хорус-Капитал», а заказчиком — Департамент инвестиционных программ строительства, выступающий от имени Правительства Москвы. Объем инвестиций составлял 270 млн. рублей.

Два ветхих строения на участке земли, принадлежащие городу, подлежали сносу по решению Правительства Москвы еще 1993 года. Но мошенники изготовили фальсифицированные договоры с несуществующим собственником зданий АООТ «Комбинат бараночных изделий» и ООО «Листопад» (покупатель), будто бы подписанные еще в 1993 году. В 2006 году были проведены действия по легализации фальсифицированных документов и оформлению права «добросовестного покупателя», а в начале 2007 — в ГУ ФРС по г. Москве были зарегистрированы документы о праве собственности на эти здания. Тогда же оформлен переход права собственника к ООО «Элит-Финанс». Запутывая ситуацию, мошенники в марте 2007 еще раз сменили хозяина зданий, передав их ООО «Премьер-М». Все фирмы этой цепочки — без собственного капитала, а формальные учредители и руководители зарегистрированы в разных регионах страны, максимально удаленных от Москвы. От имени всех этих фиктивных собственников выступали по доверенности одни и те же лица.

Подтасовка была очевидна уже потому, что в период 1993–2007 гг. мнимый собственник недвижимости не выплачивал в бюджет города земельный налог на участки земли под строениями (1,5 % от кадастровой стоимости участка). Кроме того, продажа зданий без передачи (продажи) права аренды на земельный участок не допускается. Арендные отношения ООО «Листопад» с Правительством Москвы оформлены не были. Уклонение от налогов составило около 5 млн. рублей, что означало уголовную ответственность.

Цепочка переуступок права собственности, производимая в один день, означала попытку уклониться от ответственности. Мошенники пытались войти в состав собственников создаваемой недвижимости или получить сумму около 1 млн. долларов. Используя криминальные методы, преступники затормозили проверку налоговой полиции г. Москвы, а СЧ ГУ МВД РФ возбуждать уголовное дело отказалось.

Депутатское обращение в прокуратуру города привело к тому, что Управление по налоговым преступлениям ГУВД по г. Москве возбудило уголовное дело по 4.4 ст. 159 УК РФ. Прокуратура города организовала комплекс следственнооперативных мероприятий, направленных на установление лиц, подлежащих привлечению к уголовной ответственности.

Удачей заявителей было то, что они обратились не в арбитражные суды, которые поражены коррупцией, а прямо указали на налоговые преступления. Попытка в аналогичных случаях действовать через арбитраж наталкивалась на двоякое толкование закона. По анекдоту: если одна сторона занесла 100 тыс., а другая 80 тыс., то 20 тыс. первой надо вернуть и судить по закону. Этот анекдот в полной мере воплощен в судебной практике.

Многократно повторено с самых высоких трибун, что пересмотр итогов приватизации не будет допущен. Аргументом этой позиции всегда являлось убеждение, что передел собственности приведет к войне всех против всех. Это ложное суждение. Потому что и пересмотр итогов приватизации происходит на наших глазах, и война за собственность повсеместна. Хуже этой войны уже быть не может. Поэтому государственные решения в этой области были бы спасительны.

А пока происходило вот что.

Десятеро работников магазина с площадью 1000 кв. м во времена оны поучаствовали в приватизации и получили доли в уставном капитале образованного ТОО. Собственником магазина стал трудовой коллектив. Но прошло время, наступила новая эпоха. Работников уволили из магазина. А еще через некоторое время оказалось, что они уже не являются собственниками, а всё имущество как-то перекочевало к генеральному директору, к ее мужу и к ее брату. Затем недвижимость была втайне от бывших работников перерегистрирована на другое юридическое лицо. А гендиректор устроила показательные выступления, направляя во все инстанции заявления, что недвижимость у нее украли или захватили. Китайская стратагема в чистом виде: «Размахивая красным флагом, борись против красного флага». Рейдерский захват был скрыт этим спектаклем. Так работники расплатились за свое простодушие — за то, что когда-то избрали будущего рейдера своим генеральным директором.

Обращения граждан в УБЭП ГУВД Москвы оказалось недостаточно. Неторопливая проверка за два месяца не нашла повода для возбуждения уголовного дела. Органы прокуратуры также оставались безучастны. Депутатское обращение сдвинуло следствие с мертвой точки. По факту незаконного завладения долями учредителей СЧ СУ при ГУВД по г. Москве было возбуждено уголовное дело по признакам преступления ч. З, стр. 158 УК РФ. Были также выявлены нарушения закона при проведении милицейской проверки, начальнику ГСУ при ГУВД по г. Москве было внесено представлении о привлечении лиц, допустивших нарушения, в дисциплинарной ответственности.

Мощь правоохранительных органов не заменит повседневной ответственности граждан. Честным прокурорам, милиционерам, судьям нужна общественная поддержка. Оказать ее могут только организованные группы людей и свободные от манипуляций средства информации. Если же они будут и дальше продавать свои голоса за пакет подарков от какой-нибудь администрации (а реально из того бюджета, который формируется их же трудом), то не стоит искать виноватых в том, что власть коррумпирована. Если предприниматели будут покорно носить конверты с взятками в чиновничьи кабинеты, то им не надо так уж проклинать коррупцию. Ведь тогда все мы — соучастники процесса разложения власти и расхищения бюджетных средств.

