Возможно, эта тема лежит немного в стороне от основного предмета нашего разговора. Но есть один нюанс: более половины патологий мочеполовой системы протекают в скрытой форме. То есть настолько скрытой, что пациент десятками лет может даже не догадываться, что болен. Это касается как инфекций, так и злокачественных опухолей, и других видов дегенерации частей, входящих в эту систему. И все они имеют «моду» обостряться с началом климакса или сразу по его окончании.

А между тем, согласимся, в период такой коренной перестройки у нас появляется столько новых симптомов, что отличить среди них нормальные и патологические становится просто невозможно. Даже если мы выучим список и тех и других наизусть, наш героизм все равно картину не прояснит. Ведь в один период мы можем перелистать наш список и решить, что больны такой-то патологией. И все это – лишь для того, чтобы спустя несколько дней опять копаться в памяти с не менее твердым убеждением, что мы ошиблись, ибо симптомы у нас уже другие.

Начнем с патологий, наиболее сильно связанных с гормональным фоном. К ним относятся фибромиома матки, киста, все виды мастопатии. А также аденома предстательной железы и простатит. Другой, несравнимо более опасный вид патологии, вероятность которой в период климакса лишь увеличивается, это рак – злокачественные опухоли органов половой системы, но, между прочим, не только.

Фибромиома — это доброкачественное разрастание (гиперплазия) различных слоев стенки матки у женщин. Такая опухоль может достигать огромных размеров, а тело ее – располагаться как в полости матки, так и в толще ее стенки и даже снаружи. Небольшую фибромиому обнаружить почти невозможно – сама по себе она почти не дает симптомов. Они начинаются, как правило, когда опухоль достигает таких размеров, что начинает давить на окружающие органы, растягивать стенки матки, опускаться через ее шейку. Самый опасный сценарий, наблюдаемый как раз с большими миомами, это начало некроза в их тканях по причине неспособности кровеносной системы обеспечить кровоснабжение такой массы лишних тканей.

Миома, подобно любой доброкачественной опухоли, опасна вероятностью либо распада, либо злокачественного перерождения. Разумеется, в случае беременности миома, занимающая много места в матке, не оставляет места для плода. Потому беременность при ней возможна, но не всегда. Эта опухоль сильно зависит от гормонального фона – от уровня эстрогена в крови. Она и сама может накапливать или производить этот гормон. Миому лечат теми или иными вариантами хирургического вмешательства – накладывают лигатуры, вводят склерозирующий препарат и пр. Если она вдруг начинает проявлять тревожные признаки (некроз без травмы или инфекции, быстрый рост), ее, как правило, удаляют вместе со всей маткой. Потому что удаление одной опухоли возможно лишь в исключительных случаях. А если она еще и проявляет признаки перерождения, сохранение части ее тканей ради сохранения матки может быть опасно для жизни.

Фибромиома, возникшая в период климакса, – это явление довольно редкое. Зато она часто появляется после первых родов – в виде реакции на гормональные сдвиги при беременности и травмы, полученные при родах. Как и было сказано, многие пациентки не подозревают о ее существовании годами. А обнаруживается она случайно – скажем, при обследовании по поводу беременности или, наоборот, устойчивого бесплодия. Так вот, немалая доля эпизодов внезапного обнаружения миомы приходится как раз на период климакса. Обычно потому, что в этот период опухоль может начать стремительно расти, задерживая одновременно наступление менопаузы.

Крупная или начавшая стремительный рост фибромиома может дать о себе знать чувством тяжести внизу живота, «постороннего предмета» во влагалище или в животе. При наружном ее расположении может наступить устойчивое нарушение дефекации, появиться давление на мочевой пузырь. Кроме того, эта опухоль повышает фон эстрогена в период половой зрелости и создает его – при климаксе. А потому логично, что она как бы намекает на свое присутствие увеличением продолжительности критических дней, болезненности спазмов, их сопровождающих. Нередко именно миоме мы обязаны учащением овуляций и, следовательно, критических дней, ярким и долгим ПМС, кровянистыми выделениями в промежутке между менструациями.

Что до климакса, то миома может заметно сгладить его проявления – растянуть во времени нарушения цикла, сделать их менее заметными. А также продлить период менструаций, сделать их более обильными. Нередко именно в период менопаузы запускается некроз тканей опухоли и их перерождение. Распад миомы дает о себе знать повышением температуры, лихорадкой, острыми, тянущими болями внизу живота. При этом обычно появляются выделения со сгустками крови и ее примесью из влагалища, быстро прогрессирует анемия и признаки отравления организма продуктами разрушения тканей. Речь идет о неотложном состоянии, требующем немедленной госпитализации.

