Что же такое военная тайна?
Прежде всего это все сведения, которые могут дать врагу представление о мощи наших вооружённых сил и облегчить противнику его военные действия против нашей страны.
Это мобилизационные планы страны; сведения о численности армии; о производственных мощностях промышленности и электростанций, сведения о продовольственных ресурсах страны; это весь комплекс вопросов, связанных с работой транспорта, — данные о пропускной способности дорог, степени оснащенности паровозами и вагонами, состоянии путей и пр., это — сведения о новых видах вооружения, об изобретениях и рационализаторских предложениях и др.
По всем этим вопросам — а список их можно значительно удлинить — враг пытается раздобыть возможно более подробные сведения. Враг стремится узнать, сколько наша страна способна выставить дивизий и каких именно, какой у нас собирают урожай, каков объём продукции наших предприятий, где расположены важнейшие заводы и т. д.
Каждый из этих вопросов в свою очередь распадается на многие более мелкие, сопоставление которых даёт общую картину мощи и военного потенциала нашей Родины.
Вражеская разведка стремится узнать также, где расположены дивизии Красной Армии, степень их мобильности, количество и калибр орудий, количество боеприпасов, состояние путей сообщения, степень насыщенности пехоты автоматическим оружием, уровень развития снайперского движения в этой дивизии, качество командного состава и т. п.
В отличие от шпионов, которых засылает агентурная разведка, интересующаяся данными общего порядка, в прифронтовой полосе пытаются действовать агенты вражеской войсковой разведки. Эти шпионы интересуются данными, которые удовлетворяют непосредственно потребности войск, находящихся перед фронтом.
В прифронтовой полосе (а в наш век моторов такая полоса измеряется сотнями километров) вражеский лазутчик пытается узнать численность войск, находящихся на данном участке, номера соединений, стыки между фронтами, армиями и дивизиями, расположение резервов, характер оборонительных укреплений на определённых направлениях, расположение штабов, складов, средств противовоздушной обороны, местонахождение ремонтных баз. Шпионов интересуют всякие сведения о потерях в отдельных боях и операциях, сведения о ходе восстановительных работ на транспорте и многое другое.
Чтобы раздобыть перечисленные сведения, вражеская разведка прибегает ко множеству ухищрений. И прежде всего она пытается проникнуть в штаб или военное учреждение, завести знакомство с офицерами, ведающими различными вопросами формирования, обучения, снабжения войск.
Вот почему строжайшей военной тайной являются все мельчайшие данные, которые могут дать представление о масштабах работы любого военного учреждения или штаба, сведения о количестве работающих в нём людей, о том, какую должность занимает тот или иной офицер, и т. п.
Разумеется, скрыть самый факт существования военного учреждения, особенно если оно расположено в населённом пункте, невозможно. Но посторонний человек не должен знать, что находится в данном помещении — штаб ли бригады, дивизии, корпуса, армии, отделы ли штаба фронта, военный ли институт, учебное заведение или какое-нибудь центральное учреждение.
Тайной является и всё то, что связано с военными складами. Склад во многих случаях занимает солидную территорию, причём самый факт его существования также не скроешь от постороннего глаза. Но никто ни в коем случае не должен знать, что именно находится в данном складе, какие соединения или военные учреждения он преимущественно обслуживает, кем снабжается, кто из офицеров и вольнонаёмных работников здесь работает, какие функции он выполняет, и т. п.
К разряду особенно тщательно оберегаемой военной тайны следует отнести всё связанное с передвижением войск. Всякая переброска войск является очень часто признаком того, что идёт подготовка к какой-то операции; немудрено, что вражеская разведка тщательно следит за перебросками. История разведывательной службы богата примерами того, как воюющие стороны узнавали о предстоящих операциях лишь благодаря получению сведений о перевозках большого количества войск, снаряжения и горючего.
Военной тайной являются сведения о характере, сети и расположении военно-учебных заведений. Зная количество слушателей академий и училищ, а также распределение их по роду оружия, вражеская разведка может получить представление о намечающейся реорганизации армии, а также о степени насыщенности армии офицерскими кадрами, о внедрении в широких масштабах какого-либо нового вида вооружения и многое другое.
Перечислить всё то, что входит в понятие военная или государственная тайна, невозможно. Как об этом говорится ниже, военной тайной может оказаться любой, на первый взгляд даже малозначащий пустяк.
Ошибочно предполагать, что военной тайной является только то, что спрятано в сейфах и несгораемых шкафах военных штабов и государственных учреждений.