Здесь я привел лишь наиболее яркие дела. Множество дел мне не пришлось исследовать с такой же степенью внимания. Могу лишь обобщить впечатление: Россия и ее столица тотально поражены коррупцией, рейдерством, изменой в милиции, прокуратуре, судах. Состояние катастрофическое. Государство выжить не сможет, если мы не одумаемся и не поставим над собой другую власть.

 

Дело на миллиард долларов

Многим кажется, что разорение страны в 90-е годы XX века оставило Россию без гроша. В действительности, к приходу Путина в Кремль, у России еще много чего осталось. Например, космическая отрасль. Вот такие отрасли и начали разорять путинские «равноприближенные» олигархи. Пользуясь заложенными при Ельцине «правилами игры», она повели атаку на то, что при Ельцине предпочитали не трогать.

Украденный миллиард долларов оказался для правительственных чиновников — сущим пустячком. «Все хорошо, прекрасная маркиза», — вот стиль ответов из всех инстанций, куда мне приходилось обращаться. Коллекция ответов может составить целую энциклопедию лукавства и бесстыдства. Но для нас главное — материал для будущих уголовных дел не только против тех, кто разворовал российскую космическую отрасль, но и против тех, кто должен был защитить ее, но не стал этого делать, предпочитая соучаствовать в грабеже.

Как же мошенникам удалось украсть миллиард долларов?

1 ноября 1994 г. был подписан Указа Президента России № 2055 от о создании ОАО Корпорации «Компомаш»: «в целях реализации государственной политики в области использования уникальных ракетно-космических технологий для выпуска гражданской продукции и создания условий для осуществления эффективных инвестиционных программ… возложить на Корпорацию решение следующих задач: развитие ракетно-космических технологий в интересах обороны и народного хозяйства страны; освоение высоких технологий двойного применения для производства оборудования, предназначенного для нефтегазового и агропромышленного комплексов, а также медицинского оборудования».

В состав корпорации «Компомаш» в соответствии с Указом вошли и акционировались более десяти предприятий ВПК (с общей численностью работающих около ста тысяч человек). В условиях острейшего дефицита финансовых ресурсов, Российское государство в лице Президента возложило на Корпорацию задачу консолидации финансово-экономических ресурсов под предоставленные со стороны государства пакеты акций предприятий-участников Корпорации. Далее эти ресурсы должны были быть использованы для восстановления «необходимых технологических связей, среди предприятий Корпорации, формирование единой научно-технической политики в отношении входящих в Корпорацию предприятий» и т. д. Но руководство Корпорации решало свои задачи и действовало прямо вразрез с указанными целями.

С начала 90-х годов уникальным направлением развития ракетно-космических технологий стало взаимодействие НПО «Энергомаш» и американской корпорации «Юнайтед технолоджиз» (отделение этой корпорации «Пратт энд Уитни» — Pratt&Whitney, P&W). Взаимодействие осуществлялось по контракту в рамках работы совместной комиссии по научно-технологическому сотрудничеству с США (так называемой комиссии «Гор — Черномырдин») и предполагало завершение разработки и размещение на территории США производства кислородно-керосинового двигателя РД-180. Для поставок и производства РД-180 на американский рынок совместно с «Юнайтед Технолоджиз» и НПО «Энергомаш» при непосредственном участии руководства Росавиакосмоса создается РД АМРОСС ЛЛС.

Связи НПО с американским бизнесом и деньгами американского Госдепа бесспорны. Бесспорно, что эти деньги не дали НПО погибнуть. Бесспорно также, что американцы благотворительностью не занимаются и свой интерес видят всегда и всегда его добиваются. Так или иначе, разработка двигателя РД-180 для ракеты «Атлас» стала спасительным заказом. Удивительно, что при этом НПО оказалось при этом монополистом! Всякое удивление снимается, если понять, что поставки уникального оборудования спасали не только НПО, но и космическую программу США — нашего стратегического противника. Фактически Россия поставляла в США основные компоненты технологии «звездных войн», которые ведутся и велись американцами в основном против СССР, а потом — против России. Поэтому никакой благотворительности со стороны американцев здесь не было, а измена со стороны российских чиновников, давших «добро» на поставки, — очень даже может быть.

Схема поставок двигателя из России такова: НПО продает двигатель за 5 млн долл, совместному предприятию РД АМРОСС, зарегистрированному в США, а то — по 10 млн долл, компании P&W. Разница в 5 млн долл, идет на покрытие инвестиции 72 млн долл, для разработки РД-180, которыми в начале 90-х P&W «спасали» НПО. Правда, с каждого двигателя отчислять собирались по 3 млн. Еще 2 пошло на «утруску» — налоги и прочее (о чем ниже). После поставки 28-го двигателя стороны рассчитались, но остаток средств от поставок последующих двигателей все равно оставался на счетах РД АМРОСС.

В 1996 г. были приняты решения о создании под руководством Корпорации «Компомаш» в военных и гражданских целях многофункциональной космической телекоммуникационной системы «Ростелесат» (спутниковая группировка базирующая на средних орбитах). Основным учредителем и владельцем контрольного пакета акций одноименного ОАО стал КБ «Менатеп» М.Б.Ходорковского, Корпорация «Компомаш» — соучредителем, подарившим новому ОАО активы государства.