Кстати, злокачественное перерождение миомы, как правило, начинается с увеличения ее в объеме, изменения цвета тканей. Но процесс быстро заканчивается образованием некротического очага. Только очаг этот растет медленнее, чем при прекращении кровоснабжения, и может почти не болеть. Впрочем, и купировать его бесполезно – рост злокачественной язвы не остановить ни наложением лигатур, ни антибиотиками. Нам следует обратить внимание, что выделения из влагалища при раке будут более скудными, зато наверняка с запахом гниющего мяса. Злокачественная опухоль, выросшая из миомы, производит эстроген и схожие с ним белки значительно активнее доброкачественной. Потому нам не всегда стоит воспринимать отсрочку в наступлении климакса как подарок природы или проявление нашего отличного здоровья…

Что такое киста, известно всем. Это яйцеклетка, которая попыталась опуститься в матку, но застряла на полдороги к ней. Как вариант, киста образуется в случаях, когда яйцеклетка опустилась в матку, прикрепилась к ее стенке, но по каким-то причинам ее последующее отслоение не произошло. Возможно, дефектной оказалась сама яйцеклетка и организм не принял ее за подлежащий выведению объект. Возможно, ее жизнь продлил дефект слизистой оболочки матки. Быть может также, что в яйцеклетке начался злокачественный процесс и она приступила к выделению добавочных порций эстрогена. А поскольку именно он поддерживает существование и питание яйцеклеток, этот синтез, хоть он и ненормален, позволил ей «задержаться на этом свете».

На график критических дней киста матки влияет далеко не всегда. Ведь к стенке матки свободно может крепиться несколько яйцеклеток. И если остальные здоровы, они будут выводиться в обычном порядке – «зажившуюся» мы среди них так и не заметим. Что до кисты маточных труб, то и тут значительного сбоя мы не получим. Труб существует две. И если даже киста полностью перекроет одну из них, на цикле это не отразится.

Риски от присутствия кисты совпадают с таковыми у фибромиомы. Это новообразование доброкачественно изначально – яйцеклетку задержало механическое препятствие, дефицит гормонов, дефект стенки матки. Но оно имеет склонность со временем перерастать в рак. А если оно вообще не прошло нормальный цикл из-за злокачественного потенциала (выделяет больше эстрогенов, чем положено), развитие полноценной опухоли тем более неизбежно.

Кроме того, кисты могут подвергнуться распаду, они создают механическое препятствие на пути других, здоровых яйцеклеток и сильно повышают фон эстрогена в крови. А следует из этого повышение фона и других, уравновешивающих гормонов, все нарастающие сбои цикла. Сказать заранее, в какую они произойдут сторону, невозможно. Все будет зависеть от реакции системы гормонального регулирования на возникший сбой. А она может быть разной. Факт тот, что киста тоже заметно растянет наш климакс во времени: менструации у нас сохранятся на более долгий срок, могут участиться и стать более болезненными.

Промежуточных кровотечений, подозрительных выделений и болей киста, как правило, не дает. Однако нам непременно следует обратить внимание на внешние признаки нарастающего дисбаланса. В частности, на усугубление предменструального синдрома, перепадов настроения (особенно в четкой зависимости от этапов цикла), учащение головных болей и повышения либидо. При кисте обычно сильнее набухают молочные железы — особенно в период овуляции. А спадает эта припухлость медленнее, чем прежде, что напрямую свидетельствует о повышении уровня пролактина.

Мастопатия — это название, объединяющее несколько разных патологий молочной железы. Для климакса, разумеется, наиболее характерна гормональная мастопатия. Что до инфекции, то лучший для нее период – кормление грудью. Очевидно, что этот этап мы уже прошли. А значит, для того, чтобы наша менопауза совпала с инфекцией молочной железы, нам потребуется редкое невезение.

Гормоны – дело другое. При климаксе их фон может скакать очень заметно. Да и даже если изменения будут плавными, их принципиальное значение и глубину все равно одним этим фактом не сгладишь. В период менопаузы млечные железки (альвеолы) начинают постепенно замещаться соединительной тканью, которая до этих пор лишь разделяла дольки – их группы. Подобная перестройка тканей и сама создает прекрасные условия для того, чтобы какая-нибудь мелочь пошла «не так». А тут еще и колебания фона… Потому перемены на гормональном фронте как причина климактерической мастопатии распространены больше всего.