Во время войны понятие военной тайны особенно расширяется. Для того чтобы получить сведения по определённому, интересующему разведку вопросу, вовсе не всегда необходимо проникнуть в несгораемый шкаф. Поскольку, добыча секретных документов дело сложное, фашистская разведка нередко идёт другими путями. Один из приёмов, посредством которого вражеская разведка пытается раздобыть нужные ей сведения, — это сопоставление добытых её агентами многих мелких фактов и данных. Каждый из этих фактов на первый взгляд не представляет собой ничего интересного и не содержит ничего секретного. Но это лишь на первый взгляд. При сопоставлении этих фактов и цифр враг имеет возможность получить достаточно полное представление по многим вопросам — из области военной, промышленной или общегосударственной.
Для того чтобы установить, например, что в определённом месте расположена именно дивизия, а не какое-либо другое соединение, шпиону достаточно натолкнуться на некоторые признаки, о которых общеизвестно, что они характерны для дивизии. Такими признаками может служить дивизионный клуб Красной Армии, дивизионный семинар агитаторов, дивизионная печатная газета, дивизионная партийная комиссия и т. п. Шпиону достаточно уловить обрывок разговора, из которого следует, что подобное учреждение находится здесь, и наличие дивизии будет установлено.
Ещё до войны на Украине судили одного немецкого шпиона. Его заслали к нам с заданием установить, где расположены штабы некоторых новых крупных соединений, о существовании которых немцам стало известно.
Шпион приступил к выполнению своего задания весьма просто: он целыми днями слонялся по улицам одного города и высматривал дома, к которым часто подъезжали машины, в подъезды которых входило много военных. Такой дом он брал под особое наблюдение и устанавливал за ним слежку. За короткое время шпион безошибочно установил местонахождение четырёх штабов и определил, к какому роду войск эти штабы принадлежат.
Свои выводы лазутчик делал, наблюдая командиры каких званий наиболее часто появлялись у этого дома, а также трафаретки на знаках различия большинства появляющихся командиров. В двух случаях шпион решил, что он натолкнулся на штабы корпусов — кавалерийский и пехотный, и оба раза не ошибся. Этот немецкий агент был разоблачён благодаря бдительности часового, который обратил внимание на то, что какой-то субъект слишком долго сидит на бульваре, уставясь в газету и как будто вовсе её не читая и не переворачивая.
Иной раз военную тайну можно разгласить вследствие пустякового упущения. Может случиться, что какой-либо склад, имея большое количество негодной, разбитой в щепы тары, отдаёт эту щепу на растопку своим сотрудникам, живущим вне складской территории. Но на отдельных дощечках остаются фабричные знаки какого-либо известного своей продукцией завода, или отметки железной дороги, или ещё что-либо, указывающее на происхождение тары. Попадись такая дощечка на глаза вражескому разведчику, — и это уже даст возможность установить, что именно хранится на складе.
Факт переброски войск с одного места в другое может стать известным самыми различными путями. В прифронтовой город, скажем, прибыла воинская часть. На перроне, где она выгрузилась, или в вагонах могут остаться всякие бумажки и среди них обрывки газеты, издающейся в том городе, откуда часть прибыла. Шпиону, который на прифронтовой станции является непрошенным, но частым гостем, вполне достаточно такого обрывка газеты, чтобы определить, откуда данная воинская часть переброшена.
Военная тайна в широком смысле этого слова доверена почти каждому советскому человеку, независимо от того, военнослужащий он или находится вне армии, большую или «малую» работ у он выполняет. И достаточно случайно оброненного слова или неосторожной фразы, допущенной в письме, чтобы эта тайна была раскрыта и стала достоянием тех, кому её знать вовсе не следует.
Путём расспросов, на первый взгляд кажущихся вполне невинными, заинтересованное лицо может от прибывших с фронта раненых узнать о количестве потерь, понесенных той или другой частью в боях за последнее время; беглая фраза, упоминающая о предстоящей поездке работника военторга на базу или к начальнику, может послужить поводом к тому, чтобы вражеский разведчик установил, какая часть находится на данном участке и в какое соединение она входит; из разговора о служебной телеграмме лазутчик может выяснить, в каком состоянии находятся средства связи определённого района.
Любой из перечисленных примеров ясно говорит о том, насколько правильным является известное положение: болтун — находка для шпиона.
Путь от языка болтуна до вражьего уха извилист, но вовсе не так уж длинен. И пусть даже будет уверенность, что соседка — безобидная женщина, далека от шпионажа, а что жена, муж, сын или дочь уже вовсе не связаны с немецкой разведкой, — всё равно невозможно предусмотреть все те случайности, с помощью которых враг узнает то, чего знать ему не полагается.