В дальнейшем в результате акционирования Корпорации было произведено существенное уменьшение уставного капитала НПО «Энергомаш». Активы, размещенные в США, — денежные вклады, полученные в результате продажи двигателя РД-180, разного рода нематериальные, активы от совместной деятельности РД АМРОСС не учитывались в приватизационном плане. Кроме того, не была проведена конвертация акций 20 %-го пакета НПО «Энергомаш» в акции Корпорации «Компомаш». Аналогичная ситуация сложилась с другими предприятиями, входящими в Корпорацию. Уставной капитал НПО снизился в сто раз. Собственно, снижение масштаба, может служить своего рода поправочным коэффициентом, с помощью которого можно оценить реальный объем деятельности в сравнении с заявляемым официально.

«Компомаш» имел в своем капитале долю государства и не мог до завершения формирования уставного капитала отчуждать в пользу третьих лиц передаваемые в Корпорацию пакеты акций других предприятий. Но это было сделано. Наверняка с ведома и молчаливого согласия Российского космического агентства. Руководство Корпорации «Ком-помаш» и «Энергомаш» на период сделки по отчуждению 20 % пакета акций НПО в пользу группы «Менатеп» было сформировано решением Совета директоров Корпорации, куда входили в частности представители Роскосмоса и М и нгосимущества.

Как ушли из НПО 20 % акций? В апреле 1998 г. с КБ «Менатеп» заключил договоры о доверительном управлении и продаже акций НПО «Энергомаш», а также о предоставлении кредита в 300 тыс. долларов под залог пакета акций НПО «Энергомаш». Распоряжалось акциями руководство Корпорации «Компомаш». В дальнейшем акции, побывав в руках физических лиц, были внесены в уставной капитал ООО «РД Инвест», являвшийся составной частью империи Ходорковского.

16 декабря 1998 г. первым заместителем Генерального директора ОАО Корпорации «Компомаш» И.А. Литвенен-ко было направлено обращение в Правительство России о существенном занижении уставного капитала НПО «Энергомаш» и недопустимости проведения «кабальной» сделки по отчуждению 20 % акций в пользу группы «Менатеп». За это он был немедленно уволен, а затем подвергся дискредитации и ряду покушений на его жизнь. Тем не менее, на основании обращения И.А.Литвененко, после запроса Правительства России в Генеральную прокуратуру было возбуждено уголовное дело. Как раз с целью дальнейшего перепрятывания 20 % пакета акций была создана структура РД-Инвест.

Закулисными комбинациями расследование уголовного дела было приостановлено, и только в 2002 году следственным комитетом ЦФО было возбуждено новое уголовное дело. Итогом расследования, по сути, стала безвозмездная передача МФО «Менатеп» части пакета акций ЗАО «РД-Инвест» государству — на баланс Российского федерального фонда имущества (РФФИ). Но остальные акции НПО уже были проданы в оффшор, и после смены ряда собственников обнаружились в собственности частного лица. Владеть этими акциями оказалось выгодно и почетно. Владелец украденных активов бойко выступал в защиту НПО от проверок. А также в защиту американской космической программы.

В 2003 г. Минимущество организовало аудиторскую проверку Корпорации «Компомаш» и по результатам проверки был снят с должности генеральный директор. В период 1999-2000Г. 49 % акций Корпорации были скуплены «Газпромом» — фактически транснациональной корпорацией, которая слабо связана с интересами российского государства.

По всем этим сюжетам с декабря 2004 года я начал переписку с государственными органами и направил пакет документов и соображения, представленные мне И.А.Литвененко, в адрес президента Путина. Как позднее выяснилось, депутатские обращения в президентской администрации не рассматривались, а сразу направлялись в те инстанции, деятельности которых эти обращения касались. То есть, если были претензии к какому-то государственному органу, то именно этот орган и обязывался отвечать депутату.

К августу 2005 года мне поступило письмо руководителя Федерального космического агентства, где было сказано: «по имеющейся информации ЗАО «РД-Инвест», является законным собственником акций ОАО «НПО Энергомаш» и правомерность этой собственности в судебном порядке никем не оспорена». Что пакет акций стоимостью в миллиард долларов попал в частные руки в счет погашения кредита в 0,003 % от реальной стоимости этого пакета, Роскосмос не волновало. В том же духе говорилось и о занижении стоимости уставного капитала НПО: по закону «Об акционерных обществах» уставной капитал открытого акционерного общества «должен составлять не менее тысячекратной суммы минимального размера оплаты труда», то есть не мог быть меньше 100 тыс. рублей. Уставной капитал НПО значительно превышал данную сумму и составлял 4.800.000 рублей. Жульнический характер такой оценки никого не волнует. При этом в Роскосмосе прекрасно знали о недооценке активов, заявляя при этом: «законодательство Российской Федерации для акционерных обществ не устанавливает обязанности общества увеличивать свой уставной каптал на сумму его чистых активов». Если бы сделки с акциями осуществлялись по рыночной стоимости, вопросы были бы сняты. Но здесь шло прямое расхищение госсобственности. Отсутствие у госчиновников беспокойства на этот счет говорит о том, что они сформировали группировку, имеющую прикрытие в самых высоких кабинетах, и не боятся быть разоблаченными. Действительно, в задействованных в этом деле структурах фигурируют одни и те же лица, лишь меняющие должности.

Борьба против этой группировки потребовала обращения в Минэкономразвития. В ответе на мой запрос заместитель министра А.Шаронов поставил меня в известность, что по решению представителя государства на заседании совета директоров НПО «Энергомаш», состоявшемся 28 сентября 2005 г., было принято решение о проведении внеочередного собрания акционеров с целью принятия решения об увеличении уставного капитала путем увеличения номинальной стоимости акции. Таким образом, Минэконо-миразвития подтвердило предположение о существенном занижении активов НПО.