Обычно вытеснение одних тканей другими сопровождается изменением структуры их снабжения кровью и лимфой. Естественно, если застой одного или другого в тканях железы случается и в молодости, в условиях стабильности ее структур, сейчас это тем более вероятно. Мастопатия может проявляться как общее припухание всей молочной железы — с чувством «налитости» и тяжести, натяжением кожи, возможно, прозрачными выделениями из соска. Но поначалу (в период до 1 недели) все это не сопровождается признаками инфекции. То есть общим или местным повышением температуры, чувством жара и пульсации, покраснением кожи железы, стреляющими болями в ближайшей к ней подмышечной впадине.

Конечно, если процесс есть, но никаких попыток его устранения никто не предпринимал, со временем к нему может присоединиться вторичная инфекция. Но гормональная мастопатия начинается без нее. Она может проявляться и по-другому. В частности, припуханием не всей железы, а появлением одной или нескольких локальных припухлостей внутри нее. Подчеркнем, что об опухоли (доброкачественной или нет) здесь речь не идет. Эти припухлости при мастопатии являются участками наиболее выраженного застоя лимфы. Как бы мешочком, наполненным ликвором, а не участком аномального разрастания тканей.

Правда, следует помнить: такие припухлости в тканях железы означают одно, а аналогичные ряды узелков в подмышечной впадине или на любом ином участке тела – совсем другое. В пределах молочной железы это мастопатия – почти наверняка. А несколько припухших лимфоузлов подряд, расположенных где угодно еще, – это точно метастаз злокачественной опухоли, растущей где-то поблизости. Само собой, «почти наверняка» означает лишь «в подавляющем большинстве случаев».

Без специальных исследований сказать, что конкретно мы нащупали (пузырь, заполненный ликвором, или рак), невозможно. Врач сможет судить об этом с чуть-чуть большей точностью – просто по консистенции новообразования. Но и он наверняка назначит нам биопсию – исследование образца тканей опухоли на признаки малигнизации. Так или иначе, без обследования мы никогда не можем быть уверены в истинной природе обнаруженного в груди – у нас нет для этого ни знаний, ни соответствующего оборудования. Потому самое разумное в таком случае – обратиться к маммологу или гинекологу в ближайшее время. И все же определиться, к чему эта «штука» ближе, мы можем и самостоятельно.

Нам следует запомнить, что злокачественная опухоль груди имеет ряд отличий от припухлостей, создаваемых застоем лимфы. В общем, их довольно много, и некоторые из них не особенно надежны. Но те, которые мы укажем здесь, действительны для подавляющего большинства случаев:

1. Прежде всего, ни одно (если их несколько) из доброкачественных или не являющихся опухолью новообразований груди не бывает сращено с кожей или окружающими тканями. То есть при попытке сдвинуть это новообразование пальцами в сторону мы не увидим и не почувствуем никакого явного сопротивления нашему усилию. Наличие глубоких «ножек» или мест сращения с кожными покровами характерно для рака. Злокачественные опухоли обычно довольно тверды на ощупь и не желают смещаться ни на миллиметр. Они всегда тянут за собой кожу и как бы еще что-то в глубине молочной железы.

2. Кстати, второй однозначный признак злокачественной опухоли молочной железы – это появление видимых тяжей на коже. Тяжи – это когда мы пытаемся сдвинуть всю железу или опухоль и видим, как под кожей проступают следы словно удерживающих ее «подвесок». Обычно такие «дорожки» ведут от опухоли к верхней части груди. Как будто сама грудь «подвешена» на петлях грудных мышц, а теперь в ней появилось новообразование, подвешенное таким же образом к тканям всей железы.

Тяжи обычно пропадают в положении лежа, то есть они видны, когда мы стоим перед зеркалом, прыгаем перед ним или смещаем опухоль пальцами, но совершенно исчезают из поля зрения, когда мы рассматриваем грудь, лежа на спине. Плюс, постараемся запомнить: наружные (дальние от тела опухоли) концы у них раздвоены — они как раз и напоминают клешни рака. Совпадение это не странное и не удивительное, ведь рак изначально был назван раком именно потому, что самая доступная для внешнего осмотра опухоль – это опухоль молочной железы. И именно она прорастает тяжами с такой формой, хотя для рака в целом они не характерны.