В ответ на это незначительное продвижение интересов государства, бюрократическая группировка обеспечила включение ЗАО «РД-Инвест» в Программу приватизации на 2006 г. Приватизация 23,81 % акций ЗАО «РД-Инвест», принадлежащих государству, приводила к легализации сделки, нанесшей значительный ущерб интересам государства, и к окончательной утрате контроля государства над 20 % акций ОАО НПО «Энергомаш», очутившихся в распоряжении ЗАО «РД-Инвест». Но ЗАО «РД-Инвест» в 2001 году предоставило одноименному ООО опцион на покупку пакета акций, а затем реализовало свое право, став владельцем акций НПО «Энергомаш». А еще в 2004 году НПО «Энергомаш» Указом Президента было определено как стратегическое и не подлежащее приватизации.

В ноябре 2005 в прессе была опубликована информация о выкупе отчужденного пакета акций НПО «Энергомаш» у ООО «РД-Инвест» группой «Каскол», фактически находящейся в собственности частного лица. Тем самым «Каскол» консолидировал в своих руках крупные пакеты акций авиационно-космической отрасли, создав альтернативный государству центр принятия решений по определению стратегии развития отрасли.

В силу известных событий, связанных с арестом и осуждением М.Ходорковского, и других лидеров группы «Менатеп», в вышеописанный замысел были внесены определенные коррективы. Коррумпированные чиновники, непосредственно участвующие в осуществлении и продвижении проекта, предполагающего взятие под контроль стратегических государственных активов, оставались на ключевых должностях. Не случайно глава Роскосмоса заявил на «круглом столе» в Совете Федерации, что о превосходстве России в космической отрасли надо забыть. Руководство Роскосмоса полагало, что увядание отрасли связано с недостаточностью финансирования из бюджета. В действительности основная причина состоял в том, что в руководстве отрасли хозяйничали коррупционеры и изменники.

Нелишне будет привести слова нового руководителя корпорации «Компомаш» А.В.Долголаптева, сказанные им в ответ на мой вопрос на заседании фракции «Родина» 22 ноября 2005 года:

«Число разбирательств по проблеме «Энергомаша» уже более десятка, причем включались все органы, включая ФСБ, спецпрокуратуру и так далее, и так далее. Значит, я могу уверенно сказать, что 20 процентов — это не есть та доля, которая определяет суть политики на «Энергомаше». Гораздо полезнее было бы заниматься вовлечением «Энергомаша» в более масштабные международные проекты, связанные с ракетным двигателестроением, тем более, что опыт у них есть. Только суд может вернуть эти акции. Все остальные разговоры, они бессмысленны на эту тему.

К сожалению, должен сказать, что не всегда достоверная информация, которую приносят депутатам фракции «Родина», остается внутри фракции. Я вот от господина Савельева уже три читал… вынужден был отвечать на три бумаги, в которых, действительно, есть крупицы сложных и проблемы истинные, и все остальное нанесено теми, кто хочет использовать депутатов Государственной Думы в каких-то своих интересах. Я это говорю без всякой обиды. Просто понимаю, что это сложная задача, нам лучше в этой ситуации, раз у нас взаимодействие, по любой сложной проблеме собираться и находить, действительно, те позиции, по которым можно в дальнейшем двигаться.

Без национальной, государственной, промышленной политики, в том числе, оборонно-промышленной, проблемы, которые депутат Савельев поставил, на мой взгляд, неразрешимы. Эта ситуация, на сегодняшний день, хотя и отражена в ряде документов Совета Безопасности, утвержденных президентом, на самом деле в других ведомствах, таких как Министерство экономики, Министерство… теперь Агентство по имуществу, просто-напросто не исполняются, вне всякого сомнения.

Поэтому не так давно, после детального разбора ситуации на Совете Безопасности, было поручение правительству: повысить эффективность деятельности в этом направлении. И только что закончила, буквально вчера я получил документы, работу специальная комиссия, включавшая и представителей Лиги содействия оборонным предприятиям, по повышению статуса Правительственной комиссии по военно-промышленным вопросам. Проблемы приватизации, специально мы это оговорили, обязательно должны рассматриваться на этой центральной комиссии, исключая из процесса принятия решений самостоятельных, наши федеральные органы власти, потому что в большинстве из них, в этих органах, нет ни специалистов, и нет соответствующей политики, требующейся для сохранения возможностей разработки и производства вооружения.

Поэтому некоторый, небольшой оптимизм появился вот после того, что произошло в последние дни. До этого, так же как депутат Савельев, Лига неоднократно, по разным вопросам… выходила именно по вопросам приватизации и, как правило, все это исчезало в недрах именно государственного бюрократического аппарата. Скажу больше, те, кто обращался по этим вопросам, потом имели неприятности, вплоть до отстранения от должности.

Я знаю ситуацию, но думаю, что только в юридическом плане можно разрешить ситуацию, раз она наступила».

Этими словами г-н Долголаптев продемонстрировал двойственную позицию. С одной стороны, подтвердил, что я действовал в защиту российских интересов, в том же ключе, что и Лига содействия оборонным предприятиям, — пытался вернуть незаконно приватизированные акции и боролся с произволом бюрократии, которая блокировала все попытки восстановления национальных интересов России. С другой стороны, г-н Долголаптев прямо обвинил меня в действиях в интересах третьих лиц, которые, якобы, использовали меня. Кроме того, Долголаптев предложил забыть про 20 % акций и заниматься чем-то другим, уповая на некое мифическое судебное разбирательство в будущем. Мне представляется, что двойственность позиции заключена в двусмысленности положения самого Долголап-тева. Возглавив «Компомаш», он вынужден был покрывать воров и изменников, засевших также в Совете Безопасности, а как активист Лиги содействия оборонным предприятиям все еще стремился к восстановлению российского оборонного потенциала. Именно поэтому содержательного ответа на вопрос о путях возврата в собственность государства 20 % акций стоимостью в миллиард долларов я не дождался.