3. Третий же очень важный признак злокачественности опухоли – отсутствие ее реакции на нормальные изменения цикла, лечение гормонами и другие стандартные меры. Как мы сказали выше, упорство и неподатливость консервативному лечению часто выдают злокачественный процесс даже в периоде, когда на вид он еще вполне безобиден. И иных доказательств его опасной природы не находит ни одна высокоточная аппаратура.

Обратим внимание: все гормонозависимые доброкачественные опухоли меняют свое поведение при колебаниях фона. Например, новообразования, «созданные» мастопатией, начинают болеть сильнее при повышении уровня пролактина. То есть по мере набухания молочных желез – типичного для большинства женщин старше 35 лет симптома приближения менструации. Мы говорили выше, что уровень пролактина в любом случае повышается с возрастом – по мере снижения уровня эстрогена. Во время климакса он зачастую становится главным гормоном пола в организме.

Потому «климактерическая» мастопатия просто обязана беспокоить то больше, то меньше – периодами, в зависимости от колебаний фона. А рак растет всегда медленно и на удивление стабильно. Такие опухоли болят редко – значительно реже доброкачественных гормональных. И они никогда не увеличиваются в размере только для того, чтобы опять уменьшиться через несколько дней. Ремиссия злокачественной опухоли – это то, чего обычно не удается добиться ни удалением большей ее части, ни облучением, ни химиотерапией. Рак органов половой системы сам умеет вырабатывать или накапливать гормон, вызвавший его зарождение. Именно это и дает им известную независимость от колебаний его уровня на разных этапах цикла или менопаузы. Рак полностью автономен – как в этом смысле, так и во многих других.

Таким образом, если у нас имеется новообразование «тихое», ничем, кроме своего вида, не беспокоящее, это не повод успокоиться. Дескать, не зависит от графика приливов или все более редких менструаций – вот и славно. Напротив, это прямая, очень серьезная причина для обращения к врачу в кратчайшие сроки.

Но на этом с климактерическими патологиями у прекрасного пола можно и закончить, перейдя к проблемам пола сильного. Да, климакс у мужчин протекает стабильнее и затрагивает он меньшее количество органов. А большинство этих органов еще и хорошо доступно для визуального обследования. Ведь у мужчин, в отличие от женщин, нет внутренних сложных систем наподобие яичников или матки. У них есть только расположенная относительно глубоко предстательная железа. Но последнюю тоже можно если не рассмотреть, то прощупать – хоть и ректально.

К сожалению, все эти факторы, внешне облегчающие климакс и раннюю диагностику возможных патологий, на деле могут существенно затруднить если не первое, то второе. Ведь чем более плавно развивается причина заболевания, тем более плавно будет развиваться оно само. Согласимся, не заметить сглаженные, неяркие, нарастающие постепенно симптомы проще, чем те, которые наступают в течение дней – недель и более не проходят. Так что этот бонус, дарованный мужчинам их анатомией, является палкой о двух концах. И сильному полу обычно приходится присматриваться к происходящим в их организме процессам вдвое пристальнее. То есть делать как раз то, к чему они от той же природы приспособлены и склонны меньше всего на свете…

Аденома предстательной железы – это доброкачественное разрастание ее тканей в ответ на изменения гормонального фона. Аденома сама по себе полностью бессимптомна. Если бы предстательная железа не охватывала уретру своей шейкой, мы могли бы не замечать ее увеличения вплоть до очень больших размеров. Но поскольку разрастание тканей простаты действительно заметно нарушает отток мочи, аденома – заболевание крайне неприятное, требующее тщательного лечения.

Итак, при аденоме предстательная железа просто начинает разрастаться, пережимая мочеиспускательный канал прямо под детрузором. Сначала пациент испытывает проблемы с мочеиспусканием – моча идет все более вяло, все чаще возникает чувство неполного опорожнения. Результат – больной проводит в уборной все больше времени. Затем, из-за постоянного застоя мочи, начинается воспалительный процесс в мочевом пузыре. Возникают боли и чувство тяжести внизу живота, жжение по ходу мочеиспускательного канала. Неспособный работать в нормальном режиме (хотя изначально здоровый) детрузор постепенно отказывает. На этом этапе возникает парадоксальное состояние: пациент не может опорожнить пузырь всего один раз, но полностью. Однако моча сочится из уретры постоянно, каплями. И остановить ее невозможно никакими усилиями. То есть заболевание, начавшееся как острая закупорка уретры, завершается всегда хроническим недержанием мочи.

Аденома считается заболеванием среднего и старшего возрастов – начиная от 40 лет и выше. Впрочем, в последние 20 лет она сильно «помолодела», как и ряд других патологий. Так или иначе, медицина уверена: предстательная железа увеличивается с течением лет у всех мужчин без исключения. Просто по ряду причин у кого-то это увеличение может быть более заметным и протекать быстрее, чем положено в норме. Оттого аденома и простатит, несмотря на отмечаемое «омоложение», по-прежнему более характерны для постменопаузы, чем для репродуктивного возраста.

Заметим, что аденома меньше и реже беспокоит мужчин с так называемой сильной половой конституцией. То есть постоянным высоким уровнем андрогенов в крови, хорошей потенцией, длительной способностью к половому акту и зачатию. Сама по себе она возможна и у них – как у всех. Но разница в том, насколько ярко проявятся ее признаки, насколько быстро и сильно она начнет нарушать работу мочевыделительной системы, насколько хорошим и устойчивым будет результат лечения. Наиболее сложные случаи аденомы характерны для мужчин, имеющих, по тем или иным признакам, проблемы со стабильностью фона. А именно, недостаточность его в молодости или избыток – в старости.

Простатитом называется воспаление предстательной железы, которое носит хронический характер в 97 случаях из 100. Подобно всем воспалениям в мире, он бывает инфекционным и неинфекционным. В первом случае сценарии острого, внезапного начала встречаются чаще. А второй вариант — это почти гарантированное вялотекущее состояние на годы вперед, если не на всю жизнь.

Острую инфекцию предстательной железы «заработать» не так уж просто, хотя и не сложно. Иммунная система всегда как бы следит за поведением и состоянием эндокринных желез тела с особым вниманием. Все они производят какие-то вещества, необходимые для успешной жизнедеятельности. Потому, с одной стороны, иммунитет, стоящий на страже этой самой жизнедеятельности, заботится о ее продолжении тем путем, каким может, оберегая железы от любых посягательств.

С другой же – иммунная система содержит механизм, позволяющий ей определять, купировать и уничтожать не только возбудителей – вирусы, бактерии и пр. Уже давно и широко известно, что иммунная защита организма предназначена в том числе для своевременного устранения угрозы рака. В ее состав входят специальные тельца – лимфоциты, производимые вилочковой железой (второе название – тимус). Лимфоциты распространяются по организму с током не крови, а лимфы. Они, в отличие от лейкоцитов, способны проникать внутрь клеток и исследовать их морфологию. А затем – делать выводы о том, насколько правильно сформирована и функционирует эта собственная клетка организма. Еще проще, лимфоциты созданы для «охоты» не на посторонние микроорганизмы, а на собственные дефектные клетки тела. Потому с открытием лимфоцитов в онкологии сформировалась иммунная теория рака. Рака как явления, наступающего при неправильной, недостаточной работе лимфоцитов.

В любом случае, иммунной системе известно, что злокачественные клетки, как и клетки эндокринных желез, производят ряд особых веществ. Веществ, призванных обмануть ее саму, обеспечить рост опухоли, улучшить ее снабжение всем необходимым для роста. Оттого защита организма, обученная, так сказать, подозрительному отношению ко всем производящим что-либо клеткам, «не спускает глаз» и с клеток нормальных. Просто в силу подобия одного другому.

Нам из этого всего важно запомнить, что эндокринные железы защищены от атак извне лучше многих других органов. Во-первых, своим расположением глубоко в тканях тела. Во-вторых, отсутствием любых прямых контактов с внешней средой. В-третьих, повышенным вниманием к их работе со стороны иммунитета.

Оборотная сторона медали заключается, конечно, в том, что иммунитет, подобно любой другой биологической системе, может иногда заболевать — снижаться, отказывать, начинать работать неправильно. Вот когда он начинает работать не так, как следует, у пациента наступает какое-нибудь аутоиммунное заболевание. То есть фактически аллергия, только не на внешний раздражитель, а на собственные ткани тела. В таких случаях иммунная защита может уничтожить полностью здоровые клетки одного типа за несколько недель. Аутоиммунные патологии бывают разными – в зависимости от того, на какой тип клеток или даже вещество нападает иммунитет. Но эндокринные железы таким атакам подвержены тоже чаще остальных органов – все из-за того же «пристального» внимания к их работе.