Не обнаруживалось решимости бороться за государственные интересы и среди ответов множества должностных лиц. Признавая факты вопиющих нарушений в деятельности руководства «Энергомаша» и «Компомаша», они не желали признавать, что утрата контроля за существенной долей акций ведущей космической корпорации является прямым следствием этой деятельности.

Прошли многие месяцы после того, как бюрократия изнурила меня перепиской, а Администрация Президента продемонстрировала полное равнодушие к разграблению национального достояния (как я предполагаю, с участием спецслужб). И вдруг в дело вмешалась Счетная палата РФ. На ленте новостей появилась информация: в компаниях, проходящих «по линии Роскосмоса», в частности в НПО «Энергомаш», выявлены нарушения, связанные с правами интеллектуальной собственности. Глава Счетной палаты С. Степашин заявил, что Россия «потеряла несколько сотен миллиардов долларов в связи с тем, что защита прав интеллектуальной собственности осуществлялась неэффективно». По его словам, результаты проверки предприятия, которое было вовлечено в дело о взятке в миллион евро, будут «секретными» и «очень интересными».

Степашин отметил, что Счетной палате было давно известно о «подходах и давлении» на проверяющих НПО с предложением дать взятку, поэтому в комиссию были включены сотрудники ФСБ. В связи со скандальной историей о некоей взятке сотрудникам, направленным Счетной палатой в НПО, глава ведомства усомнился, что прикомандированный в палату офицер Минобороны, проходящий по делу как соучастник, имел непосредственное отношение к преступлению, поскольку в его положении вымогать взятку было сложно. По версии следствия, задержанные 6 сентября 2007 года предлагали за взятку изменить итоговый отчет комиссии, которая выявила нарушения на предприятии. Но Центр общественных связей НПО «Энергомаш» опроверг факт дачи взятки аудитору Счетной палаты, полковнику ВС РФ. Адвокаты говорили, что миллион евро был не взяткой, а гонораром задержанного юриста за «юридическое сопровождение проверки со стороны предприятия».

Степашин сообщил: с самого начала на Счетную палату пытались оказать давление, раздавались звонки и сигналы с просьбой «аккуратнее проводить проверку, не так тщательно, с учетом неких международных контрактов». После этого в состав комиссии были включены сотрудники ФСБ. «Цель, которая ставилась некоторыми для того, чтобы дезавуировать, отменить или изменить результаты проверки, достигнута не была. В прессе звучали разные суммы — $3 млн, 7 млн евро — в качестве взяток», — сказал глава Счетной палаты.

Тут к месту пришлась история моей переписки о «деле в миллиард долларов». Если бы администрация президента отреагировала на мои обращения, то, возможно, сотни миллиардов долларов остались бы в России. Факт хищения размером в миллиард долларов мог бы стать началом следствия, которое началось только теперь.

И вот я в третий раз пишу президенту. Аналогичные письма ушли в Генеральную прокуратуру, в Следственный комитет, в Счетную палату, в Правительство.

Президенту Российской Федерации

В.В. Путину

Господин Президент Российской Федерации!

В течение 2004–2005 гг. мною предпринимались попытки обратить внимание высших должностных лиц государства на расхищение государственной собственности, связанной с работой НПО «Энергомаш». Я дважды направлял подробные письма на Ваше имя, обращался также к тогдашнему председателю Правительства РФ М.Е. Фрадкову, руководителю Федерального космического агентства А.Н. Перминову, председателю Счётной палаты РФ С.В. Степашину, министру экономического развития и торговли РФ Г.О. Грефу, постарался привлечь к проблеме внимание депутатов Государственной Думы Федерального Собрания РФ.

Мною указывались конкретные механизмы хищений, предполагаемая связь расхитителей с зарубежными центрами, враждебными России, а также с представителями российских спецслужб, которые в данном случае вместо исполнения своего долга прямо соучаствовали, как я полагаю, в нанесении ущерба Российской Федерации.

Происходящий в настоящее время скандал, связанный с НПО «Энергомаш» и результатами проведения проверок Счётной палаты РФ, а также в связи с оценками главы Счётной палаты РФ С.В. Степашина, который публично оценил ущерб, нанесенный России коррупционерами, в сотни миллиардов долларов, показывает, что лица, которым поручалось рассмотрение моих обращений, либо действовали халатно, либо были прямо заинтересованы, чтобы мои доводы не были рассмотрены и правоохранительная система бездействовала.

Размеры хищений, потеря Россией астрономических сумм побуждает меня предположить, что моя (и не только моя) настойчивость в данном вопросе имела также политические последствия. Международная преступная деятельность была использована для обмана руководства России, а также для разрушения антикоррупционных политических объединений граждан, к которым относилась партия и фракция «Родина» в Государственной Думе. Считаю не случайным, что репрессии на партию и фракцию обрушились именно с осени 2005 года. С того же периода началась явно инспирированная кампания клеветы против меня лично, организованная Московским бюро по правам человека и другими правозащитными группами, финансируемыми из-за рубежа. Политическое подавление моих единомышленников и клевета против меня продолжаются до сих пор. Прекратить их, отреагировав на мои обращения, органы прокуратуры не считают нужным.