Из этого следует, что даже при наличии серьезной, выраженной половой инфекции предстательная железа и семенники мужчины пострадают от нее в последнюю очередь. Хоть сколько раз возбудитель склонен распространяться вверх, из уретры к расположенным выше органам, поразить железы ему всегда будет очень сложно. Тем не менее если в работе иммунитета имеются указанные выше «неполадки», он может допустить и такой сценарий. Более того, значительная доля всех простатитов принадлежит как раз аутоиммунным процессам.

Вот что мы имели в виду, когда сказали, что инфекционный простатит встречается реже любого другого. Но – только реже, а не в порядке исключения. К сожалению, та часть иммунной защиты, что «блюдет» здоровье предстательной железы, плохо рассчитана на борьбу с инфекцией любого рода. Оттого даже начавшийся остро, инфекционный простатит часто переходит в хроническую стадию вместо того, чтобы полностью исчезнуть под действием терапии.

Так что в сумме львиная доля простатитов протекает в хронической, а не острой форме. Кроме инфекции это заболевание может быть вызвано аутоиммунным процессом, застоем секрета железы в протоках (при нем часто формируются камни). Его могут спровоцировать многократные и неудачные попытки борьбы с аденомой, или всего одна попытка, зато закончившаяся сепсисом. Кстати, запущенная аденома сама формирует воспаление в прилегающих к железе тканях – уретре, например. Так что она нередко становится причиной простатита даже без неудачного лечения – вообще без лечения.

Наконец, это заболевание может быть вызвано изменениями в растущих тканях аденомы и резкими «скачками» основного фона. Простата как орган вырабатывает жидкую, белковую часть эякулята, в то время как семенники производят сами сперматозоиды. Потому ее активность зависит от колебаний гормонального фона мужчины самым непосредственным образом. Ее патология сказывается на качестве половой жизни немедленно и самым плачевным образом. Простатит – это и боли при эякуляции, и сложности с эрекцией, и стремительное сокращение времени, проходящего между эрекцией и оргазмом. Последнее – вплоть до нескольких секунд, так что это вовсе не шутка и не мелочь.

Независимо от степени, в которой простатит снижает саму возможность нормального полового акта, он ведет к бесплодию. Ведь уменьшение количества эякулята или изменения его состава одинаково плохо способствуют выживанию сперматозоидов, поступивших в его среду из яичек. К тому же частым осложнением простатита становится везикулит — распространение воспаления и на сами яички.

Отличить острый простатит куда проще, чем хронический. Обычно он начинается весьма заметной отечностью и болезненностью области позади мошонки, между нею и ягодицами. Боль причиняет как мочеиспускание, так и наполнение мочевого пузыря, дефекация, эрекция, простое прикосновение к этой области – в том числе гигиенического характера. Разумеется, чем сильнее выражен отек, тем вероятнее острая задержка мочеиспускания — как при аденоме, только вызванной не разрастанием, а воспалением.

Многие пациенты ощущают жар и тяжесть внутри, в причинной области. Боли могут «простреливать» в поясницу, область почек, мышцы бедра и даже вниз, по седалищному нерву, аж до пятки. По мере развития процесса часто начинает болеть вообще вся промежность, повышается общая температура тела, возникает лихорадка или озноб. А по мере его распространения на вплотную прилегающие ткани уретры наверняка наступит болезненное жжение при каждом мочеиспускании (если таковое возможно), в моче появится примесь крови.

Да, такое, с позволения сказать, событие и впрямь не пропустишь… Хронический простатит – явление совсем иного порядка. О его существовании во многих случаях можно догадаться лишь по неуклонному сокращению объема эякулята. Пациентов беспокоят частые новые случаи или рецидивы половых инфекций, воспаления то уретры, то тканей пениса, то мочевого пузыря. Но нужно отметить, что сам факт их учащения обычно ни о чем не говорит. Ведь он может стать результатом снижения иммунитета всего организма или обилием сомнительных половых контактов.

Впрочем, при хроническом простатите мочеиспускание постепенно становится явно слишком частым, слишком болезненным. Позывы к нему усиливаются до полной невозможности отложить его. И вот этот комплекс симптомов рано или поздно закрепляется, становится постоянным. Причем у абсолютного большинства пациентов во всех возрастных группах. С другой стороны, тут тоже есть одна сложность. А именно: такая же проблема возникает при любом хроническом повреждении мочевыводящих путей – уретры, мочевого пузыря, почек. И он может быть обусловлен не только простатитом, но и мочекаменной болезнью, циститом, нефритом и пр.