В связи с указанными обстоятельствами, направляю Вам полный пакет моей переписки с очевидно несостоятельными ответами лиц, которые позволили коррупционерам и изменникам действовать безнаказанно еще в течение двух лет с момента первых моих обращений.

Прошу Вас, как главу государства, применить все имеющиеся у Вас полномочия для наказания преступников и удаления от государственной службы и представительства государства в корпорациях тех лиц, которые не предприняли должных мер с целью пресечения преступных деяний, часть из которых вскрыта в последнее время при участии Счётной палаты РФ.

Приложение на 82 л.

С уважением, А.Н.Савельев

Какой же ответ на все это получил депутат Государственной Думы, работавший над темой не один месяц и оказавшийся прав, когда в двух посланиях Президенту указывал на хищения в крупнейшей космической корпорации?

Из ответа Генеральной Прокуратуры РФ:

СЧ ГСУ при ГУВД по г. Москве 05.08.2004 возбуждено уголовное дело № 14092 по признакам преступления, предусмотренного ч. 1 ст. 201 УК РФ (злоупотребление полномочиями) в отношении генерального директора ОАО «Корпорация «Компомаш» (далее ОАО) Половникова С.П.

(…) Половников С.П., используя свои полномочия вопреки законным интересам ОАО, заключил договор о создании ЗАО «Аском» с внесением в качестве оплаты уставного капитала 20 % обыкновенных именных акций, принадлежащих ОАО, занизив их рыночную стоимость, чем причинил существенный вред охраняемым законом интересам государства. В настоящее время расследование по делу продолжается, результаты контролируются.

Вопрос правомерности отчуждения корпорацией акций ОАО «НПО «Энергомаш» являлся предметом судебных разбирательств. Решениями Арбитражного суда г. Москвы от 02.08.99 и 15.07.99 в удовлетворении исковых требований Мингосимущества России отказано.

Заместитель Генерального прокурора Российской Федерации

В.В.Малиновский

23.11.2007

Из письма от Администрации Президента РФ:

Разделяя Вашу обеспокоенность сложившейся ситуацией, сообщаю, что в настоящее время Счетной палатой Российской Федерации завершена плановая проверка эффективности деятельности федеральных органов исполнительной власти по контролю за использованием федерального имущества в ОАО «НПО «Энергомаш», по результатам которой выявлены недостатки при осуществлении этим предприятием внешнеэкономической деятельности.

Президентом Российской Федерации по данному вопросу дано поручение Правительству Российской Федерации и заинтересованным федеральным органам исполнительной власти принять исчерпывающие меры по обеспечению интересов государства.

Ход выполнения этого поручения находится на контроле в Администрации Президента Российской Федерации.

С уважением,

Помощник Секретаря Совета Безопасности Российской Федерации

А. Криволапое

21.11.2007

Из Аппарата Правительства РФ (уведомление о рассылке обращения):

СФР России

Минэкономразвития России

Роскосмос

Направляется обращение депутата Государственной Думы А.Н.Савельева по вопросам, связанным с продажей акций ОАО «Научно-производственное объединение Энергомаш имени академика В.П.Глушко».

Просьба рассмотреть совместно и о результатах проинформировать автора обращения, а копию ответа направить в Аппарат Правительства Российской Федерации.

Директор Департамента оборонной промышленности и высоких технологий Правительства Российской Федерации

Н.Моисеев

9 октября 2007 г.

Рассылка по ведомствам не дала никакого результата. Я не получил никакого ответа ни из правительства, ни от ведомств, которые были озадачены рассмотрением моего обращения.

Как обычно, бюрократия успокаивала: все под контролем, все по закону. На самом деле, у меня сложилось ощущение, что контрольные органы вскрывают каналы, по которым утекают бюджетные деньги и госсобственность только для того, чтобы сделать их более надежными для преступников — оформить уворованные финансы и имущество так, чтобы впредь никто не смог бы предъявить претензии. В стране, опутанной коррупцией, не было ни одного громкого процесса. Процесс над «Менатепом» и Ходорковским — не в счет. Там претензии были пустяковые, а лишение свободы руководителей корпорации были организованы лишь для того, чтобы разодрать и присвоить имущество. Государству ничего не досталось — все пожрали акулы, истерзавшие своих собратьев по нездоровому бизнесу.

На мысли о закулисной возне указывает тот факт, что, в конце концов, дело было замято, и руководство Счетной палаты успокоилось. Была взятка или нет, были ли хищения или нет, осталось неясным. Хаотичные заявления на публику говорили о том, что за кулисами идет неясная для нас возня. Если пресс-секретарь НПО вдруг заявил, что они «никаких заявлений в правоохранительные органы не писали», то вообще неясно, «он украл или у него украли».

Проблема с утечкой за рубеж интеллектуальной собственности до сих пор не решена. Федеральное агентство по защите интеллектуальной собственности военного и двойного назначения (ФАПРИД), созданное Степашиным еще в 1998 году (в бытность главой Минюста), никак не проявило себя. ФАПРИД подписывало с НПО договор о получении 10 % стоимости от поставок в США. С какой это стати ведомство присваивает деньги, неясно до сих пор. Скорее всего, это результат шантажа: откажетесь — заблокируем лицензию. Но американские лоббисты будут посильнее российских жуликов. Поэтому НПО отказался платить по договору и выиграл все суды по этому делу. Глава ФАПРИД был уволен новым главой Минюста Ю.Чайкой «за грубое нарушение трудовых обязанностей». Но ставленник Степашина явился к своим недобрым знакомым уже в лице проверяющего от Счетной палаты. Еще один член комиссии проверяльщиков — бывший глава РД-Инвест, владевшей 20 % акций НПО. Они знали, где «копать». Лицензия на экспорт была приостановлена.