Так что нам среди всего этого обилия важно запомнить всего два самых надежных признака поражения простаты. А именно, уменьшение количества спермы при эякуляции и преждевременную эякуляцию. Ведь первое является следствием снижения работоспособности железы. А второе – результатом раздражения ее нервных окончаний сепсисом. В постклимактерическом возрасте простатит встречается так же часто, как и аденома. Более того, в половине случаев их диагностируют одновременно.

 

Гормоны, климакс и рак

О злокачественных опухолях некоторых органов мы уже сказали выше. Поначалу они являются гормонозависимыми — возникают на фоне перестройки ряда тканей и изменений гормонального фона в период менопаузы. Масштабы этой перестройки таковы, что, по оценкам онкологии, они повышают вероятность малигнизации различных тканей в среднем на 30–40 %. Естественно, от ее вероятности в любой другой период. Кстати, аналогичное «время перемен» – подростковый возраст – дает меньший коэффициент прироста.

Онкология пока не вполне понимает, почему случаи рака во второй половине жизни встречаются чаще, чем в молодости. Но, во всяком случае, у нее есть гипотеза. И гласит она, что все дело в способности нашего генетического кода стареть вместе с организмом. А именно, что с течением лет у нас появляется все меньше новых клеток, и все больший их процент изначально формируется с дефектом. То есть что ДНК каждой новой клетки все чаще дублируется с ошибкой.

Эти ошибки в копировании дочерней клеткой генетического кода клетки материнской не обязательны. Они возникают случайно, под действием неблагоприятных факторов извне. Молодой организм с большим биологическим ресурсом сопротивляется этим воздействиям успешнее, потому они оказывают меньше влияния на ежедневный процесс деления клеток. В старости общее положение экосистемы, именуемой телом, выглядит менее оптимистичным. Оттого если в момент зарождения некой новой клетки организм находится не в лучшей форме, клетка тоже может возникнуть не лучшая. В данном случае с выраженным злокачественным потенциалом. А если учесть, что старение обычно затрагивает и иммунную систему (хотя, надо отдать должное, не столь заметно), вероятность ее реальной малигнизации сильно возрастает.

В этом взгляде не все так ясно и бесспорно, как кажется, – не стоит полагаться на него слишком уж однозначно. Но и других версий взаимосвязи злокачественных опухолей с возрастом наука пока не выработала. Ясно одно: взросление – это не старение. В первом случае большинство сбоев носит временный характер и устраняется либо самостоятельно, либо с помощью легкой внешней коррекции. А менопауза – это период с высоким злокачественным потенциалом и еще более высоким числом сердечно-сосудистых патологий.

Если у нас возник очаг малигнизации, его начальная зависимость от гормонального фона обычно исчезает по мере развития. Дело в том, что опухоли половой системы больше любых других склонны и способны к самостоятельному синтезу веществ, напоминающих целевой гормон. Опухоли это дает ту самую независимость от цикла или дальнейшего угнетения детородной функции. Нам же это дает эффект ложной и опасной «второй молодости». В частности, отсроченный и заметно сглаженный климакс (иногда он словно и вовсе не наступает), более или менее полноценную картину моложавости.

Чем такая «молодость» закончится, мы понимаем. Вопрос в другом – как отличить действительно сглаженный климакс от явлений, спровоцированных раком? Молочные железы, семенники, ткани наружных половых органов действительно несложно осмотреть. А как быть с маткой и маточными трубами, яичниками, предстательной железой?

К сожалению, никак. Злокачественные новообразования – явление во многом уникальное. Они могут маскироваться под эндокринные железы, копируя работу исходных клеток. Они сами заставляют свои ткани прорастать системой кровеносных и лимфатических сосудов – так называемой стромой. У рака даже нет собственных симптомов, поскольку все симптомы по мере его развития начинают давать органы, которые он разрушает. А истинный размер злокачественной опухоли очень мал. Мы привыкли связывать слово «опухоль» с чем-то крупным. Но рак предпоследней и последней стадии – это, если провести аналогию с размерами, горошина. Ну от силы фасолина – не больше. Больше бывают только саркомы (опухоль мягких, не соединительных тканей органа), да и то обычно мышечные.

Все эти выдающиеся способности по части мимикрии под полное здоровье делают рак патологией, которая хорошо лечится лишь на начальных стадиях. Да, и которая как раз в этом периоде почти не определима… Обнаружить опухоль, которая пока не дала ни единого метастаза или дала только один ближний, в лимфатический узел – это неслыханная удача для онколога. И к слову, большая редкость в медицинской практике. Естественно, это не меньшая удача и для больного, так как ближний метастаз, в отличие от дальних, почти всегда операбелен, и покинет тело вместе с опухолью. Но, как и джек-пот, такой шанс выпадает немногим – единицам.