В сентябре 2007 года в явно заказной статье в «Новой газете» репутация НПО тщательно отмывалась, а оценка вопроса «из-за чего сыр-бор» составила «всего» 5 млн. долларов, которые стремительно переместились из США на счета в Сбербанке дочерней структуры НПО — International Space Engines (ISE). Ни миллиарда долларов, ни, тем более, сотен миллиардов долларов, вроде бы не прослеживается. Вырвавшиеся у Степашина слова и обнародованные таким образом цифры говорят, что закулисные объемы сделок многократно превышают официальные.

Вся эта история при ее видимой безрезультатности позволяет сделать глубокие выводы о той власти, с которой нам приходится сталкиваться, а также о причинах фантастического роста частных капиталов при общем развале российской экономики и ужасной бедности миллионов граждан. В любом случае, у меня образовались основания, чтобы предметно зафиксировать «должок» этой власти в миллиард долларов.

Причем должок этот все время нарастает. В сентябре 2009 года вне всяких бюджетных процедур премьер Путин подписал указ о выделении «Энергомашу» 2 млрд рублей «на увеличение уставного капитала».

Занятен диалог Путина с директором предприятия Д. Пахомовым («Известия» 01.12.2009) по поводу другой инвестиции в «Энергомаш» примерно такого же масштаба:

— Дошли ли до вас 2 млрд госпомощи?

— Не дошли.

— Что значит «не дошли»?

Такое впечатление, что это диалог в доме для слабоумных. Или премьер «Ваньку валяет»? Ведь знать куда ушли и куда пришли государственные деньги — его прямая обязанность. А тут приходится публично вести диалог, в котором глава Роскосмоса Перминов что-то сбивчиво объясняет, а Путин ему командует: «До конца недели чтобы деньги были!» «Есть» — отвечает Перминов. Очень все это похоже на театр, где все знают свои роли, а из граждан делают дураков.

Брократия продолжает развал научно-производственного потенциала в целом и космической отрасли в частности. В 2007 году произошел рейдерский захват Компании «Мир», исполнявшей российско-французское соглашение по созданию космодрома в Гвиане. Несколько лет разваленная система производства ракетоносителей не в состоянии надежно запустить оборонный комплекс «Булава». В 2010 году Роскосмос утопил в океане три спутника, которые должны были завершить формирование группировки системы ГЛОНАСС, за что президентом Медведевым были сняты с должностей несколько высоких чиновников, которых надо было гнать с должностей еще десять лет назад.

 

Игры бюрократии

Росгипролес

Часто бывает, что вмешательство депутата пугает чиновника, и он принимает правильное решение, но так и не признается в том, что без внимания депутата решение могло быть противоположным — неправовым или наносящим ущерб интересам страны в целом или отдельного предприятия.

В конце 2005 года ко мне обратились за поддержкой сотрудники ФГУП «Росгипролес», обеспокоенные попытками отдельных чиновников Федерального агентства лесного хозяйства (Рослесхоза) РФ сменить руководство этого ведущего проектного института в области лесохозяйственного проектирования. Дело было в том, что вновь назначенный директор прекратил прием некачественных работ от навязанных соисполнителей. Кроме финансового оздоровления произошли кадровые изменения — к работе были привлечены доктора наук, обеспечившие высокий уровень исполнения научных исследований. В ответ чиновная рать начала создавать условия для снятия директора: всеми силами затягивала приемку работ самого ФГУП. Кроме того, ввиду включения предприятия в программу приватизации на следующий год, у высоких чиновников возникло желание взять приватизацию под личный контроль и вмешаться в перераспределение бюджетных средств.

Я обратился к первому заместителю руководителя Федерального агентства по управлению федеральным имуществом РФ, от которого получил замечательный ответ. Замечательный своим лукавством. Мне направлялось лишь сопроводительное письмо, к которому прилагался отчет перед заместителем министра природных ресурсов. То есть, собственно мне никакого ответа дано не было. А вот начальству было сообщено, что «факты не подтвердились». При этом действующий директор Росгипролеса, за которого вступился коллектив и я своим обращением, также был взят под защиту. Росимущество гордо заявило, что считает нецелесообразным сменять директора. Как будто в своем обращении я этого требовал! Также в отчете начальству было записано, что приемка работ за 2005 год состоялась. Вышло так, что все мои требования были удовлетворены, но при этом сделан вид, что требовал я чего-то противоположного.

ВНИИТМАШ

В другом деле, связанном с научно-производственным объединением «ВНИИТМАШ» (Волгоград) лукавство того же чиновника Росимущества было менее невинным. Речь шла о том, что предприятие искусственно было подведено под банкротство. Как мне было понятно, в связи с желанием чиновников сместить прежнего директора и провести приватизацию предприятия под своим контролем. Руководитель предприятия всеми силами сопротивлялся внешнему давлению, но был с нарушением закона снят со свой должности, будто бы, за неисполнение своих обязанностей, которое повлекло за собой накопление значительной кредиторской задолженности (для крупного предприятия 15 млн. рублей — не такая уж большая сумма) и возбуждение дела о банкротстве.