Нам необходимо помнить, что кровотечения в промежутке между менструациями, неожиданный «скачок» полового влечения, другие признаки нарастающего дисбаланса – это не комплимент нашему завидному здоровью. Тем более не следует принимать такие очевидные нарушения за упомянутый выше джек-пот. Вполне возможно, что мы сидим не за тем игральным столом и ставки были сделаны не такие, как мы думаем… Само собой разумеется, что с любыми новообразованиями, которые мы обнаружили в тканях или на поверхности кожи, следует обращаться к врачу во всех случаях, кроме одного. Это исключение составляют ситуации, когда мы можем объяснить его появление.

Единственное, что мы можем сделать еще, – это запомнить основные, действительные для большинства опухолей, свойства. Итак:

1. Первичные злокачественные опухоли не болят вплоть до финальных стадий процесса. Если нам кажется, что рак должен болеть всегда, мы ошибаемся. Сильные боли появляются с началом роста вторичных очагов – метастазов материнской опухоли. Особенно это актуально для случаев, когда первичная опухоль была удалена. А вот вторичная или вторичные – облучены и пр. из-за невозможности их удаления. Если они начинают расти, несмотря на попытки их подавить, рост этот обычно крайне интенсивен. Стремительное увеличение опухоли и ее прорастание приводит к сдавливанию нервных окончаний в окружающих ее тканях – отсюда и боль. Но для материнской опухоли быстрый рост не характерен – такое встречается довольно редко. Потому она наверняка будет безболезненной в течение нескольких первых лет с момента зарождения.

2. Злокачественное новообразование всегда сращено с окружающими тканями – либо кожными покровами, либо более глубокими, расположенными под опухолью слоями. Например, костью, если, конечно, опухоль расположена в органе, подразумевающем наличие костей. Характерная «ножка» (уходит в глубинные ткани) и спайка с нижними слоями кожи могут присутствовать как одновременно, так и по отдельности. В любом сочетании они обеспечивают опухоли полную неподвижность и, как правило, плотность (из-за сдавливания окружающими тканями).

3. Нужно помнить, что сращенный со злокачественной опухолью участок кожи всегда выглядит иначе, чем прочие покровы. Сначала она истончится, поменяет цвет, станет гладкой, лоснящейся. Следующий этап – это появление на данном участке незаживающей эрозии. Сперва мы можем принять ее за инфекцию, занесенную в месте повреждения. Но злокачественная эрозия с инфекцией никак не связана и имеет с нею мало общего. Во-первых, она не отреагирует вообще ни на какие из обычных в таких случаях мер. То есть на местный или общий прием антибиотиков, применение мазей, компрессов, других обеззараживающих процедур. Во-вторых, такой некроз редко сопровождается нагноением, зато стремительно углубляется и расширяется. В-третьих, эта язва издает характерный, общий для рака и гангрены гнилостный запах.

4. Подозрения на рак если не у врача, то у нас должны вызывать все гормональные сбои или патологии органов, у которых нет очевидных причин. Или если причину не удалось выявить при стандартном исследовании всех органов/желез, что могли вызвать сдвиг. А также случаи с нетипичными симптомами или течением, аномальным отсутствием реакции на терапевтические меры. Если врач по каким-то причинам игнорирует потенциально опасные отклонения, мы имеем право провести биопсию тканей органа или новообразования по собственной инициативе. Лучше сделать это в другом учреждении – любом, имеющем на это право и не требующем обязательного направления на процедуру. Тем более разумно показать ее результаты и другому врачу – не обязательно онкологу, хотя, безусловно, желательно.

5. Появление одного или нескольких безболезненных, мягких узелков размером, максимум, с грецкий орех, расположенных под неизмененной кожей, требует немедленного обращения к онкологу. Это требование не зависит от степени их подвижности, места появления, наличия или отсутствия изменений кожи и других деталей. Если нам это очень нужно знать, прочная спайка с кожей наверняка появится, но чуть позже – через пару месяцев. То же, что мы видим перед собой сейчас, является воспаленным лимфатическим узлом/узлами. Так выглядит типичный ближний метастаз злокачественной опухоли. И ее расположение несложно определить по расположению этого метастаза.