После судебных тяжб и наверняка срежессированных решений, руководителем предприятия стал частный предприниматель, который не только продолжал свою прежнюю деятельность, но также был членом некоммерческого партнерства арбитражных управляющих. Последнее выглядит особенно настораживающим. Подобные структуры часто создаются именно для рейдерских захватов. Росимущество, как мне было сообщено, направило новому директору уведомление о необходимости выйти из некоммерческого партнерства и прекратить предпринимательскую деятельность. И директор «принимает меры по вышеуказанному уведомлению». Совершить необходимые действия до назначения он не собирался, а Росимущество полагало что это «явилось бы нарушением его гражданских и законных интересов». Вполне логично, что новое назначение мгновенно улучшило ситуацию: все требования кредиторов были удовлетворены, а дело о банкротстве прекращено. Под приватизацию пошел лакомый кусок собственности площадью помещений в 17 тыс. кв. м.

После отписок Росимущества, как оказалось, в 2006 году предприятие вновь оказалось банкротом и было выставлено на торги. Бойкий предприниматель за короткий срок вернул ситуацию к исходной. Цена продажи (март 2007) всего около полумиллиона долларов, т. е. стоимость трехмесячной аренды офисных помещений института. Оценочно в 50 дешевле рыночной стоимости недвижимости НИИ. Подобным же образом в тот период были разграблены (при активном попустительстве Росимущества) многие отраслевые НИИ.

Техинфо

Порой мне встречались такие вопросы, вникнуть в суть которых было крайне сложно как в силу запутанности самого дела и множества производственно-технических нюансов, так и в силу своеобразия личности обратившегося ко мне за помощью заявителя. На то, чтобы разобраться в грудах бумаги от руководителя ЗАО «Техинфо» я потратил несколько часов, разбираясь с бумагами и выслушивая пространные комментарии. При всем уважении к научной деятельности этого предприятия и сочувствии к его судьбе, я был крайне неудовлетворен качеством подготовки документов. Они были многословны, изобиловали массой ссылок на приложения, темы технические, правовые и патетические были перепутаны невообразимо. Устные пояснения также не дали возможности серьезно продвинуться в понимании дела.

В самом упрощенном изложении дело «Техинфо» можно было понять так. От советского наследства осталась проектная разработка и некоторые опытные установки для организации мобильной связи в мировом масштабе. Все это хозяйство было просто брошено, а подобрано тем, кто знал ему цену. Если бы кроме этого знания было бы еще и умение вести дела и привлекать к проекту государственные органы, а также удача, то сейчас нам была бы известна фамилия одного из крупных предпринимателей, который владел бы корпорацией типа «Связьинвест». Но вышло так, как бывает, когда в команде предпринимателей вместо отношений доверия есть готовность к предательству. Различные административные и юридические комбинации привели к захвату собственности и ее разграблению. Причем, в этом деле руку приложил также сын несостоявшегося предпринимателя, который действовал не по указке своего отца, а самостоятельно. В результате многообещающий проект, который мог бы принести славу нашей стране, был разрушен. Выдающиеся научные заслуги не стали препятствием для рейдерского захвата и расчленения уникального проекта на мелкие коммерческие фирмочки.

Созданная информационно-телекоммуникационная система «АИС Россия» была захвачена группой компаний, включая иностранные, присвоившей себе все доходы от эксплуатации системы (по оценкам заявителя — от 250 тыс. до 1 млн. долларов США). Захваченное имущество было незаконно распродано или пришло в негодность в результате бесконтрольности. Продолжению правонарушений способствовало многолетнее неисполнение службой судебных приставов ряда судебных решений (более десятка за 1999–2002 гг.). В 2001 году суд восстановил инициатора проекта в должности генерального директора и постановил взыскать в его пользу заработную плату за вынужденный прогул и компенсировать моральный вред. Но служебные приставы так и не нашли должника, поскольку тот тем временем был признан банкротом. При этом прочие арбитражные дела за 1999–2001 гг., которые следовало пересмотреть, были уничтожены по приказу Минюста «по истечении срока хранения». Надо полагать, что эти дела Минюст считал вообще невозможным и опасным хранить. Ведь политика правительства предполагала отказ от каких-либо пересмотров отношений собственности. Арбитраж закончен — забудьте.

Генпрокуратура и вовсе сообщила мне странные сведения: в 1999 году Кунцевский суд г. Москвы запретил совершать действия, направленные на отчуждение любого оборудования или имущества некоему ЗАО «Т и К», причастному к проблемам «Техинфо», в 2000 году были возбуждены еще два исполнительных производства, включая наложение ареста на имущество ЗАО. При этом «основания окончания исполнительных производств неизвестны, провести проверку соблюдения судебными приставами-исполнителями законодательства об исполнительном производстве в настоящее время не представляется возможным», поскольку дела уничтожены. Было также сказано, что исполнительные листы за 2002 году возвращены взыскателю, поскольку он сам препятствует их исполнению. Использованию средств «Техинфо» другими коммерческими структурами не оказалось препятствий, поскольку истекли сроки давности уголовного преследования.

Мое вмешательство позволило возбудить уголовное дело по поводу захвата здания и его продажи. Но здание зданием, а что стало с бесценным оборудованием? Об этом история умалчивает. Как, впрочем, и о результатах следствия. Вероятно, нашей власти не нужны ни высокотехнологичные производства, ни справедливость, когда дело касается отношений собственности.